Маланичева Анна : другие произведения.

Наследие двух миров (отрывок)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Дни Адара сочтены. Конфликт людей с иными племенами достиг своего апогея, угрожая перерасти в мировую войну, к концу которой не останется ни победителей, ни побежденных. По континентам, разоряя деревни и города, бродят орды ночных призраков и чудовищ, по неизвестной причине переставших бояться солнца. Вдобавок к планете приближается Луна, выводя из строя подстанции гарпэев и, созданные крылатыми учеными Рубежи дают сбои, впуская в мир истинное Зло. Стараясь спасти то немногое, что осталось от миров Отраженных, Раган - Кетер Небесного народа - начинает игру с Судьбой, делая ставку на родного сына. Он не сомневается в успехе дела, ведь у Провидца все просчитано наперед. Но что если в расчет закралась ошибка и ход истории уже не изменить?
  
  Пророчество о гибели Кираниуса
  
  "Разверзнутся небеса, и блеснут две кометы. Одна полыхнет огненным смерчем, другая станет, черной, подобно безлунной ночи.
  И на светлых землях объявится Зверь, коронованный кровью и смертью. И пойдет он против Света. Встанут под знамена его Тьма и звери, подобные ему. С проклятой силой в руках поведет Зверь народ отрекшийся...
  Свет падет, мир утонет в крови и боли, страхе и разрушении. И воцарится вечная ночь".
  
  
  Книга откровений Святой Оллайи,
  Собор Авертус, Кираниус.
  13 989 год по старому летоисчислению
  (До времен Слияния)
  
  
  
  Начало
  
  Адар
  28 число лунной фазы Анекс
  3 051 год со дня становления Рубежа
  Главная заоблачная крепость Корд-Заил
  
  Овальное, затянутое темной тканевой мембраной окно бесшумно приоткрылось, впуская в помещение клубы морозного воздуха.
  В щель просунулась любопытная детская мордашка, осмотрелась и исчезла. Спустя мгновение, распахнув окно настежь, на широкий каменный подоконник взобрался нескладный мальчишка в расстегнутой курточке с капюшоном поверх синего свободного кезона "под горло". Его лохматая, покрытая подростковым пухом, голова и неокрепшие крылья щетинились трубочками едва начавших распускаться пепельных перышек. На правом рукаве куртки поблескивала глянцевая карточка с ядовито-голубой надписью: "Эскер Альверон, Северный корпус".
  Птенец гарпэя семи лет отроду, вцепившись в край подоконника крепкими птичьими лапами, сел на корточки и напряженно замер. Алые светящиеся глаза без зрачков, похожие на два рубина, внимательно исследовали обстановку Галерей Памяти. Кончики треугольных ушей подрагивали от волнения.
  Не обнаружив ничего подозрительного, Эскер довольно курлыкнул. Для мальчика это была настоящая победа. Он и его подруга сумели сбежать из-под присмотра воспитателей, незаметно обойти встречные охранные посты и забраться в закрытые для детей заветные Галереи. Прежде никто из птенцов не мог похвастаться подобным!
  Но самое главное - Эскер сумел сдержать обещание, данное единственному близкому товарищу.
  "Вот слетки обзавидуются! Может даже перестанут обзывать меня промежутком. Промежуток! - фыркнул про себя Эскер. - Подумаешь, Волной не владею. У Альверонов такое постоянно случается. Это еще не повод обзываться..."
  - Ерхи , а я? - раздался из окна тонкий писк.
  - Опять ты меня так называешь, - гарпэй встрепенулся. - Подожди... Давай руки.
  Крепче вцепившись когтями в камень, Эскер перегнулся вниз и, топорща от усердия неоперенный хвост, втащил на подоконник маленькую гарпэю-пуховичка в таком же костюме. На табличке было написано - "Люцера, Северный корпус ". Родовое имя не было указано.
  - Ра, сейчас спустимся, далеко не убегай и под лапы смотри, а то на нижний уровень провалишься, и я тебя вытащить не смогу, - предупредил гарпэю Эскер. Он приподнял серповидные когти, чтобы они не сильно клацали о ребристую поверхность пола, и мягко спрыгнул в зал. Не поднимаясь, вновь прислушался, по-птичьи вытягивая шею вперед. - Кажется, все спокойно. Идем.
  Птенец помог девочке спуститься и, взяв за руку, повел вглубь помещения.
  - Здесь все сияет! - Люцера с любопытством вертела головой, разглядывая круглое многоуровневое помещение.
  По гладким стенам, выложенным плитами черного минерала - стиона - жилками растеклись сотни энерготоков. Сине-фиолетовые потоки энергии пульсировали в такт работе главного генератора летающей крепости, подсвечивая тысячи колонн, спиралями уходящих в центр зала; оттуда поднимался и упирался в потолок, подобно древесному стволу, толстый пучок силовых кабелей. Между колоннами, над низкими двухступенчатыми пьедесталами, в магнитном поле парили металлические сферы, о назначении которых птенцы не имели представления. Кое-где в полу виднелись широкие круглые отверстия с уходящими во тьму светящимися пандусами.
  - Ух, ты! Да это настоящий лабиринт, - присев перед одним из таких провалов, Люцера заглянула в темноту. - Гулко... Здорово!
  - Идем быстрее, а то не успеем вовремя вернуться, - Эскер потянул восторгающуюся подругу за собой. - Потом знаешь, что будет?!
  - Иду. А откуда ты узнал про это место? - проворковала девочка, продолжая притормаживать то перед колонной, чтобы потрогать неестественно теплый камень, то перед магнитным полем, от которого пух вдоль позвоночника приятно приподнимался.
  - Отец однажды приводил, - мальчик передернул крыльями от неприятных воспоминаний.
  - Сам Кетер ?! Надо же! Ерхи, а куда мы идем?
  - В центр Галерей. Хочу показать одну вещь. Помнишь, я обещал тебе?
  - Да, помню. А что это? Скажи-скажи! - Люцера требовательно подергала его за рукав.
  - Фата Ве-Нэр! - Эскер на одном дыхании выпалил название своей мечты. Но, заметив непонимание на лице подруги, поторопился объяснить. - Так называют глевию Первого Альверона. Ею награждают лучших воинов Весенних Игр! Вот когда выросту, тоже заслужу ее. Сейчас увидишь, какая она!
  - Гле-евия?! - задумчиво протянула Люцера и, помолчав немного, со странной уверенностью добавила. - Ты обязательно ее получишь. Правда-правда! Вот увидишь!
  К концу разговора птенцы успели преодолеть колоннаду, перейти небольшую площадку и вновь погрузиться в сияющую спираль коридора.
  Находящиеся здесь экспонаты сильно отличались от виденных детьми прежде: на смену скучным железным шарам пришло красивое оружие, чередующееся с доспехами различных эпох. В гудящих мутно-голубых столбах магнитных ловушек висели всевозможные раскладные копья, глевии, пики, протазаны и рунки с потушенными наконечниками. Вместо бритвенно-острых плазменных лезвий на стальных древках торчали искривленные иглы энерготоков.
  - Ой, Ерхи, сколько здесь всего интересного! - разрываясь от восторга, воскликнула Люцера. Короткие крылья часто трепетали от возбуждения, а ясный взгляд желтых глаз скользил от одного предмета к другому. Не задумываясь о том, что их могут услышать, она засыпала Эскера вопросами. - А почему оно круглое? Что это за штука? А отчего он не открывается? А как работает? А для чего? Слушай, а он очень острый? Ерхи, а Ерхи, почему ты молчишь? Ну, скажи!
  - Про оружие я ничего не знаю: мы пока не проходили. И не называй меня ерхи, - птенец раздраженно прищелкнул зубами.
  - Ты что, обиделся? Почему? - удивилась гарпэя. - Ведь ты весь колючий, как ерхи, и такой же длинный и худой, а значит Ерхи!
  Эскер хотел ответить, но не успел и рта открыть, как неугомонное создание, высмотрев что-то новое, уже вытащила ладошку из его руки.
  - Ой, а это что такое? - смешно семеня лапами, Люцера подбежала к незаметному столику на витой ножке, стоящему в соседней колоннаде. Птенцу пришлось встать на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть зеркальную поверхность.
