Аннотация: Несколько ощущений от осознания близости запахов моря и полыни, посетивших Лукреция, гуляющего вдоль полотна, и представляющего себе как он бежит за паровозом, временами даже его обгоняя.
Строгие формы
фрагмент 12 "Пребываний", 1996 г.
Строгие формы, тонкие линии. Где-то была уже эта картина. Эта картина приходит в детстве, когда не на кого больше надеяться. Остается пить кофе и слушать музыку, узнавая контуры любимых глаз. В этом явлении и обнаруживаются как раз...
Строгие формы, тонкие линии.
"Формы и линии",
Из сборника Рафинада Кускова
"Несколько увиденных картин",
1996г.
Редактор и Лумита неспешно волочились в сторону моря. Море медленно надвигалось на них, чему не без иронии улыбались камни, ожидавшие падения неба со дня на день. Дождь, доселе дремавший в ожидании этого падения, стал собираться к Чудесному Утру. А когда сборы были закончены, ветровое стекло внезапно прогнулось, стало колом и вдруг взорвалось, разлетевшись немереной россыпью морских камней. Соленые кусочки стали очень быстро окаймлять неловких ходоков и больно ударять их по лицу.
В это время пролетавшие мимо Каркли вспоминали о Лукреции, который отправился гулять вдоль поймы. Птицы вдыхали запах водорослей и, монотонно шурша крыльями, двигались в сторону троллейбусной линии. Линия эта совпадала с линией горизонта, поэтому, повстречавшись после долгих лет непонимания, Каркли, прилетевшие ото всюду, стали долго лобызаться хвостами и без устали стрекотать о любви.
А завтра мы с тобою
будем вместе.
Что скажет нам на это друг?
Он будет возвращаться лесом,
когда обрадуется мысли,
что луг с травою для коней
необычайно пахнет небом
цвета полыни.
Это небо
стоит над степью,
как туман.
А мимо бомба пролетит.
Что скажет нам на это враг?
Он спотыкнется
и об мину,
похожую на мухомор,
ключами загремит брелок,
сорвавшись
с вражеской
цепи.
А не пошли бы мы с Лумитой
смотреть на поезда
под небом
цвета полыни?
Носиться по степи нам просто,
вдоль полотна за паровозом
бежать приятно.
Обгоняя
его на переезде узком
в попытке перейти дорогу,
можно увидеть желтый свет
и габаритными огнями
побыть секунду ослепленным,
после чего
уткнуться носом
в песок
у шпалы деревянной,
и таким образом остаться
в живых
на радость
машинисту.
А в это время
Лу глядела,
действительно,
на уходящий
состав,
щебенкою
груженый.
-Состав может уходить долго. Всю жизнь он может только и делать, что уходить вдогонку ветру, - размышлял Рафинад Кусков, слушая стрекотание лобызающихся птиц. Вдруг, встрепенувшись, он стал рассказывать историю, происходящую, якобы, каждый раз, когда ветер приносит биение уходящих колес.
Вдогонку ветру
(Из сборника Рафинада Кускова
"Несколько увиденных картин",
1996г.)
1.
Так каждый раз
моих друзей
щебенкой мелкой
вперемешку
с каким-то минералом черным
везут составы,
устремивши
свои прогнившие стропила
на перегон,
где озираясь
фонарным глазом паровоз
притормозит,
как если б струны
внезапно разорвала ночь,
играя на концерте
Лунном
свою последнюю сюиту.
2.
Притормозит.
А когда смолкнут
внезапно порванные струны,
в степи, как в зале
станет слышен
говор оркестра.
Это щебень
начнет сквозь щели
просыпаться
на полотно,
а после
с горки
катиться быстро:
прочь отсюда,
подскакивая на уступах,
поросших пыльною травою,
вдогонку
ветру.
-Вдогонку ветру, паровозу, себе вдогонку, а зачем? - бормотала Чашка пока Лумита занималась ловлей рыбы. Но, покончив с бормотанием, Немытая привела несколько выдержек из своего "Научного журнала".
Мир как бы застыл в ожидании чуда.
К вопросу о возможности
жизни в условиях внешнего
управления событиями
(фрагмент из "Научного
журнала" Чашки Немытой,
1996г.)
1.
Сделать шаг очень просто,
если вы не умеете думать.
Однажды, вот так размышляя
у открытой двери
слишком долго,
вы получите в глаз,
а затем, сделав шаг,
удивитесь,
что нити событий
остаются в руках
внешних сил.
2.
У открытой двери
думать просто,
если думать учились
не в школе,
а в закрытом пространстве,
чем-то схожим с ракетой.
В силу ряда событий
вы отправлены были
когда-то к Луне,
а потом
стохастично
ваш корабль стал лететь
по касательной к ней.
