Аникин Дмитрий Владимирович. : другие произведения.

Русь выморочная

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

		1

А игру несметных сил
Бог не понял, не простил -
вавилонская упала
наша башня, ждать не стала
дуновения ли, труса,
беса черна, беса руса...

		***

Нам упала разом тьма,
тьма, сводящая с ума, -
все на всех теперь воюем,
жить не можем, смерть не чуем,
непонятными словами
сказанную между нами.

		2

Я видел, как там будет. Никакой
пророк, я понимаю ход недальний
событий, понимаю и как шатко
все равновесье наше!
                                      Я там был!

Я был там!
                     В этом будущем и в том,
где всем придется... может, не придется...
Да... вариантов...
                                 Сад тропой тропу
подстегивает и переплетает.

		***

Три варианта видел, как бы в трех
был областях, водил меня вожатый -
двойник мой. Кто, любимая, послала -
Россия, что ли, мне грехи прощая?

		***

Три варианта будущего.
                                           Вот
второй, срединный: нам с небес сочится
свет тусклый, как сквозь воду; покаянья,
прощенья путь - не наш, не православный,
но только ли по вере нам дается?

		***

Какой из вариантов предпочтется
Историей?

		3

Все было так... Я сам почти не верю
в свои походы. Время расступалось,
двоилось и троилось - за года,
десятилетья шел, смотрелось дальше,
чем ходу было...
                               Я б так не придумал...

		4

И время окружило,
как мертвая вода,
и время пропустило
сквозь толщи, сквозь года;

шагнул - и за спиною
так плотно, что - куда
обратно? Вся за мною
минувшая беда.

		***

Ты погуляй, покуда
отставшая в пути
страна сюда - откуда
ей с места не сойти -

пребудет. В знанье многом
и скука, и печаль -
с ее недальним сроком
страну уже не жаль.

		5

Страна распалась. Пять теперь земель
нашили себе флагов, нацепили
гербов.
              А мы по-старому зовемся -
Московией.
                      Еще Кубань, Сибирь.
Еще дальневосточная столица
Хабаровск, что не занято Китаем,
подмял. На крайнем западе, где Питер,
где Новгород и Псков, теперь Ижора,
а по-другому - Ингрия.
                                          Вот пять
нас, русскоговорящих. Есть другие,
но не о них речь...
                                  Пять кусков России,
стесняющихся близкого родства,
чуть одуревших от сознанья полной
свободы...
                    И все действия пока
с оглядкой друг на друга. Ничего,
привыкнут и обтешутся. Пойдет
политика у них, у нас не хуже,
чем у других, таких же суверенных.

		6

По границам или так,
как пришлось, ломали; как
разломилось - так живи:
на Москве душой криви;
по Сибири добывай
нефть и мехом промышляй;
на Востоке у земли
правь большие корабли;
сей богатую пшеницу
по Кубани, по станицам;
в скудной Ингрии устрой
скандинавский рай земной.

		7

Особенной своей физиономией,
лица необщим то есть выражением,
мы как-то сразу различаться начали.
Нетрудно стало отличить горюхинца
от друга - от великороссиянина.

		8

Мы как-то удивительно легко
восприняли разрыв. Как будто были
под слоем краски, пыли - расходились,
пересекались трещины. Удар
несильный или - холод? жар? - и всё
с неслышным треском...
                                            Ухнуло, осело
строение...
                     История страны,
наверно, стала впятеро сложнее,
наверно, стала в пять раз меньше, проще.

		9

Мы как-то поделили (я не знаю
подробностей) посольства, остальные
богатства заграничные. Как мало
мы спорили, как быстро оценили
и согласились! Всем скорей хотелось
разделаться и получить кусок.

		***

С другим наследством хуже. Вот хоть Пушкин -
он чей будет? Ижора или мы
права предъявим?
                                 Скоро языка
ошибки и особенности будто
окостенеют, в правила войдут.

		***

Диалектизмы, жаргонизмы, говор
нам станут языком. Еще увидим
мы десять словарей...
                                        Непониманье
чужих наречий - значит своему
служение и преданность.
                                             Чухонский
пусть учат свой. Написан по-московски
"Онегин" и вся классика другая...

		***

Мы первый раз всерьез читаем Даля,
деля слова на наши и чужие.

		10

Печальней всех московская судьба:
балованная девка постарела,
осунулась и смотрит тупо, зло
на суету в чужих дворах.
                                            Где деньги?
Ушли.
             Статистика, наверно, врет,
что численность у нас почти что вдвое.
А может, и не врет. Была волна,
да схлынула... Кому она сдалась,
московская жизнь, если денег нет...

Беднее всех мы стали: ни ресурсов,
ни моря, ни в родном Нечерноземье
нормального хозяйства; урожаем
едва крестьяне кормятся...

А головы? Все лучшие умы
давно махнули в Ингрию и дальше.
Мы сами стали лучшие умы...

		11

Нам в непраздничной Москве
трудно жить;
помнят ноги - голове
станут мстить...

