Олеся Зарксова

Пишущий костями

Меч раскаянием орошает цветок;

Выращен сад на костях и крови...

Шипы его коснуться мечтами небесных чертог,

Неизведанных мест чьей-то любви.

И песнь сладкая стекает хрустальной слезой

С их ледяных лепестков, окрашенных болью.

У врат в адский сад, любуясь собой

Плачет демон, срывая цветы каждой ночью.

На белых воротах сплелись узами души:

Демона и место святое хранят,

И падшего ангела пустят,

Ночью и днём здесь одни лишь стоят.

Чёрной кровью струиться ручей по траве,

И тени шепчут спокойную песню,

Ибо рубином расцветая в земле,

Ищет спасенья цветок, оплетая навечно

Мир грешных снов и дорог.

Часть 1. Белый ветер

История 1. Пробудившись ото сна

  Веками запертая в одном и том же месте душа невольно забывает о том, что же такое мир, но не прекращает ждать чего-то столь прекрасного, что не подвластно ни её воле, ни воображению.

  Когда шуршат страницы, она вспоминает ласковое касание ветра. Когда проливаются на пергамент чернила, помнит горечь и сладость диких трав. Когда смолкает шум водопада, видит бескрайнее небо. Когда же вода падает снова, припоминает море, омывающее песочный берег. Все эти воспоминания и ощущения в целом и есть мир, а ещё свобода.

  Для меня свобода бывает двух видов. Первая в том месте, где я всегда оказываюсь заперт наедине с воспоминаниями и мыслями. А вторая где-то за пределами любимых и в то же время ненавистных стен. Когда одно сменяет другое, всё хорошо. Однако моя несчастная душа вскоре забудет, что мир и правда существует.

  — Тебе настолько хочется уйти?..

  — Да! Да, мой милый ангел, мне хочется увидеть мир!

  — Ты уже видишь его.

  После слов девушки хочется откровенно посмеяться над самим собой.

  Да, мир — это то, что меня окружает. Но такие, как я, могут видеть и другой мир, рождающийся в темноте, столь яркий и необыкновенный, что способен затмить обычный, однако он мимолётен и оттого прекрасен. Выдуманный мир мечты. Мне такие миры уже надоели.

  Я открываю глаза, оглядывая высокие шкафы, наполненные разноцветными и искрящимися на искусственном солнце переплётами — теми самыми мирами. Приятный запах пергамента и цветов витает в светлом холле, ведь стеллажи и полки аккуратно заросли ими, оплетены и колонны, и скелеты, даже перилла лестницы. С последнего этажа стекает в фонтан золотистая вода.

  Но всё это лишь память о настоящем мире.

  Я опускаю взгляд на стол, разделяющий меня с синеглазой читательницей. В окружении костей и полок с блестящими корешками книг — она прекрасна, словно призрак. Её волосы при солнечном свете переливаются серебром, кожа кажется прозрачной, а ещё ей нет дела до меня, сидящего на подлокотнике и болтающего ногами в воздухе. Надежда найти свежую идею тает с каждой секундой, а желание вырваться на свободу лишь крепнет. Спрыгнув, я подхожу к одному из своих сокровищ: единственному, что, несомненно, является истинной в библиотеке. Гладкая белоснежная кость приятна на ощупь. Птица раскинула крылья, словно готовится улететь, но, увы, её душа давно переродилась и, быть может, томится в теле без возможности вернуться в небо.

  Моя прекрасная коллекция.

  Позволив себе тоскливую улыбку, осматриваю просторный холл. Куда не устремится взгляд, везде находит всё, что нужно для умиротворения — рукописи и кости.

  — Но их недостаточно для того, чтобы запереть меня здесь навечно!

  Сев в кресло напротив ангела, я задумчиво беру вырезанное из кости перо. Как и в прошлый раз, моя скромная деятельность заканчивается. Тоскливо взглянув в пустые глазницы кошачьего скелета, спящего по правую руку, тяжело вздыхаю и вновь откидываюсь на спинку кресла.

  — Может, библиотека откроется, когда ты выбросишь эту идею из головы?

  Голос Фэль всегда безразличен, однако кажется издевательски презрительным по отношению ко мне.

  — Ты жестока, мой ангел, я не могу оставить историю не законченной. Я никогда прежде так не поступал. Это словно... — подняв руку с пером, задумчиво указываю на ближайшую полку, хоть девушка и не отрывает взгляд от книги, — прервать создание мира на середине и позволить ему умереть.

  — Ты способен создать много более полезных миров.

  — Но!..

  Спорить с ней бессмысленно.

  Сколько раз мы начинали этот разговор, но ещё ни разу не пришли к заключению. Я и не помню уже, как давно решил написать историю, конец которой словно не может существовать.

  — Выходит, я где-то ошибся.

  — Не на первой же строчке?

  — Фэль...

  Я растерянно стучу пером по переплёту и вглядываюсь в пустоту синих глаз. Они, словно беззвёздное небо, столь же равнодушно скользят по ровным строчкам. Ангел совершенно не замечает моего внимания. Любой человек задался бы вопросом, почему она сидит здесь, рядом с таким непонятным существом, как я. Но, даже догадываясь о причине, не могу привыкнуть, что рядом есть кто-то, помимо любимых костей.

