Вступление

Лет пятьдесят прошло с тех пор,
Как стал под Волгой коридор
На весь ученый мир известным.
Иван Кузьмич прославил место,
Где был тоннель под Волгой скрыт.
Теперь любой самарский гид
Расскажет вам о том разломе
И о пещерном водоеме,
Куда географ, наш герой,
Проник однажды под водой,
Идя на риск, науки ради,
Не рассуждая о награде;
Всегда препятствиям назло
Ему в открытиях везло.
На каждом форуме и съезде
И на любом, буквально, месте
В своих речах Иван Кузьмич
Такой пускал по миру клич,
Когда читал он о проблемах
И мировых важнейших темах:
'Легко способен человек 
Производить белейший снег,
Растить искусственно кристаллы,
Кораллы, жемчуг, минералы,
Мышей, лягушек и овец.
И человека, наконец,
Из клетки может он размножить,
Народы бомбой уничтожить,
Посеять всюду полный крах
И города повергнуть в прах.
Объединяйтесь все народы
В делах спасения природы!
Да вразумится человек,
Не будет, словно дровосек,
Рубивший ветку под собою
И рисковавший головою.
Подпилен сук уже давно,
Но человеку все равно,
Что с ветки той свалиться может,
И мало то его тревожит.
Он превознесся до небес,
И разум в нем почти исчез.
Не налюбуется собою,
Не размышляет над судьбою
Родного дома. Эгоист!
Он для планеты - террорист,
И паразит он самый злостный,
И вид смертельно вредоносный'.
Писал Кузьмич в своих статьях: 
'Все человечество - в гостях
По приглашению планеты.
Земля же наша, как ракета,
И как большой метеорит,
Что в бесконечности летит.
На что же, люди, дан вам разум?
Усвоить нужно всем и сразу:
С Земли нам некуда сойти,
И мы должны ее спасти!'
О Жигулях Кузьмич не редко
Упоминал в своих заметках:
О том, что горы Жигули
В себе хранили, берегли
Большое множество загадок.
Научный путь не очень гладок,
Но все ж пытливый интерес
В народе нашем не исчез.
Иван Кузьмич своим примером
Изображал, какие меры
Нам применить, чтоб тот пейзаж
Избавить от безумных краж
Его черпаемых ресурсов
И повести науку курсом
По разрешению дилемм - 
Экологических проблем.

Глава 1. Ночной посетитель

Иван Кузьмич задумал дело
И за него принялся смело - 
Хотел он, чтобы в Жигули
Зверей различных завезли,
Давно которых истребили,
О ком остались только были.
Здесь лес на склонах поредел,
Чему виною - беспредел,
Людьми творимый непрестанно.
Им не казалось чем-то странным,
Что превращали горы в тир,
И что скудел животный мир
На протяжении столетий.
В лесу не встретят вас медведи,
И рысь не прячется в кустах,
Подстерегая мирных птах. 
А если огласится Волга
Ночной порою воем волка,
Его не сильно ты пугай,
И фото с ним не упускай. 
Все завезенные олени 
Нам дали пару поколений,
Но после сгинули от пуль.
Не стало также и косуль,
Не раз которых завозили;
Но власти были здесь не в силе
Остановить людей тогда,  
А часть сгубили холода,
Кого-то волки сгрызли сразу,
А кто-то жертвой стал заразы.
Вы по Луке Самарской всей
Не натолкнетесь на лосей,
А если встанете на мысе
И устремите взор на выси,
Не попадется вам орлан,
В полете - лишь аэроплан.
И красно-рыжая лисица
Все реже в Жигули стремится.
Про стерлядь в песнях лишь поем,
Беднеет Волжский водоем:
Осетр и его 'подруга' -  
Тяжеловесная белуга,
На Волге больше не живут,
В морях найдя себе приют.
И только древними лесами
Мы восхищаться можем с вами.
Пока на вырубке запрет, 
У нас тревожных мыслей нет.
Людей чащобы вдохновляют,
На душу благостно влияя...

Кузьмич был в думу погружен,
Без выходных работал он,
Но как всегда был крепок духом,
Трудился, как пчела и муха,
И очень редко уставал,
А в голове был мыслей вал;
Раздумья чуть согнули спину,
На лбу прорезались морщины.
Сидел Кузьмич. Внезапно звон 
Взорвал молчащий домофон.
Иван увидел, что парнишка
Трезвонил в дверь. '(Ну, это слишком!) 
Чего ты хочешь, паразит?'  - 
Наш Древолазкин был сердит, 
И гнев его силен был очень. 
Не вынося звонков средь ночи,
Иван спросил (в душе браня): 
'Зачем тревожишь ты меня?!' 
'Имею личное к вам дело, - 
Ответил парень тот несмело'. 
'Ну, если дело, заходи', - 
Скрестивши руки на груди, 
Сказал Кузьмич. 'Я - за советом', - 
Добавил юноша при этом.

И парень был ошеломлен
Тем, что вокруг увидел он:
Весь пол уставлен стеллажами.
Воображенье поражали 
Десятки тысяч ценных книг...
Остолбенев слегка на миг
И с удивлением глазея,
Как будто был сейчас в музее,
Не мог он взгляда оторвать:
Была солдатиков тут рать:
Фигурки конных и пехота,
При каждом войске - воевода,
Цари, князья и короли;
На полках - яхты, корабли,
Американские пироги,
Слоны, жирафы, носороги;
В углу стоял гиппопотам,
А перед ним - большой тамтам,
И размещались всюду карты,
А на полу лежали нарты,
И лайка-чучело хвостом
Как будто подметала дом...
Щиты, доспехи, пистолеты
Из уголков со всей планеты,
Заполоняли густо зал.
Иван Кузьмич тогда сказал:
'Прошу поведать покороче
О той причине, что средь ночи
Ко мне домой вас привела.
Какие срочные дела?'
И после краткой передышки
Такой рассказ повел парнишка.

Глава 2. Трагедия в горах

'Я - Саблезубов Тимофей,
Любитель моря и полей.
Весною поздней перед летом
Открыла тайну мне планета,
Я видел чудо в Жигулях!..'
Иван ответил: 'Второпях
Не говори. Я знаю, - тайны 
Открыты могут быть случайно'.
'Вот-вот, об этом я как раз
И подготовил свой рассказ.
Географ по образованью,
Палеонтолог по призванью,
Желаньем знания горя,
С друзьями в горы ехал я,  
Про Жигули заснять чтоб фильмы.
Известно всем, насколько сильно
Влияет образность картин.
Ученых вывод здесь един - 
Нередко фильм документальный
Способен побудить реально
К защите планетарных благ.
Как говорится, дан был флаг
На это время в наши руки, 
И не томились мы от скуки,
Но каждый искренне был рад
Внести в науку малый вклад.
Уверен, знаете вы тоже,
Что в Жигулях с верблюдом схожа
Одна высокая гора.
В Самаре знает детвора,
Что в месте том есть много штолен...'

'Ты, Тимофей, наверно болен, -
Географ парня перебил, -
Верблюд-горы хоть вид и мил,
Но слышал я, давно старухи
Распространяли как-то слухи,
Что в этих штольнях навсегда
Мы можем сгинуть в никуда,
Там 'энергетика' лихая.
Я в эти сказки не вникаю,
Однако люди говорят,
Что ощущали как бы взгляд,
'Следили' будто за спиною,
Когда там шли тропой лесною.
Бродить не стал бы все ж там я,
Скажу я честно, не тая'.

А Тимофей в ответ: 'Не зная,
Что там ловушка ждет лихая,
Мы продолжали все же путь,
Заснять надеясь что-нибудь,
Не поломав чуть было ноги
На каменистой той дороге,
Поскольку было там темно.
Желанье снять свое кино
Нам не отбили бы старухи,
И не страшны нам были духи.
Сменилась ночь на полумрак,
Идем, а в мыслях - кавардак,
Но стало вдруг слегка светлее,
А на душе - повеселее.
Отстав от них, чрез метров сто
Я вдруг увидел кое-что:
За поворотом близко где-то
Как будто был источник света,
Пробил который через щель.
Потом услышал я капель...
Душа в восторге каменела:
Пещера вся была из мела,
Что свет искрил со всех сторон,
И видом был я покорен.
А подойдя к стене вплотную,
Я понял истину простую,
Откуда из расщелин скал
Необычайно свет сиял.
Была же истина такая:
Валун, пространство закрывая,
Загородил мне к свету путь,
Но чуть его бы подтолкнуть...

Я тут почувствовал событье
Необычайного открытья
И посчитал себе за честь
Меж камнем и стеной пролезть.
Душа в восторге пребывала
От эйфорийного накала,
Я был, как никогда, смелей.
Застрять же в щели, точно клей,
Я не боялся почему-то,
Скажу вам честно, в ту минуту...
Но вот был путь преодолен,
И если бы не росший клен,
Сорваться мог бы я, не скрою. 
А сверху вид передо мною
Открылся вдруг во всей красе.
Отбросив опасенья все,
Я продвигаться стал по круче,
Снимая видео, на случай.
Представьте: по уступам скал
Козел однажды проскакал!
Поверить сложно мне, я знаю,
Но в изобильи дичь лесная,
Уверен я, таилась там,
Иван Кузьмич, вам слово дам.
Не узнавал я наши горы:
О чудеса! Предстал мне взору
Двухсотметровый водопад!
И так я был открытью рад,
Что даже камера упала,
Но не жалел ее немало.
От водопада же текла,
Не широка и не мала,
В местах заросшая травою,
В лучах сверкая синевою,
Великолепная река.
Вот, что увидел свысока!

Идя обратною дорогой,
Я вдруг почувствовал тревогу,
Ведь в штольнях не было друзей.
Из той команды нашей всей
Домой лишь я дошел обратно;
Куда все делись - непонятно!
Что с ними стало - не пойму,
Исчезли все, но почему?
Лишь известняк был предо мною  
И окружал меня стеною.
Не раз я штольни пересек,
Прошел их вдоль и поперек,
Но, несмотря на сто заходов,
Я не нашел в долину входа.
Заснять я мог долину ту:
Ее пейзаж, всю красоту...
Не сказки это и не были,
Но чудеса взаправду были.
Уверен, - точно не во сне
Все видел там я по весне.
Я с вас прошу всего лишь слова:
'Да' или 'нет', могли бы снова
Вы вспомнить молодость свою,
Когда вы были в том краю?
Со мной отправиться ль согласны
(Хотя дорога и опасна)
И потерявшихся спасти?
Помощник нужен мне в пути!'

