Содержание

Пролог.

Глава 1. Отплытие.

Глава 2. Сиблинги.

Пролог

"Мир полон охочих до работы людей, одни охотно работают, другие охотно этим пользуются."

Роберт Фрост

Город Фиры. Около полуночи по местному времени.

Восходящая луна тоскливо освещала перевернутое адмиралтейство, плещущееся в бокале красного вина. Миниатюрные очертания крыш, стен и сторожевых вышек неспешно поднимались над поверхностью, дыша алкоголем и перебродившим виноградом. У стеклянной кромки вырос сад и проступили ступени к верфи, придавая копии еще большую достоверность. Молодая леди восхищенно заулыбалась фокусу, мельком оглянувшись на занятого игрой в карты мужа. Вице-адмирал передал ей бокал и, пожелав веселого вечера, удалился. Его звали Синсом, он был магом воды, и его мучило то особое лирическое настроение, что возникало в минуты, когда он по-настоящему ненавидел свою жизнь. Он направлялся в курительную комнату, где беседовали сейчас офицеры близкого к его возраста и ранга, и среди которых ему полагалось быть. Синсу уже порядком наскучил сегодняшний фуршет в честь шестидесятилетия верховного адмирала, и он с позором обдумывал план возможного бегства. Дело было даже не в том, что в свои годы Синс давно бы сам мог занимать столь высокий пост, и не в том, что приятелей у него среди приглашенных оказалось немного, и вовсе не в том, что две его бывшие невесты сопровождали на приеме своих глуповатых мужей. Вице-адмирал Синс мог презреть все это и не считать себя неудачником! Он-то точно знал, что фуршет и без чьего либо участия протекал отвратительно и совершенно не располагал к веселью. Посему, когда двери парадной залы распахнулись, впуская тревожное гудение и запыхавшегося рядового, Синс сильнее всех надеялся на что-то по настоящему важное.

- На библиотеку совершено нападение! - заголосил вбежавший юнец, и на него с удивлением уставились подвыпившие гости.

- Но... механическая ловушка в закрытой секции захлопнулась. Ему не выйти, - поспешно добавил рядовой, найдя глазами своего командира, - и... я должен был доложить об этом.

Дамы благосклонно заулыбались, обмахиваясь веерами. В наступившей неловкой тишине, прерываемой лишь одиноким пением скрипки, командир охраны пытался оттеснить своего подчиненного к дверям.

- Я предлагаю устроить практическую демонстрацию этой ловушки, наша механическая библиотека - настоящий шедевр, - неожиданно предложил кто-то из технического отдела, пытаясь направить события в более подходящее для празднования русло.

- Отличная идея, - благодушно кашлянул в усы виновник торжества, - прошу всех проследовать в библиотеку!

Дамы восторженно заахали, офицеры принялись шутить, а Синс ощутил легкое разочарование. Все наверняка было подстроено заранее и в библиотеке на потеху публике закрыли кого-то из служащих. Подобные случаи уже стали входить в моду, на каждой вечеринке радуя морских офицеров и их гостей новыми придумками несчастных курсантов.

- Наша библиотека полностью механизирована! Шкафы могут свободно передвигаться по секциям, их можно вызвать из хранилищ одним поворотом рычага. Просто чудо современного машиностроения! - вещал взявший на себя роль гида флотский инженер, спускаясь по отделанной мрамором лестнице в "библиотечный бункер". - Ниже хранилища для несортированных томов, а под ними механический отсек, обеспечивающий подвижность всему комплексу.

Добравшись до библиотеки, толпа поутихла, врезавшись взглядом в окованную железом стену, загораживающую проход. Рядовой тут же поспешно потянул за толстую цепь, приводя сложный механизм в движение - дверь загудела и с поистине царственным величием поползла вверх, открывая присутствующим высокие своды флотской библиотеки. Дамы возбужденно зашептались и попятились, словно ожидая, как из-за колоннообразных полок на них выскочит тот самый грабитель и непременно вонзит в них какой-нибудь острый предмет. Все было тихо. Изрядно подвыпившие мужчины вошли внутрь вместе с двумя отрядами охранного подразделения, проверяя безопасность залов.

- Хм. Судя по всему, кража произошла в старых хранилищах, которые недоступны для простых посетителей. Здесь действует единая охранная система, которая перекрывает все выходы, в первую очередь этот и в машинном отделении, не оставляя грабителю никаких шансов! Не бойтесь, можете пройти дальше, сейчас мы потянем вот за эту цепь и откроем путь к нашему "птенчику", - весело описывал дамам ситуацию все тот же инженер, пока они шли дальше.

Синс едва заметно скривился и предпочел отвернуться от столь торжественного зрелища. Сейчас они спустятся по широкой винтовой лестнице в сердце библиотеки, а он затеряется в проходах между стеллажами и сбежит таким образом с неудавшейся вечеринки. Он уже немолод и ему простят желание уединиться с интересной книгой посреди важного приема. Синс, улыбаясь своему плану, зашагал мимо полок. Больше трети книг из этой библиотеки раньше принадлежали Фирскому Морскому Университету, пока однажды он не сгорел по халатности кого-то из сторожей. Часть корпусов не подлежала восстановлению, а о здании библиотеки и говорить нечего - оно находилось просто в кошмарном состоянии. Те книги, что чудом удалось спасти, временно перекочевали в хранилище адмиралтейства и с тех пор прописались здесь навсегда. В то время Синс был еще кадетом, он и сейчас помнил, как переносил пыльные тома и помогал библиотекарям сортировать их. Со временем простое хранилище стало целой механической библиотекой, "шедевром". Будучи вице-адмиралом, Синс был знаком с ее архитектурой даже лучше, чем некоторые инженеры: сверху располагались общедоступные залы, чуть ниже залы для истрепавшихся книг и архивы, а в самом низу, над главным механизмом лежала закрытая секция с секретными документами. В каждом помещении огромные спрятанные в стенах и под полом поршни приводят в движение сложные механизмы в потолке, позволяющие передвигать огромные стеллажи по специальном рельсу, поворачивать их, опускать недоступные полки из-под самого потолка. Между каждым этажом есть скрытые коридоры для обслуживающего персонала и специальные шахты для подачи топлива, контроля пара и оттока отходов. Библиотекари поначалу говорили, что такое соседство с паром вредно для книг и они быстро придут в негодность. Машина же доказала обратное: во всем адмиралтействе, особенно в читальном зале и хранилищах всегда было так тепло, сухо и уютно, что молодые офицеры (и Синс в их числе) часто засыпали над книгами и отчетами. Сколько же времени с тех пор прошло... сколько студентов с тех пор побывало здесь? Он сосчитал, передернул плечами и подумал, что так ничего и не добился: ни семьи, ни близких друзей, ни дел, которыми стоило бы гордиться, ни высшего из возможных титула.

Звяк.

Невеселые мысли поспешно отошли на второй план.

В анфиладе книжных полок слева от вице-адмирала на пол свалилась декоративная статуэтка. Синсу показалось, что он слышит чьи-то легкие шаги. Медленно, чтобы не спугнуть неизвестного, он обогнул колонну и... Это оказалось плохой идеей. Секция книжного шкафа с треском выехала из пазов и повалилась в проход.

- Очень предусмотрительно! - похвалил Синс, уворачиваясь и отбиваясь от летящих в него книг. Механическая стена затряслась и пришла в движение, тяжело разворачиваясь в сторону дверей библиотеки, уронив несколько опасно тяжелых томов. Синс поспешно попятился и выставил вперед руки, ожидая нового книгопада. Однако вместо этого он увидел кого-то, легко перепрыгивающего с одной секции на другую.

- Эй! Он здесь! - закричал Синс и, понимая, что остальные его уже не слышат, побежал к выходу. Вор, тем временем, привел в движение очередную книжную стену и свалился прямо перед ним, повиснув на тяжелой цепи. Створки библиотеки грузно поехали вниз. Если подумать, это чертовски хорошая и наглая идея - замуровывать высшие чины и их солдат внутри! Оценив расстояние до створок, Синс выругался и побежал что было сил, ныряя под тяжелую дверь. А похититель книг уже поднимался по лестнице, резво перешагивая через ступеньки. Синс хорошо разглядел его - легкий, подтянутый, в пыльном сером костюме и капюшоне с маской на лице, он по-женски вилял бедрами при беге. Вице-адмирал Синс, старейший и лучший во всем флоте маг воды, оценил прыткость противника и был готов кусать локти от обиды. Он привык раздавать приказы, мерно патрулировать и легко побеждать, привык полагаться на силу своей магии, и уже несколько лет не участвовал в подобных гонках - ни оружия, ни жалкого стакана воды, только скорость.

Вор, словно мячик, соскочил с лестницы и, не сбавляя ходу, кинул в преследователя подвернувшейся под руку вазой. Увернувшись, Синс оступился и чуть не упал, скользя по ступенькам как по льду. Едва устояв на ногах, он в несколько прыжков преодолел лестницу и ударил по сигналу тревоги, вмонтированному в стену коридора.

Здание призывно зазвенело.

Синс ухмыльнулся про себя - теперь доступ к нижним этажам замка потерян для вора, чтобы не столкнуться с патрульными, ему придется прыгать из окна с риском переломать себе кости. Какого же было удивление Синса, когда он увидел, как в конце коридора вор разбил стекло и выскочил в белый провал. Тонкую фигурку злоумышленника на мгновение озарил яркий свет сторожевой башни.

"Черт подери!" - вырвалось у флотского, когда он добежал до окна и выглянул наружу. Моросил дождь. Девчонка, Синс уже нисколько не сомневался в этом, легко, точно горная коза бежала по мокрому карнизу. Вот она добегает до стены, отталкивается и ловко, точно обезьяна, перепрыгивает, цепляясь за край балкона, подтягивается и перелезает через перила. Синс мазнул по карнизу, чувствуя, как вода в руке покорно принимает форму дротика. Но если выстрелить в девчонку сейчас, она непременно расшибется насмерть. Убивать ее глупо - вряд ли она сама придумала влезть в адмиралтейство без разрешения, ей нечего искать здесь. Гораздо интереснее ее заказчик, наглый и беспринципный тип, догадавшийся отправить на дело женщину! И, бесспорно, очень талантливую женщину, прекрасно подготовленную физически. Синс почти с восхищением следил за тем, как она лезет вверх, шустро прыгая с балкона на балкон, а оттуда на пожарную лестницу. Сможет ли так кто-то из флотских? Исключено, разве что среди них окажется кто-то с воздушным даром, или какой-нибудь изобретательный водяной маг.

'Заварные пирожные сегодня были лишними' - , горестно подумал Синс и побежал по карнизу за девчонкой. За ним вверх прозрачным ореолом поднимались капли дождя. Добежав до стены он почти так же легко, как и воровка, прыгнул на балкон. Первая ледяная ступенька вмерзла в стену почти мгновенно, всего за долю секунды до того, как адмирал оттолкнулся от нее, сразу за ней возникла следующая. Всего лишь маленькое преимущество для жалкого старика. Синс перепрыгнул через перила, чуть не зацепив их носком ботинка. Порадовавшись своей задумке, он повторил трюк девчонки и полез наверх. Ей наверняка было очень трудно и страшно карабкаться по мокрой лестнице, боясь соскользнуть и сорваться, опасаясь выстрелов в спину. Сколько же ей заплатили за это? Кто дал ей планы машины? Знала ли она, во что ввязывается? Смогла ли предугадать ситуацию? Предусмотреть несколько способов побега?

Добравшись до верхнего яруса, маг Синс был приятно удивлен. Его встретила совершенно пустая площадка и легкий трос, натянутый между карнизом и ремонтным цехом. В это время суток, конечно же, в цехе никого нет, а с его крыши девчонка легко может попасть за периметр адмиралтейства, в город. Синс различил ее капюшон на фоне мокрой ржавчины. Ушла.

И, чего и говорить, ее никто не заметил! Они еще только пытаются понять, что значил этот знак тревоги! А он? Вице-адмирал Синс всегда был немного авантюристом. Его перчатки покрылись зеркально-гладкой изморозью, и старик поехал вниз следом за девочкой. Возможно, сегодняшняя порция вина тоже была лишней, но погоня захватила его, и отпускать жертву он не собирался. Лед раскололся, и пальцы предательски разжались в каком-нибудь метре от ветхой крыши. В другой жизни, старикашка!

Лежа на разбитых досках, он, удивляясь самому себе, радовался тому, что девчонка сбежала - неплохой удар по репутации верховного адмирала, затеявшего развлечение с воришкой. А уж Синс постарается найти ее, это не так уж и трудно с его опытом, а через нее найдутся и заказчик и предатели, продавшие информацию. И потом, возможно, его выделят, а верховного адмирала признают некомпетентным. Хотя, наверное, лучше бы именитому и орденоносному вице-адмиралу Синсу отправиться на пенсию и купить себе белый домик с апельсиновым садом, пока он еще окончательно не одряхлел и может ухаживать за ним. А на смену ему пусть придет кто-то моложе и наглее, кто-кто, для кого гонки по крышам не отзовутся болью в коленях и пояснице, кто-то, для кого это покажется веселым приключением. Кто-то вроде этой девчонки...

Глава 1.
Отплытие.

Я не мог дождаться успеха и пустился в путь без него.
Джонатан Винтерс

Вокзал города Инкантер. Среда. Около шести часов вечера.

Это был не тот город, в котором прибытию паровоза придают хоть какое-то значение. Скорее, паровоз имеет все шансы быть собранным на одном из местных заводов. Струя дыма, выпущенная из свистящей трубы, успешно смешалась с серым фабричным воздухом. Смола медленно оседала в атмосфере крохотными каплями. Ходят слухи, что легкие местных жителей похожи на два маленьких сморщенных мешочка черного цвета, что-то вроде полого угля.

Когда-то, вероятно, здесь не было ни одной фабрики, а Инкантер начинался с завода и угольных шахт. Рабы в то время - примерно двести лет назад - были не в почете, и на новые рабочие места устремились свободные гордые люди, согласные согнуть спину перед горной породой и древними останками животных . Первые поселенцы. Они даже не заметили, что рядом плещется море, всех их занимало черное золото угля, случайные взрывы и обвалы шахт. Мануфактуры перестраивались в заводы, заводы разрастались до фабрик, и горожанам нового города все еще было некогда.

Посмотрите на них: черные, со щетиной, все грязных штанах с растянутыми подтяжками и в клетчатых кепках, с обязательной вещицей во рту, будь то огрызок слюнявого карандаша, зубочистка или давно потухший окурок, все с ног до головы в саже и, да, с прогнившими зубами. Цирюльники много зарабатывают в Инкантере, обычно на вставных челюстях.

Бюргеры. Они не торопятся, прекрасно зная, когда закончится их законный перерыв на обед, и зная, что еще успеют перехватить рюмку-другую разбавленного и не совсем законного спирта. Не машинного, даже самый простой рабочий знает разницу между этанолом и метиловым спиртом: первый заставит тебя работать веселее, а второй закончит твою работу навсегда.

Инкантер любит работать. Он делает это точно, таковы местные люди - честные и неторопливые, часто светловолосые. И как всяким честным людям, которые зарабатывают на жизнь своими руками, или, в лучшем случае, умением, простому классу рабочих требовалась хоть какая-то защита от мерзкого внешнего мира. Так что помимо невыносимо скучных бюргеров в Инкантере процветала мафия.

Мафия, разумеется, не называла себя так. Они обращались друг к другу просто "amico", а для других были Семьей. Они не являлись потомками тех первых поселенцах в шахтах, их предки пришли сюда чуть позже, сверкнули золотым зубом и взяли рабочих в оборот. Только тогда у жителей Инкантера хватило времени обратить внимание на море под боком.

- ...так все и было. Вот...

Нищий приоткрыл беззубую пасть, дохнув затхлой смесью рыбы, соли и пива. Кристоф поспешно выудил из кармана мелкую монетку и бросил в шляпу бедняка.

Не клетчатая кепка; это была настоящая фетровая шляпа с узкими прямыми полями и лихим косым верхом. Может быть, в прошлом она лежала на столе профессора одной из кафедр какого-нибудь университета...

Вообразите себе странного парнишку, человека приезжего, только что сошедшего с поезда обладателя красно-коричневого плаща, скроенного по зайранской моде, и глупой банданы, из-под которой торчат короткие темные волосы. Зачарованный рассказом бездомного, иностранец вряд ли станет кем-то из подчиненных consigliere[1], и уж точно он не приехал отрабатывать целую смену в шахте. Этот Кристоф стоял на перроне, в задумчивости разглядывая циферблат на башне вокзала. Рядом с ним из земли рос фонарный столб, совершенно новый и электрический, с настоящей лампой накаливания внутри - свежее изобретение на благо простых граждан. А чуть дальше шумела площадь с кэбами, механическими подъемниками и примыкающим к одной из ее сторон разводным мостом. Кристоф вдохнул полной грудью воздух живописного города и разразился кашлем.

Сразу видно - первый раз в Инкантере. Местный воздух полон яда, горожане даже не выезжают на природу, боясь потерять сознание от резкой перемены состава той смеси, из которой их угольные фильтры-легкие вырывают кислород.

Кристоф вытер глаза, понемногу привыкая дышать едкими парами. Облик приезжего выдавал местным человека простого, в чем-то глуповатого, а значит, его можно обдурить. Не то, что вышедший сразу после него лощеный джентльмен с длинными черными кудрями и в молочно-белом костюме, на котором чудесным образом не оседала мелкая черная пыль Инкантера. Эти двое столкнулись на перроне, переглянулись и приняли единственное верное решение: постараться не переходить дорогу друг другу. Возможно, сеньор в белом как раз и был из числа той самой мафии; по крайней мере, золотой клык опасно портил попытку улыбнуться.

Но не стоит забывать, что для большинства Кристоф казался выигрышным лотерейным билетом. Пальцы малолетнего преступника свободно проникли в карман, шаря в поисках ценностей. Воришка почти ухватился за пачку банкнот, когда почувствовал, как горячие клещи сжимаются на его запястье. Он в ужасе посмотрел вверх и встретился взглядом с "незадачливым простофилей". Иностранец хотел что-то сказать, но тут же опять закашлялся. Воспользовавшись моментом, карманник вывернул руку и пустился наутек.

- Молодой человек, у вас проблемы?

Коренастый, если не сказать пухлый, полицейский танцующей походкой приблизился к Кристофу, поигрывая резиновой дубинкой.

- Нет, кхе, то есть, да, но я привыкну.

Страж от беспорядка презрительно окинул его взглядом, машинально пытаясь приосаниться, втянуть живот и надуть грудь. Как индюшка, подумал Кристоф, справившись с очередным приступом.

Мысли полицейского также не были благосклонны к иностранцу. Он думал о своем теплом доме и о жене, которая перестала быть любимой женщиной, превратившись просто в жену, как в обязательный элемент декора. Элемент включал в себя горячую еду, по возвращении и несколько приятных минут перед сном, а приезжий недотепа стоял на пути к отдыху. Вот он, задумал приехать именного сегодня, во время его дежурства! "Наверняка специально, намеренно, - думал полицейский, - по закону подлости... И вырядился как! Непорядок. И наверняка, никаких документов, кроме билета, у него нет".

Они обменялись взглядами.

- Уважаемый господин! - воскликнул Кристоф, обнимая полицейского за узкие плечи и заставляя наклониться к себе. - Я так рад, что встретил именно вас, прибыв в этот замечательный город, кхе! У вас лицо человека, который не откажется показать мирному туристу каждый уголок этого прекрасного города, включая исторические достопримечательности и каждый завод, фабрику, док...

Лицо человечка обреченно скривилось.

- Мы оба проведем немало приятных часов, а закончим за столиком вон в той, очень приличной на вид забегаловке, - громко сказал Кристоф и так и не украденные, но все равно преступные, деньги аккуратно опустились в пухлую ладонь.

Упитанное лицо озарилось запоздалым пониманием.

- О, э, ну конечно, конечно... с этого даже, возможно, и нужно начать, - он с надеждой посмотрел на забегаловку. Кристоф без улыбки поклонился, отдаляясь от полицейского.

- А, э, все-таки! - крикнул тот в след. - Ваша цель прибытия в Инкантер?...

- Цель прибытия? Я пришел посмотреть на свой корабль.

- И, э, куда вы направляетесь?

- За Хребет.

Капитан Кристоф Ньюгейт скрипнул сапогами и быстро зашагал по перрону, уклоняясь от неспешных бюргеров. Свистел сигнал конца обеденного перерыва. Полицейский протирал глаза: ему показалось, что из сумки иностранца высовывается эфес меча.

Инкантер, Бар Трехпалый Мастер.

Не смотря на царящий в Инкантере смог, курить здесь все-таки любили. Табаком дышится чуть легче, приятно просто побаловать ноздри после запаха раскаленного железа, пороха или горящего угля. Да и выпить рабочие всегда были не прочь. Особый праздник у хозяев трактиров, гостиниц и отелей начинался вместе с прибытием в город десятка другого торговых кораблей с востока: из Баар'Джана или Ксен-Хо. Во все времена у моряков были луженые глотки, так что подвалы злачных портовых заведений были полны дешевой выпивки. Даже сами хозяева не знали, откуда она берется, скупая контрабандный товар у мафии, что характерно для страны с принятым сухим законом. Слишком уж заманчивое предложение: бочка спирта, пара коробок опиума и ящик табака за бесценок.

- Да говорю я вам, нет там ничего! - пустая железная кружка лязгнула о деревянную столешницу. Оратор ожесточенно вытер губы рукавом. - Мой дед, да приснятся ему Вечные часы, всю жизнь водил корабли вдоль Хребта, бредил им как маленький вплоть маразма, все проход искал. От Островов безумия до Серых скал, он был у Липкого моря и подошел вплотную к проливу Бездонной пасти! Нету там ничего. Сплошь все, везде смерть, медленное умирание, мгновенная гибель или рабство до конца ваших дней, говорю же вам![2]

Обладатель громкого хриплого голоса, привыкший перекрикивать шум станков, постучал ногтем по стакану. Бармен тут же налил еще. У него имелось одно полезное для профессии качество: он чуял, сколько спирта должно плескаться в желудках, чтобы общий градус в трактире не достиг отметки "всеобщая ненависть". Накал страстей простых рабочих парней в кабаке мог питать не одну лампу, и помогал заработать осторожному парню за стойкой немного лишних деньжат без боязни погрома.

- И холодом страшным веет, - продолжил ярый консерватор. - Помяните мое слово, вот запомните, запомните: там Край Света. И Хребет специально стоит, чтобы мы с земли не попадали. Ага.

Шум других голосов смешался в малопонятный гомон, утонувший в кружках. Бармен тихо вздохнул, решив, что сегодняшний запал угас, и недоверчивость и косность на этот раз взяли свое. Они спорили уже долго, да и не в первый раз: столкнулась романтически настроенная молодежь и скептически раненные представители околопенсионного возраста.

Кто-то только хмыкнул негромко и недоверчиво 'край света' и вернулся в свою личную кружку. Молодые светлые головы недовольно трясли шевелюрой, но аргументов не находилось.

- А я бы и на Край света взглянул! - воскликнул кто-то, но его заставили замолкнуть свои же. Повезло ему, иначе, осмеяли и заклеймили на недели вперед. Если за Хребтом другой океан - это куда не шло. Водное пространство, может, где-то островок, или большая суша, материк! Простор, новый мир, есть, где развернуться, а если за Хребтом край - зачем он нужен? За него же океан может вылиться? Нет, никакой пользы от края света нет. И смотреть на него не зачем.

Матросы в "Трехпалом" расположились поближе к выходу, сразу под окном. Как и любые приезжие, они оставались во власти иллюзии свежести воздуха снаружи. И как всякие иностранцы, были обмануты Инкантером. Вообще, не смотря на крупный порт и доки, моряки не любили этот город. Слишком трудно дышать, и дело не только в задымленной атмосфере. Хотите купить рыбу в порту? И вы почувствуйте на своем горле хватку мафии. На приезжих налагался жестокий налог, продавать приходилось за бесценок, получая мизерную выгоду. И это притом, что местные горожане практически купаются в роскоши!

Собственно, поэтому только в Инкантере можно было быстро продать много товара и почти сразу выйти в море. Запросы города велики, и он пока мог их окупить.

Моряки же пытались расслабиться; у них на столе стояли полупустая бутылка на троих и почти пустые тарелки. Сытые взгляды то и дело останавливались на ораторе рабочего происхождения. Он явно не был рожден преподавать риторику в Университете Стимберга, потому речь скорее агитировала ударить его в лицо. Оставалось только дождаться повода.

Вот другой посетитель бара, куда экзотичнее, драки не искал. Затянувшись нездешней сигарой, он неспешно подсел к стойке. В непроницаемых черных очках блеснул свет, и бармен увидел свое отражение.

- Добрый вечер, - начал обладатель серовато-зеленой кожи. Черные, спутанные в вороньи гнезда, косы, высовывающиеся из-под полосатой красно-зеленой шапочки, закачались. Орк, решил парень. Гоблины такими здоровыми не бывают, и костяных наростов на лбу у них нет. Посетитель тем временем замер, слегка расширив толстые губы и обнажив желтоватый набор клыков. Бармен занервничал, не зная, куда смотрит орк. Может, на него? Выбирает, куда больнее ударить? Молодой человек обреченно принялся протирать блестящий бокал.

- Мир вам, - проблеял он, спешно пытаясь припомнить, какие слова не стоит упоминать при орках.

- Скажем, - зеленый провел ногтями большого и указательного пальцев по косичке на подбородке, - скажем, я закажу у тебя один стакан "Старателя". Тогда ты ответишь на один мой вопрос?

Бармен судорожно кивнул:

- Все для посетителя! Ло-лозунг нашего заведения! - он указал на табличку с карикатурной девицей и надписью "Всио для посетителя".

Орк потратил минуту на изучение таблички, а может быть, он смотрел на бармена тяжелым и явно осуждающим взглядом. Парень представил, как чудовище перегибается через стойку и одним резким движением ломает ему шею.

- И чего ты ждешь? - осведомился зеленомордый, пробарабанив армированной перчаткой левой руки по столешнице.

- Сйчас! - парень подпрыгнул, вытянулся по струнке и потянулся за жидкостью, кляня себя за... в первую очередь - за то, что родился.

Пока в стакане смешивались горючие смеси, орк снова заговорил:

- Я ищу человека. Кто мне в этом поможет?