  — Если не можешь придумать иного конца, напиши тот, что знаешь.

  — По-твоему, это не жестоко?

  — Ты сам этого хотел.

  Примирительно подняв руки, замечаю, как по кости скользит луч света и прячется от внимательного взгляда. Я пытаюсь найти его, словно он способен вернуть мне нечто важное. Вот только холл и так заполняют светлые краски.

  Под солнечными лучами, спадающими из куполообразной крыши, книги сияют самыми разными корешками и надписями. Как драгоценные камни, но для меня бесценные. Чёрный пол сочетается с золотисто-коричневым деревом и зеленью, обвивающей белые колонны и скелеты. Несколько столов и кресел накрыты серебристо-чёрными покрывалами.

  Потеряв тот лучик и нахмурившись, опускаю взгляд на обрывок истории. Прошло слишком много времени и она, должно быть, перестала иметь значение. Для кого-угодно, но не меня.

  — Я не желал... столь печального конца.

  Громкий хлопок разносится по залу.

  — Всё потому что ты чувствуешь вину за то, что не можешь умереть, — жестокие слова ангела впиваются в душу. — Всё вокруг тебя умирает: тьма, свет, природа, живые существа, прошлое сменяется будущим, неживое рассыпается в прах, воспоминания забываются, а ты продолжаешь жить. Такова твоя природа, а вина — всего лишь человеческая слабость. Отринь печаль и исполни желание, ради которого существуешь.

  — Я...

  — Ты не сможешь избавиться от одиночества, а посмеешь попытаться, мир вокруг тебя начнёт умирать быстрее, ещё быстрее, и ты не успеешь опомниться, как обратишь его в ничто. Только таким может быть твой конец. Ты умрёшь, возомнив себя человеком, но всё вокруг погибнет вместе с тобой.

  Темнота обрушивается на зал, в мгновение поглотив цвета, запахи и звуки. Даже отголосок мира, сотканный из воспоминаний, исчезает, оставив после себя холодную бездонную пустоту. Боль и удивление сменяет страх. Почувствовав любимое лакомство, он зажимает меня в когтях и душит, пока я не в силах пошевелиться. Но вот, рядом раздаётся шорох. Едва-едва различимый звук, призывающий проснуться. Неуверенно вдохнув и открыв глаза, всё ещё оглушённый словами ангела и помнящий ощущение сжимающихся на шее когтей, в непонимании смотрю на знакомый стол.

  Уснул... в кресле...

  Облегчённый вдох вырывается из груди.

  Точно, я же с Фэль могу только во снах говорить. Опять забылся.

  С новым вдохом я захожусь хриплым кашлем. Неприятный холодный сквозняк обнимает за плечи и вызывает дрожь. Уняв боль в горле, я оглядываюсь в поиске пледа или чего-нибудь, но взгляд самовольно падает на высокие тяжёлые чёрные двери. Как пятно из пустоты, они манят к себе, и в то же время отливают безнадёжностью посреди белых стен с золотыми узорами. Свет падает лучами на каменные плиты, но они всё равно кажутся зияющей бездной. Кажется, встанешь и рухнешь в никуда, снова в ту же пугающую темноту.

  Поменьше стоит спать...

  Встряхнув волосами и поднявшись, потянувшись и смахнув остатки кошмара, я не на шутку задумаюсь, откуда такой холод. Его не должно быть.

  Разве что... неужели... тот самый ветер... настоящий?

  Недоверчиво смотря на чёрные двери, я глубоко вдыхаю и ощущаю незнакомый сладкий аромат.

  Не может быть... Не может быть!

  Я едва удерживаю себя на месте, чтобы не броситься к дверям, но меня уже целиком и полностью захватывает мысль о свободе. Каждый раз это чувство волнует, словно впервые, и я чувствую себя совсем другим человеком. Точнее, ребёнком, которому так не терпится выйти из дома, полюбоваться голубым небом, полежать в сочной траве, посмотреть на людей. В мире слишком много интересного, чтобы представить в голове точную картину. На ум приходит то одно, то другое. И всё равно до конца не могу поверить.

  Неужели... ветер перемен? То, чего мне так не хватало!

  В нетерпении я шагаю к выходу из иллюзорного мира. Душа трепещет от предвкушения давно забытого. И даже тревожный сон вылетает из головы.

  — Сколько же лет прошло с тех пор, как я не видел мира?..

  Я в замешательстве и благоговении останавливаюсь перед огромными чёрными дверьми. Они давят на сознание мрачностью и размером. А, может, я слишком часто стоял перед ними в надежде, что они исчезнут. Помнится, открыть их нелегко, особенно с моими силами. Нет, если говорить об этом, вообще не открыть, пока кто-то не повернёт дверные ручки с другой стороны.

  Но ветерок то дует? Дует же откуда-то?!

  Глубоко вдохнув, наслаждаясь моментом, тяну створку на себя — открыть обе вряд ли смогу. Внутри всё сжимается от страха, хоть и не столь сильного, как во сне, скорее, обречённого. Лёгкий скрежет и створка приоткрывается, кажется, вот-вот позволив увидеть неизведанный мир, полный красок, звуков, жизни и много всякого. Внезапно створка закрывается с оглушительным эхом, распространившемся по холлу и потерявшемся в шипении воды.

