Поражение Сефир. Часть 9.2

     Расталкивая сгрудившихся в проходе бойцов, Шэах шёл на мысленный зов Господина. От того не было ни слов, ни мыслеобразов, ни раздающегося прямо в голове вожделенного голоса. Словно звон в ушах и примешивающееся к нему тягучее чувство в животе. Так собака слышит призывный свисток хозяина за километры – кожей и слепой преданностью к хозяину.

     Умело орудуя прикладом парализатора и кулаками, Шэах быстро расчищал себе путь от самых непонятливых солдат, и тех, кто еще не пришёл в себя после прорыва. Остальные спешно уходили с дороги без «просьб» и с опаской поглядывали на вечника, который не так давно силой гнал их в пасть белой смерти. Ненависть в их взглядах тоже была, но настолько слабая и малозаметная, что Шэах не обращал на неё внимания. По-другому и быть не могло. Любви и уважения к себе локхем не требовал. Он был призван защищать не их. Вся его искусственно взращенная сила, тело и разум служили только одному – Главному, а не многочисленному и побочному.

     К слову, именно вопрос этой службы сейчас и был тем болезненным скребком, который с момента начала прорыва не давал локхему покоя. Он опозорил своего Владыку…Он порывался крушить пред лицом Его тысячи людин, а в итоге…смешно подумать, едва справился с одним. С одним! И то смертельно раненым. Окрик Владыки, спасший ему жизнь до сих пор звучал у Шэаха в голове, и локхем сейчас не знал наверняка – радоваться ему тому, что Сефир спас его…или боятся.

     Боятся не смерти, разумеется. Смерть от рук Владыки, или причиненная по Его приказу кем-то другим – была великим благом, которое Шэах всегда был готов принять. Потеря милости – вот что пугало локхема больше всего. Такой драгоценной и с таким трудом приобретенной милости. Шэаха начинало трясти от одной мысли о том, что он больше никогда не услышит в голове этот голос…

     Взбешенный докучающими ему опасениями, и еще тем, каким вероятно бесполезным он предстал перед Владыкой, Шэах с такой силой отшвырнул случайно вставшего у него на пути хийла, что тот, отлетев в стену, сполз на пол и с криком вцепился в видимо сломавшуюся от удара руку. С десяток бойцов, видевших это, со всё той же скрытой ненавистью опасливо проводили локхема глазами.

     - Че-е-его вылупились!?

     Оскалившись, Шэах смерил свидетелей угрожающим взглядом. Все моментально опустили головы и попятились, а двое, ближе всех стоящие к вечнику хийлы примирительно подняли перед собой руки, чуть склонившись.

     Шэах моментально расстался со своим гневом, когда «зов» от хозяина многократно усилился. Нагнав Аввиха и Тева, локхем встал возле Господина и прибавил к предыдущей, как ему казалось окончательной циферии подсчета – единицу. Последнюю защищающую эту точку прорыва единицу, но зато какую! Высокий белый кшатр, отличающийся от других виденных до этого Шэахом наличием заметной поросли на подбородке и щеках. Он стоял на пути Владыки – и был, видимо, причиной теперешнего промедления легиона. Он явно чем - то отличался от остальных, потому что Сефир вёл с ним разговор. Шэах ощутил, стоя рядом с Господином, насколько тяжело дается тому эта беседа, и как кипит в его теле, защищенном чёрными подвижными доспехами ярая злоба.

     …- ты жив еще только потому, что я этого хочу! Скажешь то, что мне нужно, и возможно жизнь твоя еще немного удлинится.

     Шэах присмотрелся к кшатру. Тот стоял точно посреди пролёта коридора, повернувшись к ним чуть боком. С исполосованных на груди и руках тонких доспехов, сделанных из неизвестного материала - текла красная кровь. Овальный шлем, надглазники изящно выполненные в форме острых крыльев – и из-под всего этого всё те же пронзающие синевой яркие бельма.

     Вспомнив о совете Тева, Шэах перестал смотреть в лицо людина и опустил взгляд. Присмотревшись к груди белого, он различил на ней символ в виде распахнувшей крылья птицы. Её силуэт был поразительно похож очертаниями на атаковавшие их в около космическом пространстве истребители.

     - Раздавай милости своим прислужниками, бесовник. Я как - нибудь обойдусь без них.

     Перед водяноглазым угрожающе вспыхнул силовой щит и заискрился. Блеснули в его ярком свечении разбросанные по плечам белого прямые как струны, длинные русые волосы.

     Сефир рассмеялся:

     - А ты норовист для того, кто остался последним, вой. Разумности я от вас не ожидал, не тот вы народ. Но хотя бы ТЫ подумай о родне, которая у тебя осталась. Скажи мне то, что я хочу и можешь убираться отсюда! Тебе мало того, что ты здесь увидел? Дальше будет тоже, сколько б вас там не сидело! Я не намерен тратить на вас много времени, и Я всё равно заберу то, за чем пришел! Передай в командный центр, чтобы они там все сдались, да побыстрее!

     Шэах увидел, как хозяин поднял руку. Держа за светлые окровавленные волосы отрубленную голову одного из убитых водяноглазых, Сефир показал её последнему защитнику:

     - К чему нам лишние жертвы? Подумай хорошенько!

     Кшатр со сдержанной грустью посмотрел на отсеченную голову родича, и его лицо вдруг приняло выражение, от которого Шэаху стало не по себе.

