Андреев Андрей Ака-Арыкъ : другие произведения.

Том Ii, Реверс, глава девятая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  [Предыдущая глава]
  [Глава девятая] Сеть
  
  [1]
  
  2423 год от Разделения
  Квинта Эфира (приблизительно)
  
  Влияние Аиртона проявляется в виде слабой фиолетовой ауры; распространяется вверх и в стороны, куполом. Фафф следует сразу за напарником, чтобы прямой контакт, если понадобится, был организован мгновенно. Сталайна замыкает, думает: 'Может, фиолетовое вижу только я одна?' Купол ауры напоминает волшебнице о Советграде, о времени, что провели с Аиртоном вместе. Сказала, что аномальное взаимодействие не было случайным, но сама-то она в это верит? Верит. И любит? И любит. И да, да, порой всё очень сложно...
  
  - Сгущается, - говорит Аиртон, - снова серое...
  
  Взгляд его на миг передаётся Сталайне, и она тоже всё видит серым. И, кажется, понимает, о чём он: хрупкость того плана, того уровня, на котором оказались, чувствуется буквально. Но чувствуется также, что тот начинает оживать, как бы сдвигается с места. Было тонко, а теперь упрочняется, было тускло, а теперь насыщается цветом.
  
  - Держись, друг, - говорит Фафф, - нам теперь никуда без твоей силы. И если совсем плохо станет, то не молчи, говори обязательно, чтобы Сталайна тебя поддержала.
  
  - Ага, - кивает целительница. - Хотя я на ваши токи уже настроилась, и действовать, в случае чего, буду сама, без просьб, приказов, и тому подобной чепухи.
  
  С берега они давно ушли, но полон костей и лес, пробираться по нему жутко. Теми же костями кажутся ветви деревьев, кора с которых облезла, сухие плети лиан, выбеленный камень. Однако нет-нет, да и появится зелёный побег, или живой муравейник, или живой паук в середине живой, трепещущей паутины. И чем больше насыщенности, которую почувствовала Сталайна, чем прочнее становится уровень, тем больше и жизни.
  
  - Слышите? - говорит Аиртон, - мы уже близко.
  
  Сквозь шум леса и правда какие-то странные звуки, как будто кто-то то ли пилит, то ли ломает металл.
  
  - Близко? - переспрашивает Фафф, - мне казалось, что мы ещё и...
  
  Вспышка синего обрывает фразу, происходит групповой переход.
  
  - Ох!.. - выдыхает Аиртон, когда они уже на другой стороне.
  
  - Поддержи его, - говорит целительница Фаффу, - возьми за руку!
  
  - Ага, - тот подхватывает друга под плечо, - держу...
  
  Сама Сталайна завладевает другой рукой контролёра, перебрасывает силу, используя его, как умножитель. И Аиртон, едва до того державшийся на ногах, выправляется.
  
  - Спасибо, - говорит. - Похоже, здесь была какая-то защита, - поясняет затем, - и корабль её пробил. Иначе бы нам и не пройти, объединись мы даже с Авангаром.
  
  Они на ровной поверхности, где когда-то был луг, заросли, но теперь голо. Впереди, шагах в ста, какое-то сооружение, обнесённое высокой и мощной стеной. В неё-то 'Нарвал' и ударил, рухнув с небес. Смят, разбит, и то, что от корабля осталось, теперь со стены удаляется. Причём не самым обычным способом - рой то ли големов, то ли каких-то существ, огромных и круглых, облепил и поедает. Сопровождается это скрипом и скрежетом, и уже скоро от корабля не останется ничего.
  
  - Это ещё что за бестиарий такой? - спрашивает Сталайна.
  
  - Странно преобразованные, нестандартные, - говорит Фафф, - но всё же щелкуны.
  
  У Аиртона тем временем, кажется, помутнение, шепчет:
  
  - Колёса, прозрачные и зубчатые, весь мир из них, и здесь их средоточие, основа механизма...
  
  - Держись, - волшебница тем же способом вливает новую порцию силы, - не поддавайся этой гадости, не проседай!
  
