В башне был широкий центральный колодец, идущая по кругу вдоль кирпичной стенки хлипкая лестница, а наверху - большая комната с полом из балок, на которых лежали скрипучие доски. В ней и жил друг Якова Афанасьевича Людозоли по имени Леша.
- Кушайте, кушайте, - дребезжал он, потирая морщинистые ладони, кивая, похлопывая Якова с Кириллом по плечам и лучась гостеприимством. - У меня тут хозяйство налажено...
Гости сидели за низким столом и ели суп. Леша поставил на стол салатницу со всякими солениями, плетеную корзинку с хлебом, маслины и соленые грибы, и две бутылки 'боржоми', и еще какие-то закуски...
- Ну как, Яша? - спросил он, присаживаясь к столу, и покашлял в кулак. - Хорошо я обосновался? Когда ты в последний раз ко мне заглядывал, тут еще такой меблировки не было.
Кирилл огляделся. Для сторожки, а именно такую функцию выполняло это помещение, меблировка была и правда неплохая. Плита на две конфорки, с газовым баллоном в нише за занавесочкой, широкая кровать, шкаф, зеркало на дощатой перегородке, отгораживающей часть помещения. Возле шкафа на стене крест-накрест висели ружья.
Проследив его взгляд, Яков пояснил:
- Леша у нас охотник знатный.
- Это все в прошлом! - замахал руками Леша. - Теперь-то я домосед, вернее, в квартирке своей почти не сижу - все больше здесь. Фирма одна, которая тем СТО владеет, и башню эту у города выкупили. Хотели тут ресторан экзотический сделать, но в последний момент городская архитектура разрешение не дала, мол, постройка старая, ненадежная. Вот пока они ищут, кому там взятку сунуть, я сторожем у них, сразу на два объекта, организовал себе здесь квартирку, понимаешь. Уже больше года они эту проблему не решат, - а мне и хорошо, нравится эта работа.
- Так это вы из такого ружья тех велосипедистов прогнали? - спросил Кирилл.
- Да ну, эти, на стене - и не смотрите, старье, не стреляют давно.
- Плохо, - заметил Яков. - Сейчас оружие нам очень надо.
Леша хитро глянул на него, вскочил и поспешил к шкафчику возле плиты.
- Что это я - забыл совсем! Надо нам выпить за встречу, Якуша. У меня водка имеется.
- Кирилл не пьет, - сказал вслед агроном. - Только пиво. То есть и другое может, но пьянеет быстро.
- Вот пива нет! - Леша вернулся с бутылкой и тремя гранеными стаканами в руках. - Что, Кир, совсем не?.. А может, чуток?.. Ну, сам смотри, это дело добровольное, не люблю, когда уговаривают. Минералки тогда выпьешь.
С этими словами он плеснул граммов по сто в два стаканчика, один придвинул к Якову, сам подхватил второй. Кирилл налил себе 'боржоми'.
- Не знаю даже, за что выпить нам, Якуша... За победу, что ли? За победу над этими, как вы их там прозвали, - варханами? Или за что?
- За выживание, - сказал Яков.
- А, точно! За выживание!
Они выпили и стали с аппетитом закусывать. Кирилл, покончив с супом, откинулся на стуле, наблюдая за Лешей. Сторож водонапорной башни был сухопарым морщинистым стариком, внешне - полной противоположностью Якова, но с похожей манерой поведения: такой же бодрый, подвижный до суетливости и разговорчивый, хлопочущий. А еще он казался на удивление гибким и ловким для своего возраста. Только голос слабый, дребезжащий, говорил Леша негромко, хотя и быстро, иногда сбивался на неразборчивую скороговорку, а еще часто кашлял.
- Закурить можно? - спросил Кир, хлопая по карманам брюк.
Оживленно болтающие старики замолкли, и Яков сказал, быстро глянув на хозяина:
- Нет, Кир Иванович, ты лучше...
- Да что там! - вскричал Леша, поднимаясь. - Ну, брось, Якуша, конечно, курите, тебе ж вон тоже сейчас захочется.
Он снова поспешил к кухонному шкафчику, Яков сказал вслед: 'Да не надо, мы снаружи...', но старик уже нес большую хрустальную пепельницу.
- Брось, брось, думаешь, если я был вынужден отказаться от курения, так мне теперь мучительно больно смотреть, как другие курят? Наоборот - приятно!
Кирилл впервые услышал такое выражение: не обычное 'бросил', или 'прекратил курить', а 'был вынужден отказаться'. Обычно курильщики очень радуются, если им удается бросить, потому что, в общем, все понимают, как это вредно, и курят лишь потому, что не могут перебороть себя, - а тут сказано было с явным сожалением. Вот, мол, обстоятельства так сложились, что был вынужден отказаться, но если б не сложились они так - уж я бы о-го-го как курил, всю Москву задымил бы!
- У Леши курительный стаж лет сорок, - пояснил Яков, выискивая в карманах сигаретную пачку. - Но...
