Олеся Зарксова

Мир, который не обнять

  

  Хомячок скучал день напролёт.

  Однообразный мир и незначительные события позволяли не замечать проходящего времени. Домик, в котором он жил, стоял напротив окна другой клетки, гораздо больше его. И сквозь стекло можно было видеть огромное количество таких же клеток. Над ними возвышалось прекрасное голубое небо, отчего они казались маленькими и унылыми. А в самом небе плавали белые пушистые облака, похожие на собратьев хомячка.

  Нет, он не был белым, но был несомненно пушистым.

  Во внешнем скоплении клеток росла сочная зелёная трава. Даже отсюда, с высокой многоэтажной клетки, он мог видеть её. Как колыхались травинки на ветру, как они тянулись к сверкающему солнцу. Ему очень хотелось пробираться сквозь эту зелёную преграду, останавливаться и смотреть в небо, наслаждаться свободой, свежими красками и запахами. Рыть норки в земле и наблюдать за бабочками.

  Пушистик шуршал в опилках. Они пахли простым деревом и не приносили ощутимого удовольствия, да ещё и запутывались в его чудной шёрстке. Но он едва ли замечал это. Там, за стеклом, бесконечно простирался мир. А хомячок каждый день грезил о том, чтобы его обнять. Он смотрел на свои короткие лапки и понимал, что его мечта несбыточна. И это не мешало наслаждаться ею. Иначе будни были бы слишком утомительны и он умер.

  Один.

  В маленькой клетке, в которой каждый день появлялись и еда, и вода. Периодически менялись опилки и стирались следы его проживания. Каждую неделю он начинал жить в новом домике. И от этого нет никакого стремления к жизни.

  Чтобы не распухнуть, хомячок лазал по прутьям или бегает по колесу. Он бежал в никуда, ради того, чтобы просто не сойти с ума от сидения на месте.

  Так же он стремился за своей мечтой.

  Одиночество хомячка иногда скрашивало две вещи. Если быть точнее, приход хозяина, владельца обоих клеток. Он разговаривал с питомцем, заботился о нём, приносил разнообразные вкусности и игрушки. На прошлой неделе это были качели. Но зверёк не мог ответить. Вместо этого он прятался или убегал.

  Хомячок недоуменно хмурился, когда на него смотрели. И залезал в колесо, чтобы наблюдающий за ним человек скривился от скрипа, а затем оставил его в покое. Это помогало пару раз избавиться от лишнего внимания, но потом это привело к тому, что колесо забрали. Хомячка занимала судьба его тренажёра несколько дней, а потом его всё-таки вернули. Вот только оно более не издавало странных звуков и бегать стало несколько скучно.

  Иногда он просто лежал в нём и наблюдал за клеткой побольше, находящейся за тоненькими прутьями. Она мало чем отличалась от его, только вещей побольше, но оно и понятно. Пространство позволяет, так почему бы и нет. В ней тоже было своеобразное колесо, только оно стояло в углу и им никто не пользовался. Один раз, наблюдая за бегом пушистика, хозяин проникся его трудолюбием и поставил свою беговую дорожку параллельно колесу. И когда хомячок начинал бегать, чтобы спастись от тягостного ожидания в маленькой клетке, хозяин тоже начинал бегать.

  «Я вполне обхожусь без внешнего мира, простирающегося за окном. Взамен мне приносят свежей травы и меняют колесо. Так почему бы людям тоже не променять мир на беговую дорожку?» — недоумевал он. — «Хотя, тогда у меня не будет свежей травы...»

  Однажды, пока хомячок прятался за колесом и пялился в окно, единственный выход из его клетки приоткрылся. Заинтересовавшись, зверёк выглянул из-за укрытия. Оказалось, радушный хозяин подумал, что тут не так уж и тесно, а потому поселил к нему соседа.

  Хомячку соседа не хотелось, но сказать он об этом не мог. Перестав обращать на наблюдателя драгоценное внимание, хомячок с опаской притаился. Второй комок шерсти не спешил двигаться. Он торчал из миски и, казалось, даже не дышал. Первым надоело ждать хомячку. Прошествовав к новому гостю по шуршащим опилкам, он задрал мордочку.

  Сосед был странным. Его шерсть торчала в стороны сосульками, да и он был немного крупнее. Сердечко под шубкой забилось сильнее от напряжения. Его сосед был странного, зелёного цвета, как и трава за окном.

