Они не просто поддерживают Равновесие.
Они - игроки, неотделимые от Игры
Смеркалось. Удлинялись тени от вековых ясеней, вытягивались, протягивали костлявые щупальца по малахитовой траве, загребая всё больше и больше яркой зелени. Кроваво-оранжевый диск неумолимо спускался за мутную морскую гладь, расписывая багрянцем небесную твердыню.
Он любил солнце. Сам себе удивлялся - и любил. Ночь он тоже любил, но по-своему, а вот днём - любым, даже самым пасмурным - наслаждался. И каждый вечер, вот уже третий месяц выходил сюда, провожать светило ко сну. И каждый вечер, стоило ему закрыть глаза, он видел...
И панически быстро открывал глаза, и тёр их, тёр до жгучей тяжести, пытаясь стереть увиденное. И кутаясь в длинный плащ вглядывался вдаль, вглубь... просто вглядывался - чтоб не видеть. Чаще всего, смотрел на небо.
Кто любит небо больше падшего ангела?
Привыкать было больно. Не привыкнуть - ещё больнее. Пришлось начать сначала, пришлось забыть и начать, пришлось стереть... нет, вырвать из себя Себя и родиться заново. Пришлось... а впрочем, зачем сейчас вспоминать? Это уже прошлое. ТО - тоже прошлое. Теперь он на другом фланге.
Он выбрал Землю. Здесь было легче - начать. Здесь тебя не поддевали любопытные взгляды и не задевали доброжелательно-снисходительные предложения. Здесь ты был одним из шести миллиардов, затерявшийся среди разношерстной массы грешников и праведников, агнцев и козлищ, христиан, буддистов, иудеев, авраамитов, кришнаитов, индуистов, эзотериков и прочих, и прочих, и прочих... - одним из. ТАМ он тоже был одним из. И ТЕПЕРЬ остался. Нужно просто привыкнуть... привыкнуть... привыкнуть...
Мерный рокот прибоя убаюкивал. Тёмно-синие барашки с едва заметным розоватым отливом накатывались на острую гальку, исходили пеной, пытаясь взять неприступные вершины, и откатывались, оставляя на камнях белые хлопья. Будто пух...
Он передёрнул плечами, словно желая удостовериться в наличии за спиной... да-да, крыльев! Ведь тогда, три месяца (месяца? года?! века?!?) назад, едва придя в себя, он щупал, трогал, заглядывал в зеркала, вертелся перед витринами... в зеркалах отражалась пустая комната. В витринах - многолюдная улица.
Пришлось привыкнуть. Когда он взмывал в небо в последний раз? Месяц? год? вечность назад? Бросить всё, что ли, скинуть опостылевший невзрачный облик, точно так же, как он снимает тёмно-зелёный плащ каждый вечер, и - взлететь? Просто - полетать вокруг, понестись наперегонки с ветром, покупаться в пышных облаках - и выше, к звёздам! И выше, сквозь... и выше, к...
Кто знает Свет лучше падшего ангела?
Не сейчас. Потом, когда привыкнет. Когда сможет присоединиться к своим. Когда сможет называть их своими. А пока - просто море. Просто солнце. Просто небо.
В конце концов, он имеет право попрощаться.
И уже тогда, потом, он посмотрит на Свет глазами Мрака, взглянет в Абсолют взором Тьмы, увидит.... Нет. Не сейчас. Потом.
Сейчас он не станет думать об этом. Он просто будет любоваться закатом и - ждать. Ждать, как ждал успокоения все эти месяцы (годы? века?), ждать, как ждал заполнения его сущности другой, противоположной субстанцией, ждать, как ждал ухода тепла и прихода презрения, ждать... как ждал до тех пор, пока не пришёл он.
Таким же тёплым вечером, когда лето уже почти пришло, но весна ещё цепляется, не желая сдавать рубежи, когда утром солнце уже палит вовсю, а в послеобеденную пору штиль сменяется бурным ветром, заставляя тебя кутаться в тёмно-зелёный плащ цвета сочной еловой хвои. Он тогда так же сидел на покатом берегу, уставившись вдаль, и пришёл в себя от ощущения присутствия ещё кого-то.
Он обернулся - и правда, рядом, в метре от него, на траве, поджав под себя ноги по-турецки, сидел паренёк... мужчина... нет, парень... существо мужского пола неопределённого возраста. Сидел - в одной футболке, выставляя напоказ смуглую кожу худых жилистых рук, и не испытывал никакого дискомфорта от десятиградусной температуры. Всем своим видом давая понять, что ко всем людям он относится... короче, не относится вообще. И на него с его человеческой оболочкой и всем его естеством пришедшему тоже... нет, насрать - это слишком грубо. Неэтично. Впрочем, судя по всему, на этику существо тоже не обращало особого внимания. Тёмный, одним словом.