Все несчастия страны,
всякий грех -
всё, Москва, твои вины,
ты за всех

отвечала, ты решить
так смогла -
на четыре развалить
Русь угла.

И сама осталась ты
в пустоте,
и торчат твои кресты
в правоте.

		***

Деньги были, нефть рекой
сюда шла -
прекратился ток благой,
довела

до последней нищеты
ты детей,
отпустила нищих ты -
жди вестей

скорых, черных: все тебя
проклянут!
А была наша судьба -
сгибла тут,

а была наша страна,
наша речь -
проблудила мать-честна,
что сберечь

ты должна была, себя
предала!
Ах, иудина судьба...
Не со зла...

		12

Трудно понять и принять, что это еще и не худший
выход... Пять шансов теперь, что восстанет, воскреснет Россия.

		***

Полно на гноище выть, посыпать себе голову пеплом -
жить стало легче и проще, свободнее жить и богаче.

		***

Малая родина малой любви от нас требует - столько,
сколько и есть за душой... Трудно было нам сладить с Россией.

		***

Если начнется история - может ли быть безвоенной?
Тихою станем Европой... Благие намеренья знаем.

		13

Эта долгая ненависть к нам
остается, как память страны
бывшей: вся ее боль, ее срам -
все ведь здесь, все в Москве решены.

		***

Все разделено - малая часть
мы остались, стоит третий Рим
полупуст, полупьян; его власть
была гнет - стала сон, стала дым...

Опустела столица, стоит
среди скудных окрестных земель
и цепями уже не гремит,
и вчерашний печален ей хмель.

Ей погнать бы кого на войну,
накопить бы, потратить казну,
ей бы в дальних краях погибать,
ей бы земли себе собирать -
ей бы жить назло всем! И жива
назло всем золотая Москва!

		14

Как быть нам без России? Оставаться
как патриотом, если для любви
так мало места? Как любить останки,
последствия беды? А вся страна
теперешняя только потому
и существует, что мы проиграли,
просрали то, что было. Как любить
позор свой?
                      А не лучше ли направить
весь пыл души на прошлое? Прекрасной
отдаться - как там? - пушкинской России,
за что-то нас предавшей. Но ответы,
что целиком о прошлом, не важны!

		15

И новая война, которой сводки
в газетах местных, в криминальной хронике,
уже идет. Одну, другую битву
проигрываем...

		***

Новая орда -
да! -
на нас,
раз свет угас
веры Христовой -
потоп новый!

Слабых, жалких
разъединила Калка.
Кровями поврозь течем -
каждый своим ручьем.

Выйдет ли князь силы,
выйдет ли князь славы
рассеять туман стылый,
бесам посечь главы?

		***

И что от нас останется?
                                           Когда-то
решим мы сбросить иго.
                                            Нас тогда
хоть на засадный полк народу хватит?

		16

Кто их знает, как там на Востоке...
Что панмонголизм? Свои ребята
были, а теперь с какого боку?
Даже и не наши азиаты...

Ломится земля Сибирь, природа
недрами играет - вспоминают
кочевые малые народы
и обиды горькие глотают.

Буйная Кубань - котел плавильный
наций - почернела; бусурмане
люди твои - или ехал ссыльный
офицер, заночевал в Тамани...

Хитрая, надменная, чужая
Ингрия торгует, цены ломит -
ох, земля чухонская, ты с краю
и была, - шикует, нас не помнит.

Лишь в покинутой, в первопрестольной,
в ласковой Москве еще осталось
что-то от России богомольной -
и не только церкви, вздохи, жалость.

		17

И вера распалась на пять частей,
и двадцать анафем хор
провозгласил, и для веры всей
всяк - еретик и вор...

И кто из святых за кого, из тех,
местных? Они - земли
лики; и память земли; и грех
тех, кто в нее легли.

		***

И вера распалась, и взял народ
обычай, на тыщу лет
забытый: из черных дубов, колод
начал сочиться свет.

Народная вера - а никуда
и не девалась, здесь
ждала, пока позовет беда
и схлынет с России спесь!

		***

Наш идол - желтый московский бог,
тяжолый и золотой;
он был сильнее, он раньше мог
держать всех вот так - рукой,
вот этак - калитой.

		18

И где наши границы? Карты брось.
Где наши настоящие границы
во времени, в культуре?
                                           Вот была
Русь Киевская... Чувствуешь ли к ней
любовь сыновью? Чьей в нас крови больше,
не половецкой ли?..
                                    Потом Москва - 
свои ли, наши земли собирала,
жгла Новгород? Язык ее чужой
не понимаю.
                        Только при Тишайшем
по-свойски разговор пошел: Аввакум
да Полоцкий...
                            Петровские дела -
для нас, что ли, весь этот Парадиз?

И Пушкин пишет - что ему такие
читатели?
                   В семнадцатом году
мы разве не сменили себе разом
и Родину, и веру? Вид советский
страна взяла.
                        Был страшен для нее
год девяносто первый.
                                        Вот рубеж,
с которого страна опять - Россия.

