Колчак встретил рассвет на позициях русских частей. Солдаты подновляли окопы и брустверы, таскали мешки с землёй, подносили снарядные ящики и пулемётные ленты. Укрепления, возведённые ещё во время Босфорской операции, становились всё мощнее и мощнее, чтобы наступающим туркам было обо что обломать зубы. Бригада инженеров на глазах у Колчака возводила на безымянной высоте позицию для пулемётного полка. "Гнёзда" для станковых пулемёт устилались заполненными землёй мешками, на которые ставились стальные щиты. Кто-то из пулемётчиков предложил сделать нечто вроде раздвижных ворот: два щита ставились на колёсики, раздвигались, пулемётчик расстреливал боезапас, щиты-створки съезжались - чтобы затем вновь разъехаться. У стрелков было своё, особое, мнение по поводу надёжности такой конструкции, сводившееся к следующему: "Да хоть на честном слове держалась, лишь бы от пуль османских защищала". Надо сказать, был в этом свой резон. Правда, оставался вопрос, кто же в пылу боя будет двигать створки "ворот"? А вдруг что-нибудь заклинит? И хорошо, если окажутся они открытыми, а если закрытыми? Что, перетаскивать станковый "Максим"? Да когда каждая секунда на счету? Унтер-офицеры роты, которой предстояло занять окопы у этого экспериментального "гнезда", требовали не экспериментировать за счёт их жизней.
- Вот турки полезут - и что? Сломается ваша штука, что прикажете делать? Я вас спрашиваю, что делать прикажете? Нет уж, я знаю, каково это без поддержки пулемёта сидеть в окопе и ждать, когда их, - унтер вложил в последнее слово всю свою злость, - цепи лезут на нас! Я своих ребят почём зря класть не хочу! Я командованию сообщу всё, что думаю об этой вашей задумке!
Унтер, стоявший у самой траншеи, препирался с занявшими оборону за стальными щитами "левшами".
- Да хочешь, сам за пулемёт сядешь! Ты попробуй на нашем месте побыть! Хлебнёшь! Ой, хлебнёшь!
- Прошу к нашему шалашу! В окопы! Извольте-с присоединиться к нам, и тогда равны будем! - парировал усатый унтер (Колчак не мог разглядеть его погон и узнать звание). - Не хотите?
- У нас приказ, - инженер подрастерял былой пыл. - И мы его выполним.
- Ну-ну! Посмотрим, что за приказ будет, когда всё начнётся... - унтер выдержал многозначительную паузу.
Колчак решил, что вмешиваться не следует, и продолжил осмотр позиций. Тем более, адмирала поразил вид траншей. Точнее, не их самих, а окружавших их гор патронов. Казалось, ими забито всё, что только можно, и немножко того, что нельзя. Бесчисленные зарядные ящики, рассованные во все щели огнеприпасы и магазины. Из всех карманов у солдат торчали они, родимые - патроны.
- Это что такое? - обернулся Александр Васильевич к сопровождавшему его штабному. - Это же всё разорвётся при попадании снаряда!
- А это...привычка это, Ваше Высокопревосходительство, - служака быстро нашёлся, что ответить. - Боятся солдаты, что патронов не будет, вот и запасаются, как могут. У нас на фронте ещё и не такое бывало. Как только начнут по тылу бомбить немцы, так сразу наши и таскают огнеприпасы: вдруг подвоза не будет. Ваше Высокопревосходительство, Вы бы в окопах посидели, когда Иванова приказ о строжайшей экономии патронов распространили по армии...Вы бы и не такое увидели...