Географ, слушая тираду,
Давно решил: 'Помочь мне надо'.
Он много знал таких пропаж.
Ответил Древолазкин наш:
'Я стар уже для приключений,
Боюсь, не выдержу лишений'.
Но Тимофей не отступал,
Как в битве храбрый генерал:
'Других я версий не приемлю:
Все провалились будто в землю.
В '02' звонил уже не раз
И обращался к ним до вас.
Смотрели сверху с вертолетов,
Спортивных частных самолетов,
И лез на горы альпинист,
А вглубь нырял аквалангист,
И 'МЧСников' бригады
Обозревали лес, как надо.
Вы изучали Жигули,
Где много нового нашли,
И часто там бывали прежде.
Иван Кузьмич, на вас надежда!
Про это все поведал вам,
Чтоб вы поверили словам,
Ведь говоря про ту долину:
Про реку, водопад, равнину,
Про вход, сокрытый в штольнях тех,
Я этим вызвал только смех
И недоверие на лицах.
Врачами даже в психбольницу
На месяц был определен
И званьем 'психа' наделен
(На счастье, выпущен был вскоре)
Согласны вы помочь мне в горе?'

Географ Тиме отвечал:
'Мой опыт поисков не мал,
Но знаю: шансов маловато,
И ждут высокие затраты,
Друзей же нужно нам вернуть!
Я помогу хоть чем-нибудь,
Развеяв тьму своих сомнений,
Ведь не боюсь я приключений
И вновь почуять буду рад
Открытий новых аромат.
В горах еще полно загадок
И дух познанья вечно сладок.
Считаю так я с давних пор.
И я немного фантазер,
О чем шутили в мемуарах
И говорили в кулуарах
Коллеги все, профессора,
Наук различных доктора'.

Глава 3. Вперед, на поиски!

Бежал стремительно автобус,
Напоминая аэробус,
Набравший скорости предел,
И ветер за окном свистел.

Кузьмич туристом был заядлым
И отдыхал не заурядно,
Бездумно греясь на песке
И шашлычок жуя в леске,
Но отпуск с пользой вел для дела
И тренировкою для тела.
Чтоб нам активно долго жить, 
Здоровьем нужно дорожить
И не дружить со злым недугом,
Но спорт признать себе за друга.
Активный отдых - тоже спорт,
И, отправляясь на курорт,
Кузьмич прихватывал палатку,
Фонарь, саперную лопатку,
И залезая в глубь пещер,
Давал он смелости пример,
А забираясь на вершины,
Он думал неопровержимо,
Что отдых должен быть таким
И больше никаким другим,
Поскольку масса впечатлений
И грандиозный вид явлений
Не только радует наш взор,
Но расширяет кругозор,
Питает ценностями душу,
Что можем сами обнаружить,
Когда отправимся в поход
И отвлечемся от забот.
А по пути любил он песни
Сыграть с товарищами вместе.

Песня путешественника-ученого

Мы вновь покидаем родные края,
Проносятся быстро леса и поля,
Ждем много открытий и массу событий,
Желанием знаний всецело горя.

Припев:
Мы встаем на рассвете, веселимся, как дети,
И не знаем, что там впереди,
Не пугают нас грозы, не боимся морозов,
Пожелаем мы счастья в пути!

Быстрее ветров на автобусе мчимся
И к знаниям новым вперед устремимся,
Совсем без помех не бывает успех,
Но мы испытаний ничуть не боимся.

Припев:
Мы питаемся скудно, зато нам не трудно
Подниматься на горы пешком;
Мы поставим палатки, но привал будет кратким,
Перекусим одним пирожком.

Оставим на время свои кабинеты
И с пользою вновь проведем это лето,
Наука зовет продвигаться вперед
Со скоростью быстро летящей ракеты.

Возвратимся назад, отыскав ценный клад,
Обнаружим реликтов-животных,
И об этом споем мы с тобою вдвоем
На обратном пути беззаботно.

'Скажите, правда ли в Самаре
От 'пробок' было много гари?' -
Спросил географ молодой.
Кузьмич ответил, что домой
Он добирался век с работы.
Труднее не было заботы,
Чем в институт приехать в срок,
А нынче стал заметен прок
От инженерных изысканий,
Технологичных испытаний:
Метро теперь густая сеть
Поможет вовремя успеть,
И торопиться нам не надо.
Мосты, развязки, эстакады
Самару всю пересекли
И путь ускорить помогли.

И рассказал Кузьмич: 'В ту пору
Мы набивались до упора,
Садясь на старенький паром
И медленно идущий 'Ом',
Дождавшись чудом переправы.
Налево вниз и вверх направо
Мы на судах пойти могли,
Попасть желая в Жигули
Из места, жили где булгары,
Когда здесь не было Самары.
А в наше время два моста
Соединили те места,
Где атаман лихой Барбоша
Купчишек доводил до дрожи
(Хотя герой для нас ведь он),
Теперь тут мост был наведен.
Второй же мост - по Волге ниже,
Поток авто чрез реку движет,
И вместо долгих переправ,
Минут за десять, не устав,
Мы на Луку добраться можем
Быстрей, чем на пароме все же.
Как изменились времена!
И не пропали семена,
Что мы посеяли когда-то.
Живет ученый не богато,
Но видит плод своих трудов
И к изменениям готов!'

С моста открылся вид на город - 
Не очень был уже он молод,
Пять сотен лет прошло, как встал
Над Волгою Самарский вал.
Послушный царскому приказу,
Не покорился он ни разу
Ни одному из тех врагов,
Кто пожелал иметь здесь кров.
И не дошли сюда фашисты,
Имея замысел нечистый,
Ведь Алексий-митрополит 
Предрек, что город устоит:
Святому было озаренье,
Что здесь не будет разоренья.

Остался город позади,
Вздымались горы на пути,
Чьи пики все в густом тумане
Предстали в стройном караване.
Но вот и Белая гора...
'Чрез пять минут сходить пора, - 
Предупредил так Тима, - знаю,
Что в ней пещера Ледяная,
А вход в нее - в густом лесу,
Похож по форме на слезу.
Внутри же ярким белым мелом,
Как будто чьей рукой умело
Расписан сказочный узор,
Который наш пленяет взор.
Она всем жителям известна
И, безусловно, интересна:
Срослись в пещере мел и лед,
И видим искр мы полет,
Мерцанья света, переливы
Кружатся там неторопливо,
Когда осветит вход заря,
Иль в глубине от фонаря
Увидим чудную картину, - 
Там побывать необходимо!'

А впереди гора Верблюд,
И на ее вершине - люд
Заворожен лесным пейзажем,
Ведь от него впадает каждый
В незабываемый восторг.
Ты с явью будто связь расторг 
И пребываешь в сновиденьях...
'Гора закрыта снова тенью
От проходящих синих туч.
Ты чуешь, воздух стал пахуч?
Насыщен сильно он озоном,
Мы в дождевую едем зону', - 
Иван Кузьмич проговорил, -
Бывает летний дождик мил,
Но горный ливень, ветер, грозы,
Несут немалую угрозу...' 
'Нам выходить пора быстрей, -
Сказал поспешно Тимофей, -
А то иначе не заметим,
Как до Ширяева доедем.
Свои там штольни тоже есть
И за день их не перечесть,
На 'Верблюдгорские' похожи,
Но, я скажу, до них нам все же
Сегодня дела нет пока.
Они когда-то знатока
Дождутся своего, наверно.
Нам выходить сейчас, примерно'.

И вот географы стоят,
Обозревая стройный ряд
Растущих здесь березок чахлых,
А из пещер подвалом пахло.
Сказал Иван Кузьмич: 'Смотри,
Там штолен не одна, а три!
Пройти все длинные пустоты - 
Совсем не легкая работа,
Но будем чуточку смелей.
Держи фонарик поскорей,
Прибор нам этот очень нужен,
Как меховая шапка в стужу.
Его особо береги,
Не видно в штольнях ведь ни зги'.
И Тимофей, фонарик взявши,
На каску быстро привязавши
Тугой и прочной бечевой,
С географом во мрак ночной
Вступил, спокойствием рискуя:
'Невольно чувствую тоску я'.
'Весь путь на камеру снимай, - 
Сказал Кузьмич, - не унывай!
Предупреждаю я, коллега:
Мы шагом двинемся, не бегом.
Веревкой за торчащий сук
Я зацеплюсь, мой юный друг'.
В ответ раздался голос Тимы:
'Пропавших всех должны найти мы!'

Глава 4. В штольнях

Квадрат огромный, - в штольни вход,
Пугает издревле народ.
Снаружи - душно, очень жарко,
В зените солнце светит ярко,
Внутри же вечный полумрак,
И охлаждает воздух так,
Что смельчаки стучат зубами,
Но с посиневшими губами
С надеждой движутся вперед,
И каждый с твердостью идет.
'Вы осторожнее ступайте,
Меня из виду не теряйте,
Повсюду множество камней', -
С опаской молвил Тимофей.

Остановилось время в штольнях...
Друзьям представилось невольно
Всего за несколько минут,
Как тяжело трудились тут
Когда-то множество рабочих,
С утра весь день до самой ночи
Выдалбливая валуны
Почти до выхода луны.
Была обязанность такая:
Вперед с обрыва вниз толкая
Те камни, что свезли сюда,
Заполнить ими все суда;
Куски артель весь день спускала,
Шлифуя валунами скалы.

Все люди знают - Жигули
Когда-то людям помогли:
Всегда тут мел был белоснежным,
А в обработке - самым нежным.
И этот лучший в мире мел
На всю империю имел
Незатухающую славу
И знаменитым был по праву.
Предприниматели-купцы - 
Со всей России удальцы,
В места самарские спешили,   
Построить чтоб заводик, или
Купить богатства Жигулей.
Лишь у того, кто был смелей
Известняка велась добыча, - 
Пока не слышно было клича
Аборигенов здешних мест.
Но помогал всегда им Крест,
Пищали, ружья, карабины,
И проходил ногаец мимо,
Не разрушая тот завод.
Убытков много и невзгод
Артель рабочая терпела:
Летели постоянно стрелы
Степных наездников лихих,
Но отражали смело их.

Коллеги двигались все дальше,
Вдруг сердце их забилось чаще.
'Я слышу, кажется, едва,
Как будто голос, или два, - 
Сказал Кузьмич, и тут же тучей
Колонию мышей летучих
Внезапно встретили они, - 
Смотри, вдали видны огни,
Идти нам нужно осторожно.
Пригнись, насколько только можно,
Скорей фонарик выключай,
Чтоб не раскрыться невзначай,
И подмечай малейший шорох,
Учуял, кажется, я порох, - 
Иван тихонько произнес
И перерезал быстро трос, - 
Я - впереди, будь осторожен'.
'Достану я свой острый ножик', -
Ответил Тима Кузьмичу
И с ним пошел плечо к плечу.

