Антон Заров

          Герои Вопреки. Книга Первая (Глава Девятая. Часть I и II)

          Цикл:Феерия виа Мистерия I

          Узкая и глубокая расщелина была заполнена каменными осколками и пышно-зелёными карликовыми деревьями, что вблизи выглядели даже еще красивее, чем сверху.

          Тут определенно было не так уж и холодно. А беглый осмотр ближайших окрестностей выявил отличное место для сна. Каменный шатер из нескольких плоских осколков скалы, упершихся друг в друга.

          Если бы он хотел поставить там палатку или развести огонь, то места было бы мало. Но для одного лежащего в отключке гнома, площади должно было хватить в самый раз.

          Раккар едва успел протиснуться между каменных стенок и наступить на густой ковер из мха, как силы оставили его. Тело рухнуло лицом вниз, а зрение отказало.

          ***

          - Это. Отправляй меня обратно. Кусок в горло не лезет. У меня там гном в горах мерзнет, - проговорил Толя и понял, как глупо это звучит.

          В этот раз усыплять его не стали. Лаборант быстро подключил к телу добровольца трубки и кабели. Налепил контакты и запустил какие-то светящиеся штуки напротив головы Анатолия.

          - Да не прыгай. Оттуда уже все возвращаются, - проговорил Игорь обнадеживающе и снова засмеялся.

          Крышка капсулы вдруг плавно опустилась, плотно закупорив Толю внутри. И, глядя в мгновенно почерневшее окошко, он вдруг вспомнил, о чем на самом деле хотел поговорить с Риктором. О проклятом коте...

          ***

          Вокруг с шуршанием сомкнулась ширма мрака, отрезая пути к отступлению. Но отступать больше и не хотелось. Толя почувствовал, как внутри него разгорается гнев. Ужас, внушаемый мрачным привратником игры, вызывал в нем самый настоящий протест.

          Он чуть ли не обрадовался, когда услышал где-то вдалеке цоканье и скрежет маленьких острых коготков. Развернулся в том направлении всем своим существом и глухо зарычал, готовясь к встрече с напастью.

          Показалось, что он может ощутить прилив крови к голове, лицу и кончикам пальцев. Воображаемые давление и пульсация позволили почувствовать хоть что-то даже в полном Ничто.

          А спустя несколько томительно протяжных секунд, давление переросло в покалывание и позволило ощутить уже все тело. Особенно ярко полыхало лицо. Оно затвердело, как перед ударом кулака. Зубы сжались. Напряжение сковало шею.

          Ноги напружинились, а пальцы свело судорогой. Так что руки стали напоминать когтистые лапы. Грудь сдавило гневом. В горле заклокотал густой рев.

          Размытое, ватное пятно мрака держалось пока на небольшом отдалении, но тоже вдруг обрело четкую форму. Игровое чудище казалось только обрадовалось переменам в состоянии Анатолия. Перестало красться и радостно запрыгало, как игривый котенок. Не отрывая, впрочем, от жертвы жуткого взгляда.

          Сам взгляд стал детальнее и страшнее. Два изумрудных, круглых глаза вели прямо в бездну. Даже сама их форма внушала безотчетный страх своей чуждостью и вместе с тем живостью. Глаза и акулья ухмылка принадлежали явно разумному существу.

          Оно скрипуче зашипело. Играючи прыгнуло куда-то вверх и пропало из виду. После чего звуки раздались уже где-то за спиной. Толя резко рванулся всем телом, готовясь встретить врага, оказавшегося позади.

          И, не тут то было. Тело поплыло словно в киселе. Он будто двигался в густой жидкости. Похоже воплотиться было вовсе не самым лучшим маневром.

          Плотоядное шипение перешло в царапающие смешки. Будто жуткого кота забавила беспомощность добычи. Резкие звуки стали быстро перемещаться, пока наконец не оказались прямо сверху. Толя задрал голову и оторопело уставился на размытый силуэт. Тот висел посреди мрака и ухмылялся еще шире, чем прежде.

          Вертикальные зрачки жутковато расплылись на фоне неестественно зеленого свечения глаз. Потеряли свою форму. Чернильными кляксами в стылой воде они стали делиться на небольшие круглые пятнышки.

          Такая метаморфоза окончательно вывела Анатолия из боевого настроя. Рык его сипло булькнул и превратился в сдавленный хрип запоздалого ужаса.

          Внезапный прыжок потустороннего чудища застал его врасплох. Ни испугаться, ни среагировать Толя уже не успел. Тьма вокруг затряслась. Тело мигом испарилось от вибрации. Кот недоуменно мяукнул и тоже растворился в забурлившем Ничто.

          ***

          Сперва в сознание с грохотом ворвались звуки. Стрекочущие очередями насекомые. Резкие крики нескольких птиц. Журчание воды и гул ветра где-то вдалеке. Рядом преувеличенно громко шелестели кусты и трава.

          А спустя мгновение в грудь ударила земля. Мир для Толи перевернулся с ног на голову. Скосив глаза, он не сразу понял на что смотрит.

          Внизу вдруг оказались каменные своды небольшого укрытия и кусочек голубого неба, а вверху очень твердый ковер из мха. Это он так продавил грудь, будто Раккара били камнями. Что недалеко от правды, учитывая сколько он на них пролежал.

          Не сразу удалось понять, что с гравитацией все еще полный порядок. В отличии от головы. Которую штормило и болтало из стороны в сторону. Вестибулярный аппарат взбесился и менял представление о верхе и низе каждый раз, как гном моргал.

          В конце концов Раккар заставил себя побороть тошноту и перевернулся на спину. Только тогда все встало на свои места, а именно верх и низ. Небо наверху, а пол из замшелых камней внизу.

          И наконец холод. Раккара затрясло как тряпку на ветру. Вот только что лежал пластом и вдруг начал дрожать. Причем с каждым судорожным выдохом все сильнее. Настолько, что уже не мог ровно лежать.

          "Времени же вроде не так много прошло. Судя по яркому пятну в небе надо мной, сейчас полдень. Пусть оно еще скрыто туманной хмарью, но чем еще кроме солнца это пятно может быть. Я вышел из игры, когда светать еще только начинало. Часов шесть, наверное, прошло всего. - задумался Толя, поднимаясь на локтях и пытаясь встать на ноги."

          - Как же холодно. - прошептали его отвердевшие губы неразборчиво.

          Сразу вспомнился спуск с горы. От обморожения его тогда спасло только непрекращающееся движение и полное напряжение всех сил. Это привело в чувство. Заставило подняться на дрожащих коленях.

          Толя немедленно стукнулся головой о низкий каменный свод и снова оказался на четвереньках. Не вставая, на карачках попятился из каменного укрытия наружу. Где предпринял новую попытку подняться на ноги. Получилось. Правда пришлось опереться обеими руками о каменный свод.

          Не мешкая, и не думая о том, как глупо это выглядит, Раккар схватил негнущимися руками небольшой булыжник. С трудом выпрямился и начал приседать с ним. Снова и снова. Не отрывая, впрочем, спины от каменной стенки.

          Падал булыжник. Со стуком откалывались осколки камня. Падал и сам Раккар, теряя силы или равновесие. Тело все еще страдало после ночного спуска по заснеженной горе. Восстановиться, просто пролежав пластом на холодных камнях, оказалось невозможно. Стало только хуже.

          Но, все было не важно. Главное, мышцы начали наконец гореть. Дыхание заклубилось облачками пара, а к пальцам вернулась чувствительность. Тело гнома оказалось просто неубиваемым.

          Взяв небольшую передышку, Толя с интересом огляделся вокруг. Небольшая каменистая лощина, зажатая между крутыми скалами, была закрыта от ветра. Туман плотно укутывал ее под собой. Свет с трудом пробивался через это белое одеяло, придавая всему загадочности.

          Трава, стелящиеся кусты и редкие деревья, не превышающие рост гнома, были густого, тёмно-зелёного оттенка. И в другое время, это место могло бы показаться мрачным или суровым.

          Но сейчас, созерцать покрытые мхом камни, чахлые кустики и невысокие деревца было намного интереснее, чем вспоминать о недавней встрече с котом.

          Боевой пыл стремительно угасал. Встречаться с непонятной зверюгой на ее поле больше не хотелось. Что-то крылось за всеми этими намеками и смутными предчувствиями.

          - Гадский кот. - с раздражением пробормотал Толя. - Вам там ничего не угрожает. Сам я играть не могу. Оттуда уже все возвращаются. Чтоб вам самим в свою игру поиграть против воли...

          Меньше всего та чернота походила на загрузочный экран детской фэнтези игрушки. А больше всего - на ночной кошмар. Липкий и гадкий. От которого в голове весь день гудит мерзостное эхо трусливых мыслишек: "Нет. Не хочу, прекратите. Выпустите. Хочу проснуться."

          "Не зря я так долго уворачивался от знакомства с техническим прогрессом. Вон какой дряни понавертели. - подумал про себя Толя, передернув плечами от отвращения. - Шел бы лучше помощником в частную кузню. Сдались мне такие деньги. Эта ихняя "Система", "Гавр" кажется, следит небось за моими потугами сейчас и цифровой животик себе надрывает."

          Полный гнева взгляд Толи был направлен почему-то наверх. В затянутое белесой хмарью небо.

          "Поглядите-ка, доброволец без опыта игры в вирте. Это будет знатное развлечение. Плачу полтора "ляма" за такое шоу..."

          На фоне мрачных и грубых мыслей, окружающий мир стал казаться хоть немного милее и ярче, чем был на самом деле.

          И действительно, вокруг с каждой минутой становилось заметно светлее. Хоть обзор и был ограничен стискивающими узкую лощину камнями и скалами, по небу все равно было заметно, что солнце только сейчас начало прожаривать утреннюю хмарь.

          "А значит эта стороны горы - западная. - с некоторым облегчением подумал Толя. - Это даже хорошо. Позднее утро все же предпочтительнее для работы, чем ранняя темень."

          Стоило только настроиться на деловой лад, как Толя сразу почувствовал накатившее на него облегчение. Еще бы, над головой больше нет целой горы камня. Он больше не в пещерах, а под открытым небом.

          - Вот и гора с плеч. - проговорил он одними губами, с усилием растягивая их в улыбке.

          Но вместе с облегчением появилось так же и чувство беспокойства.

          Простор подразумевал, что опасность может теперь грозить откуда угодно. Взгляд все чаще нервно прыгал с одного огромного камня на другой. И не было способа убедиться, что никто за ними не прячется.

          В этой странной игре, его могла убить даже самая обычная крыса-переросток или собака. Он значительно уступал им и в скорости, и в реакции, что принуждало повышать бдительность. Неизбежно порождая и паранойю.

          Не было больше привычного эхо, что разносило каждый звук далеко и отчетливо. Звуков было множество и все они заглушали друг друга. А запахи размывались и относились ветром далеко от своих источников.

          Гном внутри определенно не разделял легкомысленной радости от выхода на открытое пространство. Но этим уже можно было пренебречь.

          До сих пор раздражало только воспоминание о разговоре с Риктором. Тот вел свою, совершенно непонятную игру. И несговорчивость Толи показала ученого далеко не с лучшей стороны.

          Поначалу тот вроде как был заинтересован в высокооплачиваемом добровольце, но затем повел себя как мнительная сволочь. Толя таких избегал, во избежание насилия над непомерно умными личностями.

          "И чего я так раскис перед этим мудаком. Подумаешь шлепнули разок, в чем трагедия то. Стоило из-за этого ныть и уши развешивать. Это ведь всего лишь игра, здесь мне все по силам. Все проблемы решаемы, а значит и думать об их происхождении незачем. И с котом потом разберемся, и с гнумами местными."

          Можно было бы конечно припомнить парализовавшие нутро унижение и страх, когда те самые "гнумы" резали его, как животное. Можно было бы припомнить, как жуткие чудища выгнали его на мороз. С каким трудом он спустился по обледеневшим склонам до первой зелени и относительно теплых мест.

          Можно было. Но не хотелось. Сейчас Толя желал думать, что он готов встретиться с любым врагом. Хоть с голыми руками.

          Попадись ему тот кот, вот прямо сейчас, он может и сам кинулся бы на него. Самсоном схватился руками за клыкастую пасть и разорвал до самого хвоста.

          Именно так ему и хотелось думать...

          ***

          Стоило Раккару застояться без движения на несколько минут, как тело снова скрутило от холода, а живот от голода. Руки первым делом потянулись к сумке за куском мяса.

          - Да что такое, опять голод. И натуральный какой. Не скажешь даже, что час всего прошел, как я котлет наелся. - постукивая зубами, удивился Толя.

          Сразу после того, как голодный бунт был задавлен, он вновь вскочил на ноги и со всей доступной резвостью заплясал на негнущихся коленях. Неловко при этом хлопая себя ладонями по бокам. Помогало это уже не так чтобы очень, и пришлось продолжать спуск. В надежде, что внизу станет гораздо теплее.

          Несколько минут спустя, гном уже более-менее бодро скакал по камням в сторону ближайшего склона. Толе нравилось чувство полета, подхватывающее его под мышки после того, как ноги отталкивались и тело переносилось к следующему покатому камню.

          Гравитация в игре если и отличалась, то совсем незаметно. Но вот тело определенно было более мощным и прыгучим, чем собственное. Сильное, подвижное и ловкое, оно превращало очередной опасный спуск с горы в согревающую прогулку.

          ***

          Толя и сам не заметил, как одним махом преодолел довольно большое расстояние. Солнце поднялось повыше и начало приятно согревать спину.

          Даже ветер, гудящий в расщелинах, притих и перестал резать слух. Стало достаточно тепло, чтобы он впервые вспомнил и порадовался наличию на своей одежде застежек. А расстегивая кафтан, обратил внимание на пальцы, которые опять плохо гнулись.

          Толя подышал на руки и потер их друг о друга, все еще не понимая, что с ними не так. Только вот на ощупь руки оказались очень даже горячими. А еще покраснели и немного распухли от прилившей крови. Ощущение было, будто отогревшиеся наконец руки над печью прожаривали.

          Еще через пару минут, огнем заполыхали щеки и нос. Это было очень похоже на ощущения, что позволили ему овладеть собственным телом, при входе в игру. Когда ярость и стремление бороться распирали его изнутри даже в пустоте.

          Толя невольно вздрогнул от воспоминания, и бросил нервный взгляд на небо, не клонится ли уже солнце к закату. Солнце было еще в самом зените. Но рассиживаться тоже не следовало. Встречать еще одну ночь где попало было чревато.

          Выбросив из головы лишнее, Раккар ловко запрыгнул на очередной уступ. С него открывался вид на горные склоны внизу. Там уже можно было даже что-то различить. А именно, до сих пор пенящийся у подножия кудрявый туман.

          Приливными волнами он накатывал на ущелья, долины и склоны, огибая их и превращая всю гору в остров. Особенно густой и белой змеёю он опоясывал выдающиеся далеко вперед отроги и утекал куда-то вправо.

          Очевидно, было все еще слишком высоко. Придется спускаться ниже, чтобы что-то разглядеть. Не ждать же до вечера, пока спадет туман.

          Мрачно поглядывая на каменистые склоны внизу, Раккар задумчиво сел на уступе и почесал бороду. Та оказалась на удивление мокрой и холодной. Спохватившись, он принялся выжимать ее руками и вытирать рукавом.