  — А?..

  В недоумении смотрю в закрывшееся перед самым носом будущее.

  Я разочарован? Опустошён?

  Дайте мне перо, и я не смогу написать ни единого слова. Знакомые до боли очертания стен расплываются и таят. Просыпается боль, и я не выдерживаю. Упав на колени, царапая пальцами дверь, даю волю слезам, как маленький ребёнок. Сейчас, чтобы успокоиться, мне остаётся лишь это. Не уверен, что прежде чувствовал себя подобным образом, а затем рыдал о несправедливости мира. Он непростительно холоден ко мне, не смотря на мою любовь к нему. Пустота приветливо расползается и поглощает мою тень, словно намекая: ты следующий, уже скоро.

  — Я просто хочу выйти отсюда... — хочется закричать, вот только всё равно никто не услышит, да и с губ срывается лишь шёпот. — Моё желание... почему... Нет, так и должно быть... ведь я приношу в мир лишь несчастья. И всё же... сколько ещё лет мне ждать твоей милости?.. Разве я ждал недостаточно?..

  Слёзы бесшумно капают на пол. Шум стекающей с верхнего этажа воды заглушает мои слова.

  Если бы кто-нибудь слушал меня, я бы кричал... но уже устал молиться и оставаться не услышанным. Ни ангелами, ни демонами. Точно. Как в тот раз, когда лишился всего... хотя, кажется, кто-то мне всё же помог тогда?

  — Что ты делаешь? — звучит раздражённый голос позади.

  Удивлённо всхлипнув, оборачиваюсь.

  В шаге от меня стоит мрачная тень, иначе и не опишешь. Она, должно быть, и разбудила меня. Больше ведь точно некому. И она пугает мою изнеженную одиночеством душу. Поняв, в чём дело, спешно вытираю слёзы.

  Это... сон, да?.. Даже для библиотеки это... слишком невероятно.

  Надо мной возвышается молодой человек с длинными тёмными волосами. Один его глаз такой же, как волосы, второй голубого цвета. И смотрят эти глаза с безжалостной холодностью. Под таким взглядом невольно чувствуешь себя жалким. Я, к тому же, дрожу от холода, гуляющего по холлу, как по своему жилищу. И мало того, что человек пугающе мрачен, так чёрная с драгоценностями корона и красная мантия с белым мехом не оставляют сомнения, что надо мной возвышается король.

  Неожиданно незнакомец протягивает руку и слегка проводит по моим волосам, растрёпанным после сна. Не уверен, смущён ли я больше от такого обращения или удивлён. Не думаю, что кто-либо позволял себе подобное со мной. Знаю, у них необычный цвет, но можно было и без этого обойтись.

  — Кто... ты? — только и хватает наглости спросить.

  Давно меня не переполняло столько чувств. Стоило дверям захлопнуться, не успев раскрыться, как стало ясно: я так зависим от пары глотков свободы, что без них свет моего мира начал тускнеть. Но неожиданно меня окликнул голос. За столько веков ожидания кто-то, наконец, заметил меня. Не знаю, что подсказывает, однако мой новый гость кажется тем, кто способен подарить мне нечто новое. То, чего я так долго хотел и не мог получить.

  — Король, — спокойно отвечает незнакомец.

  Меня не устраивает такой ответ.

  — Я хочу узнать... твоё... имя...

  Вот такая она, новая, насыщенная встречами и событиями история. Незабываемый трепет души и сжимающееся в томительном ожидании сердце. Когда ты видишь перед собой живое существо, ощущаешь его близость и осознаешь существование, хочется протянуть к нему руки и узнать ещё больше. Раскрыть, как книгу, и увидеть прошлое, настоящее и будущее, а то и самому на него повлиять, оставить собственный след в чужой жизни.

  — Моё имя? Разве кто-то помнит имя короля?

  В глазах человека мелькает гневная искорка. Дёрнувшись из-под его руки, поднимаюсь и достаю лбом лишь до вздёрнутого подбородка. Похоже, мой гость недоволен. Исходящая от него тёмная аура похожа на скверну, и я бы отшатнулся, вот только меня что-то привлекает.

  — Приятно пахнет... так сладко, — принюхавшись, но так и не разобравшись, осекаюсь и задаю главный, волнующий вопрос: — Что ты здесь делаешь? Дверь ведь только что... закрылась?

  Вместе с осознанием произошедшего медленно возвращается уныние.

  — Мне было интересно, как ты поведёшь себя, когда проснёшься. Я не ожидал, что ты сразу же кинешься прочь.

  Подняв голову, не верящим взглядом смотрю на дверь, потом на человека, по-моему, всё сильнее начинающего злиться. Меня это не пугает. Куда важнее его слова.

  — Правда? Значит, дверь всё-таки открыта? Ты открыл её?

  — Я не виноват, что ты такой мелкий, — огрызается гость.

  И демонстративно вытягивает руку в длинной перчатке. На пальцах я замечаю три скромных кольца. Пока открывал дверь, слегка согнувшись, я, и правда, мог не заметить, как она закрыла створку над моей макушкой.

