Поражение Сефир. Часть 3.

     Разбойники требуют кошелек или жизнь,

     женщины — и то и другое.

     Батлер Сэмюел

     Ниаш, не церемонясь, обошла длинную очередь в медблок. С десятка два хийлов провожали её злобными взглядами. Вся цепочка из ожидающих приёма рабочих, походила на сжатую пружину, готовую в любой момент распрямиться и со всей силы наподдать смазливой нахалке. В узде их держал статус Ниаш. Она всем своим видом указывала ожидающим на их место – шла, высоко подняв подбородок, уверенно и развязно покачивая бёдрами.

     Отпихнув от дверей уже собравшегося войти внутрь низкорослого хийла – судя по форме отдельщика, она юрко проскользнула внутрь, оставив позади возрастающий бранный гул негодующей черни.

     Ее встретил устало откинувшийся в кресле ассимилятор – приёмщик. Закинув ногу на ногу, с важным видом сложив на животе сцепленные руки, он, безразлично оглядев Ниаш, спросил бесцветным голосом:

     - На что жалуемся?

     - Пока еще ни на что – язвительно осклабившись, Ниаш подошла к зависшей в воздухе платформе, за которой, как за столом сидел ассимилятор и, вытащив из-за пазухи маленький, туго набитый кожаный мешочек, бросила его перед приёмщиком:

     - Мне нужна просветка. Конфиденциально.

     Без особого интереса посмотрев на мешочек, приёмщик медленно, словно нехотя, придвинул его к себе двумя пальцами. Заглянув внутрь, он искоса взглянул на Ниаш и уже более тепло поинтересовался:

     - Что просвечивать будем?

     Ниаш уперев руки в платформу, наклонилась к ассимилятору, давя в себе желание, огреть его чем-нибудь тяжелым:

     - Голову твою тупую на наличие мозгов. – Она рванула эластичный ворот, закрывающий её шею до самого подбородка, и, потянув его вниз и в сторону, показала приёмщику голую шею и часть плеча. Кожа на них была испещрена характерными синяками.

     -А-а-а. – ассимилятор, наконец, поняв, в чём дело, незаметным, отточенным движением увлёк мешочек с платформы в складки своего балахона и, встав, пригласил Ниаш следовать за ним.

     - Смени меня в приёмной. Что значит на операции? Ничего не знаю, я один за вас пахать не буду. Ну и что, что внутреннее кровоизлияние? Подождёт, надо было думать, прежде чем под эту балку становиться. Сам не можешь – найди замену. Я занят.

     Закончив стращать кого-то из подчинённых по внутренней связи, ассимилятор, наконец, подвёл Ниаш к аппарату просвечивания. Сев к пульту управления, он указал ей глазами на приветливо открывшийся отсек:

     - Заходите.

     Втиснувшись в вертикально стоящую сигарообразную капсулу Ниаш, с готовностью, посмотрела на приёмщика. Щёлкая по пульту привычными расслабленными движениями, он на ходу проговаривал стандартные заученные фразы:

     - Лежим спокойно, стараемся не напрягать мышцы брюшной полости, глаза не открываем. Кратковременная головная боль и чувство тошноты – это нормально.

     Вдавленная в мягкое резиновое покрытие Ниаш смотрела, как закрывается тяжёлая стеклянная крышка капсулы. Снаружи нарастал звенящий гул, по телу будто бегали тысячи микроскопических насекомых. Она закрыла глаза. Перед ней снова возникли картины того визита и её, как и много раз до этого, пробрала дрожь от одного воспоминания о нём.

