Аннотация: Попытка вывести Заражение в Дарк фентези. ЧТо получится - пока не знаю
Часть первая: В море!
Глава 1. Быстрые сборы.
- Быстрее, сучьи дети! - крикнул Ворона. - К воротам!
По улочкам небольшой, в двадцать домов рыбацкой деревеньки к воротам частокола бежали десятки испуганных, грязных оборванных людей. Их прикрывало едва ли три десятка закованных в броню воинов. Все, что осталось от хирда Вороны. А по пятам солдат, в предвкушении теплой плоти уже прихрамывая и хрипя, следовала толпа искусанных, перемазанных кровью тварей. Эта орда разбивалась на небольшие ручейки, огибая бревенчатые домишки, и снова сливалась в одну реку.
"Им нет числа".
Воздух на секунду сделался горячим - и между людьми и упырями вспыхнула, опаляя жаром, стена огня. Работа Сколота. Ворона попытался отыскать его в толпе бегущих, но не смог.
"Он дал нам шанс дойти до ворот".
- Хирд! Стена щитов.
Люди Вороны знали свое дело. Застучали кромки, и в мгновение ока каждый занял свое место в боевом порядке, перекрыв выход из деревеньки. А через пару секунд огонь спал и в стену ударилась орда, рыча, хрипя и ударяя по щитам.
- Вождь! там, - один из воинов, поправляя съехавший на глаза шлем, указал на частокол в нескольких шагах от ворот. В небольшой проем между бревнами уже пытался пролезть мертвец, скребя руками размокшее дерево. Еще паре упырей уже удалось просочиться из деревни, и теперь они, хрипя, пытались встать, глядя затянутыми поволокой глазами на сбившихся в кучку беженцев.
- Прикрой, - крикнул он стоявшему рядом воину. Тот кивнул, стена щитов на миг разомкнулась, и Ворона выдернул свой из общей массы. В проем сунулась было голова мертвяка, пялящегося на живых и щелкающего зубами, но ее остановил чей-то топорик, снеся верхушку черепа и выплеснув наружу мозги.
Ворона метнулся к проему в стене, на ходу рубанул одного из мертвецов в перемазанной кровью, потертой куртке с разорванным животом. Из раны проглядывали внутренности. Мертвец уже практически дотянулся обглоданной рукой до какого-то мальчонки, но Ворона успел вовремя: Меч развалил голову мертвяка пополам, забрызгав кровью и херсира, и паренька.
Два упыря бросились на Ворону. Тому удалось отбросить одного ударом щита, но второй вцепился в северянина, потянув того на землю. Ворона и мертвяк покатились по грязи.
" А те, кого мы спасали, стоят и пытаются не обоссаться от ужаса. И просто смотрят, как мертвяк пытается меня сожрать".
Розовые от свежей крови зубы упыря щелкнули в дюйме от лица. Ворона извернулся, попытался пнуть мертвяка, отбросить его, но тот намертво вцепился, не оторвать.
"Ютлан из хирда Йорли", - отчего - то подумал Ворона, вглядываясь в некогда знакомое бородатое лицо, искаженное маской посмертия. - "И ведь почти не изменился, старый черт".
Сверкнула сталь, и голова Ютлана шлепнулась в грязь, залив Ворону кровью. Тот закрыл глаза, а когда открыл - здоровый широкоплечий нордландец с покрытым шрамами лицом уже ногой спихивал обезглавленный труп с тела Вороны.
- Жив, вождь? - прохрипел он скрежещущим как металл голосом.
Ворона кивнул, хватаясь за протянутую руку
- Спасибо за помощь, Волчий Зуб.
- Клянусь предками, в этом заборе дыр еще больше, чем пробоин между зубами Изморози. Видимо, местные селяне совсем забыли, что такое морские набеги, - оскалился Волчий зуб. И от этого оскала, который чем - то напоминал ухмылку цверга, по коже Вороны побежали мурашки.
- Мирная жизнь накладывает свой отпечаток, - пробормотал Ворона.
- Делает слабее, - ответил Зуб, стирая с лезвия меча пятнышко крови. - Раньше все было по-другому.
- Наверняка.
Волчий Зуб лишь пожал плечами и, взвалив меч на плечо.
- Где Снорри? - крикнул ему вслед Ворона.
- На подходе с дальних хуторов, - прохрипел Зуб в ответ. - С хирдом Кастора.
- А люди Йорли?
Зуб развернулся и острием меча указал на обезглавленного Ютлана, лежащего в грязи:
- Их забрала Хладовейка.
"Люди, которые пошли на север, чтобы увести людей с предгорий Холмов Отчаяния, теперь бродят вместе с фермерами среди полей. Такова была их судьба".
- Всех?
Зуб пожал плечами. Один из мертвецов, которому удалось пролезть сквозь проем в частоколе, ринулся на Зуба в предвкушении свежей человечины. Мальчика лет четырнадцати, которому не повезло, и упырям удалось до него добраться. Прошелестел, сорвавшись с плеча, тяжелый клинок, с хлюпаньем развалив мертвяка наискось. Изуродованная голова еще щелкала зубами, но подошва сапога нордландца раздавила ее как гнилой орех.
- Я остался, - ответил северянин, вытирая меч о куртку мертвеца. - Если тебя это успокоит.
В этом Ворона не сомневался. Герой Севера, хускар ярла Снорри выжил бы даже в чертогах Хладовейки.
За изгородью зазвенела сталь. Из проема в частоколе высыпал еще один отряд грязных, перепуганных беженцев. Следом на побережье выскочили люди из хирда Велимира.
- Щиты, - рявкнул херсир, и воины быстро построились в боевой порядок, закрыв брешь.
- Все, что осталось от людей с дальних хуторов? - ошалело спросил Ворона, глядя на три десятка селян.
- Все, кому удалось дойти, - поправил Зуб и направился к стене щитов.
На покосившихся вышках мелькнула пара силуэтов: лучники Велимира уже забрались наверх, и теперь отстреливали мертвяков в поселке.
- Шаг назад! - скомандовал херсир, и стена щитов попятилась. Один юнец запнулся и рухнул на землю, и на него тут же с рычанием налетело два десятка мертвяков. Стоявший рядом бросился было на подмогу, но рука Валкнута остановила его:
- Ему уже не помочь. А разорвешь строй - и нам всем крышка. Понял?
