Алесько С. : другие произведения.

Первое звено

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В повести присутствуют: другой мир, по уровню развития незначительно обогнавший наш (по крайней мере, в некоторых областях); попаданка, лишенная сверхспособностей (и не обретающая их по ходу повествования) и чрезмерной стервозности; абориген, одна штука; немногочисленные представители местной фауны (бессловесные). В строгом смысле, это не столько фантастика, сколько сказка в слегка футуристических декорациях. Сердечная благодарность KsanaTk за чудесную обложку))

   Я открыла глаза и вместо привычных обоев в цветочек увидела высокую зеленую траву. В ней пестрели цветы, но не голубые, изрядно надоевшие за те несколько лет, что прошли с последнего ремонта, а белые и желтые. Странный сон... В фильмах часто показывают, как сон начинается с момента пробуждения, а я не припомню, чтобы мне хоть раз пригрезилось, будто просыпаюсь. С другой стороны, а что в этом плохого? Сейчас начало февраля, на улице снег и промозглый холод, а я лежу на цветущем летнем лугу, слышу птичьи трели, вдыхаю аромат примятой травы -- приятно. Пальцы ноги зарываются в теплый рыхлый песок, вновь накатывает дрема...
  
   Стоп, откуда здесь песок? Я ведь не на пляже, не в пустыне... Ай! Ой-ой-ой!
  
   Нога чуть ли не сама собой подтянулась к животу. Кто-то укусил меня между пальцами, сильнейшая боль ввинтилась в несчастную конечность, аж в колене отдавало. Я поспешно села, взглянула на ступню и завизжала. По ней бегали с десяток рыжих муравьев, некоторые уже устремились на голень, а один... Ай!
  
   Новый укус окончательно привел меня в чувство, и я принялась поспешно скидывать зловредных насекомых, заодно отодвигаясь подальше от разворошенной кучки земляного муравейника. Ничего себе сон!
  
   Разве может во сне быть так больно? Да, может, и поначалу продолжает сниться нечто, поясняющее неприятные (это очень слабо сказано!) ощущения, но пробуждение наступает быстро, особенно если жжение не ослабевает, еще и отдает чуть ли не во все точки тела, так что слезы наворачиваются.
  
   Я закончила стряхивать муравьев, шмыгнула носом и поднялась на слегка трясущиеся ноги. Цветущий луг оказался небольшим и очень напоминал полянку в парке. Да так и есть: вон, на противоположном конце виднеется светло-серая деревянная скамейка, на спинке белая клякса -- птичка постаралась. Правда, судя по размерам, отнюдь не птичка-невеличка.
  
   Да о чем я?.. Думаю о какой-то чепухе. Нет, это все же сон. Боль не проходит, что вполне естественно -- укус рыжего муравья долго чувствуется, у меня, во всяком случае, а с друзьями и близкими обсуждать подобный опыт как-то не доводилось.
  
   За неимением иных идей, я побрела к скамейке. Ступать по траве было приятно, высокие метелки и колоски щекотали кожу, задевали доходившую до колен ночную рубашку.
  
   Ну вот, опять! Не знаю, как другие, а я во сне всегда одета пристойно, ну, за исключением тех сюжетов, где одежда не требуется. Или странных снов, когда оказываешься голой или почти голой (вот как сейчас) в общественном месте, но тогда кругом полно людей, а ты сгораешь от невыносимого удушливого стыда. Здесь я в полном одиночестве и никакой неловкости не ощущаю. Даже если из кустов наблюдает с десяток извращенцев, интересного они разглядят немного -- ночнушка у меня не парадная, похожа на умеренно открытое летнее платье из тонкого, но ничуть не прозрачного бледно-зеленого хлопка в земляничку. Кстати, вещичка довольно новая, еще не застиранная, в случае чего вполне справится с ролью нормальной дневной одежды для жаркого сезона.
  
   Усевшись на скамейку подальше от птичьей кляксы, я задумалась. Для сна события развивались чересчур неспешно: до сих пор никто мне не встретился (кроме рыжих муравьев), никаких болезненных чувств вроде стыда за неподобающий наряд нет и в помине (укушенная нога, правда, не дает о себе забыть). Странно. Как будто...
  
   Стоп, Лерочка! Нужно меньше всякой ерунды смотреть и читать! Это всего лишь сон. Спокойный, приятный сон о лете в зимнюю ночь. Почему бы не получить толику положительных эмоций? Неужели не надоело смотреть по ночам производственные экшены с участием любимых сотрудников или общаться с родственниками? Будто наяву этого не хватает... Пойди-ка пройдись, прогуляйся. Вон, в паре метров дорожка начинается, посыпана, кажется, песком, так что ноги не наколешь. В крайнем случае, пойдешь рядом по травке.
  
   Я встала и направилась к неширокой желтой полосе. Дорога, вымощенная желтым кирпичом, ага. По кирпичу ступать было б безопасно, но и песок в странном сне оказался мягким, тонким и очень чистым. Никаких окурков, пробок от пивных бутылок, оберток от шоколадных батончиков, не говоря уж об осколках стекла. Хорошо...
  
   Не успели ступни насладиться ощущением теплого песочка, как за поворотом дорожки обнаружились высокие ворота -- строгая черная решетка с золотистыми пиками наверху. За оградой начиналась городская улица, широкая, с аккуратными кирпичными домиками в два-три этажа. Я остановилась, раздумывая. Повернуть назад и побродить по парку или выйти в город? В ночной рубашке, ага. Острота ощущений обеспечена, тем более что под единственной одежкой ничего нет. Но и улица на удивление пустынна. Не видно ни единого прохожего, ни одной машины, не слышно голосов и шума транспорта. На редкость спокойный сон!
  
   Я прошла через калитку с хорошо смазанным, не скрипнувшим турникетом и оказалась за воротами. Обернулась, чтобы посмотреть, нет ли где доски с названием парка. Глупо искать такие вещи во сне, но мне почему-то очень нужно было убедиться, что ничего подобного я и не увижу. Как бы не так! На каменном столбе виднелась металлическая надпись. Причудливые значки, не похожие ни на кириллицу, ни на латиницу, ни на азиатские иероглифы. Шумерская клинопись -- пронеслось в голове, а заодно каким-то непостижимым образом сложилось и название: "Южный парк". В мозгу тут же зазвучала мелодия дурацкой песенки, открывающей не менее дурацкий одноименный мультфильм. Ох, правильно мне подруга говорила, что пора завязывать с мультиками для тинэйджеров!
  
   Мне становилось все больше не по себе. Сон, сон, сон... Почему буквы такие странные? И отчего я уверена, что написано там именно то, что прочиталось? А я уверена, абсолютно уверена! Внезапно стало холодно, хотя погожий летний день ничуть не изменился. С другой стороны, это даже хорошо, что зябко. Вдруг сейчас проснусь дома, в своей постели, и обнаружу, что одеяло свалилось на пол? Зажмурившись, постаралась как следует проникнуться ощущением бегающих по коже мурашек (только не рыжих!), но ничего не вышло, стояла-то я на самом солнцепеке.
  
   Проснуться не получилось, значит, нужно попробовать найти людей и спросить, где я нахожусь. Во сне в этом нет ничего зазорного, да и наяву тоже. И я направилась по улице, прочь от ворот Южного парка.
  
   На первом этаже большинства домов размещались магазины и кафе. Жалюзи были подняты, и я не стеснялась заглядывать внутрь. Все готово к приему посетителей, но ни единой живой души! Что за бред? Набравшись смелости, зашла в небольшой ресторанчик. Там вкусно пахло кофе и свежей выпечкой.
  
   -- Здравствуйте! Есть кто-нибудь? -- они могут не знать русского языка, но прийти на голос должны!
  
   Ага, прибежали! Никто не появился, ни один звук не нарушил тишину. И я стала заходить в каждый магазин, ресторан, кафе, пытаясь хоть где-нибудь докричаться до людей, но никто так и не ответил. Выйдя из просторного, приятно пахнущего бумагой и типографской краской книжного, присела на удачно подвернувшуюся скамейку. До чего дурацкий сон! Блуждаю одна по совершенно пустому городу.
  
   В голове тут же заворочались "приятные" мысли. Первым очень кстати вспомнилось сильно впечатлившее в свое время творение Стивена Кинга про Капитана Шустрика (по крайней мере, именно так назывался тот вирус в читанном мной переводе, а после я не удосужилась выяснить, как же это не слишком изящное прозвище звучит в оригинале). Впрочем, эпидемия -- далеко не самое худшее, хотя и маловероятное. Я не наткнулась ни на один раздувшийся по жаре труп, да и никаких неприятных запахов в помещениях или в теплом ветерке на улице не ощущалось. Хуже, если зомби всех сожрали. Опять же, хорошо, если это синюшные тормознутые любители супермаркетов от отца-основателя жанра Джорджа Ромеро, а не шустрые мертвяки из последнего ремейка (не помню, чьего авторства). Заканчивай, пожалуй, Лерочка, экскурс в ужастики! Неужели о чем-то жизнеутверждающем нельзя подумать? О рассказе Брэдбери, к примеру, когда все люди просто исчезли, осталась семья: отец, мать, мальчик... Да тоже как-то не слишком радостно... Разве мальчик уже вырос. Ага, и что тут с ним стало за столько лет одиночества? А может, он и состариться успел. Придется с впавшим в маразм дедулей общаться!
  
   Нет, это всего лишь сон. Не самый приятный, но он когда-нибудь закончится. Проснешься, встанешь, умоешься, оденешься -- и на работу, как было вчера и как будет завтра. Хотя завтра суббота... Ну, значит, в понедельник! Дом-работа-дом. Муж-любовник-муж. Нет, это пока не ко мне. Не нашлось еще первое звено в цепочке, оно же последнее. Ребенок-еще ребенок-внук... Ну совсем понесло! Ни странный сон не нравится, ни привычная явь. Не будь занудой, Лерочка! Вставай и топай дальше, авось, набредешь на что-нибудь интересное. Или на кого-нибудь. Зомби тут вряд ли шалили -- никаких следов погрома, луж крови, разбитых витрин и машин. Машин, кстати, и целых нет, что совсем неплохо. От выхлопов наяву задыхаешься.
  
   Я бесцельно пошла по улице, мимоходом заглядывая в витрины магазинов, но людей по-прежнему не наблюдалось. Из дверей очередного ресторанчика пахнуло запахом кофе, который внезапно пробудил зверский голод. Плюнув на размышления "сон-не сон", ступила внутрь, набрала в легкие побольше воздуха и громко позвала: "Эй, есть здесь кто?" Ответом, как и прежде, была тишина.
  
   Тогда я зашла за стойку -- именно там стояли чашки, да и до аппетитных золотистых булочек в витрине добраться можно было лишь оттуда. Ага, вот и кофейная машина: разноцветные кнопки, блестящие металлические носики, надписи все теми же странными буквами. И опять я все отлично понимаю... На красной кнопке значится "двойной черный" -- его и возьму. Бурда, наверное, как и всякий кофе из автомата, но выбирать не приходится. Искать кухню, рыться в шкафах и пытаться приготовить нормальный кофе желания нет. Займусь этим дома, когда проснусь.
  
   Я уселась за столик у окна с исходящей ароматным паром чашкой и тарелкой теплых булочек. Хорошо, почти как дома. Ощущение усиливается из-за более чем неформальной одежды. Кстати, кофе оч-чень даже, не сказала б, что из автомата. Впрочем, что я знаю о здешних автоматах? Булочки вкусные... Странно, вроде и не на диете, а сон про еду.
  
   Заморив червячка, решила пройтись по магазинам. Не то чтобы люблю это занятие, но делать все равно нечего. К тому же, пока баловалась кофейком, солнце скрылось, поднялся свежий ветерок, и ночнушка перестала казаться удобной одеждой. Я побродила какое-то время взад-вперед по улице в надежде проснуться от холода, но ничего не произошло, только зубы начали выбивать дробь. Пришлось зайти в первый попавшийся магазин одежды.
  
   Осмотрелась и направилась вглубь, потому что у входа висели только мужские костюмы. Дошла до конца, но женской одежды так и не обнаружила. Накинув на плечи удачно подвернувшуюся черную кожаную куртку, которая очень напоминала куртку моего бывшего парня, отправилась на поиски подходящего магазина.
  
   Я обследовала их один за другим, но все торговали мужскими вещами: строгими деловыми костюмами, спортивной одеждой, джинсами, футболками, шортами, летними рубахами, куртками, пальто -- исключительно для мужчин! Почему я так решила, учитывая разгул стиля "унисекс"? Да потому, что все они были больших размеров и, скажем так, мужских расцветок. Ни тебе розовых или иных пастельных тонов, ни цветочков и горошков -- мрачно-однотонное, клетка или полоски.
  
   Миниатюрной я себя не считаю: рост средний, сложение нормальное, девичье, ноги стройные и вовсе не короткие. При этом я не смогла подобрать джинсы, которые не нужно было бы подгибать минимум на десять сантиметров. Что ж, найду где-нибудь ножницы и подрежу. Футболка болталась на мне как на вешалке. Куртка... Ну, с этим привычно, мой бывший тоже был не низенький. Кроссовки самого маленького размера смотрелись на ногах как огромные клоунские башмаки. Мужское белье вызвало такое отвращение, что я решила обойтись без оного. До чего идиотский сон! Нет бы попасть в шикарный парижский бутик вечерних платьев или того же белья, да хоть в обувной, но с женской обувью! А я вместо этого прочесываю бесконечные магазины с мужской одеждой, потому что промерзла до костей, а проснуться не могу.
  
   Вышла на улицу и задумалась, чем же заняться дальше. Пойти в книжный, посмотреть, смеха ради, какой там выбор? Только строго научная фантастика, детективы, книжки про войну, политику и Конана-варвара? И все за авторством мужчин, ага.
  
   По дороге подвернулся супермаркет, я зашла туда в надежде раздобыть что-нибудь съедобное (поиски подходящей одежды страшно утомили). У входа как назло располагались полки с шампунями, мылом и прочими средствами личной гигиены. Эта категория товаров меня совершенно не интересовала, но в голову внезапно пришла мысль, показавшаяся смешной: прокладок и тампонов в этом мужском мире точно нет. Я пошла вдоль стеллажей, пытаясь ради интереса отыскать товары для женщин. Их не было! Немыслимое количество наименований пены для бритья, лосьоны после бритья, какие-то кремы, зубная паста, эликсиры для полости рта (все подписано той же клинописью, но я по-прежнему отлично ее понимаю), мыло, шампуни (в том числе для бороды и усов! А для подмышек и волосатого торса имеются?), туалетная бумага, салфетки... Странно, деодорантов почти нет. А самое главное -- ни косметики, ни прокладок!
  
   Второпях перекусив каким-то салатом из пластиковой коробочки, вкуса которого почти не почувствовала, я прихватила литровую бутыль воды и чуть ли не бегом кинулась в книжный. Там оказалось не только мужское чтиво, была и литература по садоводству, кулинарии, даже по вязанию и вышивке. А еще имелся отдел книжек и журналов для взрослых. Ни одной женщины на многочисленных красочных и порой весьма заводных фотографиях и картинках я не обнаружила. Более того, изображенные там мужчины (только взрослые мужчины, и какие!) выглядели вполне маскулинно, никаких подведенных глазок, напомаженных губок, чулочков-корсетиков. Оторвавшись от очередного иллюстрированного издания, я плюхнулась на пол, отвинтила крышку с едва початой бутыли и вылила воду на голову в последней попытке проснуться.
  
   Потом пришлось снова тащиться в магазин одежды и искать самые маленькие размеры. Уж не знаю, как здешние мужички размножаются (или размножались), но ущербными в физическом плане их не назовешь. Хорошо, что моя родная, до последней землянички женская ночнушка, почти не промокла и я могу хотя бы частично отгородиться ею от этих чертовых штанов и футболки!
  
   Дальнейшее запомнилось не очень хорошо. Вроде бы вышла на улицу и чуть не до хрипоты орала, надеясь, что появится хоть кто-нибудь. Потом резко замолчала, ибо в голову пришла мысль, что местное население осталось без женщин не по своей воле (как почему-то сперва подумалось), а в результате некоего катаклизма. А значит, среди здешних мужчин я буду страшно популярна...
  
   В панике ткнулась в первую же попавшуюся дверь -- для разнообразия это оказался не магазин, а вход в квартиру, расположенную над рестораном. С замиранием сердца обследовала жилище, никого не обнаружила, заперла дверь на все замки, придвинула к ней какую-то довольно тяжелую тумбочку, поплелась в спальню, рухнула на кровать и заснула.
  

***

  
   На следующее утро открыла глаза в незнакомой комнате. Сначала удивилась, потом вспомнила вчерашний сон и застонала. Подошла к окну -- оно выходило на ту самую улицу, где я вчера бродила, а потом чуть не сорвала голос. Это все-таки не сон...
  
   Пометавшись по квартире несколько минут, я приняла решение. Что бы со мной ни приключилось (сон, другой мир или обыкновенное сумасшествие), нет смысла сидеть и гадать об этом. Органы чувств говорят, что окружающее реально (кстати, есть снова хочется), значит, из этого и будем исходить. Далее мне видится два пути. Первый: найти поблизости домик поуютнее и остаться в нем жить. Ходить каждый день в Южный парк, сидеть на скамеечке, книжки почитывать... Только слэш, увы, не люблю, да и до пенсионного образа жизни мне еще ого-го. Значит, выбираю второе: путешествие. Неизвестно, какой здесь климат, но пока не пахнет ни снегом, ни холодами, почему бы не познакомиться с дивным новым миром? Может, удастся набрести на людей. Вдруг женщины живут в другой стране или городе, кто знает, как здесь все устроено? Я б, конечно, как всякая уважающая себя попаданка (терпеть их не могу! Никогда книжек про эту братию не читала, начала одну и мне вполне хватило. Потом ограничивалась выслушиванием восторгов подруг. Как же меня саму угораздило так вляпаться?..) предпочла прынца нечеловеческих кровей, сверхспособности и бронелифчик (кажется, именно это по канону полагается?), но нужно смотреть реальности в глаза. Тут не то что броне, обычного женского белья не найти. И чем мыкаться одной, лучше проживать в женском поселении или по соседству с мужчинами, даже если я их никогда не заинтересую.
  
   К полудню я была полностью готова к путешествию. Выбрала в спортивном магазине велосипед, рюкзак да кой-какое походное снаряжение, запаслась сменной одеждой, едой и лекарствами. Буду придерживаться дорог и населенных пунктов, ибо скитания в глуши ничуть не привлекают. Книжки про средневековье читать люблю, а угодить туда -- упаси Боже! Мне в своем времени комфортно, и без трех белых друзей (ванны, унитаза и холодильника) я никуда. Так что дивный голубой мир меня вполне устраивает в своей окультуренной части.
  
   Собравшись в путь, я задумалась. Не лучше ли повременить, провести день-другой в библиотеке или книжном? Поискать компьютер, если обнаружу, ткнуться в Интернет, коли он или его подобие здесь существуют. Радио и телевизор в квартире, где я ночевала, не ловили ни одной станции, но можно ведь найти газеты, книжки по истории, узнать, куда делись женщины. Возможно, выяснится и причина теперешнего безлюдья... С другой стороны, а вдруг, стоит мне выбраться из этого городка, и я встречу людей? Встретишь-встретишь, только сама рада не будешь. Но они могут с таким же успехом и здесь объявиться. Шайка мародеров... (привет Королю Стивену!) А что вещает женская интуиция, на которую я привыкла полагаться, когда совсем уж не понятно, какой выбор сделать? А она вещает, что нужно ехать. Библиотеки и книжные будут и в других городах, приспичит -- сделаю остановку и займусь чтением. Под лежачий камень... Ладно, еду!
  
   Решившись, не стала медлить с отправлением, закрепила рюкзак на багажнике и пустилась в путь. Со стороны, наверное, выглядела занятно, если б было кому смотреть. Мальчишка-бомж на велике. Нет, конечно, я не грязная, но одежка-то не со своего плеча. Джинсы подрезала (ножницы благополучно нашлись в супермаркете), в пояс вдернула ремень (дополнительные дырочки -- куда без них при тонкой девичьей талии -- проколола теми же ножницами), для штанин запаслась велосипедными зажимами. Мало ли что -- пахать носом землю не охота.
  
   Грудь и попка у меня имеются, но не столько пышные, сколько аккуратные. Просторная футболка, надетая сверху плотная рубашка и мешковатые джинсы неплохо скрыли женственные изгибы, которыми я, вообще-то, горжусь. На всякий случай прихватила с собой эластичный бинт: перетянуть грудь, если придется всерьез выдавать себя за мальчика. Толстовка с капюшоном и кожаная куртка ехали в рюкзаке -- пригодятся по холоду или дождю, а в случае чего дополнительно замаскируют фигуру. Не лишняя предосторожность, раз слабого пола поблизости нет.
  
   Волосы у меня до плеч, их можно и в хвост собрать, и, не закалывая, просто за уши заправить. В моем мире парни часто и так, и сяк ходят. Здесь на картинках разные варианты причесок попадались, были и косы в пояс, и крашеные патлы. Я краситься собиралась весной, так что в новый мир со своими русыми попала. Может, оно и к лучшему.
  
   Поначалу ехать было тяжеловато, но приноровиться удалось быстро, и вскоре последний дом остался позади. Я проехала с пол-километра по гладкой асфальтовой полосе, привычно прочерченной посередине белой пунктирной линией, остановилась и оглянулась назад. Ну как местное население, прятавшееся все это время по подвалам и чердакам от домогательств гнусной попаданки, высыпало на улицу, дабы убедиться в ее отъезде?
  
   Ничего подобного! Позади не было не только населения, исчез и городок! На его месте виднелись деревья и зеленые луга, картину довершало небо с белыми облачками -- и все! Даже дорога в сотне метров позади сходила на нет, растворялась в траве. Да что ж это такое! А вдруг пропадет все мое имущество, включая одежду? Я вцепилась в руль велосипеда, но транспортное средство и не думало истаивать, растворяясь в воздухе серебристым дымком, как на мгновение представилось. Рюкзак по-прежнему отягощал багажник, а бока его приятно круглились.
  
   Поколебавшись немного (спасибо, дедушка Кинг, за лангольеров!), я опустила велосипед на землю и пошла назад, к краю асфальта. По дороге сорвала росшую у обочины длинную травину и, приблизившись к концу (или началу?) дороги потыкала ею в зеленый лужок, раскинувшийся на месте исчезнувшего серого покрытия. Ничего не случилось. Травина не переломилась над краем дороги, не вспыхнула ярким пламенем, не исчезла, не вылетела из пальцев, не превратилась в змею или что-нибудь похуже. Зубастая морда не высунулась из ниоткуда и не отхватила руку любопытной иномирянке. Я осмотрела край асфальта. Он был ровный и уходил вертикально вниз, будто кто-то острым ножом перерезал дорогу, скатал ведущую к городку часть в рулон и унес. Причем сделал это давным-давно, так что все следы затянула густая трава.
  
   Видимо, мне предлагали повернуться спиной к прошлому, и я приняла предложение. Оседлала железного коня и принялась сосредоточенно крутить педали. Размышлять об увиденном не хотелось. Причины я не узнаю, только настроение окончательно испортится. В конце концов, меня никто не обидел, наоборот, позволили переночевать, одеться, раздобыть еду и средство передвижения.
  

***

  
   Путешествие мое продолжалось уже четвертый день и проходило на редкость спокойно и однообразно. Небольшие городки сменяли друг друга с завидной регулярностью и бесследно исчезали (в буквальном смысле), стоило их покинуть. Я так и не встретила людей, не увидела автомобилей. В домах, где останавливалась на ночь, были электричество и вода, в том числе горячая. В магазинах работали холодильные установки, а вот выпечка во встреченных кафе утратила свежесть. Создавалось впечатление, что я попала сюда как раз тогда, когда местные жители исчезли.
  
   Приезжая в очередной городок, я старалась осмотреть хотя бы главную улицу, пытаясь понять, как жили здешние мужчины. Сомнений в том, что мир (или ту его часть, в которой меня угораздило очутиться) населял лишь сильный пол, не осталось.
  
   Особенных различий с привычными реалиями заметить не удалось. Страна, правда, больше походила на благополучный чистенький уголок Европы, а не на российскую глубинку. Автотранспорта я не видела, но дороги с разметкой и знаками были приспособлены именно для него. Бытовая техника в домах выглядела знакомо, незначительно отличаясь дизайном и в корне -- названиями фирм-производителей. Компьютеры и другие электронные устройства вроде мобильных телефонов, ай-подов и прочей подобной дребедени не работали, телевизоры и радиоприемники радовали лишь белым шумом. Даже книги оказывались теперь пустыми, большинство страниц белело арктическими снегами, лишь кое-где попадались картинки. Они же остались в журналах и газетах, уцелели фотографии в домах и рекламные щиты на улицах.
  
   Я ругала себя на чем свет стоит. Похоже, женская интуиция, прогнавшая меня из первого городка, на самом деле оказалась примитивнейшей бабьей дурью. Что было не посидеть денек за книгами? Или хоть прихватить с собой какие-то: учебник истории, справочники по съедобным растениям и грибам. На карте дорог, которую я-таки удосужилась взять в книжном со стенда с заголовком "Наш край" не пропало ни одной буковки, и она меня очень выручала, благо названия населенных пунктов и дорожные знаки тоже оставались в неприкосновенности. Может быть потому, что больше походили на картинки в непременных рамках из орнаментальных завитушек. Эстеты, однако, здешние мужички...
  
   В результате собственного головотяпства я не могла узнать ни историю этого мира, ни причины безлюдья, зато на каждом шагу убеждалась, что его жители не были монстрами или отморозками. Им даже не приходило в голову переодеваться в женскую одежду или пользоваться декоративной косметикой. Жили себе и жили, многие, судя по фотографиям, вполне счастливыми парами. Детопризводство и воспитание подрастающего поколения, похоже, были полностью централизованными. Я не увидела ни одной детской площадки, ни одного магазина с детскими товарами, которые отсутствовали и в супермаркетах. Наверное, где-то существуют институты или даже фабрики, занимающиеся клонированием, а рядом с ними -- ясли, детские сады, школы. Незабвенный Хаксли с его более чем рациональным общественным устройством...
  
   Приходилось признать, что, в конечном счете, мужички неплохо устроились. Никто их не пилил, не динамил, не унижал, не изводил капризами. Может, поэтому они вырастали крупными и красивыми? Нет, скорей, генные инженеры постарались. Во всяком случае, мне, как представительнице противоположного пола, так думать приятнее.
  
