От автора: Я встретил этого старика случайно, хотя если верить ученным, любая случайность носит характер закономерности.
Парад уже закончился, толпа, запрудившая городскую площадь, клокоча, как бурная река отекла двух этажное серое, будто посыпанное пеплом здание городской администрации, и вышла к располагавшемуся с другой стороны " Вечному Огню" Людей было настолько много, что казалось, они способны затушить негаснущее пламя своей энергетикой, но к счастью этого не произошло. Росли горы цветов. Посчитав свой долг памяти выполненным, люди расходились, стремясь как можно скорее предаться праздничному безделью.
Тут то я и увидел его. Старик стоял в густой тени еловой аллеи, у второй из 10 плит установленных с обратной стороны здания городской администрации. Высокий, седые волосы зачесаны назад. Черты лица правильные, еще не тронутые старческой пигментацией. Одет простенько, хотя кто нынче из пенсионеров одевается богато. Белая куртка, рубашка в крупную клетку, черные брюки, и черные же блестящие ботинки. За руку он держал пацаненка лет 7-ми сосредоточенно не по детски вглядывающегося в список имен выбитых на плитах.
Видимо они искали кого-то из своих. Ведь каждая из 10 плит вмещала в себя до шести тысяч имен. Это лишь малая толика того, что заплатил мой город за мирную жизнь на земле. Впрочем, не только мой город. Вся страна.
" Негоже лезть со своим уставом в калачный ряд" К тому же, как сказал один великий писатель - " на могилах павших солдат принято молчать, таково высшее требование воинской этики. И никто не смеет утверждать, что эти люди подобной чести не заслужили"
Заметив, пустовавшую лавочку я направился к ней. Сел. Достал из кармана своей куртки сигареты. Появился старик. Он был сосредоточен, погружен в себя. Пацаненок наконец-то сумел вырваться из его руки. Затем, судя, по всему от радости он принялся нарезать вокруг своего деда круги. Все больше и больше. Так юркий катерок, должно быть, отдает дань уважения могучему океанскому лайнеру. Неожиданно старик направился прямо ко мне.
- Свободно? - спросил он.
Я равнодушно пожал плечами. Лавочка ведь не моя. Старик расценил мой жест как знак согласия, присел рядышком, отказался от протянутой ему сигареты.
- Служили? - спросил он, кивнув в сторону плит.
- Служил - подтвердил я, оглядывая проходящих мимо девушек. Ранняя весна, теплая погода вынудили их значительно облегчить свой туалет.
- Да - хмыкнул старик. Досталось и вашему поколению - посочувствовал он. Одна Чечня эта проклятая чего стоит. Мы - то 65 лет назад верили, что та война обязательно будет последней.
Он помолчал минуту, затем сказал:
- Там был мой отец. В списке на плите - пояснил он, хотя этого вообще - то и не требовалось. Лейтенант Олег Лукьянов погиб зимой 41 под Москвой.
Старик вздохнул:
- Кстати, меня зовут Семен Лукьянов - сказал он. Я пожал сухую, твердую точно доска ладонь, в свою очередь, назвав себя. Это мой внук Олег Лукьянов - старик указал на крутившегося неподалеку пацаненка чутко, будто щенка прислушивающегося к малейшим изменениям в обстановке. Назван в честь прадеда.
Порывшись в карманах куртки, старик извлек из одного из них какой-то завернутый в белую тряпицу предмет. Он развернул, тряпицу я увидел в его руках деревянную фигурку лошади. Сделанную настолько искусно, что она казалась живой.
***************
- Это единственное, что осталось у меня от отца - старик любовно огладил фигурку. Ах, нет, простите, я забыл упомянуть еще о двух вещах. О последнем письме, знаете такие пожелтевшие треугольники? И еще был орден. " Красное Знамя" единственный ставший последним.
Лично я помню - сказал старик, что именно отец передал мне этот подарок, ну и письмо заодно. Я чувствовал его. Он был рядом, но почему-то не сказал мне не слова. А мать покойница тогда сказала мне, мол, это ангел был в обличье моего отца. Может быть.
Последний день жизни отца я восстанавливал с помощью архива, и свидетельства одного из его сослуживцев чудом оставшегося в живых в том бою.
- Вы сами то верите в историю с ангелом? - спросил я.