  Посередине круглой столешницы, с прикрепленной к ней консолью, находилось углубление. Вокруг него в специальных держателях стояли три матовых треугольника.
  Недолго думая, Люцера положила раскрытую ладонь на холодную поверхность пульта запуска. Сосредоточилась. От усердия пушок на голове приподнялся, но ничего не произошло. Аппарат оставался выключенным.
  - Ерхи, у меня не получается, - пропищала она, оборачиваясь к подошедшему приятелю. - Почему?
  - Потому что ты еще маленькая. Мыслью правильно не умеешь пользоваться.
  - Я не маленькая! Мне уже пять! - гордо сообщила девочка.
  - Точно, ты старая и седая, а я и не заметил! - курлыкнув, гарпэй кивнул на устройство. - Сдался тебе этот древний инфотор? Дальше интереснее будет, пойдем.
  - Пожалуйста, Эскер. Включи, - подскочила она к нему. - Я такого в жизни не видела. Ну, пожа-алуйста!
  - Ладно, - оттеснив Люцеру от аппарата, птенец положил руку на консоль и отдал технике мысленный приказ: "Включить".
  От кончиков когтей по темной пластине, опережая друг друга, потекли багровые ручейки энергии, заполняя светящимися зигзагами поверхность стола.
  Инфотор пискнул. Треугольники в держателях ожили, повернули к центру вершины, пару раз мигнули и выпустили вверх три широких луча, образуя световую пирамиду.
  Гарпэя, открыв рот, смотрела на возникшую из ниоткуда объемную картину.
  Две ярко-синие сферы кружили одна над другой в завораживающем танце, соприкасаясь краями. Сфера, летящая выше, была размытой, будто находилась за водяной завесой. Вокруг другой парил серебристый шарик меньшего размера.
  - Ерхи, а что это за штуки?
  - Планеты. Их называют Мирами Отраженными. - Сказал Эскер. - Вот эта, - он ткнул когтем в нижнюю, - наш Адар. Мы живет на нем. Смотри, какой красивый. Если внимательнее приглядишься, то сможешь континенты разглядеть. Вот это - Луна.
  - Здорово. А другая?
  - Кираниус - астральный близнец, нашей планеты, - раздался за спинами птенцов низкий голос.
  От неожиданности дети подпрыгнули. Развернувшись, они увидели, шагнувшего из темноты немолодого подтянутого гарпэя в черном с алыми вставками кезоне. Темные перышки мягкой волной опускались до плеч, а седые, сложенные на плечах крылья закрывали фигурные защитные пластины, украшенные алыми гербами Небесной Державы. Это был Раган Альверон, Кетер крылатой расы. Начищенные до блеска застежки на кожаных поножах, полностью скрывающие лапы, мелодично звенели при каждом движении.
  - Попутного ветра, Кетер, - дружно поздоровались птенцы, уважительно опуская крылья к полу.
  Не глядя на детей, Кетер прошел к инфотору, продолжая говорить на ходу.
  - Видите, как планеты соприкасаются полюсами? Так было всегда. Два мира, соединенные в единое целое, отражения друг друга. Обмениваясь энергиями, мы создали симбиоз, даровавший обоюдное процветание и гармонию, в раз разрушенные глупцом...
  - Ерхи... - Люцера испуганно схватилась за пояс его куртки. - Он злится на нас.
  - Знаю. Не перебивай. И крылья не поднимай, пока он здесь, - одними губами произнес птенец, на всякий случай закрывая перепуганную девочку.
  - Слияние планет - проклятие, от которого наш мир медленно умирает. С каждым годом Рубежи прогибаются сильнее, все больше плодородной земли пропадает в Мертвой Зоне. - Закончив познавательную лекцию, Раган легким касанием потушил инфотор и устремил строгий взгляд на притихших птенцов. - Итак. Передо мной два преступника, нарушившие два закона за один день. Я желаю знать, зачем вы пробрались в Галереи?
  Правитель презирал трусость и нерешительность. Услышь он дрожь в голосе сына, мог легко прийти в ярость. Поэтому, собрав волю в кулак, Эскер подался вперед.
  - Я выполнял обещание, - заявил он.
  - Обещание? - с насмешкой переспросил Раган, но, сразу сменив тон на излюбленный безжалостно-ледяной, продолжил. - Обещание не может быть поводом для проникновения сюда. В Галереях Памяти выставлены военные достижения Небесных. В том числе огнесферы. Одна неверная мысль с вашей стороны могла спровоцировать взрыв. Поэтому в Галереи могут заходить только специально обученные гарпэи. По той же причине они закрыты для неоперенных. Вы знали об этом?
  - Да, Кетер.
  - Знали, но пошли. Эскер, с сегодняшнего утра ты считаешься полноправным гражданином Державы, потому понесешь наказание по всей строгости закона. Нирой!
  Бесшумной тенью из-за колонны вышел слуга-простой с пестрыми перьями в правом крыле.
  - Отведи Люцеру в группу и проследи, чтобы мой сын получил двадцать плетей, - отдал приказ Кетер. - Свободны.
  - Слушаюсь!
  Взяв детей за руки, Нирой повел их из помещения.
  - Нет, Ерхи, давай попросим Кетера, пообещаем слушаться и никогда больше так не делать! Может, он передумает наказывать тебя? И... и это все из-за меня... - всхлипнула Люцера, утирая текущие по щекам слезы. - Если бы я не попросила включить инфотор, нас бы не нашли, а теперь...
  - Ра, не плачь. Небесные не плачут, - мальчик продолжал храбриться, хотя у самого живот скрутило от страха.
  Раган проводил птенцов задумчивым взглядом. Ни сочувствия, ни сострадания к сыну он не испытывал, лишь равнодушие. Он считал, что иначе нельзя. Стальную стену, о которую разобьется будущее, с помощью слабых чувств невозможно выковать. Пускай ради этого придется калечить неустойчивую детскую психику. Даже если это нужно будет сделать с обоими.
  - Обоими, - прошептал Раган.
  Нестерпимая боль заставила гарпэя схватиться за виски и согнуться пополам. Капли пота покрыли посеревшее лицо, взгляд затуманился. Дар Провидца решил проявиться так не вовремя, чтобы показать крохотный фрагмент возможного будущего.
  В мутном осколке стекла отражается кусок затянутого грязно-желтыми тучами неба. В зазорах не видно солнца, не видно звезд, не понять день сейчас или ночь. Только чужое небо над головой, в котором беспрерывно кружат черные хлопья пепла, лохматым ковром ложащиеся на догорающие руины города. Сквозь пронзительный скрежет оседающих конструкций слышатся приглушенные стоны заживо погребенных под обломками...
  - Не... сейчас, - сквозь зубы прошипел Раган.
  Стараясь подавить приступ, он с трудом сконцентрировался на единственной подвластной еще мысли, - НЕТ - разом вливая в нее весь запас энергии. Пусть нахлынет Волна, пусть затем станет плохо, но лежать на полу раненым псом и биться в конвульсиях времени не было. Лапы подгибались, голова раскалывалась, по телу пробегала одна судорога за другой. Дар прорывался сквозь тонкую психическую защиту и Кетер уже находился на грани обморока.
  "НЕТ! - мысль сотрясла стены, отзываясь низким гулом по всей крепости. - Не сметь!"
  Гарпэй открыл глаза, вытянул руку перед собой, схватился за колонну и, преодолевая слабость, выпрямился. Продолжая хватать ртом воздух, Небесный прижался к камню лбом.
  Только спустя четверть дари Раган полностью пришел в себя, оправил кезон и быстрым шагом вышел из полумрака Галерей Памяти. Слепящий дневной свет ударил по глазам, заставляя гарпэя прикрыться крылом.
  - Да хранит вас Душа Ветров, Кетер! - два охранника в полном боевом облачении вытянули крылья вниз.
  Молча пройдя мимо поста к краю балкона, Раган раскрыл широкие крылья, оттолкнулся от холодного камня и взмыл в небесную высь. Искусственный поток воздуха, струящийся над постройками заоблачной крепости, мягко подхватил легкое тело, позволяя гарпэю расслабиться и подумать перед серьезным разговором с младшим братом.
  
