Сэр Полосатик : другие произведения.

Книга 1: Рориан.Земли Вольных Князей

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Обычный, ничем не примечательный молодой человек по имени Александр оказывается, по воле случая, или запланированным кем-то актом, в другом мире. В мире, где магия обыденное дело, в мире, где за одним столом могут сидеть человек, гоблин и эльф, в мире, где по небу летают не самолёты, а драконы. И кто же, наш Александр, в этом мире? Герой? Избранный? А может спаситель мира? Как бы ни так! Древние, забытые всеми Творцы мироздания, Всевышние, отвергнутые своими верующими, своими жрицами и священнослужителями решили разыграть партию, в которой Александру не досталась роль даже пешки на божественной игральной доске. Но зачем становиться пешкой сейчас, если можно стать игроком потом?"
  Посвящается всем, тем, кто мечтал стать 'Попаданцем', но не стал, по каким либо банальным причинам.
  
  Глава 1
  Меня зовут, а вернее, звали когда-то Александром. Сейчас я стал другим человеком, обрёл другое имя, обрёл другой дом и друзей. Об этом я и поведаю вам...
  Скорее всего, ты - возможный читатель (если мне удастся передать тексты в родной мир) не поверишь в то, что будет излагаться далее; то воспринимай тогда эту рукопись - как сказку, коих в мире полным полно.
  Начну повествование с одного прекрасного, перевернувшего мою жизнь, летнего денька, который остался в памяти и сердце на всю жизнь. Необычную и яркую жизнь.
  ***
  Субботнее, не по-летнему прохладное утро. Люблю пасмурную погоду, даже если она выдалась в выходной. Обожаю, тихий шелест дождя, перекрывающий все сторонние шумы города, когда прохладные капли едва слышно барабанят по крышам и окнам, сливаясь в сверкающие ручейки влаги, ниспадающие к промозглой земле.
  Нравится в такие дни нежиться в кровати, не задумываясь ни о чём. Лежать на мягкой, тёплой и удобной постели себе в радость, невидяще и мечтательно посматривая в потолок.
  Воображать на его белом фоне сказочные битвы невиданных и ужасных тварей против стройных, мрачных, закованных в сталь людских легионов. Мне мерещатся прекрасные утонченные золотоволосые эльфы, поражающие врагов стрелами изящных луков, по правое плечо бессмертных - серьезные, суровые гномы подгорного племени, которые испокон веков верны могучим топорам и молотам, из стали, что славится на весь сказочный мир.
  Рисовать на белом фоне потолка чарующих и пленяющих красотою принцесс, ожидающих в стройных замках принцев на белом рыцарском коне. Представлять могучих, древних крылатых исполинов - драконов, испускающих струи губительного огня на орды воюющих титанов.
  Но это все мои грёзы. Я люблю мечтать, забывая о серой, ненавистной мне, реальности. Стараюсь забыть о той яви, что существует, в отличие от его дивных грёз. И мне приходится жить по законам этого мира, занимать ячейку в современном, и, к сожалению, загнивающем обществе. А ведь в этой убогой реальности я для кого-то любящий сын, лучший брат и верный друг.
  Но ведь это, то немногое, что подобно единственной яркой звездочкой блестит в чёрном ночном небе. Но может ли эта звездочка затмить мрак и смрад этого ужасного мира?
  Сбежать бы, куда-нибудь подальше, мечталось сейчас мне. А сердцем чувствовал, что чужды мне и этот мир, и это общество, в котором предательство, унижение, гордыня, ненависть и эгоистичность - норма. В обществе, где можно купить и продать совершенно всё и всех. В мире, где грехи возводятся в культ, где переступить через человека не только не порицается, но и восхваляется. Чужой я тому обществу, где бездумной, бездушной мерзкой массой подавляется индивидуальность.
  И что интересно, многие не придают этому особого значения, то ли им нравится так жить, то ли они привыкли. А может устали бороться. Да и боролись ли?
  Этот мир не для меня. Но куда сбежать, если полностью увяз в здесь? Скорее всего, вопрос без ответа. Остаётся лишь мечтать...
  ***
  Хоть утро и оказалось хмурым и пасмурным, меня разбудил назойливый жаркий лучик, пробравшегося сквозь беспечные громады мрачных и тяжелых облаков; он елозил по лицу, играя со мной, словно сытый ленивый кот с пойманной мышкой.
  Я сопротивлялся, но сон постепенно уже растаял, оставляя яркие и необычные сновидения. Смысл их я, как обычно, моментально забывал. Но в этот раз утро стало исключением - я запомнил - снились собственные мечты о другом мире.
  Не хотел ставать, но пришлось поднять уставшее, после бурного вечера в компании друзей, тело с уютной постельки, размещавшейся в углу холостяцкой спальной комнаты. Заправлять кровать было лень.
  Окончательно продрав глаза, рысцой прошмыгнул в ванную комнату. Почистил зубы и, широко улыбнувшись, подмигнул отражению в зеркале. Красавец! Всё той же рысцой нырнул в кухню.
  Из нутра тихо урчащего холодильника достал колбаски, ломтики сыра и майонез с кетчупом. Сварганил бутерброды. Вспомнил, присказку мамы, что всухомятку есть вредно, вскипятил воду и приготовил чёрный, как я люблю, сладкий чай. Уже сел за стол, предвкушая хорошо и сытно позавтракать, но не тут-то было.
  Надрывно затрещал старенький, еще с советских времён, дверной звонок, оглашая всю квартиру голосом неведомой птицы. Трезвонил он всё то время, пока я лениво плёлся к входной двери.
  Обдумывая 'ласковые и добрые' слова приветствия, и жалея о том, что не заменил противный звонок, как только переехал жить в эту квартиру, протянулся к ручке. Звонок в тот же миг затих, я поморщился - прям как чувствовали, что открываю. На всякий случай глянул в глазок.
  По ту сторону двери никого нет, во всяком случае, никого не вижу - ну, небось, детвора шалит - в нашем районе её полным-полно, а подъездная дверь толком не закрывается, любой без проблем может войти, в том числе и дети, которым уличные игры могли приесться.
  Сейчас выйду, надаю оплеух, и... мысль оборвалась, как тонкая нить в руках неумелой молоденькой швеи. По ту сторону двери стоит поперёк себя шире, мрачный и грузный с виду, амбал, чей гнетущий, не предвещающий ничего доброго, взгляд просверлил, наверное, во мне пару дырок.
  Двухметровый детина, с уродливой большой головой, напоминавшей пивной котёл, разве что не железный. Хотя, если постучать по нему, думаю, звук будет тот же. Бледная, на вид нежная кожа, как у девчушки. Ручищи кривые, размером с моё бедро, разведены на ширину необъятных плеч, а вот ноги - кривые и короткие. Мужик могучим телом закрыл весь проход.
  Глаза мелкие, близко посаженные, в них как будто полыхает пламя, это, наверное, игра света, или мое воображение от страха пошаливает. Чем-то эти глаза были привлекательными, даже завораживающими. Очередной безобразностью в облике гостя стало отсутствие бровей и ресниц.
  Рот с мясистыми бледными губами чуть раздвинулся то ли в улыбке, то ли ухмылке, больше похожей на звериный оскал, который мне совершенно не понравился. На растрепанных пепельно-серых волосах комично расположилась миниатюрная белая шапочка.
  Да и весь вид детины был комичен. Костюм, что был на нем, совершенно не подходил ему; это было ясно даже мне, человеку далёкому от моды. Такое ощущение, что в костюм одели косолапого медведя. Да и то, что было на нем, трудно назвать цельным костюмом. Пиджак серый с небрежно завёрнутыми рукавами, а брюки чёрные, да ещё и в полоску.
  Такого бы в клетку, и на балаган, вспомнил я слова одной весёленькой песни, но поток мыслей прервал хриплый голос. Он раздался так громко и устрашающе, что, наверное, услышали соседи на первом этаже и вздрогнули от ужаса.
  - Утро доброе, Алекс Андр фон Лукин? - протрубил гигант, двигая челюстью так, что я невольно вообразил место неё ковш трактора, что тарахтел на стройке в соседнем дворе.
  - Мм... Не совсем, - выдавил я, - я Александр Лукин, без всяких там фон, мордой не вышел в благородные.
  Детина не обратил внимания на мою попытку съязвить:
  - Мне всё равно! Вам письмо.
  Гость полез в карман брюк. Оттуда вытащил мятый чёрный конверт, резким дерганым движением сунул его мне в руки.
  - До скорых встреч, Алекс Андр.
  Я проигнорировал странное обращение, мельком взглянул на конверт, затем на порог - мужика и след простыл. Застыл в растерянности, ведь удаляющихся шагов не слышал, лифт безмолвно пребывал в своей шахте. Постояв минуту в пороге, переминаясь с ноги на ногу, захлопнул дверь, и, зловеще пригрозив коробочке звонка, задумался.
  Кому я нужен, ведь родители и друзья могут позвонить, или придти лично, да и не актуальны письма в наше время. А этот угрюмый амбал мало подходит на роль курьера. Вернулся на кухню - надобно закончить прерванный завтрак. Сел за стол, хлебнул чай, повертел конверт в руках, распечатал.
  Бумага белая, но наощупь такая же шероховатая, как и конверт. Слова нанесены ровным рукописным шрифтом. Написано словно пером - слова становились то блеклыми, то яркими и так весь текст. Это придавало письму некий шарм, дух старины.
  Что-то отвлекся от самого текста. Бегло пробежался по содержимому: в нём в уважительной форме говорилось о том, что меня настойчиво приглашает в гости незнакомец, представлявшийся Проводником. Написано о срочном и важном ко мне деле, крайне нежелательно (тут я вспомнил курьера) отказываться от предложения.
  И снова это странное обращение, с использованием фамильной приставки фон, и коверканьем имени. Да и автор письма назвался неординарно. Спрашивается кого, и куда он проводит, и что ему понадобилось от меня?
  Изучив письмо, кинул его на стол - сюрпризы и не собирались заканчиваться - конверт с письмом вспыхнули, синим ярким пламенем, едва не опалив брови. Чуть не свалился со стула, благо со спины его подпирал холодильник. Первая мысль "пропал мой любимый столик" пронеслась в моей голове, как пожар в сухом лесу. Рванул к раковине, налил воды в кружку, обернулся и раскрыл рот от удивления - ни письма, ни конверта, даже пепла не осталось, а стол девственно чист, как и ранее.
  - Что за...- только и мог промолвить дрожащим голосом, присаживаясь с опаской на стул.
  ***
  В очередной раз прокрутил в голове события минувшего утра, ущипнул себя за руку, нет, не сплю. Делаю вывод, всё, что происходило вполне реально, тем более грибочков или травки накануне не употреблял, да и не балуюсь я этим, а с друзьями так, чуток пригубили, не напиться ради, а веселья для.
   Увиденное и щекотало любопытство, и пугало. Чудной мужик, странное его исчезновение, синий дивный огонь, уничтоживший конверт с посланием, не оставляя даже пепла. Под конец путаных раздумий, решил, что гадать не стоит, надо всё выяснить, наведавшись по тому адресу, благо адресат находился в моем городе.
  Отдохнув пару часиков, переоделся. Глянул в окно, солнца все больше, а тучи уплывают вдаль, значит не стоит надевать куртку, дождя больше не предвидится. С жалостью посмотрел на свой телик, так его и не посмотрел с утра.
  Побродил по улицам, надоело, и, чтобы быстрее придти по адресу, хоть и знал хорошо город, ибо профессия обязала, пришлось скорректировать путь по навигатору в смартфоне. Чувствовал на себе чей-то внимательный взгляд, как не оглядывался, как не смотрел по сторонам, но хозяина этого взгляда не обнаружил. Я внимательно всматривался в лица редких прохожих, часто оборачиваясь, до тех пор, пока на меня не стали смотреть с укоризной, а некоторые с плохо скрываемой угрозой.
  Суббота. Улицы города пусты, народ отсыпался после трудовых будней. Люди, попавшиеся мне, в основном угрюмы, погружены в себя, кроме детей. Те в любой день, в любую погоду шумны, беззаботны и веселы.
  В основном, мне попадались пенсионеры, спешившие к излюбленным местам - местным базарам и рынкам. Вечно там собирались и обсуждали проблемы современности, и, конечно же, главной проблемой считали молодежь, палец в рот не клади, но обсудят тебя вдоль и поперёк, при этом наслушаешься о себе много чего интересного и нового.
  