  — Не такой уж и мелкий! Просто среднего роста!

  Не удостоив ответом, его величество перехватывает мою руку, потянувшуюся обратно к двери, и тащит подальше от выхода. Я недоумённо следую за ним, а, когда приходит понимание, начинаю вырываться. В итоге, меня толкают на диван.

  — Что ты себе позволяешь? — обиженно хмурюсь, не сразу вспомнив, что разговариваю не с простым человеком. — То есть, я хочу воспользоваться возможностью выйти во внешний мир, не соблаговолите ли мне разрешить В-вас-с?..

  На последнем слове прикусываю язык. Я очень чувствителен к холоду или теплу, поскольку всегда заперт в месте, где их не существует. Меня пробивает дрожь даже в тёплые сезоны или я теряю сознание от жары. Но главной причиной плохого самочувствия, всё же, является холодный взгляд или недавний сон.

  — Язык прикусил? — усмехается избранный библиотеки. — Что ты там хотел?

  Меня передёргивает от подобия улыбки.

  Интересно... зачем он пришёл?.. Все приходят по какой-то причине и по ней же уходят. Не помню даже, когда в последний раз говорил с кем-то. Лишь ангел иногда посещает меня во сне. Сегодня это был кошмар. А тут, наяву, такой подарок.

  Обняв себя за плечи, оглядываюсь. Поблизости нет ничего, чем можно было бы укрыться. В самом деле, я же не кресло, покрывалом укутываться. Но, скользнув взглядом по библиотеке, я прихожу в себя.

  Наконец-то... я не один.

  Я всегда счастлив видеть в этих стенах живое существо, способное поговорить со мной и сделать что-то интересное. Мне тоже нравится делать что-то, что может показаться интересным другим, так что я не сильно обижаюсь.

  — Не ведаю, зачем Ваше Величество здесь, тем не менее, я рад встрече.

  Гость удивляется, словно слышит нечто необычное. Я улавливаю опасный блеск в глазах разного цвета. Недолгое замешательство и меня окутывает приятным теплом со сладким ароматом. Возможно, так пахнут цветы.

  — Из уст трясущегося от холода мальчишки прозвучало жалко, — тихо смеётся гость, удивляя меня ещё сильнее. — Хватит, чтобы ты согрелся? Я вдоволь насмотрелся на подобное при дворе. Такое чувство, словно ты меня боишься.

  Отведя взгляд, устало вздыхаю. Улыбка гостя немного пугает. Он словно смотрит на меня свысока и оценивает на предмет полезности. Это так раздражает, что не могу подобрать слов. С другой стороны, молодой человек начинает мне нравиться.

  Ведь он... дал мне свою мантию! Никто так добр ко мне не был! Ну, наверное. Часть моих воспоминаний исчезла, и, кто знает, насколько она велика.

  — Мм-м, вот это ощущения... так мягко... — блаженно жмурюсь, забывая обо всём плохом, ну, почти. — Так Вам что-нибудь нужно? Говорите поскорее, я хочу выйти отсюда!

  Расслабившись, почти не соображаю, что говорю. Такой приятный аромат и тепло, просто не описать, одним словом — приятно. Люблю, когда для меня делают что-то доброе. С каждым выходом в мир приходит понимание, что света становится меньше. И шанс исправить прошлые ошибки теряется в надвигающейся тьме, готовящейся окутать всё и вся, чтобы навечно заточить в тяжёлые и грязные оковы скверны.

  — А что ты... — наклонившись с насмешливой ухмылкой, Король хватает меня за подбородок, чтобы заглянуть в глаза, — можешь дать мне?

  — У меня... — отвернувшись, тихо говорю: — ничего... нет.

  Мой ответ не особо удивляет гостя.

  — А библиотека?..

  Нахмурившись, гордо заявляю:

  — Она мой дом!

  К чему он клонит? Это что, пытка такая? Вблизи его глаза ещё более пугающие... словно моя душа... Нет! Ни за что на свете бы не простил, если бы не королевская мантия...

  Впрочем, уверенность тает, словно снег на полуденном солнце.

  Неужели моя библиотека так ценна? Проклятая легенда...

  — А книги?

  — Тоже мои... — сдавленно шепчу.

  Он точно человек? Выглядит молодо... может, вампир или демон?

  — И ты здесь совсем... один?

  Происходящее начинает откровенно пугать. Но, вспомнив, что он не сможет меня убить или как-то навредить, а, тем более сделать что-то плохое по отношению к моим сокровищам, просто киваю. Не думал, что мне поможет успокоиться то, от чего хотел сбежать. Королю перемена не нравится и он отодвигается, вставая прямо и рассматривая книжные полки. Я раздражённо поджимаю губы, не понимая поведение гостя.

  Надеюсь, не все люди в нынешнем веке такие жуткие. Иначе, я запрусь здесь по доброй воле. Хотя, раз уж страной, в которую я попал, заправляет вот этот вот «король», сомневаюсь, что найду в ней нечто интересное.

  — Так, что ты хочешь? — из вредности обращаюсь без уважения. — Может, книгу какую... За тайной пришёл или, может, запретными знаниями? Наслушаются легенд, а потом рыскают в моём доме...