Он замолчал с явным смущением, даже покраснел слегка, снова бросил быстрый взгляд на друга, который с напряженной улыбкой крутил в пальцах пустой стаканчик, и добавил:
- Закончилась у меня пачка, Кирилл, доставай свои.
Недоумевая, что бы все это значило, Кир поднялся. Его куртка висела на гвоздике, вбитом в перегородку между зеркалом и фанерной дверью, ведущей во второе помещение. Под курткой лежал рюкзак с катаной. Автовозку они под руководством Леши загнали в здание СТО, которое сторож после тщательно запер, но рюкзак с самыми ценными своими вещами, катаной и лэптопом, Кир там, конечно, не оставил.
Он нашел открытую пачку в кармане куртки, из рюкзака вытащил вторую, целую, вернувшись к столу, передал ее Якову, а из открытой достал сигарету для себя. Сел, прикурил от 'зиппы'.
В помещении постепенно становилось сумрачно - день заканчивался.
- Ну что, молодые люди, рассказывайте, - сказал Леша, собирая пустые тарелки со стола.
Он понес их к раковине, над которой из стены торчал кран.
- Что, и вода здесь есть? - спросил Кирилл.
- Как таковой воды нет, в смысле - есть, но это я сам бак на крыше приспособил, трубу сюда протянул. А к водопроводу башня не подключена, конечно. Хотя теперь и толку не было бы - в городских трубах воды не стало. Якуша, - сторож, вернувшись назад, снова сел. - Ну так что произошло с вами?
Яков стал рассказывать, и говорил долго. Он не только живописал события, произошедшие в Жаково и по дороге к водохранилищу до и после появления Кирилла, - он сразу же рассказал историю самого Кирилла, не взглянув в сторону того, не испросив даже взглядом разрешения. Видно было, что Леше агроном доверяет безоговорочно и никаких секретов от него держать не собирается.
Кир успел выкурить две сигареты, прежде чем Яков закончил. Сторож слушал внимательно, часто перебивал, уточняя детали, переспрашивал, возражал или соглашался с выводами рассказчика. А когда Яков умолк - тоже замолчал. Ни слова не говоря, налил водку в два стаканчика и залпом опустошил свой. И вдруг весь сморщился, сжался на стуле, схватившись за шею, замер.
Он вскочил, но старик махнул рукой и пробормотал хрипло:
- Всё, все, нормально, сиди. Сиди, говорю, прошло уже.
- Точно?
- Да сиди, сказал. Так, какой вывод из твоего рассказа мы сделать можем? - выпрямившись на стуле, Леша оглядел гостей. - А вывод такой: лэптоп надо искать.
- Ну да, ну правильно, - согласился Яков. - Я Кириллу то же самое сразу сказал.
- Кирюха, а ты согласен?
Тот пожал плечами.
- Наверное, согласен.
- Наверное? Не чувствую в твоем голосе уверенности и энтузиазма, юноша.
- Согласен, - повторил Кирилл. - Только как?
- Да вот, я гляжу, Якуша наш с таким видом сидит, будто у него уже план имеется.
- Имеется, - солидно кивнул агроном. - То место рядом с варханской базой, правильно? Ну, если база за это время оттуда не снялась... но будем исходить из того, что нет. Варханы - не какие-нибудь зеленые человечки, они как мы. Значит - что?
Кирилл с Лешей молчали. Яков с видом превосходства оглядел их.
- Значит, переодеться в варханов надо!
- И это твой великий план? - изумился Кирилл, весь вечер ждавший, когда наконец Яков расскажет, что придумал, и успевший нафантазировать себе бог весь что. - Переодеться? Блин!
Наступила тишина. Леша поскреб ногтями заросшую седой щетиной щеку и вдруг широко улыбнулся.
- А ведь логично! - объявил он. - Есть еще порох в пороховницах, а мозги в мозговницах, а, Якуша? В сложившейся ситуации это ведь, пожалуй, единственное вменяемое решение. Тем более что... - он сделал жест в сторону перегородки, но тут Кир не выдержал.
- Да оно бредовое, это решение! И как мы вообще переоденемся, как...
- Одежда у варханов - ничего особого, - возразил Яков. - Леша, ты ж запасливый. Наверняка ведь найдется...
- Найдется! - задребезжал Леша, потирая ладони и ухмыляясь. - Ох и найдется! Я ведь - ты не поверишь, Якуша - я ведь одного этого вашего вархана намедни пришил!
Экий безумный старичок, подумал Кир, искоса наблюдая за сторожем. При такой бодрости и жизнерадостности он, наверное, до ста лет проживет. Только вот непонятно, что означала эта пантомима, когда Леше стало так плохо после стопки водки, что друг его даже со стула вскочил.
- Да ты что? - обрадовался Яков. - Серьезно? Когда успел? Как?