Больше эту планету
вы не видели
в жизни.
3.
Между тем,
посмотреть на Луну
так же просто,
как выстрелить в друга,
если вас научили стрелять
без разбору
во всякую цель.
И учил вас полковник,
в силу ряда событий
управлявший
безумною
ротой,
когда армия
шла на Восток
вдоль ручья.
4.
У ручья отлежавшись,
очень просто
придумать способ,
позволяющий постепенно,
в соответствии
с идеями Дарвина
совершенствовать
характеристики
системы.
5.
Сущность способа
заключается в негенерации
управляющих воздействий,
когда извне
вас ведут
на войну.
6.
Запатентовав этот способ,
вы можете придумать другой,
посвященный уже не
совершенствованию системы,
а, собственно,
ее созданию.
По меньшей мере,
вы предложете способ
ее начального
проектирования таким
образом,
чтобы совершенствовать
систему в будущем
стало бы
проще.
7.
Основным условием для
начального проектирования
"трансформируемых" систем
вы будете считать ломку
традиционной организации
внешнего управления
событиями и
создание некой
саморегулируемой
оболочки.
8.
Для создания этой
оболочки
вы используете
известный набор
стандартных соглашений,
исключающих
поход на Восток
и убийство
друга.
9.
-Этим соглашениям
было более
двух тысяч лет, -
скажете вы
глазами своих детей,
пришедших с цветами
к дому
своего отца
лет через пять-
десят.
-Неужели все так плохо, - думалось Редактору. - А Лукреций? Эти его бесконечные скитания, блуд и приготовление пищи под дождем, стрекотание жирных птиц, причем стрекотание громкое, с близкого расстояния, прямо на ухо, - не есть ли это попытка остаться собою при любых внешних воздействиях?
Несколько зарисовок Редактора
по поводу радостей коммунизма
(из "Истории Пребываний" Лумиты
Андерссон, самиздат, www.Lib.ru,
2001г.)
1. Место, где ходил Лукреций
Лукреций неспешно брел среди омытых июньским дождем тополиных рощ, одиноких лип и бесконечных тюльпановых полей. Тюльпаны неизбежно окунали Луку в трепет, возникавший каждый раз от осознания возможности смешивания их запахов с запахами сена, полыни и клевера. Сочные клеверные листья терлись о лапти, стоптанные в поисках счастья. Поначалу счастье представлялось как некая пустота между плоскостью с верхушками крестов и небом, окаймленным радугой. Но после необыкновенные его признаки обнаружились в том же пространстве, где Лука, собственно, и ходил отродясь. Лукреций был свободен идти как вздумается и в этом находил счастье.
2. Воздействие извне, которому
был подвержен Лука
Что, если ощутить воздействие извне, когда ты счастлив? Тобою станет вдруг руководить какой-нибудь кретин. Или когда ценою жизни друга тебе удастся выжить, а идею, навязанную силою извне, ты остаешься вдруг боготворить? Идея эта будет заключаться в стремлении к свободе через зло.
3. Лука переходит от строгости
к удивлению
Впрочем, перейти от строгости к удивлению оказалось просто. Лукреций лишь спотыкнулся, но, уже падая начал вспоминать рассказы о Злой Ауре, якобы берущей вас целиком в то время, когда вы пытаетесь справиться с непогодой. Эта Аура, как правило, не проявляет себя откровенно, и даже наоборот: при встрече хлопает вам и трясет ваш недоумевающий хобот, предлагая остаться здесь навсегда.
4. Об орудиях труда, используемых
не по назначению
- Не есть ли это призрак коммунизма? - думалось Лукрецию. - Не есть ли это его кирка? - приговаривал Лука, когда был вынужден бестолково тыкаться лицом в корнеплоды, пытаясь извлечь уроки из происходящего с ним. Господи! Да это и была кирка! Она проникла в мозг юноши вместе с множеством других знаний об общем устройстве окружающего его пространства. При этом бесконечное поле тюльпанов с редкими вкраплениями полыни выдавалось за упорядоченную совокупность нулей и единиц.
5. До Лукреция доносится марш,
а он не знает что делать
Проникнув, таким образом, в мозг Лукреция, Кирка поработала там на славу. Целью данной работы явилось постепенное изменение исходного Луки до состояния идентичности с другими, физиологически схожими с ним существами. Существа эти то там, то сям, как бы без устали, высовывались поглядеть на окружавших их музыкантов, но каждый раз в попытке обрести себя и, повинуясь инстинкту, скрывались за горизонт.
Исчезновение это происходило под музыку, очень похожую на марш. "Марш беспокойных доярок", - подумалось Лукрецию, неспешно бредущему среди омытых июньским дождем тополиных рощ, одиноких лип и бесконечных тюльпановых полей.