Аннотация: Автор - Густав Строммайер, 1983г. перевод с голландского.
В гостиной было темно и единственное, что можно было рассмотреть с улицы - ярко светящийся зеленым циферблат стоящих на камине электронных часов, показывающий 3:25.
- Черт, через четыре часа на работу.
Корнелиус Ван Бекум стоял в саду своего дома, возле высокой живой изгороди, отграничивающей их участок от соседей и курил уже третью сигарету подряд.
Ночь выдалась необычно теплой для конца октября. Дул западный ветер и в воздухе чувствовался отчетливый запах моря, большая редкость для Антверпена.
Где-то далеко громко играла музыка, а в небе были видны уходящие ввысь разноцветные огни прожекторов с дискотеки.
Корнелиус снял тапки и босыми ногами пошел по мокрой траве. Чувствовалось покалывание и приятный холодок.
Он где-то читал, что если опустить ноги в холодную воду, то за счет каких-то там рефлексов сосуды расширятся и боль в груди пройдет. Или наоборот, в горячую?
Впрочем, все равно, боль уже и так начала проходить.
Однако, это уже не шутки. В третий раз за две недели он просыпался от боли в груди. Но в этот раз впервые болело так долго и так сильно, что поначалу он не мог вдохнуть.
И каждый раз ему снился этот сон. Длинный коридор, стены оклеены безвкусными бордовыми обоями с золотыми цветами, а в конце - белая дверь с желтой латунной ручкой и полукруглым резным окошком сверху, точно такая же как в доме его родителей. Из-за двери слышится грохот и какие-то вопли. Он знает, что там что-то важное, какая-то тайна, может быть, самая важная тайна в его жизни, и он изо всех сил стремится открыть эту дверь. Однако коридор начинает вытягиваться, превращаясь в подобие какой-то то ли норы, то ли кишки, его стенки начинают волнообразно двигаться, и отбрасывать Корнелиуса все дальше и дальше от его цели. Он пытается противостоять этой силе, но в наивысший момент напряжения приходит боль. И он просыпается.
Корнелиус провел руками по мокрым, слипшимся от пота волосам. Боль уже почти совсем утихла, напоминая о себе лишь легким жжением в груди, похожим на послевкусие после соуса "Табаско".
- Интересно, что подумает жена если сейчас проснется? Меня похитили пришельцы? Или что я внезапно укатил к любовнице?, - Корнелиус грустно усмехнулся, - хотя после трех бутылок пива "Чимэй", маловероятно что даже если она и проснется, она сможет вообще о чем-либо думать.
Корнелиус попытался вспомнить, когда именно его жена начала так много пить, но не смог найти ответа. Уже как минимум пару месяцев. А может быть и пару лет... Примерно тогда же, когда она начала полнеть и с утроенной частотой ходить к своему парикмахеру закрашивая седые пряди. Когда по утрам вместо того удивительного свежего запаха молодого тела, от нее стало пахнуть прокисшим потом. Когда вместо того, чтобы за ужином обсудить прошедший день, она стала все время болтать по телефону со своими подругами. Когда...
Корнелиус вернулся к столику и, достав из пачки новую сигарету, жадно затянулся полной грудью.
Он мысленно возвращался все дальше и дальше в прошлое. В то время, когда они лежали в обнимку на пляже в Остенде и смотрели на тонущее в море закатное солнце, а мощные волны заглушали все окружающие звуки и окатывали их дождем соленых брызг. Они обнявшись катились по песку и его шорты, трещащие по швам от безумного напряжения, вжималось в ее разноцветную юбку, едва прикрывавшую горячее и упругое тело.
Тогда она сказала ему:
- Обещай, что ты не сделаешь мне больно
По-своему, он всегда старался выполнить это обещание.
В его жизни было много работы. В один прекрасный день, у них дома появился компьютер и работы стало еще больше. Она как спрут пустила щупальца в дом Корнелиуса, захватила его кабинет и порой не выпускала даже ночью, заставляя спать в кабинете на диване.
Квартира сменилась домом, тот - другим, намного большим. Машины сменялись более мощными. Дети росли. И, казалось, жизнь будет вечной.
Окинув дом взглядом, Корнелиус обратил внимание, что в окне в комнате его сына мигает тусклый голубоватый свет.