  Однако, соприкоснувшись с силой пустотника, и сама видит - колёсики и большие колёса, сцеплены через зубцы в механизм, и здесь, в этой области и на этом плане, его сердцевина. Затем влияние пропадает, и видит она уже иначе, сквозь призму своего дара: плазма, а в ней органеллы, а всё вместе - животная клетка. Только, боги, каких же размеров!
  
  - Хватит, Сталайна, - говорит Аиртон, - не надо больше вливаний, не трать силу.
  
  - Мне виднее, - отвечает она, но руку контролёра всё же отпускает, обрывает связь.
  
  В стороне похожие на огромные хоботы яйцеклады, и вот один поднимается, выплёвывает нового щелкуна. Скользкий от слизи, тот устремляется было к остальным, но затем разворачивается, и по дуге к троице.
  
  - Кажется, у нас могут быть неприятности, - говорит Фафф.
  
  - Нет, не должны, - качает головой Аиртон. - Не для того мы сюда летели.
  
  Щелкун действительно необычный - с вкраплениями металла, и больше похож на скользящий шар. Подкатившись к людям, останавливается, и на долгий миг пауза - не нарушают они, ждут в напряжении, не нарушает и он. Затем распахнута пасть с кристальными кольями, оттуда не язык, а нить медузосвета, скользит тонкой змейкой. Щелкун касается каждого из троих, словно бы пробует на вкус, а медузосвет вспыхивает слабым оранжевым и синим.
  
  - Какое-то комбинированное заклинание, - говорит Фафф, - но если просто, то проверка через Астрал и Ментал.
  
  Проверку, по всей видимости, они проходят, ибо затем из хоботов шары начинают вылетать один за другим, и группируются, собираются в нечто. Их щелкун откатывается, вытягивает медузосвет в линию, показывая направление.
  
  - Кажется, нам туда, - говорит Фафф.
  
  - А строят они не что иное, - добавляет Аиртон, - как летающую платформу.
  
  Когда триада подходит и поднимается, то вверх от платформы фиолетовый свет, плотным куполом.
  
  - Ты посмотри, и о защите подумали, - усмехается Сталайна, - уже хорошо.
  
  - Даже не представляете, до какой степени... - говорит Аиртон, силы которого явно были на исходе, а теперь возвращаются.
  
  - Но чего ждём? - волшебница осматривается в нетерпении.
  
  - Понятно чего, - отзывается Фафф, - пока будет убран корабль.
  
  Так и есть, и когда тот убран - переработан до малейшей детали, - платформа поднимается, скользит над плоской поверхностью. Откуда-то появляется информателла в виде стрекозы, проходит сквозь фиолетовое. Сталайне кажется наваждением, но голос звучит стандартный, какой и должен быть:
  
  - Ничего не бойтесь, вас ждали. Сейчас будете доставлены в одну из контрольных комнат. Там вам нужно будет перезапустить модуль телепортации. Мы объясним, как.
  
  - А, ну если объясните, то конечно, конечно... - Фафф хмурится.
  
  - Спокойно, - говорит Аиртон, - справимся.
  
  Платформа подлетает к стене вплотную, поднимается до нужного уровня.
  
  - Неужели хитин? - спрашивает Фафф.
  
  - Да, он, - говорит Аиртон, - но какой-то необычный. Впервые вижу такое сращение с кристаллическими плитами.
  
  Передний край платформы перестраивается, вытягивается мостиком, примыкает к створкам шлюза. Вдоль двумя лучами фиолетового света коридор, защита.
  
  - Безопасный канал обеспечен, - сообщает стрекоза, - входите.
  
  - Давайте я сегодня первой, - говорит Сталайна, - девушки вперёд, и всё такое прочее.
  
  - Думаю, тут без разницы, - пожимает плечами Фафф, - так что, конечно, проходи.
  
  - Да, - соглашается Аиртон, - если есть такое желание.
  
  Волшебница следует до мостика, по нему до шлюза, открывает простым прикосновением. За ней проходит Аиртон, Фафф замыкает.
  
  - А здесь ничего, - говорит Сталайна, когда собрались внутри, - уютненько.
  