  «Может этого хомячка принесли из внешнего мира», — размышлял он. — «Он жил среди зелёной травы, под просторным небом, оттого и стал таким. Нужно расспросить его о жизни за окном».

  Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Затем, проголодавшись и почуяв неладное, хомячок коснулся зелёной кожи, острой твёрдой и редкой шерсти. До него начало доходить, что это ни сосед вовсе, а очередная декорация, призванная доставить пушистику комфорт.

  Несколько дней в попытке выяснить смысл происходящего, хомячок стал парадировать колючего друга. Как только дверь в клетку побольше раскрывалась, он садился рядом с колючкой и не шевелился. Его действия не возымели эффекта. Он даже перетащил миску ближе к миске друга и залез в неё. Хозяин только умилённо улыбался.

  «Это испытание», — внезапно понял пушистик. — «Я должен обнять его. Ведь он круглый и колючий, как и весь мир. Смогу обнять его — получится обнять и весь мир. Решено. Буду тренироваться на своём новом друге. В конце концов, нужно добиваться своей мечты, а не просиживать дни в напрасном ожидании».

  С этими мыслями зверёк обернулся. Но от одного взгляда на длинные иголки, он передёрнулся и спрятался в миске. В конце концов, он просто домашний хомячок.

  «Наверное, такой пушистой декорации, как я, не достичь своей мечты».

  Удручённо сгрызя семечку, хомячок снова обратил взгляд на соседа. Он никогда не шевелился, никак не менялся, не ел. Только иногда хозяин наливал воды в его миску. И подумав немного, он осторожно заглянул в неё. И какого было ему обнаружить там самую настоящую землю, из которой растёт трава, передать сложно. Взяв комок земли, пушистик мстительно размазал её о зелёную кожу.

  Хотя в том, что он этого не заметил раньше, виноват лишь сам грызун.

  «Думаю, ему одиноко», — в который раз питомец занялся своими мыслями. — «И поэтому нас поселили вместе. Раз он такой колючий, то даже хозяин с ним не играет. Всё-таки нужно его потискать».

  Нерешительно потоптавшись, хомячок залез на миску. Это было опасно. Он мог упасть на колючки или же на спину. Но он смело протянул лапки и коснулся зелёного тела. Затем попытался расставить лапки в стороны, но в итоге свалился в опилки и утонул в них.

  «Одиночество опасно», — заключил он, не спеша выбираться наружу.

  Наблюдая за декорацией, хомячок совсем забыл о просторе за окном. Всем миром, который он любил и жаждал, стал его друг. Он так же не мог с ним поговорить, но смог к нему прикоснуться, он был рядом. Не был иллюзией.

  Так продолжалось какое-то время.

  Внезапно хомячку надоело подстраиваться под друга, и он начал подстраивать его под себя. Во-первых, перетащил его ближе к колесу. Так они могли бегать вместе и смотреть в позабытое им окно. Во-вторых, начал сам наливать в него воды, чтобы поскорее подрос. Просто нажимал на колёсико поилки лапкой и вода лилась в миску.

  Колючая травинка начала понимать значение слова «друг». Когда хозяин пытался поймать хомячка, тот прятался за своим другом и никто не мог его достать. Травинка так же закрывала хомячка, когда тот пялился в окно.

  «Дружба важна», — осознал грызун.

  С того дня, как они встретились, хомячок начал познавать новые стороны мира и иногда тренировался обнимать источник своих знаний. Или же просто валялся на спине, раскинув лапки и представлял. Он по-прежнему был далёк от мечты. Да ещё и однажды хозяин увидел его действия. Зверёк опасался, как бы их не разделили и был готов защищать свою травинку. Но хозяин не оправдал ожиданий питомца. Он принёс им третьего друга.

  Вернее ещё одну декорацию. Это был гладкий шар, немногим больше самого пушистика. И он был зелёно-голубого цвета.

  Отчего-то хомячок сразу понял, что это его любимый мир.

  Но в отличии от первого друга, тискать его можно было без боли. И своенравный хомячок без колебаний променял колючку на шар. Никто из них не мог предъявить претензий, а хомячок наконец исполнил мечту. Нет, пока он не мог обнять весь мир. Но у него был этот маленький, на котором можно было покататься или, наоборот, который можно было покатать по клетке. Хомячок ощутил себя богом.

  И жизнь его стала немного счастливее.