Андреев Андрей Ака-Арыкъ : другие произведения.

Триптих-паззл "Амфибия"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Новелла третья, спецпроект. Новое время ставит вопрос - а позволительно ли вообще любить инвалиду? Он же по определенью - обуза! Финансами не обеспечит, секса достойного от него не дождешься, разве что прикует якорной цепью. Любовь все превозможет? Вот здесь вопрос...
  
Титульный рисунок: так как новелла перекликается со знаменитым произведением Беляева, триптих исполнен в буйных красках знойной Аргентины. По порядку, сверху вниз:
  
  1. Операционная Сальватора, где имеются все положенные аксессуары: светильник, стол, инструменты. Сам чудо-хирург склонился над люком в полу и дергает за трос, убегающий в дыру.
  
  2. На фоне морского простора Ихтиандр в своем экстравагантном костюме, а также прелестная русалочка. Эти два голубка не могут наглядеться друг на друга, рука в руке. Другой же рукой, в которой нож, человек-амфибия пытается перерезать уходящий вверх трос.
  
  3. Обиталище прелестной русалки, что устроено в ажурном коралловом рифе. Предстает обычная бытовая сцена: на веревках развешано белье, на плите выкипает бурда из водорослей, да еще и дите ревет в яслях...
  
  

Триптих-паззл 'Амфибия'
  
  Паззл 1. Аномалия

  
  Первый срок отбывал я в утробе - ничего там хорошего нет. [В. Высоцкий]
  
  

Фрагмент 1

  
  Иван не любит ходить пешком, почти всегда на велосипеде. За железным конем он следит: шины накачаны, седло подтянуто, фара светит. Беда в том, что ровесники успели уже обзавестись семьями, машинами, а то и квартирами. Вот два былых одноклассника, у одного 'Калина', у другого 'Пассат'; один женился на учительнице, другой на сверстнице; у одного мальчик, у другого две девочки. Машины в стороне, приятели ведут беседу, Иван останавливается рядом, здоровается. Ему кивают, его не замечают.
  
  - Кредит будем брать, - говорит хозяин 'Пассата', - дом надо обшить и стенку моя новую хочет.
  
  - В 'Россельхоз' не бери, - говорит хозяин 'Калины', - кидают. Уж лучше 'Сбер', хотя и там не липовый мед.
  
  Иван молчит, Иван слушает, затем уезжает. Внимания на это приятели не обращают, будто его здесь и не было. Две линии, два временных потока: они живут в настоящем, он - в прошлом.
  
  

Фрагмент 2

  
  Дело к вечеру, Иван на пустыре, известном на весь поселок. Здесь жгут костер старшеклассники, созревшие раньше прочих, курят, выпивают, целуются. Девчонка, парень, девчонка, Иван, который среди них белой вороной.
  
  - Вилли, - говорит парень, - а слабо бутылку пива залпом?
  
  Вилли - это прозвище Ивана, и оно ему нравится, в отличие от фамилии - Обрезков. Он весь такой, из противоречий.
  
  - Ему же нельзя, - хихикает одна из девчонок, - его мама заругает!
  
  'И здесь я чужой, - думает Иван, садясь на велосипед, уезжая. - Их игры во взрослых мне смешны, и они это чувствуют. Всему свое время, как говорится'.
  
  - Ты что, обиделся? - кричат вслед, - ну и дурак!
  
  Сам себе Иван кажется не белой вороной, а белым листом. Время его - линия на таком листе. Если нет разметки, нет клеточек, как сосчитать? Как отличить один день от другого, почувствовать, что живешь? Дни-близнецы сливаются в годы, линия тянется от одного края листа к другому.
  
  

Фрагмент 3

  
  Москву охватывает МКАД, поселок же Тристрам - дорога, почему-то названная посельчанами БАМ. Иван в том месте, где магистраль изгибается дугой, ловит в объектив цифрового фотоаппарата багровое пятно заката. Под высокой насыпью поле, за полем лес, над лесом солнце. Иван думает о первом кровотечении - он всегда о нем думает, фотографируя закаты. В два года упал с качелей, ударился, носом пошла кровь. Больно не было, он даже не заплакал, но кровь шла и шла. Он побежал к маме, та приложила ватку, сказала, чтоб запрокинул голову. Вата и бинт были в их доме всегда - мама работала старшей сестрой в районной поликлинике, теперь на пенсии. Он запрокинул, он держал ватку, а кровь шла и шла. В глазах мамы появился испуг, перерос в ужас, и только тогда он расплакался.
  
  Иван проезжает чуть дальше, делает еще снимок, и еще, и еще. Время от времени по дуге БАМа проносятся машины, Иван предусмотрительно стоит на обочине. Один раз его едва не сбил грузовик, с тех пор осторожен.
  
  Районная поликлиника была первой, но далеко не последней. Иван побывал и в областной, и в столичной. Болезнь Виллебранда, II тип. Когда пошел в школу, о его недуге знали все - и учителя, и ученики, позаботилась мама. Иван рано привык к одиночеству, а школу уже с начальных классов воспринимал, как тюрьму. От названия болезни пошло и прозвище - Вилли.
  
  Убрав камеру во внутренний карман куртки, Иван еще долго катается, до самой ночи. Спицы шелестят о динамку, фара льет свет. Зачем ему эти снимки, Иван не смог бы внятно ответить, но они в его жизни - крохотный лучик меж туч.
  
  Чем ближе к выпускным классам, тем лучше сворачивалась его кровь. Это норма: с половым созреванием Виллебранд отступает. Однако репутация вечно больного за Иваном закрепилась прочно. Вечно больным остался он и для матери - оформила вторую группу инвалидности, бессрочно. Связи есть связи.
  
  

Фрагмент 4

  
  У любого нормального парня, окончившего школу, три пути: либо новый виток обучения, либо армия, либо работа. Ивану не грозило ни первое, ни второе, ни третье. Выбравшись из одной тюрьмы - школы, оказался в другой - собственном доме. Первое время он и не замечал этого, с головой погрузившись в дела, заняться которыми раньше мешала учеба. Что-то чертил, паял, собирал, потом появился первый компьютер. Хотя нет, первым был 'Спектрум', но это, как говорится, другая история.
  
