Напряжение нарастает с каждой минутой. Внутри вот-вот взорвется вулкан и наполнит всю плоть жгучей лавой. Кровь стучит в висках так громко, что я боюсь оглохнуть. Земля медленно уходит из-под ног, я прижимаюсь спиной к искривленному дереву со скудной кроной, чтобы не упасть. Пересиливая свою усталость и слабость, смотрю учителю прямо в глаза. Он отводит взгляд и поворачивается ко мне спиной.
- Шельдрас, неужели так тяжело ответить на мой вопрос? - спрашиваю я и не узнаю свой голос. Он полон боли и отчаяния. - Я так устала...
- Я не уверен, что вправе снять тебя с задания.
- Но кто посмеет оспорить твое решение?
- Верховный друид.
Едва сдерживаю смех. Можно подумать, ему есть хоть какое-то дело до того, что происходить здесь, в Оргриммаре. Дарнасс, как, собственно, и весь Тельдрассил, был и остается неприступной территорией для Орды. Если она и надумает выступить войной против Альянса, то в первую очередь нападению будут подвержены Штормград и Стальгорн. А это уже головная боль людей, дворфов и гномов. Конечно, верховный друид отправит большой отряд ночных эльфов в помощь союзникам, но дальнейшее развитие ситуации его перестанет волновать. У него имеются проблемы посерьезней, чем поддержка всех рас, организовавших Альянс. Проблемы, касающиеся только ночных эльфов.
- Позволь я возьму гиппогрифа и слетаю в Дарнасс, сама поговорю с Фэндралом! Я готова взять любое новое задание, но только не сидеть здесь на одном месте! Скоро будет уже 5 месяцев, за которые я не видела иных земель, кроме Дуротара и Барренса. Я готова отправиться, куда угодно! Будь то Силитус или Зимние Ключи, Пылающие Степи или Чумные Земли Плети! Я хочу вырваться отсюда! Как можно скорее!
Мой голос сорвался на крик, сухой жесткий воздух вызвал кашель, с которым я не могла справиться в течение некоторого времени. Едва мне стоило открыть рот, чтобы что-то сказать, как я вновь заходилась в кашле. За все то время, пока я переводила дыхание и успокаивалась, Шельдрас не произнес ни слова, оценивая ситуацию, стараясь найти такое решение проблемы, которое устроит и меня лично, и Альянс. Я понимала, что мое стремление выбраться из Оргриммара не лучшим образом отразится не только на моей репутации, но также затронет и моего учителя. Но у меня была причина. Причина, имя которой Хак. Она скрасила последние месяцы "моей ссылки" в Оргриммаре и стала моим другом, несмотря на ту пропасть, что лежала между нами. Когда мы встретились, она планировала задержаться в столице на неделю, но миновало семь дней, и Хак отсрочила отъезд еще на неделю, потом - еще на одну и еще. Я понимала, что причиной этому была я. То ли она не хотела оставлять меня одну без присмотра, то ли просто не хотела уезжать без меня, но любая из этих причин мне льстила. И в моей душе вспыхивали чувства нежности и благодарности, любви и привязанности раз за разом с новой силой. Теперь и я всем сердцем жаждала остаться с ней и последовать за ней куда угодно.
- Если Альянсу так необходимо иметь шпиона в стане врага, то я готова даже найти себе замену.
- Лэйа, скажи мне только одно: ведь твое желание бросить задание не носит личный характер? - его взгляд похолодел, стал острым, как лезвие наконечника стрелы. По моей коже пробежал озноб... Ведь он не может догадываться обо всем?!
Я не стала отводить глаза, встретилась с ним взглядом, как будто в бою скрестились два клинка. Моя верхняя губа дернулась и медленно скривилась в хищном оскале. Глубоко в груди зародился низкий угрожающий рык.
- Естественно, что причина убраться отсюда подальше носит личный характер! - вырвалось из моего горла вперемежку с рычанием. - Можешь передать Совету Друидов, что если я задержусь тут еще хотя бы на неделю, то сдохну под палящим солнцем Дуротара от обезвоживания.