  Они в герметичной камере, поперечная перегородка делит ту на две части: в первой от входа что-то вроде склада и телепортационный диск, во второй же ряд коробов, сшитых из хитиновых пластин. Они сопоставляют, догадываются одновременно, в слова облекает Сталайна:
  
  - Это лабиринт, настраиваемый лабиринт!..
  
  - Совершенно верно, - подтверждает стрекоза. - Ваша задача - перезапустить его.
  
  - И что для этого нужно? - спрашивает Фафф.
  
  - У каждого из вас есть ключ, - сообщает информателла, - поместите их в инъекционные коробы в следующем порядке: уровень Сущего, Ментал, Элементал. Как только ключи будут готовы, осуществите инъекцию при помощи главного переключателя.
  
  - Ключ? - спрашивает Сталайна нервно, - что ещё за ключ?
  
  - Думаю, мы сами должны понять, - говорит Фафф.
  
  Какое-то время обсуждают, пытаются уточнить у информателлы, но та отлетела в сторону, не отзывается. Догадывается Аиртон, и понял, похоже, правильно, так как стрекоза на следующий его вопрос отвечает.
  
  - Система, если можно так к тебе обращаться, мы же, насколько понимаю, в эпицентре искажения? А если так, то возможно ли избирательно для меня защиту снять?
  
  - Да, всё верно, в эпицентре. Снятие защиты возможно. Подтверждаете?
  
  - Ты это что задумал? - Сталайна готовится ухватить, удержать, - не смей!
  
  Аиртон качает головой, говорит без пафоса, без наигранности, просто:
  
  - Так надо.
  
  - Ну, дайте я тогда хоть проконтролирую, - просит волшебница, - поддержу...
  
  - Не получится, - говорит Фафф. - Если я правильно понял, о чём Аиртон, то сигнал должен быть чистым. То есть один маг - один ключ, без каких-либо дополнительных воздействий.
  
  - Да, ты правильно понял, - кивает пустотник.
  
  И следующее слово уже к информателле:
  
  - Подтверждаю.
  
  Сразу за этим над Аиртоном проявляется купол фиолетовой ауры, но тут же уменьшается, свивается веретеном. Затем страшное: тело пустотника будто бы разрезает продольная линия, и с одной стороны он есть, видим, с другой же - ничего, пустота, из которой вспышками вырываются лучи серого, синего и фиолетового. Сталайна не помнит себя, и в состоянии этом кричит, грязно ругается.
  
  - Тише, тише, - пытается успокоить её Фафф.
  
  А миг ужасного между тем и длится, и длится, и, кажется, ему не будет конца. Но Аиртон всё же справляется, преодолевает, и когда возвращается, в левой руке его шестерёнка, колёсико с зубчиками.
  
  - Живой, - Сталайна подходит, обнимает осторожно, поверх зыбкой фиолетовой ауры.
  
  - Возвращай защиту! - командует Фафф информателле, - быстро!
  
  Система возвращает, после чего шумный разговор, всплеск эмоций.
  
  - Просьба задействовать ключ незамедлительно, - торопит стрекоза.
  
  - Ай, отцепись, - отмахивается Сталайна.
  
  - Нет-нет, - говорит Аиртон, - не будем нарушать здешних правил.
  
  И он проходит через арку в перегородке, переводит рычаг, помещает колёсико в раскрывшийся короб.
  
  - Ну, что же, если время не ждёт, то теперь моя очередь, - говорит Фафф со вздохом. - И уже понял, какой у меня ключ. Но не знаю, получится ли достать...
  
  Однако у него получается довольно быстро: в воздухе изумрудные искры, обвиваются вокруг мизинца, принимают форму перстня с э-нейронитом. Снятый с пальца, тот занимает место во втором коробе.
  
  - А у меня вещей нет, - говорит Сталайна, - но тоже разобралась, что от меня требуется.
  
  - И я понял, - кивает Аиртон, - только, прошу, осторожнее.
  
  - Уж кто бы говорил! - закатывает глаза волшебница.
  
  Затем к системе:
  
  - Сюда, стрекоза, понадобится твоя помощь.
  