  ***
  И вот, спустя час блужданий, стою, оглядываясь по сторонам, возле кованых ворот двухэтажного коттеджа из красного кирпича, с огромными и тёмными окнами. Ворота закрыты, за высоким забором зелёный сад. Охраны не видно. Осмотрев ворота, нашёл коробочку домофона. Нажал на вызов, ответили мгновенно:
  - Алекс Андр? - прохрипел динамик знакомым голом.
  - Да - это я! Только не Але...
  - Вы можете проходить, - перебили меня, - прошу вас.
  После открылись беззвучно ворота, хотя не наблюдал ни людей, что могли бы это сделать, ни сервомоторов. Осторожно вступил во внутренний двор усадьбы.
  Пока проходил по аллее выложенной плиткой, имитирующей камень, вертел головой по сторонам, стараясь рассмотреть всё. Поражал красотою прекрасный парк - каких тут только не было деревьев и цветов. Он оказался очень большим, ухоженным, потрясая разнообразием. Некоторые деревья узнавал - вот стройная плакучая берёзка, вот вишня и яблоня, вдалеке усмотрел могучий дуб; но другие деревья были совсем не знакомы - слишком уж необычны для нашего края...
  В цветах вообще не разбирался, я, конечно, мог отличить ромашку от розы, но не более того. На одном из диковинных деревьев приметил миниатюрную камеру, которая поворачивалась вслед за мной, мигая красной лампочкой на корпусе - не удержался - помахал рукой, хотя подмывало показать кукиш.
   Наконец добрался до невысокого, всего в три ступени, крыльца усадьбы. По его сторонам застыли каменные изваяния гордых грифонов, перед ними цвели клумбы с подстриженным карликовым кустарником.
  Скульптор, творя этих легендарных существ, постарался на славу, передав всё, вплоть до мельчайших деталей. Хищные изогнутые птичьи клювы казалось, были нацелены на меня, глаза как будто следили за каждым движением: шаг влево, шаг вправо - и растерзали бы.
  Удивительна сама композиция статуй - она ассиметрична - грифоны представлены в различных позах. Тот, что справа, приготовился к прыжку - подобрал под себя передние лапы, припал телом к земле, прижав крылья к телу. Поза второго - другая. Он подался телом вперёд на вытянутых лапах, расправив крылья широко над собою.
  Над дубовой дверью висел маленький золотой колокольчик с изящным красным шнурком, потянул за него - раздался нежный мелодичный звон, волной разнёсшийся по всему парку, и ему тут же вторили птицы. Как только звон затих в кронах деревьев, дверь открылась - и снова никого.
  Переступил порог, и что сразу поразило, так это обилие картин на стенах. Тут и портреты, и пейзажи, даже натюрморты. Особенно мне понравилась картина, на которой умелой рукой художника была представлена сцена охоты на хозяина русских лесов.
  На этой картине, что занимала почти всю стену богато обставленной гостиной, изображена группа охотников, поймавших в западню разъярённого бурого медведя; тот угрожающе встал на задние лапы и раскрыл свою широкую клыкастую пасть. Охотники стояли вокруг него поодаль, целясь из охотничьих ружей.
  Кроме картин, в этом доме можно было назвать произведением искусства и мебель, что всем своим видом кричала о великолепии и утонченности. Через несколько шагов, напротив входной двери широкая, покрытая красным ковром, лестница на второй этаж. Поднялся по ней.
  Не ошибся, решив подняться, там меня встретил тот самый детина, приходивший ко мне утром. Теперь он в черном смокинге, и походил на телохранителя важных персон.
  - Вас ждёт мой господин! - сказал он тихим, похожим на далёкий раскат грома, голосом, и движением услужливого клерка уступил дорогу, пропуская вперёд.
  - Благодарю, - буркнул я, косо поглядывая на него, стараясь пройти мимо на предельном расстоянии.
  Он проводил до двери одной из комнат, открыл её, дал пройти, затем осторожно прикрыл, оставшись с той стороны.
  Комната в отличие от дома была обставлена не богато. На её фоне выделялись огромный камин, в котором тлел, едва различимый, но настоящий огонь, а не имитация, и зеркало, в раме, украшенной орнаментом странной вязи. По центру мягкое кресло спинкой к входу, там, скорее всего, кто-то сидел, не обращая внимания на скрип закрывающейся двери. Чутьё не подвело.
  - Проходи, дорогой мой мальчик, - обратился ко мне неизвестный, немощным старческим голосом, кряхтя после каждого слова.
  Я обошёл кресло и встал напротив, так, чтобы увидеть собеседника и не загораживать окно - единственный источник света, если не считать тусклый камин. Собеседником оказался маленький старичок с большой белоснежной бородой, струившейся волнами по груди.
  - Здравствуй, Алекс, ты знаешь меня? - я отрицательно мотнул головой, - ну и правильно, меня никто не знает в этом мире.
  Старческие, глубоко посаженные глаза внимательно следили за мной. Было в них что-то неправильное, но старался не смотреть ему в глаза. В ответ неопределённо кивнул:
  - Я вас не понимаю! О чём вы говорите?
  - А как тебе картина? Ну, та, которую ты приметил в гостиной.
  - Я, конечно, не особо разбираюсь в искусстве, но все картины прекрасны, особенна та, на которой изображена охота. Вы ведь о ней? - чуточку опешив от чудаковатости и непоследовательности задаваемых вопросов, ответил я
  - Благодарю, - медленно произнёс хозяин дома, улыбнувшись узкими бледными губами, - я долго старался, и вот итог мой единственный, за многие века, гость оценил её по достоинству, выделив её среди других моих полотен...
  - Так вы художник? - поинтересовался я, в ответ раздался хриплый смешок.
  - Нет, что ты! - старичок всплеснул руками, - я не художник, хотя дар, так сказать, есть, - тут старик призадумался, поглаживая дряблой рукой бороду, - молодой человек, веришь ли ты в другие миры? Ну, или измерения, как привыкли говорить у вас?
  - Нет, - почти выкрикнул я, всё больше сомневаясь в здравомыслии собеседника. - Гражданин, я вас не понимаю! Почему задаёте такие странные, я бы сказал, бессмысленные вопросы...
  - Какой я тебе гражданин? Проводник я. А имени у меня нет, - перебил старик и проворно, для своего возраста, соскочил с кресла и стал прохаживаться по комнате, останавливаясь после каждого пятого шага, - отрёкся от него, и спустя тысячелетия забыл! Никогда бы не подумал.
  - А как же... - всё больше убеждался, что он сумасшедший.
  - Паспорт и другие документы этого мира? - предугадал вопрос старик, неожиданно остановившись у камина.
  Пожилой мужчина резво присел, запустил руки в красные от жара угли, стал копошиться там.
  - Д-да! - от ненормального, если не сказать хуже, поведения умалишенного старикана я начал заикаться, с нескрываемым ужасом следя за его действиями.
  - Мне всё это не надо, это лишь никчемные бумажки. Пепел и тлен.
  Собеседник, не обращая внимания мой дикий взгляд, достал горсть углей, и, обернувшись, преподнёс их к лицу, таинственно стал рассматривать меня сквозь них.
   - Старческому телу уже не хватает своего тепла, поэтому мне так полюбилось тепло живого огня, - объяснил он спокойным голосом, и вновь сменил тему, - вижу твои эмоции, ты их и не скрываешь, да и никто их не скрывает в вашем мире. В тебе сейчас зрю ужас, это печалит. Но, что меня радует, так это то, что в тебе чувствую и интерес, преобладающий над отрицательными эмоциями. Занимательно, я бы даже сказал похвально, дорогой мой мальчик.
  - Ты можешь не понимать меня, но ты должен верить, поскольку я горю правду!
   Он подошёл ко мне и пристально стал всматриваться в глаза, встав лицом к лицу. Только сейчас я понял, что мне показалось неправильным - один глаз старика был обычным, а второй кошачий, с узким вертикальным зрачком.
  - Но ответь мне, так ты веришь в другие миры? Измерения? Пространства?
  - Я по-прежнему не понимаю, к чему вы ведёте, но отвечу, - я решил поддержать разговор с сумасшедшим, - нет, не верю в эти сказки - это фантазии и бредни впечатлительных людей, что любят помечтать! И хватит глупых расспросов, разве для этого меня позвали?
  - А так же фантазии одного, известного нам обоим, молодого человека, - прошептал в пустоту старичок, - жаль, что не признаёшься даже самому себе! Но я могу показать тебе один из миров.
  - Вы волшебник, экстрасенс? Ну, или маг? Как любят называть себя аферисты. Только они, как сами говорят, способны увидеть другие миры - бросил я с издёвкой, а в ответ вновь услышал задорный смех старичка.
  - Да нет, что ты! Не претендую на такие яркие определения, - шурша полами одежд, старец подошёл к зеркалу. - Подойди, взгляни.
  Он призывно махнул мне рукой, подмигнув кошачьим глазом. Я, пожав плечами, подошёл к зеркалу и взглянул в него.
  - Вот почему я назван Проводником! - пожилой мужчина швырнул, всё ещё бордовые угли в зеркало, те вспыхнули, как тот самый злополучный конверт, и исчезли.
  - Надеюсь не в мир иной, как Харон на реке Стикс? - нервно сострил я, мужчина и глазом не повел на хохму.
  Я снова перевёл взгляд в зеркало. В нём лишь моя глуповатая физиономия, морщинистый старик, испытующе поглядывающий на меня.
  Но вот, что-то стало меняться - изображение в зеркале темнело, сливалось в одно чёрное пятно, затем посветлело, картинка сфокусировалась, если можно было так сказать о том, что происходило - увидел голубое небо с пушистыми облаками, ниже поле, стога сена, что устроились ровными рядами. Изображение стало приближаться к одному из стогов, возле него увидел парня лет десяти. Тот спокойно, не зная о том, что за ним подглядывают, спал, улёгшись на сено.
  Мне парень кого-то смутно напоминал, но долго не мог понять кого, пока не вспомнил старый фотоальбом, который мама хранила у себя по сей день. Теперь передо мной, словно диафильм, пронеслись все детские фотографии, на которых был запечатлён: ведь парень вылитый я в детстве. Те же черты лица - это был я, но... и не я!
  От всего увиденного вновь вспомнил всё, что сегодня произошло. Оглянулся на хозяина дома - тот что-то утвердительно и вдумчиво кивал сам себе, поглаживая свою пышную бороду.
  - Ну как? - старичок, снова мило улыбнулся.
  - Что?! что это? - у меня тряслись руки, не мог поверить собственным глазам.
  - Это, сынок, другой мир - твой мир. А там, как не удивительно, ты! - спокойно произнёс он.
  Только после этих слов я стал замечать, что что-то происходит. Меня влекло к зеркалу. Ощущение падения в бездну. Ох... мне это не казалось, и, правда, притягивало, словно магнитом всё сильнее и сильнее к зеркалу. Что это такое?! Меня вовлекало в зеркало всё глубже и глубже, от страха упёрся руками об раму. Но сил моих не хватало. Притяжение зеркала была чудовищной. Пальцы мои соскользнули. Я просачивался сквозь стеклянную гладь зеркала.
  - Я знал, что ты придёшь. Я знал, что наш мир примет тебя, я знал...
  Потерял сознание.
  
