Телепорт выбрасывает Айлин и Гедду в песок, цвет у песка багровый, с переходом в чёрное. По аналогии с аномалиями Живого леса, подобные места называют пятнами, только не живыми, а песчаными. И так же, как и живые, песчаные тоже опасны, ибо крадут, забирают магическую силу. Айлин стряхивает багряные крупицы с ночной пижамы, которую так и не успела переодеть, на лице гримаса, будто то не песок, а неприятные мелкие насекомые.
- Пятно, - бросает она, поднявшись и отступив, саламандре, - убираемся, пока не вытянуло всю силу!..
Гедда кивает, но затем поступает неожиданно: встав на колени, собирает песок в горсти, сыплет в рот.
- Ты что делаешь, - кричит Айлин, - он же аномальный!
- Знаю, абсолютная, - отзывается саламандра, - этого мне и надо. Сейчас выработаю антидот, затем преобразую в силу.
- Если можно, давай без абсолютных, - говорит волшебница, - не люблю этого обращения.
- Мне будет сложно, - говорит Гедда, - так как действую в зависимости от градации. Каждый из людей выше единицы, есть абсолютная величина, и обращаться я должна соответственно.
- Ай, как знаешь, - отмахивается Айлин.
Саламандра не отвечает - всё сыплет и сыплет в себя песок. Волшебница ждёт, наблюдает за этим, наконец не выдерживает:
- Может, хватит? Даже если у тебя и иммунитет, то очевидно же, как это дерьмо действует - как наркотик! И что мне делать, если тебя, катись оно в Дыру, накроет?
- Накроет, - соглашается Гедда, - но не сразу, и в этом наш шанс. Дело в том, абсолютная, что телепортация была прервана не сама по себе, а из-за настроенной на песок ловушки.
- Ловушки? - хмурится Айлин.
- Да, абсолютная, - говорит Гедда, - типа 'Колодец'.
- А если есть ловушка, то есть и ловчий, - волшебница тревожно осматривается. - Думаешь, нас уже заметили и стерегут?
- Да, абсолютная.
Следует замысловатое ругательство, за ним пара быстрых заклинаний, затем Айлин говорит:
- А что призрак - тоже попал в ловушку?
Гедда наконец-то перестала поглощать песок, но теперь беспорядочно морфирует, и ответ звучит невнятно:
- Н-не знаю. Чтобы понять, нужно выбраться из ловушки.
Поднявшись и уже было сделав к волшебнице шаг, она вдруг останавливается, затем резкий разворот, метаморфоза, выстрел каким-то заклинанием холода. Айлин бросается в сторону, падает, ругается про себя: 'Вот и оно, вот и накрыло! И как её теперь останавливать, если моя сила утекает в песок, а её, благодаря этому самому песку, прёт только вверх? Проклятье, проклятье, проклятье! Как же глупо будет сдохнуть от заклинания переставшей соображать саламандры...'
Одним из главных вопросов, стоявших перед Первым Советом в эпоху Второго камертона, был следующий: как быть с саламандрами? Решили не уничтожать, но изменить в масштабе всей расы; не расселять, а собрать в одном месте. Первым проектом были плавучие тюрьмы во Внешнем океане - предполагалось, что водную среду существа Плазмы должны воспринять хорошо. Однако, предположение это оказалось ошибочным: то ли под влиянием сил Великого Рифа, то ли ещё по каким-то причинам, но переселённые саламандры в большинстве своём гибли. А в пустынях Беллкора стали появляться аномальные области, названные впоследствии песчаными пятнами. Песок становился красным, затем багровым, затем чёрным - то есть точно такая же гамма, как у изменённой материи близ Дыры. В то же время, если рядом с пятнами расселяли саламандр, то пятна уменьшались, а то и вовсе исчезали. Это и решило исход дела, Первые сошлись на одном мнении: Резервация может быть лишь в одном месте, в южных пустынях. Не был, однако, заброшен и проект плавучих тюрем - там теперь содержатся отступники.
