В комнате темно, пусто и очень-очень тихо. Только ходики тикают на стене да сурово смотрит лик грозного Бога с иконы. Пламя лампады едва колышится и мелькают чёрные тени на Его лице. А может, это Он просто сердится? Я знаю, что виноват, очень виноват - я... потерял деньги и потому не принёс хлеб. Долго искал и потому опоздал на службу. Батюшка будет ругаться... Прости меня, Бог! Нет... Не слышит, не понимает. Только мама умеет с Ним разговаривать, но её сейчас нет. Теперь Бог меня накажет, обязательно накажет, как тогда не простил папу и забрал к себе навсегда. Почему папа не слушал маму, кричал и хотел забрать меня с собой? Зачем?! Бог всё видел, вот и не простил - так говорила мама, а уж она точно знает. Потому что разговаривает с Ним каждый день и за это Он её любит. А меня совсем не любит и я Его боюсь. Сильно боюсь, до смерти.

   Что там на улице? Там темно и страшно и небо почему-то до сих пор светлое, и звёзд всё нет и нет. И луны нет. А высоко-высоко мелькают громадные тени Богов и слышно, как они разговаривают. Их двое, а мама всегда говорила, что Бог один. Наверно, позвал ещё одного, чтобы сильней меня наказать. А я не могу разобрать ни одного слова. Только мама знает их язык, но её тоже нет. Почему она так долго не возвращается? А сам я на улицу не пойду - Боги обязательно заберут меня к себе, как папу, и никогда не отпустят...

  

   - Это тот самый пациент? - невысокий полноватый старичок с интересом рассматривал лежащего на койке мальчика лет восьми. - Что с ним, Николай Иваныч?

   - Очень интересный случай, Павел Андреевич. Интересный и непонятный, - главврач посмотрел поверх очков на столичного профессора. - Я вспомнил о вашей давней просьбе и сразу позвонил. Как раз по вашей части - глубочайшая кома. Думаю, на почве сильнейшего психического переживания. По крайней мере, никаких физических нарушений или следов отравления мы не обнаружили.

   Он ещё раз взглянул на старика и продолжил:

   - Что вполне возможно - мальчик рос без отца. Мать очень тихая, набожная женщина - наверно, не смогла спросить построже когда надо.

   - Отец умер?

   - Нет, он бросил их год назад. Перед этим сильно пил и постоянно ругался с женой прямо на глазах у сына. Возможно, даже бил. Так что мальчик вполне мог получить сильнейшую психическую травму. Нужен был только толчок.

   - Так что же с ним произошло?

   - Неизвестно, мать вчера вечером вернулась из церкви и нашла его на полу без сознания. Очень переживает - постоянно повторяет, что это кара Господня. Но я так и не понял, кого она винит - себя или сына.

   - Мда, случай, действительно, весьма занятный.

   - Вы знаете, иногда мозговая и физическая активность пациента вырастает до нормального уровня, но затем он словно пугается и всё снова возвращается назад. Так что на вас вся надежда, уважаемый Павел Андреевич, - главврач виновато улыбнулся.

   - Обязательно поможем, Николай Иваныч, обязательно. Вернём сына матери в полном порядке...

  

   Во дворе деревенского клуба на сваленных в кучу берёзовых чурбаках сидели два пацана. Один из них, в пузырившихся на коленях спортивных штанах и грязной майке, нервно соскочил на землю и воровато оглянулся по сторонам:

   - Игорь в больнице - вчера "скорая" в район забрала. Чё теперь будет-то, а? - парень облизал потрескавшиеся губы. - Говорил тебе, надо отдать ему деньги - мать-то у него сам знаешь какая! Пришёл Игорёшка домой без хлеба, без денег. Потерял, не потерял - ей-то всё равно. Ну, и... А ты пообещал, что играешь просто так!

   Второй, на вид чуть постарше, в рыжей футболке, потёртых джинсах и бейсболке, хмуро посмотрел на товарища:

   - Кто ж знал? В расшибалочку просто так играть западло...

   - Так что делать-то будем? - не унимался первый.

   - А ничего! - старший со злостью пнул чурбак. - Молчать будем! Никто же ничего не видел, не докажут! Понял?!

   Младший молча вздохнул и как-то неуверенно кивнул - может и не узнают, а всё равно противно. От себя-то не убежишь, не спрячешься...

  

   Мальчишки разошлись в разные стороны и пыльный двор за деревенским клубом окончательно опустел. А над местом, где минуту назад сидели пацаны, суматошным сполохом металась небольшая бабочка. С каждым взмахом светло-зелёных крыльев исчезали города, гибли цивилизации и рождались новые народы. Но бабочка об этом не догадывалась. Что ей до того?