  Ужинает Иван в одиночестве, родители уже спят. Теперь-то он видит прутья клетки, но поздно. Чтобы стать сильным, нужно избавиться от опеки, но отказаться от нее нет возможности - слишком слаб. Замкнутый круг.
  
  

Фрагмент 5

  
  День за днем, круг по БАМу за кругом. Сколько их было, прежде чем нашел выход? Много. Не имея друзей, Иван окружал себя вещами: новый компьютер, спутниковое оборудование, сотовый телефон. Нет, звонить ему по-прежнему было некому, но и первое, и второе, и третье пригодилось для быстрого и надежного выхода в интернет.
  
  Иван в своей комнате, за компьютером, теперь его время - ночь. Потому, что ночью никто не мешает, не стоит за спиной. В ночи он не растворяется, а, наоборот, обретает себя. Иван вспоминает первый опыт, как зашел в 'Знакомства' на 'Мейле', как завис на вопросе, что больше нравится, латекс или резина? Двигало любопытство, желание найти новых друзей. Социальные сети в этом не помогли, как и форумы, другое дело - чаты. Найдя подходящий, и сам не заметил, как из наблюдателя стал активным участником - живое общение есть живое общение. Здесь он не был пустым местом - его замечали, с ним считались, добавляли в друзья. Больше всего времени Иван проводил в комнате с незамысловатым названием 'Разговоры обо всем'; когда от ее создателя, парня с ником Сапсан, поступило предложение стать модератором, согласился.
  
  

Фрагмент 6

  
  К обязанностям модератора Иван подходит со всей ответственностью. Как-то раз он следил за sms-чатом на одном из музыкальных каналов, подметил, как разводят жокеи на деньги. Весь секрет в умении задавать вопросы, вопросы правильные. Не ответить ведь неудобно, а ответ - двадцать рублей. Ту же тактику он применяет в чате, но, так сказать, в мирных целях. Вчера была девочка, сидевшая со щенком на кухне, чтоб не скулил. Сегодня пятидесятилетний продавец компьютеров, влюбившийся по интернет-переписке в девушку из другого города, готовый ради нее уйти из семьи. Кто будет завтра? С каждым Иван находит общий язык, что удивительно. От сообщения к сообщению поднимается не статус, поднимается самооценка. Иван чувствует, что может быть нормальным не только здесь, но и за пределами Сети. Он изменился, изменился сильно, но достаточно ли для того, чтобы совершить побег из тюрьмы, выросшей на месте дома?
  
  - Привет! - в чате одна посетительница, раньше не видел, ник Ariel.
  
  Так как на дежурство Иван заступил позже обычного, ждет она уже долго. Непорядок. Впопыхах, путая буквы, он набирает:
  
  - пиревт
  
  

Фрагмент 7

  
  Ariel: Привет!
  Villy: пиревт
  Villy: *Привет*
  Villy: Извини, я отходил
  Ariel: Да я зашла никого нет. решила подождать
  Villy: Я тебя три дня ждал
  Ariel: Да ладно
  Villy: Скучно тут одному сидеть
  Ariel: Мы с тобой знакомы?
  Villy: Нет
  Ariel: Чего же ждал?
  Villy: Ждал хоть кого-нибудь
  Ariel: а
  Ariel: тебя как звать, сколько лет?
  Villy: Villy, 28
  Ariel: А настоящее имя есть?
  Villy: Где-то было...
  Ariel: Забыл?
  Villy: Ага)
  Villy: Меня никто им не называет
  Villy: Иван
  Ariel: Очень приятно. Меня Маша
  Villy: А тебе сколько лет?
  Ariel: 24
  Villy: Ты чем по жизни занимаешься?
  Ariel: Работаю продавцом, а так в основном дома сижу
  Ariel: А ты?
  Villy: А я понемногу многим
  Ariel: Как это?
  Villy: компьютеры, электроника, программирование
  Ariel: а
  Ariel: А Сапсан тут бывает?
  Villy: Я неделю уж не видел. Может днем заходит
  Ariel: А ты тут по ночам только сидишь?
  Villy: Ага
  Ariel: Чего не спится?
  Villy: а я вообще живу по ночам...
  
  

Фрагмент 8

  
  Прежде чем вышла из чата, Маша написала, что заглянет еще. В отличие от других, не обманула. Проговорили всю ночь, следующим вечером тоже пришла, и следующим... Через неделю Иван попросил фотографию, Маша обещала прислать. Себя она описала как голубоглазую блондинку, и он всерьез опасался увидеть фотомодель с обложки. Когда прислала, открыл не сразу, в голове крутился-вертелся старенький хит: 'Чтоб любить эти ноги, нужен белый 'Кадиллак', чтоб любить эти ноги, нужен смокинг или фрак...'. У него не то что смокинга, у него и свитера бы подходящего не нашлось - до сих пор ходил в школьном.
  
  Иван открывает вложение, смотрит. Нет, не модель, но красивая. Нигде не слукавила: глаза - чистый голубой цвет, светлые вьющиеся волосы, приятное лицо, фигура. Иван ловит себя на мысли, что не может оторвать взгляда, и в первую очередь потому, что Маша - простая, обычная, настоящая, а не штамп, который представил. Свое фото отсылает под впечатлением, Маша отвечает сразу же, фото ей нравится.
  
  - Хочу услышать твой голос, - предлагает она спустя еще неделю, - давай поговорим?
  
  - Давай, - он и сам хочет ее услышать. - 'Скайп'?
  
  - Ну, да, по телефону дорого выйдет. Я напишу.
  
  - Хорошо.
  
