Алексс : другие произведения.

Ангел-Демон

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Философское размышление о смысле жизни в современных декорациях. Чуть пафосное, местами сентиментальное, романтичное и эротичное. Никакой мистики и фантастики - обычная реальность во всей её простоте и многообразии. Возможно, кому-то подобные мысли придутся по вкусу.

Глава 1

  
  
   Входя в салон трамвая, молодой человек привычным движением сунул руку в карман пиджака, и достав транспортную карточку, поднёс её к считывателю. Как только на маленьком экране прибора загорелась зелёная галочка, он прошёл по вагону, ища свободное кресло у окна, машинально отправляя карточку обратно. Несмотря на довольно раннее время суток, пассажиров было совсем немного, и вскоре обнаружив свободное место, сделав ещё несколько шагов, он уселся на мягкое сидение, чуть поправив полы пиджака, чтобы на них не образовалось складок, которые потом будут выглядеть совсем неприлично.
   "Хорошо, что не нужно бежать на работу ни свет ни заря, как большинству людей, - подумал он с удовлетворением, - иначе пришлось бы трястись в толкучке. Тем более, в чёрном костюме, к которому кто угодно прижмётся. Или того хуже - наступят грязным ботинком на ногу..."
   Опершись на подлокотник, молодой человек безучастно смотрел на проплывающие за широким окном дома, суетливых прохожих, больше напоминающих муравьёв, с их трудно прогнозируемым броуновским движением буквально во все стороны одновременно. Ещё три остановки, и он выйдет на мощёную булыжником площадь, главным украшением которой по праву считается красивое здание банка, вот уже на протяжении последних трёх лет являющееся местом его основной работы.
   Вторую работу, о которой почти никто не знал, молодой человек не считал нужным афишировать. И вовсе не из скромности, а просто потому, что не считал чем-то значительным, чем стоит гордиться, ведь на взгляд непосвящённого человека компьютерная игра ничем не отличается от мультика, где персонажей нужно дёргать за верёвочки, которые каким-то удивительным образом из телевизора тянутся к геймпаду - коробочке с кнопками. А программист - этакий кукольник, постоянно думающий, куда эти верёвочки получше прицепить. Само слово "программирование" уже давно потеряло всякий мистический смысл, и сейчас даже настройка телевизора считается тем же самым. А если на вопрос: - Чем занимаешься? - отвечаешь: - "пишу код", то любой остряк непременно поинтересуется: - Это что такое, шифровки в Центр?
  
   Алекс никогда не был "душой компании", человеком-праздником, балагуром-затейником с заранее готовыми розыгрышами и анекдотами. Друзей, по сути, у него тоже не было. Коллег по работе и давних приятелей он часто называл друзьями, но в глубине души никогда их таковыми не считал. Во всяком случае, того, кому он мог бы поведать что-то личное, на горизонте не просматривалось. Да и не нужны ему никакие друзья, некогда дружить! Сначала весь день сидишь на работе, стуча по клавиатуре, потом домой, и быстро перекусив, снова за монитор, но уже для того, чтобы заниматься тем, что действительно интересно. Кому нужен такой друг?
  