Один был голос погрубее
И раздражительностью веял: 
'Совсем ты, Саня, идиот,
Ты не закрыл в долину вход!
Иль может быть от этой пыли
Глаза твои бельмом заплыли?!
И парень все увидеть мог,
Не будь я - Макс Единорог'.
Другой на это так заметил:
'За тайну он теперь в ответе,
Его попробуй, разыщи...
Зажать должны его в клещи,
Иначе выдаст он секреты,
И песня наша будет спета...'
Друзья расслышали: '...в скале',
Но стихли голоса во мгле,
Потом один сказал: '...за кладом...'
Другой ответил: '...водопадом,
Как дед сказал - пройти леса...'
На время смолкли голоса.
'Да говори же ты потише'.
'Здесь не летают даже мыши,
И не услышит нас никто,
Не будь я - Саня Долото'.
'Привел ты, Саня, довод 'веский',
Но я и вправду слышал трески
За поворотом у черты...
Ружье держи покрепче ты.
Не помнишь сроков договора?
Идти на встречу с дедом скоро,
Примерно пять осталось дней,
Искать нам надо поживей...'

Возобновилось вновь молчанье.
'У них, похоже, совещанье?
И встреча с ними смерть сулит:
Их мненье твердо, как гранит', - 
Шептал на ухо Тим Ивану.
'Не торопись ты слишком рьяно,
Бандиты, верно, за углом,
И если двинем напролом,
Нам штольни могут стать могилой;
Слаба пред ними наша сила', -
Иван Кузьмич в своих годах
Не допуская в душу страх,
Как прежде, очень был отважным,
И на вопрос, для жизни важный,
Ответ способен дать любой
И повести неравный бой,
Но в этот раз был не спокоен
И рисковать сейчас не склонен,
Ведь был Иван тут не один,
Для битвы ж не было причин.
Они прошли еще немного
Неторопливо, точно в ногу,
И так достигли валуна.
Пред ними цель была ясна.
'Пока не гонятся за нами, 
Подвинуть надо этот камень', -
Географ Тиму попросил.
Вдвоем затратив массу сил,
Они решили ту задачу
И положились наудачу...

Но вдруг насмешливый и злой
Раздался смех за их спиной:
'Тебя потом убить иль сразу?
Повесить, отравить ли газом?
Не нужно нам тебя искать,
Ты возвратился к нам опять
Неосмотрительно, напрасно,
Но в штольнях может быть опасно.
Смотри-ка, Саня, с ним - старик!
Наверно, страх его велик?
Готов, юнец, со старцем вместе
К бесславной гибели на месте?
Надеюсь, через много лет
Найдут ваш целенький скелет!'
Бандиты целиться в них стали
Из двух стволов блестящей стали...
Но к счастью, сразу два ружья
Осечки дали. 'Веришь, я
Стрелял из них сегодня утром!?'
'Тебе я верю, Макс 'Премудрый',
Откуда взял ты этот хлам?
В металлолом я ружья сдам! 
Что за лихая незадача? - 
Браниться Саня тут же начал, - 
Чем прикрывать намерен тыл?!'

Географов и след простыл.
Вполне мгновения хватило,
Чтоб активировать все силы,
За камень ринувшись в пролет,
Как реактивный самолет.

Единорог сказал с усмешкой:
'Их ждет недолгая пробежка!
В долину спуск особо крут,
Там гибель верную найдут.
Один лишь вход в долину эту
(Ты помнишь, Саня, слово деда?)
'В долине - их последний дом,
А мы же, клад когда найдем,
Взорвем все штольни! Вот потеха!' - 
И разразился Саня смехом. 

Глава 5. Чудесная долина

Географы спускались час...
Иван сказал: 'Надеюсь, нас
От глаз бандитов скроет чаща,
Назад смотри как можно чаще.
Не унывай же, Тимофей,
Найдешь товарищей, ты верь,
А если будет вдруг погоня, 
То приготовься к обороне,
И будь отважным ты в бою,
Вот только я себя корю,
Что мы не взяли ружей, Тима.
Нехватка эта ощутима,
Имеем только ржавый нож,
Но против ружей он негож'.
И Кузьмичу ответил Тима:
'Согласен я, необходимо
Нам это было все учесть.
Страшна бандитов будет месть,
На 100% знаю точно,
Как то, что тыква - плод не сочный'.

Иван ему: 'Взгляни же, друг,
Какой чудесный вид вокруг,
Какие меловые скалы! 
Людей здесь будто не бывало!
Мы отыскали уголок,
Достичь которого не смог
Еще естествоиспытатель;
И только был кладоискатель
Сюда наживой завлечен
И сребролюбием прельщен.
Ты видишь ли мои седины?
Такие чудные долины
Я не встречал за все года,
Хотя бывал в горах всегда. 
С тобою мы не ожидали
От Жигулевских наших далей,
От этих всем известных гор,
Что встретит в штольнях нас фурор:
Долина вдруг предстанет взгляду.
Вокруг нее - пород громады,
А с высоты - из леса щит
От любопытных защитит.
Известно множество историй,
Что было здесь когда-то море;
Рельефом складчатого дна
Была долина создана.
Но водопад большой откуда?
Вовек такого не забуду!
А может, этот весь пейзаж
Всего лишь на всего - мираж?'

Они спустились и стоят,
На водопад направлен взгляд,
Но до него совсем немало
Им продвигаться предстояло.
В сто метров был он высотой
И быстротечною водой
Питал речушку небольшую...
'Поплавать очень в ней хочу я!' - 
Воскликнул Тима. 'Не сейчас, - 
Иван ответил, - ведь подчас,
Когда про местность мы не знаем,
Она предстать способна раем,
Но что в себе несет река?
Начинка скрыта пирога,
И внешний вид порой обманчив,
Хотя для путников заманчив.
Бывает часто, что таит
Ловушек множество тот вид...
Постой! Сквозь грохот водопада
Услышал грома я раскаты.
Смотри, как удлинилась тень,
К концу подходит трудный день,
Подумать нужно о ночлеге', - 
Сказал Иван Кузьмич коллеге.

А между тем он кулика
Увидел в дебрях тростника,
Был слышен чаек дикий хохот,
А в камыше гусиный гогот;
От плеска уток и гагар
Вздымался дымкой водный пар;
От птичьих бурных перебранок
И от ныряния поганок
Везде стоял фонтан из брызг
И раздавались плеск и визг.
А лебедей большая стая,
Шипеть на крякв не уставая
Неблагозвучною трубой,
Вступала с ними в шумный бой,
А с высоты кидались крачки;
Им проще не было задачки,
Чем изловить в воде малька
Бычка, уклейки, окунька,
Ерша, подлещика, сороги
В кратчайшие, как можно, сроки.
У берегов ходила выпь,
Движеньем создавая зыбь;
На пару с мелкой белой цаплей
Они хватали клювом-саблей
Неосторожных мелких жаб,
И, ногу под себя поджав,
Пронзали маленьких рыбешек.
А над водой ловили мошек
С огромной скоростью стрижи,
Осуществляя виражи,
На что не все способны асы.
Чтоб сделать им еды запасы,
Они летать должны весь день,
Не уменьшая скоростей,
Круги над речкой нарезая
Неумолкающею стаей.

А между тем неслись часы
С такой же скоростью, как псы,
Когда преследуют косого,
И так же быстро, точно совы,
Когда охотятся на мышь.
'Какой громаднейший камыш,
Тростник, частуха и осока,
И тополь, полный липким соком,
Рогоз, аир, алтей, сусак!' - 
В восторге был Кузьмич-простак.
А Тима, искренне счастливый,
Срывая по дороге сливы,
'Не сон ли это?!' -  восклицал.
С его довольного лица
Улыбка долго не сходила.
Кузьмич сказал: 'Мне это мило,
Но все ж тревога на душе,
Поскольку в этом камыше
Нам не укрыться от погони,
И потому я не спокоен.
Направим в лес теперь наш бег,
Пора подыскивать ночлег,
Давай же в чаще заночуем,
А если вдруг врага почуем
И вновь окажемся в беде, - 
Спасаться будем по воде.
Я предлагаю лечь под елью,
Чтоб иглы сделались постелью.
Ускорим шаг, скорей идем,
Укромней места не найдем'.

Они вошли в дремучий лес,
И Тимофей под ель залез:
'Среди ветвей могучей ели
Не видно даже малой щели.
Нам жизни елка сохранит,
Не страшен будет нам бандит'.
И подложив под щеку руку,
Недолго думая, два друга
Вздремнуть легли, и в унисон 
Уже храпели, видя сон,
Как будто оба были дома,
Не слыша вовсе шума грома.

Глава 6. Неспокойная ночь

Не долог сон был Кузьмича:
Тепло любил он по ночам,
Ведь был уже совсем не молод,
Но разбудил его не холод.
Во сне вдруг шум услышал он,
Как будто где плескался слон.
'Боюсь, чтоб звери нас не съели, - 
Мгновенно выбравшись из ели
И спотыкаясь кое-где, 
Пошел Иван во тьме к воде, - 
Но кто играется с волною
Ночной безлунною порою?'

На реку стал Иван глядеть:
В воде стоял большой медведь,
Который там рыбачил громко.
Была у берега там кромка
Свободна вся от камыша.
Сначала хищник не спеша
Ходил вдоль берега. Вдруг резко, 
Увидев дичь, он с громким плеском
Свершал отчаянный прыжок,
Вводя речную рыбу в шок.
Тогда в зубах ломались кости
С таким же треском, точно трости.
'Невероятно это, ведь
Не обитает здесь медведь, - 
Кузьмич подумал удивленно, -  
С тех пор, как был здесь истребленным'.
Во все глаза Иван смотрел
На кучи мертвых рыбьих тел,
На берег брошенных волною
И освещаемых луною.

Рыбешку метра два длиной
Тащил Потапыч за собой,
На берегу поесть решая.
'Опасность может быть большая, 
Но к счастью, занят он пока,
Не замечая старика.
Всецело занят он собою 
И поглощен теперь едою', -
С белугой мощною в зубах,
Вселял медведь в Ивана страх...
Но хищник вдруг прервал свой ужин,
И почему-то стал не нужен
Медведю пиршественный стол.
Возможно, что застрял мосол
В его прожорливой гортани,
И он ушел, еду оставив...

Решил географ поглядеть:
Какую рыбу ел медведь?
Иван приблизился, и что же?
'Белуга ж это! Быть не может!' - 
В уме он громко закричал,
Когда сознанье Кузьмича
Неодолимой мощной силой
Открытье это поразило.
Мы знаем - лишь на брачный 'слет'
Белуга с Каспия идет,
Но доходя до Волгограда,
Встречает рыба там преграду:
Идти мешает дальше ГЭС,
И виноват во всем прогресс.

'Мы не дошли до середины
В горах затерянной долины,
Но обнаружили уже,
Как при уборке в гараже,
Такое множество находок,
На что потратить можно годы,
Пытаясь клады отыскать.
Но заглянувши под кровать,
Мы клад нашли, где не хотели', - 
Иван так думал, еле-еле
Кусок белуги волоча.
Восторг огромный Кузьмича
Потряс настолько, что салазки
Раздумал делать Древолазкин
И не подкладывал досок,
Когда волок большой кусок.
Не обладал географ силой
Как у породистой Годзиллы,
Но титанический свой труд
Свершил всего за пять минут.
Немного лишь устали руки
От столь увесистой белуги.

