Вот и прошли мартовские заморозки, когда за день, оттаянный сверху солнечными лучами снег, а потом прихваченный утренником, становился крепким настом. По нему, как по асфальту, легко идти, бежать напрямую, и не провалишься в метровый снег. Так мы и спешили в школу.
В этом году весна к нам пришла ранняя, дружная и с погожими деньками. Уже в начале апреля на пригорках появились первые проталинки.
Я хожу по ним и наслаждаюсь тёплым дыханием пробуждающей земли.
Заметив быстро бегающих по полю и кружащих над ними птиц, громко кричу:
-А вот и грачи прилетели - вестники весны!
Они в своём весеннем, чёрно-смолистом оперение на оголённых от снега, и уже прогретых, тёмных клочках земли, были не заметны. Но их гамм, да снующие полёты над паром дышащими лугам, вызывали у меня улыбку, придавали весеннее настроение.
По склонам, косогорам уже зажурчали звонкие ручейки, превращаясь в глубоких ложбинах и в оврагах в мутные, бурные, весенние потоки.
Природа быстро оживала. В начале мая все поля и луга освободились от снежного покрова, а вот в лесу он рыхлый и водянистый ещё лежит полуметровой глубиной. Только на высоком, солнечном берегу речки его нет. Там уже 'улыбаются' разноцветные подснежники.
Лёд на озере за тёплые дни посинел, вздулся от прилива вешних вод. И вот он ночью застонал, даже охал, как человек, трещал, разламываясь на большие и маленькие льдины. Утром на нём вскрылась вода. Бурная речка своими потоками подхватила и понесла, эту раздробленную массу в соседние реки и озёра.
Двух - пролётный, деревянный мост через реку скрипел, шатался от ударов, по шатким опорам, нагромождёнными, ледяными глыбами и напора смёрзшего месива.
В зеленеющем лесу, с каждым днём усиливался хор из птичьих голосов. Над лугами с молодой, нежно-зелёной травой и первыми, светло-жёлтыми цветами, залился звенящий голос парящего жаворонка.
Но уже в начале июня птичий говор в лесу постепенно стал утихать. В птичьем мире зарождаются новые семьи.
В заливных лугах вода ещё не вся спала, успела прогреться на солнце и уже с неё выглядывают весенние цветы.
В болотах, от вешних вод, освободились кочки. На них появились россыпи прошлогодней, кисло-сладкой клюквы.
В это время каждый год хожу её собирать. Она за зиму от морозов стала сладкая и сочная.
Люблю, варить с неё кисель и конечно пить его, слегка подсластив мёдом со своей пасеки. Вот и этой весной скоро пойду собирать этих болотных красавец, но уже с дочерью.
Она подросла, скоро будет пять лет. Всё спрашивает меня:
- Папа, я уже большая, возьми меня с собой в лес за клюквой?
- Возьму, доченька, обязательно возьму, когда придёт пора:
- отвечал ей.
Прошедшей осенью, во время охоты, приметил клюквенные места.
И вот пришло время.
В солнечный, тёплый день вдвоём отправились за рубиновыми зимовками в 'Маленькое болото', так называют его местные жители, расположенное у деревни.
За околицей спустились, помешку в лесистый торфяник. Воды уже не видно, но если между кочками немного постоять, то она появится у ног. Мы были обутые в сапожки и вода нам не страшна.
Немного оглядевшись, как в первый раз, дочь осторожно зашагали по мху, обходя кочки, ели, сосны и чахлый кустарник.
Болото не вязкое, я это знал, что оно такое и поэтому пошёл сюда с ребёнком за ягодами. У берега моха не много, но он высокий и травянистый, за зиму от морозов побурел, а дальше, вглубь, он более густой, чистый и не такой вымерзший.
Немного чувствовалось присутствия болотного газа, как и во всех низменных местах. Дочь его не заметила, быстро освоилась в этой обстановке, и глазками усердно начала искать заветную ягодку.
И вот, после пройденных пару десятков метров по чистому от снега и травы уже жёлто-зелёному покрову, они стали появляться на кочках. Девочка очень обрадовалась, и начала их собирать не в корзинку, а в ладонь другой руки и кричит мне:
- Папа, смотри, я полную руку набрала? На что я ей ответил:
- Ты у меня молодец. Только ложи ягодки сразу в корзиночку.
Чем дальше мы шли по болту, тем больше их попадалось. Она старалась собирать все подряд, не оставляя ни одной. Ягод было много, и за мной не успевала идти. Стала волноваться, боязливо оглядываясь по сторонам. А потом громко кричит:
- Не спеши, папа, видишь, я отстала! Уже чувствовался голос женщины-хозяйки.
