...И знаю я: любовь постигнуть трудно.
Вот, вдруг пришла. Пусть все возьмет мое.
Пусть сделаю, что будет безрассудно.
Но пусть безумье будет обоюдно.
Хочу. Горю. Молюсь. Люблю ее.
Эмилия громко хлопнула дверью, швырнула на тумбочку ключи и сумку и скинула туфли. Очень хотелось разбить что-нибудь из стратегического запаса посуды, да жалко соседей, те навряд ли обрадуются грохоту в час ночи. Сердито топая, прошла на кухню и зашипела, как разъяренная кошка:
-- Урод... Скотина... Козлина!
Осторожно поставила на стол коробку с тортом и сняла крышку. Белоснежное чудо со взбитыми сливками, фруктами и безе одуряющее пахло клубникой и персиками. Эмилия не удержалась: сковырнула ягодку, подцепила пальцем крем и посмаковала вкуснятину. К черту посуду, к дьяволу козлину! Срочно заваривать чай и утешаться тортиком. А этот недоумок пусть в аду горит, синим пламенем!
Невзрачные чаинки, попав в кипяток, раскрылись, и Эмилия с наслаждением вдохнула сладкий запах бергамота. Теперь можно и душ принять. Смыть городскую пыль, косметику и прикосновения бросившего ее мужчины хотелось не меньше, чем предаться разврату, объедаясь сладким. Она все же расплакалась -- разморило под струями горячей воды. Разозлилась и дернула ручку крана, включая холодную, для контраста. Потом растерлась мягким теплым полотенцем, расчесала волосы и замерла, критически рассматривая себе в зеркале.
Миниатюрная, ладная, стройная. Уже не девочка, но грудь крепкая. Ягодицы круглые, упругие. Кожа бархатная, матовая, ухоженная. Ни одной морщинки на лице, разве что едва заметные, в уголках серых глаз. Внешность самая обычная, но умелый макияж даже блеклую мышь превратит в красотку. А вот волосы не крашенные, родные -- светлого медового оттенка. И что в ней не так?
Вздохнув, Эмилия накинула халат и вернулась на кухню. Она знала, что не так. Недаром же еще в школе мальчишки прозвали ее бешеной. С возрастом она отнюдь не поумнела -- характер взрывоопасный, нрав буйный, азарт в крови. Мама шутила, мол, Эмилии досталась большая часть темперамента, отмерянного обеим дочкам. Внешность одинаковая, а характеры разные. Эмилия с удовольствием отдала бы лишнее Милене, сестре-близняшке, да против природы не попрешь. Оставалось надеяться, найдется еще тот единственный, который сможет принять ее такой, какая она есть, и при этом не быть тряпкой. Слабых мужчин Эмилия презирала, подчиняться сильным не желала, а компромиссов и вовсе не терпела.
Влад продержался дольше многих, целых полгода. Но и он в итоге сломался, заявив на прощание, что хочет в жены домашнюю кошечку, а не бешеную тигрицу. С тигрицей, конечно, интереснее, зато с кошечкой безопаснее. Козлина!
Очередное поражение нужно срочно заесть тортиком. И запить литром любимого бергамотового чая. А потом завалиться спать, желательно на сутки. Жирок на попе обеспечен, но пара дополнительных часов в спортивном зале от него избавят. А вот от гречи и обиды так просто не избавиться.
Эмилия зачерпывала крем большой столовой ложкой, шумно отхлебывала из кружки и смотрела в окно, за которым давно стемнело. Скоро тридцать, замуж она, пожалуй, уже не выйдет. Стоит ли из-за этого переживать? У нее есть любимая работа, хорошо оплачиваемая, престижная, творческая. Мужчину для здорового секса она всегда найдет. Это потом они сбегают от нее, как от чумы, а сначала и на ручках носят, и цветы-конфеты, и чуть ли не весь мир к ногам. И семья у нее есть -- сестренка, с которой они не расстаются с самого рождения. Милена тоже замуж не торопится, правда, по другой причине.
Миля и Мила -- неразлучная парочка. Родители дали им забавные имена, вроде бы разные, но почти одинаковые в сокращенном варианте. Подруги пытались звать Эмилию Эммой, Милену Леной, но сестрам это не нравилось. Миля и Мила -- в память о рано ушедших родителях, -- и никак иначе. Они еще учились в школе, когда мама умерла от рака, а отец сгорел за каких-то полгода, не вынеся смерти жены. В детский дом не попали только благодаря тетке, сестре отца. Она жила с девочками, пока те не стали совершеннолетними, а потом уехала обратно в рязанскую деревню, не претендуя ни на квартиру, ни на счет в банке, доставшийся сестрам в наследство. Денег хватило, чтобы выучиться, не тратя время на заработки. Эмилия выбрала профессию дизайнера интерьеров, Милена -- медсестры.
И все у них хорошо! И никто им больше не нужен!
Щелкнул замок входной двери. Эмилия вздрогнула и нахмурилась: сестра должна была вернуться только завтра. Прятать торт поздно, придется признаваться в очередной неудаче.
-- Привет.
Милена вошла на кухню, принеся с собой ароматы, от которых Эмилию всегда воротило. Запахи свечей и индийских благовоний снова пропитали ее волосы, но, по мнению Эмилии, воняло глупостью и старостью.
-- Привет, -- ответила Эмилия, облизывая ложку. -- Чего так рано? Тортика хочешь?
-- У меня завтра дежурство внеплановое, надо подменить одну девочку. -- Мила покачала головой, отказываясь от угощения. -- Хочу выспаться.
-- Понятно. -- Эмилия кивнула, сморщила нос и чихнула. -- У вас там опять спиритический сеанс был, что ли?