  Размышляя о месте, в которое попал, я замечаю, что Король не так уж богато одет, по крайней мере не так, как ему полагается по статусу. Видел я королевские семьи прежде, поэтому уверен, что он всё же странный.

  Под мантией у него лишь чёрная рубашка, туника с ремнём на поясе и креплением для ножен, длинные перчатки и штаны, заправленные в высокие сапоги. Не считая кулона на шее и колец. Даже серьга есть в правом ухе в виде небольшого крестика на цепочке.

  Остерегается стать жертвой порождений ночи?

  — Ничего мне не нужно, — устало вздыхает его величество. — Просто верни мантию позже.

  Судя по голосу, я его совсем не интересую, зато взгляд явно ищет полезные книги.

  Обидно. Как и всегда. Ни у кого нет времени поговорить со скромным коллекционером костей. Хотя...

  — Твои слова означают, что мы ещё увидимся?

  — Пожалуй, загляну сюда ещё как-нибудь... — задумчиво рассмотрев полки с книгами, его величество поворачивается ко мне. — Не хочешь, чтобы я покидал твою скромную компанию?

  Нахмурившись, прикусываю губу.

  Как и ангел, он видит меня насквозь. Не сказал бы, что так уж плохо быть открытым, вот только, зная мои мысли, они ведут себя высокомерно. Предсказывая действия, незаметно влияют на мои решения. Чувствую себя ребёнком, хоть, скорее всего, таким меня все и видят.

  Я часто забываю, что у живых есть свои заботы и привязанности, которые легко могут оборваться. Поэтому их волнуют либо они сами, либо близкие или друзья. Ничего удивительного в том, что на меня у них нет времени. Люди спешат жить, но всё равно умирают, чего бы не добились, какие тайны не раскрыли, какими бы знаниями не обладали. А мне достаются лишь крохотные мгновения их жизни. Я часто размышлял, хорошо ли иметь возможность умереть, наблюдал, делал выводы, основываясь на свои чувства. Но так и не смог понять.

  В мире полно тайн, на которые даже время не может дать ответ.

  С одной стороны, мне нравится, что не нужно заботиться о времени. С другой на меня всегда смотрит одиночество.

  Если бы только у меня был близкий человек, чья душа не принадлежит ангелам, как моя, возможно... я бы...

  

  

  ***

  Потянувшись, впервые за долгое время испытывая при пробуждении тепло и расслабленность, медленно приподнимаю веки. Почти сразу же зевнув, вспоминаю вчерашний день. Заговорившись с подозрительным правителем, хотя, сомнительно, что у него есть земли, я не заметил, как уснул. Чувствую себя прекрасно, нежась под королевской мантией. Подтянувшись к тумбочке, стягиваю оттуда скелетик маленького существа и снова укутываюсь, прижавшись лицом к белому меху. Сладкий запах от мантии расслабляет и клонит в сон.

  Поверить не могу, за что мне столь странный и пугающий гость? Или я отвык от людей? Помнится, многие из них желали мою библиотеку, а некоторые даже хотели сжечь её. А он отдал потрясающую вещь и сказал, что зайдёт ещё. Я почти слышу песни ангелов от счастья. Правда, так и не стало понятно, как он попал сюда.

  Задумчиво накрутив белую прядь на костяную лапку и вздрогнув от боли, тихо выдыхаю и пытаюсь выпутать её.

  А вдруг он меня обманул и больше не придёт? Нет, тогда бы он не оставил свою мантию. Она же важна для него? Глупый король... нет, Король. Это что-то вроде имени?

  Рассмеявшись и пригладив волосы, оставляю скелет и поднимаюсь.

  Как же много тайн и всякого интересного за чёрными дверьми!

  Завязав мантию и покрутившись, замечаю, что она настолько длинная, что будет волочиться по полу даже на Короле, если он снимет сапоги с каблуками. Поднявшись на второй этаж, на котором почти ничего нет, прокрадываюсь к креслу, стоящему напротив окна и, взяв лежащую на подлокотнике руку, тяну вверх.

  Лучшая часть моей коллекции!

  Улыбнувшись, вместе со скелетом девушки, некогда знакомой мне, пританцовывая, спускаюсь в холл первого этажа.

  — Наконец-то, наконец-то — я смогу уйти, а ты со мною вместе!

  Пока я напеваю под нос всякую ерунду, сказывающуюся на творческом упадке, мы-таки добираемся до нужного места. Я опускаю скелет в кресло напротив своего.

  Понять не могу, как я раньше не ощущал себя таким... живым? Этот человек не просто открыл дверь, он словно пробудил меня ото сна, в который я невольно себя затянул... И ведь точно.

  С грустью оглядев рукописи и кости, в который раз жалею, что библиотека открыта лишь для особенных людей.

  Если бы в неё мог заходить любой, был бы я счастливее?.. Ах, ну почему я снова думаю о том, чего не случится?

  Я и раньше покидал своё гнездышко, но знал, что обязательно вернусь и снова буду сидеть в ожидании встреч, а сейчас чувства подсказывают другое. Ну и ладно, подождёт странный Король, а мир меня ждать не станет!

  — О мой прекрасный ангел... С порывом ветра, цветущею порой, отправимся навстречу... к свободе мы с тобой!

