Две крылатые фигуры стояли на холме, созерцая раскинувшийся перед ними город.
Спрятавшееся за грязно-жёлтыми песчаными тучами солнце окутывало землю тусклым мутным светом. Закатившись за спины крылатых, оно отбрасывало их смутные силуэты к подножью холма.
Но, несмотря на плохое освещение, обе неподвижно застывшие фигуры с затаённой тоской смотрели на всё, что осталось от некогда великого города.
В облике обоих крылатых было очень много общего, однако и различии были велики.
Один из силуэтов имел нежные плавные линии контура. Длинные слепящие белые волосы почти достигали плеч. В изначальной наготе, которой находилась фигура, было что-то очаровательное, что-то по-настоящему красивое и нежное. Правильные формы тела не позволяли остановить взгляд на чём-то одном, заставляя непрерывно скользить его. По какой-то своей прихоти, люди относили это существо к женскому полу, хотя у подобных созданий различие полов весьма эфемерно. Эти же люди и дали ей имя, согласно своим представлениям о красоте - Юдифь. Её нежные широко раскрытые глаза выражали всю гамму чувств обречённого существа. Длинные высокие крылья, покрытые маленькими белыми пёрышками, сложенные у неё за спиной судорожно передёргивались от песчаного ветра. И хотя холода она не чувствовала, маленькие острые песчинки неприятно карябали, непривыкшее к плотской жизни нежное тело.
Вторая фигура отличалась нарочитой резкостью и грубостью форм. Физическая мощь подчёркивала правильное анатомическое строение тела. Этого крылатого, когда-то давно люди называли эталоном мужского начала. Его уважали и боялись, почтительно называя Гермогеном. Но это было давно. Сейчас всё его тело покрывали шрамы и выступающие части подкожных имплантантов. Механическая вставка закрывала половину его лысого черепа и левый глаз, заменяя недостающие органы искусственными заменителями. В отличие от Юдифь на Гермогене была набедренная повязка, из-под которой торчали три длинных хвоста. Его крылья покрывали лишённые перьев кожаные наросты, кое-где заменённые металлическими пластинами.
--
Разве это возможно? Камень покрывается ржавчиной?! - даже дрожащий от страха, голос Юдифь был подобен мягкому весеннему ручейку.
--
Мир изменился. Богов больше нет. А значит, нет и законов мирозданья. Кому как не нам лучше всего понимать это?
Голос Гермогена был сух и бесстрастен. Его обезображенное лицо, не выражало ровным счётом ничего.
--
Нет богов, нет правил, нет добра и зла... - дрожащим голосом прошептала Юдифь.
Внезапно, стоящий в напряжённой позе Гермоген, встрепенулся и посмотрел куда-то на север.
--
О, тьма! Технологи! У нас не осталось выбора, скоро начнётся песчаная буря, надо где-то переждать. Скорее вниз! Их радары могут нас заметить!
Две крылатые фигуры, почти одновременно спрыгнули к подножью холма, на лету подставляя крылья нарастающему потоку ветра.
Уже в воздухе Юдифь рискнула спросить:
--
Неужели нет другого выхода? Может, переночуем у подножия?
--
Нельзя. Слышишь гул? Это летающие машины. Сверху мы будем видны как на ладони. И уж поверь мне, технологи не дадут двум бывшим посланникам остаться на воле!
--
За что они нас так ненавидят?
--
Это люди. В их натуре обвинять в своих ошибках кого-нибудь другого. Кого-нибудь непохожего. Такого как мы с тобой.
--
Мы же заботились о них. Мы предоставляли им права выбора. Никого не принуждали. Свет и тьма, добро и зло. Небесный Властитель и Подземный Владыка. И мы не обвиняли их в том, что они выбрали тьму. Мы молились за их души. Да и вы заботились о них. Ведь истоки всех этих научных технологий было положены вами - темными посланниками.
--
Ты говоришь так, будто обвиняешь меня. Не забывай, начало Падению положили волшебники. Ваши волшебники.
--
Я не обвиняю тебя. Я просто... - Юдифь замолчала, а встречный ветер сорвал с её лица маленькую слезинку, - я просто боюсь. Я очень боюсь. Я боюсь того, что боги отвернулись от этого мира. Я боюсь, что они бросили нас, здесь в наказанье за наши ошибки. Я боюсь смерти... Я не умею быть смертной! Я...