Права всё же оказывается не Айлин, а Гедда: сражалась не с галлюцинациями, а с настоящими врагами. Теперь от тех лишь ледяные осколки, самыми яркими из которых кристаллы хаомы, похожие на оранжевый корунд. Одну саламандру Гедда, впрочем, оставила в живых, теперь допрашивает. По градации та восьмёрка, сопротивляется, но против тройки, да ещё и дракониды, ей, конечно, не устоять.
- Не скажу, ничего не скаж-жу!..
До того был холод, теперь пламя - раз за разом Гедда посылает подобие огненной саламандры.
Гедда остаётся непроницаемой и продолжает исторгать огонь. Низшая саламандра, в конце концов, не выдерживает - вьётся, морфирует, багровый песок брызжет в стороны вместе с искрами оранжевой хаомы.
- Нет, не могу, не надо!..
- Сколько вас? - спрашивает Гедда.
- Двадцать, было двадцать... теперь шестнадцать, - бормочет саламандра, - нет, двенадцать... градация от особи пятой ступени до восьмой...
- Новое пятно... используем для перехвата... недавно появилось...
- Призрак с вами?
- Нет, не знаю... что есть призрак?.. какой призрак?..
Однако, чувствуется - недоговаривает, хочет что-то скрыть, потому Гедда вновь принимается за пламя, прожигает низшую едва ли не насквозь. Её бы придержать, умерить, но Айлин не рискует вмешиваться. Быть может и напрасно, поскольку заканчивается, чем и ожидалось - смертью низшей.
- Сгорела, - объясняет Гедда то ли Айлин, то ли себе, - дальнейшее взаимодействие невозможно.
- И что теперь? - спрашивает волшебница.
- Сейчас разрушу ловушку, и пойдём в их поселение, - Гедда пошатывается. - Надеюсь, призрак ещё там.
- А направление? - продолжает Айлин, - ты узнала?
- Да, абсолютная, - кивает саламандра, - на тот бархан.
Резервация занимает территорию трёх пустынь: две из них к северу от Антиломы, а одна - к югу. С севера Афар и Сухар, между которыми тонкая нить Зинзы, выбегающей из Живого леса, с южной же стороны пустыня Нагха, наибольшая из пустынь ойкумены. Несмотря на строгие меры, побеги из Резервации не исключение, а скорее правило, скрываются же беглецы в буферных зонах, охватывающих три пустыни кольцом. Промышляют по-разному, самый распространённый способ: загнать тем или иным образом мага в ловушку, а затем использовать его силу для своих нужд. Беглецов, конечно, преследуют, отыскивают посёлки, срывая пелену невидимости, но поискам мешают аномалии, а также то, что группы всегда невелики, мобильны. К тому же, никуда не делась способность саламандр к метаморфозе, что с каждым новым годом не уменьшается, а только возрастает.
Под ударами Гедды сложенные из мутных стеклянных блоков домики проявляются, плавятся, рассыпаются пеплом. Словно бы тоже песок, только тонкий и серый. Затем, мерцая, начинают проявляться саламандры - одна, две, пять, все двенадцать. Бьют по Гедде общим заклинанием, пытаются уничтожить, но та неуязвима. Размётывает врагов, подобно усиленной пустынной буре, затем принимается резать тела, рассекать, исторгая оранжевую кровь в оранжевых же искрах.
- Ш-шурх!.. Ш-шурх!.. - только и слышится.
Айлин же в стороне, защитилась настолько, насколько смогла, задача одна: определить, здесь ли призрак. И вскоре чувствует, находит - это и призрак, и огненная саламандра в одном, лиловая птица с огнём по кайме крыльев. Было б даже красиво, если бы не было так опасно.
'Осторожнее, абсолютная, - слышит Айлин предупреждение Гедды, переданное на ментальном плане, - он тоже видит...'
Ответить волшебница не успевает - призрак и огненная наносят удар. Заклинания Айлин выдерживают, но всё же не до конца, и она теряет постоянство формы, в буквальном смысле расплёскивается, как расплескался бы водный голем, сдерживаемый лишь плёнкой усиленного поверхностного натяжения. Готова уже сделать окончательный шаг в Эфир, и дальше, и дальше, но некие тончайшие нити удерживают, не дают воспарить ещё одной огненной птицей.