Я развернулась, чтобы уйти, и не торопясь направилась в сторону реки, разделявшей земли Барренса и Дуротара. Шельдрас не посмел меня остановить, может быть потому, что знал, что я уйду все равно, даже не обернувшись на его крик. Он понимал, что я измучена и опустошена, и готова умереть здесь, в столице Орды, за Альянс, если не буду снята с задания. И впервые за долгие годы во мне проснулось желание вернуться домой, в знакомый лес. Чтобы упасть в высокую траву и не видеть ничего, кроме стремящихся ввысь деревьев, густая листва которых затмевает свет солнца, и не слышать ничего, кроме пения птиц. Просто лежать на земле, ни от кого не скрываясь, не ожидая нападения. И чтобы никаких орков, тауренов или троллей вокруг.
Я медленно шла по пустынной равнине, пески которой были кроваво-красного цвета. Кое-где виднелись россыпи камней, низкая выжженная трава, кусты и деревья, практически лишенные листвы. Откуда-то из-за холмов раздавалось рычание львов, и больше никаких звуков. Вокруг так тихо, словно я плыла под водой. Слишком тихо.
Над ближайшими холмами уже возвышались хорошо укрепленные стены Оргриммара. Я пригляделась, но не заметила на стенах лучников. Ничего хорошего это не предвещало. Где-то глубоко внутри зародилось волнующее чувство тревоги. Я уже рефлекторно, как обычно при предчувствии приближающейся опасности, сменила форму и обратилась черной пантерой, низко припала к горячей земле всеми четырьмя лапами. В режиме маскировки я дошла до города, у ворот не оказалось ни одного стража. Это было более чем подозрительно. Хотя, если где-нибудь в Кабестане высадился небольшой отряд Альянса, вполне возможно, что туда отправили часть войска.
Чтобы случайно не попасться на глаза кому бы то ни было, я по обычаю кралась к дому Хак вдоль каменной стены. Через пару шагов там, между стеной и ближайшим домом есть укромное местечко, скрытое от ненужных свидетелей. Я останавливалась там, чтобы разузнать, свободен ли мой дальнейший путь или на дороге есть какая-нибудь преграда, в лице пьяного орка, например, потерявшего сознание от хмеля и растянувшегося на земле. А что? Такое бывает частенько. И если эльфа или тролля я могу перепрыгнуть, что он этого даже не почувствует, то проделать этот же трюк с орком или тауреном будем весьма проблематично. Уж больно они здоровые.
Я осторожно проследовала к своему тайному убежищу и остановилась, не зная, куда мне идти и где укрыться. В Оргриммаре я была готова ко всему, кроме этого... Передо мной, в моем убежище, стояла ночная эльфийка, в одежде разбойников с двумя кинжалами в руках. Она меня не заметила, слишком была занята, ориентируясь на местности, проводя рекогносцировку. Она подала кому-то знак, и я, проследив за ее взглядом, обнаружила еще двоих разбойников, мужчин, эльфа и человека. Затем, обильно смазав лезвия клинков ядом, эльфийка скрылась, став практически невидимой для меня.
Неужели Альянс решил атаковать город? Но почему? Что могло случиться? Ведь среди ордынского войска не ходило разговоров о нападении на города Альянса! Или же это просто вылазка шайки разбойников, решивших поживиться в столице Орды?
Я медленно отступила назад и снова вдоль забора направилась к воротам. Есть два места, где может сейчас находиться оставшаяся группа Альянса: либо пристань в Кабестане, либо место приземления дирижаблей недалеко от столицы. До начала наступления, надо успеть посетить оба.
Выйдя за черту города, я осмотрелась.
Сухой жесткий ветер погнал по пустынной долине красный песок, засыпая им камни и невысокие иссушенные зноем кусты. По-прежнему пусто, как будто вымер весь Оргриммар. Больше всего меня сейчас беспокоил тот факт, что я не знала, на чьей я теперь стороне. То есть... нет, в битве я всегда буду сражаться за Альянс, но никогда не смогу напасть на кого-то из друзей. И никому не позволю этого сделать! Можно ли меня назвать предателем? Скорее всего, да. Потому что мое сердце обливалось кровью каждый раз, когда я представляла, будто Хак грозит опасность. Но я просто умерла бы от горя, если бы Орда атаковала Астранаар, моя душа разорвалась бы на части от боли, если бы я услышала предсмертный крик одного из ночных эльфов.
