Поражение Сефир. Часть 2.1

     

     Посреди улицы разговаривают два еврея. К ним подходит третий. Долго молча слушает, резко разворачивается и, уходя, говорит:

     — Ой! Та не морочьте мне голову...

     Мы были б идеальной парой, конечно, если бы не ты.

     В.П.Вишневский

     Иасех уже около часа ожидал своего вызова, сидя в ярко освещённой приёмной, располагавшейся перед кабинетом старшего смотрителя. Обычно, особенно в вечерние и предутренние часы – здесь было довольно оживлённо. Порой, в это время – в приёмную и вовсе было не попасть, не отстояв свою очередь снаружи. Смотрители разных рангов – от низших, до высших возрастных категорий кураторства, кандидаты, ученики, кандидаты в ученичество – толклись около приёмной как пчёлы у миски с сахарной водой. Стремясь выбить очередное разрешение, подать прошение о поднятии жалования, или просто подлизаться на повышение – они простаивали у узкого тесного помещения часами, зачастую так и не войдя в заветную дверь. Разумеется, для обсуждения общих вопросов, для разбирательств с совокупными для смотрительского штата вопросами, или для всеобщих нагоняев – существовал специальный зал, способный вместить не только всех смотрителей, но и половину всех подопечных. Но в нём, был невозможен столь желанный для многих «тет-а-тет» со старшим смотрителем, способный решить щекотливые, личные и просто сложные вопросы, совершенно не обязательные к раскрытию для хищных глаз и ушей общественности.

      Иасех редко присутствовал на подобных сборищах – как в шумной толкотне перед приёмной, так и в гудящем рое в зале собраний. Он никогда не являлся к старшему смотрителю по своей инициативе – всегда приходил только по вызову, да и то не охотно.

     Сейчас в приёмной стояла непривычно оглушающая тишина. Желтоватый свет стенных и напольных люминисцетов, казалось, звенел в этом ватном обволакивающем безмолвии.

     По обыкновению всегда находящийся в приёмной молодой глуповатый секретарь, сегодня почему-то отсутствовал. Его рабочее место было убрано и об округлом столе, за которым хийл тянул свою унылую бюрократическую лямку, - напоминала лишь тонкая длинная щель в ровной гладкой стене. Иасех не любил этого нагловатого и тупого как пробка юнца, который, как и многие представители среднего звена, получившие доступ к высшему сословию, стал просто невыносим в постоянных демонстрациях своих «особых» полномочий. Так рыба-скоморох выставляет напоказ свои куцые яркие плавники, полагая их, видимо, чрезмерно красивыми, но своими старательными попытками покрасоваться, не вызывающая ничего, кроме снисходительного смеха. Но сейчас хийл искренне жалел, что секретаря не было на месте. Его бессвязная болтовня и раздражающее хорохорство – сейчас бы очень хорошо отвлекли Иасеха от того, что происходило по ту сторону двери кабинета старшего смотрителя. Вытянув перед собой руку, Иасех привычными манипуляциями ввёл её в состояние невидимости. По кисти и длинному тонкому запястью будто побежала мелкая рябь. Очертания руки размылись, и теперь казалось, что после локтя она оканчивается коротким округлым обрубком с едва заметно подрагивающими контурами. Подобным образом сейчас за дверью кабинета безвозвратно исчезал и тонул в тяжёлом кипящем море нетронутый островок души очередного юного хийла…еще одного. В эту минуту Иасех очень досадовал, что для энергетического зрения не существует шор. Наличествуй бы они в реальности – он бы с наслаждением натянул бы их себе на «глаза». Он абстрагировался от происходящего так сильно, как только позволял ему его огромный опыт. Он принимал ситуацию, пропускал её через себя не погружаясь, и оставлял рассудок холодным, а сердце твёрдым. Но всё равно внутри него упрямо ярилась горячая искра негодования. Искра осуждения и злобы.

     Уже полностью погрузившись в себя, «завернувшийся» в полунепроницаемую мантию невмешательства, Иасех услышал, как прозвенел противно высокий сигнал открытия дверей кабинета. За резко отъехавшей в сторону прямоугольной створкой в голубоватом полумраке, показался худой сгорбленный силуэт. В ярко освещенную приёмную щурясь, вышел юный хийл. Это был подопечный – не старше 15-годового возраста, находящийся в женской фазе. Бледные, не чётко очерченные пятна на светло-серой коже, говорили о том, что подросток стал ишемом полноценно в первый, максимум во второй раз. Затравлено озираясь и стыдливо пряча взгляд – хийла судорожно обхватив пальцами предплечья - вся тряслась, будто от сильного озноба. На щеках – уже почти высохшие, были видны длинные дорожки от слёз.

     Засмотревшись на подростка, и даже забыв в первые мгновения убрать невидимость с руки, Иасех не сразу увидел выросшую за фигуркой подопечного тень, скользнувшую в приёмную из царящего в кабинете полумрака.

     - Возвращайся в свой блок. Твой смотритель тебя встретит. – Среднего роста хийл моложавой наружности по-отечески приобнял подопечного за плечо и подталкивая еле плетущегося, всхлипывающего подростка к выходу, сказал тому напоследок:

     - Ну, ну, не надо. Ступай. Ступай дитя моё.

