Аннотация: Тренируемся писать. Черновик. По мере написания будет редактироваться.
Был обычный большой перерыв в старшей школе Рикудай. Неразлучная пара друзей Тодзи Судзуки и Юу Куга обсуждали вышедшее на прошлой неделе популярное ранобэ "Герой в алом" в котором обычный японский школьник попадает в мир темного фэнтези на войну развязанную местным темным властелином. Стандартная в общем-то история с гаремом и превозмоганием. Напоминающая по штампам любой кассовый фильм Голливуда. Столь же разрекламированная и безвкусная, но цепляющая зрелищностью и пафосом. Впрочем, спор шел не о эпичных схватках с демонами или прекрасно нарисованном фансервисе няшек из гарема, а о эпилоге тома с возвращением главного героя в Японию. Что он будет делать дальше? Вернется в школу и станет обычным школьником под давлением окружающих или с приобретенными силами изменит мир под себя? Этот бессмысленное столкновение так увлекло товарищей, что они уже не замечали ничего вокруг. В пылу спора Тодзи воскликнул на весь класс, - Представь, ты возвращаешься в свой мир, после схваток с чудовищами, после того как держал судьбы королевств в своих руках. У тебя есть Сила! Разве ты не сделаешь Японию лучше?
Раздался звон разбитого стекла. Все повернулись на звук и увидели одноклассника сидящего у окна. На полу лежала треснувшая ваза. Синдзи Абуракоджи порезался и сейчас зажимал рану из которой медленно капала алая кровь. Мальчик смотрел немигающим взглядом на двух спорщиков.
- Крыша у него уедет, - раздался его хриплый голос, - у попаданца. И далеко. Только представьте - война, бои с монстрами, раны и смерть. А он пацан. Можно подумать вы про детей-солдат никогда не слышали. Психоз ему гарантирован. Если по итогам герой оправится в уютную комнату психушки с мягкими стенам, то возможно это будет лучший выход для него и окружающих.
Он зашипел, прижимая к предплечью чистый носовой платок.
- У тебя кровь, - подбежала к нему староста класса Кими Асука. - Все нормально, - ответил подросток, - я сам виноват. Так пересохло в горле, что не выдержал, решил попить... До медпункта доберусь сам.
Парень встал, отмахнулся от девушки нерешительно застывшей рядом, хрустя стеклом прошел по осколкам и уже у дверей повернулся к классу. - Хотя бы Рембо вспомните. Книгу. Так все и будет в худшем случае.
И тут же вышел. Хлопнула дверь. Остолбеневшая Кими охнула и бросилась за ним.
- Что за пургу он только что нес? - недоумевающе спросил Юу. - Странный парень, - поддержал его Тодзи.
Синдзи Абуракоджи появился в классе через месяц после начала школьных занятий. Ходили слухи, что его исключили из элитной академии Этадзима за избиении девушки или старосты. Он держался особняком, предпочитал молчать при разговорах. На уроках постоянно спал, но успеваемость как-то ухитрялась оставаться на среднем уровне. Было впечатление, что мыслями Синдзи постоянно находится где-то в другом мире. Любого другого уже попробовали бы на прочность, но нехороший застывший взгляд и пугающие слухи отпугивали большинство хулиганов, а остальным было плевать - пока он не стремился заявить о себе в школе.
Разговор между тем почему-то заглох сам собой и друзья принялись спешно готовиться к приближающемуся уроку алгебры.
Вообще больница от больницы отличается. Сложно как-то сравнить армейский госпиталь забитый после трудного наступления и дорогостоящую элитную столичную клинику для богатых в которой и десяток пациентов большая редкость. Госпиталь пахнет мочой и фекалиями, кровью. Клиника - дорогостоящими антисептиками и ароматизаторами. У школьного медпункта был свой особенный запах - необычная смесь дезинфекции и дорогих духов. Обычная комната с койкой за ширмой, лекарствами и справочниками за стеклом и красивой медсестрой за столом.
Медсестры - это отдельная история. В свою первую жизнь обычного русского студента стыдно признаться не обращал на них никакого внимания. Предметы мебели, иногда привлекательные и только. Война изменила все. Нам, с нашей регенерацией и модифицированным телом еще повезло - нашими редкими ранениями старались организовать специальное лечение в особых подразделениях. Тем более, что для большинства ран хватало едва ли не первой помощи оказанной медбратьями из своих. Однако, другие - обычные люди с отвагой и честью, были не столь везучи. Так что на раненых, госпитали, врачей и медсестер я насмотрелся. Боль, крики, отчаянное желание выжить и смерть. Как могли они, нормальные люди работать в таких условиях? Какого напряжения сил требовало это от них?
Пережитые боль и страх меняли людей. Многие обретали новые силы. Многие получали отметины на всю жизнь. Я считал, что обновленного меня это не коснется. Зря.
Впрочем, блондинка напротив казалась предельно далекой от этого. Где школьная медсестра, а где страдания и жертвы. Тем не менее Шидзука Марикава слушая классного старосту с тревогой смотрела на меня. - Это царапина. Не стоит так беспокоиться, - убрал я носовой платок и показал уже засыхающую ссадину. - Не может быть, - ахнула Кими, - А было столько крови... - Как же ты так, Синдзи, неаккуратно - расстроена сказала женщина, - Сейчас помажу антисептиком и все пройдет. Она надела перчатки на красивые руки, достала какую-то бесцветную мазь и легкими движениями нанесла её мне на ранку. - И как же ты умудрился, Абуракоджи, - следом за медсестрой произнесла Асука.