-- Да, -- виновато кивнула Милена. -- Я сейчас в душ схожу. А у тебя что случилось?
-- Да как обычно. Ничего нового, ничего такого, о чем стоило бы сожалеть.
Эмилия не могла врать сестре. Они всегда были искренними друг перед другом. Однако углубляться в подробности очередного разочарования не хотелось.
-- Мне нужно с тобой поговорить. -- Милена понимающе погладила сестру по руке. -- Хорошо, что ты дома. Мне совет не помешает... И просто поплакаться.
Эмилия улыбнулась, уже не вымученно, а искренне. Ей нравилось чувствовать себя нужной. А торт можно и потом доесть, вместе, когда от сестры не будет пахнуть розами и сандалом. Эмилия не выносила запах агарбатти, индийских ароматических палочек.
Милена была членом клуба ролевиков-реконструкторов. Она увлекалась историей викторианской эпохи и с удовольствием занималась воссозданием быта того времени, участвовала в балах и тематических вечерах. Во время сеансов спиритизма, популярного в викторианскую эпоху, и жгли агарбатти, чтобы "отогнать нежелательных духов".
Безобидное хобби, но из-за него сестра отказывалась от попыток найти свою вторую половинку.
-- Не могу, понимаешь? -- объясняла она сестре. -- Смотрю на современных мужчин -- и меня воротит. Современные мужчины стали похожи на комнатных собачек. Знаешь, таких маленьких, декоративных, в смешных одежках. Таких жены заводят, а мужья выгуливают. Собачонка на поводке, и мужчина на поводке. Смешно и грустно. А мне нужен такой, чтобы лорд до мозга костей. Не по происхождению, по внутреннему содержанию. А они даже в клубе в это только играют.
Милена, в отличие от Эмилии, умела быть тихой и покладистой. Она с удовольствием занималась домашними делами, готовила, шила, рукодельничила, любила играть с детьми подруг. Но... была такой же одинокой, как и Эмилия.
Когда Милена вернулась на кухню, от нее пахло гелем со смородиной и чайным листом. Запахи -- слабое место Эмилии. Нюх был не настолько тонок, чтобы работать в парфюмерии, зато позволял различать оттенки, недоступные обычному человеку. От некоторых безобидных запахов, вроде розового масла, ее тошнило, а другие напротив, заставляли терять голову. Например, за духи с ароматом зеленого помидора она когда-то, не задумываясь, отдала гонорар месячного проекта.
Эмилия налила сестре чаю и отрезала кусок торта.
-- Рассказывай, что там у тебя стряслось. По какому поводу плакать хочется?
-- Миль, я замуж собралась, -- виновато вздохнула Милена.
-- Да ладно! Правда? Ух! Эй, постой, а за кого? Кто-то с работы? Олег? Этот ваш хирург, что строил тебе глазки? Постой, но он же женат! Ой, прости, молчу! Так кто?
Она чуть ли не подпрыгивала от нетерпения и размахивала ложкой.
-- Нет, не Олег и не с работы. Он из наших. Мы познакомились в клубе, потом случайно встретились в городе. Оказалось, у нас много общего... и помимо реконструкций. В общем, Марк сделал мне предложение.
-- Надеюсь, ты его любишь? -- строго спросила Эмилия. -- И ты согласилась?
-- Да, Миль, люблю. И согласилась... -- Сестра опустила глаза и неожиданно всхлипнула.
-- Но? -- встревожилась Эмилия. -- Оказалось, он женат и у него дети?!
-- Нет, что ты...
Милена вдруг закрыла лицо руками и тихо заплакала.
-- Мила, ты чего? Да что случилось? -- Эмилия кинулась к сестре и осторожно обняла ее за плечи. -- Мила, родная, ты вроде радоваться должна. В чем дело?
-- Си... час... -- выдавила Милена сквозь слезы. -- Рас.. кажу...
Проблема была не в Марке. Он вообще "чудо, лапушка и идеальный мужчина". Работает в солидной юридической компании, в совершенстве знает несколько языков, и вот получил предложение -- контракт на три года в Испании. И первым делом побежал звать Милену замуж и с собой. И она согласилась, даже не посоветовавшись с сестрой, потому что очень его любит.
Тут Милена стала просить прощения, а Эмилия замахала руками, мол, ерунда, правильно поступила, дальше давай.
А дальше Милена пошла увольняться с работы и выяснила, что никто ее отпускать не собирается. "Квалифицированные операционные сестры сейчас на вес золота, -- заявил ей главврач. -- Отпуск дам, на большее не рассчитывай". Но эта проблема была решаема, не рабовладельческий строй -- уволиться можно, хоть и со скандалом. А вот другая...
-- Понимаешь, Миль, -- она теребила в пальцах бумажную салфетку, -- он попросил меня... Сказал, это очень важно для его лучшего друга. За отказ винить не будет, но... Миля, я не могу ему отказать! Понимаешь? Не могу...
"Он" -- Александр Сергеевич, председатель клуба реконструкторов. Эмилия знала, что Милена в лепешку расшибется, но выполнит любую его просьбу. Слишком много в свое время Александр Сергеевич сделал для ее сестры. Именно он когда-то буквально спас Милену, выдернув ее из компании наркоманов-неформалов, увлек историей, реконструкцией... Но "любая просьба" -- это уже чересчур. Особенно, когда речь идет о семейном счастье.
-- Повтори-ка еще раз, чего он хочет, -- попросила Эмилия.
-- Чтобы я фиктивно вышла замуж,-- выдохнула Милена, -- на год.
-- Нет, ну это слишком! Даже для Александра Сергеевича, -- взвилась Эмилия. -- С какого дуба он свалился, просить о таком!