  

Фрагмент 9

  
  Ariel: Ты тут?
  Villy: Ага
  Ariel: Я это...
  Ariel: Чего хочу сказать...
  Villy: И?
  Ariel: может, завтра поговорим, а? Мама затеяла перестановку, и это надолго
  Ariel: А завтра у меня дел нет никаких и смогу нормально, не отвлекаясь, пообщаться с тобой Villy: Хорошо, давай завтра, но жаль
  Ariel: Ну, или буквально минут пять
  Ariel: Зато сегодня :)
  Villy: Нет, давай уже завтра
  Ariel: Надеюсь, ты не обиделся? Прости подлеца
  Villy: И вовсе нет)
  Ariel: Ладно, раз не обиделся, тогда давай завтра в пять
  Villy: Ок. До завтра
  
  

Фрагмент 10

  
  Ariel: А-а-а! Катастрофъ! Оставила наушники на диване и отошла буквально на пару минут, а собак, зараза такой, сгрыз провод. *рыдаю* Прости, не получится поговорить... Блин, вот надо же было именно сегодня этому произойти
  Villy: Ага, привет собачке)
  Ariel: Да вообще... чуть не прибила его. Он же, паразит, не знаю какие по счету наушники приговорил. Разориться на них можно, блин. Не, надо беспроводные покупать.
  Villy: Как насчет старого доброго телефона? Если недолго?
  Ariel: Давай, а то динамщицей себя чувствую, правда
  Villy: Вкинь лучше свой, я наберу
  Ariel: Ага, сейчас...
  
  

Фрагмент 11

  
  Начался марафон: ночи проводили в чате, днем созванивались и обменивались sms. Дело доходило до двенадцати, а то и больше часов к ряду, спать было некогда. Друг о друге они узнавали все больше, и все не хватало. Как много Маша для него значит, Иван понял, когда не позвонила, не зашла в чат. Всю ночь он бродил по разным чат-комнатам, не находя себе места. Должно быть, что-то подобное испытывают и наркоманы, оставшись без дозы.
  
  - Мама заболела, - сказала Маша, позвонив через неделю, - очень плохо ей было, не отпускала от себя ни на шаг.
  
  Иван уже знал, что Машина мать выпивает, и крепко, потому уточнять ничего не стал.
  
  - Мне тебя не хватало, - сказал он.
  
  - Мне тебя тоже, - сказала она.
  
  - Знаешь, я тут подумал... Куда мы так разогнались? Может, притормозим, сбавим обороты?
  
  - Не все так просто... Поговорим об этом позже, хорошо? Мне тоже нужно подумать, разобраться во всем...
  
  Позвонив через день, Маша сказала, что влюбилась по-настоящему, что не может без него жить. Иван хотел ответить и не смог - слова застряли в горле. Перед ним будто бы распахнулась дверь в большой, неизведанный мир, на фоне которого он почувствовал себя таким маленьким, таким беззащитным, как никогда. За дверью было то, от чего его оберегали почти тридцать лет - проблемы и обязанности взрослого человека. Стало страшно, очень и очень, но отступить он не мог, поскольку был теперь не один.
  
  - Я тоже тебя люблю, - говорит Иван, делая шаг, захлопывая воображаемую дверь за спиной, - и хочу быть с тобой...
  
  

Фрагмент 12

  
  Мать упрекает, отец молчит, Иван оправдывается. Семейный совет. Иначе Иван его себе представлял - это он должен был упрекать, они - оправдываться.
  
  - Так откуда она? - спрашивает мама.
  
  - Жемчужинск, - отвечает Иван, - соседняя область.
  
  - Да, - замечает мать сардонически, - ближний свет. Почему бы тогда не приехать ей, или не знает о твоем положении?
  
  - У Маши больная мать, не может ее бросить.
  
  - А ты, значит, здоров? - мама не выдерживает, срывается. - Да любая ранка, маломальский порез может привести к гематоме! И кто там о тебе позаботиться - без специальных средств, без медицинской страховки?
  
  - Перестань, - Иван хотел бы разозлиться, ударить кулаком по столу, но внутри усталость, одна только усталость.
  
  - Никаких поездок, - отрезает мама, - и думать не смей. Знаю я эти истории: помимо больной матери окажется еще и ребенок, и куча долгов.
  
  - У Маши нет детей, - вздыхает Иван, - я же говорил. Я решил, я поеду.
  
  - Слышал? - обращается мать к отцу, - решил он! Поговори с сыном, вправь мозг.
  
  - Хорошенько подумай, Иван, - мямлит тот, - сейчас везде сплошной криминал.
  
  - Я подумал, - Иван будто бы плывет против течения, - мне уже почти тридцать, а вы до сих пор, как с маленьким.
  
  - Послушай меня... - снова мама.
  
  - Нет.
  
  Иван встает, Иван уходит, садиться на велосипед. Дорога, шуршание шин, и в голове проясняется, пошатнувшаяся было решимость снова с ним. Он понятия не имеет, насколько тяжело придется там, в Жемчужинске, но из поселка нужно выбираться, и как можно скорей. Если не сейчас, то не получится уже никогда.
  
  

Фрагмент 13

  
  В гости приехали дядя и тетя, живущие в Москве. Иван предлагает компромиссный вариант: берут его с собой, когда будут возвращаться, а там проследят, как сел на автобус до Жемчужинска. С памятного семейного совета прошел уже месяц, со встречи с Машей - полгода. Иван ждал, что за него возьмутся всерьез, но нет, дело ограничилось играми в молчанку. Компромиссный вариант принимается, как меньшее из зол, вечером Иван сообщает Маше, что ждать осталось недолго и скоро увидятся. Верится в это с трудом.
  
  В день отъезда светит солнце - ноябрь расщедрился. Вещей у Ивана немного, сумка почти пуста. Отец всех фотографирует на телефон, выглядит бодро, как огурец. Мама, наоборот, угрюма, скупа на слова, в каждом - тревога. Если вкратце, наставления сводятся к одному - следи за собой, будь осторожен. Ивану грустно, щемит сердце, старается думать о свободе, о Маше. Наконец сели, поехали, и взмахи рукой на прощание, и клаксон.
  
  

Фрагмент 14

  
  Последняя остановка на автозаправочной станции, на окраине посёлка. Иван и не думал, что будет так тяжело. Он - Парень-из-Пузыря, как в той молодежной комедии, и сейчас тонкая пленка меж миром маленьким и миром большим разорвется. Сможет ли дышать там, сможет ли выжить? Ещё пара минут и мосты сожжены. Так хочется всё остановить, так хочется вернуться. Иван сжимает зубы, сжимает кулаки - нет, он должен быть сильным, и будет. Вот только чувствует себя не победителем, а предателем.
  