  Интересно, сейчас цветущая пора? Или, быть может, тёплый сезон?

  Глубоко вдохнув, я подхожу к дверям и тяну створку на себя. Когда она приоткрываются, в щель не протискивается свет, как прежде. И всё равно обрадовавшись и зажмурившись, слышу звон. Больше ничего не происходит. Открыв глаза, застываю в недоумении.

  Что это значит?!

  Я с нехорошим предчувствием резко дёргаю ручку. В ответ мне лишь протестующий звон. Немного погодя до меня доходит, что он раздаётся от цепи.

  Он меня запер?!

  — Дьявольский Король, чтоб тебя высушили вампиры, а оборотни обглодали кости!!

  Дёргая дверь, пока силы не покидают истощённое тело, всё ещё в взбешённом состоянии начинаю пинать и царапать её. Без толку. Я множество раз пытался выйти и ничего не получалось, вот только, прежде я не был настолько возмущён. Даже когда библиотеку хотели присвоить себе или отдали указ на её сожжение, я пытался разрешить всё миром.

  — Однако, тебя, Король, я страшно прокляну. Вот увидишь!..

  Сжав край мантии, тоскливо поджимаю губы и сажусь прямо на чёрный мрамор.

  Неужели... я ошибся?..

  — Мир ужасен, — жалуюсь сам себе. — Сколько не разочаровывайся в людях, так до конца и не перестаёшь им доверять. Потому что я сам человек? Или потому что испытываю слабость к таким же, как я? А есть ли ещё такие, как я?

  Вздохнув от безысходности, закрываю глаза.

  У меня больше нет желания зависеть от кого-то. Ждать, надеяться, верить, мечтать... всё бессмысленно. Потому что в ответ я ничего не получу. Как же я устал от всего...

  «Имя? Разве кто-то помнит имя короля?»

  — Король без имени... Нет, он не говорил, что имени совсем нет. Почему же он мне его не сказал? Зачем он пришёл сюда? Один... Имя Короля...

  Поднявшись и потянувшись, я подхожу к столу. На нём нет ничего, ни трещин, оставленных мною от скуки, ни капель чернил, что я бесчисленное множество раз ронял в задумчивости, ни кошачьего скелета, любящего на нём лежать.

  В последнее время ничего не сочинял. Обычно я делаю это во время заточения, а прошлый раз был так давно, что трудно сказать. Время в библиотеке не посчитать даже по дням. Лишь разговор с Фэль даёт мне новые идеи.

  Проведя рукой по столу и взглянув на скелет в кресле, с шумом выдыхаю.

  Фэль... она лишь часть сна, что я для себя придумал. Здесь же, наяву, я всегда один... всегда...

  — Когда же ты придёшь, Король?.. Мне... нечем дышать...

  Опустившись в кресло и едва сдержав слёзы обиды, я вынимаю чернила с полки под столом, а следом любимое костяное перо. Помню, как сам вырезал его. С тех пор только им и пишу.

  — Жизни... хоть немного...

  Здесь, наяву, из сада не доносятся голоса птиц. Не пахнут цветы. И водопад шумит как-то не по-настоящему. Но, если бы не его шелест, наверное, я бы сошёл с ума от бесконечной тишины.

  — Недостаточно...

  Подумав о Фэль, понимаю, что её слова не могли ранить, будь они простым ничего не значащим сном. Это напоминание. Если не возьму себя в руки, не возобладаю над чувствами, снова не успею ничего сделать. А я должен закончить. Это важнее собственных желаний.

  Библиотека ведь не просто так стоит закрытой. Сколько раз я буду одёргивать себя от грёз и возвращаться к жестокому настоящему? Сколько ещё лет понадобится, чтобы закончить... поставить точку в этой истории?..

  Достав бумаги и открутив крышку флакона, вдыхаю запах чернил. Смотря на чёрные кляксы, я чувствую, как сердце охватывает тревога. Хочется бросить всё и сбежать наружу. Я одёргиваю себя. Мало того, что не могу сбежать, так ещё и чернила ни в чём не виноваты. Обмакнув перо и смахнув лишние капли, я напеваю мелодию, чтобы очистить мысли.

  Хм-м, а она... Разве я знаю её? Откуда? А, не важно. Так, что я там хотел написать?..

  Увлёкшись, едва не пропускаю смену времени. Так всегда бывает. Иногда год или десять проходили так же незаметно, как несколько часов. Сейчас я чувствую то же самое, поэтому, когда начинает темнеть, подхожу к окну, чтобы удостовериться.

  «Ни одно окно нельзя раскрыть, пока закрыты двери».

  Помнится, я писал стихи, думая об этом. И о том, что за ними всегда разные пейзажи, меняющиеся в хаотичном порядке. Вот и сейчас виднеется пейзаж, словно на картине: зелёный луг до самого горизонта и тёмно-синее небо, сверкающее холодной пылью. Не знаю, настоящее ли это место или всего лишь иллюзия, созданная библиотекой. Она вся пропитана магией. Даже я толком не знаю ничего о том, как она существует. Возможно, в некотором пространстве, а, может, перемещается с места на место, пока её кто-нибудь не найдёт. Или, пока сама не найдёт достойного в неё войти. Когда такое происходит, вид за окном всегда один. Правда, сейчас всё, что происходит, очень странно и непонятно. Я не думал, что кто-нибудь догадается запереть меня здесь.

