Утром 31 октября в порту Дурбан отшвартовался пароход, привезший главнокомандующего войсками Южно-Африканского ТВД генерала сэра Редверса Буллера. Несколькими днями позднее во всех пяти портах началась выгрузка батальонов, полков и батарей 1-го армейского корпуса. Первоочередная задача, поставленная перед Буллером лично королевой Викторией, была связана с деблокированием осажденных городов Ледисмит, Кимберли и Мафекинг.
Кимберли осаждали войска оранжевых буров - около пяти тысяч штыков под предводительством комманданта Корнелиуса Весселса, обороняли же две тысячи солдат и офицеров полковника Кеквича. Стараясь укрепить боевой дух осажденного гарнизона (а заодно - и приглядеть за алмазными шахтами, принадлежащими его концерну "Де Бирс"), в блокированном городе остался премьер-министр Капской колонии Сесиль Родс.
Для осады Мафекинга, в котором оказались заперты до тысячи британских солдат во главе с полковником Баден-Пауэллом, буры выделили одного из лучших своих генералов - Пит Кронье был молод, но уже пользовался блестящей военной репутацией за отражение набега 1896 года. Генерал Кронье считался самым вероятным претендентом на пост фельдмаршала ЮАС - выборы союзного командующего, союзного фольксраада, союзного президента и прочих союзных органов власти должны были пройти в 1900 году. Война нарушила все планы.
Ледисмит с запертыми в нем войсками генерала Уайта (12 тысяч человек при 54 орудиях) осаждал нынешний фельдмаршал ЮАС, престарелый (шестидесяти восьми лет от роду) Питер Жубер во главе десятитысячной армии.
17 ноября в Верхнем Натале на станции Эландслааге начали разгружаться поезда, перебрасывающие из лагеря под Йоханнесбургом подразделения закончивших обучение стрелковых бригад. Но ещё до того, как они закончили сосредоточение, обнаружились новые факты.
21 ноября командир 1-й пехотной дивизии генерал-лейтенант лорд Пол Метуэн начал выдвижение вверенных ему войск на деблокирование осажденного в Кимберли полковника Кеквича... Хотя, скажем по секрету, Лондон в первую очередь интересовал Сесиль Родс и возобновление работы алмазных шахт.
Поскольку корпус ещё далеко не завершил переброски, то в распоряжении генерала Метуэна оказалось всего около десяти тысяч человек при шестнадцати орудиях. 1-я (Гвардейская) бригада была дополнена (вместо ещё не завершившей переброски или переброшенной куда-то ещё 2-й бригады) спешно сформированной 9-й бригадой. В её состав включили стоявшие уже в Капской колонии 2-й батальон Йоркширской легкой пехоты и 1-й батальон Нортумберлендского фузилерного полка, свежеприбывший 2-й батальон Нортамтонширского полка, первоначально входивший в число батальонов 1-го АК, назначенных для охраны коммуникационных линий, 9-й уланский полк (также из числа войск Капской колонии) и флотский отряд с четырьмя орудиями.
Помимо этих войск в подчинение лорда Метуэна поступил бронепоезд - он предназначался для мобильной охраны железной дороги. Это было необходимо потому, что войск самого Метуэна на эту задачу бы не хватило, а действовать в отрыве от "железки" британские войска не могли из-за крайнего недостатка обозов. В опасении того, что буры перережут дорогу и оставят его дивизию без боевых и продовольственных припасов, "бепо" и патрулировал дорогу.
23 ноября неподалеку от станции Бальмонт произошло первое боевое столкновение - фронтальная атака хорошо укрепленных бурских позиций (четырех подряд) стоила англичанам пятидесяти трех убитых и двухсот семидесяти трех раненных. Потери буров - 14 убитых, 70 раненных. Поле боя осталось за англичанами, что дало основания лорду Метуэну заявить о победе - тем не менее, преследования "отступающего в панике" противника организовано не было.
25 ноября 9-я бригада атаковала в лоб бурские позиции на Энслинских высотах. Поле боя опять осталось англичанам, преследования вновь не организовано (по недостатку кавалерии - в распоряжении Метуэна был всего один кавполк, что, конечно же, было явно недостаточно). Потери англичан - 17 убитых, 169 раненых, 9 пропавших без вести. Потери буров, "многократно превышающие", по уверению лорда Метуэна, точно установить не удалось.
28 ноября - бой у деревни Моддер-Ривер. Вновь лобовая атака сильно укрепленных позиций, полное отсутствие разведки (и, как следствие, информации о противнике), "победа" и беспрепятственный отход буров. Потери англичан составили 72 человека убитыми и 396 человек раненными (в это число вошел и сам генерал Метуэн). На поле боя обнаружены тела 23 буров, англичане предположили, что "неизвестное, но совершенно очевидно большое число убитых бурам удалось унести с собой".
2.
Среда 30 ноября 1899 года началась в Ледисмите совершенно обычным образом.
Город, представлявший собой небольшую группу домиков, небрежно брошенных на берегу реки Зандзо, был со всех сторон окружен беспорядочно столпившимися высокими холмами с плоскими, словно ножом срезанными вершинами. Сейчас по этим вершинам проходил городской рубеж обороны - каменные брустверы высотой около полутора метров, надежно защищающие солдат от пуль и осколков снарядов, каменные же редуты, соединенные между собой траншеями. Высокие и крутые склоны представляли собой весьма эффективное подобие оборонительного вала.
