Аркадий Юрьевич Колотов - доктор физико-математических наук, старший научный сотрудник Государственного астрономического института имени П. К. Штернберга, профессор физического факультета МГУ. Внешность его не была типично профессорской, скорее, он походил на кулинара-кондитера на пенсии. Невысокий, пухлый, но очень живой и темпераментный. Он с первых минут знакомства вызывал симпатию и расположение, видимо, потому, что никогда не был слишком заносчив.
Колотов был астрофизиком. Эта область знаний в последнее время бурно развивалась. В строй входили все новые и более совершенные инструменты, многие из которых базировались в космосе. С них поступала лавина новых данных, все более удивительных и требующих объяснения в рамках существующих теорий или даже создания новых концепций для их объяснения. Новые, многообещающие теории выдвигались, завоевывали умы физиков-теоретиков и рушились под напором новых данных наблюдений. Научная жизнь бурно кипела. Колотов был автором более 100 научных работ, имел авторитет в академическом мире. Но, несмотря на его усилия в познании физических принципов мироздания, он не мог похвастаться громкими открытиями, выдвинутыми теориями, международными премиями. Некоторые его знакомые коллеги имели подобные достижения, но, конечно же, далеко не все. Аркадий Юрьевич никогда бы не сознался самому себе в проявлении зависти, но слабое и неясное чувство досады на свою научную невезучесть жило в нем.
Будучи уже немолодым человеком, Колотов постепенно снизил исследовательскую активность. Практически все свое свободное время он теперь посвящал популяризации науки, конкретно астрофизике, сфере своих научных интересов. Аркадий Юрьевич умел доступно и удивительно увлекательно доносить до слушателей разной степени подготовки достаточно сложные аспекты современных космологических теорий. Астрофизику он знал, а главное - любил, и во время своих лекций увлеченно, с юношеским энтузиазмом объяснял теорию "Большого взрыва", "Инфляционную модель вселенной", рассказывал о множестве галактик, пульсарах, квазарах. Не утаивал он и научных проблем, повествуя о тех явлениях, которые еще ждут своего объяснения - темной материи, темной энергии, физике черных дыр.
Лекции о достижениях и проблемах современной астрономии неизменно пользовались большой популярностью. Среди множества обычных людей всегда находились личности, воображение которых будоражили немыслимые масштабы вселенной, грандиозные столкновения галактик, поглощение колоссальных объемов материи ненасытными черными дырами и другие чудовищные буйства исполинских энергий. Все это неистовство бурлящих материй и энергий происходило где-то там, в небе прямо над головой и разительно контрастировало с серой и скучной обыденностью. Аркадий Юрьевич обладал настоящим талантом выдергивать потрясенного слушателя из невзрачных стен аудитории и с размаху кидать в горнило бушующей вселенной и, не давая ему опомниться, погружал в неистовство рождения мира из сингулярности, вмещавшей в себя всю совокупность материи и энергии существующей вселенной. Лекции Колотова пользовались заслуженной популярностью, а ему самому этот процесс просто доставлял удовольствие.
Очередная научно-популярная лекция на тему "Большой взрыв и его последствия" ничем особенным не выделялась. Аудитория была средних размеров, вход свободный, прийти послушать знаменитого лектора мог любой желающий. Народ плотно заполнил зал, сидел и внимал, затаив дыхание. Аркадий Юрьевич излагал, как всегда вдохновенно и пафосно:
- Таким образом, вся современная материя во вселенной, весь этот колоссальный объем всего вещества всех галактик, включая все черные дыры и миллионы миллиардов других объектов, возникли в результате странной, необъяснимой до сих пор асимметрии. В процессе превращения энергии в материю это самое вещество создается не само по себе, а вместе с антивеществом, парами - электрон и позитрон, протон и антипротон и так далее. Вещество и антивещество при взаимодействии друг с другом аннигилируют, превращаясь обратно в чистую энергию. В течение первой секунды создания нашего мира этот процесс протекал бесчисленное количество раз, и всегда энергия материализовывалась в пары - вещество и противоположное ему антивещество. Всегда!.. Почти. Один раз из миллионов, а, может быть, из миллиардов событий, вещество образовывалось без антипары. Как это возможно, и почему это произошло, науке пока неизвестно, но именно благодаря этой асимметрии возникла вся материя нашей современной вселенной, микроскопической частью которой являемся мы с вами. Да, именно так. Мы с вами обязаны свои существованием этому феномену, впрочем, как и вся наша планета, солнечная система, галактика и даже вся материальная вселенная.