-- Миль, погоди кричать. Этот человек... его друг, он не из нашего клуба, но тоже реконструктор. У него что-то вроде особняка где-то в глубинке, и там он играет, как будто он лорд, а наемные люди изображают его слуг. И это еще не все. За контракт мне предлагают огромную сумму. Можно квартиру купить или дом в Подмосковье.
-- Да-а-а... -- протянула Эмилия. -- Чем бы миллионеры не тешились... И что ты?
-- Попросила дать мне время подумать. Естественно, про собственную свадьбу пока ни слова не сказала. И вот теперь не знаю, что мне делать. Как же Марк?
-- Погоди расстраиваться, сейчас что-нибудь придумаем.
Эмилия отправила в рот большой кусок безе с клубничкой, посмаковала и запила чаем. Милена терпеливо ждала -- сестра умела решать сложные проблемы. "Ко всему должен быть творческий подход, -- шутила она, когда Милена изумлялась, как это у нее получается. -- Там где обычный человек видит линию, я вижу плоскость, только с другого ракурса".
Вот и сейчас, мысль, промелькнувшая в голове, показалась безумной, но привлекательной. И почему бы нет? Риски -- они всегда есть, но положение надо спасать. Отказаться сестра не сможет, это ясно. Значит, придется воспользоваться преимуществом, которое дано им природой.
-- Все просто, мы поменяемся, -- изрекла Эмилия. -- Я подпишу контракт, а ты выйдешь замуж за своего Марка и поедешь с ним в Испанию.
-- Ми-и-иль... -- разочарованно протянула Милена. -- Я же серьезно! А ты шутишь...
-- И я вполне серьезно, сестричка. -- Эмилия отложила ложку и забарабанила пальцами по столешнице. -- Вот чего этот мужик именно на тебя запал, а? Ты, небось, постеснялась спросить?
-- И вовсе нет. Александр Сергеевич сказал, он увидел меня на вечеринке в клубе. Кажется, на новогодней...
-- Май месяц на дворе! И где он был все это время?
-- Вроде по делам за границей. Недавно вернулся и возжелал... Все просто, Миль. Я ему приглянулась, они с Александром Сергеевичем друзья, он попросил его, тот -- меня...
-- Просьба-то необычная, -- хмыкнула Эмилия. -- Твой Александр Сергеевич определенно знает больше, чем говорит.
-- Пожалуй, да, -- согласилась Милена. -- Только я ему доверяю, понимаешь? Это... сложно объяснить. Между нами особенные отношения, и я точно знаю, если бы была хоть малейшая опасность, мной не стали бы рисковать.
-- Наивная ты, -- вздохнула Эмилия. -- Ладно, возьмем за аксиому, что там безопасно. Но почему бы не найти для игр девушку, которая с удовольствием поучаствует в процессе? Почему он сам к тебе не подошел, в конце концов?
-- Я так поняла, его как раз устраивает то, что мы незнакомы. -- Милена почесала переносицу. -- Через друга вернее, а так я его сразу пошлю, потому что... Миль, ну ты же понимаешь -- на целый год, замуж, да еще не пойми где находится его особняк.
-- Это и пугает. Ты же в курсе, как тогда с женщинами обращались? Жена -- придаток мужа, правило "большого пальца"... Вдруг этот "лорд" -- маньяк? Садист? Извращенец?
-- Александр Сергеевич уверяет, что нет. И я ему верю. Соответствующий быт, милые женские занятия, рукоделие, балы, прогулки... Да неужели аристократ будет бить жену?!
-- Ой, доверчивая ты моя. Извращенцы под кого только не маскируются. А секс?
-- Секс по желанию. Вроде как... -- Милена замялась, -- если я захочу.
-- Прямо рай! -- хмыкнула Эмилия. -- Слушай, я все больше туда хочу. Небось, еще и на природе, вокруг леса, свежий воздух, охота. А у меня как раз нет заказов, да и не отошла еще от последнего. Эта Мара, зараза толстогубая, все соки из меня выпила. Вампирша! "Хочу стильно, но вот тут чтобы рюшечки, а вот тут котики". Фу! Короче, меняемся.
-- Миль, ну ты с ума сошла? Как я Александру Сергеевичу в глаза смотреть буду?
-- Молча. Или он тоже туда ездит, на лоно природы?
-- Да нет, вроде. Но все равно.
-- Ты лучше подумай, как Марку в глаза смотреть будешь, -- отрезала Эмилия. -- Прости, дорогой, подожди годик? Сейчас я замуж схожу, потом к тебе приеду? Он поймет?
-- Думаю, да, -- тихо ответила Милена. -- Если любит, то поймет. Но я не хочу с ним... так. Я его люблю.
-- Значит, слушай старшую сестру. -- Эмилия появилась на свет первой, на пятнадцать минут раньше, что позволяло ей считать себя старшей. -- Мы меняемся. Ты тихо уезжаешь в Испанию с Марком, я как будто на год сваливаю в Тайланд, на экзотику потянуло. Тот мужик с тобой не разговаривал ни разу, подмены не заметит. Опять же, гонорар приличный, действительно, купите себе с Марком квартирку поблизости. Все равно разъезжаться придется.
-- Миля, я тебя очень люблю, но нет. -- Милена сжала в пальцах салфетку. Она тоже умела быть упрямой. -- Даже если... Нет, ну какая из тебя покорная жена викторианского лорда?
-- Ничего, ради любимой сестренки потерплю. И вообще, хватит спорить, все решено. Давай-ка быстренько спать, у тебя завтра дежурство. Подробности потом обсудим.
Уложив Милу в кровать, Эмилия ушла к себе в комнату и тоже легла, но еще долго ворочалась без сна. Предстоящая авантюра не пугала, наоборот, казалась хорошим лекарством от очередного разочарования. Сменить обстановку, образ жизни, примерить на себя чужую роль, отдохнуть, в конце концов! А если контракт с подвохом, она-то точно выкрутится, в отличие от тихони Милены. А вдруг получится устроить собственную судьбу? Милена нашла свое счастье, и чем она хуже?
