Хмурый, неприглядный день. Сиротливо голые деревья подрагивают на ветру. Горьковатый аромат от прелых листьев. Вот-вот тучи разродятся. (Интересно - чем?) Холодно. Рабочие с фанерного завода спешат домой. Ведь там их ждёт горячий обед. Как хорошо после трудов праведных похлебать щей. Согреться. На лавочке в скверике, как раз на маршруте рабочих, сидят озябшие, грязные и оборванные мальчишки. Они поджидают очередную жертву, чтобы стрельнуть мелочи или на худой конец сигаретку.
- Закуривай, - предложил Паша.
- Да, что-то не хочется, - отказался Петя.
- Совсем ты от друзей откололся, - попрекнул Паша.
- Да! Да! - вторили Макс и Серый.
- Просто не хочется курить и всё, - отговорился Петя и впился глазами вдаль, будто кого заметил.
Паша прищурился и недоверчиво посмотрел на друга:
- А может, брезгуешь?
- Ничего я не брезгую! - крикнул Петя, по всему видно, что ему не по себе от сверлящего взгляда Пахана.
- Тогда закуривай! - не унимался Паша, и протянул помятую пачку сигарет.
Петя резко встал с лавочки и неожиданно для себя сказал, как отрезал:
- Не буду!
- Ах, ты так! Макс! Серый! Держите его! - приказал Паша.
Мальчики поспешно схватили Петю за руки, заломили за спину и стали ждать, что будет дальше. Пашка вынул грязными пальцами сигарету из пачки и не спеша, подкурив от старой, принялся запихивать в рот пленнику. Петя плотно сжал губы, извивался, откланялся, пока Паша не ударил коленом в живот. У Пети остановилось дыхание, он бессознательно пытался вдохнуть немного воздуха. Ребята отпустили его. Паша ухмыльнулся: "Слабак!" Когда наконец Петя отдышался, он выпрямился и плюнул Пахану в лицо.
- Ах ты свинёнок! - возмутился Паша. - Бей его!
Ребята послушно выполнили приказ. Сбили Петю подсечкой с ног и стали безжалостно, с ожесточением избивать ногами. И неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы мимо не проходила пожилая супружеская пара:
- Эй! Что вы делаете?! Изверги!
- Шухер! - выкрикнул Паша.
И беспризорники, бросив жертву, разбежались кто куда.
- Как ты?! - подоспела бабушка к Пете.
Мальчик резко встал:
- Ничего, бывало хуже.
- Его нужно в больницу, - дедушка взял бабушку за локоток.
- Не пойду я ни в какую больницу! - возмутился Петя. - Чего я там не видел?!
- Ишь ты какой непослушный! - подивился дедушка.
- Мы же для тебя стараемся, глупенький, - улыбнулась бабушка.
- Ещё обзывается! - возмутился Петя.
- Ничего, тебе полезно! - с серьёзным видом заключил дедушка.
- Скажете тоже! - потупил взор Петя.
- Ха-ха-ха! - засмеялись бабушка и дедушка.
Петя тоже не сдержался:
- Ха-ха!.. Ой! - лицо исказилось.
- Что?! Где болит?! - бабушка испуганно подалась к мальчику.
- Вот тут, - Петя осторожно показал пальчиком на грудь.
- Наверное, ребро сломано, - дедушка пристально смотрел на указанную точку, словно хотел облегчить боль.
- Всё! Я звоню в скорую помощь! - сказала твердо бабушка, набирая номер на мобильнике.
...Петя лежит в коридоре, у окна, на кипенонобелой постели, в такой же чистой пижаме. У него ничего не болит. "Хорошо лежишь, - подумал, улыбнувшись, Петя. - Два сломанных ребра, могло быть хуже!"
- Вот он! Наш страдалец!
Петя повернул бритую голову на голос и замер от удивления:
- Как?! Это вы?!
- Мы! Мы! - сказали вместе бабушка и дедушка.
- А ты кого хотел увидеть? - поинтересовалась бабушка.
- Я, я... - растерялся Петя.
- Ну вот, он ещё и заика! - вскрикнул дедушка.
- Я не заика! - Петя обиженно отвернулся к окну. Ухо беззащитно топорщилось и, казалось, подрагивало от холода. А за окном тучи снегом разродились. Это апрелю зима приснилась.