          - Вот же. Борода. Кто же знал, что ее так долго нужно сушить и вытирать то. - пожаловался он не пойми кому, продолжая с усердием сушить веник жестких волос на лице.

          А закончив с бородой, недолго думая, спрыгнул с уступа. Мягко приземлился на каменистую землю и заспешил вниз.

          Над головой проплывало белоснежное клочковатое облако. Настолько низко, что хоть куски руками отрывай. У ног лежал целый новый мир, и Толя продолжил спускаться к нему. Будто и не выходил в мир реальный.

          ***

          Отсутствие снега и льда сильно облегчало продвижение, так что Толя начал наконец получать удовольствие от прогулки по горным склонам.

          Туман под солнечными лучами стремительно таял. Деревца и кустики в ложбинках стали заметно выше. Ветерок потеплел и больше не кусался.

          А еще, чем ниже, тем заметнее становились следы цивилизации. Сперва показались каменистые тропинки и отдельные участки самых настоящих дорог. Они появлялись то тут, то там и снова исчезали в грудах камней да осколках скал.

          Наваленные повсюду камни, вблизи часто оказывались слишком ровной формы. С четкими гранями, а некоторые были идеально выставлены по горизонту. Прямоугольные и квадратные. Одни не больше кирпича, другие тянулись на десятки метров в стороны. Будто фундаменты для огромных зданий.

          Кое-где можно было различить резьбу или барельефы. Но ничего определенного. На отдельных участках попадались контуры самых настоящих строений или даже стен. Настолько они были протяженными.

          "Серые глыбы, покрытые плешивыми клочьями мха, вот и вся гномья высокая архитектура. - заключил Толя, оглядывая очередные одинокие развалины. - Либо этим строениям не одна тысяча лет. Либо климат в этих горах не милосерднее кислотных дождей."

          Радовало то, что гномами когда-то были обжиты не только внутренности горы. Найти что-то интересное для выживания можно оказывается и на поверхности. Хотя бы место, чтобы поселиться. А еще, тут наверняка должна быть какая-то еда.

          После всех приключений, Раккара терзало уже не столько любопытство, сколько голод. Мяса оставалось совсем немного. Тушки пещерных крыс были не такими уж и большими. А от активного спуска силы его таяли быстрее обычного.

          Так что поспешал он все скорее. Местами даже почти бежал. Резво перескакивая с камня на камень. И смело спускался вниз по цепи с крюком с очередного обрыва, если не находилось другой дороги.

          Солнце как раз полностью растопило остатки тумана, когда Раккар спустился в долину, усыпанную остатками каких-то каменных строений. Зеленеющие склоны и ломаные скальные уступы снова закрывали обзор со всех сторон.

          Весь склон шелестел и журчал десятками ручейков от тающего снега и льда на вершине. Они звенели колокольчиками и клокотали птичьими гнездами, как живой многоголосый хор неведомых зверей. Разобрать в нем хоть что-то было довольно затруднительно.

          Слева к скальному склону прижималась мощная стена из огромных глыб камня. Кладка местами осыпалась или растрескалась под непрекращающимся дождем из ручейков.

          Чуть ниже раскинулось вытянутое зеркало озера. Поверхность его морщилась рябью от легкого ветерка. Кусочком хрусталя, зажатым между серо-коричневых скал, оно отражало светло голубое небо. Озеро заканчивалось резким обрывом. Там водная гладь переходила в линию далекого горизонта. И где-то в той же стороне негромко шумел водопад.

          Озеро образовалось в явно рукотворной ложе. В центре которой высились арочные колонны, что до сих пор венчались осколками обрушившегося свода.

          "Когда-то это место было ухоженным и неплохо обустроенным, - огляделся по сторонам Толя. - Значит где-то поблизости должны находиться входы в жилые пещеры. Следует тут все как следует осмотреть потом, когда появится такая возможность. Только сперва все же нужно раздобыть что-нибудь поесть."

          В какой-то момент ему пришлось заключить, что мох не только невкусный, но еще и не питательный. А чтобы перебить аппетит, Раккар вдоволь напился воды из озера. Она оказалась хоть и ледяной, но зато очень вкусной. Оторвался он, только когда живот раздулся, а пальцы и губы занемели.

          По пути вдоль озера ему попалась целая полянка маленьких розовых цветочков. На некоторых из них бутоны оказались плотно сжаты, и он с любопытством прикоснулся пальцем к самому маленькому и безобидному на вид.

          Закрытый цветок немедленно взорвался липкими брызгами и по остальным бутонам пошла цепная реакция. Вся поляна мгновенно расплескалась капельками сока и колючих семян.

          Гном с резким выдохом отшатнулся. И, вытирая бороду от налипших комочков, пошел в сторону обрыва, откуда уже можно было разглядеть подножие горы.

          Первым, что увидел Толя, были огромные кучевые облака. Заполняя собой почти все небо, они будто втянули в себя весь туман и вообще весь белый цвет этого мира. Белоснежным дымом от десятка взрывов огромной мощности они поднимались над горизонтом.

          Казалось до тебя вот-вот дойдет взрывная волна и поднимет в воздух. Разорвет на множество частей. Смешает с каменной крошкой, землей и ветром.

          Толя не сразу смог оторваться от этого циклопического зрелища. Но стоило опустить взгляд себе под ноги и дыхание у него перехватило еще сильнее. Он буквально забыл, как дышать.

          С вершины утеса, замедленно до неторопливости, опускался вниз поток воды. Постепенно распыляясь в туманное облако. Разносимые ветром капельки завораживающе искрились в воздухе. Над водопадом выгнулась арка радуги. Зажатые в рамке облаков и радужного водопада, окрестности горы предстали перед взором будто ожившая сказка.

          Никогда еще Толя не видел столько земли и так далеко. Вид начинался с мшистых, потрескавшихся камней под ногами, и скатывался с пологих горных отрогов до самого горизонта. Будто видишь сразу весь мир, от края до края. Снизу, с поверхности, никогда не поймёшь насколько он велик.

          Даже с середины высоты горного массива, видимые земли простирались очень и очень далеко. Открывшиеся взгляду долины и ущелья показывали подножие горы во всех подробностях.

          Куда ни глянь, во все стороны расходились волны сочной зелени. Всякий пологий склон топорщится кронами низких деревьев. А где не могли укорениться они, там кудрявились плотные заросли густого кустарника.

          И чем ниже, тем пышнее и выше становилась зелень. Ближе к подножию красоты только множились. Яркими пятнышками полянок цвели какие-то растения. Позеленевшими блюдцами поблескивали многочисленные водоемы. Без труда можно было различить пасущихся крупных животных и целые тучи птиц.

          Прямо под горами, что длинными отрогами врезались в холмистую равнину под собой, извивалась широкая и темная река. С гор текло много ручьев, и она все их забирала с собой.

          Это именно река парила густым туманом, всего лишь часом ранее. Что добавляло ей сходства с гигантской змеей. Тень горы делала утро гораздо дольше и прохладнее, что следовало учитывать в будущем.

          Если верить солнцу, то прямо впереди открывался вид на запад. Именно туда оно начинало мало-помалу скатываться. Отчего некоторые закрытые скалистые распадки уже были затоплены контрастными тенями.

          Равнины же заливал лучами ровный дневной свет. Влево, к югу, раскинулись зеленые луга, вдалеке превращаясь в совсем уж бескрайние рыжие степи. Кустистые холмы за рекой, волнами откатывались на северо-запад. Там у северного горизонта, они упирались в далекие леса, пенящиеся буйной зеленью.

           На западном горизонте равнина упиралась в странную завесу из непроницаемого тумана. Хотя, может это просто облака опускались к земле настолько низко. С такого расстояния разобрать было невозможно.

          Странная стена тумана иногда расходилась и за ней можно было различить темный, высокий лес. Он чем-то сильно отличался от того леса, что зеленел на севере. Будто лес скрытый туманом был не совсем настоящим. Жизни ему недоставало что ли.

          - Конец карты надо понимать. Хех, как бы далеко ни ушли технологии, а граница игрового мира всегда есть. А туда же, болтать они мне еще будут про бесконечные ресурсы современных компьютеров...

          В степях Раккар кажется заметил какое-то движение. Чуть темное пятнышко, пускающее пыльный короткий след. Может это было стадо, а может и войско. Сколько он ни вглядывался, понять ничего толком так и не смог.

          С такого расстояния сложно было сказать наверняка, но вроде бы никаких признаков оживленных дорог или поселений Раккар тоже не заметил.

          В округлых холмах кажется серели какие-то развалины, а может и просто груды камней. Точно не жилой город. В лучшем случае еще одни брошенные развалины. Только вот переплыть реку это ведь еще нужно будет постараться. Без плота она для гнома вряд ли преодолима. Руки коротки, относительно массы тела.

          "Хотя, можно конечно попробовать. Но что-то подсказывает, что у гномов не так много возможностей потренироваться в плавании. Под горой то... А значит мой альтер-эго будет в этом не особенно силен. - Толя тяжело вздохнул, представляя, как бултыхается и машет руками, борясь с течением, а ледяные воды норовят утянуть его на дно."

          Налюбовавшись, и так и не решив ничего для себя, Раккар продолжил спуск. Оглядел скалы, окружающие водопад и обнаружил путь ведущий вниз. Выдолбленная в скале полуарка под рост гнома, с узкой дорожкой без ограждения, позволяла бочком пройти над многометровой пропастью.

          Сделав по ней первые шаги, Раккар увидел в раскинувшейся ниже новой долине какую-то дичь. Что-то небольшое и не сильно шустрое сновало в невысокой траве. И судя по длинным ушам, это могли быть только кролики.

          ***

          

          Через пару часов, Раккар спустился наконец по крутым скалам к основанию цветущей долины. Хоть он и вымотался окончательно, и едва переставлял ноги, новые красоты все равно смогли захватить его внимание.

          Один пологий склон утопал в луговой зелени. Другой был крут и бурлил от множества ручейков, каскадами перебиравшихся через огромные булыжники. Возможно когда-то тоже бывших стеной или зданием.

          Долина сильно походила на предыдущую. Но каждая последующая была теплее, зеленее, а также заметно шире. Уступ за уступом они понижались до самой равнины. Отчего горные склоны напоминали пирамиду.

          Водопад, что ниспадал из озера с каменными арками, остался далеко позади. Со стороны он теперь казался белоснежными волосами великанши, которая решила окунуть их в широкое озеро под обрывом. Десятками белоснежных шлейфов с высоты ниспадали потоки воды.

          В месте падения водопада начиналось еще одно просторное и гладкое озеро. Почти сразу оно широко разливалось в стороны. Чтобы затем, перебравшись через каменное нагромождение у выхода из горной ложбины, в свою очередь низвергнуться там с еще большей высоты. Издавая при этом довольно пугающий гул. От которого расслышать какие-либо еще звуки становилось непросто.

          Постепенно Толя заключил для себя, что чем ниже спускаешься, тем дальше кажется подножие. Горные склоны вдруг становились все более пологими. Постепенно разбивались на предгорья, и расходились покатыми крышами во все стороны.

          По каждому рассыпались редкие перелески и целые рощи. Они густо покрывали сложный рельеф, что ступенчатыми галереями опоясывал горы. Упираясь далеко внизу в темно-синюю ленту реки.

          С другого берега на них смотрели точно такие же перелески и заросли кустарников. Упорно взбирающиеся по невысоким холмам. Вдали же, все сливалось в ровный, зеленый фон.

          Опершись на здоровенный квадратный монолит, Толя щурился от солнца, еще раз приглядываясь к приметным холмам за рекой. Теперь уже можно было различить хоть какие-то подробности. И там определенно были заросшие руины.

          Каменные осколки и целые участки стен рассыпались короной сразу на несколько округлых холмов. Когда-то там точно был город. И в будущем туда стоило наведаться. Гномы вроде не должны были там жить. Все же холмистая равнина - это не горы. А значит там могло остаться что-то и от людей.

          Если же проследить за течением реки, то далеко на севере, зелень постепенно бурела и покрывалась белыми пятнами снега. Отсюда, ближе к подножию, уже видно было, как горные кряжи уходят в том направлении до самого снежно-белого горизонта. Где похоже всегда бушевали снежные ветра.

          "Отлично, я на самом краю мира, на границе лесо-тундры. Если там и есть кто, кроме гномов, то это эскимосы. В желтых степях на юге мне тоже делать нечего. Река течет в вечную мерзлоту и сплавляться по ней смысла нет никакого. Остается только лес на северо-западе.

          Но он настолько далеко, что в одиночку туда дойти задача на грани фэнтези и фантастики. Придется пока здесь обживаться. По кустам тут вроде шарилась какая-то мелкая живность. В скалах прыгало пару козлов или еще чего-то рогатого.

          А в лесочке у подножия паслись некрупные, приземистые олени и здоровенные мохнатые бизоны. В реке наверняка рыба, а в кустах грибы-ягоды. Три месяца не срок."

          Будто подтверждая его мысли, о пищевом разнообразии местности, над головой с шумным хлопаньем крыльев пролетела небольшая стая крупных птиц. Сперва они показались пеликанами. Только вот зоб у них был отвисшим и презабавно болтался в полете.

          Раккар даже пригнулся от неожиданности, но птицы очень быстро превратились в небольшие силуэты на фоне реки. Видимо спускались вниз с еще какого-то горного озера.

          Пожевав губами, гном не выдержал и прикончил остатки мяса. Все же еды вокруг потенциально было множество, и она вот-вот обязательно попадется к нему в руки. А силы лишними не будут.

          Подкрепившись, достал меч и срезал ближайшее невысокое, но стройное деревце. Путем нехитрых манипуляций с ножом и тонким древесным стволом, выстругал себе копьецо для охоты. После чего, с видом первобытного охотника потрусил вдоль берега озера, пересекая долину.

          Только вот живность, при его приближении, куда-то вся испарялась. И пришлось довольствоваться осмотром достопримечательностей. А их оказалось куда как больше, чем наверху. И сохранились они тут намного лучше. Видимо сказывалась закрытость долины и более мягкий климат.

          На соседнем склоне нашлись следы рукотворных террас. Использовались они скорее всего для выращивания каких-то растений. Теперь там всё слишком густо заросло жестким кустарником с посиневшими круглыми листиками. На вкус они оказались противными, так что чем бы ни были, выращивали их точно не для еды.

          Повсюду, между скал и камней, уже были различимы довольно ровные ленты выложенных из камня дорожек. Они причудливо извивались и прыгали со склона на склон.

          Выгнутыми мостиками перепрыгивали через ручьи, что давно поменяли русло. Изящными пируэтами перескакивали через все еще зияющие расщелины. На ровных площадках ленточками разлетались в разных направлениях и исчезали в каменистых осыпях и завалах.

          Постройки в долине были в основном вписаны в окружающие скалы. Только вблизи и можно отличить кладку от обычных трещин.

          Толе не терпелось заскочить в каждый зияющий проем и подсмотреть в каждое окно. Но гном внутри этому решительно препятствовал. Из-за шума воды нельзя было услышать присутствие опасности. Сколько ни вслушивайся. Так что ему приходилось утолять свое любопытство крадучись. Будто тайком.

          Впрочем, каких-то особых архитектурных изысков уже и не осталось. Ветер и вода изъели даже камни. Некому было ухаживать за зданиями, и те утратили свой прежний облик. Все выглядело серым и мертвым.