   Я по-прежнему не теряла надежды встретить людей и всерьез обдумывала, как правильнее представиться. Между собой местные жители, судя по всему, ладили, а как отнесутся к женщине, неизвестно. Вряд ли мне угрожает сексуальное насилие, им и друг друга вполне хватает, но я могу потрясти общественные устои самим фактом своего существования. Значит, хотя бы поначалу безопаснее выдавать себя за недоросля, оказавшегося во взрослом мире по причине необъяснимого катаклизма. Опасность разоблачения казалась минимальной, если, конечно, не полезу купаться на общественном пляже или не отправлюсь в баню. В одежде и с перетянутой бинтом грудью вполне сойду за своего, но юного, глупого, не знающего жизни. Аборигены, скорей всего, давно забыли, как выглядят человеческие особи с двумя икс-хромосомами, так что вряд ли с первого взгляда заподозрят во мне девушку.
  

***

  
   Я добралась до очередного городка во второй половине дня. Нашла главную торговую улицу, оставила велосипед около одного из домов и отправилась на поиски еды. В рюкзаке есть сухой паек, но гораздо приятнее слопать что-нибудь свеженькое, пока оно имеется в наличии.
  
   Посередине широкого, мощеного булыжником бульвара росли в два ряда раскидистые деревья неизвестной породы. Я неплохо знаю растения, но здешняя флора разительно отличалась от привычной. За четыре дня путешествия мне не встретилось ни одного мало-мальски знакомого дерева, кустарника, травинки. Прежде такого не случалось, даже когда занесло по работе в горы Южной Кореи.
  
   Птицы-звери тоже отличались от известных мне, хотя их, скажем так, родовую принадлежность определить было проще. В водоемах плавали утки, разнившиеся с нашими дикарями главным образом окраской: селезни с коричневато-оранжевой головой, белой грудью и бурыми крыльями, украшенными черными пятнами с зеленоватым отливом. Уточки были неприметными, серенькими. На полях паслись какие-то копытные, то ли олени, то ли антилопы. Изящные, не очень крупные, они убегали при моем приближении. В группках выделялся самец с прямыми острыми рогами, остальные были безрогими -- самочки. Все правильно, смешно предполагать, что в животном мире творится то же, что в человеческом. Млекопитающие и птицы вряд ли могут размножаться делением или почкованием. Интересно, что же случилось с местными женщинами?
  
   Задумавшись, не сразу сообразила, что на одной из скамеек, стоящих между деревьями, кто-то сидит. К счастью, шла я не по центру улицы, а по левой стороне, и заметила человека раньше, чем он меня.
  
   Тут же нырнула в первую попавшуюся дверь, бесшумно распахнувшуюся передо мной. Прежде всего нащупала на поясе охотничий нож в кожаных ножнах, удачно подобранный в одном из магазинов. Под футболкой навыпуск его не видно, но, в случае чего, вытащить нетрудно. Другое дело -- пустить в ход. Хотя, если будет угрожать реальная опасность, пущу, непременно пущу. Убедившись, что оружие на месте, осмотрелась. Огромный магазин одежды с длиннющей стеклянной витриной, которая, на мое счастье, тянется далеко вперед. Вот если б удалось добраться до скамеечки с отдыхающим и рассмотреть его для начала...
  
   Несколько минут острожного движения, противного трепыхания сердца в груди, шума крови в ушах, и я оказалась позади не пустующей скамейки. Нет, не сразу за спиной сидящего на ней парня, а в метрах пяти от него.
  
   Молодой мужчина сидел, на мое счастье, вполоборота и был настолько поглощен поеданием мороженого, что ничего вокруг не замечал. Еще бы: пакостный брикетик уже начал таять и течь, так что незнакомец абсолютно по-детски пытался перехватить ртом неумолимо наползающие белые потеки и капли. Одну струйку поймал на запястье, другую упустил, тут же принялся смахивать липкую жидкость с футболки. Я в детстве тоже так ела мороженое, потом научилась аккуратнее, а этот... Совершенно как ребенок, для которого лакомство еще в новинку. Занятно.
  
   Я решила не портить парню удовольствие, дождаться, когда он закончит. Иначе ему будет неловко, и первый (а, возможно, единственный -- чем черт не шутит) местный житель пошлет меня, пожалуй, подальше.
  
   Ждать пришлось недолго. Парень заглотил остатки расползшейся массы, облизал пальцы и улегся на спину, видно, решив отдохнуть. Я устремилась к выходу: вдруг уснет. Слоняться поблизости, пока не выспится, неохота, а будить -- тоже не лучший способ знакомства.
  
   Как выяснилось, спать он не собирался, лежал, заложив руки за голову, и смотрел вверх, в сплетение древесных ветвей. Одет в джинсы, светло-серую футболку навыпуск и поношенные кроссовки. А чего я ожидала, проведя столько времени в магазинах одежды? Тарзана в набедренной повязке из шкуры леопарда?
  
   -- Извините... -- я остановилась метрах в двух от скамейки и с трудом выдавила первое слово.
  
   Парень вскочил, как ужаленный, и вид у него был донельзя смущенный. Я привычно окинула его не слишком откровенным, но вполне заинтересованным взглядом. Хорош, ничего не скажешь. Высокий, стройный, плечистый, темноволосый, симпатичный, вполне себе мужественный. На вид лет двадцать, получается, почти ровесник, может, чуть помладше. Эх, как жаль, что я его не привлеку... Или как раз привлеку? Он же думает, что я мальчик... Нет, похоже, мальчики его не волнуют. Оглядел меня, уставился в лицо (боюсь, чересчур заинтересованное) и едва ли не скривился. Брезгливое выражение определенно промелькнуло. Педофилов здесь, как я и полагала, не было. Детишки, видимо, выходили во взрослую жизнь совершеннолетними.
  
   -- Извините, -- снова начала я, сильно сомневаясь, что незнакомец меня понимает. -- Здесь есть еще люди?
  
   -- Я думал, нет, -- процедил едва ли не зло.
  
   На меня накатило такое облегчение, что я смело шагнула к скамейке и присела на краешек. Мы разговариваем на одном языке! А если и на разных, то все равно отлично понимаем друг друга -- это главное.
  
   -- Откуда ты взялся? -- подступил едва ли не вплотную, навис угрожающе. -- Ты один?
  
   -- Да, один. Уже четыре дня, и никого... Ты первый. Я уснул вечером, как обычно, а когда проснулся... -- и врать почти не нужно -- отлично. Только не забывать говорить о себе в мужском роде.
  
   -- Ты из интерната?
  
   -- Ну да, -- нужно смелее соглашаться. Парень явно не ждал чьего-то появления, так что, глядишь, от неожиданности не обратит внимания на какие-то неувязки в моей истории. -- Видишь же -- еще не бреюсь, -- провела рукой по подбородку, разглядывая чисто выбритого собеседника, на щеках которого лишь слегка просвечивала темная щетина. Зачем он брился, если думал, что остался один? Привычка? А я страшно счастлива, что в этом мире не нужно страдать из-за волосков на ногах!
  
   -- Из государственного?
  
   -- Да.
  
   -- Все остальные люди исчезли? -- занудно уточнил он.
  
   -- Да! Говорю же, четыре дня назад. Я переезжаю на велосипеде из города в город, пытаюсь найти кого-нибудь. А ты? Видел людей?
  
   -- Нет, -- парень опустился на скамейку подальше от меня. -- Я думал, исполнилось пророчество, и мне выпала честь... -- заметил мое непонимание и пояснил: -- Я дуал. Слыхал о них?
  
   -- Нет. Кто это? -- пророчество, избранный. Боже, здесь тоже были секты и религиозные фанатики? Этот тип огорчился, что не остался один. Вдруг он меня убьет, дабы пророчество исполнилось-таки?
  
   Видно, кое-какие сомнения отразились у меня на лице, потому что парень выдавил подобие улыбки и сказал:
  
   -- Ты не бойся, я не сумасшедший. Но и на совместное проживание не рассчитывай. Дуалы не живут с себе подобными.
  
   -- А с кем вы живете? С козами? -- я зажала рот руками, но было поздно, слова вылетели. Может, не поймет, о чем я? Вряд ли тут тоже есть козы. С другой стороны, кто знает, как он воспринимает мои слова? Может, смысл их передается с завидной точностью, так что ему представится не знакомая мне коза, а какое-то здешнее некрупное домашнее животное.
  
   -- Мы живем в чистоте, -- парень вроде бы не оскорбился, но смотреть стал, как на дурачка, да и брезгливость снова явственно проступила во взгляде. -- Верим, что настанет день, и Господь покарает погрязших во грехе, а после восстановит прежний порядок.
  
   -- Это какой? -- в глубине души заворочались нехорошие подозрения.
  
   -- Синглы не учат историю? Не слыхал, что прежде род человеческий делился на два пола: мужской и женский? А с биологией как? Зверюшки не могут размножаться в колбах и пробирках.
  
   -- Д-да, к-конечно... -- я облилась холодным потом. Парень огорчился, что он не один и, значит, не избранный. А вот у меня такое чувство, что великой чести он удостоился. Но я не хочу быть чьей-то прародительницей! Да, незнакомец симпатичный. Знать, что он не имел дела ни с мужиками, ни с козами, весьма отрадно. Но ходить вечно беременной? И рожать придется мне, а не ему. А я совсем не религиозна и положение пожизненного инкубатора честью не считаю! К тому же я не могу вот так, с первым встречным, пусть он и единственный тут...
  
   -- Ты болен? -- парень отодвинулся подальше. Знатно, видать, меня перекосило от представившихся перспектив!
  
   -- Нет, здоров, -- вздохнула поглубже, стараясь успокоиться. -- Просто сопоставил факты и сообразил, что являюсь лишним в твоей возможной идиллии с праматерью будущего правильного человечества.
  
   -- Может, она должна будет выбрать? -- парень задумался и посуровел, видно, подобный поворот сюжета учение дуалов не предусматривало.
  
   -- Э-э, я вообще-то не жил в чистоте, так что вряд ли мне что-то светит. А если женщины на картинках в учебнике были изображены верно, меня на них и не тянет.
  
   -- Тем лучше, -- дуал поднялся со скамейки и отправился прочь по улице.
  
   Я осталась сидеть в полном обалдении. Вот попала так попала! Цивилизация исчезает, из людей, похоже, остался только этот одержимый. Получается, меня сюда закинуло божественное Провидение? Я всегда подозревала, что Творец -- большой шутник, но мне хватало тех его приколов, которые относились к женщинам в целом. Месячных, к примеру, со всем прилагающимся букетом. А теперь Создатель решил подшутить надо мной лично? Ох, все-все, не буду углубляться в богословие, а то как бы хуже не стало.
  
   Что же делать? Уносить ноги подальше от избранного? А что со мной будет, когда города и магазины исчезнут? Охотиться и рыбачить я не умею, здешних растений не знаю. Съем чего-нибудь не то и умру в страшных муках... Ой, парень возвращается...
  
   -- А почему ты так одет? -- без обиняков вопросил местный Адам.
  
   -- Как "так"? -- огрызнулась я. -- Нужно было кожаные шортики в облипку и сетчатый топик? -- подобные наряды встречались в зажигательных журнальчиках.
  
   -- Воздержись от сингловой пошлятины, ладно? Я имею в виду, что одежда у тебя не по росту, большая слишком. Почему не носишь свою?
  
   -- Потому что я проснулся утром не в своей кровати и не в постели соседа по комнате (удерживаться от пошлятины не получалось, да и не очень хотелось. Почему-то казалось, что чем гаже я буду выглядеть в его глазах, тем в большей безопасности окажусь), а на зеленом лугу. Интернат исчез вместе со всеми обитателями, одеждой, едой и прочим. На мне была только пижама, а она оказалась неудобной для путешествия!
  
   Избранный собрался что-то сказать, как вдруг послышался странный звук, будто сухой горох катился по жестяному желобу в просторном пустом помещении. Мы повернули головы в направлении его источника и увидели, как из улицы, пересекающей бульвар, вырвалось небольшое стадо антилоп, голов, наверное, в десяток. Животные помчались в нашу сторону слаженной группой, пронеслись мимо, и цокот копыт стал понемногу затихать. Не успела я удивиться сюрреалистической картинке, как показался их преследователь -- зверь, здорово смахивающий на льва, только без гривы, зато с полосой более длинной темной шерсти, идущей от загривка по хребту до самого основания хвоста.
  
   Парень среагировал мгновенно -- сунул руку на пояс, под футболку, вернулась она уже с пистолетом или каким-то огнестрельным оружием, очень на него похожим. Я, подчиняясь какому-то первобытному инстинкту, в мгновение ока оказалась за спиной мужчины, на исконном месте женщины в минуту опасности.
  
   ...Только этот мужчина не сможет ничего сделать! Огнестрельное оружие не работает, я проверяла, долго и нудно дергая все возможные рычажки, нажимая на кнопочки в попытке снять с предохранителя (так, во всяком случае, рекомендовали поступать в фильмах). Может, я полная дура и не разу не сподобилась выполнить эту простейшую операцию правильно, но женская интуиция подсказывала: не работает! Поэтому и вооружилась ножом, который сейчас необходим мужчине, вернее, дурачку, рассчитывающему уложить зверюгу из пистолета, а после дождаться пары и стать родоначальником нового человечества.
  
   -- Возьми, -- быстро вынула тесак из ножен и сунула парню. -- Пистолет не выстрелит.
  
   Он повел себя донельзя предсказуемо. Мои слова будто не услышал, поднял свою бесполезную пукалку, навел на угрожающе приблизившегося зверя и нажал на курок... Зато после действовал молниеносно. Выхватил нож из моей застывшей в подающем жесте руки и прыгнул навстречу хищнику.
  
   Меня охватило необоримое желание закрыть глаза. Не убежать, что странно, а просто зажмуриться, но я этого не сделала. Результат, впрочем, оказался примерно тем же: я видела, как человек и зверь сцепились и покатились клубком по земле, но совершенно не могла отследить их движения, преимущество того или иного противника, шансы на победу и прочее.
  
   Вот они катятся, рычат, совершают какие-то едва уловимые глазом и совершенно непонятные движения, а вот затихли, обнявшись на манер страстных любовников. Я стою, сцепив пальцы, не в силах ни окликнуть, ни подойти. Наконец человек начинает двигаться, встает на четвереньки и отползает от неподвижной туши. По изодранной футболке на плечах и спине расползаются темно-красные пятна.
  
   -- Откуда здесь эта тварь? -- не нахожу ничего лучшего спросить я.
  
   Парень не отвечает, но я уже сама вспоминаю, что видела на карте большущее зеленое пятно с надписью "Сафари-парк" как раз между городком, где ночевала вчера и сегодняшним. Ограждения исчезли, как и все плоды трудов человеческих в этом ненормальном мире, зверушки получили свободу... Интересно, много там было хищников?..
  
   Пока я предавалась не сказать чтобы таким уж необходимым размышлениям, парень поднялся на ноги, шагнул к туше, извлек нож, после схватил меня за руку липкими от крови пальцами и потащил в ближайший магазин, оказавшийся парфюмерно-косметически-аптечным.
  
   Избранный, прихватив с полки у входа большую бутыль воды, зашел в закуток у кассы, плюхнулся на стул и стал зачем-то шарить внизу.
  
   -- Заблокировал вход, -- пояснил мне. -- Вдруг лев был не один. Что стоишь? Найди пластырь и... -- далее последовали названия каких-то препаратов, совершенно мне не известных, но, подозреваю, относившихся к болеутоляющим и антибиотикам.
  
   -- Я не запомнил... -- промямлила я, проникаясь презрением к собственной особе. -- Повтори, пожалуйста, еще раз. А лучше напиши. Там, у кассы, наверное, есть бумажка и карандаш.
  
   -- Если б не твой нож, я б тебя прикончил прямо здесь, проклятый тупой сингл, -- парень с трудом стал подниматься.
  
   Я кинулась помочь, но нарвалась на очередную грубость и чувствительный тычок под ребра. Сильный, черт.
  
   Парень тем временем побрел к полкам. Кровавые пятна на футболке почти слились в одно.
  
   -- Эй, ты! Полей на руки, -- он потянулся к какой-то коробке, и обнаружил, что пальцы и ладони в крови.
  
   Я подхватила бутыль, оставленную у кассы, на ходу свинтила крышечку и постаралась выполнить просьбу как можно аккуратнее, хотя конечности изрядно тряслись.
  
   Парень хотел вытереть руки об себя, но одежда была в пыли, и он просто резко тряхнул кистями. Потом разодрал упаковку, выковырял несколько таблеток и отправил в рот, запив водой из услужливо протянутой бутылки.
  
   -- Вот пластырь, -- я радостно схватила с полки коробочку.
  
   -- Мозольный, -- проронил с презрением и отправился на поиски нужного.
  
   Вскоре необходимые медикаменты были отобраны, избранный вернулся к кассе, стянул футболку и попытался оценить ущерб, заглядывая себе через плечо.
  
   -- Давай я все сделаю, -- подошла поближе, поставила ополовиненную бутылку на пол. -- Только скажи, чем обработать раны.
  
   -- Сначала нужно вколоть.
  
   Выпотрошил одну из коробок с чем-то вроде пластиковых шприцов, приставил один из них к плечевой части руки с внутренней стороны, нажал. Содержимое медленно исчезло, судя по всему, впрыснулось внутрь. Удобно, ничего не скажешь. Главное, иголок нет. С детства их терпеть не могу.
  
   -- На, мажь погуще и залепляй пластырем, -- протянул тюбик с мазью и коробочку.
  
   -- А может, сначала нужно зашить? -- я с сомнением разглядывала кровоточащие следы когтей, судя по всему, глубоко рассекших плоть.
  
   -- Вас первую помощь учили оказывать в ретро-стиле? Если б лев мне артерию на шее порвал, ты б жгут стал накладывать? -- парень похоже, с трудом сдерживался, чтобы не скрипеть зубами.
  
   -- Нас вообще не учили...
  
   -- Я всегда знал, что синглы -- обыкновенные... -- последовало ругательство, частенько употребляемое моими неполиткорректными современниками в отношении мужчин с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Во всяком случае, я именно так поняла сорвавшееся с губ дуала слово, да и интонация не оставляла сомнений. -- Пластырь стянет края ран!
  
   Я поскорей взялась за дело, опасаясь, что без перекиси водорода не обойтись. Поминать древний медикамент, понятное дело, не стала, оказалось, правильно поступила. Мазь отлично справлялась с кровоостанавливающей функцией. Избранному (да и мне в конечном счете) чертовски повезло, что зверюга не сумела пустить в ход свои кошмарные клыки. Полосы от когтей, хоть и глубокие, и сочащиеся кровью, выглядели далеко не так страшно, как могли бы раны от вырванных кусков мяса. Обрабатывая повреждения, я с удивлением заметила несколько старых шрамов на спине и плечах. Казалось, кто-то приласкал парня когтистой лапой, оставив на память четыре неровные полосы.
  
   -- Тебе уже приходилось драться со зверем?..
  
   -- Да, как-то на охоте, -- проворчал мой спаситель.
  
   Я удивилась про себя. Охота в мире, знающем огнестрельное оружие, не подразумевала рукопашной с хищником. Разве что дуалы отличались пристрастием к экстремальным развлечениям. Что ж, вполне возможно. Жить приходилось в чистоте, а гормоны играли, нужно было давать телу хоть какую-то разрядку. В привычном мире монахи занимались бичеванием, почему б здешним не ходить на медведя или льва с ножом? Это выглядит мужественнее и, пожалуй, более здорово, чем нанесение увечий самому себе.
  
   -- А как тебя зовут? -- решила заодно выяснить для порядка.
  
   -- Алехандро.
  
   Нормальненько! Сначала Южный парк, теперь этакий мачо из латиноамериканского сериала. Может, я все же сплю? Нет, с мультиком понятно, я его смотрю время от времени, но латиноамериканские сериалы?! Так низко мне падать не доводилось. Ну, заглядывала вполглаза, навещая бабушку, знаю, как там мужичков зовут, но чтобы смотреть?..
  
   -- Синглам что, имен не дают, пока из интернатов не выпустят? -- я задумалась и не только не представилась, но и не расслышала встречного вопроса.
  
   -- Э-э, прости, тут такие глубокие раны... -- налепила очередной пластырь. -- Я -- Валера, -- на всякий случай думала о мужском варианте этого имени. Черт знает, как здешний перевод работает.
  
   -- Валера? -- переспросил избранный. -- Это что-то ниразийское?
  
   -- Да, вроде того, -- на всякий случай согласилась я. -- Для краткости зовусь Лерой, мне так больше нравится. А твое имя можно как-то сократить?
  
   -- Тебе -- нет.
  
   -- Я закончил, -- шлепнула последнюю заплатку, не боясь причинить боль. Нет, я не стерва, а юный сингл точно оскорбился бы.
  
   -- Спасибо.
  
   Какая неожиданная вежливость!
  
   -- Не за что. Ты, как-никак, убил зверя, который собирался нами пообедать.
  
   -- Я убил его твоим ножом, так что чувствую себя обязанным, -- Алехандро взглянул на меня. -- Как ты узнал, что пистолет не выстрелит?
  
   -- Я пробовал стрелять, когда решил подобрать оружие. Ни разу не получилось.
  
   -- Ты умеешь обращаться с пистолетом?
  
   -- Нет, но знаю, что сначала нужно снять с предохранителя.
  
   Парень глянул, как военный ветеран на блондинку, вздумавшую рассуждать, какая модель пистолета выглядит гламурнее, что в целом было недалеко от истины. Я обезоруживающе улыбнулась.
  
   -- Зачем тебе оружие понадобилось, если остался один?
  
   -- А тебе зачем? -- нет, он просто удивительный зануда! -- Слушай, чего ты все допрашиваешь? Одежда моя не нравится, нож, оказавшийся полезнее твоей пукалки, тоже чем-то не угодил. Вот затем и понадобилось. На всякий случай. Я ж не знал, что случилось, да и сейчас толком не знаю. Думал, может, инопланетяне вторглись и придется жизнь свою защищать. Мне и в голову не приходило, что необъяснимый катаклизм -- часть Великого Брачного Плана Дуалов. Не понятно только, я-то здесь зачем.
  
   -- Не тебе судить о путях Господних, -- Алехандро собрался было натянуть футболку, но сообразил, что она уже свое отслужила. Оглядел себя, обнаружил, что изрядно перемазан кровью, своей и звериной. -- Надо умыться... -- с трудом поднялся (я не рискнула помогать, опасаясь получить очередной тычок) и поплелся к видневшейся в глубине зала двери, на которой висела табличка "Для персонала".
  
   Хоть вход и был заблокирован, оставаться одной не хотелось, и я отправилась следом. Парень уже плескался у раковины, заметил меня в зеркале и нехотя попросил стереть кровь со спины. Пришлось намочить полотенце и заняться приведением моего спасителя в порядок. Когда закончила, Алехандро, не утруждаясь благодарностями, вернулся к полкам и принялся набирать в прихваченный по пути пакет нужные лекарства.
  
   Я, не желая раздражать сурового дуала, вернулась к кассе, присела на стул и задумалась. Кругом бродят хищники, и остаться одной -- верная смерть. Конечно, если признаюсь Алехандро, кто я есть на самом деле, защита гарантирована. Но уж очень не хочется раскрывать тайну, слишком живо представляю, что за этим последует. Если б он хотя бы нравился мне... Нет, внешне парень, конечно, хорош, к тому же не какой-нибудь изнеженный красавчик с обложки глянцевого журнала, совсем наоборот. Но ведь зануда, религиозный вдобавок. От такого даже ничтожной романтики не дождешься, тут же кинется выполнять долг производителя. О-о-ох, нет, не могу. Попробую в приятели набиться.
  
   Пока я предавалась невеселым размышлениям, избранный закончил наполнять пакет и подошел ко мне.
  
   -- Послушай меня внимательно. Я не понимаю, что происходит. До твоего появления все казалось более или менее ясным, теперь -- нет. Скорее всего, мы остались на планете вдвоем. Меня учили, что все меняющие мир события происходят по воле Господа, и ошибок он не допускает. Получается, ты здесь зачем-то нужен. Я сгоряча хотел уйти подальше, а потом этот лев... Тут сафари-парк неподалеку... Твой нож спас мне жизнь. Значит, нам нужно держаться вместе. Как ты на это смотришь?
  
   -- Держаться вместе разумно, -- я с трудом подавила вздох облегчения. Боже, спасибо, все решилось само собой! Поучусь у Алехо выживанию в здешних условиях, хоть съедобные растения узнаю, а потом попробую потихоньку удрать, пока он не сообразил, зачем я здесь. -- Спасибо, что не прогнал. Только не считай, что должен мне. Я б не смог убить льва, а у тебя получилось. И если уж говорить о воле Господа, то надо отдать ему должное. Он ловко подстроил ситуацию, в которой каждый из нас оказался обязан другому жизнью.
  
   -- Запомни: я не потерплю богохульства, сальностей и приставаний.
  
   Я с трудом сдержала нервный смех. Фраза у парня получилась как раз в духе трепетной девы, волей обстоятельств попавшей в общество отпетого головореза. Я настолько ощутила себя в образе, что не на шутку захотела покуситься на невинность Алехандро.
  
   -- Бери пакет и пошли, -- избранный осмотрел улицу сквозь стекло витрины, но львов, судя по всему, не узрел.
  
   -- А двери?..
  
   -- Вылезь из-за кассы или сам нажми кнопку. Я не собираюсь шарить по твоим коленкам, если ты этого ждешь.
  
   -- Не жду! Мне сальности запрещены, а тебе -- нет? -- я вскочила и отошла подальше.
  
   Разозленный дуал не ответил, подошел к кассе, отшвырнул стул и долбанул по кнопке, после чего устремился к выходу.
  
   -- Алехо, погоди! -- я припустила за ним. -- Я буду хорошо себя вести, обещаю! Мы ведь можем быть просто друзьями. Обычными друзьями, без сексуальной подоплеки.
  
   -- Я не разрешал сокращать мое имя.
  
   -- Да что в этом страшного? Оно у тебя очень длинное, звать неудобно.
  
   -- Сокращенным именем меня будет звать жена.
  
   -- Она наверняка придумает какое-нибудь другое, -- мы уже вышли на улицу и я пристроилась сбоку. -- Алик, например. -- Парня заметно перекосило. -- Мне тоже не нравится, а на женский вкус, наверное, мило. Они должны быть не такими как мы. В этом и прелесть, да?
  
   -- Наверное. -- Алехо подошел к скамейке, подобрал пистолет, пощелкал чем-то, попробовал выстрелить, но безрезультатно. Разрядил, сунул патроны в карман, оружие -- за пояс. -- Вот уж никогда б не подумал, что он так меня подведет, -- покачал головой. -- Знал бы, не тратил столько времени на упражнения в тире. -- Направился к песочно-рыжей туше льва, наклонился, поворошил длинную шерсть на хребте. -- Освежевать бы, хорошая шкура, да раны тревожить неразумно... А ты, конечно, не умеешь.
  
