Сеня вздрогнул и повернулся. Вот скажите, как можно цокать каблуками рабочих ботинок? По грунту. Но эта пара - цокала. Из ботинок торчали длинные стройные ножки. Стройность была плохо замаскирована брезентовыми рабочими брюками. Росли ножки из эээ... совсем незамаскированных.. бёдер, которые сейчас покачиваясь приближались к Сене. Над бёдрами, с промежутком из осиной талии колыхались сиськи. "Второй курс - четвёртый размер", мысленно проговорил Сеня и привычно подавил сглатывание слюны. Ему эти сиськи не светили не в каком виде. Шикарное сооружение венчалось красивой головкой на длинной изящной шейке. Лицо несколько портила недовольная улыбка. О причинах недовольства Сеня в общем догадывался - шикарную, медного цвета с бронзовым отливов гриву, Ирке Фатеевой пришлось спрятать под белым застиранным платочком и придавить сверху обшарпанной, заляпанной цементом строительной каской. Богатый жизненный опыт, взрослого, девятнадцатилетнего мужчины гласил: "если ТАКОЕ, приближается ТАКОЙ походкой и заговаривает ТАКИМ тоном, значит щас будет разводить". Причём разводить на нечто такое, что его - лоха разведённого, выживания не гарантирует. Что там было у Хмелёвской насчёт ямы с ягуарами? Сеня невольно поискал взглядом белобрысого Дениса - штатного Иркиного хахаля, наткнулся на свирепый взгляд братьев Туровых - ухажёров нештатных, и поспешно отвёл взгляд. Отношений этой компании он не понимал и не старался, а старался просто держаться в сторонке.
- Нуууу, Сенечка!
- Да Иришь! - расплылся он в насквозь фальшивой улыбке.
- Сенечка, а ты мне вечером поможешь?
Вот тут Сеня сглотнул. В возможность эээ... "благосклонности" он всё равно не верил, а вот оказаться подставленным под ревнивого дружка - это запросто.
- Ой, Иришь! Ни как не могу, самому надо столько бумажек нарисовать...
Минут десять, потея и неуклюже изворачиваясь он отмазывался от великой чести послужить смазкой, для очередной Иркиной интриги, схлопотал ушат презрения и был символически изгнан из жизни Королевы. Пока ей опять придурок не занадобится, а другого под рукой не появится.
Сеня старательно углубился в творческий процесс перемешивания бетона в корыте. Башка ещё кружилась от Иркиных духов и своих гормонов, изнутри колотила смесь облегчения и презрения к самому себе. Так что Сеня даже порадовался опять сдохшей бетономешалке и всё нерастраченную силу эмоций ухнул в трудовой энтузиазм. Обычно "студенческая практика", как именовали беззастенчивое использование халявной рабсилы на тяжёлых работах, оного у подопытных не вызывала.
- Ну ты миксер! - рявкнул над ухом, подкравшийся Димка и громыхнул пустой тачкой, - наваливай!
- Вторую лопату бери, - буркнул злой Сеня.
- Чегоо!!??
- А ну бери лопату! - рявкнул Сеня, от радости, что есть на кого сорваться, машинально перехватывая свой инструмент поудобнее.
- Да ладно-ладно, - расплылся в лыбе Димка и подхватив совок, занялся имитацией трудовой деятельности.
Когда он укатил, Сеня позволил себе на секунду приподнять каску и вытереть пот. Лето 88-го года было не сильно жарким, но... Физический труд, брезентовая роба, шерстяной подшлемник и каска, брезентовые рукавицы. Убиться веником! Иногда Сеня жалел что попёрся в "мужской" строительный, а не "женский" - текстильный. Усмотрел Ирку. Умница(стерва)-красавица(ведьма)-комсомолка(бюрократ и зануда) обрабатывала Ивина. Сеня его сразу пожалел. У кого-кого, а у Ивина ни каких шансов не было. Откровенный омега. Понятно, что институт не школа, такого прессинга - нет, но Сене было Ивина откровенно жалко. Вечером ягуаров накормят.