Темный посланник, слегка качнув крыльями, приблизился к Юдифь и поймал рукой её ладонь.
--
Мы многое потеряли, но мы многое и обрели. У меня есть ты, и от этого буря незнакомых ранее эмоций обуревает мою истоптанную душу. Люди зовут это любовью. И я ни за что не променял бы её обратно на вечность бесплотного существования.
Они летели низко, над самыми крышами. И хотя надвигающиеся сумерки частично укрывали их незаметные фигуры, они оба видели на горизонте серебряные переливы магических зондов и оставшиеся где-то позади антенны радаров. Ни встреча с магами, ни общение с технологами не привела бы ни к чему хорошему.
Гул мотора позади них нарастал. Гермоген, что-то тихо прорычал, и резко спикировал на ближайшую крышу, увлекая за собой Юдифь. Солнце уже село, и земля как-то незаметно окунулась из полумрака в настоящую темноту ночи. Единственный фонарь хоть как-то освещавший город бил из центральной башни технологов мрачным шпилем возвышающейся на юго-востоке. Крыша, на которую они приземлились, была почти полностью укрыта от его света прожектора более высоким зданием.
--
Охотники. Завершают патрулирование. Скоро будут здесь.
--
Не нравится мне всё это.
--
Не бойся, - Гермоген обнял её и окутал крыльями, - уже стемнело, люди обеспокоены приближающейся бурей. Здесь безопасно. Можешь мне верить. Я не стал бы рисковать тобой. Я люблю тебя.
--
И я тебя, - Юдифь прильнула к его губам, чувствуя пробегающую по телу дрожь и разливающееся из груди тепло.
Это любовь. Наверняка это любовь. По крайней мере, она назвала бы это так. Прижавшись лицом к его широкой груди, ощущая щекой теплоту его грубоватой кожи и холод инородного металла, Юдифь перестала бояться и забыла обо всём на свете, наслаждаясь лишь тем, что у неё есть - объятьями тёмного посланника.
Гермоген испытывал что-то похожее. Ощущение этого мягкого слабого тельца в его собственных руках, чувство ответственности и безумной нежности к этому прекрасному существу будили в нём какие-то неясные, смутные порывы, заставляли сердце безумно колотиться, словно в надежде вырваться на свободу. Но именно это же чувство заставляло его ни на секунду не рассеивать внимания, чётко следя за приближающимися машинами.
Его механический глаз уже детально видел обтекаемый корпус небольших ловких округлых цилиндров, силой науки поднятых в небо. Немного портили внешний вид уродливые стволы лёгких бортовых орудий расположившихся под корпусом машин. Цилиндры, построившись клином, медленно летели на высоте пары сотен метров от земли.
Замерший как изваяние Гермоген ещё сильнее обнял посланницу, не давая ей возможности пошевелиться. Но Юдифь тоже слышала гул моторов - она и не думала шевелиться. Сплетённые тела, окутанные крыльями, были похожи на огромный кокон. Дрожание их тел было слишком ничтожным, чтобы его смогли заметить радары охотников.
Но Гермоген, вдруг увидел, что летающие корабли почему-то замедлили ход и зависли в воздухе, равномерно распределив между собой пространство над ближайшими двумя кварталами.
Крылатый болезненно сжал зубы.
Понять, обнаружили ли их, можно было лишь, после того как технологи, начнут действовать, пошевелиться раньше, означает выдать себя стопроцентно. Вот и приходилось, подавляя нахлынувшее раздражение ждать, что будет дальше.
Секунды текли неимоверно долго.
Ничего не происходило. Зависнув в воздухе машины технологов, теперь казались смутными силуэтами без признаков жизни на борту.
Внезапно угловым зрением Гермоген заметил внизу на тёмной пустынной улице магическую вспышку. В следующую секунду, в машину, зависшую над крышей, ударила зелёная шаровая молния, разнося её в пыль.
"Волшебники!" - ураганом мелькнуло в голове крылатого.