Заснула Эмилия только утром, проводив сестру на дежурство, -- тихим сладким сном, с предвкушением перемен и ожиданием чуда.
В Александровском саду цвела сирень. Мартин вышагивал по дорожке и насвистывал под нос песенку. Проходящие мимо люди на него особого внимания не обращали, -- кто-то спешил по делам, кто-то любовался идеально подстриженными газонами и пестрыми коврами из тюльпанов, и лишь глазастые девушки томно вздыхали, по достоинству оценивая его внешность.
Посмотреть было на что: высокий, широкоплечий, мускулистый. Черные волосы коротко подстрижены спереди, а на затылке -- тоненькая длинная косица, маленькой змейкой спускающаяся к лопаткам. Гладко выбритое лицо с суровым твердым подбородком. Римский нос, ярко очерченные губы. И глаза -- темные, как ночь. Взгляд тяжелый, холодный, безжалостный. Взгляд мужчины, умудренного опытом, не мальчика, хотя выглядел Мартин моложе своих лет. Синие джинсы, белоснежная рубашка, замшевые мокасины и даже сумка-мессенджер -- исключительно известных брендов, пользующихся популярностью у состоятельных людей.
Картину портил букет. Чудо дизайнерского искусства, тем не менее, он чужеродно смотрелся в руках Мартина, безмерно его раздражая, а проходящим мимо девушкам не оставлял не единого шанса. Мужчина с букетом -- занятый мужчина. Он ждет свою единственную и не замечает тех, кто строит ему глазки. Любовь -- такое дело!
Сам же Мартин ни о какой любви не думал. Он был зол и едва сдерживался, чтобы не зашвырнуть букет в сиреневые кусты. И бежать. Бежать, пока не поздно. И как он только позволил втянуть себя в эту авантюру! Жена по контракту! На год! Дьявол раздери Даниэля с его бредовыми идеями! Но он согласился и дал слово. А слово лорда Мартина твердо и незыблемо.
И потом, это не прихоть и не игра. Младший брат действует в интересах семьи, и упрекнуть его не в чем. Значит, и Мартину нужно успокоиться и сделать все, от него зависящее. В конце концов, год можно и потерпеть. А вдруг это та самая? К черту! Он выполнит свою часть сделки, а дальше будь что будет.
Она медленно шла по дорожке, осматриваясь. Замерла, увидев Мартина. Скользнула взглядом сверху вниз, заметила букет, подошла и глянула вопросительно.
Мартин узнал ее сразу. Недаром до мельчайших подробностей изучил фотографии, присланные Даниэлем. Симпатичная блондинка, скромный макияж, длинные волосы. Простое светлое платье слегка облегает фигуру, оставляя открытыми стройные ножки. Маленькая -- макушка вровень с его плечом, а ведь на девушке босоножки на высоком каблуке. Вот только глаза, кажущиеся серыми на фото, в солнечный день отливают весенней зеленью.
-- Добрый день, ми... -- Мартин осекся и чертыхнулся про себя. Какая, к дьяволу, миледи! Здесь же можно просто по имени. Нехорошо забываться. -- Простите, я несколько... нервничаю. Позвольте представиться -- Мартин.
Он выдавил улыбку, уговаривая себя не пугать девушку. Она не виновата, и в ее действиях нет корысти. Сначала он думал о ней, как о жадной беспринципной особе, но Даниэль просветил -- в ее положении отказаться от просьбы было невозможно. От этого на душе стало гадко, но лучше уж так, чем целый год думать, что рядом обычная охотница за легкими деньгами.
-- Эмилия. -- Девушка протянула ему руку. -- Я знаю, вам говорили обо мне, как о Милене, но... -- она запнулась, -- то клубное имя. Что так Миля, что эдак. А настоящее -- Эмилия. Думаю, нам с вами ни к чему начинать знакомство со лжи.
Она очаровательно улыбнулась и чуть наклонила голову набок. А Мартин застыл и с трудом заставил себя ответить на рукопожатие. Их знакомство насквозь фальшивое, но признаться в этом сейчас невозможно. Она испугается и не станет подписывать контракт, а Даниэль его убьет, и будет прав.
-- Вы правы. Эмилия -- красивое имя, оно подходит такой очаровательной девушке, как вы.
Эмилия рассмеялась и покачала головой:
-- Оставьте комплименты, в них нет необходимости. А это мне? -- Она показала на букет.
-- О да! -- Мартин с облегчением вручил ей цветы. -- Простите, я несколько...
-- Нервничаете, -- закончила за него Эмилия. -- Да, вы говорили. Признаюсь, я тоже. Спасибо, цветы прелестны. Прогуляемся?
-- Как пожелаете.
Мартин предпочел бы поговорить о контракте, но познакомиться с будущей женой нужно поближе, только поэтому он и согласился на нелепое свидание.
-- А чего желаете вы? -- Эмилия скромно опустила глаза, украдкой принюхиваясь к цветам. -- У вас же были какие-то планы? Или...
-- Да. То есть, нет. Вернее... -- Мартин снова запутался и разозлился. Да что же происходит! С чего бы ему заикаться, как мальчишке? -- Вам не нравится запах?
-- Что? -- Она нахмурилась, но потом снова улыбнулась. -- Ах, нет, наоборот. Фрезии очаровательно пахнут, я люблю их аромат. Так куда мы пойдем?
Мартин чувствовал только одуряющий запах сирени, но спорить не стал.
-- Я бы посидел где-нибудь в спокойном месте.