'Проснись, коллега мой, вставай
И рыбку печь скорей давай! - 
Будил географ Тимофея, - 
Наверно, сказочная фея
Остановила время здесь.
Смотри, чудес какую смесь
Мы обнаружили за сутки,
И факты это, а не 'утки':
Медведь, белуга, водопад...
Что будет дальше? Наугад
Назвать совсем не можем даже,
Какие факты в саквояже
Хранят долины наших гор.
А что таит еловый бор,
И скрыто в этих бурных водах, 
Не скажет спутничное фото.
Но иногда поможет быль:
Стирая сказочную пыль,
Мы фактам путь освобождаем,
Находим то, чего не ждали,
Ведь все народности Земли
В преданьях знанья сберегли.
К примеру, мифы о драконах
И о чудовищных тритонах
Дошли в сказаниях до нас.
Я верю, есть еще запас
В каких-то местностях планеты
Чудовищ сказочных, и где-то
Остались точно существа,
Кто против правил естества,
Переживая катастрофы
В глуши свой мир создал особый - 
Об этом думал я не раз.  
Но не обманывает глаз,
И я с трудом, но все же верю,
Что на реке я видел зверя,
Кто в плейстоцене долго жил,
Но ледника не пережил.
Медведь пещерный там рыбачил,
Считаю так и не иначе!
Своеобразный силуэт
Помог узнать мне лунный свет,
И провалиться мне на месте,
Я верю в это, хоть ты тресни!
У нас и бурый будет чудом,
Ну а пещерный здесь откуда?
Какие будут мысли, Тим?
За новостями мы следим,
Не пропускаем даже уток,
Разнообразных 'фейков'-шуток,
Что распускает лжец-нахал
И, вызвав тем страстей накал
И за сенсацией охоту,
Имеет с этого доходы.
Я слышал в жизни много лжи,
Но зверь чтоб вымерший ожил,
Читал про то лишь я, наверно,
У Конан-Дойля и Жюль Верна.
Но жаль, заснять я не успел, -
Боялся, чтобы зверь не съел.
Опасны даже мишки Гризли,
Они волков порою грызли,
Но этот больше раза в два,
Мы для его зубов - трава'.

Но в Тиме дух противоречий
Взыграл такой ответной речью: 
'Известно из научных школ,
Что плейстоцен давно прошел.
Мы также все прекрасно знаем,
Что вымирала дичь лесная
На протяжении веков - 
Закон природы уж таков.
В небытие уходят виды:
Одни из них людьми убиты,
Другим несут полно угроз 
Метеориты и мороз,
И невозможно возрожденье, -
Мое такое убежденье! 
Медведь пещерный обитал
Давным-давно средь местных скал
(В музее чучело я видел).
Он кроманьонцев ненавидел,
И вымер зверь по их вине.
А может, дело все в зиме,
Что наступила в ту эпоху
И повлияла очень плохо
На проживавших там зверей.
И нет события важней
Оледененья в плейстоцене,
И нет открытия бесценней,
И ждет вас новая статья,
Но не могу поверить я...'

Иван прервал: 'Белугу нашу
Нам приготовить нужно с кашей.
Хватай рыбешку ты за край,
Да поскорее запекай,
В желудке чтобы не сосало.
В белуге очень мало сала,
К тому же нет совсем костей.
(Все тело только из хрящей
У осетровых состояло),
Трудов потребуется мало,
Чтоб кости быстро нам извлечь'.
'За недоверчивую речь
Меня простите, -  молвил Тима, - 
Вы оказались невредимы.
Я рад, что все случилось так'.
Кузьмич сказал: 'Совсем пустяк!
Я очень редко обижаюсь,
Потом же в этом сразу каюсь,
Тебя ничуть я не браню.
Составит скепсис нам броню
И защитит от фактов ложных.
Не веря сведеньям подложным,
Восстанем против лженаук!
Сомненья наши - не паук,
Живет который в интернете
И ловит вечно правду в сети,
Загородив науке ход,
И продвигаться не дает.
Совсем не так! Но скепсис нужен,
И с ним давно я очень дружен.
Он мир хранит от наглой лжи
И защищает рубежи
Общенаучной парадигмы,
И без него же не достиг бы
Познаний истин человек.
Сомненья замедляют бег, 
С дороги сбиться не давая.
Моя позиция такая!'

А время между тем неслось
С такой же скоростью, как лось,
Когда бежит от волчьей стаи...
И запекать коллеги стали
Белуги мощные куски.
Зашла луна. Совсем ни зги
Коллегам вновь не стало видно.
'В долине стало, очевидно,
Небезопасно пребывать.
Она скрывает монстров рать,
Каких и нет уже на свете.
Боюсь, не только здесь медведи,
Но много ждет еще забот.
От страха пробивает пот
При ярком даже лунном свете,
Ведь хищник может нас приметить.
Давай же рыбу есть быстрей,
Пока опасных нет зверей,
И не настигли нас бандиты.
За каждым шорохом следи ты.
Уверен я наверняка,
Что ищут нас они пока', - 
Сказал Иван, хрящи глодая
И не жуя куски глотая.
Песком засыпал он угли,
И вновь коллеги спать легли.

Глава 7. Еще один реликт

Настал рассвет, запели птицы,
Светило солнце прямо в лица.
Туман, как будто молоко,
Распространялся далеко
И белоснежною стеною
Окрестность кутал пеленою.
Уже географы не спят,
Идут на поиски ребят,
А также клад найти желают.
'Лисицы на кого же лают:
На зверя или на людей? - 
Спросил с опаской Тимофей, - 
А вдруг бандиты утром рано
Уже свои готовят планы,
Чтоб нас в ловушку завести?
На них мы можем набрести'.  
Иван сказал: 'Ценой любою,
Своей рискуя головою,
Спасем друзей, найдем и клад.
Побьюсь я точно об заклад,
Что где-то он запрятан рядом
С громокипящим водопадом.
Бандит, по-моему, сказал:
'За водопадом, возле скал...'
Но только заросли повсюду,
Чрез них добраться сложно люду,
Нигде не виден и просвет,
Плота и лодки тоже нет.
К тому же сильное теченье
Снесет, боюсь, в одно мгновенье.
И по реке нам не пройти,
Поскольку силы нет грести,
А значит, водный путь заказан,
Хотя короче он в три раза...
Пойдем же лесом, Тимофей,
В бутыль воды себе подлей.
Жару погода обещает,
К несчастью, мы не взяли чая.
Он эффективнее, чем сок,
Сегодня очень бы помог,
Ведь утоляет жажду сразу
И убивает всю заразу,
Что есть всегда в воде сырой.
Известно всем - бактерий рой
На вкус мы редко ощущаем'.
'Иван Кузьмич, хочу я щами
Начать сегодня трудный день,
Прогнать чтоб утреннюю лень,
Но слишком многого хотим мы, - 
Проговорил со вздохом Тима, - 
В дороге гнус не даст уснуть, 
Ускорим наш дальнейший путь!
Тут мошкары такие тучи,
Что я уже от них замучен.
Слои одежды не спасут,
Когда они вершат свой 'суд'.
Клещей, на счастье, очень мало.
От пекла что ли их не стало?
Боюсь я с детских лет клещей', - 
Страшась, добавил Тимофей.
'Бояться нет совсем причины,
Работать будет в нас вакцина, - 
Сказал Кузьмич, - идем вперед,
Куда благая цель зовет'.

Следы животных изучая
В сопровожденьи криков чаек,
Первопроходцы дальше шли
И углублялись в Жигули.
Но нет прохода к водопаду,
Не слышен шум воды громады...
За Древолазкина спиной
Шепнул вдруг Тима молодой:
'Иван Кузьмич, в кусты глядите,
Прошу, помедленней идите.
Похоже, зверь в кустах лежит,
Не знаю, мертв он или жив?
Но я в одном уверен точно:
Про то узнать нам надо срочно'.

В длину 'зверек' был метра три.
Шепнул Иван: 'Ты посмотри!
Таких я видел на картинах
И в иллюстрациях старинных.
Какой острейший длинный клык!
Наверно, был ужасен рык,
Когда чудовище ходило
И поражало мощной силой,
Но перед нами, к счастью, - труп.
Такие зубки изотрут
Любых животных в порошочек,
А лапки совершат прыжочек
На метра три, а может пять.
Мне это сложно все понять, 
Но перед нами - гомотерий!
А проще, без ученых прений,
Номенклатурных всяких 'игр',
Скажу я: саблезубый тигр
Лежит реальный перед нами,
Своими мощными клыками
Терзавший первых дикарей. - 
Твое открытье, Тимофей!'
'Какое счастье для науки,
В долине не умрешь со скуки, - 
Смелее стал у Тимы тон, -
Откуда ж взялся смилодон? 
В кино, во сне мы, иль на сцене
По лесу ходим в плейстоцене?
Зверей исчезнувших опять
Смогли мы с вами повстречать.
Лишь я о камере жалею,
Она смогла помочь бы в деле,
Не верят люди ведь словам,
Смеяться точно будут нам.
И вы смартфон свой обронили
Прошедшей ночью в мутном иле,
А я давно свой утопил,
Когда из речки воду пил.
Хотя и видео, не редко,
Опровергается в заметках'.

'Вся сила в правде, Тимофей,
Так будь же духом ты сильней, 
Поверь ты опыту Ивана! 
Для зуба мало нам кармана,
Но много места в рюкзаке,
Пока мы, благо, налегке.
А ну-ка, Тима Саблезубов,
Чтоб не попасть под пересуды,
Ты 'зубик' этот сбереги,
Чтоб убедились все враги,
Кто в кабинете гнет лишь спину,
В существовании долины.
Лишь мы не в силах доказать,
Что лишь назад всего дней пять
Был жив гигантский гомотерий, 
О чем не может быть сомнений.
Скажи, быть может я не прав?' -
И зуб гигантский оторвав,
В рюкзак его засунув грубо,
Наш Древолазкин с юным другом
Опять продолжили свой путь.
Иван сказал: 'Запомни суть:
Чтоб не настигли дальше беды
И чтоб не стать ничьим обедом,
Не удаляйся далеко.
Идти по лесу нелегко:
Как видишь, хищник бродит всюду,
Мы для него - всего лишь блюдо
И представляем только сласть.
Когда же он решит напасть,
Боюсь, не будет нам защиты:
Непрочно наша кожа 'сшита',
И если книга нам не врет,
Он за секунду нас порвет'.