  - Шестнадцать...
  Остор Альверон стоял у окна, пил золотистое вино из фарфоровой пиалы и неотрывно следил за происходящей внизу экзекуцией. Губы непроизвольно шевелились, отсчитывая каждый взмах плети и следующий за ним приглушенный вскрик.
  На внутреннем дворе, обнесенном живой изгородью, пестрокрылый гарпэй снова обрушил плеть на спину Эскера. Послышался треск разрываемой кожи; из глубокой раны ручьем потекла кровь, заливая кезон и лежащий под лапами снег. Вскрикнув, растянутый на цепях мальчик обессилено уронил голову на грудь. Он не плакал и не просил пощады, только испуганно прижимал крылья при очередном замахе палача, стараясь уберечь их от жгучих ударов.
  - Семнадцать...
  Дверь бесшумно распахнулась.
  - Восемнадцать...
  - Ветер в перо. - Войдя в гостевое гнездо - круглую комнату со стенами, плавно переходящими в высокий прозрачный купол, - Раган первым поздоровался с братом. - Давно не виделись, Остор.
  - Ветер, мой Кетер. Да, давно. Почти пятьдесят лет, - тихо отозвался гарпэй, не оборачиваясь. - Твой отпрыск до сих пор держится. Похвально. Интересно, откуда в нем столько выдержки? Двадцать... Все, снимать пошли. - Младший брат со вздохом облегчения обернулся к правителю. - Тебе не жаль его?
  - Нет. Эскер уже не ребенок. На рассвете ему исполнилось семь, - возразил Раган, подсаживаясь к накрытому столу. Ловко орудуя двумя короткими изогнутыми ножичками, он отрезал от общего блюда полоску сырого мяса, подцепил на кончик лезвия и проглотил. - Он уже внесен в список Стражей.
  - Страж? Неплохая профессия, учитывая выдержку птенца. Кто наставник? - Залпом допив остатки вина, Остор сел напротив брата в кресло с низкой спинкой.
  - Аларэн Грехаста.
  - Грехаста? Он изверг: мальчику психику изувечит и счастлив будет! - не сдержавшись, младший гарпэй хлопнул крыльями. - Подумай о вариантах. Может, лучше попросить Минерву Террасу стать учителем мальчика? Я с ней на задание летал в молодости. Профессионал, каких мало. Умная, расчетливая, за двадцать лет полетов ни одной потери. Предложи ей, уверен, она согласится.
  - Я принял решение, - сказал Раган и, курлыкнув, добавил: - Ты почти не изменился, братишка. Все такой же белокрылый, костлявый и душевный. Всех жалеешь... Рассказывай, как живешь, как добрался.
  От притворства, прозвучавшего в словах Кетера, младшего передернуло. Но он сдержался от демонстрации клыков более сильному Небесному.
  - Терпимо. Только в пути потрясло немного, - пресно пошутив, Остор наполнил чашу и выпил. От шестой пиалы вампирского вина по телу разлилась долгожданная слабость, стирая нудную боль, засевшую в мозгу. - Когда от тебя вестник прилетел, меня затрясло от одной мысли, что придется сюда лететь. Не люблю я это место. О них напоминает...
  Он перешел на едва различимый шепот, заглядывая в пиалу. На белом гладком дне, в причудливой игре теней и света, вырисовались лица погибших друзей - тех, кого он лично послал на смерть. Остор зажмурился, прогоняя наваждение и вздохнул. В упор посмотрев на брата, он печально улыбнулся, показывая два ряда полупрозрачных, тонких, как иглы, зубов:
  - Так что, я ненадолго. Выслушаю твой приказ, поздороваюсь кое с кем и обратно, на землю.
  - Улыбка? Начинаешь подражать живущим внизу? - изумился Раган. - Хотя... это твое право.
  - Это единственное право, которое вы никогда не сможете отнять. - Остор подлил себе еще вина.
  - Не обвиняй нас. Закон для всех один. Со своей стороны я сделал все, что мог, - правитель остался невозмутим. Воспоминания о судебном процессе и прозвучавшем в тот день приговоре совесть не мучили, наоборот, в глубине души он был рад за брата, - "Не произойди той трагедии, Остор, ты бы давно сгорел от ментального истощения. Ранняя смерть - участь всех симбионтов. Но тебе повезло, ты продолжаешь жить! И я хочу дать тебе шанс исправить содеянное. Неужели не желаешь знать причины вызова?" - молча закончил Кетер, не отводя глаз от Остора.
  - Зачем ты меня звал? - уловив далекий гул мысленного обращения, Остор нервно перебрал крыльями и вылил остатки спиртного из кувшина. - Вина больше нет?
  - Ты много пьешь. Так неприятно находиться в моем обществе? - Кетер подвинул ему свою пиалу. - Бери. Сейчас еще принесут.
  Белокрылый гарпэй, не до конца понимая, смеются над ним или нет, с подозрением протянул руку к выпивке. Сделал жадный глоток.
  - Это все Резонанс! Похоже, его не до конца убрали. Рядом с тобой голова начинает трещать, и я улавливаю фрагменты твоих мыслей и чувств. Это больно. По-настоящему больно, как у тебя во время видений. Спиртное немного глушит... Ладно, теперь я весь во внимании. - Остор расслабленно опустил крылья на пол, наслаждаясь легким опьянением.
  - У меня есть для тебя воспитанник, - Раган положил подбородок на скрещенные руки.
  - Что? - лицо Остора вытянулось. - У вас что, наставники перевелись?! Я же изгнанник, чему я его учить буду? Как Небесных на смерть посылать по глупости?
  - Выслушай меня. За всю гарпэйскую историю ты первый симбионт, оставшийся в живых после служения Кетеру. Со всеми своими навыками и знаниями ты сможешь воспитать для Эскера полноценного симбионта и воина в одном лице.
  - Я, кажется, перепил... Зачем он нужен наследнику? Эскер - промежуточное звено в цепи правителей, и Волна Кетеров ему не передалась... - Догадка опалила сознание Остора, выгоняя хмель. - Быть такого не может!
  - Может. Пока она дремлет, но скоро проснется. И когда придет время, рядом с ним должен находиться преобразователь энергии, чтобы облегчить страдания и, в случае необходимости, стать резервом его мощи.
  - Промежуточное звено с Волной. В прошлый раз, когда такое случилось...
  - ...произошло Слияние миров, - закончил за брата Раган. - Наши прародители тогда не придали этому значения, что привело к полному уничтожению Кираниуса. На этот раз я хочу быть готов.
  - Это точно? - все еще не верил Остор. Да и сложно поверить, что вновь грядет катастрофа, сломавшая жизнь двух миров. - Уверен?
  - У меня было видение, мой бывший симбионт. Через пару десятков лет Луна приблизится к Адару и своим притяжением разорвет границы Рубежей. На континенты хлынут орды тварей из Мертвой Зоны, мы не выстоим перед ними. Погибнем ты, я, люди, звери. Когда я умру, некому станет удерживать заоблачные крепости в небе, они упадут. Взрывы породят цепную реакцию: земля расколется, океаны испарятся, будет гореть сам воздух. У нас нет будущего. - Раган встал, неспешно подошел к брату сзади и, прижав к себе, коснулся руками его лба, шепча на ухо. - Всей картины будущего ты не увидишь, но я постараюсь показать как можно больше.
  С этими словами гарпэй направил Волну в разум Остора. Белокрылый Небесный охнул, судорожно вцепился когтями в его руку, в кровь раздирая кожу, и задрожал всем телом, принимая чужие воспоминания. Боль, страх, грохот камня, рев огня... Вспышки видения врезались в сознание.
  - Убери! - не выдержав давления, закричал Остор, стараясь отпихнуть Кетера от себя. - Убери это! Я верю! Верю!
  - Ну, так что? - Раган, самодовольно скалясь, вернулся на место.
  - Хорошо, я согласен. Но чему изгнанник может научить симбионта? Это работа Даварр. В отличие от меня, псионики знают, что делать с птенцом: как воспитать, как накопить в нем нужные знания, как отточить мысль до остроты плазменного лезвия!
  - Эти старые гуси ничего не знают. Невозможно стать преобразователем по книгам. Вспомни, сколько ты перенес перегрузок, прежде чем научился рационально использовать навыки. Ты чуть не погиб тогда. А мы не имеем права на ошибку.
  Остор заскрипел зубами.
  - Уговорил. Кто несчастный?
  - Ее зовут Люцера. Девочка - сирота, к какому роду принадлежит, не удалось выяснить. Но она умная и гибкая, у нее большая расположенность к пси-ритмам. К тому же, единственная, с кем Эскер наладил близкий контакт. Он, кажется, влюблен в нее. Так что, проблем при создании резонанса возникнуть не должно.
  - Женщина? - Остор чуть не задохнулся от возмущения. - Ты, совсем с ума сошел? Женщины не могут быть симбионтами. Два года, и они перегорают, как генератор, залитый водой! Пуф! - Распушив крылья и хвост, он всплеснул руками, изображая взрыв.
  - Не смей держать меня за идиота! - выпрямился Кетер, величественно раздвигая крылья. Гарпэй навис над братом; его лицо потемнело и заострилось, приобретая черты хищной птицы. - Я учел все минусы, но это необходимость! Ты сделаешь из нее преобразователь! Какими способами будешь этого добиваться, меня не интересует: можешь айлурийские амулеты под кожу зашить или руны на спине вырезать - главное, конечный результат. Разумеется, затраты по содержанию девчонки я возьму на себя, - остывая, добавил он; метаморфозы исчезли, перья пригладились. - Сотни золотых аров, думаю, на первое время хватит.
  Повисла пауза.
  - Засунь свои деньги, знаешь куда?! - рыкнул Остор, направляясь к балкону. - Через дари я ухожу из этой проклятой крепости, пускай девчонка ждет у южных Путей... Иногда я тебя ненавижу, - бросил гарпэй на прощание.
  Оставшись один, Раган откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Он видел выжженное небо и черный пепел...
  