          На краю круга развалин, что вписывался в долину целиком, в скалах таились подозрительные конструкции. Толе они сразу напомнили древние военные сооружения. Покатые лбы каменных укреплений и узкие щели бойницы, немного расходящиеся наружу. Все огромное, "мегалитическое", как про такое принято говорить.

          Со стороны, конструкции подгорных фортификаторов ничем не отличались от обычных скал и осыпей. Что само по себе вызывало подозрения. И Толя все же заглянул в один из них, разрушенный будто бы изнутри.

          Оказалось, что небольшой городок защищало несколько колец обороны. Со своими мощными каменными укрытиями и стенами, вписанными в скальные склоны.

          Каждое кольцо укреплений представляло из себя каскад галерей и сложных оборонительных рубежей, что должны были помочь противостоять подкопам, подрывам и иным попыткам проникновения.

          Только все это инженерное великолепие давно обрушилось само в себя почти на всем протяжении. Если бы он не нашел бреши, то ни за что бы не отыскал и лазейки, ведущей внутрь.

          Раздумывая о том, что могло так разворотить полигональную кладку, пусть даже изнутри, Толя набрел на некое подобие площади. Обрушившийся фонтан превратился в зеленую лужу. А окружающие его здания сохранили лишь фундаменты и одну-две стены.

          Тем приметнее была металлическая конструкция вычурной формы, что блестела и сверкала посреди аккуратного овала ониксовой плитки. Будто только сегодня утром она была закончена мастерами и выставлена на всеобщее обозрение.

          Картина завораживала и притягивала. Полная разруха. Потрескавшиеся камни и рассыпающиеся монолиты. И посреди всего, совершенно неописуемой красоты и ровности кладка.

          Стыки между полированными камнями были настолько тонкими, что казались нарисованными. Даже пальцы едва улавливали, где кончался один идеальный квадрат и начинался другой.

          А в самом центре возвышалась технологичная на вид статуя. Конструкция представляла из себя нагромождение медно-поблескивающих пластин с выемками, расположенными на первый взгляд совершенно произвольно.

          Стоило Раккару подойти поближе, наступить на первый же черный камень, как вся поверхность овала разом начала бликовать солнечный свет. Отчего превратилась в молочно-белое полотно. По которому отчетливо, до совершенной контрастности, ползла бросаемая статуей тень.

          "16:42"

          - Мур-ромский пароход, да это же солнечные часы! - забывшись от изумления, воскликнул Толя.

          Нет, он и раньше такие видел. Только в своем мире. Реальном. Но вот увидать такое инженерное сооружение в средневековом фэнтези не ожидал даже после обнаружения техно-магических чертежей. Все же одно дело черкать проекты на бумаге и совсем другое воплощать хоть что-то сложнее топора в жизнь.

          То, что цифры были скорее похожи на руны, как и то что он их уже понимает не задумываясь, Толю нисколько не удивило. Гораздо больше его обеспокоило значение этих цифр. Вечер становился все ближе, а дичи в округе никакой не было видно.

          Стоило ему только об этом задуматься, как где-то на краю поля зрения мелькнуло быстрое движение. Раккар резко присел и развернулся в том направлении, успев заметить небольшую тень, мелькнувшую между камней.

          Не задумываясь, он метнулся между стен невысокой теперь улочки. В несколько прыжков догнал зазевавшегося ушастого зверька и замахнулся на него своим тонким копьецом. Но зверек оказался куда быстрее, чем можно было заподозрить.

          Мощные лапы выстрелили его с такой скоростью, что пушистый кроль безо всякого риска для себя ушел бы и от стрелы из лука. Раккар же, без промедления на ругательства, бросился следом.

          Изо всех своих сил он скакал по камням, стараясь не потерять из виду шуструю тень. Где мог, срезал через неудобные для зверька завалы булыжников, перебираясь через них напуганной гориллой. И наконец вместе со зверьком выбежал на травянистый склон, примыкавший к крайним домам.

          В последний момент гном почти достал замешкавшуюся дичь. Но кроль ловко юркнул в неприметное, круглое отверстие норы. Та пряталась прямо у первых стеблей травы.

          Копьецо воткнулось в землю и сломалось. Раккар не задумываясь выхватил из сумки меч и по самый кулак вогнал его внутрь норки.

          Раздался короткий, глухой писк. Что-то коротко дернуло меч в сторону. И все прекратилось.

          - Это было легко... - вопреки собственному утверждению, Толя произнес это тяжело дыша и обливаясь потом.

          Только вот достать тушку из норки оказалось совсем не так просто. Пришлось разрыть полметра каменистой почвы и заново оголодать еще сильнее.

          Вблизи кролик оказался не совсем кроликом. Размером он был с небольшую собаку, а внешне скорее походил на морскую свинку с непомерно длинными ушами и мощными лапами.

          Не желая искушать судьбу и дотянуть до того, что мясо испортится, Толя забегал по долине в поисках дров. Поблизости их было не особенно и много, так что он на всякий случай целиком срубил пару молодых деревьев, что не доставали ему и до груди. Про дым он в спешке даже и не подумал.

          А потом принялся лихорадочно разводить огонь. И только после того, как язычки пламени со звонким пощелкиванием заплясали на старых, сухих ветках, снова взялся за окоченевшего уже зверька.

          Тот был и толще, и тяжелее подземных крыс. Таких вроде полагалось потрошить и сдирать кожу. Но сам Толя такого никогда не делал. К счастью, стоило задуматься об этом на пару секунд, как руки сами собой достали из кармана складной нож.

          Без малейших колебаний гном отрубил зверьку голову с ушами, вскрыл живот и резко выдернул оттуда дурно-пахнущие внутренности. Комок "непонятно-чего" вывалился на камни совершенно неаппетитным образом.

          Но гном и не собирался останавливаться. Он сноровисто поддел кончиком лезвия кожу, покрытую слипшимся от крови мехом, и принялся ее аккуратно подрезать с разных сторон.

          В миг, за который гном одним движением сорвал со зверя сразу всю шкуру, у Толи возникло ощущение, что он смотрит на все со стороны.

          С равнодушной отстраненностью он проследил за тем, как гном нарезает на плоский, отмытый камень ломти мяса одинакового размера. Сноровисто подготавливает из веток молодых деревьев подобие шампуров. Закаливает из над потрескивающим костром. И, наконец, нанизывает мясо.

          Тут Толя будто проснулся. Голод заставил его встряхнуться, и палочки с крольчатиной он уже расставлял вокруг огня вполне осознанно. А потянувшийся аромат заставил его буквально давиться слюной.

          Спустя некоторое время, протянувшееся вечностью, первый шампур еще полусырого мяса отправился в рот. Никакие котлетки не шли даже в сравнение с тем букетом вкусовых ощущений, что испытал Толя. Непонятно как, но зверек уже набрал первый жирок и сочное мясо прямо таяло во рту.

          "Лучшей приправой, по праву является голод, - сладко подумал Толя, хватая следующий кусок мяса."

          Прикончив еще пару кусочков, он понял, что это не самый быстрый способ заготовить мясо впрок. И обратил внимание на то, как кстати лежит оставшаяся тушка на плоском и довольно тонком камне.

          Недолго думая, он соорудил из нескольких ровных булыжников ножки для импровизированного стола.

          Плоский камень быстро раскалился над углями, а мясо сочно зашкворчало. Осталось только порезать тушку на несколько частей и вовремя переворачивать. "Морской кроль", как обозвал зверька Толя, и в собственном соку оказался весьма неплох на вкус.

          Хотя после того, как был утолен первый голод, Толя все явственнее начал ощущать пресность мяса. Но соли добыть было решительно негде.

          Побродив по траве, он насобирал широких листьев, напоминающих лопухи. Бережно завернул каждый кусочек мяса в свой листик и сложил в сумку. После чего заметался под лучами заходящего солнца в поисках укрытия на ночь.

          Убежище нашлось довольно быстро. У одного из зданий, рядом с крошечным лесом, сохранилась часть второго этажа с уголком крыши. Лестницей служила насыпь из каменного крошева. Туда Раккар натаскал свежей травы и мягких веток от ближайших кустов.

          Наконец окончательно разомлев после всех приключений, сытый и довольный собой, Толя откинулся на подстилке, залюбовавшись на ослепительно яркий, алый закат. Положил лист с мясом на живот и потягивал холодную воду из фляги. Впервые за все время в игре, беззаветно наслаждаясь жизнью.

          Картину мирного пейзажа немного портили вершины отдаленных гор. Тех что можно было различить снизу. Отсюда они смахивали на белоснежные клыки по которым медленно стекала алая кровь заката.

          Это несколько остудило пыл Анатолия. И он принялся наконец думать о том, что разжигание дымных костров лучше оставить до тех пор, пока он не будет точно знать, что они не привлекут к себе кого-то еще более голодного, чем он сам.

          Так незаметно, за мрачными мыслями, помрачнел и мир вокруг. На небе высыпали первые искорки звезд. Очертания каменных строений снова превратились в хаотичное нагромождение камней. Из мира стремительно уходили последние краски, превращая все в черно-серую картину минималиста.

          А потом на небе показалась луна. Даже, наверное, Луна. С большой такой буквы. И почему-то зеленоватая. Только разглядывая ее идеально округлый бок, показавшийся из-за почерневших гор, Толя начал понимать, насколько этот мир далек от мира реального.

          ***

          Давненько у Анатолия не было такой вот спокойной ночи в жизни. Пусть и кутаясь в траву с ветками. Пусть застегнулся на все пуговицы и только что зубами не стучит. Но он просто лежит и смотрит в бездонное звездное небо. Лежит и просто думает ни о чем. И, одновременно, обо всем.

          Неизбежно задумавшись о том, что же ему делать дальше, Толя задумался и о том, что же он делал всю жизнь. Это само по себе было для него в новинку. Нечасто люди просто так останавливаются на текущем моменте и пытаются понять откуда сюда пришли.

          В детстве Толя, как и его сверстники, даже если и задумался, не смог бы внятно ответить на вопрос: "как быть счастливым". Даже вариант с изобилием сладкого, вкусного и веселого ему бы в голову не пришел. Не так для него все это было и интересно. А потом в его жизни появилась "Работа".

          Некий труд, приносивший плоды, которые можно было подержать в руках. Ощутить их вес. Знать, что они просуществуют еще очень долго. В молодости, ему казалось, что каждая вещь, которую он сделал с любовью, просуществует вечность.

          Ощущение всепоглощающей правильности каждого своего действия не передать ни на каком языке. Любимое Дело поглощает все остальные дела с жадностью океанского монстра. Времени и сил больше ни на что не остается. Хочется только продолжать жить и творить.

          В этом же крылся и неизбежный крах его любимого "Дела". Забыв обо всем на свете, он ушел из мира. Высадился из общего поезда даже не на полустанке, а посреди безлюдной пустоши. Где никого не было, кроме него и его "Дела".

          Впрочем, похожее чувство правильности Раккар испытал, мастеря из подручных материалов примитивные печь и наковальню. А даже после встречи с гномами, желание найти кого-то, с кем можно разделить жизнь в этом мире только выросло. Со всей ясностью пришло осознание, что в одиночку много не навоюешь и не "натворишь".

          Но даже если он тут один одинешенек, все равно следует найти место, где можно обустроить жилище. Простенькую мастерскую для производства примитивной утвари. После чего провести полноценную разведку окрестностей горы и всех руин до единой.

          Первичный осмотр не показателен. Где-то могут найтись и еще комнаты, подобные той сокровищнице, из которой он награбил все, что успел. А еще, где-то наверняка есть выходы железной руды и угля. Без которых придётся обходиться именно тем, что удалось награбить.

          Золотая же руда в сумке совершенно теряет все свои полезные свойства. Ввиду того, что денежные отношения в нынешней ситуации, похоже исключены.

          "Одному хорошо быть в людном городе, хм или "гномном" в крайнем случае. - думал Толя, кутая уши в расправленный ворот кафтана. - Одному, посреди ничего, быть очень накладно. И по времени, и вообще. Как в древнем фильме, сам кашу вари, сам стирай, сам ешь, тяжело-о-о".

          Луна постепенно поднялась достаточно высоко и окружающие руины снова расцветились серебристыми тенями. Если местная луна и придавала им некий оттенок зеленого, Толя его углядеть так и не смог. Но заметил, что отдельные тени ведут себя несколько странно.

          Наблюдая их достаточно долго, он обратил внимание, что некоторые из них не двигались вместе с луной, как остальные. Они упорно продолжали оставаться резко очерченными уголками мрака. Некоторые же тени, особенно в дверных и оконных проемах, напротив, очень подозрительно колыхались, когда все остальные были спокойны.

          Приглядевшись к одной из бродячих теней, что пряталась за уцелевшим окном дома напротив, Толя и сам не заметил, как крепко уснул.

          Гул ветра. Шелест перьев. Сильные и широкие крылья делают очередной взмах. Под ним утекают куда-то вниз горные склоны. Ленточки ручейков прыгают по скалам. Светлыми пятнышками проплывают мимо цветочные полянки. В лунном свете все кажется ненастоящим. Будто игрушечная миниатюра - "ночь в горах".

          Сотнями копейных наверший прямо в лицо метят верхушки деревьев. Повсюду видны следы чуждости: камни странной формы, разрушенные арки и мосты. Местами в скалах темнеют бойницы. Он знает, что там можно найти себе убежище на ночь. Внутри сухо и пусто.

          Зоркие большие глаза выхватывают из мириад оттенков серого и черного те единственные, что принадлежат добыче. Мягкие и вкусные зверьки выбираются из своих норок только ночью.

          Внутри что-то заурчало. Одного этого оказалось достаточно, чтобы все стало казаться чуждым и неправильным. Крылья резко накренились, и он круто спикировал к ближайшей скале, едва не разбившись о уступ.

          Беспокойство выросло, внутри зазвучали и еще чьи-то мысли. Чужие и, одновременно, свои собственные.

          Странный голос зашептал без единого звука, прямо в голове:

          - Сейчас ты думаешь, что это сон. Ты, что меняет тела, как одежду. У нас много общего. И скоро, очень скоро, мы встретимся. Но сперва, ты должен найти Его. Там внизу. Найти и помочь. Это будет твой Второй урок. Запомни его.

          ***

          Толя подскочил как ошпаренный. По лицу градом катился пот. Голова раскалывалась так, будто его одолевало просто королевское похмелье. На которое даже вино с водкой и одеколоном не способны.

          Не сразу в белом шуме из тягучих мыслей удалось выделить свой собственный внутренний голос. А когда Анатолий все же смог внятно соображать, то сразу же зашептал запекшимися губами:

          - Что за бред. Какая я вам птица. - звук собственного ошарашенного голоса нехорошо разбежался по двум уцелевшим углам комнаты. Чем заставил Толю немедленно закрыть себе рот ладонью.

          Впрочем, прекратить думать о приснившемся он не мог.

          "Что это еще за сны такие без котяток... Когда этот зверинец уже оставит меня в покое... Будто у меня и без них мало проблем в этой игре. Да и что это вообще это за игра такая? Как в нее играть то полагается? Вот об этом бы кто порассказал, а не эти ваши псевдонаучные теории заговора за обедом на уши вешать."

