Аннотация: Слегка переписал, переделал стих. ЗЫ. Буду благодарен, если кто сочинит еще пару куплетов - у меня чо-т никак не выходит рифма.
5 августа 1900, Пулково.
Два человека стояли под одиноким деревом, украшающим вершину небольшого холма, и смотрели на закат. С их точки зрения закат выглядел жутко. Темно-алое солнце, словно насаженное на тонкий острый кол, расплылось на пол-неба кровавой зарей. Висевший в небе воздушный корабль походил на чудовищную рыбу, зацепившуюся губой за иглу причальной вышки. Он уже был перекрашен в угольно-черный цвет, второй пока сохранял прежнюю бело-синюю окраску с огромными алыми буквами РОВС-11 "Липецк". Как раз сейчас его, зацепив десятками канатов, вели вниз, чтобы, расчалив и закрепив, напустить на оболочку небесного гиганта легион муравьишек-людей, которые быстро приведут внешний вид пакетбота в соответствие с требованием момента. Не возить ему больше почту и важнейших персон по "Столичному Маршруту", как именовали замкнутый треугольник Москва--Петербург-Варшава, или по специальным туристским линиям... Черный цвет ночного неба и наведенные по килям червонным золотом косые кресты Андрея Первозванного.
Золотое на черном, новый имперский стандарт.
-- Сколько, вы говорите, они запасли больших бомб?
-- Двухтонных? Было осуществлено два заказа - на двести единиц первый. И на три с половиной сотни второй. Оба выполнены. Сколько бомб использовано в ходе испытаний, и где они хранятся - информации нет.
Шрамолицый человек в пестром клетчатом костюме и тупоносых башмаках, имеющий в кармане удостоверение специального корреспондента газеты "Нью-Йорк Таймс", а в новомодной наплечной кобуре - русский самозарядный пистолет 44-го калибра, поднес к глазам мощный морской бинокль и еще раз пристально вгляделся в пристыкованный к вышке воздушный корабль.
-- Сколько такой может нести?
-- В зависимости от дальности, - объяснил второй, одетый как типичный бульвардье, даже с тросточкой. У него в портмоне лежало удостоверение личности пресс-атташе посольства САСШ. Оружия он не носил. -- Чем больше дальность, тем меньше полезная нагрузка. Русские считают, что могут доставить три тонны бомб на дистанцию в пять сотен морских миль. Если дистанция вдвое больше - то уже не более тонны. Максимум груза - две двухтонных бомбы, их можно доставить на расстояние в двести пятьдесят-триста миль.
"Журналист" нахмурился.
-- Четыре тонны бомб?
-- Они это утверждают, - пожал плечами дипломат. Достал из кармана массивный золотой портсигар, извлек из него папиросу, размял пальцами. -- И я даже где-то им верю. Секрет полишинеля - этот эксперимент ставился с предельно облегченными аппаратами. С них буквально каждую лишнюю гайку свинтили. А потом долго дожидались попутного ветра. Так что - все реально. Но при некоторых условиях.
Щелкнула зажигалка с эмблемой "ЭХО". Вознесся к небу аромат душистого турецкого табаку. Человек со шрамом принюхался, неодобрительно чихнул и извлек из кармана металлический футляр с толстенькой короткой сигарой.
-- Сейчас в строю русские имеют десять кораблей. Два первой серии, типа "Каравелла", шесть из второй, типа "Галеон", и один новейший, серия "Клипер", - дипломат защелкнул крышку зажигалки и убрал ее в кармашек жилета. -- Имеется информация об экспериментальном дирижабле. Так называемом "СВДР". Что расшифровывается как сверхвысотный дальнего радиуса. Ходят слухи, что проект разрабатывался под шифром "Гиндукуш".
Шрамолицый выпустил красивое колечко дыма. Потом еще одно.
-- Что они могут нести кроме бомб?
-- Я думал, вы знакомы с материалами? - приподнял бровь в легком удивлении дипломат. -- Эта информация там была!
Журналист прищурился. Выглядело это угрожающе.
-- Вы все же расскажите!
-- О'Кей, - пожал плечами человек с дипломатическим иммунитетом в кармане. -- Стандартная нагрузка дирижабля включает в себя...
Послушав пару минут то, что он и так знал наизусть, шрамолицый "журналист" прервал собеседника на полуслове и объяснил, что он хотел бы услышать о вариантах боевого применения, а не о том, что включается в полезную нагрузку дирижабля.