   Девушки у Алекса тоже не было. Если точнее, того, что обычно называют отношениями. И всё по той же причине - отсутствие свободного времени, которого для амурных дел требуется немало. Считается, что деньги решают всё, но практика показала - это совсем не так. В первую очередь девушке требуется внимание, и лишь во вторую - дорогие подарки и то, что Алекс относил к весьма обширной категории - "Другие Капризы". То, что именуется "любовными приключениями", в жизни молодого человека происходило с завидной регулярностью, но "отношениями" это можно было назвать лишь с очень высокой долей преувеличения. Алекс "позволял себя любить" сотрудницам своего банка, желающим "уйти в отрыв", отвлечься от повседневной рутины, собственных мужей-детей и других микрострессов, которых в жизни любой женщины предостаточно. Среди них были и незамужние-незанятые, причём, настолько симпатичные, что глаз не отвести. Любой на его месте был бы счастлив "броситься в омут с головой", но Алекс прекрасно понимал, чем отличается понятие "секс без обязательств" от страшного слова "отношения", и поэтому сразу давал понять девушке, чтобы та не строила на него далеко идущих планов. Конечно, не прямым текстом, а в весьма завуалированной форме. Благо, в банке глупых не держали, поэтому всё обходилось без драматических театральных сцен и глубокомысленных монологов - раз-два и готово. Либо вообще никак.
   Его приятели к "производственным романам" относились весьма скептически, считая этот тип отношений наиболее рискованным в части "нежелательных последствий" и по-дружески советовали Алексу разграничивать работу и личную жизнь как можно дальше. Реальность демонстрировала обратное - в его системе координат именно такое поведение требовало минимальных физических и интеллектуальных затрат, и выглядело наиболее рациональным с позиций логики и здравого смысла. Длинный список женских имён в его телефоне существовал исключительно для того, чтобы сразу решить - нажать отбой, сообщив таким образом, что "встреча отменяется на неопределённый срок", либо назначить "свидание" на удобные для него дату-время, чтобы не рушить собственный рабочий график из-за банального секса. Один-два раза в неделю - вполне достаточно, и в ближайшей перспективе менять сложившуюся практику Алекс не планировал.
  
   Что действительно его полностью удовлетворяло, так это зарплата ведущего программиста. Её с лихвой хватало на оплату ипотеки, коммунальные платежи, повседневные бытовые потребности и даже на регулярные апгрейды "компьютерного железа", которому вечно чего-то не хватает - памяти, дискового пространства, производительности для рендеринга и прочих специфических потребностей. После всех трат оставалось примерно столько же, и не имея никаких мыслей на этот счёт, Алекс их просто клал на депозит. Или иначе - "на чёрный день", прекрасно осознавая высокую степень субъективности этого словосочетания. Что называется - одному суп жидковат, другому жемчуг мелковат, а третьему вообще всё равно - не жили хорошо, незачем и начинать...
   Конечно, "резерв" можно было потратить на снижение ежемесячных выплат по ипотеке, но его давний приятель Стефан - заместитель начальника Отдела стратегического планирования, вооружившись самым обычным калькулятором, наглядно показал все минусы столь недальновидного решения. Получалось, что нынешняя схема платежей позволяет даже серьёзно сэкономить, и любое изменение приведёт лишь к ухудшению "баланса счёта". Покупка автомобиля никаких выгод не несла, только дополнительная головная боль с поиском мест для парковки, регулярное техобслуживание, различные страховки и другие траты, о которых любой владелец машины прекрасно знает, но старается не вспоминать. Поездка на автобусе или трамвае - проще, дешевле и комфортнее!
   Вкладывать "резерв" в ценные бумаги Алекс тоже не хотел, искренне считая слово "инвестор" ругательным. Он с уважением относился к спекулянтам - "санитарам фондового рынка", как лиса вынюхивающим, где бы стащить свежую курочку и при этом не попастись в зубы сторожевого пса. Для полноценной игры на фондовом рынке попросту не было времени, а вкладывать деньги в инвестиционный фонд, чтобы кто-то распоряжался твоими "кровными", Алекс считал ниже своего достоинства. Пускай так делают те, кто не знает, как распорядиться богатством, свалившимся пыльным мешком на их несчастную голову.
   Тем не менее, деньги, у него самого лежавшие мёртвым грузом, он не считал "пыльным мешком". Скорее, отложенной на неопределённый срок "инвестицией в самого себя".
  
