Аннотация: Семь Родов единого народа живут по берегам великой Реки. После схода снегов и "падения" воды, они собираются на Горбатом Острове на Праздник Половодья, где дельцы заключают торговые сделки, вожди обсуждают союзы, а юноши выбирают невест. П.С. Проба пера в стиле первобытного романа с элементами любовной истории) пинайте посильнее, может быть, что-нибудь путное и получится))))
Род Выдры всегда славился красивыми девушками, но Чиске выделялась даже среди них. В очередной раз, украдкой бросив взгляд на ее длинные черные волосы и ладную фигуру, я тяжело вздохнул. В этом году Чиске будет принимать дары от женихов, и те, кому она отдарит что-нибудь от себя, получат право обратиться к ее родителям.
Праздник половодья, на котором всегда планировались будущие союзы, в этом году был особенно многочисленным: на Горбатый остров съехались представители шести из семи родов Детей Реки. Не было только Рода Оленя - говорят, зимой они откочевали далеко на север и пока не вернулись. Ничего удивительного в их отсутствии не было, дед рассказывал, что еще в его молодость Олени чаще роднились с кочевниками из Стылых Пустошей, чем со кем-то из родов, по-прежнему живущих вдоль реки.
Удивляло же присутствие Ястребов - впервые за шесть последних лет, если верить отцу, от них не просто приехало 2-3 торговца, а прибыла полновесная делегация, и невесты, и женихи, и подарки, и товары, и старейшины. Ястребов было так много, что чуть ли не каждый третий из собравшихся на острове, был из их рода.
Я посмотрел перед собой, на разложенные на циновке шкурки. Лисы, колонки, куницы - вот и вся моя добыча этой зимой. Этой осенью я впервые собрался охотился самостоятельно, и на всю зиму месяца уходил из стойбища, бродил по сопкам и падям, но толку оказалось - чуть. Соболь упорно не шел в силки. Рысь я так ни разу и не увидел. Зато страху-то натерпелся, когда мои силки повадился проверять, помимо меня, еще и хозяин тайги...
Воспоминание о суровой, неудачной, но тем не менее, пережитой, зиме тронули мои губы улыбкой. Я мечтательно вздохнул: вот бы добыть шкуру тигра! Не родился еще охотник, взявший полосатого гиганта в одиночку, но лежа ночами в землянке, я не раз и не два думал о том, что положи я к ногам Чиско полосатую шкурку, ее родители сами бы ко мне подбежали. Увы, мечты мечтами, а в реальности, услышав тигриный рык вблизи дверей, я скатился с нар, упер копье в стену напротив входа и так протрясся половину ночи. И потом два дня выходил только для того, чтобы справить нужду.
Смешок, раздавшийся рядом, вывел меня из плена воспоминаний, и заставил сфокусировать взгляд на роскошной вышитой юбке. Подняв глаза выше, и увидев, чьего внимания удостоился, я чуть не подскочил, а сердце забилось часто-часто.
- Все мечтаешь, Рамко? - дочь вождя Ястребов, высокая и величественная, нахмурила брови.
- Задумался, уважаемая Мирико... Желаете что-то приобрести?
Она презрительно хмыкнула:
- Что тут приобретать-то? - и пошла дальше, заставив меня мучительно покраснеть.
За ней, хихикая, ушли и остальные девицы ястребов. Впрочем, не все - одна осталась, и наклонившись, схватила шкурку куницы:
- Сам добывал, мечтатель?
- Да, уважаемая...
- Меня зовут Вирка. Я из рода Ястребов.
- Я вижу, - кивнул я.
- Ах, да, - она кивнула взгляд на свою расшитую юбку - неизменный атрибут Ястребов, и спросила. - На женьшень поменяешь?
Я кивнул - естественно, как же не поменять второсортную шкурку на всесильную траву - но тут же одернул себя. Отец всегда говорил, что обмен должен быть справедливым, и следовало признать, что шкурка на женьшень не тянула никак. А значит, и смысла радоваться нет.
- Она не стоит и трети корня женьшеня, - покачал я головой, понимая, что на самом деле тут и десятком шкур не расплатиться.
- Давай, я выберу три шкурки, - пожала плечами Вирка. - Мне еще нравятся вон те.