Мальчишка дрожал как осиновый лист, и судя по его бледному лицу, он не понимал вообще ничего. Он просто стоял и смотрел, как упыри с рычанием рвали на куски еще живого, орущего человека. Вот девчушка лет восьми, перемазанная кровью, со свалявшимися, всклокоченными волосами, вгрызается ему в лицо, а пара девушек постарше, зубами рвут на части кисти рук. Полыхнуло - и парень затих. А головы десятка мертвяков разлетелась на куски, залив щиты мелкими красными брызгами.
- Дай сюда, - крикнул Зуб, пытаясь сорвать с руки мальчишки щит. Тот намертво вцепился в лямку, но нордландец пару рас с силой ударил по запястью, разжимая хватку, рывком снял щит и отбросил парня назад.
В проем между щитами уже просунулась серая мертвая рука. Следом полез мертвец, щелкая зубами и уставившись на живых затянутыми белой поволокой глазами. Зуб рубанул, и отсеченная рука повисла, уцепившись за кромку щита. Еще один удар - и мертвец с рассеченной головой покачнулся и начал заваливаться вперед, однако Зуб пинком отбросил его.
- Потеснись! - скомандовал Зуб, вставая плечом к плечу с Валкнутом и закрывая брешь в строю.
- Видят предки, я скучал по всему этому, - пробормотал старый воин, подпирая щит плечом. Волчий зуб покосился на него, но промолчал. Лишь сплюнул в грязь и уперся, налегая на щит.
С вышек замахали лучники. Они что - то кричали, указывая вглубь в деревни, но рев голодных упырей заглушал крики. А затем в деревне сухо треснуло. Запахло паленым мясом.
- А ну ребята, раскидаем этих выродков, - раздался веселый клич, перекрывающий рев мертвяков. И заслышав его, Ворона с облегчением вздохнул: ярл Снорри и хирд Кастора добрались до побережья.
- К бою! - в один голос рявкнули Велимир и Ворона. Стена щитов распалась, мертвяки, не устояв, посыпались в грязь, под ноги нордланцам.
Велимир выбрал первую цель - одного из мертвяков, старика с изуродованным укусами плечом. В плече отсутствовал такой кусок плоти, что виднелась белая кость. Мертвяк скалился, лицевые мышцы, изуродованные укусами, заходили ходуном. Велимир поморщился и ударил топором, перерубая тощую шею.
Он врубился в толпу, отбросив щитом одного мертвеца и срубая голову второму. На него прихрамывая, налетел паренек лет четырнадцати, с перемазанным кровью лицом, но Велимир саданул его кромкой щита, расколов голову.
"Это уже не люди.. Не люди.."
В какой - то момент бой столкнул его с Волчьим Зубом. На угрюмом, обезображенном лице нордландца играла зловещая ухмылка, от которой, казалось, становилось страшно даже мертвецам. Он с ревом обрушил меч на мертвяка - какого - то старика с вытекшим глазом и наполовину оторванным ухом, развалив того почти пополам. Рывком выдернул меч, отсекая руку, ухватившую за плечо какого - то бойца. Его схватили сзади, но он рванулся, Сбрасывая мертвяка в грязь и разбивая голову подошвой сапога. Завидев Велимира, он приветственно отсалютовал тому мечом и с ревом врубился в гущу схватки.
"Вот кто скучал по хорошей битве. Без сражения он мертв".
Сбоку на Велимира налетел вурдалак в кольчуге с эмблемой дружины Йорли. Верхняя часть лица была скрыта под шлемом. Щеку опалило волной горячего воздуха, и мертвяк рухнул под ноги Вороне. Из оплавленной дыры в шлеме шел дымок. Ворона обернулся. В нескольких шагах от него стоял Ульрих, шаман хирда Кастора. Огромный, обнаженный до пояса, покрытый шрамами, с заплетенной в косички бородой. С левой стороны лица виднелся широкий, уродливый шрам, перепахавший глаз, отчего глазница зияла чернотой. Длинные нечесаные волосы покрывал шлем в виде волчьего черепа. На короткой бычьей шее висело, позвякивая, множество амулетов. На поясе широких штанов - связки трав, кореньев. В правой лапище шаман сжимал покрытый рунами топор.
Велимир кивнул ему с благодарностью. Ульрих кивнул в ответ, снимая с пояса какую - то дрянь. На него бросился огромный мертвец в заляпанном кровью фартуке кузнеца. В наполовину обглоданной руке, покрытой черными пятнами въевшейся угольной пыли, мертвец отчего - то сжимал молот. Ульрих сделал шаг в сторону и рубанул топором, отсекая мертвяку правую ногу от колена. Мертвец рухнул, и Ульрих ударил по голове, снося верхушку черепа и выпуская наружу мозги. Шаман переступил через распластавшийся в грязи труп, наступив подошвой сапога в лужу крови. Сжал какой-то снятый с пояса корешок - и пара мертвяков, насевших на Валкнута, разлетелись на кровавые брызги. А шаман уже ударом топора развалил нового противника.
'Вот они, боги войны. О таких, как Волчий Зуб, Ульрих или Валкнут слагают сказания, которые потом обрастают подробностями, превращаясь в легенды. Так обычные люди превращаются в полубогов, которые странствовали по миру, совершая подвиги и чудеса',
На херсира налетел зомби, но северянин саданул его щитом и рассек голову. Остановился.
В ушах мерзко звенело, а сердце бешено колотилось в груди. Азарт боя уже проходил, и на Велимира накатывала усталость...
Бой уже закончился. Воины добивали упырей, Волчий Зуб стирал кровь с меча о плащ какого-то мертвяка. Он был воином из чьего - то хирда, но из какого, Ворона не разглядел.
- Я рад, что ты выжил, старик, - Снорри дружески хлопнул сидящего на корточках Зуба. Зуб поднялся, посмотрел на ярла - невысокого, коренастого воина лет сорока, с выпирающим вперед острым подбородком и проседью в бороде. Топор Снорри уже висел на поясе, а серые глаза искрились весельем.
- Я тоже рад, что ты выбрался невредимым, вождь. Где Изморозь?