--
А я не к тебе. Я природой полюбоваться. Вон видишь, соолнышко заходит, на небе разводы - завтра ветрено будет, - сквозь зубы проговорил незнакомец. Не зло, не презрительно - просто манера речи.
--
Любуйся, - он опять пожал плечами.
--
Любуюсь, - кивнул собеседник. - И ты любуешься. Странный ты тёмный, мальчик.
--
Не твоё дело, - огрызнулся он.
--
И правда, не моё. Дело ваше, тёмное, - лёгкая улыбка коснулась губ пришедшего... только коснулась - и убралась восвояси.
А он сидел, и отчаянно пытался сообразить: если незнакомец (...дело ваше, тёмное...) - не тёмный - то кто он тогда? Не ангел ведь, ангелы себя так не держат. Не умеют. Кому ж ещё знать, как не ему?
Тогда...
Неужто...
А если...
--
Наблюдаю ускоренный мыслительный процесс, - словно сквозь завесу донёсся до него чуть хриплый насмешливый голос. - Не желаю больше держать тебя в напряжении, мальчик. Я не из Света. И не из Мрака, как только что успел сказать. И, тем не менее, я человек не больше твоего.
Значит...
--
Т-ты... сумрачный? - только и выдавил он из себя.
Персонаж кучи легенд, бродивших с одинаковым успехом среди обоих флангов. Представитель не-Света и не-Тьмы, но Тени.
Дитя Равновесия.
Незнакомец добросовестно выждал, пока он опять обретёт способность мыслить.
--
Н-ну как, отошёл?
--
Так ты... Вы...
--
Ну вот... то "не твоё дееело", - успешно перекривил его Смутный, - то уже и на "Вы". Чем обязан такой чести? Неужто впервые видишь странника? - он явно издевался. Нет, не издевался... играл. Как, впрочем, ему и положено.
--
Впервые.
--
Ну и как? - выразительно повертел головой собеседник
Он немного помялся. Затем попытался скопировать усмешку Тени
--
Сволочь. Редкая.
Странник расхохотался.
--
Ага, - подтвердил, отсмеявшись. - Есть немного. А ты мне нравишься, мальчик. С тобой интересно.
--
Играть? - уязвлено закончил он.
--
Ну да... что ж ещё? Недавно вот, одна развоплотилась. Наша. Сумрачная. А всё потому, что бросила Игру.
--
Развоплотилась? - тупо переспросил он.
--
Стала ангелом. Или аггелом. Но ушла из Тени, - голос собеседника отдавал грустью.
--
Жаль...
--
Не-а. Не жаль. Каждому своё, - опять смешливо проговорил странник и потянулся. - Тебе, например, Тьма. Кому-то - Абсолют... а ведь все вы из одного начала.
--
Одного? - опять повторил он.
--
Ну что ты заладил, аки попка-дурак. Да, одного. И ангелы, и аггелы - все вы из людей. Тех, которые переступили людское естество и поднялись на ступеньку вверх.
Вот тут он наконец-то ухмыльнулся. Даже странники, видать, не всезнающи.
--
А это ещё как сказать.
--
А очень просто сказать, мальчик. Словами.
--
Я аггел, странник. А был ангелом. Не человеком, - слова отозвались глухой давешней болью, словно перелом, ноющий на погоду.
Собеседник невозмутимо хмыкнул
--
Даже так? Что ж, редко, но бывает. А перед тем, как стать ангелом, ты был самым простым человеком. После перехода вы не помните, кем вы были. Это и породило широко ходящую у людей веру в то, что вас создал Господь. Вы бываете оччччень убедительны, - осклабился странник.
--
Вы тоже, - парировал он.
--
Я не первый день за тобой наблюдаю, мальчик. Думал, что стану свидетелем небывалого доселе - как аггел примет Свет. Всё оказалось гораздо банальнее, - голос звучал разочарованно. Его это задело за живое.
--
Кем бы ты ни был, играть с живыми тебе никто правда не давал!
И опять раздался смешок
--
А ты уже дважды мёртв, мальчик. В тебе умер человек, а затем сдох ангел.
--
Ежели ты немедленно не прекратишь, клянусь...
--
Клянёшься, что сравняешь счёт? Не забывай, с кем говоришь. И ещё не забывай, что все вы смертны по-настоящему, - никакой угрозы. Так, констатация факта.
--
Чего ты хочешь? - раздражённо спросил он. На плечи наваливалась усталость. И боль. Пришелец подобно неосторожному мальчишке, ковыряющему муравейник, разбередил старые раны. Неосторожно - или умышленно?