  Та подлетает, Сталайна берёт её в руки и режет острой кромкой крыла палец. Это она и помещает в короб - кровь, несколько капель. Думает: 'Не мог быть зря тот вихрь заклинаний, через который прошла, когда саламандры восстанавливали форму полностью'.
  
  - Что же, три ключа есть, - говорит Фафф, - попробуем активировать.
  
  Он и переводит главный рычаг, отправляет содержимое коробов в клетку. Могли бы волноваться, но они не волнуются, нет, каждый уверен в своём выборе. И выборы действительно верные, о чём уведомляет информателла:
  
  - Первый уровень активации пройден, восстановление изначальных функций Жемчужины.
  
  - Первый? - вырывается у Сталайны, - и что это значит? Будет ещё и второй?..
  
  И сразу же:
  
  - Внимание! Начата подготовка к следующему уровню активации. Кодовое обозначение операции: 'Последний камертон'.
  
  Появляется новый короб, сам выдвигается, сам раскрывается. И трое смотрят друг на друга в недоумении, даже не представляя, что с этим новым вместилищем делать.
  
  [2]
  
  2423 год от Разделения
  Квинта Эфира (приблизительно)
  
  Гедда понимала, что случилось с хозяином: открылись проекции прошлых жизней - и хлынуло бурным потоком, как при пробитой плотине. Почувствовала этот всплеск сразу, направила, как и положено, энергию на подавление, но Авангар отстранил, не позволил. Потому и произошло то, что произошло: проекции наложились. Возмущение нарастало, достигнув в итоге такой силы, что увидела и драконида. Как кинжал вонзается в грудь волшебницы - грудь хозяина, - как бросает на острый сук живодрева, как тот высасывает, забирает жизнь. Такое Гедда уже не могла воспринимать спокойно, и пусть внешне оставалась прежней, каменной, внутри же затрепетала. Ей нужно было найти решение, как Авангара спасти. Но там бой с Геллой, неудачный, затем влияние на хозяина, чей-то шёпот, скачок телепорта. Не успела, не вышло.
  
  Переход был аномальным. Не точка входа и сразу же точка выхода, а длительность, и в длительности этой голоса. Они нашептали, рассказали Гедде о Регане, главной противнице Авангара в прошлом, когда у того было другое имя, другой пол.
  
  - Каванга, - шептали они, - так тогда звали его, звали её...
  
  Также голоса показали, что Регана и Авангар связаны прочными нитями, диада. Противостояние своё эти двое воспринимали в виде игры в узор - одной из магических игр людей, игр прошлого. И растянулась партия их, таким образом, уже не на годы - века.
  
  - Ты с нами, ты слушаешь? - спрашивали голоса.
  
  - Да, - отзывалась Гедда, - да...
  
  Закончили же голоса рассказом о Сарагоне, которого назвали Первым Из Первых, объяснили, что именно его Авангар и намерен освободить. И когда переход окончился, когда вышла из телепорта, она не удивилась месту - крипта. Здесь же было и подтверждение, что голоса не лгали. По крайней мере, в основном.
  
  - Открыть, мне нужно её открыть!
  
  Хозяин был на ментальном плане, воспринимал мир теперь только через него. Синий огонь, охвативший его разум, кажется, нельзя было уже обратить, но, может, есть возможность замедлить? С удивлением саламандра обнаружила в себе ростки воли, нежелание умирать, сгореть в синем следом.
  
  - Открывайся!
  
  Авангар ударил по крипте, и удар был такой силы, что искажение едва не уплотнилось кольцом, не образовало ментальный карман. Могло ли быть столько мощи у него одного? Нет. Значит, кто-то или что-то силу вливало, использовало хозяина, как орудие. И здесь Гедда поняла ещё одно: если крипта будет открыта, то погибнут они с хозяином сразу, а не тогда, когда сожжёт синее пламя. Уничтожит Сарагон, поглотит. Вернее то, чем стал этот ментальный маг.
  
  - Прямо не получается, а? - бормотал Авангар где-то через час или два. - Ладно, ладно, так и быть, попробуем тоньше...
  