   -- Нет, не умею. А зачем тебе?
  
   -- Подарил бы жене.
  
   -- А вдруг она будет вегетарианкой и защитницей прав животных?
  
   Парень взглянул на меня обалдело, и я уже решила, что в этом мире не существовало аналога "зеленых", но избранный вдруг расхохотался. Вовсе не похоже на религиозного фанатика, которые, в моем понимании, так заразительно ржать не могут.
  
   -- А ведь верно, я не знаю, что ей понравится, а что нет. Ну ее, эту шкуру. Нужно новую одежду раздобыть.
  
   -- Вон магазин, -- указала на витрину, из которой некоторое время назад наблюдала за парнем. -- Пойдем.
  
   -- Ты там будешь лишним. Ступай-ка назад в аптеку, возьми мыла, зубной пасты, что еще тебе нужно. Вещи, которые я раньше забирал с собой, пока не исчезли, но мои запасы на троих не рассчитаны.
  
   -- Хорошо, сделаю. Зайдешь за мной?
  
   -- Мы же договорились. Конечно, зайду.
  
   Ждать пришлось недолго, только я закончила набирать необходимое и направилась к дверям, как из магазина напротив показался Алехо, в футболке (на сей раз васильково-синей) и новых джинсах. Увидел меня через стекло, махнул рукой, мол, идем, и отправился по улице. Я, пыхтя, догнала его и зашагала рядом.
  
   В продуктовом супермаркете парень набрал мясных и рыбных консервов, круп, унылых сухих завтраков без аппетитных добавок вроде шоколада и орешков в меду. Мяса взял, и то спасибо. Правда, немного, только чтоб в ближайшее время поесть. Правильно, у путешественников нет ни дома, ни холодильника. Я сгрузила свой вклад в виде нескольких коробок конфет, вороха шоколадных плиток, запаса чипсов и двухлитровой бутыли сладкой газировки. Вообще-то я редко позволяю себе мусорную пищу, берегу фигуру. Но очень скоро эти соблазны исчезнут, так почему бы не побаловать себя напоследок?
  
   -- Эту дрянь потащишь сам, -- Алехо с неприязнью покосился на мои сокровища.
  
   -- Да пожалуйста. Могу всю тележку везти, мне не трудно.
  
   Я перехватила управление магазинным транспортом и свернула в отдел спиртного. Местные вина и пиво я уже пробовала, теперь, в свете произошедших событий, душа просила чего-нибудь покрепче. Расслабиться как следует, увы, не получится -- чересчур велика опасность выдать себя по пьяной лавочке.
  
   -- Ты что предпочитаешь? -- обернулась к спутнику.
  
   -- Синглам разрешено спиртное уже в интернатах? -- занудство продолжало цвести пышным цветом.
  
   -- С четырнадцати лет по чуть-чуть, -- уверенно заявила я.
  
   -- А я слышал...
  
   -- Ты слышал, а я там жил, -- постоянно звучащее в речах Алехо противопоставление синглов-дуалов наводило на мысль, что сектанты производили и растили свою смену сами. Судя по отсутствию возражений, я угадала.
  
   -- Куда потянул такое крепкое? -- парень перехватил мою руку с бутылкой, но тут же выпустил и неосознанно провел ладонью по штанам, будто вытирая.
  
   -- Я не грязный и не заразный, -- пристроила бутылку в тележку.
  
   -- Ты какой-то слишком мягкий.
  
   -- Спятил? -- я почуяла опасность и разозлилась, прежде всего на себя. Разве можно позволять до себя дотрагиваться?! -- Я нормальный. Это ты мускулистый охотник, а я обычный пацан, которому предстояло жить в городе и работать головой, а не руками. Позабыл уже, каким сам был в четырнадцать? Или твои товарищи?
  
   -- Я был не таким, это точно. А товарищи... У нас не приветствуются тактильные контакты, но когда приходилось касаться... Нет, не такие. Ты на ощупь почти как силиконовая кукла.
  
   Я молча взяла с полки сестру бутылки, отправленной в тележку, отвинтила пробку и сделала хороший глоток. Я -- силиконовая кукла, нормальненько. Со встроенной функцией инкубатора, ага. Кстати, а откуда весь из себя чистый дуал знает, каковы на ощупь силиконовые куклы?
  
   -- Не смей больше пить.
  
   Трогать меня он больше не решался.
  
   -- Ты б лучше сам хлебнул и рассказал о силиконовой подружке.
  
   -- Пошел ты... -- дернул тележку к себе и направился к выходу.
  
   Разозленный Алехо смотрел прямо перед собой, а мой уже не совсем трезвый взгляд блуждал свободно, по полкам, по кассам, по стеклу витрины. За ним тянулся пустынный бульвар... А вот и не пустынный! По противоположной стороне улицы шел, принюхиваясь, родич убитого льва.
  
   -- Стой! -- ухватила парня сзади за футболку, рискуя схлопотать по морде. -- Там лев, -- поспешила пояснить, уж очень свирепое лицо было у избранного, когда он обернулся.
  
   Алехо опять поразил меня быстротой реакции -- в мгновение ока шарахнулся к кассам и заблокировал двери.
  
   -- Второго мне сегодня не завалить, -- подошел к окну-витрине и проводил взглядом удаляющегося хищника.
  
   -- А завтра завалишь?
  
   -- Конечно. Сделаю копье и завалю. А сейчас поем, -- направился к холодильным шкафам, выбрал коробку с мороженым, сходил в хозяйственный отдел за ложкой, уселся на вытащенный из-за кассы стул и приступил к трапезе.
  
   -- Это еда настоящих мужчин? -- не выдержала я.
  
   -- Нет, это вредная отрава, которой я до гибели цивилизации не пробовал. Скоро ее не станет, хочу отвести душу.
  
   -- Ты раньше не ел мороженого? -- взяла другой стул и устроилась напротив, пристроив бутылку рядышком на полу.
  
   -- Нет, -- покачал головой, поковырял ложкой едва начавшую оттаивать массу сливочного цвета с розовыми прожилками сиропа или джема. -- Я же объяснил, в чем суть нашей религии. Любой дуал должен быть в хорошей физической форме. Вдруг именно ему выпадет честь стать избранным? Поэтому питание у нас было правильным и здоровым. Мороженое -- вредный продукт, как и твои чипсы, шоколад и газировка.
  
   -- А теперь ты стал избранным и решил расслабиться?
  
   -- Я захотел попробовать и слегка подсел, -- улыбнулся. -- Все равно скоро исчезнет, не успею всерьез навредить организму.
  
   Чертово спиртное все глубже проникало в мозг, и мне внезапно стало жаль парня. Он не злой и не глупый, заразительно смеется, улыбка хорошая. И всю жизнь прожил в секте, где запрещались маленькие, но приятные слабости в виде мороженого, лимонада или дружеского прикосновения.
  
   -- А как должна появиться твоя женщина?
  
   -- Не знаю. В Учении не говорится о таких подробностях. -- отправил в рот полную ложку лакомства и даже зажмурился от удовольствия.
  
   -- А если она не появится?
  
   -- Появится. Иначе зачем все это? -- помахал ложкой в беловатых разводах, обозначая окружающее безобразие. -- Почему все исчезли, кроме меня? Ну, и тебя, -- признал нехотя.
  
   Господи, или кто там в ответе за мое перемещение сюда, ну почему ты не сподобился выдернуть женщину из другого времени? Средневековья, рабовладельческого строя или первобытно-общинного? Даже если б она была монашкой, победа Алехо надо львом, определенно произвела бы нужное впечатление. На меня тоже произвела, не стану отпираться, но я слишком образованная, слишком эгоистичная, слишком самостоятельная, слишком... современная! Творец милосердный, создай ему, что ли, подругу из ребра. Пусть будет единая плоть, или как там в Библии называется... Ох, зря я прикладывалась к этой бутылке, надо было послушать Алехо и поставить на место...
  
   -- А вдруг это сон? -- неожиданно обуявшее сочувствие к парню разозлило, и раздражение потребовало выхода. -- Или, например, ты в коме. Лежишь в больнице, а все это тебе мерещится.
  
   -- Интересная теория, мне нравится, -- Алехандро был невозмутим. Видно, мороженое влияло на него куда благотворнее, чем спиртное на меня. -- Она предоставляет полную свободу действий. Наяву я не смог бы навредить человеку, который спас мне жизнь, а во сне -- почему бы и нет? Есть точка зрения, что в сны прорывается подсознание. А мне не раз вполне сознательно хотелось прикончить сингла, который бросал похотливые взгляды.
  
   -- Я не бросал...
  
   -- Значит, пока ты в безопасности. Продолжай в том же духе и поменьше философствуй. Целее будешь.
  
   -- Постараюсь вести себя правильно, только от ошибки никто не застрахован. Ты уж будь добр, предупреди, если решишь меня прикончить. Я тогда уйду подальше, чтоб тебя не раздражать.
  
   -- Договорились.
  
   И Алехо продолжил наворачивать мороженое, а я приложилась в последний раз к бутылке и отправилась искать место для ночлега. За окном неумолимо темнело, тело и мозг требовали отдыха после насыщенного дня.
  

***

  
   Спать устроилась на диванчике в помещении для персонала. Ложе было коротковато, но стоило найти удобную позу, как провалилась в сон. Он оказался удивительно нудным: я только и делала, что убеждала Алехандро, насколько ему не подхожу. Парень во сне, к его чести, не пытался применить силу, а в присущей избранному манере заявлял, что деваться мне все равно некуда, и он согласен подождать, пока не одумаюсь. Мол, по его мнению, произойдет это скоро. После чего неизменно стягивал футболку и принимался расстегивать джинсы. Ничего интересного увидеть мне так и не удалось, потому что каждый раз пускалась в бегство, хорошо, не с воплями.
  
   Проснулась от того, что кто-то (кто-то? Понятно, кто!) гаркнул над ухом "Подъем!"
  
   -- Надеюсь, больше не будешь напиваться. От спиртного кошмары мучают, верно? -- надо мной стоял Алехо, выспавшийся и свежевыбритый. Эта аккуратность начинает раздражать!
  
   На столике шумел закипающий электрический чайник.
  
   -- Я говорил во сне? -- пробормотала, опасаясь услышать положительный ответ. Вообще-то, за мной такого не водится, но кто знает, как сказалось на духе и теле перемещение в другой мир?
  
   -- Нет, не говорил. Я, во всяком случае, не слышал, -- парень отошел от диванчика на мелодичный звоночек чайника и налил в кружку крутого кипятка. Запахло кофе, у меня засосало под ложечкой. За волнениями вчерашнего вечера я так и не удосужилась поесть.
  
   -- Ты здесь спал? -- я села и пригладила волосы.
  
   -- Да, -- кивнул на ворох подушек и покрывал на полу в изголовье моего диванчика. -- Нашел в отделе товаров для дома. Решил, что разумнее держаться поближе. Населенные пункты до сих пор исчезали лишь после того, как я их покидал, но кто знает, будет ли так и впредь?
  
   -- Да, у меня было также. Вдвоем и правда спокойнее, но неужели ты бы проснулся, если б стены исчезли?
  
   -- У меня чуткий сон. Отлично слышал, как ты всю ночь вертелся с боку на бок.
  
   -- Диван короткий, мне было неудобно, -- пробурчала я. -- Пойду умоюсь.
  
   -- Там и душ есть, -- Алехо подул в кружку, сделал осторожный глоток. -- Подглядывать не стану, не надейся.
  
   -- Вот еще! Я стеснительный. На твои могучие плечи взглянуть бы... -- не сдержалась, и напрасно. Парень тут же напрягся. -- Проверить, как там раны! Не воображай, что только об одном и мечтаю.
  
   -- А чего проверять? Все нормально, я и так чувствую. Полагаешь, дуалы настолько закоснелые, что чураются генетических модификаций?
  
   Ой-ой-ой, он еще и мутант! Правильнее, наверное, будет -- продукт генной инженерии, но "мутант" как-то привычней звучит. С тяжелым вздохом я поднялась на ноги, прихватила пакет с товарами из аптеки и поплелась в санузел.
  
   Принимать душ не стала. Избранный вряд ли помешает, но развеселая Сила, которая забросила меня сюда, запросто может в очередной раз пошутить. Заставит городок исчезнуть в самый неподходящий момент, и мой сегодняшний сон окажется в руку.
  
   Второпях освежившись, я накинула на плечи рубашку (а вдруг стены все-таки исчезнут, хоть прикрыться успею. Проклятая паранойя!) и принялась обматывать грудную клетку эластичным бинтом, прихваченным вчера вместе с прочими санитарно-гигиеническими принадлежностями. Опыта в таких делах у меня не было, провозилась довольно долго, но результатом осталась довольна. Теперь при ходьбе под футболкой ничего не колыхалось, да и мимолетное прикосновение к критической области не должно было вызвать у Алехо незнакомых ощущений. Хотя после вчерашнего он, скорее всего, будет всеми силами избегать "тактильных контактов". Как и я.
  
   Когда вернулась в комнатушку, избранный ковырял ложкой в очередной коробке с мороженым.
  
   -- Пузо нарастишь, -- не удержалась я. -- Нужно иногда и что-то другое есть.
  
   -- Это последний раз. Я решил возвращаться в общину, а по дороге туда следов цивилизации не осталось. Так что если хочешь полакомиться на прощание, не упускай возможности.
  
   Последовав дельному совету, я набрала кучу разнообразных йогуртов, прихватила печенья и присоединилась к оргии сладкоежек.
  
   -- И в чем заключается твоя генетическая модификация? -- несколько догадок у меня имелись, правда, все они были неприличного свойства. Фривольные мыслишки раздражали, но прогнать их не получалось. Хочется надеяться, что это просто нервная реакция на опасную ситуацию.
  
   -- Стандартный набор.
  
   -- А поточнее? -- углубляться в тонкости рискованно, но уж очень любопытно узнать, чем избранный лучше обычного мужчины.
  
   Парень взглянул на меня, будто пытался понять, не шучу ли. Я придала лицу серьезное и заинтересованное выражение.
  
   -- Ты меня поражаешь, -- с раздражением покачал головой. -- Сколько тебе, четырнадцать? -- Я кивнула. -- Синглов, если не ошибаюсь, выпускают из интернатов в восемнадцать?
  
   -- Да, -- вполне подходящий для начала самостоятельной жизни возраст, так что возражать не стану.
  
   -- Как же получилось, что ты не знаешь элементарных вещей?
  
   -- Я знаю все, что положено! Про дуалов слышать не доводилось, это да. Но история сексуальных извращений не входит в обязательную программу обучения.
  
   И без того узкая физиономия Алехо вытянулась еще сильнее, он чуть не поперхнулся мороженым.
  
   -- Я о многом хочу тебя расспросить, -- поспешила продолжить примирительно. -- Воззрения и образ жизни дуалов, насколько понимаю, сильно отличаются от привычных. Мне очень интересно с ними познакомиться. В первую очередь, чтобы поменьше задевать тебя неосторожными высказываниями.
  
   -- Да, этого я не учел, -- кивнул парень. -- Мы-то о вас все знаем, а наши взгляды, конечно, не пропагандировались в интернатах.
  
   -- Так какие у тебя модификации?
  
   -- Да такие же, как у большинства, минимальные. Устойчивость к инфекционным заболеваниям, ускоренная регенерация, улучшенная реакция, физическая выносливость, замедленное старение. Многие в нашей общине были гораздо совершеннее, но я -- потомок основателя движения дуалов, Алехандро Родригеса, поэтому мой генетический код подвергся незначительным изменениям.
  
   -- Потомок?
  
   -- Ну, клон. Мне не нравится это слово, как и сам процесс размножения в пробирках.
  
   Еще бы! Отлично его понимаю, естественный процесс в тысячу раз приятнее, особенно для мужчины.
  
   -- А аккуратность у тебя тоже на генетическом уровне? -- вырвалось как-то само собой.
  
   -- Что ты имеешь в виду?
  
   -- Я бы, оставшись один, не стал фанатично бриться каждое утро. А ты и в дальнейшем, как вижу, собираешься это практиковать, -- кивнула на пакет Алехо, из которого высовывались баллончики с пеной для бритья.
  
   -- Я один временно. Жду пару, которая может появиться в любой момент, значит, всегда должен выглядеть хорошо, -- глянул свысока, всем своим видом подчеркивая собственную значимость.
  
   Мне почему-то стало неловко, и, как часто случается в подобные моменты, потянуло на недобрые замечания.
  
   -- А откуда ты знаешь, что именно понравится этой самой женщине? Вдруг ей по душе бородатые? Или усатые? Или с трехдневной щетиной? Блондины? Рыжие? Невысокие и коренастые, с бычьей шеей?
  
   -- Но я же здесь один, -- избранный слегка растерялся. -- Ты в любом случае еще слишком юный. И я скорее сумею ей понравиться, нас учили.
  
   -- Чему?
  
   -- Разному. Рассказывали о женской психологии, физиологии, о нормальном коитусе, беременности и родах.
  
   Настал мой черед сидеть с вытянутой физиономией, только я не была столь удачлива и поперхнулась-таки йогуртом, после чего долго прокашливалась. Знаток женской психологии (И физиологии! О Господи, за что?!) терпеливо ждал, пока я справлюсь с приступом, даже не думая похлопать по спине. Оно и к лучшему.
  
   -- И я знаю про женские эрогенные зоны, менструальный цикл... -- продолжил с гордостью, стоило мне унять кашель.
  
   -- Хватит! Меня сейчас стошнит!
  
   Избранный приободрился и смотрел едва ли не с усмешкой.
  
   -- А еще я читал старинную гетеросексуальную художественную литературу и смотрел фильмы.
  
   Я не ответила, про себя надеясь, что и литература, и фильмы действительно были художественными, ну, вроде "Войны и мира" или "Ромео и Джульетты", а не научно-популярными или порнографическими.
  
   -- Да успокойся, я тебе не соперник, -- проворчала, допивая кофе. -- Ты копье-то сделал?
  
   -- Конечно. И для тебя тоже. Вон, -- кивнул в угол, где стояли две палки (видимо, от швабр) с примотанными изолентой ножами.
  
   -- Я не умею...
  
   -- Научишься. Пока просто имей при себе. Это лучше, чем нож. С помощью копья можно какое-то время держать зверя на расстоянии. -- Вид у меня, наверное, стал совсем кислым, потому что Алехо ободряюще улыбнулся. -- Маловероятно, что нам еще придется столкнуться с львами, а местные крупные хищники давно истреблены. Постепенно, наверное, восстановятся за счет тех, что жили в зоопарках, но на это уйдут годы.
  

***

  
   Мы покинули магазин, предварительно оглядев сквозь стекло пустынную улицу. Я толкала тележку с продуктами и кой-какими вещами, вооруженный копьем Алехо выполнял роль телохранителя.
  
   Сначала дошли до моего велосипеда, забрали пожитки. Двухколесного друга пришлось оставить -- путь в общину теперь был лишен торных дорог. Добираться туда предстояло на повозке с лошадью, принадлежавшей избранному.
  
   Животное и впрямь походило на лошадь или, скорее, на мула -- уши были длинными, прямо как у конька-горбунка. Окраска тоже оказалась необычной, какого-то странного, чуть ли не темно-фиолетового оттенка, глаза совиные, с ярко-оранжевой радужкой. В общем, симпатичный зверь. Лошадь зафыркала, увидев людей, подошла к металлическим прутьям высокой ограды, стала тыкаться между ними бархатистой мордой. Из сквера с фонтаном и зелеными газонами получилась удобная конюшня под открытым небом, благо калитка была привязана к столбу цепью. Повозка -- маленький фургончик с брезентовым верхом -- стояла неподалеку на пустой проезжей части.
  
   Так и началось наше путешествие. Поначалу я молча сидела рядом с Алехандро, рассеянно глядя, как он управляет гужевым транспортом. Интересно, что еще умеет знаток женской психологии? Наверное, все понемножку, раз религия дуалов была нацелена на выживание в новом, чистом, лишенном людей мире. О его знаниях как раз-таки можно расспросить, но не слишком интересно: сама увижу. А вот что весьма любопытно узнать, так это причину исчезновения женщин. Жаль, прямо не спросишь -- чересчур подозрительно, подобные вещи наверняка входят в стандартный курс истории. Придется идти кружным путем.
  
   -- Алехо...
  
   -- Перестань называть меня так без нужды.
  
   -- Почему? Тебе подходит. И мне нравится, как звучит. А-ле-хо... Будто леденец на языке катаешь. -- (Сама придумала или когда-то где-то читала? И еще: зачем я его дразню? Это опасно, по целому ряду причин.)
  
   -- Вот поэтому и перестань.
  
   -- Ладно тебе ворчать! Расскажи лучше, как возникло учение дуалов, в чем оно заключается. И что это за пророчество такое, о котором ты упоминал?
  
   -- Ну наконец-то дельный вопрос. Расскажу с удовольствием, -- воодушевился избранный. -- Как я уже говорил, основателем движения дуалов был Алехандро Родригес. Он -- один из последних мужчин, открыто состоявших в гетеросексуальных отношениях. К несчастью, его жена, как и большинство женщин времен Разделения, была бесплодна. После ее смерти и гибели дочерей-клонов от XX-вируса Родригес удалился от мира. Вернулся он спустя годы, к тому времени женское население планеты полностью вымерло.
  
   Пророк поведал миру об откровениях, которые были ниспосланы ему за время отшельничества. Он предупредил, что близится конец света, начало коему положил разлад между мужчинами и женщинами. Мужчины погрязли в грехе мужеложства, позволяя женщинам жить друг с другом. Господь разгневался на сластолюбцев и лишил человечество возможности продолжать род естественным путем.
  
   -- Бесплодие проще всего объяснить гневом Божиим, -- буркнула я, надеясь, что замечание поможет узнать побольше о неведомом Разделении и XX-вирусе. Впрочем, последний, как раз, не такая уж загадка. Он, вероятно, поражал только человеческих особей с половыми хромосомами XX -- женщин. Интересно, я-то в безопасности или скоро чахнуть начну?
  
   -- Отцу-основателю приходилось выслушивать подобные глубокие возражения по несколько раз на дню, -- высокомерно заявил потомок.
  
   -- Генетическая память поведала? -- съязвила я.
  
   -- Летописи и хроника, -- парировал он. -- Синглы объясняют бесплодие естественным вырождением женщин, вызванным их ненужностью. Клонирование якобы перевело человечество на новую, более высокую ступень развития, позволило взять стихийный процесс размножения под полный контроль. Это вам впаривали в интернате?
  
   -- Не впаривали, а рассказывали, -- кажется, моя тактика начинает давать плоды. Только б не проколоться на какой-нибудь ерунде! -- А разве тебе есть что возразить? Клонирование -- гениальное изобретение и великое благо для человечества. Ты сам, между прочим, обязан ему своим существованием.
  
   -- Клонирование полностью устранило необходимость в отношениях с женщинами!
  
   -- Ну и что? Мужчинам гораздо полезнее и приятнее общаться друг с другом. К самкам их влек исключительно инстинкт размножения. Он давал этим дряблым созданиям с маткой и молочными железами незаслуженную власть над нами, носителями духа. К тому же, не было никакой возможности контролировать генетические характеристики потомства. Мужчины, как правило, выбирали внешне привлекательных особей, что, возможно, неплохо сказывалось на физических качествах детей, но никак не на умственных. А после добавлялось тлетворное воспитательное влияние самки, чаще всего капризной и глупой! -- Ой-ёй, эк меня понесло. Прямо адвокат дьявола.
  
   -- В общении с человеческим существом, отличным от тебя, крылись неисчерпаемые возможности для духовного роста и совершенствования. Цивилизация синглов не породила ни одного гениального творца, это общеизвестно. -- (Ох, мягко стелет избранный, да ведь как же жестко было б спать!) -- К тому же, любой катаклизм, способный вывести из строя инкубаторы, автоматически становится концом света. Мы с тобой до посинения можем кичиться своей высокой духовностью, но с нашей смертью род людской прекратит свое существование.
  
   -- Ну, на этот счет можно быть спокойным. Твой пращур напророчил прародительницу.
  
   -- Да. Только ее почему-то все еще нет, -- Алехандро погрустнел.
  
   -- А что там говорится в пророчестве? Может, ты должен сначала пройти какие-то испытания?
  
   -- Да там все очень кратко... -- замялся Алехо. -- Сказано, что когда истощится терпение Господне, сотрет он из мира всех людей, грешивших против заведенного им порядка. Останется лишь достойный стать родоначальником нового человечества, ему будет послана женщина. Вот и все. А я совсем не особенный, в нашей общине жили еще двое потомков Родригеса, и в некоторых других они были. Возможно, ты прав, и испытания мне еще предстоят, -- как-то странно глянул на меня, отвел глаза. -- Я не фанатик, понимаю, что нельзя ждать дословного исполнения предсказанного. Вряд ли с неба спустится колесница или брачное ложе с моей парой. Возможно, это будет космический корабль пришельцев, биологически совместимых...
  
   Парень задумался, пытаясь привести средневековую дикость (предок его, судя по всему, жил не так уж давно, но все эти сказки о конце света попахивают вовсе не научными прогнозами) в соответствие с современными знаниями. Хотя почему я считаю это дикостью? Все произошло и до сих пор происходит у меня на глазах. Нет, не стану сейчас углубляться, а то еще умом тронусь.
  
   -- Да и сама идея, что один мужчина и одна женщина смогут стать родоначальниками человечества, не выдерживает критики, -- продолжал Алехо. -- Инцест, вырождение... Скорее всего, уцелел не я один, ведь общины дуалов есть в разных странах, на всех материках...
  
   -- А как получилось, что вас терпели?
  
   -- Нас было слишком мало, угрозы мы не представляли, поскольку не пытались что-то менять или пропагандировать свои взгляды. Все общины располагались в частных владениях и почти не зависели от внешнего мира, вели натуральное хозяйство. Первоначального капитала Родригеса и его сторонников хватило на создание нескольких инкубаторов с сопутствующими исследовательскими лабораториями. Эпоха Разделения на тот момент не столь уж давно закончилась, и в мире еще были мужчины, не желавшие заниматься сексом с представителями своего пола. Надежды на возрождение женщин быстро пошли прахом, XX-вирус поражал выращенных в инкубаторах младенцев-девочек. Оставалось, как говорили в древности, уйти в монастырь, посвятить себя Богу и ждать возрождения естественного порядка.
  
   -- Но если уцелеть должен был только один?..
  