          Спать дальше было совершенно невозможно. Тревожные предчувствия снова вернулись и захватили его целиком. Как тень ночного кошмара, что преследует тебя все утро. Вне зависимости от того, помнишь ты его или нет.

          Вроде и проспал недолго, а зеленая луна уже куда-то пропала. Зато вместо нее прямо на западе теперь плыли еще две. И обе, как положено, серо-серебристые. Любоваться ими правда желания никакого не было. И Толя принялся согревать руки и тереть онемевшие уши. Попутно обдумывая увиденное и услышанное во сне.

          "Найди его внизу. Помоги и получишь какой-то урок. Мда, за последнюю неделю я получил больше уроков, чем за всю школьную программу..."

          Гадать о природе безумного видения Толе резко расхотелось. Вспомнилась цыганка и ее пророчество. Безумное вдруг переставало быть невероятным. А бред, все чаще посещал реальность. И почему-то выбрал именно его. Его реальность. Привычно понятный, материальный мир треснул. И в эту трещину, с другой стороны все настойчивее начинали стучать.

          С каждой минутой Толе было все труднее усидеть на месте. Он сперва просто встал у стены, обхватив себя за плечи. А затем начал расхаживать и приплясывать, как на иголках. И далеко не только из-за ночной, горной прохлады.

          А когда небо едва начало мутнеть, скрадывая звездную бездну, он сразу же засобирался идти дальше. Хотел он того или нет, а мысли его теперь были заняты только спуском вниз.

          Оправдывал он свое устремление то более теплым воздухом у подножия. То тем, что у реки выживать наверняка станет намного проще. Хоть и сам знал, что это лишь оправдания. Голос внутри птицы, которой он был во сне, знал, что ему нужно делать дальше.

          И как бы Толя этому ни противился, даже такая определенность была лучше полной неизвестности, зиявшей перед ним.

          ***

          Прыгать по камням в утренних сумерках оказалось слишком опасно. Выпавшая роса сделала каждый булыжник будто маслом намазанным. Поскользнувшись пару раз, Раккар стал избегать гладких камней, стараясь обходить их по траве или хотя бы по каменистой почве.

          Спуститься рядом с водопадом оказалось просто невозможно. Он низвергался в самую настоящую расщелину, из которой не было выхода. На дне узкого каньона бурлила самая настоящая горная речка. Издавая при этом шум десятка реактивных истребителей.

          Недолго думая, Толя пошел в обход. И сразу же набрел на вполне сносную дорогу. Та была ровной, удобной и вела именно туда, куда было нужно. Вниз.

          Дорога обошла водопад справа, и по плавной дуге спустилась на очень пологий склон. Почти что плоскогорье на взгляд Толи, который в горах почти никак не разбирался.

          Стоило пройти некоторое расстояние и покатые предгорья полностью скрыли сперва едва различимую в темно-сером тумане реку, а затем и ближайшие холмы на другом ее берегу.

          - Чем ниже спускаешься, тем меньше становится твой видимый мир... - пробормотал себе под нос Толя с задумчивым видом.

          Ночное напряжение уже отпустило его. Шел он без мрачной решимости в душе. Деловито смотрел под ноги и подолгу вглядывался вперед, высматривая что же ждет впереди.

          Все вокруг подернулось медленно светлеющей хмарью и если бы не дорога, что спускалась вдоль крутых скал, он запросто заблудился бы на ровном месте.

          А местность именно что стала гораздо ровнее. Кое-где можно было даже фундамент ставить, совсем не выравнивая под него землю. А кое-где виднелись жмущиеся к скалам остатки старых фундаментов.

          Там же, в скалах, зияли ровные и высокие прямоугольники входов в пещеры. Но несмотря на ответвляющиеся к ним от основного пути дорожки, Толя избегал лезть туда в утреннем полумраке. Он уже начал подозревать, что важнее собственного выживания, в его положении, ничего и быть не может.

          Так что заметив грязные следы на одной из дорожек, ведущих куда-то в сторону скал, он не помчался туда сломя голову. Вообще решил сперва ничего не делать, пока не станет посветлее.

          Но и ждать, когда полностью прояснится тоже не стал. Все же туман и его неплохо скрывал от чужих взглядов. Кем бы ни был тот, кто оставил свой смазанный след на камнях, будет лучше если Толя увидит его первым.

          Зато сам след он рассмотрел во всех подробностях. Кто-то шел по траве напрямик, игнорируя основную дорогу. А потом вступил на плотно пригнанные камни и принялся вытирать с обуви грязь. Довольно крупных сапогов. Побольше даже, чем у самого Раккара.

          Значит это еще один гном. Может разведчик, а может и сторожевой патруль какой бродит тут в окрестностях. В любом случае Толе от них ничего особенно хорошего ждать не стоит. Но раз следов мало, можно по крайней мере выяснить, кто это, без особенного риска для своей игровой жизни.

          Если гномов в округе много, то долго прятаться все равно не выйдет и лучше заранее выяснить, чего от них ожидать и куда бежать.

          Незаметно для себя, Толя стиснул зубы и сжал кулаки. С мрачностью дикаря он насупился и уверенно ступил на измазанную грязью дорожку. Впереди все скрывала туманная хмарь. Она цеплялась за скалы и стекала по ним сверху вниз.

          Светлеющее небо превращало серую взвесь в белоснежное полотнище, скрывающее от глаз все и всех. И чем ярче становился свет, тем ближе это полотнище подступало.

          Поколебавшись, Толя достал из сумки кольчугу и натянул ее поверх своего шерстяного кафтана. Взял в руку меч и стал красться вперед по дороге. Кто бы там ни был, бегать от него он точно не станет. Но и совсем уж на убой не полезет. Лучше рискнуть кольчугой, чем собой.

          Спустя некоторое время, до него долетели первые подозрительные запахи. Горький дым. Не то от костра, не то от печи. Очевидно, звери себе еду на огне не жарят и следует приготовиться к худшему. Тому, что это очередной отряд гномов и нужно будет скрепя сердцем уйти от них так же, как пришел.

          Говорить есть смысл только с таким же одиночкой.

          Постепенно запахи стали сильнее, превратившись в самую настоящую дымную, липкую вонь. Это уже точно не могли быть печи, в которых готовят еду.

          А затем раздался первый звонкий удар металла о металл:

          Дзин-нь, Бам-м, Дзин-нь!

          Бам, Бам, Бздын-нь!

          Удары шли ритмично и слаженно. Чувствовалась профессиональная выдержка. И Толя готов был поставить на кон свой меч, что это звон молота по железу на наковальне.

          Впереди была именно кузница. А значит будет возможность в нее по-тихому заглянуть и первым узнать, кто там и чем занят. Впрочем, в реальности все оказалось несколько сложнее.

          Прокравшись к источнику звука достаточно близко, Раккар сперва увидел впереди громаду ближайшей черной скалы. Потом услышал журчание одинокого ручейка. И только после этого увидел предполагаемую кузницу.

          Показавшееся сперва просто низким строение, оказалось самой настоящей каменной землянкой. Что лепилась к скале и чадно дымила в застывший воздух из единственной трубы.

          Над уровнем земли кузница возвышалась от силы на полметра своей каменной кладки. Внутрь вел единственный, не особенно и широкий проем. Дверь была сломана и кое-как прикрывала вход разве что от тех самых морских кроликов.

          Толе не нужно было набираться храбрости, чтобы зайти внутрь. Он уже просто не мог повернуть назад. Томительная неизвестность, напряжение грозящей за каждым углом опасности давили, вынуждали стискивать зубы и готовиться бить первым.

          Раккар перехватил у бедра меч острием вверх. И плавно сошел вниз по ступеням. Дверь удалось просто отставить в сторону, не издав ни звука. В дальнем конце узкого помещения маячила одинокая фигура, машущая молотом.

          Недолго поколебавшись, Толя решил привлечь к себе внимание первым. Просто позвенел клинком о железную заготовку, что висела рядом со входом на кожаном шнурке.

          Стук молота даже не сбился.

          Толя подобрался, готовясь к драке. Сделал несколько приставных шажков к рыжему гному у наковальни. Да так и застыл в нерешительности у того за спиной. Гном стоял и мерно бил молотом по раскаленной заготовке.

          Пауза затягивалась и Толя невольно присмотрелся к кузнице повнимательнее. Толковая плавильная печь. Грубоватые инструменты. Не более чем полуподземная конура одиночки. Примерно такая, какую его воображение только вчера нарисовало для самого себя.

          "Мда, не предел мечтаний конечно, но на первое время вполне годно. - почти без брезгливости подумал Толя."

          Видя, что потенциальный собеседник на него не реагирует, Толя решил не отступать и сразу разобраться на будущее: "кто есть кто, и кем погоняет в подземном государстве."

          Во второй раз Толя постучал мечом уже о каменную столешницу посреди комнаты. Три раза, с расстановкой и явным нажимом.

          "Кто, кто в теремочке живет... - протянул он про себя, готовый к немедленной атаке."

          Рыжий гном неторопливо повернулся. Кивком поздоровался, и невозмутимо отвернулся без слов. Даже стучать не перестал.

          "Оно и понятно, куй пока горячо. Таков техпроцесс и нарушать его никак нельзя. Заготовку загубишь. - невольно восхитился Толя такой реакции на появление у себя за спиной незнакомца с оружием наготове."

          Грубый молот в мозолистой руке и раскаленный кусок металла на самодельной наковальне. По современным меркам примитив конечно. Но Толя полжизни только таким примитивом и зарабатывал себе на жизнь.

          "Экзотика едрить, для знатоков. А тут вон чего. По-другому и никак поди. - ухмыльнулся про себя Толя, не сводя с гнома напряженного взгляда. - Ни тебе электроскопов, ни плазменных горнов, ни конвейеров с "три дэ принтерами". Красота. Живи да радуйся. Как дурной..."

          Наверное, сам он на месте этого гнома выглядел бы совершенно так же. Не случись этой встречи, и останься Толя наедине с собой на все три месяца.

          Подумалось вдруг, что гнома этого он бы от игрока ни за что не отличил. А как быть в обжитых землях. Игроки ведь и сами наверняка за местных пытаются сойти. Кому охота, чтобы тебя сзади в шею резали, как чужака. А может даже в банды свои сбиваются и на местных жителей охотятся.

          Не переставая думать о своем, Толя бочком обошел гнома слева, чтобы тому неудобно было в случае чего молотом замахиваться. Меч был наготове, и рука аж подрагивала от напряжения.

          "Куда же его ударить то если что? По руке? А может сразу в шею, чтобы наверняка? Брони на нем никакой нет, только фартук и одежка из грубо выделанной кожи, с подозрительно знакомым пушистым мехом."

          Никогда еще Толе не доводилось изучать нового знакомого, параллельно обдумывая, как его половчее прирезать кузнечным изделием.

          Гном был какой-то безмерно уставший, худой и осунувшийся. Несмотря на толстенные предплечья воином он не выглядел. Скорее обычный кузнец работяга. Как и сам Толя.

          Почему-то невпопад подумалось про неприлично жидкую бороденку красного цвета. Опаленную и торчащую свалявшимися клочками.

          "Что за ерунда... Какое мне дело до его бороды. - одернул себя Толя, продолжая разглядывать гнома."

          Волосы жидкие и сальные, рыжими прядями облепляли худой, узкий череп. Верхняя губа короткая и тонкая, отчего передние два зуба выглядывали наружу, придавая и без того подозрительному облику сходство с крысой альбиносом.

          Разве что глаза не красные, а карие. Но вспыхивающие время от времени язычки пламени стирали и это отличие. Взгляд отрешенный и расслабленный, ни на миг не отрывался от заготовки. Рука без остановки поднимает и опускает молот.

          У самого Толи за работой обычно был точно такой же вид. Погружен в работу без остатка, как говорится.

          Поддувало, внизу печи, с шумом втягивало воздух. Под ним из зольника тянулись по полу облачка пепла. Черный молот бил в огненно-красное железо и во все стороны летели пучки искр.

          Кузница, самая обыкновенная кузница. Точильные камни. Ящик из ошкуренных веток с коричневатым углем. Таким же дрянным и вонючим, как и тот, что нашел Толя. В еще одном пустом ящике, судя по сероватому блеску на камешках, должна была быть железная руда. Но ее осталось совсем немного.

          Гном-кузнец не дергался, не паниковал и на появление гостя отреагировал крайне флегматично. Сперва закончил работу. Опустил щипцами оранжевую заготовку в каменное ведро с водой.

          Раздался гулкий взрыв, к которому Толя был готов, и разошедшийся пар не помешал ему уследить за каждым движением гнома. Кузнец медленно обернулся к незваному гостю. Положил молот на каменную подставку и подошел к столу.

          Стоя спиной и не оборачиваясь, демонстративно медленно двигал руками, насыпая из кожаного мешочка траву в какой-то горшок. Снял с углей котелок и налил кипятка.

          По землянке с каменными стенами разлился душистый аромат, от которого на языке оставался привкус лаванды.

          "Наверное, какая-то горная травка. Тут их целые моря растут. - подумал Толя, невольно расслабляясь и принюхиваясь."

          Гном не торопясь выдвинул из-под столешницы толстое полено-табурет и уселся сверху. Смотрел он спокойно и без страха.

          Когда Раккар переступил с ноги на ногу возле печи, гном медленно указал на такое же полено с другой стороны стола и начал неторопливо разливать по кружкам отвар из глиняной чаши.

          Не оставалось ничего другого, кроме как медленно обойти стол, держась от гнома на расстоянии меча. Положить оружие на колени и сесть.

          И все в полном молчании.

          Тишины быть не могло. В очаге потрескивали уголья, снаружи журчал бойкий ручей и негромко посвистывал ветерок наверху в скалах.

          Гном первым сделал хороший глоток отвара и расслабил затекшие плечи.

          Раккар, невольно поспешил повторить. И не смог подавить блаженной улыбки. Горячий и пряный отвар прогнал усталость, разогрел кровь и просветлил разум. Умирать и убивать больше никакого желания не было.

          Мудрость поступка гнома-отшельника стала очевидна.

          Жест гостеприимства, доброй воли и мира. Пригласить гостя за стол, дать обогреться и выпить. После такого только у очень плохих людей останется дурное в мыслях.

          "Впрочем то, что я не злодей, он наверное сразу понял. Тогда бы я не тупил, корячась бочком по комнате, а бросился бы сразу же. Это что-то вроде усмирения дикого зверя, который опасен пока голоден. Или замерз... Как-то так. Хотя, работает же."

          - Теперь можно и поговорить, - начал Толя первым. И несмотря на равнодушный вид, гном от его тона заметно расслабился. - Не стану обманывать, будто я тебе родич. Таких как мы, вы называете пришельцами.

          Гном уважительно кивнул и налил еще отвара в обе кружки. Вроде как, признавая честность гостя.

          - Я это, не знаю, как тут оказался и куда мне теперь идти. Да и кто я, тоже плохо понимаю. Может быть ты знаешь, есть ли тут еще такие как я?

          Гном наморщил лоб и нахмурился. После чего с расстановкой ответил:

          - В краях этих, никого кроме зверья; гоблинов, что хуже зверья, и изгнанников, вроде нас, нет. Куда бы ты ни пошел, таких как ты не найдешь.

          Взгрустнулось.

