Глазарь Антон Владимирович : другие произведения.

άλφα βήτα κάππα

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


???? ???? ?????

  

_____________________________________________

"Я всегда начинаю с середины фразы

и двигаюсь в обоих направлениях

одновременно".

Джон Колтрейн

(саксофонист; "парень свободы"; негр)

__________________________________


Метаполис

  
  
II
  
  
Он заявляется ко мне и заявляет, что кругом много людей сегодняшних. В ящиках и трендах много людей вчерашних. Встречаются мне немногие люди завтрашние.Сам он -- человек воскресного весеннего утра, годика так через четыре. А, как стало понятно из последнего времени, так и вовсе через все шесть.
  
Он заявляется ко мне и за меня завязывает пить, курить, сидеть в интернете и постить фотографии своей жизни. Задирает нос, воткнув в каждую ноздрю по пальцу. Нос, естественно, мой. Пальцы, естественно, его. Так что непонятно, кому из нас неприятнее всё сие.
  
Он обзывает меня "кудряш", ведь при нем взмокшая голова пускает в редеющих волосах волны. Он заявляется ко мне и ставит меня мокрого перед сквозняком своих пугающих помыслов. Я ожидаю менингит, прочие хвори и простуды. Я даже не вижу его лица.
  
Благослови господь Мэтта Гроунинга - изобретателя будок для самоубийств!
//
  
I
  
   А война набирает обороты, да?
  
   Эти смотрят на тех. Шепчутся, громко смеются. Те в ответ нечленораздельно чавкают и ржут а-ля лучшая часть кавалерии. В информационных войнах каждый остается при своем. Бойни происходят лишь за тех, кто еще не причастен. А, если под штаммом зомби-вируса уже все поголовно? Бубнящие и чавкающие из каждой баталии выходят с полной уверенностью в победе. И те, и эти, и все прочие. Но победителей, уж если на чистоту, не бывает.
  