   -- Каждый надеялся им стать, -- пожал плечами Алехо. -- Да и все равно другого выхода не было. Некоторые не выдержали и вернулись в мир. Остались лишь те, для кого идея гомосексуальных отношений была полностью неприемлема. Мы никого не удерживали. Двое моих товарищей, которых я знал с детства, ушли. Как пара, -- добавил неохотно. -- Зато иногда приходили ваши, синглы. Некоторые из любопытства, они не задерживались. Некоторые -- по зову души, те оставались.
  
   -- Но ты, насколько я понимаю, неплохо знаешь внешний мир. Те же кнопки в магазинах, которые блокируют двери...
  
   -- Нас готовили к выживанию в любых условиях. Никто не знал, как именно произойдет гибель цивилизации. Одни считали, что случится катастрофа или эпидемия, другие -- что все просто исчезнет. Третьи полагали, что исчезнут лишь люди. Получилось сам видишь что. Знания о мире синглов мне пригодились. Значит, не зря я жил среди вас, работал в супермаркете и вежливо отклонял предложения партнерства.
  
   -- Есть в учении вашего пророка один слабый пункт, -- я вспомнила, за что еще можно зацепиться для добычи сведений без особой опасности вызвать подозрения. -- Гомосексуалисты вовсе не грешники или сластолюбцы. Тяга к особям своего пола обусловлена генетически. Это доказано.
  
   -- Не спорю. В генетическом отклонении нет злого умысла, по крайней мере, человеческого. А вот в навязчивой пропаганде неизлечимого заболевания, во введении моды на подобный стиль жизни -- есть.
  
   -- Хочешь сказать, что размежевание мужчин и женщин -- результат заговора сексуальных меньшинств?
  
   -- Размежевание -- прежде всего результат отказа от Бога. Когда Господа выкидывают из души ли, из храма, его место тут же оказывается занято.
  
   -- Дьяволом?
  
   -- Вот видишь, к правильным выводам прийти не так уж сложно.
  
   -- Дьявол искусил мужчин похотью, а женщин чем же?
  
   -- Тщеславием и гордыней. Все эти феминистские организации...
  
   -- Постой-ка, хочешь сказать, что они-таки хуже нас?
  
   -- Ничего подобного! Они -- другие. Наверное, это неспроста. Наверное, если бы Господь желал, он создал бы совершенное человеческое существо, способное размножаться без партнера. Но он зачем-то создал два пола. Превозносить один, клеймя второй недочеловеками и ошибкой эволюции, по меньшей мере глупо. А ведь именно так все и происходило, это ты, надеюсь, знаешь из курса истории? -- Я кивнула, но Алехандро уже завелся и продолжал. -- Череда взаимных обвинений, отказ от института семьи, искусственное оплодотворение, суррогатные матери, банки спермы, яйцеклеток и эмбрионов, искусственная матка. Секс с представителями своего пола, потому что они понятнее, привычнее и, в конечном счете, лучше. Зачем нам эти волосатые, вечно озабоченные самцы? Зачем нам эти капризные, вечно менструирующие самки? Хочется детей -- пожалуйста! Клоны себя любимого, некого винить в дурной наследственности, а ее и нет, ведь я -- совершенство. Что не устраивает, подправят генетики. Мужчины, в силу своей природы более агрессивные, первыми создали генетическое оружие. Конечно, в производстве XX-вируса никто не признался, но и полное вымирание женщин мало кого огорчило.
  
   Охотно верю, жизненный сценарий. И я определенно видела самое начало сходной пьесы. Конец, оказывается, простой и логичный: зачем после развода терпеть по соседству бывшую супругу, от одного вида которой случается нервный тик? А ведь она, стерва, может и алименты затребовать. Если есть возможность и хватает решимости, проще ее прикончить. Мертвые, как известно, не кусаются. Баба с возу... Да много еще поговорок можно припомнить. Экстремальный развод в планетарном масштабе, м-да...
  
   -- Я ответил на твои вопросы? -- спросил Алехо, прервав затянувшееся молчание.
  
   -- Да, на первый раз более чем.
  
   -- Кто бы мне рассказал, зачем здесь ты?
  
   Я промолчала, хотя знала ответ. И теперь, кажется, поняла, почему именно я, а не какая-нибудь средневековая послушная девица, не смеющая лишний раз поднять глаза на мужчину. Потому что знаю, чем все это кончится. И Алехо знает, а значит, мы могли бы попытаться избежать прежних ошибок, выбрать на развилке другую дорожку...
  
   Признаться ему? Рассказать? Нет, не сейчас. Сейчас боязно. Я слишком плохо знаю его, а вот мужчин -- чуть-чуть лучше. Он наверняка разозлится, что я решилась водить его за нос в таком серьезном вопросе. Разозлится, но долгом избранного пренебрегать не станет, и получится у нас нечто ужасное... Если б я была ему хотя бы симпатична, он, наверное, смог бы отнестись с пониманием и теплотой, но ведь я для него всего лишь мелкий извращенец. И на эту неприязнь наложится обида из-за обмана... Сама себя загнала в угол. Но я же ничего не знала о нем, когда впервые увидела! Он мог оказаться кем угодно: фанатиком, извращенцем, садистом. В моем мире разумные девушки не доверяются первому встречному.
  

***

  
   Путешествие продолжалось уже третий день -- быстро ехать по бездорожью не получалось. Нам еще повезло, что ландшафт практически не изменился. Дома и дороги исчезли, а освободившиеся пространства тут же затянула трава, будто некто взмахнул волшебной палочкой. Оставалось радоваться, что при этом не прозвучало желание получить в мгновение ока вековые леса. Деревья и кусты, судя по всему, росли лишь там, где были до гибели цивилизации.
  
   Мы мало разговаривали, общих тем не находилось. Алехандро, казалось, не хотел лишний раз смотреть на меня, я была погружена в свои мысли. Сначала страдала из-за XX-вируса, поминутно прислушиваясь к самочувствию, потом сообразила, что создан он был искусственно, а, значит, или уже исчез или вот-вот исчезнет, как и все, что сделано в этом мире людьми. А может, он прекратил свое существование давным-давно, через несколько лет после смерти последней женщины. В любом случае, переживать из-за сконструированной болезни глупо, защититься от нее я все равно не могу, равно как и от любой другой, изначально присущей этому миру. Гораздо полезнее подумать, есть ли шанс вернуться домой.
  
   В нашем мире, кажется, считается, что человеку дана свобода воли, он может сознательно выбрать Бога или дьявола, добродетель или грех. Если здесь Творец придерживается тех же принципов, то, возможно, мое упорство в выборе одиночества приведет к тому, что Алехандро получит другую подружку? Из нашего времени, но мечтающую иметь кучу детей. Все бы устроилось самым замечательным образом! А меня вернули бы назад, и случившееся казалось странным сном. В голове рефреном застучала вычитанная когда-то фраза "Прежде Евы была Лилит."
  
   Ну, а если б не вернули, я, наверное, смогла играть роль доброй тетушки, время от времени помогающей счастливым родителям с малышней. Конечно, не сильно приятно смотреть на объятия-поцелуйчики Алехо с обретенной супругой, хотя терпеть пришлось бы не так уж долго. Первый же ребенок -- и о нежностях придется забыть. Настругают второпях второго, потом третьего... Ой, нет, не хочу даже думать! Буду надеяться, что в один прекрасный день проснусь в своей постели.
  
   -- Это еще что за?.. -- внезапно подал голос Алехо.
  
   Я очнулась от депрессивных размышлений и подняла голову. Парень таращился вперед и вверх. Проследив за его взглядом, увидела возвышающиеся над верхушками деревьев стройные башни, каждая из которых была увенчана то ли цветком, то ли солнцем.
  
   -- Мы сбились с пути?
  
   -- Нет. Это Иррила, вернее, была Иррила, я проезжал через окраины, и они исчезли, стоило мне их покинуть. Собор оттуда виден не был. Получается, он уцелел.
  
   -- Посмотрим?
  
   Алехо тронул поводья, я следила, как башни скрываются за надвигающимся лесом, который раньше, наверное, был обширным парком. Миновав его, мы очутились на берегу небольшого озера, и у меня дух перехватило от представшего зрелища.
  
   Над водой, будто скала, возвышался прекраснейший собор. Стройные шпили, показавшиеся издали башнями, наверное, из-за того, что были не гранистыми, а округлыми в сечении, взносились вверх, словно роща корабельных сосен. Само здание на первый взгляд напоминало замок из песка, точно такой, как я любила строить в детстве, играя на пляже.
  
   Черпаешь горстью песок, пропитанный водой, сжимаешь в кулаке и потихоньку, капля за каплей, выпускаешь на сделанный заранее плотный холмик. Вода тут же уходит, оставляя застывшие потеки причудливой формы. Постепенно ровная поверхность покрывается вычурной лепниной, вырастают высокие шпили и башни, пока очередная капля не обрушит непрочное сооружение, и можно все начинать сначала...
  
   -- Издали похож на выветренные скалы из песчаника. -- Я чуть не подпрыгнула, за созерцанием прекрасного здания напрочь позабыв о существовании Алехо. -- Видел такие у моря. А вблизи тебе вряд ли понравится, -- прозвучало с иронией.
  
   -- Сейчас узнаем, -- соскочила с повозки и направилась вокруг озера к собору.
  
   Чем ближе я подходила, тем больше захватывало созерцание. Причудливые каменные изгибы обретали знакомые или не очень формы, превращались в предметы и существа. Колонны стали деревьями, очень похожими на пальмы, их огромные листья расходились веером-капителью. Из зарослей выглядывали разнообразные животные и птицы, по углам крипты скользили ящерки, ползли улитки, таща на спинах непривычные остроугольные раковины. Были здесь и люди, облаченные то ли в просторные балахоны, то ли в дорожные плащи. Все, и странники, и животные, устремлялись к пространству над высокими стрельчатыми дверьми. Там, под густым пологом сплетавшихся ветвей, стояла колыбелька, а над ней склонились мужчина и женщина.
  
   Рождество.
  
   Не знаю почему, на глаза навернулись слезы. Все это было так прекрасно, так величественно, так привычно, так правильно... Сердце колотилось, дыхание прерывалось, ноги слабели. Казалось, встать на колени будет хорошо и верно. Удержало ощущение пристального взгляда.
  
   Повернув голову, увидела Алехо. Он смотрел вовсе не на чудесный собор, а на меня, причем выражение лица было, мягко говоря, странным. Тут же стало неловко и неприятно, нахлынуло раздражение. Похожее чувство возникает, когда слушаешь в наушниках любимую музыку, а кто-нибудь неожиданно трогает за плечо. В такие моменты почти теряешь связь с реальностью, и резкое возвращение в привычный мир кажется едва ли не болезненным.
  
   Я быстро заморгала, загоняя обратно навернувшиеся слезы, и приготовилась к насмешкам, но парень взирал серьезно и даже как-то испуганно.
  
   -- Это собор Рождества. Не действует давным-давно, со времен Разделения. Я видел его целиком, как сейчас, только на старинных фотографиях. Нижняя часть десятилетиями была зашита щитами, якобы закрыта на реставрацию. А на самом деле никому не требовалось лишнее напоминание об изжившей себя семье. Тем более исполненное столь великолепно, что даже сингла проняло, -- изобразил издевательскую усмешку, но глаза оставались тревожными. -- А я-то думал, что тебе не понравится.
  
   Я промолчала (а что было отвечать?), поднялась по ступенькам, толкнула дверь. Она не поддалась.
  
   -- Тебе там делать нечего, -- Алехо не пошел за мной, так и стоял внизу. -- И будь добр, прибери свои патлы, смотреть противно. А еще лучше постригись покороче или вовсе сбрей.
  
   -- Ты спятил? -- наезд на мою прическу оказался неожиданным, несправедливым, злым, и я совсем растерялась. -- Мне не идет короткая стрижка, а уж лысый череп...
  
   -- Не идет и отлично. Может, станешь чуть-чуть больше на парня походить.
  
   -- С чего... -- я вовремя спохватилась и захлопнула рот. Чуть не ляпнула, что на парня мне походить незачем, ибо я девушка. А с другой стороны, может, как раз сейчас и нужно признаться? Ведь момент подходящий, и собор такой красивый, и как-то символично...
  
   -- Послушай... Ты не сердись... -- начала было, но вдруг лошадка, оставленная с тележкой у подножия лестницы, забила копытами и издала тонкое визгливое ржание.
  
   Парень, не дослушав, поспешил к ней, похлопал по шее, успокаивая. Я спустилась по ступенькам, подошла к воде. Запал ушел, язык налился свинцом, губы не разжимались. Нет, сейчас я уже ничего ему не скажу. Какая глупость, будто в плохом фильме: нечто вмешалось совершенно не вовремя. Хотя в жизни тоже так бывает, сколько угодно.
  
   -- Ты поосторожней тут броди, -- избранный, справившись с лошадью, встал рядом. -- Здесь, похоже, змеи. Трава как-то подозрительно колыхалась, когда я подошел к лошади.
  
   -- Змеи? -- рассеянно переспросила я, припоминая небезызвестного гада, успешно рекламировавшего фрукты наивной женщине. Занятно, если это он же напугал лошадку. Тогда получается, что враг рода человеческого склонен к дешевым эффектам и страдает недостатком фантазии. Нет бы в этот раз прикинуться милым пушистиком, можно и не белым.
  
   -- Странно, всего несколько дней назад здесь был город. Видно, приползла откуда-то к воде. Вот ножницы, -- протянул мне колечками вперед.
  
   -- Я лучше в хвост соберу, -- буркнула, ощущая под его взглядом все большее смущение.
  
   -- Скажи-ка, кем ты собирался быть, выйдя из интерната?
  
   -- Актером, -- просто идеально подходящая в данной ситуации профессия! Подобным навыкам дуалов точно не учили, они не требуются для выживания, так что во лжи он меня не уличит. И я не обнаружу собственного невежества в большинстве других областей. Вернее, обнаружу, но оно будет вполне естественным. И, самое смешное, я сейчас как раз актерством и занимаюсь, следует признать, небезуспешно. Хотя дурачить парня, который никогда не видел женщин -- большого мастерства не надо.
  
   -- Тебе подходит. Поехали. Вечером будем на месте, -- отвернулся и быстро пошел к повозке.
  
   Когда солнце изрядно склонилось к горизонту, мы и впрямь достигли цели путешествия, но нас поджидал неприятный сюрприз: община дуалов исчезла. Алехо был убежден, что не сбился с пути -- рядом протекала небольшая речушка, на берегу росло огромное старое дерево, которое, по словам избранного, невозможно было спутать с каким-то другим.
  
   -- Что же делать? -- спросила я. Ужасно хотелось принять душ и поспать в нормальной постели. Сколько-нибудь большие водоемы нам по пути не попадались (кроме недавнего озера, да и оно было не столь уж велико), а если б и встретились, я, скорей всего, не рискнула б раздеться и выкупаться.
  
   -- Здешняя община была основана годы спустя после Разделения, -- задумчиво проговорил Алехо. -- Собор Рождества не исчез, он построен еще в те времена, когда все в мире шло своим чередом. Возможно, уцелел и дом Алехандро Родригеса. Насколько мне известно, он старинной постройки.
  
   -- Ты там бывал? Где это?
  
   -- Бывал. Он не так уж далеко отсюда, у Зеленого моря. Даже если жилище исчезло, обосноваться у моря будет разумнее. Лишний источник пищи, а вдоль побережья можно перемещаться на лодке.
  
   Да-а, в практичности избранному не откажешь. Географическая привязка мне, конечно, ничего не сказала, но заверение, что это не слишком далеко, успокоило. Будем надеяться, что и города по пути попадутся. За несколько дней без цивилизации я не на шутку соскучилась по белым друзьям и прямо-таки мечтала пообщаться с ними напоследок с толком, смакуя каждое мгновение. Даже мороженого поем с Алехо за компанию. Погода жаркая, горло не разболится.
  
   Мы решили переночевать на берегу речки, под раскидистой кроной приметного дерева.
  
   Алехандро достал из повозки походную плитку, работавшую на каких-то черных таблетках (избранный оказался необычайно запасливым. Чего только не было в его передвижном хозяйстве! Он даже бесполезный пистолет не выбросил, положил вместе с патронами в какую-то коробочку и убрал подальше), зажег и поставил на нее сковородку. После вывалил туда из большой консервной банки нечто, напоминающее смесь мясного фарша и фасоли, принялся помешивать, разогревая. Я отправилась к речке за водой. Только наклонилась, чтобы зачерпнуть ковшиком, как густая трава сбоку зашелестела, послышались жуткие вопли, и какой-то небольшой желто-рыжий зверек стремительно метнулся ко мне из зелени.
  
   Завопив со страху, выпустила ковшик, бултыхнувшийся в реку, и вскочила на ноги. Зверь в мгновение очутился рядом и принялся карабкаться по мне, впиваясь когтями в штанину. Я задергала ногой, завывая и безуспешно пытаясь стряхнуть чудовище.
  
   -- Это кошка! -- рявкнул парень. -- Домашняя! Прекрати орать! Чуть плитку из-за вас не свернул!
  
   Испуг мгновенно прошел, я прижала добравшуюся до пояса животинку к себе, убеждаясь, что та и впрямь очень похожа на кошку. Да какое там похожа -- типичная кошка, только окрас необычный, не столько рыжий, сколько желтый, почти канареечный. Зверушка вовсю мурлыкала, щурила ярко-зеленые глаза и терлась о мои руки, покалывая жесткими усами, на которых темные участки чередовались со светлыми, как на иглах дикобраза.
  
   -- Бедная кисонька, бросили тебя, -- укоризненно взглянула на парня, поудобнее подхватив кошку и почесывая ее за ушами.
  
   -- Это кошка сингла, который появился у нас около месяца назад, -- проворчал тот. -- Никому, кроме хозяина, в руки не давалась, шипела и пряталась. Да и на кой было ее ловить? Я не думал, что здесь все исчезнет. В любом случае, такая хитрая тварь не пропадет. Ишь, мигом распознала, к кому на руки лезть.
  
   -- Что ты имеешь в виду?
  
   -- То, что ты, как и ее хозяин, мало напоминаешь мужчину.
  
   -- Он был только что из интерната?
  
   -- Нет. Он был здоровый и бородатый. И при этом постоянно таскал свою кису на руках и сюсюкал с ней.
  
   -- А как ее зовут?
  
   -- Думаешь, я вслушивался, когда он шептал ей на ушко?
  
   -- Ну и злыдень же ты, -- я подхватила кошку под передние лапы и уже некоторое время разглядывала, держа на вытянутых руках. Милая животинка, некрупная, изящная, с аккуратной мордочкой. Уже одно это указывало б, что передо мной не кот. Помимо первичных половых признаков, кошаки обычно мощнее, мордатые и смотрят нагло. А у похудевшей за несколько дней без хозяина кисы к тому же недвусмысленно круглились бока. -- У нее, между прочим, скоро будут котята.
  
  
   -- Надо же. Значит, тот сингл был небезнадежен, раз не кастрировал, да еще и организовал случку, -- зло буркнул избранный. -- А мне, по-твоему, только и дела, что опекать какую-то кошку?
  
   -- А может, твоя пара как раз поэтому не появляется? Когда она забеременеет, у тебя тоже найдутся дела поважнее, чем ее опекать.
  
   -- Где ковшик? -- парень глянул так, что мне стало страшно. -- Упустил в речку? Всю ночь будешь нырять, пока не найдешь.
  
   Я опустила кошку на землю и достала посудину, лежавшую на мелководье у самого берега.
  
   Приставать к Алехо с разговорами не хотелось, и он весь вечер молчал, даже не глядел в мою сторону. Было противно и неловко. Я пыталась заставить себя не думать о его неприязни к животине, но мысли то и дело возвращались к этому. Может, оно и глупо, но был у меня на работе один мужик, которому ничего не стоило со всей силы наподдать ногой мирно сидящей и умывающейся кошке. Когда впервые такое увидела, аж глаза на лоб полезли. Со временем убедилась, что человек он дрянной.
  
   С другой стороны, а не много ли хочу от парня? Дурачу его и жду, что он станет моим другом. Понятно, что Алехо на взводе: пророчество и не думает исполняться, ежедневно приходится общаться с несносным синглом, родной дом исчез, теперь еще беременная кошка приблудилась...
  
   Вымыв за собой посуду (Алехо ел прямо со сковородки и мыть ее отправился сам), я достала из повозки свой спальный мешок и стала искать пятачок поровнее. Ночи были теплыми, спать на воздухе оказалось одним удовольствием, да и походное снаряжение в этом мире было на редкость удобным.
  
   Избранный ложиться пока не собирался. Сходил к темневшему в сгущавшихся сумерках леску, вернулся с ворохом сухих веток и сучьев, развел костер. Потом забрал из тележки свой рюкзак и бросил у огня. Я залезла в мешок, сняла штаны, сунула под голову. После отогнула край, приглашая не отходившую от меня кошку, та с охотой устроилась под боком, тут же замурлыкала.
  
   Алехо сидел, глядя в огонь, через некоторое время осторожно обернулся, убедился, что сплю (успела вовремя прикрыть глаза и придать лицу умиротворенное выражение), залез в рюкзак и извлек оттуда какой-то листок, размером, наверное, с тетрадный. Он блестел и выглядел плотным, будто был заламинирован. Наверное, какая-то фотография или картинка.
  
   Парень долго рассматривал ее, но сидел спиной, и проследить за выражением лица не было никакой возможности. От любопытства сон с меня как сдуло -- ужасно хотелось глянуть, на что он любуется. Родственников у него быть не может, держать при себе портреты друзей не в правилах дуалов, насколько я сумела понять. Девушки у него тоже нет. И что же там такое? Пейзаж? Натюрморт?
  
   Задавшись целью выяснить это не откладывая, я-таки переупрямила избранного. Он стал клевать носом, понял, что засыпает, спрятал картинку, сходил за спальником и устроился у догорающего костра. Рюкзак вернул в повозку.
  
   Я лежала и, беззвучно проговаривая цифры, чтобы не заснуть, медленно считала до ста. Закончив, тихонько окликнула парня по имени. Ответа не последовало. Окликнула погромче с тем же результатом. И кто-то хвастал, что чутко спит! Одна надежда на лошадку -- учует хищников, забеспокоится и хоть нас с кошкой разбудит.
  
   Осторожно выбравшись из мешка, как была босиком и без штанов, прокралась к фургончику. Откинула полог, зажгла крохотный фонарик, который всегда держала при себе, и полезла в рюкзак спящего товарища. Блестящий ламинированный уголок торчал из внутреннего кармана на обращенной к спине стенке. Я вытащила листок.
  
   Это оказалась репродукция какой-то картины, напомнившей мне "Рождение Венеры" Ботичелли с той разницей, что девушка стояла не в раковине на фоне моря, а в чашечке цветка на фоне лесной чащи, пронизанной солнцем. С покровами к ней летели не боги и богини, выглядящие вполне по-человечески, а чудные бабочки и птицы. Героиня картины даже внешне походила на известную мне Венеру, и, пожалуй, была красивее, во всяком случае, по части фигуры.
  
   Я продолжала с интересом рассматривать очередное произведение искусства этого мира, как вдруг мое ухо пребольно сжали железные пальцы.
  
   -- Ай-яй-яй! -- протянул избранный. -- Кто это тут у нас разглядывает по ночам картинки с голыми женщинами?
  
   Ну каков мерзавец?! Значит, он притворялся, что спит, а я, дура, поверила! И подкрался-то как неслышно, охотник!
  
   Алехо тем временем отнял у меня фонарик и посветил в лицо синглу-проныре.
  
   -- Неужели у дуалов порицаются такие шалости? -- огрызнулась я, щурясь от направленного прямо в глаза света и пытаясь высвободить несчастное ухо.
  
   -- Напротив, примерно с твоего возраста даже поощряются, -- физиономии его я не видела, но тон был наглый и самодовольный. Бесстыжий негодяй! -- А тебя в интернате по головке не погладили б.
  
   -- Отпусти ухо! -- мне очень хотелось пнуть или ударить его поощутимей, но я боялась выдать себя неумелыми действиями. Черт этих дуалов знает, может, они практиковали какую-нибудь технику рукопашного боя, и Алехо отлично представляет, как должен ощущаться мужской удар. А тут я со своими маленькими кулачками и слабенькими конечностями.
  
   -- Имей в виду, мелочь, -- парень еще сильнее сжал пальцы, удерживающие очень незначительную, но весьма болезненную часть меня. Аж слезы на глаза навернулись! -- Я умею воспитывать сопляков вроде тебя.
  
   -- Своих заведешь, и воспитывай! -- заорала, отскакивая подальше, стоило тискам разжаться. Луч фонарика метнулся за мной, скользнул по голым ногам, прикрытым футболкой примерно до середины бедра, и тут же погас. Алехо глухо выругался.
  
   -- Если ты еще хоть раз помянешь пророчество, мою женщину или будущую жизнь с ней, я за себя не ручаюсь, -- раздалось из темноты, хорошо, не зловещим шепотом. -- Может, мне действительно нужно пройти испытание? Собственноручно прикончить последнего сингла, а? Как тебе такая версия, теоретик?
  
   Я промолчала, кляня собственное любопытство. И зачем полезла в рюкзак? Парень же предупреждал, что чутко спит. Правильнее было подождать удобного случая и спросить, что он такое рассматривал. Может, он и сам бы показал. Или просто повесил картинку на стену в этом самом старинном доме, куда мы собрались. Если дом, конечно, по-прежнему существует.
  
   Коли разобраться, веду я себя нечестно: правды не говорю, да еще и пытаюсь вызнать подноготную Алехо весьма неприглядными способами. И ведь сама рассуждала, что нужно постараться вызвать его симпатию, а не усугублять неприязнь.
  
   -- Вон твой мешок. Топай, -- луч фонарика выхватил бежевую подкладку откинутого уголка спальника и жмурящуюся от света кошку. -- Не удивительно, что вы понравились друг другу. Морды совершенно одинаковые.
  
   Проснувшись утром, Алехо я нигде не увидела. Беспокоиться, впрочем, не стала: повозка стояла на месте, лошадь щипала траву поблизости.
  
   Вскоре появился и сам избранный, волосы мокрые, значит, купался.
  
   -- Вода теплая? -- поинтересовалась для порядка.
  
   -- Нет. Речка по праву называется Холодным ручьем.
  
   -- А до города мы сегодня доберемся?
  
   -- К вечеру, -- парень принялся разжигать плитку. Я еще в первые дни просила его научить с ней обращаться, но он отказался. Сказал, что не доверит синглу никакую технику, даже столь простую.
  