Глава 8. Водопад

И в путь пошли коллеги снова,
В лесу кричали где-то совы,
Летали тучи мошкары,
Цикады, мухи, комары,
И сладкозвучно пели птицы...
'Наверно, все мне это снится! 
Не песни то простых синиц,
Но будто голос райских птиц
Я слышу в этих звуках трели.
Не видел я столь древних елей, 
Дубов и лип, и тополей', - 
Все восхищался Тимофей.
'Всю первозданную природу:
Деревьев мощные породы,
Многообразье сочных трав,
Зверей опасных грозный нрав
И штаммы микроорганизмов,
Всей жизни чудо-механизмы 
Какая сила создала?
Во всем Творца видны дела!
Он все наполнил красотою,
Чем восхищаться людям стоит.
Великолепен дикий мир,
Не стоит с ним вступать в турнир,
Борясь безжалостно с природой,
Забыв, откуда сами родом', - 
От этих философских дум
Отвлек Ивана дальний шум.
И так сказал он Тимофею:
'Мне показалось, иль на деле
Я слышу где-то грохот вод?
Похоже, нас удача ждет!
Я склонен верить все же слуху:
Мне шум доносится до уха,
Надеюсь, там воды каскад - 
Огромный дивный водопад!'

С тропы географы свернули
И понеслись быстрее пули.
Навстречу свежий ветер дул,
И возрастал все больше гул,
Прогнав последние сомненья
И увеличивая рвенье.
Но как назло весьма густы
Здесь были колкие кусты
Всеобжигающей крапивы.
'Мы из нее наварим пива
И самых вкусных в мире щей! - 
Кричал довольный Тимофей, - 
Смотрите, сколько здесь плантаций
Крапивы, хмеля и акаций!
Благоприятная земля
Взрастила целые поля
Наисочнейшей ежевики!
Изранил нас кустарник дикий,
Но ягод мы вкусили всласть, -
Неодолима вкуса власть!'

Географы ломали сучья,
В глаза же им впивались крючья
Густого клена, ивняка,
Но к цели шли наверняка.
И вот они у водопада!
'Наверх карабкаться нам надо.
Я помню, как сказал бандит:
'За водопадом' клад сокрыт...
Но не увязни в липкой тине, - 
Подал совет географ Тиме, - 
Держись покрепче за кусты.
Сначала вверх полезешь ты,
А я взбираться буду следом,
И верю, нынешнее лето
С тобою мы переживем,
'Сухими из воды', живьем,
Надеюсь, очень скоро выйдем,
Друзей найдем и клад увидим.
Случайно, не боишься ты
Двухсотметровой высоты?
Не видел я каскада краше,
Начнем же восхожденье наше!'

Они свершали подвиг свой,
Подчас рискуя головой,
Когда скользили по уступам,
Но их спасали корни дуба.
Они, торча из-под земли,
Не раз коллегам помогли
Не полететь по влажным скалам.
Корней же было там немало,
Что жизнь хранили смельчакам,
Создав опору их ногам.
Скатиться по крутому склону
Им не давали ветви клена.
Они почти взбирались час,
И солнце им светило в глаз,
Когда наверх они глядели, 
Своей достичь пытаясь цели.
Водою каждый был облит,
И жалок был их мокрый вид,
Но в мыслях все же тлела вера:
За водопадом есть пещера.

Еще два метра вверх и вот
В стремительном потоке вод
Заметил Тима чуть повыше
Пещерный вход и крикнул: 'Вижу!!!'
Но заглушала голоса
Воды сплошная полоса,
И грохот невообразимый
Мешал расслышать голос Тимы.
Ивану крикнув пару раз,
Наш Саблезубов-скалолаз,
Не по годам отважный парень,
Вцепившись мертвой хваткой в камень,
За водопад свершил прыжок.
'Куда ты без меня, дружок?!' -
Иван герою громко крикнул
И вслед за ним он быстро прыгнул.

Глава 9. Счастливые находки 

'Герой ты, Тима, посмотри:
За водопадом изнутри
Ты вход в пещеру обнаружил.
Нам этот грот как раз и нужен,
Наверно в нем и спрятан клад,
Дела пока идут 'на лад', -
И Древолазкин долго другу
Все жал с признательностью руку, -
Теперь вперед меня веди. 
И там, надеюсь, впереди
Нас будет столько ждать открытий
И просвещающих наитий,
Что и представить нам нельзя'.

Прошли немного вглубь друзья,
А там, в стенах большой пещеры
Сверкали слитки желтой серы,
И всюду был чистейший мел...
'Я был когда-то также смел, - 
Сказал Иван, - как ты сегодня,
А в голове - задумок сотня.
Экспериментами я жил
И годы жизни положил
На то, чтоб людям быть полезным,
Бежал всегда от мнений лестных,
Доволен был своим трудом
И не мечтал совсем о том, 
Что наградят меня медалью - 
Позолоченной яркой сталью,
Не ждал, что орден кто-то даст', - 
Так мыслил вслух энтуазист.

Пройдя шагов, наверно, восемь,
Задался Тима вдруг вопросом:
'Не верить можете вы мне,
Но проступает в полутьме
Из-под земли кусок железный'.
'Разведать было бы полезно,
Скорей же, Тима, ты копай,
Я вижу ящика там край. 
Сдается мне интуитивно,
Что под землей предмет старинный.
Возможно даже, что сундук,
Ведь не похож на камень стук', - 
Иван принялся рыть лопаткой,
В нее вцепившись мертвой хваткой.
И обнажился, наконец,
Громадный бронзовый ларец.
Напрягши силы до предела,
Они вдвоем свершили дело:
Чрез полчаса сундук большой
Их поражал величиной.
Но вздох сомнений удрученно
Издали двое тут ученых:
'Не сказка это и не сон', - 
Они сказали в унисон.
Кладоискателям усталым
Сундук, окованный металлом,
Казался весившим, как слон, -
Не меньше трех с полтиной тонн.
'Чтоб ящик вынести отсюда
Необходимо будет чудо, 
А цель казалась так близка', - 
На Кузьмича нашла тоска.
Ответил Тима: 'Тут вы правы,
Себе сломаем все суставы,
Его надеясь приподнять...'

'Теперь не двое вас, а пять', -
Из темноты раздался голос,
И дыбом встал Ивана волос.
Подумал он: пришел конец,
Их разыскали, наконец.
Но не хотел он гибнуть рано,
Стремленье жить для нас не странно,
И всем присущ природный страх
Преобразиться в тлен и прах.
Инстинкт животный - чувство смерти
Всем людям свойственен. Не верьте,
Кто вам с насмешкой говорит,
Как старый добрый Демокрит,
Что превратимся все мы в атом
И опасаться нам не надо,
Что растворимся в пустоте.
Но не разумны мысли те:
В предсмертный час о них забудут,
И люди все бояться будут.
У Древолазкина душа
Буквально 'в пятки' вся ушла,
Но в этот раз был страх напрасным...

'Помочь мы клад нести согласны, - 
Навстречу шли из темноты
Три парня статной высоты
И пред географами встали, -
Наверно сильно вы устали?' 
'Денис, Валера и Андрей! -  
Вскричал счастливый Тимофей, -
Но как же вы все трое вместе
Здесь оказались в этом месте?!'
'Ведь это просто чудеса! - 
Глядел Иван во все глаза
Но что же с вами приключилось?
И как такое получилось,
Что отыскали вы нас вдруг?'
И началось пожатье рук
И ликованье, и объятья...
Так завершилось предприятье
По отысканию друзей.
Для Тимы не было важней
И актуальнее той цели,
Над чем они два дня потели.
Забыт на время был сундук,
Который стоил стольких мук.

'Мы провалились где-то в штольнях,
О камни стукнувшись пребольно,
Теперь же нет у нас еды, 
Исчерпан был запас воды.
Мы целый месяц в переходах
Все видим только эти своды.
Когда разряжен стал фонарь,
Зажгли мы факелы, как встарь.
Ходить уже тяжеловато,
И ноги стали, словно вата.
Потух и факел. Как кроты
Мы шли во тьме на гул воды, 
Как путник средь пустынных прерий', -  
Такой рассказ повел Валерий.
Кузьмич сказал: 'Сундук велик,
Мы надорваться можем вмиг, 
Стремясь его на метр сдвинуть.
У нас есть выбор: либо скинуть
По водопаду ящик вниз,
Рискуя заработать криз,
Иль вызвать нам сюда подмогу.
Но как найти теперь дорогу
Из этих штолен нам самим?
Нам хитрый план необходим.
Денис молчавший вставил тоже:
'Мы заблудиться снова можем...'
Но размышления их всех
Прервал вдали веселый смех.
'Скорее спрячемся за нишу,
Бандитов, кажется, я слышу', -
Шепнул товарищам Кузьмич.

'Эй, Макс, не будь я - Гриша Сыч,
Но говорю тебе и Сане:
Мы не дотащим ящик сами,
Ведь он громадным должен быть.
Его не сдвинуть, как дать пить!'
Пред удивленными друзьями
Предстали Гриша, Макс и Саня.
'Смотри сюда, Единорог,
Нам кто-то клад копать помог! - 
Промолвил Саня, нам известный, - 
Земля мягка теперь, как тесто'. 
'Подметил верно, Долото,
Смотри, нашел я кое-что, -
И Гриша Сыч поднял топорик, -
Мне пригодился б лучше ломик. 
В два счета нам взломать сундук
Помог бы Вася Бурундук - 
Специалист во взломном деле,
Замки сбивает он без дрели.
Мои знакомые качки
Тащить помогут сундучки
(Еще один тут где-то спрятан).
Вы посидите с кладом рядом, 
А я пойду позвать ребят,
За нами, чувствую, следят...
Держите ружья наготове,
А если что, я вас прикрою', -
И Сыч, накинув капюшон,
Во тьму кромешную пошел,
А два дружка остались тут же
И начищать уселись ружья,
Сбивая въевшуюся грязь.

А в нише, тихо затаясь,
Друзья, не ведая покоя,
Уже готовы были к бою,
Но нужен был конкретный план.
И прошептал тогда Иван:
'Денис, Андрей, вдвоем идите
И за бандитом проследите.
Лишим оружия двоих,
Нас трое будет против них,
А вы запомните дорогу,
За ним идите точно 'в ногу',
Пометки ставьте на стене
И будьте бдительны вдвойне.
Узнав дорогу, возвращайтесь,
А если нужно - защищайтесь,
Возьмите острые ножи.
Валерий, сильно не тужи,
Схватить нам следует бандитов,
Тогда мы с ними будем квиты.
Скрутив, наружу отведем,
А позже вновь сюда придем,
Когда нам станет ход известен.
Поймать их - дело нашей чести,
Надеюсь, мы их победим'.
Все согласились молча с ним.

Итак, Денис ушел с Андреем,
Остались Тима и Валерий
С Иваном нашим Кузьмичом.
Ружье повесив на плечо,
Бандиты вскоре задремали,
Как будто были на привале,
А позади, за их спиной,
Свой выполняя план простой,
Ползли отважные герои;
Теперь их было только трое.
'Валера, Макса ты хватай
(Он - не такой большой 'бугай'),
А мы набросимся на Саню,
Но прежде ружья их достанем', -
Кузьмич тихонько произнес,
И первым он удар нанес.