--
Играть, - сейчас странник был абсолютно честен. Легенды говорят, что такого почти никогда не происходит.
--
Я не позволю тебе играть со мной.
--
А я не уточнял персонажи. И вообще, моя игра может быть твоим шансом, мальчик. Твоей жизнью. Ведь ты уже достаточно пожил среди людей, чтоб узнать о магах?
Он в который уж раз передёрнул плечами. Зачем игроку понадобились люди, пусть даже и маги, он не понимал.
--
Маги, мальчик, - прочитав смущение на его лице, наставительно произнёс странник, - это уже не люди, но ещё не ангелы. Промежуточное звено. Могут быть и тёмными, и светлыми, и сохранять нейтралитет - этим они напоминают нас. Сумрачные - они ведь тоже из людей, мальчик. Сильнейшие из них могут видеть нас и общаться с нами, многие из светлых ангелов использовали их для передачи особо важных, по их мнению, знаний. В своё время так появилась Библия.
--
Десять заповедей...
--
Да-да, именно! Самое смешное, что легенда о Боге и дьяволе бытует и среди вас. Не помнящие своего рождения, вы отчаянно цепляетесь за оставшиеся в подсознании сказки, дабы хоть как-то объяснить своё существование, - странник хмыкнул, - и делаете всё, чтоб приблизиться к своим богам.
--
А ВЫ?
--
А мы помним. Даже, развоплощаясь, - помним. А вы рождаете кораны, антибиблии, культы... много чего вы рождаете, плодовитые мальчики и девочки. Когда-то, подобные вам БЫЛИ богами. Теперь... я отвлёкся. Вернёмся к нашим баранам. В смысле - магам. Есть один парниша - смышлёный мальчик, которому пророчат большое будущее. Он ещё не маг, но почти проклюнулся. И когда проклюнется - должен будет выбрать. Вы и вам подобные заставите его выбрать - уж больно сильным будет парнишка.
--
А при чём здесь я?
--
Он выберет Тьму. Он предрасположен к ней, так что здесь проблем не будет.
--
Всё ещё не понимаю.
--
Поймёшь, мальчик. Всё поймёшь...
Странник сладко, по-человечески зевнул. По-человечески. Значит - все они... значит, и он тоже когда-то так... умел так зевать?! И почему эта чёртова Тень помнит???
Или - всё это бред? Искушение?! Очередная игра?
Он обернулся к собеседнику, раскрыв было рот для очередной порции инсинуаций... пусто. Собеседник исчез, словно его сдуло порывом холодного вечернего ветра.
И был ли играющий здесь вообще? Не привиделось ли, не показалось?
С тех пор он приходил сюда каждый вечер. Уговаривал себя пойти посмотреть очередной закат... и уходил лишь, когда утреннее солнце начинало по-дневному припекать. И каждый вечер ультрамариновые волны плескались о гальку, и иногда плакали чайки - жалели? предостерегали?! - а он сидел на берегу, пытаясь вытравить из себя душу... а она отчаянно цеплялась и вопила чайками, и шелестела кроной кипариса, и завывала вихрем, и билась бирюзовой грудью о камни...
--
Сидишь? - раздался до боли знакомый голос.
--
Сижу.
Он боялся обернуться, боялся, что странник опять исчезнет, оставив его наедине со своей умирающей Сутью, что игрок окажется маревом, дымкой - и растворится в морской пене прежде, чем он успеет его удержать.
--
Ждёшь?
Кивнул. Бессмысленно лгать тому, кто видит тебя насквозь.
- Однажды Чжуану Чжоу приснилось, что он - весело порхающий мотылёк. Он наслаждался от души и не сознавал, что он - Чжоу. Но вдруг проснулся,
удивился, что он - Чжоу, и не мог понять: снилось ли Чжоу, что он -
бабочка, или бабочке снится, что она - Чжоу.
--
И? Ты нашёл меня, чтоб пороть эту чушь? - внутри его всё опять бурлило, возмущалось и пыталось найти выход...
--
Чушь? Н-да... а ведь и правда - чушь! Чепуха! - игрок расхохотался, настолько заразительно, что он невольно улыбнулся. - Вся жизнь, аггел, не переставший быть ангелом, ещё большая чушь. Ты просто этого ещё не видишь. И скорее всего, не увидишь никогда. Шутить шутки с миром - это привилегия шутников.
--
Зачем я тебе?
Существо мужского пола неопределённого возраста опустилось на землю рядом с ним.