  Тронулись, набрали скорость, поселок исчез позади. Новые пейзажи за окном отвлекают от грустных мыслей. Проезжая мимо какой-то деревни, глядя на уютные домики, Иван думает: 'Вот бы нам с Машей поселиться так, вдали от всех, чтоб никто не мешал, не лез в нашу жизнь'. Уже за сто километров до Москвы начинаются пробки, зато появляется радио. Дядя ловит 'Шансон', играет песня Круга 'Тебе моя последняя любовь'. Ивану тревожно, на душе скребут кошки. Нет, это не про них с Машей, у них с Машей все только начинается, все будет хорошо.
  
  Два часа езды, три часа в пробках, и они на месте. Впереди еще полдня - целая вечность. Имей такую возможность, Иван перемотал бы время вперед, лишь бы скорей наступил новый день - самый важный и долгожданный в его жизни.
  
  - Как ты? - спрашивает у Маши, когда звонит вечером.
  
  - Спать ложусь. Умоталась сегодня, сил нет.
  
  - А что за тявканье?
  
  - Это Сахарок, мой собак.
  
  - Под бочок уложила? - смеется Иван.
  
  - Ну да, тебя же нет.
  
  - Предлагаешь быть третьим в вашей теплой компании? - Ивану уже не до шуток.
  
  - Почему нет? - Маша зевает. - Тебя я знаю полгода, сахарка - пять лет.
  
  - То есть, доверия я тебе не внушаю?
  
  - Вот чего ты заводишься, а?
  
  - Я не завожусь, но я подумаю, стоит ли приезжать.
  
  - Да пошел ты!
  
  - Сама катись вместе со своим кобелем!
  
  Заканчивается разговор ссорой, Иван в расстроенных чувствах, и долго не может заснуть. Чудесное начало, думает он, еще не успели встретиться, но уже успели облаять друг друга. Может, и правда - к чертям? Скоро, уже скоро он узнает, что любовь не гармония, любовь - асимметрия.
  
  

Паззл 2. Асимметрия любви

  
  Внезапно понимаешь то, что дорог ей был за то, что не был дорогим. [Петлюра]
  
  

Фрагмент 1

  
  До автобуса проводили, посадили, на прощание тетя шепнула:
  
  - На недельку обеспечу прикрытие, но звони обязательно.
  
  После вчерашнего разговора с Машей Иван в расстроенных чувствах, вполне допускает, что хватить может и дня, потому говорит:
  
  - Да, конечно, буду звонить.
  
  Дядя с тетей машут с платформы, автобус отправляется, рвется последняя нить. Иван - выпущенный в небо воздушный шарик, куда приведет свободный полет? Ловит себя на мысли, что дорога - его стихия, вот так бы ехать и ехать всегда. Как там сказал Коди из 'Трассы 60'? Всегда будут люди, которым не сидится на месте, которым хочется за горизонт, за границу меж обыденным и неизвестным. Иван очень хорошо понимает, о чем он, и сам из таких.
  
  В Жемчужинск приезжает чуть за полдень, небо хмурое, зябко. Как будет добираться, обсудили с Машей загодя, сошлись на такси. Иван спрашивает у одного, второго, третьего, ответ один:
  
  - Не-не, брат, в такую даль не поеду.
  
  Хорошо, думает Иван, переходим на план Б. Набирая Маше, немного, но опасается, что аппарат абонента окажется выключен или вне зоны действия сети. Напрасно, она отвечает.
  
  - Алло.
  
  - Привет, я у тебя, но таксисты ехать отказываются.
  
  - Гадство!
  
  - На чем еще можно?
  
  - На автобусе, - Маша называет маршрут, - на остановке встречу.
  
  Иван долго ищет нужную остановку - не то, не то, не то. Сдавшись, снова звонит.
  
  - Оставайся на месте, - говорит Маша, выслушав, - приеду сама.
  
  Ивану неловко, тут как тут аналогия: потерявшийся ребенок в слезах.
  
  - Слушай, а здесь еще и троллейбусы ходят - не подойдет?
  
  - Подойдет, только не у дома получится, а на перекрестке рядом. Хорошо, давай так.
  
  

Фрагмент 2

  
  Большой перекресток, Иван на одной стороне 'зебры', Маша - на другой. Под зеленый сигнал светофора переходит на ее сторону, берутся за руки, идут не спеша.
  
  - Привет еще раз.
  
  - Привет.
  
  В воздухе кружатся редкие снежинки, тут же тают, а дом на окраине, дальше гаражи, за ними овраг, поросший чахлыми деревцами. 'Почти как в поселке', - думает Иван, и на душе становится теплей.
  
  - Вот здесь я живу, - Маша указывает на подъезд, - шестой этаж.
  
  Они входят, поднимаются, и только у двери в квартиру заключают друг друга в объятья. Ощущения праздника нет, есть ощущение подвига. На ум Ивану приходит мудрая мысль, то ли из фильма, то ли из книги: не совершай подвигов, если не готов принять за них награду.
  
  

Фрагмент 3

  
  Лампочка в прихожей тусклая - ватт пятьдесят, а то и тридцать, возраст линолеума выдают загнувшиеся кверху углы, на ковровой дорожке дремлет лохматый белый песик породы двортерьер. При виде Ивана вскакивает, заливается звонким лаем, норовит ухватить за штанину. Не рассчитав, тот отпихивает слишком сильно - песик отлетает с визгом, скулит.
  
  - Больше так не делай, - в глазах Маши слезы, - он же маленький...
  
  Питомца она берет на руки, прижимает к груди. В Иване поднимается раздражение, так и подмывает ответить: 'Маленький, да вредный!' - вместо этого говорит тихо:
  
  - Прости. И ты прости... - кличку вспоминает не сразу, - Сахарок.
  
  Через пятнадцать минут на кухне, пьют чай. Внимания на гору грязной посуды в мойке, засиженный мухами плафон, рычащий холодильник с эмблемой 'Саратов', Иван старается не обращать. Маша, будто почувствовав его настроение, прячет за улыбкой неловкость:
  
  - Немного не убрано, как раз собиралась...
  
  В гостиной 'плазма' с большой диагональю, все остальное на ее фоне кажется маленьким, незначительным: и продавленный диван, и сервант с сувенирным чайником и блюдцами, и криво приколоченная книжная полка. Маша нажимает кнопку на пульте, отдается 'Дому-2'. Тут и там Иван видит следы собачьей шерсти, этого гребаного Сахарка, боится представить, что в спальне. А Сахарок тем временем в прихожей, занят важным делом: грызет его сумку.
  