А бывает такой стиль жизни: запойный сон и трехдневка бессонницы. Если умеешь себя организовывать, то все три дня будешь продуктивен до нельзя, если умеешь фокусироваться и способен привыкнуть к бессчастию, тогда ты - семидесятидвухчасовая машина. Однако, помимо беспонтовой жизни, как таковой, весьма жесткий минус - проспав восемнадцать часов, просыпаешься в беспамятстве полном. Прошлое, и недавнее, и глубинное, начисто вылетает из размазанной по подушке... Вылетает и склонность к такому образу жизни. Все приходится открывать для себя заново в первые часов шесть своего долгого дня.
В это время ты станешь машиной для выдумки: разные куски целого мира будут всплывать, взрываться в сознании, склеиваться между собой. И из кусочков, наверняка, родится интересное новое. Если бы только помнить записывать это всё. Повесь чёртов плакат во всю стену напротив мокрой кровати!
   /
.
  -- Я, когда чищу зубы, всегда думаю о малиновом киселе. Десны кровоточат, и вот густая розовая взвесь...
  --
  -- Мысль показалась мне завершенной, так что я просто оглянул на своего потрепанного собеседника. В заснеженную, белую, как чистый лист, зиму он умудрился быть грязным. Коричневые, черные, серые пятна по всей одежде и коже. А лицо еще и в зеленых кляксах, поверх гематом. Его пальцы, толстые и шершавые, то давили кулаки, то снова выпрямлялись в гнутую прописной "г" ладонь - циклично и на полном автомате разгоняли кровь по конечностям.
  --
  -- Ты видел, что с ценами на продукты? - он покачал головой так, словно полностью понимает мое негодование утреннему пенному киселю. От того я сперва и не понял его вопроса, - Хлеб? Картошка? Тушенка?
- А что с ними? - тушенку я и вправду не покупал ни разу в жизни.
- Растут, - руки его, насколько позволяло место, разлетелись в стороны, продолжая сгибать пальцы. - Как детки под мамкой.
  --
  -- Было, конечно, что заметить и по поводу мамок, но я предпочел продолжить разговор о ценах,
  -- Но ведь и зарплаты растут, - чуть сделал паузу, подумав в сторону пола, - Пусть и по чуть-чуть.
  --
Бомж улыбнулся несколькими желтыми зубами:
  --
  -- А я похож на того, кто получает зарплату?! - стало очевидно, что несуразица малинового всплёва, со вкусом якобы целительной пихты, или чего-то еще, не знакома этому товарищу вовсе, - В моем мире не бывает зарплат. Значит, они и не растут. В моем мире растут только цены.
  --
В этот момент дверь "клетки" открылась. Камерой это место не назвать. Комнатушка метр на полтора. С серебристо-белой решетчатой дверью. Мы с Бомжем сидели на полу, прижимались бедрами, а каждое движенье обязательно упиралось в одну из стен. Кстати, за стенами было еще две таких же комнатки. При том пустые. Ну, а за решеткой была будка синего и белого цветов -- пункт полиции на главной площади города.
  --
К нам зашел совсем Пацаненок. Суровая рука закрыла за ним, и исчезла из виду. Парень был легко одет, такой же худой, как я, и с таким же, как у меня, безучастным взглядом. Подумалось, что с ним убить время будет приятнее, пока тот не раскрыл рот. Он обещал засадить ментов, грозился матерью и её связями, причитал о какой-то конституции.
  --
  -- Дорогой друг, - запелось мне, - да, будет тебе известно, что в этой стране конституция написана на языке приматов. И, стало быть, незыблемыми в ней являются только звуки "у" и "а". А все остальное, в рамках законотворчества, в большей степени все-таки творчество, чем закон.
  --
Бомж улыбнулся зычным "Гы" и продолжил мою мысль:
  --
  -- Я вот по ящику слышал про "дух конституции". Так у нашей он - смердящий...
- ...и все мы смерды и ей в ответ смердим.
  --
В голове засела картина теплотрассы с телевизором возле труб. Пока я менял свое мнение насчет "Бомжа", который постепенно бомжом быть переставал и обращался кем-то иным, Пацаненок сел у двери и заговорил, обращаясь не к нам, а ко всему нашему народу,
  --
  -- Вот из-за таких, как вы, произвол и творится! Из-за таких убеждений! Таких позиций!
  --
  -- Захотелось даже начать оправдываться, но вслух лишь заметил:
  -- Вообще-то, я - политзаключенный, так сказать. Сублимирующий анархист, творец пустословного террора.
  --
Далее мы потихоньку разговорились. С политики перешли на всё прочее, с прочего перешли на причины задержания. Во время причин "бомж" уснул, и паренек зашептал:
  --
  -- Может нужен. хм, фен? - тоном он вроде бы вопрошал, а вот лицом изобразил утверждение. Как навязчивый голос диктора в рекламе, будто вбивая в голову "это то, что тебе необходимо".
  --
  -- Ответить шепотом, что мой большой поломанный нос давно уже отвык нюхать всякую дрянь, я не успел. Суровая рука залязгала замком в двери и позвала меня на выход. На прощание я только и заметил парнишке:
  --
  -- С таким лицом и при таком голосе, полагаю, с этим стариком вы общий язык найдете. А, если честно, то вы вообще видимо родственники.
.
  -- \
  --
  -- Толпы кормят или женами гитаристов, или блинами с лопаты. Искреннего "группового экстаза" я никогда не видел. В моем ВУЗе как и везде, был студсовет. Тамошние сгоняли на городские и областные мероприятия. В отличие от подобных схем в школах, студентов учат визжать восторгом. Школьники почти всегда, если вообще приходят, уныло пинают подножное площадное говно. Студенты (студентки!) на любые заявления со сцены отвечают "У-у-у!", салютуют, машут руками. Да, это экстаз, но симулированный. Может быть, настоящего группового экстаза не бывает вовсе - может быть, это выдумки немецких фильмов (как черно-белых агиток соц-демократов, так и...впрочем понятно).
  -- Имитация экстаза, повертевшись в том, становится понятно, это движущая сила для ступенек их карьерной лестницы. Каждое "У-у-у!" на каждое "Все идет по плану!" - капля соляры в личном эскалаторе. Факт: многие преподаватели (все, как ни странно, пожилого возраста. Конечно, среди тех за кем сие было замечено лично мной) непременно спрашивали о твоем участии, о личном отношении к оному и ставили плюсик. Что значил этот плюсик, можно только гадать. Однако люди с плюсиками купались в автоматах, как арабские террористы в начале нулевых. Еще раз: это догадки. Дипломы-то у большинства из них все-таки были синими! Хм, от сделок с совестью не краснеют. А вот не "догадка", а "или-или": этим преподавателям или идут какие-то отчисления, или это личная позиция. Официальный комментарий: "Личная позиция!" И никакая конспирология не смеет морщит нос в недоверии.
  --
  -- Но, что там карьера? Для будущих юристов все очевидно - в политику и все дела. Про экономистов заявлять не могу, так как ни разу не говорил со студентом экономического. Говорят, они существуют, и говорят, их очень много. Вопрос в другом: На кой черт визжать филологу, перспективы которого равны двенадцати тысячам в месяц, при загруженности круглосуточной?! Да, в школах очень довольно кивают, если в твоем резюме написано "молгвардеец". Ну, дадут тебе, например, полторы ставки и ты более менее сведешь свои концы с концами месяца. Однако ни пить злую самогонку, ни курить гашиш тебе нельзя по должности (а на героин не хватит денег и здоровья), а без них ведь при таких раскладах никак. Что это за эскалатор на недостроенный этаж ТЦ? Спустя лет пять, возможно, возьмут тебя в Гороно и вроде что-то закрутится (в плане финансов и доступности героина). А пять лет (и еще пять в студенчестве), будь добр, трезвый и усталый харкай на свою совесть.
  --
  -- К слову, взгляды на совесть у них иные. Я поднимал вопрос "сделки с совестью" почти с каждым с кем доводилось более-менее долго говорить за последние лет десять. Не усмехаются в ответ только (с большой буквы; настолько большой, что и две соседние тоже становятся больше) "УЛЬтралевые" - общепризнанные маргиналы, гонимые и гоняемые - подчас мое сочувствие к ним звучит оскорбительно, потому им и не нравлюсь. Это так, к слову.
  -- .
  --
  -- /
  -- Меня подводят к столу (всего пара шагов от "камер"). На меня смотрят комрады в жирных бушлатах со звездами и родным гербом. Ритмично трясет моим паспортом тот, что со звездами побольше. Обложка бьется о стол, как тарелка на ударной установке: "Когда приходит Джимми, все начинают свинговать сильнее!" Мне предлагают объясниться. Не ясно в чем. Спрашивают, не наркоман ли я. А я улыбаюсь. Сам предлагаю поехать на медэкспертизу. Сдать кровь, а подумав, добавил, что потребую компенсацию, когда выяснится, что единственное нехорошее в моей крови - пониженный гемоглобин. Говорят, рассказывай, что с лицом. И я, предупредив, что нарратив будет неочевидным, заверив, что он есть, через зёв и сонные затупы, лью песню событий дня. Часто ухожу в сторону..Нечто вроде:
  --
  --
  -- -I
  --
  -- //
В хорошие дни, когда светло и прохладно,...
....,:
У меня есть с фалангу большого пальца деревянная фигурка Будды. Китайского - ведь он жирный. Темно-коричневого цвета, как бедра ямайского бегуна, что сверкают...Да, значит, прошло еще четыре года и, значит, уже август. Или июль. А день действительно хороший.
Как велел электронный ежедневник, я отправил заказанную статью в паблик "TattooGirlz". Экскурс в историю явления
suicide girl. Вкратце, можно сказать так: "Бабы зеков-байкеров кончились панкухами; следом панкухи-давалки обернулись спидозными гранж-шалавами; потом эмки, и каждый раз с ними был схож с изнасилованием, так они пили, точнее так быстро они вырубались.Теперь это распортаченные тян. Они вдруг мнят себя моделями. Информация не для впечатлительных: в каждую из эпох раскуроченные вульвы с мясом наружу, в большинстве своем, были присущи данной группе распортаченных".
  --
В холодильнике на плоской керамической тарелке, один на другом лежали ломти свиной ветчины. Розовые, тонкие, влажные. А от вида почему-то почувствовался вкус и звук холодной керамики на зубах. Глаза скользнули к телевизору: Подумалось, что грязные животные свиньи, поедая свое дерьмо, не хвалятся этим во всеуслышание.
Полноценные новости сменились новостями региональными, и я увидел знакомую по вузу мордочку, что пела об успехах госвласти. В хорошие дни, когда светло и прохладно, можно прогуляться до телецентра, сесть на ягодицу ровно, дождаться знакомой мордочки, сделать вид, что встреча случайна и уговорить на совместный забег. В крайнем случае, можно пересесть на другую ягодицу, договориться на другой хороший день.
  --
Ведь Будда безмятежен. А бегуны бегают и в закрытых стадионах - стало понятно, что сейчас солнечный январь. Уже полдень и я только проснулся. Ничто не бодрит так хорошо (кроме амфетамина, если верить рассказам клуба знатоков), как пара капель экстракта элеутерококка, добавленных в кофе. По утру (или по полудню) почти всё на автомате. Розовая пена зубной пасты струями из губ по подбородку, шаркающие тапочки, варка кофе - это едва не выработанный инстинкт, но уже больше, чем рефлекторное поведение. Вполне реально довести всю свою жизнь до бесконечного списка таких инстинктов-рефлексов. Быть муравьем - интеллектом явно наделенным, однако сугубо предсказуемым. И тут же грустью веет от слова "детерминизм" - если к нему присмотреться, буквы складываются в "ты - муравей. смирись".
  -- А вот Свободонесущие уверяют, что свобода - есть попытки не быть мразью, по сути, поступая мразотно. Хотя быть мразью вопреки...вроде и посвободистее, и покармопочётнее. Раньше было веселее: раньше свобода была в бутылках, пакетах и ампулах. Теперь же, сравни пятидесятым, свобода в текстах, словах и мыслях. Как ни странно, свобода эта нон-агрессивна и скорее апатична. Быть трезвым и спокойным вот в чем свобода современника. Но картина дня все-таки мразотна. Чем-то схожа с не расслышанной историей знакомого про "бывшую со стертыми клыками", когда только и оставалось, что угадывать: клыки стерты потому что на них брала, или потому что изрядно кровь сосала - суперпозиция пососки, сосалищная суть которой сильно приукрашена источником, а порочность и вовсе не доказана, как и, впрочем, мистическая суть.
  -- //
  --
  -- Договаривал я уже сидя в "багажнике" УАЗика. В юности мы его называли то ли "бобик", то ли "таблетка" - второе из неясного списка было милицейским ПАЗиком. Теперь же пазиков почти не видать, зато на площади было три Автозака. В них можно сидеть не сгорбившись. Пока внутри будки разбирались с моими сокамерниками - везти со мной, или как-что? - снаружи шел диспут на тему перемещения меня в Автозак. Они ожидали демонстрантов, или митингующих, или изменников родины (они и сами вроде как не решили, кто они (и полицаи не решили, и демонстрирующие измену митинганты тоже)). А я все рассказывал свой день затылку водителя, огражденного от моего неумолкающего рта прозрачной пластмассой. Вдруг он смекнул: в повествовании своего дня я упомянул, что было это семьдесят часов назад, и что с тех самых пор я не спал. До него дошло, что бледное лицо, синяки под глазами, слабая способность к ходьбе, потерянный взгляд и все прочее - это недосып в крайнем проявлении. Он отправился ходатайствовать за мое освобождение: по телу растеклось теплое чувство справедливости, ее попыток поторжествовать (а еще закрыли заднюю дверь и метель больше не потрошила тело).
  --
Разговоров власть блюдущих теперь я не слышал. Только площадные "У-у-у!", каких-то музыкантов, и прочие пиршества юбилея области, что расшумелись в паре сот метров от меня, напрямик через лобовое стекло. А пару сот метров назад, вновь через лобовое стекло, весела пахучая ёлка, прямо на зеркале заднего вида. Она чуть раскачивалась при каждом "У-у-у!". Выдуманная синтетическая природа их боиться - подумалось мне. Я сам их боюсь - подумалось следом. Гуляли пары, гуляли семьи. Шастали люди, в футболках поверх курток, с флагами - Форцующие народным опием. Первую дозу должны давать бесплатно, потому детям флажки вручали, как подарок. Хотя их родителям купюры (в минус тридцать по Цельсию) онемевшими пальцами отсчитывать приходилось исправно. На моих глазах эти нелепые пропагандилеры наварили тысячи три. Потом щелкнула дверца и меня вежливо попросили выползти наружу. В мороз. В ветер.
  --
  -- У Автозаков разрешили покурить. Так и сказали "Покури пока". Сигаретой не угостили, так что достал свои - измятые после скручивания, бросков в камеру/в бобик и т.п. Зажигалку изъяли, так что я стоял с не прикуренной - дышал не табачным дымом, а его парами. Этакий очень медленный и очень безопасный вейп. Я отряхнул штаны и пальто (впервые за час с лишним мне довелось стоять в полный рост более полутора минут и оказалось, что я ничуть не лучше бомжа-сокамерника). Холод бодрил. Ноги притоптывали под "Луч солнца золотого" Муслима Магомаева, что играл со сцены, и пробирал посильнее мороза. Как же он раскачивал всю эту засыпающую вселенную. Всем известно, что главный вклад русской земли в джаз-культуру (как ни странно, обе джазовые сюиты Шостаковича хоть и прекрасны и всем миром, широко закрыв глаза, обожаемы, к джазу отношения не имеют) - это Муслим Магомаев, ну и мотив песни "Подмосковные вечера", что обратился в "Midnight in Moscow" Кенни Болла - так что даже в Гарлеме у всех нас есть шанс внезапно взгрустнуть по отчизне. Стоит ли говорить о грусти по отчизне, находясь в самой отчизне? В глубокой сибирской отчизне. Здесь погода, конечно, порой выдает нехилый такой хард-бибоп, но люди... нет, это не Гарлем сороковых. Люди. "Тутошние" в большинстве своем полноценного человека собой не выдают. Словно пазл сложенный, ну, совсем не правильно. Не "Л-Ю-Д-И", а "Д-Ю-Л-И". Их бы расшатать. Сложить обратно коробку и встряхнуть, что есть сил. Дать похавать свободы. А, что есть свобода, если не джаз. Магомаев - почти джаз; Мороз трясёт неимоверно - возможно, процессы исцеления начались. Едва ли, вряд ли, но хотелось бы.
  --
  --
  -- ...? ....! - дважды прокричал мое неблагородное имя бывший однокашник Кир. Я узнал его сразу, хоть он и не на шутку похудел, подрос, окреп бицепсом, который через солидного вида парку выбивался мощными волнами до плеч... таких могучих плеч, что опущенным капюшоном не спрячешь. - Ты тут чего делаешь?
  -- Жду погрузки, как видишь. - сигарету пришлось вынуть и спрятать в карман.
  --
  -- Кир пошел к погонам. Сказал что-то в роде "Ребят, он со мной", показал бейдж организатора торжества, и какую-то корочку. "Какими судьбами? Чем маешься?" Кир уводил меня в сторону от площади и проспекта перед ней. По проспекту шла долгожданная колонна. Черной ратью - казалась несметной. Но присмотревшись, чуть помедлив в своем шаге за Киром, я рассмотрел эту Рать - человек 300-500 не больше. Иго не будет. "Что говоришь? Чем "маюсь"? Прогуляться решил. Предложили покататься. Как-то так". Нас догнали и мне вручили мою сумку, о которой я в силу сонного ума начисто позабыл. Когда я обернулся за сумкой, Рать уже паковали в Автозаки. Не всех. Тех, что постарше.
  --
  -- Кого из наших видел? - я рассказал про Дашу, что случайно встретил её в телецентре, что решили с ней через пару дней посетить кофейню. Пригласил и Кира, но тот поведал о, - Ты не представляешь, какие это возможности! Как там говорится: дайте точку опоры и я переверну Землю? ... , вот она точка опоры! Ты сейчас, где работаешь? - я почти оправдываясь перечислил свои скудные заработки на бирже статей, - в pr можешь? В интернетах виснешь? тексты мне писать будешь, - и он не спросил, он сказал за меня, - сам выберешь что именно. Пиши, сочиняй. Или воруй чужие и переписывай. Или не переписывай.
  -- Да я, эм, ну, рерайтить, то можно. А вот с авторским текстом..
  -- Но чернуху в курилке разве не ты рассказывал? А у нас и за "чернуху" тебе платить будут. Есть и такие проекты.
  -- Ты точно работаешь там, где я думаю?
  -- Да, на госбюджете. Надо. Хм, ну, черный юмор. Знаешь, вроде шутки про смерть, пинусы и, не знаю, каннибалов - это ведь сегодня такая обыденность. Ну, правда! Этого полно. И нам тоже надо.
  --
Я решил "пошарить в отходниках", но не вспомнил ничего хорошего.
  --
  -- ?Мне недавно в голову пришло: если углубиться в изучение причин катастрофы на Чернобыльской АС, то понимаешь, что стахановское движение и вправду имеет взрывной характер. Такого рода?
  -- Ну,..такая себе. Юмор должен быть, как цвет кожи индусов: будто бы грязный, но грязный равномерно, и потому это может быть привлекательно. Не как цыгане Равномерно грязный. Доступно изъя...?
  -- А с обычными текстами, что там? Какие и как?
  -- Короче, приходи, все расскажем, сам выберешь. Жду в четверг.
  --
  -- Кир дал визитку, и почапал косолапым шагом к площади. Я только крикнул ему: "А, когда четверг?" и он тут же ответил: "Вместо второй среды!". Мне же взбрело пойти к разгоряченным трудовыми тяжбами представителям исполнительной власти отвоевывать зажигалку. Мокрый фильтр моей сигареты чуть оледенел. Он запросто прилип к губе. Дядьки в бронежилетах на меня смотрели, переглядывались, в итоге, предложили зайти в Автозак. Я поднялся (не отлепляя от губы сигареты), а там на меня уставились человек сорок мужиков, пацанят, хипстеров и пара барышень. Я торжественно отсалютовал им тремя перстами. А сзади подбежал кто-то из оперов и знакомым голосом выдохнул: "Этого не сюда". Меня отпустили и потребовали немедленного исчезновения с площадных мероприятий. Так я отправился спать в ближайшее от площади, готовое принять мою тушу, помещение - к лучшему другу, что имею, Айвану. Биологу, домоседу.