   Выходя на своей остановке, молодой человек вновь приложил карту к считывателю, но смотреть, сколько денег с него списала транспортная компания, не стал - всегда одна и та же сумма. Тем более, на фоне его зарплаты казавшаяся такой безделицей, что ради этого терять даже пару секунд своего драгоценного, во всех смыслах, времени, казалось непозволительной роскошью. Ступив на тротуар, Алекс неспешной походкой направился к зданию банка. Чуть повернув голову на постройку середины-конца прошлого века с большими круглыми часами под остроконечной крышей, он в очередной раз убедился, что в этой части города транспорт ходит строго по расписанию.
   Уже через пару минут он шёл по просторному холлу с многочисленными стеклянными перегородками, за каждой из которых стоял стол с монитором, клавиатурой и телефоном внутренней связи, а снизу - корзина для "отходов офисной деятельности". Позади кресла с высокой спинкой - неизменная стойка с копировальным оборудованием и пачками бумаги. "Квадратно-гнездовая планировка" такого рода офисных помещений всегда умиляла Алекса, напоминая швейные фабрики времён 20-х годов прошлого века из чёрно-белых фильмов, повествующих о тяжёлой жизни рабочих и работниц в те "доисторические времена".
   Подойдя к "аквариуму" - кабинету начальника Отдела обслуживания корпоративных клиентов, такому же стеклянному, но уже с горизонтальными жалюзи, за которыми можно было укрыться от взглядов своих подчинённых, Алекс надеялся встретить Стефана с кружкой кофе, регулярно являвшегося сюда перед началом рабочего дня. Обычно в это время суток начальник и зам шумно обсуждали последние новости, не забывая поглядывать на стройные ноги молодых операционисток, снующих туда-сюда. Оба - молодой и не очень, имели репутацию ловеласов и при любой удобной возможности её "прокачивали" всеми доступными способами. В этот раз Стефан по какой-то причине изменил своему правилу и "на планёрку" не явился, что немного удивило Алекса, но серьёзного значения этому факту он не придал.
   В отличие от главного операционного зала, с раннего утра обслуживающего "частников", здесь официальный рабочий день начинался на час позже, то есть, ещё примерно пятнадцать минут будет наблюдаться хаотическое брожение от стола к столу, кофе, сплетни и самые свежие новости. Но как только большая стрелка часов упрётся в цифру "двенадцать", начнётся обычная работа - шуршание копиров, стук по клавиатуре, звонки по телефонам и всё, что относится к понятию - офисная работа.
  
   В иерархической структуре родного банка Алекс находился как бы на стыке двух миров. Определённо не относясь к "черни", "небожителем" он тоже не являлся. Такое "внепространственное" положение его целиком устраивало, и с позиций оплаты труда, и с точки зрения элементарного комфорта. Так сложилось исторически, что уважаемые члены совета директоров и сам президент банка - те самые "небожители", относились к той возрастной категории людей, ещё помнивших деревянные счёты с костяшками, то есть, времена, когда компьютер считался какой-то диковинной адской машиной. Алекс к таким людям относился с особым почтением, понимая, что когда вымрет последний "динозавр", всех программистов сразу же пересадят в общий зал и срежут зарплату раза в четыре. Поэтому он не имел никакого желания прилагать собственную руку к развенчанию мифа об избранности "касты компьютерщиков", в которую входили даже те, кто с компьютерами был связан лишь косвенно. Это относилось и к техникам, заправлявшим картриджи в копирах, ремонтникам, менявшим кулеры и материнские платы, системным администраторам, раз в месяц устанавливающим новые пароли и лицензии на рабочих станциях, а в остальное время рубившихся по внутренней сети в различные шутеры, квесты и другие экшен-игры. И всё же, к программистам отношение было особое, поэтому если их когда-нибудь и пустят под нож, то в самую последнюю очередь.
   За своё будущее Алекс не волновался, понимая, что узость его специализации является самой надёжной "охранной грамотой" от любых превратностей судьбы. Он писал настолько специфические скрипты и плагины для конкретных нужд банка, что ни о каком аутсорсе и речи быть не могло. К тому же, умение понять задачу, когда заказчик её даже сформулировать толком не может, рисуя какие-то кружки и чёрточки на бумаге - это сродни чтению мыслей умалишённого. Пускай не сразу, но за три года работы в банке, Алекс научился решать "грандиозные задачи", зачастую обходясь тривиальным копипастом, исправляя там лишь пару строк, за что полагались премиальные в виде дополнительного оплачиваемого отпуска, всегда используемого по прямому назначению. То есть, можно было на пару недель засесть за собственный проект, не отвлекаясь на такие глупости, как ежедневное протирание своей задницей обивки рабочего кресла.
  