Остальные охотники быстро сориентировались и, спикировав к самой земле, окружили все подступы к этой улице. Им необходимо было выждать какое-то время до подхода штурмовых войск, совать свою голову в пекло никому не хотелось. Но у магов были другие планы.
Из неоткуда, в воздухе вспыхнул синий шар, осветив все самые потаённые уголки улицы. Он завис между небом и землёй, обеспечивая волшебникам необходимый обзор.
Две никем незамеченные крылатые фигуры склонились над улицей. Гермоген судорожно соображал, что делать дальше? Оставаться и, затаившись наблюдать за исходом битвы, или, рискуя попасть под перекрёстный огонь пытаться выбраться из района боевых действий.
Судьба расставила всё по своим местам.
Волшебников было от силы около десятка. Их наглая вылазка на территорию технологов казалась, не более чем хлёсткой и обидной пощёчиной. Потому на разгон магов прислали только один отряд боевого десанта.
Сидящие на крыше посланники видели, как из башни технологов вылетел транспортный бот и приземлился на соседней от них улице. Тем временем охотники неспешно открыли южный подход к улице, освобождая десанту дорогу для продвижения.
Вряд ли волшебники их засекли, скорее они их почувствовали. Гермоген увидел как один за другим, маги окружают себя защитными куполами и готовят боевые заклинания. Сгустки силы хаотично закружились вокруг готовившихся умереть магов.
--
Зачем? - в наступившей тишине голос Юдифь показался Гермогену раскатом грома, - зачем они собой пожертвовали?
Внезапная мысль пронзила тёмного посланника, в мгновение, заставив кровь в жилах вскипеть, а глаза налиться бессильным гневом на самого себя.
Дурак! Это же явная западня! Волшебники слишком уверенно себя чувствуют, что бы быть неразумными учениками, решившими поиграть в героев.
Его нечеловеческий вой потонул в первых залпах наступающих солдат.
Двигающиеся в кажущемся беспорядке существа, лишь отдалённо напоминали людей. Под грудой механических имплантантов мало, где можно было найти кусочек живой плоти.
Палили те, у кого в вооружении были дальнобойные винтовки. Эта часть отряда остановилась, прикрывая наступление основных сил.
Тяжёлые бронебойные пули со звоном сыплющегося гороха били по магическим щитам.
Гермоген, довольно ухмыльнулся - его догадка подтвердилась. Волшебники действительно были состоявшимися мастерами. Ни один из магов, даже не поморщился под градом пуль. Но и с ответным ударом они не спешили, создавая видимость растерявшихся недотёп.
Наконец отряд подошёл достаточно близко.
Один из магов не обращая внимания на почти видимый поток летящих в него пуль, неуловимым движением поймал один из летающих вокруг него сгустков энергии и осторожно спустил его на технологов.
Вылетев за пределы защитного поля сгусток, разорвался изнутри, выпуская наружу, что-то вроде облака пара. Это облако, не растворяясь в воздухе, густой пеленой стремительно полетело на штурмовиков.
Двоих не успевших среагировать солдат оно просто изжевало, превратив в перемолотую кучу поломанного железа и костей. Остальных спасла их механическая реакция.
Вдруг где-то позади посланников вспыхнул ещё один осветительный шар, - волшебники начали основное наступление. Соседнюю улицу залило голубоватым светом. И в тот же миг послышались залпы из тяжёлых орудий. Многоопытные технологи, видимо разгадали планы врага.
Внимание Гермогена привлекла фигура, стремительно перепрыгивающая с крыши на крышу, с потрясающей силой и быстротой. Его механический глаз не успевал фиксировать цель.
--
Чёрт, они спустили прыгунов. Надо уходить отсюда.
Но было уже поздно. Тонкий свист воздуха и уродливая фигура прыгуна уже на одной с ними крыше.
Искусственно накаченные мышцы ног и уменьшенное тело позволяли им двигаться с немыслимой скоростью, но придавали комичный вид. Чтобы не стеснять движения бронёй их кожу пропитывали титановой пылью - процедура очень болезненная, но весьма эффективная. Из оружия прыгуны предпочитали только выскакивающие из рук кривые лезвия. Эти супербойцы были созданы исключительно для нападения в тыл врага. Они были приучены двигаться быстро и тихо. Их тактикой было молниеносное нападение с целью принести наибольший вред противнику, и мгновенное отступление под прикрытие свих войск.