-- Только не в пафосном или дорогом, -- вырвалось у Эмилии, -- я буду чувствовать себя неловко.
-- Почему? -- Мартин удивленно приподнял бровь.
-- Как-то... не привыкла. -- Девушка слегка покраснела и умоляюще на него посмотрела.
-- Хорошо. -- Мартин не стал настаивать. -- Если знаете поблизости что-то не пафосное...
-- Знаю, -- обрадовалась Эмилия. -- Харчевня "Мандариновый гусь".
-- Харчевня?!
-- О, там вполне прилично, -- заверила Эмилия, -- вам понравится.
Мартин сомневался, что ему понравится харчевня, но решил не спорить. Неплохой способ разузнать о предпочтениях девушки. Он галантно предложил ей опереться на руку и повел по Александровскому саду в сторону Тверской улицы.
Эмилия не лезла с вопросами, отвечала немногословно, вела себя скромно и с достоинством. Мартину нравилось, что его не перебивают и не смотрят в рот, ловя каждое слово. Говорили они о какой-то ерунде -- о фонтане на Манежной площади, о том, как преобразилась столица, о надвигающейся жаре, столь нетипичной для этих широт в мае.
Они прошлись по Тверской, свернули в Столешников переулок, потом -- на Петровку. Харчевня "Мандариновый гусь" не имела ничего общего с дешевыми забегаловками. Небольшой ресторан, в меру уютный, в меру стильный. И еда недорогая, простая, но вкусная. Даже странно -- в центре города такие заведения редко выживали. А что блюда надо брать самостоятельно -- это еще и весело, и удобно.
Эмилия взяла себе морс и мороженое. Мартин, потакая разыгравшемуся аппетиту, выбрал сытный суп, жареное мясо и пироги. Переход всегда отнимал силы, а ему в последний момент пришлось возвращаться за браслетом. Они поднялись на второй этаж и уселись за столик. Эмилия тактично ни о чем не расспрашивала, пока он ел: тянула из трубочки розоватую жидкость, ковырялась в мороженом, мило улыбалась и ненавязчиво рассказывала о себе -- о детстве, о родителях, об учебе, о сестре.
Мартин решил, что ему повезло. Эмилия обладала приятной внешностью, кротким нравом, безупречными манерами. Она не раздражала, рядом с ней он чувствовал себя комфортно. Даниэль был прав, когда убеждал его познакомиться с этой девушкой. Если бы не решение больше никогда не пытаться создать нормальную семью, Мартин, пожалуй, даже влюбился бы в будущую жену.
Наблюдая за Эмилией, он с облегчением думал, что нашел идеальный вариант. Все не так уж и страшно -- девушка мила, застенчива и вежлива. Неужели она вдруг подвергнет сомнению его право мужа, право на власть и старшинство? Навряд ли. Это будет спокойный год, а потом они расстанутся к обоюдному удовлетворению.
-- Принести вина? -- спросил Мартин, насытившись.
-- Если вы настаиваете. Я не люблю алкоголь. Впрочем, если только выпить на брудершафт. Или лучше не надо? Мне придется обращаться к вам на "вы"? Тогда лучше не стоит, пожалуй...
-- Придется, -- кивнул Мартин, -- но только на людях. Лорд Мартин или милорд, как вам будет угодно.
-- А как звучит ваш полный титул?
Мартину показалось, в глазах Эмилии заплясали веселые искорки. Смеется над ним? Ожидаемо. Она же считает его... О, нет! Лучше не думать сейчас об этом.
-- Виконт Мартин Энтони Стивенс, к вашим услугам, -- Мартин встал и поклонился.
-- О-о-о... -- протянула Эмилия. -- Впечатляет. Я, стало быть, буду виконтессой? Леди Эмилией?
-- Нет, у вас нет наследного титула. Поэтому вас будут звать леди Стивенс, Эмилия или просто миледи.
Девушка не выдержала, фыркнула и рассмеялась. И тут же сконфуженно прикрыла рот рукой:
-- Прошу прощения, милорд.
-- Давайте оставим титулы на потом, -- вздохнул Мартин. -- У вас на первых порах будет учитель, чтобы помочь разобраться с этикетом. А сейчас поддерживаю ваше предложение. На "ты"?
-- Хорошо, -- Эмилия уже успокоилась и снова являла собой образец добродетели.
-- Тогда позволь сделать тебе подарок.
Мартин достал из сумки длинный узкий футляр и протянул его Эмилии. Она открыла коробочку и сдавленно охнула. Внутри лежал браслет: ажурные золотые звенья, искусно переплетенные между собой, и вставки из зеленого золота с алмазной огранкой.
-- Нет, я не могу принять. -- Эмилия решительно захлопнула футляр и отодвинула его от себя.
-- Почему? -- изумленно спросил Мартин. -- Вам... тебе не понравился подарок?
-- Он восхитительный, -- горько ответила девушка, -- и слишком дорогой. И фамильный, да? Я заметила клеймо на замочке... Корона обычно обозначает принадлежность к королевской династии. Мастер-ювелир делал эту вещь для королевской семьи. Такие реликвии должны оставаться в семье. Если я права, то это не подарок, потом мне придется вернуть браслет. И я буду расстроена, он великолепен. А если нет, то это слишком шикарно для простой девушки вроде меня.
Мартин ошеломленно молчал. Обычно женщины пищали от восторга, когда он дарил им драгоценности. Таких осложнений не предвидел даже Даниэль.
-- И все же прими его. Эмилия, тебе не придется возвращать браслет. Просто подарок, знак того, что наша сделка состоится. И это... копия. Очень хорошо сделанная копия, -- вдохновенно врал Мартин, открывая футляр. -- Можно? Пожалуйста, -- добавил он, заметив, что девушка все еще колеблется.