          - Ближайшее поселение, где можно встретить таких как ты, по другую сторону гор. У побережья дикого моря, что на севере. Это небольшой порт морских разбойников. Только они могут проводить с запада редкие торговые суда.

          Иногда, такие как ты, сопровождают караваны от того порта до подгорных ворот. Чтобы торговцев звери не съели. Но там вас внутрь не пускают. И тут тебя тоже не пустят. А другого пути через горы, в этих краях нет.

          Помолчали. Толю осенила догадка, но вопрос задать он не решился.

          Гном будто сам его понял.

          - Да, я изгой. Меня изгнали доживать сюда, на поверхность. Других изгоев поблизости нет.

          На этих словах расслабился уже Толя. Ситуация сильно прояснялась.

          "Ага, будь в округе еще изгои, вы бы меня, наверное, просто припороли без разговоров. - учитывая свой предыдущий опыт общения с гномами, настрой Толи был полон настороженности и цинизма. - А раз дружить тебе теперь не с кем, то добро пожаловать к нашему шалашу... Знаем, проходили. К тому же кольчужка то у меня. И оружие опять же модное. А у тебя только палки и камни. Ну ничего, будем дружить, пока ты знаешь, что я сильнее. А там поглядим".

          - Это. Меня Раккар зовут, - представился наконец Толя, неосознанно прижимая ладонь к груди и чуть склоняя голову.

          Собеседник похоже удивился и тоже представился.

          - Храпник, - и тоже прижал ладонь к груди с лёгким полупоклоном.

          Снова помолчали, думая каждый о своем и подбирая вопросы к собеседнику. Но не решаясь задать их первым.

          Наконец гном, похоже что-то для себя решив, встал из-за стола и заговорил тоном хозяина, которого от дел важных отвлекают:

          - Гэм, мне это, работать нужно. Без снаряжения в этих краях выжить не просто.

          - Гоблины? - насторожился Толя.

          - Так высоко они обычно не забираются. Тут наши чертоги. Пусть и заброшенные. Но и без них тут не безопасно. Изгоняют порой за, гхм... слишком буйный нрав. Эти не станут ковать оружие. Они найдут того, кто его уже выковал.

          Толя понимающе хмыкнул. Он слишком хорошо знал о ком речь. Люди, гномы, разница не так и велика, наверное.

          Что-то такое видимо, и кузнец увидел в его глазах.

          - Если добудешь мне руды, помогу с едой. Я запасал рыбу у реки. Зимой пришлось вниз спускаться, чтобы выжить.

          - Принято, - согласился Толя, опережая бурчание в животе. - Говори где копать.

          - Хе, не все так просто. Выше по ручью будет провалившаяся пещера. Спустишься по обвалу и пройдешь в брошенную выработку. Для больших плавилен там руды мало осталось, но для пары изгоев вполне достаточно. Только вот в верхних горизонтах я все перетаскал. А глубже уже идут гнезда "крашух". - Храпник сморщился и пояснил. - Они заводятся в выработках, если рядом есть вода и тепло.

          "Оно. Вот и первый квест. Он же задание или поручение. Награда - "вяленая рыба". Враги - "крашуха". Вероятно, те самые каменные крысы. Задача - набить десять руды. Дополнительное задание - убить десять "крашух" на мясо. - Толя ухмыльнулся про себя тому, как далеко происходящее от игр, в которые он в детстве играл. - Только что-то не договаривает мой рыжий друг. Больно резко замолчал и отвернулся.

          Не хочет ли он меня той нечисти скормить. А когда те насытятся, спокойно наколупать этой своей руды сколько ни есть, только уже себе одному. Мда, наверняка. Иначе паршивец сам бы со мной пошел. Чего проще, один колупает руду, второй следит за пещерами. Нет же, чай пьет, морду воротит."

          - Кирки у меня нет, но бедной руды там и на полу еще довольно много. - добавил кузнец, демонстративно разводя руками.

          - Кирка у меня есть. Буду искать чего побогаче, - прихвастнул Раккар, достав из сумки красивую и блестящую кирку.

          Гном вытаращился на нее настолько жадным взглядом, что Толя сразу пожалел о своем поступке. А ну как добрый соседушка не станет дожидаться пока гостя в пещерах сожрут.

          "Ой зря я ее из сумки то достал. Не буду торопиться тогда в эти его пещеры. - укорил себя Толя."

          И тут взгляды их встретились. Жесткие и решительные глаза Раккара, перехватившего кирку как оружие, и двусмысленно напряжённый прищур гнома. Оба сразу друг друга поняли, потому что Храпник разом сник и медленно поднял руки ладонями вперёд.

          Гном опустил взгляд и сделал пару шагов назад, признавая силу. Но мыслишки в его голове наверняка так и зудели.

          "Мда, недоброе положение, недобрые мысли. Что-то расслабил меня чаек. Глядишь, как бы рыбу еще не пришлось на яды проверять, - нахмурился Раккар."

          Гном делал вид, будто и не было никакого разговора. Спокойно отвернулся и пошел к наковальне, больше не оборачиваясь.

          "Ага, аванса не будет. Гостеприимство начинается и заканчивается распитием чаю. "Здесь нам кушать не дадут", - как говаривал дед. Имея ввиду, впрочем, вовсе не съестные продукты.

          Ну, ничего - "лиха беда начало". Или - "а кому в горах легко". И с обычными то гномами дружба у меня не заладилась, а от осуждённых ждать гостеприимства действительно глупо. Этих к сотрудничеству склонять нужно. Не поворачиваясь при этом спиной.

          Следует у той пещеры оглядеться сперва, может меня там его подельники изгои еще будут поджидать. - последняя мысль заставила Раккара напрячься и задумчиво стиснуть рукоять меча, как бы примериваясь взглядом к спине рыжего кузнеца."

          Тем не менее, ни показное равнодушие Храпника, ни ситуация, не заставили Раккара покинуть домишко раньше, чем у него полностью согрелись ноги. А главное, пока не прошло достаточно времени, чтобы кирка укрепилась в сумке и не было риска ее потерять.

          Наружу он выбирался даже с еще большей осторожностью, чем крался внутрь. Наверху уже окончательно рассвело и солнце уверенно разгоняло туманную взвесь в воздухе.

          Поднявшись по ступеням на поверхность, Раккар предусмотрительно занял выжидательную позицию за ближайшими камнями. Чтобы проследить не побежит ли гном куда. И тот побежал.

          До ветру, как говорится. Гном похоже выпил много чаю и долго терпел, пока Раккар не выйдет, явно чего-то опасаясь.

          "Мда, бедолага, а впрочем... Хорошо хоть, мне самому тем же заниматься не приходится. В игре это был бы уже перебор с реализмом."

          ***

          Бодро топая по отличной каменной дороге, Толя размышлял о просветлевшем горизонте будущего:

          "Ну, это уже хоть примерно похоже на игру. Может и зря я на гнома плохо думаю. Он же компьютерный, а не живой. А компьютерные персонажи никогда сами ничего не делают, если можно на игрока спихнуть. Иначе как игрок тогда еще свой героизм проявлять будет.

          Вот и выдал мне квест от "гнома отступника" для "игрока отступника". А там глядишь и будет мне своя фракция, отношение, репутация, награды. Так может еще и отстроимся тут. Ничего три месяца для двух изгнанников не срок. Посмотрим, что можно сделать. Будет золото, будут и шелковые портянки. Или бархатные?"

          Толя всерьез задумался о том, как же правильно говорить о самых модных портянках из всех возможных. А еще о том, откуда такое выражение вообще пошло. Как вдруг понял, что если он и набьет руды, то девать ее ему некуда. Все лишнее место в сумке уже как раз занято рудой. Причем не простой, а золотой.

          Бесполезной пока более чем полностью. Не с кем торговаться. Нечего выторговывать. А значит нужно ее где-то "заныкать" до лучших времен. Надежда, что золоту в любой игре можно найти применение, почему-то все еще не покидала Толю.

          Удачное место для тайника нашлось довольно быстро. Несколько камней, в земле между которыми, образовалась довольно глубокая выемка. Выложить туда поблескивающие золотыми жилками камни из сумки, и закрыть еще одним камнем, заняло совсем немного времени.

          Дальше Раккар шел уже гораздо легче, будто избавился от какой-то реальной тяжести. Только вот, подойдя ко входу в обвалившуюся пещеру, про которую говорил Храпник, внутрь заходить не спешил.

          Перепутать было невозможно, потому что вместо привычного уже проема, похожего на ворота, в скале зиял уходящий вглубь провал. И спускаться предполагалось действительно по крутому обвалу.

          Было что-то бесповоротное в решении пойти на встречу неизвестной опасности. О существовании которой тебе как раз доподлинно известно. Да еще и рыжий этот, со своими недомолвками. Поди угадай, что у него на уме, в самом то деле.

          - А вот хрена вам всем кислого, - тихо проговорил Толя, обращаясь не то к темному зеву пещеры, не то к мифическим крашухам. - Не достанется вам комиссарского тела. Сперва я тут по своим делам осмотрюсь. А к вам вернусь, когда делать станет больше нечего. Помирать за рыбу - дело не первой важности...

          Потоптался еще немного, и зашагал дальше по дороге. Постепенно скалы становились выше, а подъем круче. По пути встречались и другие пещеры. Широкие и узкие. Аккуратно выдолбленные до почти ровных прямоугольников и совершенно дикие, с грубыми стенами.

          Толя каждый раз внимательно изучал карту, отслеживая как дорога ведет его обратно к тому городку, где он провел ночь. В конце концов любопытство пересилило в нем опаску, и заставило заглянуть в один из призывно темнеющих тоннелей.

          Рядом валялись кованные ворота, что намекало не на дикие выработки, а на вполне благоустроенные пещеры. Может быть даже жилые. Что потенциально сулило намного больше, чем пучок вяленой рыбы. За возможные трофеи можно и заглянуть в темноту, одним глазком.

          И трофеи поначалу действительно попадались. Расколотая каска. Ржавые до лохматости остатки кирки. Пустые горшки из полированного камня и совершенно пустые залы. Ни резьбы, ни мебели. Даже каменной. Совершенно спартанские помещения, предназначенные только для работы и больше ни для чего.

          Рабочие ушли и помещения стали самым пустым напоминанием об них самих.

          "Действительно, эти ребята оставили после себя только пустое место... - подумал Толя мрачно проходя насквозь очередной зал."

          Фонарь он старался держать повыше, чтобы не упустить хоть сколько-нибудь полезной вещицы. Но чем дальше уходил от входа, тем реже ему даже мусор попадался. Появились первые трещины на стенах. Пол усеивали целые россыпи камней и ломанные куски скальной породы, рухнувшие сверху.

          Почему-то чем дальше, тем сильнее тянуло запахом сырости. В затхлом воздухе на стенах скапливался конденсат. Множеством крохотных капелек он искрился в свете фонаря. Похоже что-то случилось с вентиляционными шахтами. Может землей засыпало, а может звери какие поселились.

          Один из коридоров шел вниз. Ведомый любопытством, Толя спустился по наклонному полу, держа в одной руке подрагивающий меч, а в другой фонарь, выставленный на минимальное пламя.

          Наклонный коридор сделал один поворот, другой, третий и вывел в длинное и узкое помещение, вырубленное в скале. Пахнуло стылым холодом, да так, что во рту зубы заныли от первого же вдоха.

          Толя помялся и нерешительно прошел вперед. Поднеся при этом теплый бок фонаря поближе к руке, сжимающей меч. Наконец он увидел впереди первую глыбу льда.

          Она доходила ему до пояса, и в ней явно что-то было. Отблески желтого света выхватывали внутри какую-то тень. Дальше в темноту зала уходили шеренги и еще больших льдин.

          - Морозильник. Надо же. Вот бы узнать, как они его тут устроили. - зашептал Толя себе под нос.

          С любопытством оглядел ближайшую глыбу и достав молот из сумки, с размаху саданул им по гладкому боку. От удара лед разлетелся по полу неровными стеклянными осколками. А вдобавок, посек Толе щеку, оставив пару царапин. И развалился на несколько кусков поменьше.

          Внутри оказалось что-то бесформенное. Уже и не скажешь, толи туша животного, толи вмерзший кусок мяса. Возможно пока тут все работало, заморозка не доходила до такого состояния. Но сейчас назвать потенциально съестные припасы свежеморожеными было уже нельзя.

           Брезгливо отступив от неприглядного на вид ледяного скола, Толя заторопился на выход. Тело стремительно коченело, и он не исключал возможности, что ледяные статуи вполне могли быть просто заблудившимися животными.

          В конце концов Раккар все увереннее стал забирать обратно к выходу. Держась, впрочем, только ему понятного маршрута. Он настороженно заглядывал в коридоры, что вели наверх и нюхал воздух. Пока в конце концов не учуял, уже ближе к самому входу в подземелье, аппетитный и манящий аромат.

          Запах стекал откуда-то сверху. Так что просто задрав голову и пройдясь вдоль стен, удалось довольно быстро найти широкую и неплохо сохранившуюся лестницу на верхние галереи.

          В низком даже для гнома, но просторном помещении влажно было от самого входа. Сырой и землистый запах пахнул Толе прямо в лицо. И даже не заходя внутрь, он сразу понял, что увидит. Грибницы. Это был запах грибов. С древесными нотками. Тягучий и манящий.

          С легким перезвоном журчали тонкие ручейки. Они стекали с миниатюрных водоводов на потолке. И уходили в широкие, зарешеченные отверстия в наклонном полу.

          Грибы действительно оказались повсюду. Толстые и аккуратные, они росли сами по себе и было их множество. Пучки шляпок стелились по стенам, ползли по потолку и давно не ограничивали себя теми кадками с перегноем, в которых изначально выращивались.

          С трудом сдерживая слюну, Раккар принялся придирчиво отбирать и укладывать в сумку только самые красивые экземпляры. Из его памяти Толя понял, что грибы эти заменяли гномам мясо под землей. Их сушили, тушили, парили и жарили все подземные жители этих гор.

          А еще, в каждом крупном поселении были свои грибницы и погреба для хранения. Следовало запомнить и пометить это место на карте. В будущем это может стать источником продовольственной независимости. И изрядным козырем.

          Главное, внутри не оказалось ни крашух, ни крыс, ни гномов. Хотя в следующий раз, все же следует быть поосторожнее. То, что тут никого нет сейчас, не значит, что так будет всегда.

          Толе пришлось умерить жадность внутреннего гнома и прекратить разграбление. Следовало оставить в сумке место для руды. Да и вернуться сюда всегда можно будет и еще раз. К тому же одними грибами сыт не будешь.

          Выбравшись на поверхность, Толя почувствовал облегчение при виде ярко сияющего в небе солнышка да белоснежных облаков, плывущих по небу. Зеленые горные луга видно было насколько хватало глаз.

          Что в свою очередь уже изрядно обеспокоило. Раз видит он, то могут увидеть и его. Раккар невольно отошел обратно в тень скалы. И заскользил вдоль нее обратно. Дневное время утекало.

          Грибы - это конечно хорошо. Но руда и изделия из металла нужны не только ушлому, рыжему гному, но и самому Толе. Поэтому он со всей поспешностью потрусил обратно к другим пещерам, которые до этого проигнорировал.

          Заглядывал он в них уже с куда большей опаской и предосторожностями. Сперва прислушивался. Затем принюхивался. Попутно убеждая себя в том, что крашухи просто обязаны пыхтеть и вонять, как железнодорожный состав.