Когда из корыта выбрали весь бетон, Сеня честнр сбежал. Рядом со стройкой, собственно уже внутри периметра жилого городка стояло странное недостроенное сооружение, назначения которого, Сеня постичь так и не смог. Собранная из деревянных колонн и балок, многоярусная конструкция, обшитая снаружи плоским шифером и покрытая шифером волнистым. На первом этаже часть "кубиков" была обшита вагонкой с врезанными дверями на висячих замках. Такие кубики были и сверху перекрыты той же доской, образующей пол второго этажа. Всё выше - представляло собой ажурную деревянную конструкцию на четыре яруса. Кое-где лежали доски. Разум недоделанного, но всё же инженера-строителя, рисовал Сене красочную картину, как вся эта хрень может полыхнуть, буде в хозяйстве занадобится. Сам он забравшись на третий ярус (чтобы любители плоских шуточек не пытались стянуть за ноги), уселся на балку и разложив на относительно чистой поверхности, заначенный с обеда хлеб и позаимствованные из колхозного сада полузелёные яблоки приступил к "доужину". Ужином почему-то кормили поздно, да ещё как правило холодной перловкой, которая не лезла даже в голодный молодой организм. Составить ему компанию обычно не стремились. А зря. Ибо вид на открытый сверху летний душ отсюда открывался достаточно оптимистичный...
* * *
Вереща от ледяной утренней воды, Сеня пропрыгал по брошенным у умывальнику досками и чуть не сбил местного завхоза. Здоровенная тётка с бюстом, в котором Фатееву можно было спрятать целиком, стояла на асфальтовой дорожке руки-в-боки и всякого норовящего приветствовала бодрым, тигриным рыком: "куда зеркало дели засранец!" Сеня знал, что попытка вступить в диалог черевата и резко рванул обратно в комнату. Пробегая через холл первого этажа, он с удивлением узрел, отсутствие зеркала. Здесь у стены, весь минувший месяц стояло старое-престарое зеркало, видимо оторванное от трельяжа. Теперь вместо него темнел квадрат штукатурки. Судя по всему, при побелке зеркало поленились отодвинуть - хорошо не поверх побелили.
На втором этаже в панике метался красавец-мужчина и командир отряда, он же староста группы - Денис Заводин.
- Кто видел Ивина!? Куда этот каазёл делся!?
Сеня молча заскочил в комнату и со вздохом облегчения напялил майку. Лето - летом, а рано утром да после холодной водички оно и того, ага. Рано вздыхал. По городку бегало своё и не своё начальство, куратор потока орал на Заводина, Заводин на сокурсников, только на комсорга-Фатееву не орал, просто обходил стороной. Про линейку все давно забыли, потому долго не могли построиться. Наконец, разобрались, раз пять пересчитали всех по головам, после чего цифры наконец сошлись и выяснилось, что пропал только один Ивин. Сеня покосился в сторону Ирки. У неё было такое невинное выражение лица, что вот Сене лично, всё было ясно. Но промолчал. Всё равно, если что ничего не докажешь, ещё и виноватым назначат - "не остановил товарища от проступка", ну или как-то так.
Потом перед ними долго, с перерывами на отдохнуть и попить водички распиналось всё начальство по очереди, тут уж и Ирке досталось, которая только и руками разводила "а я чо? я ничо..."
Их разделили на партии и разогнали по окрестностям искать пропажу. Сеня оказался в наряде на кухню. Из таких "наряженных" собрали толпу для обыска самого городка. Комендант немедленно воспользовался этим, построил в цепочку и погнал собирать по территории окурки и прочий мусор. "Ну и хрен с ним", подумал Сеня. Всё не бетон лопатой. Под конец, их погнали "обыскивать" загадочное сооружение. Комендант назвал это складом, обходил по очереди кладовки, неторопливо открывал, осматривал изнутри, в основном на предмет "не попёрли ли чо" и закрывал обратно. На второй этаж он не полез и вся компания улеглась на "пол", периодически колоча подошвами и выкрикивая "и тут нету!". Запасливый Димка вытащил карточную колоду...