     Когда наружная дверь приёмной закрылась за ссутуленной, вздрагивающей от плача спиной подопечного, хозяин кабинета невозмутимо прошёл мимо Иасеха и уже около самого входа в свои апартаменты как бы невзначай обернулся:

     - О, ты здесь Иасех? Ну, тогда заходи, заходи!

     Поднявшись с узкого неудобного сидения, Иасех молча последовал за пригласившим его хийлом в голубоватый полумрак.

     - Бедное дитя. Ты слышал, что недавно случилось с Владыкой Иенхе? Была убита своим конкурентом с пограничной системы, - вещал откуда-то из темноты хозяин кабинета, - Как водится, оставшуюся от присвоения долю наследства поделили между собой старшие дети, а бедняжка Лих оказалась никому не нужной. Конечно, можно было бы отдать её жертвователям, но у меня, маловерного, доброе сердце. Когда малышка подрастёт – возьму её в штат. У неё потрясающие способности!

     Иасех услышал, громкий шелест, потом что-то упало на пол. В полумраке он разглядел как, склонившись над большим низким столом, его собеседник стирал что-то с его ровной отсвечивающей поверхности. В кабинете стояла тяжёлая духота, наполненная характерным запахом, совершенно не двусмысленно намекающим на происходившую тут продолжительную близость, скорее всего насильственного характера.

     - Сколько годов я уже варюсь в этом, но, вероятно, никогда не привыкну. Как это горько видеть – дети остаются без родителей, без будущего – и нам суждено показать им путь и вывести в жизнь. Великая миссия!

     Аура страха, безысходности и отчаяния витающая в помещении окутывала Иасеха со всех сторон. Оглушённый этой выплеснутой в пространство концентрированной искренней мукой, Иасех остановившись на месте и прикрыв глаза, как мог, усмирял поднимающийся в нём гнев.

     - Извини за бардак. Мне думается, тебе бы не хотелось ещё полчаса просидеть за дверью?

     - Нет Шиен, вы абсолютно правы. (Шиен – старшина, руководитель, начальник. Обращение, применяемое в основном к служащим в сфере образовательной деятельности)

     В полумраке Иасех увидел, как старший смотритель, блеснув чёрными яблоками глаз, с усмешкой посмотрел на него и два раза хлопнул ладонями. Несколько раз мигнув на стенах плавно начали зажигаться люминисцентные светильники – заменяя вечернее освещение на дневное.

     - Шиен!? – изумившись, переспросил хозяин кабинета. Право, я уже забыл, когда ты называл меня так в последний раз. Что за офицальщина!?

     Брезгливо поморщившись, старший смотритель привычным жестом активировал на стене панель управления и быстро нащёлкал на ней несколько комбинаций. Тихо загудев, заработала продувная система, вытягивая из кабинета застоявшийся воздух. Большой треугольный стол, располагавшийся посреди помещения, прямо на глазах сложился тремя разделившимися лопастями, перевернулся в воздухе, и, образовав узкую коническую пирамиду, втянулся в пол. Краем глаза Иасех успел заметить на поверхности стола голубоватые плохо смытые разводы, надёжно скрывшиеся за изломами пирамиды. Кабинет старшего смотрителя тем временем изменился до неузнаваемости. Небольшое по размерам помещение увеличилось по размерам втрое с помощью технологии подвижных стен. Низкий потолок приподнялся и выгнулся кверху, образовав куполообразный свод.

     Умело дирижируя процессом, старший смотритель превратил сковывающую обстановку кабинета в приёмно-помпезную раскованную атмосферу гостевого зала. Из вскрывшихся полов – на месте исчезнувшего стола выдвинулся стеклянный аквариум в форме неправильного параллелограмма. Внутри него «бороздя» своё маленькое законсервированное море наворачивали круги маленькие цветные рыбки самых дорогих пород. Это была невероятная роскошь, доступная далеко не каждому. У одной из стен из полов выдвинулось два удобных глубоких кресла бардовой кожи, и перед ними же отделившись от стены – отплыла и опустилась на удобную высоту небольшая вытянутая платформа.

     Удовлетворённый преобразованиями своего обиталища, старший смотритель сладко осклабившись, подошёл к Иасеху вплотную и взял того за плечи:

     - В самом деле…, ну же! Юсфа! Юсс? Юсси? В крайнем случае Юся, ну-у ты сам знаешь, в каком…

     Получив в ответ лишь холодный безэмоциональный взгляд Иасеха, старший смотритель громко расхохотался. Это был Юсфа. Главный куратор, Шиен – стоящий над всеми остальными смотрителями, самый старый и опытный из всех. Без его разрешения в смотрительской не делалось ничего. Непосредственно через Юсфа получались приказы и пожелания относительно воспитания подопечных от их влиятельных родителей.

     Юсфа был старше Иасеха на 10 годов, хотя с виду годился ему во внуки. Постоянный приём омолаживающей сыворотки привёл к тому, что настоящий возраст Юсфа практически невозможно было идентифицировать. Будучи настоящим возрастным оборотнем – Юсфа часто сбивал окружающих с толку, ибо в его на вид 25 – годовом юном теле жило 350 годов опыта и отборной хилийской «мудрости».