     - Я уже подумал, тварь! Вся моя родня здесь, а шестеро сыновей лежат там – за твоей спиной! Шевели своим раздвоенным языком сколько хочешь. Никто здесь не пойдет тебе на встречу!

     Сефир опустив руку хмуро подытожил:

     - Легковерие, смешанное с отборной глупостью и самоуверенность – слепая и бездонная!

     - Кто бы рассуждал о глупости, марионетка, ведомая чёрной волей!

     - Уж лучше быть марионеткой, - резко выкрикнул Сефир в ответ и, помедлив, добавил чуть тише, - Чем тем, во что ты сейчас превратишься.

     Он резко вскинул свободную руку и сзади тут же раздался громкий свист. Шэах только и успел разглядеть, как потолки коридора над белым кшатром вдруг зашевелились и тут же на защитника вайтмара посыпались всё это время ожидающие сигнала, скрывавшиеся под маскировкой «черти». Как пауки на бронированного жука – они свалились на кшатра, сначала двое, потом пятеро. Спустя мгновения их было уже больше десятка. Первых напрыгнувших на него противников, кшатр отшвырнул от себя с молниеносной реакцией. Следующих, мёртвой хваткой вцепившихся ему в руки, шею и грудь, – вой старался оглушить мощными ударами и стащить с себя. По началу ему это удавалось, но черти лезли и лезли на него – облепляли, клонили к полу. То и дело в полумраке сверкали лезвия ощеренных хвостов. Выроненный из израненной руки, упал на окровавленное покрытие щит с гордым крылатым символом. Кшатр грозно зарычав, предпринял последнюю попытку подняться – выпрямился почти во весь рост, словно мишурой облепленный телами хийлов, но обессилевший, истекающий кровью всё же рухнул на колени под чудовищной тяжестью тел 15-20 чертей, упрямо тянущих его к полу.

     Поймав момент, Сефир быстро отдал своим локхемам ментальный приказ:

     «Держать!»

     Шэах, Аввих и Тэв ринулись к кшатру. Шэах перехватил белого за шею, двое остальных вцепились белому в руки и вывернули их так, чтобы людин не смог пошевелится. Черти почти сразу отпрянули от кшатра. Те из них, кто не пострадал при атаке скрылись под своим маскировочным полем – и отправились дальше – вглубь корабля. Здесь от них больше не было проку. Мимо Сефира, его локхемов и кшатра потекла серая ощеренная река из выживших бойцов легиона. Они, подчиняясь приказам мефкадов, шли дальше, почтительно обтекая чёрную, замершую на месте фигуру Владыки. Оборона вайтмара была прорвана. Дело оставалось за малым.

     Шэах, удерживая людина, подчинился профессиональной привычке выявления слабостей. Он не мог не начать сравнивать себя с белым воином. Один из лучших локхемов, обладающий чудовищной силой, превосходным телосложением и реакцией, в сравнении со своими двуполыми сородичами, Шэах этому кшатру и в подметки не годился. Вцепившись людину в шею, по-особому фиксируя его торс от рывков и всяких неприятных внезапностей, Шэах чувствовал себя хилой пиявкой, присосавшейся к огромному телу невиданного зверя. Хийл ощущал, как словно массивные меха – раздуваются в груди кшатра мощные легкие. Кровоточащее почти, а каждом сантиметре израненное тело всё равно еще дышало силой и опасностью. Около головы людина Шэах различал прозрачное аурическое свечение, поблекшее от нанесенных организму кшатра увечий, но всё равно уверенное. Словно упрямая свеча продолжала хранить свое колеблющееся пламя, стоя на ураганном ветру. Безусловно, - это была весомая циферия.

     Владыка Сефир с плохо скрываемой брезгливой жалостью, смотрел на кшатра, скрестив на груди руки. Дождавшись момента, когда его локхемы полностью обездвижат защитника вайтмара, Сефир шагнул вперед:

     - Ох – хо – хо…Вполне ожидаемое окончание! Небось не ожидал такого от марионетки? – Сефир с удрученной наигранностью покачал головой.

     Он остановился перед кшатром и с ухмылкой глядя на него сверху вниз, заметил:

     - Эко ж вы измельчали за последние 200 годов. Насчет остальных ваших трех народцев не знаю, но с вами не-бесс-ноглазыми явно какая-то беда. – Сефир осклабился, - Впрочем, не она единственная.

     Он сделал знак Шэаху и локхем тут же уловив ментальную команду сорвал с кшатра шлем и, схватив белого за волосы рванул на себя. Людин сильно истекающий кровью всё еще сопротивлялся, но все, же под усилиями локхема его голова задралась, и Сефира обжёг гордый взгляд пронзительно синих глаз.

     - Как говорят у нас – «встреча без кредитов», - Сефир усмехнулся, и закрывающая верхнюю половину его лица защитная маска словно растеклась по вискам обнажив смеющиеся черные глаза.

     - Я надеюсь ты всё же оставишь свое глупое упрямство и подумаешь наконец-то головой…пока она еще болтается у тебя на шее.

     Лицо Сефира помрачнело и он, сощурившись, недобро посмотрел на кшатра.

     - Передавай в командный центр, чтобы все сдались. Сейчас же! Покажи им что видел, покажи трупы своих детей, в конце концов! Ты знаешь – шансов у вас нет. Возможность избежать лишних жертв, спасение - только в одном – покорится МНЕ!