Буры, начавшие осаду со 2 ноября, подошли к этому с присущей им крестьянской основательностью - вокруг города были развернуты лагеря, каждому коммандо был отведен свой район охранения, и любой англичанин, показавшийся днем на виду лежащих за камнями буров, автоматически получал пулю в лоб. Почти сразу же возникла "военная примета" - не прикуривать третьим от одной спички. К суеверию эта "примета" отношения не имела никакого, а была следствием сурового опыта. Первый прикуривает - бур замечает. Второй прикуривает - бур целится. Третий прикуривает - бур стреляет. И, как правило, не промахивается.
Многие английские офицеры, бывшие заядлыми охотниками, на своем опыте знали, как трудно попасть в покрытую неброским черно-бурым оперением маленькую, не более десяти дюймов в длину, птичку, именующуюся бекасом - по-латыни Gallinago gallinago, по-английски snipe. Рассматривая солдат, убитых наповал - одной-единственной пулей точно в голову! - они рассуждали, что такой стрелок не промажет и в бекаса на лету.
Бурские "снайперы", стрелки бекасов, стали ужасом для англичан.
Однако, если на передовой кое-что напоминало войну - здесь даже иногда стреляли пушки (когда артиллеристы, соскучившись и заметив какую-либо цель, напоминали друг другу о своем существовании) - то в тылу линии обложения картина являлась уже совсем мирной. По воскресеньям никаких боевых действий не велось, и противники, ещё вчера целившие друг в друга, вполне обыденно встречались на нейтральной полосе, беседовали и даже обменивались сувенирами. Такое поведение, вполне естественной для милиционной армии, встретило полное понимание со стороны англичан - однажды ночью их диверсионная группа незамеченной пробралась на артиллерийскую батарею и взорвала 155-мм пушку, ещё через несколько дней действующий на стороне англичан небольшой отряд натальских буров подошел к осаждающим для дружеской беседы... Эта "беседа" стоила бурам двух новеньких 57-мм скорострельных пушек, испорченных до полной невозможности восстановления, и одного 37-мм автоматического орудия "Максим-Норденфельд", утащенного в Ледисмит.
Все это способствовало установлению дисциплины - через каждые сто шагов стали выставляться часовые, сменявшиеся каждые два часа. Однако наладить патрулирование нейтральной полосы не удалось: сначала часовые расстреляли свой же интернациональный патруль (двух итальянцев из Волонтерского Легиона), замешкавшегося с ответом на пароль, а ещё через несколько дней оранжевые буры по ошибке пристрелили собственного капрала.
Но в целом отношение буров к войне не изменилось, да и не могло измениться - пока предлагаемые военными советниками меры по укреплению дисциплины оставались гласом вопиющего в пустыне. В любой произвольно взятый момент в любом коммандо отсутствовало не менее 20% личного состава - половина находилась на побывке, не потрудившись не то что попросить её у начальства, а и просто его о ней проинформировать. А у второй половины были дела и поважнее, нежели эта глупая война с англичанами.
3.
Рано утром 30 ноября Рогойский, проклиная все на свете, полз по-пластунски, извиваясь между крупными камнями и волоча за собой укутанный в плащ-палатку пулемет. Кто-то что-то напутал, и теперь приходилось занимать позиции прямо на глазах у англичан. Которые в любой момент могли что-нибудь заметить! Достаточно одного неосторожного стука, легкого лязга... И все!
Вот, наконец, рубеж. Двести шагов до английских траншей. Двести шагов смерти - голое пространство, с которого были тщательно удалены все камни, превышающие размером половину кулака. Сложенные из этих камней брустверы темнели по ту сторону, и Рогойскому казалось, что вот сейчас щели в них оживут, вспыхнув сотнями огоньков, и рой пуль, со свистом и жалобным пением, помчится прямо в него.
Жорж пристроился за подходящим камнем, осторожно развернул пулемет, вытащил и разложил на плащ-палатке также заботливо упакованные во все мягкое магазины, развернул их, один за другим... Это была неподходящая минута для самокопания, поэтому он только отметил про себя, что страшно, до дрожи в коленях, трусит - и привычно забыл об этом. Потому что сзади, где под прикрытием высокой железнодорожной насыпи остались станкачи, минометы и батальонные гаубицы, взлетела, лопнув высоко в небе изумрудно-зеленым головастиком, сигнальная ракета.
И тут же ударили орудия и минометы, и думать стало совершенно некогда - Рогойский примкнул магазин, дослал патрон и даже сам не услышал лязга. Взрывы заглушали все. Он распихал остальные четыре по карманам лифчика, отсчитывая про себя секунды... Вот - красная ракета. Артиллерия сразу же перенесла огонь вглубь позиций, Жоржа пружиной отработанных рефлексов подбросило вверх, десятикилограммовый пулемет, показавшийся вдруг пушинкой, затрясся в руках, звонко запрыгали по камням стрелянные гильзы... Рогойский завопил что-то нечленораздельное и матерное и рванулся вперед, поливая темнеющий впереди полуобвалившийся бруствер, похожий после артобстрела на цинготную челюсть. По сторонам бежали, стреляя на ходу, такие же, как он, и англичане не стреляли, совсем не стреляли!
Короткий и суматошный бег завершился в глубокой воронке, разорвавшей соединявшую два редута траншею и превращенной сообразительными англичанами в пулеметное гнездо, сейчас служившее живым опровержением поговорки про то, что снаряд в одно место дважды не падает: сюда упали сразу два или три, правда, мелких, дюйм и четыре - но пулеметчикам хватило. Даже более чем. Он совершенно не помнил, как менял магазины - но три оказались пусты, а в четвертом, заряженном сейчас, оставалось не более трети.