Помимо воли вспоминались укрепления Порт-Артура. Разрывы японских снарядов, погибший Кондратенко, позорная сдача прекрасных укреплений, затопленные в гавани корабли... Надо сказать, что сравнение шло не в пользу Стамбулу, хотя к счастью, Черноморский флот топить никто не собирался. Времени на создание мощного укрепрайона не было, слишком уж протяжённой оказалась линия обороны. Не помогло даже перемещение артиллерии с Чаталджинских позиций, выполненное в нарушение условий предварительного перемирия. Ну да никто возмущаться не будет, правительствам Антанты и Центральных держав своих проблем хватало. Особо сильно голова болела у турецкого султана и младотурок, которым предстояла встреча с кемалистами. Как докладывала армейская разведка, довольно-таки значительные силы Кемаль-паши были в нескольких неделях пути от Стамбула - и в семи днях от передовых частей младотурецкого триумвирата. К сожалению, ни разведчики, ни кто-либо другой не мог сказать, чем закончится эта встреча: боем между двумя группировками, сражающимися за власть, или объединение сил ради возвращения Стамбула. Последний вариант, как ни странно, был выгоднее нам: официальная Турция нарушит условия перемирия, и тогда против неё можно будет двинуть все наличные силы. Правда, союзники могут испугаться такого усиления России и помешать её усилению в Малой Азии...
- Огнеприпасы убрать в положенные по уставу места, нижних чинов успокоить: в Стамбуле значительные запасы огнеприпасов, проблем с подвозом никаких. Вот-вот закончим узкоколейку, вагонетками доставлять патроны будем. Тем более вряд ли сражение затянется, - Колчак искренне верил, что кемалистов надолго не хватит, даже при значительном перевесе сил.
Труднее было с расположением артиллерии. Босфорский десант изначально не имел мощных пушек, разве только корабельных орудий. Трофеи даже стыдно было выкатывать: некоторые из пушек Большого Босфора стреляли...каменными ядрами! Сколько же они там стояли, на батареях? Конечно, попадались и крупповские "игрушки", но большая их часть осталась в руках у турок. Колчак прикинул расположение батарей на глазок. Десяток гаубиц располагались у самого пролива, под прикрытием кораблей. Ещё пять, батарея, устанавливалась на окраине Стамбула, в центре обороны, под надёжной охраной. В глубине городских кварталов располагать её было опасно. Хоть турецкое население практически полностью было выселено за городские пределы, но ведь многие остались, затерялись в глубине кварталов. Да и не турки, а, скажем, болгары или греки, нуждавшиеся в деньгах или симпатизировавшие Порте, могли подкинуть "сюрприз". Полевая артиллерия была распределена равномерно по всему фронту обороны, так, чтобы накрыть как можно большую площадь. Но Колчак всё-таки надеялся на мощь корабельных орудий: те не должно были подвести. В то же время на оборудованном здесь же аэродроме собирались "Ильи Муромцы", готовясь дать решительный бой. Через считанные дни они должны были начать вылеты, находя и уничтожая транспорт кемалистов, склады огнеприпасов и артиллерию. Правда, вставал вопрос, как же пилоты отличат сторонников Кемаля от сторонников Энвера...Но Колчак посчитал, что война - это война, от случайностей никто не застрахован...
Александр Васильевич заносил в прихваченную с собою карту кое-какие пометки. Вот здесь требовалось ещё несколько инженерных бригад, чтобы укрепить плохо подготовленные к бою высоты. Вон там, наоборот, инженерный труд уже был без всякой надобности, ничего, кроме углубления траншей и окопов, не требовалось. С этим солдаты вполне могли сами справиться: уж что-то, а Великая война научила людей рыть землю. И ещё раз рыть, и ещё...
А вот здесь не хватало колючей проволоки. Наши позиции протянулись через равнину, обделённую какими бы то ни было естественными преградами. Тут разве что в хибарах, покинутых жителями, можно было укрыться...Хибарах! Следовало подумать! Эти строения могли помочь, ой как помочь!
То ли пастушьи сараи-времянки, то ли халупы обнищавших крестьян, они кучными группками окаймляли наши позиции.
- Почему впереди наших позиций? Почему не окопались за ними? - холодно спросил Колчак у сопровождавших его офицеров Босфорского корпуса, отвечавших за оборону. Они присоединились к Колчаку считанные минуты назад, чтобы получить дальнейшие указания по укреплению Стамбульских позиций. - Перенести линию окопов так, чтобы в этих домах можно было установить бомбомёты. Крышу заменить каким-нибудь настилом, который можно в любой момент убрать. Мешками с землёй и песком закрыть окна, чтобы остались только узкие бойницы. Первую линию окопов не зарывать, прокопать к новой ходы...