- Верю! - кивнул старик. Это действительно интересная история.
Я внимательно посмотрел на него. Он никак не походил на выживших из ума " пенсов" досаждавших своими нравоучениями всем и вся. Да и к тому же сегодня был такой день когда к рассказам старших принято прислушиваться как никогда.
- Я слушаю - сказал я. Рассказывайте.
1.
" Метель шла всю ночь, и закончилась только под утро. Превратив уже протоптанную не дорогу, нет тропу в плотный слежавшийся белый, искрящийся на солнце наст. В котором вязли не только люди, но и копыта приданных роте лошадей артиллерийской батареи 45-мм орудий. Тогда шедший во главе колонны капитан Щеголев командир роты, всего лишь озадаченно " хмурился", не прибегая к столь популярным среди старшего командного состава изящным матерным оборотам. И подчиненные ему красноармейцы делали все сами. Вытягивали лошадей, и лишь казавшиеся игрушечными пушки.
Капитан вновь " хмурился", но еще и по другой прозаической причине. Решая в уме поставленную командованием задачу по распределению своего немудреного воинства на выделенном для обороны участке. Хотя, он уже решил эту задачу, и теперь оставалось надеяться на стойкость и мужество вчерашних 18-летних школьников, по сравнению с которыми 23 - летний воевавший с июня 41-года капитан чувствовал себя глубоким стариком.
- Взводных ко мне быстро! - приказал он.
Щеголев вытащил из планшетной сумки слегка потертую на сгибе карту. Разворачивать не стал, поскольку нужный квадрат находился на лицевой, видимой стороне.
- Лейтенант Лукьянов внимание! - затянутый в перчатку палец капитана коснулся обозначенной на карте отметки. Через полтора километра будет поворот на основную автостраду. Вы со своим взводом, и двумя расчетами ПТР займете позицию на высоте 42.18. Ваша задача перерезать движение противника по шоссе. Ясно?
- Так точно товарищ капитан! - козырнул высокий лейтенант в не обмятой по причине новизны шинели.
Вообще-то при первом взгляде на карту создавалось впечатление, что позиция роты Щеголева напоминала уступ. Взводы оказались сильно разбросаны друг от друга, прорехи между ними прикрывала артиллерия. Вот только было ее " с гулькин нос" Ну да ладно. Как говорится все, что имеем.
- Товарищи офицеры - капитан убрал карту в планшет. Мне я надеюсь не надо напоминать о трагичности положения. Враг рвется к Москве! И не допустить его к ней наша первостепенная задача.
Щеголев оглядел взводных. Школяры! Все они только начали изучать воинскую науку. Кто же из них достигнет в ней высших высот, а кто так и останется молодым и неверящим в неизбежность смерти?
2.
Из последнего письма лейтенанта Олега Лукьянова.
Та самая высота 42.18, на которой предстояло, занять позицию моему взводу представляла собой высокий холм, с покатой вершиной располагающийся в ста метрах от одного из подмосковных шоссе. Линии траншей расчертили высоту геометрически правильными чертами.
ПТР я разместил, на флангах обороны своего взвода. Один из имевшихся в наличии пулеметов " Дегтярев" поставил в центре первой траншеи, второй " Максим" в импровизированном капонире во второй. Бревна для сооружения этой долговременной огневой точки нашлись в располагавшейся чуть ниже вершины высоты деревеньке. С десяток огороженных прохудившимся забором дворов. Я послал туда на разведку двух бойцов. Они вернулись довольно скоро доложив, что дома брошены, жителей нигде нет.
В капонир мы стащили пустые ящики из - под боеприпасов, получилось, что-то вроде топчана на котором отдыхала свободная пока от караула смена.
- Товарищ лейтенант! - окликнули меня. В траншейном проходе стоял наш ротный старшина Вадим Зозуля. Здоровенный как медведь, несмотря на возраст 50 лет. Являвшийся вторым после меня кадровым военным, поскольку воевал еще на Финской. И не плохо надо сказать. Об этом свидетельствовал орден " Красной Звезды" Старшину мне подсунул Щеголев для усиления. Видимо памятуя о нашим с ним взаимоотношениях.