Почти сразу его нашел отставший по дороге второй номер, тут же усаженный снаряжать опустошенные магазины из заблаговременно выданного вещмешка, набитого картонными пачками с патронами, затем пришли "дикие" батальонные пулеметчики со своим слонобойным агрегатом - им эта позиция оказалась как раз.
Потом началась контратака - но какая-то робкая, неуверенная, на неё хватило и одних станкачей и батальонных гаубиц. Получив отпор, английские цепи тут же залегли и начали отползать назад. Артналет также оказался не очень убедителен - наверное, потому, что он по времени как раз совпал с настоящей атакой.
Ирландцы из бригады "Крест Падрайга", яростно, смертно ненавидящие англичан, ударив с юго-запада, смели британскую оборону и вышибли "красномундирников" с двух господствующих над городом холмов, захват которых и являлся целью атаки. Но остановить их сейчас не смог бы, наверное, и сам святой Патрик, если бы он вдруг появился на этих залитых кровью холмах. Страшный штыковой удар, плотный огонь ручников, летящие в каждое окно и каждую дверь консервные банки ручных гранат. И дикий, совершенно нечеловеческий рев, в котором смешались древний ирландский призыв "Эйрин го бра!" и леденящий душу боевой клич конфедератов. И бьющие с вершины горы по прекрасно видимому городу - прямой наводкой! - орудия и минометы.
Именно эта неистовая кровавая ярость сломила англичан - в одиннадцать часов пять минут 30 ноября 1899 года генерал-лейтенант сэр Джордж Уайт сдал свою шпагу бурскому генералу Луису Боте, капитулировав со всеми войсками.
Бурам сдались: 1-й батальон Лейчестерского полка, 1-й батальон Глочестерширского полка, 1-й и 2-й батальоны Королевских стрелков, 1-й батальон Ливерпульского полка, 2-й батальон Королевских Дублинских фузилеров, 2-й батальон Гайлендеров Гордона, 1-й батальон Манчестерского полка, 1-й батальон Девонширского полка, 2-й батальон стрелковой бригады, 5-й уланский, 18-й и 19-й гусарские и 5-й полк Гвардейских драгун, восемь артиллерийских батарей и морская бригада с корабля Её Величества "Пауэрфул", всего - около девяти тысяч человек при 54 орудиях (свои пушки успели испортить только моряки, остальные до этого как-то не додумались).
Армии ЮАС достались колоссальные запасы продовольствия, амуниции, боеприпасов... Ледисмит должен был стать базой корпуса генерала Буллера - и теперь все склады этого корпуса достались торжествующим победителям.
4.
Длинные понурые колонны военнопленных ещё тянулись из города, когда в него начали съезжаться депутаты фольксраада Наталя. Буры, уже месяц контролировавшие всю территорию между Тугелой и Драконьими горами и тесно связанные с потомками голландских колонистов на всех пока ещё не освобожденных территориях, сумели организовать достаточно представительное собрание, чтобы его решения признала значительная часть населения этих территорий.
2 декабря 1899 года фольксраад принял решение о создании независимой Республики Наталь и о вхождении её в Южно-Африканский союз на равных с Трансваалем и Оранжевой республикой правах.
Когда королеве Виктории доложили о капитуляции генерала Уайта, она заявила:
-- В этом доме никто не впадает в уныние. Нас не интересуют возможности окончательного поражения - их попросту не существует.
А после того, как стало известно о решении натальского парламента, королева отдала приказ генералу Буллеру во что бы то ни стало взять Ледисмит и изловить и примерно наказать всех депутатов фольксраада. Необходимо было показать, что никто не смеет бросать вызов Империи.
Одновременно лорд Метуэн получил приказ поторопиться со снятием осады с Кимберли - поскольку теперь было ясно, где находится эта оказавшаяся смертельно опасной регулярная армия. В английских газетах её, впрочем, именовали "шайкой богопротивных ирландских собак", "бандой наемников" и даже ещё похлеще. Британский МИД начал забрасывать Россию и Германию нотами, ясно демонстрирующими степень раздражения, охватившего надменных лордов.
5.
В дополнение к приказу о наступлении лорд Метуэн получил 1-ю кавалерийскую бригаду (6-й полк Гвардейских драгун, 10-й гусарский и 12-й уланский полки, конная батарея), артиллерийскую батарею и 3-ю пехотную бригаду, набранную из батальонов шотландских полков и потому именуемую Шотландской (2-й батальон Королевских Гайлендеров, 1-й батальон Шотландской легкой пехоты, 2-й батальон Сафордских Гайлендеров, 1-й батальон Argyll & Sutherland Гайлендеров). Его силы насчитывали теперь одиннадцать батальонов, четыре кавалерийских полка, три ездящих батареи, конную батарею и флотский отряд с 4 морскими орудиями - всего около двенадцати тысяч штыков при 28 пушках и бронепоезде.
Противостояли этим силам около восьми тысяч буров под командованием генерала Пита Кронье, окопавшиеся на Спитфонтейнских и Маггерсфонтейнских высотах, расположенных с обеих сторон вдоль железной дороги, ведущей из Де-Ар в Кимберли.
Наступление вдоль железной дороги было невозможно вследствие занятия бурами Спитфонтейнских высот, обходное движение на Якобсдаль было затруднено недостатком обозов с продовольствием и сложностями с переправой через вздувшуюся от дождей реку Моддер (железнодорожный мост через неё был взорван бурами ещё в самом начале войны), а путь вдоль реки преграждали Маггерсфонтейнские высоты...