Аркадий Юрьевич взглянул на слушателей, наслаждаясь произведенным эффектом. В зале стояла практически полная тишина. Удовлетворенный лектор продолжил описывать события сразу после "Большого взрыва".
- Новорожденная вселенная расширялось со скоростью, превышающей скорость света! Это возможно потому, что расширялось само пространство-время, а не вещество в статичном пространстве. Постепенно скорость расширения замедлилась, что выглядит логичным. И сейчас мы с вами живем в расширяющейся вселенной, что многократно подтверждено экспериментально, благодаря доплеровскому смещению спектров далеких галактик. Столь же логичным было бы предположить, что скорость расширения падает и сейчас. Но нет! Она нарастает! Что заставляет вселенную ускоренно расширяться, астрофизика не знает до сих пор. Для объяснения этого феномена в научный оборот было введено понятие темной энергии. Сейчас это одна из самых популярных теорий современной космологии. Именно загадочная, никак не наблюдаемая нами темная энергия заставляет галактики удаляться друг от друга все быстрее и быстрее.
Лектор окинул взглядом притихший зал. Все глаза были устремлены на него, и они были заметно шире, чем обычно. Аркадий Юрьевич явно испытывал тщеславное удовольствие, хотя самому себе он не признавался в подобных чувствах. Однако ему нравилось восхищенное внимание зала. Он налил себе стакан воды, извинился, сделал два быстрых глотка и продолжил нести знания в массы:
- Сейчас материя распределена во вселенной неравномерно, звезды объединяются в галактики, сами галактики в скопления галактик, которые располагаются в нитевидных структурах - то тонких, то утолщающихся, постоянно ветвящихся, которые астрономы называют филаментами. Между филаментами находятся огромные пространства пустоты, которые называются войды. В них практически ничего нет, и только фотоны света скользят сквозь них, не встречая на пути никаких препятствия, строго прямолинейно. Масштабы как одних, так и других поистине грандиозны. В итоге, вещество во вселенной располагается в виде гигантских ячеистых структур, образованных нитевидными филаментами, охватывающими области пустоты. Как возникла подобная структура, пока не полностью ясно. Вероятно, это отражения флуктуаций в веществе первоначальной сингулярности, подвергнутой затем резкому расширению, а, возможно, все определяется течениями темной энергии и темной материи, которых по различным оценкам больше, чем видимого нам вещества.
Аркадий Юрьевич быстро взглянул на часы. Время, отведенное на лекцию, подходило к концу. Надо было еще оставить время на вопросы из зала. По обширному опыту просветителя он знал, что половина из них будет касаться загадочного и непонятного, а потому особенно привлекательного антивещества. Поэтому он решил сразу коснуться этого вопроса, чтобы попытаться избежать выхода из рамок регламента, что случалось с ним слишком часто.
- Антивещество - самая дорогая субстанция на Земле. Его получают в ускорителях частиц в последнее время в значимых количествах, но все равно это ультрамалые объемы, исчисляемые поатомно. Удержать его от аннигиляции с обычным веществом крайне трудно, что, в конце концов, не удается. При аннигиляции высвобождается энергия в полном соответствии со знаменитым уравнением Альберта Эйнштейна E=МС^2, где С - скорость света. Это огромная величина! Поэтому аннигиляция даже маленькой доли вещества порождает гигантское количество энергии. Так вот, всего в мире произведено столько антивещества, что единовременная его аннигиляция не смогла бы нагреть даже вашу чашку чая. Изучать подобное количество антивещества крайне затруднительно, поэтому многие его свойства остаются неподтвержденными экспериментально и описываются чисто теоретически. Например, есть математические модели, показывающие, что антивещество по отношению к веществу испытывает явление антигравитации. А есть и вовсе парадоксальные теории о том, что антивещество находится в пространстве, где время течет в обратную сторону! Причем все эти чисто теоретические модели с точки зрения математики выглядят более чем достоверно, хотя нашему с вами осознанию это совершенно не поддается.
