Ночь, инфицированная предрассветными сумерками, уползала на запад, оставляя в низинах белёсую слизь тумана. Небо играло разноцветными сполохами, а где-то севернее бушевала лютая дуэль молний. До ушей Сашеньки доносился мерный рокот далёких беспрерывных громов.

Ветер дул с востока. Там уже родилось слабое малиновое свечение, и раскалённый диск солнца вот-вот должен был показать краешек. Ветер пах дымом.

Сашенька облизала растрескавшиеся губы, скосила взгляд вниз. Онемевшие руки продолжали работать. Проворство их покинуло, но тело помнило, что надо делать. Липкие ладони медленно запихивали в Сашенькину утробу вывалившиеся кишки.

— Ничего, и не такое бывало, — упрямо просипела девочка, отдавая себе внутреннюю команду собраться.

«Ничего, и не такое бывало» — это была личная Сашенькина формула, мобилизующая силы организма. Каждый современный человек должен иметь в арсенале набор таких заклинаний.

Магия вербального приказа сработала, как всегда, резко. В руки вернулись тактильные ощущения, голова прояснилась, мутный взор очистился и стал воплощением кристального зла.

Кишки уже были уложены в распоротый живот. Сашенька улыбнулась — ей снова повезло: пищеварительные гирлянды не задело. Девочка достала из аптечного кармана степлер и небрежно прихватила края раны скрепками.

Порывшись в кармане, нашла медицинский скотч. Кое-как залепила скреплённый разрыв. Убрала скотч и степлер обратно.

Роговые наросты на узких плечиках принялись зудиться — значит, солнце было совсем близко.

В другом кармане асбестовой юбочки лежал тюбик мази. Девочка тщательно нанесла её на открытые части тельца: личико, шейку, плечики, ручки, ножки. Сашенька торопилась, терять кожу не хотелось.

Маечка, скроенная из специальной фольги, естественно, была испорчена дискусом. Не мог же он располосовать нежное брюшко, не порвав одежды...

«Надо быть внимательнее, — подумала девочка. — Не потеряла бы концентрацию — более успешно двигалась бы».

Сашенька немного посидела без движения, потом вновь достала степлер и потратила несколько скрепок на майку.

Продолговатый стеклоид, на котором расположилась девочка, был гладок и прохладен. Он манил остаться на нём и заснуть. Сашенька сладко зевнула, обнажая острые клыки.

«Хорошо бы подремать...» Она вздрогнула:

— Дура! Не спать! Погибнешь!

Заставив себя встать, девочка нетвёрдой походкой направилась к ближайшему валуну. Именно в нём застрял кинутый Витькой дискус. Сашенька представила со стороны бросок мальчишки: вот Витька коротко замахивается, закручивает снаряд, дискус с ультразвуковым визгом начинает полёт в Сашенькину грудь, девочка подпрыгивает для высокого кувырка, но чуть опаздывает, и дискус вскользь рассекает маечку, животик... Впивается в камень. Сашенька заканчивает кувырок, вскакивает на ноги и — чувствует боль. Витька с победным улюлюканьем убегает прочь.

— Попадись мне, засранец мелкий, — прошептала девочка, хватаясь за засевший в камне дискус.

Дискус не поддавался. Витька рос необычайно сильным мальчуганом. Сашеньке было на две зимы больше, но брат почти догнал её в росте, а шипы на его макушке были куда крепче и острее Сашенькиных.

Девочка упёрлась коленкой в шершавый бок валуна, изо всех сил дёрнула дискус. Он металлически всхлипнул и покинул породу. Сашенька удовлетворённо причмокнула.

Поправив сбившийся набок бант, она смежила веки, принялась раскачиваться. Дискус приятно холодил ладошку.

— Сорал'ла-и-ийа окол, велти-о-ллайа... — запела девочка. — Сорал'ла-и-ийа кивад, велти-о-лиос-с-с...

Сознание освобождалось, стремительно расширяясь, охватывая округу особым пониманием. Некрупные хищники, поросль солнцелюбивого ядовитого орешника, зарывшаяся в землю на днёвку лысая птица... Тёплый воздушный поток, набирающий силу... Шелест осыпающейся песочной крошки... Удары сердца. Они заглушали даже канонаду далёких громов.

Пришлось замедлиться.

Бум...

Ах! Маленький поганец пробует замаскироваться!

Бум...

Неуловимый шорох — Витя пошевелил ногой...

Запах...

Вибрации пространства — мальчик дышал, двигался...

Всё это сложилось в подсознательную уверенность: брат в ста шагах к северу.

Бум...

Сашенька сбросила оцепенение. Чуть улыбнулась:

— Кто не спрятался — я не виновата.