  --
  -- //
  --
  -- 5/4
  --
  -- I
  -- .
  -- Раковина улитки растет вместе с ней. Если улитка неведомым образом перерастет свою раковину, она либо бросит расти, либо умрет. Наверное. Все-таки такое никогда не случалось. Случалось обратное: огромная улитка с огромным панцирем может начать уменьшаться, если её плохо кормить. Тогда слышен хруст - края раковины самолично объедаются по спирали к центру. Но кормить можно так плохо, что кое-кто не успеет дохрустеть до необходимого и по террариуму заползает миниатюрный дистрофик с каменным кулаком на спине. Не долго, пару дней или около того. Позже -- сдохнет.
  -- Поэтому надо расти, но расти не бездумно.
  --
  -- В доме с низкими потолками и карлик почувствует себя великаном. Этому учат на курсах личностного роста, в книжках в духе "Как быть счастливым". Любите себя и будьте любимыми - оставайтесь карликами. Де факто.
  --
  -- Кстати, "де факто": есть на Олимпе Родины страсть к "модным" словечкам. Я помню, как внезапно друг за другом все политики начали в каждом выступлении повторять слово "лоббировать". Спустя время модным стало говорить "легитимный". Потом "де факто". И еще куча разных других: на рубеже от сегодня до бровей Брежнева, "полит-элита" ширит свой вокабуляр. Это здорово. Забавно же то, что чуть ранее ( в годы тапка Хрущева) моду вводила самая верхушка, а позже (и теперь) "де факто" появляется в звене среднем - та область Олимпа, где воздух еще не разряжен до той степени, что пьянит.
  --
  -- Резюмировал вслух, что пришел в себя. Айван сварил крепкий чай - горло от него стягивало, но бодрил он невероятно. За окном было совсем темно. Аля (женщина Айвана) призналась, что пару раз пнула меня в живот, пока я спал. Она всегда была немного взрывной и истеричной - с её низким ростом и анорексией, в суровости выглядела она, как ребенок-антихрист (если коротко остричь, вылитый Омен. Наверняка, и пятна родимые имеются). Я наконец-то додумался попросить у Айвана зарядку для телефона, и только провод вошел в пятидюймовую глубь, только динамик сигнализировал включение, тут же отозвался системный ежедневник.
  --
  -- Я с девочкой должен встретиться через.. - часы отставали, я был в этом уверен, сверился с микроволновкой, - через три часа назад.
  --
  -- Даше надо было написать хоть что-то, и я хотел сделать это на балконе, закурив и подумав/придумав что. Остановил меня провод зарядки. И я с минуту таращился, складывая два и два. Айван достал дырявую располосованную поперек бутылку, насыпал в фольгу, что намотана вместо крышки, нечто черное. Поджег и благосклонно разрешил: "Кури здесь".
  --
  -- В кармане пальто была визитка Кира. Ему я решил отписать пока обувался. Он, в отличии от Даши, ответил сразу. "Какой адрес? Вышлю машину, сейчас и свидимся". Я хотел ехать в родные кварталы, где еще пару раз следовало отписать Даше извинения, но перспектива томления на остановке, в ожидании маршрутки до дома, и вправду была болезненной. Так что адрес ему я написал и тут же прочел ответ: "2 минуты". Не успел я затянуться на улице и пару раз, приехала черная мерседесина. Меня провезли пару домов через площадь и пригласили в здание администрации. Несмотря на темень вокруг, дверь была открыта. Внутри почти никого не было, а на втором этаже, куда мне предложили подняться, свет горел только в одном кабинете. Там сидел Кир и пара бородачей моего возраста. Все с кофейком, все в галстуках. "Какие идеи?" тут же спросил Кир. Я сел за свободный стол, отодвинул какие-то документы, складировал руки под подбородок. "На тему?"
  --
  -- Идеи для продвижения в интернетах. Ты подумал?
  -- Продвижение в интернетах. А вы в этом насколько сильны?
  --
  -- В глазах их была пустота. Я запел пургу.
  --
  -- Давай, я введу тебя в суть киберспейса. Там много лишних людей. Он все весомее (и практически, и для человека в целом). В какой-то момент показалось, что киберспейс полностью перерос в видео формат, в онлайн-трансляции, или их записи. Однако путать киберспейс и киберлайф и самому пора бы уже отучиться. Путать киберспейс и киберлайф - удел ранних десятых, удел середины десятых, но не их конца. Путать киберспейс и киберлайф сегодня уже смехотворно. Киберспейс - это текст, всегда им был. Сперва код, а поверх именно что текст. Киберспейс - это площадка анона, не уютная, но простая. Это Гости ходят в уютных коридорах, а Жители про эти коридоры могут даже и не слышать. Хотя "жители" пусть немного и пусть с трудом, но все-таки освоили твиттер и фейсбук. Однако аноном быть не перестали. Вообще, заходить в Вк или Фб с левого прокси - даже мыслится с ухмылкой. Но паранойя - это домашние тапочки коренного жителя. Раньше жеж все было фор фан, а теперь денег во имя. И к такому тяжело привыкнуть (адаптироваться). Подогревают редкие потуги попыток заповедной сохранности "коренного". Поджигают частые выплывы малолеток, что мечтают "коренными" стать. К слову, я совсем не "коренной". И рассуждения мои - лишь отголосок нескольких диалогов со старперами в их киберспейсе.
А киберлайф есть у всех. И, наверное, уместно даже говорить, что и киберспейс у каждого свой. Пусть и понятно, что это лишь миниатюрный кусочек в безграничном пространстве, который, кстати, и не принадлежит этому "каждому" вовсе. Как и с пространством реальным: я живу здесь, это я вижу, и это моё.
  --
  -- Я понял, что сам ничего из сказанного не понял. Однако вроде бы попал в самую суть, так как Кир и его бородачи - все, как один, бороды чесали с видом деловито умным. Мне сказали примерно следующее: До выборов чуть меньше двух месяцев, надо сидеть на попе ровно, заполнять соцсети чем угодно, за успешные идеи будут премии. И еще, что, выдумав большой проект, можно возыметь отдельный от всего прочего бюджет - бюджет ни на что, ибо и техника и оптоволокно во всемирную сеть уже есть (стало быть в карман). Вспомнились старые мои размышлизмы и идеи. Можно в рандомной переписке с забугорцем выдумать историю. О том, как многие годы был уверен в переводе слова "successful", как "высоси это полностью", и потому в командных онлайн-играх прослыл успешным лидером, мотивирующим и поддерживающим, хотя был "злым мамоебом" - прыщавым агрессором клавиатуры. Вполне можешь через пару дней обнаружить себя на 4chan'е. Ну, а через недельку скрины твоих логов могут добраться и до отечественных 2ch и т.д. Рецепт простой: с легкостью и удовольствием распространяют факты чьей-то тупости, так как на таком фоне появляется ненавязчивое амбре собственного крепкого интеллекта. Это не надо осуждать, этого не надо стрематься в себе (хотя заметить-то, конечно, стоит). Этим надо пользоваться. Причем не ради собственной славы, а целей бо'льших для.
Конечно, я тогда думал о ценностях мира нематериального, но все свелось к деньгам и рекламе. И взамен утопической машины постов, направленной на лубочный мир креационистов, плоскоземельников, конспирологов и рептилоидов, коллектив решил работать против оппозиционных деятелей. Ведь нет большего рекламодателя, чем государство. Не мог вслух не заметить, что именно рванью контекста оппозиционеров занимаются центральные каналы. Мне объяснили, что жила течет: если не сообщать, что такого уже навалом, никто и не задумается, и нам выделят бюджет - бери трость и пенсне, надевай цилиндр и костюм утки, да прыгай в него.
  --
  -- Политические игры, судя по всему, это игры в "сифу" (или чуханку, или как её ещё называли?): если тебя зашкварили, то твоя задача зашкварить другого. И волшебным образом с тебя зашквар сойдет. Зоновские понятия о том, что зашквар вещь несмываемая, не работают. То есть ты как бы зашкваренным остаешься, все твои грешки остаются грешками, но публика/зритель сродни аквариумной рыбке забывает все, как только всплывают грешки другого. Стало быть нужно просто набрать базу зашкваров и выдавать их на суд общественности порционно. Тогда любой крик в твою сторону будет тут же парирован. Тогда, очевидно, победитель даже не вспотеет.
  -- Мы обрисовали будущую работу и разошлись. Я совсем забыл о метели и зачем-то отказался от предложения подвезти меня до дома. Маршрутки уже не ходили и я пешком побрел через пятисантиметровый слой снега на тротуаре. Напоследок Кир бросил, что предвыборных мероприятий будет тьма, и мне вполне возможно придется вновь пойти на сцену, как в былые вузовские деньки.
  --
  -- Есть некое предубеждение во взгляде на документалки феерий масс. Будто люди, сбившиеся в толпу и ликующие, много глупее и проще и вообще не личности - будто большая сильная личность не способна стать частью массового сознания, только маленькая и слабая. И все-таки не в политике, так в комедии массовое сознание (а, значит, и экстаз тоже) существует. Возможно, у каждого истока каждого нацизма/воинствующего ислама/христианского сектантства/прочих стоит один харизматичный артист. Как Кэб Кэллоуэй, заводящий "Minnie the Moocher", пел "Хай-ди хай-ди хай-ди хай" и каждый в зале вторил "Хай-ди хай-ди хай-ди хай". Потом он начинал петь все, что в голову взбредет. И ему всегда вторили, как сложно бы это ни было. Позже (лет так на 50) этот номер (не саму песню) спёр Энди Кауфман (а еще у Кэба спер Майкл Джексон, и не абы что, "Лунную походку") - вот только Кэб был не просто комиком, а еще и отличным джазовым вокалистом (парнем свободы). А Кауфман? Бил женщин (Джексон же водил своим пинусом по лицам де.... все и так это знают). Потом Джимм Керри сыграл Кауфмана в фильме "Человек с Луны" - спел тот же номер, толпа вторила и ему. И, наконец, во второсортном мультсериале "Гриффины" отец семейства, с застрявшей в зубах тухлой креветкой, которая наполняла каждый выдох зловонием, спел оригинал Кэллоуэя в закрытой машине в лицо своей дочери. Конец.
  --
Если комедийный номер зайдет немногим дальше? Вот за тобой повторяют "Хай-ди хай-ди хай-ди хай", а уже в следующем куплете "Россия для русских"/ "Хто не скаче тот москаль"/ "Кры.... понятно, да? Искренние экстазы толпы, если и были, если в них поверить, были перед личностью интересной, эксцентричной. Неужели, Лев Троцкий не был бы звездой стенд-апа? Шутки про мамку Керенского, или типа того. Джим Джонсон в 78ом (проповедник "Народного Храма" в Джонстауне) вообще "дошутил" свою паству до массового самоубийства (918 человек минус) - смерти их продукт массовой феерии почти наверняка. Документалки показывают обезличенных зомби (от того и предубеждение) --
лунатизм спящего Я.
  --
Мне доводилось говорить с сектантами (не только религиозными. Все-таки националистические идеи скинхедов в обществе "сектантством" почему-то не считают, но будем честными..), на любые вопросы они отвечают либо совсем безынициативно либо гиперактивно. В обоих случаях в конце звучит фраза "Ты просто не понимаешь". А некоторые добавляют угрожающее "Еще":
  -- Ты ЕЩЁ не понимаешь! Вы все ЕЩЁ не понимаете.
  --
  -- /
  --
  -- Дорога и фонари и полная луна. И никого вокруг.
  -- Тишина одиночества - собеседник умный ровно настолько, насколько умен ты сам. Абсолютно уверен, что умнейший, среди всех умнейших, белый свет видит лишь по дороге в магазин за новым календарем. Скорее, что даже реже. И хотя бы потому велика вероятность, что никто этого умнейшего не знает.
А от таких мыслей я улыбнулся. Такими мыслями и мое эго оправдывает мое существование, тешится наличием интеллекта. В такой же манере каждый, чуть отстраненно, говорит о том, какой он хороший. И каждый, естественно, врёт. Но, даже понимая, что это самообман, все равно разуверить себя не получается:
Тишина одиночества - собеседник умный ровно настолько, насколько умен ты сам.
  --
  -- //
  --
  -- II
  -- Новостная сводка поведала мне вот что: "забастовки" были во всех крупных городах. Почти везде крутили ласточек. В столице шествие блокировало несколько дорог (и тамошние фотографии выглядели угрожающе. В остальных местах численность не превышала 500-1000 человек). В столице, в студию, что вела онлайн-трансляцию людских выбросов на улицы (принадлежащую Главному Оппозиционеру), пришли опера, потребовали здание покинуть (по причине "поступившего заявления об угрозе теракта" -- мол, здание заминировано), ведущего в прямом эфире упаковали и предъявили ему статью (мол, информация о взрывчатке пришла от него. Молмолмол...). В другую такую же студию впиливались болгаркой. А сам Главный Оппозиционер вышел с массами, прошел десять метров, и тоже был укомплектован в автозак.
  -- Наш местный оппозиционный штаб -- родного моего города -- на сообщения был скуден. В имидж-бордах (2ch, joyreactor, pikabu, пр.) вообще никто ничего не настрочил, а в социалках пара слов о том, кого и насколько посадили (полагаю, информация для родных и близких) -- "пресс-релиза" я не отыскал. Только спустя время начали ненавязчиво, на самую чуть, форсить видео с полицаем, что в бешенстве перешел на лай. Могли бы раскрутить в "Shooting Stars" или кричащего в небе деда ("Big Enough") , да бросили на первом "Ав!".
  --
  -- Даша все же перешла на милость, и о новой встрече мы договорились. В переписке Вконтакте. Точнее писал только я, она свои слова наговаривала микрофон.Так я переждал ночь, встретил утро. Прокручивал в памяти, как совсем недавно с безмятежным лицом Будды решил-таки выбраться в свет. И в итоге обрек себя на регулярное его посещение. Все судьбоносные решения принимаются либо сгоряча, либо не осознавая суть.
  -- За пять лет нашего с Даше необщения я начисто забыл насколько её голос высок. Теперь же к писку высоты горных пиков добавился гонор такого же размаха. И это противно. Жизнь затворника научила от всего тошнотворного запросто отворачиваться. "Закрой вкладку, если не нравится...но перед уходом напиши в комментариях какую-нибудь гадость". В жизни же "реальной"/внутрисоциальной так просто с человеком не распрощаться, да и матернуть, не услышав ответ, трудновыполнимо. Так что я продолжал, в весьма унизительной для себя форме, творить абсолютно ненужные телодвижения в её сторону. А она то игнором, то малословием, продолжала, что называется, "крутить мне яйца".
  -- //
  -- В тот день я встретил её в телецентре. Сравнил её с дельфином (и за голос и за не слезающую улыбку). Она грубость не поняла, убежала, отписалась где и когда. Оставшись в одиночестве на снежной улице, я сел на автобус. Доехал он до площади, рупор выдал "Конечная. Дорога дальше перекрыта". И вот в толпе благоухающих бабок и их внуков, на периферии от основной массы "празднующих", задравшись выше потолков верхних этажей, стоит могучий Ленин и указывает ладонью путь в безмятежность, а хитрый бронзовый прищур намекает, что родивший мятеж мирового уровня о безмятежности знать ничего не может. Вояки - хороши в войнах, революционеры - в революциях. В спокойствии и мирном созерцании жизни хороши люди иные. Не те, что спокойствие обещают, не те, что к нему ведут. А те, чей единственный способ борьбы это слова, либо (крайний вариант, когда слова заканчиваются, а безмятежность нет) самосожжение. Вот и я, в осеннем пальто (так как зимнего не имею), смотрел на пир во время чумы, страшно кашлял и трясся, в бессилие и полусне добрел до грузовиков с концертной аппаратурой. Стоял, перешагивал с ноги на ногу. Ждал пока все ответственные отвернутся/разойдутся и одна из двух видимых мною канистр окажется у меня. В руках плясала пластиковая зажигалка - я воображал, что прогремит раньше: мой крик или её взрыв. Воображал, что об огненном парне расскажут в новостях. Будет ли в кадре Ленин и будет ли его рука выглядеть так, будто он её греет над кричащем пеклом. Из искры разгорится пламя -- сгорят ли бабки, сгорят ли внуки. Буду ли я, как безголовая курица, носиться средь толп. Губы от холода слиплись. Глаза слезились и тоже слипались, но тут холод был не при чем. Тогда меня и уволокли в будку. "Благослови господь изобретателя будок для самоубийств!" сказал я бомжу при встрече. Он насторожился и полчаса со мной говорить не хотел. Я грелся, но не размякал. Старался сохранить настрой. Однако не вышло. И вспомнилось все это только теперь. Снова загорелась мечта загореться. Да, только куда теперь пламенеть, если пообещал занести трудовую книжку и копию паспорта?!
  -- //
  --
  -- III
  -- /
  --
  -- Ленин - наше все. И Солнце и Луна, и вечный рост и сифилис в последней стадии. Когда отваливается носовой хрящ, и ты словно гуль, из фантазий о постъядерном мире, жрешь человечину. Капиталистов, по большей части, но в голодные дни и себе подобных коммуняк тоже. А, когда плотоядные ценности вдруг отменили, и все соседи стали верить, что бывший гуль замурлычет, оказалось, что обратно нос не пришить - либо ходи среди шелковых галстуков мразотным уродом, либо продолжай их жрать втихаря. Такой он...сегодняшний день.
  --
  -- "Вы думаете, это бредит малярия? Я - бесценных слов мот и трансжир". Выдали аккаунты в соц сетях, Кир сказал работать с них. Я впервые в жизни заполнял "Личную информацию" и совсем в первый раз писал в поле "О себе" -- Кир сказал, что заполненная страница уверяет заходящих в том, что ты не фейк. Полагаю, он это выдумал. Как и все то, что рассказывал приходящим к нам на вакансии кандидатам. Более того, требовал, чтобы и я делал вид "прошаренного пиараста".
  --
  -- Есть главная претензия: Твоя копипаста - аль данте. Мало того, что ты, не жмурясь, тыришь, так еще и сыро! - деловито чеканил я.
- Нам нужно мясо! - крикнул Кир. По его улыбке было понятно, что он вообще не понимает о чем я толкую. Но полностью поддерживает упивание властью.
  --
  -- Пришел дизайнер, принес лого на пробу. Мне пришлось доколупаться до битого пикселя. Тот ответил, что все поправит, и что нам необязательно было так вглядываться в макет. Я строго сморозил "Кто не хочет рассматривать, тот не покупает унитаз с подсветкой!" и указал в сторону, где взаправду были установлены горящие синим клозеты и писсуары. Перед уходом дизайнер не побрезговал проверить -- минимум одна голова уверила в серьезность этого шапито.
  --
  -- Случилось даже, что мне, "грубому гуну", приходилось критиковать внешний вид некоторых. "Не солидно, товарищи, будьте ярче". Гееватость (которая, по сути, "гипертрофированная опрятность") стала уделом не только эстрадных богем, а практически всея. Даже ореховые головы любителей немаркого и спортивных костюмов перешли на, пусть и не приталенные, рубашки и, пусть и мешковатые, брюки и джинсы. Они чуть отстают - ведь кэжуал, вот уже десятилетие как, скукожился в облипку к телу. Чтобы быть лохматым, надо лохматость соорудить феном и воском. Чтобы быть нонконформистом, на стиль якобы не взирающим, нужно делать непонятно что. Ведь: Всё -стиль, и Все - бренд. А любые продажи, в том числе и продажи личности, рано или поздно обретать парафиновый лоск и, вполне предсказуемо, резиновый вкус.
  --
  -- Со мной, помимо Кира, бок о бок работал один из прошлодневных бородачей - его все называли Демид, и я, не удосужившись узнать реальное ли это имя, начал называть так же. Он глазом не моргнул, гнев не скорчил. Парень, что называется, с языком в виде штопора: весьма быстро я от него перенял словечки в духе "проблемис", "пинус"... еще он часто причитал "Моё моджо!" -- уверен, это был один из тех парней, что в детстве мечтали стать не Джеймсом Бондом, а Остином Пауэрсом -- как и я сам. Курносый, оттенка молочного шоколада, примерно моего возраста и телосложения. Ну, и совесть его не ела, хоть лил мочу в глаза всем вокруг с тем же напором, что и я.