  

Фрагмент 4

  
  Трое за столом: Машина мама, Маша, Иван. Помня разговоры, помня переписку, он готовился к худшему, но обошлось. Она пришла вечером, не приползла на карачках, распевая 'Напилася я пьяна', попросила называть себя Зиной, вместе с дочерью приготовили праздничный ужин. Глядя на них, Ивану представляются две монеты: одна - яркая, только что выпущенная, другая - истершаяся, потемневшая. Маша красива; Зина красивой была.
  
  - Мама, ну зачем это... - в голосе Маши нотки истерики, - Ваня не пьет.
  
  Женщина ставит на стол бутылку водки, слова дочери пропускает мимо ушей.
  
  - Ничего не знаю, рюмка за встречу - это святое!
  
  Иван в раздумьях: отказаться - обидеть Зину, не отказаться - обидеть Машу.
  
  - Выпью, но только одну, - выбирает, по обыкновению, компромиссный вариант.
  
  Кажется, не помогло, кажется, обидел обоих.
  
  - Не хотите, как хотите, - Зина наливает вторую, выпивает залпом.
  
  Повисает пауза, тяжелая, душная.
  
  - Хлеб вкусный, - говорит Иван, когда молчание становится невыносимым, - очень давно не ел теплого хлеба.
  
  - Сама пекла, - улыбается Зина, наливая третью, - я теперь на пекарне работаю, частной. И тебя, если что, устроить могу - рабочие руки нужны, а паспорт не нужен.
  
  Маша при этих словах вскакивает из-за стола, убегает. На минуту-другую Иван застыл в нерешительности, затем спохватывается, спешит следом. Маша в гостиной, плачет. Обняв осторожно, Иван спрашивает:
  
  - Что с тобой?
  
  - Вот всегда она так!.. - всхлипывает Маша, - ненавижу ее...
  
  

Фрагмент 5

  
  Их первую ночь Иван не назвал бы незабываемой, хотя впервые занимался любовью. Почему ожидание праздника всегда лучше праздника, почему краски воображения ярче красок реальности, или все дело в нем? Сахарок время от времени скребется в дверь, Зина похрапывает в соседней комнате под ночной фильм, Иван прислушивается к скрипу пружин, прерывистым вздохам Маши, но больше всего - к себе. Первое, что его поразило, как просто все получилось, одно слово - естественность. Даже если ничего не умеешь, не знаешь, включается инстинкт, один из древнейших, делает за тебя. Второе - как же много это требует сил! Положи на чаши весов усталость и удовольствие, так и не скажешь, что перевесит. Непривычка, предполагает Иван, всему виной непривычка. Третье - разрядка. Слово это он не раз слышал, но только теперь понял, ощутил на себе, что означает. Сколько было эмоций - бурлили, давили! - и вот их нет, выплеснуты без остатка. Потому засыпают они с Машей обнявшись, как будто и не было треволнений дня. Не в самом сексе дело, понимает Иван, не в пиках оргазма, а вот в этом сладостном чувстве, когда ты - часть ее, она - часть тебя. У нас и дыхание одно на двоих, улыбается он, как в той песне Бутусова. Быть может впервые Иван чувствует себя полноценным.
  
  

Фрагмент 6

  
  Утро начинается с закадрового смеха - какой-то развлекательный сериал, которых теперь, что грязи. Так будет начинаться каждое утро в этой квартире. Ну, или почти каждое. В кровати он один - часы пробили двенадцать, тыква на месте кареты. Поднялся, оделся, заправил постель.
  
  - Доброе утро, - говорит Иван Зине, прилипшей к экрану, - где Маша?
  
  - На работу ушла, - та даже не поворачивается в его сторону.
  
  - Как на работу? - Иван в недоумении, - она же сказала, что на время моего приезда отпуск взяла.
  
  - Вот такой у нее отпуск.
  
  Что ответить, Иван не знает, плетется до унитаза.
  
  - Завтракать будешь? - спрашивает Зина после того, как вернулся, умылся.
  
  - Ну, да...
  
  - Пошли.
  
  Каша с маслом, белый хлеб, черный чай. Под пристальным взглядом Зины кусок не лезет в горло.
  
  - Так ты не работаешь? - уточняет она.
  
  - Не работаю, - Иван не смотрит в глаза, будто виноват перед ней, - на пенсии.
  
  - То есть, на пенсию будешь и семью обеспечивать?
  
  - Ну, да, у меня приличная пенсия...
  
  Зина кивает - мол, все понятно, Иван думает: 'До чего же вы, матери, похожи одна на другую'.
  
  - Парень ты, вижу, неплохой, - говорит Зина мрачно, - да только хрен вас разберешь! Мой тоже неплохим казался, а вот же, бросил одну с ребенком, про ту сволочь, из-за которой Машка едва руки на себя не наложила, вообще молчу!
  
  - Мне она ничего такого не рассказывала...
  
  - Так ты не в курсе? - Зина достает из дребезжащего холодильника бутылку, делает глоток прямо из горлышка. - Ты что, там такая любовь была! Уже и свадьбу играть собрались, а в самый последний момент жених исчезает. Через месяц узнаем, что он в другом городе, женился на дочери тамошнего олигарха.
  
  - Так она и правда хотела, того... Ну, покончить?.. - Иван уже и не рад, что все это услышал.
  
  - Береги ее, Ваня, хрупкая она у меня.
  
  Иван и сам хрупкий - невзгоды могут разбить, как фигурку из стекла, но он постарается сохранить и Машу, и себя, и хрупкое их счастье.
  
  

Фрагмент 7

  
  Заседание семейного совета, второе слушание. Вернулся Иван не через неделю, как договаривались, а через месяц.
  
  - Как это прикажешь называть? - спрашивает мама, отшумев громами и молниями эмоций.
  
  - Переезд в другой город, - Иван невозмутим и сам себе удивляется. - Я, если честно, за зимними вещами только и приехал, после нового года опять туда.
  
  Мама молчит, не находится, что ответить, затем все же выдавливает:
  
  - Превосходно.
  
  От Жемчужинска до Москвы Иван добирался сам, от Москвы до поселка тоже. Как его стращали городом, как запугивали - на каждом углу аферист, оставят без штанов, без трусов, не побрезгуют и носками. Вот только люди Ивану попадались в основном добрые да отзывчивые, или он что-то делал не так? А что, если не так видят мир родители?
  