- Ну, уже и пошутить нельзя! - дедушка жал свою руку, будто здоровался с нечаянно встретившимся другом.
- Ладно, хватит вам! - разогнала тучи бабушка.
Минутное молчание.
- А ведь мы даже не познакомились! - всплеснул руками дедушка.
- Как тебя зовут? - спросила бабушка, с интересом всматриваясь в Петю.
- Петя, - сказал смущённо мальчик. Там, на улице, он знал только клички. А тут пришлось вспомнить родное имя. Как-то непривычно.
- А меня бабушка Люба.
- Очень приятно, - вернулся Петя к приветливым лицам друзей.
- А меня можешь называть дедушка Коля.
- Хорошо, - кивнул Петя и впился глазами в дедушку, - но мы разве ещё увидимся?!
- Увидимся! Увидимся! - затараторил дедушка.
- Ладно, хватит болтать! - вмешалась бабушка. - Я вот тебе куриный бульон сварила, он нужен для того чтобы кости быстрее срослись. Так что давай есть, а потом фрукты.
- А можно сначала фрукты? - спросил Петя.
- Нет! - отрезала бабушка. - Сначала бульон.
- Ну хорошо, я согласен, - смирился Петя.
- То-то же! - раскраснелась довольная бабушка.
Дедушка помог Пете сесть, а бабушка налила из термоса бульон в кружку и подала мальчику.
- Горячо! - пожаловался Петя, отхлебнув немного.
- А ты маленькими глоточками, - посоветовала бабушка.
После трапезы новоиспечённые друзья поговорили ещё немного, открыли для себя что-то новое. Например, Петя узнал от друзей, что придёт время - и каждому воздастся по заслугам. Правда, ему не объяснили, когда это случится. Но Петя верил, что очень скоро. А дедушка и бабушка очень удивились, услышав от Пети, что если сильно хочется есть, а нечего, то начинает кружиться голова. А когда наконец дорвёшься до еды и объешься, к горлу подкрадывается тошнота и может даже вырвать. Как-то дико это слышать, - что где-то дети голодают. Но друзья совладали с собой, не показали Пете обидной жалости. Ведь Петя с характером, да ещё с каким.
- Ну, нам пора, - засобирались друзья.
- Уже?! Так скоро?! - Петя вцепился в одеяло и немного приподнялся.
- Завтра придём, - пообещали бабушка и дедушка.
- Ну тогда ладно, - согласился Петя и лёг в мягкую постель.
- Ты слышала? - подколол дедушка. - Он нас отпускает.
Лица расцветают довольными улыбками.
...Ночью, лёжа на кровати в своей комнате, бабушка и дедушка не спали, душно от сильно протопленной печи.
- А что с ним будет после больницы? - неожиданно спросила бабушка. - Как ты думаешь?
- Отправят в детдом, он сбежит, - ответил спокойно, даже немного размеренно дедушка.
- Что же делать? Он ещё такой маленький!
- Какие из нас родители, без пяти минут пенсионеры!
- Ничего, уж как-нибудь, - не унималась бабушка.
- Ну не знаю, надо подумать, - отговорился дедушка.
- Чего тут думать, спасать надо мальчика!
- Ладно, утро вечера мудренее, надо ещё проснуться.
- Спи уже! - рассердилась бабушка.
- Ох! - вздохнул дедушка, и отвернулся к стенке.
Потом были хождения по мукам. Ведь у нас молодым-то родителям сложно усыновить ребёнка, а пожилой паре - просто невозможно. Но каким-то чудом им это удалось, как раз к выписке из больницы мальчика.
...Какой прекрасный, солнечный день! Деревья приоделись, сплотились листвой. Даже фонарный столб подбитый не вызывает раздраженье, день длиннее. Всё тот же скверик неизменный, он словно перекрёсток на большой дороге, куда бы ни пойти - всё через него. На лавочке ребята сменились мужиками. Озабоченность читается на небритых лицах: "Ну где же третий? Помогите!"
Бабушка Люба и дедушка Коля спешат к Пете в больницу, чтобы поскорее забрать домой:
- Ну что, мамаша, как себя чувствуешь в новой роли?
- Непередаваемо! Даже не верится! - радовалась бабушка Люба.
- Да ты помолодела! - удивился дедушка Коля.
- Ты тоже изменился, - сказала с удовольствием бабушка, оглядывая дедушку.
