Писатель сидит за столом и перебирает бумаги с черновиками своего произведения. В окно к нему влетает муза (некрасивая девушка), садится на край стола.
Писатель: Добрый вечер.
Муза: Добрый. Написал чего-нибудь?
Писатель: А как же? По твоей подсказке сел писать серьёзный философский роман! Уже почти половина есть! Но это всё черновики конечно...
Муза (перебивая): Ясно. Дай почитать.
Муза вырывает из рук Писателя пачку бумаг. Начинает их бегло просматривать.
Муза: Какой сюжет?
Писатель: В центре повествования стоит группа трёх друзей. У каждого свои жизненные проблемы, заботы...
Муза (перебивая): ты и перед читателями на литературных вечерах такую бодягу разводить будешь? Давай ближе к делу: кто в книге бяка, а кто наш?
Писатель: Чисто отрицательных персонажей в книге нет.
Муза: Ты с ума сошёл?!!
Писатель (обиженно): Почему?
Муза: В чём тогда сюжет? Надо же, чтобы главгерой на протяжении всего произведения противостоял хитрому злодею. И в конце они долго сражаются, сражаются, сражаются. И чтобы злодей своей злодейской хитростью лишил главгероя всего оружия и таким страшным-страшным голосом начал вещать, что главгероя он сейчас убьёт, как только речь закончит, и что он — злодей — будет и дальше злодействовать и вообще весь мир поработит. В общем, читатель вспотеть должен от мысли, что героя сейчас того самого... Но главгерой он тоже не промах! Он откуда-нибудь достаёт заначку — в смысле оружие — и валит злодея прямо в конце его злодейского монолога. Или, если заначки нет, зубами загрызает. Или, если зубами противно, со скалы сбрасывает. Детали ты уже сам додумывай, не всё же я за тебя сочинять буду.
Писатель: Зачем это всё?
Муза: Это законы жанра!
Писатель: Какого жанра?
Муза: Да какая разница какого. Писательского. Все так делают. Ты что, книг не читаешь, фильмов не смотришь?
Писатель: Нет.
Муза: Вот тебе раз! Так ты и о жизни-то ничего не знаешь. Какой же из тебя тогда писатель?!
Писатель (обиженно): Почему же не знаю? Я же езжу по стране, общаюсь с людьми.
Муза (пренебрежительно): Ой, общается он. Ты же со всяким быдлом общаешься, которое и читать-то не умеет.
Писатель: Не с быдлом а с обычным людьми, которые вынуждены много работать, как-то вертеться в жизни...
Муза: Да если они не читают современной литературы, значит жизни не знают. Вот. Ладно, чёрт с ними. Сейчас я тебе надиктую сюжет. Так...
Муза слезает со стола и ходит по комнате с задумчивым видом. Писатель следит за ней глазами, держа наготове шариковую ручку.
Муза: Ну допустим... Э-э-э... Детектив: главгерой — крутой миллиционер, в узел закручивающий одной рукой преступников, гроза всех всех рэкетиров, коррупционеров и бабушек на рынке...
Писатель всё записывает. Муза останавливается и задумывается.
Муза (после задумчивой паузы): Не, бабушек вычеркни.
Писатель зачёркивает последние написанные слова.
Муза: Продолжаем: коррумпированный начальник главгероя, его бывший лучший друг, а ныне не менее коррумпированный сослуживец и всякие прочие криминальные элементы главгероя подставляют. Главгерой в священной ярости ударяется в бега на деревню к дедушке и там начинает разбираться, кто же его подставил. Ему мешают бандиты и уголовники, которые постоянно что-то пытаются взорвать или кого-нибудь зарезать. Но главгероя не остановить и в конце он встречается со своим начальником и, забыв о субординации, начинает с ним сражаться, сражаться, сражаться. Начальник же своей злодейской хитростью лишает главгероя всего оружия... Впрочем, об этом я уже говорила.
Писатель: Ерунда какая.
Муза: Сам ты... Надо ещё в этот сюжет девушку для главгероя вкрутить. Во-первых, её бандиты должны похищать время от времени, а герой её должен спасать; во-вторых, нужно же кого-то на обложке поместить будет.
Писатель: А самого-главгероя на обложку поместить нельзя будет?
Муза: Что за детские вопросы? Кому такая книга будет нужна без сисястой девки на обложке?
Писатель: А, ну да. Я и не понял.
Муза: Вот я о чём и говорила: не читаешь ты современную литературу, вот и жизни не знаешь. Читатели ведь как определяют, что за книга? Если на обложке пистолет Макарова на фоне силиконовых грудей, значит это хороший остросюжетный детектив; если на обложке меч на фоне силиконовых грудей, значит это хорошее остросюжетное фэнтези; если на фоне силиконовых грудей непонятная хрень с тремя магазинами, пятью пулемётными лентами и лазерным прицелом, то это первоклассная фантастика. Ну а если грудей нет, то это муть какая-то, да и не книга вообще, а макулатура.
Писатель (немного ехидно): М-да, как всё сложно-то.