Да, я запуталась. И я начала охоту на своих сородичей, чтобы оградить от опасности Хак. Мне кажется, я схожу с ума. Я не должна была оказаться здесь, между Ордой и Альянсом. Все очень просто, мне не до войны. Я узнаю, готовиться ли Альянс напасть на Оргриммар и, если мои подозрения верны, вместе с Хак убегаю из Дуротара. Куда? Это уже другой вопрос. Я просто не знаю. По идее, сбежав сейчас, я стану дезертиром, но и оставаться у меня нет возможности.
Я в несколько прыжков добралась до вершины пологого склона и продолжала быстро двигаться уже вдоль него, тем не менее, не забывая о маскировке.
Отсюда был хороший обзор, и я уже видела верхушку сооружения с площадкой для дирижаблей, но территория вокруг него была скрыта от меня. Я прибавила шагу, и чем ближе подходила к дирижаблям, тем ниже спускалась со склона. Маскироваться, конечно, я умела, и вряд ли бы меня кто заметил, если бы из-за своей расторопности я не перестала уделять внимание срывающимся вниз из-под моих лап камушкам. У подножия склона меня уже ждал небольшой отряд, и я была безумно рада, что это был отряд Альянса. Я различила в толпе знакомые лица, и, если бы я сейчас не находилась в форме пантеры, то не смогла бы удержаться от слез. Так давно я их не видела, и так долго жаждала встречи. Тут были и двое моих знакомых друидов, вместе с которыми я училась, отважный молодой эльф по имени Ли, с которым пару раз мне удалось-таки вырваться на свидание, и его родная сестра Бирка, прекрасная эльфийка, волосы которой глубоким насыщенным зеленым цветом напоминали мне леса Тельдрассила. Над ними возвышался могучий дреней, закованный в стальные доспехи воина. Носил он гордое имя Альтаир. Мы пересекались мимолетом в Аубердине на пристани и садились на разные корабли, его корабль обычно держал путь в Экзодар, а мой - в Дарнасс. Они все узнали меня, несмотря на то, что им было непривычно видеть меня в форме животного, разве что кроме друидов. Крейзимаг, который получил свое прозвище за безудержную энергию, не боящийся никого и ничего, несмотря на свои маленькие размеры, ибо принадлежал к расе горных гномов, скромно подошел ко мне и обнял за мохнатую шею. О, великая богиня Элун, как я соскучилась по всем им. Чувства и эмоции взяли верх надо мной, и мое тело начало возвращаться в привычную для него эльфийскую форму. Мои руки, перетянутые сухими жилами, но вместе с тем, в которых совершенно не чувствовалось силы, обвили маленькое тело гнома и прижали к груди. Я сидела на коленях перед ним, чтобы хоть как-то сравняться с ним ростом. Слезы готовы были политься из моих глаз, но я не могла себе позволить подобной слабости, прекрасно понимая, что от руки одного из моих друзей может погибнуть Хак, ибо наши фракции непримиримы в войне, которую начали наши предки много тысяч лет назад. Столько слов готовы были сорваться с моих губ, столько признаний, но случайный окрик незнакомого мне дворфа всполошил весь отряд, и как легкий ветерок по рядам Альянса пронесся шепот: "Кровавый эльф! Чернокнижник!"
Ну, если кровавый эльф и чернокнижник, то это может быть только он один...
Я поднялась во весь рост, выпрямилась, и мой взгляд устремился в ту сторону, куда смотрел весь отряд.
- Невермор, - назвала я его по имени, но так тихо, что расслышали меня только те, кто стоял ко мне ближе.
Я знала его, в Оргриммаре не так много кровавых эльфов, чтобы не запомнить самых выдающихся. К тому же он был знаком с Хак, Колдлессом и Экзайлом, а всех их знакомых я знала поименно.