  К слову... где этот... Король? Вампиры правда убили его? Нет-нет, меня такой расклад не устраивает. Я больше не собираюсь сидеть и ждать.

  Словно назло, только собираюсь что-то предпринять, как слышу звон упавшей на каменный пол цепи.

  Мне не хотелось показывать свои истинные чувства, но, если он и дальше планирует держать меня здесь, сильно пожалеет. Никто не имеет права запирать меня. Какими бы не были причины... Даже если хочет, чтобы я что-то для него сделал... ни за что не прощу его за то, что лишил меня свободы и заставил пережить столько плохих чувств!

  Когда мой гость входит в библиотеку, то обводит её взглядом, прежде чем посмотреть на меня.

  С наступлением темноты загораются свечи. На шкафах, полу, столах стоят канделябры, даже внутри скелетов по одной свече, хотя, последнее моих рук дело. Воск с пола исчезает со временем, а свечи становятся прежними, так почему бы не позволить себе небольшую шалость. Другие висят на стенах или стоят на окнах и между периллами. От света огня корешки книг блестят ещё более таинственно, чем при солнечном. Кости отбрасывают живые тени. Мне нравится её ночной вид. Он кажется более живым.

  — Добро пожаловать, — решаю проявить вежливость.

  Не думаю, что Король понимает мои чувства и тем более, ответит той же дружелюбностью. Однако мне на нём срывать злость не стоит. Иначе может не прийти снова. А я не хочу, чтобы библиотека пустовала, каким бы не был мой гость.

  — Ночью здесь ещё более загадочно, — задумчиво отвечает Король, но, наткнувшись взглядом на скелет в кресле, поправляется: — и более мрачно.

  Что бы ты понимал... это же лучшая моя находка!

  — О, мои поздравления, ты открыл двери в ад, мой Король, — низко кланяюсь, вернувшись к столу и шутливо поцеловав руку скелета. — И теперь пути назад нет: охваченный сомнениями и вопросами, ты придёшь сюда вновь.

  Мои слова заставляют его нахмуриться:

  — А ты тогда, дьявол?

  Медленно растянув улыбку на лице, опускаю взгляд и прячу глаза.

  — Как знать... Ты пришёл затем, чтобы узнать ответы на свои вопросы, не так ли?

  Услышав шаги, искоса смотрю на человека. Глаза разного цвета столь холодны, что отражение огня в них гаснет. Подойдя к столу, гость рассматривает мои записи. Я же, опустив костяную руку на подлокотник, плавно огибаю кресло и направляюсь к дверям, в ночной темноте кажущиеся огромным провалом в пустоту. Придя сюда, он их не мог закрыть, так что сейчас есть шанс выйти. А король с большой буквы пусть развлекается в одиночестве.

  — Далеко собрался?

  Едва не споткнувшись, я раздражённо оборачиваюсь. Оставив в покое записи, его величество неспешно подходит ко мне.

  — Для начала за порог! И не смей меня останавливать! Я слишком долго ждал возможности покинуть библиотеку...

  Пока страх не перекрыл энтузиазм, я отворачиваюсь. Быстро отодвинув створку, не раздумывая делаю шаг и глубоко вдыхаю настоящий ночной воздух, пропитанный пылью и камнем.

  В голову запоздало приходит мысль, что тут может быть полно людей. Слуги, придворные, знать, убийцы и прочие, кто живёт рядом с его величеством. У такого, как он, окружение должно быть ужасным.

  Я готовлюсь к худшему, а на лице почему-то появляется улыбка.

  Подумать только, сколько людей я повстречаю, даже не покидая замка! Это же он или я неправильно всё понял?

  Плохо или нет, любопытство превыше всяких опасений. А мне-то уж тем более бояться нечего.

  — Что это за место?

  Я прохожу немного вперёд и натыкаюсь на что-то мягкое и тяжёлое. Оно меня не останавливает. Раздвинув портьеру, вхожу в тёмный зал. Меня не столь привлекает его обстановка, покрытая тенями, как огромная дыра в стене напротив. Ну, точнее, окно. И из него исходит свет. Пересекая зал, я лишь отмечаю, что тут просторнее, чем показалось сначала. Шаги отдают эхом. Присутствует угрюмая запустелая тишина, не присущая чьему-то жилищу. Я ожидал увидеть яркий свет и множество лиц, а тут ничего нет. Вот так разочарование. Остановившись, смотрю вниз.

  Не ожидал, что тут так высоко. О, да это же город! Огромный!

  Дома высокие от трёх до четырёх, а то и пяти этажей, что показывает насколько город обжит людьми. Улицы довольно широкие и выложены ровными каменными плитками, только деревьев совсем нет. На уголках крыш горят белые огоньки, отчего кажется, что город освещён лунным светом.

  — Так интересно?.. — сухой вопрос.

  Повернувшись к Королю, стоящему рядом и тоже смотрящему на дома, неопределённо качаю головой.

  — Для меня — да. Здесь живут люди? Что там за город?

  — А ты не знаешь? — тихий вопрос.