- Чертов компьютер, зачем я ему его только купил!, - он уже собрался пойти и задать сыну трепку, но гнев неожиданно испарился и уступил место какой-то обреченной умиротворенности.
- Вообще-то он уже большой, - Корнелиус махнул рукой, - сам разберется
Войдя в дом, Корнелиус посмотрел на часы.
Четыре часа, а сна - ни в одном глазу!
Он прошел в свой кабинет и включил компьютер. Порывшись в столе, он достал две магнитофонных кассеты. Одну из них, "Intellegent Typewriter", он вставил в магнитофон и включил загрузку. Наблюдая за мельтешением разноцветных полос на экране, он снова погрузился в свои мысли.
Как же собственно вообще так получилось - работа финансовым аудитором, семья, дом - все это абсолютно не вязалось с его детскими представлениями о взрослой жизни.
Сколько он себя помнил, в детстве он хотел стать военным моряком. Таким же как моряк Билл из старой песни.
Моряк Билл был грязным и обросшим, он пил виски, ругался и имел по "десять жен в каждом порту".
- И еще наверное, он не знал про такие вещи как уровень сахара в крови и преждевременная эякуляция, - грустно усмехнулся Корнелиус.
Он выглянул в окно и увидел, что рядом с его красным "Ягуаром" припаркован бежевый "Пежо" его жены. Значит дочь вернулась. Ездила с друзьями на море в Голландию.
От мыслей Корнелиуса отвлек щелчок магнитофона - текстовый редактор загрузился.
Он взял вторую кассету, с подписью "Рабочие документы", но вставив ее на половину в магнитофон, внезапно остановился
- Я готов поклясться, что не слышал, чтобы она заходила домой!
Оставив магнитофон стоять с открытой крышкой, он поднялся и отправился к машине. Дверь была закрыта. Он заглянул через заднее стекло в багажник
- Так и есть!, - в багажнике лежали дорожные сумки,- что же, получается, она сразу же ушла куда-то?
Корнелиус вернулся в дом и, достав из комода в прихожей запасной ключ, снова пошел к машине.
- Так, - он открыл багажник и расстегнул сумку, - тряпки, тряпки, кеды, а это что у нас?, - он достал два блока сигарет Marlboro, - молодец, доченька, ничего не скажешь, так вот на какие "кафе" ты просишь денег.
Он открыл вторую сумку - там так же была одежда, полотенца, наконец, он достал туалетную сумочку. Открыв ее, Корнелиус принялся перебирать различные бутыльки и тюбики.
- Девки... зачем им столько всего?
Достав пачку презервативов и тюбик смазки "Billy Boy" он недовольно поморщился.
- Что, неужели это все? А, вот еще! , -На дне сумки лежала синяя коробочка тампонов "Tampax". Корнелиус открыл ее и высыпал содержимое в багажник - там оказались несколько завернутых в оберточную бумагу продолговатых предметов и небольшой комок ваты.
- Ха!, - в оберточной бумаге оказались профессионально скрученные джойнты, а в вате - десяток оранжевых таблеток с оттиснутыми на них улыбающимися рожицами, - думала, что твой папаша простофиля, который в жизни ничего кроме финансовых отчетов не видел?
Сложив все в карман пижамы и аккуратно закрыв сумки, Корнелиус отправился в дом. На кухне, он проглотил одну из оранжевых таблеток, запил ее соком и пошел дальше, во двор.
- Что, я не могу заболеть, что ли? Я и так болен - в груди болело так, что всю ночь не спал! А Лемайо, если будет чем-то недоволен, пусть поцелует меня в задницу!,- бубнил он себе под нос.
Он достал один джойнт, подкурил и глубоко затянулся. Сначала показалось, что в легкие впился миллион маленьких иголочек, так что аж перехватило дыхание. Но это ощущение быстро прошло. Он затягивался еще и еще. Появилось легкое головокружение. Он не отрываясь смотрел на мигающие на часах в гостиной точки, за одну секунду в голове возникали десять разных новых мыслей.
Корнелиус потянулся и застыл с вытянутыми руками. Ему казалось, что руки тянутся все дальше и дальше и вот-вот достанут до луны. От этой мысли ему стало необычайно весело, и он захлопал в ладоши. Теперь казалось, что руки стали необычайно гибкими и извиваются волнами.
