Он в нерешительности топтался перед высокой дверью, то подходя ближе, то наоборот - отходя как можно дальше.
Вот он снова подошел к двери, потрогал круглую, похожую на мраморную ручку, и вдруг его обожгло воспоминание...
...мраморные ступени набережной приятно холодят босые ступни. Он сбегает к самой воде - тяжелой, темной, кажущейся упругой из-за своей ленивой неторопливости. Сбегает - вслед за девушкой, которая заслонила собой весь остальной мир. И как только он вспомнил о ней - словно невидимый киномеханик стремительно прокручивает ленту - воспоминания о той, прежней жизни начинают тесниться в его мозгу, толкаясь, выпихивая за пределы существования то, что кажется им слишком мелким и незначительным, чтобы занимать драгоценное место. Воспоминаниям невдомек, что не бывает мало места для того, что составляет самую суть жизни, ее основу...
Его позвали.
Решительный шаг - и дверь бесшумно закрылась за ним. Длинный - насколько хватает глаз - стол кажется, что парит в невесомости. Впрочем, скорее всего, так оно и есть - здесь вообще все очень условно, и более всего - время. К нему обращаются, он что-то отвечает, не совсем вникая в смысл спрошенного, все равно это лишь стандартная процедура.
...она не любила стандартов. Она всегда находила способ сделать все по-новому, всегда смотрела на вещи и на жизнь под таким углом, что он только диву давался: ведь это было так просто, так изящно и в то же время просто, что он долго не мог поверить поначалу, как это он сам не додумался до такой простоты. И снова воспоминания теснились, словно бывшие однокашники, встретившиеся после долгой разлуки и вспоминающие веселые студенческие годы: "А помнишь?... А вот еще... А помните, случай был...". И он послушно вспоминал и словно заново переживал все это, и ему казалось, что она снова рядом, что они снова вместе...
-Итак, - прогремел голос, который было невозможно не узнать. - Мы не станем томить тебя неизвестностью, брат. Сам выбрал тебя для ответственного задания: ты должен будешь сообщить женщине о том, что у нее родится сын.
...ярким светом, как зарево от пожара, вспыхнуло воспоминание о том, как их вдруг стало трое - это было чудо: вот только что их было двое на свете, а в следующий момент вдруг появился третий; это когда она, вся светясь от счастья, вручила ему подарок - два крохотных вязаных башмачка, "пинетки", сказала она; и он запомнил это новое слово на всю жизнь, потому что это было первое, что связало его с сыном...
- Кроме того, ты должен будешь рассказать ей некоторые подробности о будущем ребенка. Вот, здесь все изложено. Не перепутай, брат, - свиток прошелестел пергаментом - впрочем, и это лишь видимость - палец уперся в строчку. - Это важно: он будет именно спасителем, а не спасателем.
... спасатели ничего не смогли тогда сделать, последнее, что он помнил: ее глаза, наполненные ужасом, настолько, что казалось, что еще немного - и этот ужас выплеснется из серых озер прямо на него, и он пытался ее успокоить, и - не мог. Он столько хотел ей сказать, а слова словно бы разбежались, как трусливые зайцы из сказки, которую он читал сыну перед сном. Когда это было! Давно? Или недавно? Он погрузился в воспоминание, где можно было хотя бы ощутить движение времени...
-Да, самое главное, - он вздрогнул от неожиданности и вернулся в реальность. - Поскольку задание очень ответственное, принято решение, чтобы твои воспоминания не тревожили тебя... Все воспоминания.
-Как это? - встрепенулся он. - А...это на время или навсегда?
-Принято решение: навсегда.
... слово отозвалось в нем болью еще одного воспоминания - о том, насколько безысходно было понимание и осознание того, что их разлука - вот так же, навсегда. Его обожгло тогда от неотвратимости случившегося, он был словно в лихорадке; ему казалось, что его вырвали из ее жизни прямо с корнем, выкорчевали, словно ненужный пень, расчищая дорогу молодой поросли...
-Навсегда? - заволновался он. - Но... как же... Кем же... или чем я тогда буду? Какая сущность может быть без воспоминаний? Как же?...
-Неизвестная сущность, брат. Бремя неизвестности тяжело, но мы полагаем, что ты с ним справишься... Да и мы поможем, - последнее прозвучало не совсем уверенно.
-Но как же... А задание? - внезапно оживился он. - Я же должен буду выполнить задание! Как же я смогу, если не буду помнить?
-Это будет улажено.
...теперь он попытался представить, как это будет. Вечность в невозможности понять самого себя, постичь свою сущность, согреться воспоминанием о том, что дорого... Впрочем, ему, скорее всего, будет уже не до самоанализа - сущность, которая неизвестна самой себе, вообще не будет иметь никакого смысла. Жить одним моментом, словно мотылек или мошка, падая при этом в вечность... Он заледенел от ужаса перед такой неизвестностью...
Все же спросил с надеждой:
-А... новые воспоминания?
-Их не будет...
-Нет, - он стремительно поднялся и расправил крылья. - Боюсь, я не смогу выполнить это задание. Несмотря даже на то, что это задумал Сам... Нет!! - еще раз крикнул он и взмахнул крыльями, рассеивая иллюзию. Страх утратить то ценное, что связывало его с жизнью, придал ему сил.
- В общем-то, вполне предсказуемо. Ну что ж, - вздохнул тот же голос. - Поступим, как обычно. Гавриил!..