   Ну, вот в городе и вымоюсь, наконец. Я, конечно, освежалась при случае, да и деодорантом пользовалась (с трудом удалось найти марку без резкого запаха), но естественные ароматы трудно победить, не принимая несколько дней душ. И женские наверняка хоть чем-то отличаются от мужских, что мне совсем не на руку. Ох, а что я буду делать, когда месячные начнутся? Хорошо, что до них еще далеко. Хоть бы добраться к этому времени до постоянного жилища, там скрывать свою физиологию будет проще.
  
   Я привычно устроилась в передней части повозки, рядом с Алехо. Парень глянул искоса, может, хотел придраться к прическе, но волосы были тщательно собраны в аккуратный хвост. Ехали молча, я просто кожей ощущала недовольство дуала и не хотела раздражать его еще больше. Наверное, злится из-за ночного происшествия. Эх, для кого-то любопытство -- двигатель прогресса, а для кого-то -- лишний повод проявить собственную дурь. Фактор естественного отбора, ага. Не полезла б втихую в чужой рюкзак, могла бы сейчас расспросить по-хорошему. Глядишь, узнала бы какую-нибудь интересную историю о девушке с картины. Наверное, местная богиня или героиня фольклора... Вот сиди теперь и фантазируй, глядишь, к вечеру придумаешь сказку о лесной красотке.
  
   В середине дня мы остановились, чтобы поесть. Ни городов, ни иных поселений пока не встретилось, так что снова пришлось довольствоваться разогретыми на походной плитке консервами. Избранный упорно не желал смотреть на меня и по-прежнему молчал. Если б не прикидывалась мальчишкой, уже давно спросила бы прямо, из-за чего он дуется. А так придется применить другую тактику.
  
   -- Ты бывал в том городе, куда мы направляемся?
  
   -- Угу.
  
   -- Он большой?
  
   -- Угу.
  
   -- Это там ты работал?
  
   -- Угу.
  
   -- Долго?
  
   -- Отстань.
  
   Душевно так побеседовали...
  
   Кошка, вопреки обвинениям в дикости и недружелюбии, ничуть не боялась Алехо. Может, животинка слишком настрадалась за дни одиночества, поэтому постоянно льнула ко мне и определенно пыталась завязать дружеские отношения с дуалом.
  
   Вот и сейчас, аккуратно подъев с земли кусочки мяса, которые я ей выделила, зверушка облизнулась, села, уютно обвив лапки хвостом, и уставилась на парня. Тот продолжал наворачивать свою порцию и глядел исключительно в сковородку. Потом, когда мы собрались отъезжать, киса запрыгнула в повозку и устроилась на моем месте, спереди, рядом с возницей. Алехо посмотрел неодобрительно, но опять-таки промолчал. Это начинало меня беспокоить. Лучше б ругался, шпынял нас -- хоть ясно было б, что именно его злит, а так... Молчит-молчит, а потом как заедет в лоб или еще чего похуже...
  
   Я даже не попыталась сесть впереди, устроилась сзади и смотрела на уходящие назад деревья, посаженные вдоль неширокой грунтовой дороги, вдали то ли сразу пораставшей травой, то ли пока лишь зрительно сливавшейся с зеленью. Ох, как же я запуталась... Надеялась пробудить в Алехо симпатию, а потом уж открыть свою тайну. Какая там симпатия: парень с каждым днем все больше меня ненавидит!
  

***

  
   Город ждал нас там, где и положено. Стоило лишь немного углубиться в зеленое предместье, как парень уверенно направил повозку к приметному трехэтажному дому с башенками и огромными окнами внизу, за которыми виднелись столы, накрытые белыми скатертями. Гостиница с собственным рестораном?
  
   -- А за свежими продуктами не заедем? -- спросила я.
  
   -- Тут своих запасов должно быть в достатке, -- ответил нехотя. -- Да и хватит уже лопать всякую сладкую дрянь. Мысли от нее не те появляются.
  
   Оставив меня доставать рюкзак и размышлять, что же за мысли могут появиться от излишка мороженого, вошел внутрь. Я уже собралась последовать за ним, как глухие металлические ворота распахнулись, открывая въезд во внутренний двор, за которым раскинулся немалых размеров сад. Коняжке будет где порезвиться, хотя, помимо травы хозяин кормил ее какими-то сухими гранулами, наверное, специально для лошадей и предназначенными.
  
   Алехо велел подождать, пока он позаботится о лошади. Я поболталась с кошкой по саду, вернулась, заслышав вежливый окрик "Эй, ты, пошли!" и направилась вслед за парнем в дом.
  
   -- Я тут жил, когда работал в городе. Хочу устроиться в прежней комнате, а ты будешь в соседней. Мало ли что...
  
   Спорить не стала. После встречи со львом любая предосторожность не казалась лишней.
  
   Первым делом проверила, бежит ли из крана вода. Оказалось, бежит, не только холодная, но и горячая. Закрыла входную дверь и дверь в ванную, стянула опротивевшую несвежую одежду, размотала проклятый бинт. Если так и дальше пойдет, грудь моя благополучно сплюснется, глядишь, и маскировка больше не потребуется. Черт!
  
   Перебирая бутылочки с шампунями и жидким мылом (гостиница оказалась очень неплохая, с просторными красивыми комнатами, похожая на старинный особняк. Надо же, как дуалы ценили блага земные! Или это у Алехо такие эпикурейские пристрастия?) под успокаивающий шум воды из крана я пыталась решить чрезвычайно насущный вопрос: принять ванну или душ? Да-а, несколько дней походной жизни и ты, Лерочка, вернувшись в цивилизацию, превратилась в гламурную девицу. Фи!
  
   А вот и нет. Я всего лишь собираюсь с толком попрощаться с белыми друзьями, как и мечтала. Может, Алехо о том же думал, когда эту гостиницу выбирал. Хотя ему-то что? Выкупался в ледяной речке, отряхнулся и пошел. Генетически модифицированный...
  
   На всякий случай запретив себе злобствовать даже мысленно (кто знает, как на это отреагирует Сила, с некоторых пор беззастенчиво вмешивающаяся в мою жизнь?), решила для начала остановиться на душе, а уж потом, после ужина, перед сном в уютной кроватке с чистым бельем, понежиться в ванне.
  
   Душ тоже занял немало времени, но наконец я вытерлась белым махровым полотенцем, высушила волосы феном и облачилась в белый же махровый халат с вышитым на нагрудном кармане названием гостиницы.
  
   Надевать очередные джинсы из запаса сменной одежды страшно не хотелось. Вот если б можно было натянуть свою родную ночнушку, а сверху -- халат... Но идти в таком виде ужинать -- верх безрассудства. Я совсем не буду похожа на мальчика, даже если перетяну грудь. Пришлось доставать штаны и рубашку на кнопках из плотной, почти плащевой ткани, под которую я надела эластичный топик. Наткнулась на него в одном из магазинов еще до встречи с Алехо. Тогда мне понравился его насыщенный темно-красный цвет, а теперь оценила удобство. И грудь прижимает, и наматывать не нужно.
  
   Собравшись, оглянулась в поисках кошки, которой никак не могла придумать имя. Зверушка всерьез рисковала так и остаться с кличкой по родовой принадлежности.
  
   -- Кошка! Киса, где ты? Кис-кис-кис.
  
   Я отлично помнила, что она входила в номер вместе со мной. Тут же запрыгнула на кровать, вон и покрывало примято. И куда подевалась из запертой комнаты? Да ясно куда -- балкон-то открыт!
  
   Наши с Алехо номера располагались на третьем этаже, рядом с изящной угловой башенкой, в которой было что-то вроде зимнего сада, увы, большей частью увядшего. Я вышла на балкон, когда-то общий, а теперь разделенный глухой перегородкой, перегнулась через перила, заглядывая к соседу.
  
   -- Киса?
  
   Ни ответа, ни кошки. Наверное, залезла к Алехо: балконная дверь открыта. Вот черт! Пойду, постучусь, а то как бы он не обидел мою зверушку.
  
   Постучала, но ответа не получила. Нажала на ручку, та поддалась, дверь гостеприимно приоткрылась. Я окликнула парня по имени, на всякий случай назвав полным. Молчание, только в ванной шумит вода. Тоже плещется, и куда дольше, чем я.
  
   Проскользнула в комнату, огляделась, вредной зверюги не обнаружила. Позвала вполголоса, заглянула под мебель -- все впустую. Где же она? Ушла по карнизу еще куда-нибудь? Или уже простилась с жизнью, утопленная суровым дуалом?
  
   Внезапно шум воды стих. Я ринулась к выходу, но не успела. Дверь в ванную распахнулась, на пороге показался Алехо, хорошо, не голый, а с полотенцем на бедрах. Увидел меня, застыл на секунду, потом быстро загородил путь к отступлению.
  
   -- Ты что здесь делаешь?
  
   -- Кошку ищу. Ее нет в моей комнате, я решил, что она по балкону пробралась к тебе. Извини, сейчас уйду, -- оттарабанила, стараясь не глядеть на парня.
  
   -- Ну, иди, -- отступил в сторону.
  
   Я, не мешкая, двинулась к двери, но избранный действовал быстрее. Даже не заметила, как оказалась прижатой к стене -- Алехо удерживал меня за плечо, словно кот -- пойманную птичку. Некоторое время он с непонятным выражением разглядывал мое лицо. Ноздри раздуваются, наверное, от злости... Лживая душонка ухнула в пятки и теперь слабо трепыхалась там, внизу. Взгляд у парня был очень странный, похоже, он все же решился прикончить ненавистного сингла.
  
   -- Теперь я точно знаю, зачем ты здесь, -- свободной рукой неожиданно прикоснулся к моим волосам, которые я (идиотка!) забыла собрать в хвост!
  
   -- Я постригусь! Честно! Могу прямо сейчас, если дашь ножницы, -- вырвалось само собой, вряд ли в тему, но соображала я плохо.
  
   -- Если б ты чуть-чуть больше походил на мужчину... Если б я чуть-чуть меньше видел изображений женщин... У вас в учебниках они наверняка были некрасивые. Толстые, старые, да?
  
   -- Д-да...
  
   -- А на самом деле они не такие. Изящные, с длинными волосами, с нежной кожей, -- осторожно провел пальцем по моей щеке. -- Во всяком случае, так она выглядит на картинах, фотографиях, в фильмах. Твоя на ощупь мягкая и гладкая, точь-в-точь как мне представлялось. А еще от тебя хорошо пахнет, особенно сейчас, -- наклонился ближе, едва не касаясь лицом волос. -- Получается, меня, как распоследнего сингла, потянуло на парня. Испытание я провалил, тебе не нравлюсь... Да и какая разница? Все равно не смог бы... Просто не смог бы себя заставить, хотя прикасаться к тебе очень приятно... -- запустил руку в мои волосы на затылке, несильно сжал, пристально глядя в лицо. -- Ну, что молчишь?
  
   -- П-прости, пожалуйста... -- пробормотала с трудом, пряча глаза.
  
   -- За что? -- усмехнулся, рука отпустила волосы, легла на шею, поглаживая. С его силищей ничего не стоит переломить ее как спичку или просто придушить. -- Я успешно проваливаю испытание сам, без твоей помощи. Ты ведешь себя образцово. Не ожидал.
  
   -- Ничего ты не проваливаешь. Да и нет никакого испытания. Или, если есть, то не для тебя. И образцовым мое поведение назвать трудно...
  
   -- Что ты болтаешь? -- пальцы сжали мою шею.
  
   -- Я все объясню, отпусти меня, -- взглянула ему в лицо, Алехо выглядел удивленным. -- Не убегу, не бойся. Только пообещай, пожалуйста, что не станешь применять силу.
  
   -- Хорошо, -- выпустил, отступил на полшага.
  
   Довела парня. Теперь, пожалуй, признания на словах недостаточно -- не поверит, полезет проверять. Нужно ли, чтобы он меня щупал и раздевал? Вовсе ни к чему! Тем более, вряд ли Алехо станет обращаться с синглом-врунишкой бережно. Мне это не понравится, начну отпихиваться, его это только раззадорит... Лучше сама предъявлю доказательства, на расстоянии. До сих пор избранный говорил о своей будущей паре вполне уважительно, вряд ли набросится, едва увидев. А захочет потрогать, напомню про обещание.
  
   Решившись, рванула ворот, кнопки с щелканьем расстегнулись. Так, выдернуть руки из рукавов, рубашку на пол, стащить топик и отправить туда же. Все... Я выпрямилась, расправив плечи, заставляя себя смотреть Алехо в глаза. В комнате было тепло, но от волнения и страха кожа тут же покрылась пупырышками. Зрелище еще то. Курица ощипанная, и мозгов столько же...
  
   С лица избранного исчезло удивление, парень застыл, разглядывая с восхищением, потом протянул руку, желая коснуться моей груди и тут же отдернул. Скользнул взглядом по изгибу талии, к пупку и ниже.
  
   -- А там?.. -- спросил хрипло, уставившись на ширинку джинсов.
  
   -- Там тоже все не так, как у тебя. Никакой ты не сингл, потому что я не парень. И потянуло тебя в верном направлении, как истинного дуала. Наверное, из-за феромонов и прочей подобной чепухи. Я раньше не верила, а теперь...
  
   Он придвинулся почти вплотную, поднял руку, уже гораздо смелее провел кончиками пальцев по моей щеке, шее, ключице, обвел яремную ямку. Осторожно притронулся к яркой ягодке соска, едва касаясь, примерил сложенную чашкой ладонь к груди. Я стояла, почти не чувствуя прикосновений, наблюдая за его восторженным лицом. Так на меня никто никогда не смотрел...
  
   -- Ты... -- потрогал плечо, провел ладонью по талии. -- Совсем... другая... Красивая... -- заглянул в глаза. -- Почему же ты не сказала сразу?
  
   -- Я боялась...
  
   -- Чего?
  
   -- Я и сейчас боюсь.
  
   -- Я никогда тебя не обижу. Ты станешь матерью моих детей. Даже у хищников самцы не обижают самок...
  
   -- Вот этого и боялась, -- чуть отодвинулась, скользнув в сторону, ощущая спиной холодную гладкую стену. -- Я не самка. Я человек, как и ты. Не хочу служить инкубатором для чьего-то потомства.
  
   -- Но я же совсем не то имел в виду! -- он попытался снова прикоснуться, я отпрянула. Он понял, остался на месте, опустил руку. -- Почему инкубатором для чьего-то потомства? Матерью для твоего и моего, для нашего. Прежде так и было: мужчина и женщина любили друг друга, от их любви рождались дети. Об инкубаторах и речи не было...
  
   -- Но я тебя не люблю! В этом-то все и дело! Я не знаю тебя...
  
   -- Мы же вместе почти неделю. Разве я тебя обижал?
  
   -- В общем нет, но ты все время раздраженный, злишься...
  
   -- Если б ты сразу сказала...
  
   -- Ну да, да! Ты прав, сама виновата. Но я в любом случае не могу сейчас... Вот так сразу... Я всегда боялась рожать...
  
   -- Да я ведь и не жду всего прямо сейчас, -- Алехо неуверенно улыбнулся, видимо, вдохновленный тем, что я начала оправдываться. -- Можно тебя поцеловать?
  
   -- Нет! -- я случайно скользнула взглядом по полотенцу, прикрывавшему наготу избранного, и заметила тревожные признаки. Поскорей подняла с пола свою одежду и прижала к груди. Вид у парня стал разочарованным.
  
   -- Я в состоянии себя контролировать. И никогда бы не стал применять силу, даже если б не обещал тебе, -- мельком глянул ниже пояса, видно, заметив блуждания моих глаз. -- Это нормальная реакция. Ты очень красивая. Еще лучше, чем я мечтал. Тебя и правда зовут Лера?
  
   -- Да, -- похоже, теперь ненавистное имя, которое он ни разу не удосужился произнести, пока считал меня мальчишкой, зазвучало небесной музыкой. Нет, я несправедлива к парню, который, между прочим, ведет себя очень достойно.
  
   -- А ты могла бы надеть халат, а не джинсы?
  
   -- Ты сам, главное, одеться не забудь, -- я с облегчением нащупала ручку входной двери. -- Мне еще кошку искать.
  
   -- Да придет она, никуда не денется. Надевай халат, приходи на кухню. Я ужин приготовлю, зверюга учует и тут же прибежит.
  
   Кошку я искать не пошла, не до того было. Вбежала в свой номер, закрылась, принялась метаться по комнате. Господи, ситуация становится хуже и хуже! Теперь избранный знает, кто я, и уж точно не отстанет, пока не выполнит свою миссию. Но не могла же я позволить ему потихоньку сходить с ума! Тогда б он точно попытался меня прикончить, как Джек Никлсон в "Сиянии" Кубрика (и тебе снова спасибо, дедушка Кинг!) Попытался? Этот прикончил бы без труда!
  
   Нет, так нельзя. Почему я все время думаю о плохом? Алехо только что вел себя просто идеально. Еще бы, у него отлегло от сердца, когда понял, что с ориентацией все в порядке. Зато теперь призадумается, по чьей вине настрадался и... Хотя вряд ли, он же совсем не знает женщин, значит, скорее всего, ко мне отнесется как к дару небес. Несколько минут назад смотрел, как на чудо... Правильно, для него мое появление и есть чудо! Для меня тоже, только, скорее, со знаком минус.
  
   Ох, хватит заниматься бесплодными раздумьями! Нужно поговорить с ним нормально, обстоятельно. Попытаться объяснить, что вот так сразу я не могу стать его женой. Авось, удастся выторговать сколько-то времени, а там, возможно, Великая Космическая Сила убедится в моем упорном нежелании становиться прародительницей, и отправит домой.
  
   Сбросив джинсы, надела ночнушку, сверху халат (мечта сбылась!) и пошла вниз. Кухню нашла почти как кошка, по запаху. Вкусно пахло какими-то пряностями и, кажется, жареным мясом. Толкнула дверь, открывающуюся в обе стороны, вошла. Алехо возился у плиты, на разделочном столе восседала киса и лопала нечто, напоминающее сырую печенку. Глянула на меня мельком и вернулась к трапезе, негодяйка.
  
   -- Садись, -- парень кивнул на высокий круглый табурет у бокового стола. -- Придется немного подождать. Если ты очень голодна...
  
   -- Нет. Подожду, -- я подошла к предложенному месту, уселась. Халат был велик, и его полы почти полностью скрывали ноги. Взору Алехо предстали лодыжки да босые ступни, но он не преминул на них задержаться. -- Вот если бы бокал вина...
  
   -- Пожалуйста, -- тут же извлек из шкафчика бутылку, открыл, снял с держателя бокал, налил темной жидкости, подал мне. -- Или ты предпочитаешь белое? -- спохватился.
  
   -- Предпочитаю красное, спасибо, -- взяла бокал, стараясь не коснуться пальцев Алехо. Он, впрочем, тоже отнюдь не стремился к "тактильному контакту". -- Ты распоряжаешься здесь чуть ли не как у себя дома. Знаешь, где что лежит, ужин, я смотрю, на подходе.
  
   -- Гостиница принадлежала дуалам. Изначально ее хозяином был сингл, пришедший к нам из любопытства. Остаться насовсем не захотел, но имущество почему-то завещал нашей организации. Я, когда в город приехал, сначала тут работал. Соваться в гущу жизни синглов, совершенно ее не зная, было боязно, -- он помешал что-то в кастрюльке, заглянул в духовку. -- Ну вот, скоро будет готово, -- налил себе вина, сел рядом. -- А как ты попала в этот мир? Откуда?
  
   Я вкратце рассказала, и даже объяснила, почему решила прикинуться мальчиком.
  
   -- Я настолько тебя пугал, что ты не решилась довериться? Почему же все-таки сказала правду?
  
   -- Ох, все это так запутано... -- повертела бокал за ножку, пряча глаза. -- Я никогда не мечтала выйти замуж и обзавестись большим семейством. Поэтому, когда поняла, зачем здесь очутилась, запаниковала. А призналась... Призналась потому, что стало стыдно, когда увидела, до чего тебя довела.
  
   -- Я совсем тебе не нравлюсь?
  
   -- Да я просто не думала об этом, -- промямлила, по-прежнему стараясь не глядеть на него. -- Ну, то есть как друг ты хороший...
  
   -- Тебе не нравятся темноволосые?
  
   -- Ох, Алехо, да при чем тут это?! Можешь благополучно забыть всю мою болтовню о внешности. Я, как и многие девушки, люблю поддразнивать парней. Постараюсь больше этого не делать.
  
   -- Почему? Это... интересно, если знать, что дразнится не сингл, -- улыбнулся. -- Ты вот насчет бритья говорила... Мне на самом деле здорово надоело бриться каждый день, я привык раз в неделю. Но если тебе не нравится щетина...
  
   -- Не имею ничего против растительности на лице. Если, конечно, она не превращается в клочковатую бороду, -- добавила поспешно. Знаю я их брата -- только дай слабину, мигом забудут об элементарных гигиенических процедурах.
  
   -- Здорово! -- парень просиял.
  
   Прародитель... Ведет себя, как дитя.
  
   -- А дома тебя кто-нибудь ждет?
  
   -- По большому счету нет. Вырастили меня мама с бабушкой, отец ушел чуть ли не сразу после моего рождения. Я была самостоятельным ребенком, мама это только поощряла. Она осталась одна молодой, внешностью обладала привлекательной, так что мало в чем себе отказывала. И сейчас не отказывает, благо хорошо сохранилась. Мы и разговариваем-то с ней несколько раз в год, по большим праздникам, причем звоню всегда я. Бабушка умерла. С парнем мы недавно расстались.
  
   -- А почему с парнем расстались?
  
   -- Не собираюсь обсуждать свою личную жизнь.
  
   -- Если б ты рассказала, что тебе по душе, а что нет, мне было бы проще тебе понравиться.
  
   -- А ты так уверен, что сможешь? -- не удержалась от шпильки, уж очень невозмутимо он говорил об этом.
  
   -- Уверен, -- спокойно посмотрел мне в глаза, глотнул вина и пошел проверять ужин.
  
   Вот те на! Дома молодые неопытные мужчины так себя не ведут. Хотя если задуматься, ничего удивительного здесь нет. Маленькие мальчики, которым не забили голову социальными предрассудками и табу, частенько очень серьезно, ничуть не смущаясь, заявляют о намерении жениться на подружке, с которой каждый день видятся в детском саду или гуляют во дворе. Со временем насмешки взрослых, старших детей и более "просвещенных" сверстников заставляют изменить отношение к вопросу взаимоотношения полов, рождается смущение, боязнь, нерешительность. А в животном мире самцы изначально ходят, выпятив грудь и задрав хвост или клюв, иначе продолжить род им не светит. Почему Алехо должен краснеть и мямлить, если его воспитывали, как возможного прародителя нового человечества, коим он почти стал? И девчонки над ним не хихикали, появилась одна дурочка, но он гораздо больше боялся ее насмешек, когда считал, что это парень.
  
   -- Ты не беспокойся, я не собираюсь тебя принуждать, -- вернулся с полной тарелкой, поставил передо мной. -- Кажется, говорил в самом начале, что не фанатик. Если уж мне так повезло, я хотел бы счастливой жизни, нормальной семьи, как раньше, когда мужья и жены любили друг друга.
  
   -- Они далеко не всегда любили друг друга.
  
   -- Наверное. У твоих родителей ничего не вышло, вот тебе и не хочется пробовать самой, да?
  
   -- Да.
  
   -- Но у других ведь получалось?
  
   -- Получалось. Алехо, как только я почувствую, что жить без тебя не могу, ты тут же об этом узнаешь, обещаю. И дальше все пойдет так, как тебе и мечтается. А пока давай оставим тему семьи и брака.
  
   -- Хорошо, -- легко согласился он. -- Можно спрашивать, что тебе нравится, а что нет?
  
   -- Можно, -- я наконец улыбнулась. -- Только не слишком часто.
  
   Вечер прошел тихо и мирно, как первое свидание. Алехо расспрашивал о моем мире, отвечал на вопросы о своем. Подивился, что мы понимаем друг друга, хотя говорим каждый на своем языке. Попросил меня написать что-нибудь по-русски, конечно, ничего не понял. Сказал только, что похожие буквы были у одной древней, давным-давно исчезнувшей культуры. По-прежнему вел себя уверенно и непосредственно, что с непривычки сперва настораживало, а потом стало нравиться, ибо успокаивало.
  
   Распрощались в коридоре, у двери моего номера. Алехо снова попросил разрешения меня поцеловать, я снова не позволила. С самоконтролем у него, кажется, все в порядке, но провокации никогда ни к чему хорошему не приводили.
  

***

  
   Стоило утром открыть глаза, как откуда-то сбоку раздалось:
  
   -- Доброе утро, Лера.
  
   От неожиданности я дернулась, потянула на себя одеяло, пытаясь укрыться с головой. Тут же раздался звон, очень напоминающий посудный, за ним последовал металлический грохот. Изобразить перепуганного страуса захотелось еще больше, но я поборола недостойное желание и, поплотнее прижав одеяло к груди, отважилась оглядеться.
  
   -- Это был завтрак, -- пояснил Алехо, поднялся из кресла и стал собирать с пола посуду и пищу. -- Ничего, я новый сделаю. Извини, что напугал.
  
   -- Как ты сюда попал? Я закрывалась!
  
   -- Через балкон, -- кивнул на слабо колыхавшуюся занавеску.
  
   -- Зачем? Ты мог сорваться!
  
   -- Да там и ребенок перелезет, -- отмахнулся. -- Хотел сделать тебе приятное. Завтрак в постель.
  
   -- Спасибо. Вообще-то я предпочитаю есть за столом. В постели больницу напоминает.
  
   -- Тогда вставай и пойдем на кухню.
  
   Я со вздохом выбралась из-под одеяла, оправляя ночнушку. Парень уставился более чем заинтересованно.
  
   -- Это платье?
  
   -- Нет, это ночная рубашка.
  
   -- Ночная?
  
   -- Ну да. В ней спят.
  
   -- А я думал, молодые женщины спят без одежды.
  
   -- Когда жарко.
  
   ...Или когда есть кому согреть, подумала про себя, оглядываясь в поисках халата. Его нигде не было видно.
  
   -- Что-то ищешь? -- невинно осведомился Алехо, с явным удовольствием продолжая разглядывать меня.
  
   -- Халат.
  
   -- Сейчас, -- прошел в ванную, вернулся с моим вечерним нарядом.
  
   -- Спасибо, -- быстро сунула руки в рукава, запахнулась поплотней и затянула пояс.
  
   Парень прошел вперед и услужливо распахнул дверь, пропустив не только меня, но и Кису (все, сдалась. Пусть при такой кличке и остается. У меня теперь других проблем хватает, не до оригинальных кошачьих имен). Я еще вчера заметила, а сегодня убедилась окончательно, что дуал с кошкой нашли, наконец, общий язык. Причем выглядело это со стороны парня вполне естественно и вовсе не напоминало натужную попытку понравиться девушке, уделяя внимание ее домашнему зверьку. (Домашнему! У меня и дома-то теперь нет.)
  