"Нарушение проприоцепции" - дурацкие слова внезапно всплыли в голове.
Делая нелепые огромные шаги, Корнелиус пошел обратно в дом
- Тигр крадется в ночных джунглях Сиама, ха-ха-ха...
В гостиной головокружение заметно усилилось - возможно, начала действовать таблетка. С трудом дойдя до дивана, Корнелиус рухнул на него как мешок с картошкой. Мысли в голове неслись теперь огромным роем обгоняя одна другую
- Ногам холодно
- А я для своих лет еще красавчик, надо и впрямь завести любовницу
- Кебаб был очень вкусным ... а, черт, это же было в Кельне
Корнелиус открыл глаза. Солнце, пробивающееся через щель в закрытых шторах, яркой полосой освещало висящий на стене плакат из комиксов "Тинтин" и фотографию Билла Халлей. Заспанным взглядом осматривая комнату, Корнелиус никак не мог понять, что же заставило его проснуться, но тут продолжительный свист раздался снова. Поднявшись с кровати, он выглянул в окно. Внизу, возле его дома стояли Дэмиен, Ренэ, Леонард и Фабиан - мальчишки с его улицы.
- Эй, Корни, ты чего дома засел?
- Выходи на улицу!
Показав им знаком, что сейчас спустится, Корнелиус быстро одел форменные серые скаутские шорты и рубаху. Застегивая рубаху, он на мгновение, с гордостью засмотрелся на нашивку "Водяных крыс" - скаутского отряда юных друзей морской пехоты. Эту нашивку он получил совсем недавно, перед окончанием учебного года - и с тех пор носил эту рубашку не снимая, даже в церковь - чем вызывал недовольство матери.
Когда он вышел на улицу, мальчишки были заняты обсуждением планов на сегодня.
- На вокзале всегда что-нибудь интересное происходит, - говорил Фабиан - толстый рыжеволосый мальчик с неожиданно высоким для его комплекции голосом, -в прошлый раз я видел как Гротеклаас, который из веломастерской, напился там с одним немцем. А потом они пошли к деревянной будке, где сидит смотритель и его начало рвать. Вот это было зрелище! Целый водопад!
- Нет, мы пойдем в дом Розенблюм,- сказал Дэмиен.
Он был негласным лидером их компании - самый старший и самый крепкий. В его коротких курчавых волосах, толстых губах и смуглой коже явно просматривались африканские черты. Сам он это всегда объяснял тем, что его прабабка была "койсанкой из очень знатной семьи из Трансвааля".
Дом семьи Розенблюм был местной достопримечательностью - настолько, насколько достопримечательностью может быть единственный в городке дом, так и стоявший разрушенным с войны - классический "викторианский" особняк, стоящий на самой окраине города, у подножья поросшего лесом холма.
- Я слышал, старуха Розенблюм хотела женить своего сына - а он был толстым как пивная бочка - на первой городской красавице - Клэр Фредериксен, - рассказывал Фабиан по пути, - Денег-то у Розенблюмов хватало, и старики Фредериксены были не против, но вот Клэр не соглашалась ни в какую. Говорила:"Лучше я умру". Тогда старуха Розенблюм начала колдовать, чтобы Клэр влюбилась в ее сына, она же была ведьмой! Да только ее сынок, как узнал, что немцы перешли границу - не будь дураком, забрал все деньги и уехал в Америку. А Клэр во время оккупации повесилась. А старуха осталась одна - и однажды - когда англичане летели бомбить Кельн, они случайно сбросили одну бомбу над нашим городом - и эта бомба попала как раз на дом Розенблюмов, и старуху там завалио насмерть.
- Если бы туда упала бомба, там бы от дома мокрого места не осталось, - раздраженно ответил Дэмиен, - а дом разрушило выстрелом из немецкого танка - они случайно выстрелили когда проезжали через город.
- Нет, бомба, - плаксиво ответил Фабиан, - мне так мой папа сказал, подумай сам, кто лучше знает - ты или мой папа
- А мне сказал мой папа,- спокойно парировал Дэмиен, - а он знаешь сколько всяких взрывов за войну повидал? Я с ним один раз был в Роттердаме - вот там руины, так руины - не то, что у нас. И дома там все большие - этажей десять, а то и больше - и все разрушены. Вот бы там полазить...