     Пронзительная синева глаз кшатра при этих словах хийла наполнилась презрением:

     - Я не повторяю однажды сказанного, хийл. Будешь ли ты вертеться волчком, запугивать, клянчить…Сколько бы крови ты и твои бесовники не пролили – никто здесь не прислушается к тебе и не поверит…

     -Глу-у-у-пец! – процедил Сефир сквозь зубы и порывисто шагнул вперед, - Не поверит!? Ты здесь только потому, что Я этого захотел! – хийл яростно ткнул себя пальцем в грудь:

     - Всё это время вы шли ведомые моей волей, слепые, как однодневные щенки! Ваша беспросветная глупость и легковерие позволили вам распознать обман лишь тогда, когда я уже занес меч над вашими головами! Сейчас ваши жалкие попытки противостоять неизбежному смешны и нелепы. Вы проиграли уже в самом начале!

     Кшатр, закашлявшись кровью, судорожно шумно вздохнул и спросил, усмехнувшись:

     - Если мы проиграли, то почему же ты просишь нас сдаться? Двуликий, словоблудный бес!?

     - Потому что я умею считать, в отличие от вас дикарей! – парировал Сефир и со злостью швырнул отрубленную голову белого бойца в стену, - Мне дорог мой легион, и я не хочу лить кровь попусту.

     - Тогда готовься к большому и долгому счету…

     Кшатр с необычайной для его состояния скоростью рванулся вперед, высвободив из хватки Шэаха волосы и умелым и точным ударом головы отправил локхема в краткое болезненное забытье. Через пару мгновений очнувшись уже на полу, Шэах подскочив, снова схватил кшатра – злобно, мёртвой хваткой, со жгучим желанием отомстить белому за сломанный нос и выбитые зубы.

     Наблюдавший за всем Сефир громко рассмеялся. Он успокоительно поднял руку, призывая своего разозленного локхема к сдержанности и констатировал:

     - Ох-х-х-х и кусучие! Даже подыхая, не перестаете клацать зубами.

     - Для нас смерть во имя защиты – высшее благо. Ты и твои бесовники не поймут – вы грызетесь только за золото.

     - Защиты? Защиты!? – Сефир широко открытыми глазами уставился на кшатра и расхохотался:

     - Защиты чего!? Твои дети мертвы, со народцы в моих руках. Что ты собрался защищать вой? Что? Скажи мне? Я всё у тебя забрал, и заберу у остальных тоже, если не одумаются и не покорятся.

     - Всё не заберешь бесовник…- кшатр содрогнулся и по краю его рта полилась багровая струйка. От потери крови людин слабел все сильнее и оставался в сознании каким-то чудом, - Как не старайся…не…заб-б-ерешь…

     - К чёрту! – зло бросил хийл махнув рукой и тут же протянул её к кшатру в просительно образумевающем жесте ладонью вверх, - Последний раз спрашиваю – будешь говорить?

     Кшатр молча закрыл глаза. Сефир издал звук, напоминающий низкое шипение. Шагнув к белому, - он низко наклонился к нему и процедил обещая:

     - Заберу, отберу, завладею, порабощу…уничтожу!

     Кисть Сефира ощеренная титанойдными лезвиями коснулась горла кшатра и длинные серые пальцы с силой сжались на белой коже.

     - Я сожру вас всех! – с какой-то неудержимой фанатичностью пообещал хийл, - Все-е-ех, и всё, что вы имеете, и поверь, - во мне еще достанет места на хороший обед сверху!

     - Кшатр, несмотря на то, что стоял на коленях со своей гордой высоты бросил на Сефира жалостливо усмехающийся взгляд:

     - Это единственное, в чем тебе действительно может быть вера, бесовник. Что же тебе еще остается, кроме как пожирать чужое, не имея ничего своего?

     Напряженное ожидание на лице Сефира сменилось злобой. Оскалившись, он сделал рукой резкое рвущее движение. Шэах ощутил, как тело кшатра покачнулось – на пол под ним внизу часто и густо закапало бардовым. Сжав в кисти лохмоть красного мяса – то, что было частью горла кшатра, Сефир выпрямился, равнодушно наблюдая дождался, пока слабая искра жизни белого воина – эта упрямая свеча, наконец, не погаснет.

     После, он перешагнул через брошенное локхемами на полах тело, чуть пройдя вперед оглянулся и гадливо сплюнул себе под ноги.

     Не глядя на своих локхемов, Владыка и сказал им только – «За мной», - и серые убийцы покорно последовали за своим хозяином. Шэах на ходу кое-как вправил смещенную носовую кость и, выплюнув сломанные кшатром зубы, снова превратился в само внимание. Хотя коридор впереди был защищен и безопасен – расслабляться нельзя было ни на секунду. От белых можно было ожидать чего угодно – и на примере убитого кшатра локхем окончательно в этом убедился.

     Перед развилкой – там, где широкий основной тоннель разветвлялся на три более мелких, Сефир предусмотрительно пропустил двоих локхемов вперед и уже выбрал направление, как вдруг его что-то остановило. Замерев на месте, он словно вслушивался в отдаленный шум и пытался найти его источник. Плавные повороты головы делали Владыку похожим на живой поисковый локатор, или ночную птицу по шороху разыскивающую мышь. Осмелившись подойти чуть ближе, Шэах увидел, что глаза господина были закрыты и на его лице бродило выражение близкое к медитативному.