Да нет, нормальные взаимоотношения вы не подумайте. Просто старшина относился ко мне как отец к заблудшему сыну (это, несмотря на то, что я сам был отцом) или как к младшему брату, наконец. Выражалось это в лишнем, подложенном исподтишка сухаре
В теплом сладком чае во фляжке вместо воды.
- Вы бы отдохнули пока товарищ лейтенант - пробасил он. Посты я проверил, все в порядке. А и то верно. Я убрал недописанное пока письмо, прошел в капонир, улегся на ящики, с сожалением подумав, что зря не попросил бойцов принести из брошенной деревни соломы, хотя бы старой. Несмотря на холод, я уже начал было задремывать, как вдруг меня разбудили чьи - то голоса. Впрочем, почему чьи - то. Я различил бас старшины, и тенорки двух рядовых караульных Евстафьева и Шилко.
- Отдыхает лейтенант! - басил старшина.
- А задержанного куда девать? - спросил Шилко.
- Вас сменили? Сменили? Вот и покараульте его пока! - категорично заявил старшина. Задержанный? Что происходит?
- Смирно! - гаркнул Зозуля.
Кроме него и двух бойцов я увидел " его" Невысокого человечка, в длинном черном пальто, и черной же фетровой шляпе. Весь, он был какой - то помятый. Лицо будто измятый лист бумаги, даже седая щетина была неряшливой как у старого борова. Зато глаза. Глаза его были синие точно небо, но было в них нечто такое, что упрямо подталкивало тебя к мысли о смещении акцентов. Это не ровесник твоего старшины перед тобой стоит, а старец, чей возраст жизни исчисляется веками.
- Документы? - приказал я.
- Документы? - изумленно повторил незнакомец. Но разве, для того чтобы ходить, по земле нужны какие-то документы?
Я стоял с ним рядом, но странное дело запаха алкоголя не чувствовал. Сумасшедший? Может быть. Война срывала, людей с насиженных мест меняя не только внешний, но и внутренний миры.
- Но имя то вы свое помните? - спросил я.
- Имя? - похоже, у незнакомца была дурная привычка повторять все по два раза.
- Ну, допустим, зовите меня Илией - неожиданно сказал он.
- Что же мне с тобой делать? - думал я, глядя на человечка.
**************
Документов у тебя нет, имя ты назвал явно не свое. Сдать бы тебя в особый отдел.
Так ведь нет у нас " контри-ка" Я глянул на стоящего рядом старшину. Уж он то на моем месте не долго сомневался бы. Вывел бы за бруствер и всего делов. Словно " почуяв" мою нерешительность незнакомец вдруг сказал:
- Я бы хотел поговорить с вами желательно на едене господин офицер.
- Товарищ! - одернул его старшина.
- Хорошо пусть! - небрежно отмахнулся называвший себя Илией.
Мы вошли в капонир, я приказал пулеметчикам, находящимся возле " Максима" выйти. Те недоуменно покосились на меня, но вышли.
- Садитесь! - я показал человечку на ящики. Тот сел, сложив на груди руки, уставился на меня как прилежный ученик на учителя..
- Вы, что-то хотели мне сказать? - напомнил я.
- Ах да! - человечек, мило улыбнувшись, снял шляпу и вдруг выпалил от зубов отскочивший урок: - Через два часа лейтенант Лукьянов позиция вашего взвода будет атакована превосходящими силами противника, при поддержке 10 - ти легких танков.
- Что? - я выхватил пистолет. Значит вот так да? А знаешь гнида, что теперь с тобой будет? Что тебе грозит за распространение пораженческих слухов в военное время?
- Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божьими - сказал незнакомец.
- Что? - растерялся я. Что ты несешь?
- Это строки из одной старой книги мальчик - произнес незнакомец. Написанной задолго до твоего рождения. Вечной книги. Помолчав, минуту он продолжил.
- Вполне возможно ты даже не слышал о ней. Не твоя в том вина, что ты родился в стране имеющей своего бога.
- Причем здесь бог? - не понял я.
- Я его посланник - незнакомец поднялся с ящиков. Посланник божьего воинства. Я ангел.
Ангел? Я не поверил, своим глазам из-за спины незнакомца появились крылья белые с длинными как у лебедей перьями. Они становились все больше и больше. Взмахнув ими, он беззвучно поднялся в воздух. Затем, уменьшившись, они втянулись обратно. Он даже повернулся и продемонстрировал мне спину. Чисто.