Генерал Метуэн, не колеблясь в выборе, решил атаковать высоты близ Маггерсфонтейна, предварив наступление мощной артподготовкой - но почему-то разрыв между двухчасовым артиллерийским обстрелом, произведшим на буров огромное впечатление благодаря участию в нем 4,7-дм морского орудия, и атакой пехоты составил почти шесть часов. Воспользовавшись этим, буры вновь заняли оставленные было рубежи, восстановили разрушенные брустверы и траншеи и приготовились к отражению атаки англичан.
Главный удар должна была нанести свеженькая Шотландская бригада бригадира Уошопа - в её задачу входил захват южного выступа возвышенности, причем атаку надлежало начать под покровом ночи, когда буры будут менее всего этого ждать. Выступление было назначено на 0.30 ночи, на две с половиной мили перехода у шотландцев было около трех часов (рассвет начинался в 3.25 утра). Для прикрытия тыла и правого фланга были отряжены Гвардейская и кавалерийская бригада с конной батареей, также выступившие ночью. 9-я бригада была оставлена для прикрытия лагеря.
Около часа ночи пошел сильный ливень, сопровождавшийся ураганным ветром - он не прекращался до рассвета. Ночной переход в таких условиях и по незнакомой местности превратился в тяжелое испытание для шотландцев, марш проходил гораздо медленнее, чем положено, и к подножию Маггерсфонтейнских высот 3-я бригада подошла только к четырем часам. Светало. Уошоп приказал начать развертывание боевого порядка - королевские горцы должны были наступать прямо на выступ, левый фланг достался Сафордским Гайлендерам, правый - батальону Argyll & Sutherland, Шотландскую легкую пехоту оставили в резерве. В этот момент батальоны преодолели наконец полосу густого кустарника, оказавшись прямо перед бурскими окопами, о существовании которых англичанам не было ничего известно. Буры сразу же открыли сильнейший ружейный огонь, бригадир Уошоп был убит на месте и потерявший управление передовой батальон начал беспорядочно отступать, увлекая за собой другие части.
С рассвета и до семи вечера, когда бой прекратился, батальоны Шотландской гвардии провели на совершенно открытой местности в четырех--пяти сотнях метров от траншей противника, не смея даже поднять головы. Около часа дня буры попытались обойти с фланга Сафордский батальон, и тот был вынужден отступить, понеся в этот момент особо тяжелые потери, однако же сумев закрепиться и удержать позицию.
Сражение под Маггерсфонтейном стоило англичанам 205 человек убитыми (включая 23 офицера), 690 раненными и 76 - пропавшими без вести. Шотландская бригада лишилась практически всех взводных и ротных командиров и множества унтер-офицеров
Буры потеряли, вопреки уверениям лорда Метуэна, не более сотни человек (убитых и раненных вместе) - и тем не менее оставили поле боя. Благодаря чему генерал, увидев утром опустевшие траншеи, смог уверенно заявить о победе британского оружия.
6.
Одновременно с торжествующими донесениями из-под Маггерсфонтейна в Англию отправился и доклад назначенного командиром войсковой группы "Центр" генерала Гатакра о его деле под Стромбергом.
Поскольку основными зонами боевых действий были восточная и западная, и войск не хватало даже и там, то пока силы, входящие в состав центральной группы, были весьма скромны: 2-й батальон Королевских Ирландских стрелков, 2-й батальон Нортумберлендских фузилеров, 74-я и 77-я ездящие батареи, Капская конная полиция, конная пехота Dewar's и Королевского Беркширского полка, 12-я инженерная рота. Всего около 3,5 тысяч пехоты и 1000 сабель при 12 орудиях. На поддержку должны были подойти ещё около четырех сотен милиционных формирований - отряды "Брабантская конница" и "Капские конные стрелки" при четырех 2,5-дм горных орудиях и одной 37-мм автоматической пушке, но телеграфист ошибся при передаче приказа, и эти силы опоздали.
Генерал, задумавший захватить буров врасплох, невольно повторил мысль лорда Метуэна о ночных переходах - дневной переход был связан с неизбежными потерями от огня бурских снайперов, и темнота должна была уберечь английских солдат. К несчастью для британских генералов ночная тьма не имела избирательного действия. Она укрывала не только английских солдат, но и все окружающее.
В результате этого обстоятельства, не принятого во внимание при составлении плана, колонна генерала Гатакра, ведомая проводниками из Капской полиции, совершенно обычным образом заблудилась. Когда рассвело, англичане обнаружили прямо перед своим носом неприступный склон холма с венчающим его неизбежным бруствером, из-за которого на них тут же обрушился жестокий обстрел, вынудивший генерала скомандовать общее отступление. Когда же с тыла по английской пехоте ударили ещё четыре сотни бурских винтовок, отступление превратилось в бегство.
Эта операция стоила англичанам всего 89 человек убитыми и раненными. Неплохое достижение на фоне громадных потерь Метуэна - если бы не шесть с лишним сотен солдат и офицеров Королевских Ирландских стрелков и Нортумберлендских фузилеров, ЗАБЫТЫХ на позиции: им попросту не сообщили об отходе. Кроме этого на поле боя остались две английских пушки, также доставшихся бурам - они засели в оврагах, вытащить их не удалось, а испортить никто не догадался.