  Интерлюдия 1. Проводник
  
  - Это того стоило, господин Проводник? - рычащий голос колыхнул не только еле тлеющий огонёк в камине, но и светло-зелёные занавески на больших окнах. Шторы скрывали пристанище старика от назойливых лучей.
  Голос его изменился, правда, не так сильно, как сам тролль, что сменил личину громадного, с виду неуклюжего человека в ещё более огромного мускулистого серокожего тролля. Он не удосужился снять костюм, и тот висел на нём изодранными лохмотьями. Тролль осмотрел себя, скривился, оскалив пасть звероподобной морды.
  Гигант почесался, посшкрябал когтистыми толстыми пальцами по выпуклой, перевитой тугими мышцами, груди. Хотя магия Проводника и защищала от губительного воздействия солнца, но не могла избавить тролля от неприятных ощущений, а перевоплощение только усиливало эффект.
  'Хорошо, что Алекс не видел истинной сущности Агархара', мелькнула мысль у Проводника, пока он, в который раз, любовался трансформацией тролля из человеческой личины в родную.
  Не зря человек выбрал этого тролля в свои прислужники на многие века. Исполнительный, сильный, хоть и глупый слуга. Если что-то требуется от него сделать - исполнит без лишних вопросов. Прекрасно адаптируется в любой среде, будь то снежная пустыня или тропические леса, а уж способностью принимать облик животных и людей не стоит пренебрегать, ибо она очень полезна в этом ужасном, но довольно таки интересном мире, размышлял Проводник, закуривая трубку, что достал из широких полов своих одежд.
  'Нет троллям равных в подобном служение', - вяло текли мысли седовласого старика, - 'ни высокомерный эльф, ни простецкий и бесполезный гном, ни вредный гоблин, ни тем более человек. Человек по своей природе гораздо умнее тролля, но и хитрее, что может иметь свои, неприятные для него (Проводника) последствия'.
  - Стоило. - Мужчина глубже затянулся, задумчиво пустил перед собой колечко дыма. - Конечно, стоило, Агархар,- седовласый снова присел в своё любимое уютное кресло, - и ты садись, всё-таки неудобно тебе голову держать склонную, еще и перед человеком.
  Тролль не ответил на колкость, что-то глухо прорычал сквозь обнажённые клыки, злобно ухмыльнулся и сел на пол. Низко посаженные, укрытые, похожими на валуны, бровями, чёрные глаза устремились на человека. Тот с воодушевлением продолжил:
  - Он тот, кто нужен его миру, он избранный. Ты ведь помнишь предсказание. Он длань наших старых богов и он их глас...
  - Да всё это бредни, человече, сказки вашего мелкого рода. - Тролль оскалился, гордый за себя тем, что перебил и перечил старику. - А вдруг неправильная трактовка предсказания?
  Пожилой мужчина даже и бровью не повёл на его выходку. Уже пару сотен лет живёт этот несносный тролль с ним, и Проводник давно привык к подобному поведению. В самые первые годы служения гиганта человеку, мужчина оставил попытки очеловечить его.
  Нет, он, конечно, не пытался сделать из него человека, но научить его вести себя по-людски он должен был попробовать. Что поделать, у троллей скверный характер, и даже совместное проживание с человеком не сделало его лучше. Максимум чего добился старик, так это то, что тролль стал неплохо изъясняться, в отличие от своих сородичей.
  - Вряд ли, Агархар, ты же видел, мир принял его, как было предсказано. Всё-таки не там он родился. Древние боги заждались своего мессию. Я же исполнил, наконец, свой долг в этом мире.
  - Не похож он на избранника, чутьё у меня, звериное. Что на это скажешь, старик?
  - А что я могу сказать? Это твоя правда, Агархар.
  - А его?
  Взгляды, один задумчивый, второй равнодушный, устремились в зеркало, что вновь стало обычным. В нём теперь отражались старик, что продолжал блаженно курить трубку, и тролль, поднимавшийся выполнять следующее поручение своего хозяина.
  
  Глава 2.
  
  Мир казался кроваво-красным, по которому плавали багровые пятна. Я не видел ничего кроме яркой пелены, которая заволакивала больной разум. Постепенно взор прояснялся, пелена рассеивалась и тускнела. Но как только пытался повернуть голову, то она вновь заволакивала рассудок, отзываясь тупой ноющей болью в висках, отбивая желание шевелиться.
  Наконец разум успокоился, боль уходила в глубины подсознания. Снова открыл глаза. Яркий свет полуденного солнца заставил тут же пожалеть, но отступать я не собирался, поэтому прищурившись, глянул наверх.
  Надо мной по-утреннему яркое голубое небо, по нему спокойно плыли, гонимые теплым ветром, пористые серовато-грязные облака, похожие на невиданных животных, которые сбились в кучку и неслись куда-то. Далеко на горизонте почти чёрное небо. Оно сплошь затянуто тёмными грозовыми тучами, готовыми в любой момент обрушить потоки холодной воды на сухую, от нестерпимого зноя, землю.
  Лежать надоело, поэтому решено было подниматься, да и голова, что ранее гудела, отзываясь острой болью при каждом движении, сейчас успокоилась. Я медленно встал, поднявшись сначала на колени, отдышался, затем в полный рост. Начал отряхиваться от сена. От сена?!
  С изумлением осмотрел себя, весь в сухой скошенной траве, на мне чужая грязная одежда - мешковатые, опоясанные простой верёвкой штаны из грубой жёсткой ткани, рубаха с прорехами, явно с чужого плеча. Ощущение, что я что-то упускаю, а скользкая мысль ускользает от моего, ещё затуманенного сознания. Кто же меня так вырядил, неужели друзья вчера по-пьяни?
  Покрутил головой, внимательно изучая, что меня окружало. Цепким осмысленным, насколько это было возможно в моём состоянии, взглядом хватал каждую деталь окружающей среды. За спиной стог сена, у которого пришёл в себя. Широкое Поле. Вокруг полно других стогов, что выстроились ровными шеренгами. Почему я в поле, ведь мы же вчера с парнями в клубе потусили? Чья злая шутка?
  Под ногами рыхлая, сырая земля. Трава пожухлая, недавно скошенная. Её сочный терпкий запах витал в воздухе. Поморщился, не привык горожанин к такому изобилию чуждых запахов городу.
  Вдалеке поселение. Скорее всего, деревня, либо село. Путь к нему проходил через, извивающуюся как уж, речку, чьё узкое русло проходило почти посередине, между полем и крайними домами. Прикинул навскидку расстояние, за четверть часа дойду.
  До речки пробежался. Через пару-тройку минут остановился у самого берега, вспотевший и бодрый от бега. Быстро скинул одежду и сиганул в речку, чувствуя, как, разгорячённое после пробежки, тело приникает в прохладную толщу воды, словно нож сквозь масло. Вдоволь накупавшись, вылез на берег.
  Перед этим я последний раз погрузился с головой, нырнул до самого дна, где зачерпнул горсть земли. Когда вынырнул, хватая ртом раскаленный воздух, то подивился чистоте ила. Никакого мусора и в помине не было, в воде не оказалось ни бутылок, ни рванных покрышек, ни целлофановых пакетов.
  Снова ощущение, что во мне что-то поменялось, стало совершенно другим, даже чуждым мне, и выпитый вчера алкоголь к этому никакого отношения не имел. Мысль буравила сознание, терзая и без того болезненный разум. Чувствовал, что я на пороге открытия, понимания того, что же со мной не так. Интуиция не подвела.
  Что-то дёрнуло вернуться к речке и присмотреться к своему отражению. После того, как натянул одежду, присел на корточки у воды. Тут же от шока неуклюже вскочил и брякнулся задницей на сырой глиняный берег. В отражении не увидел себя - на меня с удивленным выражением лица поглядывал мальчуган лет десяти. Только сейчас полной мере осознал, что не давало мне покоя всё это время - моё тело... как и одежда и лицо, оно было не моим, не моим!
  Секундой позже вспомнил и мальчика в зеркале, и остальное, что произошло вчера. А вчера ли? Увиденное в отражении повергло в ужас. Этого просто не может быть, это сон, это больная фантазия, наконец. Но, ни как не реальность.
  Ущипнул себя за руку, да так сильно, что от жгучей боли ругнулся вслух. Сделал вывод, что всё это происходит со мной в действительности, а не снится. Даже голос изменился. Он снова стал тем самым звонким голоском, что был у меня лет пятнадцать назад. Вот только слова... я, конечно же, понимал что выкрикнул, но это было не на родном русском. Это был совершенно другой язык, чёрт возьми!
  Что происходит? Почему я снова стал ребенком? Почему не знаю где я, и что здесь делаю? Что вообще происходит? Одни вопросы, на которых нет ответов, кроме тех фантастических домыслов о Проводнике и его волшебном зеркале. Но эту мысль сразу отбросил в сторону, это не может быть правдой - умалишенный старик приснился в пьяном бреду.
  Строить догадки по поводу случившегося со мной бесполезно. Нужны ответы, стоит их поискать в том поселении, что находилось за речкой. Даже если там не найду ответов (об этом даже не стоит думать), то могу рассчитывать хотя бы на помощь.
  Переправился через речку по ветхому деревянному мостику, который раскинулся неподалёку. Ступал по нему с осторожностью, так как гнилые, сырые доски не внушали доверия. Они пару раз противно трещали и скрипели, но выдержали мой вес.
  