- Забрала Хладовейка, - коротко ответил Снорри.
Волчий Зуб посмотрел на клинок своего меча:
- Такова жизнь, - после недолгого молчания, ответил он.
У досок пирса, согнувшись, сидел паренек. Тот самый, чье место Волчий Зуб занял в стене щитов.
'Видимо, увиденного сегодня пареньку хватило, чтобы понять что бой - это не совсем то поле брани, которое так красиво описывают скальды. Скорее, место, где люди выпускают друг другу кишки, убивают и калечат. Грязная работа для наемников', - подумал Ворона, подходя к парню.
- Не трусь, малец, - спокойно сказал он, положив руку на плечо мальчишки. - Все нормально.
Мальчишка испуганно повернул голову, утирая лицо рукавом. Заметив стоявшего за спиной херсира, он торопливо вскочил на ноги, пытаясь удержать рвущийся наружу завтрак.
- Ворона прав, - прохрипел Волчий Зуб. - Мало кому удалось не обмочиться от страха во время первого боя. А у тебя, как я погляжу, штаны сухие. Ну а после боя блевали все, кто впервые проходил через это.
"Мальчишки, которые были очарованы песнями скальдов, и решили снискать славу на поле боя. Стать великими Героями Севера. Как Волчий Зуб или Валкнут. Те, кому посчастливилось пройти через первую мясорубку, имя которой - бой".
Паренек покраснел, отчего Волчий Зуб расхохотался, что - то пробормотал и отправился к остальному хирду.
Тяжелые черные тучи, затянувшие небо еще с утра, наконец пустили скупую слезу, словно оплакивая павших. Закрапал холодный мелкий дождь. Ворона снял шлем и подставил лицо холодным каплям, чувствуя, как застывшая маска из крови грязи и пота начинает размокать и стекать на землю.
- Пора отчаливать, - сказал Велимир, проходя мимо Вороны в сторону причала.
- Сперва нужно предать огню павших, - хмуро пробасил Ульрих.
- Да, нехорошо будет оставить их на растерзание этим упырям, - поддержал шамана Сколот. - Не по Покону.
Велимир обернулся и удивленно посмотрел на Сколота:
- Где теперь твои боги? И где Покон? - тихо спросил он, однако в голосе херсира промелькнули злые металлические нотки. - Думаешь, боги допустили бы все это?
Он обвел рукой вымершую деревеньку и гору трупов у ворот и на побережье.
- Боги здесь могут быть и не причем, - спокойно прохрипел Зуб. - Но ты должен иметь хоть какое- то уважение к родичам.
В
Велимир секунду посмотрел в холодные как лед глаза нордланда, и отвел взгляд:
- Кх-м, - прокашлялся он. - Ну, возможно.
"Он испугался", - решил про себя Ворона.
Однако, Ворона не стал бы обвинять херсира в трусости. Мало кто осмелился бы перечить Волчьему Зубу.
- Соберите мертвых - крикнул Снорри. - Отдадим последние почести павшим героям.
Трупы селян сложили неподалеку от ворот в деревню. Ульрих и Сколот торопливо забормотали Отходную Песнь. Затем оба повели руками - и мертвецы вспыхнули как сухой хворост, будто и не было дождя. Воины и беженцы - все выстроились возле павших, провожая их в последний путь. Кто - то молча смотрел в огонь, кто - то бормотал последние слова, кто-то плакал, украдкой утирая слезы.
- Пора, - произнес Снорри. - Грузитесь на корабли, пока на запах жареного не сбежалось еще больше упырей.
Краем глаза Ворона заметил, как Ульрих незаметно переместился к пирсу и встал так, чтобы мимо него никто бы не проскользнул. А воины вперемешку с беженцами потопали по серым скрипящим доскам к сходням, загружаясь на корабли.
- Стой! - рука Ульриха легла на плечо седоусого воина из хирда Кастора, останавливая его. Тот послушно остановился, удивленно посмотрел на шамана.
"Вроде бы Скельд, один из ветеранов хирда".
-Закатай рукав, - приказал Ульрих.
Воины хирда зашептались, бросая косые взгляды на шамана Кастора. Однако, стоило Ульриху поднять взгляд на толпу, как все мигом смолкли. На пирсе наступила тишина. Было слышно лишь, как волны бьются о берег, да как падают на землю капли дождя.
- Как скажешь, шаман, - проворчал Скельд, закатывая рукав и обнажая обескровленную рану. Часть плоти была вырвана, по бокам раны виднелись следы зубов.
- Он заражен, - проворчал Ульрих. - Его придется оставить здесь.
Скельд побледнел, сглотнул вставший в горле ком, но кивнул головой
'Скорее всего, он понимал, что это необратимо. Просто не смог признаться остальным, что заражен. Побоялся остаться на берегу, чтобы не подвергать опасности остальных. А как бы повел себя на его месте я?'
- Скельд, - Волчий Зуб хлопнул воина по плечу. - На корабле ты обратишься и натворишь немало бед.
Воин молча кивнул, соглашаясь с воином.
- Но у тебя есть выбор, - продолжил нордландец. - Ты можешь остаться на берегу, ожидая мучительного прихода Хладовейки. Или...
Нордландец покосился на меч, с которого на доски пирса струйками стекала кровь. Все замолчали, ожидая ответа Скельда.
- Принять смерть от руки Героя Севера - честь для меня, - ответил воин.
Зуб кивнул:
- Верный выбор.
Скельд медленно спустился с пирса, вонзил меч перед собой, поправил щит и встал на одно колено в раскисшую от дождя грязь, опершись руками на рукоять и подставив шею под клинок.
Взмах меча Волчьего Зуба аккуратно отделил голову от тела. В воздух удалила струя крови. Обезглавленный Скельд еще мгновение простоял на одном колене, а затем медленно повалился в грязь. Зуб молча выдернул меч Скельда, а затем перетащил тело воина к огню. Уложил его, вложив в руку меч.
- Покойся в Обители Предков, славный воин, - прохрипел Зуб, глядя, как тело охватывает огонь. Все замолчали.
- Командуй, вождь, - Зуб взвалил меч на плечо и затопал к пирсу.
Глава 2. Деревня.