Ответы на вопросы после лекции прошли по обычному сценарию. Среди интересных вопросов слушателей, обладавших знаниями и интеллектом, на которые Аркадий Юрьевич был готов разразиться очередной масштабной лекцией, но с трудом сдерживался, постоянно попадались такие как: "А правда ли, если спрыгнуть в черную дыру, то даже "сматериться" не успеешь?" Подобные любители науки всегда раздражали ученого, но он сдержанно выдавал заготовки типа: "Возле черных дыр время замедляется, материтесь на здоровье!"
Колотов вежливо попрощался с аудиторией. В ответ зал удостоил его непродолжительной овацией. Люди, удовлетворив свою любознательность, покидали помещение, что-то шепотом обсуждая. Аркадий Юрьевич привычно выжидал, когда все повернутся к нему спиной, чтобы в свою очередь покинуть сцену. Но в этот раз прямо за рампой стояли двое и пристально следили за ним.
Маленький мальчик широко раскрытыми глазами смотрел на ученого. Вид у него был ничем не примечательный: школьная форма, короткий ежик каштановых волос, безвольно обвисшие коленки брюк. Типичный вид ученика начальных классов. За руку его держала женщина, по всей видимости, мать. Внешность ее также ничем особенным не выделялась. Волнистые локоны волос одного цвета с сыном едва касались плеч, темно-коричневая вязаная кофта, длинная юбка, довольно элегантные сапоги на невысоком каблуке. Ее взгляд выражал крайнюю степень смущения. Она первой прервала молчание:
- Уважаемый Аркадий Юрьевич, мой сын очень хочет что-то важное вам сказать. Он меня из зала не выпускает, к Вам тянет. Не знаю, что с ним случилось... Не могли бы Вы уделить ему чуточку внимания?
- Конечно, конечно! - вежливо откликнулся ученый. - Сейчас я к вам спущусь. И так, как тебя зовут, мальчик? И что ты хочешь мне сказать? - обратился он к застывшему, как изваяние, парнишке.
- Дядя! А я знаю, куда девалось антивещество и почему вселенная такая! - выдал пацан, не теряя времени на этикет, но, получив толчок от мамы, выдавил. - Акадий Юривич!
- Вот как? - слегка удивился астрофизик, и приготовился услышать наивную теорию желторотого любителя астрономии. Подобный ритуал уже неоднократно исполнялся опытным лектором. - Давай послушаем тебя, мой юный коллега.
- Асисме... Ассимерии никакой не было. Все быстро растягивалось ведь, да? Вещество и антивещество растянуло в разные стороны, вжух! - для убедительности мальчик резко раскинул руки в разные стороны. - Ведь правда, да? Все же растягивалось. Они и не смогли аниглинировать! Что-то, конечно же, аниглиснировало, но не должно ведь все, да? Теперь есть и вещество, и антивещество - оба! А ассимерии не было.
- Асимметрия и аннигиляция, запомни. Термины надо произносить правильно, если хочешь стать ученым! - наставительно, но доброжелательно произнес светоч науки. - А как же ты объяснишь тот факт, что сегодня мы не наблюдаем во вселенной никакого антивещества?
- А как же его наблюдать, если у него время не туда направлено? - глаза мальчика удивлено округлились. - Вы же сами сказали, дядя, - очередной толчок от матери, - ой, Акадий Юривич, время у антивещества течет назад! Большой взрыв: "БАБАХ!" - руки пацана опять разлетелись в разные стороны, - вещество по времени в одну сторону, а антивещество в другую. Эээ... симметрично, вот! Вы сами говорили, что если надо встретиться, важно знать не только высь, ширь и эээ... вбок, но и время. Это правда, я знаю! Но как же встретиться с антивеществом, если оно живет назад, а?