  -- К вечеру Кир хлопнул в ладоши, сказал "Усё на сегодня!", велел мне написать хорошую статью к следующему утру. А я решил перед дорогой домой забрести в штаб оппозиционеров, познакомиться с объектом работы. Хотя писать статью про них не планировал точно.
  -- /
  -- /
  -- //
  --
  -- Первый этаж. Окна закрыты жалюзи, в щелях маячат туловища. Юность с портфелями шастала внутрь, наружу. Я докуривал и думал, как в их берлогу вползти погромче, но незамеченным. Они -- "Противники режима" -- ничем не выделяются. Я ожидал увидеть стаю волков, вгрызающихся в мясо. И главное, был уверен, что склонность к сутяжничеству как-то проявляется на лице -- прямо на лбу, как у талантливых магов, или у нацистов, пойманных бандой американских евреев-партизан. Но "Обычные люди". Не гиперактивные, не крикуны, не жидомассоны, не герои балабановских фильмов. И, через щели в жалюзи, элементы сектантства замечены не были. Я так понимал их работу: они -- "противники режима", и они уверены, что в городе полно таких же "противников", только "противников-лежимов" -- тех, кто кулаком трясет, но зад не отрывает (их гипотетическая уверенность объясняет их активность -- они ведь верят в демократию? Ведь тогда они верят и в то, что их больше половины от всего населения). И, как мне казалось изначально, махи кулаком в воздух обязательны. Говоря проще: Ватники наоборот - это те же ватники, только со швами наружу. И, не скрою, в некоторых заоконных-защельных была вата (в лице и жестах. Голоса и демагогии я еще не слышал, а рот открывался вполне обыкновенно), но таких было меньшинство.
  --
  -- Когда мир был моложе и не такой ворчливый, я бы захотел с ними дружить. Когда седина от пепельного осадка из-за взрывов бомб, сожженных заживо в печах и обычных облакоподобных, либо грозносмоляных выбросов из труб миллионов заводов...когда мир был зеленоволосым панком, я бы прибился к этим возмущенцам, хипповал бы с ними. Или рядом с ними, если бы моя синяя челка не пришлась бы им по вкусу. Но сейчас, когда земля налысо выбрита, не время для размечтательных утопий. С тем я и зашел в мощную железную дверь. Не смутился шуму. Взамен коридору, кругом была просторная комната, связанная с еще одной (той, за которой я наблюдал). Со мной поздоровался молодой парень и спросил зачем я пришел. Я сказал, что хочу узнать о программе, возможно примкнуть, возможно уйти рассмеявшись. Меня встретила порция скепсиса, однако отклик проследовал.
  --
  -- Чтож, если бы я планировал идти на выборы, вполне вероятно, я бы передумал. "Веришь ли ты в систему, в таком случае?" спросил я его. Тот сказал "Нет, но надо бороться". Какие методы хороши в борьбе? Ответ, если резюмировать сказанное: Привлечение внимания. Так расползлась моя улыбка. В этот момент в "офис" зашли два подростка - мальчик с девочкой. Юноша был мне знаком по камере в полицейской будке. Естественно, мой интерес перешел на него:
  --
  -- Эй, у тебя же вроде карьера на мете?
  --
  -- Пацаненок встал в ступор, вытянул лицо, веки отхаркнули глазные яблоки.
  --
  -- Ты с ума сошел что ли?
  -- Привет, говорю. Ты во внеурочное вроде бы во все тяжкие местного криминалитета опускаешься?
  --
  -- Он оправдался тем, что провожал подругу. Я так и не смог на ходу выдумать фразу в духе "Хм, интересно, а все политические проститутки ходят под сутенёрством наркобаронов старших классов". Паренек на "ресепшене" сигнализировал вопросом "Что вы хотите?", повернулся к нему и, глубоков вдохнув:
  --
  -- Вы занимаетесь такой мурой, что ноги едва держат тела...они ватные. Понимаете? Вы все делаете так плохо, что вата от вас не разлетается в стороны, а концентрируется в больших объёмах (вата- сторонники режима, если ты до сих пор не понял).
  -- ...? - из соседней комнаты выплыли лица.
  -- Так. Предложения. Конкретные предложения: вы говорите, надо шуметь. Но не шумите. Точнее вы будто запираетесь в шкафу, чтобы поорать. Ну? Наоретесь скоро? Есть ведь здоровая альтернатива (не от того, что большая или добротная, а от того, что ваш вариант болен черепом). Почему не сливаете каждый шорох в каждой конюшне на Запад? Или у вас нет хороших англоязычных копирайтеров? Это взаправду трудно: написать хорошую статью на чужом языке? Возможно, да. Но ведь невозможно не пробовать. Где качественные фото? Где имена мелких чиновников? Давите всех. Мы за глобальный мир! Нахуй границы и нахуй пограничников!
  --
  -- И меня попросили уйти. Я не ждал такого исхода. Я ждал полемики. Ждал, что меня изобьют, приправят перцовым баллончиком, или хотя бы закидают камнями и матом. И ведь огонек в глазах некоторых воспылал. Но тщетно. На улице брызнула в кровь тоска. В моем маленьком городке - все, под стать местности, маленькие. Я возжелал посмотреть на великанов, но вижу только соразмерных себе. А порой даже меньше. Словно нет никаких низких потолков и карликов, потому что все потолки низкие, и все карлики. А человек нормального роста будет считаться уродом, а от нормальной высоты потолков закружится голова и вырвет фонтаном вверх, и рвота упадёт тебе на лицо, и растечется по щекам к ушным раковинам, и лучше вообще не смотреть вверх. Тоска.
  --
  -- IV
  --
  -- Мне пришла в голову идея. Реализовать её было крайне просто. Я зашёл в coub вставил ссылку на "лающего полицмена", что ютилась в группе штаба оппозиционеров. Подождал пока прогрузилось, обрезал с двух концов (не крактоствол, вступающий в ислам - можно не бояться), добавил ссылку на "Sound of Da Police" KRS One'а. Наушники достать я забыл, потому весь процесс тыкания в экран смартфона, цикличные "Ав-Ав" и негритянское "this is sound of police" прекрасно слышал юный Волтер Уайт.
  -- Что ты делаешь? - все же спросил он.
  -- Да, так. Накатило.
  --
  -- Следом подумалось, что Пацаненок - мой потенциальный проводник в мир задверных полит-отщепенцев. "Девочку" он наверняка проводит и обратно, от штаба прочь. Быть может, между сованием языка друг другу в лицевые щели, трением деснами, и неловким молчанием, он расскажет обо мне. Появилась необходимость выдать ему мою визитку. И два десятка таких я взаправду заимел еще днем. Проблема была в том, что на них значились и адрес и место работы, от которых у "штабных" должна пойти пена из носа. Словно рассказывать Колчаку анекдот про Чапаева в форме красноармейца - золотом он не поделится. Поэтому я предложил "Пацаненку" перелинковаться социалками. Пацаненок согласился, я его нашел и синюю кнопку нажал, уже выскрипывая снег под ногами, двигаясь к своей маршрутке.
  -- //
  --
  -- С людьми я контактирую мало, неумело, неохотно, редко. Потому, резюмируя свои сутки, для честности, стоит описывать каждую суку. Скорее всего, у полноценных людей на это не хватило бы места - их день сплошь разговоры, встречи, человеки. Ну, а нам, калекам социума, каждый человек в диковинку. Общение - есть экзотика, однако много экзотики - выбор извращенца вкуса.
  -- Это я к тому, что Даша, на которую вообще-то плевать, напомнила, что ждет меня в кофешопе. И я в эту кофешопу двинулся тут же. Хотя плевать на нее всецело.
  -- А там - в кофешопе - сидит возрастной мужчинка на официозе, с крашенными в смольный черный волосами, аккуратный, приталенный пиджаком, придушенный шарфом. Даша перед ним стелется, хохочет, улыбается, стреляет гранатомётами огромных глаз.
  -- Хелло.
  -- Здравствуй, ...., давай я вас познакомлю: это мой главред Дмитрий Игоревич, - затем она принялась перечислять его регалии, я прервал её на "кандидате каких-то наук".
  -- Агашеньки, и чего?
  -- Мы с ним о работе решили поболтать.
  -- А я зачем?
  -- Я тебе, когда написала, еще не знала, что Дмитрий Игоревич ко мне присоединится.
  -- Можно было отписать, чтобы не приходил.
  -- Дмитр..?
  -- Мне. Чтобы я не приходил. Не обиделся бы. Ну, а теперь...терпите меня - чашку кофе я выпить обязан.
  --
  -- Голосок Дмитрия Игоревича: Хм, если бы корпорации начали двигать прогресс в развитие человеческих качеств, и вы бы пришли на презентацию Нового Уровня Надменности (НАДНАДМЕННОСТЬ), то после лазерного шоу, танцев голых нимфеток в красочном бодиарте, долларовый огрызок - Тим Кук махом руки в сабвуфер, с перекрученными басами, в формате Dolby Digital, сгенерировал бы на весь зал "Стало быть.." в исполнении Дмитрия Игоревича.
  --
  -- Его "стало быть.." я слышал раз сорок. "Стало быть то..". "Стало быть это...". Голова начала выдавать двустишия ("Не зря, видать,я был годами скрытен/ Хоть и не знал, что лексикон стал сталобытен"), но вставить хоть строчку, или как-то иначе доколупаться до мужичка возможности не было - он вещал и вещал, а, стало быть, я молчал.
  --
  -- Наконец у него захрипел голос. Ждал этого я минут двадцать, от чашки черного и без сахара не осталось ничего. Момент этот я не упустил:
  --
  -- Так вы - смишный владыка? - главред чуть опешил. Даша ему пояснила.
  -- ... синим огнем презирает журналистов, - Дмитрий Игоревич тут же скрутил язвительную ухмылку:
  -- И что же вам не нравится?
  -- Как агитация проходит? Сколько платят?
  -- Мы занимаемся новостями, а не рекламой.
  -- Но вы на какой-то из сторон. И, учитывая, что вас не закрыли, Вы на вполне очевидной стороне.
  -- СМИ не играют в политику.
  -- СМИ выигрывают политику! СМИ давят политиканов, как во дворах колеса паркующихся машин давят голубей. СМИ жрут потиканов, как раздавленных голубей обгладывают дворовые коты..
  -- В фантазиях, быть может. Но мы в мире реальном, стало быть - невоз..
  -- - Ага, а невозможно такое по причине..
  -- - Я, кажется, понимаю, к чему вы ведете, молодой человек. Уотергейт. Верно? Сравниваете нынешнюю администрацию нашей Совсем Не Такой, Как Штаты, страны с правлением президента Никсона в США? Верно? Так, стоило бы вам понять, Уотергейт в нашей стране невозможен, как и в большинстве стран. По сути, Уотергейт в то время и возможен был только в Америке. Ну, а в наше время, где-нибудь во Франции, Британии, в странах Скандинавии или в Германии, где доверие публики к СМИ незыблемо..
  -- - Погодите. Но ведь ранее, чем случился, Уотергейт был невозможен вообще нигде. То есть это просто произошло - пресса сместила власть. Используя спекулятивные приемы? Да. Однако факт остается таковым: более 80% населения весьма крупной страны следило за расследованием, и львиная часть преданного электората изменило свое отношение на полярное.
  -- Сильная и независимая пресса существовала там задолго до.. Журналистика - это институт, который должен обрасти жиром, прежде чем станет матёрым.
  -- Погодите еще разок. А как же наши с вами девяностые? Вернее их эпичный конец. Выборы. Лужков-Примаков и деятельность Сергея Доренко?
  -- Вы "самую малость" преувеличиваете его заслуги..
  -- Ога, а то, что отстранение и увольнение случились сразу после критики "тогдашней"...(Чуть не сказал "действующей" - вот была бы промашка, да!?) Тогдашней власти по поводу "Курска".
  -- Во-первых, ОРТ контролировал в то время Березовский. Человек, с властью в некий момент разошедшийся
  -- В НЕКИЙ
  -- Во-вторых, всё это теории заговора. И я бы с много большим удовольствием обсудил бы рептилоидов.
  -- Кстати, "Курск" - та тема, которая непонятно почему позабыта. Для меня "непонятно", вы-то, наверное, и на это ответ знаете. Только о "Курске" в другой раз. А сейчас я пытаюсь доставить вам в голову простую мысль: "Журналистика - не институт с жиром, а люди с яйцами. Или без них. Сейчас - без них. В левых изданиях почти нет талантов, в правых - видимо пропал рвотный рефлекс у говорящих и пишущих, раз уж от себя их не тошнит кусками и струями. Мы проигрываем забег за забегом не из-за того, что часто ошибаемся, а потому, что не на кого ставить.Физики считают, что космический вакуум имеет в себе энергию, из-за которой наша вселенная и расширяется. Но это физики и это космос. В информационном вакууме, быть может, что-то и расширяется, быть может, есть какая-то энергия, но прежде всего информационный вакуум сводит с ума".
  --
  -- Главред стал совсем хмурым и смотрел и на меня и на бешенно зырящую влево-вправо Дашу, будто разглядывает фотоотчет с копро-оргии.
  --
  -- Дерьмовое вы поколение, - заметил он, встав и начав одеваться, - Раньше всё' было лучше. И все' тоже были лучше.
  -- А что вас в НАС не устраивает? Говорить, что чьи-то ценности лучше или хуже, говорить про виртуальное "когда-то", в памяти выкривленное и запутанное в узел, словно провода наушников в кармане, находясь в сверхвиртуальном "сейчас", что огромно и почти непознаваемо, не странно ли?! Про современника и его мораль надо читать у современников - ровесников поколения. Тех, кто этой моралью светит в темень животных инстинктов. "You fit me better than my favorite sweater" ("Ты подходишь мне больше, чем мой любимый свитер") - Лана Дель Рей в одной из песен. А в другой "My pussy tastes like Pepsi cola" ("Моя киска на вкус, как..." и так понятно). Наше настоящее - такое. На человека смотрим, как на вещь, подбираем себе свиту, словно в примерочной среди вешалок. Это - Сегодняшние. Даже вчерашние уже немного иные.
  -- Он вымолчал минуту, смотрел на меня тем же взглядом. Уже уходя спросил "Ну, а твоя "пусси" какая на вкус?". Я градус желчи оценил, плюсанул ему пальцем вверх, уверил, что такие заявления как раз в духе времени, и что слова нынче нормальных не обижают, наоборот хорошему ножу в спине раненный будет салютовать и смехом и улыбкой. "Я сам не пробовал - не достаю. Ни растяжка ни размеры не позволяют. Но я выпил кофе,так что, наверняка, во вкусе "пусси" будет нечто бодрящее".
  --
Даша тоже собралась уходить.
  --
  -- Ты русофоб? Отечественного продукта вообще не признаешь? Современность - это Запад, да?! Там - все хорошо. У нас - все неправильно. Конченная позиция! - глаза-гранатомёты уставились прямо в мой лоб.
  -- Мы ведь говорили о...хм, о картине современников. Еще раз: не современности, современников. Лучшее, что есть в современности, это совсем не наши ровесники. Но наших ровесников описывать изнутри можем только мы сами. Из отечественных -- хм, наверное, какие-нибудь реперы. Я их, к сожалению, не слушаю. Ес Соя. Но он хохол. Хохол подойдет? Или снова "я -- русофоб"?
  --
  -- V
  --
  -- У меня очень давно не было таких дней. Я отвратительно устал и решил закончить его сейчас же. На время, хотя бы на раз отказаться от своего режима. Перестать быть машиной. Машине не может быть паршиво от своих действий.
  -- //
  -- /
  -- Ах, да...ещё вспомнилось.
  -- Ведь был фильм "Братья Блюз" 80го года - там тоже был Кэб Кэллуэй и его "Леньтяйка Минни". Хороший фильм. Смотрел его пухлощеким ребетёнком. На VHS-кассете с не поспевающей озвучкой. Выглядело так, будто герои сперва что-то делали и только потом думали/рассуждали, почему и зачем. Так поступают настоящие мужчины и дураки. Различают их по наличию волос на груди. У меня на груди не растет ничего, кроме впадин между прутьев грудной клетки, так что всегда стараюсь задуматься, что да как. А, когда не выходит или не успеваю, гложущее чувство объедает мыслинистые потоки. И их не переорать. Как бы громко не играла музыка!
  -- Нарисовал плакат. "Записывать. А лучше зарисовывать!" черным смоляным маркером, размашистым курсивом. Когда уже приклеил его к стене напротив кровати, тем же маркером, только мелко и в стороне, добавил: "Если когда-нибудь про меня снимут биографию, пусть ближе к середине запоет Nina Simone своего "Sinnerman"а, и когда она закричит "Poweeer!" пусть пойдут кадры, все кадры того, как меня месят кулаками ногами, плюют мне в морду, швыряют в грязные лужи. Толпа девок-подростков, пара говнарей, гопники, что отжали пальто и телефон, мусора в отделе по делам несовершеннолетних, скинхеды на общей пьянке. Кто-то еще, кто будет месить в будущем". Два человека - режиссер и я - поймут, что это символизирует то единственное, что мне в самом себе нравится, что я считаю своей силой - неумение держать зла. Все остальные постыдятся косвенным знакомством со мной. И будут правы.
  --
  -- Дописав, понял, как это иронично. Сколько лицемерия в уверениях самого себя, что ни на кого не злишься, если помнишь их отчетливо. Т.ч. я закрасил текст черным прямоугольником. Вот только в моей памяти его недолгое существование увековечилось. Стыд сильнее любых амнезий и психотропов. Стыд сильнее всех возможных чувств.
  --
  -- И от обид тоже не скрыться. А, когда за обиды стыдно, это вообще за гранью!
  --
  -- Отец строил лицом круг, добрый и нравоучительный, и сетовал "Старость человека унижает". Я закатывал глаза и бубнил, что молодость - возмущает, зрелость - не прощает, а восторг когда-либо, кроме детства, к человеку вообще не приходит. Вот только и детство зернит "востворог" не всем и не всегда. Я был очень рад трезвому отцу, который иногда возникал взамен седому пьянчуге. Но тот трезвый дяденька - мы с ним были мало знакомы; какой он к черту папка? - тут же засыпал после затянувшейся рабочей смены. И долгая смена была не совпадением, а причиной трезвого ума. Но у многих еще хуже. Я помню каждый раз, когда папка мясил мое тельце, или как-то ущемлял и принижал. Помню потому, что таких случаев было на число пальцев двух-трех рук. Сколько рук и сколько пальцев на каждой понадобится тем уродам, что нюхают в моем подъезде клей? Если направить на Китай ядерную бомбу, и народ Китая будет готов сдаться, опустит головы, поднимет руки - этих пальцев хватит, чтобы сосчитать все отцовские побои малыша Ульянова-Ленина? Как сильно надо было обидеться, чтобы обида расползлась с контура одного человека на очертание всей страны? И есть ли такие же обиженные сегодня?
  --
  -- Это шутки, конечно. А обиженных навалом. Придется считать факториал от количества китайских пальцев -- навалом. Вот только "надувшие губы" - низкого ума. Контур страны им не по зубам. Лучшие анархисты, дессиденты, лидеры протестующих масс об обиде вообще не слыхали. И это ведь "клёво"?!
  --
  -- Ну, кому интересны народные избранники? Шандыбин...помнится, был он весьма популярен. А язык цокает, когда лицезреешь его электорат. Все становится на свои места. Ц-ц-ц-ц-ц... Эх, почему я не умер от передоза восторгом? Зачем я возмущен? И почему время хочет меня унизить, если зашкваров и так уйма, и ни один не прощен. Ц-ц-ц-ц-ц...Ав!
  -- //
  -- /
  -- /
  -- Голова гудела полицейской сиреной, левый висок давила тревога, правый возмущение. Возмущения было больше - падал я на левый бок.
  --
  -- Но оставалась статья. Обещал? Делай (Хотелось писать про "Курск", про Революционеров, про Уотергейт и Немцова. Но не получалось. Скролил интернеты, наткнулся на twitter. Получилось на отъявись и без особого смысла. Но до последней буквы спать не ложился)
  --
  -- Какой-то заголовок:
  --