   В собственном кабинете Стефана тоже не оказалось. Решив, что нянькой его никто не нанимал, молодой человек быстрой походкой направился в конец операционного зала к двери, ведущей на второй этаж, где у него было организовано "личное пространство", по размеру лишь немногим уступающее кабинету его непосредственного шефа. Конечно, не офис и не кабинет, но всё необходимое здесь имелось, а также - небольшой диван со стоящим рядом стеклянным столиком и даже холодильник. Дополнительный "бонус" - ограниченный круг лиц, имевших допуск в ту часть здания, где располагалась серверная и "отдел автоматизации", что приятно щекотало самолюбие. Даже членам директории, если они вдруг решат снизойти до общения с ведущим программистом банка в его "келье", понадобится специальный бэйдж с микрочипом, который может выдать лишь начальник службы внутренней безопасности. Правда, такого никогда раньше не происходило, но вдруг?
   Прежде чем приступить к своей основной работе, он зашёл под администратором на центральный сервер. Просмотрев логи за последний час, и не обнаружив ничего такого, что требовало бы даже минимального участия, Алекс пожал плечами, и вернулся к повседневным задачам, выбросив из головы всё второстепенное, целиком сосредоточившись на том, что с некоторой долей преувеличения можно было бы назвать более важным.
   В таком состоянии молодой человек пребывал ровно до того момента, пока не услышал звук шагов по другую сторону от двери.
   Когда вошёл его шеф, Алекс всё ещё продолжал сосредоточенно пялиться в экран монитора, втайне надеясь, что серьёзных телодвижений от него не потребуется. Пара-тройка дежурных фраз и кивок головы, означающий полное согласие с важностью того, о чём ему сообщит начальник. Без подобострастия, но с уважением, для чего придётся ненадолго отвлечься от экрана монитора, чтобы тут же к нему вернуться.
   - Тебя вызывает начальник службы внутренней безопасности.
   Повернув голову, молодой человек ответил:
   - Хорошо! Ещё пара минут, и иду!
   - Оставь как есть, - ответил мужчина, - просил поскорее. Даже требовал!
   Ещё не понимая, зачем он понадобился Эрнсту, тем более, так срочно, Алекс вдруг ощутил дрожь в пальцах. Встав с кресла, он сунул руки в карманы, чтобы у шефа не возникло вопросов, ответов на которые он всё равно не знал.
   - Пиджак! - напомнил мужчина, тут же пояснив: - На третьем этаже в одной рубашке и брюках уже неприлично.
   - Хорошо, - немного растерявшись, ответил молодой человек.
   - Выше нос! - подбодрил Алекса шеф.
   - Угу, - ответил тот.
  
