" Да что же это?! Что за фигня здесь творится?! Или я так плохо целуюсь? - Кристина рассерженно надевала сапоги, путаясь под столом в собственных волосах и не видя толком застежки, - Значит, танцевать со мной у всех на виду, откровенно обнимая, и делать разные намеки можно, и ничего, что я чуть с ума не сошла от ...от... Черт! - Кристина справилась с сапогами и хотела было разогнуться, но волосы попали в молнию, и она одновременно почувствовала это и стукнулась затылком об столешницу, - Ай! А мне нельзя невинно пошутить! Подумаешь, один поцелуй! (Лучший в моей жизни.) А вот такие разговорчики и взгляды, которые всю душу внутри переворачивают - это уже серьезно! "
Кристина кипела возмущением и думала, как быть дальше. Герман вышел и, стало быть, вернется. Хотя не факт. Он оставил пальто, но оно для него не потеря. Купит новое или заедет и заберет при случае. Он же сказал, что это конец.
" Ну, конечно! Конец. И с самого начала это было похоже на прощание! Вот оно что ".
Объявиться, чтобы просто ее увидеть и затем исчезнуть, уже навсегда, заставив ее страдать и мучиться, оставив о себе неизгладимые воспоминания.
" Ооо, как это на тебя похоже! " - с твердым намерением догнать Германа Кристина неслась мимо барной стойки к выходу, на ходу надевая свое пальто. Она выскочила на улицу, ожидая увидеть, как его машина с визгом уносится в морозную ночь, но вместо этого:
- Вернись за столик, на улице холодно. Я сейчас докурю и подойду.
Она усмирила дыхание и попыталась придать своему голосу невозмутимое выражение:
- Вышла составить тебе компанию. Все еще куришь? Я думала, ты бросил.
- И не думал. Просто я делаю это эпизодически, очень редко.
- Когда нервничаешь? - она подошла ближе и теперь различала, что пальцы его иногда чуть вздрагивают. Хотя, возможно, это от холода.
- Не только. Еще когда хочу расслабиться и подумать.
Он выпустил в сторону струйку дыма, но до Кристины донесся запах, который она хорошо помнила. Тягучий, пряный и сладкий. Вдохнув его, сразу же получаешь привкус во рту и легкую туманность в голове.
- Все те же. Не табак. Откроешь тайну, что это за состав такой?
- Возможно, когда-нибудь, но не теперь.
- Тогда расскажи, о чем ты думаешь? С самого начала вечера.
- О том, как мне быть дальше.
- В смысле?
- Ты же такая проницательная. Как же от тебя укрылся тот факт, что я до сих пор люблю тебя? - он посмотрел ей прямо в глаза, и этот взгляд пригвоздил ее к месту, - Да-да, все эти годы. Я пытался забыть тебя, пытался забыться кем-то другим. Много-много раз. Но это был кошмар. Я должен был сразу понять, что все эти попытки обречены, что мне нужно вернуться и, извинившись, попробовать снова. Но я не мог. Сначала дела, отцовский бизнес. Ты знаешь, мы уехали не из прихоти. Затем уязвленная гордость. Твое новое счастье не давало мне покоя. И я ждал. Ожидание давалось мне тяжело, но я был уверен, что оно не навсегда.
- Это еще почему?
- Ты знаешь и сама. Потому что мы можем некоторые вещи знать наперед. Просто интуиция. И она мне подсказывала, что твои отношения с этим парнем рухнут, как карточный домик.
- Почему же ты ничего не сделал?
- Это я-то ничего не сделал?! Ай-яй-яй, Кристина! Вспоминай! Вспоминай, как я бросил все и прилетел сюда, чтобы поговорить с тобой. Вспоминай, как мы встретились в торговом центре. Но ты же меня не слышала. Ты была так влюблена, - он горько усмехнулся.