     Привыкшая к своей способности манипулировать, долгое время кичащаяся внешностью, которая открывала перед ней двери, недоступные многим другим хийлам, превосходящим её в опыте и знаниях, она, каким-то чудом получив доступ к телу самого Владыки – была раздавлена. Она была унижена, использована и затем выброшена как перезрелый, брезгливо надкушенный овощ. Отдавая себя как товар, Ниаш непременно брала за это использование соответствующую плату. Силой, или шантажом – она всегда получала что хотела. Даже ценой жизни своих многочисленных любовников и любовниц. Но Владыка просто выпил её до дна, как паук выпивает муху и бросает её пустое тельце болтаться в переплетениях паутины – так и Сефир просто использовал её. Её! Ниаш! Как одноразовую прокладку! И она совершенно ничего не могла противопоставить его неведомой силе. Что бы там не говорили, но Сефир действительно был бог. И этого бога нужно было поставить на место.

     Прислушиваясь к ощущениям в своей брюшине, Ниаш стойко переносила неприятную процедуру. Одна за другой по ногам и туловищу пробегали вибрационные волны – мощные, колкие, подобные гигантским гребням - вычёсывающие внутреннюю структуру организма. Каждая клетка тела Ниаш сейчас содрогалась и раскачивалась на просвечивающих лучах, как на поверхности волнующегося моря. Перед глазами вспыхивали и гасли слепящие разноцветные пятна, рассыпались в беспорядочном калейдоскопе прозрачные круги. В мелкой, частой дрожи ударялись друг о друга верхние и нижние зубы. С силой сомкнув веки, Ниаш глубоко дышала, стараясь перенаправить внимание от неприятных ощущений, захвативших тело, на процесс поглощения лёгкими кислорода.

     На время процедуры просвечивания в капсулу, через распылители подавались особые ароматизаторы, оказывающие на находящегося внутри хийла лёгкий наркотический эффект. Они так же обладали приятным запахом, отвлекающим пациента от испытываемого дискомфорта. Ниаш с жадностью вдыхала распыляемую в капсуле летучую анестезию и мысленно считала секунды до окончания процедуры. Несмотря на распространённое мнение о полной безвредности просвечивания, большинство хийлов среднего звена, и даже какая-то часть низинников (членов низшего звена), знали, что, в сущности – она была дьявольски вредна. Один 5-ти минутный сеанс, проведённый под сканирующим лучом в капсуле, отнимал один, а то и два года жизни. Но простота использования, скорость, точность постановки диагноза, или молекулярно-генетического выявления, а главное – дешевизна, затмевали этот «маленький» недостаток столетиями используемой хилийскими эскулапами технологии.

     «Не может быть, чтобы не вышло, – раздумывала про себя Ниаш, - Я чувствовала. Хотя сознание и было практически полностью отключено, но я почувствовала. Не-е-ет, я не могу ошибиться. Но нужно удостовериться, обязательно нужно. Расходы окупятся стократно, если всё выйдет. Должно выйти. Обязательно…обязательно должно».

     Гул в капсуле постепенно начал стихать, процедура подходила к концу. Захлёстывающее Ниаш волнение усилилось, мысли в голове заметались, задёргались – испуганно и нетерпеливо. Её уверенность в себе была непоколебима, но крошечная частица опасения, как заноза – крепко въелась ей в разум, и чадила чёрным едким дымом сомнений.

     Сидя на кушетке, и вытирая потные после душной капсулы лоб и шею, предложенной антисептической салфеткой, Ниаш с нетерпением поглядывала на спину приёмщика. Он, внимательно всматриваясь в обзорные экраны, беспрерывно бегал пальцами по клавишам пульта управления капсулой, и, изредка что-то невнятно бормотал себе под нос. На экранах с частой периодичностью сменяя друг друга, мелькали массивные, испещрённые цифровыми значениями графики, схематичные изображения. Потом всплыли трёхмерные голограммы внутренних органов, а следом за ними витая, чуть наклонённая в бок и влево - витая лента ДНК. Время текло предательски медленно. Гудение находящегося в режиме ожидания оборудования, яркое освещение, назойливый, щекочущий нос медицинский запах, неподвижная спина ассимилятора – всё это раздражало и злило Ниаш. Закинув ногу на ногу, она демонстративно кашлянула, стремясь привлечь к себе внимание:

     - Кхм, кхм!