А Сеню черти понесли наверх. Он побродил по третьему "этажу", а потом отправился на штурм четвёртого. Конструкция освещённая только солнечными лучами через редкие щели в обшивке терялась во тьме. Высота не особо воспринималась и Сеня достаточно спокойно бродил по широким светлым балкам. Пахло пылью, деревом и... гарью?? Сеня моментально принюхался, потом натужно сипя и раздувая ноздри принялся бродить квадратными кругами. Знакомый, но пока непонятный запах, явно был сильнее в дальнем углу. Текст "героически спас колхозное имущество от огня", пробежал у него в мозгах, видимо благородный порыв выключил на какое-то время критичность восприятия. Добравшись почти в самый дальний угол четвёртого этажа Сеня, наконец, опознал запах - обычные парафиновые свечи. Этот кусок "склада" выглядел весьма фантасмагорично. Утопшие в сумраке балки казалось уходили в никуда. Полумрак-полумраком, но глаза-то молодые. Рядом с двумя крестом пересекающимися балками Сеня присел. Прямо перед ним дерево было чем-то измазано. Не решаясь тыкать пальцами в непонятную субстанцию Сеня извернувшись достал из кармана перочиный нож и поскрёб балку. Осторожно понюхал. Парафин. Горелый. Кто-то жёг здесь свечку, причём недавно. К парафину, что-то прилипло, уже расслабившись, он оторвал это что-то и поднёс к глазам. Ворс. На первом этаже валялись целые бухты колючей конопляной верёвки, которую все использовали для любых надобностей. Местные почему-то её не воровали. Ворс от верёвки. Прищурившись Сеня присмотрелся к пересекающейся балке... Наверху что-то зашуршало, от неожиданности Сеня чуть не слетел с балки. Хорошо, что сидел. Верхний - пятый ярус строения, состоял из ломанных линий, сложных тройных опор и переплетений. Крыша была надёжная, новая, ни единой щёлочки и казалась тёмным провалом в пустоту. Мнгновенно вспотевшему Сене показалось, что оттуда на него кто-то смотрит. Шфырр! Несколько воробьёв с шумом пронеслись над головой, перепугав Сеню до инфаркта. Он не помня себя слетел на два яруса вниз и выскочил на воздух. Здесь, окончательно расслабившиеся сострадальцы развалились на площадке и откровенно загорали, чирикали птички и шуршала листва. Сеня перевёл дух и бочком-бочком, стягивая промокшие шмотки стал подтягиваться поближе к людям.
На ужин вместо перловки дали кукурузную кашу. Вроде и на вкус ничего, но жуётся как пустышка. Про масло столовские не забывали. В том смысле, что для себя. Народ гоготал и радовался пропавшему дню. Они сюда не за деньгами приехали, не так ли?
* * *
Утро началось затемно. С дикого вопля. Жуткого, как из фонотеки самого Хичкока. Вопль раздавался со строны речки, где на заросшем камышами берегу, была небольшая проплешина заболоченного пляжа. На пляжу лежало корявое бревно, которое парочки использовали в качестве скамейки - пообжиматься "под луну". Шум и суматоха, вздрюченное начальство с истерическим воплями загнало всех в комнаты, грозясь страшными карами. По корпусу моментально разнеслось известие - "Светку Самошину убили!" Окна и балконы корпуса были увешаны гирляндами студентов, пытающихся высмотреть в утренней полутьме, что-нибудь предметное среди пляжного кипишения в паре сотен метров. Сеня немного потолкался у окон, потом долго пытался сообразить, что теперь делать с мочевым пузырём. Несколько таких страдальцев уже пререкались в коридоре с Заводиным, который орал охрипшим голосом, - "пока менты не приедут ни кто ни куда не пойдёт!" В девичьих комнатах раздавались рыдания. Сеня, пока надзирающий отвлёкся, воспользовался коридорным окном, по непрямому назначению. Один чёрт во дворе ни кого, а ему, что? Лопнуть?
Вернулся в комнату, уселся на кровать. Светка Самошина, была красой номер два на потоке. По его мнению, изящная блондинка, могла бы быть и номер один, будь чуть понахальнее. Наконец-то добрался и слух о способе убийства - перегрызли горло. Зубами! Затащили тело до половины в воду и так бросили. Грун на пляже был всегда истоптан десятками босых ног, а вокруг жилой городок на сотни строителей.
То ли "в наказание", то ли от злости, то ли просто забыв, но их оставили без завтрака и без умывания. Трое ментов на уазике приехали быстро и подтвердив категорический запрет студентам покидать комнаты, сначала долго ковырялись на пляжике, подъехал рафик местной медпомощи и увёз тело. А менты, устроившись в красном уголке, начали прогонять "контингент".