Вариантов оказалось не так и много. Дирижабли могли осуществлять морскую и сухопутную разведку, вести бомбометание и ставить во вражеских водах мины. Ну, еще снабжать боеприпасами слишком уж вырвавшиеся вперед подразделения авангарда.
-- Даже если все десять аппаратов нагрузить по максимуму, это всего лишь 40 тонн. Не так уж много, казалось бы. Но вы же понимаете, что бывают обстоятельства...
"Журналист" задумчиво покивал. Он это понимал. Еще бы не понимать!
-- Но лично мне более опасными кажутся все же минные постановки.
-- Для нас это вопрос чисто теоретический, - пресс-атташе кивнул, понимая озабоченность бывшего морского офицера именно морскими вопросами. -- А вот джерри в ближайшее время придется кисло...
-- Это точно!
+++++++++++++
Закончив разговор с генералом Кованько, отбывающим в Варшаву сразу же по окончании перекраски последнего из дирижаблей Эскадры Воздушных Кораблей, сопровождаемая неотлучной Сашенькой и тремя лейб-фрейлинами Императрица вышла из временно занятого военными здания диспетчерской воздушного порта. Бросила еще один умиленный взгляд на нависающую над головой мрачную тень воздушного левиафана.
-- Готично смотрится, да?
Александра Михайловна заметила, что дирижабль в новой окраске выглядит действительно зловеще, однако она считала, что это в первую очередь мера маскировки для ночных налетов.
-- И это тоже, - кивнула государыня, легко улыбаясь окружающим кортеж из трех броневиков мотоциклисткам, на спинах "косых" кожаных курток которых красовался на красном щите серебряный гриф с герба дома Романовых, окруженный восемью белыми розами. Особая гвардейская рота именовалась "Garde de Rosa", а вот служащих в ней, чтобы не обзывали "Розочками" и просто "розовыми", было - по их собственной официальной просьбе - приказано именовать "шипами". Ответные улыбки, сверкнувшие с запыленных лиц, сияли ярче солнца. Государыню "шипы" боготворили.
Броневики, собранные на базе пятитонных грузовиков, были вооружены башней со спаренной с 37-мм автоматической пушкой пулеметом и еще тремя пулеметами в корпусе, и оборудованы для достаточно комфортного перемещения внутри пяти-шести человек. Некомфортно могли разместится и десять. Внешне они были совершенно одинаковые, и на маршруте постоянно менялись местами в колонне.
Императрица еще раз полюбовалась дирижаблем и снова замурлыкала песенку, три куплета которой Александра Михайловна уже успела выучить наизусть.
Дирижабли медленно уходят вдаль
Встречи с ними братец Вилли жди
И хотя нам Познани немного жаль,
У Берлина это впереди.
Скатертью, скатертью едкий хлор стелется
И забирается под противогаз
Каждому, каждому в лучшее верится
Может быть выживет кто-нибудь из нас.
Может, мы обидели кого-то зря,
Напалма вылив лишних двадцать тонн
Посмотpи, как весело горит земля
Где австрияков корпус окружен.
-- У тебя хорошее настроение, Миледи?
Императрица, как раз подбиравшая рифму к внезапно пришедшим ей в голову двум строкам еще одного куплета:
Ковриком расстелен бомб кассетных груз
Полк шотландский в фарш перемолов, - обернулась к своей верной подруге.
-- Знаешь, да.
Она и вправду выглядела более веселой и живой, чем когда бы то ни было за последний как минимум год. Третьего августа, получив известие о том, что десант успешно высажен и закрепляется, Александра Федоровна буквально рухнула. И проспала больше двадцати часов. Отрываясь за те долгие недели, когда два часа сна в сутки оставались неисполнимой мечтой, а большую часть рациона составляли плитки шоколада "Момент", выпускаемого специально для офицеров ГенШтаба - 70% какао-массы, 30% спецсредств для активности головного мозга. Запивала она шоколадки крепчайшим черным кофе. В результате к началу активной фазы операции Государыню показывать кому бы то ни было, кроме самых близких, было категорически невозможно. Живой труп, а не человек! Сейчас, после хорошего долгого сна и плотного завтрака, Александра Федоровна смотрелась, по крайней мере, живой.
-- Ведь с того момента, как наши дивизии закрепились на Босфоре, Россия не может проиграть эту войну. Может, мы её и не выиграем. Но уж точно не проиграем!