Мозг астрофизика вдруг получил мощный пинок и начал обрабатывать только что озвученную концепцию. Но источник этой странной доктрины по-прежнему не вызывал у ученого никакого доверия. Тем временем мальчик, не получив от застывшего собеседника обратной связи, продолжил:
- А теперь мы живем в мире, где есть и вещество и антивещество, просто антивещества не видно, но оно есть, правда, да? Оно просунуто в дырочки между ниточками эээ... филарментами, во! Дырочки - войды, да? В дырочках живут филарменты антивещества, ага? Антивещество и вещество расталкиваются, и них эта... антигравитация. Расталкиваются сильно, - ладони юного дарования распихивали в стороны невидимые филаменты вещества и антивещества с усилием, от которого он даже покраснел, - поэтому вселенная расширяется, и все быстрее и быстрее. А темная энергия тогда не нужна ведь, правда же? Темная материя тоже... зачем? Антивещество теперь вместо них, ага? - Пацан, наконец, замолк и взирал на Колотова с открытым ртом и учащенно дышал, по всей видимости, ожидая, что с ним, безусловно, согласятся.
Астрофизик взирал на оппонента глазами, открытыми не менее широко, чем у собеседника. Его мозг бешено искал проблемы в только что озвученной теории и не находил, отчего начинал тихо паниковать! Из ступора ученого вывел вид ... медленно спускающейся из левой ноздри юного коллеги зеленоватой капли.
- Ну, знаешь ли, все не так-то просто! - солидно и компетентно заявил Колотов.
- Это - темная энергия и темная материя - сложно, да еще эта ассимертия. А с антивеществом все просто, да ведь? - шмыгнул мальчик и слегка насупился.
Последнее вызывающее заявление сына вывело его мать из режима ожидания. Она пихнула сына в бок и решительно заявила, обращаясь к Колотову:
- Огромное спасибо, что уделили нам свое время, больше мы Вас не смеем задерживать! Для сына поговорить с Вами было крайне важно, уж не знаю почему. Еще раз большое спасибо и до свидания!
Мать быстро продвигалась к выходу, буксируя за собой юное дарование, которое и не думало сопротивляться. Странная пара исчезла за тяжелыми гардинами входа в зал. Колотов проводил взглядом недавних собеседников, немного постоял в зале, обдумывая только что состоявшийся разговор. Из задумчивости его вывела уборщица, громко и бесцеремонно приступившая к исполнению своих обязанностей.
Сегодня лекционный зал располагался не очень далеко от квартиры профессора. По этой причине Колотов не воспользовался своим автомобилем, а пришел на лекцию сам, так было проще и быстрее. Поэтому и сейчас он возвращался домой пешком. Пока он шел, деятельный мозг ученого не хотел отдыхать, Аркадий Юрьевич обдумывал только что странным образом изложенную ему концепцию вселенной. Его безмерно поражало, как всего одно допущение, что невидимое антивещество никуда не исчезло в первые секунды жизни вселенной, а незримо присутствует в ней, разом, просто, логично и изящно решало целых три современных космологических проблемы. Теперь не нужно было думать, в чем причина асимметрии в процессе материализации вещества из энергии, почему именно она выбрала вещество, а не антивещество. Разом отпадала надобность в темной энергии, искусственно введенной в научный оборот для объяснения ускоренного расширения вселенной. И становилась проста и понятна макроструктура филаментов и войдов. По-другому и не могла выглядеть вселенная, в которой имеются взаимоотталкивающие друг друга вещество и антивещество. Чем дольше ученый думал над этой теорией, тем все больше удивлялся ее простоте и стройности и недоумевал, почему до этого никто до сих пор не додумался. Внезапно острая мысль буквально взорвалась в мозгу Колотова: он не знал, кто был этот мальчик, кто была его мать и как их теперь найти! Потрясенный профессор замер в отчаянии на полушаге.
Резкий визг тормозов мгновенно выдернул сознание задумавшегося профессора из мира мыслей в окружающую действительность! Взор Колотова уперся в стремительно приближающийся автомобиль и перекошенное лицо водителя! Один миг - и мир погас, как при внезапном отключении электроэнергии.