   Завтракала я одна, Алехо сказал, что успел поесть, когда готовил неудавшийся сюрприз. Мне было немного неловко выдерживать его взгляд. Если раньше парень старался не смотреть лишний раз в мою сторону (теперь-то понятно, почему), то сейчас глаз не сводил. Да, это естественно. Да, восхищение и вежливая заинтересованность не могут оскорбить. Но я все время думала о том, зачем здесь очутилась, и на душе становилось все неспокойнее и неспокойнее.
  
   -- Давай задержимся в городе? -- произнесла небрежным тоном, делая глоток кофе (чертовски хорошего, между прочим).
  
   -- Здесь? -- удивился дуал. -- Зачем?
  
   -- Тут есть удобное жилье и еда. А на месте ли древний домик вашего пророка, неизвестно.
  
   -- Уверен, что на месте. И он хоть старинной постройки, но все современные удобства имеются. И голодать ты не будешь, обещаю. Там море рядом, свежая рыба...
  
   Он, оказывается, не только охотник, но и рыбак. Ох-хо-хо...
  
   -- Понимаешь, Алехо, я -- городская жительница...
  
   -- Ты правда актриса?
  
   -- Нет! -- Ну, конечно, нафантазировал уже порнозвезду, ага. -- Я училась в аспирантуре, заодно и работала в том же институте на полставки...
  
   -- Я не очень понимаю твои слова, -- перебил меня. -- Ты собиралась стать ученым?
  
   -- Да.
  
   -- В какой области?
  
   -- География. Абсолютно бессмысленная специализация в чужом мире.
  
   -- Согласен. Но это не страшно, я многое знаю и умею. Запасы на первое время у нас есть. Нужно будет по дороге еще кое-чего прихватить.
  
   -- Алехо, я не хочу жить в глуши! Я привыкла к городу, к асфальту. Деревьям и траве место в парке, а не в непосредственной близости от меня. Терпеть не могу комаров, мух, жуков-пауков и прочую подобную живность, -- разыгрывать блондинку получалось на удивление легко. Впрочем, я действительно не поклонница деревенского стиля жизни.
  
   -- У моря нет комаров, да и мухи не так уж досаждают. Мы ведь ночевали под открытым небом, ты не жаловалась, -- парень становился все более растерянным.
  
   -- Скажи сразу, что тебе не хочется оставаться в городе синглов! -- я перешла в наступление. -- Мечтаешь забраться в глушь, да? Обрасти бородой, охотиться и носить одежду из шкур?
  
   -- Но здесь тоже никого нет! И гораздо тоскливей, потому что пустые улицы и дома напоминают о людях. А в загородном доме можно жить, будто ничего не случилось. И при чем тут борода? Ты же сама позволила бриться раз в неделю, -- нервно потер темную щетину на подбородке.
  
   -- Ясно. Ты мужчина, значит, как решишь, так и поступим, -- надула губки, обиженно заморгала. На моего бывшего производило должное впечатление, правда, только поначалу.
  
   -- Нет, ты все неправильно поняла, -- (На этого тоже оказало нужное действие, еще бы!) -- Там, у моря, очень хорошо, красиво. Тебе бы наверняка понравилось...
  
   -- Я не отказываюсь наотрез ехать туда! -- (изо всех сил надеюсь, что исчезну из этого мира раньше, чем придется подчиниться желанию избранного. Первому из многих.) -- Просто прошу задержаться в городе. Ну хоть на недельку? -- взглянула с просительной улыбкой, хотя и так уже знала, что цель достигнута.
  
   -- Хорошо, -- вздохнул парень.
  
   -- Вот и замечательно! -- я быстро допила кофе и вскочила из-за стола. -- Переоденусь и пойдем гулять по городу!
  
   Взгляд Алехо, в последние мгновения как будто ожидающий, стал откровенно раздосадованным. Похоже, дуал решил, что я обниму или даже поцелую его в благодарность. Не дождешься, милый мой. Вымаливай себе другую спутницу жизни!
  
   -- Киса, пойдем, -- оглянулась у двери. Кошка посмотрела на меня, сощурила зеленые глаза и принялась тереться о ножки табурета Алехо. -- Продалась за кусок печенки, негодяйка?
  
   Укоризненный тон не возымел никакого действия, зверушка и не думала подходить ко мне. Стало немного обидно, но вида показывать я не стала, повернулась и вышла.
  
   Кошка не слушается, и ладно. Главное, чтобы слушался Алехо. Заставить его остаться в городе оказалось ожидаемо легко. Все-таки приятно ощущать власть, пусть и небольшую, над одним человеком. А если учесть, что тут больше никого и нет, власть получается огромная. Ни много, ни мало, над всем населением планеты. Так-то! Попала я неудачно, кто бы спорил, зато карьеру делаю любой попаданке на зависть.
  
   Собралась быстро, ведь необходимость бинтовать грудь отпала. Выйдя в коридор, обнаружила подпирающего стенку парня.
  
   -- Где Киса? -- спросила, с неудовольствием замечая на его лице мечтательную улыбку.
  
   -- Я закрыл ее на кухне, чтобы не пришлось потом искать. Оставил еды, воды. Не пропадет. А почему ты так одета? -- окинул взглядом мешковатые джинсы и футболку навыпуск. -- На улице жарко.
  
   -- Кажется, шортики все-таки не дают тебе покоя, -- не сдержалась я.
  
   -- Сингловы кожаные прикиды меня не волнуют, -- отлепился от стены, двинулся к выходу. -- Можно обрезать штанины у твоих брюк, хотя бы до колена. Все равно ты их укорачиваешь, а лето здесь теплое. В городе еще и душное. Зато нет комаров, ни один кровопийца не покусится на голые ножки.
  
   Я пристально взглянула парню в лицо. Слова-то заботливые, а взгляд...
  
   -- Непременно хочется что-нибудь у меня обрезать, да? Если не волосы, то штанины?
  
   Алехо усмехнулся.
  
   -- Я очень рад, что ты не тронула волосы. И тебе больше идет, когда они распущены.
  
   Ну, конечно, кто бы сомневался! Именно поэтому отныне я буду собирать их в хвост.
  

***

  
   Город оказался скучным. Идущие параллельно и перпендикулярно улицы, высоченные дома-коробки чуть не до неба. Живописные старинные особняки остались в предместье, дальше начался бетонно-зеркальный лес. Я в очередной раз с неудовольствием признала про себя правоту Алехо: было жарко и душно, страшно хотелось обкромсать джинсы. В конце концов я их закатала, с досадой поглядывая на почти незаметные волоски на голенях. Эх, почему не попала в тело хоббита? Мой жалкий волосяной покров вряд ли внушит избранному отвращение.
  
   Надо сказать, шли мы не просто так. Я почти сразу заприметила неподалеку высоченную башню, как выяснилось со слов Алехо, телевизионную. Подняться на нее и осмотреть окрестности и стало целью прогулки.
  
   Парень старался меня развлечь, получалось плохо. Когда считал меня мальчишкой, почти не разговаривал, но молчание напрягало меньше, чем неуклюжие истории из его детства и юности. Что интересного или веселого в жизни религиозной общины? Здоровый образ жизни, здоровая пища, никаких привязанностей, даже к домашним животным, ибо не мужественно. Видно, и на Кису избранный поначалу смотрел недобро по инерции, да еще был в панике, что запал на сингла.
  
   -- Алехо, все это очень интересно, но я уже путаться начинаю в твоих единоверцах. Расскажи лучше о стране. Какой здесь климат, животный мир, съедобные растения.
  
   Парень едва ли не с радостью ухватился за предложенную тему, и я узнала немало полезных сведений, которые могли пригодиться в будущем.
  
   Наконец мы подошли к башне телецентра. Зеркальные двери распахнулись, стоило к ним приблизиться, открывая взору просторный вестибюль. Двери лифтов виднелись справа.
  
   Как мне и мечталось, кабина располагалась снаружи башни, а прозрачные стенки давали возможность наслаждаться видом. Впрочем, ничего потрясающего я не увидела, город не отличался древностью и лежал на безводной равнине. Ни остатков крепостных стен, ни церквей, ни соборов, ни реки или холмов. Ультрасовременные (на мой взгляд) коробки домов, улицы-просеки, кое-где зеленые пятна парков.
  
   Я бездумно переводила взгляд с одной части панорамы на другую. Огромный парк с озером посередине, массив домов с высоченным металлически-синим небоскребом, еще один парк, поменьше...
  
   Неожиданно Алехо повернулся к панели с кнопками и принялся жать на какую-то в нижнем ряду.
  
   -- Что случилось? -- я не пыталась скрыть раздражение.
  
   -- Город исчезает, -- он попытался притянуть меня к себе, я не позволила, отступила подальше.
  
   -- Врешь, -- какая же я дура, что полезла с ним в лифт! Надо было ехать одной, кабин тут хватает.
  
   -- Да посмотри же! -- он указал куда-то. -- Небоскреба Морской корпорации больше нет!
  
   Я мельком глянула на город, стараясь не упускать Алехо из виду, но он больше не делал попыток дотронуться до меня, снова принялся жать на кнопку, будто это могло ускорить спуск. Небоскреб Морской корпорации... Я все равно не знаю, как он выглядит. Зато отлично помню сверкающий синий сталагмит, вздымающийся между двумя парками.
  
   Взгляд метнулся в нужном направлении, и я испугалась так, как не доводилось ни разу прежде, даже когда поняла, что оказалась в другом мире. Приметного здания не было, а между парками появилась зеленая перемычка, которая росла и ширилась. От самих парков во все стороны расползались зеленые щупальца, будто растворяя стоящие на пути дома. Город таял, как мираж, как снег под весенним ливнем. Это было ненормально, неестественно, ужасно. Башня тоже растворится в воздухе, мы упадем и разобьемся, а если и успеем спуститься, неизвестно, что произойдет дальше. Вдруг тающие здания захватят нас с собой? Прежде города исчезали, когда мы оказывались на безопасном расстоянии...
  
   Мысли метались в голове, и я даже не почувствовала, как Алехо добрался-таки до меня, обнял, прижал к себе. Вырываться не стала, теперь уже все равно. В кабине лифта вдруг стало светлее, на лицо упали солнечные лучи. Я отважилась взглянуть вверх -- там не было ни стен, ни потолка, одно лишь голубое небо и солнечный свет. Нет, это слишком. Зажмурилась и уткнулась в плечо избранного, стараясь не думать, как больно будет удариться о землю, упав с такой высоты.
  
   В реальность меня вернул приглушенный звоночек.
  
   -- Лера, мы внизу, -- ощутила дыхание на своих волосах. -- Успели спуститься.
  
   Объятия ослабли, зато я почувствовала, как его ладонь скользит по моей руке, минует локоть, забирается в широкий рукав футболки. Я тут же отстранилась, ринулась к закрытым дверям, они не разъехались в стороны, а просто исчезли.
  
   Очутившись в залитом солнцем вестибюле (вернее, в том, что от него осталось: стены метра три в высоту и каменный пол), упала на колени, ибо ноги не держали, коснулась ладонями твердой, гладкой, прохладной поверхности... Секунда-другая, и руки, а за ними колени и голени, короче, я целиком провалилась вниз, на небольшую глубину исчезнувших плит, а меж пальцами закопошилось что-то живое, жесткое, покалывающее. Трава?!
  
   Я с диким визгом вскочила на ноги, попыталась убежать, но натолкнулась на Алехо и не нашла ничего лучше, как вскарабкаться на него. Парень не сопротивлялся, наоборот, обхватил покрепче.
  
   -- Ну тише, тише, -- успокаивающе похлопал по спине. -- Все обошлось, чего ты теперь-то испугалась?
  
   -- Она прорастала сквозь меня! Прямо сквозь ладони... -- я хотела посмотреть на руки, но не могла заставить себя отцепиться от Алехо. Он такой успокаивающий, надежный и, в отличие от исчезнувшего каменного пола, теплый... Стоп, Лерочка! Еще бы не успокаивающий! Лапает почем зря! Нет, вовсе не лапает, всего лишь поглаживает по спине, ни разу не попытавшись опустить руку ниже. А зачем? Грудью ты сама к нему прижимаешься.
  
   Разум возобладал (судя по невозмутимости парня, ничего страшного кругом не происходило), и я стала активно выворачиваться из рук избранного. На сей раз он не очень-то хотел расставаться с добычей, так что закончилось все моими сдавленными требованиями свободы и судорожными отпихиваниями.
  
   -- Что с тобой? Месячные скоро? -- осведомился встрепанный дуал.
  
   Да что ж это такое?! Попасть в другой мир, где женщины давным-давно вымерли и чуть ли не в первую же неделю услышать про якобы мучающий меня ПМС!
  
   -- Когда будет скоро, ты об этом узнаешь, обещаю, -- прошипела, отступая подальше. -- В дальнейшем поминать ПМС не рекомендую, если не хочешь слышать про, кхм... токсикоз, -- хотела назвать вещи своими именами, но в последний момент раздумала. Грубо, провокационно и, в конечном счете, несправедливо. Если б парень страдал тем самым токсикозом в острой форме, уже давно сделал бы со мной все, о чем мечтал долгими одинокими ночами.
  
   -- Какой токсикоз? Ты о чем? -- удивился он. -- Токсикоз бывает у женщин на первых месяцах беременности, -- застыл, приоткрыв рот. -- Ты ждешь ребенка?!
  
   О, Господи, дай мне силы! А еще ума и терпения, дуре этакой.
  
   -- Нет, не жду! Про токсикоз забудь! Пошли назад и поехали к морю, раз уж божественное Провидение играет на твоей стороне.
  
   -- Ну вот, ты продолжаешь вести себя странно. Что я должен думать? -- занудил избранный. -- Вырываешься, кидаешься куда-то как угорелая, потом лезешь чуть не на голову и через минуту требуешь отпустить...
  
   -- Алехо, помолчи, умоляю. И привыкай. Тяжело не только тебе.
  

***

  
   Мы ехали к морю пятый день, дорога была однообразной. Нет, не то чтобы унылой, наоборот. Местность кругом оказалась живописной: поросшие травой холмы, рощицы каких-то деревьев с серебристой листвой, на возвышенностях сменявшиеся светлым редколесьем, похожим на знакомые сосняки. Мы проезжали по несколько небольших поселений за день, крупные города больше не встречались. Я даже радовалась этому, уж очень напугало приключение в лифте.
  
   -- Как думаешь, почему город исчез, не дожидаясь нашего ухода? -- спросила как-то.
  
   -- Возможно, и другие города не дожидались, просто мы в них не засиживались. Или... -- замолчал.
  
   -- Что "или"?
  
   -- Нам таким образом намекнули, что пора двигаться дальше.
  
   -- Намекнули?! Дали пенделя!
  
   -- Не в обиду будет сказано, -- (Что это там на его физиономии промелькнуло? Ирония?) -- Некоторых приходится брать за шкирку и выдворять за порог, слов они не понимают. Вот хоть кошка твоя, -- подхватил зверушку под передние лапы и пихнул мне. -- Чего она ко мне лезет? Только что опять норовила на колени забраться.
  
   -- Потому что ты ее прикармливаешь! Сам виноват.
  
   -- Я ее не прикармливаю. Всего-то пару раз дал печенки.
  
   Парень не врал, поэтому поведение негодяйки Кисы раздражало еще сильнее. С тех пор, как избранный перестал злиться, кошка старалась устроиться поближе к нему, а меня, казалось, просто терпела. Да в конце-то концов, нашла я из-за чего огорчаться! Зверушка, наверное, привыкла к мужчинам, вот и льнет к Алехо. Появятся у нее котята, возьму одного себе, а предательница пусть и дальше за дуалом бегает.
  
   -- Сегодня будем на месте, -- услышала в ответ, в очередной раз поинтересовавшись, не пора ли останавливаться на ночь.
  
   -- Чего ж ты раньше молчал? Я все про ночевку спрашиваю...
  
   -- Во-первых, не был твердо уверен. А во-вторых, что бы это изменило? Ты стала б донимать вопросом, далеко ли еще.
  
   Я нахмурилась и промолчала. В последнее время мне доставляло удовольствие, когда избранный так или иначе выказывал внимание или даже почтительность. Подавал руку, помогая забраться в повозку или, наоборот, спуститься на землю, заботливо спрашивал, что бы я хотела на обед (конечно, только в тех случаях, когда он мог приготовить что-то на выбор), как я спала и тому подобное. Любая ирония в мой адрес, равно как и критические высказывания, пусть и очень мягкие по форме, едва ли не раздражали. Это удивляло, ибо в прежней жизни я не страдала ни чувством собственного величия, ни комплексом неполноценности. Может, характер начал портиться из-за попадания в другой мир?
  
   Я углубилась в воспоминания, стараясь разобраться в собственном поведении чуть ли не с момента пробуждения в приснопамятном Южном парке, и не заметила, как местность изменилась. Асфальтовую дорогу сменила грунтовка, по обе стороны которой росли раскидистые деревья. Их переплетающиеся вверху кроны создавали тенистый тоннель. За деревьями виднелись открытые пространства, справа ровные, слева холмистые. На склоне одного из холмов паслось небольшое стадо.
  
   -- Коровы выглядят как-то странно, -- пробормотал Алехо, разглядывая животных.
  
   -- В чем странность?
  
   -- Когда я был здесь в последний раз, года три назад, в хозяйстве держали одну породу скота, черного окраса. И были довольны ею. А сейчас там бродят какие-то рыжие, мелкие, кудлатые и с рогами.
  
   -- А черные были безрогие?
  
   -- Да. С тех пор, как двести лет назад запретили бычьи бои, рога перестали быть функциональной частью тела, и генетики быстро от них избавились.
  
   -- Ох, Алехо, в какое же унылое местечко превратился ваш мир в последние столетия! Может быть, Создатель решил вернуть его в первоначальный вид целиком, не забывая о рогатых бодливых коровах?
  
   Дуал привычно согласился и тронул поводья, заставляя лошадь двигаться быстрее.
  
   -- Когда ты научишь меня править повозкой?
  
   -- Ну, когда-нибудь. У нас сейчас будут другие дела, не до поездок. Да и зачем тебе? Мы же вместе, я и стану править.
  
   Вот так он отвечал почти на все просьбы научить тому или иному. Разве что ни разу не сказал прямо, мол, не женское дело, но мысль эта сквозила в каждом отказе и бесила меня невероятно. В первые пару дней. Потом я вошла во вкус и стала все более беззастенчиво помыкать парнем.
  
   В конце грунтовой дороги, которая превратилась в подъездную аллею, показался дом. Двухэтажный, каменный, с плоской крышей, ограниченной невысоким парапетом. Две башенки по углам покрыты рыжей черепицей, одна чуть ли не доверху заплетена какой-то буйно цветущей лианой.
  
   Жилище обещало уют снаружи, поэтому я не удивилась, почувствовав себя дома, стоило переступить порог и оказаться в просторной, полутемной из-за почти сомкнутых жалюзей гостиной, уставленной старинной мебелью. Огромный камин, шкуры на полу, полки с книгами, диван и кресла, приятный запах кожи, дерева, каких-то трав... В доме оказалось все необходимое для жизни, включая немалые запасы постельного белья. Даже женская одежда, навскидку подходившая мне по размеру, правда, здорово напоминавшая наряды начала XX века. А еще были выкройки, швейная машинка, нитки, ткани. И действующие холодильник, стиральная машина, водопровод и канализация. В вечер приезда, пока избранный разгружал повозку, я слонялась из одного помещения в другое, щелкала выключателями, поворачивала краны, дергала за ручки, опасаясь, что все испарится у меня под руками. Но нет, вещи оставались на месте и, более того, работали!
  
   -- Откуда здесь электричество? -- спросила у Алехо.
  
   -- В море неподалеку от берега стоит современный ветряк. А еще на берегу есть линия из пяти небольших, старинных. Насколько мне известно, их давно не использовали, но поддерживали в рабочем состоянии как раз на такой случай. Если новый исчезнет, я запущу маленькие. Их вполне хватит, чтобы обеспечивать хозяйство.
  
   -- А вдруг завтра утром исчезнет все, включая крышу над головой?
  
   -- Не думаю.
  
   -- Что же это, райский дом? Вместо райского сада? Или что тут у вас было изначально, до грехопадения?
  
   -- Лес.
  
   -- И людей из него в конце концов попросили? Скорее всего, не очень вежливо.
  
   -- Да, выгнали, но нам не обязательно повторять их ошибки. Тебе не следует ловить рыбу в запретном пруду. А мне не нужно ее есть, как бы соблазнительно не пахла уха, -- усмехнулся. -- Море рядом, я там такого поймаю!
  
   Море действительно оказалось рядом, минутах в двадцати ходьбы. Берег был высокий, обрывистый, в одном месте вдавался в воду вытянутым треугольником мыса, его оконечность терялась в волнах острой гребенкой голых скал. Пять невысоких серых ветряков антикварного вида стояли в ряд метрах в ста от края обрыва. На мелководье возвышалась мощная белая колонна современной ветряной турбины. Она не исчезла ни следующим утром, ни через неделю.
  
   На месте оставалось все, что мы нашли по приезде, в том числе лодки и причал, который располагался в небольшой закрытой бухте к югу от скалистого участка побережья. Там берег понижался и превращался в пляж со светло-оранжевым песком.
  
   Кое-что все же изменилось. Алехо поведал, что раньше в хозяйстве имелось большое помещение современной постройки с соответствующим оборудованием для молочных коров, но уже на подъезде к дому на его месте обнаружился зеленый луг. Не увидели мы и жилого корпуса, построенного после смерти Родригеса. В нем разместились члены общины, когда в доме пророка решено было сделать что-то вроде музея. Расположенные в обширных подвалах особняка кладовые уцелели, возможно, потому что были старинными, хотя и оборудованными холодильными установками. Там хранились запасы сыров, копченостей и вин здешнего производства, равно как и множество других продуктов. Ни голод, ни скудный рацион нам определенно не грозили.
  
   Не грозил нам (вернее, мне) и информационный голод. Все книги, что стояли на полках в гостиной и немаленьком кабинете не утратили ни буковки, возможно, потому что были изданы до эпохи Разделения. Среди них преобладала специальная литература, которая наверняка пригодится в будущем (а справочники по съедобным и лекарственным растениям -- уже сейчас), но имелись и художественные произведения, и альбомы по искусству, и детские книжки.
  
   Рядом с домом находился плодовый сад, в котором стояли несколько ульев, и небольшой огород. Правда, по уверениям Алехо, садово-огородные культуры преобразились, как и коровы. Дичками они не стали, но явно отличались от сортов, полученных с помощью генной инженерии. Мне трудно было судить об этом, ведь растения были совершенно незнакомы, как по виду, так чаще всего и по вкусу. Избранному пришлось обучить меня хоть чему-то, а именно названиям и назначению культурных растений. Попутно выяснилось, что парень не имеет ничего против моей активности в доме и на кухне (кто бы удивлялся!). Готовку он не забросил, зато с радостью доверил мне сомнительную честь мытья грязной посуды и уборки рабочих поверхностей. Я все чаще подумывала, не составить ли график дежурств: готовить по очереди, но и прибирать за собой.
  
   Жизнь в доме у моря, как ни удивительно, не угнетала меня. Родной город (не говоря уж о кошмарном сингловом порождении, на которое меня потянуло взглянуть с высоты птичьего полета) постепенно забывался, я с успехом училась находить прелесть в простых вещах. Тихий рассвет, яркий, как перья райской птицы, закат. Стеной надвигающийся с моря туман, будто укутывающий мокрой прохладной простыней. Ветреные дни, когда белоснежная турбина на мелководье рассекала воздух мощными лопастями и казалось, что если б не шум волн, слышалось бы ритмичное вжжж-хххх-вжжж-хххх-вжжж-хххх.
  
   Еще недавно донимавшее беспокойство, ощущение нереальности происходящего сменялось удовольствием от размеренного бытия, приятным осознанием того, что я здесь хозяйка, а не гостья или приживалка. Лето подходило к концу, а мне уже мечталось, как стану сидеть у камина промозглыми осенними вечерами, слушать бушующий за окнами ветер, хлещущий в стекла дождь, наслаждаться теплом и уютом старого дома под тиканье огромных, почти с меня ростом древних часов, с шипением и хрипом отбивающих очередные четверть часа. Я представляла, как великолепно должно выглядеть бушующее зимнее море, если взглянуть на него с треугольного мыса, как острые зубья скал вспарывают перекатывающиеся через них тяжелые валы, и те сочатся белой пеной. А весенние ливни, прибивающие пыль грунтовой дороги, а ленивые летние полдни под пологом рощи с серебристой листвой...
  
   ...И возможность читать книги совершенно незнакомого мира, узнавать его историю, устройство, находить сходства и различия с моим. Уникальный шанс, самой можно книжку написать! Никто ее не прочтет, но перспектива захватывает.
  
   Идиллию нарушало лишь присутствие Алехо. Вернее, не само присутствие. Это даже хорошо, когда рядом есть друг, с которым можно поговорить, поделиться мыслями и впечатлениями. Но парень не согласится ни на пожизненную роль друга, ни на бесплодную связь. Ему нужна полноценная семья, а я по-прежнему не мечтаю о потомстве.
  

***

  
   Зато о потомстве мечтали, кажется, чуть ли не все остальные. И не только мечтали, но и планомерно им обзаводились. Первой нас осчастливила Киса, как-то ночью по-тихому разродившаяся на кухне четырьмя дымчато-серыми котятами с желто-рыжими грудками и лапками. То ли папаша у них был такой раскрасавец, то ли детишки взяли окрас у обоих родителей.
  
   Алехо застал меня воркующей над выводком.
  
   -- Надеюсь, теперь она оставит попытки проникнуть в мою комнату, -- изрек избранный.
  
   -- Ну, помощь при родах ей какое-то время не потребуется, -- я неохотно оторвалась от созерцания малышей, деловито сосавших довольную-предовольную мамашу, и поднялась на ноги. -- Так что беспокоить тебя Киса не станет. Да? -- обратилась к кошке.
  
   Та как раз взялась наводить порядок у опавшего живота, где особенно шустрый и крупный котенок пытался отпихнуть от соска более слабого братца или сестричку, и не удостоила меня вниманием.
  
   Очень скоро выяснилось, что надежды Алехо были напрасны.
  
   В то утро меня разбудил громкий и навязчивый стук в дверь. С трудом продрав глаза, я встала с кровати, накинула халат и пошла открывать. Замков на дверях не было, но я взяла с парня обещание, что он не станет заходить в мою комнату без стука и последующего разрешения, особенно в ночное время.
  