     Такое положение давалось старшему смотрителю не просто и не дешёво. Получив свой пост около 30 годов назад, он всё это время непрерывно пользовался омолаживающей сывороткой, которая могла вызвать привыкание и за месяц применения. Полностью зависимый от «нектара жизни», Юсфа тратил на него большую часть своего баснословного заработка и был вынужден держаться за своё место мёртвой хваткой. И в прямом, и в переносном смысле этого слова. При прерывании поступления в организм омолаживающих компонентов, потребитель сначала ввергался в жуткую, как телесную, так и эмоциональную ломку. После, его организм начинал стремительно начинал стремительно стареть, возвращая хозяину не только все его прожитые годы, но и так называемый геронтологический долг – своеобразный износ тела, получаемый вследствие постоянного насильственного омоложения клеток. Как правило, оставшись без «молодящего пойла» (народное название омолаживающей сыворотки), потребитель умирал в течение года после прекращения приёма средства. Подобные смерти случались из-за утраты капиталов, увольнений, или внезапного банкротства – ибо сыворотка стоила чудовищных денег, и оплатить её могли лишь действительно состоятельные хийлы. Поэтому должность старшего смотрителя была для Юсфа не только социально выгодной (не говоря о выгоде чисто материальной). Она была ему жизненно необходима.

     Вдоволь насмеявшись, Юсфа потряс Иасеха за плечи и братским жестом легонько двинул ему кулаком в грудь:

     -Ну, будет! Будет тебе! Иа! – Юсфа игриво вывернув шею, заглянул Иасеху в глаза, - Ты до сих пор дуешься на меня?

     Иасех, стараясь не смотреть в притворно радостное лицо старшего смотрителя, и на свежие царапины на его шее, сдержанно ответил:

     - Моё положение не позволяет мне ставить вашу компетентность под сомнение, Шиен.

     Юсфа скривился:

     - Ты не пробиваем, старая ты мурена. Но, я знаю, как исправить дело!

     С азартом потерев руки, Юсфа скользнул к стене и, прикоснувшись к ней пальцами в особой последовательности, достал из открывшейся в ней ниши двухлитровую юру зелёного стекла (Юра – форма бутылки).

     Иасех украдкой проследил за его действиями и безразлично отвернулся. Хотя внутри ему было не по себе. Юсфа совсем не изменился. Время застыло в его фигуре и лице и сдерживаемое постоянным приёмом сыворотки не смело идти вперёд. Те же длинные (даже слишком длинные) ноги с коленями правильной формы, ничуть не тронутые возрастными изменениями костей. Широкие округлые бёдра ишемского типа, умело подчеркнутые одеждой, так и говорящие о готовности их хозяина к размножению. Светло-серая кожа с жемчужным отливом не пересечённая ни одной морщиной. И всё те же длинные чёрные волосы с красноватым оттенком, забранные золотыми кольцами, и двумя тугими хвостами спущенные на плечи. Этому дышащему молодостью юнцу нельзя было дать и 30 годов. Юсфа выдавали только глаза – слишком внимательные и слишком хитрые, прячущие в себе насыщенную опытом жизнь старого хийла.

     - 25-ти годовая выдержка, лучшие сорта… - Юсфа поставил бутылку на внутренний сгиб локтя и с гордостью воззрился на Иасеха, - Берёг для особого случая.

     Видя, что Иасех не смотрит в его сторону, Юсфа помрачнел. Поставив юру на висящую в воздухе платформу, он снова подошёл к Иасеху.

     - Не желаете ли выпить со мной? Смотритель высшего ранга?

     - Я был бы счастлив Шиен, но с определённого времени я не пью.

     - Мммм, - Юсфа сочувственно покачал головой, и на полшага приблизившись к Иасеху, шепнул ему почти на самое ухо:

     - Даже в память о Вималле не выпьешь?

     Иасех сжал челюсти. Юсфа ударил его в самое больное место, но хийл держал себя в руках, призывая на помощь здравый рассудок, который уже почти скрылся за пеленой багрового гнева.

     Чуть помедлив, Юсфа посмотрел в каменное, будто затвердевшее лицо Иасеха, стремясь увидеть на нём нужную ему реакцию. Иасех умело скрывал свои эмоции, но Юсфа не уступал ему в искусстве мимикрии, и был способен в одном движении лицевых мышц распознать обман.

     - Что ж, - разочаровано подытожил Юсфа, отвернувшись, - Как знаешь. Я - то надеялся её имя стоит того, чтобы достойно его вспомнить.

     - Юсфа!!!

     От резкого выкрика старший смотритель вздрогнул. Обернувшись, он напоролся на гневный, уставленный на него исподлобья взгляд.

     - Кончай фиглярствовать...! – Иасех произнёс эту фразу низко, страшно, практически прорычав её. Сощурившись, Юсфа сделал к Иасеху несколько уверенных шагов и вперил вызывающий взгляд в лицо собеседника:

     - Кончать? – спросил он, усмехнувшись, и после, томно закусив губу, уточнил:

     - Что, прямо при тебе?