***
- Антивещество живет назад! - вопил пацан в школьном костюмчике, пролетая слева направо. Руки его были раскинуты в стороны как у самолета, коленки брюк трепыхались на ветру. - Оно в дырочки просунуто! - заявил он, пролетая в обратную сторону.
Слева показалось только лицо мальчишки с выпученными глазами, оно медленно проследовало в центр обзора и спросило: "Правда, ведь, ага?" И застыло в ожидании. Из левой ноздри размерено капала зеленоватая жидкость. Лицо теряло четкие очертания, начало вибрировать, пошло волнами. На его месте постепенно возник небольшой прозрачный мешочек, наполненный жидкостью, и капельница, в которой размеренно падали капли. На заднем плане прорисовался белый потолок. Появились звуки, неясный шум автомобилей, более близкие шорохи, вздохи, затем резкий звук отодвигаемого стула. Перед взором возникло лицо медсестры в повязке и светло-зеленой шапочке.
- Здравствуйте! Как вы себя чувствуете, Аркадий Юрьевич? - И добавила, не дожидаясь ответа. - Я схожу за врачом, подождите пять минут.
Колотов понял, что он в больнице. Но как он тут оказался, что случилось? Ответов у него не было. Он попытался воссоздать недавние события в своем сознании, но ничего не получалось. Пришел врач.
- Здравствуйте, Аркадий Юрьевич! Рад, что Вы пришли в сознание. Мы решили, что пора уже Вас выводить из медикаментозной комы, поскольку угроза жизни давно позади, и скоро Вы совсем поправитесь. Должен сказать, Вам повезло, все могло закончиться гораздо хуже. Забыл представиться, я - Антон Геннадьевич, ваш лечащий врач.
Колотов начал приводить в движение свой речевой аппарат. Надо сказать, что удалось это ему не с первой попытки.
- Доктор, а что со мной случилось? Инфаркт? Инсульт?
- Да как же так, любезный, Вы улицу на красный свет перейти попытались, к сожалению, безуспешно. У Вас левосторонние переломы голени и шейки бедра, а также сильное сотрясение мозга. Но сейчас все уже позади, операцию на шейке провели успешно, Вы выздоравливаете. Состояние комы мы решили продлить медикаментозно, после операции важно было обеспечить полную неподвижность.
- Странно, что я делал на улице? Я редко хожу пешком. - удивился Колотов. - Кроме того, я совсем не помню, что происходило в тот день. Кстати, а какой это был день? И какой - сегодня?
- Вы поступили к нам в четверг, 19 апреля, а сегодня среда, 25-е. Кстати, частичная амнезия при подобных происшествиях частое явление. Так что, если вы ничего не помните, то это нормально, это защитная реакция мозга.
Колотов напряженно пытался вспомнить хоть что-то. Постепенно он начинал припоминать начало недели. Понедельник: работа, лекции, семинары. Вторник: совещание, обсуждение учебного плана, расписание мероприятий. Среда... События среды вспоминалась труднее, вроде был на работе... Ну, конечно же, выступал же на торжественном собрании, ах да, торжественное собрание! Далее кажется фуршет, да точно - вечером! Как оказался дома? Нет ничего. Пусто. Фуршет как будто бы был вчера.
Доктор решил, что пациент замолчал, потому что устал. Что же, пусть отдыхает, а ему пора.
- Аркадий Юрьевич, Вы давайте поправляйтесь. Я сейчас позову сестру, Вам надо пройти некоторые гигиенические процедуры, а я пойду.
В больнице Колотов провел еще целый месяц. Перенес еще одну операцию по коррекции титанового бандажа на шейке бедра. Заново учился ходить. Антон Геннадьевич говорил, что реабилитация проходит просто замечательно, учитывая возраст пациента. События рокового дня так и не восстановились в памяти Аркадия Юрьевича. Зато очень четко он помнил беседу с неким мальчиком, объясняющим ему удивительную концепцию существования антивещества в современной вселенной. Этот мальчик, в воспоминаниях профессора, смешно и по-детски рассуждал о сложнейших вещах, но неизменно был логичен и последователен. Удивительным образом этот пацан строго аргументировал свои выводы, но излагая мысли в своей удивительной манере. В воспоминаниях он то стоял перед Колотовым, шмыгая носом, то летал из стороны в сторону, раздвинув руки в стороны, а иногда это было одно лишь лицо, выкрикивающее что-то вроде: "Ассимерии никакой не было! Темная энергия не нужна, правда же, ведь?"