   Можно было б и не выбираться из-под одеяла, просто спросить, что ему нужно, но уж очень колотит. Значит, что-то серьезное, и он непременно войдет, а я не хочу вылезать при нем из постели, да еще в ночнушке. Было уже пару раз, и парень так глазел, что я начинала чувствовать себя странно. К сожалению, скорее приятно, нежели наоборот.
  
   Распахнув дверь, выглянула в коридор и обнаружила Алехо в одних джинсах и с корзинкой. У босых ног парня крутилась встревоженная Киса, морда задрана вверх, усы встопорщены, мяучит.
  
   -- Вот, забирай! -- избранный вручил мне корзину с котятами. -- Твоя кошка притащила весь выводок мне в кровать. Я чуть не придавил одного.
  
   -- Киса уже на столько моя, сколько просто домашняя. Можно сказать, наша, -- пробормотала, машинально принимая корзину обеими руками и прижимая к животу.
  
   -- Наша? -- Алехо радостно уцепился за вылетевшее спросонья слово, этак небрежно привалился загорелым плечом к стенке, подцепил за шкирку одного из зверенышей. Тот растопырил лапки с еще не втягивающимися коготками и жалобно запищал. Киса замявкала громче. -- Мне не слишком нравится такая мелкая и бесполезная живность, -- пощекотал сытое брюшко котенка, уложил малыша на ладонь, тот сразу замолчал и принялся тыкаться слепой мордочкой в пальцы. -- Вот щенки или жеребята...
  
   -- Понятно дело! Надеюсь, ты не станешь швырять в Кису и ее потомство тяжелыми предметами, дабы доказать собственную мужественность?
  
   -- Нет, мне такое и в голову не приходило, -- взглянул с искренним удивлением. -- Разве можно доказать мужественность, расправляясь с тем, кто слабее? Хотя бывает, хочется пнуть легонько эту прилипалу, чтоб в ногах не путалась, как сейчас, -- усмехнулся и вернул звереныша к братьям и сестрам. -- А в твоем мире мужчинам положено швырять чем-то в кошек?
  
   -- По уверению одного писателя, именно так поступают настоящие мужчины. Хотя лично я склонна думать, что он слукавил, когда утверждал это.
  
   -- В твоем мире странностей хватает, как я погляжу.
  
   -- Хватает, -- согласилась, пытаясь сдуть упавшую на лицо прядь, поскольку руки были заняты корзиной. -- Но у нас все-таки... Эй, ты что делаешь?
  
   -- Помогаю тебе убрать волосы, -- заботливо заправил свободолюбивый локон за ухо и тут же отнял руку.
  
   -- Спасибо, -- буркнула я. -- Лучше бы корзину подержал.
  
   -- Почему ты так боишься моих прикосновений? Разве я давал повод опасаться меня? Или тебе просто неприятно?
  
   -- В моем мире не принято задавать такие вопросы, -- произнесла надменно, придав лицу чопорное выражение старой девы.
  
   -- А какие принято? И как же иначе узнать, нравишься ты или нет? -- напирал Алехо с поистине детской непосредственностью.
  
   Я поставила мешающую корзину на пол в комнате, Киса тут же запрыгнула туда и принялась вылизывать котят, видно, проверяя, не причинили ли им ущерба.
  
   -- Мужчины или сами догадываются, или им говорят об этом женщины, -- скрестив руки на груди, взглянула на парня. -- Я же обещала сказать.
  
   -- Да, помню. Еще ты просила не заводить разговоров о семье. Я и молчу об этом. Но почему нельзя просто дотронуться? До волос, руки, мочки уха. У тебя на ней такой нежный пушок, будто на лепестке сонного цветка...
  
   -- Нельзя, и все! -- я нервно ущипнула себя за ту самую мочку. Что еще за сонный цветок придумал? -- Не знаю, почему! Потому что это неприлично: лапать чужого человека. И разгуливать полуголым тоже неприлично!
  
   -- Ладно, пойду оденусь, -- избранный понурился, развернулся и отправился восвояси.
  
   Я осталась стоять, глядя ему вслед, проклиная собственную трусость, да заодно любуясь широченными плечами, крепкой мужской спиной и узкими бедрами. Стоп, Лерочка! Ты же его не любишь. Разве можно отказываться от возможности вернуться, пусть и призрачной, ради еще более призрачного удовольствия длиной в несколько минут?
  

***

  
   Следующей свою лепту в жизненно важное дело производства потомства собралась внести одна из коров нашего не очень многочисленного стада. Вернее, стадо могло считаться нашим лишь условно. Животные паслись на обширных лугах и поросших травой склонах холмов раньше, наверное, принадлежавших общине, людей не боялись, но и не собирались даваться в руки для дойки. Этому я даже радовалась, ибо чему-чему, а искусству добычи молока из коровьего вымени Алехо просто мечтал меня обучить. Не знаю, что его больше стимулировало: перспективы практической выгоды или эротизм процесса (какой, к черту, эротизм?! Не о том ты думаешь, Лерочка, совсем не о том!).
  
   Возможно, дойных среди коровок и не было, потому что телят в стаде мы не обнаружили, а полезные качества породы наверняка утратились с превращением в кудлатых пращуров крупного рогатого скота. Занятно: в моем мире ученые чаще всего не решаются с точностью назвать предков культурных растений и домашних животных. Поневоле начнешь склоняться к мысли об акте творения, особенно если у тебя на глазах происходит нечто подобное.
  
   Я не удивилась, когда Алехо вернулся после очередного осмотра стада с радостной физиономией и заявил, что одна из коров вот-вот должна отелиться.
  
   -- Я пригнал ее сюда, запер в загоне. Когда появится теленок, у нас будет свежее молоко. А если родится...
  
   -- ...бычок, мы его забьем и съедим. А если телочка -- молока со временем будет в два раза больше. Да?
  
   -- Ну, да... -- от моего тона радости у парня поубавилось. -- Ты недовольна?
  
   -- Да, недовольна! -- внезапно сорвалась я. -- Подумаешь, теленок родится! У нас и без того полно еды в кладовых, консервированного и сухого молока в том числе. А за живностью нужен уход, и с молоком придется что-то делать: масло сбивать или сыры ставить. Скука смертная!
  
   -- Но это жизнь...
  
   -- А я не хотела и не хочу такой жизни! Я хочу на вечеринку с друзьями, в ночной клуб, в кино, наконец! Мне нужен интернет, красивая одежда, косметика, фен с насадками, журналы!..
  
   Если в первые мгновения Алехо растерялся, то оглашение моего все удлинявшегося (к собственному удивлению, надо сказать) списка претензий подействовало на него странно. Лицо приняло непроницаемое выражение, а через несколько секунд избранный развернулся и вышел, хорошо, дверь была открыта, и он ею не хлопнул.
  
   -- Куда?! -- заорала ему вслед, выбежала во двор. -- Я еще не закончила!
  
   Ответом мне, как в плохом вестерне, был топот копыт, раздавшийся со стороны конюшни. Ковбой чертов!
  
   Я топнула ногой и чуть ли не бегом (он так и не научил меня ездить верхом! А здесь есть еще несколько лошадей, могла бы оседлать и догнать негодяя, чтобы высказать все, что думаю о нем, здешнем мире и той Силе, что меня сюда определила) рванула к морю. Там было ветрено, волны бились о скалы, турбина бодро крутилась, и созерцание буйства стихий понемногу успокоило. Только направившись к дому, я сообразила, что изрядно продрогла, а уж о том, как долго придется приводить в порядок волосы, и думать не хотелось.
  
   Выяснилось, что дом стоит пустой, Алехо нет. Не появился он и к вечеру. Проклиная собственную дурость (нашла из-за чего впадать в истерику! Насадки к фену, косметика, модные тряпки, интернет, журналы, ночные клубы. Часто ли я всем этим пользовалась? Ну, интернетом сравнительно часто, в том числе и по работе, а уж остальное? Дежурный набор блондинки, коей я, смею надеяться, не являюсь) проверила лошадок в конюшне, корову в загоне и красивых, похожих на фазанов птиц, которые несли очень вкусные яйца. Корма всем хватало, рогатой пришлось принести воды. Ну вот, поссорилась с мужиком на свою голову. Сейчас бы нежилась в теплой ванне и горя не знала... А вдруг он еще несколько дней не появится? Вот повеселюсь один на один с фермерским хозяйством!
  
   На секунду показалось, что порыв ветра донес топот копыт, но сколько ни вслушивалась, похожие звуки больше не доносились.
  
   В довершение всех сегодняшних неприятностей у меня начались месячные. О прокладках нужно было тосковать, Лерочка! Хорошо хоть болеутоляющих таблеток у нас в достатке.
  
   Алехо объявился ближе к ночи. Я клевала носом над книжкой перед потухающим камином. Даже Кису не получилось прихватить, чтобы скрасить одиночество -- она теперь многодетная мать, а котята еще слишком маленькие.
  
   Я, видно, по-настоящему задремала, потому что не слышала, как он подъехал, зато звук распахнувшейся двери тут же вернул в реальность. Не успела обернуться, а Алехо уже стоял рядом, в руках -- огромная охапка полевых цветов, от которой пахло чем-то пряным, терпким, и, казалось, еще ветром, пылью и недавно прошедшим дождем. На заднем плане пробивался аромат лошадиного пота, понятно от кого, но раздражения это почему-то не вызывало.
  
   -- Лера, прости, -- протянул мне букет. -- Я должен был тебя выслушать. Кино и здесь можно смотреть, я видел в кабинете проигрыватель и полку с дисками. Это, конечно, не так, как в кинотеатре с объемным изображением...
  
   -- Спасибо, -- взяла цветы, опустила лицо, вдыхая запах, ощущая щекочущие прикосновения колосков, лепестков, листьев. -- Ты тоже извини меня. Большинство моих претензий были глупыми. Зато теперь ты на практике узнал, что такое ПМС.
  
   -- Пожалуй, это несколько серьезнее, чем я ожидал, -- заявил Алехо. -- Если тебе ничего не нужно, пойду, позабочусь о лошади.
  
   Его неожиданно быстро вернувшаяся невозмутимость внезапно разозлила. Я буквально прикусила язык, уже собиравшийся спросить, не лучше ли он стал понимать синглов, пообщавшись со мной около месяца. Вдохнув поглубже, ответила:
  
   -- Иди. Цветы я сама в воду поставлю. Они чудесные, спасибо.
  
   Наградой за насилие над собой стала счастливая улыбка, от которой на душе стало до странности хорошо.
  

***

  
   Букет понравился не только мне, но и Кисе. Ночью кошка вытащила оттуда какую-то травку с серыми пушистыми листьями и ярко-лиловыми цветами, отдаленно напоминавшими васильки. Спустившись утром на кухню, я застала негодяйку за неприличным валянием на полу, усеянном истрепанными стеблями. Хорошо, что ваза не была перевернута. Пришлось с утра пораньше заниматься уборкой и проводить воспитательную беседу с желтой паршивкой, которая уселась около плотно закрытого мусорного бачка и требовательно муркала. Стоило Алехо появиться на кухне, и зверюшка побежала к нему с воплями, будто жалуясь.
  
   -- Лера тебя обижала? -- подхватил на руки, почесал за ушами. Негодяйка замурлыкала и стала тереться о плечо парня.
  
   -- Это она меня обижала! Растрепала твой подарок, -- проворчала я.
  
   -- Наверное, ей понравился запах какой-то травы, -- спустил кошку на пол, воззрился на меня задумчиво, будто прикидывая, позволю ли себя погладить.
  
   -- Наверное, -- поспешно взяла чайник, отошла подальше, к раковине, открыла кран, подставила под струю. -- В следующий раз привози два букета. Один мне, другой -- Кисе.
  
   Получилось так, что в следующий раз Алехо отправился вовсе не за букетом.
  
   Как-то вечером, пару дней спустя после ссоры, он сказал, что хочет осмотреть дальнюю часть угодий у холмов, проверить, нет ли там посевов зерновых.
  
   -- Это довольно далеко, так что выеду я завтра затемно, и вернусь, скорее всего, очень поздно.
  
   -- Что ж, поезжай. За живностью я присмотрю, -- пообещала без особого энтузиазма.
  
   Впрочем, следовало признать, что добродушные лошадки и красавцы-фазаны нравились мне все больше, а уж рыжая мохнатая телочка, которую только вчера произвела на свет корова, была и вовсе очаровательна. Алехо не скрывал радости из-за появления еще одной в перспективе дойной скотинки, а я, посмотрев на умильную телячью мордочку, неожиданно испытала облегчение. Бычок раньше или позже стал бы бифштексом, а это милое создание забивать не придется.
  
   День прошел без происшествий, разве что к вечеру поднялся сильный ветер. Я закончила дневные дела, поужинала, сходила на мыс полюбоваться тревожным ярко-красным закатом и улеглась спать, ибо за непривычными занятиями утомилась гораздо больше, чем за приготовлением пищи и уборкой.
  
   Проснулась среди ночи от страшного грохота и треска. За окном бушевала настоящая буря с грозой и ливнем -- видно, к этому светопреставлению и полыхал закат. На часах было начало первого, и мне стало не по себе. Что если Алехо еще не вернулся? Сумеет ли он найти дорогу в таком ненастьи? А может, он давно приехал и спокойно спит у себя в комнате? Нужно бы проверить, а то не усну теперь от беспокойства.
  
   Я села на кровати, спустив ноги. Заявлюсь сейчас к нему, что он подумает? Да какая разница, что подумает? Что предпримет -- вот серьезный вопрос. А почему он должен что-то предпринимать? Неправильные мысли тебе, Лерочка, стали в голову приходить. Прикинь-ка лучше, что будет, если с парнем что-нибудь случится. Нет, ничего с ним случиться не может, он же избранный! Уцелел при конце света, чтобы сгинуть в ненастную ночь? Полная чушь! А если все же...
  
   Я ощутила, будто потолок исчез и потоки воды, хлещущие в стекло, обрушились на мою голову и плечи ледяным водопадом. От страха остаться совсем одной в чужом мире даже замутило. Усилием воли подавила растущую панику, задышала глубже, стараясь успокоиться. Когда удалось взять чувства под контроль, в голове вдруг зазвучал чрезвычайно убедительный, очень доброжелательный голос. Он донес до сознания весьма простую мысль: если я останусь одна, мое пребывание здесь лишится всякого смысла. Возможно, это еще более верный путь домой. Возможно, возможно... Что же мне теперь, убить Алехо? Пойти сейчас к нему, прихватив с кухни нож поострее... Боже мой, какая глупость! Гроза, что ли, так влияет?
  
   Решительно встала, накинула халат и отправилась к избранному. Он обосновался в кабинете, где помимо письменного стола, бюро и шкафов с книгами имелась удобная кушетка. Я выбрала для жилья маленькую уютную комнатку, раньше бывшую гостевой или детской. Просторная спальня хозяев дома с огромной кроватью оставалась незанятой.
  
   Спустилась по лестнице на первый этаж, подошла к нужной двери, постучала. Ответа не получила, постучала сильнее, с тем же результатом. Ну что ж, войду. Алехо не брал с меня слова, что не стану лезть к нему без разрешения. Может, он каждый вечер, засыпая, ждет, что дверь скрипнет, послышатся тихие шаги, одеяло отогнется, и он ощутит, как рядом... Стоп, да что ж это такое?! Смотри, сама всерьез не начни о ночных визитах фантазировать!
  
   Фривольные мысли унесло бурей, смыло ливнем, когда вспышка очередной молнии высветила пустую, аккуратно застеленную кушетку.
  
   Уснула я только под утро, на диване в гостиной, проснулась поздно. Алехо так и не вернулся. Я запретила себе думать о плохом, успокаивала мыслью, что гроза просто задержала его, что он вот-вот появится, вымокший, грязный, усталый, но живой и здоровый.
  
   Отправившись проверять хозяйство, я обнаружила еще одну неприятность. Буря повалила росшее неподалеку от загона дерево, оно упало на ограду, разрушив немалую ее часть. Это, конечно, само по себе было пустяком, но корова с теленком воспользовались предоставившейся возможностью, выбрались наружу и исчезли.
  
   Я проклинала собственное головотяпство на чем свет стоит. Проснувшись ночью, нужно было не предаваться пустым размышлениям и дурацким фантазиям, а постараться загнать рогатую скотину с детенышем в сарай или конюшню. Конечно, полудикой корове вряд ли грозит простуда, да и хищников в окрестностях Алехо не встречал, но зверюга могла забрести к морю и свалиться с обрыва. Я с досадой почувствовала жалость к корове и в особенности к теленку, да еще представила, как огорчится (а может, рассердится и отругает: я же была на хозяйстве) избранный и расстроилась еще сильнее. Эх, пусть ругает, лишь бы вернулся!
  
   Алехо объявился в середине дня, заляпанный грязью и усталый, но довольный. Подъехал он к парадному входу и пока не знал о разрушениях и потерях.
  
   -- Вот, это тебе, -- снял с лошади два больших свертка, тщательно увязанных в непромокаемые пакеты.
  
   -- Спасибо, -- растерявшись, приняла подарки, которые оказались вовсе не тяжелыми. -- Что это?
  
   -- Фен с насадками и какие-то средства для волос.
  
   -- Боже мой, Алехо! Ты ездил в какой-то город за этой... -- чуть не сказала "ерундой", но вовремя опомнилась. -- Была такая буря, я боялась, что ты сбился с дороги. Ну зачем...
  
   -- Ты волновалась из-за меня? -- перебил, взирая с глупейшей улыбкой.
  
   -- Ночью ветром повалило дерево у загона, -- не стану повторять, поощрений не дождется! -- Или молния в него ударила, не знаю. Оно упало на загородку, сломало ее, и корова ушла вместе с теленком.
  
   -- Что? -- давно небритая физиономия на секунду стала чуть ли не по-детски обиженной. Видно, парень в очередной раз рассчитывал на награду, а тут такой удар, и нанесен не строптивой иномирянкой, а разбушевавшейся стихией.
  
   Впрочем, Алехо очень быстро пришел в себя, посуровел и направился к загону. Я быстро занесла свертки в дом (не нужен мне этот чертов фен с насадками, но выказывать столь явное пренебрежение подарком неразумно) и бегом кинулась следом.
  
   -- Похоже, они ушли к стаду, -- Алехо оторвал взгляд от влажной земли, на которой отпечатались следы. -- Когда кончился дождь?
  
   -- Не знаю, -- развела руками. -- Я уснула под утро. Кажется, к тому времени уже стихло.
  
   -- Поеду искать. Возьму только кое-что... -- направился к сараю.
  
   -- Прямо сейчас? Не поешь, не переоденешься?
  
   -- Некогда, -- бросил через плечо.
  
   -- Стемнеет еще не скоро! -- я догнала парня, пошла рядом. -- Сейчас уже совсем распогодилось, гроза ушла дальше, в холмы, -- махнула рукой в сторону серевшего в мрачной пелене предгорья.
  
   -- Я видел стадо у речки, когда возвращался. Если они перейдут на ту сторону, то вернутся не скоро. Начинаются осенние дожди, река вздуется. Может, уже вздулась, ночная гроза была очень сильная.
  
   -- Ну и что?
  
   -- Лера, ты правда не понимаешь? -- остановился, взглянул то ли с тревогой, то ли с сожалением, как на дурочку. -- Нам нужна в хозяйстве дойная корова, чем быстрее, тем лучше. Потом появятся другие заботы, так что я не могу позволить себе потерять ценное имущество из-за нелепого стечения обстоятельств.
  
   Мне ужасно захотелось тут же выяснить, какие именно другие заботы видятся ему в ближайшем будущем. Неужели он имеет в виду появление вожделенного ребенка? Почему-то именно так мне и кажется. Чертов дуал! И не придерешься, обещание выполняет: ни словом не обмолвился о семье.
  
   -- Тогда я поеду с тобой.
  
   -- Зачем? -- он вошел в сарай, взял аркан.
  
   -- Потому что мне надоело сидеть дома! Ты за последнюю неделю уже дважды уезжал надолго, -- не говорить же ему, что одна я натерпелась страху и не желаю провести еще одну бессонную ночь, борясь со странными мыслями, словно маятник качающимися от желания убить его до...
  
   -- Ты не умеешь ездить верхом.
  
   -- Потому что ты не научил, хотя я просила! Возьми меня к себе в седло.
  
   Эта мысль пришлась парню по вкусу. Он велел быстро собрать с собой какой-нибудь еды и захватить на случай дождя куртку, а сам занялся тем, что расседлал уставшую лошадь, на которой ездил в город, задал ей корма, и снарядил для поисков коровы другую.
  
   Мои надежды устроиться у всадника за спиной пошли прахом, Алехо настоял, чтобы я сидела впереди.
  
   -- Сзади ты запросто можешь свалиться и сломать себе что-нибудь, а я и не замечу, -- заявил с неподдельной заботой. -- А так будешь у меня на глазах.
  
   Да, конечно! Если б только на глазах. Вон как они заблестели, несмотря на усталость и огорчение из-за сбежавшей коровы.
  
   Поездка на лошади полностью подтвердила мои подозрения: Алехо согласился взять меня с собой исключительно ради возможности оказаться в непосредственной близости. Не скажу, что он сильно этим злоупотреблял, но все мои попытки хоть чуть-чуть отстраниться заканчивались ничем. Плечами, спиной и тем, что ниже я неизменно ощущала крепкое мужское тело или хотя бы его тепло, с легким испугом осознавая, что это не вызывает должного внутреннего протеста.
  
   За анализом собственных ощущений я почти не замечала дороги, так что речка появилась неожиданно скоро. Неширокая, около пяти метров, но быстрая, даже, пожалуй, бурная. Берега пологие, плавно переходящие в галечные отмели. Вода мутная, несет ветки, листья. Значит, ночная гроза и в предгорьях порезвилась вволю. Алехо спешился, помог слезть мне, и мы подошли к потоку. Стадо, как и следовало ожидать, мирно паслось на противоположном берегу.
  
   -- Что же делать? -- я взглянула на парня, тот хмурился. -- Течение быстрое, не перейти. Поедем назад?
  
   -- Нет. Жди тут и не вздумай соваться в воду.
  
   Ага, сейчас, разбежалась и кинулась в бурный поток. За кого он меня принимает?
  
   Алехо тем временем вскочил в седло и направил коня в воду. Тот послушно ступил в буруны и двинулся на другую сторону. Речка оказалась неглубокой, на середине вода едва доставала животному до брюха, но течение давало себя знать, конек ступал медленно и осторожно. Наконец переправа благополучно завершилась. Парень подъехал к стаду, принялся выискивать корову с теленком. Уж не знаю, глаз у него наметан или просто повезло, но поиски не заняли много времени. Алехо довольно ловко накинул на шею беглянки аркан и потянул за собой. Флегматичная животина не сопротивлялась, теленок побрел за мамашей, а их соплеменникам и вовсе не было дела до происходящего.
  
   Трудности возникли на берегу: маленькая телочка никак не желала лезть в воду. Как ей удалось переправиться в первый раз? Может, речка тогда еще не вздулась до такой степени, или теленок просто попал в поток идущих животных, который и увлек его за собой? Впрочем, гадать бессмысленно, нужно как-то переправить ее обратно. Алехо попытался подхватить малышку в седло, но та, судя по всему, опасалась не только воды, но и лошади. Тогда парень въехал в реку, таща на аркане корову. Та не особенно упиралась, оглянулась раз-другой на детеныша, замычала, но последовала за человеком.
  
   Оказавшись на суше, Алехо быстро спешился, подошел к корове, снял петлю и сноровисто свернул аркан.
  
   -- Лера, понадобится твоя помощь.
  
   "В кои-то веки!" -- подумала я, вслух произнесла:
  
   -- Говори, что делать.
  
   -- Телка боится лошади, придется ее на руках переправлять. На веревке тащить нельзя, течение слишком сильное, ее может повалить, ноги поломать.
  
   -- А тебя не повалит и ничего не поломает?
  
   -- Повалит, встану. А чтобы не снесло, я обвяжусь веревкой, закреплю ее вот здесь, на роге, -- похлопал по крючковатому выступу на луке седла. -- Если не повезет, и сломаю пару костей, они быстро срастутся.
  
   -- С чего бы?.. Ах да, у тебя генетические модификации. А я-то чем могу помочь?
  
   -- Придерживай коня. Он должен стоять на месте, -- и вручил мне поводья.
  
   Мы с коняжкой обменялись настороженными взглядами, зверь фыркнул и тряхнул головой.
  
   -- Ну-ну, стой спокойно, -- я, слегка нервничая, похлопала его по шее. -- Тебе больше не нужно лезть в речку. Сейчас хозяин искупается, и пойдем домой.
  
   Алехо довольно быстро переправился на тот берег, в самом глубоком месте ему было по пояс. Изловить телочку тоже оказалось нетрудно, она не пыталась убежать, так и стояла на берегу, тоскливо поглядывая на мамашу и разделяющий их поток. Зато обратный путь оказался не в пример сложнее. Парень закинул теленка на плечо и то и дело успокаивающе похлопывал и поглаживал по спине (надо отдать должное, это у него хорошо получается), да еще следил, чтобы задние ноги находились сбоку. Детеныш время от времени пытался взбрыкивать, и я уже стала беспокоиться, как бы копытце не угодило прямиком в стратегически важное место избранного. Алехо удавалось успешно ограждать самое дорогое, к сожалению, в ущерб сохранения равновесия. Кончилось это вполне ожидаемо: аккурат на середине речки течение сбило-таки парня с ног. Ношу он не выпустил, но и встать у него не получалось.
  
   Я ухватилась за веревку, пытаясь подтащить Алехо к берегу. Какое там! Парень не маленький, плюс теленок, плюс напор воды.
  
   -- Коняжка, -- зашептала, похлопывая конька по шее и дергая за поводья. -- Пойдем-ка... Нужно вытаскивать твоего хозяина.
  
   Животина не тронулась с места. Я потянула сильнее, заодно неся какую-то чушь про то, какой он хороший конь, послушный, и, конечно же, не хочет, чтобы хозяин утонул или переломал себе все кости, или огорчался бы потом полгода из-за утопшего теленка, которого и мне будет жаль. Не знаю, внял ли конек моим причитаниям или настойчивому дерганью за поводья, но в конце концов переступил ногами и двинулся за мной.
  
   -- Тише, тише, не так быстро. Может, у Алехо получится встать, а если ты лихо потянешь, он точно себе что-нибудь отобьет... -- (в памяти, будто назло, всплыл эпизод с известным голливудским археологом, волочащимся за грузовиком по пыльной грунтовке. Бравый ученый, как и полагается истинному герою боевика, ничего не отшиб, даром что тащился по дороге пузом вниз).
  