Для Сани ж был его удар, 
Не больше, чем для льва - комар.
Проснулся он в одно мгновенье,
Но Тимофей с остервененьем
В него пустил большой валун.
'Однако, парень, ты - балун,
Но мал еще совсем для боя,
Не воин ты еще на поле, -
Сказал с усмешкой Долото, - 
Тебе 'сражаться' лишь в лото,
И подтяни свои штанишки,
Сейчас тебе настанет крышка! -
И, рассмеявшись от души,
Тот камень Саня искрошил
В своих руках на мелкий щебень, - 
Ты для меня - ничтожный слепень,
Но тот хотя бы кровосос,
А ты - для боя не дорос!'

Валера в то же время с Максом
Боролся, словно с догом такса,
Пытаясь отобрать ружье.
'На постоянное жилье
Тебя, юнец, отправлю скоро.
Твоей могилой станут горы,
И о пощаде не пищи,
У Макса цепкие клещи.
За то, что крал чужое злато,
Ты отхлебнешь из водопада!'

Но вдруг раздался грозный рык
За ним же - громогласный крик!
'Пещерный лев добычу гложет!
Спасайте жизни, кто как может!' -
Был Древолазкин сам не свой,
И моментально прерван бой...

Глава 10. Выход на поверхность

'Ослабли силы после схватки,
Ведь мы несемся без оглядки,
И сыт уже, наверно, лев,
Живьем того бандита съев. 
Передохнем, - молил Валерий, -
Я до сих пор глазам не верю,
Но все ж откройте тайну мне,
Откуда в этой стороне
Пещерный лев мог взяться страшный?
Мне знать об этом очень важно,
Трепещет в ужасе душа;
Прошу, пойдемте не спеша!'
И показал Кузьмич Валере
Огромный клык, чтоб тот поверил
В существованье тигра, льва,
Чтоб фактом доказать слова.

'Я вижу стрелки! - Тима криком
Взбодрил товарищей всех мигом, - 
Посланье это от друзей
Сейчас для нас всего главней.
Домой давно уже охота, 
Конец я чувствую похода:
Отметки, что мы видим тут,
Спасенье скоро принесут'.
Все шли и шли они по штольням,
И скоро их на воздух вольный
Отметки верно привели,
И Волга дивная вдали
Слепила их голубизною,
Волной играючи шальною.

В тени густых дубовых крон
Всех беглецов клонило в сон,
Баюкал их тимьянный колос,
Но разбудил вдруг чей-то голос:
'Бегите все скорей туда,
Их там найдете без труда!'
Глаза товарищи открыли
И что же видят? Тучу пыли
И припаркованный 'УАЗ'.
'Спасать приехали мы вас,
Поедем все домой скорее!' -
Денис пред ними был с Андреем.
И рассказал он в двух словах,
Как, пересиливая страх,
Остерегаясь перестрелки
И на стенах рисуя стрелки
Своим охотничьим ножом,
Они следили за Сычом.
Бандит во всем был осторожен,
Смотрел назад и был встревожен.

'Из этих штолен вывел нас
Он приблизительно за час,
Потом с горы спускаться начал,
А мы стремглав пустились к дачам,
Позвать подмогу чтоб сюда.
Не избежать ему суда,
Хотя он скрылся быстрой 'чайкой'.
Из их бандитской злобной шайки
Мы заберем пока двоих,
Потом же выловим других.
В селе подняли мы тревогу,
И к нам три 'Джипа' на подмогу
Сюда направились уже.
Побудьте вы на стороже,
А мы опять пойдем к бандитам'.

'Боюсь, они уже убиты
Реликтовым пещерным львом,
По ним слезу мы не прольем, 
Ведь знаем - ждет бандитов кара;
Не дастся им прощенье даром.
Его лишь могут заслужить,
Начав законной жизнью жить,
Хотя бывает им непросто
Достигнуть нравственного роста, - 
Сказал Кузьмич, - прошу, друзья,
Возьмите в штольни вы меня.
Там чудищ много может быть,
И я помог бы их убить,
Не испугаюсь даже пули.
Мы сил набрались, отдохнули,
Идти способны в штольни вновь,
И закипает в жилах кровь.
Желают мышцы новой встряски!' -
Вскричал с восторгом Древолазкин.

'Ты извини, Андрей, Денис,
Но я пойду, пожалуй, вниз.
Мне нужно дома подлечиться, 
Боюсь, что может приключиться
От ран полученных беда', -
Сказал Валерий всем тогда.
'Ты прав, себя теперь не мучай,
Мы можем 'Скорую', на случай,
Пригнать сюда чрез два часа', -
Раздались тут же голоса,
И помощь другу предлагали.
'Спасибо вам, но мне едва ли
Поможет помощь от врачей.
Вот если б кто налил мне щей...
Поесть бы курицу с картошкой, 
И квасу выпить бы немножко'.
И отвечал тогда Андрей:
'Пойдемте вместе все скорей
В наш комфортабельный 'УАЗ',
Там есть еда и чудный квас'.

Глава 11. Снова в штольнях

Отложен путь обратный к дому,
И по тропинке, им знакомой,
Опять товарищи бредут,
И ждет их снова тяжкий труд.
Но что найдут в пещере скоро:
Алмазы, или кучу сора?
В руках же факелы горят
И освещают весь отряд:
Уже нам пятеро известны,
Другие пять - из мест окрестных
Команда смелых казаков, 
Два дня назад на рыбный лов
Сюда приехавшие с Дона.

'Кузьмич, я где-то слышу стоны, -
Проговорил один из них, -
Но голос, кажется, затих.
И нас он, верно, тоже слышит.
Похоже, дышит кто-то в нише,
Немного стонет и хрипит'.
И точно: там лежал бандит,
Убитый лев распластан рядом,
И злополучный ящик с кладом
Стоял от них невдалеке,
Виднелась кровь на потолке.
Душа еще держалась в теле,
И Саня молвил еле-еле:
'Скажите, умер уже я,
А льва убил ли из ружья.., -   
Тянул слова он долго слишком,
Чему виной была одышка, - 
Мой верный друг Единорог...
Я видел, - он взводил курок...'
'Убил он льва, тебя же бросил,
Мы объяснить его попросим
Когда-нибудь поступок злой.
А ну, донцы, настелем слой
Из четырех рубашек наших'.
'Теперь нам лев совсем не страшен,
Несите Саню впятером,
Глотнуть ему подайте ром', -
Сказал Иван. Они умчались,
Но с Кузьмичом не попрощались,
Ведь им еще тащить сундук,
А это - очень хитрый трюк,
Лишь Копперфильд на что способен,
Поскольку ящик был огромен.

Спросил Денис коллег потом:  
'А что нам делать с этим львом?'
Кузьмич ответил: 'Предлагаю,
Не надорваться чтоб нам с вами,
Его разделать топором.
Потом же вместе, впятером,
Куски мы вытащим наружу,
Чтоб нам не 'сесть в большую лужу',
Но выдать факты налицо - 
Они вернее, чем словцо.
Уже несет наш Саблезубов
От гомотерия два зуба,
Скелет белуги - в рюкзаке,
Что мишка нам поймал в реке,
И что мы съели по дороге.
(Ни караси и ни сороги
В сравненье с нею не идут,
И люди рыбы не найдут
Вкусней, чем волжская белуга,
От самой Арктики до Юга).
И вот еще, как снежный ком,
Свалился лев к нам целиком'.

Друзья, разделав сразу тушу
И дотащив ее наружу,
Сгрузили в кузов экспонат,
Достойный доблестных баллад.

Глава 12. Воспоминания

Единорог же в это время
Ходил по штольням, свято веря,
Что сундучок был не один,
И поиск вновь необходим.
Залазил Макс в любые щели,
Желая все ж достигнуть цели.
Не раз он штольни пересек,
Прошел их вдоль и поперек,
Как вдруг услышал хрипы Сани
С двумя другими голосами.
Не померещилось ему?
'Что за дела? Я не пойму.
Но точно Саню где-то слышу?
Совсем, наверно, 'едет крыша'.
Но не дышал там Долото - 
Отдам последний зуб за то,
И он погиб на том же месте - 
Даю на то процентов двести.
Наверно, Санин дух восстал, - 
И тут же Макс креститься стал
И весь испариной покрылся,
Как будто только что помылся, -
Меня ты, Саня, не пугай.
Живой ты был - большой бугай,
И, несомненно, молодчина...
Ну что за глупая кончина?!'

И вспомнил Макс про их 'дела':
Как, закусивши удила,
Неслись украденные кони,
Скача галопом от погони
Эмира нефтяной страны.
Какие ж были скакуны!
Их не догнали 'Мерседесы',
А удальцам от местной прессы
Покоя было не найти.
Сказать пришлось: 'Ты нас прости'
Перед обиженным эмиром,
Закончив дело пиром с миром...
А после карточной игры
Однажды весь улов икры,
Добыт который был трудами,
Друзья за проигрыш отдали
В одну минуту без торгов,
Был уговор тогда таков.
Из анекдотов, шуток, басен  
Мы знаем, как весьма опасен
Нелегкий труд у рыбака,
Но популярен он пока.
'Платили штрафы простофили,
Но нас ни разу не ловили.
На мзду не тратя ни гроша,
Мы оба жили, как паша,
И не бывали долго в ссоре', -
Проснулись в Максе боль и горе,
И он решил пойти назад,
Туда, где находился клад,
И отыскать в пещере друга.
В душе терзала Макса мука,
И он раскаялся во зле,
Что Саню не предал земле.

Глава 13. Старичок

Припомнил Макс: ему и Сане
Попался с длинными усами
Однажды странный старичок,
Носивший длинный сюртучок.
Одет он был по старой моде,
Когда-то принятой в народе:
'Здорово, братцы, как дела?
И как вас тропка завела
В сию лесистую окрестность?
Знакома ли вам эта местность?
О том, что заблудились вы,
Сказал мне нынче шум листвы.
Могу помочь найти дорогу,
Прошу за помощь я немного -
Всего услугу лишь одну.
Известно было в старину,
Что в Жигулях долина скрыта,
Она похожа на корыто,
Коль сверху будем мы смотреть,
Но нам видна всего лишь треть.
Там лес растет весьма дремучий,
И водопад гремит могучий,
За ним же спрятан древний клад,
Который выкопать я рад,
Но для меня тяжка задача;
Хотите попытать удачу?'
Старик смотрел, прищурив глаз.
На то ответил хитрый Макс:
'Подвох я вижу, добрый старче?
Ты хочешь сделать жизнь нам ярче, 
Иль заманить в ловушку-сеть?
Ты нам, пожалуйста, ответь'.
'Я всем туристам помогаю
Не заблудиться в этом гае,
И услужить я всем готов,
Взамен от них прошу трудов:
Одних прошу вскопать мне липы,
Других - с дубов убрать полипы,
А вас прошу доставить клад
Чрез месяц в мой вишневый сад.
Скажу сейчас координаты,
Где сундуки таятся с кладом...'
'Какой процент с богатства дашь?
Я предлагаю, как с продаж
В обычных наших магазинах,
Но, скидку сделав на седины...'
Ответил Максу тот старик:
'Не поднимай ты нынче крик,
Ведь клад - народа достоянье,
Владеть бесценным состояньем
Не можно вам, ни даже мне,
Принадлежит оно стране'.