     - Что – ж-ж, дэ-эв-и-и…- еле слышно произнес Сефир. Он провел перед собой рукой, словно стирая пыль со стекла, - Это твоё желание, на зов отвечу.

     Он резко выкрикнул:

     - Ко мне!

     Услышав приказ, локхемы вернулись и вытянулись перед Владыкой превратившись в слух.

     - Вы двое – 7-ой уровень, жилой сектор, правое сплетение. Бегом! Шэах!

     Провожая взглядом удаляющихся локхемов, Сефир жестом приказал вечнику встать на колено:

     - Ты на штурм командного блока. Ресурсов не жалеть. Прорыв осуществить любой ценой. Членов экипажа брать по возможности живыми. Все – не важны – вайтмароводитель обязателен! Его семьей уже занимаются.

     Шэах пылающий преданностью и восхищением низко склонил голову:

     - Так есть, Господин. Всё будет выполнено…

     Локхем вдруг почувствовал, как пальцы Владыки коснулись его подбородка. Шэах боязливо начал поднимать на хозяина взгляд. Его глаза на секунду встретились с чёрными зеркалами глаз Сефира и губы локхема опалил жадный зовущий жар. Руки Шэаха сами собой оплелись вокруг талии Владыки. На краткое мгновение все понятия о субординации, о «можно» и «нельзя» были отброшены. Это мгновение показалось лохему вечностью…Вечностью, в которой вершина, смысл его никчемной жизни были практически достигнуты. Ощущая слияние с энергетическим полем Владыки, словно плывя в кипящей обжигающей реке, Шэах будто забыл, где находится и что сейчас происходит вокруг. Желание заполнило всё его существо. Он с еще большей силой сжал своего господина в объятьях – горящий и воспламененный, но…внезапно все кончилось. Сефир резко оттолкнул от себя Шэаха и с жаром выдохнул ему в самое лицо:

     - Приказываю жить! Слышишь? Я хочу, чтобы ты жил!

     Выпрямившись, Сефир осенил локхема древним ритуальным знамением со словами:

     - Да одарит тебя Чёрный Бог силой. Да истребишь ты с её помощью всех моих врагов!

     Ладонь господина легла на голову локхема и вот уже Сефир развернувшись исчез в ответвлении тоннеля, словно бестелесная тень. Спустя мгновения, Шэах уже несся сквозь недра умирающего корабля к последнему очагу догорающей битвы – готовый на всё и вся больше, чем когда бы то ни было за всю свою никчемную жизнь.

      * * *

     Посвящается Нине Николаевне Заике. Человеку, прожившему невероятно трудную, полную невзгод жизнь. Несмотря на все трудности, вы сохранили доброту в сердце и открытую светлую душу. Уйдя в первый день лета, оставив после только добрые воспоминания…С поверхности земли вам в дорогу от меня вам этот прощальный поклон.

     Группа зачистки, покинувшая 4-ый таран сразу после прорыва, миновала технический тоннель и вышла в жилую зону. Одна из десятков – брошенная на контрольную проверку – она состояла из двух стандартно укомплектованных бойцов, двух «чертей», одного локхема – собственно ведущего группы и тхева (гиенособа), управляемого с тарана оператором. Обычно таким группам полагалось в качестве живого орудия брать с собой 2-3 животных. Но этих хийлов сопровождал поистине огромный экземпляр – старая самка матриарх, которая по свирепости и силе спокойно заменяла собой стаю в 5-6 голов.

     Методично осматривая порученный им жилой сектор вайтмара, хийлы, хотя и пребывающие в крайнем напряжении из-за того, что в любой момент им на голову могла свалиться белая смерть, с боязливым интересом воспринимали обступившую их странную красоту. Ни один из них в жизни не видел ничего подобного.

     Округлые своды коридоров, необычные формы дверных проходов, мягкие древесные, светлые, зеленоватые цвета, стены, испещренные орнаментами и барельефами – умело скрывающими разнообразные технические (или не технические?) приспособления. Корабль – словно кусок мира белых нёс в себе живую природную энергию – был пропитан ею, и сам будто бы был огромным организмом. Хийлы, и не без причины, ощущали себя маленькими паразитами, вторгшимися в это гигантское тело. Каждый из них, хотя и боялся признаться в этом даже себе, ощущал, что за ним всё время кто-то наблюдает… Из-за этого желание поскорее разделаться с приказом подгоняло. Хийлы быстро просматривали отсек за отсеком, отказывая себе в желании даже скрытно по мародерствовать. Хотя поживится здесь было чем, и даже в большом избытке.

     Спасая свою жизнь и жизни близких, которые людинами ценились гораздо превыше и более, чем любые, даже самые драгоценные материальные блага – белые оставили в жилых отсеках всё, кроме себя самих. Было ощущение, что пассажиры и экипаж словно бы отлучась не на долго, вот - вот вернутся. Биение их существования словно бы застыло в воздухе, висело в пустых коридорах невидимым плотным туманом.

     Прочесав уже больше половины порученного им сектора, - хийлы не встретили ни одной живой души. Датчик движения, который нёс с собой один из членов группы, ответственный за слежку, - молчал. Поклацывающая когтями по белому покрытию полов тхева была спокойна и лишь изредка пофыркивала, прядя длинными ушами. «Черти» то входя в невидимость, то выныривая из нее – мелькали впереди группы выискивая возможные скрытые ловушки.