- Выступ образуется, Александр Васильевич! Обойдут и задавят. Или абсолютно новую линию копать? Тогда весь этот участок в сплошной выступ превратится. Сами понимаете, чревато, - быстро сообразил один из "фортификаторов". - Эти самые двести шагов и создадут выступ. Может, лучше подорвать те дома, чтобы не мешали? Небольшой заряд динамита, и останется лишь кучка обломков, туркам ни за что не воспользоваться!
- Точно никак нельзя передвинуть окопы к тем халупам? - Александр Васильевич быстрым шагом направился к домикам, ставшим камнем преткновения между фортификаторами и флотоводцем.
- Никак нет, Александр Васильевич! Или придётся весь фланг переиначивать! На выступ людей может не хватит! Разве только из резерва кого-нибудь взять! Да только откуда бы людей в сам резерв взять...- грустно заметил "сухопутчик". - Сами понимаете...
Колчак замолчал. Он прислушался к стуку кирок и лопат, к добродушным разговорам солдат, к шуму ветра...Ему предстоял тяжёлый выбор: или оставить здесь потенциально слабое место -или потерять время на перекройке линии обороны, время, которое сейчас было не то что на вес золота - на вес человеческих жизней.
- Выступ оставить, усилив оборону. Сконцентрируйте здесь дополнительные пулемётные команды и артиллерийские расчёты. И...- Колчак вновь посмотрел на пастушеские хибары. - Вот что...Потребуется...
Офицеры внимательно прислушивались к плану адмирала по использованию тех построек, и чем больше Колчак рассказывал, тем радостней были лица. Да, интересная задумка!
Сообщение газеты "Новое время" о ходе следствия по делу ВПК
Расплата за кровь сотен тысяч солдат
Только вчера по столице разнеслось ошеломляющее известие: А.И. Путилов, А.А, Поливанов, А.И. Гучков, А.И. Коновалов и М.И. Терещенко, хорошо известные русской общественности, были арестованы по обвинению в мошенничестве, растрате и измене.
Для расследования дела образована Особая следственная комиссия, результатов следствия которой, по известным причинам, пока что не обнародованы. Член комиссии, пожелавший скрыть своё имяЈ сообщил корреспонденту нашей газеты следующие, кажущиеся невероятными, факты.
А.И. Гучков и А.И. Путилов имели договорённость о хитроумной операции по присвоению казённых денег. Двадцать пятого октября пятнадцатого года А.И. Гучков представил доклад о состоянии дел на Путиловском заводе, выполнявшем заказ на производство шестидюймовых снарядов, в которых так нуждалась наша артиллерия. Завод же, в свою очередь, остро нуждался в деньгах. А.И. Путилову были предоставлены кредиты на сумму в сорок миллионов рублей от Государственной казны и одиннадцать миллионов - от Государственного банка. Завод, однако, взял деньги у частного банка - Руссо-Балтиийского, принадлежащего А.И. Путилову. Сложилось такое положение, при котором А.И, Путилов ссужал самому себе деньги под пятнадцать процентов годовых, а погашал эти ссуды средствами, полученными из казны. О выполнении заказов, под которые у государства были взяты огромные суммы авансом, никто и не думал, в то же время невыполненных заказов скопилось на сто восемьдесят миллионов рублей. Особое совещание по обороне предполагало назначить государственный надзор за заводом, однако Гучков и его товарищи, всего половина членов совещания, проголосовали против этой меры. Между тем ела становились всё хуже и хуже: в кассе правления завода оставалось всего рубль и пятнадцать копеек!
Одновременно Гучков, Коновалов, Терещенко и Поливанов, пользуясь служебным положением, под заказы истребовали огромные суммы из казны. Представитель следственной комиссии не раскрыл нам всех цифр, ограничившись лишь наиболее показательными. Центральный военно-промышленный комитет распределил в пятнадцатом году между своими подразделениями заказы на пятьсот тысяч фугасных снарядов, поставки фактически начались лишь после июля шестнадцатого года, со срывом всех показателей, хотя первые снаряды должны были поступить ещё в феврале шестнадцатого года. Снарядов к бомбомётам к первому декабря пятнадцатого года должно было быть сдано почти четыреста пятьдесят тысяч штук, фактически же поступило в армию лишь шесть тысяч. Из трёх миллионов заказанных гранат поступило лишь пятнадцать тысяч. Из двух миллионов чугунных снарядов первому января шестнадцатого года сдано лишь сто тысяч штук.