  -- Странная/настораживающая политика национального вопроса смущает вариантами своей причины. Всё - домыслы, но других не придумать: корень тьмы беспокойств и тревожного сна нулевых - Чечня - спустя семнадцать лет после череды терактов по всей западной России, и столько же после начала Второй Чеченской Войны - снова не дает спать. Разного рода вспышки военной активности были все эти годы -- страшно понимать, что к ним привыкли. Но к видам активности, помимо автомата Калашникова, бороды и фотографий в камуфляже на фоне отрезанных голов, добавились и другие:
Век XXI -- "Экс-Экс-Ай" -- век "позапрошлых я". Колесо Сансары распилили, смяли все спицы в одну и завертели её пропеллером. У нас есть гении, злодеи, ведьмы, знахари, борцы за права, ремесленники, гусляры, танкисты, биоинженеры, волхвы, пророки, банкиры и программисты - словом все, кто был когда-либо в истории. Кто-то строгает по дереву после работы; кто-то фотографирует свою еду работе взамен. У нас есть много Нового - ранее не бывалого. Фурри, девушки с членом/мужчины с сиськами, геймдевы для смартфонов, виртуозы кофейной пены, много кто ещё. И все мы ютимся в мирках личных/личностных. А наши мирки друг с другом пересекают, образуя гиперсферу гипермира. Мир личностей, мир специалистов узкого профиля. Любое беспокойство в отдельной части тут же отдается дрожью по всей сфере. Добирается почти до каждого
.
Огромные перекачки государственного бюджета в Чечню на безвозвратной основе, нарушение прав человека на её территории (а также на территории всего кавказского региона), пугающие высказывания местной власти, а самое главное отсутствие реакции на все перечисленное правительства страны - это политика кавказского вопроса. В гражданах сильно вырос национализм. Впервые за долгое время в глазах появляются даже не ноты -- подобные то маршу, то реквиему мотивы ксенофобии. Если недавние наплывы туркменских и молдавски гастарбайтеров поселили слово "хач" в бытовой разговор, а пользование их услугами (в строительстве и вообще) чуть осуждалось, на самих молдаван смотрели скорей с жалостью (даже говорили без зла, по-доброму - "хачик"). Если Дальний Восток, сплошь забитый китайскими нелегалами, негодует над "желтой угрозой", страшатся не самих китайцев, а активных продаж КНР многих километров лесных угодий и лесного сырья; с обычными китайцами находят общий язык и регулярно торгуют. "Кавказский вопрос" - это совсем не "вопрос абхазских арбузов на рынке". Это вопрос настоящей ненависти. ВЦИОМу стоило бы провести опрос: "Были бы Вы против применения Россией ядерного оружия против граждан России?" и "Если нет, то по какому региону?". Потому что этот народ - до сих пор тот же самый, что не отвык вырывать зуб привязанной к двери ниткой. Мы, как всегда, с опозданием приходим к идеям современности -- мы только вступаем в двадцать первый. В двадцать первом невозможно отсутствие реакции. Тем более от власти. Было всего несколько случаев, когда на угрозы Главы Чечни, руководство страны критически отреагировало. И каждый раз становилось чуть спокойнее. Пусть ты и не доверяешь власти. Пусть ты и сублимирующий анархист - тебе спокойно, если всех трясет так же, как и тебя. Отсутствие реакции сегодня - это ход манипуляции (либо должен им быть, так как последствия на лицо)
Так что политика национального вопроса (молчание властей) это: а) Намеренное воспитание ксенофобии и, как итог в недалеком будущем, новая внутритерриториальная военная кампания; б) Беспечное допущение, с ужасающим результатом; в) Незаинтересованность вопросом, в виду скорого отбытия от дел.
Ещё есть вариант под литерой "Г" - собственный страх среди верхних эшелонов власти. Но тогда политики нацвопроса в стране нет, потому что в стране нет политики вообще. И политиков. И любые вопросы тогда лишь абстрактны.
  -- .
  -- .
  -- .
  -- Сферический конь в информационном вакууме
  --
  -- I
  --
  -- Будда круче Иисуса! Если ты сделал что-то не так (паршиво, грязно, вульгарно, небогоугодно), кто-нибудь скажет тебе "Эй, а как бы на это посмотрел Иисус?", и пред глазами возникнет святой лик расстроенный и огорченный. А про Будду такого не скажут. Будде - похер. Похер ты, и похер твои дела. Будда созерцает. Будда - созерцарь. Или не твори грязь и будь таким же созерцарём, или не мешай безмятежному человеку. (Человеку! - это важно)
  --
  -- Меня игры с совестью начали терзать. За ту статью мне вставили "дюлей", за некоторые последующие (статьи и меньшее) по дюлю выдавали частенько: Но, так сказать, не дюли неделю делят на суровость пятидневки. Время понеслось, а мыслей особо не было - говорить стало практически не о чем. Только страдать о том, как вступил в парашу и тону в ней всё глубже. Кир в конце второй недели четко заверил:
  -- Нельзя иначе. Кто с чистой совестью, тот с дырявой жопой. На бутылку посадят запросто. Тебе бы погуглить "пролапс" - задумаешься, над словами.
  --
  -- Я гуглить не стал, лишь напел под нос "пролапс take it easy", и погрузился в мечты:
  -- Вторая волна русской эмиграции. Париж. Политбеженец ... смотрите, как я вальяжно извиваю ректальный пролапс вокруг шеи вместо шарфа. Вы только гляньте, кишка выпала, и вот она уже закинута на плечи. Третья волна эмиграции аплодирует сидя - на третью волну бутылок уже не хватало, в ход пошли трехлитровые банки с соленьями. Сидят, аплодируют, восхищаются, пахнут огурцами.
  --
  -- Однако эмиграция была когда? Так давно, что и вспоминать боязно! А вот в начале 90ых (по Пелевину, хоть он сам почему-то такой терминологии не применил) среди некачественной приватизации понародились "ваучелы". Страна была так глубоко, что проще было вылезти с обратной стороны планеты. Теперь же (в 10-ых) "ваучелы" обернулись потреордами, как один твердят "Ползём взад!"
Так наша сквозная яма - видется путём к свету. Тоннель обратно в солнечные земли. Ползем, как Энди Дюфрейн, обратно через залежи костей мамонтов и людского кала.
  -- Второй раз испачкаться нельзя (!) - ДА
  -- Долго в дерьме купаясь, дерьмом станешь и внутри - тоже ДА.
  -- Самое главное, что свет в конце тоннеля выведет ползущих ровно в то место, из которого в конце 80-ых они свалили. Видимо, пока ползали туда-обратно, забыли, что гадко там было до жути.
  --
  -- Нам дана простая установка: люби Родину напоказ. В поцелуе государственного флага тереби ткань языком. Это приказ сверьху. Естественно, возникает диссонанс, если не война с самим собой. Если на войне нет жертв - это капитуляция и вечный шрам позора. Лучше отдавать кровью, чем совестью.
  --
  -- В двери настенного отрывного стучалась Масленица. "Жрать блины с лопаты" - сегодня и фраза и действо нарицательные и показательные. Ну, есть в нашем народе обожающие халяву бездумные амебы. Ну, да, их едва ли не большинство. И, да, скорее всего прочитанная вами в городской газете слезливая история о бабушке, которая кое-как на мизерную пенсию доживает свой век - это описание той самой "бабки", что пихалась локтями и жадно глотала тесто с лопаты. То есть, если на секунду самому амебой быть перестать, подумать о людях вокруг, то должно быть и грустно и стыдно одновременно. Внутри. А снаружи будь гордым и с триколором страстным. Иначе бутылка. Take it easy.
  -- //
  --
  -- У нас появилась проблема. В моем краю царит олигархия, и большинство олигархов на добыче угля. В области ситуация более менее позитивная благодаря братанию верхушки политэлит и угольных магнатов. Первые: не кошмарят вторых, согласуют гранды, искусно прикрывают глаза на всякое. Вторые: выплачивают налоги на год вперед. При этом: Наш губер уже не молод, не свеж, но все так же народом любим и средь народа незаменим. Если уйдет, минус всякого рода поддержка правящей партии. Губер у нас лицо сверхмедийное, и альтернативы нет. Никого кроме него народ не знает ни в лицо, ни по имени. Все договоренности о поступлениях в бюджет от олигархии - на словах. Итог: может случиться ситуация, когда губер сваливает (по здоровью, например), магнаты показывают кукиш (ибо народ негодует начинает буянить из-за произвола имущих бабло), не дают налоги за следующий год прямо в текущем (все уже оплачено жеж) и областной бюджет имеет нуль. Zero. Даже sub-zero. Фаталити по бюджетникам. Фаталити лопатой по бабушке, доживающей свой век. Грустно стыдно.
  -- Так вот, одного чиновника угольной лиги сместили с должности. Звать его Анатолий и он кулаком грозит, что будет публиковать всю подноготную. А там (в подноготной), в принципе, ровно то, что и так известно (вряд ли он знает имена и конкретные даты) - все не амебы и многие амебы и так все это знают. Разве что не шумят. Киру было велено начать "марать" парня. Кир перекинул заботу на весь отдел. На мне висела Масленица. Задача: собрать на площади побольше народа. При этом делать мне не нужно было совсем ничего. Промо-механизм работал сам: маркетологи сами связывались с тв и интернет-СМИ, организаторы искали и аппаратуру и артистов и вообще всё, я сидел на попе ровно.
  -- В один из дней мы с Демидом курили во внутреннем дворе администрации. Он рассказывал, что "проблемис" из под контроля выходит. Что Анатолий - мужчинка замаранный настолько, что ему вообще все-равно на угрозы и прочее. "Бутылку" использовать нашему отделу не положено (уровень немногим выше, чем наш).
  --
  -- Может мне самому ему нос погнуть? - в конце рассказа спросил Демид.
  --
  -- Я напомнил ему, что он такой же дрищ, как и я. Он в ответ предложил нам вдвоем "подавить ему прыщи бейсбольной битой".
  --
  -- У меня кое-что есть для тебя. Если поможешь с "Дядей Толей", отдам.
  -- И что же это такое?
  --
  -- Оказалось, у Демида есть знакомые, у которых есть знакомые среди знакомых тех, кто может помочь сказать этой стране "ауфидерзейн" и сказать "ни хао" Черногории. Там получить гражданство и потом "бонжурить" в любой точке Эвропы.Сам Демид в текущий момент набирает критическую массу денежных знаков, и имеет возможность взять с собой "+1".
  --
  -- И что мне там делать? Я - пас. Абулию победить нигде не получится. А она в моей жизни правит.
  -- Не отказывайся сразу. Подумай денек-два. Ну, и, будь ты хоть трижды "абулист", с Дядей Толей помоги..будь другом!
  --
  -- Я обещал помозговать, поковыряться в сером внутричерепном.
  -- Альтруизм - лекарство от совести (нет). Альтруизм - болеутоляющее против мук постыдства (возможно). Альтруизм - прекрасный метод почесывания пуза своего безразмерного эго (вот именно).
  -- Следовательно, ковыряться в сером я вздумал основательно - до глубин чернозема.
  -- //
  --
  -- II
  --
  -- Меня приняли в Штаб. Я уже трижды был на собраниях, смотрел на морду Главного Оппозиционера на плакатах, на календариках, на листовках. Пил кофе из пластикового стаканчика, хотя у всех были белые керамические кружки с выведенным черным и красным "20!8". Было бы круто, если бы на их рекламных календарях, с Оппозиционером и теми же цифрами, календарные дни заканчивались бы в середине марта (в день Выборов). Как-то символично что ли было бы. Будто этот год важнее, чем 2012-ый - год когда конца света. По крайней мере в 2012-ом календарь с окончанием в "Судный день" я видел и улыбнулся ему широко. Но в 20!8 ничего крутого не было и не будет.
  --
  -- Я не хотел знакомиться с людьми из Штаба. Мне было и есть страшно, что я разочаруюсь еще сильнее. Настроение и так в глубинах океана паршивости, но, как говориться, дважды замараться нельзя, но глубже провалиться можно запросто. Я слышал слово "забастовка" даже чаще, чем в 90-ых, когда родителям и родителям родителей не платили зарплату. Мой дед, тридцать лет отдавший шахтерской профессии, пошел стучать каской о рельсам вместе со своими молодыми коллегами. Так, что в моей семье "забастовка" была в любом разговоре в любой ситуации, забастовкой для меня заканчивались сказки перед сном. Теперь мне пытались внушить, что рельсы, каски, исполняющие желание рыбы - прошлый век. Теперь нужно просто не идти по конкретному адресу с конкретной целью; нужно убедить тоже самое не делать всех остальных; нужно пересчитать всех, кто все-таки пошел. Мне это не нравилось и не нравится. Я мечтал о шуме.
  --
  -- Анархия - порядка мать. Она его старше. Она его умнее.
  --
  -- Анархистами в основном называют ребят в балаклавах с коктейлями Молотова. И это странно. Анархия все-таки не инструмент, не разновидность event-маркетинга, и точно не подростковое хобби. (Хотя пользуются ей и там и там и там). А вот философию прочувствовать ни у подростков, ни у мародеров, ни у проплаченных бунтующих не выходит. Ведь "анархия" не отрицает существующую власть, она заявляет об отсутствии необходимости в ней. И мародерства и бунтарское поведение ей, в этом плане, только портят карты. Общество достаточно цивилизованное, усредненное, почти идеальное - во власти нужды иметь не будет. Если в умах не будет жажды хаоса, нужды мухлевать в раздачах, и прочего сбивающего с дороги в утопию, то блюдущий порядок будет зевать в безделье. Каждый делает свое, каждый строит общее будущее - ну, сказка ведь! Туда еще пару басен о трансгуманизме. А в перспективе переписать анархию в технократию. Розовый светофильтр наполняет лицо здоровым румянцем.
  --
  -- Среди "штабных" были с признаками "бунтарства". Мне очень хотелось поговорить с ними отеческим тоном, хоть и были они и видом и годом рождения меня старше. Глаза их будто кричали тоном вокалиста гроул-рока, что сжечь все дотла и отстроить заново путь единственно верный. Но сперва пара месяцев прелюдий. И вся грязь станет пеплом. Весь пепел разлетится по ветру...
  --
  -- Конечно, хочется верить, что после всякого пожара среди погорельцев найдется художник, который углем нарисует шедевр - новый мир для нас всех. Однако, зная художников и историю художеств, он станет рисовать только пожар и ничего кроме. Но это не важно. Важно, что после пожара не остается холстов. Важно, что углем по углю рисовать не выйдет.Важнее всего, что пожар - это уже конец. Верь, что ты будешь в числе немногих выживших. Думай, что жизнь в руинах будет лучше, чем смерть в пламени.--Это то, что хотелось сказать. Однако я молчал, корчил лицом недовольство и шумно ерзал на стуле.
  --
  -- Так сказать, всякое случается в зиготах и казематах. До меня все никак не могло дойти, почему они - полит-отщипенцы - борцы борющиеся с борцухами - не имеют идиалогии. Даже больше: не имеют костяк идеи. Будто "борцухи" это жулики в верьхах, а не менталитет с таким свыкшийся. Мне виделось яйцо, миллионов лет, эдак, 65 назад, в гнезде какой-нибудь стаи птеродактилей, из которого рождается урод. В два сросшихся телами эмбриона, на свет, под звуки треска скорлупы, появляется это чудо. И что делать с чудом в мире, в котором еще не придумали отвращение?
  --
  -- Вымершее существо. вымышленное... Вымыршленное. До птицы еще расти и расти.
  -- Мне виделся диспут на тему: "Была ли народность, до самодержавия?". И тут же я оглядывался на сиамского птеродактиля и вопрошал "Какие куры вылуплялись из икры?"
  --
  -- С другой стороны: менталитет - идентификатор народа. Так что либо отказывайся называться русским, либо люби пить в подъездах, жрать в новый год мандарины, смотреть на танки в День Победы. Хочешь менять менталитет, отказывайся от Побед. (Ах, Какие куры вылуплялись из икры!). Почему-то от традиций отказаться сложно - потому что традиции это вообще всё. А выбрасывать из головы всё могут не только лишь все. Завтрашний день всегда будет оставаться продолжением вчерашнего. Как ни смотри.
  --
  -- Эй! - девочка в очках, лидер штаба, вырвала меня из полетов по головному космосу, - Ты с нами?
  -- Да, я тут. В чем вопрос?
  -- Много вопросов. Ты видео смотрел?
  -- Как электрокар отправили в космос? Там был скафандр и тексты Азимова. Я вообще не понял в чем суть месседжа.
  -- Наше видео. Про ЦентрИзберКом.
  -- Конечно. Есть вопрос: Когда уже отечественные телевизионщики поймут, что, если ведущий активно жестикулирует, то снимать его крупным планом с макушки до груди не стоит? Ладошки вечно влетают и вылетают из кадра. Глазам больно.
  -- И ты докапываешься до таких мелочей? По-твоему у правительственных СМИ ладошки за экран не выходят? - она поправила очки так механически, словно снайпер подкрутил прицел, продолжая выцеливать маджахеда.
  -- Стоп. Причем тут правительственные СМИ? На них мне плевать - какой смысл мне их критиковать? Критика ведет к совершенству, к улучшениям. Пора бы уже перестать её в штыки воспрнимать! Пора бы уже ей просто так не разбрасываться. Критику стоит просить, как милостыню. О ней стоит молить. Ну, и до тех пор, пока диванные тролли не поняли, что на своей потребности в взблёвах негатива они могли бы зарабатывать, все комменты мамоиобов стоит хранить под сердцем. И бесплатно, и полезно. Будто спёр яблоки из соседнего огорода, пока сам сосед полагает, что яблоню выращивают для красоты, а не богатых железом плодов.
  --
  -- Меня уже минуту, как никто не слушал. Все просто ушли в соседнюю комнату получать-выдавать агит-листовки. На настроение, и так подавленное, уселся мамонт. После собрания, на улице вынырнул "Пацаненок", пришедший за своей "тян". Пожал мне руку и спросил, "как чё?". Я честно ответил "Чё-то-как-то-так". Он с полуслова все понял, выдал мне, с пятак размером, пакетик с "замочком", что именуют зип-застежка (я тут же погуглил). Внутри было совсем чуть-чуть белого мягкого порошка. Пакетик отправился в сигаретную пачку, "Паренек отправился провожать девицу, я зашагал к Айвану.
  --
  -- III
  --
  -- Абортарии, в большинстве своем и как правило, не принимают клиентов, когда наступает голод, когда начинается чума, когда разгорается война. А сексом занимаются всегда. Между вечерней и утренней проповедью Антихриста, в тьме ночной будет править Вавилонская Блудница. Причем кроватный скрип будет с надрывом большим, чем в мирное время - выплескивая эмоции кончины человечества. Скрип этот - одновременно и песнь предстоящего деторождения, и посмертный вскрик рвущихся целок ("В интересах революции!" оправдала бы изнасилования Агата Кристи-Самойлова). Как итог, закрытые в дни кризиса абортарии наплодоносит кучи незапланированных детей. И потому есть мнение, что после апокалипсиса будет много весьма грустных, замкнутых и ненавидящих себя младенцев. Хотя бы один. (как после Апокалипсиса 90-ых)
  -- //
  --
  -- "Слышишь? - говорил я Айвану, - Это коты точат когти об угол моей душёнки". А предвкушение такое, будто к весне эти коты еще и заорут, разрывая пасти.
  -- В кратце я рассказал ему все, что имею. Отдал пакетик с порошком, его они с Асей тут же опробовали. Речь зашла про Дядю Толю и возможность отбыть с Родины прочь за устранение проблем с ним.
  --
  -- Давай! Я помогу.
  -- И что и зачем?
  -- Бро, здесь тухляк. Делать нечего.
  -- А там?
  -- А там не здесь!
  --
  -- Я написал Демиду "+Я+2. И вопрос Дяди Толи решится в кратчайшие сроки". По телику шла предвыборная реклама. Так сказать, Птица Счастья Завтрашнего Дня развернула клоаку на меня. Выбери меня! Выбери меня! Из клоаки брызнула струя. Это если в лирике. Демид ответил, что только один, без всяких +2, но может кто-то вместо меня. Айван увидел в этом "минимум треть от отличной перспективы", так что мы согласились. В коротком монологе Айван рассказал мне (Ася ушла почти сразу, как только поняла к какого рода методам тяготит Айван) свой "план-капкан": припугнуть Дядю Толю ножом к горлу. Далее он развил эту мысль в хлороформ, вывернутые карманы, и вогружение флага промеж ягодиц. Бессознательное тело он хотел оставить на проезжей части. Пообещал найти еще одни рабочие руки (на случай сопротивления), пообещал собственноручно изготовить хлороформ (с химией он на ты), а флажок с триколором у него уже был.