Я кинул взгляд на указанные ей, и покачал головой:
- Извини, не могу. Это отцовские.
- Давай, я возьму твои! - не унималась девчонка.
- У меня только две куницы.
- Я возьму колонка! - отмахнулась она и присела, выбирая шкурки, после чего протянула мне корешок. - Держи.
Я благоговейно понюхал его и поблагодарил:
- Спасибо!
- Не благодари, - отмахнулась она, вставая. - Лучше приноси свои подарки сегодня вечером.
Я ошарашенно посмотрел вслед уходящей Вирке. По одежде любого из Людей Реки можно прочитать, кто он такой в роду и даже, возможно, узнать его имя. Скажем, вышивка у меня на рубахе говорит о том, что я третий сын в семье охотника из рода Тайменя, моя мать - Бобриха, а старшая сестра вышла замуж за Оленя. Кроме этого - о том, что я живу у устья Бурной - северного притока Реки.
Точно так же у нее по юбке было четко понятно: девушка сирота, мать умерла при родах, отец - недавно сгинул в походе на юг. Теперь она войдет в семью вождя, а в качестве кого - младшей жены или названной дочери - это решится сегодня. Скорее всего, если на нее не найдется достойного жениха - вождь Ястребов возьмет ее женой.
Вот тебе и ответ, почему она так старалась отдать мне женьшень за бесценок - даже мои плохонькие шкурки, подкрепленные корнем жизни, будут выглядеть достойным подарком.
Невольно я сравнил Вирку с Чиской. Последняя выигрывала во всем... кроме того, что она моих подарков ждать, в отличие от ястребихи, не будет.
На заходе солнца я аккуратно сложил свои шкурки, положил сверху женьшень, и пошел на огонь костра Выдр. Отец правильно сказал - кто такая Вирка? Сирота. У нее никого нет, что будет, если я не смогу добыть оленя на осенней охоте? Жить впроголодь и ютиться у вождя в юрте, пока тот пинками нас не выставит за порог? Зачем, если женьшень делает мои шансы получить благосклонность Чиске вполне реальными?
Девушки выдр, как и положено, сидели спиной к огромному костру и ждали подношений. Я был не первым, кто положил у ног Чиске сверток с дарами, но первым, кого она удостоила внимания. Мимолетом глянув на шкурки, она понюхала корень и протянула мне руку:
- Я видела, как ты на меня смотришь, Рамко, - улыбнулась она, вкладывая что-то мне в ладонь. - Поговори с моим отцом... Будь настойчив, охотник, - добавила она, как мне показалось, с усмешкой.
- Прямо сейчас и поговорю, - я тут же поднялся на ноги, воодушевленный ее словами и надел на шею ее подарок, амулет-лодку.
Старый Дарах стоял в нескольких шагах в стороне, и, приняв от меня сверток со шкурами и женьшенем, а потом посмотрев на лодку на моей груди, недовольно крякнул:
- Ты откуда такой взялся, охотник?
- С Бурной, - ответил я. - Рамко кличут.
- А, Рамко-мечтатель, - усмехнулся Дарах. - Слышал про тебя.
Я промолчал, и отец Чиске спросил:
- Хочешь взять мою дочь в жены?
- Да, - честно ответил я. - Больше всего на свете.
- Ты ведь охотник? - я кивнул, и он улыбнулся. - Тогда принеси мне рысь и соболя. Чего ты эту мелочь притащил?
Я вздохнул:
- Этот сезон был неудачный, ни рысь, ни соболь не пошли. Хозяин тайги распугал всех.
- И где его шкура?
Я смутился:
- Никто не охотится на тигра в одиночку.
- Ну так позвал бы отца и братьев!
Я смутился еще больше:
- Они были далеко, а тигр не давал мне отправиться за ними. Я не мог оставаться ночью без надежного убежища.
Дарах вздохнул:
- Как я могу отдать дочь за охотника, который не смог за целый сезон добыть соболя или рысь?! Сам подумай, Рамко? Что вы будете есть, если ты не можешь прокормить даже самого себя?
Я сжал зубы и процедил:
- Я в лепешку разобьюсь, но ваша дочь голодать не будет!
- Конечно, не будет! Потому что я этого не позволю! - он вернул мне сверток со шкурами.