  
  Глава первая
  
  Огневка
  
  32 число лунной фазы Фаль
  3 076 год со дня становления Рубежей
  Север. Континент Радор, Долина в Деморских Горах
  Земли людей
  
  С раннего утра из низких туч сыпались крупные снежные хлопья, укутывая дома пушистой сверкающей шалью. Жизнь в поселении Огневка протекала плавно, размеренно, под стать невесомому хороводу снежинок. Ничто не предвещало беды. Но с наступлением сумерек тихая жизнь закончилась.
  Снег резко прекратился. Температура понизилась настолько, что окна в считанные минуты покрылись толстым слоем изморози, а кора на деревьях стала лопаться от мороза. Холод продолжался пару часов, а затем начался буран. Шквальный ветер вперемешку с ледяной крошкой без труда сдирал с крыш кровлю, оголяя черные ребра обрешеток; выбивал промороженные насквозь стекла. По обезлюдевшим улицам наперегонки неслись обломки досок и сломанные ветви. Весь этот мусор гремел и лязгал.
  Зима не желала сдавать позиции.
  Лишь храм бога жизни Ясэту не поддавался взбесившейся стихии. За прочными стенами было тихо и тепло. Темноту небольшого сводчатого зала разбавляли несколько толстых свечей в витых канделябрах. Возле алтаря, на коленях, низко опустив голову, молился пожилой священник, облаченный в изношенную рясу.
  Старушка в цветастом платке, сидящая на скамье в первом ряду, потирала ноющие колени узловатыми пальцами и вполголоса причитала:
  - О-хо-хо, как же разошлись сегодня снежники. Вон, какую канитель устроили. И управы на них нет. Разве только Епархию просить, чтобы жнецов божьих прислали и этих отсюда изгнали? Они же все порушат. Как же потом отстраиваться станем, отец Нилис?
  - Все мы создания Ясэту, телесные и бестелесные, и мы все вправе жить и творить то, ради чего были созданы. Главное, не падать духом, - священник спустился к прихожанке. На добродушном, упитанном, покрытом мелкими морщинками лице играла улыбка. - Давайте, я помогу. Вылечить не вылечу, но боль ненадолго уберу.
  Отец Нилис, прикрыв глаза, положил пухлую руку ей на темечко. Жаркая волна прокатилось по сухому телу женщины, вынуждая ту поморщиться от неприятных ощущений. Обострившаяся до предела боль стала утихать, а через минуту ушла совсем.
  - Отпустило, - заулыбалась старушка, щупая колени. - А я мучилась-мучилась... Какую ночь не спала. Спасибо.
  В старческих глазах заблестели слезы.
  - Не за что, - священник вытер рукавом вспотевшее лицо. В последние годы врачевание давалось все сложнее. Скоро придет день, когда он больше не сможет помогать людям, и на его место назначат нового священника-целителя, а он будет лежать в постели, слабый, больной и всеми забытый.
  - Что бы мы без вас делали?! - не унималась бабка. - Бог вас наградил великим талантом...
  - Прошу вас, тише, - Нилис вытянул шею и вгляделся в полумрак. Не разбудили ли кого? К счастью, его опасения оказались напрасными. Люди, закутавшись, кто в шубы, кто в одеяла, спокойно спали, расположившись на скамьях и на полу. Жители села успели укрыться в храме, когда буран только начался.
  - Ой, совсем забыла, - женщина зажала рот рукой. - Простите дуру старую.
  - Ничего, отдыхайте, - священник протянул ей одеяло и замер, наблюдая, как у старухи от страха ширятся глаза. - Что-то случилось?
  - Слышите? - шепнула она, не отрывая взгляда от дальнего угла. - Там кто-то есть. Скребется! Да, точно. Вы разве не слышите? Они там! Это, наверное, кронты! Да-да, больше некому, кронты!
  Заразившись беспокойством прихожанки, Нилис прислушался, но услышал только людское шевеление и хохот снежных духов за окнами.
  - Вам показалось, спите, - больше не обращая внимания на женщину, священник вернулся к алтарю.
  Вырезанный из кахолонга молодой бог Ясэту, создатель обоих миров, сложив пальцы восьмеркой, печально улыбался. Статуя из светлого камня возвышалась на круглом постаменте, испещренном тонкой вязью священных текстов. По бокам постамента поднимались две широкие дуги с прикрепленными к ним двумя стальными чешуйчатыми шарами величиной с детскую голову. Алтарь находился в долине с самого основания селения, тогда как статую привезли намного позже.
  Не успел священник осенить себя божьим знамением, как кто-то с силой дернул снаружи двери. Развернувшись, Нилис затаил дыхание, боясь пошевелиться. Припомнились слухи о стае оборотней, разоряющих деревню за деревней.
  - Эй, есть кто живой? Откройте, нам помощь нужна! - забарабанили с той стороны.
  Звук гулко разнесся по залу, вырывая людей из сна. Они заворочались; поднимаясь с лежанок и щурясь на свет, спрашивали друг у друга, в чем дело. От недовольного ворчания селян захныкал грудничок.
  - Уже бегу, - отец Нилис, придерживая полы рясы, заспешил между рядами в притвор. Стоило ему услышать приглушенную человеческую речь, как страхи исчезли.
  - Погодите, отец, вдруг лихой кто или перевертыш? Или снежники? - Путь ему преградили шестеро здоровых мужиков.
  - Сначала мы поглядим, - прогудел Заурэ - рослый, плечистый лесоруб, оказавшийся у двери первым. В руках, на манер дубины, он держал канделябр. - Кого там принесло? - как можно грознее рявкнул он.
  - Пятый патрульный клин Небесной Державы, - послышался ответ. - У нас...
  Завывание ветра заглушило фразу.
  - Пятый Небесный? Гарпэи, что ли? Стражи? - недоверчиво пробубнил Заурэ, прижимаясь ухом к двери. - А чем докажете?
  - Neia'ra raewu Su ! Открывайте или мы сейчас дверь выбьем, - пригрозил неизвестный.
  - Да отойдите вы, - всплеснул руками священник, расталкивая защитников и пробираясь вперед. - Не слышите, что на Небесном э-эм... говорят? Земным такое не под силу: глотка не так устроена, а про оборотней и снежников вообще говорить нечего. Двух слов не свяжут.
  - Отец... - возмутился лесоруб, но, осознав, что того не переубедишь, почесал затылок и помог отодвинуть тяжелый запор.
  В приоткрытые двери ворвался ветер, щедро наметая снег и задувая свечи.
  - Фр-р... Заходите! - хрипел Заурэ, с трудом удерживая створку, чтобы ту не сорвало с петель.
  Патрульклину подсказки оказались не нужны. Едва щель достаточно расширилась, гарпэи влетели внутрь, и, навалившись на дверь, помогли людям запереть ее.
  В потемках повисла тишина. Затем в глубине храма раздались шаги, шуршание. Что-то чиркнуло, и помещение залило неярким светом масляных ламп. Люди, пряча за спинами детей, опасливо жались к стенам. Никто не рискнул подойти к запорошенной снегом пятерке Стражей близко, предпочитая смотреть на непрошенных гостей издали. Живых Небесных тут видели впервые за всю историю Огневки.
  Выше любого человека на три головы, темнокрылые Стражи, одетые в одинаковые, подбитые мехом куртки и шаровары, выглядели устрашающе. Их лица скрывали защитные маски в виде птичьих голов с затемненными линзами, за которыми тускло светились огоньки глаз. На руках красовались кожаные перчатки с когтями. На поясах, помимо чехлов со складным оружием, крепились кинжалы и маленькие пузатые сумки с неизвестным содержимым. А пятипалые птичьи лапы, от колен покрытые грубой черной чешуей, были затянуты в кожаные поножи с металлическими пластинами. Одежда во многих местах оказалась рваной и испачканной подтеками фиолетовой крови и серой слизи.
  Командир клина с серебряными защитными пластинами на правом крыле, прижимая к груди объемный сверток, кивнул одному из собратьев. Тот отошел к двери и замер, точно изваяние. Командир вышел вперед.
  - Возьмите его кто-нибудь, - голос Небесного на всеобщем звучал неестественно, многоцветно, с легким присвистом. - Ваш детеныш жив, но ранен и сильно замерз.
  Слова вывели селян из ступора. Из перешептывающейся толпы вперед выступила молодая женщина в косынке и, приняв ребенка из рук гарпэя, исчезла в глубине храма. С охами-ахами за ней последовали остальные женщины.
  - Чего стоите? Проходите. Сейчас ранами вашими займемся, а то, гляжу, потрепали вас сильно, - засуетился сердобольный священник, приглашая Стражей следовать за ним. - Меня зовут отец Нилис, целитель я местный. И жрец. И старейшина. Все в одном лице.
  - Аларэн Грехаста, командир Пятого Патрульклина, - гарпэй, сняв маску, вежливо приподнял крылья. - Спасибо, что впустили.
  - Ага, не впусти вас, вы бы дверь разнесли! - встрял в разговор недовольный Заурэ. Он шел сбоку, всем видом выказывая недоверие крылатым. - Как же занесло вас в наши края? От Рубежей и крепостей далековато.
  Некоторое время гарпэй пристально изучал раттура , склонив голову к плечу.
  - Наместник Лайматафа обратился к Кетеру с просьбой помочь уничтожить оборотней...
  - Обратился он за помощью, будто сами справиться не сможем, - хмыкнул Заурэ. - А дружины на что? А гильдии? Или просто так их Империя содержит?!
  - Не просто, - согласился Аларэн. - Работают, выслеживают. Но крылья зимой эффективнее ног. Не везде в горах можно пройти на лыжах, верно? - он курлыкнул, заметив негодование лесоруба, и продолжил, обращаясь уже к священнику. - Мы как раз заканчивали облет населенных пунктов западного района Деморских Гор, когда наткнулись на след, а через сутки вылетели на саму стаю. Двенадцать хвостов, и все - матерые самцы. Мы вступили в бой. Кого-то получилось убить на месте, кого-то пришлось гнать до самого водопада, неподалеку отсюда. Перевертышей мы загнали, но... - командир встопорщил перья, вспоминая увиденное. - Возле водопада обнаружили деревню.
  - Каменка, - пробормотал Нилис и спохватился. Неподдельный ужас исказил лицо человека. - Ребенок оттуда?! Кто-нибудь еще в живых остался? Помощь нужна?
  - Нет.
  - Ясэту, бог всемогущий, прими их души! Обогрей светом своим, даруй покой, - зашептал священник, сдерживая слезы.
  Молитву подхватил Заурэ и идущие следом мужики. Гарпэи промолчали: религия им была чужда.
  - Как только буря утихнет, надо будет сходить, похоронить по-человечески, - буркнул лесоруб.
  - Некого там хоронить, - сухо заметил Страж. - Ни одного тела нет. Кровь, клочья одежды, шкуры. Детеныш спасся потому, что родители спрятали его в угольной яме. Он там едва не замерз.
  - Значит, оборотней больше нет, - после продолжительной паузы заговорил отец Нилис. Слова давались с явным трудом. - Конец кошмару?
  - Нет. Мы разделались только с одной стаей, - Аларэн похлопал рукой по сумке, где находилось доказательство проделанной работы: клыки убитых перевертышей. - Еще две осталось.
  - Понятно, - священник остановился возле опустевшей скамьи. - Я сейчас мази принесу, бинты и воду, а вы пока садитесь. Вот одеяла.
  - В этом нет необходимости. Наш медик уже "подлатал" раненых. Для нас главное сейчас переждать ветер, - командир как-то по-особенному шевельнул крылом.
  Ожидавший в стороне клин, стянув перчатки, маски и пояса и взяв пару одеял, расположился на полу.
  Нилис удивился, увидев среди Стражей двух женщин. Не по человеческим меркам дикая, завораживающая красота, тонкие черты лица, пухлые губы и цепкий светящийся взгляд из-под длинных пушистых ресниц заставили его судорожно облизнуть губы. Внизу живота сладко потянуло.
  - Как знаете. Может, чая хотя бы для согрева? - хрипло спросил он, с трудом отрывая взгляд от Небесных. Те переглянулись, закурлыкали. - Или вина подогретого? У меня есть.
  - Не стоит, - с напором сказал Аларэн, опираясь о стену и закрывая глаза. Усталость натруженного суточным полетом тела дала о себе знать, и он сразу погрузился в сон.
  Проснулся командир под утро от криков и топота.
  - Xe raq ? - Аларэн нащупал стержень глевии.
  Короткая мысль-приказ, и гладкое древко оружия раздвинулось; из игл энерготоков с гудением вырвался поток плазмы, принимая форму лезвий.
  Вооружившись, гарпэй вскочил на лапы.
  Вокруг было темно, царила неразбериха. Судя по звукам, люди бегали по залу, слепо натыкались друг на друга, подминая под себя упавших. Воняло кровью и испражнениями. Сквозь быстро обрывающиеся вопли слышался неприятный скрежет, будто кто-то когтями по стеклу водил.
  - Игран! Хоранда! - позвал командир кемерадов , но вместо ответа по ногам скользнуло что-то тяжелое.
  Крылатый, не видя врага, наугад ударил глевией. Раздался душераздирающий визг - лезвие достигло цели, но гарпэй не знал, убил тварь или только ранил. В нос ударил кислотный смрад, а потом острая боль обожгла шею.
  Гарпэй захрипел. Выронив из ослабевших рук потухшее оружие, он схватился за порванное горло и осел на пол. Второй укус шипящего врага вырвал кусок мяса из крыла. А затем еще и еще...
  