  ***
  
  И вот, стою на краю села, разглядывая домики, жителей, которые шныряли туда-сюда, не обращая на меня никакого внимания. В селении ни одной машины, ни одного комбайна, нет и тракторов, хотя как раз они и должны быть даже в деревнях, находящейся в глубокой глуши.
  - Утро доброе, а вы не подскажите, где тут телефон есть, мне позвонить нужно? - поинтересовался у местного жителя, что проходил мимо.
  - Паренёк, и тебе доброго! Ты, небось, из соседней деревни, сорванец. - Человек прищурившись, глянул вдаль, за мою спину. - А то я тебя впервые вижу, не местный, значить ты. Нет, звонаря по имени Телефон не знаю, может он на ярмарке - всё-таки не каждый день на базар к нам приезжает, значить, торговый караван хоббитов! Бабьё да мужи, значить, собираются, торговать надобно. Да и нет звонарей у нас, да и зачем он нужен, значить, если церкви в нашем селе то нет? Печаль Созидателя.
  Мужичёк обратил свой взор в небо, задрав голову, затем прижал правую руку к груди - к сердцу, и склонил низко голову.
  - Кого караван? Хоббитов? Но этого не может быть. Они ведь вымысел! - Опешил я.
  - Ты мальчик многого не видел, значить, за свой пока ещё короткий век, - усмехнулся селянин, погрозив мне кривым морщинистым пальцем, - если хочешь посмотреть на карликов, то бегом к центру деревни, - там и разместился их базар. Хоть кого-то увидишь, значить, за свою никчёмную, деревенскую жизнь. Не часто, ох не часто в сёла наши, хоббиты захаживают. Ну ладно, что лясы точить, сынок, я пойду, значить, не хочу опоздать на ярмарку, себе в убыток, семье невзгоды.
  Селянин быстрым, широким шагом направился к центру деревни. Я последовал за ним на расстоянии, переваривая разговор. Рассмотрел получше и само село.
  Обычное, на мой взгляд, село. Те же дома, правда, бревенчатые с соломенной крышей, те же огороды, да и домашний скот всё тот же, что и в моём мире. Мысленно усмехнулся, сам не заметил, как стал делить миры на родной и этот. А ведь я с мужчиной общался на одном языке, вспомнил я, и мы прекрасно понимали друг друга.
  Вскоре взору открылся центр поселения. Сравнил бы его с муравейником. Ровная полянка, что и являлась центром, кишмя кишело разношерстным народом. Все куда-то спешили, толкались, перекрикивались, один я стоял как истукан и смотрел на это широко открытыми глазами.
  Вот бедно одетые в драных лохмотьях старухи, что с печальными лицами бродили вдоль лавок, наполняя свои плетеные корзинки продуктами. Мимо старух, мелькали слащаво одетые, в дорогие наряды мальчики. Как раз один из таких проходил мимо меня, сгибаясь от тяжести охапки яркой цветной ткани в рулонах. Я его окликнул, он резво повернулся ко мне и чуть лукаво, улыбаясь, осмотрел меня с вопросом в маленьких кошачьих, как у Проводника глазах. Пока раздумывал, о чём же его спросить, мельком осмотрел мальчика.
  Лицо тёмное, я бы сказал загорелое. Нос маленький, красивый и ровный. Густые брови, как и волосы пепельно-серые. Длинная шевелюра, стянутая ремешком на затылке в виде хвостика. Губы тонкие, уголки чуть в полуулыбке, приоткрыты, можно заметить ряд белых ровных зубов.
  Убранству его одежды позавидовали бы модники моего мира. На нем красочный ярко синий кафтан, на воротнике имелось отложное ожерелье, украшенное неизвестными мне камнями, которые переливались, как только на них попадали солнечные лучи. Рукава короткие на подоле имелось два разреза. Под кафтаном блистала рубаха. Воротничок ее, так же, как и кафтан обшит золотым орнаментом. Разрез рубахи был широк, была видна часть груди. К моему удивлению, она имела густую растительность. На ногах были тёмные, почти чёрные шаровары, которые впрочем, почти полностью закрывались ботфортами из жесткой, цвета земли, кожи, верхний край был подвёрнут, что придавало им классический стиль.
  Опомнившись, и коря себя за бестактность, поинтересовался:
  - Здравствуй, мальчик, а как называется это село, и когда началась ярмарка?
  Тот ещё сильнее заулыбался, глаза сощурил, искоса поглядывая на меня.
  - Сам ты мальчик! - Изумился он. - Мне уже тридцать лет, или не признал во мне гостей здешних, хоббитов? Хотя за комплимент спасибо, значит, молодо-зелено выгляжу, а то назвал бы таким отродьем, как гоблин, например. - кошачеглазый задорно рассмеялся, рукой поправляя волосы. - Ах, да, чуть не забыл, стыдно не звать название своего села, или ты нездешний? Приречным село зовут, сам догадаешься, почему, али как? Сегодня вот, первый день ярмарки.
  Хоббит решив, что разговор окончен, пошёл куда направлялся, насвистывая незатейливую мелодию себе под нос. Я же всё стоял на том месте столбом, переваривая сказанное этим... хоббитом?
  Пока разговаривал с карликом, всё отчётливее слышал детские крики и смех. Ватага детишек окружила и сопровождала какого-то старикана в сером поношенном плаще. Направлялся он, как и остальные в сторону ярмарки, и как мне поначалу показалось, отмахивался от надоедливой шумной детворы. Но чем ближе он подходил, тем больше я убеждался, что это вовсе не так.
  Каждое движение его ладоней сопровождалось новым взрывом задорного писка и весёлых возгласов детей и взрослых, что проходили мимо. Стало интересно, что же там такое, поэтому стараясь не привлекать внимания к себе, медленно приблизился к толпе, смешавшись среди чумазых девчушек и мальчишек.
  - Деда, ну деда волшебник, ну покажи! Покажи ещё фокус, - шепеляво выкрикнула из толпы рыженькая конопатая девочка, покрасневшая тут же от своей отваги.
  Она застенчиво стала мять подол обветшалого платьишка, огляделась по сторонам в поисках поддержки у ребят. Те не заставили себя долго ждать, и загомонили уже многоголосым хором:
  - Да, покажите нам фокус, господин волшебник, ну пожалуйста!
  - Фокусы, фокусы хотим.
  - Ну, хоть в последний раз.
  Старик лишь довольно вздохнул, крякнул и вновь взмахнул левой рукой. Из старческой ладони, о чудо, выпорхнули красно-жёлтые искры, переплетаясь друг с другом в неких красивых узорах. Затем искорки ярко вспыхнули, сие действие сопровождалось охами и возгласами ребятишек, даже взрослых, что останавливались поглазеть на чудо фокусника.
  После нескольких ярких вспышек то тут, то там, искры неожиданно слились воедино перед стариком, появился крылатый ящер, круживший вокруг руки и торса старика, изредка испуская крохотные языки пламени перед собой.
  Видимо ему надоело (если так можно сказать об иллюзии) это занятие и, шумно взмахнув пару раз крыльями, направился в гущу толпы, щёлкая крохотной челюстью. Люди тут же попятились, дети с шумом и гамом брызнули в стороны. Только я остался недвижим, с интересом разглядывая красочный мираж.
  Крылатый ящер и не думал сворачивать, он помчался прямиком на меня, я лишь успел зажмуриться и непроизвольно выставить перед собой руки ладонями вперед, защищаясь. Сквозь прикрытые веки различил яркую и короткую вспышку. Когда открыл глаза, дракончик уже исчез, напротив лишь старик, что с удивлением воззрился на меня, но спохватившись, сделал отсутствующее выражение лица, как будто, ничего не было, что его могло удивить.
  Тишина стояла гробовая, дети попрятались за спинами взрослых, трусовато выглядывая оттуда. Самые впечатлительные пятились. Я не знал, куда деться, оказаться в центре внимания полутора десятка людей не входило в мои планы. Неожиданно ситуацию спас выкрик старика:
  - Вот это сверкнуло! Вот, ай да я! Куда же вы попрятались, ребятишки? Больше не хотите смотреть фокусы?
  Резкими замысловатыми движениями своих ладоней он вновь привлёк внимание людей к себе, из его престарелых рук (не понимаю, как он это делает) выпорхнули, подобны красочным цветам, бабочки, что стали носиться меж людей. Те, в свою очередь, стали пытаться поймать их. Дети прыгали, взрослые громко хлопали в ладоши, но изловить не удавалось - бабочки ускользали.
  Ко мне потеряли интерес, я прошмыгнул между нестройными рядами селян и хоббитов от греха подальше. Пока не скрылся за торговыми лавками ярмарки, чувствовал на себя задумчиво-изучающий взгляд странного старика.
  ***
  По моим ощущениям прошло несколько часов, всё это время бездумно прогуливался по ярмарке, изучая жителей села, карликов, и товары, что без конца переходил из рук в руки, от продавца к покупателю.
  Товара было много, но многообразием не отличался. Шумные хоббиты в основном торговали льняными тканями, сельскохозяйственным инструментом, воском и мёдом, всевозможными пряностями, резкие запахи которых можно было почуять за версту.
  Сельские жители торговали тем, что нажито было их непосильным трудом. Вот шумноё бабьё продавало сыры, яйца и зелень. Прошёл мимо лавки мясника, что оделся в измазанный высохшей кровью фартук, прямо на голое жирное тело, что лоснилось от жары. Толстяк развешивал колбасы, раскладывал сало, сырое мясо и птицу на стол. Следующая лавка оказалось охотничьей, на столешнице в ряд расположили тушки зайцев, лис и белок, за спиной охотника висела пушнина и шкуры диких животных. Торговали так же овчиной, мукой и зерном. Сильно пахло рыбой. Первый день торговли проходил бойко.
  Как некстати, живот урчанием известил, что пора бы покушать. Дурманящие запахи напомнили, что я давно не ел. Вот только одно смущало меня. Чувство голода было не моим - оно принадлежало парню, в теле которого и находился мой разум. Но это нисколько не отбило желание перекусить, чем-нибудь, да поскорее, проверять, вернусь ли я в своё из умершего от голода этого тела, не прельщало.
  В голову лезли глупые мысли, придумать что-нибудь путное, как достать еду, не представлялось возможным. Вернулся к мясным лакам, ожидая подходящего момента украсть одну из аппетитно выглядевших колбас. Такой момент представился довольно таки скоро.
  Мясник отвернулся и стал копошиться у себя в ящиках. Я воровато огляделся по сторонам, жадным взглядом прошёлся по колбасам, выбрал ту, которая выглядела больше остальных, и дёрнул на себя. Но не ту тут-то было.
  Мясник оказался осторожным - он крепко привязал колбасы. Но отступать, по-моему, стало уже глупо, дёрнул сильнее. Что-то заскрежетало, верёвка лопнула, добыча в моих руках. На скрёжет резво обернулся мясник, что казалось невозможным с его-то комплекцией:
  - Ах ты сучий потрох, а ну верни колбасу, выродок мелкий.
  На миг его грозная ругань затмила весь базарный шум. Окружающий люд стал оборачиваться на крики. Я же помчался оттуда, подальше от безумно орущего мясника. Оскорблённый такой наглостью толстяк в вдогонку бросил большую сочную кость. Она не долетела до меня буквально метр, и стала тут же добычей бродячих псов, которые слонялись между лавками в поисках пропитания, жалобно заглядывая людям в глаза.
  Мужик разочарованно взревел, на что ему ответил дружный хохот всех, кто оказался поблизости. Я улепётывал со всех ног, крепко держа добычу в руках. Пока летел сломя голову сквозь толпу, снова почувствовал на себе взгляд фокусника. На бегу обернулся, но тот сделал вид, что рассматривает ткани, привезённые карликами.
  