И Макс шепнул на ухо Сане:
'Из леса выберемся сами,
Старик не хочет 'в доле' быть,
А значит, хочет нас убить,
Когда мы клад его достанем.
Главарь он местной шайки-стаи,
Мошенник и, наверно, вор,
А нам он мелет сущий вздор'.
От старика сойдя на тропку,
Они совет держали робко.
А Долото ему в ответ:
'Колдун, наверно, этот дед,
Хотя я в сказки и не верю,
Но лучше нам уйти скорее'.

Расслышав часть из их бесед,
Проговорил с улыбкой дед:
'Ну, как хотите, добры люди,
В торги вступать сейчас не будем,
Бродить же коли надоест,
То буду близко я окрест, - 
Достал он из котомки кружку, - 
Он был моим котам игрушка, 
Дарю чудесный свой звонок,
Послужит он, надеюсь, впрок,
Бродить наскучит вам покуда.
Звоните, тут как тут я буду
И вам дорогу покажу,
Чтоб вы успели к рубежу'.
'За помощь, дедушка, спасибо!
Какой сюртук у вас красивый,
Позвольте, мы теперь пойдем
Окольным, но своим путем, -
Пролепетал от страха Саня, -
Мы, если что, 'на связи' с вами'.
Ответил дед: 'Хорош сюртук,
Однако мне немного туг,
Изрядно причиняет боли.
За триста лет, а может, боле,
Маненько он уж обветшал'.
На трость опершись, не спеша
Ушел старик, слегка хромая,
Куда тропа вела кривая,

А Саня с Максом вновь пошли,
Но только лес темнел вдали,
И приближался быстро вечер,
В ушах звучали деда речи.
Они бродили час-другой,
Запахло бурею с грозой.
'До дома мы дойдем не скоро,
Колдун он точно, нет и спора,
Я встрече с ним уже не рад
Смотри: пошел, похоже, град', -
И на слова Единорога
Раскатом гром ответил строго,
И сильный град пошел с дождем.
'Я чую, Макс, мы не дойдем;
Дорога, знаю, близко где-то,
Но обратиться нужно к деду'.
'Навряд ли он услышит в гром,
Кричать придется впятером,
Но попытаться все же стоит,
Спасенье, может, он устроит,
Ведь обещался нам помочь.
Я не хочу остаться в ночь
Под этим ливнем неприятным,
А это очень вероятно,
До нитки я уже промок', - 
Пробормотал Единорог
И зазвенел 'на всю катушку',
Потом же стал кричать 'кукушкой';
Никто не мог его унять.
Прошло минут, наверно, пять,
И Макс добился цели все же. 
Раздался голос вдруг: 'Негоже
В такую непогодь блуждать,
Сейчас в лесу не благодать.
Прозябли вы, стучат уж зубы, - 
Старик тут вышел из-за дуба, -
Ну что вы встали меж корней?
Подать изволите коней?!'

Он вывел их за три минуты,
Хотя подъемы были круты,
А спуски скользки от камней
И от запутанных корней.
'Благодарить меня не нужно,
Я - старец немощный, недужный;
Меня не любо обижать - 
Чинить расправу и бежать,
Поскольку старых бить - позор,
Но повторю наш уговор:
Согласны ль подсобить вы деду - 
Чрез месяц принести к обеду
Старинный бронзовый сундук?'
'Теперь ты, дедушка, наш друг, -
Промолвил Саня с опасеньем, -
Мы благодарны за спасенье!
Ты не сочти слова за лесть,
Но будет нам большая честь
Помочь тебе в раскопке клада
И не посмотрим на затраты'.  

И вскоре верные друзья
Залезли в штольни чрез два дня,
В долину чудную забрались,
Найти там ларчик собираясь,
И каждый день бродили там
По всем оврагам и кустам,
И все пещеры исходили,
Однако клад не находили...

Но ход событий стал другим:
И Саня был теперь не с ним,
А клад забрали из-под носа.
Отяготился Макс вопросом,
И головой своей поник:
'А вдруг озлобится старик? 
Ведь клад не нами был раскопан,
И зверь напал, а нам галопом
Пришлось спасаться ото льва,
Чтоб уцелела голова.
Они вернутся все за кладом,
Опередить их срочно надо.
Здесь растерзала Саню пасть,
Героем удостоен пасть
Мой друг на этом самом месте,
Достоин лев моей был мести.
Все золото теперь - ничто,
Ведь не вернешь нам Долото'.
Влекла его и честь, и совесть:
Не мог уйти без клада то есть.
В пещере был Единорог,
Смотрел на стены, потолок,
Но видел только те же своды.
Вдали шумели бурно воды,
И ни крупицы золотой,
Повсюду только мел простой.

'Сокровищ средь завалов камня
Не отыскать наверняка мне, -
Проснулась в Максе злость и месть, -
Второй сундук здесь где-то есть,
О чем дедок не раз твердил.
Но нет на поиск больше сил,
И ждать не стоит, чтоб медали
За эти поиски мне дали,
И, пробираясь наугад,
Нельзя найти старинный клад.
Когда же выйду из пещеры,
Не избегу суровой меры,
Меня накажут по делам,
А нужен ли мне этот хлам?
Неволя мне грозит и путы,
Враги с минуту на минуту
С нарядом точно будут здесь', -
Тогда прошла у Макса спесь.
'Второго клада нет в помине', -
Мы б у него прочли по мине,
И видом стал теперь понур
Когда-то гордый балагур.

Пройдя не раз по штольням кругом,
Терзался Макс, что бросил друга:
'Я был последним подлецом,
А Саню взяли дед с юнцом!'
Спросил он: 'Саня, друг мой, где ты?
Про то не скажут мне газеты.
Увижу ли тебя я впредь?
От ран не мог ты помереть,
Цела твоя, надеюсь, шкура,
Она ведь крепче кожи тура,
Но нужно мне свою спасти,
Другого больше нет пути'.
И Макс решил бежать в долину,
Спускаться стал он вдоль стремнины
И вскоре был уже внизу,
Укрывшись в липовом лесу:
'Не в штольнях я, по крайней мере,
И здесь опасны только звери.
Вернусь опять потом сюда,
Спустя, наверное, года,
Найду сундук за водопадом
И стану сказочно богатым'.

Глава 14. Возвращение домой

'УАЗик' мчал коллег домой,
Где ждал их отдых и покой.
Все возвращенью были рады,
Никто не требовал награды
За смелость, риск и за труды,
Но были все в душе горды.
Пещерный лев был спрятан в ящик,
А в рюкзаке - белуги хрящик
И тигра мощных два клыка.
'Ликуй, Самарская Лука!
Ты знаменитой скоро станешь,
И ты уже об этом знаешь.
Грядет научная пора,
Когда к тебе профессора
Со всей Земли слетаться станут,
Свершать открытья не устанут,
Огородят со всех сторон,
Чтоб никогда тебе урон
Не причиняли больше люди, -
Мечтал Иван, что так и будет, - 
Но то, что всех людей спасли,
Ценней сокровищ всей Земли!'

Сказал он вслух: 'Попить бы квасу,
Сыграть бы песенку с приплясом
О Жигулевской высоте
И первозданной красоте,
О берегах раздольной Волги
И нашем с вами общем долге - 
Беречь Самарскую Луку,
Как защищают стяг в полку,
Оберегают в стаде самок
И охраняет рыцарь замок...'
Но время песен впереди,
Пока ж Иван еще в пути.
Разнообразнейшие мысли
Его в дороге этой грызли,
Сундук ведь не был им забыт:
Каким устроит он свой быт,
Когда тот ящик приоткроют?
А вдруг алмазы там горою
Игрою света поразят?
А если грязь для поросят
Внутри найдется вместо клада?
А если плитки шоколада?
Иван, как честный гражданин,
В той мысли с Тимой был един,
Что если там сокровищ много,
Бежать не стоит от налога,
А если там всего лишь пыль,
Иль камень, иль степной ковыль,
То пусть хранят ларец в музее.
Склонялись все к одной затее:
Не проявлять пока что прыть,
Но позже ящик тот открыть,
Созвав конгресс международный,
Публично сделав список сводный
Из всех предметов сундука,
И не вскрывать его, пока
Не соберут гостей на съезде - 
Профессоров хотя бы двести.

Спустя полгода, наш географ,
Не испугавшись и не дрогнув,
Собрал гостей из разных стран,
Перелетевших океан,
Со всех концов Земли прибывших,
Палеонтологами слывших.
И прочитал Кузьмич доклад
О том, как найден древний клад,
По скользким скалам как полезли,
Когда надежды все исчезли,
И как их ждал потом успех:
Нашли друзей не без помех,
А также клад большой в придачу, - 
Двойною сделалась удача, - 
Ларец под сто кило на вес
Был будто послан был с Небес;
Как на бандитов нападали,
Но те отпор жестокий дали,
И как пещерный лев помог;
До нитки каждый как промок,
Пока бежали все обратно,
Устав от подвигов тех ратных...

Глава 15. Что же было в сундуке?

'Но шли дела у нас на лад, -
Читал Иван Кузьмич доклад, -
И вот, лежит сундук пред нами.
Не донесли б его мы сами,
Но помогали казаки,
Для них ведь это - пустяки.
Процент большой им будет с клада,
Привет донцам из Волгограда! - 
Настал момент, все встали в круг, - 
Вскрывайте кованый сундук!' -  
И взмахом лазерной указки
Доклад окончил Древолазкин,
Условный знак подав рукой.
Казак ударил раз-другой,
И вскоре был замок разрушен,
Как будто был он мягкой грушей.
Потом донец наш удалой
Все цепи сбил бензопилой,
У сундука подняли крышку,
И затрещали сразу вспышки
У репортеров разных стран...

И удивлен стоял Иван,
Во всех концах большого зала
Толпа ни слова не сказала,
И были все поражены,
Как новым имиджем жены...
Часов 'тик-так' был слышен даже,
А также ползанье букашек.
Мгновенно замерли все вдруг
И устремили взор в сундук.
Но не янтарь и не топазы,
Не малахиты, не алмазы,
Кораллы, жемчуг, серебро
И все подобное добро
Хранил сундук. В нем книги были!
От влаги, ветхости и пыли
Они имели черный цвет...

'Иван Кузьмич, тебе совет!
В одном из атласов старинных
Найдешь ты схему всей долины! -
В толпе раздался голос вдруг, -
Прими все в дар, мой юный друг.
Твой путь в науке будет долог!' -
Какой-то старенький эколог,
Вскричав, поспешно вышел вон.
Поднялся тут же шум и звон
От обсуждений и бокалов,
От споров и страстей накала.
Иван Кузьмич в толпу проник,
Добрался к двери он за миг:
'Куда эколог старый делся?'
Вахтер на стульчике вертелся,
Играя в новенький планшет:
'Пока у вас идет фуршет,
Закрыты крепко эти двери'.
Кузьмич сказал: 'Я вам не верю'.
Потом спросил, повысив тон:
'Скажите правду, где же он?!'
Вахтер ответил: 'Врать не буду,
Не выходил никто отсюда
(Готов поклясться) целый час,
И заверяю в этом вас'.