- Мне кажется, ты врешь, Дэмиен,- вмешался в разговор Леонард. Леонард был самым младшим из них, он говорил с сильным французским акцентом, так что порой его нельзя было понять. Ребята принимали его в своей компании только потому, что он тоже жил на их улице.
- Это почему еще?
- Я вот был в больших городах - в Брюсселе, в Париже, в Барселоне - там знаешь какие дома - до неба! И никаких руин я там не видел.
- Это потому, что эти города не бомбили в войну. Мой папа был однажды в Гамбурге - так там вообще ничего нет кроме руин.
- Как это?
- А где люди живут?
- А вот так - там весь город разбомбили, и люди живут в развалинах.
Между тем, компания дошла до своей цели. Они прошли по просторному коридору в гостиную. Там, возле мраморного камина, украшенного цветами и ангелочками, на полу валялся старый, покрытый желтыми пятнами матрас.
Дэмиен уселся на матрас и, открыв рюкзак, достал бутылку с какой-то светло-коричневой жидкостью.
- Джентельмены! Прошу занять свои места согласно принятому распорядку, -
Достав из кармана небольшой перочинный ножичек, он выковырнул пробку из бутылки,- объявляю очередное заседание нашего клуба открытым!
Дэмиен сделал небольшой глоток из бутылки и протянул ее Ренэ - второму по старшинству в их компании.
- Б-у-р-б-о-н, - по буквам прочитал Леонард, - Бурбон. Это же был такой король во Франции.
- Может и король, - ответил Дэмиен, - один друг моего отца говорит, что готов кончить, когда выпьет Бурбон.
- Как это, кончить?
- Ну не знаю, может, умереть, или что-то вроде того...
Бутылка между тем шла по кругу. Корнелиус сделал небольшой глоток - рот и нос заполнило противной жгучей кислятиной. Подавляя рвотные позывы, он с трудом проглотил жидкость. "От этого и впрямь, недолго умереть",- подумал он.
- Мой отец сейчас в плавании, - Бутылка снова оказалась в руках Дэмиена, он немного помолчал и сделал глоток, - в воскресенье моя мать уехала в гости к родственникам. А к нам пришел Руди - парень моей сестры., - он снова сделал небольшой глоток, - и мне кажется, они трахались...
- Что, по настоящему?
- А ты как узнал?
- Я сидел в гостиной, как будто бы смотрел телевизор, а сам поглядывал наверх в коридор. Там было темно, и дверь все время была закрыта, но потом, она открылась и Эмили голой побежала в ванную, - он снова глотнул из бутылки, - у нее вообще, такие, - он изобразил руками груди, - и кажется, ТАМ волосы. Но еще раз повторю, было темно, и она просто таки неслась в ванную, так что мне ничего толком разглядеть и не удалось.
- Они всегда после ЭТОГО бегут в ванную, - сказал Леонард
- А ты-то откуда это знаешь?
- Я видел, еще когда мы жили в Испании. Один раз к нам пришел дядя Хосе, он подарил мне комиксы и заводную машинку, а потом сказал, чтобы я шел спать. Но я не хотел спать, и поэтому подсматривал. Дядя Хосе с моей мамой пили вино, потом танцевали, а потом у них был секс. Дядя Хосе даже ее поцеловал ТУДА. А потом моя мама тоже бегом побежала в ванную.
- А ты что же все это видел?
- Не все, там было темно, и дверь была только чуть-чуть приоткрыта, я подсматривал в щель. Когда моя мама выходила, я кое как успел спрятаться между пальто на вешалке.
- И они тебя не заметили?
- Не знаю, - Леонард пожал плечами, - наверное нет.
- А как они не слышали как ты дышал?
- Может они и слышали, просто думали, что это они сами дышат...
- Ладно, джентельмены, у меня тут еще кое-что припасено, на десерт, - Дэмиен достал из рюкзака журнал - на обложке была изображена девушка в купальнике, - это я у мамы в комоде нашел, только что тут написано - ничего не понятно.