     Запас терпения взорвался в Иасехе как тротиловая шашка. Схватив Юсфа за шиворот, рванув его в сторону и вверх, Иасех отбросил старшего смотрителя на стену. Когда тот, ударившись об неё с шумом упал на пол, Иасех не дав ему опомниться – подскочил к Юсфа и, наступив ему коленом на горло занёс руку для удара.

     - Скажи, что мне помешает сейчас в хлам порвать тебе задницу? Господин Шиен?

     - Нич-ч..нич-чего, - усмехаясь, прохрипел Юсфа скалясь окровавленными зубами, - Бх,… кха! Бхолее тогхо, я бы сам на это посмотрел!

     С силой надавив Юсфа на горло, Иасех, тем не менее, в следующую секунду встал, убрав колено, и опустил руку, так и не нанеся удара. Волна гнева быстро успокоилась в нём, но и этот кратковременный выплеск ярости был для Иасеха позорным поражением. Юсфа добился от него того, чего хотел. С довольной улыбкой старший смотритель приподнялся с пола, потирая шею, и расслаблено облокотившись на стену проговорил:

     - Жаль, что я не вызвал тебя раньше. Я такого возбуждения лет 10 не испытывал.

     - Рад за тебя. – Презрительно бросил Иасех, и уже направляясь к выходу, спросил, по привычке соблюдая правила субординации:

     - Я могу идти?

     - Нет. – Юсфа вытерев угол рта от крови, победоносно вскинул подбородок:

     - Я вас не отпускал, господин смотритель высшего ранга!

     Развернувшись на месте у самой двери, Иасех повернулся к Юсфа:

     - Слушаю вас Шиен!

     Опираясь на стену рукой, Юсфа привстал и, прихрамывая, подошёл к Иасеху. Он снова начинал игру. Радость, потом издёвка, теперь показная скорбь наполнила весь облик старшего смотрителя. Тяжело положив руку на плечо Иасеха и немощно облокотившись не него, Юсфа заглянул своему гостю в глаза:

     - Неужели ты забыл? Неужели ТЫ ничего не помнишь? Третий десяток пошёл, как ты, работая под моим началом, прячешься от меня как крыса. Едва завидев вдалеке, ныряешь в смежный коридор, на собраниях прячешь глаза, иногда и вовсе опускаешься до невидимости. Глупо. Мы ведь с тобой уже не подростки.

     Иасех на это лишь хмыкнул и переступил с ноги на ногу.

     - Чёрт побери! Иа! – Воскликнул Юсфа и крепко сжал пальцы на плече Иасеха, - Я ведь помню, как всё это было. Я помню, как мы начинали вместе. Два с лишним века прошло, а кажется, что это было вчера. Я даже помню, как наши родители проводили время вдвоём. Если бы не ДНК-тест, я бы до сих пор пребывал в полной уверенности, что грешок между ними был и не раз – и мы с тобой братья. Потому что… - Юсфа коснулся пальцами щеки Иасеха, - Потому что только братья могут понимать друг друга так, как мы с тобой когда-то…

     Обхватив Иасеха ладонью за шею, Юсфа потянулся к его губам. Стремясь поцеловать, но тот с силой оттолкнул его от себя:

     - Судя по всему, то, что ты хочешь от меня Юсс, братья бы друг с другом точно не стали делать.

     - Я так и знал…- с обидой, и как-то совершенно по-женски, Юсфа резко дёрнул головой и забрал за ухо выбившуюся прядь волос, - Я так и знал, что ты ни черта не помнишь!

     - Не помню!? Не помню чего Юсс? Не помню того как твой родитель оставлял тебя у нас в доме, просто потому, что у него не было времени на тебя? Не помню того, как ты уже тогда, будучи старше, пытался приобщить меня к своим ишемским прелестям? Не помню того, как учась, ты перетрахал в нашей группе всех, просто потому что тебе так хотелось, а со мной не вышло? Или, может, ты думаешь, что я забыл про твои бесконечные домогательства? И про то, как каждый раз, получая отказ, ты, зверея, доносил на меня преподавателям!?

     - Да я просто любил тебя, идиот. – Выслушав Иасеха тихо признался Юсфа и кротко посмотрел на него. Глядя сейчас на это наивное, полное скрытой обиды существо, сложно было представить, что у него за плечами трёхвековая жизнь.

     - Это я научил тебя половине всего того, что ты знаешь! Ты не чурался брать у меня эти знания! Между нами было больше общего, чем между кем бы то ни было. А потом… - Сдержанное выражение на лице Юсфа сменилось искажённой гримасой. Его глаза стали невероятно огромными.

     - А потом началась эта лхаийсткая лихорадка! Ты плюнул на все правила, на все законы, и ринулся туда! К ним! Изучать всю эту бесполезную просветлентческую муть! Ты забыл всё! И для тебя я стал никем! Прошлым! Пылью! – Юсфа резко дёрнул пальцами в неприличном жесте:

      - Грязью из-под ногтей! Ты смотрел на всех нас как на ничтожества. Великий Иасех узнал высшую истину и проникся! Ха! Но тебе показалось мало, и ты притащил сюда эту лхаийсткую слащавую шикхсу! (Шикхса – представитель иного народа женского пола. Распространённое хилийское ругательство)

     - Замол-ч-ч-чщи! – прорычал Иасех и грозно двинулся на Юсфа.