     Приёмщик невозмутимо продолжал выстукивать на пульте заумные комбинации. Тогда, Ниаш с подчёркнутым в голосе недовольством поинтересовалась:

     - Долго ещё?

     Ассимилятор, еще какое-то время сидел молча, продолжая стучать по клавишам пульта, а потом спокойно продекламировал:

     - Уже скоро, потерпите, пожалуйста.

     Спустя несколько минут мучительное ожидание закончилось. Ниаш стояла рядом с ассимилятором и выслушивала его предварительный отчёт:

     «Состояние организма в целом, кислотный баланс, корректировка фаз…Не то! Не то!» - слушая монотонное бубнение приёмщика, Ниаш резко подняла руку и, стараясь говорить как можно спокойнее, уточнила:

     - Послушайте, это, конечно, всё очень интересно, но давайте оставим эти сведения на потом. Скажите просто…да? Или нет?

     Глядя в пресное, абсолютно без эмоциональное лицо ассимилятора, Ниаш терпеливо ждала ответа. Злоба на медлительность и тупоумие этой медицинской сошки росла в ней с каждой секундой. Ассимилятор, чуть улыбнувшись, (впрочем, улыбкой это было назвать трудно. Он скорее чуть округлил кверху уголки рта, оставив остальное лицо совершенно неподвижным.) – с недоумением посмотрел на свою пациентку. Ниаш в бессильном отчаянии закатила глаза, и, указав себе пальцем на живот, вопрошающе развела в стороны руки.

     Подумав с секунду, приёмщик, сообразив, воскликнул на подъёме:

     - А! Ну конечно! Нет, вы не беременны.

     - Что!?

     Ниаш почувствовала, как у неё по спине забегали мурашки. Этого совершенно не могло быть! Знания, полученные от ублажателей, были безотказны. Да, она находилась в состоянии транса, да – её удерживал страх перед Владыкой, но ведь в итоге всё вышло так, как она хотела! Её доминирующая женская фаза, уже одним своим наличием должна была вынудить Владыку Сефира инстинктивно подчиниться. Должна была! Да и она своими глазами видела как…

     - Подождите, постойте! Как не беременна?

     Ассимилятор, спокойно реагируя на бурную реакцию пациентки, с расстановкой объяснил:

     - Вы пришли в заблуждение от ложного восприятия организмом половых секретов. Маточник среагировал на поступление мужской жидкости – как на оплодотворение, но по сути эакулят был пустым.

     Ниаш, совершенно запутавшись, затрясла головой:

     - Я, я ничего не понимаю…

     - О, не переживайте, такое бывает. Просто мужской компонент был лишён собственно половых клеток. Не часто, но это случается. Возможно, ваш партнёр чем-то болен, сильно облучён, ну или же, в конце концов – у него элементарное бесплодие. Опять же, пару дней после смены фазы проходимость канала может быть нарушена, из-за этого так же могут происходить разнообразные казусы, задержки…ну, что я вам об этом рассказываю?

     Приёмщик ободряюще кивнул Ниаш, и, повернувшись к пульту управления начал переводить капсулу просветки в спящий режим.

     - Вам предоставить отчёт о полной диагностике? Или, в общем, рассказать на словах?

     - Наверное,…всё так отчёт, – Медленно, запинаясь, проговорила Ниаш. У неё в голове молнейносно складывался новый алгоритм действий. Величайшая возможность ускользала от неё, как пойманная, но ловко вывернувшаяся из- под самых когтей добыча. В запасе был последний, точно выверенный рывок и припасённое на крайний случай ядовитое «жало».