Облизнул губы, как бы проще это объяснить... - У меня пересохло в горле и срочно захотелось, что-то попить. А рядом была ваза с водой. А потом - резкий звук, я переволновался и стекло треснуло, - начал я негромко говорить. - Толстенное стекло, - неверяще прошептала староста, - ты очень странный, Абуракоджи... - Какой есть, - я отвел взгляд и некстати посмотрел на койку стоящую за ширмой. Обычная больничная чистая койка... Их целый ряд, на них куски обожженного, изуродованного, но еще живого мяса. Бесконечный ряд. Боже помоги нам. Меня затрясло, на коже выступил холодный пот.
- ... Синдзи? Синдзи, с тобой все в порядке? - взволновано смотрела на меня женщина.
- Да, - ответил я резко, - Идем, староста, а то опоздаем на алгебру. Кими открыла рот, хотела что-то сказать, но промолчала и пошла следом за мной покачивая головой.
Тем временем, заметил силуэт отступивший за угол. Персональный сталкер. Просто класс. Этот день не задался с самого начала.
На уроке я привычно дремал. Конечно, одноклассники и преподаватель неодобрительно косились, но мне было все равно. Это же была дремота - не сон, который по сути напоминает смерть. Они так похожи... Как брат и сестра. Если заснуть по-настоящему - окружающих разбудит дикий крик. Это кому-нибудь надо? Так что пусть хмыкают и пялятся. Тем, кому не снятся разнообразные мучительные кошмары боев почти каждую ночь - не понять. А снотворное на измененный организм, как и любая обычная фармакология либо не действует, либо работает очень слабо, либо выдает нестандартный результат. Конечно, был верный способ забыться сном без сновидений - напиться до беспамятства. И раз достать спиртное подростку было проблемой - дома ждал самогонный аппарат. Благо, обмен веществ позволяет многое, за исключением царской водки и других сильных кислот. Только этот выход для выходных. Не стоит подставлять кураторов снова, им и так пришлось сильно попотеть заминая прошлый раз. А как им удалось вытащить со мной в комплекте и девушку - вообще за гранью моего понимания. Знать бы, что получаешь личного преследователя...
В том, что учусь в обычной японской школе я виноват сам. Просто не смог погибнуть вовремя - в огне и славе. То, что меня отправили в японскую школу было чем-то ожидаемо. Другой мир, другие люди. Японцы во всех мирах смотрели на иностранцев как на инопланетян. И сами были инопланетянами для иностранцев. Сделанные документы на имя Синдзи Абуракоджи дополнили биографией японской семьи долго жившей и работавшей в загадочной, холодной и малознакомой островитянам России. Родители, высокопоставленные сотрудники одной закрытой транснациональной оружейной корпорации, решили, что их единственный ребенок должен вырасти на Родине. Частная академия-интернат Этадзима для страшно узкого круга избранных ждала их драгоценного отпрыска. Замечательный персонал, толерантный к разным причудам гарантировал, что сгладит любые трудности. Кто же знал, что "рай" окажется с гнильцой? Точно не я.
Теперь-то понято, что это простое невезение. За год до моей легализации в Этадзиме была принята либеральная программа по допуску к обучению стипендиатов из простонародья. Влить свежую кровь, тем более мозги - это было разумно. К сожалению, подростки далеки от разумности. В общем, когда я вынул из шкафчика забитого всяким дерьмом школьницу, когда выяснил детали - травля голоногой шла уже приличное время.
Врезать по лицу девушке-старосте ответственной за издевательства было конечно совсем необязательно.
Более того, такая реакция удивила даже меня. Нет, понятно, что в отсутствии постоянного кондиционирования, постоянной идеологической, психологической, химической поддержки дисциплина и самоконтроль покачнется. Тем более возраст подошел. Звоночки были и раньше. Мое время предсказуемо вышло. Но так? Меня, честно, даже не особо волновал начинающийся скандал по сравнению с начавшей внезапно шататься психикой. Наверное, стоило бы плюнуть на все, но я помнил разговор с Императором. Помнил, зачем я попросился в школу, а не остался в уютном госпитале с санаторным режимом. А кураторы в это время, уж не знаю чего им это стоило, сумели уладить скандал. Пришлось уйти, конечно. В школу Рикудай вместе со мной перешла бывшая жертва - Юно Сора.
Разумеется меня убедительно попросили больше так не делать и, разумеется, я честно дал обещание. Не стоит напрягать хороших людей, тем более у них и без того хватает проблем. Юно внешне адаптировалась, вновь стала первой ученицей школы. Если не знать, что теперь она постоянно стремилась тайно наблюдать за мной, то все отлично. Вываливать свое дерьмо на старших мне не позволяла совесть. Посвятить в ситуацию школу значило устроить для Сора неприятности. Снова. Нет уж, девушка и так настрадалась. Пусть у неё похоже не все дома, но судить об этом тому, кто борется с личным безумием не стоит.
И все же так дальше продолжаться не может. С Юно надо поговорить.