Кристина ошарашено молчала. Герман продолжил:
- Но все в итоге вышло, как я и предполагал. Произошло болезненное расставание. Я сразу прилетел, как только узнал. Я хотел предложить тебе...или просить, возможно, умолять тебя... быть со мной. Дать мне шанс. Я понимаю, что сейчас слишком рано. Вся эта история с изменой еще очень свежа у тебя в памяти. Но я не могу отступить. Без тебя моя жизнь не полна, и я сам не полон. Я могу дать тебе время на обдумывание всего этого. Столько, сколько захочешь. Но в случае отказа ты должна мне кое-что вернуть.
- Я знала, что ты попросишь назад тот кулон, который подарил мне. Я и сама хотела его вернуть тогда, но не успела, ты пропал.
- Нет, украшение можешь оставить. Оно мне дорого, но оно твое по праву. Мне нужно, чтобы ты вернула мне кое-что другое. Мое слово. Когда-то я дал тебе обещание, которое теперь передумал выполнять.
Она задумалась, силясь вспомнить, о чем речь. Потом, наконец, спросила:
- Ты о том разговоре в больнице? Но это же глупо. Это просто слова, а не что-то материальное.
- Это очень серьезно. Особенно для таких, как я. До последних минут я думал, что в случае отказа смогу как-то жить дальше. Снова уеду. В такие места, где ничто и никто не напомнит мне обо всем этом, но теперь... - он печально улыбнулся, - Не уверен, что я этого хочу. Поэтому верни мне мое слово и освободи меня от этой глупой клятвы. Тебе на память останется полезный урок: никому никогда не давай власти решать за тебя, жить тебе или умереть.
- Ты сам себя слышишь сейчас? Ты же понимаешь, что это шантаж.
- Это НЕ шантаж. Я уеду свободным и не обремененным данным тебе когда-то обязательством и смогу поступать согласно своим ощущениям. Разве это не справедливо?
- Герман!
- Разве это не честно?! Если ты не хочешь быть со мной, то зачем тебе нужно, чтобы я соблюдал эту договоренность? Для очистки совести?! Ты же знаешь, я не верю в эти вещи. В это показное милосердие и гуманизм.
- Ты и в ад не веришь?
- Кристина, ад - это здесь и сейчас. Когда-нибудь я тебе это докажу.
Его слова и то, о чем в них шла речь, пугали ее. Она замерла на мгновение, но потом снова набралась уверенности и сказала:
- Я отказываюсь снова возвращаться к тому разговору и что-то менять.
- Не играй со мной сейчас! Я попросил тебя по-хорошему только раз. Второго не будет.
Она снова молчала, держа паузу и глубоко задумавшись, затем вдруг ответила:
- Хорошо. Я согласна.
С неба крупными хлопьями пошел снег. Мимо шли люди, спешащие по своим делам, проезжали машины. Мир жил и двигался, но между ними время, казалось, замерло.
- Согласна освободить меня? - голос Германа звучал тихо и немного хрипловато,- От моего обещания?
- Нет. Не угадал. Я согласна дать тебе тот шанс, о котором ты просил в начале разговора. Или ты уже не хочешь?
Герман явно не смог сразу поверить в то, что она решила.
- Конечно, хочу. Просто, мне показалось... Почему ты вдруг так решила?
- Это лучший из двух путей, которые ты предложил. И к тому же ты ведь... - она осеклась.
" ...мне очень дорог, я не готова потерять еще и тебя ".
- Ты ведь...
" МНЕ ОЧЕНЬ ДОРОГ! "
Кристина отвернулась. Она не хотела сейчас этого говорить. Пусть думает, что хочет. Он достаточно пощекотал ей сегодня нервы, чтобы она могла позволить себе просто не отвечать. Конечно, даже сейчас она дорожила им, как никем другим, ведь добро долго держится в памяти. Она до сих пор была благодарна ему за то, что когда-то он понимал ее и поддерживал. Ведь в те годы она была совсем одна, а он спас ее тогда, тем далеким зимним вечером, хотя больше никому не было до этого дела. Но говорить сейчас об этом она не хотела. Как-нибудь потом.