  - Хорошо подумай, Иван, - увещевает отец, - поступок серьезный, все нужно взвесить.
  
  - Я подумаю, - обещает он, - я взвешу.
  
  Разговоры видятся Ивану излишними, ведь и он, и родители понимают: решение принято, обжалованию не подлежит.
  
  

Фрагмент 8

  
  Месяц март, вечер, Иван собирается перевесить книжную полку. Маша с Зиной смотрят какое-то шоу, которых теперь, что грязи. Вчера после смены Маша пришла особенно злой и усталой, сказала:
  
  - Знаешь, Вань, порой так хочется оказаться на твоем месте: ничего не делать, но получать деньги.
  
  - Поверь, лучше работать, - возразил он, - чем оказаться на моем месте.
  
  - Да что ты можешь знать о работе, если никогда не работал?
  
  - Так, значит? - Ивана задело. Чтобы не думали, он - не пустое место.
  
  - Ага.
  
  Первым делом выложить книги: любовные романы в мягких обложках, 'Анна Каренина', любовные романы в мягких обложках, поваренная книга, любовные романы в мягких обложках... Готово. Теперь уровень, карандаш, линия.
  
  - Ты бы, это, не рисовал на обоях, - говорит Зина - как обычно, не поворачивая головы.
  
  - Когда перевешу, видно не будет, - заверяет Иван, делая метку там, куда забьет гвоздь.
  
  Инструмент он приобрел по случаю, в доме нашелся лишь молоток, да и то с разболтанной ручкой. Иван еще раз ее проверяет - нет, кажется, крепко. Вытащив гвоздь гвоздодером, берет новый, просит:
  
  - Маш, подержи.
  
  Та нехотя встает, подпирает полку снизу. Иван бьет по гвоздю и раз, и другой, и... В ладони остается одна рукоятка, молоток летит в сторону серванта. Звон стекла, звонкий лай Сахарка. Иван в недоумении смотрит на рукоять, Маша в недоумении смотрит на него, Зина разражается смехом:
  
  - Ну, доча, ну, нашла экземпляр...
  
  

Фрагмент 9

  
  Кто там скребется в дверь? Иван думает, что Сахарок, но ошибается: Зина. Пьяная до такой степени, что не держится на ногах.
  
  - Ванюша, сынок, выручай...
  
  Он выручает: поднимает, ведет до дивана, разувает, помогает освободиться от верхней одежды.
  
  - Ванюша, воды...
  
  Он приносит и воду, и тазик, включает ее любимый канал.
  
  - Выруби эту гнусь, - Зина плюется, машет руками, - так от нее устала! Давай лучше поговорим.
  
  - Давай, - Иван приносит с кухни табуретку, ставит рядом с диваном.
  
  - Хороший ты, Ваня, хороший, но этого мало. Почему? А я тебе скажу! Нравятся нам, Ванечка, те, в ком чувствуем, что они крепче, что могут морально нас раздавить. Вот так, да, стереть в порошок! А если чувствуем, что стоим выше, сначала начнем сверху поплевывать, потом нассым, потом насрем, и уйдем к тому, кто 'над', а не 'под'. Мужики могут стоять выше и не портить нам прическу, мы - нет. Ха! Такая вот правда жизни...
  
  - Не пойму, зачем ты мне все это рассказываешь, - Иван хмурится.
  
  - А затем, Ваня, - Зина хватает за локоть, шепчет заплетающимся языком, - что полюбить, по-настоящему полюбить, мы способны лишь тех, кто при всем при этом не очерствел, не превратился в быдло, а сохранил тепло, и может согреть.
  
  - Так ты про нас с Машей, или о чем?
  
  - Чтобы тебя, Ванечка, полюбила женщина - да-да, именно женщина, а не фуфло какое-нибудь! - ты должен уметь давать тепло, не теряя при этом себя, - Зина не слушает, Зина захлебывается словами. - Это очень редкое умение. Потому-то в мире так мало мужчин, познавших, что такое любовь женщины...
  
  Иван не отвечает, но про себя думает: 'Не слишком ли много условий, не слишком высока ли цена?' Через неделю ему нужно уехать - неотложные дела в поселке, а Зина все пьет.
  
  - Не оставляй меня, - просит Маша, со слез перешедшая на успокоительные.
  
  Ивану не по себе, предчувствия самые скверные, но поступить иначе не может:
  
  - Какие-то заморочки с группой, мое присутствие обязательно. И отложить не могу - так оно еще больше затянется. Я вернусь, и как можно быстрей...
  
  

Фрагмент 10

  
  Ariel: Мама погибла
  Villy: Что?
  Ariel: Захлебнулась. На соседней улице такая большая лужа ну ты знгаешь
  Villy: Да, помню
  Ariel: Упала кодга домой возвращалась
  Villy: Я позвоню
  Ariel: Нет не надо, я сейчас не могу разговарить писать и то с трудаом
  Villy: Держись, я буквально на днях
  Ariel: Держусь. И похороны и на раоте завал глова кругом. Хорошо Леша помог
  Villy: Кто?
  Ariel offline
  
  

Фрагмент 11

  
  С их встречи в реале прошел ровно год, Иван и Маша сидят за столом, друг против друга, праздничный ужин не клеится. Место Зины пустует, там - дыра, и дыра же в их отношениях. Грузчик по имени Леша, из того же супермаркета, что и Маша, старательно ее расширяет. Конечно же, Иван его видел: внешность пещерного человека, интеллект его же.
  
  - Передай соль.
  
  - Держи.
  
  Жалеет ли он, что уехал тогда? Бесконечно. Все, абсолютно все, кажется теперь Ивану неправильным: и то, как метался меж Жемчужинском и поселком, и то, как вел себя с Машей. Нужно было определяться, выбирать что-то одно, а он, желая быть своим и там, и там, стал дважды чужим. А самое страшное, Иван не представляет, как повернуть ситуацию вспять, как остановить этот мчащийся под откос поезд. Слишком мало опыта, слишком мало уверенности.
  
  - Маш, тебе не кажется, что отдаляемся друг от друга все больше и больше?
  