  
  Глава вторая
  
  Кошачьи неприятности
  
  4 число лунной фазы Оль
  3 076 год со дня становления Рубежей
  Юг. Теплое море, Лунный Архипелаг, остров Кардам'х
  Земли айлури
  
  После затяжных весенних ливней Полуденные Луга утопали в бело-розовых облаках цветущей шифы, с редкими вкраплениями янтарных зонтиков медника. Пряно-медовый аромат нагретых солнцем трав кружил голову, заставляя сердце биться быстрее; в воздухе порхали яркие бабочки, перед носом с гудением проносились пчелы.
  Наслаждаясь великолепием природы, по тропинке бодро шла Нави - невысокая, худенькая айлури в рубашке с коротким рукавом и темных штанах до колен. Зеленые с продольными зрачками глаза зорко поглядывали по сторонам, а радостная улыбка с самого утра не сходила с треугольной кошачьей мордочки, обрамленной копной черной, как смола, гривы. Кошка поправила объемную, расшитую костяными бусинами сумку, перекинутую через плечо, блаженно улыбнулась небу, показывая кончики острых клыков и, подняв торчком мохнатые, унизанные колечками уши, ускорила шаг.
  Настроение у нее было превосходным. День выдался жарким, тихо журчала река, в серебристо-зеленых истанских чащах на разные лады щебетали птицы. Путь через Луга легко ложился под босые звериные лапы - племя айлури не признавало обуви, считая важным чувствовать вибрацию земли под пальцами - и легкое волнение щекотало душу предчувствием встречи с чем-то светлым и теплым.
  Сильный порыв ветра растрепал гриву. Неестественно горячий, пропитанный запахами раскаленного песка и шкурой неизвестного животного, он подхватил с дороги опавшие лепестки и закружился вокруг айлури розовым вихрем, но, быстро растеряв "добычу", утих.
  Нави удивленно мяукнула, огляделась в поисках шутника, принесшего на вечнозеленый остров пустынный воздух, и замурлыкала, увидев на широком листке свернувшегося в кольцо сильфа.
  Прозрачная, с радужной чешуей змейка, смешно выгнув шею, облизывала туманным язычком слюдяные крылья, искоса наблюдая за айлури. В прозрачном тельце воздушного духа скручивались в крошечные смерчи облака.
  - Не бойся, - кошка протянула воздушнику трехпалую ладонь. - Привет. Меня Нави зовут, а тебя?
  Сильф недоверчиво оглядел острые когти, обнюхал пальцы и чихнул, исчезая на глазах.
  Не удержавшись, Нави звонко рассмеялась над выходкой духа.
  - Жаль, не получилось познакомиться. А он ведь мог стать моим хранителем... - вздохнула она. Вдруг улыбка сползла с мордочки. Кошка нахмурилась, почувствовав на себе пристальный взгляд, по спине побежали мурашки. Подавляя жгучее желание передернуть плечами, она, принюхиваясь и прислушиваясь к малейшим шорохам, выпустила когти и медленно обернулась, готовая ринуться в битву.
  Но тут страшный, исполненный боли и страха вой пронесся над Лугами, отбрасывая в сторону всякую тревогу за себя.
  Кошка замерла, водя ушами из стороны в сторону, и попыталась понять, откуда слышался зов попавшего в беду зверя. Кончик пушистого полосатого хвоста, схваченного в двух местах широкими кольцами, раздраженно дернулся.
  Капканы в этих местах ставить запрещалось, даже люди не рисковали нарушать Первый Закон вожаков айлури, сохраняя духовные угодья в первозданном виде. Крупные хищники на острове не водились, а призраки появлялись только на закате и то не везде.
  "Тогда, кто посмел причинить боль живому существу на запретной территории?" - зарычала Нави.
  Вой повторился, перерастая в визг.
  Там!
  Нави повернулась в сторону реки, туда, где на берегу поднималась небольшая роща и, нащупав на плетеном пояске шероховатую рукоять ножа, быстрым шагом двинулась на зов. Она не боялась и не совершала глупость. Шаман не имел права пройти мимо нуждающегося в помощи, будь то раттур или животное. Такова клятва, данная Вечной Тьме - Праматери айлури. Убийство ради пищи или защиты - дело другое.
  На границе рощи Нави замедлила шаг. Вытащив нож и двигаясь совершенно бесшумно, кошка тенью нырнула под серебристые листья истан. С каждым шагом на вороненом лезвии зачарованного оружия отчетливее проступала голубая вязь рун. Айлури посмотрела на письмена и нервно дернула хвостом - впереди ждал сюрприз, построенный на злом колдовстве.
  Идти пришлось недолго. Грушевидные стволы расступились, открывая маленькую поляну, освещенную сквозь узкие листья солнечными кляксами. В лучах летали пушинки одуванчиков.
  На противоположной стороне между вздыбленными корнями истан бился маленький кхель . Мощные передние лапы зверя были вморожены в ледяной сугроб, от которого к стволам соседних деревьев протянулись нити слизи, покрытые инеем. О подобных животных Нави слышала только из рассказов старших, побывавших на континентах. Но ей хватило беглого взгляда, чтобы понять - кхель не обычный хищник. От шеи вдоль спины через пушистый белоснежный мех проступал едва заметный костяной гребень, и временами щенок становился прозрачным и через него виднелись контуры кустов.
  Не то дух, не то животное...
  Нави презрительно фыркнула. Чему удивляться - люди, живущие на Кардам"хе, даже под присмотром гарпэев умудрялись творить немыслимые эксперименты с Силой.
  Заметив кошку, зверек ощерился, показывая клыки, но, сообразив, что хвостатая ему не враг, заскулил, уткнулся в сугроб черным носом и почти исчез.
  - Все будет хорошо, - заверила его Нави. - Сиди смирно.
  Кхель сделался более плотным и притих, хотя ни в тишине, ни в осторожности смысла не было. Нави не сомневалась, что существо, поймавшее зверя в капкан и недавно следившее за ней самой, только и ждет подходящего момента для нападения.
  Кошка подобралась. Готовая в любую секунду отбить вражескую атаку, она направилась к краю поляны. Жесткие усы подрагивали, выдавая волнение. Достигнув пленника, Нави скинула сумку и развернулась.
  - Эй, ты, тварь! - выкрикнула она. - Чего беснуешься в наших землях? Кто позволил? Выходи и покажись шаману!
  Духи и призраки не умели противостоять зову владеющих Силой, или, как бы сказали люди, - магией. И этот - не исключение. То, что враг не принадлежал миру живых, айлури не сомневалась.
  На поляне сразу похолодало. Послышалось устрашающее шипение, переходящее в едва различимые слова:
  - Ес-сть... кров-фь...
  Кхель зарычал, топорща гребень. Прикрыв его спиной, Нави посмотрела вправо, затем влево, ожидая нападения призраков. Судя по шепоту, их было двое.
  - Покажись! - кошка присела и выставила оружие перед собой. Письмена на ноже засияли ярче.
  По краям поляны заклубился ледяной туман. Нежные листья, тронутые холодом, скручивались, желтели, дождем осыпаясь на землю. Трава покрылась кристаллами изморози. Нави затрясло от холода. Изо рта и ноздрей вырывались клубы пара. Непривычный для этих широт мороз пробирал до костей.
  Туман поднялся к айлури и колыхнулся, разделяясь на пару бесформенных сгустков. Они медленно вытянулись вверх, принимая очертание безруких двуногих существ. Там, где полагалось находиться лицу, черными воронками распахнулись широкие пасти, усеянные острыми ледяными зубами.
  - Затерянные духи! - прошипела Нави, нагибаясь для выпада. - "Этих одним заклятием не прибьешь, те еще живчики. Придется по одному".
  Полностью сформировавшись, твари с визгом полетели к кошке. В ответ Нави зарычала и сорвалась с места. Уклонившись от атаки, она прыгнула между духами и, перекатившись через голову, оказалась за спинами врагов. На кончиках когтей запылало темное пламя. Пока твари разворачивались, айлури вонзила смертоносное оружие в студенистое тело ближайшего. Пальцы у нее онемели от злой ворожбы, а раненный Затерянный завизжал. Чтобы не попасть под удар второй бестии, кошка ловко вскарабкалась ему на спину и начала рвать оболочку на куски. Там, под внешним слоем плоти, пряталась основа призрака - остов животного с насильно привязанной к ней душой.
  Вереща от гнева, Затерянный стукнулся боком о дерево, пытаясь раздавить кошку. Нави швырнуло в сторону, перед глазами все кружилось.
  "Еще... немного..."
  Айлури, наконец, нащупала скелет. Одно мысленное слово и по костям потекло заклятие. Вытащив перепачканную в слизи руку, она спрыгнула со спины духа и припала к земле, пытаясь увернуться от клыков другой твари. Не вышло, ухо резануло ледяными зубами, по щеке потекла кровь. Грозно зашипев, Нави снова перекатилась в сторону и одним прыжком достигла края поляны. Уперев лапы в корни истаны, шаманка дернула на себя невидимые силовые ленты, протянувшиеся от скелета к когтям.
  Крак!
  Раны под потоком Силы раскрылись, открывая пожелтевшие, потрескавшиеся кости, выворачивая Затерянного наизнанку. Хрупкий костяк развалился на мелкие кусочки. Потеряв единственную нить, связывающую проклятую душу с миром живых, существо рассыпалось грудой ошметков.
  Кошка тут же выхватила нож и бросилась на второго духа, целясь ему в бок. Выпад.
  Он оказался проворнее собрата. Отлетев в сторону, Затерянный издевательски захохотал; желеобразное тело затряслось.
  Шаманка скривилась, думая, как поступить дальше. Простое заклятие не подействует: чтобы соткать новое, общеупокоенное, требовалось время, но вряд ли тварь попадется в ту же ловушку, нужно что-то другое. В арсенале у Нави было одно подходящее, только оно заберет много Силы. Но выбора нет.
  Айлури во весь опор помчалась к деревьям. Как она и надеялась, дух полетел следом. Достигнув рощи, кошка подпрыгнула и, оттолкнувшись от ствола, взлетела над врагом. Сбитый с толку, Затерянный поднял уродливую голову... Нави только этого и ждала. Еще в полете она извернулась и выставила нож вперед. Оставалось лишь крепче сжать рукоять и вплести все токи Силы, какие имелись в запасе, в оружие. Лоб покрыла испарина, голова закружилась.
  Нож провалился в глотку духа, по пути сломав тому пару зубов и пробив оболочку и кости. Айлури выпустила рукоять и, приземлившись, отпрыгнула подальше. Заговоренное оружие разделило тушу Затерянного пополам.
  - На рассвете растают, и следа не останется, - отдышавшись, Нави аккуратно обошла месиво останков, покрывающих траву. - А ты всего лишь приманкой был. Им живое мясо нужно, посочнее, и чтобы кричало, пока они кусочки откусывать будут.
  Подойдя к кхелю, Нави не без труда сломала ловушку, выпуская пленника на волю. Тот, благодарно лизнув ей руку, скрылся в зарослях. Только ветки шевельнулись.
  Проводив щенка долгим взглядом, айлури подобрала нож.
  - Надо промыть. А по-хорошему - огнем очистить... Это ж надо, ловушку мне устроили! - восхищенно мурлыкнула айлури. - Умнеют, что ли?
  Прихватив по пути сумку, кошка поплелась к реке.
  Над прозрачной водой вилась мошкара. На дне, среди камешков, плавали полосатые рыбешки. Будь Нави по-прежнему в хорошем настроении, обязательно бы выловила парочку на ужин, но настроение пропало. На душе стало гадко. Не потому, что столкнулась с Затерянными; просто не по правилам это, не должны ночные призраки нападать при свете дня.
  - Плохое знамение. Ладно, переживем, - устало вздохнула айлури, очищая нож и отмываясь от собственной крови и слизи духов.
  К концу чистки солнце уже клонилось к горизонту. На лиловом небосклоне плыли темные облака, собираясь в грозовую тучу. Сумерки быстро опускались на Кардам'х и нужно поскорее найти место для стоянки. Бродить по Лугам одной, без помощи духа-хранителя или соплеменника - безумие.
  - А тот сильф мог бы стать моим хранителем, - мечтательно протянула Нави, собираясь в путь.
  