     - Могу ли я попросить вас об одной услуге? - аккуратно, с ювелирно выверенной вежливостью осведомилась Ниаш, подходя чуть ближе к ассимилятору. Тот не оборачиваясь, и продолжая копаться с настройками, в полголоса ответил, чувствуя «запах» дополнительной наживы:

     - Если такая услуга что можно сделать, то почему не сделать?

     Ниаш юрко скользнула ближе к ассимилятору, наклонилась, и прошептала ему почти на самое ухо:

     - Возможно ли произвести наложение генетического материала? – Она вытащила из-за пазухи запечатанный блестящий пакет и положила его на пульт перед ассимилятором. Тот взял пакет и, повертев перед глазами, предупредил:

     - Сделать можно, но, надеюсь, вы понимаете, что это не дешёво и… не совсем законно?

     - Разумеется, - Голос Ниаш с каждой произнесённой фразой становился всё мягче и мягче.

     Ассимилятор с готовностью встал:

     - Хорошо, в таком случае я подготовлю всё необходимое для искусственного внедрения, - Он привычным отточенным движением вскрыл пакет и, раздвинув его двумя пальцами, заглянул внутрь.

     - Хм, тривиально, но эффективно.

     - Спасибо, - Ниаш уже стоя рядом с пультом, кокетливо забрала за ухо прядь волос. Ассимилятор продолжил колдовать над аппаратурой. Подчиняясь его командам, помещение операционной быстро преображалось. Несколько капсул просвечивания, в их числе, и та, которую недавно покинула Ниаш, под воздействием силовых полей сместились в угол, сгрудились, став похожими на связку гигантских стальных сигар. На их месте из пола поднялась массивная прямоугольная платформа, которая тут же вскрылась по краям, как исполинская консервная банка, обнажив сложное, набитое аппаратурой нутро. Вытащив из пакета, отданного Ниаш длинный чёрный волос, приёмщик поместил его в приветливо выдвинувшийся в бортике платформы слот. Спустя ёще несколько минут ожидания, ассимилятор, глядя в длинный, встроенный в считыватель платформы окуляр, сказал с усмешкой:

     - Теперь я понимаю вашу настойчивость. Признаюсь, такое количество микрочастиц золота на органике я встречаю не часто. Ваш избранник по родительству явно заслуживает внимания. Ну что ж, осталось только взять у вас образцы…произв-в-вести…внедр…внедрение…, - Ассимилятор уже несколько секунд как, отвернувшись от платформы, стоял как вкопанный и смотрел на Ниаш. Она была полностью обнажена и сверлила приёмщика взглядом, лишённым всякой двусмысленности. Наспех сброшенная Ниаш одежда, небрежным матерчатым комом лежала у её ног. Один Чёрный Бог знает, как связистке удалось с такой скоростью избавить себя от тканевых оков, скрывающих её прелести.

     Лёгкий налёт цинизма и пресности моментально покинул облик застигнутого врасплох эскулапа. Привыкший иметь дело в основном с низинниками, и их, мягко говоря, не привлекательной анатомией, он против своей воли пожирал ухоженное тело Ниаш глазами. Шанс заполучить в партнёры хийла среднего знатного звена, был крайне заманчив. Без сомнений – тут был какой-то подвох, но уж больно привлекательно смотрелись узкие подтянутые бёдра и рассыпанные по плечам иссиня-чёрные кудри настойчивой пациентки. Ассимилятор непроизвольно сделал несколько шагов навстречу Ниаш, но голос профессионализма, отвлекающим, противным набатом всё же прогремел в его голове:

     - Прош…кхм, прошу прощения, но полностью раздеваться не нужно.

     Ниаш понимающе ухмыльнулась. Добыча снова была у неё в когтях, но всё же предпринимала слабые попытки извернуться.

     - Вы знаете, я тут подумала, - Ниаш сама сделала по направлению к ассимилятору несколько шагов, и остановилась прямо под одним из люминисцетов, освещавших операционную. Яркий свет ещё больше выделил палевый, аппетитный цвет её кожи, и добавил ёще один балл к её привлекательности.