  Интерлюдия 2. Ордвульф
  
  Маг-целитель сразу выделил мальчишку среди остальных деревенских сорванцов. Ордвульф почувствовал в нём магию. Это, конечно, не могло удивить старого волшебника, ведь в мире полно детей с зачатками магии. Правда, их очень трудно выявить среди остальных, поэтому в большинстве случаях, будучи уже подростками они сами приходили к волшебникам, после того, как обнаружат в себе магию.
  Но сейчас, мало того, что маг сумел выявить в нем магию, так еще мальчик продемонстрировал, что отчасти может управлять ею, что было невозможным, тем более до инициации. И даже после инициации не все могли даже обучаться такому сложному искусству, как магия. Причиной был отбор.
  Отбор был жесток и безжалостен к тем, кто мог бы обучиться волшбе. Отбор не давал поблажек ни простолюдину, ни императору, он лишь отбирал достойных претендентов. Достойных оказывалось не так много.
  Но каждый из них профессионал своего дела, мастер ворожбы. Обученные и прошедшие отбор маги держали под строгим контролем всех тех, кто имел способности, но не прошёл обучение по каким либо причинам. Ведь необученные опасны, сколько не для самих себя, сколько для окружающих.
  Маги хорошо понимали - неконтролируемая магия могла спровоцировать даже великие потрясения, что допускать ни в коем случае нельзя. Тем более в народе, пользуясь славой повелителей магии, появлялись шарлатаны и шулеры, что обманывали доверчивых людей, и не только, что порождало недоверие и ненависть к самим волшебникам. Поэтому суд над ними был суров, а приговор быстр.
  Несомненным достоинством малого количества волшебников было и то, что междоусобиц между ними почти не было, но всё же имелись. Хоть в иной раз маг был не прочь пустить кровь, а то и испепелить собрата, но это никогда не перерастало в войну. Гильдии магов, конечно, былине довольны конфликтам, но не вмешивались, предоставляя магам свободу.
  Но у каждой монеты есть и обратная сторона. Не зря ведь горят 'сила порождает власть'. Малое количество магов спровоцировало их могущество, монополию на волшбу. Маги стали всесильными властолюбивыми и чёрствыми. Правда, такими были не все, далеко не все.
  Магов с амбициями было довольно много, но способных осуществить свои амбиции - единицы. Но и их хватило, чтобы возвысить волшебников над остальными, делая их равными царям, императорам и...даже богам.
  Не всем свермагам было по душе простая жизнь, их алчущие сердца хотели большего. Большим была лишь власть богов, на что те и позарились, присвоив себе имя Новых Богов, требуя остальных позабыть о Старых, и поклоняться только им.
  Маг поморщился, снова его мысли потекли не в то русло. Он спомнил, что его еще удивило мальчишке - искаженная магия.
  За всю свою долгую жизнь, старец много встречал людей, нелюдей, мифических существ имеющих искажённую силу, но искривление её было столь невелико, что не было смысла обращать на это внимание. Только не в этот раз.
  Как то странно мой дракончик отреагировал, думал маг, неспешным шагом прогуливаясь по торговым рядам шумных полуросликов. Решил атаковать, хотя безуспешно - каким-то образом мальчик оградился от него.
  И главное, маг не чувствовал магических возмущений магии, вызываемых заклятиями. И мальчонка никак не отреагировал на вызванную им силу, а ведь она вызывает усталость во всём теле, что древние умы назвали воздаянием магии. Справедливая плата за использование силы.
   В связи с тем, что молодым и неопытным магам, тяжело приходится из-за воздействия воздаяния, они всегда изучают магию с основ, оттачивая свои умения с каждым годом учебы. Поэтому к концу срока обучения, любой из учеников был способен выдержать воздаяние дольно таки мощного заклинания, не моргнув глазом, а особо умелые полностью контролировали его воздействие на тело.
  А это означает, что мальчик не мог контролировать воздействие магии на самого себя. Но маг видел это собственными глазами. А такое маг встречал впервые.
  ***
  После инцидента прошло не так много времени, а заинтересовавший мага мальчик опять оказался в центре внимания. На этот раз он украл что-то на рынке и под весёлые крики селян, и улюлюканье карликов умчался прочь. Маг проводил его взглядом, пока тот не скрылся из виду. Побродив еще не много по торговым рядам хоббитов, он затем направился вслед за мальчиком.
  К изумлению Ордвульфа, паренек умудрился скрыться от его цепкого взора. Магия оказалась бессильна, не мог же мальчик окутаться за 'пологом мрака', или подобным заклинанием. Маг-целитель не стал заострять на этом своё внимание, видимо он устал с дороги, и следовало бы отдохнуть. С загадкой, что заключалась в мальчике, он разберётся позже.
  Старик направился вглубь деревни, туда, где среди простых домиков крестьян выделялся дом старосты, тем, что был единственным двухэтажным зданием во всём селе. Ордвульф поспешил почтить своим присутствием Стэна Долговязого, именно так звали старосту Приречного за его большой рост.
  Во дворе дома старосты мага встретили его сыновья. Сдержанно, как подобает гостю, целитель поклонился им, они в ответ кивнули и продолжили заниматься своими делами. Белобрысый пацанёнок, самый младший из братьев, прекратил расчесывать гриву коню, подошёл к Ордвульфу, поклонился в ответ:
  - Здравствуйте, господин маг Ордвульф, наш батюшка будет рад, что вы снова нас посетили.
  - Приветствую тебя, Крон. Смотрю, ты за этот год подрос, скоро усы, небось, начнёшь отращивать? - покрасневший мальчик не ответил, лишь его рот расплылся в улыбке, - да ладно тебе смущаться, отцу помощь подрастает, а мужские крепкие руки никогда в хозяйстве лишними не бывают!
  Старик пожурил Крона, тот показал язык одному из братьев, что рубил дрова, и отвёл гостя в дом, задрав от гордости голову. Старшие братья проводили их взглядом, усмехаясь между собой.
  Можно было обратить внимание, что дом старосты внутри выглядел гораздо опрятнее и уютнее, чем снаружи. В гостиной, в которую гость попал прямо с улицы, большой камин, старый комод, и несколько полок и лавок. В доме чисто и убрано, благодаря стараниям жены Элареи и её дочерей. Кухня закрыта занавесом, но это не мешает пробираться гостиную оттуда будоражащим запахам. Хозяйка готовит ужин.
  Ордвульф заговорщицки подмигнул Крону, и бесшумно подкрался к старосте, который что-то считал, перебирая бумаги на рабочем столе. Когда маг оказался за спиной, он сотворил руками магические пассы и перед Стэном вспыхнули свечи яркими языками пламени. Одновременно с этим целитель схватил старосту за плечи.
  Раздался вопль, далее крепкая брань. Стэн подпрыгнул на месте, хватаясь за сердце. За воплем послышались глухой хохот старого мага и задорный смех Крона. На шум из кухни вышла Эларея, вытирая мокрые руки о фартук.
  - Ордвульф, старый ты чёрт, всё шутить удумал, а если бы сердце прихватило, - несмотря на грозный тон, хозяин дома широко улыбался, поднимаясь с лавки, - обнимемся же, друг, год, целый год не видел твою бородатую морщинистую рожу.
  Видимо фамильярничать было в порядке вещей у старосты, маг лишь пригладив упомянутую бороду, обнял Долговязого, похлопывая по спине:
  - Стэн, а ты всё такая же змея языкастая, дракон тебя побери. Вижу, село процветает, под твоей рукой. Уже и хоббиты захаживают.
  - А как же, эти ребятки как чуют наживу, тут как тут, похуже гномов. У всех карликов, наверное, это в крови.
  - Ну и вы, вижу, тоже с этого выгоду имеете? - маг снял шляпу, её тут же взял Крон, старик поблагодарил.
  - Эларея, дорогая, гость пришёл, надобно и на него ужин приготовить, - староста аккуратно сложил кипу бумаг на краю стола.
  - Мы с дочками и так готовим с запасом, ты же знаешь, нашу ораву прокормить, не лёгкое дело, - женщина повернулась к Ордвульфу, - здравствуй, господин Ордвульф, рады тебе, всегда ты гость желанный в нашем доме. Пойду я, не буду вам мешать.
  Стэн, дождавшись, когда супруга скроется на кухне, продолжил:
  - Конечно, имеем выгоду, как же без этого. Тем более карлики путь держат вглубь территорий Вольных Князей, поэтому скупают у нас весь товар, что потом продадут лордам втридорога. А это значит и нам не надо отправлять свои караваны, - староста нахмурил тонкие брови, - время нынче неспокойное, разбойников, да другой шушеры развелось как собак.
  - Не хмурься, Стэн. Ты мне лучше вот что скажи, тут у вас пацанёнок есть один, в том году его не видел...
  - Случаем не тот, который колбасу стащил у Джойла Кабана? А то жёнушка с базара пришла, сказывала, как дело то было, видать не наш паренёк то, пришлый. Местные детки как огня нашего Кабана боятся. Некоторых Джойлом на ночь даже пугают, - Стэн захохотал, - а этот не пуганный.
  - Не ваш говоришь, - маг задумчиво глянул в окно, - на охотника и кабан бежит.
  - Не уж то из ваших, волшебников будущих, - Стэн подмигнул Ордвульфу, - учитель нашёл своего ученика?
  Маг неуверенно кивнул, Стэн с полки взял трубки и табак:
  - Пойдём, Ордвульф, покурим на крылечке, о путешествии своём расскажешь, заодно посчитаем, сколько ты Джойлу Кабану будешь должен за колбасу.
  Оба заулыбались. Ордвульф проследовал за старостой на двор.
  ***
  Темнело. Село медленно погружалось вечерний сумрак. На небосводе зажигались первые звёзды, мерцающий свет которых, пока не мог затмить закатное светило.
  Посёлок готовился ко сну. Стадо коров, что паслось на лугу, печально мыча, возвращалось в село. Остальной домашний скот загоняли в сараи и загоны. На главной дороге деревни зажгли факельные столбы, дорогое удовольствие, которое смогли позволить себе жители Приречного в этом году.
  Они сидели на лавке у дома, оба дымили трубками и вели беседу. Когда солнце всё же село маг ощутил некое беспокойство. Чувство опасности витало в воздухе. Староста села заметил перемены в лице товарища, и с вопросом в глазах воззрился на него.
  