А наша дата новая, московской
республики. Не тут ли началась
нам Родина?.. Их сколько еще будет?

		***

Это наше ли, чужое -
Родина? война?
К чему чувство есть живое -
гордость ли, вина?

		***

Вот,
вот что определяет
наши взгляды на историю,
на современность -
масштаб в первую очередь!
Разлет времени!

Если история страны началась вчера,
то те, кто нами правит, - отцы-основатели,
мудрецы-правдознатели;
а если не вчера,
то они - предатели!

В чудной стране,
в сказочной стране,
где жил Пушкин, -
бунт всегда бессмысленный
и беспощадный.
Если же твоя Родина началась в семнадцатом...
С чем ты остался, когда она исчезла?

Не прогадай со временем!

		19

И что осталось от страны?
Фантомных болей сущий ад,
предания от старины,
в которую никак назад.

Еще осталась в силе всей
бюрократическая спесь
высоких наших должностей,
был смысл когда-то - вышел весь,

и, маршалы, едва полком
командуем, и не смешна
брёх-дипломатия - смешком
брёх-экономика полна.
Не верит зритель, но ему
вставать, идти - куда? во тьму?

		20

Только телевиденье осталось,
шпиль его останкинский. Покажут
нам еще футболы, сериалы,
там и там играют только хуже -
ну, как могут, или не старались.
Все равно: сигнал слаб, плохо видно.

		***

И глаза устали, и рассудок -
неприятно было бы увидеть
зрелища высокого уменья,
не сказать - искусства, но почти что...
Хлеб без отрубей для нас отрава,
пропеченный - хуже голодухи.

		***

Ветхая заплата к ветхой ткани.

		***

Правда невозможна. Как поверить
в ложь? Из рук вон плохо, всё наружу -
то есть ближе к правде. Вот такие
способы общенья, осмысленья...
Или мы бездарные актеры,
или же не вся напрасно совесть...

		21

И зачем-то я нужен им. Ведь чуют
мою чуждость эпохе, так, прохожесть.
Важно, чтобы звучал непринужденно
голос о новостях, внушая мысли
потаенно, раскованно, без всяких
сантиментов, сочувствия какого.

А на чем две последние эпохи
провалились, спалились? Да словесность,
небреженье словесностью точнее.
Все кто мог - кто с умом и кто с талантом -
либеральничали. Оно понятно:
этак юность бурлит, дурит - все опыт
переменит, дай время. Нашей краткой
теплой, летней поры им не хватило,
и, невызревшие, упали с веток...

Сколько слушателей смех, детский лепет
за последнее слово принимали...

На полста? больше? лет я старше, шмыгнув
мимо времени, вот и опыт нужный
оказался богатый за плечами,
рассуждаю, умею русским словом
мимо, ужом, камней краеугольных,
сквозь развилки, по топи так по топи,
куда ворон костей - и дальше, дальше...

Мои мысли - протеевой природы:
так и надо, чтоб мысли у поэта
не стесняясь лились, пересекаясь,
торопясь все сказать за тех, за этих!

		22

Чистейшей демократии
преподаны уроки -
и сами мы создатели
того, что так жестоко

к нам, бедным; делать нечего
и некого винить -
лица нечеловечьего
у власти не сменить.

		***

Нет в многовластии блага, в безвластии нет, в абсолютном
самодержавии нет - так чего делать с этой махиной?

		23

А меня не станет, совсем не будет;
мельницы-то божьи не скоро мелют -
всё они домелют, и пылью белой
по ветру мУка.

Соберешь мукУ и кули навалишь.
Это, что ли, было тут рожью, полем,
по полю - дорогой, над полем - небом?
Было - Россией?

		***

Как по когтю льва вспомнишь - восстановишь
всю меня; откуда возьмутся силы,
как былые, больше, - вот я воскресну,
будет нам счастье...

Как по когтю льва - нехорош зверюга
шестиглазый и в чешуе, копытный -
так ли меня помнишь? А так и было.
Рыкаю с шипом!

		24

А неприязнь друг к другу возрастает.
Опасно ли уже? Еще не очень,
еще войны боимся... Но Россия
недолго помнит страх... Ее учить -
лишь портить...
                              Копит новые обиды,
по старым не умея рассчитаться...
Осмыслить их...
                               Простить ли?
                                                        Пережить?

		***

Не случилось войны: это пока она
раскачается. Срок долгий, отложенный -
он почти уже весь. Чувствую в воздухе
возвращенную ненависть.

		Заключение

Моем мертвою водой,
белим косточки.
Принеси воды живой
хоть в наперсточке.

Смыты раны, вся цела
кожа белая.
Значит, вся я умерла,
вечность целая

надо мной сомкнула свод;
всю Историю
тут закончила, вперед
взяла горя я,

на все тридевять сроков, -
ох, измучилась.
Гудят сорок сороков!
Иль соскучились?

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"