Центральный военно-промышленный комитет, несмотря на срыв поставок, брал один процент от суммы вознаграждения за каждый заказ, взвинчивая цены в несколько раз - и продолжая, даже по завышенным ценам, заказы не выполнять. Некоторые комитеты, получая средства, вообще ничего не поставляли. Представитель комиссии указал на Вятский комитет, получивший около двух миллионов рублей и не давший ни единого заказанного казной изделия. При этом в общей сложности Центральному Военно-промышленному комитету было выплачено на первое ноября шестнадцатого года почти тринадцать миллионов рублей, большая часть которых долгое время находилась на счетах ЦВПК.
Даже при столь скудной информации вырисовывается картина, которой П.Н. Милюкову написать ещё одну речь: "Глупость или измена?". Но, судя по всему, здесь мы имеем отнюдь не с глупостью, а изменой, погубившей сотни тысяч русских солдат и офицеров, изменой, отсрочившей победу в Великой войне, изменой, примеров которой в русской истории, почитай, не сыщется..."
Сообщение газеты "Раннее утро" о ходе следствия по делу А.И. Гучкова и его соучастников
Как ведётся следствие над Гучковым
Позавчера вечером известнейшие деятели всей передовой общественности, как А.И. Гучков, А.И. Коновалов и М.И. Терещенко, и блестящий финансист и предприниматель, символ преуспевающей русской промышленности, А.И. Путилов, были арестованы, слышите, арестованы! По какому же поводу? Их обвиняют - невероятно - в измене и мошенничестве! Их, великих русских людей, посвятивших годы жизни служению Отечеству! А.И. Гучкова, лидера октябристов, бывшего председателя Государственной Думы, сподвижника Петра Аркадьевича Столыпина - обвиняют в измене Отечеству! Но если его дела - измена, то как же можно назвать настоящую измену?
Особая следственная комиссия якобы имеет некоторые доказательства вины Гучкова и его собратьев по несчастью, по несчастью быть оклеветанными гнуснейшим образом! Следователи ссылаются на цифры, подлинность которых ещё необходимо проверить и перепроверить, на показания свидетелей - свидетелей, ни один из которых пока не назван!
Создаётся ощущение какого-то грандиозного недоразумения, лишившее всю передовую общественность лучших своих представителей. Это недоразумение должно быть разъяснено при наличии всех судебных гарантий.
Ф.Б-т"
Собственной Его Императорского Высочества рукою начертано: "Согласенъ". Въ Берлине...
Особый журнал Совета министров
О создании совместного сбытового агентства "Русское зерно"
Ввиду сложившейся необходимости защиты интересов русских сбытчиков зерна и возросшем интересе иностранных государств к русскому хлебу, решено принять следующие меры:
I.Создать агентство по сбыту зерна "Русское зерно", целью которого является скупка зерна внутри империи и продажа его за границу. Образуется это агентство на следующих принципах:
1. Совместное, казённое и частное, участие в деятельности "Русского зерна", разделение акций агентства на паритетных началах между Государственным банком и русскими предпринимателями, поверенным которых выступает Рябушинский П.П.
2. Скупка зерна внутри империи и продажа его за границей по ценам, выгодным имперским производителям зерновых.
3. Защита интересов сбытчиков зерна как на внутреннем, так и на внешнем рынках.
II. Выделить...
Сообщение газеты "Раннее утро" о ходе следствия по делу А.И. Гучкова и его соучастников.