  --
  -- Ночь я просидел у них: Айван штудировал учебники, вызванивал знакомым, Ася "доедала" пакетик и смотрела какой-то фильм, я работал над текстом для работы.
  --
  -- Мужчины, что гуляют в платьях.
  --
  -- За последние тридцать лет глаз даже привык встречать их на улице. Конечно, отторжение или легкую ухмылку спрятать не всегда выходит. Проще всего -- не смотреть, отвернуться в другую сторону. А те места, что отведены под их сборы, а все в городе обязательно знают, где эти места расположены - их лучше обходить стороной. Так и себе проще, и рассудок вашего ребенка не повредится.
  --
  -- Тяжело признать, но признать нужно обязательно - Мужчины в платьях к нам пришли с Запада. Признать легче, но тоже обязательно: Некоторые вещи они делают лучше "нормальных". Вопрос, от которого не уйти, который без ответа: Пользоваться их продуктом можно, или любой контакт будет знаком одобрения такого образа жизни? Опять же, проще отрицать, что их мир вообще не существует. Однако каждый эксцесс резонанс вызывает ни с чем не сравнимый.
  --
  -- Их выдуманный мир, в котором от правдивого только контур, фантасмагоричная жизнь - какой это "быт" и какое это "бытие"? -- "ЯКОБЫТИЕ" и никак иначе._______________________
  --
  --
  -- IV
  --
  -- Кир дал мне кулаком под ребра. Дело было так: я радовался свечению струи, пущенный в клозет с подсветкой. Кир подошел, встал у соседнего писсуара. Сказал: "Кипишь наводят только юристы, журналисты и клоуны. Хочешь движа, либо вали в суд, либо в газету. Но нам твои репризы не нужны". Дальше под ребра, я едва сдержался на ногах, полез на него в ответ. В кино драки похожи на балет, или на батл по нижнему брейку. А на деле все в точности, как медляк на школьной дискотеке. В итоге, затанцевал меня Кир до кафельной плитки на полу. И провалялся я там минут двадцать.
  -- Когда я вернулся в офис, застал столпившихся вокруг Демида всех этажных шмар:
  --
  -- Демид, а у тебя есть девушка? - спросила одна из них.
  -- Девушка? В плане? Девушка для разговоров? Девушка для походов в кино? Девушка для секса? Или универсальный 3в1?
  --
  -- Я оборвал заигрывающую с Демидом хохотушку еще на первом слове:
  --
  -- Бро, твоё "триводном" звучит, как продвинутая матершина.
  -- А так и есть.
  --
  -- Отвел его в сторону и уточнил дедлайн решения проблемы с Дядей Толей. Оказалось, что сроки жмут. Зашел Кир, еще несколько бородачей с нашего этажа. Стало ясно, какого чёрта весь этаж собрался вместе.
  --
  -- Перевели бюджет. Через две недели обналичим. Все получат деньги за два месяца сразу, мы счастливы?
  --
  -- И счастье запело в сердцах. Меня Кир поставил на вид, сообщил всем о штрафах за нерадивое поведение. А еще, что на Масленице не должно быть косяков, иначе выгонят меня без пособия и пальцем в спину будут тыкать все. Впервые за долгое время захотелось напиться.
  --
  -- Кир, у меня чего-то ребра разболелись. Не против ли ты, если я сигану на улицу, и далее в сторону дома. При том в кратчайшее время.
  -- Конечно, дорогой, если у тебя все готово.
  -- Лопаты помыты, тесто замешано.
  --
  -- На всякий случай написал организаторам, и на всякий случай решил торжество поедания блинов посетить сам. А далее поспешил к Айвану, где встретил меня выедающий лицо кумар.
  --
  -- "А не проще ли было бы найти среди знакомых врача или фармацевта и выпросить у него?". Айван, с респиратором во все лицо, "мутил" хлороформ: гасил хлорную известь ("хлорку" из отдела с шампунями и стиральными порошками) в ацетоне. Столб вони загнал Асю на подоконник, она то курила, то держалась за голову, обозначая мигрень. Духовка была выкручена до максимума. Стеклянную салатницу, в которой пузырился и пенился белый порошок, Айван закрыл стеклянной крышкой, заклеил все изолентой. Поместил в скороварку, закрыл. А сама скороварка отправилась в духовку.
  --
  -- Часа три-четыре. Потом в морозилку. Потом конденсат слить. И вперед - брать Берлин.
  -- Завтра! Завтра Берлин возьмёшь?
  -- ВозьмёШЬ или возьмёМ?
  -- Мне на мероприятии надо быть. Я могу не успеть, но постараюсь.
  -- Ок. В случае чего, фотки тебе скину.
  -- То есть про флаг ты не шутил?
  -- Нельзя шутить над лицом Родины!
  --
  -- Окна были нараспашку, в квартире было очень холодно. Мы втроём оделись в куртки, в пальто, завернулись в одеяло, пустили дырявую бутылку по кругу. Айван вел себя, как искусный шеф-повар: новичок на кухне постоянно залезает под крышку сковороды и кастрюли, смотрит, не готово ли еще блюдо. А Айван сидел совершенно спокойно, словно забыв о том, что духовка горит огнем. Возможно, он делал это специально. Возможно, он просто старался забыть.
  --
  --
  -- V
  --
  -- Я снова не стал спать и поутру почувствовал, как кончаются силы. Все-таки тяжело жить, когда календарь меняется от случая к случаю. Площадь была рядом и, с самых первых брызгов солнца в окна, оттуда же брызнул и шум площадных гуляний. Пришлось поднять Асю и дотащить до коридора, чтобы она закрыла за мной дверь.
  --
  -- Лопат не было. Были "вёсла" - черенки с деревянным квадратом в полметра - огромная сковородка цокала маслом, шипела тестом, вёсла пока лежали без дела. Музыкальный фон был народным, с элементами фольклора - ряженные старушки и дедки пели частушки, сжимали-разжимали баян. Ноги в пляс, если и уходили, то тут же скользили по снегу, угрожая опрокинуть на лопатки.
  -- Организаторы разбубнили мне план и прочее. Я показал им пальцем на двух босоногих "кришнаитов", плохо выбритых, но в положенном желто-оранжевом одеянии. Мне разъяснили, что планируется "парад культур и народностей", а культуры и народности у нас есть самые разные. Я заскользил к этим двоим.
  --
  -- Ребятки, как жизнь у Курта?
  --
  -- Меня не поняли и встретили грубым прищуром. Стопы свои, явно окоченевшие, они держали на коврике для прихожей. Говорить они не хотели. Я начал рассказывать им только что услышанное от организаторов: где какие площадки. С многозначным видом указал на тентовую палатку, где ютились остатки оборудования и прочее. Намекнул, что там есть канистры с бензином. Парни не поняли. Я еще толще намекнул, что бензин горит. Отклика не появилось.
  --
  -- Вы всем довольны? Вас не прижимают?
  -- Все хорошо.
  -- То есть вам выдали коврик площадью сантиметров двадцать, себе забрали все оставшееся место, и вас такой расклад устраивает.
  -- Коврик мы принесли сами.
  -- Оу, так вам еще и коврик самим нести пришлось. Нятно.
  -- //
  --
  -- Это прекрасно! Прекрасно жить в позавчера! Технологии и лайфстаил приходят к нам с заметным опозданием. Есть время рассмотреть, есть время подготовиться. Кто-то верит, что умные колонки не перепрыгнут Уральский хребет? Что все поголовно не начнут дома говорить вслух? Так же думалось и про айфоны, и про 3G, а когда-то и про вседоступный интернет вообще. Нам показывают онлайн трансляцию в будущее. И, чем дальше от "центра" ты находишься, тем глубже в календарь уходит кадр.
  -- Я встречал уже пять "существ" уверяющих в том, что они трансгендеры. Не в один и тот же день, но в одном и том же месте. Ждем наплыв оных, ждем щегольство небритых ног феминисток, ждем самих феминисток, ждем отмену сетевого нейтралитета, ждемждемждем.
  --
  -- День был, будто со слов классика, и морозным и солнечным. Приехали телевизионщики. Я искал взглядом Дашу, но глаза слипались. Только дрожь тела не давала завалиться в сугроб, хоть как-то тормошила накатившую сомнамбулу. Даша подошла сама.
  --
  -- И ты здесь?! - писк её наполнился ядом.
  -- Не-а.
  -- Не здесь? Или не ты?
  -- Где угодно только не здесь. И кто-то на меня очень похожий.
  -- Я ничего не поняла..
  -- Ты уже закончила? - глаза-гранатомёты чуть смутились.
  -- М-да.
  -- У меня есть к тебе предложение.
  --
  -- Всеми правдами и неправдами, наверное, даже побуждением жалости к себе и невозмутимым спокойствием тона, Дашу я все-таки повез к себе домой. Такси свернуло во двор, пробралось через ухабы той снежной колеи, которую снегопад за снегопадом выдавливали покрышки местных машин. Я открыл дверь и проводил Дашу в темноту подъезда. Перила и лестницы донесли нас до двери квартирной, а за ней ботинки вытоптали с подошв снег на бурый кусок махровой ткани. Мы разделись, я достал бутылку Чиваса, что много месяцев пряталась в картонной коробке, заменяющей шкаф.
  --
  -- Даша рассказала о своей юности, что была эмо. Показала шрамы на запястьях, татуировку на груди (безыдейная графика с розами). Какое-либо сознание я потерял между моментам, когда мы курили у окна вплотную друг к другу, и моментом, когда в темноте, дельфин кричал о спасении утопающего.
  --
  --
  --
  --
  --
  -- The Soft Machine
  --
  -- I
  --
  --
  -- Есть в умах два вопроса, что пишутся без вопросительного знака в конце, да и пишутся в одно слово: Первый, и им они одержимы в светлые дни, "Счастье"; Второй, что темные дни делает еще темнее, "Свобода".
  --
  -- Даша вещала звонко и легко. Словно мы с ней стали лучшими друзьями, и вообще телами срослись вплоть до общего позвоночника.
  --
  -- Конечно, такая жазнь вдохновляет. Ну, знаешь.. В моих кругах такое сплошь и рядом. Таланты, гении, злодеи, шедевры..
  -- В твоих кругах? Позволь, спросить в каких?
  -- В журналистских. Я - журналистка. Общаюсь с журналистами. СМИ, всякие расследования,..
  -- Стой-стой-стой. Прости меня Даша, сейчас я буду говорить очень грубо - эта тема меня весьма задевает, и от нее взаправду больно, словно кипящее масло капает на темечко. Так вот, ты - ебло перед камерой, а не журналист. Круги твои -- все, что осталось от мертвого должника, сброшенного переусердствовавшими коллекторами прямиком в техническую речку-вонючку -- едва заметны и только на поверхности. Хуйня вы, а не СМИ.
  -- Что ты имеешь в виду? - глаза Даши почти на сантиметр вылезли вперед. Видимо лобная доля от возмущения разбухла, выдавливая все на своем пути.
  -- Я имею ввиду то...кхм, нужен ведь пример?! При чем лучше недавний. Чтоб поярче, - ...
  --
  -- Пришло смс от Айвана: "у нас проблемы понесли тело ко мне домой приезжай. Скорее!". Я прочел и впал в ступор.
  --
  -- Эй? Ничего не лезет в голову?
  -- Вроде.. наоборот.
  --
  -- В голове стали всплывать картины прошлых дней. Плакат на стене велел записывать, и руки, словно в поисках карандаша, слонялись туда-обратно. Не знаю, как долго я скролил по истории ссылок самоличного браузера. Нить разговора потерял полностью, и, чтобы сохранить лицо перед Дашей, выстроил рожу кирпичом, спросил:
  --
  -- В чем вопрос?
  -- Так "пример" того, что мы - журналисты - никудышные, будет?
  -- Да. Да, конечно. Нужен недавний?
  -- "Чтобы поярче", конечно же.
  -- Борис Ефимович Немцов. А точнее его убийство. Что хотелось: чтобы он стал нашим Кеннеди, нашим Мартином Лютером Кингом. То есть, чтобы человек не умер за зря. Что сделали вы? Мои круги -- обыватели -- смотрят на это и понимают одно: когда творится беспредел, единственный работоспособный вариант достучаться --- бунт. Беспорядки в Бирюлево. Помнишь? Сработало. Так думает обыватель. Эта страна и так тяжела для реализации идей -- какие-нибудь западные "альтернативные правые" здесь вовсе невозможны чисто географически-этнографически. Много народов, много места, почти унитарная система, минимальная федеративность и мракобесие. Так еще и четвертая власть в страхе дрожит перед тремя другими. Так еще и четвертая власть в бесконечном подсосе, то титек, то чресел, у одной из трех прочих. Вы - либо бездарны, либо ленивы, либо трусливы, либо бесполезны. Выбери сама. И мне пора. Я извинялся заранее? Эм, в любом случае, извини.
  --
  -- Я наскоро оделся и выбежал на улицу. Только в пути к квартире Айвана в смс от Даши я понял, что сбежал из собственного дома, что ключей у нее нет, что двери она оставит открытыми, когда уйдет. Но плевать было очень.
  -- //
  --
  -- То, что решить для себя необходимо, -- Так ли кристально чисты наши Намедни? Леонид Генадьевич Парфенов, в одноименной передаче, про экс-президента Ельцина сказал так: "...Он мог бы стать Отцом Основателем, но стал Крестным Отцом". Строго говоря, концепт мафии у аппарата работоспособен на всём рубеже веков. Вопрос иной: неужели за последнюю пару дней ты не проявил себя, как Тони Монтана? По меньшей мере ты был Варёным (из постсоветской комедии "Последнее дело Вареного") - ты кристаллизовался в растворе фанатеющей от криминалитета культуры. Балабановщина, "Бригады", "Менты" в осадок выпали только теперь. В те дни жижа местной атмосферы была ими перенасыщена. Так что факт появления в верхних эшелонах (что раньше были просто жадными товарищами, с мечтой о сиськах негритянки) людей новых/молодых/свежих - не есть лучшее из возможного. "Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет. Приходите княжить и воладети нами..", либо максимально отстраненные от смутной среды местные - за любой из этих вариантов я бы на референдуме проголосовал. А так Намедни грязью першат, своим глазам верить нельзя - все мы варвары, но к нам приходи с уважением, иначе say hello to my little friend..________Ты смотришь на Ростов, но не говоришь ему "Дон".
  -- /
  --
  -- Айван показал мне Дядю Толю. Его привязали ремнями и халатной веревкой к стулу. Во рту был то ли смятый носок, то ли какая-то тряпка, с обмотанным вокруг головы проводом, дабы "кляп" не вывалился. Из глаз Дяди Толи сочился сок. Со рта капало еще сильнее. Он был бледным и измученным. Дрожал и стонал. На его одежде были пятна запекшейся крови
  --
  -- Эм, и что в с ним сделали?
  -- То ли хлороформ ядреный получился, то ли какие-то примеси, то сам "мальчик" слабенький: В общем, я ему к лицу платок, он замертво падает, кашляет кровью.
  -- А чего там не оставили?
  -- Так умер бы.
  -- А сейчас не умрет?
  -- Ну, хотя бы не от переохлаждения. Позвонить в скорую и светить номера телефонов, нам как-то не хотелось.Засунули его в машину, довезли, дотащили до квартиры.
  -- Ты не один был?
  -- Гриша помогал.
  -- Эм, имена не боишься называть при нем?
  --
  -- Ася, снова на подоконнике, снова изображая мигрень, крикнула:
  --
  -- Какая, блять, теперь разница? Я его укрывала - тот от жары начинает плавиться, пытаюсь остудить - тот дрожит в лихорадке. Айван не сказал, но этот ваш "Дядя" кровью блюет, как по часам. И вот вам моё предложение: возьмите его телефон, найдите номер кого-нибудь из его семьи. Позвоните с левого. Скажите, чтоб забрали. И выкиньте "Дядю" в указанной точке. Всё! И это не обсуждается.
  --
  -- Айван включил дядин телефон. Пока он скролил по списку контактов, я рассматривал "тело". Мышцы обмякли, если бы не ремни и веревка, замертво бы свалился. Казалось, что у него нет сил даже чтобы приоткрыть глаза. Кожа его будто обвисла, отделилась от костей. Мне подумалось, что раз я его не видел ранее, то это вполне может быть его "нормальным" состоянием. Телефон в руках Айвана зазвонил, как раз когда он двигал по нему пальцем, в итоге из динамика послышался женский голос. Трубка оказалась в моих руках, и я прижал её к уху. Все выслушав, я обратился к умирающему:
  --
  -- Дядя Толя, ты, почему кредит коллекторской компании Альянс не оплатил?
  --
  -- Он поднял полные удивления глаза. Сама картина залитого слезами и слюной лица, копиляры в белках, лопнувшие в томатную пасту, трясущиеся скулы, бледнота, и вдруг брови вверх и глаза кругами, абсолютное ошеломление: Кажется, я сделал невозможное - прервал агонию человека внутренним вопросом "Чиииго??". Я даже усмехнулся от идеи пустить такой подход в реанимации: "Остановка сердца! Мы его теряем", "Товарищ, только что стало известно, что вы внебрачный сын румынского диктатора Чуушеску" "Да, ладно?!"
  --
  -- Дядя Толя кое-как помотал головой.
  --
  -- Нет, девушка. Мы вам денег не должны.
  -- Вы кредит у "*** банка" брали?
  --
  -- Я сверился с кивком Дяди Толи.
  --
  -- Брали.
  -- И не отдали?
  --
  -- Я снова сверился, но из-за отрицания в самом вопросе ответный мах подбородка был непонятен: то ли Толя отдал, то ли Толя не отдал. Я переспросил его по-людски: Не отдал.
  --
  -- Мы все вернули.
  --
  -- Дядя Толя второй раз сменил агонию на "Чииго?"
  --
  -- Девушка, вы долг наш, когда выкупили?.... А вернули мы всё позавчера. Пришел человек из банка. Взял наличку..... Если на ваших ушах лапша, то это не моя вина - вы сами перепутали шляпу с кастрюлей...... Может это ваш человек приходил, я не знаю. Но представился работником банка. Знал точную сумму. С пеней.... В общем, кто-то вас кинул, и мы вам помочь не можем.
  --
  -- Я положил трубку и встретил лицо Дяди Толи на этот раз в легком восхищении. Но он быстро свалился обратно в предсмертную дрожь.
  --
  -- Мне надо на работу. И еще кое-куда. Сами справитесь?
  -- Наверное.
  -- Только торопись. А то потом придется выбрасывать без предварительного звонка.
  --
  -- II
  --
  -- Кир меня похвалил. Разрисовал о потенциальном профите, если буду работать так же, как в прошлый день. Я не выдержал и признался, что не делал вообще ничего. Он ответил "Так держать. В этом вся суть". Еще он напомнил о повестке в прокуратуру, велел поставить крестик на руке. Выдал ручку, смотрел, как я его вычерчиваю. Взамен я выторговал несколько дней отгулов.
  --
  -- В штабе никого не было. Я зашел и вышел. Опять курил у дверей, пока не понял, что просто пытаюсь от проблем скрыться в любом доступном направлении. Вы можете привыкнуть и даже полюбить бегать каждое утро без выходных, но убегать вам опротивит сразу же. Чуть быстрее, чем сразу. За секунду до того, как станет понятно, что пора.
  --
  -- Даша написала, что дверь "специально" оставила нараспашку. Так что домой отправиться было почти необходимо, но уже поймав себя на мысли, что убегаю, куда-либо двигаться было невозможно. Так что я дворами зашагал обратно к Айвану. По пути мне встретился "Бомж", с которым вместе сидели в "камере". Он меня не узнал, жрал банку пива, примерзнув к заснеженной скамейке. Я предложил ему денег - очень хотелось сделать хоть что-то. Тот сперва засомневался, но купюры почти вырвал из руки. Я хотел пойти дальше, но тот предложил выпить спирта. "Медицинский. Лучше любого лекарства". Казалось, что много времени это не займет. А хотелось подлечиться очень и очень сильно.
  --
  -- Общенациональное неумение заботиться о закуске явление необъяснимое. Когда с одной стороны, внезапное распитие вызывает у хозяев непреодолимую жажду раскромсать кубиками все что имеется в холодильнике, и насадить на зубочистку десятком слоев, а с другой найти ЖИВОГО осьминога чуть посолить и заглотить под пиво; почему мы просто рубим сыр-колбасу в тарелку? Иные вообще ограничиваются открытием трехлитровой банки с огурцами. Я был на внезапной попойке в одном дачном кооперативе: даже до грядок не стали идти, бросили в кастрюлю вариться одну сардельку, тут же о ней забыли и с огня до самой ночи никто её так и не снял. При этом на "попойках спланированных" - все наоборот. Стол едва сдерживает килограммы еды. А все потому, что "внезапная попойка" - это попойка и разговор. А "спланированная" - это пожрать и ссоры. Поножовщина может быть в обоих случаях.