- Б-и-ч э-н-д-ж-о-й-ф-у-л м-о-у-д-с. Это значит мода для пляжа. Это по-американски, - сказал Леонард
- А ты что же и американский знаешь?
- Да, дядя Брайан, мой бывший папа - был американцем, он меня научил
- Так, - Дэмиен принялся листать страницы, - тут где-то была такая девчонка, у которой почти все титьки видно... А, вот! Я когда вырасту, женюсь на такой же! А потом - еще вот на такой.
- А я вот на такой!, - Фабиан ткнул пальцем в одну из девушек
- Она не будет на тебе жениться! Она скажет - зачем мне жениться на парне, у которого титьки больше чем у меня!
- Ха-ха-ха!
- Ха-ха-ха-ха-ха!
- Я вот все не могу понять, - в разговор вступил молчавший до этого Ренэ, - вы говорите, девки после ЭТОГО всегда бегут в ванную, а зачем?
- Я точно не знаю,- сказал Дэмиен, - но один мальчик из Гимназии мне рассказал, что у них после ЭТОГО ОТТУДА вытекает ка...
- М-Е-Л-Ю-З-З-З-Г-А!!!!, - грубый хриплый голос заглушил его речь.
Мальчики обернулись. У двери гостиной стоял крупный мужчина с белой бородой, в сером плаще и шляпе.
Вся одежда его была невероятно грязной, рваной и мятой. Борода, скрывавшая большую часть его лица клочками торчала в разные стороны, а часть лица, не скрытая бородой, была изрезана глубокими морщинами.
- И чем это мы тут занимаемся?, - мужчина подошел к ребятам, - ф-ь-ю-и, - он присвистнул, указывая грязным пальцем с длинным желтым ногтем на бутылку, - а я смотрю вы тут время не теряете! Где это ты такую достал? Украл?
- Нет, взял у отца в шкафу, - спокойно ответил Дэмиен
- Ха-ха-ха! Знаешь сколько такая стоит? Бьюсь об заклад, что когда твой старик об этом узнает, он так надерет твою задницу, что ты месяц сидеть не сможешь!
- Мой отец сейчас в плавании, а бутылок у него в шкафу - и не сосчитать. Когда он вернется, он и не заметит.
- И кем же работает твой отец?
- Он старший помощник на корабле "Глория"
Мужчина, вытянув вперед губы, как будто в изумлении, несколько раз молча кивнул головой.
- Слушай, парень, угости старого моряка. Я может быть лет двадцать назад плавал вместе с твоим папкой. Когда он еще юнгой был.
Дэмиен протянул мужчине бутылку и тот надолго к ней приложился, опустошив ее казалось сразу на четверть.
- Ухххххх, знатная у вас отрава!, - переведя дыхание сказал мужчина
Он, не выпуская бутылки из рук, уселся на матрас рядом с Дэмиеном.
- Что, смотрите на девок? А на вас такие девки даже смотреть не будут. Девки любят монету. Ха-ха!, - он снова приложился к бутылке, - такой уж они народ. Все, от принцессы до последней портовой шлюхи - все одинаковые. Лишь бы размалевать табло, да нацепить побрякушки, а услышат звон монет - совсем голову теряют! А еще они любят таких, - он неопределенно кивнул в сторону ребят, - таких, которые сначала бьют в морду, а потом только здороваются. Таких, как вот господин "Так точно", - он ткнул пальцем в нашивку на рукаве Корнелиуса.
Корнелиус испуганно попытался отстраниться и прижался спиной к холодной белой стене.
- Ты, как я посмотрю, хочешь стать морским пехотинцем его сраного величества, ха-ха! Так тебе должно быть известно, что морские пехотинцы не знают никаких других слов кроме "Так точно, сир!"
Что, твоя мать печет по утрам круассаны? И выращивает клубнику в парнике? А твой старик читает газеты и покупает акции? А ты все это в гробу видал? Понимаю. Это разве жизнь? Это так. Тебе бы винтовку в руки, да сигарету в зубы - вот это жизнь. Здесь и сейчас. Никаких завтра. Держал когда-нибудь в руках винтовку? Это счастье, сынок, никакие девки тебе такого счастья не подарят. Она всегда будет твоей, не убежит с другим, не состарится. Даже если у тебя тут, - он хлопнул себя ниже пояса,- ничего нет, ты можешь сделать в ком угодно на пару дырок больше чем у него есть...