- Значит, вот так просто? - она снова повернулась к нему и улыбнулась, - Ты хоть понимаешь, что даже не озвучил свое предложение прямым текстом. Просто сказал, что собирался, а потом пошли угрозы. Ты невозможен.
Его глаза сияли, голос был тихим, как снег, который ложился им на плечи:
- Ты права. Итак... Кристина, я хочу просить тебя дать мне, самому невозможному мужчине из всех, шанс быть с тобой. Что скажешь?
" Как ты это делаешь? Несмотря ни на что, всегда такой чувственный. Такой притягательный... "
- Я уже сказала, - она тепло ему улыбнулась.
Он протянул ей руку.
- Тогда пошли отметим это, пока ты не передумала, - он зябко поежился, - И пока мы не превратились в два сугроба.
По пути к столику он заказал официантке еще выпить, ответив на вопросительный взгляд Кристины:
- Я перенервничал. Мне нужно немного расслабиться. Иначе я не засну сегодня.
- А как же месть как средство от бессонницы?
- Твоя месть, не моя. Это ты сегодня будешь спать сном младенца, - его глаза лучились радостью и теплом, когда он смотрел на Кристину.
Им принесли заказанную выпивку. Кристина пила, не торопясь, и последней порции ей хватило на весь оставшийся вечер. Они говорили. Так много и долго, как это бывало раньше. В один момент Герман накрыл ее ладонь своей и тихо шепнул на ухо:
- Все будет хорошо. Только верь мне.
Она потеряла чувство времени и чувство реальности. Уже за полночь, опомнившись, заторопилась домой.
- Ты на машине?
- Я же пила. Какая машина?! Оставила ее у работы. Завтра заберу. Вернее, уже сегодня. Теперь только такси.
- Я отвезу тебя.
- Не стоит. Ты тоже пил, наверняка, устал и хочешь спать...
- Ты забываешь... Я похож на нетрезвого и уставшего?
Перед ней стоял, действительно, казалось, совершенно трезвый молодой мужчина. Только глаза блестели. Но этот блеск был и в начале вечера.
Он помог ей одеть пальто:
- Я настаиваю. Поверь, я закрытыми глазами могу довезти тебя в любую точку города.
Он подал ей ее сумочку и оделся сам.
- Пошли.
Выйдя на улицу, Кристина окинула взглядом припаркованные рядом машины, ища черный БМВ. Хотя она не была до конца уверена, что они поедут на нем.
" Прошло 4 года. Он мог его продать или разбить, что было бы очень в его стиле ".
Герман вел ее к никогда не виданной прежде марке и модели машины. Высокий черный внедорожник со стремительным и агрессивным дизайном.
- Твоя новая машина? Красивая.
- Правда, нравится?
- Да! Похожа на акулу. Аж дух захватывает, - Кристина, в целом, была равнодушна к автомобилям, но этот потряс ее до глубины души.
- Меня тоже радует. Итак, Кристина, познакомься, это Ламборджини Урус. Ламбо, это Кристина,- в шутку представив ее, он распахнул для девушки пассажирскую дверь.
Сев, она честно призналась:
- Я таких никогда не видела.
- Не удивительно. Их еще не запустили в серийное производство. Это концепт, но, как по мне, довольно удачный. Пока их нет в продаже, и даже не спрашивай меня, чего мне стоило заполучить этот.
- Неужели, он настолько тебе понравился, что нельзя было дождаться?
- Не в этом дело. Ждать я умею. У меня вообще со временем особые отношения, но ничто не доставляет такое удовольствие, как возможность купить будущее.
В салоне автомобиля было тепло и уютно. Кристина молча смотрела в окно на медленно падающий снег и пустынные улицы центральной части города. Несмотря на поздний час, спать ей не хотелось. Только голова немного болела.
" Это просто перенапряжение ".
Сегодня ей долго будет не заснуть. Слишком много событий.