          Наконец он бегло осмотрел ближайшие отнорки, не уходя, впрочем, далеко от входов, и вынес вердикт по поводу потенциального наличия руды. И вердикт уже в четвертый раз был отрицательным. Если руда и была когда-то близко к поверхности, то ее давно и безвозвратно всю повыбили.

          Потоптавшись у спуска на нижние уровни в очередной раз. Он все же решил спуститься на горизонт пониже и попытать счастья. Не просто же так, гномы тут пыхтели, выдалбывая в скалах эти пещеры. Что-то обязательно должно остаться.

          И что-то он все же нашел. На полу широкой пещерной залы сверкали в отблесках фонаря богатые залежи железной руды. Прямо на полу.

          ***

          - Тупик. Как глупо. - пробормотал Толя дрожащими губами. Его уже начинало немного лихорадить. Беспокойство давно пустило первые ростки паники.

          Все тоннели заканчивались тупиками. Единственный выход - это дыра в потолке, ведущая в коридоры верхнего уровня. Именно в нее он и провалился.

          - Руду постучать решил. В полу, уху. - в голосе появились первые признаки дрожи.

          Поначалу Толя даже не испугался. При падении он крепко сжимал в обеих руках фонарь с киркой и те почти не пострадали. Даже огонек не погас от тряски. Ну провалился и провалился. Обычное же дело, наверное. Придирчиво огляделся вокруг. Отряхнулся, собрал с пола желанные куски руды и достал крюк-кошку.

          Подкинул ее наверх, в зиявшую черную дыру в потолке. Кинул еще, и еще раз. Но та каждый раз с ехидным звоном соскакивала вниз, стоило потянуть за цепь.

          "Ну ничего, - подумал он тогда вытирая нервный пот. - Вокруг расходится куча коридоров. Хоть один да обязан вывести наверх. Ну или наружу, где-нибудь в другом месте."

          Но не тут то было. Коридоры оказались короткими. И заканчивались либо скальной породой, либо фундаментальным обвалом. Вот и смотрел сейчас Толя на один из таких обвалов совсем недалеко от центрального зала.

          Потолок конечно был не великой высоты, но для гнома никаких шансов допрыгнуть до дыры в нем все равно не оставалось.

          - Близок локоток, а не укусишь. - прошептал Толя, подражая деду.

          Почему-то воспоминание о нехитрых житейских мудростях, которые дед выдавал именно тогда, когда они были наименее ценны, заставило успокоиться и сосредоточиться.

          Раккар пригляделся к ближайшему булыжнику в завале. Ухватил его руками и потащил в зал.

          Час за часом он таскал камни и выкладывал их в основание будущей пирамиды. За первым слоем пошел второй, более узкий. Затем третий, всего в пару локтей ширины.

          Гном обливался потом. Бережливо глотал остатки воды из фляги. Плелся в угол за очередным камнем и возвращался к своей постройке. Как ни странно, камни будто сами занимали свои места. Они не шатались и не качались, когда Толя на них наступал.

          Он уже едва мог переставлять ноги, когда высота пирамиды позволила хотя бы задуматься о том, чтобы допрыгнуть до края провала. И после небольшой передышки Раккар прыгнул в первый раз.

          Потом во второй...

          Каждый раз не хватало совсем чуть-чуть. Казалось, что лучше потратить силы на еще одну попытку, чем снова таскать камни, пытаясь расширить основание и добавить хоть немного высоты.

          В конце концов, Раккар все же допрыгнул и ухватился обеими руками за каменный край. Под пальцами хрустнули мелкие камешки, а острые грани больно впились в ладони. Но ему удалось не упасть под собственным весом. Хоть и с большим трудом.

          Натруженные мышцы вздулись, а жилы превратились в металлические жгуты, струнами выпирающие под кожей. Голова загудела от прилива крови. Из груди вырвался задыхающийся стон. Потратив все силы без остатка, гном смог подтянуться и перевалился на пол верхней пещеры.

          Думать о дальнейших поисках руды больше не хотелось. Отдышавшись, Толя прямиком побрел к выходу.

          Снаружи он направился к ближайшему ручью. Умылся и не спеша напился, смакуя каждый глоток. Затем достал из сумки пару завернутых в листы кусков мяса. Все еще теплые, они показались ему изысканным лакомством. И отсутствие соли нисколько не испортило впечатления.

           Закончив с приятными процедурами, Толя угрюмо посмотрел в направлении злополучной пещеры с крашухами. Она как раз была последней, где он еще не побывал.

          Весь боевой задор куда-то улетучился. Желания помирать еще хоть раз не было ну совершенно никакого. Но и кружить вокруг да около больше не было возможности. Время потрачено, и его осталось не так и много до заката. Не бегать же бесконечно от каких-то там каменных крыс.

          Раккар проверил меч и кольчугу. Глубоко вздохнул и начал не спеша подбираться к предполагаемому логовищу подземных чудищ со смешным прозвищем.

          Оправдывая выданную кузнецом рекомендацию, пещера эта, в отличие от остальных, прямо от входа начинала хвастаться следами руды на стенах. Рыжие отблески фонаря зажигали на неровных каменных стенах коридора множество звездных огоньков. Прожилки руды и кристаллические блестки вспыхивали, сверкая разными цветами.

          По пути Раккар несколько раз доставал кирку и отбивал остатки породы со стен. Храпник не обманул, и действительно прибрал с полу все сколько-нибудь крупные куски возле входа. Оставались только совсем небольшие крупинки, ради которых и нагибаться не стоит.

          Тоннель несколько раз ветвился, но центральный проход шел под уклон в одном направлении. Прямо и вниз. Затем сделал плавный поворот и начал по спирали уходить в глубину. В стороны от него все еще отходили горизонтальные тоннели. Но, тоже выбранные подчистую.

          С нижних же уровней в какой-то момент начали доноситься первые подозрительные звуки. И Толя предполагал, что это "бззт-крр", неспроста. Там кто-то был. И этот кто-то точил о камни свои когти. Или грыз их, что вряд ли могло оказаться сильно лучше.

          Очень сильно захотелось плюнуть на все и пойти обратно. В воображении мелькнул образ мирной речки и рыбной ловли.

          Стало противно. И грустно. Накатила ярость.

          Толя крепче стиснул рукоять меча и хрустнул челюстью. Ноги он переставлял медленно и шел на полусогнутых коленях. Каждую секунду ожидая, что кто-нибудь кинется на него из-за дрожащего круга света.

          Ругнувшись, вспомнил свои предыдущие схватки с подземными зверями и повесил фонарь на пояс, чтобы не слепил, и не мешал. Во вторую руку взял из сумки топорик. Так почему-то показалось более воинственно.

          Тоннель вдруг вывел на открытое пространство и Раккар сразу различил в темноте несколько пар плоских, блеклых глаз. Они как-то все, и сразу, повернулись к нему. В полной тишине, потому что скрип сразу же прекратился.

          В ровном свете фонаря высветились крупные силуэты. Группа тварей сидела на некотором отдалении от входа. Хищные оскалы приветливо раскрылись в дружелюбных ухмылках.

          "Глупая, глупая затея. Тот гном наверняка знал, что из себя представляет гнездо крашух. Никакие это не каменные крысы. И в одиночку против таких тварей переть верная смерть. Впрочем, деваться мне теперь некуда. Из пещеры, как известно, есть только один выход."

          В животе у Толи похолодело. Ладони вспотели, а нательная рубаха ощутимо взмокла под мышками. Мысли забегали в разных направлениях.

          "Вот он очередной оживший кошмар в моей доселе простой и предсказуемой жизни. Плевать, что тут все ненастоящее. Если не видно разницы, то чем мне от этого легче. Адреналин в крови так и кипит. От страха прошибает холодный пот. И где же обычная ярость, когда она и в самом деле нужна. Давай, "герой парковки"... маши кулаками..."

          За краткое мгновение до того, как к нему, царапая когтями каменный пол, рванули казалось все твари разом, гном успел только вкатиться спиной обратно в тоннель, из которого вышел.

          В круг света заскочило что-то щетинистое, распластанное по полу. На первый взгляд, крупная обезьяна. Только морда вытянутая и лысая, как конский череп. Желтые клыки торчат из пасти наружу. Лапы расставлены в разные стороны, как у паука. Суставы вывернуты и блестят голой кожей.

          Скорость, с которой это создание понеслось навстречу, заставила сердце сжаться. Пальцы стиснули рукояти меча и топора. Все внутри свернулось в тугой комок напряжения, которое быстро выдавило из мыслей смятение и страх.

          Остались только готовность и решимость. Раккар сам кинулся вперед, чтобы опередить наскок первой крашухи, и встретил ее взмахом обеих рук. Топор глубоко воткнулся твари в спину и сразу застрял.

          Следом за первой тварью заскочили еще три и в тоннеле сразу стало тесно. Размерами чудища были не особенно меньше самого гнома. И после пары ударов по кольчуге, он сразу оценил все недостатки эластичной брони.

          Звери оказались нечеловечески быстрыми и ловкими. По скорости реакции соперничать с ними было невозможно. Радовало только то, что когти крашух не смогли пробить качественно связанную кольчугу.

          Толя не успел заметить момент, когда меч начал вдруг жить своей жизнью. Клинок описывал короткие дуги, плавно переходящие в петли. Пресекал молниеносные удары когтистых лап. И ловко встречал каждый наскок, каждой твари. Ноги пятились отступая, чтобы не дать себя окружить.

          Неожиданно впереди образовалось пустое пространство. Получив по несколько резаных ран, крашухи откатились, обливая все вокруг кровью. Все еще беззвучно. Только пыхтение гнома в узком коридоре. Яростное топтание. Скрежет кривых черных когтей по камню.

          Только враги отползли назад в просторную пещеру, как Толя неожиданно для себя понял, что выпрыгнул вперед с грозным рыком.

          Вокруг заблестели новые глаза. Их стало намного больше. Каждое размером с крошечное блюдце. Вперед выступил еще целый десяток тварей, хоть и поменьше.

          "Гнезда крашух. А где гнезда, там и самки с детенышами. Эти бежать никуда не станут... - мысли бешено скакали и прыгали в голове у Толи, пока чудища крадучись подбирались к нему со всех сторон."

          Снова мелькнул и погас образ тихой речной заводи и пара удочек, закинутых на мелководье.

          - А-а-р-р-р! - заорал он, пьянея от собственного раскатистого рева и первым прыгнул в самую гущу чудовищ.

          Почувствовать, как оружие становится продолжением твоей руки было невероятно. Тело инстинктивно переносило вес тела на одну или другую ногу. Подставляло зажатый в руке меч и готовилось ударить кулаком другой руки.

          Это были самые острые ощущения в жизни Толи. Адреналин брызгал из глаз. Со всех сторон скалились жуткие морды. Блестели буркалы глазищ. Плескала струйками густая кровь. Разила вонь диких зверей.

          Раккар низко присел, увернувшись от распластавшейся в прыжке крашухи. Рубанул следующую, и тут же откатился через колено назад. Наученные кровью чудища не стремились снова на него нападать и осторожничали.

          Между ними и гномом образовалось пустое пространство. Которое пересекли только самые крупные и злые особи. Жесткая щетина топорщилась вокруг шеи. Клыки оскалены. Когти в ярости скребут каменный пол, высекая редкие искорки.

          Остальные начали мало-помалу отступать наверх к выходу. Некоторые особи прижимали одной лапой к груди какие-то маленькие комочки. Видимо спасали детенышей.

          Но даже если они все отсюда сбегут, Толе все равно предстоит расправиться с самыми буйными. Троица сухощавых зверей медленно, но неуклонно приближалась. Они ловили каждое движение своего двуногого врага. Низко прижимались к полу, почти ползая на животе.

          Кольчуга у Раккара уже была порвана в нескольких местах. На ноге саднило несколько глубоких царапин. Тело начинало вздуваться от бесчисленных синяков и гематом после ударов с укусами.

          "Нужно бить первым. - вспыхнуло в голове у Толи. - Другого шанса нет. Только вперед."

          И он бросился вперед. Вперед, и в сторону крайнего гада. Тот вдруг подпрыгнул в воздух, взмахивая обеими лапами и метя Раккару в голову. Клинок резко взвизгнул в спертом воздухе и отсек обе лапищи сразу.

          Тугая струя чего-то горячего ударила Раккара в шею. Противно затекло за шиворот. Одежда стала насквозь мокрой и липкой.

          Уворачиваясь от двух других чудищ, гном запрыгнул безрукой твари на спину, пригвоздив ее к полу всем весом. Да так, что хрустнули кости и челюсть, с бряканьем клыков, грянула об пол.

          Преследователи отстали и Толя успел вдруг невпопад подумать о том, что за прошедший год ему доводилось применять насилие только к мешку с мусором. Когда он пропихивал его в мусоровод на этаже.

          Никогда до этого он не испытывал такой легкости и власти на собственным телом. Ему не нужно было даже думать. Только пластично реагировать. Каждое движение само по себе получалось коротким, лаконичным и своевременным.

          Долгие годы он наблюдал за реконструкторами в зале. Выкраивал время для редких тренировок с собственными изделиями у старого мастера фехтования.

          Украдкой посматривал за тем, как здоровенные мужики нелепо и криво машут палками безо всякого толку. Прежде чем это начинало у них получалось хоть сколько-то эффективно.

          Эффектно в общей свалке никто махать и не пытался. Даже профи лупили как могли. Заботились о силе и скорости удара. Меткости попадания по уязвимым местам в доспехах. Или просто старались не выдохнуться сами и не дать продохнуть соперникам.

          Толя же сейчас нес смерть, с простотой и изяществом. Все было ярким и отчетливым как никогда. Вся его реальная жизнь поблекла и выцвела, как старый пластик.

          Оставшаяся пара крашух больше не наседала на него. Уже он теснил их. Уверенными взмахами гнал от себя, а те пятились.

          Остальные твари как раз покинули пещеру. Стая поскрипывала когтями где-то на уровень выше, когда Толя перешел в наступление и легко зарубил обеих оставшихся чудищ.

          Те выдохлись и были вялыми. Добить их оказалось настолько легко, что Толя почувствовал себя мясником на бойне. И это не вызвало у него ни отвращения, ни жалости к местным обитателям.

          Взмах клинком, с которого сорвались капли густой крови, вышел у него техничным и совершенно естественным.

          - Было ваше, станет наше. Так, кажется, говорят. - пробормотал Толя.

          В горле пересохло и собственный голос показался жутковатым карканьем. Его начинало ощутимо потряхивать после боя.

          На негнущихся ногах он обошел пещеру кругом, убеждаясь, что почти на каждой ее стене блестит богатая руда. Так же, как и в боковых тоннелях, уходящих далеко в стороны.

          Чувствуя, что как только адреналин схлынет, он станет небоеспособным, Толя заспешил к выходу. Почти на каждом шагу спотыкаясь о мертвых или раненых крашух.

          Некоторые из них дрожали, некоторые дергались, но ни одна не издала и звука. Не пытались они и напасть на него. Беспомощные и истекающие кровью, они будто всем своим видом пытались вызвать жалость неизвестно у кого.

          Толя с облегчением покинул пещеру, превратившуюся в место бойни. И чуть не поскользнулся на чем-то липком. Не все раненые остались в пещере. Кто-то испачкал своей скользкой кровью весь подъем, так что пришлось снова взять фонарь в руку и подсвечивать себе дорогу.