Муза (не замечая ехидства): А то! Слушай, а ну их на фиг, эти детективы. Сейчас научная фантастика в моде. Давай эн-эф писать. Сейчас мы такой блокбастер замутим.
Писатель (задумчиво): Нау-учная? Хм.
Муза: Ну между нами говоря, не совсем научная. Да кому какое дело? Те, кто в школе учился, книги всё-равно не читают. Вон, на себя посмотри.
Писатель: Так потому и не читаю.
Муза: А нам то с тобой без разницы, нам гонорар получить только...
Писатель: Р-р-р-р-р-р.
Муза: О, настрой, вижу, боевой. За работу! Пиши. Диктую.
Писатель берётся за ручку.
Муза: Главгерой... имя ему придумай покрасивше. Главгерой генно-модифицированный капитан крутого боевого космического катера. Типа служащий вооружённых сил какой-нибудь, прости, господи, Межгалактической Человеческой Федерации со столицей в Москве. Разведи там бодягу на пол-странички о том, что это такое вообще. Где-то на окраине галактики начинается небольшая заварушка с применением атомно-ядерного, лазерно-бластерного и колюще-режущего оружия. Главгероя за каким-то хером переквалифицируют в диверсанта. Дают ему невыполнимое задание «найти и уничтожить и чтоб всё горело и взрывалось и ващ-ще...». Дают помощницу — сексо-офигительную астронавтшу в обтягивающем скафандре. И наш главгерой с помощницей летят окольными путями на окраину галактики. Придумай им каких-нибудь приключений в пути. Для объёма. Скажем, ловят их инопланетяне, что бы съесть, но потом инопланетяне вспоминают, что генно-модифицированные продукты им религия не позволяет есть и отпускают героев. В конце-концов оказываются они прямо в логове врага. Тут помощница оказывается предателем, а главгерой, расстроившись из-за того, что с предателем трахался в полёте, с двух рук из двух супер-турбо-ядерных бластеров или ещё какой футуристичной хрени валит толпы врагов. В том числе и предательницу. Но тут появляется самый-самый главный враг. А он мужик жилистый, злой маг и вообще почти так же крут, как и главгерой. В общем, он долго сражается с главгероем, потом своей злодейской хитростью и магией лишает последнего обеих супер-турбо-ядерных бластеров... ну и так далее.
Писатель: Магия-то тут причём? Тебя не занесло?
Муза: Да сейчас это самая фишка! Все прутся от магии и прочей мистики. Так, стоп! Меня осенило! Чёрт с ней, с этой эн-эф. Давай писать фэнтези!
Писатель: Гадство!
Муза: Точно-точно. Смотри, в фэнтези главное объём, потому что если в нём меньше десяти томов, то это и не фэнтези вообще, а похабщина какая-то. Зато до пенсии на одной серии кормиться можно.
Муза начинает почти бегать по комнате, задирая глаза в потолок.
Муза: Так, пиши: главгерой дико крутой волшебник из Средиземья. Но некий злобный некромант, восставший из преисподней, пытается поработить всё Средиземье...
Писатель (перебивая): Где-то я это уже слышал.
Муза: Конечно! Это же фэнтези. Фэн-те-зи. До тебя уже всё придумали. Сиди только имена героям меняй. Почему его все и любят — и писатели и читатели. Писателям парится не надо и что-то придумывать, а читатели никогда не расстаются с любимыми персонажами.
Муза мечтательно закатывает глаза; Писатель смотрит на неё с сомнением.
Муза: Итак, главгерой берёт свой меч-кладинец, волшебную палочку и отправляется мочить злодея. Дойдёт и замочит в конце последнего тома, а до этого он рубит направо и налево нечисть помельче и кадрит всяких там волшебниц, добрых и не очень, и прочих эльфиек.
Писатель: Что, опять для обложки?
Муза: Ну конечно же. А ты делаешь успехи! Знаешь, на обложку такую... Чтоб с мечом наперевес и задница, грудь и уши силиконом накачены по самое «ну ни хрена ж себе». В таком открытом доспехе с декольте до пупка.
Муза мечтательно закрывает глаза и улыбается.
Писатель: похоже на подростковые сексуальные фантазии.
Муза (счастливым голосом в потолок): Это будет бестселлер. Бестселлер! Бестселлер!!! Да-а-а! (обращаясь к писателю) Что? Подростковые сексуальные фантазии? Конечно. Фэнтези же в основном и читают яростно онанирующие тинейджеры и ещё более яростно онанирующие взрослые дядьки-неудачники, недалеко от тинейджеров ушедшие. В умственном развитии, я имею в виду. Для них и стараемся. Ты всё записал?
Писатель: Абсолютно.
Муза: Вот и прекрасно. Сиди, твори. Того, что я наговорила, тебе надолго хватит.
Писатель: Уже уходишь?
Муза: Да. Лукьяненко за очередной «дозор» взялся, надо и ему про Средиземье и колдуна рассказать.
Писатель: Спасибо за помощь!
Муза: Ну что ты? Моя работа. С тебя ХХХ у-е.
Писатель отдаёт ей деньги.
Муза: И не забудь проставиться, когда миллионный экземпляр выйдет.