Серая комната, серым застелено ложе, а у изножья две серых тени, тихо переговариваются. Одна из них выше, другая ниже - ребёнок? Нет, понимает Рагнар, здесь что-то другое. Вдруг на ложе прыгает кот, изумрудно-зелёный, ложится на грудь, в мгновение усыпляет...
Сон необычный, играют с котом, правая передняя лапа у того то серая, то зелёная. Необычность, в первую очередь, в том, что тела слеплены из тумана, перетекают одно в другое, и вот уже Рагнар - кот, а кот - Рагнар. Отскочив друг от друга, следуют в разные стороны, Эфир раскрывается двумя галереями отражений. Рагнара ведёт желание узнать, действительно ли изумруд Хакана принёс кот - находит искомое отражение, проникает в него. За расправой следит, затаившись в густых зарослях папоротника: вот некроманта прошивает череда ледяных игл, несколько проходит через лицо, выбивает изумруд из глазницы вместе с частью височной кости. Камень отлетает далеко, его долго ищут, но не находят. Разозлившись, мехоморфы сдирают с Хакана кожу, подвешивают. 'Так вот, как я это видел, - думает Рагнар, - глазами кота...' Подкравшись к изумруду, тот берёт его в зубы, скрывается в зарослях. Так много ещё хочется узнать, но нужно возвращаться, и Рагнар возвращается. Меняются телами обратно, просыпаются...
Комната по-прежнему серая, как и ложе, но теней больше нет, у изножья мужчина в серой мантии - высокий, худой, бледный. Подбородок слегка скошен, из-за чего лицо кажется каким-то неправильным, несоразмерным, и в то же время есть в нём что-то знакомое. 'Хакан, - понимает Рагнар, - этот человек похож на Хакана!..' Протянув руки, мужчина берёт кота, устроившегося рядом с Рагнаром. Тот больше не изумрудный, а серый, правая передняя лапа от локтя костяная, с похожими на маленькие серпы когтями.
- Где я? - спрашивает Рагнар, с трудом узнавая свой голос (такой мог бы принадлежать зомби, если бы разговаривали).
- Лига некромантов, - следует ответ, - город Марзет, что в Полуденных топях.
Рагнару становится страшно - может, он уже какой-то другой, изменённый?
- Можно зеркало? - просит, - хотелось бы на себя посмотреть.
- Конечно, - некромант опускает кота на пол, в руке появляется костяной жезл, следует взмах.
Мгновение затхлости, от которой сложно дышать, затем входит зомби, и в руках его зеркало, оправленное в кость с голубоватым отливом. Кот прыгает в сторону, прячется; Рагнару хочется прыгнуть тоже, или хотя бы зажмуриться, но вместо того он смотрит, изучает своё отражение. Волосы после лихорадки так и не выросли (никому теперь не придёт в голову назвать его Соломой), лицо покрывает сеточка тонких шрамов, будто бы паутина, в остальном всё так же, без перемен. Дав знак зомби, что достаточно, Рагнар откидывается на подушки - по телу разливается усталость, опять клонит в сон.
- Моё имя Лисандер, - говорит некромант, - твоё мне известно, поведал изумрудный глаз сына.
- Да, - говорит Рагнар сонно, - вы похожи. Так это у Хакана был кристалл памяти? У меня тоже такой - вот здесь, в правом плече, пожалуйста, не вынимайте...
В сон проваливается, будто под тонкий лёд, и тонет, и тонет. Вскоре оказывается в лапах кота: эта - горячая, а эта - холодная, ледяная, через мгновение уже и сам кот. Теперь Рагнар направляется к бурелому, к замшелой плите - посмотреть, как обстояло дело там. Да, вот они, мехоморфы, подобные своре гончих, но плиту не замечают. Следить за ними, притаившись за большим пнём, отдельное удовольствие: такие грозные, такие могучие, а добычу из рук вырвал кот. Уходят, больше не возвращаются, через день пролетает крылатка, похожая на крутящийся сам по себе винт, но и она не задерживается. Ещё через день появляются некроманты, кот поджидает их, свернувшись клубком на плите. Возглавляет отряд Лисандер, спешит к сыну, но в крипте обнаруживает не его.
- Изумруд я оставлю себе, - говорит некромант, когда Рагнар возвращается из мира снов, - как память.
- Конечно.
- Сын обещал, что покажет тебя мастерам, - продолжает Лисандер, - его обещание выполнил я.
- Не уверен, что гожусь для всего этого... - качает головой Рагнар, поглаживая подлезшего под руку кота.
- Годишься, - возражает некромант, - это животное - однозначное тому подтверждение.
- Кстати, что с ним? - спрашивает Рагнар, - и что со мной? Почему мы, э-э, как бы это сказать, соединились?
- В природе не редки случаи, когда физическое увечье компенсируется усилением эфирного двойника, - говорит Лисандер, - именно это произошло и с котом, и с тобой, ключевая точка вашего 'породнения'. Система видится интересной, и не только мне одному, можешь считать, что вступительное испытание на эфирного мага прошёл с успехом.