Основными причинами своей неудачи генерал Гатакр назвал мешавшую действиям артиллерии пересеченную местность - однако сей перл военной мысли, глубокий, как притча Дао, не стал причиной никаких оргвыводов. Более того - командование ответило в том же стиле. Телеграмма, полученная генералом Гатакром вечером того же дня и подписанная главнокомандующим сэром Редверсом Буллером, гласила: "Желаю большей удачи в следующий раз".
7.
Не успели телеграммы о снятии блокады с Кимберли добраться до Лондона, как появившиеся неизвестно откуда бригады гарибальдийцев и "Де Рейтер" при поддержке полка преторианцев мощным ударом с тыла буквально вбили дивизию Метуэна в городской обвод обороны - как шар в лузу. При этому буры ещё ухитрились захватить бронепоезд (взорвав позади него рельсы - лишившийся подвижности "бепо" был вынужден сдаться под угрозой артиллерийского обстрела) и 120-мм морское орудие - упряжка в тридцать волов явно уступала в скорости идущим галопом верховым лошадям преторианцев. Попытку контратаки встретил настолько плотный пулеметный и артиллерийский огонь, что потери за один час боя превысили потери за весь день под Маггерсфонтейном.
Южноафриканские коммандо хлынули через границу Капской колонии, и всюду, где они появлялись, вспыхивало пламя мятежа. Потомки голландских поселенцев ещё не забыли, что их предки сюда пришли ещё в XVII веке, и что всего сто лет назад весь юг Африки принадлежал только им.
Английские части, разбросанные по просторам колонии, быстро превратились в изолированные друг от друга островки, охваченные океаном восстания - и их один за другим сметали волны народного гнева. Организованные капскими бурами коммандо, вооруженные захваченными у англичан винтовками ("Маузеры", конечно, были бы намного лучше, но кайзер, получив жесткий выговор из Лондона, объявил о строжайшем нейтралитете Германии, так что ЮАС оставалось надеяться только на себя), собирались к Кимберли. Бурские войска, сведенные в довольно примитивные бригады - от двух до пяти коммандо общей численностью около 2 тысяч штыков и дивизион Корпуса Союзной Артиллерии в 12 орудий - постепенно уступали свои места вокруг осажденного города коммандо кап-буров. Хотя основную нагрузку при попытках прорыва, конечно, несли бригады "регулярес", а буров привлекали только для постовой службы. И лучших стрелков всячески заманивали в созданные в составе каждого батальона регулярных войск группы снайперов.
В спешно разбитом специальном лагере стояла огромная палатка, позаимствованная у цирка-шапито, не вовремя заглянувшего в Трансвааль. Под её сенью заседал фольксраад Капской Республики - и сомнений в его решении не было ни у кого.
8.
Пятнадцатое декабря 1899 года, Коленсо, территория Наталя, уже тринадцать дней входящего в Южно-Африканский Союз.
Войска главнокомандующего южноафриканским театром генерала сэра Редверса Буллера наступали от зоны высадки "Восток" (Дурбан) вдоль железнодорожной линии Дурбан--Питермарицбург--Коленсо--Ледисмит, на которой держалась вся система их снабжения. Крайний недостаток обозов был проблемой не одной только дивизии Метуэна - все английские войска сидели на железнодорожном снабжении, как наркоман на игле. Попробуй их лишить железной дороги - тут же начнется ломка.
Сразу за городком Коленсо несла свои воды вздувшаяся от дождей река Тугела, через которую можно было переправиться в четырех местах - броды Потгигер и Тричардт и два моста в Коленсо, один из них, стальной железнодорожный, буры полностью уничтожили, взорвав и сбросив в реку пролеты и даже сделав попытку разнести каменные опоры артиллерийским огнем.
Генерал Буллер, как и большинство английских военачальников, разведку вести не любил. Он предпочитал верить карте - на ней-то он и нашел пятую переправу. Оказывается, сразу за Коленсо, в излучине Тугелы, есть Бридл Дрифт ("Уздечный Брод"). На овладение им были направлены 5-я бригада генерал-майора Фицрой-Харта в составе четырех пехотных батальонов - 1-й Королевских Иннискиллингских фузилеров, 1-й Коннахт-Рейнджерский и 1-й Королевских Дублинских фузилеров. Первый батальон Border Regiment заменил в составе бригады 2-й батальон Королевских Ирландских стрелков, который командующий армейской группы "Центр" генерал Гатакр бездарно угробил пять дней назад под Стромбергом. Эти войска составили левый фланг атаки.
В центре, по сторонам железнодорожного полотна, наступали 2-я бригада генерал-майора Хилдъярда (слева) и 6-я бригада генерал-майора Бартона (справа). Правый фланг, задачей которому был поставлен захват высоты Хлангване-хилл, составлял небольшой кавалерийский отряд лорда Дандональда при поддержке одной артиллерийской батареи.
В шесть ноль-ноль пасмурного декабрьского утра генерал-майор Харт приказал своим батальонам выступать. Первыми, держа превосходный плотный строй, печатали шаг фузилеры, за ними маршировали коннахтские рейнджеры и Приграничный полк, возглавлял это прекрасное зрелище генерал на коне с саблей наголо... Словом, все целиком и полностью соответствовало традициям. Когда на противоположном берегу обнаружила себя редкая цепочка буров, засевшая в холмах и не сбежавшая после того, как два дня подряд их обстреливали тяжелые морские орудия (два 4,7-дм и двенадцать 12-фунтовых), достаточно было пары отлично слаженных батальонных залпов, чтобы они рассеялись.
Плотные маршевые каре батальонов 5-й бригады шли по гладкому открытому лугу, полого спускающемуся к реке, направляясь строго к центру излучины, где, судя по карте, должен был находиться искомый брод.