     - Я подумала, зачем нам возиться с искусственным внедрением, - Произнесла Ниаш бархатно. – Это так неудобно.

     С выработанной за свою многолетнюю, и весьма успешную практику опытностью, она со скукой наблюдала за эмоциональными и телесными метаниями ассимилятора.

     У хийлов в мужской фазе перед соитием включались две довольно примитивные реакции. Первая реакция - немедленное бегство, подкрепляемое самыми разнообразными «уважительными» причинами. Например, это мог быть крайне неблагоприятный лунный день, или же скоропостижная смерть какого-нибудь дальнего родственника. Вторая реакция – немедленное соитие, также обоснованное очень «уважительными» причинами. Например – крайне благоприятным лунным днём, или внезапным наследством, полученным от какого-нибудь скоропостижно скончавшегося родственника. Ассимилятор никак не мог определиться с окончательным выбором реакции. Туловищем, он сантиметр за сантиметром отодвигался от Ниаш всё дальше, скользя спиной по краю мед-платформы, но его взгляд, раз за разом задерживался на голом теле связистки на всё более продолжительное время.

     - Прос-с-с-т-тите, но это не входит в мои обязанности, - Слова с трудом выходили из горла эскулапа, и были крайне скупы на ласку. Но сам тон и особые вибрации голоса, уже выдавали явный диссонанс слов с мыслями метающегося хийла.

     - Хмм, а я была уверена, что мы с вами сможем договориться, - Ниаш решила милосердно подтолкнуть своего собрата к правильному выбору. В конце концов, будучи в мужской фазе она, точнее он, испытывал те же самые неудобства.

     Подойдя к ассимилятору вплотную, Ниаш крепко обвила его шею руками и впилась в сухие дрожащие губы. Несколько секунд приёмщик еще мялся, сражаясь со своими инстинктами, которые Ниаш старательно выпускала на свободу. Но когда он оказался на полу, крепко, как тисками стиснутый голенями своей пациентки – реакция с побегом была уже невозможна.

     Ниаш действовала не без определённой толики очарования, но большей частью механически. Ассимилятор был для неё не более чем вместилищем необходимой ей половой жидкости, и сейчас она напоминала проголодавшуюся самку богомола. Вынужденная войти в контакт с самцом для обретения потомства, она терпела его присутствие лишь до определённого момента, после же вполне охотно могла отгрызть ему голову. У хийлов, впрочем, наблюдалось явное преобладание женской фазы над мужской. В деловых, семейных и сексуальных вопросах слово всегда оставалось за ишемами – хийлами в женской фазе. Гверемы – мужефазники, обычно оставались на подхвате. При половом взаимодействии, как разно - , так и однополом – доминирование обычно оговаривалось заранее между партнёрами. Но чаще верховодство брали на себя именно ишемы, проявляя при этом бо́льшую настойчивость, а порой и агрессивность. Очень часто при сношениях ишемы наносят гверемам достаточно ощутимые травмы и увечья. Чисто физиологическая потребность хийлов в периодическом насилии, древние религиозные правила и особый «шарм» оргазмически – болевых ощущений, вылились, таким образом, в своеобразную традицию – очень уважаемую и ревностно оберегаемую всем хилийским обществом. Разумеется в большей степени «женской» его половиной. Хийлы в мужской фазе, несомненно, так же с большим уважением относятся к подобным гендерным обычаям, но в случаях явного для себя неудобства, предпочитают прибегнуть к первой своей половой реакции – немедленному, подкрепляемому «уважительными» причинами бегству.

     Ниаш, стараясь не сильно изводить своего осеменителя, вскоре освободила его от тисков своих крепких ног и расслаблено распласталась рядом с ним на полу. Ассимилятор, тяжело дыша, как загипнотизированный смотрел в потолок, и даже не реагировал на звенящую где-то в складках его расстёгнутого балахона рацию. Она звонила уже не в первый раз, и хотя приёмщик ранее пытался ответить на вызов, Ниаш настойчиво отвела партнёра от этой мысли – до крови прокусив ему запястье, потянувшееся было за продолговатой трубкой.