Сене это больше всего напоминало медкомиссию в военкомате. Страшно - щас как признают годным немедленно и сразу прямо из кабинета ЛОРа в сапоги. И здоровенные шприцы с кривыми ржавыми иголками. Во всяком случае Сене они казались именно такими. Когда очередь дошла до него, то на допрос он потопал на негнущихся, и одновременно произвольно подгибающихся ногах. В холле, рядом с дверью на скамейке сидел Денис. Видок у него был... Как через мясорубку пропустили. Севе это настроения не добавило. Оперов было двое. Старый, седоватый и пузоватый и молодой, резкий и мерзкий. На него насели так, что через пол-минуты Сева уже не был так уж уверен в собственной невиновности. От стресса мозг у него заклинило и почти на любой вопрос он отвечал- "А? Я весь вечер в комнате сидел!" После чего мысленно благодарил господа бога, что поленился вечером даже поссать сходить, а проторчал с книжкой в обнимку на глазах десятка рыл сокамер... сокомнатников.
Истратив последние силы на выполнение команды "свободен", Сеня стёк на скамейку. Денис всё ещё сидел там, пытаясь отдышаться.
- Как? - зачем-то спросил его Сеня.
- А... - махнул рукой Денис, - если б не...
- Чо?
- Ну вчера ж финал был! - увидел непонимающий взгляд, добавил - ну Европы! Ты чо!?
- Эээ.. И?
- Так у Гарика ж телик мелкий... Мы там набились, как селёдки. Ни кто не выходил.
- А...
Весь день их продержали в корпусе. В уличный сортир выпускали под запись в тетрадь у вахтёра. Пожрать принесли хлеба и консервов. Впрочем жрать многие вообще не хотели. Вечером начали укладывать чуть не в девять вечера, тут уж чуть не до драки, и так все на нервах, а тут... Достали! Начальство поняло, что перегнуло палку, попросило только "по хорошему", чтоб сидели по комнатам. И сидели. Во многих комнатах народ регулярно просыпался от кошмаров, в других свет горел до утра. Начальство уже молчало. Со стороны комнаты коменданта несло сивухой.
* * *
Дикий вопль сотряс окна. "Традиция уже" - подумал Сеня, с трудом открывая глаза. Он с трудом заснул часа в три утра, провалился просто как в яму. И вот теперь, судя по свету за окном, часа полтора и поспал всего, в газах как песку насыпано.
По коридору снова замоталось начальство. Комендант выглядел моментально поседевшим, трясущимся от страха стариком. Заводин - сизый, с красными глазами. Сене показалось, что у Дениса появилась седая прядь в волосах. "Ирку убили! Фатееву!" Это у Сени уже не укладывалось в голове. Как? Кто? За что? Кой чёрт её понёс на тот же самый пляж??!
На этот раз менты появились вообще моментально, оперативно погнали всех на допрос. На это траз короткий и злой: "где был? когда? кого видел?"
К тому моменту, когда окончательно рассвело, всю толпу выгнали из жилых корпусов, подогнали к складу и приказали "ждать!" Кормить вообще не обещали.
А Сеня... Как магнитом потянуло. Забрался на второй этаж. Немного поболел за картёжников. Залез на третий, четвёртый ярус. Здесь звуки снизу были настолько приглушены, что отзывались как через толстую подушку. Сеня отправился в дальний угол. Он почти добрался до остатков свечи, когда случайно поднял вгляд вверх. Не успей он успокоиться, его бы там кондрашка бы и хватила. Потому, что из-за толстой слеги на него смотрело... СУЩЕСТВО. Осторожно перебирая паучьи-тонкими лапами, с огромной головой на тонкой шее, нечто плавно, по кошачьи подбиралось, как перед прыжком.