- А вот так. - Леша показал в ту сторону, где мимо башни тянулась бетонная ограда. - На путях. Местность разведывал, ну и вообще - изучал, что происходит. А там по шпалам трое варханов шли. То ли тачанка их где-то рядом застряла, то ли еще что... К своей базе, по-моему, возвращались. Дальше там ведь база вражеская, в курсе вы? Нет, не в курсе еще, конечно. В общем, шли они. Я за рельсом в стороне прилег, подпустил поближе и открыл огонь. Одного сразу завалил, второго ранил, по третьему мазанул. Они в меня из дробовиков, молниевых этих ружей не было у них. Да без толку, только картечь по рельсу тренькала. Третий раненого подхватил, уволок. Но мертвеца бросили. Я к нему, и пока те не вернулись, - раздел догола. Белье у них такое странное, не трусы, а вроде полотенце легкое, намотано по-особому, я похожее еще в семидесятые на Агашерской полосе у негров видел. Жаль, оружие дружки его с собой утащили, нож только остался. В общем, пошли глянем.
Вскочив, он поспешил вокруг стола. Заинтригованный Кир с улыбающимся Яковом направились за ним. Леша, встав на цыпочки, стащил с кухонного шкафчика подсвечник с пятью свечами, зажег их, распахнул фанерную дверь в перегородке и вступил в помещение за ней.
На клеенке у стены была разложена варханская одежда: плащ, штаны, длинный узкий треугольник из серой ткани, прошитый по краям черной нитью, перчатки без пальцев, рубашка с пуговицами в виде деревянных брусочков на петельках, и даже сапоги: короткие голенища, тупые носки. Еще там была узкая сумочка-трубка с откидывающимся круглым клапаном на торце. Яков достал из кармана золотые очочки, нацепив на нос, присел на корточки. Пощупав сапоги, сказал: 'А подошва резиновая или каучуковая, я так и думал' - и подтянул к себе за полу рубашку. Осмотрев ее, открыл сумочку-трубку, достал маску с овальными стеклянными 'глазами'. У нее был короткий гофрированный хобот с квадратной коробочкой на конце. Кир не сразу понял, что это противогаз.
- И тут кожа, - заметил Яков, ощупывая маску. - Но каким-то лаком пропитана.
Кир повернулся к столу. Автомат с большим оптическим прицелом, охотничье ружье... На краю стола лежали широкие ножны из шершавой грубой кожи, из них торчала обмотанная бледно-зеленым шнурком рукоять.
- Ты из этого по тому панку? - Кир показал на ружье. - А это что за автомат?
- Автомат! Ну, молодежь! - задребезжал Леша. - Это 'сайга', Кирюха, охотничий карабин. Нарезной! Но ты вот на это богатство погляди.
Он вытащил из-под стола большой брезентовый сверток, развернул - внутри была куча всякой одежды, а еще пара черных охотничьих сумок-наборов, сумки с противогазами, два пустых рюкзака, топорик с красной рукояткой, телескопическая лопатка, упаковки сухого спирта, фонари, фляжки, оптический прицел в футляре с прозрачной крышкой и три больших серебристых термоса.
- Откуда такое богатство, Леша? - спросил Яков, подходя к ним.
- Из магазина, Якуша. Тут, за пустырем. Он уже мародерами был разграблен, но они заднюю кладовку не заметили, пропустили дверь в темноте, света-то нет, или спугнуло их что-то. Я в нее залез, там это все лежало. Тут как раз подростки те появились, с петухом оранжевым во главе. Они последние три дня вроде как соседи мои, конкурируем, понимаешь, за территорию, вроде хищники в джунглях. Сунулись ко мне - так я из 'сайги' в них. Ну, не прямо в них, над головами. Они отступили, только сигнальный пистолет им и достался, остальное я унес. С тех пор и не любит их вожак меня, петух этот драный.
- Ружье какое? - Яков склонился над столом. - К 'сайге' припасов много? Слушай, а оптика-то ночная, ну ты даешь! А как...
Они заговорили на специфические темы, а Кирилл, разглядывая варханскую одежду, достал своего 'Короля джунглей'.
- Это что у тебя? - Леша, отвлекшись от разговора, пригляделся. - 'Джангл кинг'... А, нож для выживания, где всякая чепуха в рукоятку понапихана? Дешевые понты, юноша! Это ж склад какой-то, а не ножик. Вот у меня... - он выхватил из кучи небольшой нож с бело-черной покатой рукояткой. - Вот у меня простой пумовский 'сильвер леон', это дело. Мой серебряный лев твоего короля джунглей сожрет.
- Ну и ладно, - ответил Кир с легкой досадой и отвернулся, проворчав напоследок: - Зато мой длиннее, и еще у меня сабля.
Сунув нож в карман, он вытащил из-под клапана своего рюкзака ножны с катаной, перешагнул через варханские шмотки и встал у окна. Небо над Москвой совсем посерело, кажется, скоро опять ливень начнется. Порывы ветра трепали кусты на пустыре, в серой глубине над дальними крышами то вспыхивал, то гас огонек, а далеко слева ему вторил другой - это что, варханы сигналами обмениваются?