  Огонек костра светил в ночи оранжевым пятном. Весело пощелкивали сухие ветки. Над огнем, на ветке, жарились первые грибы старовики - весенний деликатес, найденный под замшелым камнем.
  Айлури сидела на коряге и задумчиво ковыряла когтем дерево. За спиной виднелось гнездо, большое и слегка вытянутое, сотканное из гибких веток ивы - кошачья колыбель, как называли эти гнезда другие племена. Колыбель нужно подвешивать на ветвях, но поблизости не росло подходящих по высоте и крепости деревьев. Вокруг лагеря стояла защита. Несильная, но ее звона хватит, чтобы разбудить Нави, если кто из ночных хищников или призраков переступит границу круга.
  Нави повернула грибы другой стороной и, случайно глянув на восток, растянула черные губы в счастливой улыбке.
  Над пиками далеких лесов поднималась огромная, почти круглая Луна. На серебристом диске отчетливо виднелись завихрения голубых и сиреневых туманов.
  Айлури облизнула губы.
  До полнолуния, а значит, до главного праздника во всем мире, оставалось меньше месяца. Жители Адара, вне зависимости от расы и вероисповедания, праздновали в полнолуние Ночь Света, ведь спутнику требовался год, чтобы умереть и возродиться. Во всех селениях, городах и деревнях устраивались гуляния с большими кострами, песнопениями и танцами. По слухам, вампиры в полнолуние выбирали себе "детей", ведьмы и ведуны собирали целебные травы, и лишь гарпэи усиливали стражу на Рубежах.
  В эту Ночь Света Нави ожидал особый праздник, самый важный и самый печальный в ее жизни - принятие Силы от учителя. Мудрая Зоя переложит на кошку свои обязанности и уйдет из племени, чтобы встретить конец в ущелье Падающих Звезд.
  Пахнуло паленым: горели грибы. Причем горели давно, успев превратиться в черные сухари. Верхняя шляпка старовика обломилась с сучка и, упав в костер, подняла сноп мелких искр.
  - Ох, - опомнилась кошка, вскакивая на лапы и выхватывая из костра веточку. - Незадача.
  Скептически оглядев то немногое, что осталось от несостоявшегося ужина, айлури выкинула грибы в кусты и обреченно присела обратно. Она снова задумалась. Дневной бой не выходил из головы. Айлури не могла понять, по какой причине Затерянные объявились в Лугах посреди дня? Эти духи принадлежат сумеркам и холоду, любое прикосновение солнца для них смертельно. Что могло их погнать под свет?
  "Надо обязательно с Зоей поговорить об этом. Вдвоем сообразим, кто мог их сюда напустить. Хотя, наверное, опять люди со своими экспериментами. Больше некому. И зачем только Вожаки им разрешили обосноваться на побережье? Своих земель ведь навалом".
  Дзыньк!
  Неуловимым для большинства раттуров переливом пропела задетая лента охранного круга, сообщая о появлении незваного гостя.
  Услышав знакомый звук, Нави схватилась за нож, встала и, пригибаясь, двинулась в ту сторону.
  Скользящие во Мгле. Айлури полностью оправдывала громкое имя своего прайда. Оказавшись вне досягаемости света костра, но при этом оставаясь в пределах защитного круга, Нави исчезла из виду. Очертания тонкого тела смазались, сливаясь с вечерними сумерками. Лишь мимолетно сверкнули вобравшие в себя огонь смарагдовые глаза.
  В два шага достигнув нужной точки, Нави застыла и недоуменно опустила уши. Рядом с вырезанной на земле руной никого не оказалось; даже трава не примята. С минуту она вглядывалась в ночные просторы Лугов, выискивая в темноте силуэты - может, дернет, махнет в низких кустах рыжим хвостом вечный мародер здешних мест. Но надежда столкнуться с лисом утонула в новом звуке потревоженной силовой ленты.
  Нави улыбнулась. Значит, враг наткнулся на защиту в одном месте и попытался найти лазейку в другом. Заурчав от азарта, она в прыжок оказалась возле еще пульсирующей ленты.
  - Да что такое? - вырвался у Нави разочарованный вздох.
  Как и в первый раз, у второй руны не оказалось ни следа, ни тени. Не успела айлури принюхаться, как началось невообразимое.
  Возмущенный невидимкой, круг зазвенел разом со всех сторон, оглашая округу призрачной какофонией. И вдруг звук оборвался, оставляя тяжелую тишину. Ухнула ночная птица.
  - Это... что было? - айлури топталась на месте, крепче сжимая рукоять ножа. В то, что гость ушел, она не верила. Затаился, возможно, следит из-за кустов. Но не ушел.
  Шло время. Ничего не происходило. Ветер ласкал кожу айлури упругими потоками, перебирая кисточки на плетеном пояске. Шумели травы, стрекотали сверчки. И тут Нави увидела такое, отчего нож чуть не выпал из рук.
  В метре от замершей кошки над травой парил мертвый заяц. Серая тушка покачалась из стороны в сторону, затем подплыла ближе и как-то бочком легла у лап Нави.
  Встопорщив гриву и хвост, айлури осторожно подалась вперед, выставляя руку. Щупать зайца она не собиралась; кошка дотронулась до того, кто сидел за тушкой. Пальцы погрузилась в теплое, шелковистое и живое.
  - Кхель?! - ахнула айлури, глядя, как из воздуха проявился довольный щенок. - Так это ты был?
  Вместо ответа белоснежный зверь, радостно перебирая лапами, лизнул подставленную ладошку. Потом, издав протяжный рык, потянулся и потрусил к костру, где скрутился возле коряги калачиком.
  Оцепенение спало. Нави хотела разбудить нахала и отсчитать за глупую игру, но вместо этого подошла к нему и погладила узкую морду. Кхель довольно хрюкнул, приоткрывая голубой глаз, и устало выдохнув, снова уснул.
  "Ладно, пусть спит, - махнула головой Нави. - Раз пришел, то просто так не уйдет".
  Утро следующего дня началось не самым приятным образом. Откуда-то налетели тучи и затянули небо; подул промозглый ветер. Накрапывал мелкий дождь, отчего одеяло быстро намокло. Спать в таких условиях стало невозможно, пришлось вылезать из гнезда невыспавшейся. Лохматая айлури недовольно зевнула, доставая из сумки теплый плащ. Следом из гнезда выполз щенок. В отличие от сонной кошки, он с радостным визгом помчался в кусты, казавшиеся синими в такой ранний час, и исчез из поля зрения.
  - А помочь? - хмыкнула айлури вслед беглецу.
  Она не переживала за кхеля: он вернется спустя час-другой. Айлури знала это наверняка.
  Покачав головой, Нави взяла огниво и трут и стала колдовать над костром. Через полчаса мучений с отсыревшими ветками под хмурыми небесами вспыхнул дымящий костерок. Чтобы не терять время, пока готовился пойманный накануне заяц, айлури быстро сложила вещи в сумку. Несколько раз перепроверив, все ли взяла, обошла рунический круг против часовой стрелки, шепча слова отзыва, и по одной снимая защиту. Руны, лишенные энергии, растворялись в воздухе.
  К тому моменту, как кошка закончила с кругом, мясо прожарилось. Позавтракав, она завернула остатки еды в листья, спрятала в сумку и, засыпав огонь землею, направилась на север, туда, где на горизонте непрерывно громыхал гром. В пути к Нави присоединился кхель. Маленькое существо не желало покидать айлури, да и она не возражала: с ним было веселее. Щенок рыскал вокруг. Кончики белых ушей то и дело мелькали в высокой траве, исчезая в одном месте и появляясь в другом. Иногда он забегал далеко вперед, садился посреди тропы и жалобно скулил, словно предлагая Нави пошевеливаться.