     - Господи…- Юсфа мерзко рассмеявшись, схватил себя за горло, - Да меня блевать тянуло, когда я видел вас вдвоём! – Он медленно пятился назад.

     - А потом, и это было великое счастье! Чёрный Владыка наставил своих детей на путь истинный, и эта суб белая грязь была вымыта, стёрта, выведена к чертям собачьим. А твою лхаийсткую суку нашли, вырвали у тебя, и продали за бесценок какому-то мелкому князьку…!

     - Заткнись!!!

     Юсфа сдавлено захохотал:

     - Надеюсь, она успела получить удовольствие, перед тем как сдохнуть!

     - Юсфа!!! – Иасех кинулся было к старшему смотрителю с безотчётным желанием размозжить ему голову, но видя на лице того ехидную усмешку остановился и намерено сделал несколько шагов назад. Успокоив поднявшееся беспорядочное дыхание, Иасех подавил в себе захлёстывающую горячую волну гнева и спокойно сказал:

     - Говори что хочешь.

     - О! – воскликнул Юсфа с издёвкой – Великий Иасех просветлённый показывает нам пример отречения?

     Он скользнул к Иасеху и ткнул ему пальцем в грудь:

     - А почему бы тебе не показать еще пример справедливого гнева в довесок?

     Руки Юсфа скользнули по груди Иасеха и щипцами сомкнулись на узкой талии хийла:

     - Тебе бы не хотелось расправиться с такой низкой мразью как я? М-м-м? Наказать меня? Почувствовать себя ненадолго белым карателем?

     Иасех глядя в исходящее ядом выражение лица Юсфа и на его скалящийся рот, сказал:

     - Нет. Более того, именно потому, что ты мразь Юсфа, я и пальцем к тебе не притронусь, - Он наклонился и процедил старшему смотрителю в самое лицо:

     - Не хочу мараться. – Он резко, обеими руками ударил по запястьям Юсфа и тот, шикнув от боли, разжал ладони. Иасех отвернулся и быстрым шагом направился к выходу, но Юсфа щёлкнул пальцами, и на двери зажёгся красный сигнал блокировки.

     - Стой. – Тихо, но требовательно произнёс старший смотритель. Иасех стоя у самой двери и глядя на горящий ровным светом датчик пирамидальной формы, услышал приближающиеся шаги. По его спине скользнули руки Юсфа, снова сжались на талии и поползли по животу и груди вверх.

     - Я не хотел, – глубоким сострадающим голосом произнёс Юсфа и всем телом прижался к Иасеху, - Я не хотел всего этого говорить…мне жаль.

     Первоначальная тактика старшего смотрителя не сработала. Испробовав все возможные способы – от попытки дружеского примирения, до скандальной перепалки – он прибегнул к крайнему методу – принял «позу» подчинения. Видя бесплодные попытки Юсфа, Иасех мысленно смеялся про себя, но при этом ему было и искренне жаль своего бывшего согрупника.

     - Меня просто понесло…- продолжил ластиться Юсфа, - За столько лет накипело, сам понимаешь. Прости меня. – Он легонько поцеловал Иасеха в шею.

     - Еще не всё потеряно, пойми. Я могу многое для тебя сделать. В соседней системе скоро освободиться место Шиена, я поработал над этим. Я всё устрою. У тебя будет всё, всё чего ты так хотел тогда! Слышишь? - он судорожно сжал пальцы, хватаясь за материю на форме на груди Иасеха.

     - Только прими меня, прошу…

     Не дождавшись ответа, Юсфа убрал с груди Иасеха одну руку и через секунду вытянул её перед ним, демонстрируя на раскрытой повёрнутой вверх ладони небольшую стеклянную капсулу с колыхающейся в ней беловатой жидкостью.

     - Знаешь, что это? Это сыворотка! Я дам тебе столько, сколько захочешь. Ты избавишься от этих морщин, от этих годов! Всё станет, как и прежде!

      Помолчав, Иасех тихо спросил:

     - У тебя скоро смена?

     Юсфа молнейносно вынырнул из-за его спины и сказал на подъёме:

     - Да, дня через три. – Его лицо выражало невероятную, даже чрезмерную решимость. Указав глазами на сжатую в ладони Юсфа капсулу, Иасех попросил:

     - Дай-ка посмотреть.

     Юсфа с готовностью протянул ему капсулу. Зажав стеклянный футляр между большим и указательным пальцами, Иасех посмотрел на капсулу на просвет. Её содержимое напоминало консистенцией подкисшее молоко.

     - Значит, говоришь простить, и всё забыть? – переспросил Иасех. Юсфа уверенно кивнул.

     - А знаешь ли ты Юсс, что если бы я тебя уже не простил… ты бы годов 30 назад как уже лежал бы где-нибудь в тёмном закоулке с пробитой головой?