   Перед кабинетом начальника службы внутренней безопасности молодой человек ещё раз поправил пиджак. Удостоверившись, что с предательской дрожью в руках удалось справиться, он негромко постучал, и отворив дверь, вошёл. Здесь Алекс бывал часто, а с его хозяином - Эрнстом Хозенштайнером был знаком лично, даже несмотря на довольно большую дистанцию между ними с точки зрения общебанковской иерархии. Общались они всегда на "Вы", но по-дружески. Алекс уважал Эрнста за какую-то невероятную деликатность при исполнении служебных обязанностей и при этом, высокий профессионализм. Такое сочетание казалось принципиально невозможным, учитывая должность, изначально подразумевающую повышенную подозрительность, если не паранойю, в отношении всех сотрудников банка без исключения. Тем не менее, даже обнаружив нарушения, относящиеся к его непосредственной компетенции, прежде чем вынести решение, Эрнст досконально проверял-перепроверял все факты, и только после этого давал делу ход. К тому же, он был, пожалуй, единственным членом директории, способным чётко излагать свои мысли. Алексу не приходилось ничего домысливать, сначала переводя "с человеческого на человеческий", и лишь потом - на язык знаков и символов. Каких-либо "скелетов в шкафу" за Эрнстом Хозенштайнером не числилось, что в среде "небожителей" - скорее редкое исключение, нежели правило. Отличный послужной список и при этом - жена, дети, внуки - абсолютно нормальный человек - рыбак и охотник, любивший сам покопаться со стареньким "Вольво", на котором приезжал на работу неизменно за час до официального начала рабочего дня.
   Увидев перед собой Алекса, придав своему лицу выражение самое нейтральное, мужчина указал на кресло, стоящее напротив его рабочего стола.
   - Присаживайтесь, молодой человек, - сухим официальным тоном произнёс шеф службы безопасности.
   - Спасибо, - ответил тот, до сих пор теряясь в догадках, почему Эрнст разговаривает с ним так, будто они не знакомы.
   - Итак, Лозинский Александер, ведущий программист, - он посмотрел на экран монитора, и продолжил, - работаете в нашем банке уже три года, два месяца и девять дней.
   - Именно так, - кивнув, согласился Алекс.
   - Расскажите, чем вы занимались вчера вечером? А если точнее - в 10:24.
   Не желая признаваться, что сидел до поздней ночи за компьютером, Алекс соврал:
   - Наверное, кино смотрел. Может, спал уже. Точно не помню... - затем добавил: - А что случилось?
   Эрнст внимательно посмотрел в глаза Алексу, и некоторое время пытался найти в них нечто, способное ответить на его вопросы красноречивее, нежели сам сидящий перед ним молодой человек. Обнаружил он там что-то или нет, но выдержав небольшую паузу, совершенно обыденным тоном произнёс:
   - Вчера вечером, как раз в указанное мною время, кто-то, используя систему межбанковских транзакций, совершил несанкционированный перевод на сумму в четыреста миллионов восемьсот пятьдесят пять тысяч долларов.
   Не только по усталому взгляду и сухому казённому тону Эрнста, но и по тому, что он назвал полное имя Алекса, использующееся исключительно в канцелярско-бюрократических целях, молодой человек понял, что находится в этом кабинете вовсе не в качестве консультанта. Сейчас его обвиняли в краже, пускай, и не сказав об этом прямым текстом. Всё, что сообщил мужчина, попросту не укладывалось в голове. Самое главное, Алекс не понимал, какую роль шеф службы внутренней безопасности в случившемся приписывает конкретно ему - обычному программисту. Тряхнув головой в надежде, что это как-то упорядочит мысли, никак не желавшие обрести сколь-нибудь правильное расположение, он слабым голосом спросил:
   - Вы думаете, что я в этом как-то замешан?
   - Ничего я не думаю! - ответил мужчина с явным раздражением. Взяв несколько листков, он бросил их на край стола. - Сам смотри!
   Столь резкий переход на "Ты", сам по себе ничего не значащий, для Алекса стал неким кодовым словом, переключившим его в режим зомби. Глаза всё видели, уши слышали, но мозг напрочь отказывался переваривать поступающую извне информацию. Получал, регистрировал, складывал в нужную папочку, но не желал с ней работать, как бы вывешивая табличку - "технический перерыв" или "ушёл, вернусь не скоро".
  