Криво ощерившись, урод принял боевую трансформацию. Загнутые клинки со звоном выскользнули из-под серой кожи.
Убегать от него было бесполезно и Гермоген, тихо зарычав, сделал шаг вперёд. Юдифь хотела, было повторить жест, но тёмный посланник её остановил.
--
Не надо. Не пытайся. Тебе же это только причиняет боль. Против себя не пойдёшь.
Тёмный посланник, уже сам переходил в боевой режим. По всем выступающим из тела железным имплантантам пробежали искры. Глаза налились бешенным зелёным светом, а ногти на пальцах деформировались в длинные твёрдые когти. Демон издал гортанный рык, и первый бросился на противника.
Они двигались на недостижимой для изначальных людей скорости, обмениваясь выпадами, захватами и бросками. Изловчившись Гермоген смог прижать одно из лезвий противника к земле и ударом ноги переломить его. Прыгун страшно заорал, видимо боль в месте присоединения металла к костям была невыносима. Неосознанным движением он наотмашь ударил посланника по лицу с такой силой, что того перевернуло на сто восемьдесят градусов. Упав на руки, Гермоген мгновенно повернул голову в сторону противника, но тот всё ещё не пришёл в себя от болевого шока. Эти мгновения промедления стоили ему жизни. Три хвоста, словно три голодные змеи, ударили в его тело, вгрызаясь в бронированную кожу, всё глубже и глубже, пока, наконец, с разворошёнными внутренностями прыгун не затих.
С чавканьем хвосты выскочили из мёртвого тела, оставив за собой три ровных отверстия. Для уверенности подскочивший к трупу Гермоген движением десяти сантиметрового когтя перерезал ему горло. Щёлкнув хвостами как плёткой, чтобы стряхнуть налипшую кровь, тёмный посланник обернулся к своей спутнице.
Юдифь лежала бес сознания. Так и не вылезшие до конца когти на пальцах, медленно превращались обратно в ногти.
Видимо, желая помочь любимому, она стала трансформироваться, стараясь ради любви переступить через отведённую её светлым началом черту. Но уверенности в правильности собственных действий не хватило, и, не справившись с остатками собственного света, Юдифь потеряла сознание.
Хмуро покачав головой, Гермоген подхватил тело посланницы и, перепрыгнув через несколько крыш, спустился в какой-то переулок. После чего, перехватив по удобней бездыханное тело, резко побежал в противоположную сторону от слышавшихся выстрелов, с присущей лишь демонам Подземелья грацией, не делая никаких различий, между ровной дорогой и отвесными стенами окрестных домов.
Бег продолжался всю ночь. Лишь под утро, когда Юдифь начала приходить в сознание, Гермоген, наконец, замедлил шаг, выискивая укромное местечко для отдыха.
Заметив разрушенный остов старого дома, посланник прыжком оказался возле него.
Грязные рыжие пятна ржавчины покрывали полу развалившуюся стену. Гермоген осторожно прошёл сквозь пролом и оказался внутри дома. Из-под обвалившегося потолка бил тусклый луч света. Раннее утро вступало в свои права. Не успев за ночь толком отдохнуть, небесное светило снова принялось пробивать завесу жёлтых туч, мутным маревом поднимаясь над землёй.
Осторожно опустив бессознательное тело на землю, темный посланник устало прислонился к стене и тяжело вздохнул.
Территория технологов осталась далеко позади. Звуки боя почти не долетали сюда.
--
Гермоген...
--
Юдифь?! Ты в порядке? - кинулся к ней посланник, мгновенно забыв про усталость.
--
Да. Сейчас. Где мы? - Юдифь с трудом поднялась на руки.
--
В безопасности. Далеко от места боя. На территории волшебников. Здесь переждём до вечера. Отдохнём и восстановим силы. Ночью нам придётся пересечь оставшуюся часть города и улететь подальше в пустыню.
Юдифь стыдливо потупила взгляд.
--
Извини меня. Тебе пришлось нести меня всю ночь. Но я просто не могла... Я хотела помочь.
