В ту ближневосточную пору, когда проклятые буржуины ломанулись на Иракщину, жил в Багдаде Мальчиш по прозвищу Хусейниш со своим дедом-арабом да отцом-баобабом.
Вышел однажды вечером Мальчиш в пустыню, и повеяло ему в лицо не песком, а дымом от горящей нефти. И понял Мальчиш: дела - порох.
А ночью проснулись Мальчиш с отцом и дедом от стука в дверь. Открыли. Стоит на пороге всадник: конь "Урал" вороной, сам - герой, за Саддама горой, буржуинам геморрой.
- Дайте, - говорит, - напиться и человека в армию. Нам бы день простоять да ночь продержаться...
Пока Мальчиш-Хусейниш гостя поил-кормил, отец достал из схрона палаш да "калаш" и был таков в неизвестном направлении.
На следующий день ещё темнее небо заволокло гарью-дымом, и такая буря в пустыне началась, аж лисы попрятались. Что делать? Шок и трепет сплошные...
А ночью снова стук. Открыли. На пороге всадник. Тот да не тот: коня нет - один лисапед, сам устал - Саддама здравить не стал, буржуинов боится - впору в Тигре топиться.
- Дайте, - говорит, - напиться и человека в армию. Нам бы ночь простоять да день продержаться...
Пока Мальчиш-Хусейниш гостя поил, но не кормил, дед засобирался. Хотел дед саблю нацепить, а пояса нету. Хотел автомат взять, да отец-то уже спёр! Сел дед на выдавленный шутником-Хусейнишем "блендамед" и горько заплакал.
Утро вечера мудрёнее: бомбы на улицах рвутся, а арабы из города, дыма больше, чем бывало в курилке у приезжих русских атомщиков, самолёты барражируют, буржуины ходом военных действий дирижируют, танки стреляют, иракцы мародёрством промышляют.
На третью ночь снова стук. А кому стучать, казалось бы? Правители-то город покинули! Но опять всадник. Сам пеший, бородат, как леший... Ни коня, ни копья, ни "калаша" - вообще ни шиша. Вылитый мирный житель, а не боевик.
- Дайте, - говорит, - деньги, ценности, припасы и слово, что не нажалуетесь с приходом оккупационных войск буржуинских.
Покачал чернявой головой Мальчиш да ткнул визитёра под ребро кинжалом.
А утром в Багдад вошли буржуины. Арестовали за ношение кинжала Мальчиша-Хусейниша и давай выспрашивать:
- Где главная иракская военная тайна, а именно ну хоть вшивая пробирочка с зарином каким, ну скажи, ради Аллаха, а?
Мужественно молчит Хусейниш.
- А где самая главная иракская военная тайна, то есть Саддам и его команда?
Ещё мужественней молчит Мальчиш.
Привели его к главному Буржуину на ранчо.
- Ты кто, ась? - спросил мудрый Буржуин.
Ничего не сказал верховному Буржуину Мальчиш, потому что, во-первых, речи буржуинской не разумел, а во вторых, нем был от рождения.
Но на пальцах показал:
- Ничего ты не добьёшься, проклятый Буржуин, если и дальше себя так вести бушь! Ирачить тебе и ирачить до победы над гордым, но трусоватым народом! Стреляй в грудь саддамита!
Призадумался главный Буржуин: понял он, что с таким народом говорить о демократии бесполезно. Да и что это за оксюморон получается? "Демократический режим"...
Ну, и взял на душу саддамский грех: хлопнул на всякий случай Мальчиша. Да каким-то образцом ДНК над могилкой помахал для камер.
Светят над могилкой звёзды: "Звездец Мальчишу!"
Идёт мимо проф. Капица: "Капец Мальчишу!"
А пройдёт актёр Бельмондо: "Бель..."
Тут и сказки конец, а нефти ещё много.
А уж будет настрой, поведаю вам как-нибудь сказ о сексофонисте и губной гарМонике Левински.