Новая волна мертвяков появилась на берегу, когда корабли Снорри уже отплывали. Упыри выскочили из ворот деревни, потоптались у горы горящих трупов, явно не желая лезть в костер, и направились к воде. Словно для того, чтобы проводить пузатые кнорры, на которых отплывали выжившие поселенцы, в дальний путь к Скаалген Фьорду.
И в этот момент, глядя на застывшие неподвижно на берегу силуэты, Ворона почувствовал сильное облегчение, что им удалось вырваться. А не стоять на том берегу, среди толпы этих упырей.
Воины садились на скамьи, в уключины вставлялись весла, по бортам крепились щиты.
'Итог: полтора драккара воинов, да два кнорра поселенцев. Из пяти полных хирдов, и двух десятков деревень'.
- На весла! - рявкнул Снорри, садясь на скамью рядом с Зубом.
- Куда теперь, вождь? - осведомился Кастор, берясь за весло.
- В Бретавию, - не оборачиваясь, коротко ответил ярл.- Возможно, этот остров уцелел от нашествия мертвяков.
Волчий Зуб издал короткий смешок, больше похожий на воронье карканье:
- Когда я последний раз ступал на те берега, окрестные деревни заполыхали, а население острова сократилось вдвое. Корабли едва отплыли от гостеприимных берегов, загруженные добычей.
- Это когда же было? - изумился Лейв, один из бойцов хирда Кастора.
Волчий зуб лениво повернулся и покосился на дружинника:
Волчий Зуб был героем Нордланда. Скальды слагали о нем легенды задолго до того, как он появился на равнинах Срединных земель. Легенды о том, как он перешел Мертвый Перевал, перебив снежных троллей, как он бродил по тундре, сражаясь с великанами и снежными цвергами. Что он вызвал на бой разом троих сыновей великана Квирра и победил их, разрубив на куски. О том, что он сражался с отшельником Старги - самым искусным из всех шаманов Нордланда, обличье которого принял сам Денувой - Всеотец. Он был в Мрачном Замке и опускался в Ущелье Вечного Снега - преддверие чертогов Хладовейки. Говорили, что будущее Волчьего Зуба сокрыто даже для Прядущих Нить, и что судьбу воина не смогла предсказать даже Старуха Вёльва. Слава героя была одновременно и его проклятием: обозленный Денувой навсегда закрыл перед нордландцем врата Небесного Чертога, а Хладовейка не примет его в свое царство, дабы не нарушать Покон. Поэтому Волчий Зуб не может умереть и бродит по всему северу в поисках своей судьбы.
Никто уже и не помнил, как этот огромный, покрытый шрамами нордландец оказался в Серединных Землях, в Большом Доме конунга Харальда. Зато многие прекрасно помнили, как он прошел войной через весь Нордланд, когда Харальд объединял кланы под единое правление. А потом Волчий Зуб с оружием в руках отстаивал интересы конунга перед захватчикам, которые посягали на Нордланд, возглавлял набеги на соседей...
Вскоре, Зуб стал хускарлом конунга, вторым человеком после Харальда. Однако, его служение при Большом Доме не задалось, и Зуб ушел в Хардебю, обосновавшись при ярле Балгруфе, отце Снорри.
- А если в Бретавии тоже хозяйничают упыри? - пробормотал Валкнут, налегая на весло
- Вряд ли они смогли добраться до этого долбанного острова, - ответил Ворона, который сидел в ним на одной скамье. - Как думаешь, Зуб?
Зуб помолчал, затем сплюнул за борт:
- Чего гадать? - прохрипел он. - Узнаем, когда доплывем.
***
Хеггтаар встретил флот Снорри тишиной. Сквозь пелену густого тумана едва можно было рассмотреть пирс, да силуэты вытащенных на берег рыбацких лодок. Ни людских голосов, ни хрипения зомби - ничего.
- К берегу, - коротко бросил Снорри.
А упыри? - ехидно поинтересовался Кастор.
- У нас заканчиваются те скудные припасы, которые мы успели захватить с дальних ферм. Не думаю, что подошва твоего сапога пойдет в пищу, - ответил ярл.
Кастор посмотрел на потрепанные носки своих заляпанных грязью сапог, и замолчал.
- К тому же, там могут быть живые.
- Живые? - фыркнул Ульрих. - Лучше бы их не было. Кнорры с беженцами заполнены так, что едва не черпают бортами воду. Зачем нам еще голодные рты?
- 'Хоть кто-то озвучил мысли всех собравшихся', - хмуро подумал Ворона.
- К берегу! - скомандовал Снорри.
- Проклятый туман, - пробормотал Велимир, косясь в сторону берега.
- Боишься, что упыри сцапают тебя? - поддел его Ульрих.
Велимир промолчал. Встревать в спор с шаманом Кастора ему хотелось меньше всего. Херсир кисло посмотрел на Ульриха и сплюнул за борт дракара
Два воина кивнули, убирая за спину тяжелые арбалеты и спрыгивая на берег. Секунда - и туман поглотил их силуэты. Люди маялись от ничегонеделания. А туман и эта зловещая тишина не добавляли оптимизма.
В абсолютной тишине вжикнул металл. Велимир обернулся. За спиной херсира сидел на скамье Волчий Зуб, невозмутимо водя оселком по лезвию меча.
- Этот клинок и так острый как бритва. Далась ему заточка, - едва слышно прошептал кто-то в толпе. Очевидно, воин думал, что Волчий Зуб его не услышит. Однако он ошибся. Волчий Зуб оторвался от своего занятия и взглянул на воинов:
- Это не просто меч. Это - Могильщик. Клинок девяти поколений. История этого меча длиннее, чем никчемная жизнь большинства из вас. Говоривший мигом стих. И Велимир был уверен, что боец крепко пожалел, что ляпнул лишнего.
- Все на берег, - скомандовал Снорри.
Под подошвами сапог захлюпала вода.
Чертов туман, - пробормотал Ворона, выбираясь на берег и вглядываясь в сторону частокола.
- Да, туман может здорово осложнить нам высадку, - прохрипел за его спиной Волчий Зуб.
- Не каркай, - зло осадил его Снорри.