- Нужно подумать, - Рагнар закрывает глаза, - крепко подумать...
[Кристалл памяти]
Знаешь, брат, почему согласился стать некромантом? Просто понял, что от меня прежнего ничего не осталось. Тот, прежний, утоплен в иле Кунермы, высосан пиявками досуха, обглодан рачками и рыбой. Вместе с тем, во что верил, вместе с тем, чем жил. В Лиге некромантов родился новый Рагнар: похожий внешне, но совершенно иной внутренне.
[2]
С первой особенностью любого помещения некромантов Рагнар успел познакомиться заочно, ещё в ту пору, когда был одним из сопровождающих гуляй-посёлка - затхлость. Со второй и третьей он познакомился, когда согласился на обучение - холод и тишина. Холодно здесь было всегда, менялась лишь степень: от лёгкой прохлады до лютой стужи. То же самое и с тишиной: от полного отсутствия звуков до небольшого, словно бы обложенного мягким, шума. Сейчас следовали с наставником к увитой зеленью трёхгранной пирамиде - месту, где проходили эфирные практики. Рагнар шёл, прихрамывая, вспоминал первые свои контрольные занятия...
- Физический план разделяет, дробит, - Лисандер ломает свой костяной жезл, крошит сильными пальцами в пыль, - части, частицы, элементы частиц...
Сновидение одно на троих: учитель, ученик, и, конечно же, кот, имя которому Рагнар подыскал почти сразу - Булатик.
- В противоположность ему Эфир неделим, - продолжает Лисандер, - эфирный двойник одновременно и форма для отливки, и наполнение.
- Другими словами, плоть эфирного тела нельзя потерять, - Рагнар трогает волосы, ощупывает лицо, - любая потеря будет восполнена самим же Эфиром?
- Именно так, - некромант воздевает руку, костяная пыль возвращается в ладонь, собирается в жезл.
Вела к пирамиде открытая галерея, вход узкий, словно бы проделан ножом. Сложена эта пирамида из блоков волшебного льда, и когда вошёл впервые, Рагнар был приятно удивлён, что внутри не так холодно, как представлялось снаружи. А вот тихо оказалось именно так, как и представлялось...
- Чтобы научиться изменять форму, нужно научиться делать своё эфирное тело прозрачным. Сейчас же ты подобен не магу, а простому человеку - полон красок. Тех красок, которыми Эфир питается, превращает, пропустив через себя, в серое.
- И как же мне самому стать бесцветным, что для этого требуется?
- Думаю, ты уже понял, - Лисандер показывает на символ, изображённый на каждой из трёх стен - полузакрытое око.
- Полусон, он же транс, состояние между сном и явью, жизнью и смертью, - Рагнар берёт Булатика на руки. - Да, я понял.
Как всегда, Булатик появляется неожиданно: спрыгивает с навеса на перила, проходится по ним, клацая костяной лапой.
- Ну, как, всех крыс на зомби-складе переловил? - Рагнар берёт его на руки, подсаживает на костяной наплечник, изготовленный специально для кота.
- Мяу!
- Похоже на утвердительный ответ, - говорит Лисандер, обозначив уголком рта улыбку.
Входят, когда некромант снимает защиту, свежий воздух сменяется затхлым. Несколько подсобных помещений, лестница, ещё одна, наконец и главная комната, с большим изумрудом, укреплённым в своде пирамиды на манер светильника. Две раздвижных механических кровати, меж изголовий которых шкафчик. На полках его пузырьки и колбы, жестяные банки с порошками и ленты с ледяными иглами. Иглоукалыватель тут же, на небольшом костяном столике, в зеленоватом свете выглядит несколько зловеще. Лисандер его подготавливает, применяет, и вот они уже в Эфире, и начинается урок.
- Теперь, когда ты научился делать двойника прозрачным, не отдавать Эфиру свою силу, - говорит некромант, - переходим к следующей практике, к эфирным метаморфозам. Что есть метаморфоза? Изменение. Однако, если изменение физического тела требует больших вливаний силы, то изменить эфирное довольно просто.
Руки Лисандера становятся прозрачными, их охватывает серый туман, что напоминает Рагнару о Кранмере и матери, затем превращаются в два прямых клинка.
- Здесь, в Эфире, я могу превратить руки во что угодно, - продолжает некромант, - к примеру, в мечи. А теперь внимание! Их острия тоже смертельны, если вложить достаточно силы.
- Другими словами, - говорит Рагнар, - убив меня таким мечом здесь, убьёшь и в Сущем?
- Да, - Лисандер делает выпад, - ведь эфирно-физические связи разорвутся.
Рагнар не понимает, не осознаёт, как это у них с Булатиком получается, но вот стали прозрачными, вот два тела соединились в одно, и клинок некроманта отражают стальные когти получеловека-полутигра.
- Хорошо! - Лисандер отступает на шаг, - а теперь так!..
И превращается в боевого богомола.
[Кристалл памяти]
Трактат 'О сущности вод', выписки.