" Как он сказал? Моя жизнь не полна и я сам не полон...Интересно, он действительно ощущает то, о чем говорит? "
Сама Кристина периодически чувствовала нечто похожее. Смутное сомнение в том, что она идет верным путем. И гнетущее ощущение пустоты. Это всегда приводило ее в недоумение.
Чего еще желать?! У нее был, как ей казалось, любящий ее мужчина, которого и она любила, учеба в престижном ВУЗе, работа, где все получалось, и все ее ценили. Да, наконец, машина! Ее кипельно-белый Круз, о котором она так мечтала!
У нее было все, но все равно иногда она словно выпадала из своей устроенной, славной, обеспеченной реальности и чувствовала некую пустоту, вакуум, смутную тоску.
Поэтому она так психанула тогда в клубе и ушла, когда Герман сказал, что она не на то тратит свою жизнь, все делает не так, не то и не того выбирая.
Она ненавидела это неясное чувство и не хотела, чтобы кто-то ей о нем напоминал. Но Герман всегда все делал по-своему.
И она сказала, что дает ему шанс. Но зачем? Кому и что она хочет этим доказать? Или просто сработал этот прием - пристальный взгляд его темных глаз, смотрящих, казалось, в самую душу?
А может, так она надеется получить ответ, чего же ей не хватает?
Кристина лишь улыбнулась сама себе. Зная Германа, можно было подумать, что не хватает ей одного - проблем. Ну, и, пожалуй, еще загадок.
Герман молчал. Его лицо было спокойно, будто это не он только что достиг цели. Он не лучился торжеством, хотя и не был хмур, как в самом начале вечера.
Кристина тайком наблюдала за ним, пытаясь распознать, о чем он думает, но это было бесполезно. Он сказал этой ночью слишком много и теперь, казалось, закрылся. Так закрывает крылья бабочка, складывая их вместе. Только что она завораживала тебя причудливым рисунком, соблазняла и манила игрой цвета, и вдруг все схлопнулось, исчезло, прошло.
Внезапно раздался звонок его мобильного. Герман взял трубку:
- Да, Алекс. Нет, не сплю. Нет. Я не дома. Не могу. Я сказал, не сейчас. О, Боги! В Пекине сейчас сколько? Часов 6 утра?! Ах, они ждут. Это меняет дело! - его голос отдавал сарказмом, - И не найдешь. Потому, что эти данные есть только у меня. Ладно. Через 15 минут я тебе вышлю. Доброй ночи.
Герман положил трубку и резко развернул машину на перекрестке.
- Прости. На минуту придется заскочить ко мне. Срочно нужно сообщить нашим партнерам кое-какие цифры.
- Ладно. Алекс в такое время все еще работает?
- Ночь - лучшее время для работы. Как и для многих других вещей. И все же я ненавижу, когда кто-то меняет мои планы.
Он придавил педаль газа, и машина стремительно понеслась сквозь ночь.
Вскоре они остановились напротив старинного, хорошо отреставрированного здания, и Кристина узнала место. Она уже была в этом доме раньше. Значит, он не продал ее, ту квартиру.
- У тебя все так же пусто и эхо гуляет по комнатам?
- Нет. Совсем недавно закончили ремонт. Хочешь взглянуть, чтобы не сидеть одной в машине?
Это была та самая квартира, где они когда-то провели вместе целую пару дней. Тогда в ней неспешно шел ремонт, и большая часть стен была ободрана, а пол застелен пленкой и усыпан строительной пылью.
Кристине было любопытно, как же она переменилась с тех пор, и девушка согласилась подняться. Вместе они миновали просторный холл со стойкой для консьержа и стали подниматься. Кованые перила с массивными деревянными поручнями и лепнина, высокие потолки и мягкий свет. Они поднимались на верхний, третий этаж. Здание было 4-этажным, но дальше лестница не вела.
- Какая величественная старина! Я этого всего не помню.
- Потому, что этого не было. Мы не так давно выкупили и отреставрировали все здание.
- Выкупили целый дом?
- Да. Почему нет?
- А другие квартиры?
- Они тоже приведены в порядок и теперь продаются. Но это лишь половина здания, а два верхних этажа, третий и четвертый, принадлежат мне.