Где-то в пелене лязгнуло, и все моментально напряглись, озираясь и хватаясь за оружие. Однако это был всего - лишь засов, который запирал ворота поселка, лязгнувший в тишине с громкостью боевого рога. В тумане мелькнуло два силуэта. Ворона поправил щит, перехватил меч. Затылком херсир почувствовал, как напрягся Ульрих. Лишь Волчий стоял также невозмутимо, взвалив Могильщик на плечо. Однако пара стоявших рядом воином отошли чуть в сторону. Им явно не хотелось оказаться на пути тяжелого клинка, если та слетит с плеча и с воем устремится навстречу своей цели. Иногда Зуб забывал о том, что рядом могут находиться союзники. Или попросту не придавал значения таким пустякам.
Силуэты замахали руками, и вглядевшись, Ворона с облегчением вздохнул, ослабив хватку на рукояти меча: разведчики Кастора.
- Деревня пуста, вождь, - доложил Хорс, остановившись напротив Снорри. - В домах ни души.
- Только крови больно много, - добавил Железнобок, сплюнув в грязь. - И амбар на окраине деревне заперт. Но внутри тихо.
Снорри снял шлем, почесал в затылке:
- Кастор, оставь десяток человек у кораблей. Сколот, ты тоже. Прикроешь ребят в случае чего.
Сколот кивнул, отходя к кноррам, с которых выгружались селяне.
***
В деревне не было ни души. Распахнутые двери домов, открытые ставни, пустые телеги возле домиков. И тишина. Ни звука из загонов для скота, ни собачьего лая, но голосов людей, ни хрипа мертвецов. И это настораживало не меньше, чем если бы деревня была забита упырями.
Отряд шел по узким грязным улочкам между силуэтов разбросанных, покосившихся от старости бревенчатых домов. Какая-то непонятная тревога словно вилась вокруг отряда, касаясь бойцов холодными как иней руками, заставляя бойцов вздрагивать и озираться по сторонам. Краем глаза Ворона заметил, как Ульрих вытряхнул из мешочка, что висел на поясе какие-то небольшие вещицы и теперь сжал их в своей лапе, приложив кулак с зажатыми предметами к губам и едва слышно шепча заклинание. Заметив, что Ворона за ним наблюдает, Ульрих подмигнул ему единственным глазом.
- Как бы не вышло беды, - едва слышно пробормотал Велимир, который шел справа от Вороны.
- Обыскать дома, - прошептал Снорри. - Все ценное - в мешки. В первую очередь, еду.
Бойцы хирдов послушно разбились по парам, рассеиваясь по пустым домам.
Узкие, грязные, петляющие между серыми домами улочки, выводили к небольшой площади, в центре которой стоял обложенный камнем колодец. На противоположном конце площади сквозь густой туман едва угадывались очертания длинного дома старосты - места, где жили хирды воинов до того, как отравится в весенние набеги. Сейчас же, по словам разведчиков, дом был заперт. А подходить и проверять, так ли это, никто не решился.
- Сколько лет прошло с тех пор, как я бывал в таком в последний раз, - вздохнул Валкнут.
- Много, - прохрипел стоявший рядом Зуб. - Не желаешь освежить воспоминания в памяти?
Валкнут покачал головой. Волчий Зуб усмехнулся и уселся на каменную кладку колодца, зажав Могильщик между колен.
- Ульрих, что подсказывают духи? - тихо спросил шамана Снорри.
- Духи бросили нас в этот забытом богами месте, - саркастично прошептал в ответ Ульрих.
Снорри насупился, но промолчал. Шаман кастора не признавал никакой власти и подчинялся только херсиру своего хирда. Мнение остальных, будь то ярл или сам конунг, он не ставил ни в грош.
- Скорее всего, кто-то запер там мертвяков, - произнес Лэйв, подбрасывая нож и подхватывая его за рукоять. - Если бы там были живые, скорее всего, они бы уже подняли шум.
- Твою мать.
Нож скользнул в руке, оцарапав ладонь. Лэйв разжал руку, и нож упал в грязь. На камни площади закапала кровь.
А в следующую секунду, двери длинного дома старосты содрогнулись от удара. Балка хрустнула, развалилась на две части. Двери распахнулись и к застывшим на площади воинам быстро захромали изломанные воющие силуэты.
- Вот тебе и ответ, ярл. Куда делась вся деревня, - прохрипел Ульрих, указывая топором на надвигающуюся толпу.
Шаман вышел вперед, доставая из кармана штанов горсть тех самых фигурок, что заговаривал пока отряд шел через деревню. Раздались хлопки, запахло паленым мясом. Огненные всполохи на миг рассеяли туман. Руны разрывали на куски тех, в кого попадали, и поджигали идущих рядом.
- Интересно, сколько сил ты в них вложил, шаман? - хрипло поинтересовался Волчий Зуб.
- Не твое дело, - огрызнулся Ульрих. - Много будешь знать - быстро помрешь.
- Мертвяки, - крикнул Снорри, чтобы мародерствующие воины успели покинуть дома и отступить к воротам. - Отходим к берегу!
Находившиеся на площади воины послушно попятились назад. Мародеры торопливо выскакивали из домов, строясь в некое подобие боевого порядка, вливаясь в общую массу отступающего к воротам отряда.
Мертвецов было очень много. Даже без тех, которые догорали на земле, сожженные шаманством Ульриха, их оставалось около сотни.
- 'И как им удалось набиться в дом старосты?' - с удивлением подумал Велимир, глядя на приближающуюся толпу упырей.
Один из мертвяков, худой старик с перекошенным от посмертия лицом вынырнул из тумана прямо рядом с херсиром. Горло его было вскрыто, края обескровленной раны сходились и расходились при движениях мертвяка.
Упырь взмахнул руками, попытавшись ухватить добычу. Зубы лязгнули о звенья кольчуги. Велимир вонзил меч в голову мертвяка, плечом отбросив тело Рычание и щелканье зубов приближалось.
- Быть крови, - пробормотал Велимир, оглядываясь по сторонам силясь хоть что-то разглядеть в молочной пелене тумана.
Еще два упыря вынырнули откуда - то сбоку, из-за угла серого покосившегося дома. Один неуклюже ударил мертвой рукой, но Велимир подставил щит. Воин отмахнулся мечом от второго мертвяка, разрубив его пополам, и попытался оттолкнуть щитом того, который только что ударил его по щиту. Мертвец крепко ухватился за кромку и потянул Велимира за собой. Ноги заскользили в грязи и Велимир потерял равновесие, упав на одно колено....
