Аникаев Владислав Анатольевич. 9. Штанцы на клочках бумаги

Штанцы на клочках бумаги

"Пока всё идёт хорошо", -

приговаривал парень,

выпрыгнувший с десятого этажа.

(классика жанра)

Однако: "штанцы"...

Это - дефект произношения. Давно я к дантисту не захаживал - вот и дефект. Слово импортное, с ним аккуратнее надо соотноситься, если по буквам записать, получится: "с-т-а-н-с-ы ". Ну а теперь вдохнули-выдохнули и слово полностью: "штанцы". И опять - дефект.

Возрастное, наверно. Не от брата ли меньшого, Александра? У него с детства был такой дефект, но с возрастом прошел: у него от лишнего зуба-резца, что мешал языку свои разговорные функции выполнять. Так зуб тот вырвали, и худо-бедно речь выправилась, и он не только с буквой "с-с-с..." справился, но и непроходимую для меня букву "р-р-р..." одолел. Впрочем, с отсутствием в моей лексике рычащей "р" я смирился, когда узнал, что целые нации не комплексуют на этот счет. Но у братца-то лишний зуб вырвали, а у меня нужных не хватает - вот и получается: "штанцы".

Но попадут ли мои "штанцы" хотя бы в такие истории, что сподобился мой брат попасть? До сих пор при встрече с родственниками они по-доброму вспоминают один и тот же случай.

В советские времена на летний период было принято детей отсылать в пионерские лагеря (чтоб ребенок на улице от безделья не одичал). Сия чаша не миновала и моего брата. И вот он, экипированный чемоданом со сменой белья, полотенцами и прочими регламентированными принадлежностями, удостоился визита родителей с конфетами-приветами, с охами-вздохами и с ревизией пресловутого чемоданчика: "Алик! А что же ты полотенце из чемодана не доставал? Чем же ты вытираешься?". И ответ моего брата на происки всяких там инспектирующих сторон стал воистину достоин Истории: "Я ШАМ ШОХНУ".

Но это еще не всё. Александр-Алик взрослел, и скоро пришло время самоидентификации с категорическим оповещением всех и вся: "Я теперь не Алик, я ШАША!"

Так что у меня семейное - "штанцы".

А "клочки бумаги" причем? - При "штанцах", конечно. А на чем еще вирши кропать? Не во всех же общественных местах электронные чернила имеются, а вот бумагу бюрократы пока что не всю извели. Да нам чистый лист и не нужен. Нам бы какой обрывочек, листочек, брошенный в корзину и забракованный в первом чтении. Где муза посетила, там и хватаешь что попало - только успевай записывать.

Вот сгреб я скопившиеся непонятным образом подобные клочки бумаги и перевел в электронный вид. Неужели из этого что-то путное получилось? Или назад, в корзину?

С трепетом прикасаясь

Памяти С.Есенина

Загрустила осень.

Шлет за вестью весть:

Письма, телеграммы

Падают с небес.

Золотые листья,

Золото чернил -

В них одно и тоже:

"Бренен этот мир".

Вот и я печальным

Помыслом томим:

Как себя не вспомню -

Вспомню молодым.

Как тогда мечталось,

Будто в том был прок -

Долго длятся годы,

Да не долог срок.

Что-то окривели

Нынче зеркала:

Кто-то в них мелькает,

Да совсем не я.

Я худой и грешный,

Господи, прости:

Как бы мне не сбиться

С Твоего пути?

Только, слава Богу,

Узнают меня,

Кто со мной был обок -

Други и родня.

Значит, есть надежда,

Что и в мой черед

Сам Господь при встрече

Мимо не пройдет.

Золотые листья,

Золотой узор.

Чуть замри - услышишь

Тихий разговор:

"Кружится над миром

Яблонь белый дым,

Я пребуду с вами

Вечно молодым..."

* * *

Что наша жизнь? -

Кому позор, кому-то подвиг.

А что в итоге? -

Скорбный иероглиф

Над тленом бытия.