     - Никого здесь нет. Все безоружные сбежали на нижние палубы, а вооруженных мы перебили у таранов. Только время зря теряем. – Буркнул один из бойцов в стадии гверем, поглядывая на запястный датчик движения.

     - Если тут нет никого, то чего ты трясешься тогда? – хмыкнула в ответ хийла в стадии ишем, увешанная портативными молекулярными взрывателями, словно гирляндами.

     - Заткну-у-улись оба! – рявкнул идущий впереди высокорослый локхем. На какое-то время среди хийлов снова воцарилась тишина. Слышались лишь звуки шагов и цоканье когтей гиенособа по гладкому покрытию полов. Вдруг гверем с датчиком движения резко остановился, подал сигнал остальным и указал на полузакрытую округлую дверь, ведущую в одно из жилых помещений. Локхем вызвал по внутренней связи оператора тхева:

     - Движение. Нет, ведет себя спокойно…понял.

     Бойцы воззрились на командира:

     - Тхев спокоен, значит не живое, но проверить необходимо. Пошли!

     Нехотя хийлы протиснулись сквозь узкий проём под предупредительным взглядом локхема, который остался ждать их снаружи. Помещение по размерам оказалось достаточно внушительным. Отделанное неизвестными материалами вперемешку с деревом, - оно представляло из себя нечто, напоминающее информохранилище. Многочисленные не то стеллажи, не то шкафы с огромным кол-вом полок были заставлены кристаллическими пластинами и неизвестными хийлам носителями информации – в том числе даже бумажными. От их количества у бойцов легиона запестрело в глазах.

     Посреди помещения, которое если присмотреться, представляло собою идеальный овал, - висел в воздухе, чуть покачиваясь вверх-вниз крупный кристалл, заключенный в искусно вырезанный в дереве чехол…Как белые умудрились запихнуть в него такой огромный камень было непонятно…впрочем, возможно кристалл был сразу выращен в этой оболочке?

     С идеально ровными гранями, ромбовидный камень переливался лиловатым свечением и мерцал словно бы в каком-то определенном ритме.

     Гверем навёл на кристалл руку с датчиком и с облегчением выдохнул:

     - Всё ясно – на него среагировал…

     - Ты можешь настроить его так, чтобы он брал во внимание возмущение среды чуть больше нескольких сантиметров!? – раздражённо шикнула на спутника хийла со взрывчаткой.

     - Нет! – огрызнулся в ответ гверем, - У меня регламент! Я обязан сообщать о любом движении, хоть и минимальном.

     - Ну что там? – нетерпеливо и властно вопросил из-за дверей локхем.

     - Кристаллическая аппаратура, живых объектов нет. – Отозвался гверем и добавил, неуверенно косясь на «стеллажи»:

     - Тут, похоже, информ – склад, может вызвать считывателей? Для изъятия?

     - Поставьте маяк. После нас они в любом случае здесь всё перероют, - отозвался локхем.

     Гверем недовольно фыркнув снял с пояса небольшую металлическую таблетку, резким движением встряхнул её и подбросил в воздух. Вспыхнув зеленоватым свечением «таблетка» повисла под потолками и замигала, превратившись в миниатюрный маяк.

     - Ну конечно…придут после нас, всё разворотят, потащат. Им всё можно, а нам только подыхай. – проворчал гверем, заканчивая настройку маяка на миниатюрном пульте, вмонтированном в запястный щиток.

     - Сма-а-атри-и-и…

     Обернувшись, гверем увидел свою напарницу, которая, задрав голову во все свои большие чёрные глаза таращилась куда-то вверх. Её серое лицо выражало восхищение, смешенное с благоговейным ужасом. Посмотрев наверх, гверем невольно охнул и сделал шаг назад.

     Гладкие белые потолки над бойцами легиона превратились в зеленое колыхающееся море. Целый лес – тысячи огромных деревьев и кое-где мелькающие среди всей этой изумрудной пропасти лазурные глазницы озер и синие витиеватые вены рек. Всё это неслось перед хийлами – безкрайнее, дикое, величественное в своей первозданной мощи – как сама жизнь.

     Отойдя от обескураживающего впечатления, вызванного этим зрелищем, гверем с трудом оторвался от потолков, на которых всё неслось и неслось вперед зеленое древесное полотно, и посмотрел на приведший их в это помещение кристалл. Камень, поднявшись выше своей первоначальной точки мерцал ярким зеленым светом. Внутри него – это было хорошо видно сквозь оплетающий его деревянный резной чехол, словно бы толпились сотни маленьких бирюзовых светлячков.

     Смекнув, гверем перевел экран датчика движения на запястье в режим покоя. Свечение в нем переключилось с зеленоватого на голубое и хийл осторожно поднес руку к кристаллу. Несколько секунд ничего не происходило, но вот свечение в камне плавно и переливчато изменилось, окрасившись в синие цвета. Хийла, стоящая рядом снова охнула и констатировала:

     - Море…

     Подняв голову, гверем увидел, как лес над ними плавно растворился, и вместо него с высоты птичьего полёта на потолках раскинулась необъятная водяная гладь. Спокойное чистое море, кое-где взъерошенное пенными барашками волн, освещалось ярким светом белого солнца. От этого зрелища у хийлов сдавило горло и захватило дух еще больше. Им было страшно от вида этой нетронутой природы, которую вся их цивилизация ненавидела, поносила, и везде, где бы не находила – старалась тут же уничтожить. С кровью сотен поколений хийлы впитали в себя эту жгучую ненависть, но сейчас смотря на чужие виды миров белых, они хоть и боясь и ненавидя, не могли оторвать глаз от этой пронзающей сердце красоты. И их маленькие примитивные, полные острой злобы души, полнились при этом созерцании странным ощущением покоя и умиротворенностью…

     - Кажется я понял…- наконец смог выдавить из себя гверем вновь опустив взгляд на кристалл, — Это, - он указал на мерцающий синим камень, — Это что-то вроде пульта. Он отреагировал на цветовой спектр.