-- Мне кажется, я еще пожалею, -- пробормотала Эмилия, протягивая руку через столик.
Мартин ловко щелкнул замочком. Теперь назад пути нет, контур замкнулся, брат получил сигнал. Наверняка, он даже не сомневался, так оно и будет, Мартин заберет девушку прямо сегодня. Осталось только получить подпись на договоре.
-- Эмилия, давай все же выпьем. По чуть-чуть. Хорошо?
Она кивнула, с удовольствием рассматривая подарок. Все же такая, как и все, падкая до сокровищ. Но не жадная.
Подсыпать в бокал с вином порошок, выданный Даниэлем, оказалось несложно. Эмилия сделала всего два глотка, и этого было достаточно. Снадобье подействовало практически мгновенно. Угрызений совести Мартин не чувствовал -- принципиальное согласие получено, детали обговорены. Договор -- чистая формальность, он составлен, чтобы защитить интересы девушки, просто сейчас она не поймет некоторые нюансы, начнутся ненужные расспросы. В особняке будет легче объяснить ей, что к чему. Да и воздействие слабенькое, никакого подчинения, просто вместо настоящего договора Эмилия увидит тот, который заранее согласовывался с ней по интернету.
Так и случилось. Невеста улыбнулась нетерпению жениха, но договор подписала. И почти сразу же у Мартина зазвонил телефон.
-- Выходите на Петровку, -- велел Даниэль, -- и веди ее в сторону Красной площади. "Тойота прадо" белого цвета, парковка ЦУМа.
Он назвал номер машины и парковочного места и отключился. Мартин поджал губы. Что теперь делать? Как привести девушку на парковку? Дорогая, пойдем, покатаемся?
-- Проблемы? -- поинтересовалась Эмилия. -- Тебе пора?
Мартин с трудом сдержался, чтобы не нагрубить в ответ. Даже если ему пора, он не обязан отчитываться! Чуть не вспылил, но вовремя остановился, напомнив себе -- вопрос обычный для этого мира. Тем более, не стоило пугать Эмилию.
-- Да, небольшая проблема, -- ответил он, натужно улыбаясь, -- но мне хотелось бы продолжить наш разговор. У меня тут недалеко машина, нужно отдать документы курьеру, а потом давай поедем в какой-нибудь парк, прогуляемся.
-- Хорошо. Я только зайду в дамскую комнату.
-- Конечно.
"Лишь бы не сбежала", -- подумал Мартин и спустился следом за Эмилией. На минус первом этаже никого не было, и поэтому он смог услышать обрывки телефонного разговора.
-- Да, все в порядке, сестренка. Не волнуйся. Нет, он симпатичный, хоть и немного странный. Чем? Иногда мне кажется, он где-то далеко. Вроде бы тут, и в то же самое время его нет. Да, ты права, скорее всего. Нет, тебе не стоит волноваться. Представляешь, он подарил мне фрезии. Не сладкие тошнотворные розы, а фрезии! Нет, я еще не домой. Договор уже подписан, но мы еще погуляем. Целую, родная.
"Он где-то далеко... -- усмехнулся про себя Мартин. -- А ты проницательна, малышка. И надо будет сказать Даниэлю насчет сестры".
Чтобы не смущать Эмилию, он поднялся и перехватил ее наверху, у выхода. До ЦУМа добрались быстро, по дороге Мартин рассказывал о своей работе -- скупо и общими фразами. Женщине не положено интересоваться бизнесом, и вообще, в логистике нет ничего занимательного. Он бросал тяжелые взгляды на мужчин, заглядывающихся на стройные ножки его будущей жены. Кажется, Эмилия заметила эту глупую ревность, и она ее забавляла.
На парковку Мартин зашел мрачнее тучи. Машину нашел быстро, поиграл брелоком, распахнул дверцу, после того, как сигнализация "отключилась", и усадил Эмилию. Когда он, медленно обойдя машину, открыл дверцу со стороны водительского места, девушка уже спала.
-- Все в порядке, -- сказал Даниэль, улыбаясь ему с заднего сидения, -- можно возвращаться домой.
От подушки восхитительно пахло лимонником, под одеялом было тепло и уютно. Просыпаться не хотелось. Эмилия зевнула, потянулась и открыла глаза.
Скользнула взглядом по потолку, удивившись его высоте. Недоуменно уставилась на неплотно задернутые темные шторы во всю стену. Заметила старинный трельяж и рядом с ним пуф со спинкой. Вздохнула и перевернулась на другой бок, лицом к стене. Такое с ней уже бывало -- просыпаешься во сне, а на самом деле продолжаешь спать.
Она провела ладонью по светло-голубым обоям в мелкий рубчик. Ткань, не бумага. Интересная спальня -- словно из эпохи классицизма. Культурологию она изучала в институте. Наверняка, картинка из глубин подсознания, из тех времен, когда она была студенткой.
Веки потяжелели, мысли словно бы загустели, Эмилия скользила между сном и явью. Чтобы проснуться, она стала вспоминать вчерашний день.
Встреча с Мартином. Мм-м... Какой мужчина! Он ей понравился. Такой представительный, серьезный, внимательный. И цветы приятно удивили. Навряд ли он знал о ее вкусах -- просто угадал, случайно. Но как удачно! А куда она дела цветы? Забыла в кафе? Нет, взяла с собой. А в вазу дома поставила? Или Милена? Дома... А добралась ли она до дома?
Эмилия резко села, отбросив одеяло. Спустила ноги, нащупала босыми пальчиками густой ворс ковра. Все та же комната, и тишина -- обволакивающая и пугающая. На прикроватном столике обнаружился графин с водой и стакан. Она напилась и, возвращая стакан на место, окончательно признала очевидное -- это не сон.
Но где она?!