- Непонятно, почему в городе так пустынно, - произнес Кирилл не оборачиваясь. Положив катану на подоконник, подался вперед, прижался лбом к стеклу.
Леша, кашлянув, ответил:
- Люди есть, прячутся просто. А так, варханы ведь газом народ травили, я вам говорил.
- Но не всех ведь. Тогда бы кости горами по всему городу лежали.
Он повернулся. Угрюмо молчащий Яков разглядывал и ощупывал варханский плащ. Леша присел на край стола, потирая горло.
- Ну, во-первых, многие в метро спустились, на станции, где бомбоубежища оборудованы, позапирались там. А во-вторых, не видели вы, что здесь вчера было. Я в башне своей сидел, шевельнуться боялся. Целый поток: толпища, да длинная - как река. Шли, шли...
Он замолчал, прикрыв глаза.
- Кто шел? - тихо спросил Кирилл. Яков, бросив плащ на целлофан, поднял на друга взгляд.
- Люди, - ответил тот. - Граждане обычные. Товарищи наши с вами... москвичи. Прямо вдоль этого забора, по пустырю - шли и шли, а по сторонам тачанки и пешие с ружьями, конвой. Много конвоя, и собаки горбатые с ними на длинных ремешках. Гнали, гнали...
- Куда гнали? - спросил Яков.
- На юг.
Яков переглянулся с Кириллом.
- На юге Подольск. Но зачем варханам столько людей?
- Ума не приложу. Куда их ведут, что дальше делать собираются... Не знаю. Минимум из двух кварталов людей согнали, а может, и больше. Вот потому теперь здесь и пустынно - в округе мало кого осталось. Хотя есть наверняка пока еще и более населенные места. И потом, ты что мне сказал, Якуша? Центр купола над Подольском, а если так, то выходит, большой кусок области накрыт: Домодедово, Климовск, Одинцово, Троицк, Апрелевка... аж до Звенигорода. Между ними деревни, поля, там плотность населения меньше в разы. В первые же дни в те направления из города очень многие устремились, вот еще почему тут теперь... нелюдно так.
Пламя свечей затрепетало на сквозняке. Яков, вдруг как-то очень постаревший, и Леша, в полутьме вообще похожий на дряхлое немощное приведение, потерянно молчали. Стоящий у окна Кирилл будто со стороны увидел эту старую кирпичную башню под быстро темнеющими серыми небесами - между пустырем, где шелестели на ветру кусты и дрожала рябью грязная вода в лужах, и бетонной оградой, за которой тянулась железная дорога и стояли брошенные составы.
Он прижался лбом к стеклу, впитывая в себя картину разоренного города. Раздался визг, тявканье, из-за магазина с выбитыми витринами на другой стороне пустыря показалась стая горбатых гиен, преследующая трех бродячих собак. Те, поскуливая, неслись прочь, гиены догоняли. Погоня миновала пустырь и свернула вдоль ограды.
- Ну, хватит! - решительно продребезжал Леша. - Если ничего не делать - то ничего и не будет. Давайте-ка примерим вещи эти. Я их постирал, заразы не бойтесь.
Вскоре, стоя посреди большой комнаты с плащом в руках, Яков сказал:
- М-да... Не выйдет.
Кир с Лешей сидели у стола, на котором лежала остальная варханская одежда.
- Что не выйдет? - спросил старик.
- Да вот, Лешенька, понимаешь, у меня план был такой: мы с тобой в варханов переодеваемся, а Кир Иванович у нас как бы пленник. Берем автовозку - она на тачанку смахивает - и на ней едем к центру. Кирилл то в повозке с нами сидит, то впереди идет, ну вроде как под надзором. Но вот теперь, я погляжу... Гм...
- Что не похож ты на вархана совсем, - заключил Кирилл.
- Полноват ты, будем говорить, Якуша, - согласился Леша. - Я, честно сказать, среди захватчиков ни одного, как ты, не видел.
- Ну что же, ну, полноват... Да толстяк я, вот что! Жирный боров! В сельской местности, понимаешь, на молочке да сметанке... Я молоко свежее из-под коровы очень люблю. К соседке утром зайдешь, когда она корову доит, кружку сунешь под вымя, чтоб прям с пенкой такой, с пузырями...
Агроном ущипнул себя за круглую розовую щечку и добавил:
- В общем, будем смотреть правде в глаза, а не в это самое... Не гожусь я на роль вархана, от меня за квартал здоровым русским духом пахнет.
- Несет, - согласился Кир.
Леша покивал.
- Да, Якуша, из тебя вархана не выйдет, не тянут они, так сказать, на тебя. Ты пленником должен быть. А вот Кирюха наш - вот он как раз на захватчиков смахивает. И некая смугловатость в нем присутствует, и волосы темные, да и длинные, а среди них много лохматых. И худой, засушенный, что твоя вобла. Ну вылитый варханистый паренек! А ну, Кирюха свет Волосатович, примерь-ка разбойничье платье, не побрезгуй.