Невермор стоял на том склоне, с которого я спустилась пару минут назад. То ли он шел за мной, то ли мысли наши в чем-то сошлись. В принципе, чему удивляться? У нас общие предки, хотя высшие эльфы слишком высоко задрали свои курносые носы, что и привело к расколу нашего племени. Обласканные любовью королевы Азшары, они поставили себя выше всего эльфийского сообщества, чем обрекли себя на долгие муки и страдания, пока практически весь их народ не был истреблен.
Сейчас кровавые эльфы наши враги, хотя когда-то все эльфы являлись одной большой семьей, и поднимать оружие против своих собратьев мне лично не по душе. Но иногда просто нет другого выбора.
Невермор стоял неподвижно, будто ожидая, когда на него нападет весь отряд, лишь подал едва заметный знак своему бесу, крутившемуся у его ног. Демон с неразборчивым кряканьем бросился в мою сторону, сплетая в воздухе огненный шар, который спустя несколько секунд сорвался с его кривых пальцев и полетел в мою сторону. Скорость его полета была такой быстрой, что я просто не успевала увернуться, и, скорее всего, упала бы на землю с тяжелым ожогом, если бы внезапно вокруг меня не возник едва видимый кокон, и вслед за ним еще один, но уже другого цвета. Это меня укрыли магическими щитами Крейзимаг и Шада, которую я не заметила сразу. Эта эльфийка, чьи магические и целительные силы весьма велики, что с ней не мог сравниться ни один жрец Альянса, занимала весьма важную часть в моей жизни.
- Люблю, когда ты рядом, - кивнула я ей в знак приветствия и, обернувшись черной пантерой, с рыком бросилась к Невермору, готовая перегрызть ему глотку одним движением челюсти.
Что я там говорила про теплые чувства к своим сородичам кровавым эльфам? Я соврала.
Я чувствовала, как Шада накладывает на меня все новые и новые заклинания, но я и без них чувствовала себя полной сил. В моей груди разгоралось пламя, я ощутила жажду, утолить которую может только кровь. Такой прилив энергии помог мне за считанные секунды настичь врага. Когда до него оставалось меньше двух шагов, мое тело в одном мощном прыжке взвилось в воздух, подхваченное легкими порывами ветра, и обрушилось на плечи эльфу. Я прижала его лапами к земле, и он при всем желании не смог бы вырваться из моих объятий. Во многом благодаря тому, что масса моего тела в форме пантеры куда больше эльфийской. И немалую роль играл тот факт, что, стоило ему пошевелиться, как я не преминула бы выпустить когти. Моя оскаленная пасть приблизилась к его лицу, верхняя губа дернулась, обнажив клыки, из груди журчанием ручья полился едва слышный рык. Для пущего эффекта можно было бы еще пустить голодных слюней, но мое эльфийское воспитание не позволяло мне этого сделать.
- Тебе больше нравится быть хищницей? - спросил Невермор на дарнассиане, ничуть не смутившись моих показательных выступлений. Я ожидала, что хотя бы один мускул на его лице дрогнет, но не тут-то было. Однако ж меня весьма удивил тот факт, что он знает мой родной язык.
- Ты говоришь на дарнассиане? Или просто заучил несколько фраз на случай встречи с дальними родственниками? - на что был похож мой голос, когда я находилась в форме кошки, лучше даже не представлять. Слова сливались в непрерывный поток проклятий, разбавленный рычанием.
В глазах эльфа появилось недоумение. Неужели так сложно понять мою невнятную "речь" и вычленить из нее хоть что-то вразумительное?
И опять этот день готовил мне массу сюрпризов. Я заметила, как пространство вокруг меня начало изменяться, очертания кровавого эльфа растворились в туманной мгле. Все звуки окружающего мира отдалились и потухли, только в ушах гулко отдавалось биение сердца. Ощущение было такое, будто я падаю в бездну, и уже ничто не сможет остановить это падение. Но под лапами появился каменный пол, по сторонам возникли стены жилища, а прямо передо мной стояла Хак, завершая ритуал призыва.