- Я могу выполнить любое твое пожелание, просьбу - сказал ангел, усаживаясь обратно на ящики.
- Помоги мне разбить врага - не задумываясь, выпалил я.
- И это говорит красный командир? - ерничая, сказал ангел. Надежда и опора страны. Увы, нет мальчик я знаю будущие, но не могу корректировать его.
- Почему я?
Ангел пожал плечами и, тем не менее, ответил:
- Ты молод мальчик и тебе гораздо проще поверить, в мое существование, чем твоему старшине, который как ты совершенно правильно заметил, не раздумывая, особо влепил бы мне пулю в голову. Итак, чего же ты хочешь?
В кармане шинели я наткнулся на завернутую в тряпицу игрушку. Ну конечно! Как я мог забыть! Я вырезал, этого конька давно еще с месяц назад все времени не было отправить с ближайшей оказией. Еще и письмо.
- Если ты действительно так всемогущ? - нерешительно сказал я. Помоги мне передать письмо и игрушку сыну.
- Хорошо! - кивнул ангел. Более того, мы сделаем это вместе. Ты бы хотел увидеть Семена?
Торопливо в несколько штрихов я дописал письмо, ангел невозмутимо следил за мной, когда я закончил он сказал. - Подойди сюда и протяни руку.
**************
Я так и сделал.
- Не бойся! - пообещал ангел. Это не больно!
Моя рука стала истончаться. Исчезла кожа, сосуды, нервы и разная прочая материалистическая чушь. Я превращался в призрака.
- Не бойся! - повторил ангел. Вскоре все вернется!
Он подвел меня к стене капонира. В ней обозначился высокий " дверной" проем. Ярко вспыхнув " псевдо дверь" исчезла. Она вела в комнату моего сына. Я увидел кроватку, в которой спал маленький Семка. Сердце тоскливо сжалось. Неужели я не увижу, как он растет? Каким человеком станет? Я положил завернутую в тряпицу игрушку и письмо на подушечку сына. Семка вдруг пошевелился и открыл глаза!
- Папа? - спросил мальчик. Это ты?
Он что видел меня??? Так же быстро как вошел, так же стремительно я покинул комнату. Мое тело вернулось в первоначальное состояние.
- Ты сильный человек лейтенант! - заметил " проявившийся" ангел. Я думал ты попросишь о другом.
- О чем? - грустно спросил я. О вечной жизни?
- А, что? - усмехнулся ангел. Почему нет? Неужели тебе неинтересно узнать каким человеком станет твой сын?
- Достойным! - отрезал я. У него есть страна, которой он нужен, есть долг перед ней, чтобы сделать то, что не успел его отец.
- " Тогда праведники воссияют, как солнце, в царстве отца их. Кто имеет уши слышать, да услышит!" - сказал Ангел внезапно.
- Ты о чем? - не понял я.
- К тому, что все предопределено мальчик - сказал ангел. Но как справедливо заметил один из "ваших писателей": "Главное прожить свою жизнь так, чтобы сердце потом не болело за бесцельно прожитые годы" Очень верно! К тому же - Ангел лукаво улыбнулся и ткнул пальцем вверх. Он уже там.
- Взвод! - бас старшины сбросил меня с ящиков. Я, что спал? Выходит, не было ничего? И Семку я видел только во сне? Я сунул руку в карман шинели, и не обнаружил там завернутой в тряпицу игрушки. Не было и письма. Значит все же? Ждать больше было, нельзя я выбрался в траншею, над которой уже разносилось старшинское:
- К бою!"
3.
- Значит, все же был ангел? - пробормотал я.
- Что? - не понял старик.
- Что было дальше? - спросил я. Рассказ явно заинтересовал меня.
Лицо сына погибшего командира Красной Армии окаменело, будто он вспоминал сухие канцелярские строки официального документа. Так, скорее всего и было.
" Расчеты ПТР сработали отлично, закупорив шедшую по шоссе колонну. Подбив, головной и замыкающий танки. Немцы попытались обойти их и потеряли еще одну машину, остальные стали пятиться назад, огрызаясь выстрелами. Горели армейские грузовики то тут то там, виднелись тела в белых либо серо - зеленых шинелях. Густые столбы дыма вздымались к черным перевитым жилами туч небесам.