Года бегут, сближая расстояния,

А, может, даже удаляя, разделяя,

И радость встреч, и горечь расставаний:

А что в итоге? - Только состояние

Души, природы и воспоминаний. -

Довольно ли для Вас и для меня?

В чем обрести гармонию покоя,

И суть свою свести до естества:

До растворенья в Боге и природе?

До осознанья собственного "я"?

Не преходящее души метание:

Откройся Истина и Верой укрепись,

Даруя высшее обетование

На всю оставшуюся жизнь...

* * *

Сиреневым утром, туманной порой

Пройду я по саду росистой тропой,

Туда, где горят сквозь ненастные дни

Калиновых ягод огни.

Калиновый куст, калиновый куст, -

Как все мои дни твоей ягоды вкус:

И горько и сладко - и не разберешь

Плох день был или хорош.

Калиновый куст, калиновый куст, -

Пылающих ягод осенняя грусть.

Не в том ли костре догорают года? -

Мне их не вернуть никогда.

И сколько еще непрожитых годов

Сгорит в череде этих грустных костров? -

Всё горче калина, всё больше утрат,

И будто я в том виноват.

Калиновый куст, калиновый куст -

И снова грядет за искусом искус:

Неси, как не тяжек, свой жизненный крест

И не устань от надежд.

Памяти друга

Это теперь навсегда,

Это теперь со мной:

Любимые города

Дышат моей тоской.

Я к ним уже не вернусь,

И даже мимо пройду,

Воспоминаний груз

Свое наложил табу.

Мир без тебя опустел

И умер вместе с тобой,

и скорбен такой удел

Для тех, кто еще живой.

Юноша-эрудит,

Мальчик с открытой душой,

Мелькнул твоей жизни миг,

Но ты навсегда со мной.

Мы, взявшись за руки, идем,

Юные с давних лет,

И молча грустим обо всем,

Что сбылось, а что уже - нет.

Сказаны все слова,

Исполнились все мечты,

И если я жив пока,

То значит живой и ты.

* * *

Когда мы были так юны,

а бороды наши не так седы,

мы не ведали радостей жизни,

мы их имитировали всуе.

А век наш тем и ценен,

что радости нашей жизни

доступны стали в конце века,

когда они нам не нужны.

О, суровая статистика прозябания!

Лишний раз оглянись назад,

чтоб без боязни идти вперед

без кликушества и обещаний.

Сверчок одинокий

Где-то в дальних лесах

осень золотом красит листву,

здесь же робкий сверчок

своей скрипкой наводит тоску,

но своим волхованьем

не удержит он летние дни -

так и молодость наша

не вернется на круги свои.

Столько лет пролетело

под прелестные трели сверчков,

а года молодые

вспоминаются снова и вновь.

Здесь в тенистой аллее

прячет старые тайны фонтан:

эхо водных феерий

до сих пор откликается там.

Но как прежде не стану

орошать это место слезой -

боль утрат и печали

уж давно подружились с судьбой.

А вдали за домами,

обживая бескрайнюю степь,

почивают рядами

те, кого уже рядом нет.

Там друзья и подруги

обрели свой предвечный покой,

и над ними порукой

лишь сверчки да полыни настой.

А я тщетно цепляюсь

за ушедшего лета следы,

одиноким сверчком облекаясь,

вспоминаю беспечные дни.

Но всё уже тропинка

и всё ближе мой тесный чертог

там, где льется над миром

панихидная песня сверчков.

Сезоны. Миноры и мажоры

Осеннее

Чуть слышен осени орган

В шуршаньи желтого листа,

И дождь похожий на туман

Окрасил в серые цвета

Судьбы и улиц перспективы,

И где же взять такие силы,

Чтобы не дрогнула рука

Коснуться затаенных струн,

И пропись робкого стиха

В осенний заплести ноктюрн?