Мозг ученого выстраивал стройную теорию антивещества во вселенной, находя все новые доказательства и подтверждения, облекая все в строгую форму математических моделей. Колотов постепенно осознал, что автомобильная авария, в которой он чуть не погиб, парадоксальным образом подвигла его на рождение самого грандиозного открытия его жизни. То, что гениальная идея прошла к нему в образе сопливого мальчика, он приписывал к последствиям аварии, в результате которой его мозг впал в бредовое состояние, в котором удивительным образом высвободились его мощная творческая энергия, свободная от рамок прежних научных теорий и концепций. Это даже начинало его забавлять.
Сенсационную статью Колотов начал писать еще в больнице. Подготовка к публикации заняла половину года. И вот долгожданная статья вышла на страницах "The Astronomical Journal". Концепция, которую Аркадий Юрьевич назвал "Теория мальчика", не произвела эффекта "большого взрыва", на который рассчитывал автор. Однако на нее обратили внимание, несколько маститых ученых даже вступили в дискуссию с Колотовым. Потом появилось несколько статей в различных изданиях в поддержку "Теории мальчика". И уже вслед за ними в научном мире развернулось бурное обсуждение новой доктрины. Научный мир энергично защищал ставшую уже привычной темную энергию. Однако все новые и новые статьи, публикующие результаты математического моделирования развития вселенной, состоящей из материи и антиматерии, постепенно склоняли чашу весов в сторону "Теории мальчика".
С момента аварии прошло шесть лет. Имя "Аркадий Колотов" уже было известно всем астрономам и астрофизикам мира. Сам Аркадий Юрьевич перемещался по всему миру, наслаждаясь вниманием коллег и прессы. Симпозиумы, форумы, конференции, торжественные встречи следовали друг за другом непрерывным потоком. Доклады, выступления, интервью. Жизнь среднего московского профессора резко изменилась, и он с энтузиазмом погружался в ее бурный, но такой увлекательный круговорот.
Иногда в узком кругу Аркадий Юрьевич, отвечая на вопрос "почему он назвал свою концепцию таким странным образом", с удовольствием рассказывал удивительную историю: "Автомобильная авария, сотрясение мозга, медикаментозная кома, затуманенное сознание и мальчик, рассказывающий Колотову теорию параллельного существования вещества и антивещества во вселенной с умилительной детской непосредственностью". Эта история стала легендой, прочно ассоциирующейся с именем Колотова.
В многочисленных лекциях для студентов и молодых ученых Аркадий Юрьевич объяснял, как важно целиком погрузиться в научную проблему, неустанно пребывая в поиске решения. Тогда ваш собственный мозг, иногда после многих лет напряженной работы над задачей, способен внезапно выдать решение под воздействием какого-то внешнего импульса. Причем ваше собственное сознание способно облечь идею в самую неожиданную, порой экстравагантную форму.
***
Аркадий Юрьевич стоял в небольшой очереди в аэропорту Шереметьево на регистрацию рейса в Осло. Настроение было приподнятое, он летел на вручение престижной премии Кавли за достижения в области астрофизики, присуждаемой Норвежской академией наук. Он обдумывал свою речь на вручении, надо было окончательно ее сформировать до прибытия самолета в Осло.
- Ой, здравствуйте! А я Вас помню! Вы Андрей Юрьевич! - Откуда-то сзади раздался звонкий юношеский голос.
- Аркадий, АРКАДИЙ Юрьевич, молодой человек! - Колотов неохотно повернулся, популярность иногда могла быть назойливой.