Перехватило дыхание -- как обычно, при приступе паники. Эмилия метнулась к окну, распахивая тяжелые шторы. Остро хотелось глотнуть свежего воздуха, и она рванула на себя раму французского окна. К счастью, та поддалась, и, повиснув на створке, Эмилия задышала, тяжело и глубоко, обжигая легкие холодным воздухом.
Глубокий вдох -- и выдох. Вдох -- и выдох. Отпускает. Сердце еще бьется, как сумасшедшее, но с глаз спала темная пелена, и руки перестали дрожать. Надо успокоиться и вспомнить. Встреча. Кафе. Договор. Прогулка. Парковка. И... все.
С того самого момента, как она села в машину -- провал в памяти. Пустота. Вакуум.
Незнакомая комната на втором этаже. Внизу -- парк. Ровные газоны, идеально подстриженные кусты, аккуратные деревья вдали. Холодно. Эмилия поежилась и закрыла окно. И только теперь заметила, что на ней из одежды только ночная сорочка: тонкая белоснежная ткань, кружева, рюшечки.
Вещи! Где ее вещи? И телефон! Нужно позвонить Милене, она волнуется. Эмилия заметалась по комнате. Искать-то толком негде. В ящиках комода -- белье, переложенное мешочками с пахучими травами. Полынь и что-то еще, незнакомое.
Незнакомое...
Эмилия обессилено опустилась на пол, поджав озябшие ноги, и затравленно обвела комнату взглядом. Что бы ни случилось после того, как она села в машину к Мартину, здесь она не гость. С гостями так не поступают. У них не отбирают вещи! Исчезли даже часики с руки, сережки и цепочка с крестиком. А вот браслет, вчерашний подарок Мартина, на месте. Она осторожно поднялась и медленно подошла к двери, ведущей в соседнее помещение. От двух других эта дверь отличалась внушительными размерами и наличием замочной скважины. Так и есть, заперта!
Внутри снова заплескался страх напополам с обидой. Почему с ней так обошлись? Контракт подписан, но она не кукла и не вещь. У нее еще были дела, которые нужно уладить. Интересно, где она? В особняке на Рублевке? Бежать отсюда, пока не поздно! Пусть даже в ночной рубашке и босиком. Но как, если ее заперли?
Есть еще две двери, нужно проверить и их. За одной обнаружилась гардеробная -- почти пустая, несколько чехлов на вешалке и коробки на полках. За другой -- ванная, все в том же унылом безвкусном стиле, но с настоящим водопроводом и горячей водой. Тут Эмилия задержалась, а когда вернулась обратно в спальню, там уже вовсю хозяйничали незнакомые люди.
Служанки. Или... горничные? Все в одинаковых темно-синих платьях и белых передниках, со строгими прическами и белыми лентами в волосах. Одна взбивала перину и поправляла постель. Другая аккуратно складывала вещи, которые Эмилия выбросила из комода во время поисков. Третья раскладывала на банкетке чулки и какие-то кружевные тряпочки.
Эмилия нервно сглотнула, застыв на пороге.
-- Доброе утро, миледи. Пора одеваться, -- обратилась к ней одна из горничных.
Остальные на мгновение оставили свою работу и склонились перед "миледи" в реверансе.
Вот так? "Пора одеваться?"
-- Где я? И что тут... происходит? -- Эмилия старательно выговаривала слова, стараясь, чтобы ее голос не был похож на писк испуганной мышки.
-- Простите, миледи, я не могу ответить на ваши вопросы.
-- А кто может? -- Эмилия поджала губы.
Не хватало еще расплакаться перед прислугой. Да, страшно. Да, обидно. Но навряд ли эти люди ей помогут или посочувствуют. Лучше делать вид, что все в порядке. Усыпить бдительность. Переиграть.
-- Милорд Мартин, полагаю. Он ждет вас в гостиной.
-- Это там? -- Эмилия кивнула в сторону двери. -- Проводите.
-- Но вы не одеты! -- воскликнула горничная в ужасе.
И что? Плевать на приличия. Ей нужно увидеть Мартина прямо сейчас, немедленно. Пусть объяснится! Почему она ничего не помнит? Куда он ее привез? Почему отобрал вещи и запер?
Да, она подписала договор, но он вступает в силу только с того момента, как она окажется во владениях...
Во владениях?!
От внезапной догадки подкосились ноги. Она пошатнулась и оперлась о дверь, возле которой стояла.
-- Миледи, вам плохо? -- горничная подхватила ее под руку, подвела к кровати и усадила. -- Вы побледнели...
-- Ничего страшного. -- Эмилия потерла виски. -- Одеваться, говорите? Давайте, и побыстрее.
"Ну, Мартин! Мы так не договаривались, -- подумала она в отчаянии. И тут же резонно возразила: -- А вы вообще никак не договаривались. Тебя обманули, глупая курица".
Нервничая, Эмилия начинала разговаривать сама с собой, так ей было легче справиться с волнением.
"Я же подписала договор. Зачем нужно это похищение? Отчего такая спешка?"
"Остались от козлика рожки да ножки..."
"А договор тогда кому нужен?!"
"Мила заявит в полицию о пропаже, а они им договор -- вот, мол, сама, по собственному желанию. А потом пошла в лес на прогулку и утопла в болоте".
"Я влипла..."
"Влипла! А не надо было соглашаться. Милену правильно не пустила, и сама могла бы поумнеть с годами".
"Мне было нужно..."
"Приключений на задницу нужно? Их есть у тебя!"
Пожалуй, именно в этот момент Эмилия не могла объяснить даже самой себе, почему она с такой легкостью согласилась на предложение Мартина. Силой никто не заставлял. Деньги, конечно, нужны, но она прилично зарабатывает, и долгов нет. Убедить Милену отказаться от предложения... сложно. Но возможно. Так какого дьявола она сейчас стоит посреди комнаты, как новогодняя елка, которую обряжают игрушками?!