Когда англичане подошли к реке на триста ярдов, за холмами, гряда которых начиналась почти сразу за Тугелой, рявкнула пятидюймовая крупповская гаубица - и ждавшие этого сигнала буры, окопавшиеся у самого берега реки, и теперь окружавшие бригаду Харта с трех сторон, открыли по противнику плотную и убийственно меткую стрельбу. Бурская артиллерия откуда-то из-за холмов била по лугу беглым огнем, выбрасывая снаряды с той скоростью, которую только могли развивать обслуживающие орудия артиллеристы Союза. Шрапнель и осколочные снаряды рвались в самой гуще плотного строя английской пехоты, разрывая солдат в клочья, бурские стрелки прицельно выбивали офицеров и сержантов, потеря которых тут же обернулась дикой неразберихой...
Однако буры ошиблись! Они заняли позиции на самом берегу, и стоит только перебраться на тот берег, как не имеющие штыков и никогда не принимающие ближней атаки южноафриканцы будут сметены!
И генерал Харт поднял бригаду в атаку.
Первые фузилеры, сумевшие пробиться к воде сквозь свистящие со всех сторон пули, ухнули в реку с головой. По растерянно столпившимся на берегу англичанам хлестнула шрапнель, сметая в небытие сотни людей сразу...
И только тут генерал-майор с ужасом заметил валяющийся на берегу реки паром с пробитым днищем - Бридл Дрифт был паромной переправой!!! Ширина Тугелы в излучине составляла не менеё трехсот футов, глубина - двадцать. Переправиться через ЭТО под ТАКИМ огнем было попросту невозможно. Приказ отступать, полученный бригадой около десяти часов утра, до передовых частей не дошел - организованно отступили только коннахты и батальон Border Regiment. Фузилерные батальоны, перемешавшиеся ещё в самом начале боя и окончательно рассеянные после нелепой атаки Харта, до самого вечера остались на месте, продолжая подвергаться обстрелу буров.
9.
Генералы Хилдъярд и Бартон, дойдя до реки, обнаружили, что железнодорожный мост взорван, а площадка перед ним сплошь простреливается бурами. Однако по соседству обнаружился обычный железный мост, который, видимо, буры взорвать то ли не успели, то ли забыли.
Первыми его преодолели солдаты 2-го батальона Девонширского полка, кроме него в состав 2-й бригады входили 2-й батальон Королевского Вест-Соррейского, 2-й батальон Вест-Йоркширского и 2-й батальон Королевского Ист-Соррейского, а также 14-я и 66-я ездящие батареи. Сразу же после того, как девонширцы и следовавшие за ними вест-йоркширцы переправились через мост, полковник Лонг приказал своим батареям развернуться на том берегу. За артиллерией переправились соррейцы, за ними пошли батальоны 6-й бригады - 2-й батальон Королевских фузилеров, 2-й батальон Королевских Шотландских фузилеров, 1-й батальон Королевских Уэльсских фузилеров и 2-й батальон Королевских Ирландских фузилеров. Поддержку им обеспечивала 79-я ездящая батарея.
Однако только половина Королевских фузилеров успела переправиться на тот берег Тугелы - поскольку некто на господствующем над местностью холме, впоследствии ставшем известным как "форт Вилье", решил, что с него довольно и тех четырех с лишним тысяч англичан, что уже перешли реку. Звали этого "некто" Август фон Маккензен.
Телеграфная линия обеспечивала превосходную связь с батареями - уже спустя две минуты 7-й дивизион КСА прекратил огонь по жалким ошметкам ирландской бригады. А спустя ещё минуту, ушедшую у артиллеристов на приведение орудий в заранее намеченное положение, залп шестидесяти орудий калибром от трех до пяти дюймов обрушился на фузилеров, скопившихся на мосту, как в горлышке бутылки. Бурская артиллерия вела огонь одной только шрапнелью, и вскоре на мосту и на подступах к нему - с обеих сторон - выросли целые груды облаченных в хаки тел.
А рванувшихся вперед девонширцев, соррейцев и вест-йоркширцев встретила колючая проволока, прикрывающая систему траншей полного профиля - из которых по ним почти в упор били девять десятков ручных и четыре десятка станковых пулеметов. Батальонные гаубицы изрыгали картечь, минометчики потными дьяволами метались на позициях - полторы дюжины ротных и восемь батальонных минометов засыпали попавшие в ловушку английские батальоны убийственным огненным ливнем, ухитрившись на несколько минут превзойти по скорострельности даже полигонные испытания: два 50-мм миномета роты "С" 3-го батальона опустошили все восемьдесят пять лотков (на семь мин каждый) менее, чем за пять минут!
Артиллеристы 14-й и 66-й батарей не успели сделать ни одного выстрела - их буквально смело шквалом винтовочно-пулеметного огня. 79-я батарея, которую огонь буров накрыл возле самого моста, сумела отвести только два орудия - остальные вместе с большей частью прислуги и всеми зарядными ящиками остались на берегу Тугелы. Потеря этих шестнадцати пушек взволновала генерала Буллера куда больше, чем шесть с лишним сотен человек, потерянных ирландской бригадой, и адская ловушка, в которую угодила 2-я бригада - он приказал морским орудиям подавить батареи буров и отправил к мосту спасательную партию.