Перед ним стоял и восторженно улыбался юноша. Средний рост, бесформенная копна каштановых волос, джинсы с зияющими рваными дырами на коленях, кроссовки. Взгляд круглых вытаращенных глаз показался Колотову удивительно знакомым. Аркадий Юрьевич напряг память: аспирант, студент? Но нет, молодому человеку на вид было лет 15, до студента он просто не дорос.
- Ой, извините, Аркадий Юрьевич! - поправился подросток. - А Вы меня точно не помните, мы с Вами давно уже встречались, на лекции.
Тяжелый взгляд Колотова должен был ясно дать понять зарвавшемуся юнцу, что разговор окончен. Но тот продолжил, нисколько не смутившись:
- Лет пять, нет, шесть прошло! Ну, точно, мне тогда девять было. Вы рассказывали об асимметрии создания вещества и антивещества во время "Большого взрыва", причем в пользу вещества, о темной энергии, о филаментах и войдах.
Аркадий Юрьевич ощутил нарастающее беспокойство, а юноша тараторил в возрастающем темпе:
- Я тогда же совсем несмышленым был, подумал, что это задачка такая, попытался решить и смог, как мне показалось. Я еще маму уговорил, чтобы позволила мне и помогла рассказать Вам решение. Я тогда сказал Вам, что антивещество сохранилось, имеет такую же структуру филаментов, как обычное вещество, только продето сквозь войды обычного вещества. А не видим мы его, потому что время антивещества течет в обратную сторону. Ну, вспомнили!?
Колотов не смог произнести ни слова в ответ. Сердце бешено колотилось в груди, колени подрагивали, а по спине сползал холодный пот. Подросток немного подождал ответной реакции, но, не дождавшись, продолжил:
- На следующий день я понял, что ошибся. Просил маму сходить вместе со мной к Вам, чтобы извиниться и объяснить, что не прав, ошибся, но куда там! Вас точно было не найти, а нам надо было уезжать, мы ведь не в Москве живем.
Аркадию Юрьевичу стало еще хуже. Он с трудом выдавил:
- Что значит "ошибся"? Почему?
- Ну, это же просто, Вы, наверное, давно сами знаете. Если бы в войдах была бы любая материя или антиматерия, да та же темная материя, пусть невидимая, но со значительным гравитационным или антигравитационным полем, она бы искажала изображения объектов, находящихся за ней. Из-за эффекта гравитационного линзирования или хотя бы антилинзирования. В любом случае свет не проходил бы сквозь них прямолинейно. А Вы упоминали в лекции, что свет течет сквозь войды прямо, поскольку ему ничто не препятствует. Вот Вы мне скажите, эффект искажения при взгляде сквозь войды наблюдается?
Все, что смог сделать профессор, это отрицательно покачать головой. Юноша радостно вскрикнул:
- Ну, вот видите! Так что Вы были абсолютно правы начет асимметрии, темной энергии и всего остального! Хорошо, что мы с Вами встретились. Я тогда очень переживал, что обманул Вас. Хотя это наивно, наверное, но я счастлив, что мне, наконец, удалось исправить свою детскую ошибку. Ну, все, до свидания! Я побежал! Мы с родителями в Испанию улетаем. Надеюсь, они меня не потеряли и не ищут по всему аэропорту.
Юноша припустил прочь, быстро мелькая подошвами кроссовок, и через мгновение исчез в толпе.
- Мужчина! Хватит болтать, за Вами уже очередь собралась! - Резкий окрик вернул Колотова к жизни. - Давайте сюда паспорт и билет! Так, все правильно! Проходите вон в ту дверь на таможенный досмотр. Документы не забывайте!
Колотов сидел в самолете. Сердце по-прежнему колотилось, руки и колени дрожали. Со лба сползали капли пота. Ученый вспоминал снимки далеких скоплений галактик, четкую структуру филаментов и войдов, нигде он не мог припомнить хоть намека на непрозрачность или искажения света, проходящего сквозь пустоты пространства. Соседи в салоне встревоженно косились на немолодого профессора.
Постепенно остались два вопроса, выдавившие из сознания Колотова все другие и безраздельно захватившие пульсирующий мозг профессора. И они требовали немедленного решения:
- Почему раньше этого никто не заметил? Что теперь с этим делать?