  Хозяин начал перемещаться, перетекать в призрачных вереницах, сплетая нечто сложное, с тысячей действий в одном. Драконида поняла, что не нужна больше, и отошла, отступила. И тогда увидела бабочку. Или услышала? Да, вначале, кажется, была мелодия, она-то и не позволила воительнице среагировать сразу, устранить угрозу ударом. Или же то была не угроза? Или же то было спасение? Гедда не знала, запуталась. А потом бабочка сказала:
  
  - Подойди.
  
  И драконида узнала её, поняла: то была Регана, противница хозяина в прошлом. Нужно было предупредить Авангара, крикнуть хотя бы, если не видит сам, не чувствует. Гедда не крикнула, прошла вместо того к бабочке, протянула ладонь. Заметила, что бабочка полностью из элария, и в эларии магия, много магии. Угроза? Нет, уверилась, что спасение. Нужно было только услышать мелодию полностью, на всех уровнях Сопряжения сразу.
  
  - Помоги нам, - попросила саламандра.
  
  - Да, - прозвучало в ответ, - я затем и пришла.
  
  Бабочка раскрутилась, превращаясь в фигурную звёздочку в четыре луча, вонзилась Гедде в ладонь.
  
  - Ох!.. - выдохнула драконида.
  
  А металл дальше, глубже, и начал плавиться. Растворился до атомов, до мельчайших частиц, проникая в самую суть физической оболочки. Тело Гедды забурлило в частых метаморфозах, эластичный костюм в нескольких местах растянулся и лопнул. Когда же бурление прекратилось, стихли волны, то она распахнула широко рот, выдохнула два клубка пламени. Раскрывшись, расправившись, те оказались огненными саламандрами. И когда одна поглотила другую, драконида перестала быть драконидой. Потому, в первую очередь, что лишилась уз, которые сковывали. А огненная саламандра, приняв форму бабочки, затанцевала над плечом.
  
  - Ты принимаешь меня, Гедда? - спросила Регана.
  
  - Да.
  
  Со стороны выглядело, будто бы саламандра заговорила сама с собой, и на два голоса.
  
  - Позволяешь действовать в твоём теле?
  
  - Позволяю.
  
  - Что же, - кивок, поворот к крипте, - Высшее заклинание людей начато.
  
  Авангар всего этого не замечал, был поглощён своим плетением. Встав между призрачных его двойников, Регана поставила несколько ментальных барьеров, надеясь плетение магии таким образом остановить. Преуспела.
  
  - Кто ты, почему мне мешаешь? - он обернулся, призраки собрались, схлопнулись в плотное тело. - Гедда? Нет, ты не можешь быть Гедда!
  
  - Нет, - подтвердила Регана, - не она.
  
  - Ну, конечно, - голос ментального мага поплыл, превращаясь в голос Каванги, - никуда без тебя, отродье!
  
  - Перестань, - сказала Регана, - время забыть прежние разногласия. Теперь мы будем либо содействовать, все мы, либо погибнем, и тоже все.
  
  - Да, да, содействовать, - в ответ смех звонкий, безумный, - опять эти бредни!..
  
  - Надеюсь, твоё ментальное тело достаточно цело, дабы воспринять то, что покажу, - Регана сделала шаг навстречу. - А покажу узор полностью.
  
  И она показала.
  
  Авангара с этим будто отбросило, разбился на несколько копий, собрался вновь.
  
  - Так это сделала ты? Ты в основе? - проговорил двумя голосами одновременно, - не может быть...
  
  Регана хотела ответить, но не успела - последовал удар, который отбросил обоих, едва не повалил с ног. Сложный механизм, что запечатывал крипту, вырвало изнутри; волнами серого и синего, перемешавшимися в лиловое, хлынули эманации; и все до одной в Авангара, впивались призрачными стрелами.
  - Холодно... - простонал он, - холодно...
  
  - Сопротивляйся! - крикнула Регана, - ты можешь, ты сильнее!
  
  Ментальный маг отступил, лицо размягчилось, будто бы было из протоплоти, проступили черты Сарагона. И голос прозвучал тоже его:
  
  - Даже не пытайся остановить! Я теперь власть, я в основе! Все ментальные знаки у меня, вот в этих руках, и теперь соберу, объединю для своего могущества!
  