  - Нет.
  
  - А мне кажется.
  
  - Ничем не могу помочь.
  
  - Можешь.
  
  - Нет.
  
  - Это Леша?
  
  - Надоел. Сначала с комплексами разберись, а потом начинай серьезные разговоры. Я хорошо помню, что было год назад, помню, как из-за Сахарка взвился!
  
  - И это все, что ты помнишь? Разве мало было приятных минут?
  
  - Как ты разбил сервант?
  
  - Приплыли. Маша, послушай, давай начнем с чистого листа...
  
  - Хватит с меня чистых белых листов - сыта по горло!
  
  

Фрагмент 12

  
  Середина декабря, очень холодно и очень рано. Иван на автобусной остановке в поселке, ждет. Подходит мужик, экипированный, как полярник.
  
  - Давно здесь торчишь?
  
  - Да минут двадцать.
  
  - Застрял наверно автобус, по времени давно уже должен быть.
  
  - Может и так, но я еще подожду.
  
  - Не, надо позвонить на ихний автовокзал, где-то был номерочек.
  
  За зимними вещами Иван вернулся, но долго раздумывал, стоит ли возвращаться в Жемчужинск. Похоже, финал уже близко. Рельсы кончаются, за ними - пропасть.
  
  - Слышь, что говорят, - размахивает мужик мобильником, - не будет автобуса. Дескать, большие заносы.
  
  - Гадство.
  
  - И не говори, полнейшая жопа. И была жопа, и осталась, и будет!
  
  По дороге домой Иван набирает короткое сообщение: 'Сегодня не приеду. Автобус отменили'. 'Хотел бы, приехал', - приходит ответ. На Ивана накатывает, полчаса на морозе не шутки. 'Какая же ты все-таки сука', - пишет он. 'Можешь не приезжать, - отвечает Маша, - между нами все кончено'. Совершенно раздавленный, Иван будет звонить, будет писать, но бесполезно.
  
  

Фрагмент 13

  
  Иван приехал, не мог не приехать. Дверь открывает Леша, цедит сквозь зубы:
  
  - Уходи, бледный, тебе здесь не рады.
  
  - Дай нам просто поговорить.
  
  - Убирайся.
  
  Иван не слушает, пробует протолкнуться, в лицо прилетает Лешин кулак.
  
  - Ты что делаешь? - слышит он крик Маши из-за широкой спины, - его же нельзя!
  
  Из губы бежит кровь, Иван думает: 'Вот бы истечь, вот бы здесь и остаться...'.
  
  - Ты как? - в руке маши пачка салфеток, протягивает.
  
  - Отлично, - он отмахивается, хочет уйти.
  
  - Стой, - Маша хватает за куртку, - ну, стой же!
  
  - Нет.
  
  - Задержи его, - это она уже своему новому другу.
  
  - Пусть идет, - возражает тот.
  
  - Ты что, не понимаешь?!
  
  - Возвращайся в квартиру.
  
  Маша ругается, грязно, но с Лешей не поспоришь, Леша - грузчик. Взял в охапку, затолкал в прихожую.
  
  - Не появляйся здесь больше, - предупреждает Ивана, захлопывает за собой дверь.
  
  Спустившись на лифте, Иван выходит на улицу. Кровь уже не сочится, остановилась. Большой перекресток, троллейбус, и снежинки как тогда - редкие. Иван бросает прощальный взгляд на уголок города, ставший родным, уезжает.
  
  

Паззл 3. Abort, Retry, Ignore?

  
  Птицам, живущим в клетках, крылья мешают жить. [Трофим]
  
  

Фрагмент 1

  
  От первых двух паззл третий будет отличаться, и вот чем. Во-первых, появление автора. Во-вторых, повествование от первого лица. Я - одноклассник Ивана, я - очевидец, с одного из школьных эпизодов и начнем.
  
  Урок физкультуры, волейбол. Мяч отскакивает от стены спортзала, бросаюсь его догонять, и едва не сбиваю Ивана, смирно сидящего на длинной скамье. Он всегда там сидит - освобождение, но не в том суть. Казалось, еще миг назад его в том месте не было, возник словно бы из ничего. Меня, что называется, проняло, и, возвращаясь после школы домой, старательно искал подходящее слово - уже тогда любил в слова облекать. Нашел. Образ, почерпнутый из раннего рассказа Виталия Обедина, 'Резидент и утроба'. Прочитал его в фэнзине 'Приключения и фантастика', горячо в ту пору любимом.
  
  'Точно! - обрадовался я, - Иван напоминает того самого резидента. Да, он учится с нами, и в то же время вне класса, вне школы...'
  
  Но дело не в классе, не в школе - в обществе в целом. Интересен этот трюк сознания, защитный его механизм. Если что-то не так, не по канону, стараешься не обращать внимания, выталкиваешь прочь. Увидел полтергейст? Отвернись, этого не может быть! Кого-то зажали в подворотне и 'месят'? Скорее пройди мимо, а то мало ли. Оттого Ивана и не замечали. Не потому, что злые, а потому, что был не в фокусе. Только теперь, примерив шкуру резидента, я понял его положение.
  
  

Фрагмент 2

  
  Жаркое летнее солнце, прохладная тень от террасы моего дома, в тени - лавка. Мы с Иваном на ней - два философа, два теоретика.
  
  - Сахарок вспомнился, - говорит он, - следом - Пират.
  
  - Что за Пират?
  
  - Ну, помнишь, был такой мультик, 'Записки Пирата', там щенок вел дневник?
  
  - Ага, классная тема.
  
  - Те же вопросы последнее время мучают: вот у каждого свое место, а для чего я? Для чего я живу?
  
  За тем, как Иван прорывался с боем из поселка в Жемчужинск, я, конечно, следил, и, чего уж скрывать, чем дальше он продвигался, тем выше становилось к нему уважение. Ведь я и сам прорывался, но стена оказалась крепче, чем мои кулаки. А он смог, у него получилось.
  
  - Умеешь ты поставить вопросом в тупик, - отвечаю под стрекот кузнечиков, под гомон ласточек. - Кроме тебя, думаю, на это никто не ответит. Главное, не останавливаться. Пусть с Машей не получилось, ну, дык, не сошелся клином свет!
  