  - Если ты со мной, думаю тебе надо придумать имя, - промурлыкала Нави, глядя на резвившегося волчонка. Точно поняв ее слова, тот остановился и уркнул. - Сиф! Будешь Сифом, ясно?
  Кхель недовольно заворчал.
  - Не нравиться? А знаешь, так звали хранителя первого шамана племени. Седовласый Тей и его песчаный гайя - Сиф спасли Скользящих от орды призраков, когда мои предки впервые пришли на остров...
  Кхель недослушал. Прижав уши к голове, он рысцой побежал вперед, вынюхивая что-то на тропе.
  - Подумать только, - засмеялась Нави. - Кажется, у меня появился будущий хранитель.
  Чтобы убедиться в этом, должно пройти время, потом нужно сотворить ритуал "привязывания". Ночь перед полнолунием - самое подходящее время для подобной церемонии. А после - долгие и тяжелые тренировки совместимости душ, чтобы шаман и хранитель могли оборачиваться.
  "Как все удачно складывается", - кошка от радости замурлыкала.
  Гром становился все оглушительнее. Сочные травы уступили место красной, похожей на пыль земле с редкими пучками пустынника. Тропа вильнула вправо от выжженной пустоши и исчезла за холмом.
  Нави не обратила на это внимания, продолжая идти к длинным рядам причудливых ноздреватых скал.
  Увидев, что айлури отклонилась от безопасного маршрута, Сиф насторожился. Он поглядел на тропу, на странные камни, а затем на Нави.
  - Оу-у? - протянул он.
  - Мы с тобой потеряли слишком много времени на Лугах, придется нагонять. И идти не в обход Грозовой Впадине, а через. Так мы сократим путь больше, чем на сутки, - поняв, о чем беспокоился Сиф, пояснила Нави. Ей тоже не нравилась идея брести по заброшенной земле, но другого выхода она не видела.
  Грозовая Впадина появилась за первой же скалой. Огромный котлован, оставленный в давние времена небесным жаром, окружала накрененная внутрь "корона" острых пористых каменных зубов. В одном месте, где клыки сильно раздвигались в стороны и вверх, стояли врата: два черных обелиска с белыми разводами на полированных боках. От них вниз вела узкая каменистая дорожка. Этим путем ходило не одно поколение айлури, но со временем опасное место позабылось...
  В отличие от остального мира, небо здесь всегда было хмурым. Над Впадиной по широкой спирали вращались тяжелые тучи. Зигзаги багряных молний делили небо на части; от раскатов грома с каменных клыков осыпались мелкие кусочки и исчезали глубоко на дне. В котловане, словно в божественном котле, плескалась серая влажная хмарь, изредка оголяя кривые ветви вековых деревьев - древних стражей заповедного места. Самой земли видно не было.
  Порыв влажного ветра взъерошил кошачью гриву, подгоняя в спину.
  Что думаешь? - теребил он лямку сумки. - Неужели, испугалась?
  - Ага. Сейчас, - айлури сделала первый шаг по скользким камням и сама не заметила, как хмарь поглотила ее, смыкаясь за спиной глухой стеной.
  Чем глубже Нави спускалась, тем сильнее ощущала нереальность этого места: настолько резок оказался контраст между верхним и здешним миром. Пахло сыростью; сероватая дымка мешала видеть, скользкая галька так и норовила укатиться из-под лап. С одной стороны проступала неровная стена, за которую айлури цеплялась рукой. С другой стороны виднелась отвесная пропасть.
  Каменный спуск скоро закончился, уступая место размокшей от вечной влажности земле. Вокруг стояли глубокие лужи с гнилой водой, поросшие по краям бледно-желтыми колючими кустами. Дальше, в сизой хмари чернели стволы мертвого леса. Снизу они казались настоящими великанами. Тихо, влажно, душно. Порывы ветра смолкли. Воздух замер.
  - Когда-то здесь был оазис, - с сомнением протянула кошка, озираясь. Голос звучал приглушенно.
  Под лапами чавкала грязь. Айлури целый час ходила от ствола к стволу, пробираясь вглубь леса и разыскивая тропу. Она была сосредоточена: вдруг повезет и наткнется на нужный запах. Заблудиться Нави не боялась. В грязи отчетливо виднелись следы: только ее и кхельи.
  Спереди, сбоку от ствола в кусты шмыгнула тень. Сухо задрожали потревоженные ветви, скрывая неизвестное существо.
  Нави пригнулась и, вытягивая шею, прислушалась. Подвижные уши встали торчком, улавливая колыхание воздуха. Рука скользнула к ножу. Тот отреагировал на движение: грозно сверкнул и тут же потух. Значит, не призрак и не зло, творимое чужим колдовством. Недолго думая, кошка направилась в ту сторону, где мелькнул силуэт. Бесшумно перепрыгнула через кусты и со шлепком приземлилась в грязь, опускаясь на корточки.
  Впереди маячило что-то высокое, в три айлурийских роста. Дымка немного рассеялась, срывая покров с каменных огрызков... стен? Айлури с любопытством разглядывала полуразрушенный фасад дома. Типичная кладка, кусок стены, уходящий углом наверх, и полусгнившие потолочные перекладины. Перекошенный дверной проем густо порос плющом. Там, где предполагался чердак, зияло витражное окно с трудно различимым рисунком в виде кусающей себя за хвост змеи. Цветные стеклышки частично выпали из гнезд, оставшиеся покрылись слоем плесени и грязи, потеряв первоначальную красоту.
  "Похоже, тут было место поклонения. Я такие окна в человеческом городе видела, в храмах Ясэту. Только там вместо змеи мужчина изображался", - подумала кошка.
  Повернувшись, она распознала фундамент, почти вросший в землю. Он уходил в сторону широким квадратом, а местами попросту исчезал под сломанными ветвями. Грудами лежали разбитые кирпичи.
  Густые клубы тумана накрыли старое строение, пряча свое сокровище от любопытных глаз.
  - Надо уходить: мало ли какие подвалы под полом кроются. Упадешь - вовек не выберешься, - Нави уже хотела уходить, когда краем глаза вновь уловила движение и развернулась.
  Молния с грохотом разорвала небеса, освещая фасад темно-багровым светом. На кочке, в метре от айлури, сидел мохнатый шарик с бездонными глазами-плошками. Он, не мигая, в упор рассматривал шаманку.
  Вот, кого она видела - домашнего духа! Дом развалился, хозяева исчезли, а он остался охранять имущество и ждать их возвращения. Поэтому храм кое-как, но стоял.
  Домовой недовольно ухнул, надулся, разлохматился и выдал гнусавым голосом.
  - Уходи! Уходи! Чужак! Уходи! Уходи! - шарик набычился сильнее, взъерошился, злясь на непрошенных гостей. - Не нужны! Не нужны! - он покатился по полу, расшвыривая коряги и камни. - Вредители!
  Кусок доски упал под лапы айлури, распадаясь в щепу. Она отступила, печально покачала головой. Жалко таких сирот. Ему и так несладко в жизни приходится: скоро от постройки и следа не останется, и тогда домовой исчезнет, сгинув раз и навсегда. А тут еще кошка потревожила. Решив не расстраивать беднягу, Нави отвернулась и сделала шаг. Всего один.
  Земля под ногами дрогнула. Затрещали трухлявые доски, скрытые под ворохом грязи, и Нави с Сифом провалились в яму. В довершение всех неприятностей, кошка стукнулась головой об пол.
  От удара у нее потемнело в глазах.
  