Гедда тем временем оказывается рядом с призраком, воздевает кристалл э-нейронита, приводит в действие заклинанием. Из кристалла словно бы вырывается ветер, гасит крылья птицы, сдувает огонь, а призрака превращает в лиловый туман и поглощает. Другим заклинанием саламандра фиксирует форму Айлин, замораживает, и расплескавшееся затвердевает алым кристаллом. А потом действие аномального вещества всё же сказывается, и Гедда валится на песок, катается по нему, смеётся и плачет, охваченная наркотическим опьянением.
[2]
2423 год от Разделения
квинта Ментала, 4-й день 1-го месяца
Пробудил Гедду зов хозяина, подцепил крючком, потянул. Даже если бы находилась в мирах посмертия, и то, наверное, достал бы, смог ухватить. Кстати, а на каком она уровне Цепи миров сейчас? Бросила сканирующее заклинание, но вместо результата пришло помутнение, причём сильное. Вспомнилось жаргонное словечко 'накрыть', и это с ней бы и было, но ухватилась за зов, смогла устоять.
- Сейчас не могу перейти, абсолютный, - пробормотала, обретая себя на физическом плане, - я где-то... со мной что-то...
Находилась она в биоблоке, в стандартном ложе для саламандр высшего звена, но биоблок незнакомый. Чувствовала в организме след то ли наркотического вещества, то ли заклинания, но незнаком и наркотик. Провела ночь с хозяином? Да, очень похоже - в таком состоянии после ночей с ним она обычно и просыпалась - но всё же не то.
- Ничего не помнишь? - спросил он.
- Нет, - призналась Гедда.
- Сейчас помогу.
Последовало жёсткое заклинание, вздёрнувшее в Ментал и выбросившее обратно, но хозяин редко бывал с ней щепетилен.
- Да, - прохрипела саламандра, - теперь помню...
Так и было, перед ней предстал весь узор: ловушка на выходе из телепорта, отщепенцы, разрушение огненной саламандры и пленение призрака.
- Кристалл должен быть рядом, - сказал Авангар, - проверь.
Превозмогая боль, Гедда перестроилась, приказала киселю протоплоти, заполнявшему ложе, поднять себя и поставить на ноги. Кристалл и правда был рядом, в держателе из трёх щупалец. Она прикоснулась, передала снимок структуры через Ментал, и хозяин остался доволен.
- Ладно, восстанавливайся, - вместе с голосом из Ментала пришёл поощряющий импульс, - нужна мне в полной силе.
Гедда вернулась на ложе, и протоплоть вновь растеклась по телу мягким массажем. Значит, она в Резервации, в городе, в цитадели. А какой город? Простым заклинанием спросила у протоплоти, и та ответила: Гурун, одно из северных гнёзд пустыни Сухар. Как же давно она здесь, в Резервации, не появлялась; уже и забыла, что это значит - быть саламандрой. Да и саламандра ли она, по большему счёту? Вопрос для Гедды был сложный. Как не могла она определиться и с тем чувством, что испытывала к Авангару. Но ближе всего, наверное, последнее было к любви и ненависти, слитым воедино. Вот и она тоже так: саламандра и человек, слитые воедино...
Людская магия изменила облик гнёзд саламандр, но только отчасти. Сами цитадели всё те же: подобные гигантским полипам структуры, заключённые в броню псевдоплоти, а по броне - бахрома рожек и жгутиков, прорези пор. Но теперь цитадели соединены в системы, не по одной на участке, а сразу несколько, как грибов от грибницы. По сути, те же кластерные секторы, только в основе лежит не холод магии ментальной, её строгий расчёт, а тепло и бурление жизни магии астральной.
Всё так же города саламандр окружает морфированная почва, подобная разваренной перловой каше, так называемый салмель. В центре любого из городов (Очаге, как называют их люди со времён Первого камертона) расположены цитадели высшего звена, затем среднего, и уже рядом с производствами, почти у границ салмеля, а то и на нём, живут особи низших ступеней. Каждое гнездо включено в Систему, как и всё в эпоху Третьего камертона, работает на неё.