Я отчаянно оглянулся на Чиске, которая как раз в этот момент перевела взгляд, полный разочарования, с меня на очередного подошедшего.
Дарах же подошел ближе, и вполголоса проговорил:
- Ты пойми, Рамко, я ничего не имею против тебя лично, но Чиске принесет дары второй сын вождя Ястребов, Варше! Как можно отказать такому уважаемому Роду? Ты хороший парень, и найдешь жену очень быстро... может быть, даже красивее, чем Чиске!
- Нет никого, красивее Чиске! - горячо заявил я.
- Ты давай, иди, - посоветовал он.
И я пошел к себе. Едва выйдя за огороженное стойбище Выдр, в ярости швырнул шкуры на землю и зло пнул сверток. Чиске уйдет жить к Ястребам и будет рожать детей проклятому Варше, который дома-то появляется два раза в год, остальное время пропадая в походах на юг.
Я пнул сверток второй раз, уже тише. Хм... Варша - опытный военный вождь. Он не оставит дружину надолго ради жены, и все равно отправится на юг, в очередной набег. А я могу быть рядом, если... женюсь на Вирке!
Подхватив шкурки, я понесся в стойбище Ястребов. Костер уже догорал, и у него оставалась сидеть всего одна девушка - Вирка. Когда и вбежал за частокол, опустившись перед ней на колени, положил к ее ногам сверток, она коротко глянула на меня, украдкой смахнув слезу. Впрочем, зря, ибо по щеке тут же побежала вторая.
- Где корень жизни? - едва слышно спросила она.
Я глянул на сверток и вздрогнул: его не было! Видимо, тот выпал из-под обвязки под моими пинками. Не найдясь, что ответить, я потупился.
Дрожащая рука коснулась моей ладони и вложила в нее крошечное колечко из зуба моржа, а срывающийся голос прошептал:
- Сними амулет перед тем, как пойти к вождю...
Пунцовый, как вареный рак, я заправил амулет под рубаху, взял подарок, и направился к главе Ястребов. Могучий Парду пристально смотрел за разыгрывающейся у костра сценой, и с издевательской усмешкой принял из моих рук сверток со шкурами.
- Это все? - он вопросительно поднял правую бровь.
- Сезон был скуден, могучий вождь, - смиренно ответил я.
- Естественно, он будет скуден, если мечтать о хорошей добыче, а не искать ее! - воскликнул он. - Этот перстень, что дала тебе моя названная дочь, дороже, чем твой подарок, Таймень!
Стоящие вокруг Ястребы засмеялись.
- Скажи мне, какими речами ты склонил Вирку к согласию, ибо делами, как все видят, тебе это явно не удалось бы! - вождь захохотал и сам, вместе со всем родом.
Пока я молча дулся, угрюмо озираясь, вождь отсмеялся и неожиданно хлопнул меня по плечу как старого друга:
- Ладно, не злись! Просто очень уж долго ждать тебя пришлось, пока ты по другим девкам бегал! - очередной приступ хохота. - Пойдем, выпьем меда!
Нас посадили за стол суженых - друг напротив друга, как и еще почти три десятка пар, и весь вечер меня буравил рассерженный взгляд Вирки. Мы так и не сказали друг другу ни слова, хотя вокруг все оживленно болтали, подшучивая над нами.
Утром женихов провожали по домам - до первого снега, когда всем нам положено будет забрать уже не невест, а жен домой, либо остаться с ними в стойбище.
Вирка коротко сказала:
- Я жду, - и ушла, оставив меня у ворот, наблюдать, как остальные девушки ласково провожают парней.
- Рассказывай! - изнывал от нетерпения отец, когда я пришел домой. - Неужели приняла?
- Приняла! - кивнул я.
- Ой-ей! Хорошо! Я видел, что ты ей нравишься!
- Но ее отец сказал, что отдаст ее сына вождя Ястребов.
- Вот так?! Беда... А где же ты тогда был? Пошел к Ястребам что ли?
- Да. Я возьму в жены Вирку.
- Так не пойдет, сын! Она же сирота! Парду ничего ей не отдаст, он родную дочь выдал замуж за Бобра, будете голышом жизнь начинать!
- Будем, - тяжело вздохнул я, представляя, что рядом будет Чиске, и улыбнулся. - Ничего, переживу.