Аннотация: Она добрая вроде. И не слышит никого, кроме себя.
Она тихая и скромная. Робкая. Добрая вроде. Волонтёрит где только может. Что-то вроде делает. Говорит тихо, смотрит печально. Одинокая вроде совсем, и жалуется на своё одиночество - нет никого, кто бы с ней общался и дружил. Всё так, ни о чем - парень, с которым спит и которого она любит, а он ее вроде бы нет, пара знакомых. Друзей и близких - нет. С матерью сложности. Инвалид, что-то там с эндокринной... Ходит, говорит, думает. Но никого нет, даже поговорить не с кем. Некому пожаловаться. Хотя она добрая и хорошая, говорит тихо, просит немногого. Она пишет мне, раз за разом, рассказывает какие-то свои проблемы, а я... А что - я? Я не умею доверять людям, с которыми знакома пару месяцев. Что-то будто удерживает от лишних откровений. Житейский разум, тот, по-крестьянски разумный и хитрый, напоминает, что ничего не бывает просто так - и, наверное, если к двадцати трем годам человеку не с кем даже переписываться, то тут что-то не то... У нее всегда проблемы - везде и во всем. Ей плохо и грустно. Но это нормально, нам ведь всем бывает временами плохо и грустно, иногда даже годами. А потом я понимаю... понимаю, почему всё.
Она тихая и скромная. Робкая. Добрая вроде. Говорит тихо, смотрит печально. Я понимаю - она не слышит никого кроме себя. Любой диалог с ней - диалог с пустотой - она слышит себя, она слышит твои подтверждения ее мыслям - и больше ни-че-го. Это бездна, бездна темнее и глубже, чем ее почти черные глубокие глаза, в которых нет улыбки. Она не слышит никого. Никого не слушает и даже не пытается услышать. Ей всё равно, какие проблемы у тебя, насколько тебе больно и грустно, где тебе нужна поддержка, и что ты ей советуешь. Она хочет рассказать о себе - всегда. Ей не нужен твой ответ на заданный даже не из вежливости, а по привычке вопрос "как ты?", она ведь рассказывает как она сама.
Она тихая и скромная. Добрая вроде. Волонтёрит почти во всех благотворительных организациях нашего города-миллионника. У нее нет друзей и она одинока. Я думаю это потому, что она слышит лишь себя.