   Пускай, не в такой жёсткой форме, но нечто подобное случалось и раньше. Когда только что написанный скрипт отказывался работать без явных на то уважительных причин, его создатель нередко сам уходил в "режим гибернации" - полчаса полного отключения той части мозга, что отвечает за высшие мыслительные процессы. При этом он мог вполне успешно заниматься чем-то обыденным - отвечать на телефонные звонки, прибраться на собственном столе, отсортировав бумаги ещё нужные, от утративших актуальность, сварить кофе и попивая его, глубокомысленно пялиться в окно. Затем "перезагрузка системы", и голова вновь включалась в работу, быстро находя причину "затыка". Наиболее ценными были первые минуты после "включения" - мозги работали процентов на триста "от номинала" и выдавали поистине гениальные решения, на которые, спустя какое-то время, Алекс смотрел с изумлением, до конца не веря, что сам является их автором и исполнителем. Затем голова возвращалась к своим естественным показателям - "50-80% производительности", по его собственной шкале, находящихся заметно выше полного идиотизма, но явно ниже гениальности, после чего начинались суровые будни, без каких-то явных взлётов и падений.
   Алекс настолько привык к метаморфозе, время от времени происходящей внутри его сознания, что со временем "зомби режим" стал считать для себя нормой, в какой-то степени - дополнительным рабочим инструментом, о существовании которого посторонние даже не догадывались. Разве что, контролировать его включение и выключение так и не научился.
   Попытки анализировать своё необычное состояние "выпадения из реальности" предпринимались неоднократно, но к какому-то результату не привели. Удобно лечить болезнь, уже описанную в специальной литературе, даже очень редкую, которой страдает больше одного человека, а лучше - сто-двести, чтобы существовала какая-то статистика - кто умер, кто выжил, какое лекарство при этом принимал и другие подобные. К огромному сожалению, пришлось признать, что он такой один, а значит, любые доверительные беседы с психиатром автоматически превратят его в лабораторную мышь, которую будут "лечить" электрическим током, пичкать различными лекарствами, внимательно отмечая реакцию организма на каждую из манипуляций, убористым почерком записывая "результаты наблюдений" в специальный журнал. Потом по накатанной - диссертация, общественное признание, нобелевская премия по психиатрии... Неплохая карьера для посредственности, мнящей себя великим исследователем. А что потом будет с пациентом? Даже если он выживет, выдержит удары током и травлю лекарствами - Какая жизнь его ждёт? Лабораторных мышей никто не считает - это расходный материал.
   Такого исхода для себя Алекс точно не желал, а потому сразу после окончания школы свёл общение с медициной до нулевой отметки, полностью отказавшись от её услуг.
  
   Из всего, что оказалось у него перед глазами, наиболее понятной выглядела распечатка логов с центрального сервера, где отражались все операции за прошедшие сутки. Какая-то активность там действительно присутствовала вчера вечером, но мозг пребывал в состоянии - "технический перерыв", а попросту - тупил, поэтому Алекс пялился на стройную череду символов, не в состоянии их как-то интерпретировать. На другом листе значились какие-то длинные бухгалтерские счета с явно избыточным количеством нулей. Там же шариковой ручкой были подчёркнуты отдельные строки и какие-то пояснения плохо разборчивым почерком. Дальше шёл лист со схемой. Большие и маленькие кружки, овалы, прямоугольники, внутри которых цифры, буквы, непонятные значки, и все это соединялось стрелками. На последнем - кусок кода, показавшийся знакомым, но строчки скакали, прыгали друг на друга, размазывались по бумаге, исчезая и возникая снова, отчего понять их назначение не представлялось возможным. Прекратив все попытки проникнуть в глубинную суть записи, молодой человек, переведя взгляд снова на Эрнста, растерянно молчал.
   - Что скажешь?
   Произнеся это чуть более мягким тоном, мужчина терпеливо ждал, но Алекс совершенно не представлял, что ответить. Ещё раз просмотрев листки один за другим, он пожал плечами.
   - Это не ответ! - Эрнст уже не мог скрыть своего раздражения. - Хотя бы, соври что-нибудь!
   Продолжая пребывать в ступоре, молодой человек опять промолчал.
   - Прости, Алекс! Раз ты сам не хочешь ничего рассказать, я не смогу тебе помочь...
  
  

Глава 2

  
  