- Жива? - спросила она с усмешкой.
- Что со мной может случиться? Я здесь уже как дома, - ответила я, поднимаясь на задние лапы и меняя форму тела на эльфийскую.
- Тебя долго не было. Я уже начала переживать, что ты решила удрать из Оргриммара, не попрощавшись.
- Как ты могла такое подумать? - я выпрямилась в полный рост и заметила стоящих неподалеку Экзайла и Колдлесса. - У вас собрание?
- Ты знаешь, где сейчас Альянс? - спросил меня маг. От взгляда на него по моей коже пробегал мороз, несмотря на то, что Колдлесс был достаточно... Хммм... То есть не достаточно омерзительным для моего эстетического восприятия мира. Отсутствие плоти на некоторых частях тела, потухший взгляд и оголенные кости слишком сильно сказывались на моем психологическом состоянии.
- Уже прознали?
- Их разбойники рыщут по всему городу, - усмехнулся Экзайл. - Как тут не прознать?
- Весь отряд у дирижаблей, поэтому надо уходить.
- Куда уходить? - Хак даже на малую толику не выглядела обеспокоенной. Я знала, что ее магические силы весьма велики, но вот так совершенно спокойно ожидать нападения... Это выше моего понимания. И вообще, какая-то она кровожадная. Давно пора заняться ее перевоспитанием.
- Я не хочу принимать участия во всем этом. Хак, неужели ты до сих пор не поняла? Это не моя война!
- Ты останешься тут.
- Пока вы будете губить моих друзей? - какая знакомая ярость охватила мою душу, сладкая, волнующая, бурлящая в крови, подобно огню. - В таком случае позвольте откланяться, - я сделала реверанс, на мой взгляд, чересчур наигранный, - и присоединиться в этой битве к моим соотечественникам.
Я вышла из жилища Хак, сильно хлопнув деревянной дверью. Звук был такой, словно сейчас рухнет весь дом. В порыве гнева я совсем забыла о маскировке, и в тот же момент поплатилась за свою забывчивость, получив стрелу в левое плечо. Ракета. Черт бы побрал этого тролля! Он возвел лук, готовясь выстрелить снова, и его натасканный для боя кабан уже мчался ко мне. Обернувшись пантерой, я встретила животное двумя клыками и десятком острых когтей. Мне хватило пары ударов, чтобы убить его, но раны на моем теле кровоточили, я теряла силы с каждой каплей. Ракету я не осилю, надо бежать и искать Шаду, иначе мне не протянуть и двух минут.
Отряд Альянса был уже у ворот и, заметив меня издалека, Шада не замедлила применить свои целительные способности. Раны перестали кровоточить и затянулись. Значит, не все потеряно, еще повоюем. Ли и Бирка, убедившись, что я цела, одновременно, словно сговорились, кинулись к Ракете, меняя форму на бегу. Он пал от их когтей спустя минуту, но тут же исчез в слепящей вспышке света и возник целый и невредимый рядом с Ефремом, стоящим у банка Оргриммара, за спиной которого уже толпился отряд орков и тауренов. Я успела заметить, как к ним подходят все новые воины, в числе которых были Колдлесс, Экзайл и Невермор. А Хак мчалась на демоническом коне в самую гущу Альянса, протягивая мне руку. Для возвращения в эльфийскую форму мне не потребовалось и секунды, я схватила протянутую ладонь и в прыжке вскочила на ее коня.
- Куда? - спросила она меня, не оборачиваясь.
- В Аубердин. Мне нужно встретиться с верховным друидом.
- Что ты задумала?
- Я хочу вернуть жизнь твоему телу.
Хак ничего не ответила, знала, что не сможет меня переубедить. Я впервые заговорила об этом где-то с месяц назад, сказала, что мне больно видеть ее мертвую плоть. Она посмотрела на меня так, словно я была неразумным ребенком, а все мои слова были наивным лепетом. Ее слова "Это невозможно" эхом звучат в моей голове до сих пор. Но я знаю, что способ есть! Знаю! И если он известен Фэндралу Олений Шлем, то меня ничто не сможет остановить.