Тяжелая секира разрубила мертвяка, вцепившегося в щит, почти пополам. Ульрих с ухмылкой выдернул топор, осматриваясь по сторонам, прикрывая херсира. Несколько упырей вынырнули из тумана, бросившись к поднимающемуся из грязи воину. Ульрих сжал в кулаке несколько огненных рун. Воздух раскалился, обжигая кожу. Рядом с Ульрихом появились, вращаясь вокруг шамана, несколько небольших сотканных из огня существ. Духи огня завыли, оскалив обезображенные пасти. Рядом с шаманом кто-то с криком бросился в сторону, чтобы не попасть в эту круговерть огня. Шаман что - то коротко крикнул - и духи устремились к ковыляющим на Велимира мертвякам.
Сбоку на Ульриха налетел упырь. Девушка, лет двадцати. Лицо ее было скрыто под свалявшимися от крови длинными волосами. Мертвячка вцепилась в плечо шамана, сильно объеденными, обескровленными руками стараясь вкусить свежего мяса.
- 'Девка-то была ничего' - подумал Ульрих, стараясь оттолкнуть мертвячку.
От толчка девушка дернулась, открыв шаману обескровленное, оскаленное в страшной гримасе, наполовину съеденное лицо.
Ульрих зло взглянул на воина, но не стал отвечать на колкость. Просто хмуро кивнул, благодаря за помощь.
Волчий Зуб усмехнулся: шаман Кастора был не из тех, кто может выдавить из себя слова благодарности.
- Где Кастор? - спросил шаман.
Волчий Зуб пожал плечами:
- Понятия не имею. Поди разбери, кто тут где.
Сбоку на воина налетел мертвяк, который когда - то был местным рыбаком. Куртка на груди была исполосована от нескольких рубящих ударов. Сквозь ткань виднелись следы от меча. Зуб нахмурился, ударил мертвяка навершием меча, сбивая того с ног, и отсек неупокоенному голову.
Все тело воина переполняла какая - то безудержная сила. Она огненной рекой текла по венам, искала выход. Кровь клокотала, вскипала, сердце бешено колотилось. Хотелось идти вперед и рвать безмозглых драугров на части голыми руками. Волчий Зуб расхохотался. Он скучал по всему этому. По реву сражения, по лязгу стали и крикам раненых. По льющейся с клинка крови.
- Как же скучно жил ярл, - прохрипел он, разрубая пополам выскочивший из тумана хромающий силуэт. - Ни одной хорошей драки. Мирное время губит воинов. Делает их мягкими и рыхлыми. Именно в битве рождаются, живут и умирают герои.
Могильщик, с воем рассекающий воздух, был невесомым. Он стал словно продолжением его руки. Неотъемлемой частью целого. Воин завыл, подражая волку, лезвие меча с шелестом прочертило дугу, снося головы сразу двум противникам.
Рядом с нордландцем мертвяки сбили с ног одного из бойцов Кастора. На упавшего налетел сразу десяток упырей. Брызнула кровь, боец заорал от боли. Зуб поморщился, опуская меч на голову несчастному, пробив голову одному из нависших над ним упырей и успокаивая беднягу:
'Не повезло. Такова жизнь'...
Лэйв, который стоял рядом с Валкнутом, упал и был тут же атакован упырями, налетевшими на бойца. Валкнут рубанул топором вставшего на дороге упыря и бросился к товарищу по веслу, однако Зуб опередил его: Могильщик рухнул сверху вниз, отправив Лэйва в Небесный Чертог.
Где - то за рядами мертвяков кричали люди, зазвенела сталь.
'Скорее всего, не всем бойцам удалось выбраться из домов, и теперь они отрезаны от братьев этой ордой.
Валкнут на секунду отвлекся и в него тут же врезался мертвец. Воин покачнулся, пытаясь сохранить равновесие и не упасть в грязь рядом с Лэйвом, оттолкнул упыря и врезал ему кромкой щита, расколов голову. Мертвяк обмяк и рухнул на землю. Об упавшего запнулся другой мертвец, рухнув прямо под ноги Валкнуту. И топор воина сразу же упокоил беднягу.
Голоса и звон стали приближались. Уже можно было отчетливо разобрать многоголосую ругань на северном наречии.
'Неужели, горстке храбрецов все же удалось пробиться сквозь толпу упырей'?...
Крик Снорри о появившихся в деревне упырях застал Кастора, когда херсир и Молчун обыскивали один из домов деревни. Кастор выругался на северном наречии, сгреб в походный мешок всю нехитрую провизию, что удалось найти в подвале, и опрометью бросился к входной двери..
Он выскочил на порог дома как раз в тот момент, когда отряд Снорри уже отходил к воротам, отбиваясь от идущих по пятам мертвяков. Рука Молчуна крепко ухватила Кастора за плечо, удерживая херсира на месте.
Кастор ударом ноги отпихнул появившегося из тумана мертвеца, и потянул на себя дверь. Мертвяки заскреблись в преграду, рыча, хрипя и пытаясь добраться до человечины.
- Тупые твари! - с отвращением протянул Кастор, усевшись на пол и прислонившись к стене. Стоявший рядом воин молча кивнул, соглашаясь с побратимом.
В доме что-то хрустнуло, и Кастор мгновенно вскочил на ноги, сжав в руке меч.
- Окно! - крикнул он.
Молчун бросился вглубь дома. Одни из мертвяков выбил затянутое окно и теперь пытался пролезть в дом. Молчун умертвил его одним ударом меча. Тело повисло в проеме, застряв в раме.
Возле окна уже рычало в тумане несколько мертвяков. Однако висевшее в оконном проеме тело мешало упырям добраться до человечины. А отсутствие мозгов не позволяло им вытащить мертвяка и сообща добраться до еды. Молчун уселся на лавку, стоявшую возле длинного стола, и, прислонившись спиной к столешнице, принялся наблюдать за движущимися за окном силуэтами упырей. Кастор же просто глазел по сторонам, осматривая жилище и думая как выпутаться из сложившегося положения.