Кирилл разделся, натянул штаны - они оказались широковаты, пришлось использовать кушак, который он трижды обмотал вокруг поясницы и затянул узлом сбоку на животе. Рубашку трогать не стал, поверх своей майки надел сразу плащ. Тот оказался неожиданно легким, а еще - широким, не стесняющим движения. Запах от плаща шел непривычный, но не сказать, что неприятный. Вроде как травами какими-то пахло, хотя может, и чем-то другим.
Яков с Лешей отошли подальше, внимательно его разглядывая.
- А ведь и правда похож! - объявил Леша. - Ну-ка, возьми еще ружье в руки.
Он сбегал в комнату за перегородкой, вернулся с оружием и сунул его Киру. Снова отошел.
- Ну точно, один в один. Кирюха, а не согрешила ли твоя бабка с варханом? Шучу! Но правда похож, Якуша?
- А ты что наденешь? - спросил тот.
- Э-э, ты разве одежду на брезенте не видел? Там много чего найдется, сейчас, погодите.
Леша снова ушел за перегородку, закрыв дверь, и Кир сказал Якову:
- Дурацкий план. Вернее, не дурацкий, а такой... неказистый. Переодеться варханами, на автовозке прямо к ним в главное логово - опасно слишком.
- Любой план опасным будет, - возразил Яков. - Ну, что ты еще предложить можешь? Ничего.
- А если с нами кто-то из них заговорит?
Яков пожал плечами:
- Ну вот тогда по-настоящему опасно станет.
Дверь распахнулась, и сторож шагнул из нее, облаченный в нулевую 'горку', в защитных пластиковых наколенниках, перчатках без больших пальцев и камуфляжной бандане на голове. В руках - 'сайга'. Судя по тому, как топорщилась куртка из плотной палаточной ткани, под ней была еще разгрузка.
- Ну что? - спросил он довольно. - Хорош?
- Хорош! - искренне восхитился Яков. - Но на вархана совсем не похож!
Леша посерьезнел, повернулся к зеркалу на перегородке, прошелся перед ним, оглядывая себя в разных сторон, и махнул стволом 'сайги'.
- Да чего там, сойдет. Не буду сильно маячить, буду сидеть там в телеге вашей тихонько, если мимо патруля вражеского поедем. А Кирилл во весь рост выпрямится, его в плаще ну совсем не отличить. И еще вот что я вам сказать хочу. - Положив оружие на стол и стянув бандану с седой головы, он уселся на стуле верхом, серьезно поглядел на гостей. - Выступать нам надо как можно быстрее. Потому что с каждым днем, с каждым даже часом шансы на то, что найдем лэптоп, уменьшаются. Если он цел, его кто угодно подобрать может.
- А вот если таки не найдем? - спросил Кирилл. - Вот, допустим, пробрались мы туда - а лэптопа нет. Что дальше?
- Тогда нужно к олигарху твоему идти, - ответил Яков. - Он, может, жив, может, нет, может, на том же месте, может, ушел... Но если, ты говоришь, у него офис большой, целая база с подвалами да охрана вооруженная - они могут там оборону держать. Или просто спрятаться. Как-то выжить, в общем. Надежда небольшая, но это хоть какая-то надежда. Поэтому в любом случае - есть лэптоп, нету лэптопа - после идем к олигарху и пытаемся из него информацию вытащить. Всю, что получится. Почему он работами в той лаборатории заинтересовался, кто его надоумил... всё, в общем. Где он обосновался, Кирилл?
- Возле проспекта Мира, я тебе говорил.
- Ну да, возле проспекта. - Яков зевнул. - Устал я, честно сказать...
Со звоном посыпалось стекло в окне возле кухонного шкафа, и в комнату что-то влетело.
* * *
Выглянув в переднюю смотровую щель, Павел Багрянов сказал:
- Какой-то автобус там, капитан. Чуть не поперек улицы стоит.
Был вечер. Хорек и пленник спали в среднем отсеке, первый в обнимку с АКС, отвернувшись к перегородке, второй - на спине посреди отсека. Игорь, дремавший на сидении рядом с курсантом, поднял голову, взявшись за лежащий на коленях автомат.
Улица состояла из одинаковых панельных девятиэтажек, среди целых домов, словно больные зубы, торчали обгоревшие, с черными стенами. В проезде между домами, задом к улице, приткнулся мусоровоз, борт его разворотило взрывом, мусор горой лежал на асфальте. Дальше, задними колесами на тротуаре, передними - на проезжей части, стоял небольшой покатый автобус, похожий на обмылок бледно-желтого цвета. Игоря он насторожил: явно не обычная машина, как-то очень уж обтекаемо смотрится, и окошки какие-то узкие, да и почему они закрыты этими тусклыми шторками, смахивающими на свинцовые?