Но тяжелая артиллерия напрасно щупала холмы длинными стволами своих морских пушек - южноафриканские артиллеристы стреляли с закрытых позиций, и обнаружить их батареи визуально англичанам так и не удалось - до самого конца боя. А из-за холмов в ответ четырнадцати орудиям, снятым с английских кораблей и установленным на импровизированные лафеты в мастерских Дурбана, ударили семь 155-мм пушек и четыре 220-мм мортиры "Шнейдер" Осадного Дивизиона КСА - снаряды начали рваться в лагере британских войск и на огневых позициях английской артиллерии.
Попытки англичан перейти мост прекратились достаточно скоро: сочащиеся кровью груды тел высотой в человеческий рост, завалившие его на все протяжении, служили прекрасным - и очень, очень наглядным! - примером того, почему этого делать не следует. Бурские артиллеристы оставили для беспокоящего огня по мосту и окрестностям восемь пушек батарей А и В 5-го дивизиона, остальные орудия перенесли огонь на окруженные батальоны 2-й бригады. Англичане, лишившись всех путей к отступлению, скученные на крошечном пятачке земли, засыпаемом шрапнелью и минами, не в силах поднять головы из-за смертоносного огня многочисленных пулеметов и полностью лишившиеся управления из-за выбивших большую часть офицеров бурских снайперов, продержались совсем недолго - и убитых было гораздо меньше, чем пленных. А вечером, когда англичане занимались сбором трупов и организацией похорон, буры переправились на другой берег и подобрали трофеи, добавив к сорока восьми пушкам, захваченным в Ледисмите, и двум пушкам генерала Гатакра ещё шестнадцать орудий.
"Бойня Коленсо" стоила генералу Буллеру 2-й бригады в полном составе, из ошметков 2-го батальона Королевских фузилеров не удалось бы свести и взвода, 5-я бригада потеряла более семисот человек, включая семьдесят четыре офицера...
Утром 16 декабря, получив известия о появлении у него в тылу мобильных бурских отрядов, угрожающих перерезать железную дорогу и отрезать единственные на сегодняшний день крупные силы Короны в Южной Африке от базы в Дурбане и сообщения с Империей, генерал Буллер приказал начать отступление к Питермарицбургу.
Всю дорогу от Коленсо до столицы Наталя отступающие войска тревожили нападения бурских коммандо и эскадрона немецкой "Железной" бригады - особенно много неприятностей доставляли англичанам быстроходные пулеметные повозки "регулярес", имевшие привычку вылетать на галопе из самых, казалось бы, безопасных мест, подскакивать к колоннам буквально на пистолетный выстрел, разворачиваться и хлестать по плотным массам пехоты длинными очередями. Выпустив ленту, "тачанка" так же галопом уносилась прочь, оставляя позади себя хаос, панику и трупы. Средства против таких налетов англичане так и не нашли, а единственная попытка преследовать проклятые "тачанки" завела два эскадрона 1-го полка Гвардейских драгун в ловушку, где они были подчистую истреблены пулеметным огнем спешившихся "Черных Гусар" (это название эскадрону своей бригады присвоил сам фон Маккензен - в честь полка, в котором он начал службу). Во время отступления Буллер потерял оба 4,7-дм морских орудия - они замедляли темп движения войск, поэтому их пришлось взорвать и бросить.
10.
Семнадцатого декабря спешно переброшенная с востока ирландская бригада "Крест Падрайга" завершила сосредоточение под Кимберли - и была немедленно брошена в бой. Генерал Метуэн, осознав размеры ловушки, в которую проклятые гунны загнали вверенные ему батальоны, рвался из города с бешенной энергией и бульдожьим упорством.
Четыре полка кавалерии с приданными им волонтерами и частями конной пехоты, уже почти прорвавшие кольцо осады благодаря героическому удару Гвардейской бригады, атаковавшей позиции гарибальдийцев в штыки, лоб в лоб сошлись с преторианским полком. Закипела - впервые на этой войне! - бешенная сабельная рубка, англичане здесь брали как числом, так и умением, преторианцы были злее и лучше вооружены, но их было слишком мало. Волонтеры умирали, но сдаваться не собирались... И тут во фланг англичанам ударили батальоны ирландцев. Они смяли и отшвырнули кавалерию и ворвались в город на плечах отступающего противника - а впереди них неслись озверевшие от потерь и крови преторианцы...
В Кимберли сложили оружие 3-й батальон гвардейских гренадер, 1-й и 2-й батальоны гвардейского Коулдстримского полка, 1-й батальон Шотландской Гвардии (во всех четырех батальонах к концу боя 17 декабря не набралось бы и трех рот полного штата - Гвардейская бригада выполнила свой долг до конца), 2-й батальон Королевских Гайлендеров, 1-й батальон Шотландской легкой пехоты, 2-й батальон Сафордских Гайлендеров, 1-й батальон Argyll & Sutherland Гайлендеров, 2-й батальон Йоркширской легкой пехоты, 2-й батальон Нортамтонширского полка, 1-й батальон Нортумберлендских фузилеров, 6-й полк Гвардейских драгун, 10-й гусарский и 9-й и 12-й уланские полки, 3 батареи ездящей артиллерии, батарея конной артиллерии и флотский отряд с 3 морскими орудиями. Всего - более семи тысяч штыков и сабель при 27 пушках.
Всего за двадцать дней Великобритания потеряла двадцать пять батальонов (и ещё три понесли потери, сравнимые с полным их уничтожением), восемь кавалерийских полков, пятнадцать батарей и два морских отряда (ровно сто орудий, из которых боеспособны были девяносто четыре). В лагерях для военнопленных, построенных вокруг Претории, сидели почти двадцать тысяч английских солдат и офицеров! А захваченных войсками ЮАС трофеев было более чем достаточно, чтобы вооружить хоть всех буров Капской колонии и Наталя.