   Выйдя из банка через служебный вход, всё ещё пребывая в режиме зомби, версия "лайт", Алекс машинально сунул руку в карман брюк и достал телефон, намереваясь сообщить Стефану, что сегодня вечером никуда не пойдёт, а заодно узнать, почему они не встретились с утра, как договаривались. Сняв экран с блокировки, он нашёл нужный номер и нажал на зелёный кружок вызова. Механический женский голос сообщил: "Недостаточно средств для совершения звонка. Пополните баланс банковской картой, либо..."
   Понимая, что ничего не понимает, Алекс смотрел на экран и медленно откручивал события чуть назад во времени, чтобы как-то "подружить" услышанное по телефону и своё пребывание на улице в самый разгар рабочего дня. Муть в голове не желала рассеиваться, поэтому полная событийная картина не складывалась, будто по карандашному рисунку, выполненному детской рукой, нужно догадаться, что нарисовано на полотне Рембрандта, которую малыш пытался повторить в силу своего умения и таланта. Не в силах сложить всё произошедшее в полноценную историю, Алекс решил её представить в виде таблицы с пронумерованными строками.
   Итак, первое - он уволен из банка по собственному желанию. Стоп!
   Сознание зацепилось и раскрутило этот "блок" в набор команд, при переводе "на человеческий" выдававший примерно такой алгоритм:
   Деньги, украденные предположительно им (знак вопроса) в сговоре (знак вопроса) или в одиночку, удалось вернуть. Это плюс! Правда, за вычетом транзакционных издержек в размере чуть менее миллиона долларов. Это минус! Но чтобы не ввязывать в это дело полицию, что вряд ли удастся скрыть от репортёров, а значит, потенциальных вкладчиков и реальных клиентов, с учётом незначительности ущерба в сравнении с возможными (гарантированными!) репутационными рисками, главный юрист предложил наилучший (знак вопроса) для всех вариант - разойтись полюбовно. Это плюс! То есть, скрыть факт хищения средств. Плюс или минус, непонятно! В случае своего согласия (а что ему остаётся?) Алекс пишет заявление об уходе по собственному желанию, и тогда все средства, имеющиеся на его банковском счету или счетах (знак вопроса) идут в счёт погашения нанесённого им (знак вопроса) ущерба. Для этого составляется отдельная доверенность на совершение всех необходимых (любых законных) действий с печатями и подписями. Это вообще, какой-то жуткий плюс-минус!
   Прокрутив получившийся "алгоритм" в голове несколько раз, молодой человек вспомнил дополнительные подробности, лишь уточнявшие картинку, но принципиально её сути не менявшие. По крайней мере, стало ясно, почему телефон жалуется на отсутствие средств? Здесь всё до банальности просто. Чтобы не следить за балансом, в общей сумме расходов составлявшим микроскопически малую величину, сравнимую со статистической погрешностью, Алекс его целиком "повесил" на банковскую карту ещё два года назад. Тогда это решение казалось единственно верным, ведь остаться без связи из-за двух-трёх евро казалось чем-то немыслимым, а преимущества давало вполне очевидные - банковская карта больше не нужна, только телефон. Уже год он не пользовался наличными, а значит, и кошелька не имел, прикладывая телефон везде, где можно и нельзя. В том случае, если наличные всё же требовались, любой находящийся поблизости банкомат давал их сколько нужно. Как это удобно! Было...
   Довольный тем, что без посторонней помощи смог справиться с внезапным приступом амнезии, вызванным шоковым состоянием, молодой человек двинулся к остановке трамвая. Параллельно он уже искал во всём случившемся некие плюсы, как это наперебой советовали различные психотерапевты, вещавшие по кабельным каналам о своих "революционных методах", зазывая на платный приём. По крайней мере, один очевидный плюс лежал на поверхности - куча сводного времени, чтобы, наконец, довести свой собственный проект до логического завершения. Конечно, совсем без денег это будет сделать непросто, ведь питаться чем-то нужно, но сейчас это не казалось слишком большой проблемой. К тому же, даже в полуготовом виде игрушкой уже интересовались потенциальные покупатели. Правда, самое большое, что предлагали - восемь с небольшим тысяч евро, тогда как будущую, полностью рабочую версию, Алекс оценивал минимум в четыреста тысяч. Конечно, над графикой придётся серьёзно поработать, зато логическая часть представлялась сделанной процентов на восемьдесят-девяносто.
  