- Раньше было меньше.
- Раньше и я был младше. К тому же Алекс иногда живет у меня. Его квартира неподалеку, но она еще не готова.
Ключ звякнул в замке, Герман распахнул дверь, и Кристина ахнула. Неяркие лампы освещали большую прихожую с огромными зеркалами в массивных деревянных рамах, украшенных искусной резьбой, а за ней гостиную. Огромное пространство, объединявшее оба этажа с лестницей наверх, переходящей в галерею.
Кристина никогда не видела живьем ничего подобного. Лишь в журналах по интерьеру, строительству и дизайну.
- Боже, сколько же здесь комнат?
- Осмотрись пока. Мне нужно несколько минут.
Герман легко взбежал по лестнице и скрылся за дверью одной из комнат наверху.
" Кабинет или его спальня ", - сделала вывод Кристина и, сняв пальто и обувь, прошла.
Гостиная поражала своим размером и высотой потолка, уходящего под самую крышу. В центре стоял светлый диван, а напротив него камин, строгий и современный. У другой стены стеллаж с книгами, уходящий в потолок. Кристина приблизилась, чтобы рассмотреть. Большинство названий были написаны на английском, немецком и других языках, которых она не знала. Некоторые книги выглядели очень старыми.
" Наверняка, это коллекционные издания ". Проведя кончиками пальцев по корешкам и, так и не решившись взять какую-либо книгу в руки, Кристина отошла от стеллажа.
Во рту пересохло, и девушка решила наведаться на кухню. Не найдя крана с питьевой водой, Кристина открыла холодильник в поисках минералки, сока или чего-то еще. Внутри бессистемно громоздились продукты. На дверце не было ничего кроме соевого соуса, и девушка бесстрашно углубилась в дебри, раздвигая продукты, как вдруг за ее спиной раздался окрик:
- Кристина!
Она подскочила в испуге.
- Черт, Герман! Ты напугал меня!
- Что ты ищешь? - он был строг и серьезен. Девушка смутилась.
- Ничего. Просто... просто я хотела пить и...
Он мягко закрыл дверцу холодильника и, взяв стакан, набрал воды прямо из-под крана.
- А я-то искала питьевой краник,- она улыбнулась, чтобы скрыть неловкость.
- Здесь вся вода очищена. Даже в ванной. А там, - он кивнул на холодильник, - Давно надо навести порядок. Я просто не хочу, чтобы тебе на глаза попалось что-то испорченное, и ты решила, что я безнадежен.
- Я бы так не подумала, - Кристина отпила из стакана, - А лед есть?
- Нет! - Герман быстрым движением встал между ней и холодильником, - Льда нет. Извини.
Помолчав несколько мгновений, он произнес:
- Кстати, я все отправил. Так что мы можем ехать.
В прихожей Герман подал Кристине пальто и сумку. Она была рассеянна от усталости и обилия впечатлений. Неловко взятая сумка выпала из ее рук. Они наклонились за ней одновременно, их взгляды встретились. Его лицо оказалось так близко, что Кристина ощутила на своей щеке легкое дыхание Германа. Он смотрел ей в глаза, не мигая. Его рука слегка коснулась ее пальцев на сумке. По телу Кристины пробежала приятная дрожь.
" Надеюсь, ты сейчас подумал о том же... "
И она, медленно приблизившись, поцеловала Германа в губы.
Мгновенно в нем словно сработал некий спусковой механизм, будто кто-то нажал на курок. Герман подхватил ее с пола и, усадив на старинный деревянный комод, жадно приник своими губами к ее губам. Его рот, обжигающе горячий, в тот же миг свел ее с ума. Она обхватила ладонями его лицо, и через мгновение их языки сплелись, лаская друг друга. Ее руки скользнули вниз по его сильной шее к плечам, под одежду.
Его ладони блуждали по бедрам Кристины, по талии, спине. Он гладил ее волосы, очерчивал пальцами скулы, словно изучал ее тело, торопливо и жадно.