- Тормози, но не останавливайся, - приказал он, поднимаясь.
- А ты куда, капитан?
- В башню.
- Думаешь пушкой по этому...
Багрянец не договорил.
Только позже Сотник понял: они специально оставили машину так, чтобы находящиеся внутри броневика решили, будто в автобусе может притаиться засада.
На самом деле засада, состоящая всего из двух человек, расположилась иначе. Один - снайпер - спрятался перед автобусом. А второй отошел метров на двадцать, укрылся в подъезде, пропустив приближающуюся машину мимо себя, а когда та стала тормозить, и все внимание находящихся внутри должно было сосредоточиться на автобусе, шагнул наружу.
Игорь только выбрался из переднего отсека, когда раздался взрыв. В замкнутом пространстве он оглушил. Броневик будто получил пинок под зад - дернулся вперед, корму приподняло, она вмялась, в трещины проникли отблески огня.
Хорек заорал, пленник попытался сесть, мотая головой. Корма снова упала на асфальт, броневик накренился, будто припал на задние колеса, под днищем заскрежетало, и он встал. Мальчишка, не прекращая вопить, полез вслед за Игорем, взбирающимся по скобам в башню.
Пуля влетела через боковую щель, ударила в баранку прямо возле пальцев Павла. Багрянец, до того пялящийся в переднюю прорезь, перевел ошалевший взгляд на свою руку, схватился за автомат и полез назад.
- Боксер, наверх! - прокричал Сотник, вращая запорное колесо. Еще одного выстрела из гранатомета броня не выдержит, и тогда им конец.
Но выстрела не было. Может, жахнули из простой одноразовой трубки, и другой у них нет? Он распахнул люк, понимая, что может получить пулю в лоб, как только высунется, и крикнул:
- Павел, дай ту тряпку! Быстро!
Хорек попытался выползти наружу, Сотник пихнул его обратно. Из носа мальчишки текла кровь, он то и дело моргал, взгляд бессмысленный... контузия, не иначе. Хорек ведь ближе всех к взрыву был.
Багрянец схватил лоскут ткани, которым был замотан съеденный ими ночью паек чужаков, передал наверх.
- Капитан, там снайпер еще, он в щель стрелял!
- Знаю!
Игорь выставил наружу ствол АК с тряпкой и стал размахивать им.
Тишина, только потрескивало смятое железо. Связанный пленник на полу сел и замычал сквозь повязку. Хорек похлопал себя по уху и снова полез наверх - ужом скользнул мимо Игоря, который, пристроившись на краю снарядной полки возле лафета, одной рукой держался за скобу, а другой тыкал в люк стволом и потому не успел его схватить.
Мальчишка встал на колени возле люка, поворачивая оружие, пытаясь выстрелить. Из-за контузии все наставления Сотника вылетели из его головы, и он позабыл снять АКС с предохранителя.
Вечер был пасмурный, холодный, сплошная пелена облаков закрыла купол. Пахло гарью - дух ее царил над всем городом. Игорь, выставив из люка голову, схватил Хорька за спортивки, дернул и повалил на броню. Забрал автомат. Внизу Багрянец опрокинул пленника на спину и поставил ногу ему на грудь. Понимая, что находится под прицелом, Сотник с двумя автоматами выбрался наружу, положил их сбоку от люка и сразу поднял руки. Хорек сел, вытянув ноги. Взгляд его блуждал, тонкие красные струйки бежали из ноздрей.
- Замри! - донеслось сзади. - Ты под прицелом!
Сотник не шевелился.
- Сколько вас? - голос прозвучал ближе. - Руки за голову!
- Трое, - сказал Игорь, сплетая пальцы на затылке. - Нет, четверо.
- Так трое или... А это что, ребенок?
- Ребенок. Четверо - потому что один 'язык'.
- Какой еще 'язык'? - теперь говорили совсем рядом, человек стоял прямо за броневиком.
- Вражеский боец, - пояснил Игорь. - А я - капитан разведроты.
Он не надеялся 'задавить' незнакомца званием, как связиста в первый день нашествия или позже Багрянца: тех, кто устроил эту засаду, подобными штучками вряд ли проймешь. Но, по крайней мере, его слова заставят человека задуматься.
Все это время Игорь рыскал взглядом по улице впереди: да где же он?! Где снайпер? Ведь наверняка перед броневиком, скорее всего, не по прямой, а сбоку... Ну да, конечно!
Это напоминало волшебство: вот только что никого там не было - а через мгновение неясное пятно на склоне кучи под задним бортом мусоровоза обратилось человеческим силуэтом. Боец стоял в положении для стрельбы с колена.