     По вполне предсказуемым прогнозам Ниаш, ассимилятора хватило ненадолго. Осаждённого, сдавшегося и побеждённого – она высушила его до основания. Если с Владыкой приёмы ублажателей работали с явными сбоями, то здесь связистке достаточно было лишь одной примитивной техники, связанной с усиленным сжатием интимных мышц. Её маточник как пылесос втянул в себя все, что в страстном запале вышло из измождённого приёмщика, и сейчас активно сокращался, готовя организм к долгому процессу вынашивания.

     Устав от треньканья рации, Ниаш сладко потянувшись, бесцветным голосом поинтересовалась:

     - Может, ответишь, наконец?

     Вздрогнув от звука её голоса, ассимилятор с восхищением и одновременно с опасением покосился в её сторону. Меликом бросив взгляд на уже посиневшее, чуть кровящее запястье партнёра, Ниаш посмеиваясь, разрешила:

     - Не бойся, я уже всё.

     Далее без особого интереса она наблюдала как приёмщик, отвечая на вызов, договаривается с кем-то о приёме, потом получает втык от разгневанного начальства. После чуть придя в себя, ассимилятор, видя умиротворённое состояние партнёрши, позволил себе к ней несколько осторожных ласк, на которые Ниаш отреагировала хоть и холодно, но вполне благосклонно, и спросил:

     - Зовут то тебя как?

     - Это не важно.

     - А меня Мишвэ.

     Ниаш рассмеялась нехитрой простоте своего нечаянного любовника и мурлыкнула:

     - Мило. Слушай, Мишвэ, мне сегодня еще на службу, давай закончим начатое? У меня мало времени.

     Мишвэ хитро оглядел партнёршу:

     - Как скажешь кхеви (по-хилийски – любовное обращение к ишему, наиболее близкие по значению синонимы – милашка, зазноба), ты, как я погляжу, ни в чём и нигде не теряешь хватку.

     - Представь себе кхемад. (пер. с хилийского – сладкий, дорогой) Если бы у меня её не было, я бы сейчас сидела в такой же помойной яме, как и ты.

     Ассимилятор громко расхохотался:

     - Ну, ты и стерва!

     Он резко поднялся, на ходу застёгивая распахнутую форму и защитный балахон, и плюхнувшись на выдвинувшееся под платформой считывателя сидение – запустил синтез. Пока сложная аппаратура сканировала заказанное Ниаш ДНК, и преобразовывала его в трансформирующий луч, связистка ещё какое-то время нежилась на полу, иногда перекатываясь с бока на бок – как кошка после случки. Когда же из загоревшегося приятным зелёным светом овального отсека платформы выкатился короткий стальной стержень, Ниаш уже, как ни в чём не бывало, стояла за спиной приёмщика – полностью одетая, и поправляла растрёпанные волосы.

     - Ну, вот и всё, - Ассимилятор достал из отсека блестящий стержень и показал его Ниаш. – Теперь осталось только облучить плод на первых трёх неделях развития, и генная структура полностью перезапишется.

     Связистка с готовностью протянула руку к стержню, но приёмщик игриво отдёрнул его в сторону. Ниаш устало выдохнула:

     - Ну что ещё?

     Удерживая загадочную паузу, и при этом, маняще вращая стержень в пальцах, Мишве напомнил:

     - Я, кажется, уже сказал, что такое количество золота на органике встречаю не часто? Насколько я понимаю, ваш дражайший партнёр даже не догадывается об уготованной ему родительской роли?