Я подошёл к ней поближе и говорю: - Доченька моя, не собирай их всех подряд, а выбирай самые крупные и у тебя в лукошке будут красивые ягодки. Так меня когда - то твоя бабушка учила. Она улыбнулась и сказала: - Хорошо, папа.
А ягод становилось всё больше и больше. Им были усеяны не только кочки, но и всё пространство между деревьями, негде даже ступить, не помяв ягодки.
Моя Катюша (так зовут дочь) повеселела, несмотря на усталость (это я заметил), на радостях от такого изобилия, стала ещё быстрее собирать рубиновых волшебниц.
Они, стелясь по мху, словно связанные тонкими стебелькам с побледневшими, узенькими листочками, россыпями смотрели на нас со всех сторон. Их невозможно обойти, перешагнуть, не заметив, как бы сами просились в корзинку. А для дочери это радость, счастье: в первый же день и столько ягод. Я подумал:
-Рядом селение и ни кто осенью не собрал. Все бегут на дальние места.
Так и в жизни: ищем счастья вдалеке, уезжаем на край света, а оно, может быть маленькое, но рядом, по соседству, на одной улице, в ближнем городе.
Мы так увлеклись клюквенным сбором, что не заметили и время, а оно уже ушло за полдень Корзинка у меня почти полная, дочурка устала, видно по её поведению (столько времени на болоте в первый раз) и я стал искать короткий путь, что бы напрямую выйти из клюквенника.
Хотя и медленно шли, собирая ягоды, но прилично углубились в него.
Отойдя немножко в сторону, неожиданно услышал у себя за спиной лопанье крыльев и крик дочери. Обернувшись, увидал: низко, над кочками, между деревьями, с кряканьем полетела утка. А Катя, немного испуганная, удивлённая, зовёт меня:
- Папа? Смотри, курочка вылетела, и оставила корзинку с яичками!
Я подошёл и увидал под сосной, на кочке, 'обсыпанной' ягодами, довольно таки, большое гнездо. В нём лежало девять светло-голубеньких, чистеньких яичек.
Свито оно из тонких веточек и травинок, а внутри выслано пухом.
- Катя! - сказал ей.
- Это не курочка, а уточка, но только дикая. Живёт она на болоте. На зиму улетает в жаркие страны. А здесь отложила яички в своё гнёздышко и стала высиживать утяток. Как курочка у бабушки, ты же видела, высиживала цыпляток. И сказал: - Доченька, нам пора домой, к бабушке.
Катя немного подумала, а потом спросила:
- Папа! А мы придём сюда?
- Будем мы здесь, обязательно будем: - сказал ей.
Постояв немножко около яичек, мы потихоньку пошли по намеченному мною пути, и вскоре вышли из болота.
Дочь по дороге несколько раз оглядывалась в сторону гнезда. Видно не хотелось расставаться с ним.
Вскоре вышли к тропинке и по ней мимо гумна, по окраине деревни, подошли к нашей избушке.
А уже на следующий день дочка спрашивает: - Папа! Скоро пойдём к уточкиному гнезду?
- Скоро доченька, подожди немножко
- Птенчики там не появились?
- Нет, Катя, ещё рано: - сказал я.
И вот через две недели мы пошли в болото, зашли и к гнезду нашей уточки. Когда подходили к гнезду увидели, утка с громким кряканьем от него вспорхнула. Отлетев несколько метров, села между кочками и продолжала крякать. Как-будто звала к себе помощь. Временами она, то взлетала вверх, то подлетала совсем близко, или далеко улетала. Порхала в разные стороны, продолжая свой зов. Я понял, она уводит, угоняет нас от гнезда, от своих деток.
А маленькие, серенькие комочки в это время мигом, в рассыпную, исчезли с гнезда и спрятались во мху кочек
- Катя! нам нужно быстрее уходит: - сказал я.
- Мы не прошеные гости.
- Мы им мешаем.
И как только мы отошли от утиной колыбели, их мать сразу же тихим кряканьем стала созывать разбежавшихся питомцев. А пройдя немного, оглянулись, увидали: уже всё милое семейство гуськом поковыляло межу кочками.
Дочь меня спросила:- Папа! куда она их повела?
Я ей ответил: - Катя! на озеро, на речку и так в жизнь.
Она посмотрела на меня, и ни чего не сказала.
Конец.
![[]](/img/a/anatolij_sokolow/korzinasjaichkami/img_0333.jpg)