Через час Гедду вызвали, вызов был срочный. Проследовала в блок для совещаний, там ожидали три единицы, они же саламандры наивысшей ступени развития. Морфировать единицы могли только в пределах человеческой формы, за стандартный был принят вид зрелой женщины. Человеческая была на них и одежда - изящные покрывала со многими складками, а также браслеты, диадемы, нарядные пряжки. Гедда же ограничилась тем, что преобразовала в костюм протоплоть.
- Как мне к вам обращаться? - спросила она.
У каждой из единиц свой трон, свита двоек, тройки-телохранители.
- Зови меня Общность, - сказала та, что была от Гедды слева.
- Одинаковость, - представилась та, что была справа.
- Стабильность, - проговорила саламандра в центре.
Не только тела и одежды у единиц людские, но из людских слов и имена.
- Гедда, - представилась и драконида, - особь третьей ступени развития.
- Мы будем называть тебя Одиночка, - сказала Общность.
- Не сочти за грубость, - продолжила Одинаковость.
- Просто констатация факта, - закончила Стабильность.
Из трёх частей, но фраза при этом была одна: как только заканчивала говорить одна саламандра, тут же начинала другая.
- Я понимаю, - сказала Гедда.
В отношении к ней единиц не сомневалась: то же, что и у отщепенцев недавно - видят выродка. Имело ли это для дракониды значение? Нет, ни малейшего.
- Рады слышать, - сказала Общность.
- Тогда к сути проблемы, - продолжила Одинаковость.
- Делаем всё, что в наших силах, но та абсолютная, с которой ты пришла, умирает, - уведомила Стабильность.
- Её нужно спасти, - сразу же отозвалась Гедда, - она - значимый элемент.
- Повреждения слишком сильные, - сказала Общность.
- Выход мы видим только один, - продолжила Одинаковость.
- Использовать материал, заключённый в её линии жизни, - закончила Стабильность.
В буквальном смысле под линией жизни понималась пуповина, сохранять которые начали ещё в эпоху Второго камертона, когда был открыт проект с одноимённым названием. Как для астральной телепортации необходим объект в физическом мире, так и для сохранения жизни мага порой требуется объект его физического тела. Лучше всего для этих целей подходят ткани, отделяемые при рождении, так как в них наиболее чёток узор. Хранится же биоматериал в самом надёжном месте ойкумены - Советграде, в специальных карманах с магией холода.
- У меня нет таких полномочий, - сказала Гедда.
- Уже есть, - возразил хозяин.
Прозвучал ответ на ментальном плане, но услышали, похоже, и единицы, ибо дружно кивнули.
- Доступ получен, - сказала Общность.
- Поиск материала, - продолжила Одинаковость.
- Материала нет, - заключила Стабильность.
Выражение на лицах единиц одно - удивление.
- Как интересно, - вкрадчиво проговорил Авангар - проговорил через Гедду. - Вот теперь исцелите мне её обязательно.
- Невозможно, - Одинаковость дрожала, как тонкий лист, и вся свита вместе с ней.
- Без физической части узора ничего не получится, - поддержала Общность.
Взгляды скрестились на Стабильности, в том числе и взгляд ментального мага.
- Сделаем всё, что только возможно, абсолютный, - сказала она, помолчав, - перебросим все ресурсы гнезда.
Преобразовав саламандр, Первые разделили их по десяти ступеням развития, ступени же объединили в три звена - высшее, среднее и низшее. В основе высшего звена, как и в основе Резервации в целом, единицы, ещё называемые царицами. Только они могут создавать огненную саламандру, заводя под жар её крыльев любых других особей, в любом их числе. Единицами же, в свою очередь, управляют люди, используя всё тот же Огненный Камертон, с которого, собственно, эра камертонов и началась. Прислугу единиц составляют двойки, а тройки - стражи и исполнители. За звеном высшим следует звено среднее - особи от четвёрок до семёрок включительно. Это костяк, основная масса, дробящаяся по профилям и спецификациям. Наконец, звено низшее, особи восьмой ступени развития, девятой и десятой. По сути, это даже не столько представители расы, сколько эксперимент: саламандры, лишённые репродуктивной системы, лишённые воли, но усиленные физически и магически. Эксперимент, однако, удачный, потому действует до сих пор.