Потом они рассмеялись в один голос.
...Дедушка и бабушка шли по тускло освещённым лабиринтам больницы, каждый раз, когда они это проделывали, было немного жутковато. Казалось, что если заблудишься, то никогда не выберешься. Белые халаты, снующие туда-сюда, запах медикаментов, стерильность угнетали. От этого всего веяло какой-то холодностью, неодушевлённостью. Ну вот наконец и Петя, луч света в тёмном царстве:
- Смотрите-ка! Он уже на ногах! - дедушка не верил глазам и, казалось, ищет поддержки, оглядываясь по сторонам.
Бабушка немедленно поцеловала Петю в щёчку, Петя зарделся от удовольствия.
- Держи краба, - протянул дедушка натруженную руку, мальчик охотно протянул свою, и они заключились в рукопожатии.
- А ты силён! - подивился дедушка.
- Стараюсь, - лицо у Пети расплылось в улыбке.
- Мы за тобой! - неожиданно, объявила бабушка.
- Да, сейчас поедем домой - вторил дедушка.
- Домой?! - Петя растерялся, оглянулся на чисто застеленную постель, что приветливо ждала нового больного. А то бы не выдержал, присел.
- Домой! - бабушка кивнула, и не зря, Петя не слышал, только смотрел во все глаза на родителей.
...Такси подрулило к красивому трёхоконному домику, такой, знаете ли, теремок, "он не низок, невысок". Наличники диковинно-резные, ещё бы ставни расписные. Флюгер - Петя-петушок - высится на крыше, клювом вертит ветерок. Машина остановилась, из неё вышли пожилая пара и мальчик лет десяти, бледноватый, но весёлый.
- Это наш дом? - спросил мальчик.
- Да! - ответил радостно дедушка. - Сам построил.
- Не может быть, - удивился Петя.
- Конечно, не может! - бабушка переглянулась с дедушкой. - Я ему помогала.
Когда они открыли калитку, в ноги бросился пёс породы лайка. Тыкался мордочкой в ноги, пытался лизнуть боязливые руки, а хвост просто ходуном ходил.
- Познакомься, Дик, это Петя, твой новый хозяин, слушайся его! - сказал дедушка.
Пёс обнюхал мальчика и, встав на задние лапы, передние положил ему на грудь.
- Смотри-ка, признал! - подивился дедушка.
- А по-другому и быть не могло, - улыбнулся Петя.
- Ну ладно, хватит вам! Пойдёмте скорее в дом! - поторопила бабушка, поднимаясь по ступенькам крыльца.
- Уже идём! - согласился Петя, глаза горели от счастья.
- Иди пока, разогрей ужин, - предложил дедушка.
- Не задерживайтесь! - наказала бабушка и зашла в дом.
Петя огляделся вокруг: на палисаднике практично зрела земляника, а вдоль дорожки высились цветы, рыжие лилии. Понюхаешь одну из них, и одурманит аромат, а нос в пыльце зазолотится. У крыльца аккуратненькая будка. И странно, без цепи. Кусты смородины, крыжовника: живой изгородью служат для соседей. А что же спряталось за домом?
Дедушка и Петя зашли в зал, бабушка барыней, по-хозяйски сидела за круглым столом и нарезала чёрный хлеб, большими кусками. Над столом низко нависал словно купол, разноцветный абажур, от него по всей комнате рассеивался мягкий свет. В правом углу на стене весело множество деревянных икон, под ними ютилась маленькая латуневая лампадка. Петя сразу это определил, так как в своё время промышлял собиранием цветного металлолома. Даже печка есть, отделана удивительными изразцами. С узорами в виде завитков и диковинных цветов. К печке прислонились неизменные кочерга и ухват. Пол, стены, потолок - всё деревянное. Пахло смолой и сухими, лесными травами. Если бы Петя был немного постарше, то он бы высказался по Пушкину: "Здесь русский дух! Здесь Русью пахнет!" А так только сказал:
- Да!..
- Я тоже так думаю! - улыбнулся дедушка на реакцию Пети.
- Давай, дед, разливай щи! - поторопила бабушка.
- Щи да каша - пища наша! - сказал дедушка, потирая от удовольствия ладонь о ладонь.
- Руки помыли?
- А как же!