Бармен поставил полный бокал на стойку.

Зеленомордый положил перед собой несколько банкнот.

Молодой человек еще раз подумал о своей неудачной судьбе, о больной матушке и несносной сестрице. Он вспотел и попытался ослабить бабочку на шее.

- Человека, хе-хе? Да вон их сколько, выбирайте кого хотите! - неумело пошутил он.

- Мне нужен определенный человек.

"Удавку на шее ты так не ослабишь", - прочитал бармен в зеркально-черных очках и сглотнул. Тут, нужно сказать, что появление зеленокожего притупило всякое чутье парня. Сконцентрировавшись на выживании, он совершенно забыл о том, что происходило в зале. Градус веселья перескочил отметку серьезности и кто-то, не иначе как по глупости, сказал:

- Да у вас просто кишка тонка что либо сделать! Спорим на честь твоей доченьки, что я сплаваю туда и расскажу, как все было!

Нужно ли говорить, что завсегдатаи баров приняли эти слова как смертельное оскорбление? Первый удар оказался на счету местных. Следом матросы синхронно поднялись и метнули себя в гущу блондинов. Они оказались настоящими мастерами боя любым-попавшимся-под-руку-предметом. Один, например, пользовался небольшой, но крепкой головой, прослужившей ему верой и правдой с самого рождения. Эти трое в хмельном угаре выбрали своей целью незадачливого оратора. Чудом осознав опасность и прикинув свои шансы, он выбрал мудрый путь стратегического отступления, оставляя позади себя союзников и соперников в устных схватках. Впрочем, великий путь к бегству провалился благодаря предательству заплетающихся ног. Оратор покачнулся, хрипло вскрикнул и упал на орка.

В одном мгновение глас народа и десятки других посетителей осознали свою ошибку.

- Вы мне мешаете, - клыкастый выпрямился, поднимая агитатора за шиворот. Оратор увидел перед собой зеленовато-бурую пасть и зажмурился. Неожиданно его поставили на ноги, слегка отряхнули и развернули к толпе.

- Вот так силища, - проговорил кто-то в наступившей тишине.

- Не шали, - наставительно сказал орк, возвращаясь на свой табурет. Он слегка раздосадовано поводил банкнотой по стойке и перевел очки на опомнившегося бармена.

Постоянное население "Трехпалого" получило в виде орка новое развлечение. Адреналин заменил инстинкт самосохранения; разум замолчал, и на сцену вышла бравада.

- Держу пари, этот чурбан боится честной драки!

Блеф, грубый и весьма рискованный. Насмешка не может не вывести из себя: прошло не так уж много времени с тех пор, как провалился последний орочий поход на материк. Зеленомордых гнали до самого острова Черепов, а их столица, Тритен, пала за двухнедельную осаду. Народ варваров насильно присоединили к Сигардской Республике, провозгласив подчиненной территорией.

- В том сражении, мы заставили вас нюхнуть пороху, а!

- Один момент, - "чурбан" улыбнулся бармену, развернулся, и в его очках отразилась толпа. Он встал. - Мудрый стратег Чан Джоу говорил, что десять выигранных сражений не стоят одного предотвращенного. Другой известный знаток истины, Сяо Линь, в трактате "О ходе войны", писал, что долги нужно выплачивать втройне, подразумевая, что на жестокость нужно ответить еще большей жестокостью и силой. Наконец, известный вашему народу ученый и дипломат Шань Чао, настаивал на спокойном отношении к оскорблениям, добавляя, кстати, что не стоит пренебрегать ножом в рукаве.

Клыкастый продемонстрировал пустые ладони.

- Как, следуя заветам предков, я должен поступить, если хочу остаться сыном моего народа?

Слушали его внимательно, во все глаза. То есть, почти никто, кроме того крикуна, не понял смысла ни одной фразы. Завсегдатаи Трехпалого ждали действия, они ловили жесты, готовясь к побоищу: приятно думать, что ты не просто избиваешь кого-то в баре, а сражаешься за свой народ против гнусной расы захватчиков, пусть даже проигравших.

- Ляси... Часи... - человек никак не мог слепить что-то разумное, ошарашено пытаясь выговорить хоть какие-то слоги из имен, перечисленных орком.

- Я не философ, я -- повар, - сказал тот и коротко ударил обидчика апперкотом левой прямо в челюсть. Тот описал правильную дугу, разрушил собой столик и с этого момента не возвращался в сознание еще как минимум сорок восемь часов.

Из-за стойки раздался выстрел.

- Никто не будет устраивать драки в моем баре! - молодой человек понятия не имел, откуда у него взялось столько смелости, чтобы, первое - выстрелить из дробовика в потолок при таком количестве народа, и второе - высказаться во весь голос. - Выносите этого дурака, платите за разбитый стол и проваливайте!

- А этот?!

- А орка не надо было провоцировать!

Под невыразительным присмотром дула дробовика, на стойку лег тощий кошель, а тело унесли. Бармен ловил на себе многообещающие взгляды, но чувствовал странную легкость, как будто совершил что-то правильное. Парень даже поскреб затылок[3], проверяя, не сидит ли кто на голове. Но рядом был только орк, остальные посетители разбрелись, по залу, понизив голоса и спрятав на время свои обиды на дно стакана, официантки выстукивали каблучками нервную дробь. "Завтра в газетах появится статья, что в Трехпалом мастере произошла перестрелка с участием мафии, клыкастых убийц и десятком мирных граждан, - с тоской думал бармен, - один черт[4], все придут поглазеть на разгром и к вечеру народу будет уйма..." Парень спрятал оружие под прилавок, затем прищурился и опередил зеленомордого:

- Объясните мне кое-что. Можно ударить сильно. Можно ударить ОЧЕНЬ сильно. Поверьте мне, я повидал драки до того, как разрешили использование огнестрельного оружия персоналу баров, - парень оперся на ладони и наклонился к невозмутимому орку, заговорив шепотом: - нельзя ударить одной рукой человека, достаточно крепкого, если не сказать толстого, чтобы он пролетел почти два метра и разнес хорошо сбитый стол.

Глаза под очками, возможно, моргнули.

- Ты ошибся. Нужно просто знать, куда бить.

- Я видел много драк, - повторил бармен, не собираясь отступать.

- Ты впервые видишь орка.

- Я сам сколотил тот стол.

Орк впервые отхлебнул из своего стакана. Или сделал вид, что отхлебнул. Количество жидкости, кажется, не уменьшилось.

- Из тебя посредственный плотник. Извини.

- Но как?!

Орк вздохнул. Возможно, он закатил глаза.

- Мне нужен Кристоф Ньюгейт. И это все, что я хочу знать. А за меня будут говорить деньги.

Бармен обиженно принял пачку, хмуро посмотрел в сторону и буркнул:

- Не только вы ищите этого человека. Я могу вам помочь

Дом семьи Санджионе. Пятница, 15 августа. Полдвенадцатого вечера.

- Дон Санжионе?

Дверь кабине скрипнула - внутрь проскользнул консильери семьи. Гаморио, как водится, не выглядел обеспокоенным или встревоженным.

- Ты чем-то обеспокоен.

Было что-то противоестественное в первом помощнике Санджионе. Консильери мягко закрыл дверь и не произнес ни слова. Он не включил свет, обычно возражая против желания Отца находиться в полной темноте, и не распахнул окно, впуская теплый августовский вечер в кабинет. Здание было достаточно высоким, чтобы мафии не мешал вечный смог Инкантера.

- Я наблюдал сегодня за кораблями, - прокряхтел Отец.

- Как и вчера, дон Санджионе, - Гаморио сел. Ему предстояло выслушать немного мудрости от главы семьи.

- Их теперь делают такими красивыми, знаешь. Знаешь, ты видел их еще на бумаге, парень. И ты думаешь, я выжил из ума, каждый день пялясь на суда, входящие и выходящие из доков!

В кабине дона Санджине оборудовали телескоп и старик мог проводить все время сидя перед окном.

Гаморио взвешенно покачал головой.

- Не лги мне! Я не жду никого. Я просто смотрю на эти клятые корабли и жалею, что провел всю жизнь в одном городе! Ты жалеешь, Гаморио, скажи мне? Есть в тебе неуемный дух и жажда приключений, а?

Консильери смотрел на тяжелые шторы перед телескопом, моргнул и перевел взгляд на отца:

- Нет, дон Санджионе. Я не жалею.

Гаморио старался дышать ровно. Сидеть прямо. Выглядеть спокойно. Ухоженные ногти порой по очереди впивались в ладони, оставляя глубокие красные следы.

- Проклятые бюргеры, от вас никакого толку, - проворчал старик, перебирая дряблыми ладонями патроны. Еще одно увлечение дона: коллекционирование смертоносных шариков, извлеченных из жертв личного счета Санджионе. Крестный отец высунул кончик языка, ощерился и поднял один патрон, держа его между собой и верным консильери.

- Моя коллекция давно не пополнялась, Гаморио. Хочешь, я приберегу один такой для тебя? А, Гаморио?

- Нет, дон Санджионе.

- Тогда говори, зачем пришел, - сеанс окончен, пора заняться делом. Гаморио кашлянул:

- Как нам стало известно, из флотских архивов были похищены одни интересные данные, имеющие к нам некоторое отношение. Они описывают Хребет и небольшую область с обеих сторон. Кроме того, несколько дней назад в город прибыл один человек...

На стол лег карандашный рисунок.

- Он нанял нескольких матросов, а четыре месяца назад заказал постройку судна в наших доках. Позавчера его видели на вокзале Инкантера. Докладывают, что он собирается держать курс в регион наших друзей. - Гаморио пожевал губы. - Полагаю, он - тот, чей дух стремится к приключениям, выражаясь поэтическим языком.

- Такое ощущение, что ты оскорблен, Гаморио, - дон Санджионе пристально посмотрел на консильери и откинулся в глубоком кресле. - Не будь глупцом. Время, когда нужны были юнцы с горящими глазами, давно ушло. Наш мир стар, нашему миру, - он погрозил пальцем, - нужны люди с холодной головой и спокойным сердцем.

Дон вскинул пистолет, который всегда прятал под подушечкой кресла, и прицелился в подчиненного. Тот не шевельнулся, и старик захохотал громким надсадным смехом.

- Мне наскучило это. Мое время уходит, наступает другое поколение, кусает за пятки и спихивает с места, - старец ударил рукоятью пистолета по столу, - я должен был умереть раньше! В перестрелке с семьей Офрандо, или быть убитым кем-то вроде тебя, жаждущего стать новым крестным Отцом. Самое рискованное предприятие последнего времени - сделка с людьми из-за Хребта! Ее хотят разрушить? Сколько потеряет семья, если проход на ту сторону откроется публике? Нет, пусть их заберут бесы, я почти благодарен мальчишке, я снова чувствую кровь в своих жилах, но ему придется умереть. Какой у тебя план, консильери?

Впервые с момента своего появления в кабинете Гаморио улыбнулся.

- Все уже сделано, дон Санджионе.

Старый Отец плюнул в пепельницу, разочарованно швырнул пистолет на стол и отмахнулся:

- Ну конечно. Мог бы сообщить и раньше.

В полумраке огромного кабинета старец выглядел маленьким и постепенно высыхающим существом.

- И что произойдет? - осведомился он без особого интереса.

Консильери посмотрел на черный телефон на столе и перевел взгляд на окно.

- Думаю, если мы раскроем шторы, то сможем даже увидеть.

- Увидеть! - кряхтя, отец выбрался из кресла и проковылял к окну. - Только и остается, что смотреть! Встань рядом. Я хочу, чтобы ты видел, как вершиться дело твоих рук. Еще вопрос, на что или кого мне будет интереснее смотреть.

Доки Инкантера. Суббота. Двенадцать часов ночи, пятнадцать минут.

- Приложи меня башкой о борт! Да это лучший корабль, который я строил, клянусь своей бородой и такелажем!

Немолодой карлик в запале постучал кулаком по борту. Он был весь красный, с багрово-лиловым носом и трясущейся кучерявой бородой. На всем его сморщенном лице ярко сверкали только глаза, и то, скорее, от гнева. Напротив, на борт облокотилась высокая златоволосая эльфийка в мужском костюме и шляпе.

- Быстроходный бриг моей личной конструкции! Каравельная обшивка судна! Возможность установить косые или прямые паруса на грот-мачту! Легкий прямой парус на грот-стеньге! Палуба! Каюта капитана, кают-компания и две каюты для экипажа! Колесный и парусный ход! Вооружение десять пушек!..

- И толстая рыбина в качестве гальюнной фигуры? - съязвила эльфийка, прищурив ярко-зеленый, словно светящийся в темноте, глаз.

Здесь нет истории расовой неприязни, или въевшейся в кровь ненависти; другие расы готовы терпеть людей только из-за их количества, но переносить еще кого-то - выше их сил.

- Парус грязный. Запасных канатов нет. - Продолжала красавица. - Всего одна шлюпка, а на бриг обычно ставят две, даже на переделанный. Дымоходная труба... ты ее еще бы в мачте расположил! Я уж не говорю о каютах и трюме. Мы будем останавливаться, чтобы закупить уголь каждые тридцать миль?

- Кракена тебе в ребра! Глупая женщина, да ты ни соли не понимаешь в морском деле! - гном схватил кепку и швырнул ее на пол. - Это судно водоизмещением!..

Их крики некоторое время развлекали остальную часть команды. По большому счету, эльфийка была не права, и мастер потрудился на славу. Это не был какой-нибудь "карлий" корабль, он был изящен и красив, как настоящие боевые корабли морского флота.

- Скорость до шестидесяти пяти узлов при полном ходу, осьминога тебе в глотку! Маневренность - да я его на месте разверну, черепаха твоя задница!..

- Хватит, - неожиданно холодно сказала эльфийка, поднимая руки.

- Морской огурец тебе по носу, соли в печень, диарею тебе на вахте и левиафана в кишечник... что?

- Я верю, что это хорошее судно, - неожиданно улыбнулась она. - Кто-то идет... и когда ты видел Кристофа Ньюгейта?

Корабельных дел мастер насупился, сложив мощные руки-трубы на груди, и проворчал:

- Мальчишка приходил позавчера, вносил последнюю плату. Он чуть не опоздал, выпади у него глаз.

На несколько минут все замолчали, ожидая, очевидно, прибытия Кристофа, но причал оставался неприятно безмолвным, ощетинившись темными рядами грузовых контейнеров.

- Мне это не нравится, - резко сказала эльфийка, откидывая край плаща и касаясь рукояти револьвера. Тот, кто при знакомстве назвался навигатором, согласно кивнул.

- Тц! - девушка выхватила пистолет и выстрелила в пристань.

- Кажется, это была крыса, - проворчал кто-то из матросов.

- В таком случае, она мертва, - мрачно ответила эльфийка. - Меня зовут Ан Сьель, между тем. И я буду вашим канониром, если у кого-то еще не хватило ума догадаться.

Один из матросов недовольно оскалился:

- Женщина на корабле? Не к добру это, разве не мог капитан найти другого канонира?..

- А я-то было подумал, что он ее будет в своей каюте держать, - фыркнул его товарищ и они вместе захохотали. Барабан револьвера закрутился, и Ан опасно прищурилась на матроса:

- Может быть, ты еще думаешь, что от грохота выстрелов я совсем оглохла за последние лет пятьдесят, пока охотилась за кем-то покруче, чем мужлан к середине жизни оставшийся всего лишь жалким матросом?

Между ними вклинился навигатор, улыбнувшись какой-то неровной и, пожалуй, грустной улыбкой:

- Полегче, полегче! Ты хоть представляешь, сколько нам еще плыть вместе, красавица? - он мягко перехватил эльфийкину руку с револьвером. - Можете звать меня Серым, народ. Если кто не знает что делать с кораблем, я вам на пальцах объясню.

Ан громко хмыкнула, но оружие убрала, впрочем, и руку навигатора сбросила. На палубе вновь повисла напряженная тишина - молчал рассерженный гном, матросы и эльфийка обменивались недовольными взглядами, нервно жевал табак боцман, и навигатор отрешенно смотрел в море, только из самых глубин корабля слышался стук, треск и какой-то металлический звон. Заканчивались финальные проверки систем перед скорым отплытием, невидимый гоблин-механик буквально затягивал последние винты.

- А этот тоже с нами? - наконец прервала молчание эльфийка, ткнув пальцем в сторону пирса.

К кораблю бежал какой-то человек. Он выглядел еще плачевнее, чем экипаж, и двигался неровно, прихрамывая на одну ногу. В этот поздний час на пристани было не слишком много людей, только несколько моряков с соседних кораблей и случайные прохожие.

- Стампо[5]! - воскликнул местный, инкатеровский гном и человек неожиданно упал на булыжники.

- Одним словом! - уважительно сказал Серый, покосившись на мастера-плотника и доставая из кармана куртки фляжку с горючим. - Хочешь отхлебнуть в честь победы?

- Да он и есть стампо, раздери тебя акула! - карлик ткнул пальцем в упавшего человека.

Позади него стоял Кристоф Ньюгейт, тряся правой кистью.

- Я не звал этого бродягу в команду, и он явно нес какую-то заразу, - задумчиво проговорил капитан. - Эй, привет все!

И он впервые улыбнулся своей новой команде так широко, как только смог. Мысли о чем-то особенном, что вот-вот должно произойти с ними со всеми, наполнили голову Кристофа, заставив ненадолго выпасть из окружающей реальности. Гном-плотник, наблюдая за молодым капитаном, одобрительно посмеивался, а Кристоф просто стоял с выражением детского восторга на лице, любуясь своими товарищами и оживающим кораблем.

Тем временем с одного из железных контейнеров спрыгнул худенький парень в темном комбинезоне, легкий и собранный как кошка. Он поднял ладони и вышел на свет корабельных фонариков.

- Ньюгейт! - хрипло позвал он, заставив Кристофа вздрогнуть и выйти из оцепенения. Теперь понятно, что за крыса пряталась среди теней на самом деле. - Твой заказ здесь, Ньюгейт, - у этого нового парня был на удивление тонкий голос.

- Мой заказ? - переспросил капитан, дергая себя за ухо. - Как вовремя. Идем на корабль, лучше продолжить разговор там.

- Я не хочу продолжать разговор. Я хочу получить свои деньги и убраться отсюда подальше, - нервно ответил человек в черном. Команда, практически в полном составе, с нескрываемым подозрением уставилась на новоприбывшего, эльфийка флегматично щелкнула револьвером.

Капитан пожал плечами:

- А я не ношу с собой такие средства, так что на корабль проследовать придется.

- Сдается мне, что у тебя нет денег, - человек развел руками. В десятке сантиметров от его головы в железо врезалась пуля.

- А у меня нет при себе товара, - ехидно добавил он.

- Ну, тогда поговорим, когда я увижу товар, - резко ответил Кристоф, порывшись во внутреннем кармане. - Деньги у меня есть.

Он что-то бросил человеку в черных одеждах, и тот, поймав, разглядел на руке маленький красный камень.

- Это примерно половина суммы. Хочешь вторую половину? Отдашь мне карты.

Кристоф сложил руки на груди, что-то особенное откладывалось.

- Можешь попробовать сбыть карты кому-то еще, но вряд ли ими заинтересуются даже на черном рынке, и - я заметил хвост за тобой, потерявшийся в городе. Мы с этими картами уплывем далеко и мне глубоко наплевать на проблемы местных законников. А если они останутся у тебя - как долго ты проходишь с горячим товаром на свободе?

- За кого ты меня держишь, Ньюгейт? - с прежним ехидством вопросил малец, сильно раздражая этим капитана, - тебе и приблизиться не дадут к Хребту. Уж я-то знаю, как они ценят свою информацию. Стану ли я продавать ее кому-то другому? Нет, не стану, только такому глупцу как ты нужны эти карты. И, что самое важное, тебе они нужны гораздо больше, нежели мне. Поэтому, отдай второй рубин.

Кристоф фыркнул.

- Вот шельма! Хорошо, ребята, готовьте корабль к отплытию. Кто-нибудь, заберите у нее мой камень. Мастер Барактор! Я чертовски признателен вам за работу, - он оглянулся на корабль и улыбнулся гному. Ан Сьель же, услышав просьбу Кристофа, выстрелила во второй раз. Пуля, вместо того, чтобы пробить голову наглого "вора", стукнулась о невидимую преграду, оставила радужный овал и свалилась вниз.

- Черт бы тебя подрал, Ньюгейт, - "наглец" вытащил из-за пазухи небольшой свиток и кинул его капитану, - это карта одной небольшой области за хребтом!

Кристоф поймал тубус и молча передал его подоспевшему Серому. Если бы капитан курил, он не удержался бы сделать сейчас несколько затяжек, пока навигатор разворачивал сверток и водил пальцем по темным, выцветшим линиям.

- Ан, кстати, я просил не убивать, а вернуть мой камень. Спасибо, - Ньюгейт душевно улыбнулся эльфийке, и та недовольно опустила оружие. - Нужно быть осторожным, когда имеешь дело с магией.

- Клянусь, капитан, что не знаю места на этой карте, и способы ее чтения мне пока неведомы, - наконец сообщил навигатор. - Но дайте мне полчаса...

Не давая ему договорить, Ньюгейт неспешно выудил из сапога пузатый мешочек, сделал несколько шагов к наглому похитителю и протянул второй камешек. - Только не пытайся меня обокрасть. Магия не так долго держится против старого доброго свинца.

Он улыбнулся.

"Вор" протянул руку к кристаллу, передавая вперед сумку. Кристоф обхватил ее, но кристалл из рук не выпустил, всматриваясь в испуганные глаза оппонента.

- Бьюсь об заклад, уважаемая, такая наглая особа как ты была бы очень полезна в нашем путешествии, - не переставая ухмыляться, заявил он.

Воровка выдернула из его руки камень и отскочила на шаг.

- Стой, я проверю, - капитан, одной рукой раскрыл сумку, мельком глянув внутрь. - Спасибо! Я действительно тебе признателен.

Девочка не ответила, она развернулась и шмыгнула в узкий коридорчик между контейнерами.

- Капитан, вы уверены, что эти карты верны? - высунулся с корабля неприметный боцман, до этого молчавший и задумчиво жующий табак.

- Да, флотские не держат у себя подделки и часто перепроверяют информацию, - Кристоф неожиданно нахмурился, прислушиваясь к чему-то. Серый уже сделал шаг на трап, но Ньюгейт закричал и побежал следом за наемницей: - Эй! Остановись!

Его крики заставили девочку бежать быстрее, она виляла среди железных стен, увеличивая дистанцию и не желая слушаться обидчика. Капитан выругался, остановился на мгновение и неожиданно швырнул в нее сумкой. Воровка пискнула от удара и упала на колени. В этот же момент раздался выстрел. Над головами просвистела пуля.

- А вот и свинец! Только на этот раз - не моей эльфийки! - прошипел Ньюгейт, подползая к поверженной бандитке и забирая карты. - Эй! Готовьте корабль к отплытию!

- Откуда у стампо оружие, разрази их гром? - растерялся гном, поднимая якорь. - И почему я, заглотни меня кит, должен отплывать с этими авантюристами?!

- Не беспокойтесь, мастер Барактор, мы высадим вас в ближайшем безопасном месте, но только не посреди боя! - со смехом откликнулся навигатор.

А Ньюгейт, грозно пыхтя от боли, уже тащил на корабль брыкающуюся воровку. Левое плечо капитана прострелили, и кровь залила половину плаща, обильно капая с рукава. Бродяги выбирались из клоаки темных переходов Инкантера, сжимая в руках новенькие черные пистолеты. Стампо стадом брели вперед как зачумленные, вцепившись глазами в корабль Кристофа и видя в нем только ключ к новой жизни. Ан бросилась на помощь капитану, стреляя с двух рук и выбивая нападающих по одному, но бродяги продолжали упорно наступать и заканчиваться никак не желали.

Раздался неприятный скрежет. Дверь склада напротив распахнулась, пятеро представителей низшей цивилизационной цепочки Инкантера пыхтя и надрываясь, выкатили наружу старую пушку времен второй, если не первой войны с гномами, еще с теми забавными узорами, которые совершенно не шли оружию уничтожения. Установка поскрипывала, но стампо были полны решимости набить ее порохом, а дальше -- будь что будет: либо она выстрелит, либо взорвется и разнесет их по всему причалу. Пустые барабаны револьверов эльфийки закрутились, и она отбросила бесполезные железки на палубу. Торопя капитана, Ан сместилась ближе к корме, вынимая из-за пояса новую заряженную пару и продолжая отстреливать преследователей.

- Пусти же, - завидев впереди спасительный трап, преступница начала отчаянно лягаться.

- Куда? - спросил Кристоф. - Нас окружили эти бродяги, я могу отпустить тебя в их объятья, но мне кажется, что мои все-таки предпочтительнее! Мы уже можем отплыть?

- При всем уважении, капитан, - Серый, укрывшийся за бортом, хмуро выглянул на Ньюгейта, - это плохая примета, плыть на корабле без имени!

Теряя драгоценные секунды, Ньюгейт смотрел на своего навигатора, а затем заорал:

- Ну так дайте ему имя, черт бы вас побрал! Вы целый день здесь торчали! Как насчет Магеллана? Возражения? Нет возражений! Надеюсь, надпись на борту подождет? По местам! Поднять якоря!

Орудие люмпенов начало хрипеть и дымиться, то есть, пушка начала именно то, чего делать не должна ни при каких обстоятельствах. Бродяги с криками разбегались, не забывая впрочем, изредка стрелять в уплывающий корабль. Кто-то уже хватался за борт и пытался забраться на корму, встречаясь либо с хорошим ударом кулака мастера гнома, либо с пружинящим пинком навигатора, а особенно невезучие - с пулей эльфийки. "Мортира" в порту громко всхрапнула еще раз и начала выплевывать искры...

Машинное отделение корабля Кристофа Ньюгейта.

Стучали шестеренки. Пар засвистел, и с грохотом захлопнулась крышка топки. Демонические всполохи огня освещали всю маленькую мастерскую. Машинное отделение. Самое сердце корабля.

Вообще-то моряки считают, что сердце находится где-то в другом месте, да и киль куда важнее, и без парусов судно мертво. Но что до маленького гоблина, - он считал сердцем движитель. Машину. Печь. Зубы топки с веселым хрустом перемалывающие уголь в энергию. Гоблин вытер пот со лба, оставив на коже длинную черную полосу.

- Эй! Ну вот, все прекрасно работает, и проверять не надо!

