Аннотация: Посвящается задротам устраивающим бессмысленные споры о том, кто победит в конфликте маги/магглы.
Директор Хогвартса Альбус Дамблдор устало поднимался к себе в кабинет. День выдался тяжелым. После восстановления на постах верховного чародея Визенгамота и президента международной Конфедерации Магов бумажные дела навалились с новой силой, а ведь пожиратели и возродившийся Волан-де-морт никуда не исчезли. Конечно, соратники по Ордену Феникса взяли на себя долю трудностей и забот, но и оставшихся с лихвой хватало для головной боли старому волшебнику.
А тут еще дурацкий, совершенно ненужный конфликт начавшийся на уроке маггловедения. Слизеринцы утверждали, что волшебники сильнее магглов и с легкостью одержат победу если начнется война, а магглорожденные гриффиндорцы пытались высмеять это заявление. Этот глупый жаркий спор продолжился и после, тем более Снейп плеснул масла в костер напомнив о техниках и зельях контроля разума...
Маг вошел в кабинет и мгновенно встряхнулся. В пустом кабинете молчали разнообразные забавные механизмы, застыли в оцепенении живые портреты, съежился в углу феникс. В воздухе отчетливо пахло грозой.
- Добрый вечер, мистер Дамблдор - в полнейшей тишине раздался звонкий голос мальчишки удобно присевшего на стол директора и болтающего ногами - я вестник.
Немного помолчав, подросток добавил наполненные силой, бросающие тень на реальность, слова - от НЕГО.
Чародей устроился за столом и прерывисто вздохнул. Тупое покалывание, едва не затихшее, набросилось с новыми силами на его многострадальную голову. Он любил детей, но их наивность изредка совершенно огорчала великого чародея. Впрочем, в этом как правило были виноваты именно взрослые.
Те же бедные слизеринцы так легко сдававшие экзамены по истории магии призраку. Знали бы они, почему маги всех стран с такой поспешностью уходили в свое время в подполье. Принимали, боясь не успеть, Статут о Секретности. Тогда бы не было этих совершенно нелепых споров о магглах и магах. Над тем Статутом определившем всю будущую политику Конфедерации Магов, над самим магическим сообществом постоянно, как меч Дамокла, нависала зловещая тень, в ореоле молний, с золотыми глазами.
Дамблдор решился и посмотрел на ЕГО герольда. Тот рассматривал "сильнейшего из волшебников своего времени" с каким-то странным, почти гадливым интересом. Будто какое-нибудь жалкое насекомое.
- Венделина. Я, от лица Конфедерации, покорно прошу снисхождения. Может быть... ей хватит... гореть... - тихо, но твердо сказал Альбус. Его собеседник удивленно моргнул, - Я передам ваши слова. Только не ждите, что ваша просьба подействует. В конце-концов, - ровесник Гарри Поттера широко улыбнулся - разве это не прекрасный символ гарантий статута Секретности? Могучего чародея передернуло. Давно это было, тогда все казалось таким простым... Средневековье. Несчастные простецы тащившие на костер магов. И маги, замораживающие огонь, испытывающие лишь волнующее приятное покалывание и теплое дуновение воздуха.
Так было пока не появился ОН. И его слуги. И Венделина стала гореть по-настоящему. До сих пор. Целую вечность. Пока будет существовать договор о невмешательстве в дела людей между рыцарем в золотой броне и чародеями. А дети... А детям перепуганные до ужаса взрослые стали рассказывать сказки о странной волшебнице которая любила гореть на костре. Так и пошло.
- Риддл. Нас не волнует борьба за власть в магическом мире. Пока она не угрожает миру людей. - мгновенно посерьезнев высказал мальчишка, - И после его возвращения, у нас создается впечатление, что такой момент наступает.
Повисла ледяная тишина. Никаких звуков.
Президент Конфедерации магов с тоской вспомнил потерянные лица глав маггловских государств когда они узнавали о существовании волшебства. Интересно, почувствовали бы они злорадное удовлетворение скажи им, что есть сила о которой знает только правящая верхушка магов, сила, пожелай она того, способная растереть в могильную пыль чародеев, сила заявившая, что защищает человечество? Вероятно, да. Природа людей неизменна. Возможно даже, они склонились бы перед золотоглазым воином с истинным благоговением.