  Ордвульф прошептал заклинание 'Орлиный взор', направив его вдоль ветхих домов к ближайшему краю села. С направлением маг не ошибся, заклятие уловило эманации злобы и ненависти, что исходили из существ, притаившихся за кустами, деревьями и оврагами у села. Этими существами оказались ни кто иные, как люди и гоблины. Можно было и не удивляться такому сплоченностью разбойников, в принципе, не дружных народов. Их объединяло жажда наживы и разбоя.
  'Орлиный взор' учуял и того самого мальчика, что чуть не пришиб булыжником неосторожного гоблина. Это спровоцировало атаку. Мальчик ринулся назад, оглашая ором на всю улицу. Видение оборвалось, заклинание погасло.
  - Стэн, поднимай тревогу, живо!
  Стэн без всяких вопросов тут же дернул шнур колокольчика, что висел у крыльца. По двору тут же разнёсся мелодичный звон.
  - Сигнальные колокола, - объяснил староста, усердно дёргая шнур, - не раз спасали наше село от бед. Что случилось то, Ордвульф? Опять сараи горят, или волчья стая из лесу?
  - Хуже, друг мой, всё гораздо хуже! Собирай мужиков, Стэн, на село напала разбойничья банда. Они у ближайшего края деревни, там и тот самый мальчик, будь он не ладен.
  Волшебник помрачнел лицом, терять в стычке ученика он не хотел, шанс один на тысячу, и было глупостью его упустить.
  - Ёк-макарёк, снова этот пацан, тьфу, еще и разбойники, сучьи дети! - староста присвистнул и сильнее задёргал колокол.
  Ему отозвались колокола других дворов, там вспыхивали огни, народ с шумом выбегал на улицу. Бабы держали наполненные вёдра, мужики вилы и колья. Стэн кивнул магу и помчался со двора, прихватив топор. За ним ринулись его сыновья, вооружившись тем, что под руку попало. Ордвульф железной хваткой остановил Крона:
  - Защищай мать и сестёр своих, ты тут нужнее.
  Лекарь двинул вслед за старостой, мчавшийся к краю села во главе группы мужиков. Хоть маг и был в почтенном возрасте, но это не помешало вмиг догнать мужиков, бежавших впотьмах, спотыкаясь на каждом шагу. Ордвульф пустил перед собой яркий шарик света, мужики в благодарность загудели и ускорили бег.
  На крик паренька первыми отозвались хоббиты, что ночевали в заброшенных домах на краю поселения. На улицу сразу выбежала ватага карликов, в отличие от селян вооружённая настоящим оружием. Каждый из них держал кинжал либо метательные ножи. Часть невысокликов проворно взбиралась на крыши домов и сараев.
  Оттуда луками и самострелами карлики они обстреливали нападающих. Им ответили стрелки гоблины, но их позиции оказались менее выгодными, поэтому, толку от них оказалось мало. Разбойники темной массой приближались к крайним домам.
  Толпу пеших разбойников обогнали конные. Они же первыми и опробовали на себе, что значит меткий стрелок хоббитов. Бородатый разбойник, что имел неосторожность оказаться впереди всех по глупости ли, или по храбрости, сполз по крупу своего коня. В глазу бандита торчало оперение болта. Стрелок, не обращая внимания на радостные возгласы соплеменников, поспешно натягивал тетиву самострела.
  Гибель собрата банду это не остановило, в след за людьми помчались гоблины верхом на волках, что злобно щелками челюстями, рыча так, что от них шарахались кони разбойников. Подоспели жители Приречного. Лучники карликов постарались на славу, атака на село захлебнулась. Лишь две трети грабителей добрались до села невредимыми.
  В гуще сражения оказалась одинокая фигура паренька, что отмахивался палкой от волков и их горбатых наездников. Ордвульф стал прорыться к нему, ударяя посохом бандитов, вкладывая в удар всевозможные мелкие боевые заклятия. Только одна мысль сейчас крутилось в голове мага 'лишь бы успеть, лишь б не зашибли'. Осталось всего несколько шагов до паренька, послышался хруст переломленной палки, затем глухой удар дубины гоблина. Горбатый попал прямо по голове парнишки, тот ничком свалился, и остался недвижим.
  Гоблин на волке весело крякнул и, замахнувшись дубиной, хотел добить человека, но тело ездока в мгновения ока объяло пламенем. Гоблин дико завизжал, и, выронив дубину, кубарем свалился хищника. Разбойники дрогнули - они не ожидали встретить такой отбор, да еще и мага. Селяне и карлики наоборот воодушевились. Послышались крики 'Маг, маг с нами, гореть вам в огне уроды разбойничьи'.
  Маг их не слушал или не слышал. Огонь вырывался из посоха, сжигая на разбойниках и одежду, и плоть. Ордвульф не был приверженцем насилия, даже к таким выродкам как гоблины, но отчаянье его было сильно: потерю возможного единственного ученика он себе не простил бы.
  Разбойники не смогли долго сдерживать такой напор, хлынули назад, их бегство прикрывали оставшиеся в живых стрелки гоблины. Маг пустил густой туман вокруг себя, дабы скрыть место боя от стрелков.
  Несмотря на победу, было много убитых, еще больше раненых. Мага сковала усталость, в пылу боя он её блокировал, но бой стих, и воздаяние магии дало о себе знать. С боевой магией он справлялся плохо. Но Ордвульф был не зелёным юнцом магом, пару мгновений, и утомление рассосалось в теле без остатка. Ордвульф позволил себе мрачно улыбнуться; не так часто он бывал в таких передрягах.
  Волшебник велел мужикам организовать носилки, поочередно подходя ко всем выжившим, делясь своей жизненной энергией с ними. Селяне послушно смастерили носилки из подручных средств, осторожно, стараясь не причинить боль раненым, переложили их, и понесли в ближайшие дома. Маг склонился к парню, волосы на голове липкие от крови, но он был жив, а это главное.
  - К старосте в дом его, срочно!
  Мужики, что пытались поймать брыкающихся коней разбойников, тут же подорвались помочь волшебнику и осторожно понесли мальчика в сторону дома Стэна.
  ***
  - Мужики, вы это кого тащите, а? - Прохрипел староста, прижимая перебинтованную руку к груди, но увидал следом вошедшего мага. - А, мог и не спрашивать, не догадаться. Кхе, мужики, тащите его наверх, в любую из спален, моя жена о нём позаботится. Ордвульф?
  - Спасибо тебе, Стэн, но не стоит беспокоить добрую хозяйку, пусть лучше другим поможет. Я им займусь, врачеватель я, или хвост конский?
  - Ордвульф, да-да это аргумент, - хохотнул староста, но пожалел об этом, жгучей болью отозвалась раненая рука, - ну чтоб тебя...
  - Надеюсь, не сломал руку, давай осмотрю.
  - Ордвульф, да ладно тебе, тебе волю дай, и кур со свиньями лечить начнешь, рана то пустяковая, Эларея промыла рану и забинтовала руку. Ты лучше к мальчику иди, ему ты сейчас нужнее.
  Волшебник не стал возражать, поднялся на второй этаж. Староста вышел во двор.
  