          ***

          Приближаясь к выходу из пещеры, Толя уже едва переставлял ноги. Жутко саднили царапины на ноге. В голове гудело, и он едва разбирал дорогу.

          Одна из раненых тварей попалась ему по пути наверх. Было похоже, что она пытается пожертвовать собой. Дает остальным шанс уйти. От этого убить ее было намного гаже, чем всех остальных вместе взятых.

          Крашухи, судя по следам, не прятались по отноркам, а прямиком уходили к выходу из пещеры. Возможно, намереваясь поселиться в другой. Толе совершенно не верилось, что эти обезьяноподобные звери были исконными обитателями пещер. А еще ему хотелось бы знать на кого они тут охотились всей ордой.

          Опасаясь очередных недобитков, Раккар держал меч чуть в стороне, клинком вниз. Чтобы с него заодно стекала черная жижа, заменявшая тварям кровь. Что еще она могла им заменять, думать не хотелось.

          На себя он даже не смотрел. Раккар изо всех сил вглядывался в разреженный полумрак впереди. Пещера заканчивалась. Вот-вот должен был показаться выход. Все казалось, что бежавшие крашухи поджидают его там всей стаей. Боясь солнечного света больше, чем смерти.

          Потому, когда сверху посыпались камушки, гном сразу же вскинул голову. Огромная тень беззвучно падала откуда-то с потолка. Все происходило настолько быстро, что в голове успела промелькнуть только одна мысль: "только бы не обвал, только бы не огромный булыжник с потолка..."

          Раккар попытался вскинуть меч и принять стойку. Он приготовился ко всему. Только вот липкая кровь последней крашухи продолжала капать с меча на каменный пол, и нога от резкого движения поскользнулась. Неловко взмахнув руками, он стал заваливаться на бок.

          Меч, вместо того, чтобы встретить угрозу, выскользнул из пальцев и блеснул рыбкой, умчавшись навстречу темному пятну.

          Раздался глухой вскрик, и мимо головы Раккара действительно пролетел немаленьких размеров булыжник. Судя по оглушительному грохоту от его падения.

          Булыжник разлетелся осколками, которые посекли Раккару ухо и лоб. Сам он неловко шлепнулся спиной и успел только нелепо выставить вверх руки, когда огромная тень, мешком мяса врезалась в пол совсем рядом.

          Отвратительный хруст.

          Чья-то здоровенная ручища пребольно врезала Толе по животу, вмиг вышибив остатки воздуха и всю отпущенную на сегодня готовность сражаться. Одновременно с падением грузного тела и хрустом, в лицо брызнуло что-то горячее и липкое.

          И, все снова погрузилось в вязкую тишину. Ни звука, ни движения.

          Немного полежав и отдышавшись, Толя с трудом поднялся на ноги и наполовину осмотрел, наполовину ощупал место несостоявшегося покушения. Фонарь все же потух при падении, и все погрузилось в сизый полумрак. Но от входа уже доходил кое-какой свет.

          Рядом, бесформенной грудой, вниз лицом лежал некто. По габаритам, на голову выше Толи. Но нечеловечески широкий и мощный. А значит это все же был гном.

          Здоровенный булыжник мог бы сделать из Толи безобразную отбивную, если бы попал. На полу пещеры только фарш с ножками и остался бы. Непонятно, как это здоровенное чудище, отдаленно похожее на гнома, смогло затащить такую тяжесть куда-то под самый потолок.

          Чувствуя вновь вспыхивающий огонек гнева внутри, Толя пнул ногой камень и пробормотал:

          - Камни... Тупая игра. Какая же это тупая игра. Можно убивать камнем. Меня с мечом, могли убить камнем.

          По пещере прокатилось негромкое эхо его сухих и безжизненных смешков. Их царапающие слух отзвуки, подействовали на Толю успокаивающе. Он взялся за ударившую его руку и, надрывая связки, потащил напавшего к свету у выхода из пещеры.

          Тело все время за что-то цеплялось, и приходилось упираться ногами, чтобы перетаскивать его через каждый выступ на каменистом полу. В раздражении Раккар резко дернул тело за руку и тьму пронзили яркие искры.

          "Точно, рукоять меча, она же металлическая. - хлопнул Толя себя по лбу, и перевернул тушу на бок."

          Так тащить стало ощутимо проще.

          Он успел забыть про собственный меч и было вдвойне стыдно от того, что он так глупо его потерял. Внутри врага.

          - Бли-и-ин, еще же за топором потом нужно будет вернуться. - протянул он, тяжело дыша.

          Оглянулся назад в темноту и решил все же, что утро вечера мудренее и так далее... А с топором в спине крашуха от него уже наверняка никуда не убежит.

          Возле ярко освещенного закатными лучами выхода из пещеры, Толя наклонился к поверженному гравитацией противнику, чтобы разглядеть его как следует.

          Это определенно был гном. С камнем в ручищах он ждал под самым потолком, пока Раккар выйдет из пещеры. А потом спрыгнул, точно рассчитав момент.

          По счастливой случайности, выскользнувший из руки меч оказался быстрее. Рукоять почти полностью погрузилась в широченную грудь.

          Лезвие вошло ровнехонько в середину грубого нагрудника, намертво в нем застряв. Нападающий упал на каменный пол пещеры, загнав в себя меч до половины рукояти. Брызнувший в этот момент поток кровищи забрызгал Толю с головы до ног.

          - Дело раскрыто... - прошептал Толя едва слышно.

          Обратно во тьму пещеры уходил влажно поблескивавший след. Если бы не схватка с крашухами, для Толи картина была бы куда более жуткой. А так, он уже перегорел, и на труп смотрел с отстраненностью и равнодушием.

          Пришлось правда изрядно попотеть, прежде чем удалось подцепить застрявший в грудине гнома меч, и вытащить его из начавшего коченеть тела. Приятного было настолько мало, что от нахлынувшей таки тошноты едва удалось устоять на ногах.

          Обыскивать тело не было никакого смысла. Тот очевидно был еще одним изгоем. Одежда из грубых шкур. Оружия нет. Только нагрудник и отличает его от доисторического дикаря.

          - Нагрудник, - прошептал Толя задумчиво. - Работы грубой и поспешной. Металл сильно экономили.

          Подцепив кустарный лист брони на кожаных завязках, Толя снял его с тела и закинул себе на плечо. Да так, пошатываясь, и побрел обратно к ручью, снова умываться. На ходу постоянно оглядывался и высматривал новые угрозы. Но крашухи уже сбежали, а гном видимо был один.

          Мылся долго, раздевшись до пояса и стараясь отмыть одежду в ледяной воде. В первый момент ждал вони. Он ведь не мылся и не снимал одежды целую неделю. Но воняла только грязно-бурая кровь чудищ.

          Всю дорогу до кузницы, в голове роились мысли, опережая друг друга:

          "Не верь коротышкам, берегись предателей. - мысленно передразнивал Толя каркающий голос старухи. - Гад рыжий. Ну я с тобой сейчас побазарю, как у вас принято..."

          Шум в голове то нарастал, то утихал. Вспоминались самые странные события и совпадения недавнего времени. Мысли в голове всплывали и лопались пузырьками воздуха на поверхности воды.

          "Второй урок. Гном гному рознь, надо полагать. Или волк. Держи ухо востро, а нос по ветру. Чтобы ты, а не тебя... Исходить нужно из того, что все кругом враги. Прям королевская битва какая-то выходит. В укромном уголке не посидишь. Нужно двигаться вперед, причем с осторожностью, и соображать наперед."

          Под ногу попался какой-то здоровенный жук и противно хрустнул. Толя, как заворожённый посмотрел сперва на его раздавленный панцирь, а затем хмуро покосился на железную пластину убитого гнома.

          - Второй урок говоришь...

          ***

          Добравшись до дверей кузницы, Толя отстраненно подумал о том, что так оно может и к лучшему. Теперь и в голову не придет ночевать с этим гостеприимным кузнецом под одной крышей.

          Хмыкнул про себя, подбоченился и не таясь спустился по короткой каменной лестнице. Пройдя в центр комнаты сбросил на стол пробитую и покрытую кровавыми разводами нагрудную пластину.

          Храпник, от раздавшегося звона, резко подскочил и едва не выронил молот из рук. Но вопреки ожиданию, Толя с удивлением увидел, как на лице его разгладились морщины. Рыжий гном заметно расслабился. Отчего ситуация больше не казалась однозначной и понятной.

          "Похоже он не по собственной воле молотом тут махал. Это здоровяк заставлял его тут сидеть и ковать себе оружие. Точно, фраза: "руды достаточно для двоих". Мда, оказывается и впрямь не всякий гном горит желанием поработать. Кто-то больше горазд применять чужую продукцию по назначению..."

          Аккуратно положив рабочий молот рядом с наковальней, Храпник с облегчением выдохнул:

          - Уктор, сдох наконец. - и в голосе его слышалась неподдельная радость.

          - Поблизости есть еще такие? - Толя напротив, спрашивал угрюмо и предельно сдержанно.

          - Если и были, Уктор их или убил, или прогнал. Его следовало опасаться и до изгнания. А тут он будто обезумел.

          "Ну, - мрачно подумал про себя Толя. - К вашему брату, с любым социальным статусом, лучше спиной не поворачиваться..."

          Расслабив руку на мече, Толя почувствовал накатившую за долгий день усталость. Чтобы подавить желание присесть и выпить еще "отварчику", пришлось вспомнить, как этот же радостный гном, только утром послал его на убой.

          В своей прошлой жизни, Толя в порыве гнева наверняка убил бы Храпника за предательство. Сейчас испытывал только напряжение и готовность ко всему.

          Роившиеся в голове гадости вдруг смыло волной уверенности в себе. Уверенность переросла в нечто большее, и Толя в очередной раз с удивлением услышал свой собственный покровительственный голос:

          - Не нервничай гноме. Я после смерти тут неподалеку появлюсь. А ты, нигде...

          Эти слова подействовали на Храпника, как на смертника демонстрация виселицы. Тот сразу сник. С лица спала маска напускного спокойствия. Под ней показались отчаяние и опустошённость. Руки кузнеца опустились. Раккар нутром чувствовал, что они только что незаметно тянулись к оружию под столешницей.

          - Ты думал, что умный. Раз гном и живешь тут. А я тупой, раз пришелец и развлечений себе ищу на седалище. - Раккар распекал рыжего гнома, как строгий, но снисходительный начальник.

          Храпник коротко моргнул, уставившись прямо перед собой. Чем выдал, что именно в таких выражениях и думал.

          - Между нами больше общего, чем тебе кажется. - Раккар оперся рукой о стол, и продолжил доверительным тоном. - Ты думал, вот он в тех пещерах так и так сгинет. Я потихоньку скраду его вещи под носом у тварей. И срежу их всех по одной. Мне хорошо, а пришельцу тут все равно делать нечего. Других таких в округе нет, вот и пусть убирается восвояси.

          Только вот мне некуда возвращаться. Привязан я к этим горам, как и ты. И нет в округе не только таких как я. Но и таких как ты. Иначе ты бы уже с ними дружил. А со мной не стал бы даже и говорить.

          Гном опустил голову и нервно пробарабанил пальцами по колену. После небольшой паузы, он все же заговорил надтреснутым голосом:

          - Ну, правда твоя пришелец...

          - Меня Раккар зовут. Так и ты меня называть будешь.

          Тот поднял голову непонимающе. Раккар продолжил с расстановкой:

          - Я руду буду таскать. Я срежу всех тварей в выработках, какие еще найдутся. А ты... гхм, родич, будешь мне во всем помогать. И если я заподозрю, что ты меня обмануть решил. Я, вернусь...

          Храпник выставил перед собой ладони и закивал, пуча честные глаза.

          - Значит договорились. - хлопнул Раккар себя по груди. - Клясться тебе не нужно. Не поверю. А ты верь, что я тебя все равно найду. И думай, как я тебе больше нравлюсь, врагом, который не умирает окончательно, не спит и не гадит. Или же как союзник, с теми же, заметь, чертами характера.

          Что по-твоему с тобой сделает, еще один большой и нехороший гном, пока ты тут молотком стучишь? Кто тебя прикроет и поможет? То-то же. Ну что дружить будем? Или...

          На слове "или", гном решительно помотал головой.

          - Ну, раз все знают, в чем их выгода, вопрос считаю решенным. Доставай обещанную "жратву за руду". Завтра еще пойду.

          И Толя принялся вытаскивать из сумки запасенные куски руды, сразу кидая их в пустующий ящик. Гном стоял и следил потерянным взглядом за этими манипуляциями. Магическая сумка явно впечатлила его до глубины души.

          А уж когда Толя выложил на стол несколько крупных, аккуратных грибов, у кузнеца и вовсе заметно отвисла челюсть.

          - Это нам на ужин.

          Храпник с усилием оторвал взгляд от грибов и засуетился, зарывшись в плетеные корзинки с рыбой. Толя воспользовался возможностью и заглянул под стол. Снизу, в примитивном зажиме и в самом деле оказалось оружие. Легкий боевой топор с узким лезвием.

          Выпрямившись, Толя почувствовал опустошение. Будто злился долгое время на невиновного в общем-то человека. Или думал, что пакость тебе совершил взрослый, а оказалось, что это ребенок. И что ты ему можешь сделать.

          "И впрямь, а что... выговор? Смешно. Он меня убить хотел? Есть мнение, что он просто не хотел сдохнуть. Для него то это навсегда. А для меня? Эка беда, повстречаешься в черной комнате с глазастым зубоскалом в кошачьей шкуре.

          Проснуться, опять прогуляться до подножия и все как было. А этот кузнец. Дома у него нет. Тот громила рано или поздно прикончил бы его. Как ему ко мне относиться то? Что он должен был мне сказать: здравствуйте пришелец, вас так или иначе прикончит мой приятель. Хорошего дня."

          Толе все же стало жалко этого гнома. Его сперва выбросили из дома, как ненужную вещь. А потом он и вовсе оказался в руках здоровенного маньяка. Только сейчас Раккар разглядел у Храпника, под пятнами сажи, не такие уж и старые следы побоев.

          "Мда, против боевых психов оружие может только помочь им тебя умертвить поинтереснее... - подумал Толя, демонстративно погружая меч обратно в сумку."

          В глаза бросились запавшие глаза и полуприкрытые веки кузнеца.

          "Бедолага небось еще и не спал, с тех пор как родич объявился. С таким выспишься, пожалуй. - не без содрогания, вспомнил Толя громадного гнома."

          ***

          Поужинали уже вместе. После пары кружек отвара, Толя снова расслабился и его потянуло на разговоры. События прошедшего дня так его измотали, что он был готов завести беседу хоть с тем же Уктором. Будь тот все еще жив. Пусть и с безопасного расстояния.

          - Какое тут жуткое запустение. Небось никого не бывало с тех пор, как все на войну ушли? - сказал он спокойным тоном, напустив на себя вид того, кто знает, о чем говорит.

          - Да, примерно так. - Храпник отвечал сдержанно. Он до сих пор был настороже. - Изгои тут надолго не задерживаются. Внизу, в подземельях, почти сразу завелись каменные крысы, а следом и крашухи появились. С ними только группой можно справиться. Одному мне вглубь не пробиться.