С некоторым сожалением механик покосился на печь и покачнулся. Корабль, как это ни странно, двигался. Хотя еще рано. Рано! И почему он заметил это только сейчас? Ведь он и Барактор еще на борту! Может, его похитили?

Нет, что вероятней, мастер плотник его просто-напросто забыл здесь, бросил в одиночестве с огромными незнакомыми людьми и волшебной, - ах, как же она прекрасна! - эльфийкой.

"Нет, Сигрт, не время думать об эльфийках! Какие эльфийки? С их стройными ножками, кошачьими глазами и такими острыми ушками... Тьфу, опять!"

Изо всех сил пытаясь не вспоминать о прелестях чудесной Ан Сьель, гоблин полез наверх. С палубы доносились какие-то звуки, шум. Механик замер на лестнице, его уши зашевелились, в нос ударил посторонний запах.

- Этой бочки тут не было, Сигрт отвечает!

Гоблин шустро свалился вниз и оббежал вокруг подозрительной бочки.

- Точно не было. Это же бочка с порохом. И с бикфордовым шнуром. Горящим бикфордовым шнуром. Я вам дождик что ли?[6] Люди в конец потеряли рассудок, ясно же сказано: никакого пороха в машинном отделении. Как же хорошо, что здесь оказался именно Сигрт!

Гоблин картинно перерезал складным ножиком горящий шнур.

- Корабль спасен! Диверсия устранена!

Он замер с открытым ртом, осознав, что конечной целью корабля могла стать небесная сфера.

Бочка стояла и делала вид, что все в порядке.

- Если бы не знаменитая гоблинская внимательность Сигрта! Э-э, да. Корабль стал бы летучей дырявой посудиной. Нужно срочно об этом рассказать! Всем!

Дом семьи Санджионе.

- Ну и чего мы ждем? - осведомился дон Санджионе, приподнимая брови. Его глаза превратились в две узкие щелки, и Гаморио на мгновение подумал, что отец стал похож на скользкую ящерицу, которую он вчера выкинул из комнаты сына. Отличие состояло в том, что ящерица не издевалась над ним. Консильери повторно сверился с часами.

- Могли возникнуть непредвиденные обстоятельства, - ответил он, обдумывая каждое слово.

- Не пойми меня неправильно. Несмотря на возраст, я могу простоять так целый день - дышать свежим воздухом и все такое, смотреть на свой любимый город сквозь взвесь. Но мы ждали событие, разве нет?

- И оно наступит, дон Санджионе, будьте уверены.

Старик поднял чисто выбритый подбородок.

- Я просто надеюсь, что у тебя есть запасной план. В случае непредвиденных событий. Ну, знаешь, если что-то пойдет не так.

Отец неожиданно хихикнул.

- Если я правильно все понимаю, твой корабль отходит от берега! И на него нападают стампо, ха. Это тоже ты придумал?

Гаморио кивнул.

- Мы предусмотрительно распустили среди бродяг слух о богатом корабле, отплывающем сегодня. Сейчас, - консильери подошел к столу и набрал номер на телефоне, - мы воспользуемся еще одним запасным планом.

Старый маяк.

Они сидели в одной чудовищно маленькой и душной комнатке под самой крышей. Единственным ее достоинством было наличие телефонного провода и работающей трубки. Облезлые стены красного кирпича с еще сохранившимися кое-где обрывками обоев навевали тоску и желание поскорее сбежать отсюда. Маяк давно забросили, зато вокруг него не было треклятого дыма Инкантера, и даже из крохотных окон открывался прекрасный вид на пирс, доки и море.

- Окунуться бы сейчас, - простонал Марсель, крупный и потный мужчина, телосложением сходный с обрюзгшим медведем. Его лицо блестело в редком свете, пробивающемся в комнатку. Марсель сидел рядом с окном, сбросив сапоги и воняя на всю комнату немытыми ногами.

- Тебе следовало родиться боровом, - резко ответил ему второй, некто Санчес. - От орка меньше несет!

От орка вообще не исходило никаких запахов. Гарг замер у второго окна и, не снимая очки, всматривался в море.

- И вовсе от меня не воняет, - Марсель зашуршал бумагой, доставая бутерброд. - Эй, тут есть бекон!

Санчес закатил глаза. Маленький, немолодой человек готов был выбежать из комнаты и провести пару часов в уборной, только бы избавиться от ощущения мерзости, исходящей от этих двух убийц. Их руки, - особенно толстые пальцы борова Марселя - держали ружья его, Санчеса, изготовления. С каким воодушевлением он клялся консильери в их качестве! И теперь ими воспользуются у него на глазах. Последняя проверка качества.

"А если случится осечка?"

И холодные, неулыбчивые глаза Гаморио.

"Но ведь вы, сеньор Санчес, ручаетесь за качество головой".

Изобретатель сплюнул и долго смотрел на плевок. Раньше он не позволил бы себе плевать на пол в комнате. Но раньше ему не приходилось делить пространство меньше десяти метров с двумя профессиональными снайперами.

Он тихо застонал.

- И как тебе, Марсель, вообще доверили такую работу? - обреченно проговорил маленький человек. - Неряха, оболтус и лентяй!

Наемник погрозил пальцем:

- Я свое дело знаю! Вот как сеньор Гаморио доверил работу незнакомцу?

Черные очки недобро отразили Марселя.

- Его рекомендовал надежный человек. Заткнись, Марсель, это вообще не твое дело.

Толстяк обижено засопел, откусывая бутерброд, а клыкастый внезапно поднял руку.

- В порту перестрелка. И корабль отходит.

Марсель выронил бутерброд и зарычал.

- Ух! Все придется нам делать! Эй, орче, готовься!

Зазвонил телефон. Санчес трясущимися руками поднял микрофон и динамик.

- Да, сеньор Гаморио. Я все понял, сеньор Гаморио. Будет сделано, сеньор Гаморио.

Он положил трубку. Оба стрелка застыли напротив окон, глядя в увеличительные трубки. Длинные, не слишком-то изящные ружья, с множеством укрепляющих линий. С ними можно выйти на баар`джанского слона. Санчес был уверен...

- Нам... дали приказ убить их. Сначала капитана. Остальных... по вашему усмотрению.

Он произнес последние слова едва слышно и крепко зажмурился, не посмев, впрочем, закрыть уши.

Выстрел. Только один, чертовки громкий выстрел. Запах пороха перекрыл запах Марселя. Почему всего один? У них же никакой жалости... Санчес рискнул открыть глаза.

Марселя расплескало по всей краснокирпичной стене. Изобретатель не видел почти ничего за темной фигурой орка.

- У меня есть послание. - Зеленомордый улыбнулся. - Для сеньора Гаморио и дона Санджионе. Вы, сеньор Санчес, неплохой человек. И они тоже. Я так думаю. Поэтому передайте, пожалуйста, что мы отплываем. И нам никто не помешает.

Клыкастый развернул Санчеса лицом к двери.

- Спуститесь вниз. Хоть Марсель и был очень плохим человеком, не стоит сейчас на него смотреть. И, не обессудьте, но ружья я заберу.

Они вместе вышли, и Гарг еще раз улыбнулся на прощание.

- До свидания, сеньор Санчес. Нужно спешить.

Последним, что запомнил человек, была широкая спина орка, бегущего вниз по шаткой лестнице.

Доки Инкантера.

Ночной смог Инкантера стал неплохим прикрытием для пуль, снарядов из пращи, болтов и прочих метательных снарядов. Как припоминал позже гном Барактор, тридцать лет проживший в городе, рейдеры устраивают набеги на уплывающие поздно ночью или рано утром корабли, стоит им узнать, что на судне есть съестные припасы. Обескураженная команда порой сдается, но чаще отплывает под фейерверк из стали и свинца.

Моряков с соседней шхуны и барка и след простыл. Вахтенным не слишком улыбается вмешиваться в чужую драку, а ничем иным это назвать было и нельзя. Стампо стреляли из рук вон плохо и, в лучшем случае, в парус. Его успели поставить матросы под руководством мастера корабельщика, а раненный капитан мертвой хваткой вцепился в штурвал. Невозмутимым оставался только навигатор, с помощью боцмана подкативший к борту пушку.

- Уважаемая канонир, будьте так добры, прикройте уши.

Ан бросила быстрый взгляд на Серого и на орудие в порту.

- Скорее всего, они промажут. Нам ничего не угрожает!

- Не беспокоюсь об этом! И я обещаю в следующий раз дать вам возможность пострелять, неотразимая, но сейчас!..

Серый выразительно прикрыл уши ладонями. Эльфийка закатила глаза и повторила жест. Фитиль, огонь - грохот!

- Картечь?

- Картечь! - довольно ответил навигатор, наблюдая, как с пристани смело четверть нападавших. - Точнее, всякий мусор, который наш гном не удосужился убрать при продаже судна.

Вышеупомянутый плотник громко фыркнул.

- Что я вообще забыл на борту? Чертовы стампо, проглоти их всех кракен и выплюни в океан!

- На корабле шпион!

В палубе открылся люк, и показалась карикатурная голова гоблина.

- Бочка с порохом в машинном отделении! Кто-то поджег фитиль и хотел взорвать корабль!

- Мой корабль?!! - взревел Барактор. - Кто посмел?! Мать твою поперек жопы, грушу тебе в зад, гвоздь в подгузок, ведьму в дышло! Головню в рот, гноя на муда, мафиозная тварь, гангрена подзалупная, мышь трахучая, дерном покрытая, дегтю влитая, тень безногая, хавронья недотраха, глиста блохатая,.. - Гном сбился, перевел дыхание, засучил рукав и, сжимая и разжимая кулаки, оглядывал команду.

- Отставить ругань, - вмешался капитан, - нас хотели взорвать?

Въедливый взгляд прошелся по членам команды, не так уж приятно узнать, что кто-то из тех, кому ты доверил свою мечту, только что попытался уничтожить ее. Тишина воцарилась под аккомпанемент громких проклятий мастера карлика, грохота выстрелов и стука стрел и снарядов, портящих парус и обшивку. Кристоф пытался сдерживаться, младшие члены экипажа выглядели напуганными. Выстрелила "мортира" стампо, отправив безумным взрывом снаряд далеко в море. Вспышка запечатлела странное выражение на лице капитана.

- Кто-то, - Ньюгейт усмехнулся так, как будто проглотил лимон, - кто-то под шум выстрелов тащит бочку с порохом к увлеченному работой маленькому гоблину и собирается нас подорвать! Ключ от порохового склада есть у меня и у боцмана, ему я доверяю, значит, это Клод, ведь других отчаявшихся карманников на борту нет.

Его слова подтвердил еще один залп орудий стампо, так и не нашедший своей цели.

- Да что тут думать? - неожиданно возмутился гоблин. - Сигрт знает, кто виноват! Вон у того весь левый рукав черный от золы, порохом воняет и плечо тоже грязное. Ей богу, задел печку, когда бочку тащил!

- А это, - вздохнул Кристоф, - Клод и есть.

Он медленно подошел матросу, схватил здоровой рукой за шиворот и оттащил к борту. Тот начал было вырываться, но Кристоф оказался сильнее:

- Кто? - спросил Ньюгейт, наклоняя голову к вертящемуся гребному колесу.

- Э-э...

- Лучше скажи!

Корабль тряхнуло, и матрос чуть не выпал из руки капитана.

- Мафия! Это их приказ, их, самого Гаморио!

- Ну, вот и славно, - капитан разжал пальцы, и предатель свалился в воду. Он ушел с головой, но вскоре вынырнул. - Я бы мог разжаловать его в пороховую обезьяну, - с легким сожалением сказал Кристоф.

Корабль все еще был слишком близок к пирсу, колеса только начинали раскручиваться. Все происходило стремительно. Парус покрывался дырами, и с этим ничего нельзя было сделать: слишком много бродяг. Кто-то из них уже забирался в лодчонки, пришвартованные неподалеку, глупо надеясь взять бриг на абордаж. Глаза мутно блестели: аппетитный кусок выплывал из рук. Орудие пережило первый выстрел, хоть и покрылось трещинами, и теперь его пытались перенаправить на уходящий Магеллан.

Какое-то существо внезапно врезалось в толпу сзади, растолкало их и метнулось к пушке. Неизвестный развернул ее в порт, почти не обращая внимания на повисших на нем стампо. Кристоф прищурился и бросился к корме, прихватив канат.

- Это что, орк? По-моему, он из убийц, - воскликнула Ан. Уж она-то хорошо его разглядела.

- Нет, он мой кок, - ответил Ньюгейт. - Обещай, что не будешь пытаться его убить.

Перехватив ее взгляд, он расхохотался:

- Не волнуйся, Гарг клятвенно заверил, что не отравит тебя!

Капитан метнул трос и подплывающий клыкастый поймал его левой рукой. Ньюгейт уперся в борт ногой, втаскивая на корму тяжелого орка. Не без труда, из плеча все еще текла кровь, но ему вовремя пришел на помощь Серый.

- Да такой сам все припасы съест, громадина, - отдуваясь, проворчал навигатор.

- Зато теперь все в сборе! - Кристоф хлопнул по плечу новоявленного кока. - Полный вперед! Нужно покинуть прибрежные воды, пока бродяги не превратили наш парус в испорченное сито.

С загрязненного моря наконец повеяло свежестью и солью. Магеллан уже достаточно далеко отошел от берега, когда толпа на пирсе дружно завыла и начала перестраиваться.

- Смотри! - сказала капитану Ан Сьель, указывая в чернеющий горизонт. К Инкантеру приближался корабль. Серебряным призраком он возник из смога, разминувшись со светом маяка и попутным ветром. По мере приближения черты его становились более явственными - прямые паруса фок-мачты, два неразличимых в ночи флага, и следом - разорвавшие туман косые паруса грот-мачты. Легкое и быстроходное судно, бригантина, белоснежными боками, словно зеркалами, отражала редкие вспышки прожектора. Кристоф вытащил из-за пазухи складную подзорную трубу и нацелил ее на корабль.

- Черный череп с ножом в зубах на сером фоне и дельфин, кажется, это кто-то из именитых флотских офицеров, - задумчиво изрек он через некоторое время.

- Лоринарегана! - восхищенно воскликнул гном.

- Лорина... что? - не понял Кристоф, поискав взглядом воришку, которая куда-то успела исчезнуть с палубы.

- Лоринарегана - судно вице-адмирала Синса, что он тут забыл, интересно? - проворчал боцман, отвлекшись от преследователей-стампо. Бригантина, тем временем, продолжала приближаться, уже видны были люди, суетливо снующие по палубе, можно было различить снасти, крышки бойниц и надпись-узор на обшивке. На нос корабля вышел человек в черном плаще и достал подзорную трубу. Он посмотрел на отходящий Магеллан, долго изучая собравшихся на палубе, изорванный парус и редкие следы от выстрелов в борту. Потом он перевел взгляд на охваченный огнем берег и жалкие лодчонки стампо, ожидающих новую жертву. Бригантина двигалась как-то неестественно быстро и уже почти дошла до путешественников, когда человек в черном плаще вскинул вперед руку, прищелкнул пальцами - и весь берег на миг захлестнула волна, гигантским языком слизнувшая нападающих в море. Демонстрация силы... Вице-адмирал Синс в упор смотрел на команду Ньюгейта, теперь уже не прибегая к трубе, смотрел долго, словно изучая и запоминая их, а потом напутственно махнул рукой, и бригантина обошла Магеллан, причаливая к берегу.

- Уходим, - Ньюгейт кивнул экипажу. - Чем бы он здесь не занимался, нас это не касается. Посмотрите товар и проверьте, нет ли на борту еще каких крыс. Я не хочу взорваться к чертям посреди океана. Я вообще не хочу взрываться.

Громко ругающийся гном сбежал вниз, следом последовал и механик. Боцман взялся за штурвал.

- Итак, - Кристоф оглядел палубу, - у нас три дополнительных члена экипажа и один за бортом. Наш курс - на Тритен, родину орков. Кое-что приобретем для будущего путешествия и сможем отправиться дальше. И у нас, - он кивнул на флотские карты, - много работы.

Капитан встретился взглядом с выглядывающей из-за бочек воровкой. Она беспомощно подняла руки и всхлипнула: - я надеюсь, ты не выкинешь меня в море до ближайшего острова, Ньюгейт?

Тот кивнул, почесал щеку, откинулся на борт и неожиданно улыбнулся:

- Это зависит от того, сколько я должен буду платить тебе, если ты станешь членом моего экипажа.

- Да это же просто огромная лужа соленой воды! Зачем она тебе нужна?

- Огромная соленая лужа воды? Эй, если это все, что тебе нужно, то... - Ньюгейт похлопал по карманам. - Я даже не знаю, где столько взять.

Послышался сдавленный смешок навигатора, едва успевшего раскрыть сумку и вытащить некоторые карты на свет.

- Какой же ты мерзкий тип, все-таки! Я спрашиваю тебя о том, зачем тебе за Хребет, - воровка посерьезнела.

- Мы плывем не за Хребет, - капитан встал, быстро пройдя на нос корабля. - Мы плывем дальше.

Он обернулся и развел руками, словно рисуя перед собой огромный глобус.

- Это кругосветное путешествие. Ты умная девушка и можешь оценить перспективы.

- Считай, что я тебе почти поверила. Три стоимости кражи карт и за каждое свое расстройство добавлю проценты, - ответила воровка.

- В год. Договорились.

- И я в любое время смогу уволиться и получить причитающуюся мне компенсацию, - заявила она, стягивая с руки перчатку. Ладонь у похитительницы карт оказалась неестественно бледной.

- Зови меня "сэр", - Кристоф пожал протянутую руку. Девочка вывернулась и ткнула капитану пальцем прямо в дыру от пули. Она несколько раз повторила движение, вызывая при этом ужасно болезненные ощущения. Кристоф почувствовал, что кровотечение остановилось. Ньюгейт слегка поморщился:

- Значит, вместо вора я нанял себе врача на корабль? Двойную цену платить не стану. И, - он отвлекся на штурвал, - я не шутил насчет "сэра".

- Вторая женщина?! Да нас же засосет в водоворот при первом удобном шторме, - встрял в разговор боцман.

- Глупости все это. Как и байки про Хребет, - строго сказал капитан.

Воровка хмыкнула и стянула капюшон, сверкнув в бледном свете фонарей серебристыми, совсем как у Синса, кудрями.

- Как меня зовут, ты, надеюсь, помнишь, - сказала она, опуская полумаску вниз.

- Мой брат говорил, что ты Биззари Бланка.

Она кивнула.

- Кроме того, вице-адмирал, скорее всего, приплыл в Инкантер за твоими картами. Он очень быстро нашел нас. Я надеюсь, ты, сэр, придумаешь какой-нибудь план, когда он начнет нас преследовать.

- Уже думаю...

Корабль, тем временем, вынырнул из смога, окружающего Инкантер прямо навстречу далекому утру. Путешествие начиналось. Только что названное судно набирало ход, стремительно уплывая из привычного мира. Недружелюбные улицы пропитанного дымом города остались позади, вместе с тенями и интригами мафии. Капитан Кристоф Ньюгейт улыбнулся горизонту и настроился на веселый лад. Его мечта уже вот-вот начнет сбываться.

Дом семьи Санджионе. Около трех часов утра.

Прошло не так много времени с этого момента. Небоскреб торговой кампании "Морской бриз" грелся в сонных лучах восходящего над городским дымом солнца. Верхние этажи были пусты и залиты неестественным красным, стекающим по лестницам и шахте лифта. Напротив окна стоял старик, прижимаясь лбом к стеклу, словно наблюдая за восходом. Потухшие глаза, казалось, принадлежали мертвецу, но он был жив, и две детали изменили наполнение его кабинета.

Гаморио лежал на полу, красное пятно его крови отвратительно сочеталось с желтоватым зайранским ковром. На самом деле, этот ковер плохо сочетался со всем и дон Санджионе отстраненно подумал, что наконец-то нашел повод его выбросить.

Вторая деталь...

- Много слышал о вас, вице-адмирал, - не оборачиваясь, сказал старик, постукивая пальцем по стеклу, - у меня был достойный гордости сын Гаморио, очень жаль, что умер вот так.

Высокий человек в черном плаще сделал несколько шагов по комнате, обходя красную лужу. В руке у вице-адмирала был завернутый в тряпицу пистолет.

- Я был приятно удивлен, что не вы спланировали кражу карт, - коротко сказал Синс, поднимая с письменного стола дона писчее перо. - Но не слишком приятно было узнать, что ваш сын стоит за волнениями всех этих бродяг, - он чуть потряс пистолетом и убрал его в карман.

- Лучше бы спланировал, черт подери, - горько пробормотал отец мафии Инкантера, - лучше бы я это спланировал, чем спокойный и сухой Гаморио. Он же не умел думать как они, не умел думать как все эти безумцы... почему он сразу не спросил меня? Всегда был самостоятельным, всегда все делал сам. Настоящий консильери!

- Он не умел думать как кто? Кого вы хотели убить, прячась за нападение стампо? - мягко осведомился вице-адмирал, рисуя пером в воздухе.

Старик развернулся, кинув исподлобья на Синса тяжелый взгляд.

- Кристоф Ньюгейт. Я наблюдал за ним и за вами, вы, красуясь, разминулись с его кораблем, сами дали ему улизнуть. Обидно, не так ли?

Синс не ответил. Старик тяжело прошел к любимому креслу и сел. Вице-адмирал же занял его место у окна, зловещей тенью перечеркнув розовеющее небо.

- Вы пришли сюда в одиночку? - спросил дон Санджионе, медленно вытаскивая из-под подушки пистолет. Он поудобнее перехватил оружие и выстрелил.

Водяная игла оказалась немного быстрее. Старик выронил пистолет и схватился за окровавленное запястье. Вице-адмирал вежливо извинился. Он был такой же седой, как дон, и такой же старый. Флотский подошел к старику, поигрывая острым писчим пером.

- Не хотите, чтобы дело всей вашей жизни прогорело после вашей смерти? - спросил Синс. - Ваш сын еще дышит и нуждается в срочном вмешательстве специалиста, а ваша нелегальная сеть пока в состоянии принести мне пользу.

Вице-адмирал поймал на себе взгляд старика и добродушно улыбнулся.

Глава 2.
Сиблинги.

Совершая свой жизненный путь среди неисчислимых опасностей, вид которых,если бы был доступен нам,поверг бы в трепет нашу душу и отнял бы у нас всякое мужество,мы остаемся спокойными потому, что окружающее сокрыто от наших глаз и мы не видим отовсюду надвигающихся на нас бед.

"Робинзон Крузо", Даниэль Дефо.

- Вы все знаете меня как Кристофа Ньюгейта.

Он стоял во главе стола перед командой нового корабля, медленно разглядывая каждого члена экипажа. Из дверной щели в кают-компанию прорывался ветер бора, шевеля края свисающей со стола карты Азулского океана. Орк, ворча под нос что-то о слишком холодных августовских вечерах, захлопнул дверь.

- Я собрал команду в стремлении совершить первое кругосветное путешествие, - продолжал Кристоф.

Море было пока единственным местом, куда не добралась черная гарь от сжигаемого угля с территории Сигарда, а ведь говорят, что даже баар'джанские пески начали чернеть, втягивая отходы. Кто-то мог подумать о лучших землях, или даже об одной только райской земле, но...

- Заботят ли меня страны, оставшиеся на юге? Нет. Мной движут не причины, которые девушки, читавшие слишком много женских романов, назовут благородными. У нас, дамы и господа, появилась возможность прыгнуть выше головы, показать силу духа и выносливость, если хотите. Подумайте о том, что вы собой представляете, и кем вы станете, когда вернетесь назад. Сколько знаний вы принесете, какими навыками овладеете? Что увидят ваши глаза? На какую землю встанут ваши ноги? До чего у вас получится дотянуться руками? Вы были предупреждены обо всем, что может случиться, но вот вы на моем корабле, и это означает - вы сознательно приняли трудное решение и теперь несете за него ответственность. Мы с вами вместе пройдем сложный путь и вернемся с другого конца света, о котором здесь даже не смеют думать. С этой минуты мы команда. И знаете вы меня как капитана Кристофа Ньюгейта.

Его аккомпанементом стал плеск волн за бортом, скрип деревянных перекрытий, треск натянутых тросов и мерный гул работы двигателя.

- Некоторые из вас когда-то были знакомы, но большинство видят друг друга впервые в жизни. Моим боцманом стал человек, который может выбраться из любой передряги -- Грегори Гамильтон, он стоит сейчас за штурвалом. Напротив меня сидит орк, напросившийся к нам коком, Гарг...

- Надеюсь, что он не станет подсыпать яд мне в стакан, - тихо буркнула светловолосая эльфийка, стараясь не смотреть в сторону остальных.

- Ан Сьель, охотница за головами и наш канонир. Гарг, убери, пожалуйста, пакетик с ядом.

- Это размокшая корица, Крист, - орк с выражением крайнего сожаления на лице развернул тонкую бумагу и попробовал содержимое на вкус, - совершенно испорченная размокшая корица.

- Что касается курса, то за продвижение корабля отвечает навигатор Серый, - Кристоф кивнул на расслабленного человека, - а в нелегком деле постановки парусов ему и боцману Гамильтону, помогают матросы Стэн и Роджер. За сохранность корабля временно отвечает бортовой плотник, корабельных дел мастер и отец нашего Магеллана - гном Барактор. Что касается двигателя и прочей механики...

- Сердца корабля! - громким шепотом подсказал гоблин.

-...сердца корабля, если желаете, за него отвечает господин Георг "Сигрт" Эргтор. Если память мне не изменяет, то "Сигрт" означает что-то на гоблинском, озаботьтесь узнать об этом прежде, чем обращаться к механику. И наконец, Биззари Бланка, очевидно, воровка...

- Талантливая воровка, - вставила девушка, которую при некоторой нездоровой фантазии можно было принять за очень молодого паренька.

- Очевидно, талантливая воровка, раз уж до сих пор на свободе. По совместительству корабельный врач, на что я очень рассчитываю. Наш корабль - Магеллан, если все пойдет по плану, прослужит нам долгую и добрую службу -- мастер Барактор постарался на славу. Пока что, нашей основной задачей будет продвижение к этому месту, - коротко отстриженный ноготь требовательно царапнул название 'Липкое море' на карте, - откуда мы сможем преодолеть Хребет, - Кристоф еще раз внимательно осмотрел экипаж, рассматривая лица и глаза своей команды. Внешне почти все остались спокойны, лишь матрос Стэн сильно прикусил губу.