Игорь криво улыбнулся. Все правильно. Куда не хочется смотреть? На кучу мусора, к примеру. В подобных местах умелый снайпер и будет устраивать засаду - там, где взгляд нормального человека обычно не задерживается. Именно поэтому Багрянец не заметил его в смотровую щель. Даже если бы уставший курсант был бодр и насторожен, если бы он в тот момент специально выглядывал засаду - все равно вряд ли засек бы фигуру, наряженную в грязно-серый, с бледно-рыжими пятнами ржавчины, лохматый камуфляж. Основной цвет города - серый, то есть цвет сухого асфальта. В развалинах он иногда сменяется ржавым - цвет кирпича и песка. Именно таким и был костюм снайпера, именно такого цвета маскировочной лентой было обмотано его оружие. На расстоянии больше шести-семи метров фигура его полностью сливалась с фоном.
Стая ворон сорвалась с крыши, каркая, черным смерчем взмыла над домами и пропала из виду.
Хорек потянулся к автомату, и Сотник сказал:
- Не трожь!
- Вы двое - вниз! - приказал голос. - Кто там внутри, ствол бросай, тоже вылезай! Руки поднять!
Игорь, покосившись в люк, кивнул Багрянцу.
- Эй, а с серым че делать? - спросил тот, кладя автомат на сидение. И при этом показал пальцем на свою кобуру.
Игорь покачал головой, прекрасно понимая, что если курсант, высунувшись на башню, попытается стрелять, их с Хорьком тут же завалит снайпер. В такой ситуации никакой спец не станет смотреть, что одна из целей - ребенок.
Багрянец полез наружу, а голос сзади сказал:
- 'Язык' пусть внутри остается. Не туда лезешь, правее! Ну!
Сотник спускался так, чтобы от снайпера его закрыла машина, но отдающий приказы человек это просек, и пришлось, подхватив Хорька, спрыгивать туда, где они будут как на ладони. Он поставил мальчишку рядом, положил руку ему на плечо и собрал в жменю клетчатую рубашку, чтобы тот не дернулся никуда. Хорек начал приходить в себя - вытер рукавом нос, покрутил головой, потер лоб. Сверху запыхтел выбирающийся Багрянец.
Мальчишка подался вперед.
- Я его вижу! Сотник, гляди, вон, на куче, целится!
- Знаю, - ответил Игорь. - Стой на месте.
- А чего он в нас целится? Мы же свои! Дядька, мы свои, мы не серые!
Снайпер, в своем камуфляже напоминающий какого-то лохматого мусорного лешего, стоял в той же позе. Багрянец соскочил на асфальт, потер предплечье.
- Капитан, это кто такие?
Сверху раздался шум - второй боец, которого они до сих пор не видели, полез на башенку.
- Не шевелиться всем троим! - прикрикнул он. - Иначе пуля в голову!
- О какое дело... - протянул курсант, наконец заметив стрелка на мусорной куче.
Хорек крикнул:
- Гады вы! Своих убить хотите!
- Молчать! - донеслось сверху. Голос звучал глухо: человек сунулся в люк.
Потом застучали подошвы по скобам, и на асфальт спрыгнул мужчина в титановом шлеме и сером пятнистом камуфляже 'сплав', с ПМ в руках. На груди его висел пристегнутый трехточечным ремнем пистолет-пулемет 'бизон' с отомкнутым рамочным прикладом и глушителем.
Боец был молодой, не больше тридцати, среднего роста, лицо худое и ничем не примечательное. Встав так, чтобы не перекрывать линию огня снайперу, он оглядел трех людей перед собой, потом быстро обошел их.
- Не шевелитесь. Пацан, ты тоже.
Игоря сноровисто обыскали одной рукой. Хорек дернулся, Багрянец проворчал что-то. Когда боец вновь появился в поле зрения, у него было уже три пистолета. Два 'грача', отобранные у курсанта с мальчишкой, он сунул в разгрузку, свой ПМ убрал в кобуру - и навел на них 'бизон', сложив металлический приклад на левую сторону.
Игорь не опускал рук. В длинном цилиндре под стволом пистолета-пулемета могут быть ПБМ - патроны повышенной пробиваемости. Совсем нет уверенности, что снятая с чужака кожаная жилетка остановит такую пулю с оголенным сердечником из углеродистой стали. А вернее сказать - есть полная уверенность, что не остановит, потому что ПБМ, выпущенная из обычного 'макара' с десяти метров, стопроцентно дырявит бронежилет с бронепластинами и кевларовым подслоем. Если только он не шестого класса, который и М-16 с СВД не берут... только вот бронекожаная жилетка явно не тянет на шестой класс.
Хорек без спроса опустил руки и громко спросил:
- Сотник, это у него подствольник? Из него он броневик наш подбил? А почему там дырки нет, ну, спереди?
- Потому что это не подствольник, - ответил Игорь так же громко, чтобы спец слышал, - а шнековый магазин.
- Ух ты! Как трубчатый? Я знаю про трубчатый...
- Не трубчатый, в этом патроны по спирали. Когда стреляешь, держишься за него, как за цевье.
- Шестьдесят четыре патрона, - произнес спец и крикнул, не поворачивая головы: - Лабус, что у тебя?