          - Тут и на поверхности похоже можно жить.

          - Тут, на поверхности, водятся твари и похуже, чем крашухи. - сдержанно ответил Храпник, глядя в стол.

          - Другие изгои? - саркастически хмыкнул Раккар.

          Храпник мрачно ухмыльнулся в ответ на общую теперь шутку.

          - Мда. Но, есть и другие. Иногда сюда забираются шайки гоблинов. Хватают руду, сколько могут унести, и бегут обратно.

          - Ты же говорил, что их тут не бывает?

          Гном пожевал губами и неохотно кивнул.

          - Это потому, что гоблины не должны были меня заботить? - с горькой усмешкой догадался Толя.

          Еще один кивок. После чего рыжий гном прочистил горло и продолжил, как ни в чем ни бывало:

          - Подгорные дозоры сюда не заходят, но гоблины этого не знают. В былые времена они целыми ордами набегали сюда за рудой. Сейчас они редко показываются и быстро убегают обратно, за реку. Да и нечего им тут особо делать. Их мерзкому народу больше нравится друг дружку резать. Пока что...

          Возникшую неловкую паузу прервал вырвавшийся у Толи вопрос:

          - А что это за дрянь такая, крашухи эти? Откуда они вообще в горах взялись.

          - После войны много чего взялось. Кто их разберет. Что-то потом сгинуло. Что-то расплодилось. Крашухи живут в этих горах подольше моего. Меня ими в детстве пугали. Черепа показывали.

          Шустрые, ловкие и сильные. Я и с одной-то еле справился. Уктор смог забить пару, после чего потребовал с меня нагрудник раньше меча. Чтобы ребра не ломали вроде как. Не знаю уж, как он с ними без оружия бился. Меч то еще нескоро будет готов, так что воевать их я тебе пока не помощник.

          - Помощь, в бою с крашухами, мне уже не нужна. - Толя не понимал почему, но слова его падали, как железные слитки. Они передавали уверенность и спокойствие. - Крашух в той пещере больше нет. Их гнездо бежало. Я убил всех, кто нападал. Остальные покинули пещеру. Только трупы и остались. Их то и нужно будет завтра наружу выволочь, да изжечь. А то от вони туда будет не зайти.

          Глаза у Храпника округлились не хуже, чем у адского кота. По его лицу явно читался ужас. Гном подобрал руки и положил их на стол. А судя по тому, как громко он при этом сглотнул, вспомнилось ему, как недавно под стол за топором полез.

          Его представление о пришельцах качественно переросло брезгливое пренебрежение. Переродившись в благоговейный страх. То, что Раккар вернулся весь избитый, измочаленный и покрытый глубокими царапинами, нисколько не умаляло ранг подвига.

          - А Уктор этот, почему не смог управиться? Он же раза в два больше меня.

          - Ты преувеличиваешь. Но, для боя с такими тварями, нужно быть воином. Уктор же, за всю жизнь ничего кроме двойного молота в руках не держал.

          - И с головой не дружил, судя по твоим словам. - вставил Толя со смешком.

          На секунду задумавшись, гном хрипло хохотнул.

          - Ага, есть за ним такая недостача.

          - А почему он не стал воином?

          - Чтобы стать воином, нужно им родиться. Едва гном делает свой первый шаг, его начинают проверять. Воин и мастеровой с пеленок разнятся.

          Гном сжал руку и продолжил, глядя на кулак со значением:

          - Вот этим, - затем он указал себе на лоб. - Вот этим, - и положив ладонь на грудь, веско закончил. - И вот этим.

          Во время пантомимы, Храпник все делал преисполнившись важности, будто мудрый старец, поучающий малое дитя.

          - Молотобоец конечно может оказаться еще и воином. Старшие следят зорко и проверяют своих подопечных каждую десятилетку. Но если молотобоец, всего лишь молотобоец, то воспитывать из него воина пустая трата сил. Уктор был силен, хитер, зол и гневлив. Но вот ловкости и воинской смекалки в нем не было. А значит и в строю он бы только мешал.

          - А ты?

          - Я с малых лет был принят в клан мастеров. И делу воинскому не обучался сверх необходимого.

          На ум Толе пришло воспоминание о каких-то замкнутых кланах. Почти кастах. Воинов, кузнецов и мыслителей.

          - Тоесть дети привязаны к одному клану?

          - Конечно нет. И у молотобойца со швеей может родиться воин, тогда его примет клан воинов. Молодой Дарн породнится с одним из воинских родов и станет служить ему до смерти.

          - Соответственно, если у воина родится молотобоец, то его заберет клан молотобойцев?

          - Именно так.

          - Прямо евгеника какая-то. И как, работает? Воины становятся боевее, а мастеровые "мастеровее"?

          Толе не удалось скрыть ехидство в голосе и Храпник обиженно насупился, но все же ответил:

          - Не мне судить о воинах. Но если говорить о росте мастерства. То все в основном стараются просто лучше делать свою работу. Мы соперничаем с собственными предками. Я изо всех сил старался опередить старших по кузне. Просиживал в либрариуме, выискивая то, что упустили мастера. И выискал...

          Толя почувствовал, что Храпник коснулся больной для себя темы. Вряд ли гномы изгнали бы работоспособного мастерового за просто так.

          Помолчали, думая каждый о своем.

          - Так что, получается с войны совсем никто не вернулся? - обронил Толя вопрос с нейтральным видом.

          Кузнец уставился на него прямо как на болвана. После чего, помедлив, начал отвечать:

          - Все время забываю, что ты пришелец. Ну да, откуда тебе знать. С войны вернулись почти все, из твоего кстати рода.

          - Хм, я и в самом деле очень мало помню. Но я знаю, что "Мой род" оказался в опале совета гномов из-за желания участвовать в войне. - пожав плечами, Толя вслух сложил два и два.

          - Этого было бы недостаточно даже для, как ты говоришь, "опалы". А род твой был уничтожен. Весь. За то, что они вынесли с войны. Трофеи древних.

          - Трофеи? - вспомнились лежащие в сумке чертежи.

          - Магическая ересь... - в голосе Храпника явственно прозвучала горечь. - Меня изгнали только за то, что я обнаружил один из уцелевших чертежей в архиве и имел глупость показать его своему мастеру.

          Толя невольно сглотнул. Ему и в голову не приходило, что сплав технических схем и магических источников энергии, может вызвать у гномов что-то кроме восторга. Впрочем, очевидно, как и у родни того гнома, чье тело он занимал. Им же на беду.

          Храпник продолжил, сделав хороший глоток отвара:

          - Перед тем, как меня изгнать. Старейшины утолили мое любопытство по этому поводу. Твой род, чье имя стерто, вел свои исследования над тем, что удалось спасти из ближайшего разрушенного города древних. Предупреждая вопрос. Город они не разрушали, тот сам развалился, когда его бросили хозяева.

          - Но зачем запрещать знания то? Я не понимаю. Разве не должны старейшины думать о будущем?

          - Старейшины все запретили потому, что это было преимуществом. Новые чертежи и артефакты стали распространяться по чертогам со скоростью эха. Новые идеи расползались и захватывали умы.

          Но не все гномы оказались способны работать с этими "новшествами". Какие-то роды получали преимущество в совете. А значит другие неизбежно должны были пасть. Баланс сил был бы нарушен. Большинство в совете не одобрило риска. И решено было все запретить и забыть.

          - Но ведь это такое преимущество над другими расами...

          - Над кем? Горы наши окружены дикими лесами и степями. Зачем нам какое-то преимущество. Тем более такое, из-за которого под горами разразится новая война за власть. Твой род принесли в жертву, чтобы не пролилась большая кровь. Это было справедливо. Я сам болван, что влез куда не следует, да еще и трепаться пошел.

          Теперь уже настал черед Раккара, задумчиво смотреть на гнома, как на болвана. В голове не укладывалось, как могут быть связаны власть, технологии и междоусобная война.

          Но они определенно были как-то связаны. И приводили к уничтожению целых гномьих родов. Только подумать, до сих пор кого-то изгоняют за одни только вопросы про техно-магические чертежи.

          "С другой стороны, - подумал Толя остывая. - Кто я такой, чтобы упрекать кого-либо в нежелании принимать новшества. Я всю жизнь стремился делать все именно так, как в старину. Избегал каждого нововведения в своем ремесле."

          - Ты сказал, что род бы уничтожен. Весь что ли? - спросил Толя негромко, просто чтобы нарушить тишину. - В заброшенных пещерах я видел совсем мало скелетов. Где же остальные? Кости были без брони и оружия, в одной одежде. Видимо женщины, дети и старики. Их затравили какими-то жуткими зверями. Где же были все воины "моего" рода?

          - Где-где... Очевидно горели в печах к тому моменту. Точно, уже никто не скажет. Старейшины меня о том не уведомляли. Но, всех способных держать оружие, почти наверняка выманили на территорию других родов и убили. Может яд, может газ, а может огненные западни.

          Храпник досадливо подергал себя за бороду и продолжил с раздражением:

          - Хрутер, да одних только крупных пропастей в горах больше, чем я могу за час сосчитать. Да и поводов могло быть не меньше. Твой род могли пригласить, чтобы те научили всех новому знанию. Могли предложить им осмотреть новые месторождения. Да и просто устроить большой пир, на котором всех и отравили.

          - Но целый род, разве можно устроить все так, чтобы они ничего не заподозрили?

          Кузнец пренебрежительно мазнул по Толе взглядом.

          - Мы, гномы Ури. Когда-нибудь ты поймешь, что это значит. Но я, похоже, так долго не протяну. - вздохнул Храпник с показным трагизмом. - Да, да, конечно можно все что угодно устроить так, чтобы никто и ничего не заподозрил. Кто по-твоему попадает в совет? Глупцы несмышленые?

          Конечно они подстроили все так, чтобы у твоего рода не появилось и тени сомнения. Совет управляет всеми родами. Потому что состоит из старейшин всех гномов. Если одна половина совета решит обмануть вторую, то им будет безоговорочно помогать половина всех гномов. Уничтожить всего один род, совсем не сложно.

          - Но почему тогда никто не захватил себе их пещеры и выработки?

          - А зачем? Горы бесконечно велики для нас Ури. Еще один пик, еще пара отрогов, еще несколько рудных жил. Но при этом огромное множество артефактов, что нужно перед этим уничтожить, чтобы не распространялись вредные знания. На такое никто не пойдет.

          - Но зачем-то же мой род тут все это понастроил на поверхности?

          Гном тяжело вздохнул, повел плечами и продолжил отвечать, как маленькому, вдумчиво и по слогам:

          - Никто тут ничего не строил. Каменные развалины стоят тут со времен, когда древние были еще молоды. Ну, так говорят. Хм, говорили...

          Толя ошарашенно уставился на гнома.

          - Но тут же множество построек. И многие из них именно под рост гнома.

          - Они под рост великанов, которыми и были древние. У них одни ступени в рост гнома. Родичи твои всего-то прорубили в скалах пару пещер. Перестроили обзорные галереи в оборонительные волны, и наскоро сложили из камней несколько поселений.

          Да и что тут делать то. Травки всякие выращивать, да на аванпост древних за рекой любоваться. Много ли желающих наберется. А оно вон как вышло то. Древние ушли, а предки твои видать и понеслись таскать из пламени красную сталь.

          Последняя фраза явно была неким образным выражением, так что у Толи само собой вырвалось:

          - Кот в дверь, мыши в пляс, - Толя уже невольно подражал деду даже манерой и выговором.

          Храпник сперва поморгал, будто соображая. А затем захохотал, стуча себя ладонью по груди. Смех выходил какой-то задушенный. Будто гном никак не мог вдохнуть полной грудью. А отсмеявшись, выглядел не особенно то и веселым. Но по крайней мере, смотрел уже не как висельник. Губы его даже тронула какая-никакая улыбка.

          - Да, да, хех, именно так.

          - А знаешь, у меня при себе есть несколько тех чертежей. - забросил Толя удочку.

          Он исподволь следил за гномом и не ошибся. Тот сперва дернулся от гостя, как от раскаленного прута. А потом в его глазах начал медленно разгораться огонек азарта. Терять то ему было уже нечего.

          - И инструменты с собой кое-какие я тоже прихватил из подгорной кузни. Не чета твоим. Сам смотри. - и Толя принялся неторопливо доставать из сумки все, что заботливо припрятал там до лучших времен.

          Храпник впадал в ступор все сильнее. Он просто не понимал, зачем вообще нужен странному пришельцу.

           - Давай по-честному. У меня есть три месяца в этих горах, а потом я исчезну. - Толя добавил в голос фатализма. - Все, чего мы вдвоем сделаем, достанется тебе одному. Поначалу я буду тебя от других изгоев оборонять. А потом уже ты и сам за себя сможешь постоять.

          Гном играл рыжими бровями уже не сдерживаясь и крутил глазами, что-то прикидывая в уме.

          - А еще у меня есть вот это. И Толя вытащил из сумки заготовку для пистоля.

          Тут глаза Храпника вспыхнули двумя звездочками, прикипев к предмету в руках Толи.

          "Он точно знает, что это. Возможно и рецепт смеси местной сообразит. - подумал Толя, сдерживая надежду."

          Кузнец все же в первую очередь стал разглядывать разложенные на столе инструменты. Прикасался к ним с осторожностью и чуть ли не благоговением.

          - Кстати, а что такое "Ури", я почему-то не вполне понимаю? - спросил Толя, припомнив слово, что каждый раз забывал разъяснить игровой переводчик.

          - Давин Уридар Нукри Террейт. - не глядя продекламировал Храпник, с таким видом, будто это все объясняло.

          Помолчали.

          И только покатав эту фразу на языке, Толя начал понимать ее смысл.

          "Подземный народ гор Железных"

          Или что-то похожее. Слово "Ури-дар" состояло из двух рун: "Братство" и "Старший". Выходило, что "Ури" это что-то вроде брата или родича.

          Толя почувствовал недоумение и опустошение. Важное снова оказывалось пустышкой. Ответы на висевшие в воздухе вопросы все только усложняли. Понятный вроде бы путь снова завел его в тупик.

          "Ури - народ. Действительно нет нужды зваться ни гномами, ни подгорными. Это отличает один вид от других. А зачем, если вокруг больше никого и нет. Народ живущий в железных горах.

          Так зовутся те, кто живет сам по себе. Люди же зовут себя просто, люди. В кругу своих никто не зовется ни французами, ни русскими. А множество разумных существ неизбежно будет звать себя народом."

          Из потерянного состояния его вывел вид гнома. Тот уже закончил осмотр подарков и сидел с подавленным видом. Толя хотел уже отправить того отсыпаться, но заметил, что Храпник то собирается что-то сказать, то отворачивается и порывисто вздыхает.

          - Ты и еще что-то важное забыл мне сказать. - предположил Толя наугад.

          - Эм, да. Забыл... Такое дело. Тебе, наверное, будет интересно. Днем я ходил на дозорную скалу. И видел, как от реки поднималась довольно большая группа людей.

          Толя остолбенел. Из головы разом пропали все мысли.

          - Кхм. - продолжил гном откашлявшись. - Поблизости других дорог в горы нет. Все пути ведут через старые рубежи. Так что мимо нас они пройдут завтра около полудня. Обычным людям тут взяться неоткуда, а значит среди них наверняка есть и пришельцы.