     Юсфа с непониманием окинул собеседника взглядом и чуть отступил назад.

     - Я ведь знаю, что это ты тогда сдал нас с Вималлой.

     - Что-о-о!? – Юсфа от неожиданности вздрогнул. Его глаза округлились. На секунды он замер как изваяние, а потом яростно выкрикнул, ударив перед собой кулаком воздух:

     - Враньё! Враньё!!! Гнусная брехня! – Юсфа заходил из стороны в сторону как кошка в клетке:

     - Кто тебе это сказал? Хьоз? Силха? А-а-а, ну конечно,- Тхеал! Эта продажная тварь! Ну, ничего, завтра же вылетит с работы! С-с-скоты, с-с-скоты! Сявки!

     Пока Юсфа бранился и поносил почти, что весь смотрительский штат, на чём тьма стоит, наматывая круги по своему кабинету, Иасех достал из нагрудного кармана голографическую карту и, активировав её, показал её старшему смотрителю. На старой записи в цикличном повторе был записан короткий разговор. Юсфа и начальник службы очистки обменялись парой фраз, и старший смотритель, (на тот момент ещё смотритель среднего ранга) – передал высокому вооружённому гверему маленький конический банк данных. Увидев запись, Юсфа остановился как вкопанный. Его лицо сморщилось и он, закрыв лицо руками, издал сдавленный крик.

     - Запись сделана в тот же день, когда нас с Вималлой взяли Юсс. Потом меня допрашивал этот самый гверем. – Иасех указал на начальника очистки.

     - Мне понадобилось 10 годов, что бы достать это. Хочу сказать, что недругов у тебя хватает. Их было много и тогда, а сейчас…я даже боюсь себе представить. Слишком много кому ты успел нагадить в жизни.

     Отняв от лица руки, Юсфа всё так же сдавленно произнёс:

     - Иа..Иа…я…

     - Но ведь тебе и этого было мало, не так ли? После поимки я потерял все свои допуски. С высшего ранга я скатился до обычного подмастерья. Если бы не тот случай, я бы сейчас был на твоём месте! Потом 8 годов штрафных работ в шахтах. Из-за отравления тяжёлыми металлами – я остался полностью бесплоден. Потом я вернулся, кое-как выбил себе низший допуск и стал тем, кто я сейчас, потому что лучше меня в этом деле нет. Ты бы мог оставить меня в покое…мог..,но нет. Ты приставил меня к единственному во всей школе ребёнку смешанной лхаийсткой крови! Что бы я каждый раз, видя его лицо, вспоминал Вималлу! Каждый день! Мстительная ты тварь!!!

     - Иа! Не надо! – взмолился Юсфа.

     - Что не надо!?

     - К Нха тебя не я приставил… Это был приказ Шахаба!

     - Шахаба? – Иасех подошёл к Юсфа и рванул его за шиворот. – Не с твоей ли подачи? Недаром при его прилётах вы часами воркуете за закрытыми дверями!

     - Заткнись! – шикнул на Иасеха Юсфа, испуганно оглядевшись, - Ты свихнулся!? Нас убьют обоих!

     - Убьют? – хищно осклабившись, повторил Иасех, - А не страх ли я вижу в ваших глазах? Господин Шиен?

     Он отпустил Юсфа и, отвернувшись, сказал:

     - Во мне уже давно нет страха ни перед Владыками, ни даже перед Чёрным Богом. Я видел в этой жизни слишком много.

     Юсфа боязливо посматривал на Иасеха, лихорадочно обдумывая что-то несколько раз открывал рот, порываясь что-то сказать. Наконец он, бессильно опустив руки, тихо проговорил:

     - Это всё потому что, я люблю тебя, Иа. Тогда любил, люблю и сейчас.

     - Надо признаться, - грустно усмехнувшись, отметил Иасех, - Твоя любовь сильна. Сильна настолько, что переломила мою жизнь пополам и истоптала в мелкое крошево.

     - Я не знал, что всё выйдет именно так. Я и понятия не имел, какие меры они тогда примут.

     - Всё ты знал, Юсс.

     - А если знал!!! – истошно заорал Юсфа бросившись к Иасеху, - А если знал! Почему ты не убил меня еще тогда!? Почему не отомстил? А?! Па-че-му?!

     - Потому что ты был прав.

     Услышав это Юсфа отшатнулся от Иасеха и испуганно посмотрел на него.

     - Ты был всего лишь инструментом. Не ты, так кто-нибудь другой. В гибели Вималлы виноват был только я. Рано или поздно это должно было случиться. И надеюсь, своей жизнью я хоть, сколько-нибудь искупил этот свой проступок.

     Иасех в упор посмотрел на Юсфа:

     - Мы ведь паразиты Юсс. Мы как кислота – пролитая на живое тело. Испепеляем всё вокруг себя. Любые связавшиеся с нами народы гибнут рано или поздно, и этого не изменить.

     Юсфа оглядел Иасеха так, будто перед ним сидел буйный душевно больной.