- Чисто! - долетело от мусоровоза.
- Их трое, в машине еще один, связан! Подтягивайся!
Снайпер спустился с кучи мусора и быстро пошел к ним, повесив СВД за спину. В правой руке пистолет. Из-за серых лент на шлеме лицо было плохо видно, хотя Сотник разглядел темные усы. Лабус был пониже ростом, чем напарник, коренастый, шире в плечах. Он остановился в паре метрах сбоку от первого спеца, оглядел броневик и покачал головой:
- Ну и техника у этих...
Потер усы, стащил с головы шлем. Темные волосы, широкое крестьянское лицо - простодушное, молодое еще, но с морщинами. Такими были старшины рот в старых советских фильмах.
- Зачем в нас стреляли? - спросил Сотник. - Хотели машину захватить?
Спецы молчали, явно не очень хорошо представляя себе, что делать с этими тремя, появившимися из вражеского броневика.
- А чего гранату под днище не закатили? Пару штук всего и...
- Смотри, Курортник, - Лабус хмыкнул. - Он нас учить вздумал. 'Языка' мы хотели взять. Не убивать всех, а чтоб допросить потом. Ну и машину чтоб не совсем покорежило... А у вас 'язык', стало быть, есть уже?
Багрянец шумно вздохнул.
- От мне имена-фамилии попадаются последнее время! Один Сотник, другой Хорек... а теперь еще какие-то лабусы с курортниками. Ёксель, ну почему курортник-то?
- Это позывные, - пояснил Игорь. Видя, что первый спец тоже слегка расслабился, он без спроса опустил руки, хотя вообще-то поступать так совсем не рекомендуется. - 'Лабус' и 'Курортник' - позывные для переговоров.
Хорек вскинул голову.
- Едут!
Все поглядели на него. Багрянец стал чесать лоб.
- Кто едет, пацан? - спросил Курортник, снимая шлем. - Ничего не слышу.
- Да едут же! Такой звук... - Хорек присел, приложил ладонь к асфальту. - Такой глухой! Сюда едут.
- Он у нас чуткий, - подтвердил Игорь.
- Раз говорит, значит, точно едет кто-то, - кивнул Багрянец. - У него слух, как у сурка.
Курортник, не отводя от них ствол 'бизона', спросил:
- Капитан, говоришь?
- Капитан запаса, - уточнил Игорь. - Игорь Сотник.
- Ах, запаса... И как вы в этом БМП оказались, Игорь?
- Угнали мы его! - выкрикнул Хорек, вскакивая. - Вы что, дебилы совсем?! Мы кучу серых поубивали, броневик угнали, а вы нас за это в плен, да?!
Спецы снова переглянулись, и Лабус сказал:
- А вроде и я теперь слышу. Ну точно! Уходить надо.
- И все это бросить? - Игорь показал на машину. - Там припасы, оружие.
- Ну оружия у нас у самих... - возразил Курортник. - Да и припасов хватает.
- В такой ситуации любая жрачка лишней не будет, - возразил Лабус с интонациями крестьянина, рассуждающего о заготовках на зиму. - И боеприпас копить надо.
Теперь, когда оба сняли шлемы, стали хорошо видны различия между ними. У Лабуса лицо было более мягкое, выражение - добродушное. Курортник казался напряженным и собранным, рот изогнут уголками книзу. И вообще весь он был как сжатая пружина. Игорь отметил, что оба тщательно выбриты - в такой ситуации не каждый будет бриться.
- А вот 'язык' нам точно нужен, - заметил Курортник. - Так, ладно... БМП ваш теперь не на ходу?
- Вряд ли, - подтвердил Игорь.
- Тогда нужно 'языка' достать.
- А что, если подцепить их? - Лабус оглянулся. - К автобусу, да и оттянуть? Трос у нас лежит.
- Куда?
- Ну, куда... Закатить в тот зал.
- Не понял! - сказал Игорь. - Ваша машина ездит? Как? Все ж стало!
- Правильно, Костя, - Курортник, оглядев еще раз троих людей перед собой, опустил 'бизон': - Так, хорошо, перевожу вас в статус 'гражданские'. Слушаться беспрекословно. За оружие не хвататься, увидим стволы в руках - стреляем на поражение. Это ясно?
- Ясно, ясно нам все, - подал голос Багрянец. - Ты, слышь, гудит же, вон и я теперь слышу, а мы торчим посреди улицы - надо сваливать отсюда к ёкселю, хватит болтать!
Пока он говорил, Курортник по скобам полез на броневик. Присев на башенке, спросил:
- Машина на нейтрал переводится, чтоб колеса крутились? Какое вообще управление там?
- Переводится, ёксель, а как иначе? Рычаг кривой такой, его надо...
- Тебя как звать?
- Павел.
- Давай сюда, Павел. Игорь, мальчик - за Лабусом. Пошли!
Сотник с Хорьком побежали вслед за вторым спецом к бледно-желтому автобусу.