Кристина почувствовала, что теряет контроль над собой. Еще никогда она не хотела никого так сильно. Его губы обещали океан наслаждений такой глубины, что все ее прошлые сны и фантазии о нем просто меркли.
Все эти годы в ней нагнеталось это напряжение, это желание. И теперь оно распустилось огромным алым цветком внизу живота.
Он целовал ее скулы, рукой отводя волосы от ее шеи. Сейчас он поцелует ее туда, затем дальше и ниже. От этой мысли сладкая дрожь пробежала по всему ее телу.
" Герман, я хочу тебя! "
Он вдруг замер, едва лишь коснувшись ее голой шеи губами. Затем шумно выдохнул и отстранился, словно опомнившись. Кристина недоуменно взглянула ему в глаза. Темные и бездонные, они были словно подернуты дымкой. Возбуждение пьянило его, он с трудом произнес:
- Еще слишком рано. Все происходит слишком быстро. Утром ты возненавидишь меня за это.
Она взяла его лицо в свои ладони и прошептала:
- Нет, Герман. Это ты будешь ненавидеть меня утром, а я возненавижу тебя прямо сейчас, если ты не прекратишь эти разговоры.
Она приникла к его рту, чтобы утолить свою жажду. Еще мгновение, и он поддался ей. Кристина чувствовала, что он хочет этого не меньше, чем она сама. Желание изводило ее, она не могла больше этого выносить.
Пуговицы на его рубашке, казалось, расстегивались сами, едва она их касалась. Скользя ладонями по его обнаженной груди, она почувствовала, как сильно бьется его сердце. Ее губы последовали тем же путем. Для этого девушка легко соскользнула с комода. Она целовала его сильную грудь. Шелковистая кожа слегка пахла парфюмом.
- Хочу ласкать тебя всего, - Кристина нежно прикусила его сосок.
Герман застонал и слегка пошатнулся. Казалось, еще немного, и он потеряет равновесие. Такой сильный всегда, теперь он выглядел совершенно безоружным перед своими собственными ощущениями и желаниями.
Шаг назад, еще и еще. Пока спиной он не коснулся стены.
Губы Кристины опускались все дальше вниз. Руками она скользила по его животу и бокам, подтянутым и рельефным. Немного задержавшись на ремне, ладонь Кристины опустилась ниже и легла на ширинку, под которой она ощутила нечто твердое и большое. Она осторожно расстегнула на нем брюки и спустила их вместе с трусами, освободив возбужденный член Германа.
Кристина вся затрепетала при виде этой картины. Герман не был первым ее мужчиной. Ей было, с чем сравнить, но никто не выдержал бы этого сравнения. Толстый, с мягкой, нежной кожей и чуть заметными венками, он словно был создан очень избалованным художником.
Кристина нежно оголила губами головку и поцеловала ее. Герман застонал от наслаждения, и Кристина услышала, как он бессильно откинул голову, тихо стукнув затылком о стену. Она ласкала Германа губами и руками, то целуя и гладя, то нежно вбирая его в себя на всю доступную ей глубину. От наслаждения Герман впивался пальцами в стену. Его ноги были не тверды, и лишь стена позади не давала ему упасть.
Лицо запрокинуто вверх. Неяркий желтый свет бросал блики на четко очерченные, островатые скулы и сильную шею. Его грудь часто вздымалась. Горячее дыхание сушило губы.
Все это безмерно возбуждало Кристину. Она готова была буквально выпрыгнуть из платья, чтобы прикоснуться своим обнаженным телом к его телу.
Едва она подумала об этом, как Герман коснулся ее подбородка рукой, желая поднять ее лицо к своему. Она подчинилась этому мягкому жесту и была вознаграждена. Герман обрушился на нее, как лавина. Он жадно поцеловал ее и прижал к стене, в секунду оставшись без рубашки и выпутавшись из брюк. Также легко и быстро Герман расстегнул на Кристине платье, и оно соскользнуло на пол.