  Жалостливо завывая, Сиф ползал вокруг айлури, покусывал ее за уши и облизывал мордочку, стараясь привести в чувство. В конце концов, кхель стал полупрозрачным и прижался к раскаленной щеке вмиг похолодевшим телом.
  Брови-усы кошки дрогнули, она болезненно поморщилась.
  - Ж... жива... я... - простонала Нави, не открывая глаз.
  Чтобы разлепить веки, потребовались титанические усилия. Перед глазами все закружилось. Преодолевая тошноту, Нави упиралась дрожащими руками в каменный пол и села на колени. Почувствовав острую боль в лодыжке, зашипела, но, пошевелив ступней, поняла - всего лишь вывих. По лбу потекло теплое и липкое.
  - Разбила, - Нави зажала рану. - Повезло, ничего не скажешь: упасть с такой высоты и не разбиться насмерть!
  Нави осмотрелась, стараясь держать голову на уровне ссутуленных плеч.
  Сверху, из множественных провалов, столпами падал приглушенный свет, кое-как освещая прямоугольный зал и тянущиеся вдоль стен два ряда резных колонн; корни деревьев плотной сетью оплетали потрескавшийся камень. На ржавых цепях висели почерневшие от времени масляные лампы. Многие из них проржавели и смотрелись зловеще. Под потолком тянулись галереи; к ним вела изломанная лестница. Сама Нави сидела на заваленном грязью и мелким мусором каменном пьедестале, на полтора метра возвышающимся над полом. Под мусором прощупывались символы.
  Айлури склонилась ниже, разгребая слой пыли. Ничего примечательного: черный с золотистыми вкраплениями камень; такой добывают в больших количествах на востоке. Всю поверхность пьедестала покрывали ровные строки вырезанных рун. В некоторых символах Нави узнала человеческие письмена, в других - вампирские, некоторые вообще оказались ей не знакомы. Кошка развернулась к другому краю, смахнула холмик грязи и замерла, не веря глазам. В камень был вдавлен айлурийский погребальный символ - перевернутый сапфирный месяц в алмазной россыпи звезд.
  - Саркофаг! Тьма Великая! - воскликнула айлури, кубарем скатываясь на пол.
  Следом прыгнул волчонок. Думая, что с ним играют, Сиф, повизгивая от счастья, несколько раз оббежал саркофаг и спрятался за углом.
  Нави, подтянув лапы под себя, вцепилась в крышку гроба пальцами и встала.
  - Прости меня, дух нетленный оболочки бренной, за нарушенный покой твой, - склонив голову и положив ладони на месяц, Нави по всем правилам нараспев извинилась перед усопшим.
  Кровавая капелька упала с ее лба прямо в центр символа и впиталась в одну из звезд.
  Тени в углах шевельнулись, поползли, захватывая пространство жадными щупальцами. Зловещий гул, родившийся в глубине неизвестного захоронения, заставил кошку вздрогнуть. Звук с каждым мигом становился громче, опаснее, и вскоре перерос в неистовый визг. Саркофаг покрывался сетью мелких трещин, быстро растущих вширь. Крышка раскололась пополам и одна часть провалилась внутрь гроба.
  Испугавшись, айлури подхватила петляющего меж ног Сифа и побежала прочь от саркофага, прижимая щенка к груди. За спиной раздался оглушительный взрыв, от которого подземелье вздрогнуло. Ударной волной Нави отбросило в сторону, словно игрушку; она ударилась о колонну и соскользнула на пол, где сжалась в комок, закрывая голову руками. Мелкая каменная крошка с шумом падала на пол, хороня под собой живых.
  Кошка уже не видела столба света, врезавшегося в самый центр туч, кружащих над провалом в подвал. Гром зарокотал с удвоенной силой, тучи засветились от бесчисленных молний. Миг тишины. Ослепительный луч с чудовищной скоростью сорвался с небес, ударяясь о саркофаг.
  Сколько времени прошло, Нави не знала; очнулась она от тишины. С трудом сев, кошка долго отфыркивалась. Пыль набилась в рот и нос. Глаза резало от попавшей в них колючей крошки. Стирая слезы с перепачканных щек, айлури осмотрелась.
  Было темно. Пока она лежала без сознания, наступила ночь. Сквозь дыры в потолке заглядывали звезды, но для жителя сумрачного леса их света достаточно, чтобы все отчетливо видеть.
  Значительную часть зала покрывали пыль и куски обвалившегося местами потолка. Соседняя колонна раскололась пополам от крупного булыжника, угодившего в нее, и опасно накренилась, готовая рухнуть в любую минуту.
  - Сиф... Сиф, ты где? - хрипло позвала Нави спутника. - Сиф?
  Хищник нашелся быстро. Он бегал по заваленному обломками пьедесталу, рычал, поднимал гребень и шерсть дыбом, старался укусить кого-то.
  - Сиф, иди ко мне! Эй?
  Повизгивая, Сиф продолжал прыгать среди осколков разбитого саркофага и слушать айлури не собирался. Нави жутко не хотелось идти наверх. В сердце поселился беспричинный страх, и с каждым шагом он только усиливался. Но оставлять Сифа здесь она не собиралась.
  Подхватив ворчащего кхеля на руки, Нави озадачено опустила уши, разглядывая захоронение.
  На голом камне, заваленном черепками ритуальной посуды и проржавевшим оружием, лежала высохшая мумия. Расшитые золотой нитью клочки одежды, прикрывающие тощее почерневшее тело, выдавали высокое положение усопшего. Затейливо сплетенная кольчуга частично сгнила. Кожаные доспехи почернели, высохли, выгнулись, местами истлели.
  - Мертвый, - айлури шумно вздохнула. - Что же мы тогда выпустили?.. А это что?
  Под волосами покойника блеснула цепочка лунного металла, не потерявшая чистоты цвета. На ней висели три продолговатые пластинки.
  - Как чешуя змеиная... - Нави склонилась над мумией и коснулась подвески.
  Труп, лежавший до сей секунды смирно, с противным хрустом выгнулся колесом. Руки плетьми упали вдоль туловища, заскребли по полу. Кривые длинные ногти ломались, оставляя на камне глубокие борозды. Мертвец раскрыл скошенную челюсть, делая первый судорожный вздох.
  Нави вскрикнула и отшатнулась от гроба. Подвернув больную ногу, она упала и сильно ударилась головой об пол.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"