Зимнее

Очарованье зимних снов:

Застывших звуков тишина -

Лишь дальний звон колоколов

Тревожит наважденье сна,

Да солнце пробует на зуб

Сосульки с южной стороны:

Но крепок лед - но зреет звук

Капели, - скоро ждать весны.

И снова в колокольный звон

Капель ворвется в унисон.

Весеннее

Тревожны промыслы весны -

Не жаждет сердце перемен:

"Живи опять. Опять живи!", -

А мне неведомо зачем.

И лишь базарный гам грачей,

Как наши споры ни о чем,

Вдруг обнажает суть вещей:

"Забудь о прежнем, о былом".

И снова с чистого листа

Прельщает жизни суета.

Летнее

И нестерпимый летний зной,

И всяких звуков диссонанс,

И днем и ночью непокой

Терзает и заводит нас.

Топчи стезю своих утрат,

Вдыхая тяжкий дух харизм, -

Никто ни в чем не виноват,

Но все штаны сползают вниз,

Дабы сомлевшим естеством

Залезть в прохладный водоем.

Всесезонное

С утра покоя в доме нет -

Гудит какой-то старый хит,

Ревет электроинструмент,

И голосит дитя навзрыд.

Не защищает и сортир

От сей симфонии квартир,

И наш парнишка-управдом

Как будто даже не причем.

Но где же главный дирижер,

Чтобы порядок тут навел?

* * *

"Еще не осень, еще не осень,

Еще не все тюльпаны отцвели.

Еще не все подобраны колосья

На трудной ниве счастья и любви"...

Но вот они, сезонные растраты:

И листья отлетели и снежком

Запорошило обретенья и утраты.

Зима пришла.

И все сезоны не причем.

Прекрасен миг: настало безвременье,

но также тикают настенные часы:

Ничто не обещает перемены

И возвращенья вечной суеты.

Как в капсуле космической ракеты

Застряли мы в межзвездной пустоте,

Лишь только невесомости приметы

Незримо проявляются в душе.

А за окном, в иллюминаторе, витают

Снежинок и тюльпанов лепестки

Но даже приземлились, мы не знаем

Зачем мы этот путь прошли.

* * *

Памяти В.И. Даля

Благодарим тебя, Великий Пушкин,

И всех, кто учит нас владеть пером,

За то, что наш живой великорусский

Мы можем помянуть со словарем.

Портреты

Классик

Не опасно, и не заразно,

и рекомендовано

для детских учреждений разных

в целях канонизации

образа оного.

Бывший интеллигентный человек (БИЧ)

Озвучены все шутки,

рассказаны все анекдоты,

с утра голова болит,

но если ему 100 грамм нальете -

для вас он всё повторит.

Марафет

Жизнь хорошая такая,

только вот дошла до края:

постою-ка на краю

да винца с горла хлебну. -

Жизнь хорошая такая -

вам того же я желаю.

* * *

Ты проходишь походкой танцующей

по весенним проспектам и улицам,

по аллеям лучистым с листвой молодой,

где-то близко совсем, где-то рядом со мной,

мимо столиков возле пивного ларька,

где над пивом маячит виденье стиха,

и по лесенке строк ты взойдешь к небесам,

и пусть даже сорвешься в мой пенный стакан,

то баранки соленой спасательный круг

я тебе протяну, мне неведомый друг.

Тебя другом ищу, не подругою,

на коне норовистом подпругою,

и умчит меня конь от палатки пивной,

и ты будешь навеки со мной.

И пусть даже не конь, пусть на старом авто

подрулю и видавшее виды манто

я наброшу на плеч твоих тихую дрожь.

Не блефую - я это всерьёз.

А что дальше? - Пока не придумаю,

но надеюсь на девочку умную:

может, вместе с тобой у пивного ларька

мы попьем золотистого с пеной пивка,

и баранки соленой спасательный круг

мы поделим с тобой, мне неведомый друг.

Штанцы

Ура, друзья, из дальних стран

У нас проездом Губерман!

Ликуй и радуйся народ:

Нам Гарик спляшет и споет!