     - Чем тебя так шандарахнуло, что в голове у тебя появились такие мысли? Ты понимаешь, что с тобой будет, если…

     - Понимаю, лучше, чем ты думаешь. И у тебя, кстати, есть все возможности для того, что бы сообщить, куда следует о моих кощунственных измышлениях. Господин Шиен.

     Услышав это, Юсфа подошёл к Иасеху и взял его за руку:

     - Ты же знаешь, что я этого не сделаю?

     - Знаю. – Иасех вывернул ладонь и с силой сжал в кулаке кисть Юсфа. – Знаю, потому что я тебе нужен. Ещё одна игрушка в твоей коллекции. Ты никогда не любил меня. Ты просто хотел мною владеть. Тебе не повезло, Юсс, тебе надо было родиться в знатной линии. Владыки собирают золото, а ты… - Иасех ткнул в старшего смотрителя пальцем, - Ты собираешь исковерканные тобою судьбы.

     Иасех скрестил кисти в неприличном жесте и указал глазами на дверь, намекая на недавно покинувшую кабинет хийлу.

     - Хорошо же вы думаете обо мне, господин смотритель высшего ранга. – со злобной искоркой во взгляде заметил Юсфа:

     - А ты забыл, с каким презрением ты оттолкнул меня, когда я попросил тебя взять меня с собой к лхаийцам? Ты смешал меня с грязью Иа!

     - С твоей похотливостью тебя тогда нельзя было подпускать не то что к другим народам, но и к лабораторным крысам.

     - Да, конечно! И ты тогда всё за меня решил. А я ведь предупреждал вас тогда. Что они просто по используют вас и потом выкинут на помойку, но ты меня не послушал!

     Видя, что Иасех молчит, Юсфа продолжил:

     - А насчёт того, что я относился к тебе, как к вещи…не смей! – он обошёл Иасеха кругом и, остановившись перед ним, показал ладонь с пятью растопыренными пальцами:

     - У меня всего 26 детей, пятеро из них – твои точнее копии. И это притом, что я не спал с тобой ни разу.

     - С твоей стороны было весьма галантно оставить меня на 30 годов в покое и наплодить себе сексуальных рабов с моей внешностью.

     Иасех почти сразу получил удар по лицу и, зашипев от боли, приложил к щеке руку. Юсфа длинно мерзко выругался.

     - Что бы там про меня не болтали, запомни! За своих детей я перегрызу глотку любому! Даже самому себе.

     Иасех усмехнулся:

     - Будь добр, продемонстрируй?

     - Да пошёл ты! – озлобленно выкрикнул Юсфа. Он шагнул к зависшей около кресел платформе, несколько раз прикоснулся к её поверхности и, вынув из вскрывшиеся в её углу полости серебряную курительницу, зажёг её.

     - Ты считаешь, что я ломаю судьбы маленьким брошенным деткам богатых Владык? Что я пользуюсь их положением и бесправием? М-м-м?

     - Примерно так. – Ответил Иасех, потирая ушибленную щёку.

     Юсфа яростно затянулся курительницей и, пустив изо рта желтоватую струю дыма отрезал:

     - Нет! На каждого из таких бесхозников через сутки выстраивается очередь. Кто предъявляет свои права первыми, ты и без меня прекрасно знаешь.

     - Чёрные жертвователи.

     - Вот именно. Каждый второй подопечный, попавший к ним, через год превращается в полумёртвую потасканную тряпку.

     - И ты, беря на себя благородную миссию, спасаешь сироток от ужасной участи. – Помпезным тоном подытожил Иасех.

     - Почти что так – развёл руками Юсфа, - Зачастую дети не готовы. Жертвователей интересуют только не тронутые тела. Что сделаешь…мне приходится их инициировать…Да! – чуть помедлив заявил Юсфа:

     - Иногда грубо и насильно!

     - Ты знаешь Юсс, мне кажется, чем такая «помощь», лучше вовсе никакой.

     - Не строй из себя святого, - Юсфа с презрением окинул Иасеха взглядом, - Ты раньше меня узнал, как работает система, и прекрасно вертелся в ней все эти годы.

     - Да, но я не насиловал детей за закрытыми дверями.

     - Так! Всё! Хватит! – резко отрезал Юсфа и приложил к вискам пальцы, - Иначе этот разговор никогда не кончится. Он указал Иасеху на одно из кресел.

     - Сядь.

     Тот нехотя повиновался. Плюхнувшись в соседнее кресло, и закусив зубами курительницу, Юсфа вскрыл на стоящей на столе юре магнитную пробку.

     - Я вызвал тебя сюда не только для личных разборок.

     - А я уже и не надеялся, - будто сам себе сказал Иасех.

     Юсфа пропустил это замечание мимо ушей.

     - Дело касается Нха. – Он вскрыл бутылку, и, достав изо рта курительницу, надолго приложился к юре, осушив её почти до половины. Бахнув юрой по платформе, он вставил в зубы курительницу и, сделав несколько затяжек, продолжил:

     - От Шахаб пришёл прямой приказ. Мальчика нужно инициировать в ближайшее время. Все мыслимые и немыслимые сроки уже прошли. – Юсфа выдержал непродолжительную паузу:

     - Сделать это должен ты.

     Иасех резко встал:

     - Нет!