Д
ом был обычным. Как все жилища в этой забытой богами прибрежной деревеньке. Одна большая длинная комната с подвалом, достаточно холодным, чтобы хранить там припасы. В центре комнаты - длинный стол, сколоченный из грубо подогнанных друг к другу досок. Рядом - обложенная камнем очажная яма, на которой готовили еду. А долгими зимними вечерами большая семья собиралась вокруг огня, чтобы согреться. Большой ларь с дровами, да колченогий шкаф, в котором хранилась грубая посуда. Часть комнаты была отгорожена полотнищем. Там, на покрытых шкурами соломенных матрасах спали члены семьи. Пол был посыпан опилками.
А вот на полу рядом со столом, опилки были бурого цвета. Кастор подошел к пятну, собрал горсть опилок, поднес к лицу, понюхал. Затем сжал в ладони. Опилки тонкой струйкой потекли на пол.
- Кровь, - сказал Кастор. - Кто-то устроил в поселке большую резню.
Молчун кивнул головой.
- А потом, этот кто - то стянул мертвяков куда - то в одно место. Там был укушенный. Или он набрел на кормушку позже, обратив всю деревню в драугров.
Молчун снова кивнул головой, указывая на бродящие за окном силуэты.
- Кто это был? - спросил Кастор, подняв голову и посмотрев на Молчуна. Тот пожал плечами, всем видом показывая, что это ему абсолютно неинтересно. Он просто сидел, положив меч на стол, и наблюдал копошением мертвяков за окном.
Молчун был таким с тех пор, как Кастор с ним познакомился. А знали они друг друга уже давно. И за все время, Кастор слышал от Молчуна едва десяток слов.
Время шло, упыри выли под окнами, Молчун также неподвижно сидел, рассматривая мертвяков за окном, а на Кастора навалились воспоминания о жизни до Заражения.
Он не был нордландцем. Точнее, нордландцем был его отец. Бонд, изгнанный с Севера и нашедший приют в Баланжире. Там он женился, обзавелся хутором в свободных землях короля, там же и родился Кастор.
С малых лет, парень презирал земледелие, считая его ремеслом недостойным. То ли дело быть в хирде херсира, стоять в стене щитов да промышлять войнами и набегами. Ночами парень грезил о звоне клинков и доброй сече, о славе и месте в сагах, что слагают скальды. Стать героем Севера. Человеком, которого уважают за общим столом.
В четырнадцать лет парень сбежал из дому, прихватив отцовский меч, и нанялся на корабль, который отплывал в Бретавию. На вторую неделю похода, на горизонте появился корабль с оскаленной драконьей пастью на борту. Это были пираты Хрогти, одна из наемных дружин Севера. Пираты захватили корабль, вырезали команду, присвоили себе груз, а само судно затопили. Кастор остался в живых лишь потому, что в его жилах текла нордландская кровь, а убивать соотечественника не в бою запрещал Покон Севера. Так Кастор оказался в вольной дружине. И казалось, сбылась мечта детства, но вскоре иллюзии начали рассеиваться как утренний туман. На деле вольная дружина Хрогти оказалась обычной бандой, которая состояла из изгнанников, головорезов, насильников и прочих отбросов, которым не нашлось места в обществе Севера. Уважения среди дружинников ярла к таким людям было меньше, чем зубов у чайки. В основном, вольная дружина занималась морским грабежом, ну а если во время конфликтов их нанимал ярл, дружина оказывалась в самом пекле боя. И солдаты удачи платили за такую заботу сполна: захватывая города и деревни, они пьянствовали, грабили, насиловали и убивали всех, кто подвернется под руку. Нередко, случались стычки с воинами ярла, и тогда на улицах захваченных городов реками лилась кровь. В общем - наемники были отнюдь не теми людьми, о которых слагали легенды.
Да и быт будущих героев в мечтах Касторы был совсем иным. Зимовало вольное воинство в продуваемых всеми ветрами лачугах на побережье. Даже в самую хорошую погоду в закутке, где спал Кастор, хлюпала вода. А уж во время затяжных дождей ночевка в таком убежище ничуть не отличалась от ночлега на улице. В еде наемники тоже были неприхотливы: в пищу шло все, что не успело испортиться окончательно. А в тяжелые времена, мародеры не брезговали вообще никакой пищей. Болезни и отравления во время зимовок уносили порой в чертоги Хладовейки куда больше народа, чем набеги и война. Да и стычки между 'братьями по веслу' были делом обыденным. Хрогти смотрел на такие поединки, которые, как правило, заканчивались смертью одного из бойцов, сквозь пальцы. Он считал, что выживает сильнейший. Вместо дисциплины, в отряде царили хаос и анархия, обусловленные несколькими простыми правилами: не утаивать награбленное, сдавая все на общую дележку, и не убивать безоружных собратьев,
Кастор пробыл в отряде Хрогти четыре года. За это время он абсолютно свыкся с насилием, мародерством и грабежом. Мечты стать героем, о котором слагают саги, разбились впрах и были похоронены. И как не старался Кастор жить правильно, не насиловать пленных девок и не убивать однокашников, вскоре он стал таким же отбросом общества, как и остальные. Человеком, к которому остальные северяне относились с презрением.
Но вскоре все изменилось. Отряд Хрогти наняли, чтобы помочь одному из мятежных князьков Градара вернуть себе трон. Однако война с градарцами не задалась. Сразу же после высадки в стране лесов и болот, отряд попал в хитро устроенную засаду и был перебит. Израненного и избитого Кастора взяли в плен, решив обменять на пленных сородичей. Так Кастор оказался в Яме - княжеской темнице для особо отличившихся преступников.
Жизнь в Яме по сути ничем не отличалась от той, которую Кастор провел в отряде Хрогти. Такие же отбросы общества, которые дрались за ве, что имело мало - мальскую ценность, дрянная еда и гнилая солома матрасов. Только вместо относительно четного поединка, здесь легко могли ударить в спину, или вскрыть глотку во сне.
В Яме Кастор и познакомился с Молчуном - нордландцем из Клана ярла Балгруфа. Северяне как-то быстро смогли найти общий язык, прекрасно понимая, что вдвоем здесь выжить будет проще.