- Просто так мы не пройдем эту область, поэтому прежде наведаемся на Тритен, - палец сместился на юго-запад, обведя архипелаг островов, - где, возможно, получится достать тритенскую смолу для контролируемого полета. Мастер Барактор, Георг, я на вас рассчитываю.

- Если капитан говорит о воздушных шарах из смолы, то Сигрт как-то работал с ними, - поспешно заговорил механик, - мы подняли в воздух велосипед с человеком, но запас был очень маленький! Ну а корабль... - гоблин уставился на пальцы, начиная что-то подсчитывать про себя, а Кристоф тем временем обратился к Серому:

- Что касается нашего плаванья в неизвестных водах за хребтом, то на Халарандском материке я когда-то зарыл руттер[7] моего дедушки. Совершенно беспомощными мы не будем. На этом все. Разрешаю отдыхать, на первую вахту заступил мистер Гамильтон, а Серого я жду в своей каюте с картами. Да, кстати, - Кристоф обернулся так, будто он что-то вспомнил, - мы не морские разбойники и не пираты. Мы путешественники. Нам не стоит ссориться с правительством стран, в которых мы окажемся. Всем хорошего отдыха и попутного нам ветра.

19е августа. Из записей Роджера Стивенсона.

И тогда, в тот немыслимо холодный август, начали закручиваться пружины судьбы, чтобы однажды распрямиться и хорошенько выстрелить кем-то в небо. Первые дни моего путешествия на Магеллане запомнились особо. Было много всего, а особенно: Грегори Гамильтон, ругающий нас за каждую провинность. Кроме того, он часто смотрел в небо, ворча про себя, что ожидается шторм, и этот шторм наверняка разнесет к чертям наш прекрасный, но хлипкий корабль. Грег Гамильтон вообще довольно часто ругался себе под нос: о тросах, что лежат не так, о солнце, слишком ярком или слишком горячем, о ночи, слишком холодной, о ветре, слишком неправильном, о матросах, слишком бестолковых, и о женщинах... Они, пожалуй, раздражали Грега больше всего из вышеперечисленного. Остальные старались не обращать на него внимания, и я вскоре тоже попытался освоить эту нехитрую науку. Даже капитан, простояв несколько минут на носу корабля, неожиданно подошел ко мне, наклонился и сказал:

- Роджер, не придавай большого значения ворчанию Грега, он больше говорит сам с собой. Если, по его мнению, что-то нужно будет донести окружающим, поверь, ты услышишь это гораздо громче! Поэтому, привыкай считать его молчуном.

Именно после этого для меня исчезло мерное бормотание нашего боцмана. Я почти наслаждался своим первым плаванием. С утра ветер разогнал тучи, и как сейчас помню, небо настолько разгладилось, что отражало океан, будто линза небесной сферы. Порой, хотелось смотреть вверх, пытаясь разглядеть себя, или хотя бы плывущий среди пенистых волн корабль.

Мы шли под парусом, выключив двигатель, узлов, пожалуй, не меньше семнадцати, курсом на Норд-Норд-Вест, при попутном морском ветре, который навигатор Серый назвал Бором, добавив, что ветер не прощает незнание своего имени. Потом он подпрыгнул, ловя воздушный поток и плавно взлетая вверх, в гнездо. Маг! Самый настоящий воздушный маг, парящий над судном будто облако.

- Так, а теперь надо сменить парус на фок-мачте. Эй, бездельники, живо на реи и один ко мне сюда, наверх! - прокричал он, ощутив, видимо, как ветер грозит сменить направление.

Еще в первый день мы вышли из вод большого материкового течения, того, что нынче называют теплым течением Гласса. Да-да, того самого, что стартует от мыса Последней Воли, огибает на севере весь материк, проходит мимо баар'джанских скалистых берегов и теряется где-то в проливе Бездонной пасти. Сегодня его замедляет большое Рифовое кольцо, но в те времена, когда начиналось наше путешествие, его еще не было и ничто не помешало нам выйти в открытый Азулский океан. Что ни говори, а искусность мастера Серого проявилась уже тогда: он тут же вывел Магеллана к новому течению и поймал ветер. Мы даже немного увеличили скорость, хоть и всего на пару узлов. Я почувствовал, как судно заскользило по совсем другим водам, и поспешил оказаться рядом с бортом, надеясь увидеть через прозрачную пелену морских рыб, а может быть, других необычных созданий вод.

Но прежде, я наткнулся на бортового гоблина. Вот уж кому приходилось нелегко! Тяжелейшая морская болезнь скрутила коротышку, от чего он ходил некоторое время зеленее обычного. Вообще-то, это маленькое создание выполняло работу со всеми на равных: он вязал узлы, убирался на палубе, тащил тонкими ручонками канаты, даже забрался на мачту, чтобы закрепить парус на рее, и не берусь утверждать, что у меня получилось бы лучше и ловчее, чем у него! Так продолжалось всего пару часов, пока капитан Кристоф не отправил мастера Эргтора отдыхать, похоже первым заметив, что тому приходится несладко. И с той самой поры механик застрял рядом с бортом. Его успокаивали; говорят, что так бывает только по началу, а потом привыкаешь.

- Поражаюсь, что я сам не составил вам компанию, мастер Эргтор, - сочувственно произнес я, чуть перегибаясь через борт и стараясь увидеть дальше пены от корабельных волн.

- Это было бы совершенно бесполезно, - проговорил гоблин, прижимаясь щекой к деревянному косяку каюты, - матрос с морской болезнью? Капитан высадил бы тебя в первом же порту, Род. И зови Сигрта Сигртом.

- Как скажете, мастер Сигрт! Вот уж, повезло мне, что я родился прямо на пароходе.

- А Сигрт вот в горах. Это немного совсем не океан, - мрачно отозвался тот, сгибаясь пополам. Стыдно признаться, но зрелище согнутого пополам гоблина настолько уморительно, что я едва сдержал смех. - Что ты все рассматриваешь?

- Воду, мастер Сигрт. Только вот, не видно ничего. Надеялся, что не врут рассказы, и воды не будут темными. В такой-то день хороший, - я с тоской взглянул на небо.

- Держи, - вздохнул гоблин, протягивая мне маленькую складную подзорную трубу. - Может, и правда чего увидишь. А Сигрт пойдет полежит... ох, с ведерком.

И я тут же поспешил расположиться на правом борту, вцепившись обеими руками в крохотную подзорную трубу. Ветер стал куда холоднее и продувал насквозь. Но я старался не обращать на него внимания и не спешил идти за курткой. Пожалуй, нет ничего прекраснее, чем корабль, идущий под полным парусом по бескрайней морской глади. Всего на несколько секунд я представил, как смотрю глазами пролетавшего мимо альбатроса на наш Магеллан. Пусто, куда не кинь взгляд. Закружилась голова, будто мы остались одни в мире. Скорость хода словно увеличилась, но со стороны казалось, что судно стоит на месте, отдав якорь. Нет ничего удивительного, что океан сравнивают с пустыней, и нет ничего удивительного, что люди видят миражи, как в пустыне, так и в океане. Хотелось крикнуть "Земля!" и привлечь внимание к какой-то полоске суши и пусть она будет по правому борту, на три часа. Капитан, возможно, сменит курс, вскоре мы услышим крик чаек и, черт подери, высадимся на эту землю! Но ничего, это все мираж, и якорь нам не суждено бросить еще несколько дней...

- Берегись!

Так, глубоко задумавшись, я не заметил и даже не услышал поворот гика[8], неожиданно ударившего меня по голове и столкнувшего с борта. Последнее, что я помню перед падением за борт - висевшего на вантах[9] мистера Грегори Гамильтона и его крик "человек за бортом", который действительно был чертовски громким.

Передо мной раскрылся удивительный мир. Само падение и удар о воду не отложился в памяти, только пронзительная голубизна незнакомой стихии. Мимо проплыла огромная рыбина с выпученными глазами, задев по щеке плавником. Взмахнув длинным хвостом, она отправилась по своим делам, а я чуть не провалился в косяк красновато-пурпурных рыбешек, хороводом обившихся вокруг меня. Они испуганно отскакивали от пузырьков воздуха. Я даже протянул руку, желая подать какой-нибудь знак, о том, что не причиню им вреда, но не смог придумать какой. Тогда я коснулся своего лица, впервые ощутив нехватку воздуха. Ноги мои уже не шевелились, и я лишь проваливался глубже, путаясь в блестящих рыбах, ощущая, как меня затягивает в темную глубину. Передо мной появился полураздетый капитан Кристоф Ньюгейт, подхвативший меня под ребра.

И нас потащило наверх.

На этот раз голубое небо пришло вместе с резкой болью в горле и судорожным вдохом. Целой серией судорожных вдохов и ни одного выдоха, пока голова снова не закружилась, и в глазах не померкло; вновь провалиться в забытье не дала пощечина.

- Нет, ну жить он будет, но витая в грезах - недолго, - жизнерадостно прокомментировал приятный, но слишком громкий женский голос.

- Слушай, - небо для меня заслонило лицо капитана Кристофа Ньюгейта, почему-то перевернутое, - не знаю, что ты там себе думал, но за бортом у нас прекраснейший в мире убийца и ты только что станцевал с ним хорнпайп[10], чуть-чуть не перейдя на джигу, которую точно бы не вытянул. Ясно выражаюсь? Сейчас полежи с полчаса, а потом приходи в себя и давай за работу. Не очень здорово просто утонуть в океане, засмотревшись на летучих рыб, особенно в первый день.

Он хлопнул меня по плечу и ушел, оставив в приятной компании Бланки трепыхаться и изображать выброшенную на берегу рыбу. Потом стало легче, и пришел стыд. А океан притворился все таким же прекрасным и безмятежным. Может быть, он прямо сейчас завлекает кого-то в свои воды, пополняя бесчисленную коллекцию отбеленных песком костей.

Что же до корабля и команды, то пока...

- Марсовые к подъему готовы!

Вверх по вантам, подъем до марсовой площадки и выше, пока не остановишься на шкотах.

- Судно идет в бакштаг, куррвы, - кричал боцман, - но наш волшебный навигатор обещает 6-8 румбов[11] от ветра, смена курса на галфвинд или даже на бейдевинд[12], а еще он пообещал, что выпьет вашу долю рома, если не будете стараться! Нужно развернуть этого красавца до 30R к ветру, не больше! Правый галс[13], курс на два часа, спустите прямой парус, мне нужен косой! Стэн, нежнее, или ты хочешь, чтобы мы легли на борт?!

Так может продолжаться до бесконечности. Один ветер сменит другой. Пока кто-нибудь из гнезда не крикнет "Земля!"

Хотя, на этот раз, впереди была не совсем суша...

20 августа.

Вице-адмирал Синс плохо спал этой ночью, ворочаясь и не зная, как избежать подступающей духоты. Окна его каюты давно уже были открыты, впуская в комнату прохладное дыхание моря, но оно не достигало кровати вице-адмирала. У Синса был жар. Маг предположил это, пощупав собственный лоб. Откуда жар? Почему? Ответ лежал на поверхности, но верить в него, как это водится, совсем не хотелось. В поисках прохлады Синс сполз с кровати и скорчился на полу, судорожно напрягая и расслабляя мышцы рук, вслушиваясь в ночь и пытаясь успокоить нарастающее волнение. Каюта корабля тихонько скрипела, напевая привычную колыбельную в унисон с волнами, но звуки, которые раньше усыпляли мага, теперь раздражали и вызывали тошноту. Вице-адмирал попытался припомнить, когда он мог заболеть: в последнюю пару недель погода была теплой и без осадков, Синс общался в основном с матросами и полицейскими, но они были здоровы, кроме того, его определенно никто не кусал - в Инкантере насекомые практически исчезли пару лет назад. Возможно, дело в пище, но Синс никогда не травился корабельной едой и не менял кока, а воду он всегда фильтровал лично. Нет. Все это можно исключить из списка. Виноват стампо... Тот несчастный бездомный, чей пистолет маг изъял как улику, был болен чем-то. Перед глазами вице-адмирала ясно встало бледно-желтое, маслянистое лицо бродяги и его мутные глаза с гнойными подтеками. Тогда водный маг не придал этому никакого значения, но сейчас его пробила дрожь от одной мысли о какой-нибудь тропической лихорадке, которую могли завезти на торговых судах с тролльими флагами. Нужно гнать прочь мысли об этом. Синс с усилием поднялся на ноги и вышел из каюты. Ему абсолютно точно нельзя сейчас болеть, иначе он упустит Ньюгейта. Необходимо потерпеть немного и понадеяться на лучшее, может быть, во всем виноват сквозняк, и не стоит раньше времени паниковать, забивать голову несуществующими болезнями и жалеть себя. Маг воды медленно, стараясь не шататься и не вызывать подозрений у дежурного матроса, проковылял по палубе. Он перегнулся через фальшборт, полной грудью вдыхая солоноватый запах моря и наслаждаясь холодной ночью. Власть над водой. Это было тем основным, это позволило Синсу не одряхлеть к своим годам и пережить несколько страшных ранений. Поможет и теперь. Разумеется, маги воды никогда не достигали высот в медицине. Им далеко до тех, кого боги наградили целительским даром, но, все-таки, даже самые заурядные заклинатели воды способны на небольшие чудеса...
Синс тяжело ввалился в каюту, и следом за ним по полу, стелясь тонким ковром, пришла морская вода, причудливо сверкая в полумраке тысячей бледных звезд, она заполнила собой огромную бадью. Если бы не Ньюгейт, маг давно уж разбудил корабельного доктора и попросил помощи. Не судьба. Он горько вздохнул и свалился в воду. Холодная стихия мягко приняла его и успокоила, как это было всегда, с самой первой минуты их неоглашенного контракта. Как и много раз до этого, Синс ощутил себя очень одиноким и несчастным, ведь, если сказать самому себе правду - вода это единственное, что у него было, он цеплялся за нее всю свою сознательную жизнь, начиная с первых минут обучения и заканчивая сегодняшним грустным моментом. Возможно, именно поэтому он стал одним из самых лучших, одним из разгадавших тайну и постигших самую суть. Но то знание еще никого не сделало счастливым.
К концу ночи температура постепенно спала, перестали болеть кости, и Синс все-таки уснул.
А еще через несколько часов впереди замаячил зеленый восход Тритена.

Давным-давно, на заре молодого мира, по капризу богов исполинское дерево Тритен выросло из соленой воды и уперлось кроной в далекие звезды. Его ствол послужил недвижимой осью между двумя мировыми колесами: океаном и небом, а ветви укрыли собой прозрачный залив, став домом для тысяч разноцветных птиц. С тех пор прошло уже восемь тысячелетий, и изменился до неузнаваемости мир, но Тритен все так и стоял посреди океана, не давая голубому куполу рухнуть вниз и разбиться, похоронив под своими осколками все живое, что есть на Синтаре...

- Я надеюсь, вы все знали, что орки живут на дереве? - довольно улыбнулся Кристоф, когда золотисто-зеленая крона Тритена впервые показалась на алом краю закатного неба.

Ушли клочки ночи, минуло утро, день устремился к своему концу, и Магеллан достиг внутренних берегов орков, подойдя, к сердцу их архипелага. Все это время величественное древо медленно надвигалось на них, увеличиваясь в размерах, и вскоре сокрыло Магеллана под своей листвой. Море вокруг приобрело насыщенный изумрудный оттенок, и экипаж то и дело заглядывался на очертания гигантских ветвей, похороненных под водой. Меж ними почти у самой поверхности лениво скользили косяки серовато-черных рыбин с белыми пятнами на спинах. Чем ближе корабль путешественников подходил к дереву, тем зеленее становился полумрак вокруг, тем шире разрасталась непроницаемая стена впереди, и тем ярче светила россыпь зеленых фонариков у основания исполина. Теперь можно было разглядеть, что желтовато-белая кора Тритена усеяна множеством черных трещин и гигантских ожогов, оставшихся еще со времен первых войн. Немыслимо, даже представить себе трудно, но, все-таки, это дерево росло до сих пор. Несмотря на то, что нижние ветви его высохли и были изуродованы последними столкновениями людей и орков, и что в стволе были выдолблены многочисленные проходы, комнаты и жильё, проложены трубы и механизмы лифтов, а на ветвях стояли небольшие домики, гигант продолжал тянуться вверх, царапая небесную высь свежими зелеными листочками.

Мимо корабля с громкими криками сновали чайки, ненормальное по сравнению с обычными портами количество чаек. Они нагло пикировали на рыбачьи лодчонки орков, хаотичной флотилией выстроившиеся в зеленом заливе и радующие восхищенную команду Магеллана разноцветными парусами и фонариками.

- Кстати, свет они берут за счет электрических жуков, - заговорщически сообщил капитан над самым ухом увлеченной зрелищем Бланки, чем изрядно напугал ее.

- Кажется, нам сюда, - заявил боцман, которого, в отличие от начинающей части экипажа, видимо, ничем нельзя было поразить. Он направил корабль в сторону ближайшей ветви, настолько толстой, что, на ней поместился бы целый квартал. На ее конце возвышалось деревянное подобие маяка, а в грязно-серой, покрытой многочисленными полипами коре были вырублены проходы для судов. Пожелтевшая вывеска гласила:

"Порт 12"

Наверху, на небольшой площадке, на фоне жёлтых огней стоял высокий орк с двумя флажками в руках, и каждый его вопль сопровождался соответствующими взмахами, чью последовательность отследить никак не удавалось. Возможно, он и сам не получил должных инструкций касательно этого. Магеллан тем временем медленно погрузился в темноту древесного колодца и застыл на месте. Здесь не было ни доков, ни каких либо мостков, чтобы сойти, просто черный древесный тупик. В наступившей тишине слышалось постукивание внутреннего двигателя. Сверху свесился еще один орк с рупором.

- Вас приветствует Тритеская служба безопасности. Назовите цель вашего визита, - с сильным акцентом сказал он.

- Мы торговцы, собираемся закупить товар и везем груз по заказу! - Крикнул в ответ Ньюгейт.

- У вас есть разрешение на торговлю и документы на груз? - вопросил орк, на что Кристоф вытащил из-за пазухи небольшую папку для бумаг и помахал ею. Наступила достаточно продолжительная и неприятная пауза. А после послышались отвратительный скрежет и треск закрывшейся за кораблем перегородки. Колодец наполнился глухим лязгом невидимого механизма, который заглушили рев и плеск воды, стремительно наполняющей маленький бассейн. Корабль, послушно поднимаясь вместе с водяным потоком, закачался так сильно, что кое-кому пришлось схватиться за канаты, чтобы не упасть. Очень скоро Магеллан оказался на поверхности уютной бухточки, со всех сторон огороженной толстыми глиняными стенами. С одной из них двое орков тут же спустили некое подобие деревянного трапа с веревочными перилами, по которому вальяжно спустился еще один орк, в коричневой военной форме и с медными погонами на плечах.

- Покажите ваши документы. Пожалуйста, - сурово потребовал таможенный клыкастый, сверля взглядом папку, которую тут же услужливо протянул ему Ньюгейт. Еще десять минут ушло на изучение содержимого: орк подсчитывал печати и, окончательно разочаровавшись в документе, вытащил из кармана свою собственную, послюнявил ее и влепил поверх всех страниц огромный штамп с гербом в виде дерева.

- Поздравляю, у вас все в порядке. Пожалуйста, засвидетельствуйте ваш визит с секретарем в порту, - угрожающе улыбаясь клыкастым ртом, сказал он, - и добро пожаловать на Тритен!

С лязгом открылись железные створки перед кораблем, открыв путешественникам озаренную светом тысяч живых фонариков гавань с тонкими деревянными мостками.

20 августа, 1860 год. 22:47 местного времени, Тритен, Портовая ветвь.

Крохотный прыжок для жука - огромный скачек для всего человечества. Ты, может быть, раньше жил рядом с латунными механизмами Стимберга, десятки раз ползая по башенным часам сигардкого географического университета и начищая их до блеска только ради того, чтобы высунуться из крохотного окна рядом с клокочущими шестернями и с высоты птичьего полета посмотреть на Стимберг, постоянно меняющийся с механической точностью. Выше были только рельсы Верхнего города, где колеса поездов то и дело высекают искры на рельсах, а провода гарротой[14] обвились вокруг холеной шеи столицы. Ты, может быть, жил в самом развитом городе мира, где даже самый захудалый горожанин считает себя лучше любого провинциального дикаря. Мысленно помести теперь этого горожанина на тритенское дерево: он с открытым ртом будет смотреть на рой жуков, чьи крылья испускают холодное голубоватое свечение, а стоит насекомым взлететь, как они начнут пускать друг в друга волокна протуберанцев. Обычный полет для тритенского жука - недостижимая энергия для всего человечества.

- Мистер Стивенсон, выберите что-то одно: либо вы пялитесь на жуков, либо швартуете корабль, - раздался голос мистера Гамильтона с борта - боцман как раз готовился сбросить матросу еще один трос.

- Простите, сэр, - опомнился Роджер, опустившись над кнехтом и изредка все же кося в сторону электрического перекати-поля жуков.

'Если отправился в плаванье, будь готов удивляться, парень, - говаривал дедушка-кормчий Стивенсону, - но не давай сбить себя с толку красотами местной экзотики. Возможно, ты не увидишь такого на картинках или в зоопарках, что с того? Удивишься когда будешь в безопасности, а дело будет сделано'.

- 47R южной широты и 36R восточной долготы, - бубнил под нос навигатор Серый, заполняя свой собственный руттер и ничуть не скрываясь ни от экипажа, ни от возможных наблюдателей с пирса. Оно и верно: ничего важного пока в их путешествии не произошло, а со стороны и вовсе казалось, что этот странный, насквозь пропахший ромом, оборванец на корабле лишний. Вот он что-то черкает в истрепанном солью блокноте, развалившись у фальшборта, но кому интересно наблюдать за подобным бездельем, когда мир трещит по швам от количества не сделанной еще работы?

- Причалили у орочьего сука, фактически, суша. Мелей нет, стоит опасаться затонувших веток, хотя основные подходы местные проверяют и очищают... мы прошли примерно тысячу четыреста миль[15] за пять суток, попеременно на парусной и кристалльной тяге, держа скорость в среднем, в районе 14-15 узлов...

Навигатор отвлекся от блокнота, чтобы отогнать отбившегося от стайки жучка, надоедливо кружащего рядом. Насекомое беспомощно ударилось об мачту и заискрило, свалившись вниз.

С носа корабля за воздушными пируэтами наблюдал задумчивый Кристоф Ньюгейт. Рой над ним резко устремился к вышним ветвям, и ветер снес его намного дальше в сторону ствола, заставив осветить дальние строения и скрывшийся в листве шрам.

- Не тот район, - обратился подошедший к капитану Гарг, - хороший. Тут живут те, кто получил пользу от войны. Руку на отсечение, их дети ходят в людские школы.

Вокруг, знаменуя наступление вечера, зажигались ночные фонари - огромные корзины с высушенными тролльими грибами, опущенные с нижних веток. Электрические стайки жуков тут же слетались к ним, с треском взрываясь красновато-оранжевыми всполохами стрекочущих искр.

Кристоф вздохнул, отвернувшись от Тритена, и проговорил:

- Гарг... Тебе же не придет в голову прогуляться по улицам родного города?
Кок сверкнул стеклышками темных очков в сторону капитана.
- Я что тебе женщина, чтобы на кухне штаны просиживать? Вы хоть и взорвали семнадцатую ветвь, но я покинул Тритен вовсе не в ужасе от стальной людской машины, и бояться соплеменников, добрый капитан Кристоф, не собираюсь.

- Я не о тебе беспокоюсь, - Ньюгейт запустил растопыренную ладонь в волосы и попытался распутать их. - В последний твой визит они не пылали особой радостью.

- А я не отвечаю Тритену взаимностью, - проворчал орк.

- Значит, тебя не затруднит провести пару дней на борту? До следующей стоянки, - Ньюгейт виновато улыбнулся.

Гарг недовольно что-то заворчал, потер шею, сильно склонив голову, и махнул рукой.

- Можешь не беспокоиться обо мне и проблемах, которые могут возникнуть из-за одного старого больного кока.

- Не такой уж ты старый и больной, - Кристоф осторожно хлопнул орка по плечу, - по крайней мере, я сейчас не представляю, кого взять вместо тебя на встречу с заказчиком и Конрадом.

Ньюгейт устало потер переносицу, оглядываясь вокруг. Впрочем, его лицо почти сразу разгладилось, он поднял руку, издалека привлекая к себе внимание:- Бланка!

Девушка, только что вышедшая на палубу, вздрогнула. Гарг проводил ее взглядом и усмехнулся, медленно кивнув.

- Дорогая Бланка, я приглашаю тебя посетить самый кошмарный притон этого мерзкого города, а так же навестить нашего общего друга, - отчеканил Кристоф, надвигаясь на Биззари, и тут же, прекратив дурачиться, повернулся ко всем: - Спускайте трап. У меня назначена встреча, а смола, переделка корабля и прочие обязанности подождут до утра, я надеюсь, что с Тритена мы отплывем максимум через пять дней и, простите мастер Барактор, Сигрт, в местных доках Магеллан переделывать не стоит.

- По мне, корабль вообще не стоит переделывать, - сообщил карлик, складывая руки на груди, - мы как-нибудь разберемся.

