Великий Толстой сидел на обычной крестьянской лавке, каких тысячи и даже миллионы по всей Руси. Только его лавка, в отличие от других, была чистой. Повсюду на стенах висели портреты Великого Толстого и его фотографии ан фас и в профиль; за плугом; выходящим с глубокомысленной миной из нужника; читая; сидя и одна, где он, лёжа, поднимал зачем-то вверх указательный палец. И повсюду на книгах, фотографиях, картинах лежала печать великой неподдельной мудрости и искренной заботы о русском народе. Раз к Великому Толстому на поклон пришли мужики. Они почтительно сняли перед ним шапки, три раза поклонились, заглянули ему в глаза, проверили - не спит ли он. Убедившись, что бодрствует, спросили (перед этим тоже хорошенько покланявшись), что им делать с урожаем, а точнее с его отсутствием. Уж он, Великий Толстой, точно должен знать. Великий Толстой пожевал бороду, поразмыслил умом и, открыв рот, начал объяснять, что нужно делать, если урожай не идёт (он именно так и сказал - "не идёт"). Долго говорил. И из Писания цитировал, и Конфуция упоминал, и Эпиктета ни к селу, ни к городу. Мужики всё слушали да кланялись. В заключение же писатель наставительно и в чём-то по-отцовски заметил, что спасти их может только любовь. Подивились уму его мужики, в последний раз поклонились и, пятясь задом, вышли. И долго ещё они шли ошеломлённые и раздавленные его мудростью. Великий Толстой посмотрел вслед удалявшихся глупых мужиков и, задумавшись о чём-то своём глубоком, зевнул во всю силу и величину своего необъятного таланта.