  Глава 3
  
  Очнулся в очередной раз. Голова ужасно болела, каждый вздох отзывался новой вспышкой безумной боли. В глазах кровавый туман, лишь изредка видел перед собой силуэты, двигавшиеся хаотично. Звуков почти не слышал, но те, которые доносились до моего больного рассудка, смазаны и неясны, я был не в состоянии уловить их смысл. Пару раз мое сознание на мгновения прояснялось, я видел, каких-то людей, но не мог различить их лица, только образы, которые мне снились в безумных кошмарах, когда снова терял сознание.
  Позже несколько раз приходил в себя, мне давали пить горькие настойки, меня выворачивало наизнанку. Люди упрямо продолжали поить этой дрянью. Ласковый женский голос успокаивал меня, но с твердостью, не терпящего отказа, требовал снова пить лечебный отвар. С каждым новым глотком становилось легче и спокойнее, голова прояснялась, боль утихала и уходила в глубины сознания. Клонило в сон, я погружался в него, забываясь в очередном бреду кошмаров.
  ***
  Пришёл в себя резко. Широко распахнул глаза, перед собой увидел маленькую, тоненькую как молодая гибкая березка, девчушку, которая мило улыбаясь, шёпотом пела песенку, протирая мой лоб влажной тряпочкой.
  От неожиданности она уронила тряпочку на меня, соскочила с края кровати и закричала тонким звонким голосом:
  - Мамочка, мамочка, он проснулся, проснулся!
  Я поморщился, крики малышки резали мой слух. Девочка перестала кричать и умчалась восвояси, я же вздохнул с облегчением. Аве тишина!
  Увы, радость моя длилась не долго. На пороге замерли две фигуры - женская, и той самой девчушки. Скорее всего, женщина была матерью девочки: тот же ровный овал лица, те же тугие русые косы, у обеих - бледные лица, смешно вздёрнутые носы и пухленькие губы.
  Мать строго цыкнула на дочь, та спряталась за спиной женщин, а та, нахмурив брови, подошла ко мне:
  - Хорошо спалось? Моя дочурка не помешала?
  - Хорошо спалось, - женщина кивнула, - правда, кошмары снились, а дочке вашей спасибо, особенно за песенки,- я не узнавал свой хриплый голос, - только...
  - Только что? - Женщина поправила съехавшее на бок одеяло.
  - Пить очень хочу, и поесть бы мне, - я застенчиво опустил взгляд, - а то в животе бурчит, сударыня.
  За спиной женщины послышался задорный смех дочки. Женщина хотела в очередной раз на неё цыкнуть, но передумала, и сама заулыбалась:
  - Не сударыня я тебе, милок. Обед почти готов, моя старшая дочка накормит тебя. Ты лежи спокойно, не стоить тревожить рану. Господин Маг вылечил тебя, и теперь ты под моей опёкой. А мне не нужен больной, истекающий кровью.
  Моя рука тут же дёрнулась к голове, нащупал ткань бинтов. Женщина с укором взглянула на меня:
  - Лучше не трогать бинты, - я тут же опустил руку, - меня можешь звать Элареей. А как тебя зовут, мальчик?
  Я судорожно стал размышлять, что мне ответить, настоящее имя называть не хотел. Судя по тому, как меня называл тот странный курьер, а по совместительству - телохранитель, не хотелось бы, что бы называли Алексом: я не любил такое сокращение имени. Что же тогда ответить? Поток моих мечущихся мыслей прервала Эларея, по-своему восприняв моё молчание:
  - Бедный мальчик, из-за травмы память потерял, имени своего не помнит! Так, - женщина развернулась к дочке, - пойдём, пусть парень отдыхает и набирается сил.
  Эларея развернулась, и, взяв дочь за руку, вышла из комнаты, шурша полами платьев. Дверь, скрипнув, почти закрылась, но на мгновение появилась головка дочери:
  - А меня Амелией назвали, правда, красивое имя?
  Моего ответа она не дождалась, тут же упорхнула восвояси. Я чуточку опешил, но ответил в пустоту:
  - Да, имя очень красивое.
  Мне ни кто не ответил. Я остался наедине со своими мыслями. И что мне делать, как быть? Я в чужом для меня мире, в чужом для меня времени, меня окружают чужие мне люди. Ни друзей, ни родных, ни дома, совсем один. А сам я в теле мальчика, который похож на меня как две капли воды. Куда же я попал, кому я нужен, с какой целью Проводник заманил меня в этот мир?
  А может я сошёл с ума? Может мне это всё привиделось или приснилось? Может это вовсе не настоящий мир, а иллюзия? Плод моего больного воображения? И пока в забытье на меня напяливают смирительную рубашку, и кормят таблетками? Почему я не вижу санитаров, а только фантазии сумасшедшего, коим я являюсь?
  Нервно засмеялся, вспоминая то, о чём думал днём ранее. А ведь я хотел сбежать с того мира, и вот итог - сбежал! Дикий смех распирал мою грудь. Было дикостью слышать не чуждый мне, но всё же, не мой голос.
  Захохотал ещё громче, появилось сильное желание очутиться сейчас в палате. А в ней, ко всему привыкшие, санитары будут силой прижимать буйного меня к постели. И вот я снова теряю сознание, мир меркнет, всё расплывается перед глазами, последнее что увидел, это ворвавшегося в комнату того самого старика, что показывал фокусы на рынке.
  ***
  Сквозь сон услышал голос, он звал меня, я не обращал внимания, ведь мне и так хорошо. Хорошо плыть в океане ничто. Я никому не нужен. Я ни в ком не нуждаюсь. Никаких проблем, никаких дел, никаких забот, лишь блаженное существование, и бесконечное плаванье.
  Зов не прекращался, он впивался в меня, не давать покоя. Я решил плыть к нему навстречу. Тяжело, как будто плыву против сильного течения, но голос твердил раз за разом. Голос был неутомим. Голос раз за разом повторял только одну фразу: 'Я верю в тебя. Ты должен вернуться'.
  Не успел продрать глаза, тут же соскочил с постели. Но заметил сидящую у стены девушку, молнией шмыгнул обратно под одеяло, провожаемый хихиканьем.
  - Что со мной произошло? - обратился я к девушке, натягивая одеяло до подбородка, дабы полностью прикрыть свою наготу.
  - Старшие говорят, ты ужасно смеялся, как будто в тебя вселились злобные духи. Затем потерял сознание, но стал метаться по кровати. Пока мой отец и братья удерживали тебя, господин волшебник лечил тебя. Без сознания ты пробыл почти сутки, - я уставился в окно, она последовала моему взгляду, - сейчас утро, мне сказали, ты очнёшься и тебя нужно покормить. Ты голоден?
  - Да, страшно голоден, прямо как лев, - усмехнулся я, но улыбка моя сползла с лица.
  - Я не знаю, что такое лев, - девушка поднялась с лавки, - у меня уже всё готово.
  Она подошла к столу и загремела посудой. Развернулась ко мне с тарелкой в руках:
  - Сегодня завтракали кашей с жареной свининой, запивали компотом. Хлеб будешь?
  - Да-да, конечно буду, благодарю. Как тебя зовут?
  - Меня все называют Эли, это сокращение от моего полного имени.
  - Ну, а всё-таки, какое твоё полное имя? - я присел и принял у девушки тарелку с кашей, - Спасибо.
  - Моё полноё имя Элиларея. А тебя как зовут? говорят, ты запамятовал, но может, вспомнил?
  Будь что будет, подумал я, назову себя своим псевдонимом, коим пользуюсь во всемирной паутине интернета. Надеюсь, особо не буду им выделяться, но ожидания не оправдались.
  - Спасибо тебе, еще раз, Элиларея, - промолвил я с набитым ртом. - Каша очень вкусная. Имя я своё вспомнил, зовут меня Рориан.
  Эли подала мне глиняный стакан с компотом:
  - Красивое у тебя имя, правда - редкое. Первый раз слышу такое имя.
  Девушка присела возле меня и стала наблюдать за мной. Я же стал с интересом разглядывать глиняный стакан, вертя его в руках в разные стороны.
  - Рориан, что-то не так? Компот не вкусный? Я могу молока принести.
  - Нет, что ты, не стоит. Я просто разглядываю стакан. А компот очень даже вкусный.
  Эли сложила руки на подол своего платья, заговорщицки наклонилась ко мне и произнесла шепотом:
  - А какими бокалами ты пользовался? Железными, хрустальными? Может ты из богатой семьи? Может даже дворянин, сын кого-нибудь рыцаря, а то и лорда? А сейчас потерял родных и память, - С пылом прошептала Элиларея, густо покраснела и поспешно отвела взгляд.
  - Я не знаю, - врать ей не хотел, но и правду говорить нельзя - не помню, кто мои родные, я ничего не помню о прошлой жизни, кроме своего имени.
  - Ой, извини меня, любопытную, Рориан, не моё это дело. Ты кушай, я уберу за тобой посуду.
  Элиларея встала, и дабы не смущать меня отошла к окну. Я уплетал за обе щеки, поглядывая на неё. Ведь не коверкал душой, когда говорил что каша вкусная. Пять минут, и я вылизывал тарелку, стараясь не оставить ничего. Эли оглянулась, и звонко засмеялась, запрокидывая голову назад:
  - Давай я тебе добавки наложу, раз такой голодный.
  - Нет, не стоит, я уже наелся, каша сытной оказалась.
  - Давай тогда посуду. Я отнесу и помою, - Элиларея забрала её у меня, - твоя новая одежда висит вон там, - она махнула в сторону стула, на котором лежала стопка вещей, - это хоббиты оставили тебе в знак благодарности, а я пойду, а то задержалась.
  ***
  Дверь приглушенно скрипнула, я, облачившись в одежду, подаренную карликами, вышел из комнаты, ощупывая свою голову. Бинтов уже не было, как и шрамов. Я не верил своим рукам, но зеркала, чтобы удостовериться, в комнате не нашлось.
  Тёмный коридор, в конце которого я приметил лестницу вниз. Как только спустился по ней, очутился в просторной ясной комнате, чьи маленькие окна заливали пространство ярким утренним солнцем. Напротив окон, подобно сердцу этого дома, потрескивал поленьями камин. На бревенчатых стенах комнаты - полки, занятые всякой домашней утварью. Между полками развешен небогатый скарб семьи, приютившей меня.
  В углу грубо сколоченный стол. На обеденный он не походил - скорее рабочий. В столе торчал охотничий нож, сверкая потёртой ручкой. Вдоль стен наставили широких лавок, на одной из которых я и наблюдал мужчину с перебинтованной рукой, который что-то увлечённо вытачивал из дерева, не замечая меня.
  - Здравствуйте, эмм, господин, - тон мой был восклицательно-вопросительный, обращение смутило мужчину.
  - Да какой я тебе господин, - мужчина отложил в сторону заготовку с инструментом, поднял голову, - и тебе не хворать, паренёк. Как самочувствие?
  Я отмахнулся, но дёрнулся - от резкого движения помутилось в глазах, это не осталось не замеченным:
  - Старайся не делать резких движений, тебе бы еще полежать, да кто удержит молодого пацана? - мужчина усмехнулся, задорно закручивая ус, мечтательно закатил глаза, - Эх, когда то таким был и я, - тут он, сконфузившись, спохватился, - чувствуй себя, как дома. Крон!
  Имя хозяин дома выкрикнул в открытое окно. В дом вбежал взъерошенный паренёк:
  - Сынок, вон наш герой проснулся, ты ему покажи, что тут да как, думаю, ребятки, найдёте общий язык, - Крон зыркнул в мою сторону.
  - Слушаюсь, батюшка,- парень повернулся ко мне, - Пойдём во двор? Как тебя зовут?
  Я ему ответил, и мы вышли во двор.
  Двор как двор, скажу я вам. Пару сарайчиков забитых, скорее всего, хламом, крепкий с виду хлев, где мычит, гогочет и хрюкает живность. В стороне небольшой загон, в котором нервно блеяли овцы, толпой бегая из угла в угол. Под ногами кудахтали куры, поклёвывая что-то на земле.
  Сын старосты, а хозяин дома оказался именно старостой села Приречного, с увлечением рассказывал мне о своей семье, о селе. Говорил о том, что под сильной рукой его отца дела Приречного пошли в гору. С каждым годом, достаток в селе рос, пахотные земли лучше плодоносили, а домашний скот - больше приносить приплода. Даже караваны, что раньше проезжали мимо, в последнее время стали останавливаться на пару дней, чтобы торговать.
  Поговаривают, что всем селом задумали построить церквушку. Это несколько меня удивило. В школе на уроках истории учитель нам говорил, что строительство всех поселений на Руси начиналось с церкви, и пока её не возведут, ничего более не сооружают, даже спят под открытым небом. А тут вопрос веры то ли не так актуален, то ли дело было совсем в другом.
  Многие утверждали, что Долговязый, а именно так назвали старосту, был заговорённым, кто-то утверждал, что его жена была ведьмой. Но не кто, ни жаловался, ни роптал, ведь жить стало лучше, и старосту своего любили и уважали. На мой вопрошающий взгляд Крон махнул рукой и объяснил, что просто его отец взял в ежовые рукавицы всё село и навёл в ней порядок, а мать Крона - Эларея всячески помогала ему в этом нелёгком деле.
  И вот сейчас Приречное не простое захолустье, а богатое село. Год назад закупили и установили факельные столбы вдоль главной дороги села, а пару месяцев тому Староста с мужиками в ближайшем городе приобрели сигнальные колокола, чей звон мог разноситься на несколько десятков метров. Это отчасти и спасло село от банды разбойников.
  Оказывается я поднял тревогу, оказавшись у того самого края села, откуда и собиралась напасть банда. И место того, чтобы бежать в село под защиту, я остался там. В голосе Крона услышал восторженнее нотки, а я сам нахмурился. Сына старосты я мог понять - его самого не пустили дальше двора во время нападения разбойников, а я оказался буквально в эпицентре боя. А именно об этом, судя по его печальному лицу, мечтал мальчишка. Но ведь себя я понимал с трудом. К чему такая безрассудная храбрость, если не сказать - глупость?
   Меня чуть не убили, благо вовремя подоспел тот самый старик, что оказался волшебником, и как нельзя кстати - лекарем. Он то меня и выходил. Тем более маг оказался неприятным сюрпризом для банды, что понеся огромные потери, ретировалась в гущу ночного леса.
  Крон рассказал, что меня, почти бездыханного принесли в этот дом, следом маг - темнее самой черной тучи, твердя словно заклинание 'я обязан спасти мальчишку', (эта новость меня немного напрягла, неужели он вызнал кто я такой и откуда?). Вышел из комнаты он под утро сильно уставший, осунувшийся с тёмными кругами под глазами на бледном лице. Но его улыбка была красноречивее всех слов. После той ночи, из своей комнаты он не выходил целые сутки.
  Рассказ крона оборвался.
  