- Можете передохнуть какое-то время в порту, на корабле останется Гарг. Идем, Биззари,- Кристоф почтительно предложил даме пройти вперед.
- Это какого такого друга? - недоверчиво спросила Бланка, нахмурившись.
- У нас один общий друг, - пожал плечами Кристоф, - и я уверен, что ты была бы рада с ним повидаться.
С секунду подумав, девочка нехотя кивнула, скорчив недовольную рожицу, - не опоздать бы ему.
- А вот чтобы этого не случилось, мы прежде зайдем на станцию связи. - Мягко заверил капитан, ступая на спущенный Стеном трап. На лице Бланки проступила странная гримаска, прочитать значение которой было трудно. Девочка молча кивнула и натянула на голову капюшон, скрывая часть своих светлых кудряшек. Что бы там ни говорил и ни думал себе Ньюгейт, Бланка вела себя не так, как положено вести себя члену морского экипажа. Дело было даже не в непослушании или отвратительном характере - за неделю плавания она ни разу не вступила в открытую конфронтацию с кем-то, не говоря уже о воровстве. Просто была у маленькой преступницы некая неприятная черта, рядом с которой меркли даже дурное воспитание и совершеннейшая несдержанность Ан Сиель. Возможно, ее стоит приписать к молодости, отрицанию авторитетов и искренней уверенности в собственных силах и правоте. Тем не менее, Бланка послушно шла рядом с капитаном, то и дело осторожно оглядываясь по сторонам, и молчала, словно надувшись. Кристоф предпочел поддержать тишину, и лишь раз оглянулся на спутницу, предприняв попытку предложить локоть, который девочка тут же отвергла. Вместе они ступили на брусчатую тропинку, выложенную прямо поверх изрезанной широкими трещинами коры, и через несколько десятков шагов вышли на небольшую возвышенность, где Ньюгейт скрылся на станции связи, а девушка осталась одна. Отсюда открывался неплохой вид на порт. Игрушечные корабли мирно спали на глади водяного зеркала, отражающего мириады электрических насекомых, заменивших собой звезды, что прятались за кроной дерева. Чуть дальше высилась цельная деревянная стена со светящейся корзиной маяка, а за ней непроглядный антрацитово-синий океан и нежно-розовая полоска заката на самом краю горизонта, к которому тянулась бледная дорожка света. Биззари позволила себе податься вперед и вытянуть шею, вдыхая поразительно свежий аромат теплого тритенского вечера. Магеллан, кажется, уже закончил швартовку, и теперь крошечный мастер Гамильтон о чем-то разговаривал с плотником и почти неразличимым гоблином, а матросы спускали паруса. Гарг, наверное, скоро будет готовить ужин. Бланка ощутила себя ничтожной и очень уставшей. Вопреки здравому смыслу ей захотелось домой.

- Почему ты позвал меня, а не Ансьель?- спросила Биззари в упор, когда Ньюгейт вернулся. Она так и произнесла имя эльфийки: "Ансьель". Одним словом.
- Ансьель? - хмыкнул Ньюгейт. - Конрад и Ан друг другу очень не понравятся. Конрад вообще мало кому нравится, поэтому твоя компания видится мне наиболее подходящей. Идем, он будет ждать нас в баре 'Сладкий вздох', - последовал сдержанный вздох самого Кристофа, - не мог он выбрать ничего более приличного.

Их путь лежал дальше, вдоль множественных портовых складов и административных сооружений, которые вереницей тянулись к верхним изгибам ветви. За ними неожиданно обнаружилась ровная, выдолбленная прямо в коре, мостовая, по обеим сторонам которой аккуратными кварталами высились новенькие белые домики, отличающиеся друг от друга разве что номерами и цветом занавесок. Здесь жили те авантюристы, что решили использовать Тритен в качестве неизведанной предпринимательской площадки. От множества разноплановых вывесок у Бланки закружилась голова. Вокруг нее был типичный сигардский район с типичными сигардскими услугами, все, что нужно незадачливым гостям дерева с розовой кожей, куча дряни, без которой орки прекрасно обходились до прихода людей, но теперь начнут зависеть от нее. Цивилизация для дикарей. Внутреннее чутье подсказывало девочке, что пришельцы недооценивают орков, впрочем, как и все люди. До знакомства с Гаргом, например, Биззари никогда не думала, что орки могут готовить что-то сложнее жареного мяса, если вообще задумываются о готовке. Так или иначе, здесь кипела жизнь. Орки-грузчики сновали туда-сюда с тележками, орки-граждане торопились по своим делам, рабочие и сотрудники магазинов выставляли на обозрение рекламные таблички и зажигали вывески, а где-то наверху периодически слышалось навязчивое жужжание. Кристофу пришлось предусмотрительно ухватить Бланку за локоть и провести сквозь просветы между домами туда, где приличные люди в этот час предпочитают не задерживаться. Через несколько шумных кварталов путешественники свернули в сторону и спустились к бедным участкам портовой ветви где, в отличие от выкрашенных разноцветными огнями чистеньких улочек, было темно. Грубые корпуса убогих домишек освещались лишь редкими маленькими фонариками да стайками жуков, которые носились где-то в вышине. Здесь сильнее пахло морем, изредка рыбой и крабами, а еще было так по-особенному тихо, словно над кварталом недавно прошла чума. Орочьи бедняки как и людские строили свои хижины из всего, что попадет под руку: здесь были и обломки лодок, и парусина, и куски коры или листьев, кое-где торчали стенки коробок, ящиков или вывесок. Кто-то даже исхитрился приволочь для своих жилищ целые обрубки ветвей, которые использовали как опоры для ненадежных многоэтажных бараков. Не встречалось разве что мусорного фундамента, надежно поддерживающего маленькие хибарки - в отличие от сигардских бедняков аборигены предпочитали не гадить под себя. Выбитый в коре тротуар вскоре пропал, сменившись привычными ямами в многовековой коре.

- Конрад занимался здесь своей обычной ерундой? - скорее констатировала, чем спросила Бланка, стремясь нарушить мертвую тишину. Кристоф мотнул головой, а затем обернулся к Биззари, словно смысл вопроса дошел до него только сейчас. Он медленно пожал плечами и полушепотом заговорил с девушкой: - Обычной ерундой? Разумеется, все верно, и, боюсь, он учувствовал в гораздо более крупных делах, так что остается удивляться его доброму здравию.
Говоря, Ньюгейт смотрел куда-то далеко в море, где в наступившей мгле были видны громоздкие тела ленивых предгрозовых облаков.
- Если конечно этот идиот все еще здравствует.

- Ты за этим к нему идешь? - сощурилась девочка.

- Нет. Мне нужно решить наши дела и поскорее выбраться отсюда. Мы везем кое-что из Инкантера, Конрад поможет связаться с покупателем. К тому же, я обещал его навестить перед отправлением.

Еще через несколько напряженных минут блуждания в жутком лабиринте лачуг они вышли на самый край ветви, отгороженный от океана лишь несколькими деревянными жердями, на которые была натянута до смешного тонкая веревка, местами истершаяся и грозящаяся вот-вот порваться. Отсюда был виден рыбацкий причал, словно дрейфующий в черном океане единственным источником света, и сотни маленьких лодочек с разноцветными парусами, возле которых суетилось множество орков. Сверху все это казалось настолько хрупким и ненадежным, что достаточно небольшой бури, чтобы похоронить сказочное сооружение на дне океана. Бланке стало интересно, как же орки спускаются туда, используют ли они веревочные лестницы или, может быть, существует некий туннель проложенный прямо в коре? Она огляделась, в поисках подъемного устройства или простой лестницы, и невольно попятилась, задирая голову, впервые охватив взглядом далекие огни других кварталов Тритена, раскинувшихся на ветвях дерева. Они были настолько недостижимо-прекрасны, за многие мили зависнув высоко над океаном, что девочка впервые серьезно задумалась над величием дерева. Пока они плыли на корабле, на горизонте оно еще не казалось таким огромным, но чтобы просто пройти поперек его ветви им понадобилось около часа, если не больше, сколько же времени придется подниматься на верхние уровни?

- Нам в другую сторону, - прервал размышления Биззари Ньюгейт и указал на ветхое трехэтажное строение, выросшее прямо на 'краю' ветви и подпертое несколькими толстыми балками, вбитыми глубоко в кору склона. Оно было обильно освещено и выкрашено в красно-зеленый цвет, словно пытаясь выделиться на фоне приземистых лачужек.

- Я туда не пойду. На него чихнешь - развалится, - пробурчала Бланка, которой бар напомнил скорее несколько маленьких хижин связанных между собой рыболовной сетью, нежели полноценное здание.

Кристоф терпеливо подтолкнул девушку вперед:

- Не бойся, внутри он выглядит лучше, чем снаружи.

- Раз считаешь себя самым опытным, иди туда первым, - незамедлительно сморщила нос Биззари.

- О, без проблем,- улыбнулся Ньюгейт и скрылся за дверьми с полопавшейся и потускневшей от солнца краской, не оставив своей спутнице времени на раздумья. Пожалуй, для нее это оказалось гораздо более познавательным приключением, нежели поход по орочьим трущобам... Когда ты спускаешься по кирпичной лестнице в тусклом синеватом свете электроламп на окраине Сигарда, ты заранее знаешь, чего ждать: круглых столиков и завесы сигарного дыма, в которой теряются крупицы твоего голоса, а плеск алкоголя в бокалах звучит как шум прибоя. Серьезные люди приходят туда, чтобы решить свои проблемы, и каждый из них может кончить где-то в мусорном баке, не выдержав накала высокого градуса. Пусть они мало внимания уделяют еде, но им без лишних разговоров выставят на стол лучшее, что можно найти в городе. А вот с выпивкой все гораздо сложнее. Коричневый бренди, засахарившиеся ликеры или крепкий, отдающий уксусом коньяк - почти весь алкоголь, который можно найти в Сигарде, варят здесь, в Тритене, в заведениях подобно 'Сладкому вздоху'. Бланка, будь ее воля, сменила бы название на 'Последний выдох' и оказалась бы во многом права. Под скрипучими лестницами, в подвалах между сваями в огромных мутных бутылях бродил алкоголь, готовый по трубам контрабандистов хлынуть в глотки серьезных деловых людей Сигарда, в чьей игре ставки так высоки, что горечь возможного поражения можно захлестнуть только еще более крепким спиртом. Сухой закон вовсе не баловал мир перед Хребтом, а за бутылку хорошего вина кое-кто готов пойти на многое.

Несколько лет назад люди дали оркам опиум, сейчас в отместку орки пытаются залить рынок Сигарда дешевой выпивкой. Травля по-соседски. Но пока все, чего добились и те, и другие - это опиумные курильни, выросшие на костях пивоварен и парах эфиров. Хотя, конечно, нигде кроме окраин нижних веток Тритена не найти дешевую курильню, выглядевшую как брошенные друг на друга почтовые ящики в гирляндах из марок, несколько раз проделавших путь от Стимберга до Басры. Здесь лестницы ведут вверх, к шаткому полу, а в коридоре вас встретит орк с такой темной кожей, что больше похож на аборигена Баар'джана, чем на жителя морского дерева. Придется заплатить, и немало, иначе так и придется стоять на пороге, ловя терпкие, сладковатые запахи опиума, проникающие сквозь занавески из разноцветных стеклянных бусин, служащие здесь дверьми. Запах головокружительной ясности, который дарит первый вздох и длящийся бесконечно, вздох, ради которого клыкастые солдаты сбегали с поля боя. За победу им обещали щепотку опиума каждому, но вместо сражений главы орочьих кланов получали разоренные склады и толпы наркоманов, помешанных на маковой игле.

Мирской покой в этом глухом уголке кажется намного страшнее, если ты знаешь, какой ценой он достается. Но попробуй ради любопытства переступить порог, и мирское блаженство будет длиться, пока горят угли в кальяне, ты тянешь из бурлящей настойки кружащий голову дым, а у твоих коленей вьется одна из местных красоток. Здесь дела решают по-другому, здесь вообще мало говорят о делах. Сюда приходят, когда все решено настолько, что двум сторонам остается только расслабиться, наконец, пожать друг другу руки и с миром разойтись по маленьким комнаткам для своих личных драгоценных минут покоя.

Кристоф заплатил чернокожему орку, и после они с Бланкой долго шли по тесному коридору, где даже человеку порой приходится двигаться в пол-оборота. Где сквозь завесь бус девушка краем глаза замечала задрапированные фотографией или яркой бумагой стены комнаток с людьми, орками и прочими разумными, смирно лежащими со стеклянной трубкой в руках, время от времени прикладываясь к ней губами. А еще отовсюду слышны были приглушенные причмокивания, глубокие вздохи и стоны, которых здесь стесняются до первой затяжки. Ньюгейт упорно шел вперед, до самого верха, в комнату под крышей, где, наконец, раздвинул занавески и остановился на несколько секунд, заслоняя от девочки комнату. Когда он отошел, она увидела, что Конрад один.

- Биззари, предполагалось, что мой брат приведет с собой партнера,- извинился Кристоф, - честного говоря, я не предвидел встречу втроем.

- Дейви-заказчикне пришел, - пробурчал контрабандист Конрад Ньюгейт невнятно, не здороваясь. Он вяло повел рукой, с закрытыми глазами вдыхая дым кальяна, затем оторвался и осклабился в сторону Биззари: - А я смотрю, малыш решил тебя прибрать к себе?

- Он меня похитил, - кратко пожаловалась Бланка, складывая руки на груди. Такой Конрад действительно мало кому мог понравиться, а она его в этот момент просто ненавидела.

- Ну, давай я тебя спасу, - брат Кристофа неожиданно легко поднялся, забыв про кальян, и протянул к воришке руки, словно желая обнять. От количества поглощенного хмеля он сделался очень неуклюжим и чуть не повалил на пол стол вместе со всем его содержимым. Девочка резко увернулась и схватила с подноса Конрадову кружку с недопитым вином, которую тот час же выплеснула ему в лицо с такой силой, что часть капель попала и на второго Ньюгейта. Впрочем, Бланку это мало заботило. Она предусмотрительно обошла стол и села, подперев подбородок рукой.

- Ненавистный бесполезный Конрад, не хочу о тебе даже знать, - подвела итог своей выходке Биззари, - зачем ты вообще сюда притащился.

Кристоф стряхнул капли с плаща и присел у столика напротив Конрада, согласно кивнув.

- Когда мы говорили по телефону, все было в порядке. Если бы не опий, хмель и табак, ты, возможно, предупредил бы.

Старший Ньюгейт, чертыхаясь, попытался оттереться. Не выдержав, он рванул испачканную рубашку, вытер глаза и швырнул ее в угол.

- Малыш Кристи обвиняет старшего брата в пьянстве, а добрая подруга ни за что плещет в глаза выпивкой? - исподлобья бросил Конрад, плюхнувшись на свое место. - Да что с вами такое?

- Не хотел обвинять, но приходится,- качнул головой Кристоф. Они некоторое время пристально смотрели друг на друга, а Бланка в очередной раз за время их общего знакомства поймала себя на мысли, что эти двое похожи настолько, что даже посторонний человек назвал бы их братьями. Оба Ньюгейта были смуглыми, могли похвастаться черной гривой вьющихся спутанных волос, оба были прекрасно сложены, и у обоих были темно-карие, почти черные глаза, а так же полное отсутствие вкуса в одежде. Правда Конрад выше брата и уже в плечах, черты лица у него тоньше, а в глазах всегда горит странный демонический огонек. Он симпатичен и представителен даже сейчас, пребывая не в лучшей своей форме и тщетно пытаясь справиться со спичечным коробком и сигаретой. Кристоф же напротив - курносый, коренастый и внешне гораздо сильнее располагающий к себе, сидит и с унылым терпением наблюдает за пьяной пантомимой старшего брата. Бланке стало обидно за капитана.

- Я, может, смогу тебе помочь, ладно?- сказал Конрад, когда ему удалось закурить и повелительно указал на стол.- Угощайтесь, что есть, для дорогих гостей. Я найду другого покупателя и все, все будет в порядке, Кристи. Не надо дергаться. Я тут пообтерся в последние годы и с орками на короткой ноге.

Его брат неопределенно пожал плечами, рассматривая богато накрытый стол и красиво украшенный кальян.

- До меня доходили слухи. Я не поверил и думал, что ты погиб. Трудно пришлось?

- А тебе на семнадцатой - не жарко, а? Верь мне, брат. Я все устрою. Посиди недельку на корабле, а там я сведу тебя с троллями. Или напрямую с орками, кому добрый друг Холмс и собирался сбыть твои ящики...

- У меня нет недели,- сухо прервал его Кристоф, и Бланка с ужасом для себя поняла, что в этом разговоре она всецело на стороне младшего Ньюгейта.

- Я посмотрю, что можно сделать,- Конрад откинулся на спину, присосавшись к стеклянной трубке. Пепел с сигареты медленно рухнул на край пепельницы, частью рассыпавшись на полу.

- Как ты считаешь, Биззари. Придя к своему брату и прося его о небольшом одолжении, должен ли я довериться ему?- молодой капитан сжал губы.- Когда встречаю родственника обкуренного до костей и с пленкой опиума на глазах. Должен я довериться ему, или это мне необходимо помочь брату?

- Брось его здесь и проверь своего Холмса, если знаешь, где искать, - тоскливо посоветовала Бланка, для которой на столе не нашлось ничего кроме сушеных маленьких рыбок. Она все еще удивлялась своей неожиданной смене приоритетов.

- Я знаю адрес,- коротко ответил Кристоф.

Конрад недовольно прищурился, со стоном приподнимаясь на локте:

- Да кто я вам? Мальчик на побегушках? Сказал же, что все устрою, значит, сделаю. Тритен сейчас, конечно, не как три года назад, но уже на грани восстания. Опиума осталось мало, да и его пытаются запретить, в общем, все нелегальные каналы душат как один, будто ввозят только мак.

- Звучит правдоподобно, - пожал плечами Кристоф, оглядываясь на Бланку, - Биззари, ты в курсе подобных вещей? Контрабанда докатывается до Стимберга и тамошнего подполья.

- Что-то такое слышала, но я на таком не специализируюсь, - пожала плечами Бланка, - и вам обоим советую завязывать. Сэр Капитан же успел-пообещал команде, что мы будем простыми путешественниками.

'Сэр Капитан' улыбнулся:

- Все правильно. До того момента, как Холмс вышел из дела, это было практически легальное предприятие.

- Да-да,- старший Ньюгейт отмахнулся от них и потер лицо, - послушайте, давайте, я сам схожу утром к Холмсу и все узнаю. Это может быть опасно, а я здесь ориентируюсь и как-нибудь разберусь. Или не срастется - я сведу вас с орками. В течение пары дней.

- Мы пойдем вместе,- решил Кристоф. - В случае чего, нам будет проще.

- Конрад поссорился с заказчиком и не хочет, чтобы братишка об этом узнал? - Бланка задала этот вопрос скорее потому, что сейчас ощущала свою полную безнаказанность, наблюдая за тем, как ноздри Конрада со свистом раздуваются, как он фыркает, сжимает кулак и шумно выдыхает, контролируя свое недовольство.

- Ничего подобного. Хорошо, если вам нравится разводить панику, мы пойдем вместе, - взгляд контрабандиста стал куда трезвее, нежели в начале беседы.

- Это было бы лучшим вариантом, - согласился Кристоф, - но я бы не рассчитывал. Лучше иметь запасной план, Конни, я всегда тебе говорил об этом.Не думаю, что нам стоит задерживаться слишком долго, да и тебе не будет полезно оставаться в одиночестве в таком месте. Биззари, идем. С Конрадом мы можем увидеться утром, где-то около десяти я хочу быть у дома Холмса, к тому времени мой брат сможет проспаться и привести себя в порядок.

Конрад еще раз вдохнул дым стеклянной трубки.

- Кристоф, ты думаешь, что единственный? - хрипло осведомился он.

Ньюгейт-младший молча отодвинулся от столика и неровно пожал плечами.

- Не знаю. Наверное... нет. Не должен быть.

- Сигард, - каркнул Конрад, - Зайра. Ксен-Хо. Им всем уже стало тесно на своем материке. Заметь, сигардцы пока бросились на Тритен, но разговоры, слухи, все о походе за Хребет идет уже не один десяток лет, если не больше. Слишком долго, чтобы кто-то вроде тебя не начал пытаться.

- Ну, может быть, я буду всего лишь первым. Или одним из первых, - усмехнулся Кристоф, - что с того? Я никогда не собирался быть единственным.

- Так это не дерьмо насчет выражения общественного мнения или какой-нибудь тупой революции? - старший Ньюгейт поскреб подбородок.

- Только если кто-то решит устроить из моего путешествия большую шумиху, - буркнул младший, - представит в выгодном свете и сделает из меня преступника. Эй, ты же не прячешь под полом журналиста с блокнотом? Шучу. Ты помнишь того старика в ломбарде, который держал в ящике под столом два револьвера начала столетия? Никакой охраны, один худощавый невысокий дед в аккуратном домике. Но когда Братос рассмеялся ему в лицо и отказался платить, дед не постеснялся выстрелить в ответ. Это ничем не изменить, ему восьмой десяток часы меряют, но каким он был в своей прошлой жизни, таким он и остался.

Кристоф раскраснелся, вспоминая и распаляясь все сильнее.

- Хочешь сказать, что ты тоже прячешь у себя в ящике два пистолета начала столетия? - Конрад поднял бровь.

- Лучше в старости быть оценщиком с антикварными пистолями, чем всю жизнь - скучным бюргером, - горячо заявил младший Ньюгейт.

- Еще одна глупая причина, какая к черту разница, почему очередной идиот не сидит дома, - заворчал Конрад, забыв, что сам начал этот разговор.

- Как будто ты со своими комплексами выглядишь умнее! - окрысился Кристоф.

- Зато я не отдаю наследство за паршивый корабль, - издевательски продолжил Конрад, с улыбкой наблюдая, как его брат вскакивает с места. Бланка, до этого молча наблюдавшая за ними, вздрогнула и поспешно отодвинулась от стола, зажимая уши. Предыдущая их общая встреча все-таки не очень хорошо закончилась.

- Все лучше, чем разлагаться в луже помоев, откуда я тебя недавно вытащил! - донеслось до девочки. Она сжалась и просидела так несколько мгновений, ожидая потока проклятий, звона и ударов, пока кто-то осторожно не потянул ее за локоть.

- Хорошо-хорошо, Кристи, ты победил, прости меня... давай лучше выпьем, - нарочито робко предложил Конрад, изломив брови и наполнив вином три стакана. Кристоф плюнул. Вспышка гнева угасла так же быстро, как и разгорелась.

- Черт с тобой, - он подхватил со столика свой стакан и пригубил, - будь что будет. Нам действительно нужно идти.

- Так и бросите меня одного? - мрачно хмыкнул старший Ньюгейт.

- Могу обнять тебя на прощание,- великодушно хмыкнула Бланка и весьма театрально поиграла бровями.

Младший Ньюгейт едва слышно присвистнул, поднял одну бровь и кратко бросил Бланке:

- Я подожду тебя внизу, пожалуй.

Он вышел из комнаты с прямой спиной, будто офицер какой-нибудь армии на параде. В коридоре Кристоф задержался, на минуту прикрыв глаза и медленно массируя виски. Несколько раз вздохнул, оглянулся на дверь, махнул рукой и поспешил вниз. Дышать в опиумном притоне становилось все труднее, а звуки из комнат раздражали все больше. Кристофа провожали приглушенные голоса и скрипучие ступени, на последней из которых Ньюгейт замер перед входом в общий зал, откуда доносилась едва различимая музыка, и лился зеленоватый свет. Чьи-то пальцы коснулись плеча капитана, Кристоф перехватил их и резко обернулся. То была рука оркессы, бесшумно подошедшей сзади, не смотря на рост и множество замысловатых украшений. Ее губы медленно растянулись в клыкастой улыбке, и Ньюгейт сообразил, что загораживает ей проход.

- Не уходи, - произнесла она нараспев, - останься послушать океан. Останься заглянуть в свое грядущее.

- Вы серьезно?

Кристоф беспомощно оглянулся на выход, а музыка в зале сменила тон. Если бы это был Сигард, то сейчас на сцену просеменила бы кокетливая девушка в откровенном наряде, и томным хрипловатым голосом вплелась в мелодию, но в этом оплоте чужих грез музыке отведена роль проводника для голоса рассказчика. Здесь уже зажигают свечи, от которых тянется настолько пьянящий аромат, что от его сладости к горлу подкатывается тошнота. Но как же хочется дышать и дышать им, дышать как можно дольше. Это не опиум. Это страшнее опиума...

- Скоро начнется,- празднично одетая женщина подталкивает Кристофа в общий зал. - Не нужно торопиться нас покинуть.

И юный капитан беззвучно шепчет ей ответ, полной грудью вдыхая пряный дым. Его чувство любопытства уже попало в когтистые лапы хитрой орочьей леди, он послушно делает шаг в общий зал, раздвигая все те же занавески из стекляшек. И они рассыпаются прямо на глазах, застывая в воздухе прозрачными полусферами. Их окутывает странный сиреневато-синий туман, и сильнее пахнет чем-то приторно-сладким, словно на кухне варят карамель. Размытые силуэты гостей заведения застыли за расставленными в полукруг столиками, ожидая представления. И людской гомон сливается в единую гармонию так, что если закрыть глаза, он становится хорошим аккомпанементом к ускользающей мелодии. Где же ее источник? Кристоф оглядывается по сторонам и в веренице зеленых бусин-планет замечает грубо сколоченный помост по центру стены, украшенной рыболовной сетью и россыпью высохших местных цветов. На самом краю импровизированной сцены расположился грустный безногий орк с деревянными кольцами в седой бороде. В руках у него маленький деревянный ящичек с изогнутыми металлическими рычажками на одной из сторон. Звяк-звяк.[16] Узловатые пальцы орка слепо скользят по ним, каждым своим касанием рождая мягкий звенящий звук, постепенно затухающий под потолком зала. Чуть дальше Кристоф видит стол и еще одну орочью женщину, чьи черты лица подведены красками в стиле традиционных верований клыкастых. Она зажигает небольшие светильники с благовониями. Это их аромат витал по залу, и, сливаясь с людским гомоном и музыкальным звоном безногого орка, погружал незадачливого гостя в липкое подобие полудремы, унося прочь из душного бара.

Уже мало принадлежа самому себе, Кристоф занял свободное место за одиночным столом, ловя рукой услужливо предложенный кем-то коктейль. Чисто машинально. На уровне рефлексов. Сиреневый туман окончательно затопил сознание, пенясь и играя подобно морским волнам, а выше, из прозрачных стеклянных созвездий показались фигуры рифов и абрисы льдистых пиков далеких мировых хребтов. Пол под ногами плавно покачивается, и слышится скрип снастей Магеллана, а впереди путеводным маяком горят сотни свечей на столе раскрашенной ритуальными красками оркессы.

Вот она раскрыла небольшой чемоданчик и вытащила металлическую раму со струнами, на которых висят полупрозрачные темные кристаллы, выточенные в форме скругленных прямоугольников.

Мягкий перезвон.

- Приветствую вас, гости нашего дерева и гости нашего заведения, - звучно сказала она и тонким молоточком ударила по одному из кристаллов. Струна дернулась в сторону, и кристалл задел еще один, рождая небывалой чистоты звон, который тут же вошел в резонанс с третьи кристаллом, с четвертым, с пятым, и вот уже звон слился непрерывную переливчатую мелодию, которая наполнила собой весь мир, сливаясь с инструментом безногого орка.