'...Получают же мёртвую воду магическим способом. Заклинание суть стихийное (см. параграф 'Плазма; заклинание полной инверсии'), впервые применено Хексисом (см. параграф 'Первый мастер'). В своих опытах Хексис использовал воду, взятую из реки Горячей (так называемая волшебная вода), в силу чего первые образцы имели высокие показатели нестабильности. В настоящее время основным источником сырья для изготовления мёртвой воды является река Изумрудная'.
[3]
Светильники зомби-мастерской льют свет - яркий, но не ослепительный. Прямо под ними эфирный стол - из камнестали, с парой жёлобов для оттока жидкости, с самоцветами-усилителями по четырём углам. Рагнар по одну сторону стола, по другую - мастер Мортарион, чадо-лич. Лич - это маг, сумевший сменить телесную оболочку, не погубив при этом своё эфирное тело. Личеобразование по праву считается одним из самых сложных заклинаний некромантии, ведь неудачная попытка ведёт к смерти. У Мортариона получилось, и вот он, стоит напротив, в теле шестилетнего ребёнка. Тела для переселения, как правило, выбираются детские, поскольку наиболее прочны, хотя и они не выдерживают больше четырёх-пяти десятков лет. Соответственно, самая распространённая форма лича - чадо-лич.
- Что же, приступим, - звонким голоском говорит Мортарион. - Ученик второй ступени Рагнар, создание зомби-солдата, попытка третья.
Нажатием на костяной рычаг мастер открывает камеру с заготовками, помещены они в резервуар с мёртвой водой. Благодаря этой волшебной жидкости трупы не разлагаются, почему её и называют матерью современной некромантии. Рагнар вспоминает занятия, посвящённые процессам разложения, невольно ёжится - не самые приятные из воспоминаний...
Проходила практика на открытом воздухе, среди менгиров, оплетённых тонкой, похожей на паутину, сеткой.
- Как только сердце остановилось, кирпичики физического тела, клетки, начинают распадаться, - вещал Мортарион. - Такое 'крошево' - обильная пища для частиц, названных Хексисом, первым мастером, бактериями, начинается процесс гниения. Образец помещён вот в этот глазоусилитель, смотреть на полном усилении, все десять карат.
Разобравшись с физическим планом, переходили на эфирный, сравнивали.
- Эффект изумрудных искр выражен сильно, - говорил Рагнар, Булатик пытался с этими искрами играть.
- Что это значит? - спрашивал Мортарион.
- Разрыв эфирно-физических связей с истечением силы в Эфир.
- Перемещение фокуса сознания от физического тела к эфирному по какой-то причине происходит с задержкой. Причину пока не могу понять...
Так проследили все основные стадии, от трупного вздутия и 'мраморизации' до исхода жидкости и усыхания. Чувство после практики у Рагнара было такое, будто это он и вздувался, и истекал, и высох.
Из резервуара заготовка извлекается захватом, укладывается на самоходную тележку с костяными руками-держателями, с неё перетаскивается на эфирный стол.
- Можешь приступать, - говорит Мортарион, - но не торопись.
Рагнар закрепляет тело, делает необходимые надрезы, вставляет пять костяных игл в области астральных узлов, начиная с нижнего. Тело-заготовка вздрагивает, изумруды по углам стола на мгновение вспыхивают. Значит, всё в порядке, иглы вошли, как положено, можно переходить на эфирный план.
- Не торопись, - рефреном повторяет мастер, - не торопись...
Выдержав паузу, Рагнар делает вдох, закрывает глаза. Тело его застывает, словно каменное, эфирный же двойник пробуждается, приходит в движение. В зомби-мастерской на плане Сущего Булатика нет, здесь же, в зомби-мастерской, отражённой Эфиром, есть, вспрыгивает на плечо.
- Готов поохотиться на крупного зверя? - спрашивает Рагнар, касаясь зелёной лапы. - Вперёд!
Соединившись, переходят на уровень глубже, ныряют в серый туман. Секунды физического мира здесь без труда растягиваются в часы, потому времени у Рагнара с Булатиком более чем достаточно. Впрочем, то, что нужно, находят быстро: похожа свободная эфирная сущность на птицу, переливается всеми оттенками зелёного. Они тоже превращаются в птицу: полёт перемежается схваткой, схватка - полётом. Наконец сущность поймана, обездвижена, перемещена в распахнутую настежь плоть заготовки.
- Есть!..
Рагнар возвращается в физическое тело, берётся за скрепляющие эфирные чары. Тело на столе изменяется, извивается, изумруды плюются искрами. Рагнару кажется, что и на этот раз он не выдержит - поток силы сметёт, подобно ураганному ветру, однако же устоять удаётся, и стихия, покорённая, утихает. Вскоре его первый зомби-солдат готов, в глазницах, содержимое которых выкипело и вытекло, вспыхивает по зелёному огоньку.
[Кристалл памяти]
Работая с мастером Мортарионом, всё чаще думаю: 'Может, наиболее счастливы те, кто умер в детстве? На пике, на рассвете, в силе. Когда видишь мир ярким, а не выцветшим, красивым, а не безобразным, пылающим, а не потухшим...'