Солнце начало стремительно подниматься над горизонтом. Ослепляющие лучи залили равнину, ветер мгновенно усилился. Горячий поток толкнул Сашеньку в лицо и грудь.

Грудь... Зачесалась, затомилась кожа, соски сжались, их тоже захлестнул приступ зуда. Девочка инстинктивно прикрыла их ладошками.

У мамы были мощные груди с добротной чешуёй, которая нейтрализовала действие ультрафиолета. Сашенькин бюст только начал формироваться, и чешуя пока не появилась. С возрастом защита от губительного излучения обязательно вырастет, сейчас же приходилось пользоваться мазью. Девочка представила себя взрослой женщиной — сильной, красивой — и улыбнулась. Она обязательно завоюет самого привлекательного мужчину в округе, они дадут мощное, живучее потомство.

Майка не пропускала ультрафиолета, но от жары почти не защищала. Игра слишком затянулась. Папа с мамой будут недовольны. Наказания не избежать.

— Дура, — пробормотала Сашенька. — Если срочно не спрятаться, то тебе будет абсолютно всё равно... Накажут... Сваришься живьём, кукла!..

Надо было заканчивать с играми. Девочка припустила к прячущемуся брату.

«Кинуть дискус... Не промахнуться... Добежать до схрона...» — пульсировало в сознании игруньи.

Схрон — маленький Сашенькин секрет — нора, в которой можно было переждать огненный день. С востока уже нёсся раскалённый шквал.

Сашенька сделала два широких шага, пружиной взвилась над канавой, в которой притаился Витька, перекувыркнулась в воздухе, отточенным движением посылая дискус в мальчишку. Тонкий досадливый вскрик — девочка не промахнулась. Пусть теперь братец на целый день останется водящим и помучается в одном из своих схронов: как же, вечный догоняющий!

Ножки перебирали жаркую землю, сзади ревел ураган.

Девочка перемахнула через двухметровый продолговатый камень. Перекатилась по гладкой базальтовой плите, нырнула в широкую трещину. Здесь был вход в пещеру.

Сашенька позволила себе расслабиться, лишь спустившись на тридцать метров — в маленькую уютную пещерку.

Очевидно, когда-то это была норка гигантского суслика. Грызуны-переростки давно погибли от бескормицы, оставив людям такие вот убежища.

— Надеюсь, братец успел, — проговорила девочка, устраиваясь на загодя принесённой подстилке.

Сестра не догадывалась, что дискус угодил в Витькину поясницу и перебил ему позвоночник, а через несколько секунд после того, как Сашенька скользнула в норку, огненная стена захлестнула беспомощное тельце, оборвав мучения мальчика.

Свернувшись клубком, уставшая девочка сладко заснула.

Под вечер ей приснились хищные люди, пожирающие соплеменников. Страшно не было, ведь даже во сне Сашенька помнила, что хищные люди обитают слишком далеко, за Большой Грядой. Сюда они просто не добрались бы.

...Она вернулась домой в полночь. Молча, пряча глаза, стараясь не плакать.

Бросила на стол чёрный от гари дискус.

Мама застыла у плиты, сжимая в руках кастрюлю с супом. Кастрюля стала гнуться, бурлящий бульон потёк по рукам.

— Поставь кастрюлю, — сказал маме папа, вставая из-за стола.

Спохватившаяся хозяйка избавилась от горячего предмета.

— Как?.. — вымолвила она.

— Он не успел до рассвета, — глядя в пол, ответила Сашенька. — Я виновата.

— Я же просила не заигрываться, — почти неслышно выдохнула мама.

Её скрутило в спазмах беззвучных рыданий. Папа стоял, опустив руки и зажмурившись. Девочка была готова провалиться сквозь землю. Хотя... они и так были в подземелье.

Квартирка представляла собой большую комнату, этакую кухне-туалето-зало-спальню. Сашенька скосила взгляд в детский угол. Теперь одна из двух кроваток была лишней.

Папа сомкнул стальные пальцы на Сашиной шейке, швырнул девочку через всю комнату. Сашенька врезалась спиной и затылком в малахитовый шкаф, сползла на пол. Папа одним прыжком подскочил к дочке:

— Гадина! Ты понимаешь, что бы было, если бы мы и тебя потеряли?! Мама бы не вынесла... Мы же любим тебя, понимаешь?! Этот мир так опасен, так опасен...

Вязкая папина слюна падала на юбочку, разъедала асбест. От папы резко пахло. Папа был мужик.

«А ведь они меня совсем не понимают», — как-то отстранённо подумала Сашенька и умерла.

«А ведь они меня совсем не понимают» — это была личная Сашенькина формула, обнуляющая силы организма. Каждый современный человек должен иметь в арсенале набор таких заклинаний.

06.07, 03.08.06.