Скрип и дрожь.

Это оркесса резко натянула одну из струн на себя, и тут же прервала мелодию, словно ее никогда и не существовало.

- Наш мир переживает не лучшие времена: опасность вторжения, жадность и склоки, недостаток свободы, а главное - места для нее. Вся наша судьба у меня на ладони, и я читаю ее, как иные из вас читали когда-то книги, - ее произношение человеческих слов было правильнейшим и чистейшим из всех тех, чьи вариации Кристоф когда либо слышал у орков.

- И если пожелаете, я могу спеть о вашей судьбе, - лукаво улыбнулась она клыкастым ртом. Кристоф вздрогнул от одобрительных криков и закричал сам, не разбирая собственных слов потерянных в пряном тумане.

И женщина вновь ударила по своей звенящей раме молоточком и запела, подстраиваясь под звучание звенящих кристаллов, что плавно меняли тональность, обволакивая сильный орочий голос. Эта женщина пела, смешивая людские и родные куплеты, но все они были об одном, уж Кристоф-то знал точно. Невидимый безногий орк отложил свою дивную шкатулку и взял в руки потертый бубен, которым отстукивал ритм песни орчанки, и на сцену, танцуя, взошли еще две женщины в масках, они ногами отбивали общий ритм и тем усиливали ощущение транса. Казалось бы, кто-то из несуществующих более гостей притона тоже поднялся, силясь повторить движения и превратившись лишь в еще один сгусток сизого дыма. А рассказ между тем вошел в ровное русло и Ньюгейт наконец услышал новую для себя легенду:

...Когда-то давно, на заре молодого мира, когда младшие разумные расы еще спали, богиня луны Луиса полюбила молодого смертного рыбака и спустилась к нему с неба ночью, оставив звезды без присмотра. Любовь к смертным запретна для богов, поэтому Луиса и рыбак встречались тайно в пещере на вершине скалистых морских берегов. И длились их встречи шесть месяцев, а в первый день седьмого, в первый день нового года, рыбак подарил Луисе ожерелье из черных кусочков вулканического стекла, сточенных прибоем, ожерелье, которое сделал сам, каждый день с момента их первой встречи нанизывая по одному камешку на леску. Ожерелье, которое, коснувшись кожи богини, вспыхнуло и засияло волшебным лунным светом, освещая морской берег. И ни рыбак, ни Луиса не знали, что обманутый жених богини, ревнивый пламенный Гарос, наблюдает за ними и готовит свою месть. На вторую ночь нового года Луиса вернулась к осиротелой луне, где ждал ее Гарос. Он сорвал с шеи юной богини сияющее ожерелье и швырнул его в далекий океан, а саму Луису приковал цепями к луне, чтобы никогда больше она не спустилась на землю. Рыбака же Гарос проклял в третью ночь и превратил в морского зверя, вынужденного вечно скитаться по дну. По сей день бродит он один в тишине, давно уж лишившись рассудка и мечтая о потерянной Луисе, для которой он к каждому первому дню нового года плетет ожерелье из вулканического стекла, но пальцы его слишком уродливы и неповоротливы, поэтому падают те камни и теряются, омытые бесконечным потоком слез несчастного рыбака. Их находят и по сей день - звенящие камни, в умелых руках дарующие власть над океаном, как Луна управляет прибоем. Говорят, что если ожерелье будет воссоздано и доставлено на красную луну, цепи Луисы порвутся, но это так же невозможно, как невозможна любовь между богом и смертным...

- Это те самые, настоящие звенящие камни, - неожиданно сказала оркесса, указав молоточком на раму. И Кристоф вдруг понял, что давно уже не слышит ни бубна, ни людских голосов, ни пения камней, словно остался здесь один на один со странной легендой.

- Океан течет в крови каждого из нас, для него нет границы рас и народностей, и камни чувствуют все, резонируя мелодией вашей судьбы. Так кто же будет достаточно смел, чтобы услышать грядущее? - продолжила женщина, кривя нарисованные брови. - Я прочту ваше будущее по звенящим камням, как не сделает больше никто и нигде, ибо только я знаю их секрет, что передается в нашей семье от старшего поколения к младшему. Так кто желает встретиться лицом к лицу со своей судьбой? Кто из вас, путешественники и храбрые капитаны достаточно смел и дерзок для этого?!

Ньюгейту показалось, что он остался один на корабле, и корабля самого уже не было на месте, только он наедине с этой оркессой в пустоте заполненной сиреневым дымом, вобравшим в себя призрачные фигуры богини, возлюбленного, гневного бога и океана, ставшего могилой для камней, душ и страсти. Одинокий молодой капитан порывисто поднялся и двинулся к гадалке, не видя ничего вокруг себя, и оказался первым. Ни слова не говоря, она взяла его за руку - он ощутил теплую жесткую ладонь похожую на дерево, потрескавшееся на солнце, - и провела за плотную занавесь, где они остались по-настоящему одни. Кристофа заставили сесть и оркесса сама села напротив него.

Она вытащила из декольте мешочек и высыпала в горсть Ньюгейту еще несколько камешков.

- Раскинь их.

Как же все просто. Камешки переливались в его руке, слегка подрагивая. Ему показалось, что из ладони льется едва слышная мелодия. Голова закружилась, Ньюгейт встряхнул кулак и раскрыл над столиком.

Раздалось несколько тонких нот.

Женщина поводила по камешкам пальцем.

- Ты отправился в путь в поисках ответов, по всей видимости, цена важнейшего равна предательству близкого и смерти свободного, - серьезно сказала гадалка, разглядывая лицо Ньюгейта.- Кроме того, они вырвут у тебя сердце и пустят по следам войны и разрушений вместе с тем единственным сокровищем, которое ты осмелишься считать своим, туда, где великий Океан подчинит и пожрет тебя, - она сделала паузу и пожевала губы,- и еще ты встретишь друга.

- Вот как? - слова гадалки больно резанули по слуху Кристофа. Он прищурился, словно стараясь отогнать наваждение. Нет. Здесь слишком сильно пахнет проклятой карамелью.

- И это все? - прохрипел Кристоф, задыхаясь от дыма.

- Я говорю то, что слышу, - меланхолично отозвалась оркесса, - следующего!

Капитан покрутил головой, борясь с едкими облаками благовоний:

- Я могу получить один из этих камней? На память...

Выражение нарисованного лица оркессы исказилось.

- Шесть тысяч стелларов, - ответила она.

Он покорно кивнул, стараясь смотреть только на мерцающие лунным светом кристаллы, и достал кошелек.

- Ньюгейт, ты что, не видишь, как тебя дурят? - спросила вдруг несуществующая Биззари Бланка у самого уха Кристофа и ударила по столешнице.

Бух!

И до слуха впервые долетели звуки бубна безного орка...

- Нет, он не будет у вас ничего покупать, - резко говорила юная воровка, брезгливо собирая раскинутые по столу камни и сталкивая кучку гадалке.

Капитан непонимающе приподнял брови:

- Я просто хотел сувенир на память с этого острова, - он вздохнул, беспомощно разглядывая необыкновенно четкую фигуру девушки с полумаской на лице. Откуда она успела ее взять? Может быть, носила на шее все это время?

- Хватит дышать этой дрянью, - Бланка потянула безвольного Кристофа за локоть, и он был вынужден подняться, полушепотом прося прощения у гадалки и ее помощников. Они были благосклонны и любезны. Пары коротких ударов по раме с кристаллами достаточно и для того, чтобы возобновить поток желающих узнать будущее, и усилить эффект, и заставить Ньюгейта на несколько секунд замереть на краю синевато-фиолетового дурмана.

- Никакая она не гадалка, - продолжала Бланка, резко толкая его вперед, - ты что, совсем рехнулся? Зачем тебе эти камни? С чего ты решил, что они могут звенеть?! Я чуть с ума не сошла, когда не нашла тебя на крыльце!

Первый шаг - самый трудный. Кажется, что прошла целая сонная вечность, прежде чем ты снова обрел возможность пользоваться ногами. Почему нельзя остаться?

- Конечно она не гадалка, - рассеяно сказал Кристоф, когда они вышли на свежий воздух. После душной залы бара Тритенская ночь казалась холодной и неуютной. - Кстати, как там Конрад? Ты достаточно удачлива сегодня?

- Конрад получил по заслугам, - важно ответила Бланка, поежившись. - Теперь здесь темно как в могиле.

Они спускались по дощатым мосткам. Стрекотали насекомые.

- Эти камни действительно звенели, - со вздохом проговорил Кристоф, косясь на горящие линии рыбацкого причала, - осторожней, не споткнись здесь.

И чуть не споткнулся сам.

- Послушай, Ньюгейт, это обычные мошенники. Звенели не камни, а орк с колокольчиками за сценой,- серьезным тоном прояснила ситуацию Биззари, отмахиваясь от москитов, - я видела спектакли и получше.

Вздох. Капитан улыбнулся, качая головой.

- Хорошо. Пусть это был орк с колокольчиками за сценой,- ладонь сделала странное движение, то ли ощупывая что-то, то ли перебирая.- Темно? Верно. Идем быстрее, я встаю рано, а ты захочешь выспаться.

- В любом случае, ты можешь дать мне руку,- предложила Бланка.

- Да?- он доверчиво протянул Биззари ладонь.

- Разумеется.

Кристоф почувствовал на ладони вес маленького камешка, по форме напоминающего сточенный прямоугольник. В свете пролетевших мимо жуков было видно, как Ньюгейт мечтательно заулыбался.

- В любом случае,- он спрятал тусклый камень в недрах кармана, - я надеюсь, что эта женщина ошиблась. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то из вас меня предал. Кстати, зачем ты стащила кошелек у бедного Конрада?

- Как ты догадался?- спросила Бланка, поспешно отступая в сторону.

- Он всегда носил кошелек в одном и том же месте, и я заметил, как твоя рука скользнула туда, когда ты его,- он закашлялся, улыбаясь глазами,- 'обнимала'.

- Я оплатила его издержки и ничего возвращать не буду,- девочка была готова перейти на бег.

Кристоф оскалился. Конечно же, он был не в курсе Бланкиных проблем с Конрадом.

- По-хорошему - выпороть бы тебя за это, но Конни же сам напросился,- он подмигнул ей и подошел ближе,- кстати, а что он тебе сделал?

- Бросил в Стимберге без гроша в кармане, все заняв и вложив в паршивый бизнес на Тритене.

Кристоф присвистнул и все-таки оступился.

Утро выдалось жарким и необычайно громким.
- Первая электрическая станция Тритена будет поставлена людьми! Кланы продали право строительства за четыре миллиона стелларов! - кричал на перекрестке уличный мальчишка, рекламируя газету. - Профессор Гавур делает заключение о Крае Света за Великим Хребтом! Стимбергская лига биологов получила доступ к внутренним переходам дерева!...

Как бы граждане Тритена отреагировали на глупость правительства и собственное тяжелое положение?

Никогда в своей истории нация орков не поднимала революций, призванных уничтожить кланы и сломать устройство своего государства. Им по душе были саботаж и точечная порча имущества неугодных: "случайно" забытая бомба под кортежем какого-нибудь ублюдка, слишком зарвавшегося в своем самодурстве; потопленный только что груженый корабль "случайного" богача; "случайно" заклинившие двери вредного красильного цеха в тот самый момент, когда его изучает высокая инспекция; - вот что было в характере орочьего "тихого" восстания. Действия бессловесные, безымянные, имеющие лишь строгую направленность в никуда. Невидимые народные "герои" оставались героями в строго узких кругах, неизвестные для чужаков, и служили примером для следующего поколения.

Но что орки будут делать с заполонившими их родной дом людьми? Прямо сейчас проигранная война продолжалась, такая же молчаливая и упорная, как и они сами. Вы идете по улице, направляетесь по делам, а война шествует по соседнему тротуару, оставляя после себя запах пороха и едких взрывных смесей. Оттого странно было увидеть флегматичных орков, заблокировавших вход в одну из крупнейших в городе ткацких мастерских. Они оккупировали все подходы и не двигались с места, поставив за спиной транспаранты с надписями о "свободе рабочих завода" или "отмены электрической вышки", и сосредоточенно молчали, провожая взглядом прохожих. Необычайно удивительное зрелище - демонстрация протеста глухонемых!

- Как будто мы вернулись обратно в Стимберг, - пробормотала Ан, оборачиваясь на упрямых клыкастых. Рабочие-люди столпились перед входом, не зная, присоединяться к оркам или же попытаться прогнать.
- Даже издали не похоже, - не глядя на толпу сообщил Ньюгейт, - скажи это Гаргу, и кок поднимет на смех любого, кто думает, что это - настоящая демонстрация.
- Что вы, что зеленые - все одинаковы, - проворчала эльфийка, - из раза в раз затеваете что-то, спорите друг с другом, начинаете войны, пока не приходит третья сторона и не решает все в свою пользу.
Капитан остановился и укоризненно цокнул:
- Дорогая Ан! Тебе как эльфийке в первую очередь стоит понимать, что люди и орки - действуют совершенно по-разному! И я бы не сказал, что человеческий способ хоть чем-то лучше.
- О, я знаю, - хмыкнула охотница за головами, - только вы все никогда не доверяете друг другу. Иногда вы можете заключить союз, но как только с внешней угрозой будет покончено, бывшие союзники вонзят кинжалы в спины друг друга. Уж в этом твой Гарг со мной согласится!

- Ты про тот случай, когда он бежал из Тритена, и его бывшие последователи назначали тебе цену за орочью голову? - заулыбался капитан. - Прекрасное было время! Давай лучше вспомним об этом позже: я вижу отвратительно разодетого Конрада, а он от этой истории до сих пор имеет нервный тик.

- Никогда не был так рад слышать благоразумие собственно брата, - подошедший Конрад Ньюгейт выглядел мрачным, не выспавшимся, но совершенно трезвым, а от этого еще более злым. А все, что старший Ньюгейт носил, будто было призвано скрыть его злость: белая куртка с золотистыми кантами и шляпа, украшенная целым веером зеленоватых перьев. Вот только Конрад сейчас больше всего походил на голодного циркового медведя, несправедливо забытого дрессировщиком после представления. Он даже по-медвежьи рыкнул:- Давайте покончим с этим.

Все трое устремили взор на мастерскую Холмса - небрежного вида домик с большим водяным колесом, так удачно расположенным под небольшим потоком с верхних ветвей. Колесо постоянно крутилось, и мастерская не испытывала нужды в электричестве.

- Дверь открыта, - поведала Бланка, успевшая уже вдоволь насидеться на перилах крыльца, - и в доме тихо, как в морге.

Она драматически подняла пальчик вверх, словно предлагая собравшимся послушать столь примечательную тишину. В этой тишине было слышно, как грызут дерево тритенские жуки, как кричат дети на соседней улице и, самое странное, как сосредоточенно молчат фабричные орки в конце улицы.

- Могла бы вести себя скромнее, - не выдержала Ан.

- Скажи это моему дорогому брату, - вздохнул Кристоф, - к чему он так вырядился?

- Привлекаю к себе внимание, - буркнул тот, - и отвлекаю от вас. Хочешь, чтобы тут хорошо запомнили эльфийку, альбиноса и щеголя?

Конрад Ньюгейт оглядел спутниц брата.

-Если умница Бланка еще похожа на что-то привычное, то эльфийка, - он поклонился канониру Магеллана, - вызывает ненужные сплетни. Мои глубочайшие извинения, миледи, - съязвил Конрад, - но, в данной ситуации лучше быть незаметным, в противоположность вам. В любом случае, можете называть меня Конрадом Ньюгейтом, и на свое несчастье я прихожусь вашему капитану старшим братом.

- На чем его заслуги практически исчерпываются, - подхватил Кристоф, - Биззари, ты не могла бы проверить дом, пока Конрад не привлек слишком много внимания?
Конрад незамедлительно ответил ему угрожающим сопением.

- Можете звать меня Ан Сьель, - вклинилась в разговор эльфийка: - и поверьте мне, большинство не в состоянии отличить эльфа от пародии на эльфа.

Она улыбнулась, протягивая Конраду ладонь.

Бланка с крыльца тоже весело заулыбалась и потянулась, разминая суставы. И пока Конрад косился на протянутую не то для рукопожатия, не то для поцелуя руку, представляя вкус пропахших порохом пальцев наемного убийцы, Биззари деловито шмыгнула внутрь мастерской. Услышав хлопок двери, контрабандист хмыкнул и пожал руку эльфийки.

-И, тем не менее, нам стоит держаться осторожнее на этих улицах. Вас ведь именно это побудило сопровождать моего наивного брата, не так ли? Помнится, именно от вас мне пришлось спасать непутевого лидера Зеленых всадников?..

Кристоф, не желающий слушать эту чепуху, начал прислушиваться к звукам, доносящимся из дома.

Сначала он не слышал абсолютно ничего.

- Да, - говорила за спиной Ан, - и местным я не доверяю именно с тех самых пор...

Разве что легкий скрип шестерней.

"Уже стало привычкой..."

До уха младшего Ньюгейта донесся тонкий лязг, что-то застучало, и неблагозвучно ругнулась Бланка, а после снова тишина.

"Мне ваше доверие, похоже, не по карману, дорогая..."

В окнах прихожей Холмса зажегся зеленоватый свет.

- Давайте все внутрь, - сказала из-за двери Биззари, перекрывая своим голосом вежливый смех Ан, - но дальше прихожей - ни-ни...

Дом встретил их мерным стуком множества часов и скрипом пружин в тревожном полумраке. По осыпавшемуся потолку тянулись грязные провода, сильно диссонирующие с обоями и несколькими натюрмортами в дешевых рамках. На дверном косяке засохло красноватое пятно, мордой баарджанского демона уставившееся на пришельцев. Протиснувшийся вперед Конрад тут же не глядя наступил на рассыпанные по полу стеклянные осколки, вызвав неестественно громкий хруст, электрическим током ударивший по нервам присутствующих. В прихожей пахло чем-то кислым, вроде кислого кефира, размазанного по стенам и потолку, а многострадальный сапог контрабандиста прокатился по липкой белесой субстанции, что тянулась на полу до лужи машинного масла. По мере погружения в дом проявился второй запах, смесь железной стружки и липкой смолы, он заполонил собой все, действуя по примеру поднятой в воздух пыли, забиваясь в ноздри, в рот, глаза и даже уши.

- Что там? - голос капитана звучал глухо, а сам он выглядывал из-за плеча брата. Для эльфийки места в коридоре не нашлось, и она задержалась в прихожей, наблюдать за улицей, прикрыв дверь.

- Сигнализация, если она была, отключена, - донесся приглушенный голос Бланки из-за угла, - я вляпалась в прокисший торт. Холмс здесь со мной.

Она ненадолго замолчала. Раздался скрежет, и зажегся свет в дальних комнатах.

- Идите сюда...

Старший Ньюгейт тут же шагнул за нагромождение ящиков, по пути уронив один из них и заставив младшего на секунду выдохнуть и закатить глаза. Он переглянулся с Ан, жестом попросив ее остаться на посту, и последовал за братом. Черная лужа машинного масла на полу привела Кристофа к трехногому сломанному столу и расколотой жестяной канистре. Рядом валялась оторванная трубка для сварки, касаясь в свою очередь темно-коричневого ботинка с засохшими комьями серой грязи. Чуть поодаль, среди нагромождений из ящиков и коробок расплылся съеденный наполовину белый торт, некогда сливочно-нежный, теперь позеленевший от времени, сильно просевший, но сохранивший следы пальцев и отпечаток ботинка Биззари. В редком свете мелькали потревоженные мошки, чье сладкое гнездо разрушилось от нечаянного вторжения. Сама Бланка обнаружилась в центре комнаты - она задумчиво обходила по кругу последний оставшийся целым стол.

Единственный источник света трепетал и соревновался с постоянно двигающейся тенью маховика, вставшего напротив лампы. Электрический свет, зеленый из-за абажура, то и дело посылал грязные лучи взвеси на дальнюю стену мастерской, подсвечивая вбитые в доски столовые приборы.

Почти все предметы, так или иначе, дорожкой потерянных запчастей, крошек или блестящих осколков вели к трупу на столе в центре комнаты. Мертвый человек лежал на животе, безвольно раскинув руки и погрузившись лицом в недоеденный кусок на тарелке. Рядом стоял стакан с пыльным кофе. Конрад, завидев его, сильно ударил по ближайшему ящику и зашипел от боли.

- Нужно убираться отсюда, - подытожил контрабандист, качая головой.

- Что с ним произошло? - спросил Кристоф, глядя на Биззари.

- У нас нет на это времени, - отрезал Конрад.

-Вдруг мы найдем здесь контакты тех, для кого он нанимал нас на фрахт? - Кристоф бросил быстрый взгляд на тело Холмса. - Надеюсь, он это простит.

- Я хочу сказать, - тем временем констатировала Бланка, присаживаясь рядом с трупом, - что около ночи его отравили, судя по состоянию тела. Не знаю, каким ядом, но убийца, скорее всего, унес главную улику с собой или ныкнул где-то в доме.

Скрипнули чьи-то зубы, Конрад чертыхнулся:

- И что искать в этом бардаке? Без того понятно, за что прикончили бедного Дейви. Пошли отсюда, - контрабандист нервно передернул плечами. Бланка выразительно глянула на него, спрыгнула со стола и начала осторожно простукивать стены. В первой комнате ничего не обнаружилось и она ушла в следующую.

- Может, заглянуть в письменный стол? - намекнул Кристоф, просматривая какие-то папки.

Сухо шаркнули рейки по дереву.

- Здесь какие-то счета, списки закупленных запчастей и прочие бумаги по расходам и доходам. Ничего интересного, - отозвался Конрад. - У тебя?

- Списки заказов за последнюю неделю, - отозвался капитан безмятежно. За Бланку ответил подозрительный гул и скрежет, который периодически доносился со стороны других комнат.

В этот самый момент провидение, встрепенувшись от долгого утреннего сна, все-таки решило, что дела у молодых путешественников еще недостаточно плохи. Белокурая Ан Сьель бесшумно влетела в комнату, ловко увернувшись и от Конрада, и от ящиков.

- У нас неприятности, - громко зашептала она, прячась за угол. - Нужно скорее уходить.

Ответом на немой вопрос послужил тяжелый стук в дверь. Кристоф поднял руку, призывая тишину, и не мигая уставился на дверь.

- Кто там? - спросил он, и Конрад чертыхнулся.

- Полиция, - сказали за дверью, - мистер Холмс?

Короткое замешательство, в ходе которого младший Ньюгейт кивком указал остальным на другую комнату, а сам прошел в переднюю:

- Нет, это не мистер Холмс, это заказчики бедного мистера Холмса. Зайдите, дверь не заперта.

И он небрежно отбросил полу плаща.

Дверь осторожно приоткрыли и в прихожую вошли два полицейских.

- Доброе утро, мистер э-э-э... - сказал тот, чтобы был постарше.

- Нельсон, - легко соврал Кристоф, - я с товарищами собирался утром зайти к мастеру Холмсу и... вот, что обнаружил. Мы как раз собирались вызвать полицию, но вы уже стучались в дверь.

Он отошел в сторону, освобождая проход.

В этот момент из задних комнат донесся звук падения чего-то очень тяжелого. Стражи порядка переглянулись.

- Мистер Ньюгейт, вы арестованы, - сухо сказал второй полицейский, - поднимите руки и позовите ваших сообщников.

- Мистер Ньюгейт? - переспросил Кристоф опечалено и разводя руками. - Я не знаю никакого мистера Ньюгейта...

Пуля капитана с оглушительным звоном и вонью пороха разбила единственную лампочку в прихожей. Ящики и коробки, горой высившиеся неподалеку попадали в проход. Испачканный в щепках и металлической стружке Конрад отдышался и зарычал, указывая почему-то в стену:

- Скорей, сюда!

Стражи порядка поспешно отступили, закашлявшись от пыли. Раздались выстрелы и звон стекла - это на помощь к полицейским шли их товарищи.

Конрад с усилием обрушил книжный шкаф, открывая, очевидно, запасной выход.

- Заходите!

- Ан, иди, - прошипел младший Ньюгейт. - Мне нужно забрать Бланку!

Он наткнулся на побелевшего от злости брата - контрабандист пробежал мимо, в соседнюю комнату.

В проходе уже замелькали силуэты полицейских. Ан дернула Кристофа в проход и выстрелила по ногам ближайшему преследователю. Послышались крики. Он упал, зажимая рану, а его товарищи рассредоточились вдоль стен, стремясь не попасть под пули: кто у окровавленной морды демона, кто прямо перед сливочно-зеленым тортом. Крутанулся барабан револьвера, и Ан выстрелила еще раз.

В этот самый момент Конрад Ньюгейт понял, что не знает, где искать Биззари. Кабинет Холмса встретил его открытым сейфом и упавшей рядом с ним каменной плитой.

- Конрад найдет ее, - эльфийка вытащила второй пистолет. Кристоф, рядом запнулся обо что-то и чертыхнулся, чуть не прокатившись по лестнице кувырком. Это привело в действие некое изобретение покойного. Проход затрясся, и путь полицейским перекрыло металлической створкой.

Тем временем, старший Ньюгейт, чертыхаясь, рыскал по дальним комнатам, нервно вздрагивая от топота полицейских. Бланки нигде не было. Может быть, эта лиса уже сбежала самостоятельно, едва заслышав шум внизу? Или нашла один из тайников Холмса и сидит теперь затаившись? Чертова Бланка! Хлопнула дверь соседней комнаты. Проклиная все на свете, Конрад схватил стул и швырнул его в окно, не мешкая выбросившись следом.

Приземляясь, контрабандист услышал за спиной щелчки взводимых курков.

- Ну да, - отозвался Конрад, - разумеется.

Не оборачиваясь, он медленно поднял руки, незаметно вытаскивая из рукава маленький шар бомбы и поджигая фитиль. Он щелкнул пальцами, посылая шар в сторону стражей порядка, и бросился в сторону.

Что-то простучало по деревянному настилу от контрабандиста к полицейским.

- Назад! - крикнул самый догадливый из них, разглядев догорающий фитиль.

Прозвучал взрыв, оставивший трещины на стенах мастерской Холмса. Черный дым смешался со всполохами пламени, стражей порядка отбросило взрывной волной и ударило о Ветвь. Взрыв и выстрелы не останутся без внимания, и Конрад поспешил прочь, на ходу избавляясь от броской одежды.