     - Поиск информации по цветам? – хийла с недоверием воззрилась на гверема.

     - Сложно объяснить. Белые, - хийл снова оглядел информохранилище, - Они общаются мысле… - он с трудом выговорил на одном из людинских диалектов, – Мыслеобразами, и так же передают и записывают информацию. Почему камень отреагировал на маяк? Не знаю…

     Из-за двери послышалось раздраженное:

     - Что вы там застряли!?

     Спохватившись, хийлы словно выйдя из транса одновременно откликнулись и тут словно по приказу море на потолках исчезло, кристалл потух и медленно опустился в изначальное положение, вновь засветившись лиловым.

     - Прошу прощения шиен! - отозвался гверем, направляясь к выходу, - У нас тут было свето - представление. Случайно активировали что-то вроде визуализатора. Считывателям здесь явно будет, чем поживится.

     Едва хийлы начали протискиваться в проём дверей коридор наполнился низким утробным воем. Что-то почуяла тхева. Встрепенувшись, боец, быстро посмотрев на датчик, увидел, как запястье его полыхает красным вырисовывая стрелкой направление к объекту.

     - Движение! – выкрикнул гверем, - Расстояние 20 метров!

     - Ну, вот и недобитки, - хищно осклабившись, ведущий локхем приказал «чертям» по внутренней связи, - Под полем на проверку – пошли! Оператор? – быстро переключив канал, хийл уже говорил с псарем, - Держи пока шавку на привязи. Возможно, удастся взять живьем.

     Выставив перед собой парализаторы, хийлы быстро двинулись вперед. Миновав метров 30 коридора и крупную развилку, они уперлись в тупик – на котором и заканчивался порученный им сектор. В этом тупике, вжавшись в стену, испуганная, в белом длинном платье оказалась поймана их добыча. Трое «чертей» угрожающе помахивая хвостами, отрезав ей путь к отступлению – загнали в угол юную людинку, не пойми как оказавшуюся здесь. Быстро судорожно дыша, девушка испуганными ярко-синими глазами смотрела на «чертей» вжавшись в стену позади нее всем телом. Длинные русые волосы девушки, видимо до этого собранные в косу, расплелись и разметались по её плечам и груди, кое-где переплетенные вышитыми лентами. Все хийлы группы как жено, так и мужефазные единогласно и независимо друг от друга признали ослепительную красоту людинки. Даже такая – растрепанная, как подстреленная птица, испуганная, с платьем кое-где густо вымокшем в красной крови, она блистала как невиданная драгоценность. А все драгоценности на этом захваченном вайтмаре ждала одна участь…

     — Вот те на! - присвистнул гверем на всякий случай косясь на датчик, - И как она сюда попала?

     - Отбилась или забыли. Молодая совсем. – Отозвалась хийла в ишеме.

     Увидев позади «чертей» еще и других хийлов, людинка заметалась, потом снова вжалась в стену.

     - Командир? – гверем посмотрев на локхема в ожидании приказа, насторожился. Выражение, с которым вечник смотрел на их нечаянную добычу говорило само за себя.

     - Командир…не надо.

     - Что не надо? – властно глянув на бойца, переспросил локхем.

     - У нас приказ – женщин и детей брать живыми и-и-и… не тронутыми. – напомнил гверем.

     Локхем недобро усмехнулся:

     - А кто узнает, что ее кто-то тронул, и что она вообще была? Ты расскажешь? – хийл угрожающе надвинулся на своего подчиненного.

     - Я-то может и не расскажу, но, если кто узнает, нас казнят всех, - быстро проговорил гверем пятясь, - Она принадлежит Владыке, как и всё остальное здесь.

     Остановившись перед гверемом локхем, аккуратно покосился на других бойцов, на «чертей» - суть разговора для которых так же не осталась тайной, на людинку, и видимо разумно подсчитав количественный перевес сказал:

     - Так есть. Здесь всё принадлежит Владыке! И меня радует, что вы это понимаете. Осмотр закончен! Забирайте эту…и возвращаемся!

     При этом опусе своего командира гверем и хийла с ехидным пониманием переглянулись. Напоровшись на сопротивление «черни», локхем сделал вид, что устроил подчиненным проверку их «чистоплотности» и покорности. Стандартная хилийская схема вынужденного отказа от желаемого при агрессивной оппозиции «среды».

     Получив приказ, черти невозмутимо начали приближаться к белой. Убрав оружие, сжимая вокруг нее кольцо – они предусмотрительно опустили свои хвосты со смертоносными лезвиями, чтобы не дай Чёрный Бог не поранить добычу. Кровь на одежде людинки принадлежала не ей – это было видно невооруженным взглядом. Девушка не была ранена. А потому в такой опасной ситуации представляла собой еще большую ценность. Людинки редко попадали в плен живьем и чаще предпочитали ему смерть, кончая жизнь самоубийством.