Нордландцы провели в Яме год. Потом мятежному князьку удалось все-таки вернуть трон Градара, и северяне оказались на свободе. За это время темница крепко их сдружила, и воины стали друг другу как братья. Именно Молчун предложил вернуться в Нордланд, в один из хирдов ярла Балгруфа.
Балгруф принял Кастора тепло и без особых вопросов. Мало ли народу сгинуло на границе с Градаром за время войны? И Кастор с Молчуном оказались в хирде Соколиного Когтя.
Пять лет выживания закалили Кастора, выковав из мечтательного парнишки романтика циничного реалиста. А время, проведенное на веслах и в упражнениях с мечом, сделали из тощего жилистого парнишки крепкого воина, забывшего, что такое страх и готового биться до конца. И Кастор быстро заработал место в ближнем кругу Соколиного Глаза и уважение среди братьев по оружию.
Мечта, некогда разбитая на части, осуществилась. Кастор, получивший за свое происхождение имя Полукровка, стал частью единого механизма хирда, воином с именем и репутацией на Севере. И за это Кастор не раз благодарил покойного пьяницу Хрогти и год в Яме, которые сделали из него настоящего бойца. И пусть набеги в дружине мало чем отличались от грабежа банды Хрогти, Кастор был доволен: он обрел настоящую семью. А когда Соколиный Глаз сгорел на костре, хирд почти единогласно избрал херсиром Полукровку.
На улице кто-то крикнул на гортанном северном наречии. Молчун быстро напрягся, потеряв интерес к мертвякам, схватил меч.
бросился к двери, ударом ноги распахнул ее, сбив в грязь вертевшегося у входа в дом мертвеца, и выскочил наружу. Сбоку на херсира прыгнул упырь, однако Молчун отбросил его, в который раз прикрывая побратиму спину. Зомби отлетел и ударился в стену дома. Совсем рядом с Полукровкой мелькнул силуэт воина с обнаженным мечом. Он отсек голову ближайшему мертвяку, выругался, подставив щит под удар лапы одного из упырей, рубанул противника и двинулся к ворота. За ним, рубя мертвяков, следовало два десятка северян. Кастор выдохнул: вот оно, спасение.
Молчун дернулся, сбрасывая на землю напавшего со спины упыря, и сапогом раздавил ему голову. Провел рукой по шее.
С пальцев капала кровь. Мертвяк все-таки успел хватить воина зубами, вырвав кусок плоти. Молчун поморщился и сплюнул в грязь, посмотрев на Полукровку. Оба понимали: Молчун не жилец. Лихорадка сожжет его за несколько часов, а потом поднимет в облике кровожадного драугра. Воин отбросил ударом щита подбежавшего к нему мертвяка. Упырь потерял равновесие и упал в гряз, однако северянин не стал его добивать. Он посмотрел на Кастора и провел себе по шее ребром ладони. Кастор кивнул головой.
Молчун встал на одно колено, перехватив щит и меч.
- Я готов, брат, - сказал он. В голосе не было страха.
Полукровка кивнул, прошептал несколько слов на северном наречии и ударил. Мелькнула мысль, что рука дрогнет и отправить Молчуна к праотцам с первого раза не выйдет, однако клинок ударил точно в основание черепа, прямо под поднятый край шлема. Молчун дернулся и завалился в грязь. Кастор молча посмотрел на лежащий в грязи труп брата. А потом произнес:
- Покойся с предками.
А через секунду за плечо ухватилась рука в латной рукавице. Кастор резко развернулся, занося для замаха меч, однако перед ним стоял широкоплечий рыжебородый северянин, облаченный в медвежий плащ.
- Кого я вижу, - радостно оскалился он...
Сбоку от Валкнута мелькнул силуэт, и воин не раздумывая, рубанул. Однако топор встретил жесткий блок, лязгнула сталь. Из тумана вынырнул закованный в железо широкоплечий рыжебородый воин.
- Весело же вы привечаете тех кто отважился вам помочь, - гаркнул он.
Теперь северянин мало походил на упыря. Заляпанный кровью, со щитом и мечом, острие которого было направлено в землю. По лезвию струилась кровь, капая в грязь густыми тягучими каплями. Следом за воином из тумана, рубанув крутившегося у него под ногами мертвяка, вынырнул Кастор.
- Кто же знал, кого скрывает этот туман, - пожав плечами, ответил Валкнут.
- Тоже верно, - согласился рыжебородый. - Где ярл Снорри?
Валкнут махнул рукой в сторону ворот, у которых уже собрался почти весь отряд.
Бой закончился. Упыри больше не лезли из тумана. Толи доедали тех, кому не посчастливилось вовремя выбраться из домов, толи затаились в проулках, внезапно поумнев и решив, что эта закованная в железо добыча им не по зубам. А густой туман начал понемногу рассеиваться.
'Вовремя' - Ворона хмуро взглянул на небо
Воины стояли на берегу, глядя, как сквозь рассеивающийся туман проступают очертания частокола.
- Вылазка успехом не увенчалась, - подвел итого Ворона.
- Можешь вернуться в деревню и еще раз попытать удачу, - поддел его Волчий Зуб.
- Люди Кровавой Секиры наверняка уже вынесли оттуда все ценное, что смогли утащить, - сплюнув на землю сказал один из воинов, что пришли на помощь Снорри. Тот самый рыжебородый, которого едва не зарубил в горячке боя Валкнут. Фенрир, херсир ярла Магни.
- Где твой ярл? - спросил Снорри и ворона отметил, что вождь не спешил убирать руку с рукояти топора. Стоявший рядом с ним Волчий Зуб тоже не взвалил меч на плечо, а держал в руках.
- Мертв, - хмуро ответил Фенрир. - Как и Лод.
- А Медведь и Черный Цверг? - поинтересовался Волчий Зуб.
- Медведь в Зимнем Чертоге. А Цверг ушел с донесением к конунгу Ярви. А потом со стороны Срединных земель хлынул поток этих упырей. Так что..
Фенрир не договорил, однако и без лов было понятно, что Цверг уже скорее всего бродит где - то в полях ферм в толпе таких же упытей.
- Чудно, - пробормотал Волчий Зуб. - Герои севера, чьими именами пугали детей Бретавии и Баланжира, воинов, что выжили при штурме Дьюкса и уцелели в рубке на Дафалиннском , мосту Хладовейка забрала вот так.