Тонкий серебристо-прозрачный стержень стремительно вырвался из дыма, сильно ударив старшего Ньюгейта по левому плечу. Еще один чуть не задел ноги.

Краем уха Конрад услышал шипение, характерное для испаряющейся от жара воды, а следом он уловил короткую серию встречных выстрелов.

В следующее мгновение третий стержень все-таки пробил ему бок, наполнив рану чем-то очень влажным и холодным.

- Ох, - не в силах даже ругаться, Конрад здоровой рукой метнул бола. Он слышал, как они обвились вокруг кого-то и взорвались. Изобразив хищный оскал, он метнулся за жилые дома, полностью сбросив одежду[17] шпигата[18] и оставшись в неприметной серой рубашке.

Несколькими секундами ранее из окна второго этажа, предварительно свалив с балкона на полицейских этажерку с ретортами, спрыгнула Бланка. Своей выходкой она сразу же отвлекла лишнее внимание от Конрада и, спасаясь от пуль, перемахнула через ограду соседнего дома...

- Отправляться в погоню? - спросил у высокого старика капитан группы, отираясь от пыли.

- Было бы неплохо, двое со мной, а остальные пусть осмотрят дом, - ответил Синс. На лицо вице-адмирала выползла гадкая улыбка, которая совершенно не нравилась ему самому. Он резко соскочил с места, догоняя уже успевших броситься в погоню полицейских. Его вор, знакомым образом виляя бедрами, по крышам удирал от стайки сторожевых ящеров, на которых случайно наткнулся за оградой. На его счастье, эти животные были лишены таланта к преодолению небольших провалов между домами...

Удобная крыша чьего-то склада подходила к концу, и Бланка была вынуждена спрыгнуть на улицу. Девочка теряла драгоценные секунды. Кто вообще знал, что так получится? Шумный и разноцветный Тритен вокруг нее слился в единое звенящее пятно и пестрел всеми цветами радуги. Искусанные икры нестерпимо ныли, так что Бланка продолжала движение исключительно благодаря упрямству и страху. Она оглянулась и, доковыляв до перекрестка, понеслась

навстречу оживленной толпе, то и дело отскакивая в стороны и уворачиваясь от прохожих. Многочисленные оркские женщины с тяжелыми плетеными корзинами флегматично пропускали ее, с тупым выражением на лице двигаясь куда-то вперед, по заранее заданному и проработанному маршруту, делая вид, что им все равно. Те из них, что постарше, тут же заступали за спину Бланки. Человек в черной форме не будет стрелять в гражданских на оживленной улице, маленькое существо использовало орков как массивные живые щиты, и они милостиво соглашались. Военные силы захватчиков они ненавидели в разы сильнее, чем простых бизнесменов.

Несчастная Бланка бежала настолько быстро, насколько позволяла толпа. Постоянное мельтешение зеленых тел впереди, жар и запах пота раздражали ее. Девочка спрыгнула с небольшого подъема, завернула за угол и нырнула в щель между домами, надеясь сбить преследователя с толку. Синс, обогнавший своих помощников, заметил ее маневр и начал плавно сворачивать вправо, когда его чуть не сшиб случайно подвернувшийся под ноги орчонок. Вице-адмирал извернулся как змея и отскочил в сторону, растолкал нескольких стариков, ударился коленом о ящик для мусора, но все-таки добрался до крохотного сумрачного переулка. Маленькая воровка в самом конце белкой перепрыгнула через деревянный заборчик и выскочила на соседнюю тенистую улицу. В ноздри Вице-адмирала ударил неприятный запах гнилых фруктов. Отчаянно морщась, Синс пробежал по деревянному тоннелю, постепенно углубляясь в зеленый полумрак и на ходу расстегивая плащ. Водяная элементаль послушно заскользила к ладоням, и вице-адмирал, даже не сбавив ходу, сшиб трухлявый забор и оказался в хризолитово-черном царстве уходящего к самому стволу Тритена лабиринта улиц.

Тем временем два отставших от Синса и Бланки полицейских сочли своим долгом разъяснить толпам любопытствующих, что происходит не банальная стычка двух людей, не борьба каких-то разбойников друг против друга, а попытка поймать международного преступника. Они, в отличие от Синса, провели на Тритене несколько лет, поэтому двигались тем путем, что, по их мнению, ведет наперерез наглой девице, или кто там выскочил из дома.

Сам Синс как раз летел по очередному загаженному переулку. Девчонка впереди в этот раз играла с ним на равных. Она еще несколько раз сворачивала, словно пытаясь сбить флотского со следа, но явно не знала куда бежит. После очередного поворота вице-адмиралу повезло, и Биззари вырулила в пустынный, со всех сторон окруженный грязными стенами домов дворик. Посреди сиротливо стояла водокачка, выбуренная в глубины ветви Тритена, возле которой вилась мелкая мошкара.

И никого.

Бланка на исходе сил ускорилась, силясь преодолеть опасное пространство раньше, чем ее догонят. Она почти инстинктивно шарахнулась в сторону, когда совсем рядом с ней пролетела огромная сверкающая змея.

- Девочка, - хрипло крикнул долговязый старик сзади, - стой, пока не стало плохо!

Непонятно, кому именно из них должно стать плохо: замученной воровке или запыхавшемуся вице-адмиралу.

- Отцепись от меня! - скорее от обиды, чем от страха зашипела Бланка.

- Не в моих правилах издеваться над женщинами, - примирительно заявил тот, немного сбавив шаг.

Зато правила полиции не были столь великодушны к любому из полов; потому что из окна дома слева раздались выстрелы, явно целящиеся в Биззари. Мелькнула униформа, и послышался звон стекла и разбитых осколков.

На земле под ногами девчонки дымилась толстая Тритенская кора, а на плечо немолодого флотского попали острые прозрачные клинышки, один из которых пропорол ему мочку уха.

- Именем закона? - предположил сверху офицер и зачем-то выстрелил повторно, уже намного ближе к сапогу странной воровки. Вице-адмирал скорчил обиженную гримасу и громко фыркнул.

- Не стрелять без моей команды, - раздраженно приказал он. Тон Синса, кажется, произвел впечатление даже на Бланку. Она ошалело размышляла над тем, что же ей теперь делать.

Синс, сообразив, что его приказ выполнен, щелкнул пальцами.

Водокачка в центре дворика натужно заскрипела и из нее хлынула вода, текущая по жилам дерева. Водяной поток изогнулся и всем своим напором ударил в Бланку. Та метнулась в сторону, спасаясь от потока и попутно кидая в Синса чем-то круглым. За ее спиной треснули и сломались доски забора.

- Она издевается, - сказал вице-адмирал вслух. Ему не составило особого труда поймать снаряд и заставить его зависнуть в небольшом пузыре.

Полицейский притворился, что вице-адмирал сказал "давай стреляй". По крайней мере, позже в рапорте он напишет, что слышал четкий приказ. Палец лихорадочно жал на курок, но патроны закончились, а для перезарядки требовалось быть хоть немного сообразительнее. Он опустил дуло, нашарил патроны, получил тяжелый удар в затылок, мгновенно обмяк и упал на оконную раму. Позади него стоял старший Ньюгейт, щурившийся на солнце, пытаясь разглядеть, куда подевалась Бланка. С пальцев Конрада на грязный пол чердака капала кровь. Он сорвался с места, схватился за балки, подтянулся и скользнул на крышу, оставляя красные отпечатки на всем, до чего дотрагивался.

Ружье одиноко свалилось рядом с вице-адмиралом, не удержавшись на сломанном стекле. Полицейский должен был выпасть следом...

Синс обернулся к окну и выстрелил в дом пойманной в пузырь дымовой гранатой, прямо в полете разбив ее водным хлыстом. Бланка, осознав, что ее преследователь отвлекся, прыгнула на высокий забор, используя дыру как ступеньку, и тяжело свалилась на другой стороне, спасаясь от пущенного в погоню водяного потока. Не дожидаясь, когда вице-адмирал разнесет забор, девочка стремглав побежала к темному проему открытого окна и прыгнула внутрь.

...следом за ружьем свалился и несчастный полицейский, а Бланка по ту сторону забора попала в объятья его коллеги, наблюдавшего за всем из той же двери. Щелкнул наручник.

Девочка обозвала полицейского нехорошим словом и со всей силы пнула его в самый-самый низ туловища, чем буквально парализовала врага...

Очень редкая для вора способность, да и для мага тоже: накладывать паралич пинком ноги.

Биззари еще раз пнула несчастного и побежала по коридору вглубь лачуги, периодически проверяя заперты двери или нет.

Синс тем временем уже спускался с забора. Он превратил поток водокачки в ледяную горку, по которой и съехал почти к самой двери.

Стоило ли тратить время на это место? Здесь большими семьями жили бедняки, и Бланка, отворяя двери (не запертые каждый раз) наталкивалась то на испуганно кричавшую орочью женщину с ребенком на руках, то ей в ноги бросалась какая-то зеленая мелочь. Впрочем, вице-адмиралу они мешались не меньше, а то и больше.

В этот самый момент раненный Конрад Ньюгейт, ударившийся по пути с задымленного чердака обо все возможные балки, едва выбрался наружу и слезящимися глазами обозрел дворик. Один глаз, видящий чуть лучше, приметил ледяную горку и, прихрамывая, Конрад заковылял следом...

Бланка наконец нашла еще одно широко раскрытое окно. Она, громко извиняясь, пробежала мимо напуганных обитателей лачужки и шагнула на подоконник, с которого прыгнула на неровно сколоченное брусчатое покрытие и бодро полезла наверх. Следом за ней в окно вывалился Синс. Он вновь стал свидетелем того, как Бланка лезет вверх по стене.

- Девочка, ты точно издеваешься, - проворчал вице-адмирал, начиная намораживать себе первые ступени ледяной лестницы.

Забравшись наверх, Биззари обнаружила, что добралась до самого края ветви. За стеной дома Тритен обрывался и заканчивался, плавно скругляясь вниз. Бежать было некуда, разве что спускаться по окнам налепленных над отвесным склоном домиков. Девочка нервно огляделась и заметила, что с края крыши на соседнюю ветвь тянется тонкий самодельный мостик. Это вселяло надежду. Бланка в два прыжка оказалась на узком мосту и побежала. Прямо под ней разверзлась огромная пропасть, и девочка почувствовала, как раскачивает туда-сюда мостик ветер. Справа от Биззари вниз улетел огромный, размером с ее руку, лист Тритена. Слева она краем глаза различила силуэт одного из орочьих островов, выглядывающий из серого марева на самом горизонте. Прилагая все усилия, чтобы не смотреть вниз, Бланка бежала вперед.

Уставший Вице-адмирал далеко за ее спиной вступил на мост.

Не сделал он и семи шагов, а Бланка даже не успела коснуться ступнями потрескавшейся коры соседней ветки, как на крышу дома вырвался Конрад Ньюгейт. Припадая на правую ногу, он несся по неровному настилу, на ходу вытаскивая из сапога некое подобие ножа. Подчиняясь его рукам, оно вырвалось вперед, без всякого шума обвилось вокруг веревки между мостом и домом и легко перерезало ее. Мост накренился влево, вися на оставшихся тросах, и не успели люди на нем понять, что происходит, как был перерезан второй, и лопнули третий и четвертый канаты. С пугающей скоростью мост устремился к древесной стене с глубокими темными шрамами.

Удар.

Для Бланки он оказался сильнее, чем для Синса. Она вместе с мостом влетела в ветвь и громко взвизгнула от страха и от боли, мертвой хваткой вцепившись в веревочные перила. Где-то под ней, далеко внизу, уже под корнем, отчаянно боролся за свою жизнь вице-адмирал. Конец моста раскачивался туда-сюда, и Синс никак не мог перехватиться удобнее, словно боялся высоты.

Бланка завертела головой и, заметив человека на противоположном конце пропасти, завопила так, что напугала нескольких птиц, гнездившихся в листве.

- Противный Конрад! - кричала Бланка, подтягиваясь и ища опору для ног.

- Какой есть! - отвечал с той стороны Ньюгейт, вытаскивая из кобуры метательный нож. - Слушай, по моему плану, ты должна была броситься вперед и спастись, а не болтаться над пропастью.

"Сейчас у меня устанут руки, и я упаду вниз", - подумал Синс отстраненно. Ладони вице-адмирала саднило, а мост все продолжал качаться, не давая даже найти опору для ног.

- А мне ты это не мог сказать?! - возмутилась Бланка, цепляясь ногами за выступающую доску и подтягиваясь вверх.

Метательный нож свистнул в воздухе и чуть-чуть задел трос между Синсом и Биззари.

- Ты должна была догадаться! - возразил контрабандист, доставая еще один.

- Ты шел за мной! - покорно догадалась Бланка, подтягиваясь еще выше.

- Тебя нельзя оставить без присмотра, - покачал головой Конрад, замахнулся, и один из тросов моста лопнул. Синса и Бланку в очередной раз тряхнуло, и воровка с криком съехала вниз, проигрывая с таким трудом совершенный подъем. Ньюгейт с удивлением посмотрел на нож в руке. Под весом двух тел и собственным, канатный мост разорвал веревку и повис на оставшихся двух тросах. Ветер швырял его из стороны в сторону, и вниз постоянно сыпалась труха. Биззари висела, не меняя положения, и широко раскрытыми глазами следила за исчезающими на поверхности моря обломками. Вице-адмирал внизу вдруг с явным усилием подтянулся и, улыбнувшись ей, сделал широкий взмах рукой. Из рукава веером вылетел десяток ледяных лезвий, часть из которых отрубила половину моста вместе с Синсом. Бланка видела, как он разжал ладони и летел вниз, широко расставив руки и ноги, слово надеялся так затормозить падение. И он действительно по какой-то причине падал медленнее, чем полагается. От самых корней из воды поднялась огромная сверкающая соленой пеной пасть и поймала Синса, проглотив его где-то на первом уровне ветвей.

Бланка висела, широко раскрыв рот. Для нее такой прыжок был равносилен смерти. Она поймала себя на мысли, что завидует вице-адмиралу.

- Держись! - окликнул ее контрабандист. - Я попробую добраться до тебя!

Он беспокойно озирался, словно боясь, что на крышу вот-вот выберется целый отряд полицейских.

Бланка чуть не заплакала, ощутив себя совершенно беспомощной и потерянной на этом проклятом дереве. Спасать ее было некому, сама она порядком сглупила, и во всем, конечно же, виновата ее жадность. Девочка хмыкнула и, бормоча проклятья, начала вновь карабкаться вверх, цепляясь руками за веревку и используя трещины в коре в качестве ступеней. Ветер швырял ее туда-сюда словно воздушный шарик, ныли ушибленные ладони и плечи. Руки слушались плохо, и в бессильном отчаянии Бланке казалось, что она вот-вот не выдержит этой пытки и упадет вниз. Но очень скоро ветвь начала приобретать некоторую пологость, и девочке удалось выкарабкаться наверх. Она на коленях отползла от края и, подняв голову, застонала от обиды. Прямо перед ней был еще один веревочный мостик к кучке живописных маленьких хижин на соседней ветке.

- Проклятые Ньюгейты, - вслух подумала Бланка, переводя дух и падая на бок. Она только что пережила страшнейшее в своей жизни приключение и чувствовала себя совершенно разбитой. Соглашаясь на предложение Кристофа Ньюгейта, Бланка даже представить себе не могла, какими ужасами это для нее обернется. "Святые часы," - думала Биззари, лежа на ветви, - "они же хотят поднимать в воздух этот проклятый корабль." Нет, если с мостом она еще справилась, то крушение летающего Магеллана определенно будет стоить ей жизни. Да, она любила забираться повыше и играть с законом, но никогда не была готова к смертельным играм в салочки на высоте нескольких сотен метров или рискованным полетам над скалами Хребта...

За своими размышлениями девочка и не заметила, как Конрад Ньюгейт исчез с крыши. Бланка выбралась, а большее ему сейчас не нужно. Он коротко вдохнул несколько раз, выдохнул и вытащил маскировочную заслонку орочьего древесного хода.

- Мы закончили тут, - проговорил он.

Неутешительные размышления Бланки были прерваны чьими-то мягкими шагами и сосредоточенным сопением. Девочка повернулась на звук и встретилась глазами с пожилым орком, сжимающим в руках кривую кирку. Сосредоточенное лицо орка не выражало ничего хорошего или обнадеживающего.

- Катастрофа, - с трудом подобрал подходящее людское определение орк, ткнув киркой в сторону моста.
Бланка приподнялась на локте и слабо кивнула в ответ скорее кирке, нежели орку. Разумеется, только что обрушенный веревочный мост был кому-то нужен. Этот кто-то угрожающе сопел и смотрел на единственную виновницу произошедшего, так и не успевшую спастись бегством. Бланка всхлипнула и раскаялась во всем, что совершила в своей жизни.

Капитан полиции Бартоломью Шарп широкой ладонью смахнул со стола телефон. Не переставая трезвонить, тяжелый аппарат обрушился на пол, оставив неглубокую вмятину. Трубка не соскочила, но между ней и креплением появилась крохотная щель, отчего аппарат зазвенел еще громче. Надавив на висок, капитан Шарп коленом выдвинул ящик стола и поискал там револьвер. Рука наткнулась на нечто липкое и холодное. С непроизвольной судорогой Бартоломью скосил глаза на нераскрытую бутылку бренди. Сегодня она попалась на глаза как нельзя кстати: Тритенских мастеровых терроризировал неуловимый маньяк, с самого утра Шарпа мучили звонки с постоянными жалобами на многочисленные орочьи демонстрации, бездействие полиции и игнорирование срочных вызовов, к которым неприятным соусом прибавилось явление Фирского вице-адмирала со всей его свитой и требованием сию же секунду помочь с отловом контрабандистов. Как будто именно этого Шарпу сейчас и не хватало.

"А ведь после бутылочки Хошийского на все это будет наплевать".

С протяжным стоном капитан Бартоломью Шарп сорвался со стула и нагнулся к заливающемуся отвратительным звоном телефону.

- Нет! У меня нет людей, чтобы обеспечивать безопасность вашего бесполезного приема! Нет, и не будет еще долго!

С громким "дзанг", трубка упала на крепление. Шарп проклял аппарат в тот памятный день, когда инженер с широкой улыбкой сообщил, что "технологический прогресс наконец добрался до Тритена и теперь обеспечит полиции связь в любое время дня и ночи". Инженер скрылся за толстыми звуконепроницаемыми стенами, а Шарп и дьявольское приспособление остались один на один. С тех самый пор капитан навсегда был лишен покоя и крепкого сна, ежедневно выслушивая важные просьбы, замечания и мнения людей, совершенно неосведомленных о его работе. Посиди они тут хоть пару часов, то бежали бы без оглядки от одного упоминания о должности шефа полиции в колонии дикарей, ненавидящих все проявления человеческой цивилизации. Кривясь, Шарп вернул телефон на место и вновь опустился за стол. Обнаружив, что еще держит в руке ту самую спасительную бутылку бренди, капитан хмыкнул и запер ее в ящике. Затем, прокашлявшись и усевшись удобнее, он выпрямился и потянулся к высокой (высотой примерно в четыре-пять томов прикладных орочьих сглазов для добрых соседей) стопке бумаг. Двумя пальцами капитан аккуратно снял венчающий ее почтовый пакет. Глаза его нашли инициалы отправителя, и он тут же остервенело смял увесистый конверт и кинул его в корзину. Пухлые губы капитана Шарпа медленно растянулись в улыбку. На самом деле все было не так уж и плохо: капитану удалось уговорить вице-адмирала помочь с убийствами в мастерских в обмен на сотрудничество с полицией. Старик даже отправился на место последнего вызова, искренне веря в то, что полиция хотя бы оповестит порты о Кристофе Ньюгейте. Очень жаль, но у полиции и без того хватает проблем. Чувствуя нервное удовлетворение своей дипломатической выходкой, Шарп почти нежно прикоснулся к следующему листку, когда телефон вновь громогласно возвестил о своей полезности.

Одновременно с этим в кабинет вошел младший офицер.

- Я не вовремя? - тихо осведомился полицейский, глядя, как рукоять револьвера начальника с треском опускается на аппарат, заставляя его замолчать навсегда.

- Нет, что ты, - ласково ответил Бартоломью Шарп. - Как там тебя зовут, только что нанятый рядовой сотрудник полицейского управления без всяких заслуг?

- Э-э... Дик Ван Хаммер, прибыл доложить, что вице-адмирал Синс вернулся с места преступления и... - младший офицер наклонился к Шарпу, что-то прошептав. Капитан Бартоломью просиял.

- Хоть одна хорошая новость за весь день, подающий большие надежды офицер нашей доблестной стражи порядка! Скорее позовите уважаемого вице-адмирала Синса в мой кабинет!

Обомлевший полицейский, пятясь под взглядом начальника, послушно скользнул за двери.

Послышались шаги и низкий шум голосов, после чего на пороге возник пожилой флотский. Он кивнул капитану Шарпу, тихо прошамкав что-то себе под нос, и несколько раз сдержано чихнул. С плаща гостя изредка срывались маленькие прозрачные капли, и Синс, кажется, очень стеснялся смотреть себе под ноги.

- Рад видеть вас, Капитан Шарп, - вежливо сказал он, - Есть новости о Кристофе Ньюгейте?

- С тех пор, как он улизнул от вас на двенадцатой ветви - никаких. Нам не хватает людей, сами понимаете, - во взгляде полицейского проглядывало сочувствие.

- Очень жаль, - после небольшой паузы ответил Синс, скромно топчась на месте, точно побитая собака. - Полагаю, я вынужден отказаться от дальнейшей поддержки полиции.

- Да что вы говорите, - большие глаза Бартоломью практически выкатились из глазниц, неприятно ощупывая старика с ног до головы, - вижу-вижу, вы прекрасно справляетесь. В таком случае, я не стану сообщать вам об однофамильце, возможно, брате вашего Кристофа. Да и сообщение я это уже отправил в бумаги.

Шарп ногой выдвинул из-за стола мусорную корзину.

- Почему вы так поступили? - на лице мага отразилось непонимание. Кто-то из полицейских, кажется, открыл в соседнем кабинете окна и по участку гулял сквозняк, от чего вице-адмирал ежился и беспомощно шмыгал носом.

Бартоломью печально покачал головой.

- У меня так много работы, что о вас я просто забыл. Хотите присесть?

- Работа заключается в своевременной очистке стола от корреспонденции? - кивнул вице-адмирал. Сквозняк уже весьма ощутимым холодком щекотал Бартоломью по спине, заставляя редкие волоски на коже подниматься дыбом.

- Ага, - капитан Шарп вытер лицо грязным носовым платком и шумно высморкался. - Мне часто сняться сны, как я бросаю все эти бумаги прямо в огонь и громко смеюсь. А вы, ваше вице-адмиральство, что с вами случилось? Повозка промчалась и неудачно обрызгала с головы до ног?

- Нет, но я тоже подустал и не отказался бы от стула и горячего чая, - резко ответил старик, выразительно уставившись на Шарпа.

- О-о-о, - протянул полицейский, осознав происходящее, и нехотя нажал на кнопку звонка. Почти в этот же момент в дверях показалась лохматая голова ассистента. - Чаю. Горячего. И чего-нибудь к чаю...

Бартоломью поскреб подбородок, ощущая, как холод от сквозняка пробирается к его животу через слой плотной льняной ткани. От сквозняка ли?

- Затем сделай так, чтобы все просители держались от моего кабинета подальше...

- Мне можно чай со льдом, - заботливо подсказал Синс, усаживаясь на свободный стул.

- Закажи, - глухо повторил Шарп, жестом отпуская ассистента и плотнее кутаясь в пиджак. - Сейчас найду этот ваш рапорт, сидите, отдыхайте.

Капитан полиции со вздохом вылез из кресла, краем глаза наблюдая за вице-адмиралом. Синс непринужденно взирал на продрогшего Шарпа и капитан поймал себя на мысли, что видит в желто-зеленых глазах флотского плеск невысказанного яда. Как же смешно, наверное, наблюдать как крупный и неловкой Бартоломью двигает к себе корзину, задевает локтями стол, долго копошится, пытаясь найти нужную бумажку, и как одеревеневшие пальцы не могут вытащить из слипшегося кома лист с рапортом. Сам вице-адмирал будто и не мерз, покачиваясь на стуле и устало щурясь. Старый крокодил наверняка обозлился за выброшенный листок, и теперь молча мстит за это...

Синс прищурился, словно прочитав мысли Шарпа, и выразительно кашлянул.

- Ну, так... - капитан заставил свои губы расползтись в насмешке, - может быть, займемся серьезными делами?

Улыбка получилась куда более жалкая, чем хотелось Шарпу. Он прокашлялся:

- Рапорт. О Конраде Ньюгейте, проживающем, - где бы вы подумали? - в одном из лучших мотелей города. Он собирался съезжать сегодня, но его вещи все еще в номере. Как думаете, полезная информация, а?

- Да, благодарю вас.

Дверь раскрылась, и на стол опустился скудно сервированный поднос, после чего ассистент Шарпа вновь растворился.

- А вы еще от помощи отказываетесь. Нет, я... пожалуйста, как пожелаете. Можете даже рапорт взять. Не хотите? Ешьте тогда... ваш джем. Я то думал, нам выгодно сотрудничать, вице-адмирал!

- Минуту назад все выглядело так, словно вы вовсе не хотите сотрудничать, - Синс взял баночку с джемом и понюхал его.

Бартоломью вскинул брови:

- Вот это да! - он покачал головой, видимо, представляя, как происходящее выглядит со стороны и расхохотался. - Чего вам еще от меня нужно? Может быть, людей для засады?

- Вам и так не хватает людей, - Синс поднял с блюдечка чашку и сделал бесшумный глоток.

- Так может, сделаете мне одолжение и когда вернетесь в Адмиралтейство, напишете сэру командующему об этом?!

Капитан фыркнул как жеребец и отодвинул от себя поднос. Пить чай, составляя Синсу компанию, он не собирался.

- Вы и сами нам помочь не в состоянии, даже если бы хотели,- мрачно закончил он.

Синс раздраженно звякнул чашкой о блюдце. Шарп благоразумно прервался, напомнив себе, что имеет дело с одним из первых магов Сигарда.

Вице-адмирал неспешно вытащил из кармана серебряные "водостойкие" часы.