     - Рот закрой и сядь! – Юсфа долбанул кулаком по платформе так, что та на секунду просела, а юра громко стеклянно бряцнула, едва не разбившись.

     - Это не шутки! Это даже не пожелание, это прямой приказ! Ты меня услышал? Или под оглох малость из-за старости?

     - Услышал, но делать не стану.

     - Значит так, аммонит безмозглый. Нха уже 17. Он до сих пор не имел ни одного полового контакта, даже орального. Его психика плохо подвижна, гормональный фон повышен. Такое несоответствие может привести к чудовищному дисбалансу, а потом и вовсе к психическим отклонениям. Шахаб настаивал на плавной и очень мягкой инициации, желательно в стадии ишема. Из трёх приставленных смотрителей провернуть это сможешь только ты. Господь Всеведущий! – вдруг воскликнул Юсфа с досадой пришлёпнув ко лбу ладонь:

     - Этот ребёнок приносит массу неудобств! С детьми Шахаба у меня никогда не было проблем. Суах, Шие, Сефир… - старший смотритель мечтательно закатил глаза и бархатно мурлыкнул:

     - Се-е-ф-ф-ир. – золото был, а не подопечный. Исполнительный, сообразительный, послушный. У-у-умница! Сейчас имеет во владении уже три системы, и это в сто двадцать пять годов! Вундеркинд! Что б я сдох!

     Юсфа горделиво посмотрел на Иасеха:

     - Столько времени прошло, а воспитателя не забывает. – Он убрал от ушей волосы и показал Иасеху золотые серьги, инкрустированные крупными красными рубинами.

     - Прислал подарок пару месяцев назад.

     Иасех без особого интереса рассмотрел украшение и заметил:

     - Надеюсь, тот с кого он снял эти булыжники, в будущем не предъявит тебе кредит.

     Юсфа хмыкнул:

     - Старый завистник.

     - Несмотря на его к тебе уважение, я слышал, предложение союза с твоей дочуркой Хилой, он всё-таки отверг? – не без яда в голосе поинтересовался Иасех.

     - Юсфа гадливо поморщился:

     - И откуда ты знаешь?

     - Все знают.

     - Ай, ну и к чёрту. – Юсфа махнул рукой, - Хила сама виновата, - жадная как сатана. Вся пошла в своего папашу. Юсфа затянулся курительницей и изящно вскинув подбородок, выпустил в потолок облачко дыма.

     - Вернёмся к делу. Нха совсем не проявляет интереса к близости?

     - Проявляет, но бессознательно.

     - Ну, - Юсфа сделал ободряющий жест раскрытой ладонью, - Так что тебе мешает?

     Иасех молчал.

     - Слушай, ну ты предлагаешь подключить Фьеха и Сэа? – брезгливо поинтересовался Юсфа.

     - Допустим.

     - Тебе мальчика не жалко? Да Фьех – мясорубка! Даже я, развратник старый его боюсь.

     - А Сэа?

     - А Сэа идиот. У него опыта, как у ассимилятора совести. Ну так что?

     Иасех сжал челюсти и помотал головой:

     - Нет. Нха слишком чувствителен, я не могу на него давить.

     - А ты не дави. – Юсфа провёл ребром ладони по поверхности платформы:

     - Ты мягко и нежно войди. Ну мне тебя учить?

     Иасех помотал головой:

     - Нет, не могу.

     Юсфа с твёрдостью в голосе объявил:

     - Это не обсуждается. Срока тебе – максимум месяц. Постарайся, что бы всё прошло гладко, но не привязывай к себе Нха слишком сильно. Он нужен Шахаб чистый – как лист.

     - Думаешь, Владыка готовит Нха себе в наложники? – осторожно поинтересовался Иасех.

     - Юсфа категорически покачал головой:

     - Нет, тут что-то другое. Но что… я пока понять не могу. Он поёрзал в кресле и глубоко вздохнув, посоветовал:

     - Скоро дни красной луны. Всё просто. Даже если не можешь – зайди к нему, закрой дверь, а дальше всё произойдёт само собой.

     Юсфа задумчиво посмотрел на свою потухшую курительницу и сказал, глядя куда-то вперёд:

     - Можешь идти.

     Иасех молча встал и направился к двери – загоревшейся приветливым голубоватым светом. Едва он поднёс руку к индикатору, Юсфа окликнул его:

     - Иа!

     Иасех чуть повернул голову

     - Когда-нибудь ты придёшь ко мне. Сам придёшь. – Во взгляде Юсфа сверкнули хищные искорки. Иасех поднял руку и разжал пальцы. Капсула с омолаживающей сывороткой тихо ударилась об пол, разлетевшись на мелкие осколки.

     - Скорее небо упадёт на землю. – Иасех приложил ко лбу два пальца в знак профессионального почтения и быстро вышел. Оставшись в одиночестве, Юсфа неподвижно просидел в кресле несколько минут, глядя на плавающих в аквариуме рыб. Потом злорадно усмехнулся, и расслаблено откинувшись на спинку кресла, и закинув ногу на ногу, сказал:

     - Что ж, значит, оно упадёт.

     Продолжение следует…