Мужчина сделал еще один глоток из бутылки и задумался
- А ну, хочешь узнать, что тебя ждет? Сколько ты продержишься - год? Два? Может дядя Иван уже сделал пулю, которая вышибет мозги из этой курчавой головенки? Или дядя Ляо сейчас как раз заканчивает мину, которая оторвет тебе ноги вместе с твоим маленьким стручком?
Мужчина достал из кармана какие-то металлические кругляшки. Если бы не квадратные отверстия посередине каждого, больше всего они были бы похожи на монеты. Затем он подбросил кругляшки в воздух, а когда они упали, осмотрел их и прочертил ногтем на паркете короткую линию.
- Думаешь, умирать молодым плохо?, - он еще раз подбросил кругляшки и прочертил на этот раз две маленьких черточки, - посмотри на меня, я не помню уже, когда в последний раз нормально мог поссать. И чертовы ноги передвигаю еле-еле!
Он подбрасывал железные кругляшки раз за разом и каждый раз оставлял на паркете черточку. Когда таких черточек набралось шесть, он провел по ним пальцем и задумался. Его лицо стало на глазах меняться - больше всего это было похоже на то, что он чем-то разочарован.
- Хм! Хммммм! А ты не так прост, как я думал... Знаешь, что это означает, - он указал пальцем на фигуру на полу, - "В конце жизни деревья засыхают".
Ребята смотрели на него непонимающими взглядами.
- Смотри, дерево растет, потом на нем появляются цветы, потом плоды, а потом оно засыхает. Это значит спокойная жизнь - и дом - полная чаша, дети, все такое... Радуйся, такое на самом деле мало кому выпадает!
Мужчина протянул Корнелиусу бутылку :"Выпей, как раз подходящий повод!"
Корнелиус приложился к бутылке и преодолевая отвращение глоток за глотком начал заливать в себя напиток.
После этого, он отдал почти уже пустую бутылку кому-то из мальчиков и осмотрелся. В голове начало сильно шуметь, пол комнаты наклонялся то влево, то вправо. Корнелиус попытался сделать шаг, но ноги подкосились и он полетел назад.
Неожиданно, он не ударился об стену, как бы того следовало ожидать, а провалился в какую-то темную яму. Он упал на спину, пол мягко спружинил, и поэтому Корнелиус совсем не ощутил удара. Полежав какое-то время и переведя дыхание, он поднялся. Удивительно, но опьянение теперь совсем не чувствовалось.
Осмотревшись по сторонам, он понял, где находится - это был тот самый коридор из его сна.
- Сейчас или никогда!,- Корнелиус что было сил рванул к двери.
Пол коридора стал теперь каким-то вязким, похожим на кисель, так что ноги увязали в нем почти по колено. По полу одна за одной пробегали волны, так и грозящие сбить Корнелиуса с ног и отбросить обратно. Стены покрылись складками и начали сдвигаться перед ним. Вот они уже сжали его с обеих сторон, сдавили грудь - казалось, еще чуть-чуть и он не сможет уже вдохнуть.
Шаг! Еще один! Еще шаг! Только вперед! Нельзя отступать! - А-А-А-А-А-А-А-А-Р-Г-Х , - извиваясь змеей он уже полз между сжавших его со всех сторон стен.
Внезапно, давление со всех сторон ослабло. По стенам коридора пробежала волна, вытолкнувшая Корнелиуса к двери. Он победил! Корнелиус нажал на желтую ручку - ничего не произошло - дверь была заперта. Отойдя на пару шагов назад, он с силой ударил по двери ногой, та немного поддалась. Еще удар. Еще - хрустнув, дверь открылась.
За дверью оказалась комната очень похожая на спальню родителей Корнелиуса. Кресла, комод, трюмо большая кровать. На кровати кажется кто-то лежал, накрытый одеялом с головой.
Корнелиус осмотрелся - комната и впрямь была копией спальни его родителей. Хотя... Откуда бы в спальне родителей взяться календарю за 1984 год с видами Калифорнии? И радиотелефону? И телевизору "Sony"? Нет! Это была его собственная спальня! И как он сразу этого не заметил?