- Я уже достаточно вас отвлек, - сказал он, поднимаясь и ставя пустую чашку на стол, - если за время моего отсутствия сюда дойдет важный рапорт, сохраните его, пожалуйста.

- Ах, так значит, мы снова заодно! - Бартоломью хлопнул ладонью по столу, отчего нетронутый им чай разлился по столешнице. Синс обернулся и небрежно повел в воздухе пальцем. Жидкость, следуя движениям его руки, красновато-коричневой змейкой вернулась в чашку. Вице-адмирал добродушно улыбнулся и вышел, хлопнув расшатанной дверью. Капитан полиции всхрапнул и с усилием вытащил себя из холодного стула.

- Черт его дери... - хрипло проговорил он.

Сволочь... старая, гнусная сволочь, помешанная на собственной репутации! Этот треклятый Синс даже брата своего посадил за решетку, лишь бы прославиться на все страны континента! Шарп, как и многие другие, был уверен, что только честолюбие заставило вице-адмирала полжизни потратить на поимку знаменитого пирата.

- Как вы чувствовали себя, когда ваш брат сбежал из-под стражи и сгинул без следа? - злобно прошипел Бартоломью и прикусил язык. Пусть вице-адмирал уже давно ушел, но только черти знают, кто может прослушивать кабинет капитана.

- Бесовская луна, - прошептал он, без сил ударив кулаком по столу.

Синс тем временем шел через участок. Попавшийся ему навстречу ассистент Шарпа побледнел и поспешил сделать вид, что у него есть какие-то дела в раздевалке. Вице-адмирал не возражал, он спустился по лестнице и вошел в общую столовую, которая по совместительству служила полицейским комнатой отдыха, и где в самом углу разместилась часть его команды.

- Роулендс, - обратился Синс к дремлющему на потертом диване молодому человеку. Тот вздрогнул и открыл глаза, туманным взором уставившись на своего командира. Дуглас Роулендс был на голову ниже Синса и гораздо шире в плечах. Кроме того, совсем юнцом он не выглядел, скорее его можно было отнести к той категории мужчин, которые уже построили себе дом, нашли дело по душе и счастливы в браке, хотя ни жены, ни дома у Дугласа не было.

- Роулендс, - терпеливо повторил Синс, когда тот потянулся и невнятно пробормотал уставное приветствие, - не мог бы ты отправиться в диспетчерскую и связаться с местной гаванью. У полиции не хватает людей и времени на наши проблемы...

При своей кажущейся простоте Тритен всегда был и остается неизведанным лабиринтом. Даже орки, много столетий назад пришедшие на Дерево вряд ли помнят обо всех его тайных ходах. Если Дэвиду Холмсу и удалось случайно выйти на один из них, и тем позже спасти от полиции Кристофа и Ан, то это лишь одно счастливое совпадение. Но, в конце концов, никто точно не знает, что из себя представляет Тритен, кроме банального до зубного скрежета "ну, это огромное дерево, приятель". Кто, гром их побери, может сказать, откуда это дерево взялось, какими аномальными свойствами обладает и насколько случайны здешние случайности.

- Жаль, что Холмс сам не убежал через этот проход, - проворчала Ан, отплевываясь от пыли, - столько проблем теперь...

- Жаль, что Бланка и Конрад не пошли с нами, - резко отозвался Кристоф, -было бы спокойней, если бы я знал, что они в порядке.

Со всех сторон беглецов окружали листья, под ладонями копошились потревоженные насекомые, а воздух был наполнен головокружительной свежестью и запахом мокрых листьев. Эльфийка глубоко вздохнула, снимая с себя паутину, случайно зацепленную где-то в тоннеле.

- И что будем делать, капитан? Каков план?

- Возвращаемся на корабль. Если мы разделились, то всегда возвращаемся на корабль.

Ан пожала плечами. Корабль, конечно, Кристоф, ничего другого я и не ожидала услышать. Только потрудись оглядеться вокруг, чтобы не повстречаться с кем-нибудь из полиции. И, желательно, обходи людные места. Вообще, придерживайся узких переулков... хорошо, если бы мы знали какой-нибудь короткий путь к докам, не правда ли? Эльфийка совсем не по-женски сплюнула и поползла по ветви следом за капитаном. Очевидно, что Тритен выделил уже достаточно удачи на сегодня, остального придется добиваться самим: и блуждать среди незнакомых домов, и пережидать очередной патруль, и делать непричастный вид, когда мимо по улице проходит кто-то из местного ополчения. Все это уже когда-то было, пусть и при других обстоятельствах, странно, что такая опытная охотница за головами еще не привыкла и беспокоится о подобных вещах. Получасовая прогулка назад к Магеллану заняла у Кристофа и Ан почти два часа. Однако когда впереди показались такие привычные и родные очертания, эльфийка готова была с радостными воплями бежать к кораблю через доки, совершенно не обращая внимание на подозрительные взгляды окружающих. Даже капитан вздохнул с облегчением, когда они ступили на трап.

К великому удивлению Ан, потерянная Биззари Бланка уже была там. Она сидела на камбузе, закутанная в пиджак Серого и мелкими глотками пила предложенную Гаргом настойку, от кружки с которой поднимался горячий и пахнущий мелиссой пар.

- Нужно капнуть рома, очень помогает, - участливо сказал сидящий рядом навигатор, нисколько не стесняясь недовольного этим замечанием орка. Бланка, обернувшись на вошедших, поежилась и поблагодарила кока. Вид у нее был неважный.

- Я капнул кое-что получше, а ром свой можешь глотать самостоятельно, - грозно сообщил Гарг, чуть приподнимая очки. - Ну вот, бравый капитан с канониром пожаловали.

Кристоф шумно выдохнул и подошел к Бланке, желая, видимо убедиться, в порядке ли она.

- Мы фактически попали в засаду, - сообщил он.

- Мы с Конни "фактически" приняли весь удар на себя, - несколько истерично продолжила его мысль девочка, и навигатор одобрительно закивал, явно ознакомленный с хроникой утренних приключений капитана.

- Фактически! - раздраженно передразнила Ан Сьель, опускаясь на ближайший стул.

- Конрад сказал, что найдет нас позже, - поспешно добавила Бланка.

- Он тебе помог? - уточнил Кристоф. - Нас зажали в проходе, пришлось отступить. Я хотел выбраться и помочь вам, но тоннель вел слишком далеко: на другую ветвь. Хорошо, что с тобой все в порядке, - закончил капитан, - тебе нужно что-то? Лекарство или вещи?

- Он уронил меня с моста! - громко пожаловалась Бланка, - меня и этого сварливого дядьку Синса! Я потеряла свою любимую кепку, а он уже на Тритене и, наверное, от падения так и не помер, меня сюда на жуке спустили со своей плантации орки, мне пришлось отдать им взамен кошку[19]! Вы как хотите, а я предлагаю исчезнуть отсюда!

- Значит, ты уже более или менее в порядке. Исчезнуть идея хорошая, но сначала нам нужно все-таки сбыть наш товар и получить то, зачем приехали...

- Неплохо, Кристоф, - высказался Гарг, - стоило узнать, что никто не пострадал, капитан сразу вернулся к делу.

- ...только сделать нужно все быстро, - с нажимом продолжил капитан, обиженно покосившись на друга.

Серый кивнул в сторону дерева.

- Ну дак, товарищ сэр капитан, ваш плотник и гоблин уже отправились в свою собственную экспедицию за смолой! Они вас дожидаться не стали и занудный Барактор развел тут активную деятельность, все узнал и утащил за собой мелкого и Стэна.

- Значит, нам остаются ящики, - чуть повеселел Кристоф.

- Мне все это не нравится, - резко сказала Ан Сьель, перекричав их всех, - что мы будем делать, например, если нас обнаружат в этой бухте до их возвращения?

- Сделаем так, чтобы не обнаружили, - спокойно ответил капитан. - Кое-что мы можем замаскировать на корабле, и у меня есть несколько торговых флагов в каюте. Что мы можем сделать с заказчиками? Конрад обещал свести напрямую с орками...

- Но Конрада же здесь нет, - продолжала наседать Ан, грозно сверкая глазами. - И не известно, когда он вернется.

Бланка, забытая всеми, шумно глотнула и закашлялась. Порывшись в своем импровизированном плаще, она демонстративно выложила на стол тонкий блокнот в красивом переплете из дорогой кожи. Очень дорогой блокнот с белоснежными страницами и специальной тесемкой, не дающей ему лишний раз раскрыться.

- Конрада здесь нет, но, возможно, мы сможем обойтись и без него? - Кристоф внимательно посмотрел на Бланку, а потом на ее добычу.

- Это из сейфа Холмса, - пояснила Биззари, вновь завладевшая всеобщим вниманием и весьма этим довольная. Лучезарно улыбаясь, она под недоверчивое фырканье эльфийки выложила перед Ньюгейтом: пачку мятых документов, красивый узорчатый мундштук и большой изумруд, который с некоторым трудом извлекла из сумки на поясе.

- Все это ты нашла у Холмса? - уточнил Кристоф.
- Тебе мало? Ты даже ничего не посмотрел, - незамедлительно обиделась Бланка.

- Можешь оставить себе, - капитан равнодушно отложил камень в сторону и перелистнул документы, - здесь в основном счета и учет расходов... и его дневник.

- Мы разве не за тем доставляли ящики, чтобы получить за них деньги на дальнейшие расходы? - вновь подала голос эльфийка, до этого сосредоточенно чистившая ногти. Пополнение бланкиной коллекции не сбытых камней ей явно не нравилось.

- Представь, через сколько минут полиция узнает о нас, если мы сунемся в банк и попытаемся продать изумруд, принадлежавший мистеру Холмсу, - возразил капитан.

- Никто не знает, что именно этот камень принадлежал Холмсу, - резонно заметила Ан.

- Он явно обработан вручную и, скорее всего, единичная вещь. Хочешь рискнуть? - с любопытством осведомился Гарг, наклоняясь к столу, чтобы рассмотреть камень.

- Он так или иначе пригодится нам в будущем, - не сдавалась Ан.

- Разумеется! - живо согласился Кристоф. - Может быть, получится обменять его у контрабандистов, или на другом острове. А вот что касается текущей ситуации, у меня есть одна идея.

Ответом ему был насмешливый и испытывающий взгляд эльфийки, которая точно знала, что без ее помощи эта идея обречена на провал.

- Но сначала я ознакомлюсь с некоторыми записями Холмса и, скорее всего, нам всем нужно будет работать в команде, - частично подтвердил взгляд Ан капитан и потрепал Бизарри по волосам, вовремя отдернув руку от ее ответного шлепка.

За годы, проведенные на Тритене, Конрад Ньюгейт научился находить лубяные тайники лучше, чем любой другой человек. Кое-что подсказали знакомые орки-партнеры, кое-что он вынес сам из своих скитаний по древесным лабиринтам несколько лет назад. Орочьи тоннели, выдолбленные в коре и уходящие глубоко под ее толщу, влажные и холодные от соседства с живой древесиной, пахнущие свежестью и смолой, были неотъемлемой частью Тритеской экосистемы. Они служили транспортной сетью, тайными складами и погребами, благодаря им добывали воду, в них проходило детство личинок знаменитых тритенских жуков, они служили для разведения особых видов грибов и фармацевтической плесени и, самое главное, люди не знали и десятой доли тех путей, что пробурили и пробурят в дереве многие поколения орков. Именно эти тоннели стали краеугольным камнем во время войны, именно в них закладывались бомбы и под громовые раскаты взрывов в море срывались целые кварталы, населенные зелеными партизанами. И нижние ветви Тритена расцветали в ночи живыми огненными цветами, освещая свежие гробницы в подводном лабиринте корней ...

Ньюгейт вытащил из тайника запасную куртку и переоделся, ругаясь на ноющую боль в пробитом боку. Из-за недостатка медикаментов, Конраду пришлось изорвать на бинты запасную рубашку и залить рану припасенным ромом, молясь лишь о том, чтобы бок наконец перестал кровоточить. В правом сапоге неприятно хлюпало, мокрая от крови штанина прилипла к ноге, и Ньюгейт отчетливо чувствовал, что провонял железом и алкоголем насквозь. Не самое лучшее положение дел, но пока еще и не самое худшее. Конрад застегнул куртку и вылил остатки рома на руки, чтобы смыть кровь. Может быть, в отеле решат, что он в очередной раз явился пьяным? Было бы неплохо.

Контрабандист захлопнул тайник, потушил фонарь и поспешно пополз прочь. Несколько раз свернув, он наконец смог подняться в полный рост и долго шел вперед, нашаривая в темноте орочьи ступени-обманки, являющиеся одновременно и ловушками, и дорожными указателями. По расчетам Ньюгейта, отель с его вещами сейчас находился чуть западнее, но прямого подъема к месту назначения из этого коридора не было. Обратившись в слух, Конрад продолжал свой путь, пока не нашел раздвоенную обманку. Пошарив по стене, он отодвинул в сторону перегородку и свернул в импровизированный "акведук". Послышался плеск и рокот падающей вниз воды. Конрад прокрался дальше вдоль старого желоба и, выйдя к рукотворному водопаду, остановился на пороге ниши, из темноты щурясь на залитую солнцем улицу и ощущая плечом неровные, мягкие ткани дерева. Сзади веяло прохладой, и Конрад все не покидал своего убежища, разглядывая в знакомых очертаниях улицы что-то ведомое только ему одному. Наконец он сбросил капюшон и плавно вышел на свет, неторопливо направившись в сторону отеля. Ньюгейт шел, держа руки в карманах, до боли сжимая отрез металлического прута мокрыми от пота пальцами и отшатываясь в сторону от встречных прохожих. Он с трудом изобразил слабую улыбку, адресованную швейцару, и почтительный кивок пожилой даме, выходящей навстречу. Кажется, она задержала внимание на его правом боку... Ожидаемая реакция. Конрад криво усмехнулся, пытаясь соответствовать собственной легенде о неудачных посиделках.

В глубине души брат капитана Кристофа испытывал ни с чем несравнимое чувство паранойи загоняемого зверя.

Он во многом был прав. Другой человек не торопясь шел по направлению к гостинице, не таясь и не избегая людных улиц. Ему незачем было суетиться, седеющий вице-адмирал даже позволил себе немного отдохнуть в небольшой кофейной и попробовать местную выпечку, компенсируя скудное чаепитие у негостеприимного капитана Шарпа. По мере приближения Синса к цели, в его рукаве начинала закипать от нетерпения водяная элементаль. Нет, она вовсе не хотела крови или чего-то подобного, стихийные элементали по природе своей не склонны к агрессии. Просто здесь и сейчас она чуяла часть себя, которую обязана была вернуть. Не все маги работают с элементалями, это дело наиболее терпеливых, не все принимают во внимание теорию анатомии эфирных созданий Ардинриса С. К. Неверлейва, но в данном случае Синс руководствовался одним из ее положений.

"Каждая элементаль будь она земная, водная, пламенная или воздушная состоит из живого эфира и стихии. И если стихию можно безболезненно удалять и восполнять с тела элементали, то живой эфир составляет ее сердце. При разделении живого эфира элементали, она не погибает, но слабеет и гаснет, однако же, если дать элементали волю, она всегда соберется воедино, если все части будут достаточно близко".

Таким образом, элементали бессмертны, или что-то вроде этого. По крайней мере, некоторые неплохо наживаются на этой их особенности.

Конрад Ньюгейт же был одним из тех, кто понятия не имел об особенностях элементалей, но чувство опасности, выработанное годами не очень-то законной жизни, кипело в нем не хуже существа в рукаве Синса. Стараясь сохранять спокойствие, Конрад попросил ключ у портье, забрал оставшиеся вещи из номера, и, никому не говоря ни слова, двинулся куда-то по узкому коридору для персонала. Совсем скоро Ньюгейт уже брел по наружной лестнице, ведущей к соседней, не пригодной для жизни, ветке, так и не оправившейся после давнего пожара.

- На вашем месте я бы остановился, - сказал кто-то Ньюгейту, когда он не дошел еще и до середины моста, - иначе мы рискуем повторить утреннее приключение вашей подруги.

Элементаль весело поблескивала на ладони Синса, грозясь вот-вот ослушаться воли своего хозяина и обрушиться на несчастного хранителя ее частички.

- Она успешно сделала от вас ноги, - вздохнул Конрад, сбрасывая с плеча сумку.

- Я буду очень признателен, если вы меня с ней познакомите. Идите сюда.

Ньюгейт кивнул:

- Уверен, что вы достопочтимый джентльмен и не сделаете ей больно, но я все-таки забочусь о связях моей драгоценной подружки. Вдруг вы посадите ее в тюрьму, или там, решите допросить? Профессия у вас такая. Ничего личного.

Его руки опустились.

- Не имею привычки ломать судьбы детям, - заверил его Синс. - Вы идите, идите сюда.

Конрад недоверчиво скривил брови и метнул в вице-адмирала нож.

В этот же самый момент элементаль широкой струей ударила по кинжалу, отбивая его в сторону, и, оттолкнувшись от веревочных перил, врезалась в Конрада, валя его с ног.

И тот, конечно, упал - что он еще мог сделать? Элементаль обдала Ньюгейта морозом, холод подступил если не к сердцу, то к конечностям, и грозил оставить их прямо на мосту. Но кроме холода, Конрад почувствовал, как дрожат руки, и волосы на затылке поднимаются дыбом. Он выдохнул, раздувая ноздри и не желая так просто сдаваться, с усилием поднялся и опустился на лед. Проскользив пару шагов вперед, Ньюгейт оттолкнулся к вице-адмиралу, пытаясь достать его грязным уличным приемом. Контрабандист еще не знал, что получится из этого, и хватит ли ему роста, сноровки и, может быть, удачи, чтобы добраться до противника. У Конрада просто не было времени на планирование своих действий.

Он видел, как Синс отступает назад и делает едва заметное движение рукой, а после почувствовал болезненный укол в спину. Удар разрезал бинты и мышцы рядом с недавней раной. Конраду захотелось ругаться, но от холода перехватило дыхание. Контрабандист запнулся и ударился лбом об опору, к которой был привязан мост. Нестерпимая боль тут же расколола голову на части, со стоном Ньюгейт схватился за лоб и попытался привстать, когда изо рта полилась вонючая желчь - сегодня Конрад еще не завтракал.

Широкая и неожиданно сильная рука вице-адмирала легла на плечо беглеца, обжигая его первородным холодом. Из раны на пояснице с громким хлюпаньем что-то вырвалось, словно бы Конрад начал разваливаться заживо. Синс дернул его в сторону и толкнул на землю, подальше от спасительного моста. Стало зябко.

- Я бы советовал вам не оказывать дальнейшего сопротивления, - назидательно посоветовал старик.

- Я бы продолжил лежать на этой чудесной и прохладной ветке, - давясь слюной, просипел Конрад, действительно прижимаясь к коре Тритена. Ему казалось, что глубокая трещина делит его голову на две неравные части: отколовшуюся левую, остро пульсирующую болью, и занемевшую правую, на которую пришелся основной удар. От нее по черепу разлился тяжелый ноющий свинец, перекатывающийся то к затылку, то к переносице. В ушах звенело, мир вокруг Конрада покрылся инеем и затих, время от времени исчезая в красноватой дымке.

Где-то рядом с ним Синс щелкнул наручниками. Удивительно, но при своей любви к глыбам льда, это чудовище предпочитало обыкновенные наручники, холодные, как воздух в морозных пещерах гномов. Если бы Конрад только мог предвидеть случившееся... Как же проклинал он этот момент, сколько же раз ему удавалось незаконно провозить огромные партии товара, и как редко он думал о Синсе. До последнего момента корабли Синса никогда не ходили к Тритену, до того самого чертового момента, пока Кристоф не стащил эту чертову карту из адмиралтейства, проклятый Синс казался всего лишь красивой, но сильно преувеличенной сказкой.

- Вам придется претерпеть путешествие до жука, - донесся до Ньюгейта насмешливый голос старика, - я сохраню для вас остатки ваших вещей. Вы же не против.

Сквозь ледяную завесу забытья, Конрад услышал собственный голос:

- Да... подавись ты...

Уверенным движением его дернули вверх, заставляя подняться на ноги и идти куда-то сквозь кровавый туман. Холод от пальцев мага пробирал до костей, спускался вниз по позвоночнику и не давал впасть в забытье.

"Шагай, Конрад."

Он поставил ногу, сфокусировав зрение на ступне: сначала пятку, затем носок, но тут же оступился, поскользнувшись на луже собственной желчи. Падение окончилось холодной пылью и крошечным взрывом в подбородке, локте, ребрах с правой стороны...

- Вставай, - носок Синса уперся ему в бок.

"А если не встану? Понесешь меня, старик?"

Холод пронзил спину под лопаткой. Тонкая ледяная игла свесилась с пальца мага.

- Вставай, - мягко повторил флотский, - ноги у тебя целы.

Конраду чудилось, будто он очутился в бурю на палубе, только вместо капель его слепили белые светлячки. Ему не нужно думать больше ни о чем, только шагать вперед, не важно, что каждый шаг приносит тебе мучения, идти до самого конца, иначе участь твоя будет незавидна. И Конрад заковылял, беспомощно кусая кровоточащие губы и слепо переставляя ноги. Его дальнейший путь был долгим и туманным, и, признаться честно, Конрад его совсем не запомнил. Происходящее выпало из действительности и казалось ему калейдоскопом бредовых видений и порождением собственного болезненного вымысла. Полет на жуке оставил после себя грязную одежду и рвотные позывы, слабость, немощность и желание поскорее провалиться в забытье.

---

[1] Консильери - главный помощник крестного отца. Именно он выполняет всю работу, пока другие члены семьи заняты убийством друг друга, планированием убийства, и, иногда, распитием крепких напитков с приятно пахнущей сигарой.

[2] Все эти места действительно существуют. Моряки, при всей своей грубости, суеверные и очень романтичные люди. Поэтому местам, которые их убивают, они постарались дать самые броские названия.

[3] По поверьям всего Сигарда, когда ты совершаешь какой-то более или менее значимый поступок, над тобой загорается лампочка-сигнал, регистрирующая данное событие. После этого, специальный служащий загробного мира явиться по вызову, чтобы узнать все обстоятельства и занести отметку в черный или белый список. От этого зависит, будешь ты крутить шестеренки после смерти, или нажимать рычаги.

[4] Черти, а так же бесы, повсеместно встречаются в ругательствах всех народов Синтара вместе с мифом об их появлении. Детали разняться от одного народа к другому, но общий смысл остается неизменным. В одном городе существовал культ плохого божества и храм хорошего. Однажды, последователи хорошего божества перебили всех последователей плохого божества. Разгневанный идол оскорбился и в силу своей злокозненности оживил десять членов культа бесами и тысячу - в качестве чертей, сделав демонами в аду. Вопрос в том, откуда у плохого идола столько последователей и почему он так печется о них.

[5] Стампо, плесень - местные бродяги, прозванные так за приверженность к жизни за счет продуктов переработки города. Кое-кто полагает, что раз уж плесень появилась в городе, то и сам город здорово протух.

[6] Гоблин намекает на знаменитую присказку гномов: "Ты сидишь связанный на бочке с порохом, и фитиль горит. И вся твоя надежда, что пойдет дождик и потушит искру".

[7] Руттер - морской журнал кормчего с записями обо всех происшествиях во время плаванья, встреченные и измеренные глубины, течения, ветра, с сообщение долготы и широты.

[8] Гик - горизонтальное рангоутное дерево, прикрепленное к мачте на небольшой высоте над палубой и обращенное свободным концом (ноком) к корме судна. По всей видимости, Роджер плохо закрепил оттяжку гика, из-за чего и прозошел несчастный случай.

[9] Ванты - мощные тросы стоячего такелажа, служащие для удержания мачт с боков. Их так же использовали для передвижения вверх по мачте.

[10] Хорнпайп - 'морской' танец, очень не похожий на другие, получил свое название от старинного музыкального инструмента. Особую известность танец хорнпайп приобрел среди корабельных матросов. Танцевали они его с абсолютно ровным корпусом, руки были сложены вдоль тела, а ноги при этом быстро двигались (по той же схеме двигаются и исполнители национального ирландского танца).

[11] Румб - в морской терминологии 1/32 полной окружности, а также одно из делений картушки компаса (расчерченной на 32 части) и соответственно одно из направлений относительно севера.

[12] Бакштаг, галфвинд, бейдевинд, а так же форевинд и левентик - курс корабля относительно ветра. По часовой стрелке, если ветер точно дует в нос кораблю, положение "Левентик". Спереди-сбоку - бейдевинд, при таком ветре судну приходится идти по курсу зигзагами, при наибольшей силе дрейфа, то есть, лавирует. сзади-сбоку - бакштаг, судно идет на силе ветра, практически без дрейфа. Галфвинд - положение, при котором курс проходит перпендикулярно направлению ветра и наконец Форевинд - ветер направле точно в корму и судно идет "полным ветром."

[13] Галс - прямая, пройденная под одним ветром, "правый галс" означает, что ветер дует в правый борт.

[14] Гаррота - механическое приспособление для удушения и быстрого болезненного убийства в виде ошейника с шипом, либо проволоки. Зачастую гарротой называют обычный шнур, используемый в тех же целях, хотя изначально она представляла собой петлю с палкой для закручивания.

[15] Морских миль - одна морская миля, 1' по линии экватора, для Синтара это значение равно приблизительно 2 000 километров.

[16] Орк использует для игры синтарский аналог калимбы, крошечного африканского клавишного инструмента.

[17] Среди сигардского общества примерно двадцать-тридцать лет назад появилась мода на яркие одеяния, богато украшенные золотом и драгоценностями. По всей видимости, после установления близких торговых отношений с Басрой, столичные бездельники остались под неизгладимым впечатлением от экзотики пустынной страны. И на светские приемы хлынули ряженые в роскошные ткани... ярморочные скоморохи. Ничто не было настолько же суровым, как вердикт простых горожан и десятки аристократов были выставлены на посмешище, а наиболее злословная публика даже прозвала их в нескольких обличительных статьях "шпигатами". Слово настолько вошло в обиход, что впредь не покидало лексикон насмешливых журналистов.

[18] Шпигаты - отверстия в палубе для слива воды, дословно означающие "плевательные отверстия". Порой, моряки даже пользовались ими вместо гальюна.

[19] Кошка - крюк на веревке, предназначенный для закрепления на выступе и подъема по тросу.