  — Хм. Откуда мне знать? Он выглядит иначе, чем выглядели города раньше. Так он известный? Богатый?

  Я спрашиваю не просто из любопытства. Но мой собеседник явно сомневается и отвечает с неохотой.

  — Курэй третий по величине на восточных землях.

  — Хм-м, восточные земли... Мир не сильно изменился за последнее время, всё выглядит не таким уж сложным. К слову, ты больше не собираешься держать меня взаперти?

  — Я и не собирался. Сам виноват, что сбежать хотел. Где бы я тебя потом искал?

  Хм-м.

  Скрестив руки на груди, задумчиво склоняю голову.

  — Давай проясним. Как ты открыл библиотеку?

  Король фыркает, удивив меня своим пренебрежением.

  — Прошлой ночью я услышал голос за портьерой. И он звал кого-то. Жуткий шёпот, расходящийся эхом по всему замку. То ещё чувство, знаешь ли.

  Голос?..

  — И чей... он был? Погоди, давно ты в здесь? Что-то тут... тихо слишком.

  — Не так уж давно... — положив руку в перчатке на холодный камень, Король говорит так, словно ему нелегко: — Отодвинув портьеру, я увидел двери и открыл их без каких-либо проблем. Постепенно темнота рассеялась. Я удивился, увидев столь чистое место в замке, в котором уже много веков никто не живёт... а потом заметил тебя, зовущего кого-то во сне. И сколько не пытался, не мог тебя разбудить. Неожиданно ты проснулся сам и сразу же направился к дверям, даже не заметив меня.

  Опешив, я растерянно смотрю на крестик в ухе Короля. Тот переливается в темноте, притягивая внимание.

  — И почему... Кого же я звал?..

  Мне становиться не по себе. Ведь все мои знакомые давно мертвы.

  — Ты произносил несколько имён, — поясняет разноглазый. — Мне интересно другое: если ты давно в библиотеке, то почему не ушёл? Дверь была не заперта.

  Несколько?.. Не может такого быть... чтобы я звал кого-то...

  Опустив взгляд, холодно отвечаю:

  — Если бы мог... Её можно открыть лишь снаружи. И библиотека будет распахнута, пока открывший её не распрощается с жизнью. Для яркого примера, пока ты не умрёшь, я свободен. Надеюсь, врагов у тебя немного. Будет хлопотно следить за тобой и одновременно наслаждаться возможностью вернуться в мир.

  — Ты не можешь остаться снаружи, когда она закроется? — игнорирует его высочество, продолжая спрашивать лишь то, что интересно ему.

  Я сокрушённо вздыхаю.

  Ну всё... он уже достал! Как можно спрашивать о таком... таком...

  — Нет. В любом случае, я хочу увидеть мир. Слушай, Король, идём со мной!

  Вскинув бровь, он насмешливо спрашивает:

  — Куда?

  — В мир! — нетерпеливо поясняю.

  — С чего бы мне идти с тобой? Или собрался с меня пылинки сдувать, чтобы я прожил подольше?

  Он откровенно смеётся надо мной. Хоть это и чистая правда: его сохранность в моих интересах. Вот только, если он будет рядом, то влипнет в большие неприятности, нежели останется здесь. И увидит то, что никто не должен. Однако мне не хочется идти одному в неизведанный мир после того, как провёл столько времени в одиночестве. Я не могу сказать об этом. Сейчас каждый глоток воздуха несёт в себе нечто новое и живое, что-то, что я давно перестал замечать. Общение одна из тех вещей.

  И всё-таки, он не похож ни на кого из тех, кто заходил ко мне раньше. Могу ли я так запросто распоряжаться временем Короля? Сомнительный он... Замок пуст. Здесь был переворот? Его отца и всех людей убили, а сын стал правителем вместо него? Король без последователей. Одинокий...

  — Как ни смотри, у тебя много свободного времени.

  Подведя итог, развожу руками.

  Разбираться в его прошлом и случившемся здесь времени нет. Полно более важных дел, коим нужно уделить внимание. А уж после, если захочет, может и рассказать свою историю. С радостью запишу и сохраню её. А если не расскажет, сам узнаю. В конце концов, люди часто лгут, а от него, вообще, ничего хорошего ждать не стоит.

  С другой стороны, он поделился мантией... Интересно, это что-то значит или я так жалко выглядел, что даже чёрное сердце неизвестного Короля дрогнуло? Я такой молодец!

  Несмотря на то, что ночь наверняка холодная, я не чувствую прохлады. Не знаю, что греет меня лучше, мантия или тепло, разливающееся внутри. Я хмурюсь, снова ловя себя на мысли, что аромат расслабляет. Из-за него я веду себя не как обычно. Или просто волнуюсь. Нет, всё-таки решаюсь уточнить:

  — Что за запах на твоей мантии?

  Голубой глаз вспыхивает, а я вздрагиваю и испуганно тянусь к шее.

  Неужели, попал в ловушку? Впрочем, мне не навредит... Почему испугался? Что за аура у человека, открывшего мою библиотеку? Я должен был догадаться, что он особенный, раз открыл её...

  Губы Короля размыкаются, прошептав всего пару слов:

  — Сладкий яд.

  — Что, прости?..