  -- Так называемые "приключения по пьяни".Чисто мужская забава. Первый час попойки вы вспоминаете былые приключения следом начинаете вытворять новые. Вода из кастрюли выкипела, сарделька обуглилась, а потом загорелся домик. В результате на телефоне одного из моих друзей появилось видео, где голос за кадром истерично спрашивал горе-повара Валеру "Наелся? Наелся, блять?" и все это на фоне пожара.
  --
  -- Я рассказал "Бомжу" о том пожаре, рассказал некоторые детали пожара нынешнего. Он в ответ гнул свою линию про "воров в Кремле", про "заговор запада", про "колбасу, которая теперь из бумаги". Стакан за стаканом прошел день. Вечер я пытался уснуть на его кушетке. Хоть и был до одури пьян, но виделось мне все отчетливо и ясно. Заснуть не получилось: вплоть до ночи читал с телефона то Марио Пьюзо, то Гинзберга, то "Большую охоту на акул". Мечталось стать другим, мечталось стать и талантливым и успешным - это так по-людски.
  --
  -- При регулярном системном чтении вполне может образоваться каша в голове. При регулярном бессистемном чтении образуется баланда. Все в одной кастрюле: перловка, пшенка, кафка, диккенс, пинчон, томпсон, тургенев, сладкий гибсон и горчичный порошок берроуза. Тюрьма чужих мыслей.
  --
  -- И мысли "Бомжа", тоже чужие, встали кирпичиков в одну из стен моего личностного карцера.
  --
  -- III
  --
  -- Утром я понял, что трезв, что голова хоть и болит, но чиста. "Бомж" шумно жарил яичницу. Я достал телефон и прочитал последние новости "Дядя Толя пал в борьбе за жизнь. Никто вывезти тело не согласился. Дядя Толя лежит\коченеет на балконе.
  --
  -- Неси его в ванну! - сказал я с порога. Пока разувался и раздевался, разложил план на ближайшие часы, - сольем с него всю кровь, чтоб не вымазать всю квартиру. Потом там же его и разрежем на крупные куски. Потом крупные куски на куски поменьше. Или в фарш. Ну и просто выкинем в целлофане в несколько помоек. В соседнем районе, полагаю. Или на окраине. Бомжи съедят. Нос не поморщат. Кости и череп будем крошить на мелкие осколки, а лучше в муку. С ними итог такой же. Растянем процесс на неделю. А сегодня надо бы, хм, "рабочий материал" довести до размеров, которые влезут в холодильник.
  --
  -- Тело, в руках моих комрадов по проблемису, уже перелетало в ванную комнату.
  --
  -- Раздеть его не забудьте! - крикнул я как раз в момент глухого, но громкого стука. Тут же прозвучал ответ - писклявое "Блядь!".
  --
  -- Я зашел в ванную, когда у покойника оставались только штаны и трусы. Зашел с кухонным ножом, предназначенным для хлеба, с лезвием похожим на смесь зубьев пилы и волнистой линии синусоиды. Помог стянуть остатки одежды, затем в два движения (вперед-назад) перерезал ахиллесово сухожилие почти у самой пятки, так же сделал и на второй ноге. Кровь едва потекла. А у самого от стопы вверх прокатился неприятный болевой импульс. Будто начал чувствовать вены в ногах, а внутри них забегали маленькие лапки муравьев, и каждое их прикосновение, упираясь в стенки сосудов, отдается с обратной стороны кожи.
  --
  -- Похоже, что надо было все это делать сразу. Возможно, уже слишком поздно. Сколько прошло времени?
  -- Часов пятнадцать, - Аля закрывала руками рот и нос, а пальцы прикрывали глаза, однако зрачки, словно через тюремную решетку, подрагивали на свету. - Может, под воду проточную?
  --
  -- Я одобрительно кивнул, и добавил, что нужно больше "дыр". Перерезал у основания ладоней. Чуть подумав, как мог глубоко, разрезал тыльную часть локтя вдоль всей длинны. В голову пришло раскрыть грудную клетку. В солнечное сплетение нож вошел относительно легко, но вести его вниз к животу получалось с большим трудом. Приходилось пилить, причем с хлюпающим отзвуком. Два кулака, сжимающих не крупную ручку, раз за разом уходили впереди лезвия, и раз за разом я матерился. Аля отвернулась и грозилась, что её вырвет. Айван закурил и мои слова о том, что соседи по вентиляции почуют дым, вызовут пожарных или что-нибудь в этом духе, а у нас труп, никакого отклика не возымели - курил и молчал. Я же остановился ближе к пупку, заметил, что разрез сильно покосился набок, поднял выпачканные в потемневшей крови руки, словно хирург на входе в операционную, и, едва сдерживаясь плюнуть на гигиену и опрятность и почесать-таки свой нос, вымолвил:
  --
  -- Посадите его и включите воду. Через душ, наверное, лучше всего будет. Шланг, где-нибудь повыше, если зафиксировать, и направить в его сторону, короче... По идее, кровь стечет. Потом начнем расчленять, - я пошел на кухню отмывать руки, курить и искать ножи и прочее. Но замер в проеме, - А мне одному кажется, что он вонять начал?
  --
  -- Айван тянул за уши вверх и к стене, Аля поправляла ноги. После моего вопроса Айван опустился к раскрытой грудной клетке и знатно занюхнул:
  --
  -- Ога. Чуть-чуть есть, - Аля, от такого нырка в мертвое море, брызнула коричнево-зеленой рвотой на смеситель и растекающиеся кровью пятки.
  -- Всё! Просто идите отсюда! - Она отвернулась от нас закрыла лицо сгибами локтей, очевидно пытаясь, как и я, измазанными мертвечиной руками к лицу не прикасаться, - Я сама все сделаю.
  -- Так воняет, или нам обоим кажется?
  -- У меня есть масла для ванны. Я чего-нибудь кину, вонять не будет. Уходите.
  --
  -- Мы с Айваном курили на кухне. Я расспрашивал его о колюще-режущем арсенале, что есть у него в наличии.Он переменил тему на необходимость задымить увиденное гашишем. Я стоически отказался. Зажурчала вода. Пришла Аля. Айван достал водник и они с Алей, спустя пару минут подготовки, по очереди, а порой паровозом, растянули черный промасленный баш, размером с ноготь большого пальца. Добрались и до остатков пакетика с феном. Я ковырялся в кухонном гарнитуре, нашел топор, с молотком для отбивания мяса с обратной стороны рубила. Нашел десяток крупных ножей, разной степени заточенности. Мясорубку, еще советскую. А главное, завел на повышенных тонах нападки о необходимости "замарать" и кухонный комбайн Айвана, с блендером и кучей насадок. В том числе и для шинковки. Айван уверял, что справимся и подручным инструментом. Прервала нас Аля, которая, после пары минут отдыха в объятиях Айвана,.снова пошла в ванную и тот час завопила развеселым "Мальчики. У меня для вас сюрприз." Мы тут же двинули к ней.
  --
  -- Прижатая к краю ванны ютилась голова, с закрытыми глазами и упавшей челюстью. Все, что было ниже его подбородка, было заполнено пеной. Белой, но с розовым оттенком (хотя, возможно, розоватость дорисовывало помутненное сознание). В область, где должна была быть его грудь, падали струи душа. От них получался пенный колодец.
  --
  -- И что это за..?
  -- Я не знаю. Я положила в него бомбу для ванной. Чтоб не пахло. Похоже, бомба была с пенной. Может он пяткой слив заткнул.
  -- Ага. "Он". Или ты "им"?
  --
  -- Айван, как и Аля, щурясь и улыбаясь, прервал зачаток ссоры:
  --
  -- Но, будем честными, теперь точно не воняет. А что это?
  -- Это лаванда, Ванюш. Лаванда.
  --
  -- IV
  --
  -- Тучи густятся, чернеют, почти начинают протекать. Очень многое зависит от удачи. Сперва, в первые минуты хмурого неба, начали гнушаться костей, летящих со стола Большого Брата. Потом отчаяние стало хроническим. Состояние заведомого недовольства - я не помню и не могу припомнить, чтобы хоть кто-то с мечтой в глазах восторгался "А вдруг!". Разве только среди низших в разговорах о низшем.
  -- Милые добрые авдруги, немедленно организуйте фонд помощи себе. Фонд помощи веры в позитивный исход. Где вас, как панд, будут пытаться размножать. Но надо быть честным: с пандами получается весьма дурно. И вам и пандам, и тем, кто панд отчаянно сношает, стоит поучиться у народов переживших геноцид. Армяне, индусы, евреи. Вот, что значит Человек - иметь бешеную жажду к жизни, уметь приспосабливаться, бороться, добиваться, добивать и побеждать. Не то, что какие-то там панды. Или Вы - позор Человека.
  --
  -- Авдруги, когда лампа моргает слабым краснеющим светом, не стоит запойно смотреть в этот свет с раскрытыми нараспашку глазами. Куда практичнее щуриться привыкая к темноте. Ведь темнота рано или поздно наступит. И, как скоро, во многом зависит от удачи. А ведь есть хуже - сирые фантазёры.
  --
  -- Самодержавие - не розовая фантазия, но угроза. Когда копытные выходят громить шашками головы фантазёров сирых, разве правильно вставать хоть на какую-либо сторону? И фантазёры и Большой Бро - крайние в край. И в любом случае для одной из сторон прослывешь "народным предателем". Потому большинство просто наблюдают, но правильнее всего об этом думать, не задумываясь. В вопросе разбираться, а сторону не выбирать.
  -- //
  --
  -- У нас был план. (Во всех смыслах). Я решил не спать вовсе - знал, что после долгой бессонницы проснусь пустым, без единого кадра человеческого мяса. Но также знал, что до самого последнего своего дня, в какой-то момент времени, эти кадры будут появляться, и совесть будет сворачивать из меня рулон.
  --
  -- Мои комрады перестали улыбаться даже по накурке. В каждый из моментов, кто-то один из нас троих пилил, резал, ломал. Оказалось, работы гораздо меньше, чем виделось изначально. Уже в процессе я вспомнил свои детские деньки в окологородском поселке у родственников: там на моих глазах разделали лошадь часов за пять. С человеком мы справились за двеннадцать.
  --
  -- Утром раздался стук в дверь. Мы, словно тараканы при загоревшемся свете, замерли продолжением пола и стен, с едва заметной надеждой в крошечных глазах. Надеждой, что свет погаснет, никуда бежать не придется, никого не раздавят и жизнь снова закипит, как ни в чем не бывало. Еще один стук. Три коротких удара. Не громкие. Будто стучали не кулаком, а только согнутыми пальцами. Хотелось, как мистер Холмс, по одному звуку понять, мужчина там или женщина. Мужчины или женщины - там вполне могла быть и толпа. Паранойя потихоньку собирала за дверью весь подъезд, весь дом, все рувд, всю Красную Армию, всех участников последней всенародной переписи. Перед следующим стуком в дверь я успел зажмуриться и глубоко вдохнуть. Почувствовалось, как давно я не спал. Как мало сил и как путаются мысли. Я дал себе еще секунду в мнимой темноте среди мнимого вакуума, но прежде, чем я собирался шагнуть к дверям на эшафот, лязгнул замок и зажурчали голоса Али и какой-то бабки. Старуха предлагала проголосовать за кандидата от коммунистов. Тараканы с облегчением выдохнули "Агась, обязательно" и закрыли дверь, пока коммунистка не почуяла вонь .
  --
  -- Проблемы были с отламыванием позвонков. И еще осталась голова - в черном пакете на балконе. И в мыслях о голове за голову взялся каждый из нас.
  --
  -- Там ведь мозги, там..глаза. Нет, я этого видеть не могу - Ася, привычная своими громкими истериками, теперь истерила полушепотом. И истерика не проходила никогда. Хоть курили гаш они постоянно.
  -- Если кувалдой? До однородной массы, - Айван выдавливал из себя все остатки "научного подхода.
  -- Есть мысль, вчерашние приключения навеяли: Берем балон монтажной пены. Заливаем голову в шар. Несем шар на свалку. Всё, - "творческий" подход был встречен более менее одобрительно.
  --
  -- Так я собрался в строительный магазин. Помимо пены, было велено купить кучу бутылок ацетона ("Ацетоном все проблемы можно решить" сказал Айван) - сжечь все остатки.
  --
  -- Холодильник был забит пакетами. Куски, кишки, потроха. Ася вырезала сердце, случайно сжала его и забразгала свое лицо. Она вскрикнула, выронила сердце, упала на колени и зарыдала. Сердце шмякнулось на пол, отскочило под кухонную тумбочку - его пришлось доставать линейкой. Пока мы его доставали, оттирали пятна на полу, с Асей никого не было. Её тихая истерика переросла в состояние бреда: она свернулась калачиком и что-то бормотала. Позже пришел Айван и смог её успокоить.
  --
  --
  -- Звонил Кир попросил зайти в офис (в запасе у меня оставалось всего два отгула). Мои товарищи отпустили меня с неприкрытым удовольствием: В этом феврале мы поняли, что лето закончилось слишком давно, ни грамма солнечного блеска в отражении лиц больше не было. Мы устали друг от друга. Солнце, шорты и ощущение легкой прохлады в тени, из-за отхлестанного ветром взмокшего тела - вот панацея от наших неврозов. Вот только правду говорят умники - панацеи не существует. Случись подобное летом, мы точно так же говорили бы о дарующем дзен морозе, что заледеняет голову до сквозной дыры меж двумя красными ушами. А осенью - о лете. И весной - о лете. Бывает только Зима и только Лето. Все остальное: промежуток.
  --
  -- Кир рассказал мне про Дядю Толю, что проблема решилась сама собой. Что Дядя Толя мухлевал с ссудами и кредитами и, видимо, из области бежал. Либо покоится на окраинах. Его это очень радовало. Скоро ему привезут бюджет и скоро он начнет "танцевать ламбаду". Меня он решил временно переместить в BTL-сектор, с целью "также умело" провести промо-акцию для школьников. Как школьники и выборы связаны между собой он объяснил цифрами из бюджета.
  --
  -- Так мне? Хм, ничего не делать, если хочешь так же, как..?
  -- Не-не-не, бро, я хочу, чтобы ты вышел на сцену. Ну, знаешь, дети, их надо веселить. Нарядим тебя в клоуна. Загримируем. Дадим апельсины - жонглируй.
  -- Высшая степень веселья, так сказать.
  -- //
  --
  -- В штабе пылали страсти. Их "наблюдателей" на избирательных участках отказались принимать. Вроде всё по закону, вроде все бумажки краешек к краешку. А власти сказали нет. "Нет", или "Nein", если говорить на понятном для оккупантов языке.
  -- Я пришел не спорить и не выдавать идеи. Я в состоянии близком к обморочному доковылял до штаба с целью обнаружить "Паренька" и купить фена.
  -- Так что все политические распри я послушал, после них курить вышел, но дождаться никого не вышло. Девчонка, что ходила с ним под ручку, сказала, что они расстались. Я почувствовал, как тень от туч становится больше, чем этот город и эта страна.
  --
  -- Я бы продал и репутацию и жопу. Если бы их пришлось отдать на совсем. Однако и репутацию и жопу, по факту, отдаешь в аренду. Ношенное, пользованное...какой от них потом прок?! Квартиру мою не разграбили: когда я пришел, дверь была лишь слегка приоткрыта, а внутри было все, как всегда. Наверное, чтобы не искать какой-то подвох, нужно совать купюры прямо в руку. Стало понятно, что "Записывать, а лучше зарисовывать" больше не нужно и даже опасно. Весь лист я закрасил черным квадратом. Репродукция Малевича кистью, щупавшей человеческую плоть.
  -- //
  --
  --
  -- Ваш разговор было слышно в подъезде. И, как я понял, ты кремировал Алю? Наполнил кремом. Своим кремом. Все ваши соседи должны думать так же, а, если вы и в момент кремации были такие же шумные..
  --
  -- Айван меня перебил и сказал, что не хочет говорить на эту тему. Попросил отвлечь его. Я предложил шутку: "Как говорил мой дед, сексом надо заниматься по утрам. Пока сперматозоиды сонные, вялые. Я до сих пор не понимаю. как это оправдывает моё растление". Шутка была даже не самосмейной.
  --
  -- Кости (с кусками мышц) мы стирать в порошок не стали - сломали пополам и кинули в мешке на балкон. Оставалось только выкинуть все эти пакеты и "яйцо" из монтажной пены. К слову, на сколько хватило пены после головы, мы залили и несколько пакетов. Ацетона я купил целую коробку: Айван пообещал выехать утром на автобусе за город, взять с собой столько, сколько влезет в руки и сумки, залить все ацетоном, поджечь и уйти. Кости выкинуть по пути обратно: по одной через каждые пятьсот метров. Мне доверили "яйцо" с начинкой. В руки я получил рюкзак. На руке я обнаружил едва заметный крестик.
  --
  -- Прямо с рюкзаком я побежал в Прокуратуру. Выкинул его в мусорный контейнер в паре домов от мраморных ступенек Цитадели Порядка, чуть ускорил и так сверхскоростной шаг, оказался внутри в тихом залитом теплым светом помещении.
  --
  -- Вопреки ожиданию, скамейка - пять белых стальных стульев, связанных тонкими белыми трубами, с сидениями покрытыми круглыми дырами, как решето - я представил, как час буду просиживать на ней. Как решето, вкупе с шестьюдесятью минутами, расплющит ягодицы и обратит их в бетонную плиту. И для полноты картины надо будет спустить штаны - вдруг зад покроется красными пупырками. Я решил отложить посадку, хоть и кое-как дышал после забега. И тут мой взгляд уперся в то, что не может оставить равнодушным никого. То, что наполняет детским востворгом и жаждой ржать, лежа на полу, размахивая ногами над телом и колоча ладонями по животу. Стенгазета. Как в начальной школе лет так пятнадцать назад. Нарисованная от руки фломастерами и гуашью. И ведь рисовал её кто-то взрослый, серьезный, в форме, и скорее всего с табельным оружием. Клянусь богом, раздел "Наше творчество":
  --
  -- "Лампасы, кокарда, погоны -
  -- Через боль, и кровь и стоны"
  --
  -- Запомнил только это двустишие. И то лишь из-за засевшей картины анальн....впрочем и так понятно. С табельными фломастерами! Вот как разгоняют ваши митинги!
  --
  --
  -- Пройдемся? - спросил меня Следователь, после демонстрации паспорта на входе в кабинет.
  -- Куда?
  -- По улице. Не кабинетный разговор.
  --
  -- Я, пропотевший, со сбитой дыхалкой, снова очутился среди сугробов. Говорил он и про Штаб и про моё место работы. И, мол, такие люди нам нужны. "Ты ведь собираешь информацию? Ты ведь Штирлец?" спросил Следователь. "Вы и сами всё знаете", - ответил я. Уверившись, что глядя на тучи над головой, я напеваю "где-то далеко идут грибные дожди", он начал поливать грязью каждого из штабных, винить их родителей, и еще что-то про "врагов и их кольцо". Слушать вдумчиво не получалось, потому что путь наш привел нас к тому самому контейнеру и какой-то побитый жизнью хмырь достал "мой" рюкзак. Он посмотрел на меня и, перебив Следователя, крикнул:
  --
  -- Эй, это же твой ранец?! Я видел, как ты его кинул. Ты за ним вернулся, или я его заберу? Хороший все-таки, целый, не ношенный почти.
  --
  -- Следователь прищурился и жестом предложил мне ответить.
  --
  -- Конечно, за ним! Случайно уронил. Он же целый и почти не ношенный.
  --
  -- Рюкзак я повесил на плечи, и Следователь наградил меня полным отвращения взглядом. Хмырь, кстати, тоже.
  --
  -- Вот и все. Для этого тебя позвал. Скидывай нам на почту все, что узнаешь. Или звони. Ну, и прости, что так официально - повесткой - тебя к нам пригласили.
  -- А бутылка?
  -- Бутылка?
  -- Мне говорили, что будет бутылка... То я рад, конечно, но вы уж до конца проясните.
  --
  -- Следователь явно не понял о чём я, но молниеносно повел меня в ближайший продуктовый магазин. Там мы остановились в ликеро-водочном, он спросил "Коньяк? Бренди?". Я ответил, что вроде бы говорилось о шампанском. Тут же он взял шампанское. Пробили на кассе и бутылку он вручил мне.
  --
  -- Держи. В знак нашей "дружбы"
  -- Оу, спасибо.
  -- В рюкзак убери, руки замерзнут а то..
  -- Да, и в руках нормально.
  -- Замерзнут. Как потом письма писать нам будешь?