  - Нет, - покачала головой Регана, - объединены они будут для другого.
  
  Удар её не был зрелищным, зато оказался действенным - физическое тело контролёра снова расплылось, пошли морфы, и вот уже Сарагона нет, есть Авангар.
  
  - Спасибо, - тихо сказал, - он сильный...
  
  - Это не столько он, сколько оставшиеся от него эманации, - пояснила Регана, - концентрат. Сможешь вытащить из них заклинание и передать мне?
  
  - Да, попробую...
  
  Опять пошли морфы, проявилась лиловая аура, сгустилась до синей. Из-под носа Авангара тонкая струйка крови, по глазам сеткой лопнувшие сосуды, но ото лба, зыбким воздухом, к Регане протянулся луч.
  
  - Да, - сказала она, когда передача закончилась, - готово.
  
  - Он сильный... - повторил Авангар, и по голосу, как волны по глади, модуляции.
  
  - Удержи его час, приблизительно час, - попросила Регана, - этого должно хватить.
  
  Контролёр вытер кровь из-под носа, сказал:
  
  - Постараюсь.
  
  - Верю в тебя, - Регана протянула руку, и когда протянул в ответ, крепко пожала. - А мне пора. Придётся бежать. И так быстро, как только смогу.
  
  - В этом теле, с возможностями Гедды, - сказал Авангар, - успеешь.
  
  И напоследок, перед тем, как остаться с криптой один на один, добавил:
  
  - С тобой интересно было играть в узор, могучая. Не видел узора лучше...
  
  [3]
  
  2423 год от Разделения
  Квинта Эфира, 1-й день 4-го месяца
  
  Предместья Советграда, людской водоворот, а Трейгер распределяет группы. Скоро через них будет образована сеть, ментальный аналог свитня. Жители, конечно, пострадают, но что поделаешь, если война? Исходной точкой для эфирного свитня служит смерть, нужна хотя бы одна, исходной же точкой для этого послужит ментальный знак. Которые, известно, в предместьях, как и во всём Советграде, у каждого. И чтобы знак сработал, достаточно будет самой простой атаки - к примеру, попытки прочесть мысли. То есть справился бы даже и мелкий, кустарный контролёр. Тогда как в подчинении Трейгера отнюдь не мелкие, пусть и в большинстве своём безумные, с лишь на время потушенным пожаром разума. Сам-то он стабилен, пожара нет, потому и во главе. Думает: 'Когда-то таких, как я, готовых на смертельное задание открыто, было много, теперь же в разряде единиц. Так даже среди нас, среди чокнутых. О людях под знаками и говорить не приходится: пусть с волей, но не знают, для чего она, как пользоваться. И это сделала с нами ты, Система. Но может быть по-другому, может. За то мы и умрём, чтоб было по-другому'.
  
  Узлами в будущей сети, группы расходятся, каждая ждёт. Ни одной большой, только диады и триады. Затем Трейгер получает сигнал от Кима, транслирует, и группы превращаются в орудия. Удар за ударом по знакам жителей, и те срабатывают. Паника, давка, спонтанные и намеренные телепорты. Появляются сканеры, ме-ги, магзиратели в лёгкой и средней броне. Те из чокнутых, что ментально нестабильны, уничтожаются мгновенно, без карантина - тактика Системы. Иные уходят сами, среди них и Трейгер. И он счастлив, когда уходит, поскольку видит, что цепная реакция началась. От знака к знаку воздействие расходится, и знаки взламывает, перестраивает, образуя одну большую мс. Мс, Системе неподвластную. И как над структурой города можно увидеть свет фиолетовый, так и здесь можно увидеть свет лиловый...
  