Это была уже не просто пощечина - это была серьезная угроза самим основам Империи. И ответные меры были приняты незамедлительно - по столицам европейских держав полетели грозные ноты, а по океанам поплыли грузные тяжеловесные транспорты, несущие во чреве десятки тысяч солдат. На Южно-Африканский ТВД отправились четыре английских пехотных дивизии (с 5-й по 8-ю), 1-я и 2-я индийские дивизии, 4-я кавалерийская бригада, группа конной артиллерии (три батареи), четыре группы ездящей артиллерии (включая одну мортирную) и отдельные части. Всего 53 батальона, 5 конных полков, 27 батарей ездящей артиллерии (включая три мортирных) и 6 батарей конной артиллерии - более шестидесяти тысяч человек при ста девяноста восьми орудиях. Кроме того, отправлены тридцать батальонов милиционных войск и двадцать батальонов йоменри (суммарно 28,6 тысяч солдат и офицеров), набраны десять с лишним тысяч волонтеров, более двадцати тысяч австралийских, канадских и цейлонских контингентов...
Португалия немедленно запретила транзит через свои колонии каких бы то ни было военных грузов, и конфисковала все, что буры ещё не успели вывести из Мозамбика - вторую партию оружия буры закупили уже за наличные, золотом оплатив поставку полного комплекта вооружения ещё для двух бригад "регулярес". Оружие было доставлено, а вывезти его буры уже не успели. Вот так, совершенно бесплатно, португальцы смогли полностью перевооружить свою гвардейскую бригаду самым современным образом. А в нейтральных водах на траверзе Лоренцу-Маркиш замаячили британские броненосные крейсера, подтверждая своими калибрами серьезность намерений Империи.
Россия на гневные инвективы британского МИДа ответила, что все русские, сражающиеся в войсках ЮАС, действуют как сугубо частные лица. Русское правительство особо отметило, что не видит никаких оснований специально выделять какие-либо страны, запрещая или же наоборот предписывая поездки в оные. Хотя, конечно, всем, собирающимся в Южную Африку будет разъяснено, что делают они это исключительно на свой страх и риск. О сделках по продаже оружия ЮАС было отвечено, что это - частное, совершенно коммерческое дело. В самом деле, разве Россия хоть как-то вмешивается в британскую торговлю - вне зависимости от того, ЧТО и КОМУ та продает? В конце концов, все сделки совершены до начала военных действий, так что никаких юридических оснований для упреков в незаконных поставках оружия со стороны нейтральной страны воюющей державе здесь нет - все абсолютно легально. Певческий Мост рассыпался в уверениях в совершеннейшем почтении и заверениях в своем строжайшем нейтралитете, но тщательно укрываемое удовольствие, вызванное картиной английского позора, невольно прорывалось на поверхность.
Газеты же - как русские, так и всей остальной континентальной Европы - в выражениях никак и ничем не были стеснены. Бойкие журналистские перья писали такое, что казалось, будто война идет не у черта на рогах за половину диаметра земного шара, а прямо вот тут, в самом центре Европы.
В Англии известия о поражениях в Южной Африке вызвали взрыв шовинистических настроений, доходящих до степени угара. В лондонских кафешантанах пелись исключительно патриотические и воинственные куплеты, уличная песня "Мы не хотим войны, но, черт возьми! (by jingo!), если нельзя иначе...", уже подарившая английскому политическому жаргону термины "джинго" и "джингоизм", воскресла и распространилась так широко, как не было даже во времена Дизраэли и Берлинского Конгресса. Печать неистовствовала, митинги пацифистов подвергались постоянным нападениям ура-патриотов, на возглавляющего радикальную группу либеральных депутатов Палаты Общин Ллойд-Джорджа, возглавляющего Независимую Рабочую Партию Кейра Харди и предводителя социал-демократов Хайндмана газеты повесили обвинение чуть ли не в национальной измене - в результате Ллойд-Джорджу даже пришлось приобрести опыт грима и маскировки, а также обзавестись охраной.
Голландцы, немцы и русские не могли показаться на улицах из опасения быть растерзанными, посольства этих стран осаждала толпа тех самых "джинго", швыряя в окна камнями и тухлятиной, на границах ирландских кварталов ежедневно происходили побоища между "патриотами" и отрядами самообороны, созданной ирландцами для охраны от погромов...
В Ирландии же действия бригады "Крест Падрайга", ярко освещаемые издающимися в Америке и подпольно распространяющимися по всему острову газетами фенианских братств, вызвали вспышку яростного национализма. Впервые за многие десятилетия ирландцы били англичан! Крест святого Патрика немедленно стал общепринятой эмблемой прорастающих как грибы ячеек "Сражающейся Ирландии", а рисунки с его изображением - обязательной приметой всех городов и селений Ирландии.
"Бепо" - происходит от сокращения б/п - "бронированный (или блиндированный) поезд".
1,4-дм - 37-мм.
Гайлендеры - Highlander's - горцы (шотландские).
Если генералу на поле боя мешает некий фактор, который пропустить при предварительном планировании было невозможно, например, рельеф местности в окрестностях Стромберга (или что Россия - большая страна с очень суровым климатом)... То такой генерал, как минимум, некомпетентен.
Фении - общее название борцов за независимость Ирландии от английского владычества. Идеологические предшественники ИРА, однако основным методом борьбы считали не терроризм, а общенациональное восстание.