   Я продолжала вести коня, то и дело оглядываясь. Теленка парень не выпустил, тот судорожно вытягивал шею и, кажется, пытался вырваться. Алехо держался на плаву животом вверх и умудрялся хватать воздух, но встать у него так и не получилось. Очутившись на мелководье, парень разжал руки и детеныш радостно кинулся к матери, тут же подлез к ней под брюхо и засосал, избавляясь от пережитого ужаса. Корова принялась заботливо вылизывать те его части, до которых могла дотянуться.
  
   -- Теперь стой, стой. Вот хороший конь, -- я в последний раз похлопала животное по шее и принялась отвязывать аркан.
  
   Получилось неожиданно легко, стоило потянуть за свободный конец веревки. Бросив ее на землю, я кинулась к Алехо.
  
   Парень лежал на боку на мокрой гальке, поджав колени к животу, и тяжело дышал.
  
   -- Алехо, ты как? -- он не пошевелился, не попытался встать, и мне стало очень не по себе. Опустилась рядом на колени, секунду поколебавшись, отвела с его лица мокрые волосы. -- Перелом? Сильно ушибся?
  
   -- Не везет мне с существами женского пола, -- чуть повернул голову и взглянул на меня.
  
   -- Да в чем дело? -- поза Алехо внезапно навела на мысль. -- Она тебя лягнула? Туда?.. -- на лице избранного появилось непонимающее выражение. Еще бы: он не знаком с туманными женскими эвфемизмами. Пришлось выразиться поточнее, на всякий случай придерживаясь культурного варианта. -- Ну, в пах...
  
   -- Угу-у.
  
   -- Ох, мне так жаль... -- я погладила его по плечу, обтянутому мокрой рубашкой.
  
   -- А ты не взглянешь? Я сам боюсь. Вдруг все всмятку...
  
   Смотрел Алехо жалобно, да и голос звучал на удивление невинно. Я заколебалась, но тут избранный весьма шустро перевернулся на спину, выпрямив ноги.
  
   -- Нет, сам проверяй, -- встала. -- Все равно не разбираюсь в тонкой механике твоего... этого... Но мой убогий опыт подсказывает, что все в порядке.
  
   Всмятку там точно не было. Скорее, вспухло.
  
   -- Надо было притвориться, что захлебнулся, -- проворчал Алехо, вставая. -- Но ты вряд ли умеешь делать искусственное дыхание, если вспомнить прочие познания в оказании первой помощи.
  
   -- Угадал, не умею. Видела не раз в кино, так что при необходимости попробовала бы. За результат, конечно, не ручаюсь. А про удар в пах ты наврал?
  
   -- Не совсем. Она пыталась, но я сумел увернуться. Задело слегка, по касательной. Больше напугало, чем вред причинило. Вот и пришла в голову не совсем удачная мысль тебя разыграть, -- парень выпутался из веревки, аккуратно свернул аркан и пристроил на плечо.
  
   Укоризненно качнув головой, я повернулась и пошла к лошади, Алехо захромал рядом.
  
   -- Не подозревала, что ты способен на такие пошлости.
  
   -- Я сам не подозревал, -- ухмыльнулся. -- Наверное, это из-за того, что ты повела себя не так, как я ожидал. Не растерялась, справилась с ситуацией. Я, когда оступился, уже с теленком попрощался. Если руки заняты, шансов выбраться из такого потока самостоятельно нет. К счастью, быстро почувствовал, что меня тянет против течения.
  
   -- Алехо, ты думай, что говоришь, -- остановилась рядом с коньком, достала из седельной сумки сверток с едой и свою куртку. -- Получается, ты предлагаешь мне непристойности из-за того, что я произвела на тебя впечатление. Мог бы просто спасибо сказать.
  
   Вопрос о том, чего именно он от меня ожидал, предпочла не обсуждать. И так понятно после истории с феном.
  
   -- Спасибо, Лера. А насчет непристойностей ты заблуждаешься. Что здесь непристойного? Тебе тоже может потребоваться осмотр и помощь. Это...
  
   -- ...жизнь, я поняла твой подход. Снимай мокрую рубашку и надевай это, -- подала ему куртку. -- Ты еще предложи научить искусственное дыхание делать.
  
   -- Конечно, научу. Это необходимый навык, -- повертел куртку в руках. -- В плечах маловата будет. Дай-ка лучше вот это, -- выхватил пакет с бутербродами.
  
   -- И непрямому массажу сердца обучишь?
  
   -- С удовольствием, -- ухмыльнулся и одним махом отхватил пол-куска хлеба с сыром.
  
   -- Мне-то оставь! -- забрала у него пакет. -- А о камни ты не ушибся?
  
   -- Уфыбфя.
  
   -- Чем? Ногой? -- вспомнила, как он прихрамывал.
  
   -- Жадом.
  
   -- Может, посмотреть? -- осведомилась участливо.
  
   -- Нет, не надо, -- он, наконец, сумел прожевать и проглотить. -- Просто ушиб.
  
   -- Алехо, это просто осмотр. Вдруг лечение требуется? Смазать чем-нибудь, компрессик поставить. Я ведь не сингл. Ко мне этой частью тела можно поворачиваться.
  
   -- Ну и кто из нас более пошлый? -- подобная беседа определенно доставляла ему удовольствие, поэтому я сочла за лучшее не продолжать.
  

***

  
   В тот вечер я допустила ошибку, заснув у Алехо на плече. Мы вернулись домой усталые, избранный довольно долго возился с коровой и теленком, устраивая их в конюшне, благо места хватало. После плотного ужина (взятых с собой бутербродов хватило лишь на то, чтобы сильнее разжечь голод) парень предложил посидеть в гостиной у камина. Я согласилась, хотя была сонная от еды и усталости, а он прихватил бутылку вина, и после первых же глотков мне стало невероятно хорошо и спокойно. Дабы не терять тонуса, я решила немного пошпынять избранного.
  
   -- Зачем ты ездил в город из-за фена? Нам может срочно понадобиться что-то более важное, лекарства, например. А город исчез.
  
   -- Я специально ездил в дальний городок, -- гордо провозгласил с противоположного конца дивана (Алехо хотел сесть поближе, но я не позволила, сославшись на то, что желаю видеть лицо собеседника, не выворачивая при этом шею). -- Собирался привезти тебе фен еще в первый раз, но потом решил ближайший город приберечь. До следующего было далеко, ты бы испугалась, что меня долго нет.
  
   -- Ничего бы я не испугалась, -- бодро запила ложь остатками вина и протянула бокал за новой порцией.
  
   -- Я ж не знал тогда, что ты храбрая, не теряешься в трудных ситуациях, -- парень подсел поближе, аккуратно наполнил мой бокал и не подумал отодвинуться.
  
   На нетрезвую голову его слова показались приятным комплиментом, а не грубой лестью (а может, они и были комплиментом? Проклятая паранойя!). В душе ворочалось чувство вины из-за глупых претензий, высказанных под действием ПМС, и я не стала прогонять Алехо на его место.
  
   -- Спасибо, конечно, за фен, но насадками я обычно пользовалась, когда шла на вечеринку или еще куда-нибудь... -- нет, одного бокала вина было вполне достаточно, второй лишний... Глаза закрываются, хочется в постельку, спать...
  
   -- Мне было бы приятно, если б ты как-нибудь надела платье, сделала прическу...
  
   Он придвинулся совсем близко, я снова почувствовала тепло его тела, но никакого протеста вторжение в личное пространство не вызвало, наоборот. Оказалось, что прислониться к Алехо, закрыть глаза, и, покачиваясь на мягких волнах легкого опьянения, отбыть в дрему -- как раз то, что нужно.
  
   Погружаясь в сон все глубже, я еще различила глубокий вздох, но уже не могла понять, что в нем слышалось -- огорчение или удовлетворение.
  
   Проснулась утром в своей постели. Нервно зашарила руками по груди, животу, но тут же успокоилась: на мне была не только ночнушка, но и халат. Тело тоже не подавало тревожных сигналов. И о чем думаю? Сама провоцирую парня, играю с огнем. Вчера, кажется, ничего не произошло, но в один прекрасный вечер Алехо не захочет или не сможет сдержаться.
  
   Есть, конечно, другая сторона проблемы: мечтаю ли я по-прежнему вернуться домой? Ведь если задуматься, меня там никто не ждет, да и я не горю желанием вновь увидеть кого-то из жителей моего мира. Да и сам мир... Так ли хочется оказаться там? Единственный неоспоримый плюс прошлой жизни -- общество, сознание того, что кругом полно людей. Ага, из которых ни один не почешется, если увидит или услышит, как тебя ночью убивают или насилуют. А здесь я точно не одна, и если появятся дети...
  
   Стоп, Лерочка! Это все гормоны. Чертов избранный хорош, заботлив, можно сказать, благороден, в перспективе будет отличным мужем и отцом, ибо нет у него других забот, кроме семьи, и нет кругом других женщин, кроме тебя. Получается, это не любовь, а обязанность. Ну и ладно, пусть обязанность. В твоем мире немногие мужчины станут по обязанности терпеть женские капризы и печься о потомстве. А любовь и вообще материя эфемерная и непонятная...
  
   От тревожных мыслей отвлек осторожный стук в дверь. Оказалось, Алехо хотел узнать, проснулась ли я.
  
   -- Сегодня отличный день, солнечный и ветра нет. К обеду закончу с делами, а потом, может, прогуляемся?
  
   -- С удовольствием. А ты, часом, не воспользовался вчера моим беспомощным состоянием? -- глянула с прищуром. Никогда не верила, что со спящей женщиной можно что-то проделать, а она и не почувствует. Разве что подсыпать какой-нибудь порошочек, на что избранный вряд ли пошел бы... Но дать понять, что бдительности я не утратила, следует.
  
   -- Ну, поцеловал... -- слегка смутился Алехо. -- Один раз... В губы. И в щеку. И еще в шею, вот сюда, -- показал пониже уха.
  
   -- Какой же это один раз?!
  
   -- Один раз в каждое место, -- он очень быстро пришел в себя, от мимолетного смущения и следа не осталось. -- Всего три поцелуя, вполне невинных. Я даже халат с тебя не стал снимать, чтобы ты не сердилась.
  
   Внезапно нахлынуло раздражение. Если б парень краснел, мямлил про то, как он годами мечтал поцеловать девушку и просто не устоял, когда представилась возможность, я бы, наверное, размякла. Но нет, никакого благоговения и в помине нет. Я женщина, он мужчина, и его святое право -- поступать, как захочется, не считаясь со мной. Это нужно пресечь!
  
   -- Больше так не делай, -- заявила сурово и излишне поспешно захлопнула дверь перед носом избранного. Торопиться заставило странное ощущение в животе, возникшее, стоило заметить, как погрустнел Алехо. В голове пронеслось, что я несправедлива, что он считается со мной и заботится побольше любого другого мужчины в моей жизни. Как бы он обрадовался, если б я вернула ему поцелуй, а лучше все три... И о чем ты думаешь, Лерочка? Или, скорее, чем?!
  
   На прогулку мы отправились в противоположную от речки сторону. Местность постепенно понижалась, пока перед нами не открылась небольшая долина, на дне которой рос лесок, издали казавшийся довольно густым.
  
   -- Там могут быть грибы, -- пояснил парень свое намерение забраться в сырые заросли. -- Заодно покажу тебе, какие съедобные, какие -- нет.
  
   Грибов мы не нашли, возможно, для них было еще рано, зато набрели на открытое пространство. Посередине чудесной ярко-зеленой полянки лежало упавшее дерево, на стволе которого росли невероятной красоты цветы. Похожие на известные мне тропические орхидеи, они свисали пышными гроздьями, крупные, причудливой формы, будто экзотические бабочки. И цвет... Какой-то потусторонний оттенок синевы. Они завораживали необычайно, глаз было не отвести, и вдруг захотелось получить целый букет, зарыться лицом в лепестки, ощутить аромат. Такая красота непременно должна божественно пахнуть...
  
   -- Але-ехо-о, -- привычное имя непривычно растянулось, неприятно резанув собственный слух. -- Я хочу во-он те цветы-ы.
  
   -- Те? На поваленном дереве? -- взглянул с непонятным удивлением. -- Давай я лучше морских лилий тебе соберу, они вот-вот зацветут. К тому же ствол лежит в болоте...
  
   Его нежелание выполнить мою просьбу привело едва ли не в бешенство. Да что ж это такое? Отказывает в такой мелочи! Какие-то лилии морские приплел, как раньше сонный цветок. Ботаник чертов! Нужно раз и навсегда решить вопрос, кто из нас главный. Если я здесь застряну, тем более нужно заставить парня подчиняться. Матриархат, пожалуй, не самый худший вариант общественного устройства.
  
   -- Болото? -- проговорила небрежно, ничем не выдавая своих чувств. -- Ровная лужайка! А даже если и болото, боишься ноги промочить? В моем мире мужчины, рискуя жизнью, забираются на отвесные скалы, чтобы добыть понравившейся девушке цветок эдельвейса.
  
   -- Лера, эти цветы, они же... -- увидел, как я надула губки, махнул рукой и с пришибленным видом принялся снимать кроссовки.
  
   Через минуту парень ступил на лужок. Нога легко прошла сквозь зелень и погрузилась почти до середины голени. Шаг, еще один, и я заметила, что ступня и низ штанины покрыты жирной черной грязью. Представила, как будет выглядеть избранный, если подскользнется и хлопнется в болотную жижу, улыбнулась. Это вам не купание в речке, пусть и мутной. Все-таки власть -- штука чертовски приятная. Как легко уже сейчас заставить парня лезть в болото! А когда он на практике узнает, что такое секс, управлять им станет еще легче.
  
   Избранный тем временем миновал примерно треть пути. Шел осторожно, долго нащупывая дно, прежде чем сделать очередной шаг. Ноги уходили в грязь уже по колено.
  
   Наблюдать за парнем было не слишком интересно, и я вновь взглянула на поваленный ствол. Ах, как хороши эти цветы, не могу дождаться, когда они окажутся у меня в руках! Ой, а что это за миленький пушистик (Пуф-фыстик! -- взвизгнул в голове незнакомый голосок) показался на сухой ветке рядом с синими гирляндами? Серенький, уселся, как бурундучок, мордочку моет, лапки потирает...
  
   От созерцания милого создания отвлек Алехо, который подскользнулся и чуть не полетел носом в болото. До меня донеслись сдавленные ругательства. Неуклюжий тупица! Нужно запретить ему выражаться при мне и говорить пошлости. И вообще, пусть-ка обращается ко мне на "вы". А я к нему буду на "ты".
  
   Цветы манили, зверек продолжал потирать лапки, голосок в голове восторженно сюсюкал в предвкушении... Перед внутренним взором проносились картины возможного будущего, заманчивые и прекрасные, очень напоминающие... Головокружительную карьеру старухи из сказки о рыбаке и рыбке.
  
   Стоп! Что-то тут не так. Что-то? Все! Алехо может утонуть в этой трясине. И о какой такой власти я размечталась? Нечего тащить сюда обиды и ущербные представления из прошлой жизни, пытаться унизить и подчинить парня, ничего плохого мне не сделавшего, до сих пор выполнявшего мои капризы по доброй воле. И эти цветы... Да они отвратительны, синева у них трупная, и пахнут наверняка также!
  
   -- Алехо, стой! Не надо! Не нужны они мне!
  
   Показалось, что слов недостаточно, и, продолжая голосить, я кинулась к берегу, поспешно ступила в нежную зелень, ковром покрывавшую трясину. Краем глаза заметила, что зверек утратил благодушный вид, оскалился, и, кажется, зашипел. Парень остановился, оглянулся, физиономия озадаченная. Я торопливо, без должной осторожности двинулась к нему, повинуясь внезапно возникшему импульсу: не дать Алехо прикоснуться к уродливым цветам.
  
   -- Ты-то куда?.. -- только и успел сказать, как я поскользнулась и стала падать.
  
   Он ринулся ко мне, в результате, успев ухватить друг друга за руки, мы бухнулись в грязь вместе.
  
   По счастью, до глубокого места дойти не успели (а может, его там и не было), так что не нырнули с головой, а оказались сидящими в болоте по грудь.
  
   -- Да что с тобой? -- парень не пытался скрыть раздражение. -- Я был уже на полпути. То посылаешь бес знает куда, то орешь, что передумала. Вставай, -- поднялся сам, подал руку, вздернул меня на ноги.
  
   -- П-прости, -- меня колотила нервная дрожь. Болотная жижа стекала вниз по телу и одежде, омерзительные ощущения добавляли очарования моменту. -- А ты не хочешь попробовать помолиться или загадать желание, чтобы тебе послали другую женщину? Или даже нескольких. Гарем с точки зрения воспроизводства гораздо выгоднее моногамного союза.
  
   -- Нескольких? Смеешься? Мне с одной не управиться, -- взглянул задумчиво. -- Знаешь, Лера, ты так действуешь на меня... Умом я понимаю, что ты часто бываешь вздорной, недоброй. Никак не разберусь, то ли ты хитрая, то ли глупая. Может, и то, и другое вместе, так бывает, если верить книгам. Но мне почему-то все равно, я готов выполнять любые твои капризы, даже вот такие дурацкие, -- окинул себя взглядом, вытирая ладони, провел по груди, где футболка была относительно чистой. -- И я не хочу, чтобы вместо тебя здесь появилась какая-то другая.
  
   -- Но, может быть, она будет...
  
   -- Мне ты нужна, -- снова взял меня за руку, потянул к берегу. -- Пойдем домой, мыться. Или сначала за цветами?
  
   -- Н-нет, не надо цветов, -- помотала головой, сжимая зубы, чтобы не стучали. Даже глядеть страшно в сторону поваленного дерева. Вдруг та тварь все еще там, скалится... -- А ты видел рядом с ними маленького такого зверька, серого, пушистого?..
  
   -- Не было там никакого зверька, только мухи. И чем тебе приглянулись эти цветы? Уродливые, еще и запах тошнотворный. Я думал, это от трясины гнилью несет, а когда подошел поближе, понял, что от них. Здесь наверняка еще и пиявок полно. Если будем долго в болоте стоять, они и под штанины заберутся.
  
   -- Пиявки? Пошли скорей отсюда! -- теперь уже я тянула его за руку. -- Прости. Я постараюсь исправиться. Честно.
  
   На берегу мы быстро проверили ноги, но кровососов не обнаружили. Кроссовки Алехо надевать не стал, прихватил за шнурки. Выглядели оба -- любо-дорого посмотреть. И ладно бы грязная одежда и брызги на лицах, так ко всему прочему еще глупы непроходимо. Один видел, чего стоит другая со своими капризами, и даже не попытался вразумить. За бесполезным феном съездил, за мерзкими цветами полез. Другая... Слов приличных не подобрать. Счастье, что в последнюю минуту одумалась!
  
   Назад шли молча, за ужином обменивались лишь необходимыми фразами. Мне было неловко и ужасно стыдно, Алехо о чем-то напряженно думал и время от времени поглядывал на меня. Возможно, ждал какого-то поощрения после своего признания, но мне было совсем не до того.
  
   Из головы не шли цветы и зверек, чем больше я о них думала, тем страшнее становилось. Неужели он все-таки существует? Подслушал мои мысли и обернулся пушистиком? А что с цветами? Избранный их не тронул, но в болото по моему наущению все же полез... Эх, куда последние крохи разума подевались? Какая-то мания величия накатила, как у типичной попаданки! Прародительница и мать нового мирового порядка, ага. Хоть бы что-то оригинальное придумала...
  
   Когда закончили ужинать, я осталась убирать на кухне, Алехо пошел проверить животных. Решив, что до завтра его не увижу, вздохнула с облегчением, перемыла посуду и отправилась к себе.
  
   Открыла дверь и остолбенела: избранный сидел на моей кровати. Я попятилась, но Алехо тут же оказался рядом и мягко втянул в комнату.
  
   -- Лера, я наконец понял, что тебе требуется, -- заступил путь к двери, расстегнул пряжку ремня и выдернул его из штанов. -- И сообразил, в чем моя ошибка.
  
   Я застыла на месте, толком не соображая, хочу предстоящего или нет. Когда это случится, дороги назад уж точно не будет... А была ли она изначально, или все мои домыслы -- обычный самообман? Да и желание вернуться, как выяснилось сегодня утром, уже не полыхает в мозгу неоновой вывеской... Более того, грустно становится при мысли, что я никогда больше не увижу Алехо. Как он тут будет без меня? Кого ему пришлют взамен? Вдруг стерву какую-нибудь? Ох, кто бы говорил...
  
   Тем временем избранный, не сводя с меня глаз, аккуратно сложил ремень вдвое. Ну и выдержка у парня... Я б на его месте посрывала с себя кое-как одежду, побросала на пол, сгребла его... меня... в охапку -- и на кровать. Алехо почему-то медлил с дальнейшим раздеванием, вместо этого задумчиво похлопывал ремнем по ладони. А что он собирается делать?! Уж не выпороть ли? Сетовала, что не пытался вразумить, вот он, кажется, и сообразил, как поступают со вздорными девицами настоящие мужчины.
  
   -- Если только ты это сделаешь... -- отступила подальше, получилось как раз к кровати.
  
   -- Что сделаю?
  
   Внезапно почувствовала себя полной идиоткой. На самом деле понятия не имею, что он задумал: поучить ремнем или... Ох, какое невинное лицо, чересчур невинное... Стоит мне озвучить его предполагаемое намерение, и он тут же отопрется, еще, глядишь, и пошлости болтать примется. Не падать же на кровать, с придыханием выкрикивая "Я по старой доброй женской традиции передумала, сделай же это, сделай!", чтобы он сам голову поломал, чего именно я хочу. Хотя он-то как раз не станет предаваться размышлениям.
  
   Пока я мучилась сомнениями (вот уж точно по традиции), Алехо подошел совсем близко и, не выпуская из рук несчастного ремня, неожиданно поцеловал меня куда-то в бровь. Не испуганно, неумело, неловко, нет, вполне осознанно, нежно, едва коснувшись губами.
  
   -- У тебя тут очень славная родинка, -- ремень упал на пол, пряжка громко стукнула о половицы.
  
   Да, у меня действительно есть маленькая родинка над самой левой бровью, я ее почти не замечаю...
  
   -- И такие чудесные завитки на лбу, -- прижался губами и там. -- А про мочку уха я уже говорил...
  
   Не встречая сопротивления или протеста, продолжал целовать молча. Шею сзади, сбоку... Я не удержалась и тихонько коснулась губами его шеи, щеки. Он слегка отстранился и посмотрел на меня. Взгляд чуть затуманенный, кажется, не столько от желания, сколько от нежности. И нет никаких сил удержаться и не попробовать на вкус его уста, легко-легко, вот тут, в уголке... А если встать на цыпочки, а он немного наклонит голову, то можно поцеловать и глаз, ощутив на губах трепетание ресниц... А-ле-хо... Легкий вздох, вкус настоящего поцелуя, куда до него самым сладким леденцам...
  
   С этой ночи спальня хозяев дома больше не пустовала.
  

Эпилог

  
   Мне снилось, что малыш заходится от плача в колыбельке. Постепенно осознала, что это не сон, плач доносился из яви.
  
   -- Алехо, -- не открывая глаз, зашарила рукой, чтобы потрясти мужа за плечо. Кажется, сейчас его очередь вставать. Или самой... Пусть уж спит, раз я проснулась.
  
   -- Сейчас схожу посмотрю, -- сообщил заботливый папаша, зачем-то натягивая штаны. Утро уже, что ли?
  
   -- Угу... Спасибо... Неси его сюда, он, наверное, проголодался, -- пробормотала и снова провалилась в сон.
  
   Проснулась, как показалось, через секунду. Уютно горел ночник, Алехо сидел на кровати с плачущим младенцем на руках.
  
   -- Давай же его, -- осторожно приняла маленькое завернутое в пеленку тельце, приложила к груди. Детеныш поймал ротиком сосок, успокоился. Что это случилось с его волосами? Как будто слегка завиваются и, кажется, стали светлее... С удивлением и некоторым испугом взглянула на Алехо, тот растерянно улыбнулся.
  
   -- Она лежала в корзинке, на ступеньках у входной двери, завернутая в одеяльце. Вот, -- предъявил мягкую светлую ткань с рисунком из розовых зайчиков, почему-то с длинными пушистыми хвостами.
  
   -- Значит, вот так все и устроится? -- я осторожно провела пальцем по мягким волосикам девочки.
  
   -- Наверное, -- Алехо угнездился рядом, обнял. -- По-моему, неплохо.
  
   Что ж, вариант простой, таким способом род человеческий вполне может восстановиться. С одной стороны камень с души -- у сына, когда он вырастет, будет пара. С другой -- немного страшно становится, ведь теперь роль воспитателей становится куда более ответственной. Что ж, попробуем. Нас двое, мы любим друг друга, а остальное... Остальное приложится!
  

***

  
   -- Эта парочка, пожалуй, самая забавная.
  
   -- Несомненно! Кто исполнительницу главной роли выбирал, режиссировал? У тебя все слишком скучно. По-честному, по-честному... Вот и получилась кроличья ферма. Тоскливо наблюдать за особой, с детства мечтавшей о дюжине детишек. Одно развеселило: выражение лица дуала, узревшего, как его нареченная встала после первого же соития на голову ("Для повышения вероятности зачатия, дорогой! ") и тут же, не меняя позы, отправила супруга в ближайший инкубатор за подгузниками. Как раз к тому времени и обернулся бедолага, когда стало ясно, что ему повезло попасть в цель с первого раза. А будущая мать к тому же опасалась выкидыша, и о сексе до родов и окончания грудного вскармливания пришлось забыть. И ко всему прочему ты наградил их двойней. Никогда не понимал твоего юмора.
  
   -- Со временем у них все наладится.
  
   -- Последим-посмотрим. Возможно, еще удастся вмешаться, хотя людские семейные неурядицы весьма скучны при отсутствии возможности измены. Эх, мало пока человечков для настоящего веселья! Так что преодоление полосы препятствий в виде встречи с будущим мужем через несколько дней одиночества и утраты источников информации внесло толику разнообразия. А девчонка перемудрила и еще сложностей добавила. Целое представление с переодеванием устроила, вбила себе в голву, что ее могут вернуть назад. Занятно получилось, признай.
  
   -- Признаю. И прошло не без пользы для сторон, так что я доволен. А вот ты удивил: как-то вяло старался. Твоя избранница верно подметила, что без огонька, без выдумки. Переоценил девочку? Или недооценил? От яблочка твоего она в конце концов отказалась.
  
   -- Ты же не думаешь, что я это так оставлю? Не вышло с матушкой, получится с детками, с внуками-правнуками. Времени у меня в достатке, теперь цепочка потянется длинная.
  
   -- Ну что же, вот все и встало на свои места. Любопытно, к чему они придут на сей раз?
  
   Январь - июль 2011
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"