Плотно поужинав, новоиспечённые родители с сыном завели старенький патефон, удивительно как он дожил до наших времён. Музыка звучала, плавная и чуткая. Никаких лишних слов, ударников-помех. Под такую музыку хорошо читать, что они и сделали. Дедушка взялся дочитывать старую газету, бабушка - любимый сборник стихов, а Петя стал читать сказки (заботливо сохранённые бабушкой), ему так не хватало их в раннем детстве. Ведь в сказках всегда всё хорошо кончается.
...Отец с умилением смотрел на спящего сына, не хотелось будить. Но что же поделаешь, таков деревенский уклад. Папа ещё немного помедлил, наконец решился и слегка потормошил сына:
- Петя, пора вставать!
Мальчик открыл недоумённо глаза, повёл по сторонам, встретился с весёлыми глазами отца и вспомнил всё. Настенные часы отстукивали семь часов, ноль-ноль минут. Если так можно сказать про механические.
- Так рано? - Петя протёр предательски слипающиеся глаза.
- Кто рано встаёт, тому Бог подаёт! - не унимался отец.
Мать кашеварила на кухне:
- Дай ты ребёнку поспать! Неугомонный!
- Ничего! Я уже не сплю! - встал поспешно с кровати сын и принялся её заправлять.
- Нашей породы! - не без гордости сказал отец.
- Тогда марш умываться, чистить зубы и к столу! - приказала мама.
- Слушаемся и повинуемся! - отрапортовали отец и сын.
Позавтракав, мама ушла на огород за домом, а мужики собрались чинить обветшалый забор.
- Молоток-то в руках умеешь держать? - немного с усмешкой спросил отец.
- Приходилось, - деловито ответил сын.
- Это где это тебе приходилось? - спросил сдавленным голосом отец.
- В детдоме, конечно, были труды.
- А-а, - махнул папа рукой, - а я уж подумал...
- Что ты подумал? - Петя взволнованно заглядывал в глаза.
- Неважно, - отговорился папа, поглядывая по верхам забора, будто решая с чего начать. - Ладно, давай работать!
- Давай! - подхватил Петя и от избытка чувств поднялся на носочки, а может, хотел быть выше, взрослее.
И закипела работа, отец начинал прибивать штакетник, а сын заканчивал сильным ударом молотка. Он так старался, что даже мозоль на руке набил. Тут Пете вспомнилась история из прежней, детдомовской жизни. Я расскажу вам её. Когда на трудах Петя работал рубанком, обтёсывал заготовку для табуретки, он так увлёкся, что даже не заметил, как под средним пальцем вздулась преогромная мозоль. Зато учитель Пётр Семёнович заметил: "Эх ты, трудоголик!" И не забыл подшутить над учеником: "Смотри, не сдери, а то умрёшь!" Как же тогда Петя испугался. Он осторожничал, оберегал мозоль от малейшего прикосновения. Но физкультура перечеркнула все его старания. После небольшой пробежки учительница Надежда Петровна предложила сыграть в любимую детьми лапту. И всё бы ничего, но подошла Петина очередь водить, и он, увлечённый игрой, взялся неосторожно за биту. (Как вы заметили, Петю легко увлечь.) И повредил злосчастную мозоль. Да... это была целая трагедия. Петя ходил сам не свой. Попрощался со всеми друзьями. На тот момент у него их было немало. "Прощайте, други, завтра меня здесь не будет". И что же вы думаете? Друзья отмолчались. Им не до него - вся жизнь впереди. Петю до глубины души оскорбила холодность. "Вот сейчас усну и не проснусь!" - подумал Петя, укладываясь в постель. Ночь была тревожная, Петя без конца ворочался и страдал, мысли атаковали маленькую головку. Лишь под утро сморило. "Подъём!" - прокричала воспитательница. Петя вскочил с постели. "Я жив? - он ущипнул себя за щёки. - Не может быть!" Теперь эта история кажется комичной. "Кстати, надо не забыть обработать зелёнкой мозоль, когда задерётся. А то мало ли что?"
- Как мне тебя не хватало, - без преувеличения сказал папа сыну, на перекуре. Конечно же, перекур - это образное выражение, Николай не курил и другим в своём присутствии не разрешал. Они просто сидели на лавочке впереди дома и смотрели на проделанную работу. Пёс, глядя на хозяев, тоже не будь дурён, вольготно развалился вдоль будки, как раз мордочкой к только что опустошённой миске: "Хозяин, негоже посуду пустой держать, надо бы наполнить", - говорят его умные карие глаза. Но хозяину не до него.