--
Тихо-тихо. Успокойся. Я знаю. И не обвиняю тебя. Ты пыталась помочь. Но ты ещё не готова. Слишком мало времени прошло с момента Падения. Ты ещё не освоилась в новом мире с новыми правилами. В тебе ещё сильны старые законы и запреты. Не волнуйся. Ты просто не готова.
--
Я люблю тебя.
Вместо ответа тёмный посланник страстно впился в её губы. По телу прокатилась, уже такая знакомая, но всё ещё такая невыносимо-сладкая дрожь.
Его рука неуверенно скользнула по её бедру.
--
Я тоже тебя люблю.
Медленно и осторожно прижавшиеся друг к другу тела окутывали их собственные крылья.
Сердце забилось в бешеном ритме. Дыхание участились. Неуверенные инстинктивные движения, стали более резкими и решительными. Разгорячённые тела повалились на землю и теперь сплетались внутри кокона из крыльев в нечто невообразимое, превращались в новое существо, живущее одними мыслями, двигающееся в едином порыве, забывшее о существовании внешнего мира.
Это было что-то новое, незнакомое двум божественным посланникам большую часть жизни прожившим бесплотными духами.
Нарастающая волна удовольствия, внутренней теплоты, растекалась по их телам, рождая совершенно новый уровень ощущений, когда изо всех сил цепляешься за остатки реального мира, за каждый миг наслаждения, стараясь оттянуть уже близкий, почти неизбежный момент взрыва. Взрыва эмоций и чувств. Предвкушая следующие за ним истому и опустошённость.
Наконец, на миг, застыв, существо издало сладостный стон.
--
Это было... - устало начал было Гермоген, но Юдифь остановила его, приложив палец к его губам.
--
Не надо. Не говори ничего.
Свернувшись калачиком, она опустила голову ему на грудь и почти мгновенно уснула.
Тёмный посланник задремал ближе к обеду. Это была минутная слабость, вызванная усталостью от ночного побега и последующих за ним событий. Но именно ею и воспользовались наблюдающие издали волшебники.
Если бы они попробовали приблизиться, чуткий демонический слух тут же уловил бы их малейшее движение, и всё могло бы закончиться иначе. Но многоопытные маги не рискнули подойти к спящим чудовищам, решив, что безопасней с расстояния окунуть их в магический полог.
Воздух вокруг посланников задрожал и слегка нагрелся, опуская крылатых на самые глубины царства сна.
Теперь их можно было брать голыми руками.
Юдифь проснулась от какого-то странного чувства.
Ей снилось, будто с земли можно снова увидеть чистое ночное небо. Снова можно часами наблюдать за бесконечным звёздным покрывалом. И что среди этих звёзд зажглась ещё одна. Маленькая, но яркая.
Юдифь проснулась. Всё её тело казалось каким-то другим. Новым и неизведанным.
Калейдоскопом картинок пронеслись события сегодняшнего утра.
Что это было? Что-то новое. Что-то другое.
Конечно, с момента Падения у Юдифь пропали её магические умения, но кое-что она всё ещё умела. Расслабившись и заглянув вокруг внутрь себя, они принялась исследовать собственный организм, идя на голос новых изменений. То, что она увидела, поразило её до глубины души. Маленькая рождающаяся звёздочка. Такая же, как во сне. Слабый отголосок новой жизни, начало которой было положено сегодня утром. Жизни, которая стремительно развивалась внутри светлой посланницы в надежде когда-нибудь появиться на свет.
Это было так удивительно, что Юдифь захотелось поскорей поделиться этой тайной с Гермогеном. Она открыла глаза и огляделась в поисках своего любимого.
Местность разительно изменилась. Секунду Юдифь не верила в реальность происходящего.
Вместо обломков полу разрушенного дома пред ней предстала ржавая пустая комната с округлой стальной дверью. Она лежала на полу, а рядом без сознания валялся Гермоген. Проржавевшие каменные стены, делали комнату похожей на заброшенную городскую канализацию, но древние руны на двери говорили об обратном.
Гермоген застонал и открыл глаза.
--
Где мы?
--
В Академии. В плену у волшебников...
--
Что!!! - зарычав, тёмный посланник, хотел, было вскочить на ноги, но невидимые обычным зрением магические путы с шипением обожгли его кожу.