Спешил Иван почти что бегом
К своим оставленным коллегам:
'Вы не видали, господа,
Когда старик пришел сюда?!'
'Как только вы подняли крышку,
То невысокий старичишка
Проговорил: 'В пещере той
Еще припрятан клад второй'.
Потом же крикнул вам про книгу
И тут же зал покинул мигом,
Закрыв лицо свое плащом'.
'Проход на форум запрещен
Для всяких лиц неприглашенных...' -
Ивана голос приглушенный
В потоке шума потонул
И влился в общий громкий гул.

'Иван Кузьмич, пойдемте с нами,
Вас познакомлю с докторами
Географических наук.
Их интерес - Полярный круг.
У нас полно еще занятий,
И прерывать мероприятий
Не стоит из-за пустячка,
Забудем все про старичка', -
Раздался голос. 'Друг наш, Тима,
Купите вы мои картины!
Я их недавно написал,
Пройдемте же в соседний зал, -
Проговорил другой профессор, -
Картина 'Sapiens - агрессор',
Где тенью чуть я поиграл,
Удачней вышла, чем 'Коралл'...'

Донцы ударили в ладони,
Достали громкие гармони
И припустились в резвый пляс,
Который стены все потряс,
И полилась казачья песня...
Уверен я, что нет прелестней,
Задорней, радостней, живей,
В часы печали нам важней,
Чем эта песня удалая.
Живет она, в себя вбирая
Тяжелый опыт вековой
Военной службы боевой
И горечь с домом расставанья.
В народной памяти преданья
Хранятся вечно о войне,
Тому больнее же вдвойне,
Служили кто на бранном поле -
Для казака привычной школе.
Война взрастила казаков,
Палатка - их родимый кров,
А шашка - верная подруга,
И нет у них вернее друга,
Чем конь отважный боевой,
Ведь без него не мыслим бой.
И служба казаков сплотила,
И воплотилась в песне сила,
Воспламеняла песня дух,
И долго в битвах он не тух,
А в души марш вселял отвагу,
Когда бежали все в атаку.

Но по казачьей песне мы
Не только знаем боль войны
И громыхание сражений,
Но также видим выраженья
Любви к родному очагу.
И не достанется врагу
Ни дома с хутора, ни поля,
И не пойдет никто в неволю!
Когда же длился краткий мир,
Казак свершал веселый пир,
Играли песни о девицах,
О вольной жизни во станицах,
О Доне, Волге и степях,
Об урожае на полях...
Донцы тянули песни звонки
О разродимой их сторонке,
Один казак о Волге пел
(Мотив придумать он успел,
Пока на 'Джипе' по дороге
Пересекал овраги-логи):

Песня 'Волга-вольная'

Волга - вольная река,
Край родной для казака,
С гор окрестных слышен зов
Разудалых казаков. 

Припев:
Волга, наша мать-река,
Русь хранишь ты на века, 
Волга-вольная течет,
Песню звонкую несет. 

Здесь костры свободы жгли,
Имя гор тех - Жигули.
Волга - наша мать-река,
Русь хранишь ты на века. 


Немцу ты не покорилась
И за Родину вступилась.
Волга-вольная течет,
Песню звонкую несет.

Вспомним годы славных дел,
Волжской вольницы удел,
И прославим всех, кто в бой
Шли, чтоб край спасти родной! 

Всю ночь гремел большой оркестр,
А через день уже реестр 
Составлен был из ценных книг.
Всего в один 'мышиный клик'
Оцифровали фолианты.
'Развить советую таланты
Тебе желаю, Тимофей.
Большой ты будешь корифей,
Однако нужно много пота,
Чтоб честно выполнить работу.
Тебя аспирантура ждет,
А с ней - признанье и почет,
И диссертация готова,
Осталось лишь оформить слово.
Хочу открыть я свой музей,
И ты там станешь всех главней,
Отличный будешь ты директор,
Такой даю тебе я вектор.
А сам я поселюсь в горах,
В долине мне не ведом страх,
Там биостанцию открою
И быт ученый обустрою,
Реликты буду изучать
И направлять статьи в печать.
Черновиков скопились груды,
На связи я со всеми буду, -
Географ обнял паренька, -
Не говорю 'прощай'. Пока!'
'Останьтесь вы на лето-осень,
Иван Кузьмич, мы слезно просим!
Документальное кино
Мечтали мы заснять давно,
А чтобы стал проект не скучным,
Мы просим дать совет научный
И консультантом фильма быть.
Сегодня сможем приступить.
Начнем снимать без промедлений,
Остерегаться будем лени,
Не пожалеем средств и сил', - 
Ивана Тима попросил.
И тот ему ответил сразу,
Как будто ждал давно приказа:
'Готов я помощь оказать,
Ведь про себя могу сказать,
Что я стремлюсь к любой работе.
Любовь к труду - в моей природе!'  

Эпилог

В горах Иван построил дом,
И очень рады были в нем
Специалисту и студенту,
А иногда - корреспонденту
И всем, кто с делом шел благим,
И кто за правду был гоним.
Но кто-то шел с другой задачей:
К примеру, попытать удачу,
Ища сокровищ за скалой,
Срезая в ней за слоем слой,
Поймать белугу в бурной речке
И льва убить, не дав осечки
(За то, что был он очень злой),
Запечь картофель под золой...
От штрафов было мало толка, 
Боялись их совсем недолго,
Не помогал и шквал угроз,
Не останавливал мороз
Авантюристов-браконьеров
Идти в долину по пещерам,
Шашлык готовить на углях,
Реликтов жаря в Жигулях.
В лесу охрана не дремала,
Но было все ж 'гостей' не мало,
И постоянный их наплыв
Для гор был будто бы нарыв.
Загородить решили входы
От любопытного народа,
Везде поставили посты
И, так сказать, 'сожгли мосты'.
Бандиты были недовольны,
Что им мешают жизни вольной.
Кладоискателей же пыл
Неукротимым вовсе был,
Но клад второй найти пытаясь
И от лишений долго маясь,
Успех никто не обретал,
Как тот мифический Тантал.

И превратились факты в были,
А про географов забыли,
Но масса красочных легенд
Теперь служили почвой лент
Фальшиво-лживой 'желтой прессы',
Какую с явным интересом
Прочтет, наверно, дилетант.
Но сказку не подашь на грант,
А значит, нет и продолженья
Создать из тех предположений
Логичный правильный трактат.
И превратили в байку факт,
Запутав многие детали.
А кто-то даже утверждали,
Что сделан был большой подлог,
А 'лев' - обычный серый волк,
Кого насмешница-природа
Навеки сделала уродом,
И был обычный он мутант.
Не веря в истинный талант,
Ивана высмеяв заслуги,
Распространяли также слухи,
Что в речке не было белуг,
И был фальшивкою сундук.
Кто Древолазкина хвалили,
Теперь потоки грязи лили
На все, о чем он доложил.
Винили все его во лжи.
Недолговременная слава
Порой извергнется, как лава,
Когда проснется великан - 
Испепеляющий вулкан;
Потом же лава затвердеет,
А кто о славе не радеет,
Травой, как лава зарастет.
Кузьмич не принял то в расчет,
Но знал, что если нет примеров,
Угаснуть быстро может вера.
Однако он хранил мечту,
Что, несмотря на клевету,
Он станет признанным, как прежде,
Покажет новый факт невежде
И поразит своих коллег - 
Морально-нравственных калек.
Однако, кроме тех находок,
Что принесли друзья с похода,
Не находили ни одной.

Быть может, дед всему виной?
В лесу с ним встретиться не сложно,
Совет он даст всегда неложный.
Тому, кто вдруг попал в беду,
Он говорил: 'Вас проведу'.
И шел короткою тропою,
Ведя туриста за собою,
В словах ни разу не был груб,
Скрывался же всегда за дуб,
Вводя людей в недоуменье.
Пошло о нем такое мненье,
Что Жигулевский это дух,
Который прячет свой сундук,
Владеет всеми Жигулями,
И будто любит он салями (?!)
И не выносит сигарет.
А тех, кто водкою согрет,
Вступили кто в его владенья
Из разгуляйных заведений,
Заводит быстро он в тупик,
На них наводит нервный тик,
Мешая в поиске сокровищ,
Наслав реликтовых чудовищ.
Обозревая все вокруг,
Бандитам зла не спустит с рук,
Накажет быстро всех злодеев,
Разрушив алчные затеи.
Единорог наверняка
В долине встретит старика,
По Жигулям пока он бродит,
Ведь до сих пор не пойман вроде
Контрабандист Единорог.
Ему грозит приличный срок.
Про деда думал Древолазкин:
'У нас в народе любят сказки,
Не нужно верить в этот бред, 
От суеверий только вред.
Возможно, там живет отшельник.
В долине шел я через ельник
И встретил как-то старика.
Он показал мне, где река,
Но что о нем плетут в народе,
То сказка, в некотором роде', -
И взгляд свой мудрый устремив,
Иван считал, что это миф.
А Саблезубов наш отважный
С недавних пор - профессор важный,
И дан ему нелегкий труд - 
Возглавить крупный институт.

Друзья Ивана посещали,
Он угощал их чаем, щами,
Давал в дорогу пироги
И говорил им: 'Береги
Везде, всегда природу нашу:
Зверей огромных и букашек.
И даже каждый паразит,
Как нам теория гласит,
Займет свое в системе место.
И паразиты, если честно,
Все поразительно важны
И даже хищникам нужны
Для сокращенья популяций
И всевозможных регуляций.
Не закрывайте же глаза
На то, что губятся леса.
Поверьте, даже в куче грязи
Биологические связи
Создали сеть экосистем.
Для изученья - масса тем!
Обычный иловый осадок
Содержит множество загадок.
В природе так заведено,
Что важно каждое звено,
И признается также всеми,
Что в этой целостной системе
Везде порядок на местах,
А в звеньях каждых - красота.
Одна из наших общих миссий - 
Объединение комиссий
Энтузиастами всех стран,
Чтоб Землю врачевать от ран,
Людьми жестоко нанесенных;
Но мало слов произнесенных,
Нужны конкретные дела.
Природа разум нам дала
Осознавать свои поступки.
В живых системах связи хрупки,
И потому, веду здесь речь,
Что нужно нам баланс беречь.
Нарушишь эти механизмы - 
Усилишь массу катаклизмов.
Весь мир сплотиться должен тут
И приложить огромный труд,
Создав проектный план и меры
К защите целой биосферы.
Но вы начните все ж с себя,
Газон у дома не губя'.

К концу вторая часть подходит
И за собою третью вводит,
Уже приходит ей черед,
И дальше мы идем вперед...

Конец второй части