Пока Эмилия беседовала сама с собой, горничная шустро освободила ее от сорочки, помогла натянуть чулки и панталоны -- длинные штанишки с кружавчиками, чудо позапрошлого века. А вот от короткого корсета Эмилия отказалась наотрез.
-- Я его не надену.
-- Но грудь, миледи...
-- Все в порядке с моей грудью. Не надену -- и точка.
-- Мне нужно спросить, -- горничная поджала губы и выскользнула из комнаты.
Эмилия едва удержалась, чтобы не побежать за ней следом. Здравый смысл подсказывал, помимо Мартина в гостиной могут быть еще люди, те же слуги, к примеру, но мужчины. Оконфузиться, представ перед ними в панталончиках, не хотелось.
Спустя минуту горничная вернулась. Не сказав ни слова, она унесла корсет в гардеробную.
-- Платье для миледи готово? -- донесся оттуда ее голос.
-- Да, уже, -- ответила ей другая девушка.
В спальню вплыла целая процессия: знакомая горничная торжественно несла платье-шмиз из муслина кремового цвета, с вышивкой по подолу, следом за ней шла еще одна -- с простыми туфельками-балетками и шалью, перекинутой через руку. Эмилия подумала, они с Миленой ошиблись, называя Мартина викторианским лордом. Все же тут больше придерживаются моды эпохи классицизма. Сестренка вполне могла перепутать.
И хорошо, что не викторианство, особенно раннее. Там, пожалуй, от корсета она бы не отвертелась. Да и сами платья тяжелые, а еще парики и пудра. Шмиз с завышенной талией и открытыми плечами -- это даже красиво.
-- Присядьте, миледи, я займусь вашей прической.
-- Только никаких щипцов и локонов, -- строго предупредила Эмилия.
-- Милорд так и сказал, вы не захотите портить волосы, -- горничной не удалось спрятать ехидную улыбку.
"Смешно? Ладно-ладно... -- подумала Эмилия. -- Хорошо смеется тот, кто смеется последним".
На удивление, она чувствовала себя комфортно в незнакомой обстановке. Ее никогда не одевали с тех пор, как она перестала быть беспомощным ребенком. И уж тем более она никогда не носила такую одежду. Она никогда не общалась с прислугой, скорее, сама была ею, выполняя заказы богатых клиентов. Не прислуга, но человек, на которого смотрят сверху вниз и искренне удивляются, когда он имеет наглость возражать.
Скорее всего, она легко включилась в игру, потому что была зла. Приступ паники прошел, а обида и страх сменились раздражением. В первую очередь она злилась на себя -- вот уж, действительно, глупая курица, поверившая в сказку. И, конечно, на Мартина. Почему он обращается с ней, как с вещью? По контракту она должна быть послушной женой, не перечить мужу, особенно на людях, вести себя, как подобает леди... О, Эмилия прекрасно помнила список обязанностей! Но зачем так грубо начинать? Словно за шкирку взяли, встряхнули и заставили прыгать на задних лапках -- давай, служи!
Горничная закончила делать прическу -- волосы теперь подняты и перехвачены лентой в тон платью. Никаких локонов, но с обеих сторон прядки красиво обрамляют лицо. На плечи ей накинули шаль -- красивую, практически невесомую. Эмилия отметила, что выглядит она превосходно.
-- Спасибо. Как вас зовут?
-- Меня должен представить милорд, миледи.
Ах, даже так? Она резко встала:
-- Проводите меня к нему.
Эмилия следовала за горничной в смешанных чувствах. Все силы уходили на то, чтобы успокоиться. Нельзя показывать свой страх. Нельзя показывать характер. Как бы то ни было, если контракт будет разорван, Миленин друг об этом узнает, обман раскроется, сестра попадет в неловкое положение.
В другое время Миля с удовольствием обратила бы внимание на убранство комнат, на текстиль, светильники, барельефы, фрески, мозаику, скульптуры и картины. Только не сейчас. Комната, еще одна, коридор, лестница, снова коридор. Наконец, перед ней распахнули двери в гостиную, где ее ожидал милорд.
-- Доброе утро, Эмилия.
Мартин ничуть не изменился: в панталонах, заправленных в мягкие сапоги, он смотрелся так же естественно, как в джинсах. Белоснежная накрахмаленная рубашка, светлый жилет и шейный платок, пожалуй, добавили ему строгости и возраста, но не более того.
Он встал ей навстречу и подал руку, желая усадить на стул. Кроме него в комнате находилось двое слуг -- они стояли, вытянувшись по стойке смирно, и были одеты в одинаковые ливреи.
-- Доброе, -- ответила Эмилия, старательно улыбаясь.
Руки она не приняла и с места не сдвинулась. К чести Мартина, он понял, что к чему. Жестом отпустил слуг и плотно закрыл за ними дверь.
-- В чем дело? -- Он встал напротив и скрестил руки на груди.
Его спокойный тон вывел Эмилию из себя, и она сжала кулаки так, что ногти больно впились в ладони. Нельзя! Пусть он объяснится. Возможно, есть причина.
-- Это я хотела спросить, в чем дело.
-- Ты подписала контракт.
Ах, вот как! И с этого момента стала твоей рабыней?
-- Это позволило тебе увезти меня из города тайком? Не помню такого пункта в договоре.
-- Это было необходимо.
-- Кому?
-- Мне, конечно.
-- Мартин, у тебя с головой все в порядке? -- взвилась Эмилия, теряя контроль над собой. -- Хотя кого я спрашиваю! Ты нарядился лордом и завел себе новую игрушку!
| |