Операцию единицы готовились сделать сами, и сейчас были у резервуара, в котором находилась волшебница. Наготове чан с протоплотью, наготове хаома, наготове а-нейронит с вкраплёнными в него заклинаниями. Гедда была здесь же, готовилась не участвовать, но наблюдать. Модуль доступа у неё такой же, как и операционные, только без возможности вмешаться.
- Необходимо взглянуть, что там у нашей целительницы со знаком, - сказал ей хозяин, - и взглянуть хочу сам. Так что послужишь переходником с астрального плана на ментальный.
- Да, абсолютный.
Диалог с Авангаром Гедда давно уже воспринимала как диалог полноценный, пусть и звучал голос хозяина только у неё в голове. Внутреннее его состояние тоже чувствовала хорошо - гораздо лучше, чем тому, возможно, хотелось бы. Сейчас, к примеру, маг был сильно встревожен. И понятно, ведь если линии жизни в хранилище нет, то нет в живых и волшебницы, которой принадлежал материал - механика сама отмечает, сама удаляет. И с аналитическим отделом Советграда ещё можно было понять, поскольку имелся предатель, но как такое мог пропустить сам Авангар, когда расширял знак? Совершенно исключено, а значит иллюзия, причём изощрённая. Потому-то хозяин и не находил себе места. Буря, однако, кипела внутри, в сфере его ментального тела, практически не вырываясь наружу.
- Одиночка, мы готовы, - сказала Общность.
- Начнём, как только подключишься, - продолжила Одинаковость.
- Для подключения просто погрузи руки в муфту, остальное выполнит соединительное вещество, - закончила Стабильность.
Без лишних слов драконида погрузила руки в кисель протоплоти, а тот охватил, вплёл в узор предстоящей операции.
- Воспринимаю сигнал, - сказал Авангар, - сигнал чистый. Можешь дать отмашку, чтоб начинали.
И Гедда дала, сказала царицам:
- Приступайте.
Единицы, на которых теперь были специальные костюмы, а не нарядные покрывала, погрузили руки в гибкие раструбы муфт, начали. Из чана в резервуар потекла протоплоть, по капле добавлялись то янтарная хаома, то искристая, то голубая, потекла и магия из кристаллов а-нейронита. Увлечённые сплетаемым в шесть рук узором, единицы по большей части молчали, но время от времени звучали и реплики:
- Этот тон на терцию выше...
- Фиксирую третий узел...
- Вывожу элемент нестабильности на протоплоть...
Кристаллом, в который превратила волшебницу Гедда, та давно уже не была - плескалась в резервуаре комом всё той же протоплоти, только иной консистенции. И сейчас было видно, как действуют заклинания: протоплоть из чана, специальным образом подготовленная, принимала на себя момент изменчивости от волшебницы, связывала, выбрасывая затем на поверхность резервуара лиловой кристальной крошкой. Сквозь бесформенное проступила форма: вот обрисовались полукружья женской груди, вот овал лица, вот руки и ноги. Продолжался благоприятный момент, однако, недолго: протоплоть вскипела, взбурлила, частью даже полезла из муфт.
- Как и опасались, материал выходит из-под контроля, - с тревогой сказала Общность.
- Подтверждаю, - кивнула Одинаковость.
- И всё же шанс есть, - сказала Стабильность. - Продолжаем.
Оставляя узор почти тем же, единицы начали вливать в него всё больше и больше силы. Гедде не потребовался бы и модуль, чтобы понять, кто её отдаёт - сам город, Гурун. Сначала усохнут, сомнутся те цитадели, что на окраине, у границ салмеля, затем придёт очередь цитаделей среднего звена, а если не хватит и этого, то оплывёт и померкнет Очаг. А сила меж тем грохотала мелодией оглушающей, одуряющей, и драконида порадовалась, что не только переходник для хозяина, но и фильтр, оберегает его от наводок и искажений.
- Всё, моя сила исчерпана, - Общность отпрянула, высвободила руки, - дальнейшее участие только испортит узор.
Протоплоть в резервуаре обрела лиловый цвет, и лиловое, вырываясь из муфты, терзало Стабильности руки, но та продолжала стоять. Узор расширился, усложнился, вышел на недоступный для Гедды уровень, и единственное, что было понятно - развязка близка.