Он поднял ее на руки и отнес на диван в гостиной. Кристина почти дрожала от желания, но Герман, казалось, не торопился и хотел насладиться ею полностью, вернув потраченную на него нежность. Его жаркие поцелуи согревали ее шею, плечи. Не снимая с нее бюстгальтера, Герман сквозь кружево слегка прикусил ее грудь, и Кристина не сдержала стон от сладкой боли. Пальцы Германа скользнули к ней в трусики, успевшие уже стать влажными, и нежно затанцевали по ее трепещущей плоти вверх и вниз то легко, то с нажимом, от которого Кристина готова была лишиться чувств. Затем он запустил пальцы ей внутрь, туда, где цвел сейчас, пламенея, красный цветок. Тело Кристины изогнулось, как сухой лист в осеннем костре, также готовое вспыхнуть и сгореть до тла.
- Да! - выдохнула девушка, не помня себя он удовольствия.
Герман прервался лишь на пару мгновений, снимая с Кристины кружевные трусики. Все тело девушки изнывало и трепетало от желания. Герман припал губами к ее приоткрытому рту и вошел в нее. Одновременный стон двух голосов слабым эхом отразился от высокого потолка. Герман двигался сильными, глубокими толчками, ускоряя ритм, чуть прикрыв глаза от удовольствия.
Кристину будто качало на волнах неведомого, бурного океана. И близился девятый вал.
Она впивалась ногтями в его большую, сильную спину. Их сплетенные тела были покрыты мельчайшими каплями пота, словно брызгами прибоя. От прикосновений к коже на губах оставался приятный соленый вкус.
Ее бедра танцевали, ловя его ритм и вторя ему. Еще никогда и ни с кем Кристине не было так хорошо. Ее словно уносило прочь из этого мира, этой прекрасной гостиной, этого города. Прочь, прямо в звездное небо.
Она полностью растворилась в этих ощущениях, она могла бы провести так целую вечность, как вдруг ощутила сильное чувство падения и восторга. Ее тело изогнулось и затрепетало, с губ сорвалось:
- Никогда...
Герман уткнулся лицом в ее волосы, негромко охнул и задрожал, кончая.
Прошло не меньше минуты прежде, чем он, придя в себя, хрипло спросил:
- Что "никогда"?
Кристина словно очнулась от транса при звуке его голоса. Она слышала слова, но не в силах была понять, что они значат.
- Что "никогда"? О чем ты?
- Ты сейчас в самый... эм, пиковый момент выкрикнула "никогда". Я хочу знать, к чему это относилось.
Кристина смешалась. Она не отдавала себе отчета тогда и выболтала свой большой секрет. Это был первый ее оргазм с мужчиной. Ни с кем из предыдущих партнеров она никогда не испытывала ничего подобного. Эта-то мысль и мелькнула в ее голове и случайно была выброшена на поверхность тем потрясением, какое она испытала. Девушка до сих пор еще не верила в реальность произошедшего. Подобное случалось с Кристиной до этого момента только в редких эротических снах и, как бы она ни старалась, не повторялось в реальности. И вдруг, с Германом, так легко и просто...
Но Кристина не собиралась посвящать его в это. Уж точно не теперь. Нужно было переключить его внимание:
- А я кричала? Надо же! Я не заметила...
- Ну, не громко, но все же это был вскрик. Такое громкое восклицание.
- Удивительно, - она выдохнула и зевнула, не сумев сдержаться, - Удивительный вечер.
- Глубокая ночь, если быть точным, - Герман взял плед с дальнего конца дивана и укрыл их.
Тягучая усталость и слабость накрыли Кристину. Головная боль прошла, но пространство внутри черепной коробки словно наполнилось мягкой белой ватой. Кристина лежала в этой вате и не могла встать, пойти куда-то, начать делать что-то. Последнее, что она увидела, засыпая, было лицо Германа, спокойно и умиротворенно смотрящего на нее:
- Спи. Утром я отвезу тебя на занятия. Сладких снов, моя радость.