     Ниаш, ожидая подобного поворота событий, в ответ хищно осклабилась:

     - А я, кажется, еще в начале нашей встречи упомянула о том, что желаю, чтобы мой визит проходил в режиме полной конфиденциальности. Так же хочу напомнить, что я оплатила моё пожелание сполна, и даже больше.

     Мишве на это нахально усмехнулся:

     - Это, каким образом?

     Ниаш, чувствуя, как внутри неё закипает переполненный котёл злобы, схватила приёмщика за прокушенное запястье и с силой вдавила в него свои сантиметровые ногти. Мишве дёрнулся, зашипев от боли и гневно зыркнул на связистку глазами.

     - Таким образом, что переспать со мной стоит в десять раз дороже того, что ты получил в самом начале, - Ниаш резко понизила голос – он стал почти таким же, как при мужской фазе, и ещё сильнее вдавила пальцы в кожу на запястье ассимилятора. – И еще, таким образом, мелочь ты, канализационная, что если я услышу от тебя ещё хоть слово, то завтра сюда придёт проверка, и ты со всеми своими подпольными делишками отправишься прямиком в шахты! И молись Господу, что бы хотя бы годов на десять! – последнюю фразу Ниаш разъярённо выорала присмиревшему Мишве в самое лицо. Резким движением вырвав из его руки заветный стержень, и наконец, отпустив во всю кровящее запястье эскулапа, Ниаш быстрой уверенной походкой направилась к выходу из медблока. На ходу вытерев о тёмную материю одеяния окровавленные пальцы, и спрятав за пазухой, в потайном кармане стрежень с трансформирующим лучом, Ниаш, не без злорадства раздумывала о незавидной судьбе Мишве.

     Не состоявшийся «отец» её будущего ребёнка должен был скоропостижно скончаться в течение трёх суток от острого сердечного приступа. Медленно действующий нейротоксин, введенный через иглу, которую Ниаш всадила Мишве в бедро в самый ответственный момент любовных игрищ, - действовал безотказно. Кроме того, он не определялся даже самыми точными экспертизами, так как состоял из натуральных компонентов, которые распадались в организме на простые соединения. Когда-то Ниаш выложила за этот яд кругленькую сумму, которая, впрочем, быстро отбилась в процессе продвижения связистки по карьерной лестнице. Продвижение это, отчасти, было обеспечено тем самым ядом.

     Приёмщика не было жаль. Ниаш, и так не доверяющая большинству своих собратьев – касту ассимиляторов в этом отношении опасалась больше остальных. Не зря среди хийлов ходило устойчивое выражение – «Ассимилятор ради выгоды – убивает больше, чем белый ради мести». Как бы вычурно и пафосно это не звучало, но, по сути – так было на самом деле. Ассимиляторы славились своей чрезмерной – даже для хийлов жадностью, и ради барыша не задумываясь, калечили, а иногда и убивали своих пациентов.

     Кроме того, рисковать, и надеяться на молчание двуличного приёмщика было бы слишком опрометчиво. Скорее всего, после ухода Ниаш – он влезет в базу, пробьет генетический рисунок, и ошарашено увидев на табло имя Владыки, начнёт довольно потирать руки. Но пока в его голове созреет план, пока он осмелиться вызвать Ниаш «на ковёр» примитивным шантажом – пройдёт время – сердце его остановится, а выяснять причины смерти мелкого приёмщика никто не будет. Всё-таки вредная работа – медицинское оборудование, агрессивное излучение – проторенная дорожка прямиком к Чёрному Богу.

     Покидая медблок, Ниаш уже не замечала вперенных в неё озлобленных взглядов рабочей очереди, которая с момента её ухода из коридора заметно подросла. На грудь тяжело давил стальной стержень, в животе медленно, но уверенно зарождалась жизнь, и кому-то в скором времени честно удастся отказаться, или навязаться на соитие вполне весомой причиной – скоропостижной смертью родственника-ассимилятора…и кто знает, может даже получить от него небольшое наследство.

     Продолжение следует…