--
Ты задаёшь вопросы. Ты раздражаешься. А вместо этого ты мог бы попытаться просто жить, забыв о начале и конце, о Смысле и Логосе, о..., - странник поёжился. Страннику впервые было... неловко?
--
Так вот, - поспешно продолжил игрок, - маг уже готов выходить на новый под-уровень. На твой нынешний фланг, который так и не успел стать твоим. Если это случится - равновесие на отдельно взятой территории будет нарушено. Два варианта исхода событий - либо в срочном порядке не без нашей помощи формируется равный по силе белый визард, либо устраняется помеха равновесия как таковая.
--
Вы просто так, ни за что, убьёте мальчишку? - ему стало плохо. Не от того, что рассказал ему собеседник, но потому, что внутри ему кажется, было всё равно. Тёмный фланг ещё не начал его интересовать, Светлый - уже перестал. Он вдруг чётко представил себе воздушный шарик, то взлетающий - то опускающийся, летящий посрединке, и отчётливо понял, как ничтожны различия между ним и этим самым шариком, прихотью судьбы зависшим между небом и землёй.
--
Ага, - кивнул сумрачный. - Иначе никак... почти, - лукаво ухмыльнулся и покосился в его сторону.
Он представлял собой огромный знак вопроса.
--
Ты можешь пойти к нему. Ненадолго оттянуть выход. Уравновесить баланс... ты много чего можешь, просто сам ещё не догадываешься.
--
Зачем???
--
Эксперимента ради, - игрок потянулся и встал, - ради очередного гейма. Ты станешь его тёмным ангелом-хранителем, его тенью... ты, тёмный, будешь учить его Свету.
--
Чтобы он потом как и я...
--
Может, как и ты... может и не как. Может, совсем никак. И всё это заведомо проигрышная затея. Тебе решать.
--
Но... что это ему даст? Жизнь?
Надрывались чайки.
--
Может, и жизнь. Может, и ещё кое-что...
--
А если я не соглашусь? Найдёте другого?
Странник пожал плечами.
--
Другого нет. В этом гейме - ты у нас первая ракетка. И последняя. И мячик уже летит.
--
Я могу... промахнуться! - он почти кричал.
--
Можешь, конечно. От этого никто не застрахован. А ежели нет - мы с тобой станем-таки свидетелями небывалого. Свидетелями рождения странника в мире магов. Он сможет многое - если не всё. Наблюдать будет весьма интересно. И поучительно, - в тёмно-серых глазах игрока, на самом дне, тлела искорка любопытства. Грозилась разгореться в костёр... не разгоралась. Так, мелькала.
Он долго смотрел в них - в задымленные веками опыта и Игры, закуренные дымами всемирных пожаров и войн, посыпанные пеплом затухающих жизней глаза странника. Отвернулся.
--
Отведи меня к нему.
Афины встречали их душной летней жарой. Они сидели на скамеечке в каком-то парке, наблюдая, как юноша возле фонтана увлечённо читает очередной добытый невесть, где свиток.
--
Пришло время твоей партии, аггел, - прожурчал голос игрока над ухом
--
Пришло. Мы ведь не свидимся больше?
--
Ну как же! - ухмыльнулся странник. - Я буду наведываться к вам. Учить тебя уму-разуму - настолько, насколько потребует ситуация. Контролировать процесс...
Он улыбнулся. Встал. Сделал несколько шагов по направлению к парню и обернулся.
--
А знаешь... мне тебя жаль.
Бровь собеседника поползла кверху.
--
Разыгрывать величайшие кампании, ставить грандиозные опыты - и ни разу не присоединиться ни к одной из сторон. Ни разу не ощутить горечи поражения и победного ликования.... Когда мырождаемся, мы теряем память... это, наверно, плохо... но когда воплощаетесь вы - вместо оставшейся памяти уходят... чувства? Переживания? Непосредственность? Всё это - или ничего, но тогда - что? Сердечное тепло? Душа?
Взгляд странника приобрёл почти осязаемую цепкость. Ввинтился внутрь его и хорошенько потряс все задворки. Отпустил. Расслабился.
--
За всё нужно платить, аггел. Кому, как не тебе это знать?
Он покачал головой. Отвернулся. Намерился было идти - и в последний момент, словно передумав, дружески похлопал игрока по плечу.
--
Иногда цена бывает слишком большой. Я не смогу учить по-твоему. Извини.
И двинулся к парнишке, который шевеля губами и причмокивая языком от старания разбирал какой-то манускрипт. Злорадно шипел ветер, путаясь в пальмовой кроне. Улыбался вслед немолодой мужчина, отбрасывая со лба каштановые волосы с еле заметной проседью... или это был просто покрашенный юнец? Кто эту молодёжь сейчас разберёт...