  --
  -- Заскрипела монтажная пена. Бутылка вползала в рюкзак кое-как. И об этом "кое-как" стекло кричало отвратительно громко.
  -- //
  --
  -- V
  --
  -- В конце абзаца будет сложно, но я разжую. К сегодняшнему календарному "нынче" любого рода мифы Сознание обязано воспринимать исключительно, как "мифы". Мы знаем, как они устроены, как обрастают мясом, как зреют в поколениях (если, конечно, не задумываться об этом процессе - иначе..хм, помидор не покраснеет, пока на него смотришь). Итак, религия - тоже миф. Как она (они) до сих пор процветает в сердцах адептов - не ясно (то есть процветает-то ясно и лучезарно, а почему - не ясно ни шиша). Дайте ребёнку аналогию и тогда он ни в жизнь не примет скрипящий пол за стон полтергейста. Наиболее легкий для аналогии вид мифов - рекламный миф. Выстроенный криэйторами и копирайтерами с понятной целью. Фольклор в обработке Короля Якова - тот же заполненный СЕО-кейвордами текст ("не убий", "не возжелай жены ближнего в московской области", "не создай себе кумира дёшево авито"). С этим пусть и живет ребёнок: Все, что ему осталось от Библейского Рая - разновидность кетчупа. Ведь, если есть на свете Рай - это Краснодарский Край. А там только кетчуп и армяне. Сложно. Разжевал. Как разжёван болгарский перец в соусе божьего наследия.
  --
  -- Привычка отвечать на вопросы, которые не заданы, появляется желанью вопреки. Здесь так принято - конец строки недоговаривать, недоозвучивать. У нас вся повестка наполнена легким кокетством. И это, откровенно, бесит. Бесит лазить по всяким "Медузам" и "Настоящим Лентачам", что просто узнать, а было ли что?!. Бесит не понимать, тучи в небе материальны, или вижу их один я?!. Бесит, что и сам, вторя людскому "брОтству" начинаю замалчивать, прерываюсь на середине строч...
  --
  -- Плуты и соски вечно говорят о душевном здоровье. Творец-металлург на внутренний мир смотрит просто: как уголь в печи, либо есть и все вокруг пылает, либо нет и темнота, да холод. Плуты и соски, по сути, и есть одно и тоже. Соски - это плуты без кадыка. Плуты - это соски без лифчиков. Творец-металлург эбошит, когда есть чем эбошить, либо не знает, чем себя занять. В скуке творец-металлург и нерешителен и бесполезен. Без угля души он не человек. А соски и плуты об угле не слыхали, зато вечно ноют, кто и как их обидел. Творец-металлург в ответ либо смачно харкнет под ноги, либо не заметит. И плут его разведет на бабки (а бабки творцу зачем, хм?), и соска его разведет на бабки (а бабки у творца откуда, хм?). Душевное здоровье - не вымысел, а повод. Повод быть сволочью и нахлебником.
  --
  -- Очень долгий мой день подходил к концу. Я достал лист бумаги и карандаш, чтобы написать себе на утро то, что нужно будет держать в голове с ходу, не дожидаясь пока всплывет в памяти. Пункт за пунктом, от времени начала рабочего дня и адреса самой работы, до похода в прокуратуру, обещания добыть для Айвана фена и перспективы стать клоуном. Тело едва держалось вертикально. Я лишь сверился с телефоном, чтобы дописать самые "свежие" тезисы. В свой список добавил "бюджет уже перевели, наймем инкасаторов и повезем нал" из смс от Кира, и из смс от Айвана "Ася выпрыгнула из окна и разбилась насмерть".
  --
  -- Галактеко опасносте!
  --
  -- I
  --
  -- Для человека вера в бога - это мнимая попытка не иобнуться, когда уже иобнулся. Иобнуться - в смысле "упасть". "Упасть" - в смысле "с вершины благоразумия". Будду я швырнул в стену, в работу Малевича.
  --
  -- Снова и снова я перечитывал свой список. Я уже вспомнил Асю, я ещё не перестал задаваться вопросом "Чииго?". Картинки стали всплывать слишком быстро - я старался думать о чем-то ином, но Хронос в показе своих фотоальбомов был непреклонен. Убегать от мыслей, поймав хотя бы одну ужасную, это словно прикурить сигарету не той стороной и кислый запах горящего поролона хватает за волосы в носу, и не покидает подкорку, как бы сильно ты не тянул новую сигарету правильной стороной.
  --
  -- Я не стал поехал к Айвану, не поехал в офис, и в штаб не поехал тоже. Я остался дома еще на два дня. Только спал, только читал "Urbi et orbi" Брюсова, пил шампанское и ел, впиваясь зубами в тарелку.
  --
  -- Не так давно, отмывая руки, Ася сказала мне:
  --
  -- У людоеда должно быть жизнь ужасна. Хотя бы от безостановочной мысли "Чего бы пожрать?". Как нормальный замирает пред открытой дверцей холодильника, так для людоеда весь мир холодильник и он в него смотрит. Теплый аромат пекарни - каждый жилой уголок. Шкварчащий на сковороде жир - голоса и шуршание штанин прохожих. Вообрази, как живется, если можешь съесть всё?
  --
  -- Я смотрел в холодильник, смотрел в окно. Смотрел на рюкзак, в котором была законсервированная голова человека. На том Брюсова, которым консервирую голову свою. Два дня. Потом в свет выйти пришлось.
  -- //
  --
  -- Меня ждали школьники. Утро. Их заставили убирать снег, собирать в мешки мусор, тыкать палками в таящее собачье дерьмо. Организаторы посадили меня возле сцены, начали красить морду. Клоун из меня получался только грустный. Любые их старания ломались об острые скулы и натянутые мышцы, что кривились в унылую мину.
  --
  -- Я встретил Пацаненка. Он меня сперва не узнал. Спросил про фен, и тот обещал принести в ближайшее время. Сказал цену. Затем добавил, что попросит одноклассников меня сегодня не обижать. Но весьма быстро стало понятно, что друзей у него почти нет, меня отмудохали палками с совками, для сбора подножного говна,при первом появлении среди них.
  --
  -- Приехал Кир. Хвалил меня за работу. Я попросил отпуск. В ответ "нет". Я сказал, что без отдыха мне никак. В итоге, мы вместе решили, что лучше меня уволить. Ближе к вечеру приехали операторы, приехала Даша (вместе с главредом). Сняла репортаж о "субботнике" со мной слоняющимся на фоне. После подошла ко мне и сказала, что ей стыдно за всё, и что вообще ничего не было. И никогда больше не будет. Грустный клоун улыбнулся и сказал "Да, будет так".
  --
  -- Когда все начали расходиться, ко мне подошел дашин главред. Он извинился.
  -- Ты был прав. Объективным, на ваш счет, я быть не могу. Но, если честно, все люди одинаковые.
  -- Не. Очень разные. Каждый творит и думает свое.
  -- Одинаковые. И снаружи, и внутри.
  -- Будь одинаковыми, не было бы никакого мифотворчества, стало быть и не было бы нашей культуры. Никакой культуры.
  -- Не-не-Ne-nе - запел он разными голосами и акцентами.
  --
  -- И тот час я понял о чем он. Люди одинаковые, да. Но между слухом и голосом есть несоответствие. В костно-хрящевом сливе из раковины в глотку навалом поворотов! Говорящий, тот, что повторяет услышанное, не способен воплотить слова в том же виде. Вернее, считает, что способен, а на деле искажает картину во всех углах и прямых. Услышавший новую вариацию также уверен в полноценности собственного пересказа, хотя от первой картины уже не осталось ничего. Мифотворчество с привкусом слюны и ушной серы. Bon AppИtit
  --
  -- Он рассказал мне о том, какими людей видит. Что разные они вроде и да, но разнообразие это, сравни новогоднему конфетти: цветов много, но, если вычленить один кругляш, то смысла в нём почти не будет. Не может быть самого уникального, или самого лучшего "кругляша". Ценность имеется только, если их много. И в этом они одинаковы: одинаковость из-за разнообразия.
  --
  -- Пока все это он говорил, подошел Пацаненок и сунул в карман пакетик. В смс написал, что деньги отдам ему при следующей встрече.
  --
  -- II
  --
  -- Во-первых, ничто нельзя понять, если глядеть и щупать только с одной стороны: Если смотреть на мир, то только глазами Жан-Поля Сартра. (под двумя разными углами). Взаимодействовать с миром стоит руками "Великана" с картины Гойи. (всеобъемлюще).
  --
  -- Во-вторых: Всё - условности, и всё - выдумка. Имя - условность, вера - условность, язык - условность. Настоящая свобода, где-то позади, на промежутке между животным и человеком Там, где инстинкты и рефлексы отвалились, а разум еще не появился.Поиск баланса между животным и человеческим - есть попытки свободу выразить - стать "парнем свободы". Глубже: если в условности просто "играть" и не придавать им смыслов, можно, хоть иногда, чувствовать пустоту, которая и есть настоящая свобода. Поэтому Будда "круче" Иисуса. Смирение - явление присущее человеку. Бездействие - явление присущее веществу. В медитации способность мыслить деградирует, ты становишься свободным, но стремительно "тупеешь". Полагаю, это и называется "крутым".
  -- //
  --
  -- Недели полторы или даже две я был в запое. В ход пошло и содержимое пакетика, и все вариации спиртного, и даже шабил ацетон. В начале нулевых была такая забава среди тех, кто купил себе первый в жизни телефон, - слушать миди мелодии, по очереди проходясь по всему списку, вглядываясь с умным видом в экран. Сейчас похожим иногда занимаются бабушки на своем первом смартфоне. Это своего рода надрачивание пипирки ТехноБогу. "О-да!" - говорит ТехноБог. Но говорит он все поголовно - надо признаться, скролы пальцем по экрану смартфона, тот же blow job. Пипирка ТехноБога сегодня стерта в пыль. Или она выросла и теперь это не "пипирка", а "Пипирище". Кладись на диван, доставай надкусанное яблоко, начинай надрачивать. Можно и двумя руками сразу.
  --
  -- Я с ТехноБогом рассорился: телефон включать не хотелось совсем. Я только смотрел в окна. Грим, кстати, я так и не смыл. Он стерся, но местами пятна остались. Вечером в оконной раме отражалась кучка цветастого фарша. Как тот, из которого делают сосиски. Вспомнилось, что кто-то когда-то рассказывал про "бывшую с заточенными клыками" - в голове завертелось "Саблезубый отсосигр". Я смотрел на свое отражение, скалился и повторял это вновь и вновь.
  --
  -- Наконец, когда смог три дня и не пить и не спать, я начал собираться в мир. Надо было отмыться, но так не хотелось стирать с лица остатки клоунской раскраски: в трезвом уме это казалось символичным до одури. Мылся с пакетом на голове. Я думал, что вонь шла от пенного "яйца", но оказалось все это время вонял я. А "яйцо", как и ранее, лишь благоухало ароматами квартирного ремонта. Её (голову) я взял с собой. В том же рюкзаке, на тех плечах. Думалось, что выкину по пути.
  --
  -- Краткая сводка дней: Оказалось, что день "Тишины" совпал с Днём Святого Патрика. Стало быть, явке минус процентов 5-10 - те, что будут умирать в похмелье. Ну, и тишины ждать получится вряд ли.; Британская Империя подгорела от отравления русского полит-беженца, видит в убийстве исключительно работу разведки нашей родины; в Москве открыли мемориальную табличку памяти Бориса Немцова.
  -- Борису Ельцину посвятили "Ельцин-центр" года три назад. Вот вам крошки - давитесь.
  -- Краткая сводка вообще: Перемен требуют наши сердца? Отцы, еще в начале 90-ых, за все следующие поколения ответили на референдуме "даданетда". Даже смешно от того, что на Последних честных выборах потенциальный нацист проиграл, но диктатура все равно пришла.
  --
  -- Кир сказал выдаст мне деньги лично. Он показал сумку, набитую деньгами. Гордость подбрасывала его подбородок все выше и выше. Стало так противно, что от денег я отказался. В ответ он заметил: "Эх, ты. Скромность украшает человека. Там, где деньги, там людей нет - только торгаши и покупатели. Там, где водятся деньги, скромность не украшает, а держит за яйца". Он спросил не обижен ли я на него. Честно признался, что да.
  --
  -- Ну, давай ты мне всекёшь? Ты ведь мой бро. Не по-божески как-то.
  -- Нет, спасибо.
  -- Так, идем, - он потащил меня за руку, завел в уборную
  -- Чтобы прям, как тогда. В тех же декорациях. Бей в челюсть!
  -- Кир, не надо. Всё и так..
  -- Нет-нет-нет, - он встал на колени, - бей. Даже тянуться не придется.
  --
  -- Я ломался. Ломался. Но, когда он закричал, жахнул ему коленом в висок. Он свалился в сторону писсуаров, и, в синем сиянии подсветки, другим виском угодил прямо на край одного из них. Красная лужа, среди синих лучей, казалась черной. Кир шевелился едва-едва. Я наклонился к нему, но тут же отстранился. Перешагнул и отправился обратно в кабинет. Выложил "яйцо", переложил в рюкзак деньги. И скорее зашагал к лестнице.
  --
  -- Когда смотрел время, увидел непрочитанное смс от Пацаненка: "Когда заплатишь?", я ответил "Сейчас!". Мы условились встретиться во дворах рядом со штабом. А в штабе кипела жизнь. Главную - девочку в очках - приняли прямо в аэропорте. Штабные не знали, что делать. Среди глаз, жаждущих восстания и революции, появились глаза Демида. Тот, как ни в чём ни бывало, отсалютовал мне. И ласково поинтересовался "Когда выезжаем?"
  --
  -- Куда?
  -- Эм, уговор дороже денег: ты мой "плюс один". Новое гражданство и всё такое.
  -- Оу.
  -- Я один еду?
  -- Слушай, я об этом не думал даже. Но я-то точно не твой "плюс один"
  -- Ты же хотел еще кого-то брать. Может из них..?
  -- Да! Отличная мысль. И как мне? Просто передать ему твои контакты?
  -- Ога, пароль будет "моего моджо хватит на всех", - он рассмеялся и вернулся к штабным. Те его встретили, как родного.
  -- //
  --
  -- Пацаненок уже был в обозначенном дворе, когда пришел я. Я едва его узнал, потому что он стоял на четвереньках, перед валяющимся на тротуаре, держащимся за сердце "Бомжом". Скорую он уже вызвал, занести старика в тепло у него не получалось. Вместе мы потащили его к подъезду.
  --
  -- Давай ключ! - крикнул я "Бомжу", но тот лишь заплевывался в то ли пьяном, то ли маразматичном бреду
  -- Шиш тебе, ирод! - наконец проплевал он.
  -- Может подъезд не его?
  -- Его. Я у него дома был.
  -- Так вы друзья, родственники?
  -- Мы, блять, тут все друзья и родственники!
  --
  -- Вывернули ему карманы, но ключей не нашли. Положили там, где снега было поменьше, будто это хоть как-то спасет от обморожения.
  --
  -- Сколько фена ты можешь достать? - скорой не было больше получаса, стало противно, стало взаблёвно. "Бомж" уже явно умер. Его куртка в районе груди не шевелилась минут пятнадцать. Ничто "его" не шевелилось минут пятнадцать. "Пацаненок" не знал, как себя вести. Я тоже. Хотелось отвлечься и хотелось кому-то и как-то "отомстить", сделать что-то гадкое. - Сможешь достать МНОГО фена?
  -- Пару грамм да.
  -- Килограмм сорок?
  -- ??? Чегомля?
  -- Тебе задание есть. Будешь террористом, - и я не спросил, говорил твердо, почти внушал. - Деньги на это тебе вот... Ты - добудешь фен. Смешаешь его с пищевым красителем. Красный, желтый, синий, фиолетовый...
  -- Яйца на пасху красить будем?
  -- Ещё не все. Смешаешь и оставишь в покое до второй недели июня. И вот в июне, в День Города придешь в парк Победы или еще какой. Там, где будет "Праздник Холи", за пару часов до начала поменяешь их краски на фен.
  -- Это, когда красками кидаются?.
  -- Да.
  -- А ты хочешь, чтоб кидались феном.
  -- Мы оба хотим.
  -- Сдохнут от передоза.
  -- Возможно. Главное, что что-то они поймут. В смысле, те, которые не сдохнут, поймут.
  -- Жоско. Но вполне реально. Вот только я не найду столько. Я же перепрод..
  -- Ищи. До июня еще целая жизнь. Миллиона деревянных хватит?
  -- Вообще, нет. Но можно ведь больше красителя добавить?! - приехала скорая.
  --
  -- Стали опрашивать про "Бомжа", наши координаты, забрали тело. В перерывах между опросами и помощью в вогружении тела на тентовые носилки, я глядел на Пацаненка. Его глаза загорелись. Я зажег хотя бы кого-то, хотя бы как-то.
  --
  -- Себе я оставил одну пачку. Пацененку отдал все оставшиеся. Пачка предназначалась для Айвана. Но говорить с ним я боялся. Оставил в почтовом ящике вместе с листком со всеми инструкциями, контактами Демида и фразой "Моего моджо хватит на всех". Но уйти я не успел - Айван поднимался по лестнице:
  --
  -- Хелло. Чего пришел?
  -- Я. Яяя. У тебя остался ацетон?
  -- Хоть жопой ешь.
  -- Будь другом отдай, а?
  -- Забирай.
  --
  -- Лицо его было пустым. В квартире он сразу взял гитару и лирично запел под перебор "Было много гашиша, а осталось ни шиша. Зачем шумишь? Давай курить нишишь!"
  -- ///
  --
  -- Смотри, как петляют узорами лучи в голубом океане неба. Смотри, как снеговики обделались своими внутренностями прямо на тротуары. Смотри, как их прозрачные потроха заледенели, как гололед швыряет людей затылками вниз - заставляет поглазеть на синий безоблачный космос.
  -- Ты хотел весны? Я - нет. С анемией всегда отвратительно холодно. И в зной, и в шторм, и в метель.. А теперь коричневая каша, словно орочья скверна, расширяет свои владения от автомобильных дорог, заражая подошвы и пятки, паутиной тропинок к жилым домам. И вот, полдня спустя, прохожие уже и не видят белого. Под ногами только грязь. И, пока они вертикальны, смотрят ничуть не выше своих ног.
  -- Утром все вновь застынет. Снова начнут падать. Только теперь в небо никто глядеть не станет. Зато почувствуют коричнево-черный океан всем телом. Смерть снеговиков - один короткий миг, когда ранняя весна взаправду прекрасна.
  --
  --
  -- Для себя я тоже написал инструкции. Себе я велел на избирательный участок все же сходить. Позвонить Следователю и выдумать, какой-нибудь кипиш, чтобы погоны зашумели своими сиренами вдоль дорог. Одеться в конкретное и ни в коем случае не смывать остатки грима.
  --
  -- III
  --
  --
  -- Настроение в промежутке между "Славьте меня! Я великим не чета. Я над всем, что сделано ставлю "nihil"""" и "Я, вождь земных царей и царь -- Ассаргадон...". И настроение и мотивчик. "Sinnerman" Нины Симон. Пугают только вариации трактовок, моих слов и действ гипотетическими "потомками". Очень красиво выглядит "Долой ваше Всё! И за сим всё!" Маяка, но и "Мой путь иному невдомек. Пусть стерты тропы мириадами ходящих ног. Но я хромал по-своему - я видел мир плывущим.." Брюса (точнее слова то мои, но пафос очень даже Брюсов (Брюсовов) (Брюсовововов)) - чёрт, трактовать -- всегда словно трапезничать за столом накрытым искусством. Трактовать свои "творчества", по сути, готовить самому себе: со временем забудешь о композиции, отбросишь букет, оставишь самый излюбленный кусок...дойдешь и до банальных пельменей с мазиком. Я, вождь земных царей и царь -- Ассаргадон.
  -- Вот моя пельмешка: Владыки и вожди, вам говорю я: горе - а над всем, что вами сделано я, в горячке сердечного пожара, поставлю трехбуквенное "НХР?".
  -- НХР вы это всё делаете? НХР! И ЗХР!
  --
  -- Пора. Пора. Я лишь соберу записанное ранее, допишу сегодняшнее, выложу в стопку в текстовом редакторе. Озаглавлю, хм, что-то вроде "Азбуки плута", или "Букварь крысы и предателя". Посмотрим, как получится - там наверху видно будет.
  -- Наверху всегда всё видно. Это Верьхъ - апогей, экстремум, лоджия под покатой крышей. Оттуда только смотреть и получится. Пора к избирательному участку, одежда уже достаточно промокла, воняет, что голова кругом идет, скрипит, пока натягиваю на себя. Пора.. И главное, не забыть спички.
  -- .
  -- .
  -- Я, вождь земных царей и царь -- Ассаргадон - над всем, что сделано ставлю "НХР?!"
  -- I think it's time we blow this scene, get everybody and the stuff together...
  -- Okay, 3, 2, 1... let's jam!
  --
  --
  -- ???? ???? ?????
  --
  --
  -- А.юВ.Глазарь
  -- 2018г.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"