  Управлял Ким со своего острова, одного из Маленьких Ча. Готовить его стал сразу после синхронизации, летнего пика 2423-го от Разделения года. Тогда же открылось, куда направляются Авангар, Фафф и прочие. Ким готов был принять многое, вплоть до сектора рядом с Дырой, вплоть до области на одной из внешних планет, но всё оказалось проще - остров, ещё один остров. Скрыт, однако, был исключительно, и увидел его Ким лишь потому, что корабль пробил защитный кокон. Первым побуждением было отправиться туда же, вдоль полосы кильватера, оставленной 'Нарвалом', но быстро понял: нет, его цель - Советград, по-прежнему Советград. И другой остров Ким использовал лишь для резонанса, перебросил часть скрывающей магии на свой Ча. Так мог не беспокоиться, что Совет обнаружит, пока он будет плести ментальное кружево. И сплёл.
  
  Теперь же акция, время которой не столько выбрал сам, сколько к тому свелось: осеннее равноденствие. Состояться, однако, могла лишь при необходимом количестве объектов ВМА, если придут из-за черты в один и тот же период. Тут от Кима ничего не зависело, надежда, а не расчёт. Но он не просто надеялся - верил. Верил в ту точку, что была основной, поставленную Ярмидой. Самое меньшее, Киму необходимо было два Обломка. Пришло в нужный момент три.
  
  Расчёты расчётами, но Ким опасается за уровень созданного возмущения - окажется ли того достаточно, чтобы пробудить Хранителей? В чём, собственно, и состояла цель. И не сказать, что опасения были напрасны: хватает, но лишь тогда, когда предместья задействованы полностью, каждый из жителей. От города к Хранителям фиолетовая дымка, будто заполняет, и вот сдвинулись, сделали первые шаги. Твердь дрожит под ударами их стоп, сминаются конструкции, людей, не успевших отбежать, размазывает. Страшно, грозно, даже из Ментала завораживает своей монументальностью. 'Вот теперь всё правильно, - думает Ким, - по моему плану, а не по вашему, советники'. Знает, вычислил в своё время, что основная задача первой пары Хранителей - нейтрализация магии. По сути и есть два больших нейтрализатора, и сейчас включились. Уже одним тем, что сдвинулись, они остановили ментальное плетение, не позволили перекинуться тому с предместий на Третий круг, а теперь каждым шагом разрывают связи, разделяют большую и единую мс на малые. Кристалл первых Хранителей багровый, внутри всё чётче фиолетовые искры, а Ким готовит синее, переходит к следующему этапу своего плана.
  
  Если бы пробуждались по одному, можно было бы использовать каждого, а так не выйдет - сразу двоих не удержать. Один из объектов ВМА Ким разрушает полностью, обращает пылью, и расходует высвободившуюся силу на перенос. Секундное колебание, кого - Цирца, секундное колебание, куда - в Дыру. Всё же место самое надёжное, надёжнее даже, чем разбить о Великий Хребет или Великий Риф. И Цирца нет, исчезает в синем всполохе, а над западным краем мира искусственный аналог выброса. Готово.
  
  Оставшись без напарника, Утли останавливается, кажется обескураженной. Да, всего лишь статуя, и в то же время создаётся такое впечатление. Может, в Хранителях от Первых гораздо больше, чем принято считать? Ким задумывается, в ментальном теле нити и точки интереса, но быстро переключается, возвращается к основной задаче. Использует второй Обломок для перенастройки Утли - вырвать из структуры, заместить фиолетовое лиловым. Получается, опять расчёты не подводят, но энергии уходит много, и объект крошится, исторгая волны искажений, разваливается. Что, впрочем, тоже на руку. Одну из глыб, на которые распалось, Ким оплетает узором заклинаний, переносит, вкладывает в руки Утли. Так как нейтрализатор, та может удержать, и больше того - лишь ей одной это и под силу. Ким разворачивает статую, выцеливает точку, затем бросок. Летит осколок медленно, ибо навстречу волны фиолетового, пытаются остановить и вытолкнуть, но глыба в ауре лилового, и лиловое преодолевает. Удар приходится по Триптофану, и камнесталь взрывается, будто заморозили до предельной температуры, сделали хрупкой. Алинда вздрагивает, готовая проснуться, но в руках Утли уже второй осколок, и следует ещё один бросок. С тем же результатом: как и камнесталь, маналит разрушен, в стороны чёрными осколками. Вслед за этим разрушается, не выдерживает и глобальная структура, фиолетовыми обрывками по сторонам.
  