     Самый наглый и рослый «черт», приблизившись к девушке вплотную схватил её за руку, которой людинка пыталась заслонится от него, и потянул её за собой. Молча, сквозь льющиеся из ее небесных глаз слезы, девушка упрямо сопротивлялась. Её русые волосы еще больше рассыпались по плечам прекрасным шёлковым покровом. Со злобой выкрикнув на хилийском крайне гадкую ругательную фразу, «чёрт» схватил людинку второй рукой за основание ее косы и снова с силой рванул на себя.

     Резкий громкий крик – чистый, как острое стекло, заполнил собой коридор. В руке людинки блеснуло короткое лезвие, и «чёрт», схватившись за лицо, отпрянул от белой сыпя проклятиями, кажется на всех хилийских диалектах сразу. Убрав с лица, залитого голубоватой кровью ладонь «чёрт» гневно скалился на людинку, и на остальных двоих своих коллег, которые увидев, как повернулось дело, предусмотрительно сделали несколько шагов назад. Глубокая резанная рана косой линией пересекла серое лицо. Людинка едва не лишила «чёрта» глаза – хийл спас его только своей быстротой.

     - Шиксанха изуахле! Зарежу!!! – захлебываясь злобными ругательствами хвостатый хийл ринулся было к белой, но прямо перед ним врезались в полы два направленных заряда, оставив на покрытие обгорелые следы.

     - Даже не думай, - предупредительно посоветовал локхем, наведя на своего бойца парализатор, - Сам облажался. Проверять надо, прежде чем лапы запускать.

     Дождавшись, пока «черт», хотя и злой, но все же покорится, отступив, локхем не без интереса вновь присмотрелся к белой. Для того, чтобы до последнего прятать в одежде кинжал, и не выдать себя требовалось определенное мастерство и выдержка. Да-а-а, эти белые были не так просты. Даже их никчемные женщины.

     Сделав пару шагов по направлению к белой, и увидев, как она решительно выставляет перед собой кинжал, локхем усмехнулся, а затем, нахмурившись, связался по внутреннему каналу с оператором тхева, не сводя хищного взгляда с девушки.

     - Тут товар, огрызается. С оружием. Одного порезала. Рисковать не хочу. Припугни своей шавкой хорошенько. Мне уходить пора.

     Услышав переговоры командира с оператором – все хийлы злорадно переглянулись. Против тхева – этой природной машины для убийства, один вид которой мог вогнать в смертельный ужас – хрупкой людинке со своим ножиком нечего будет противопоставить. К тому же хийлам, по природе своей ищущим наслаждения в чужом страдании, было интересно посмотреть, как эти небесно синие глаза наполнятся ужасом при виде ощеренной клыкастой пасти тхева.

     Громко клацая когтями по гладкому покрытию полов, ведомая менто - командами своего оператора, из-за изгиба коридора показалось огромное животное. Полосатая темно-бурая шкура в ярком освещении казалась кроваво-красной. Такими были когда-то обширные степи загубленной хийлами земли. Полные высоких трав и жизни, - а ныне превратившиеся в безжизненные пустыни, они стали лишь воспоминанием, как и полная суровой воли жизнь гордых хищников, а ныне лишь инструментов в жадных руках серого народа.

     Этой сломленной изувеченной волей хийлы теперь хотели сломить другую – лишь крохотную часть того мира, на который они покушались. Планируя покорить и её – эту часть в виде юной беззащитной девушки, хилийская машина использовала бы ее против её же родного мира. Беспринципная, но хорошо работающая схема, благодаря которой дети Чёрного Бога сжирали у себя на пути мир за миром и землю за землей.

     Увидев появившегося из-за изгиба коридора зверя, людинка вздрогнула. Тхева, чуть показывая огромные стальные клыки из-под тёмно - лиловых толстых губ низко утробно рычала, приближаясь к девушке.

     - Видишь её? – спросил локхем оператора, - Да, знаю, что хороша, поэтому будь по аккуратнее. Мне нужно, чтобы она пошла со мной сама! Заставь её!

     Гиенособ, получив от оператора очередную команду, оскалился сильнее, замер, одним прыжком покрыл расстояние с десяток метров и обрушил на белую громкий утробный лай вперемежку с рёвом. Из страшной оскаленной пасти во все стороны летела пена. Единственный глаз громадной самки сверкал кровавым огнем. Вставшая щеткой грива высоко вздыбилась на мускулистом хребте. Когти яростно царапали пол.

     Наблюдая за тхевом, хийлы, слыша рёв зверя и мелькание огромных клыков как-то сами собой подобрались. Окажись бы кто-то из них сейчас на месте белой – безоговорочная сдача была бы делом нескольких минут.