  - Кстати, по поводу Маши. Вот такой родился афоризм: мужчина теряет девственность не когда первый раз с женщиной переспит, а когда первый раз расстанется.
  
  

Фрагмент 3

  
  Арык: Вечера) Как жизнь молодая?
  Арык: На выходных добрался до того фильмака, что ты советовал - 'Сладкого ноября'
  Арык: Ну, не советовал, а говорил, что похоже на то, как у вас было с Машей
  Арык: Так вот, Winamp шпарит инглишем, без дубляжа. Запустил супер-пупер-виндовс-медиа-проигрыватель...
  Арык: Работает только центр, и не слыхать ни хрена!
  Арык: Начал я его настраивать, хотя бы на 2.1 вырулить...
  Арык: И как пошел, мля, скрежет! Я со своими нежными ухами чуть не офигел! Пока отрубил этот гремучий гаджет, они реально в трубочки свернулись
  Арык: Ну, я на таких радостях кинцо и снес...
  Арык: Не судьба, как говорят китайцы)
  Villy: Ты меня зафлудил
  Арык: Вот только про флуд не надо! Я, понимаешь, с самыми добрыми, а ты...
  Арык: Так как делищи? Чего чаты?
  Villy: Молчат
  Арык: А поподробней?
  Villy: Женщине нужен мужчина, бабе - бабло. То ли не в тех местах ищу, то ли не те критерии, но пока одни бабы
  Арык: Гы
  Арык: Кстати, интересный материалец тут в тему читал, про компоигры и деньги
  Арык: Ну, знаешь, есть игры платные, есть бесплатные, есть условно-бесплатные, они же шаровары
  Арык: И вот что подумалось: почти так же можно разделить и женщин. Одни сразу называют цену, другие - я вся такая free to play, без заморочек, но обходятся они, как правило, еще дороже. Если не деньгами, то нервами, лол
  Villy: А как же бесплатные?
  Арык: А таких нет
  
  

Фрагмент 4

  
  Снова лавка, снова разговоры о высоких материях, только лето другое - бабье. Иван на днях вернулся из Жемчужинска, где прожил месяц. Нет, не у Маши, на съемной квартире. Хотя и Машу он видел, тайком от Леши, объяснились.
  
  - Мы не можем быть вместе, - сказала она, - слишком разные.
  
  - Ну, да, - усмехнулся он, - стоит только сравнить, что успела повидать за свою жизнь ты, а что - я...
  
  - Опять ты начинаешь?
  
  - Да нет, констатирую, ставлю жирную точку.
  
  В поселке Ивану скверно, почему и понадобилась поездка, но и в городе он долго не продержался. 'Амфибия, - думаю я, - как есть амфибия...'
  
  - Проблема в инерции, - говорит Иван, - чем дольше сидишь на одном месте, тем сложней сдвинуться. Получается, что не растешь, а врастаешь.
  
  - Печальная перспектива, - вздыхаю я.
  
  - Есть хорошее сравнение человека с домом, где детство - фундамент. Если фундамент кривой, то и дом соответствующий. Как раз мой случай. Воспитывала мама, а если не мама, то тетя, а если не тетя, то бабушка. Это не трогай, порежешься, туда не ходи, там злая собака, с тем не играй, он может ударить. Я бы и рад себя перестроить, но тут уж проще снести.
  
  - Уверен, и до фундамента можно добраться, надо только методы знать. Побеждает, как правило, тот, кто умеет ждать.
  
  - А я всю жизнь только и делаю, что жду. Еще с детства все ждал, ждал чего-то, сам не знаю, чего.
  
  - Может, чуда? - смеюсь.
  
  - Да нет, скорее того, когда наконец-таки вырасту.
  
  

Фрагмент 5

  
  Villy: От Маши снова простыня текста
  Арык: Что теперь?
  Villy: Да все то же: Леша пьет, Леша бьет, у Леши кто-то есть
  Арык: Да, брат, терпение у тебя. Я бы ее давно в игнор заколотил. Ведь использует, как отдушину
  Villy: Порой мне кажется, что весь виртуал - одна большая отдушина
  Арык: А закончится у них с Лешей по Пушкину, как у старика со старухой. Возьмешь обратно с разбитым корытом?
  Villy: Не знаю
  
  

Фрагмент 6

  
  Смахнув с лавки сухие листья, устраиваемся, Иван сетует:
  
  - Не поселок у нас, а болото. Совсем в нем увяз, совсем не хочется ничего делать.
  
  - Предлагаешь впасть в спячку? - плотнее натянув на уши шапку, прячу руки в карманах куртки.
  
  - Затертая до дыр аналогия, не раз ее тебе приводил: осел и морковка. Чтобы выбраться, нужна цель, нужен стимул, маяк на горизонте.
  
  - Нет-нет, все не так просто, - качаю я головой. - Тоже думал над моментом инерции, и вот что надумал. Перво-наперво мужик должен состояться, а уже потом отношения, так? То есть, свое дело, свой путь - предназначение, если хочешь. Расклад же с морковью предполагает, что из болота тянут именно несостоявшегося - иначе зачем бы его тянуть? И тут конфликт: вытянув, женщина думает, что тащить теперь будут ее - ведь мужик же! - тогда как вытянутый уверен, что тащить и дальше будут его.
  
  - Интересный взгляд, - говорит Иван, - и в чем тогда смысл?
  
  - Смысл в том, чтобы не тебя тянули, а самому быть в силах тянуть, забрасывать ту самую морковку и ловить на нее ослиц!
  
  

Фрагмент 7

  
  Ariel: Куда пропал? Почему не отвечаешь?
  Villy: Чего ты от меня хочешь? Не с кем поговорить? У тебя есть муж, есть дом - свой мир. Он у всех есть, и никто не хочет его рушить. А у меня... ничего. Я всё скитаюсь и навязываюсь другим, стою на задних лапах, умоляю впустить, и... получаю дверью по носу. Похоже, пора создавать свой. Пусть буду там в одиночестве, зато он будет целостным. Обнесу глухим забором, чтобы никто не топтался и не оставлял пустых надежд. Мирок, где спокойно доживу пустую жизнь, а на тех, кто постучится в запертые ворота, буду плевать с высокой колокольни. Пусть довольствуются разговорами через окно... окно браузера. Не пиши сюда больше.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"