- Воздух!
Я успел оторвать от щеки нагревшийся от долгой стрельбы приклад " Дегтяря" снять пулемет с края траншеи и нырнуть с ним вниз, как земля заходила от взрывов ходуном.
Сдвигая лежащих в траншее убитых, словно они лежали не в порядке. Выдохнув, я встал, снова водрузив пулемет на место. Обходя, горящую технику к высоте потянулась пехотная цепь. Я подвел целик мушки под фигуру шедшего впереди солдат офицера.
************
- Без команды не стрелять! - заорал я. Пусть подойдут ближе!
Я видел лицо офицера. Ведь он еще молод, мой ровесник. А вот сейчас его не станет!
- Огонь!
Моя очередь смела офицера и двух солдат. Грянувшие в разнобой винтовочные залпы, и автомат старшины сразили еще нескольких. Очередная атака захлебнулась.
- Лейтенант! Я обернулся. По ходу сообщения двигался старшина. Шел весьма странно, как пловец, отталкиваясь руками от траншейных стенок, а затем уже переносил свое тело вперед. Однако его автомат висел за плечами.
- Контужен? - спросил я.
Старшина кивнул. Взяв немного снега, начал его есть с жадностью.
- Сколько людей осталось? - спросил я.
- Восемь - ответил старшина. Вместе с нами.
- Собери всех здесь - приказал я. Быстро!
- Ты, что лейтенант? - старшина недоуменно воззрился на меня. Струсил? Уйти хочешь?
- Товарищ старшина выполняйте приказ старшего по званию! - рявкнул я.
Бедный Зозуля, по-моему, от меня он этого не ожидал. Однако приказ выполнил, собрав вокруг меня шестерых оставшихся в живых бойцов. Кто - то из них должен был остаться в живых дойти до ротного и рассказать, что взвод жив, сражается и будет драться до конца.
- Рядовой Евстафьев подойдите! - приказал я. Старшина нашел брошенную где - то мной в горячке боя шинель и планшет. Я оделся, подпоясался портупеей, достал из планшета карту.
- Вот здесь находимся мы - показал я отметку. А вот тут 15 км к севера - востоку находятся позиции роты. Пойдете туда и передадите капитану Щеголеву мою записку в ней просьба о помощи. Поняли?
- Товарищ лейтенант - высокий, худой, вихрастый, несмотря на короткую стрижку, Сергей так его звали, больше походил на выброшенного из гнезда воробья. (Я даже не вспомнил о его присутствии в моем псевдо сне. Не до того было)
- Отставить! - цыкнул я. Повторите приказ?
- Есть добраться до ротного - Евстафьев забрал, протянутый мною листок, убрал его, застегнул шинель, взял винтовку. Я вернусь братцы! - пообещал он. Вы только продержитесь! Не вздумайте без меня помирать! Ладно?
- Иди, иди - бросил старшина.
- Ну - я оглядел оставшихся рассиживаться некогда. К бою!"
- Дайте угадаю? - спросил я. Этот солдат, он выжил и все же привел помощь. Да?
Старик кивнул поясняя:
- Капитан Щеголев сумел, отправить к ним единственный резервный взвод им командовал сокурсник отца по училищу лейтенант Арен Петросов. Он написал подробный рапорт строки, из которого легли в наградной лист, составленный капитаном Щеголевым на отца.
" Они стояли над краем траншеи, разглядывая лежащие в ней тела. Русские и немцы перемешались меж собой в угаре последней рукопашной схватки. Перед высотой горело уже 8 - мь танков, под одним из них ближе всех подошедшим к первой траншее, навсегда остался старшина Вадим Зозуля".
- Отца нашли чуть в стороне от места последнего боя - сказал старик. Он полулежал, опершись, спиной о стену траншеи и казалось, просто уснул.
" - Товарищ лейтенант разрешите обратиться? - поинтересовался Евсеев у стоящего рядом Петросова.
- Разрешаю - сказал тот.
************
- А вы случайно не знаете, что было в записке, которую я передал товарищу капитану? - спросил солдат.
Мы тепло попрощались. Я очень долго смотрел им вслед. Да, достойный человек! Символ почти ушедшей эпохи. О которой впрочем должны помнить мы все и я надеюсь до конца не забудем.