Слово присяжным заседателям - народу русскому
Всего неделя прошла со дня ареста А.И. Гучкова и некоторых других лиц, в числе которых А.И. Путилин, но Особа следственная комиссия уже сообщила общественности столь важные факты, что исход дела можно считать предрешённым. В предыдущем сообщении в нашей газете, посвящённом ходу следствия, наш корреспондент, к сожалению, не имел на руках тех фактов, которые стали достоянием русского народа. И факты эти, придётся признать, не просто ошеломляют - они повергают в шок! Бывший до того в наших глазах едва ли не символом борьбы за реформирование, за великое будущее Российской империи А.И. Гучков предстал в совершенно ином облике - облике не Хлестакова, но Чичикова, Чичикова огромного масштаба!
Александр Иванович и его товарищи по военно-промышленным комитетам не скупали, нет! - они творили "мёртвых душ". Десятки, сотни тысяч мёртвых душ они сотворили, продав несуществующие огнеприпасы Русской Императорской армии и промотав полученные средства на неизвестные пока что цели. Великое отступление, неудача под Нарочью - вот лишь те немногие итоги деяний Чичиков нашей эпохи. Цифры, приведённые особой следственной комиссией, говорят сами за себя. В примечаниях к статье даны они, даны во всём масштабе, ужасающем, спешу заметить, масштабе! Неужели русские люди способны на такое предательство интересов воюющей, стоящей на грани страшного, позорного поражения Родины? Сердце отказывается в это верить, но разум, разум, узнавший цифры, которыми измеряется предательство Гучкова и его соучастников, всё-таки начинает осознавать истинное положение дел! Горе тебе, Россия, воспитавшая таких Хамов...
В ближайшее время комиссия обещает опубликовать новые сведения по "Делу военно-промышленных комитетов", и наша газета первой донесёт до читателей всю тяжесть этих сведений, всю боль она разделит с соотечественниками!..
Кирилл с особенным удовольствием перечитывал номера "Раннего утра" с заметками о деле Гучкова. Как интересно было наблюдать за превращением пафоса "оскорблённого гражданина" - в пафос "гражданина обличающего". Александр Иванович, представший считанные дни назад как невидно обвинённый, спустя некоторое время превратился едва ли не в левую руку дьявола. Он и убийца сотен тысяч солдат, и обманщик, и Хам...Только вот газетчики уж слишком сильно хотели обличить недавнего кумира, слишком уж много грязи на него лили. Читатели ведь могут и вступиться на защиту бывшего военного министра, в России издавна любили обездоленных. А интеллигенция - та вообще обожала кого-нибудь "со дна", считая, что там, среди грязи, и живёт истинный русский народ. Нет, ну конечно не все так думали, но многие, слишком уж многие. Им бы повидать Магадан и Колыму, получить "десять лет без права переписки" - поняли бы, где народ, а где грязь уголовная. Так ведь поздно будет...
"Ладно, ладно, не стоит сейчас о вечном" - прервал свои думы об интеллигенции Сизов-Романов. Он вновь перечитал журнал Совета министров, в котором правительство опубликовало положение, регулирующее деятельность будущего монополиста по продаже за рубеж русского зерна. Кирилл хотел через некоторое время подтолкнуть предпринимателей создать и частное объединение, чтобы создать кое-какую конкуренцию в этом деле. Но начало, во всяком случае, было положено. Участие же предпринимателей в этой фирме было своеобразным откупом Рябушинскому: лидер "Прогрессивной партии" никак не хотел бросать Гучкова и его товарищей. Газеты миллионщика готовились начать кампанию по защите октябриста и его товарищей, но...но помог товарищ Маркс, а точнее, его замечание о влиянии прибыли на душу капиталиста. Вот и Рябушинский ради баснословных прибылей от экспорта зерна согласился "сменить тон" газетных заметок.
Довольному Кириллу оставалось только ожидать ответного удара Гучкова...
В этой "заметке" использованы реальные данные, собранные О.Р. Айрапетовым и изложенные им в книге "Генералы, либералы и предприниматели: преприниматели: работа на фронт и на революцию (1907-1917).". Именно к ней я и отсылаю всех желающих ознакомиться с реальностью "выполнения" частными заводами государственных заказов и, кроме всего прочего, в интересах предпринимательских кругов в государственном перевороте. Также об этом см. Приложение к этой книге.