Я тарелка, я блюдце, я чашка. Что не плескали в меня - лишнее лилось через край. Новую же еду плескали, не отмыв от старой.
Вот и выходит, что новое во мне вытесняет старое очень быстро, и нет во мне ничего, и никакой остановки, ибо если перестать наливать новую еду, старая заплесневеет. Такова моя глубина и мои таланты.
И я права, когда не слушаю лишних поучений, ведь я хочу сберечь чистый мед или вино, что было прежде... Но вспышки гнева преследуют меня - иногда налитое новое так перемешивается со старым, что этой бурды не можно вынести. Да простит меня Бог, мои сны наращивают края тарелки, но их трудоемкая работа не успеет существенно изменить мой мир к концу моей жизни.
Сосредоточенно складываю платок во столько раз, во сколько смогу, я совершаю каждый день этот обряд. Это мой разговор с Богом. Отчего же многие женщины не знают этой молитвы?
2.
Притча.
Жил некогда человек при одном царе. Был он расторопен в речах, и обольстительные улыбки паслись по его следам, словно овцы за вожаком. Однажды враги оклеветали его и предали в руки палача. Указав на отвесную скалу вдали, он обратился к царю с такими словами: "В детстве я залез на эту скалу, и с ужасом обнаружил, что спуститься с нее труднее, чем взобраться. И только мой друг помог мне благополучно оказаться внизу. Кто же поможет мне сейчас спуститься с этой вершины?"
Царь задумался, а потом сказал: "Поскольку я есть вершина, не мне помогать тебе спускаться", и велел отрубить ему голову. Голова сказала, откатившись к его ногам: "Сколь бы ни было удачным восхождение, все может погубить небрежный спуск".
2.
Я тоже упираюсь взглядом в стены, в надежде найти в разводах и подтеках ответ на несуществующий вопрос. И нет нам покоя?...
Иди и бери!