  Глава 4
  
  Я последовал взгляду Крона. К калитке подходили двоё - тот самый сам маг Ордвульф и смутно знакомый мне карлик. Нас не видно за цветущей яблоней, поэтому нам удалось подслушать конец их диалога:
  - Говоришь, вытянул паренька с того света? Если не он, туго бы нам пришлось... - хоббит нахмурившись, испытующе смотрел на старика.
  - Так и было, сложным это дело оказалось. Сначала нападение разбойников, опосля вся ночь возле мальчишки. Устал смертельно, - хоббит изумлённо поднял бровь, - Староват я стал для таких приключений!
  - Не смеши, дедуля, - съязвил невысоклик, - разве полтораста лет для мага старость?
  'Дедуля' укоризненно глянул на своего собеседника, но промолчал. Оба вошли во двор и увидали нас.
  - О! Дык, это тот самый, - вошедший первым хоббит снял шляпу, - Здравы, будьте, ребятишки.
  Крон поклонился в ответ, я запоздало повторил.
  - И тебе не хворать, хоббит, батюшка заждался вас. Вы подоспели к обеду.
  Староста сдержанно кивнул гостям и жестом пригласил их присесть за накрытый уже стол. Хоббит придирчиво оглядев лавки, нашел самую высокую и, подтащив её к столу, уселся. Маг, степенно, впрочем, как и положено пожилому, интеллигентному господину, сел на ближайшую лавку, с краю.
  Рядом поставил посох. Именно поставил. Вертикально. Я округлившимися глазами уставился на посох, который должен был упасть. Но видимо, посох наплевал на законы физики. Мои знания в области этой науки трещат по швам и разбиваются дребезги о такой феномен как магия. Ибо магия - единственное объяснения, которое просто не укладывается в голове. Магия... А ведь, сколько раз я грезил и мечтал, в том, далёком сейчас, но родном мире о магии, о способностях, точно подросток, начитавшийся книг о волшебниках.
  И вот я, в неизвестном для меня мире, среди неизвестных мне людей, где магия - обыденность, где маги - не заправские шарлатаны. Я оказался там, куда стремился всей душой. Хоть и побывал я в этом мире всего ничего, но возвращаться не желаю, даже не уговаривайте!
  Покашливание хоббита вырвал меня из грёз радостных размышлений, тот смотрел на нас, замерших у порога:
  - будем знакомиться, ребятки? Вот я - Вэдим сын Трода, община Брушнир. А вы, молодые люди, кто будете?
  Вэдим переводил цепкий взгляд с меня к Крону, и обратно. Стэн ушёл на кухню, а маг, постукивая костяшками пальцев по столу, улыбался в бороду. Не знаю почему, но перед моим взором возник облик моего покойного дедушки, что также добродушно улыбался, как этот маг. Крон молчал, пришлось отвечать мне:
  - Мы рады знакомству. Его, - указал я на стоявшего рядом мальчишку, - зовут Крон, он сын Стэна, из семьи, приютившей меня. Меня же зовут Рориан.
  - А батюшку с матушкой твоих как звать? И откуда будешь?
  - Память потерял, - развел руками я, - только имя помню.
  Говорить правду не собирался, мало ли, как отреагируют местные на пришельца извне, а мне проблемы совсем не нужны. Да и не поверят, скорее всего, россказням какого-то мальчишки. Решат, что умом тронулся, бедолага, из-за полученной травмы.
  Интересно, я в этом мире единственный пришелец с другого мира, или и до меня были инциденты? А если и были, то где искать иномирцев? Да и нужно ли их искать? Вдруг стану помехой, которую нужно устранить? Или зря наговариваю, и они ищут соотечественников в этом мире? А если они из других миров?
  - Женушка сообщила, что обед готов, нужно помочь ей перенести блюда и посуду - с кухни вернулся староста, заботливо поглаживая перебинтованную руку.
  С лавки соскочил хоббит и махнул мне рукой, навстречу нам вышла Эларея, неся скворчащую с огня сковороду. В нос шибанул умопомрачительный запах жареной картошки, я в предвкушении облизнулся, со стороны хоббита послышалось довольное кряхтение. Карлик не заставил себя долго ждать, услужливо выхватив из рук женщины сковороду, поставил на стол.
  Затем расставили посуду, пока я с Кроном пододвигали к столу лавки. Дочки (ох, и большая же у Стэна семья) накрыли их тканями. Уходя, они потащили за собой, упирающегося Крона, но что-то шепнули ему, и тот успокоился. Я, было, отправился за ними, но меня остановил Староста, положив на плечо здоровую руку:
  - Пообедаешь с нами, надеюсь, ты не против.
  Я отрицательно мотнул головой, и правда, что мне делать среди детей, хотя, биологический возраст, думаю, не раз сыграет со мной в злую шутку. Мы присели, дождавшись пока первым начнёт трапезу хозяин дома, затем загремели ложками сами.
  Прошло время, все насытились. Хоббит дольно причмокивая, изредка посасывал пиво, поглядывая осоловело на нас. Ордвульф в очередной раз, хлебнув хмельного напитка, чуть откинулся, словно у лавки появилась спинка.
  - Ну, вот и покушали. Благодарю вас, Стэн, особенно хозяйку твою, за прекрасный обед. Забыл представиться, - старик повернулся ко мне, прижав правую руку к груди - маг Ордвульф, но-Фиртрайд, целитель и водник, пятая категория мастерства, к твоим услугам.
  Староста глянул с уважением:
  - Уже пятая категория?! В прошлый раз, год назад, когда ты у нас побывал, была четвёртая. И ведь только сейчас сказал об этом!
  - Совет архимагов решил повысить мою категорию за успехи в создании магических формул для лечения переломов конечностей. Сейчас многие целители на практике используют новее заклинания, недовольных нет.
  - Когда же ты успеваешь? Ты же не сидишь на месте, всё время путешествуешь по миру.
  Хоббит, что сидел вальяжно, с ленцой потягивая хмельной напиток, тут же заинтересованно уставился на мага, чуть подавшись вперёд:
  - Дедуля, а куда сейчас путь держишь? Может нам по пути? Караван наш идёт в сторону Олинверга. Вместе веселее, да и... безопаснее что ли.
  - Да не тараторь ты, бес мелкий, - скривился маг, - давайте всё по порядку. Итак, юлить я не буду, поэтому скажу прямо - путь мой зависит от решения мальчишки Рориана.
  Я чуть не поперхнулся яблочным соком - пиво мне не дали, маловат ещё, сказала мне Эларея, когда разливала напитки по бокалам.
  - Какого решения? Почему от меня?
  - Не беспокойся, - пожилой мужчина отмахнулся, - прежде чем объяснить, хочу поблагодарить, от всех тут присутствующих, за тот подвиг, который ты совершил несколько дней назад. Благодаря тебе многие остались живы, - с каждым его словом хоббит и староста согласно кивали. Маг обвёл взглядом присутствующих, - думаю, благодарность будет не только устное. Лично высказываю благодарность; дара, увы, у меня нет, путешествую я налегке, но есть кое-что другое. Я предлагаю тебе стать моим учеником. Я чувствую в тебе способности, присущие магам. Редкая удача, найти детей с зачатками магии. Ты пока мал для магических школ и академий, поэтому нужен наставник. Так что, ты мой шанс приобрести ученика, а я твой шанс стать хорошим магом. А если постараться, то и вспомнить прошлое родителей.
  - Я не знаю, что сказать, - староста успокаивающе похлопал меня по спине.
  - Ты не беспокойся, наш Ордвульф тебя в обиду не даст, и плохому не научит, - хоббит хохотнул, - соглашайся, не прогадаешь. Магам нашим везде уважение и почет, и тебе перепадёт, как ученику, а там повзрослеешь, ума наберешься и сам уважаемым магом станешь.
  - Спасибо, дядюшка Стэн, за совет, но мне надо обдумать решение, взвесить все за и против, тогда и ответ дам.
  - Во даёт, малой, - изумился хоббит, - как взрослый глаголит, смышленый значится.
  - Не то, что ты, как ляпнешь что-нибудь, как дитё прям. Что по росту, что по уму, - Стэн гулко захохотал, разливая на себя пиво.
  - Да ну тебя, дылда, - Вэдим сделал вид, что обиделся, - не понимаешь ты нас, карликов.
  - Ладно тебе, Вэдим, Стэн детей не обижает, - усмехнулся Ордвульф.
  Теперь уже захохотали все. Хоббит чуть не сверзился с лаки, заливаясь со смеху. Волшебник, протёр глаза:
  - Уф, давно так не смеялся, аж прослезился. Ладно, пошутили, теперь о деле. Парню я предложение сделал, он, как обдумает, сообщит о своем решении. Если согласится, то нам по пути с вами, дорогой мой хоббит. Ежели нет, не серчай, отправлюсь, куда путь держал - в Хоббичьи холмы.
  Карлик переменился в лице. Только был весёлым, но мгновенно стал серьёзным, даже мрачным. Первым не выдержал Стэн, прыснул, да так, что забрызгал, напротив сидящих, пивом. За ним прыснули и остальные. То ли пиво тому виной, то ли хорошее настроение, но смех не мог прекратиться довольно долго. Кое-как выговаривая слова, хоббит ответил:
  - Дедушка Ордвульф, понял я, будем ждать решения мальчугана.
  ***
  Мы не замечали, как наступил вечер, чьи тени, прячась от закатного солнца по углам дома, всё удлинялись и сгущались. Мы продолжали веселиться, общение стало развязнее, мне вместо сока стали подливать пива, подмигивая заговорщицки. Стэн прошептал, что 'мол, если немножко, то можно, пока не видит его женушка'. В итоге я вместе со всеми пил, задорно смеялся над шутками и выкрутасами неуёмного хоббита, которому хмель уж очень сильно вдарил в голову.
  Карлик же вовсю буянил, рассказывал удивительные истории из его жизни, привирая так, что даже я хмельной от пива, и чужой в этом мире, это прекрасно понимал. Но хоббит увлеченный своими рассказами не обращал внимания на наши снисходительные ухмылки и взгляды, что мы бросали друг на друга. Хоть он и завирался, послушать его всё равно было интересно.
  Время шло, и мой (теперь уже мой), еще не привыкший к алкоголю, молодой организм клонило в сон. Я усердно сопротивлялся, мотал головой, пару раз ударил себя по щекам, но не помогало. Сидящие за столом понимающе переглянулись. Взор мой затуманился, речь Вэдима затихала, и всё больше походила на шум, мешающий заснуть. Продолжалось это не долго, забытьё, и наконец, сон.
  ***
  Видимо уже входит в привычку, просыпаться с больной головой. Я сел на ложе, ругаясь на весь белый свет, ухватив голову. Никогда мне так не было плохо после пьянки, как сегодня. Голова трещала, мысли в ней путались. Помассировал виски, но это мало чем помогало. Поднялся, пошатываясь, с кровати, и поплёлся к выходу.
  Внизу меня встретил Стэн, от которого за версту несло перегаром, махнул приглашающе за стол. Там уже сидел, нет, всё-таки лежал, громко посапывая Вэдим. Взъерошенная голова его покоилась на столе, кто-то, сжалившись, подложил полотенце, хоббит её обнял её покрепче, уткнувшись носом. Староста несвязно пробурчал, косясь на карлика, сплюнул, и уселся рядом с ним. Хоббит вздрогнул, застонал, поднимая заспанное отёкшее лицо. Увидал нас, заржал, но сконфуженно хрюкнул, ухватившись за голову.
  - Ой, моя головушка, как же плохо мне, где этот старый пень, пусть лечит меня, больного.
  - Этот старый пень сейчас кое-кому язык то оторвёт, и сделает вид, что так и было, - по лестнице спускался старик, тяжело опираясь о свой посох, - И даже не мечтай, лечить тебя не буду, не для того я на мага лекаря учился, чтоб пьяных хоббитов спасать от похмелья.
  - Вот зануда, нет, чтобы другу помочь. Сам, небось, пошаманил над собой, - весело на мага поглядывал хоббит
  Ордвульф присел рядом со мной, продолжил:
  - Ха-ха, друг нашелся. Да какая это тогда пьянка, без похмелья на следующий день? Не лечил я себя, правда хмель меня слабо берёт, маги Целители имеют иммунитет к этому.
  Стэн, что сидел до этого молча, прохрипел:
  - Как это не горько признавать, но наш старик Ордвульф прав, то не пьянка, а трата пива попусту. Вон, даже пацан, и то, сидит молча. А ведь вчера наравне с нами, это самое, ну.
  - Да понял я, вы все заодно. Ох, моя головушка, поесть бы чего.
  - А, это мы сейчас вмиг устроим.
  Староста скрылся на кухне, там, загремело, загрохотало, послышалась брань, мы переглянулись и продолжили ждать. Стэн вернулся, я помог накрыть на стол. Заглотив очередную колбаску, осунувшийся карлик спросил:
  - Не подумайте, что я тороплю, но мне нужно узнать сейчас твой ответ, Рориан, нашему достопочтенному магу. Мой караван собирается завтра с утра выезжать. Пока нет дождей, надо успеть добраться до города.
  Когда говорит о деле, серьёзен как не когда, заметил я, обдумывая ответ. Честно говоря, с ответом определился еще вчера, во время застолья. Уж больно заманчивым было предложение Ордвульфа. Обучение магическим искусствам - неслыханное дело для дитя мира науки и техники. Отказываться глупо, не оставаться же мне в этом селе, коровам хвосты крутить да девкам...
  - Куда пацана торопишь то, перед ним серьёзный выбор, а ты все о торговых своих делах, - староста шикнул на карлика, взмахивая здоровой рукой.
  - Да всё нормально. Я принял решение. Согласен стать учеником господина Ордвульфа, - вмешался я.
  - Итак, ответ дан, - маг обвел присутствующих взглядом, укоризненно покачал головой, увидав, что карлик похлопывает в ладоши и показывает язык Стэну,- Ну точно дитя малое. Не хотелось бы торопить события, Рориан, но как ты понял Вэдима, завтра в путь.
  - Нет, конечно же. Меня тут ничего не держит, - пожал плечами я, - ни семьи, ни дома, ни памяти, человек без прошлого.
  Ордвульфа странно на меня коситься, явно хотел что-то сказать, но передумал.
  - Так, - староста встал, облокотившись на стол, - вряд ли я увижу когда-нибудь этого молодого героя в своём селе, а это значит, что не отпущу его завтра с вами, пока не отблагодарим за безрассудную храбрость. Так что забираю сейчас его с собой, а ваши морды ему еще успеют надоесть в долгом пути.
  Я, решил было, отказаться, но решительный взгляд старосты Приречного меня остановил. Раз дают, так бери, и не надо выкаблучиваться. Спорить не имело смысла, поэтому вышел из дома вслед за Стэном, щурясь от нестерпимо яркого утреннего солнца. Впереди удалялась спина старосты, я поспешил за ней. Он молчал, но у меня взыграло любопытство:
  - Дядюшка Стэн, а куда мы направляемся?
  - Да так, к твоему знакомому, - усмехнулся староста.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"