     К обуявшему бойцов легиона ликованию, людинка облаиваемая тхевой опустила на пол кинжал и её небесные глаза наполнились слезами. Но не те это были слезы, что жаждал увидеть легион. С недоумением серые бойцы увидели, как небесноглазая пассажирка вайтмара начала медленно протягивать руки к заходящейся лаем тхеве. По щекам людинки протянулись длинные дорожки от слез. Гверем с отслеживающим датчиком, обладая крайне скудным знанием самого простого людинского диалекта разобрал, как с губ девушки сорвалось что-то похожее на:

     « Милая…что же они с тобой сделали. Сколько же они били тебя…»

     Поначалу агрессивно отреагировав на жесты белой, тхева залилась лаем ещё больше, но потом…Странная перемена произошла во всем поведении грозного зверя. Гиенособ изредка всё еще потявкивая, но будто лишь для вида, стал жадно тянуть носом воздух. Низко опустив голову, что в поведении тхевов говорило о повышенном интересе, самка внимательно всмотрелась в фигуру девушки. Белая же, всё так же безмолвно плача держала перед собой руки, распахнутые, словно бы для объятий. Тхева, принюхиваясь, и окончательно замолкнув, издавая ритмичные почти что мурлыкающие звуки, протянула страшную морду к рукам девушки.

     Ошарашенные, хийлы увидели, как громадный зверь словно подлащиваясь, облизал длинным лиловым языком белые нежные руки и …заскулил. Людинка без страха положила на страшную, изуродованную шрамами голову тхевы ладони и, приблизившись к зверю, прислонилась лбом к кроваво-бурой шкуре всё так же безмолвно плача и… улыбаясь. Тонкие белые пальцы скользили по жёсткой грубой шерсти. Непонятные фразы, срывающиеся с губ белой и похожие на тихую песню словно баюкали грозного хищника.

     Тхева, стоя неподвижно как изваяние громко и умиротворенно сопела, и лишь её длинный хлысто образный хвост приветливо мотался из стороны в сторону.

     Не веря своим глазам, хийлы встрепенулись, когда локхем шикнул на оператора:

     - Ты что творишь!? Что!!!? Что значит не ты!? Вернуть контроль немедленно!

     Тут же раздалось низкое угрожающее рычание. Тхева, отскочив от белой клацнула зубами, словно на невидимого противника. Угрожающе глянув на столпившихся в коридоре бойцов легиона, она зарычала на них и яростно замотала головой. Закинув длинную когтистую лапу себе на голову, тхева с силой рванула её вниз. Потом еще раз и еще.

     - Вернуть контроль! – завопил локхем, и в тот же момент сбруя ментоуправления была сорвана громадным зверем с головы и раскрошена в ее челюстях на мелкие винтики. Встав в угрожающую позу – высоко подняв голову и выпятив мускулистую грудь – тхева завыла. Этот вой словно лебединая песня убитой планеты наполнил умирающий корабль. Заслонив собой девушку, тхева начала подбираться для прыжка.

     - Че-е-ё-р-това ведьма! Огонь!!! Огонь!!! Убить обоих!!! – завопил локхем вскинув оружие. Два – три направленных заряда серого бойца прожгли шкуру тхевы перед тем, как она, накинувшись на локхема раздавила его голову в своих громадных челюстях. Один из чертей попытавшись уйти в невидимость и не успев – был схвачен зверем за ноги и закричал от адской боли, пока гиенособ крошил его конечности своими стальными клыками. Остальные хийлы отойдя от шока начали палить в зверя из всех калибров, но тхев словно не чувствовал боли. Сквозь крики хийлов, погибающих от зубов вышедшего из-под контроля хищника, слышался один – чистый и скорбный:

     - Милая! Не надо! Милая, прошу, не надо! – кричала белая девушка, закрывая лицо руками.

     Вот подмятая мощными лапами, не успевшая добраться до своей взрывчатки сдавленно и уже затихающее кричала хийла в стадии ишем. Их осталось только двое – «чёрт», который видя, что дело плохо нырнул в невидимость и сбежал, скрывшись в недрах белого корабля, и гверем с отслеживающим оборудованием, который палил и палил в тхеву из парализатора до последнего заряда. В плотную шкуру было всажено уже больше полусотни выстрелов, - но тхева стояла. Повернувшись к последнему своему мучителю, зверь, оскалив всю в голубоватых пятнах хилийской крови шкуру – двинулся вперед. Но тихий стон оборвал это уверенное движение.

     Тхева, забыв о своей добыче развернулась и прихрамывая, и истекая кровью – пошла туда – в тупик.

     Гверем опустив бесполезный, уже опустевший парализатор увидел белую.

     Девушка полулежала у стены. Её грудь в нескольких местах прошитая шальными зарядами окрасилась бардовым. Судорожно дыша, она иногда вздрагивала всем телом и немые слезы потоком лились из её небесных глаз.

     Подковыляв к людинке, громадная тхева обнюхала её и, задрав морду к потолку долго и скорбно завыла. Заботливо проведя языком по окровавленной одежде девушки, зверь, и сам уже находящийся при смерти лёг у ног белой и закрыв единственный глаз скоро затих.

     Хийл, наблюдавший за всем этим, еще долго стоял на месте как вкопанный. Придя в себя, гверем оглядел наполнившие коридор трупы собратьев – загрызенные их же собственным оружием. Синяя река залила гладкое покрытие полов и словно текла к замершему у стены белому божеству и ее грозной защитнице. Обе из разных миров, они неведомым образом поняли друг друга и встали на защиту своей свободной воли. Подрагивая от пережитого, гверем уже без страха подошёл чуть ближе к телам людинки и гиенособа. Подняв свои большие чёрные глаза, он только сейчас рассмотрел барельеф на стене, у которой всё это время находилась девушка. Распахнувшая крылья птица и ветви дерева. Образы ее родного мира - они нависали над своей погибшей дочерью, словно давая ей последний приют…

     Продолжение следует…