  Первый поход на Советград стал для Кима поражением. Сокрушительным. Но и уроком, который обещал поражение теперь уже Совету и всем тем силам, что за ним. И тоже сокрушительное.
  
  Самое главное, что Ким тогда выжил, смог уйти. С собой, нитями и точками в ментальном теле, унёс узоры, относившиеся к двум нижним кругам города. Так установил позже уязвимости в защите, провёл через них, когда время пришло, 'кулак' Сталайны, Гибриза и остальных. Но кое-что и отложил на будущее, сохранил для себя. К примеру то, что вторая пара Хранителей может быть поражена через пару первую. Теперь и сделал, поразил. Но знал, что будет дальше: появление пары третьей, Лима и Златы. И они пришли, Лим и Злата, но не сами, а двумя лучами, платиновым и золотым. Пройдя по нисходящей, лучи обрушились на Утли, проплавили кристалл. В секунду тот потускнел, в следующую зазмеились трещины, и Утли, раскалываясь, рухнула на стену Третьего круга, кристаллом о кристалл.
  
  Ким проследил за крушением, после чего перешёл к следующему этапу плана. Поскольку располагал средством и против третьей пары. Надеялся, что располагал. Помещалось оно здесь же, на материке, под сенью многих куполов. Его скрывали, прятали, но не так надёжно, как Совету думалось. И Ким приготовился открыть.
  
  Последние или последыши, они же мусорщики, грязелюды, отвратительные. Те существа, которых родила акхранская метаморфоза. Ким берёт в фокус точки, относящиеся к ним, берёт нити. Через Ментал с последними работать проще, отвращения испытываешь на порядок меньше. И вскоре перед ним тот, кто назвал себя Хадзаин - то ли титул, то ли прозвище, то ли имя. Что, впрочем, не имеет значения. Тело создания огромно, образовано из каркасов буровых машин, сквозь чёрный, покрытый копотью металл прорастают массивные руки и ноги. Их много, постоянно перестраиваются, изменяются, и то в чешуе и с когтями, как у саламандр, то в гладкой коже, людские, то полуорганика-полумеханика, как у машин цвергов. Голову закрывает своего рода шлем, образованный двумя сплавленными ковшами, из-под него борода щупалец, тоже в постоянном движении. На физическом плане голос Хадзаина - нечто среднее между скрежетом и чириканьем, на ментальном же - сложное плетение искажений, и человека неподготовленного, не позаботившегося о защите, переливы эти за секунды способны лишить разума. Но Ким о защите позаботился, и Ким не совсем человек. Больше.
  
  - Когда? - спрашивает Хадзаин.
  
  - Сейчас, - отвечает Ким.
  
  Лидер последних разражается целой трелью, точки и нити Ментала преобразуют в следующее:
  
  - Делай. Готовы. Много. Нас.
  
  Ким делает, провешивает коридор от Акхры к Советграду. Для чего использует последний из объектов ВМА. Справился бы и сам, лишь своей силой, но через Обломок и проще, и надёжнее.
  
  - Свобода... - сложно его уловить, но в голосе Хадзаина ликование. - Наша свобода!..
  
  А к Советграду чёрный дым, закрывает полностью, вскарабкивается по уступам сужающихся кругов к острию Иглы. Вместе с дымом идут рукоглавцы, тоже вскарабкиваются, за ними подобные паукам руконожки, следом нечто, похожее на щелкунов, только кристаллы зубов торчат отовсюду, и ещё, и ещё, и ещё формы. И все, как одна, отвратительные. Последним переходит Хадзаин, вырастает горой близ отвесной стены Третьего круга, почти вровень ей.
  
  А самым последним он, Ким, перемещается с острова. Ему двадцать и один год, чувствует же себя на две тысячи и сто, почти ровесником Разделения. Слишком молод для такого поступка, для штурма столицы? Слишком стар? Нет, ему как раз столько, сколько необходимо. Сошлись все пространства, все времена, и в той точке, где он, только он, Ким, может совершить этот поступок. И он проходит в проём первых врат, он начинает подъём.
  [Следующая глава]
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"