Сеня заорал и сорвался. Навернувшись с четвёртого яруса он успел снизу-вверх увидеть как ощерившись, существо метнулось следом. Потытался ухватиться на балку третьего яруса, зацепился, сорвался, но это первернуло его и о балку второго яруса он ударился ногами. Не удержался - полетел вниз и влетел спиной в корыто с разведённой два дня назад пушёнкой. Воткнутая лопата перевернулась и накрыла его сверху. Наверно эта лопата Сеню и спасла. Он как в замедленном кино, не переставая орать и отплёвываться от щёлочи, видел как, монстр плавными прыжками несётся по конструкции к нему, чудище прыгнуло сверху, вцепилось передними лапами в черенок и клацнул зубами перед носом. Чудище? Сеня вцепился в лопату и отпихивал жуткое творение от себя. Монстр сипло рычал, зачем-то толкал лопату и пытался дотянуться зубами. Потом раздался треск, жуткое существо обмякло и рухнуло на Сеню всем телом, а следом посыпались щепки. Над корытом стоял красный от адреналина Туров и держал в руках обломок черенка, вокруг толклись студенты, а на улице стоял шум множества бегущих людей.
Сеня рванулся из корыта спиной вперёд, расплёскивая известь и брызгая на окружающих и прямо так быстро-быстро пополз наружу. Потом его заклинило и он, не обращая ни какого внимания ни на сокурсников, ни на пытающихся хватать его за рукав начальство, ни на орущих что-то ментов, рванул в душевую, там открыл воду на полную и стоял под ледяной струёй, не чувствуя холода. Менты сунулись вытащить его, но окачённые снопом брызг вывалились наружу и предпочли наорать на коменданта, который, не с первой попытки, перекрыл воду снаружи. Немного очухался он снаружи. Братья Туровы, натужно волокли... Тощие конечности. Рельефно просматривающиеся суставы и торчащие уши. Лицо похудело, как в освенциме и измазано запёкшейся кровью. От одежды на Ивине остались какие-то лохмотья...
Ивина запихали в уазик, оставив сторожить его молоденького сержанта. Сеня сидел в красном уголке и трясся от холода. На вопросы опера отвечал с трудом сквозь зубовный стук. Горячего чая или хотя бы тёплой водички ему ни кто не предложил. А потом, на него накатило состояние... Наверно это и называют "дзэн". Кристальная ясность сознания, и абсолютное понимание.
- А позовите Ларку... Эээ.. Ларису Кружанскую.
Младший хотел, что-то рявкнуть, но седой мент отложил ручку и кивнул головой. Ларка была "номер три". Быть номер один или два она не могла ни как. Вследствие острой умственной недостаточности. А в остальном - прелесть. Вошла, села и начала править ногти. Но Сеня был больше заинтересован в её репутации. Репутации главной сплетницы.
- Лар...
- А?
- А с кем Фатеева гуляла?
Ларка даже оторвалась от ногтей.
- Ты чо? С дубу рухнул? С Заводиным же.
- Точно?
- Ну... А! Так он же её прокинул! Да!
- Прокинул?
Ларка стрельнула глазками в ментов.
- Так к Светке переметнулся? И знаешь чего?
- Чего?
- А она ему дать обещалась. - ухмыльнулась Ларка, - На выходные, если он резинки достанет!
Молодой мент ухмыльнулся, Сеня почуствовал, что у него краснеют уши.
- То есть он Ирку бросил и к Светке?
- А слушай, помнишь, про Ирку говорили, у неё тётка или мать там...
- Ага. Мать - гадалкой, а тётка - вообще ведьм... Ой! - Ларка чуть пилку не уронила, состроила огромные глаза, зажала рот ладонью, - ты думаешь это она!! Точно!
Сеня повернулся к ментам.
- Там на складе, под крышей почти - место где свечи жгли. И похоже верёвками привязывали к балкам...
Он замолчал, смотря прямо перед собой.
- Зеркало...
С улицы ворвался скрежет грохот, рёв, крики боли и ужаса. Менты рванули к окну. Дверца уазика была распахнута, на земле корчился сержант, а над ним стоял окровавленный жуть с чем-то чёрным в руке. Младший рванул прямо сквозь стекло, вынеся его вместе с куском оконной рамы, старый, выскользнул в дверь. Совсем нестрашно и даже не громко на открытом воздухе, несколько раз хлопнули выстрелы.
- Какого хрена?
Заорал старший.
- Откуда у этого козла нож?
- Зеркало...
Сева, взъерошенно торчащий сквозь выбитое окно произнёс это негромко. Но его услышали.
- Что? - обернулся старший
- Зеркало. Оно тяжёлое. Кто-то должен был вынести его из холла корпуса, затащить на четвёртый этаж и там привязать к балке.