Но захолустен наш удел,

И Гарик мимо пролетел.

Зато Евгений Евтушенко

Заехал, станцевал и спел!

* * *

Я был на Алдане,

служил в Казахстане,

и волны Аргуни хлестали меня,

я ширь Енисея

проплыл, не робея,

поил из Тобола лихого коня.

Г. В. Кисунько

Нам 40 лет на счетчик намотало,

И отмечали - и еще налей,

Чтоб разобраться - много или мало?

Нам 40 лет, не плачь - не 40 дней.

Мы мчались над просторами Державы,

У рек великих разбивали стан,

И командарм нас вел на переправы,

Чтоб счет вести понтонам и мостам.

Ты вспомни, нас какой водой крестили? -

Аргунь была коварна и добра.

И Родина нам все грехи простила

И даже раздавала ордена.

Разливы рек от Дона до Амура,

От Ахтубы до Волги широки,

Но содрогнулась сонная натура,

Когда дорогой этой мы прошли.

Урал носил наш чёлн простором синим

И вновь на берег выбросил его.

Но мы еще поспорим со стихией,

Посмотрим - одолеет кто кого.

И Неман нас поил водою чистой,

А кто-то говорил, что дистиллят,

И русла малых рек, что медленны и быстры,

Еще не раз нас отблагодарят.

За 40 лет намёрзлось, напотелось,

Обстроилось, ушло и вновь пришло,

Но и теперь никак не отхотелось,

Не заржавело наше ремесло.

Еще не всё исполнилось над нами,

И будет не один стакан налит,

Пока витают там за облаками

Незримые следы эфемерид.

На привале

А я сяду да присяду,

просто так, не за награду,

разложу свою гармошку

Hewlett-Packard's notebook,

и в Wi-Fi свои куплеты

отошлю до Интернета,

не для спама и рекламы,

а для сетевых подруг.

Эх! Вдолблю я партитуру

во QWERTY-клавиатуру

и оптическою мышкой

обозначу контрапункт:

ну никак, моя зазноба,

без тебя не выйдет, чтобы

"мировую паутину"

мне до счастья протянуть.

Здравствуй, девушка-заочница,

что за "мэйлом" твоим кроется? -

Я твоих имен и отчества,

что-то не могу понять.

Ты мне пишешь "твоя сладкая":

только лучше для порядка бы

свои паспортные данные

мне по "мэйлу" переслать.

И мне как-то подозрителен

фотообраз твой пленительный -

будто где-то мне встречался

этот классный аватар. -

Ну, конечно, как мне лестно:

твой портрет, такой известный,

рисовал великий мастер

Пьер-Огюсте Ренуар!

Ах, любовь моя печальная,

отношенья виртуальные,

только номер телефона

соизволила прислать.

Погрущу еще немножко,

зачехлю свою гармошку,

и на этот местный номер

буду СМС-ки слать...

* * *

Аркадию

Я пришел тебе рассказать:

я давно уж не тот, кого ждешь -

ускользающую благодать

не закадришь и не вернешь.

Реки в руслах своих текут,

а моря свою дыбят волну,

и кораблики наши плывут

в никуда, но пока на плаву.

А когда-то в весенний ручей

мы отправили те корабли,

и ручьями до рек, до морей

они с нами, без нас ли дошли.

И штормило изрядно порой,

и фарватер мелями грозил,

мы друзьям пели "за упокой",

и любимым шептали: "Прости".

Я пришел тебя обмануть:

будто не было тех кораблей,

будто не было тех минут,

когда мы становились взрослей,

будто не было долгих лет,

а теперь мы снова юны -

тихо льётся вино бесед,

и нам снятся забытые сны.

И пусть грустно проснуться и вновь

окунуться в домашний уют:

из пьянящих и радостных снов

возвратиться туда, где нас ждут.

А похмелье приходит потом:

и расправив свои паруса,

мы куда-то опять поплывем,

поднимаясь на небеса.

* * *

И.А.Е.