Магическая цепь плотно сковывала движения Гермогена, разрешая лишь немного двигать головой. После небольшой проверки стало ясно, что на Юдифь не наложено ни одного заклинания. Волшебники знали, от кого следует ждать неприятности, а о ком можно не беспокоиться.
За дверью послышались шаги и трое пожилых волшебников с достоинством зашли в комнату. При магическом зрении можно было видеть, как вокруг них кружились сгустки каких-то заклинаний. Мощность некоторых из них была настолько велика, что от их яркости слепило глаза. Маги были высшего порядка, о чём свидетельствовали идиотские накидки ярко алого цвета и рунный знак на поясе. Какое-то время волшебники молча разглядывали пленных со смешанным чувством брезгливости и жалости в глазах.
Один, чьи одежды выделялись особой шикарностью и безвкусием, заговорил.
--
Значит это, правда?! До меня давно доходили слухи о двух посланниках, тёмном и светлой, которым Падение позволило испытать чувство любви друг у другу. Я думал это миф.
--
Что вы хотите? - голос тёмного был, тих и хрипл, - верный признак его раздражения.
--
Ничего. Я наставник этой Академии, один из тех магов, на чьём могуществе теперь держится мир. Мне от вас ничего не нужно. Поэтому я отдам вас молодым волшебникам для магических опытов. Им будет полезно.
--
Но за что? - в глазах Юдифь проснулся страх.
--
А что прикажете вас отпустить? Вы обвиняетесь в заговоре против людей, который привёл мир в его теперешнее удручающее состояние.
--
Мы?
--
Ну, не конкретно вы. А все посланники, это сути не меняет.
--
Но зачем нам надо было это делать?
--
Неужели не понятно? Чтобы испытать любовь. Радость. Усталость. Смех. Всё то чего лишены бесплотные духи.
--
Ты, - голос Гермогена сорвался на рык, - ты урод, хочешь обвинить нас в своих ошибках! Это ваша гордыня привела к Падению. Вы возомнили себя равными богам и восстали против них! Вы нарушили законы мироздания!
--
Довольно! Этот спектакль всё равно никто не слышит. Отрицая свою вину, вы только лишний раз доказываете нашу правоту.
--
Скотина! - глаза Гермогена вспыхнули зелёным светом, на пальцах сформировались когти.
Рывком он вскочил на ноги, не обращая внимания на впившиеся в кожу магические путы. В воздухе противно запахло палёной плотью. Но тёмный не сдавался. Он рвался изо всех сил, без жалости оставляя на собственном и без того изуродованном теле, новые глубокие шрамы.
Маги с интересом наблюдали за этим противостоянием. Потерявший над собой контроль посланник - поистине завораживающее зрелище.
Юдифь со слезами боли на глазах смотрела на своего любимого и что-то тихо шептала. Наверное, молилась.
Наконец, как и следовало ожидать, пути не выдержали и один за другим полопались, оставив после себя только едкий запах нашатыря в воздухе.
Победивший Гермоген с радостным рыком вырвался на свободу. Бросив плотоядный взгляд на не шевелящихся волшебников, он оскалил прорезавшиеся клыки и кинулся в атаку.
Один из волшебников неуловимо-грациозным движением поймал вращающийся вокруг него сгусток энергии и плавно пустил его на встречу обезумевшему монстру.
--
Нет!!! - отчаянный крик Юдифь громом ворвался в воздух.
Ей показалось, что время замедлило свой бег.
А может, так оно и было. Что взять с мира, у которого больше нет никаких незыблемых правил?
Едва сорвавшись с ладони мага, сгусток мгновенно преобразился во что-то кислотно-фиолетового цвета, во что-то склизкое и омерзительное, что-то похожее на растаявшее желе или какую-то слизь. Эта слизь с мерзким чавканьем врезалась в грудь Гермогена.
Как будто нарвавшись на невидимую стену, посланник замер, а желе тем временем прямо на глазах всасывалось в его плоть. Закачавшись, Гермоген, со стеклянными глазами опустился на колени. Он понял, что хотя ещё дышит, он уже мёртв. Враждебная магия творила с его внутренностями что-то невообразимое. Из его груди доносились омерзительное бульканье, шипение и чавканье. Желе просто разъедало посланника изнутри. Послышался треск и, по торчащим из кожи деталям повреждённых механических имплантантов, пробежали электрические искры.