- Пойду ещё принесу штакетник, - папа поднялся с лавочки, - посторожишь место?
- Посторожу, - улыбнулся сын.
Когда папа ушёл, Петя заметил двух птичек, они сидели на только что прибитом штакетнике и чистили пёрышки. Это походило на таинство, в перерывах, щебетали на вольные темы. И чем дольше Петя смотрел, тем больше понимал, что птички такие же, как и мы - люди. Чистюли и неряхи; забияки и скромники... вдруг, как молотком по пальцу, Петя увидел друзей: Пашу, Сергея и Макса, они тоже его заметили:
- Ой! какие люди в Голливуде! - возопил Паша, подойдя вплотную к забору, мальчишки остались позади.
- Проваливайте! Подобру-поздорову! - Петя схватил молоток для поддержания духа.
- Смотри! Пожалеешь! - угрожал Паша.
- Иди-иди! - подгонял Петя, постукивая молотком по ладони.
Паша резко отпрянул, забор заходил ходуном, воробушки вспорхнули и низко, истребителями пронеслись над участком:
- Иду! иду! - самодовольный, как апельсин.
Шайка медленно удалялась.
- А ты что голос не подал? - сказал Петя Дику. - Эх ты! Трусишка!
Пёс заскулил и, поджав хвост, забрался в конуру.
- Ха-ха-ха! - рассмеялся от души Петя.
- Ты посмотри, он ещё смеётся! - распаляли мальчишки Пахана.
- Смеётся последний! - сказал Паша через стиснутые зубы.
- ...Вот ещё! - папа бросил штакетник к забору. - Должно хватить.
Петя вскочил с лавочки, приблизился к вороху и, присев на корточки, погрузился в выбор годного материала. За этим занятием он умело скрывал волнение.
- Чего ковыряешься?! - сказал папа. - Все пойдут!
- Все, да не все! - не унимался сын.
- Эй! работники! Обед стынет! - прокричала мама с крыльца.
- Идём! идём! - согласился папа.
А что же наши страдальцы? А они не далеко ушли и вот какое утешение для себя нашли:
- Неси канистру! - приказал Паша.
- А почему я! - возмутился Макс.
- Поговори мне ещё! - Паша шагнул к Максу и замахнулся массивным кулаком. Макс вовремя отскочил, а то бы ему здорово влетело.
- Иди! Иди! - поторопил Сергей.
Максим нехотя пошёл за гаражи и спустя какое-то время выбрался с другой стороны из-за лысых покрышек с небольшой алюминиевой канистрой. После мальчики залезли в подвал соседнего пятиэтажного дома и принялись дышать парами бензина.
- Это нельзя так оставить! - сказал Паша.
- Ты о чём? - удивились мальчики.
- Всё о том же, мы должны отомстить ему, - проговорил сквозь зубы Паша.
Сергей испуганно поглядел по сторонам:
- Как?
- Потом, не мешай, - сказал Паша и продолжил нюхать бензин.
Мрачный подвал после бензина преображался. Серость, сырость, паутину сменили яркие краски, диковинные животные и солнце.
Жалкое зрелище. Ведь они обманывали себя, за эйфорией скрывалась болезнь и неминуемая смерть.
Ночью, когда Петя и родители крепко спали, снаружи раздалось: "А-а! Отпусти! Гав! гав! гав!"
Семья пробудилась.
- Что это? - испуганно прошептала мама.
Папа вскочил с кровати и взял топор у печки.
- Сейчас проверю.
- Я с тобой, - вызвался Петя.
- Только осторожнее, держись за моей спиной, - приказал папа.
Мама тоже взяла скалку со стола на кухне и на цыпочках, крадучись последовала за мужчинами.
- Дик, молчать! - крикнул папа, сойдя с крыльца.
Когда пёс успокоился, перед их глазами предстала такая картина: верхняя часть забора надломлена, словно медведь облокотился. А вблизи дома на земле лежала канистра из-под бензина и клочок от трико.
- Дик нас спас! - вскрикнул Петя.
- Иначе и быть не могло, мы одна семья, - сказала бабушка Люба.
- Семья? - удивился Петя.
Дедушка положил большую жилистую и на удивление горячую руку Пете на плечо.