Я живу, конечно, не правильно -

а кому-то покажется - праведно:

мол, и в храм захожу на неделе,

и 100 грамм принесу на похмелье,

и в посты не закусываю мясцом

и не крою правителей "красным" словцом.

Может так посторонним и кажется,

мне же хочется слезно раскаяться:

нет, не выверена моей жизни стезя -

до сих пор не пойму, что мне можно-нельзя,

И простите меня, что нечаянно

я кого-то поверг в отчаянье.

Да какие тут могут сомнения -

так вот взять да припасть на колени:

только где Вас найти, мою боль и мой стон -

как мне тяжко, что я не прощен.

Каждый день для меня как последний -

а звонарь вновь звонит к обедне...

Колядки от Вани Каева

Вот такая благодать:

Мы пришли пощедровать,

Чтоб от вашего добра

Не распалась бы изба.

Здравствуйте, здравствуйте -

В будний день и праздники!

Чтобы радовали вас

Все родные всякий час,

Чтобы не было вестей

От неведомых гостей.

Здравствуйте, здравствуйте -

Для любви и радости!

Что-то чешется в нутре -

Может быть, пора уже?

Хватит блеять и мычать -

Надо по сто грамм принять.

Здравствуйте, здравствуйте -

Пьем за всё прекрасное!

* * *

Листопад, листопад, листопад...

Уж которую осень подряд

на осенний древесный мольберт

его вешает дворник Роберт.

Этот дворник во всем виноват,

это он обвалил листопад:

всякий день лишь забрезжит рассвет,

веселясь, он трясет тот мольберт.

А затем с примененьем метлы

он сгребает до кучи листы:

он метет под стволами и меж

лоскутки наших прежних надежд.

Он работает не за оклад,

ему в радость такой листопад:

наших дней отлетевших листы

он как мусор бросает в костры.

Листопад, листопад, листопад...

в моей памяти полный разлад:

по опавшей листве, как себя не жалей,

не протопчешь утраченных дней...

Грезы

1. Муза

Мелькнет ли образ нежный

в троллейбусном окне,

чтоб только веки смежишь,

опять прийти во сне.

И гонишь - не прогонишь:

какой мне в этом прок? -

Напрасны все резоны,

лишь сердце - прыг да скок.

А так светло и грустно,

и радостно зело!

Быть может, это муза? -

Возьмусь-ка за перо

и сразу же раскрою

заветную тетрадь,

и вопрошу покорно:

"Так что мне записать?"

... Давно тетрадь пылится

на письменном столе,

но образ той девицы

с тех пор не снится мне.

2. Идиллия

Пригрезится ли дальний

нехоженый маршрут,

но лишь вздохнешь печально

в плену житейских пут.

А если есть удача

и здравие при том,

жена, квартира, дача,

и новое авто,

то, может быть, полезней

в воскресный вечерок

в кругу друзей любезных

принять под шашлычок?

А после поразмыслить:

зачем спешить туда,

где радуг коромысла,

как райские врата?

...Легко и монотонно

бежит теченье лет,

без радостей и стонов,

без стрессов и примет.

3. Воскресение

Но вот коснусь я снова

евангельской строки,

и падают оковы,

и я уже в пути:

ступаю осторожно

натоптанной тропой,

и всё, что невозможно,

случается со мной.

И в уши, чтобы слышать,

и в души, и в сердца

войдет заветом высшим

благая вестьХриста:

"Я Бог твой и Спаситель

И верит кто в Меня,

В небесную обитель

Введу на склоне дня".

И Лазарем воскресшим

Прикрою тот Завет,

Но веры и надежды

Не затворится свет.

Оставить комментарий © Copyright Аникаев Владислав Анатольевич (vaniakaev@mail.ru) Размещен: 29/11/2013, изменен: 29/11/2013. 44k. Статистика. Сборник стихов: Лирика Скачать FB2		Ваша оценка:

Аникаев Владислав Анатольевич : другие произведения.

9. Штанцы на клочках бумаги