--
Неет!!! - Юдифь упала на колени рядом с Гермогеном. - Нет. Нет Нет. НЕТ! Только не это! Пожалуйста, нет!
Но было уже поздно. В том, что минуту назад было её любовью теперь не осталось и следов жизни. Обняв безжизненное тело, Юдифь разрыдалась. И впервые за всю её жизнь, вместе со слёзами из груди вырвался злобный крик. Даже не крик, а рык, подобный тем, что издавал в минуты ярости её любимый.
Ярость. Будоражащая кровь, неуправляемая, уносящая от реальности ярость. Как и многое другое она впервые постигла это чувство, полностью растворившись и поддавшись ему.
Кожа Гермогена быстро остывала и твердела, покрываясь серым налётом. С рокочущим треском посланник превращался в камень. Затвердели навсегда застывшие крылья, сложенные на коленях руки и замершие полуоткрытые губы. Камнем покрылись даже металлические имплантатны. Наконец Юдифь отстранённо поняла, что обнимает бездушную холодную статую.
Сейчас она была внутри себя. Погрузилась так глубоко, как могла. Где-то на краю сознания плакало ещё не родившееся существо, почувствовав, что происходит что-то не ладное. Мысленным усилием Юдифь успокоила ребёнка и продолжила изучение. Она видела как казавшиеся раньше не преодолеваемые барьеры, смывало неуправляемой лавиной ярости.
Тело наполнилось какой-то новой живительной силой, пальцы немного покалывало от трансформации. Каждый звук, каждый шорох, казалось, отбивал набатом.
--
Н-да. Жаль, что так получилось. Мы многое потеряли с этой гибелью. Сколько нового мы узнали бы с его помощью. Насколько сильнее мы стали бы... Но боюсь теперь уже ничего не поделаешь.
Юдифь медленно открыла горящие зелёным пламенем глаза. Маги о чём-то тихо переговаривались, не обращая на посланницу никакого внимания. Светлая - она не может причинить какой-то вред.
Ярость достигла наивысшего предела, и, ошпарив своим огнём разум, откатила назад, оставив только холодное отчуждение, мрачную решительность и непреодолимую жажду мести.
--
Вы умрёте. Я. Вас. Убью, - чеканя каждое слово, сказала Юдифь, поднимаясь на ноги.
Эта фраза, словно пощечина, заставила волшебников оторопело замереть.
Светлая не может говорить с такой яростью. Светлая не может по-настоящему злиться. Светлая не может желать чьей-то смерти.
Молниеносный прыжок с синхронным взмахом белых ангельских крыльев для пущего ускорения, и вот уже разъяренная посланница движением длинных когтей перерезает шею охранников наставника. Секунда, и бывшие могущественнейшие маги тяжёлыми мешками сваливаются на пол.
Ещё ничего толком не осознавший, наставник завизжал, как ошпаренная курица.
--
Заткнись! - тихо прошипела посланница, хватая волшебника за шею.
--
Ты не можешь. Это вне твоих сил! Это против всей твоей сути!
--
Нет богов, нет правил, нет добра и зла...
Маг судорожно попытался схватить вращающееся вокруг заклинание, но мёртвая хватка посланницы остановила его руку и, резко дёрнув, сломала её в локте.
Волшебник завыл.
--
Ты умрёшь, - длинные острые когти, подчиняясь властвующей над сознанием жажде мести, медленно впивались в тонкую кожу на шее.
В эту секунду Юдифь, вдруг услышала чей-то тихий плач. Она оглянулась, но вокруг никого не было. Плач слышался изнутри. Плакал маленький организм, потерявший в темноте остатки света. Ребёнок, испугавшийся наполняющей мать лавины ярости. Ребенок, которого тоже обожгло проснувшейся злобой. Ребёнок, который ни в чем не виноват.
Посланница тяжело вздохнула, успокаиваясь.
Нет. На долгие пытки этой гнуси она ещё не способна.
Может быть, оно и к лучшему.
Мгновение, и разлетевшиеся в стороны капельки крови брызнули на заржавевшую стену.