- Зеркало?
- Тяжёлое. Лучше вдвоём.
Туровы сорвались с места, менты по доберманьи ринулись следом.
* * *
На этот раз чая Сене налили. И ещё притащили несколько колючих шерстяных одеял, в которые он закутался и постепенно перестал дрожать. Кристальная ясность осознания прошла, но её заменило упоение собственной несравнимой мудростью и силой интеллекта.
- Когда Светка увела Заводина, то Ирка взбеленилась. Ну и решила по своему. Она вообще разводить умела. А тут... Не знаю, может силушку ведьминскую решила попробовать.
- Силушку? - скептически приподнял бровь младший опер. Старший писал.
- Да! - отмахнулся Сева, - понятно, что сказки, но мы же про Ирку! А Фатеева, решила натравить на Светку типа демона, как в кино.
- Это какое?
- Этот, как его... "Изгоняющий дъявола" кажется? [имеется в виду версия от 1973 года]
- Ага... Антисоветские фильмы...
- Так вот. Она притащила свечи, Туровы - зеркало, потом Ирка заманили Ивина...
- Вот так просто?
- Вы Ирку живой видели. А Ивин ещё хуже меня, к примеру, много там надо?
- Ладно, дальше...
- Заманила, привязали его к балкам под зеркалом, свечечки там зажгли, и...
- Вызвали дьявола, - съехидничал молодой.
- Не-а! - Сеня торжетвенно ткнул пальцем в потолок, - вывихнули Ивину мозги! На это Иркиных способностей хвалило, они небось ещё и травки там какой набодяжили, чтоб уж с гарантией.
- Точно, - Ларка, которую забыли выгнать из уголка, оторволась от ногтей, - Туровы травку эту, как её, с неприличным названием, таскали в бутылке водку переводили...
- А что ж ты молчала?! - не выдержав, рывкнул старый.
- А Вы не спрашивали, - обиженно-томно ответствовала Лариска.
- В общем не знаю, что там и как и давала ли Ирка вообще команду на убийство, но "демона" она вызвала качественного!
- Бррр...
- Так вроде под гипнозом нельзя заставить?
- Нормального-то человека нельзя, а был Ивин нормальный?
- Ага, - Ларка не отрывалась от ногтей, - он вечно был притрушенный какой-то.
- В общем... Нормальный психиатр, наверно даже мозги бы ему вправил, но... теперь-то уж что...
- А чего она сама попёрлась?
Сеня пожал плечами, - скорее всего, решила проверить, что не так, она ж запросто могла Ивину дать команду типа "ночью покусай блондинку, нырни под корягу и ляг поспи". А это уже не работает. Инстинкт самосохранения. Начал Ивин поспать, попробовал залебнуться - не помонравилось и вернулся... на место "рождения". А мозги-то в клине. Как стемнело он опять попёрся "кусать блондинку". А там Ирка... В белом платочке. В общем. Действительно сказка. Вызвал чёрный маг демона, а тот его и скушал.
Затянувшуюся паузу нарушил старший опер, - на, - протянул он Сене листок, - подписывай протокол.
* * *
Разумеется в милицейских протоколах ни какой мистики не сохранилось. И дело закрыли по причине смерти подозреваемого. Туровых двое суток продержали в камере, после чего они подписали признательные показания по совершенно левому делу и получили по девять лет.
Сеня после пол-года каждую ночь просыпался от кошмара. А спать в темноте вообще не мог. Потом постепенно успокоился.
Туровы, отсидели по семь лет. Ни о каком институте, конечно речь не шла, а вернулись в родной городок, собрали бригаду и подмяли под себя весь местный криминал. Года на два. А потом, Сеня случайно увидел по телеку, как репортёр НТВ злорадно описывает "полученные при несчастном случае повреждения мерседеса" в виде нескольких десятков отверстий чуть меньше сантиметра диаметром.
Пойманный камерой следак вяло отбрёхивался. Сеня почуствовал одновременно облегчение и стыд. Всё же ранее нет-нет, да оглядывался на улице - а ну как наткнёшься?
Той ночью, ему снова приснился старый кошмар. Только теперь он был чёрно-белым и мутным, как старое кино. Или как чучело медведя гризли в музее - большой, страшный, пыльный и с обломанными желтоватыми зубами...