- До сих пор вы справлялись. Успешно прятались от человечества, сами заметали следы с помощью правителей людей, не вмешиваясь в развитие человечества в целом, - дитя с глазами смерти продолжало говорить, - никак не контактировали с демонами. Договор работал, за небольшими исключениями. Статут о Секретности действовал. Но Риддл вернулся. И он безумен - после стольких крестражей. Если снова возникнет прецедент... ОН вмешается. Опять.
Ощущение как будто на тебя выливается полная ледяной воды ванна - это почувствовал старик. И медленно, треснувшим голосом произнес - Мы справимся с Волан-де-Мортом. У меня есть план...
Тягуче, осторожно, как будто на очень тонком льду он рассказывал вестнику монстра свои мысли, сокровенные планы ведущие к победе. А перед глазами в это время стояло...
Декабрь 1944. Геллерт плюет на Договор, на статут Секретности и связывается с тварями с Изнанки, пытается заключить сделку со слугами богов, воспользоваться энергией жертвоприношений нацистов и впустить демонов в мир. Завеса почти разорвана и демоны начинают выныривать... Альбус не один тогда слышит этот чудовищно омерзительный, скрежещущий звук напоминавший смех доносящийся с Изнанки. Но высокий рыцарь мечет во врага целый шквал молний, его серые слуги бросаются в бой не щадя себя и демоны нестерпимо визжат, а разрыв медленно, почти нехотя закрывается.
Схватка с Гриндевальдом стала для Дамблдора почти облегчением.
Июль 1974. Бангладеш. ИНОГРИФ и его глава Маркус Нюстрем вызывали Князя Демонов. Почти получилось. Тогда профессор видел этого мальчишку. Он был рядом с НИМ и держал знамя с орлом и молниями. На какой-то момент черноволосый громовержец шагнул за завесу и ударом пылающего меча заставил князя бежать... Миллионы людей в свидетелях, как и целая сводная армия авроров собранная с бору по сосенке трясущимися от страха магами. И что? Кто теперь вообще помнит имя безумного и чудовищно гениального шведа? Память была стерта как след на воде. Только посвященные запомнили навсегда это исходящее от золотой фигуры невыносимое ощущение Силы. Что смотрела на них, взвешивала их и которой они не понравились.
Они никогда не нравились ЕМУ. И волшебникам пришлось скрываться от людского взора, и исследования магии ограничивались, и философский камень Николаса дающий бессмертие остался единственным.
А теперь маги медленно вымирали в изоляции, волшебные рода гордились чистокровностью словно напрочь забыв о вырождении близких связей. Дамблдор пытался влить свежую кровь, интегрировать магглорожденных, оживить мир чародеев реформами, но получится ли это...
- Нас устроят оба варианта развития событий - Альбус посмотрел на подростка, но губы того не шевелились. Голос возникал внутри головы. Легименция, окклюменция? Ерунда. - Я услышал вашу точку зрения и передал ЕМУ. ОН принял решение. План выглядит неплохо. Посмотрим сработает ли он. Если нет - вмешаться никогда не поздно.
Юноша спрыгнул со стола и пошел в центр комнаты. Интересно, - неожиданно мелькнули у чародея глупые мысли - за что он так не любит магов, как его зовут и почему не может вести себя хоть чуточку добрее с окружающими.
Мальчик повернулся и взглянул волшебнику в глаза - Ну как еще относится к тем, кто добровольно поставил себя вне человечества назвав людей магглами? Впрочем, Император тоже говорит мне быть добрее. Так что я подумаю над этим в свободное время.
Раздался треск молний и нездешний ветер донес до пожилого мага слова - Я - Сиггилит.
Дамблдор устало откинулся на спинку древнего кресла в опустевшем кабинете. Бедные глупые дети...
Кто победит? Кто сильнее? Маги или магглы?
Конечно, правильный ответ - Император.
До Ереси Хоруса оставалось 28 тысячелетий.