И кто же тогда лежит в его постели?
На негнущихся ногах Корнелиус подошел к кровати и сдернул одеяло. На кровати в обнимку лежали два скелета. Один - в серой пижаме в зеленую полоску, точно такой же, какую носил и сам Корнелиус, и второй - в розовой ночной рубашке, такой же как у его жены. На голове второго скелета торчали остатки волос - окрашенных в черный цвет, с небольшой полоской седины у корней. Корнелиуса охватила паника. Судорожно глотая воздух, он попятился назад, не в силах оторвать взгляда от кровати.
- Борись со страхом! Делай как морские пехотинцы!, - твердил себе Корнелиус, вспоминая разученную еще в скаутском отряде методику борьбы с паникой, - закрыть глаза и считать: вдох! 1-2-3-4-5-6-7 выдох! 1-2-3 вдох! 1-2-3-4-5-6-7 выдох! 1-2-3 вдох! 1-2-3-4-5-6-7 выдох! 1-2-3 вдох! 1-2-3-4-5-6-7 выдох! 1-2-3
Постепенно, ему удалось успокоиться. Он открыл глаза и вновь посмотрел на кровать
- Так значит все? Смерть... И никакого выхода?
Коридор за дверью сжался до такой степени, что даже кулак не просунуть. За окном - чернильная тьма. Корнелиус попытался открыть окно, но ручка не двигалась.
- Что же мне теперь, ложиться к ним? Неужели, это то, к чему я стремился всю жизнь?
Он ударил кулаком по стеклу. Руку пронзило острой болью. На стекле не осталось ни каких следов - стеклопакеты хорошо делали свое дело.
Корнелиус поднял с пола тяжелое кресло и, с трудом размахнувшись, ударил ножками по стеклу. Стекло прочертила крохотная трещинка.
- Ага, значит оно все-таки поддается Приободренный этой маленькой победой, он начал с удвоенной силой колотить креслом по стеклу. Удар! Удар! Бабах! К-х-х-р-р - теперь уже все стекло покрылось тонкой паутиной трещин. Еще удар - и в одном месте через стекло потекла вода. Вода? Откуда снаружи вода?
- Плевать, мне нужно выбраться отсюда!
Он снова начал бить в стекло. Наконец, стекло с оглушительным треском лопнуло, и в комнату хлынул целый водопад холодной воды. Через какое-то мгновение, Корнелиус стоял уже по пояс в воде. Сильное течение понесло его к окну, вынесло в кромешную тьму наружу, закрутило в водовороте.
Кровь стучала в висках - нужно вдохнуть! Вдохнуть! ВДОХНУТЬ!
Наконец, Корнелиус не выдержал, открыл рот и впустил соленую воду внутрь. Легкие обожгло холодом. На удивление, это оказалось очень приятным. Он чувствовал, как вода заполняет альвеолы, просачивается в кровеносные сосуды и идет по ним к каждой клеточке его тела.
Корнелиус Ван Бекум растворился в холодной соленой воде, стал с ней одним целым. Теперь ему не нужно было дышать. Теперь он сам мог повелевать течениями и плыть туда, куда считал нужным. Куда-нибудь далеко-далеко, где первые рассветные лучи несмело пробиваются сквозь толщу воды.
- Ленни! Ленни, доченька, где телефон? Папе кажется стало плохо... Нужно позвонить....
- Что с ним? Он жаловался вчера на что-нибудь?
- Не знаю... Не помню
- Ты что, опять напилась вчера?
- Как ты разговариваешь с матерью! Ах, что же делать... А ты ничего не заметила?
- Я вообще-то только приехала из Сандфорта... вот телефон, он лежал на кухне
- Что же, сразу наверное надо в полицию позвонить?
- Мама, он же не умер, смотри - он дышит. Звони в службу спасения, пусть пришлют парамедиков. Это похоже на инсульт или что-то в этом роде.
- И на работу ему надо позвонить, у него ведь есть страховка с сохранением оплаты на случай болезни. Пусть с первого дня оплачивают!
Корни! Корни! Слышишь меня, не вздумай у меня умирать! Ты нужен нам! В почтовом ящике куча счетов!