   С такими, вполне оптимистичными мыслями, молодой человек дошёл до остановки трамвая, который уже через пятнадцать минут домчит до дома, где можно будет всерьёз заняться проектом, не отвлекаясь вообще ни на что. Уже предвкушая радость от воссоединения со своим детищем, Алекс вошёл в открытую дверь, и приложил карточку к считывателю. Тот рявкнул на него зуммером, и изобразил на экране красный крест. Если бы не стоящие в салоне люди, обратившие внимание на довольно резкий звук, прозвучавший из коробочки, прикрученной к алюминиевой трубе, молодой человек рискнул бы прокатиться зайцем, как когда-то в детстве, но, посмотрев на пассажиров, честно оплативших проезд, с виноватым выражением на лице сделал шаг назад. Уже через несколько секунд он смотрел вслед удаляющемуся трамваю, который вёз домой, но вовсе не его.
   "Странно! О тебе я как-то не подумал... - Алекс с сожалением смотрел на транспортную карточку, предавшую его самым гнусным образом. - Приговор окончательный и обсуждению не подлежит - полный игнор!"
   Подойдя к урне, молодой человек чуть приподнял тонкую гладкую пластинку над широким отверстием, а затем, разжав пальцы, отпустил в свободный полёт. Никакого прощального кульбита карточка не изобразила, просто нырнула в пластиковый бак, будто всегда лишь о том и мечтала.
   Продолжая следовать принципу, согласно которому - даже у плохого есть хорошая сторона - в пешей прогулке к дому Алекс видел отличный шанс проветрить мозги. Идея казалась вполне здравой, ведь в голове сейчас царствовал, если не туман, то лёгкий ветерок, раздувающий немногочисленные мысли, кружа их как осенние листья в воздухе, не позволяя упасть на твёрдую землю. Хорошо сознавая, что за последний час его время резко обесценилось, молодой человек уже не торопился поскорее попасть домой, чтобы тут же навалиться на клавиатуру, уставившись в экран монитора.
  
   Он шёл по городу, за эти годы ставшим почти родным, и смотрел на него так, будто видел впервые. Во всяком случае, несколько иным взглядом, нежели через трамвайное стекло, делившее мир на две неравные части - реальность и её чуть приукрашенная копия. Причём, если настоящим Алекс всегда считал себя, сидящего в трамвае, то роль красивой картинки, не имеющей к повседневным делам никакого отношения, отводилась всему, что проплывало за широким окном. Утренняя поездка на работу и вечерняя домой в некотором смысле заменяли ему поход в кинотеатр, где тоже сидишь - с пакетом попкорна смотришь на реальность глазами режиссёра и оператора. Отсутствие какого-либо внятного сюжета ничуть не напрягало, ведь не всегда кино игровое, иногда это лишь приятный глазу набор сменяющихся картинок, необходимый для создания определённого настроения.
   Сейчас всё было иначе. Мимо проезжали автомобили, трамваи, автобусы. Их стёкла отражали небо, дома, людей, идущих по тротуару, все они были частью этого мира, обычного, нормального, такого, каким он всегда и был. Нет никакого экрана, по другую сторону которого сидят зрители и наблюдают, ожидая от персонажей каких-то действий, подвигов, любовных терзаний или откровенной подлости. Есть лишь обычные люди. Им безразлично, о чём думает проходящий мимо них человек. И в этот момент Алекс почувствовал себя микроскопической букашкой в огромном мире, судьба которой совсем никого не волнует. Мысль оказалась настолько неприятной для собственного самолюбия, что её молодой человек прогнал поганой метлой, решив думать исключительно о хорошем. То есть, о работе, которой он отдавал всё сводное время, талант и нерастраченную энергию.
   Мысленно отстранившись от всего мирского, он снова погрузился в работу, прокручивая в голове незавершённые сюжетные ходы, рассматривая различные варианты их развития. К тому моменту, когда он подошёл к своему дому, основная игровая концепция обрела для него вполне законченный вид. Осталось лишь воплотить её в виде буквенно-символьной записи строчек кода, что можно было сделать, лишь ударив по клавиатуре, как это делает пианист, извлекая из рояля множество звуков, вместе создающих мелодию, восхищая и радуя слух слушателя. В конкретном случае речь шла о геймерах, которым игрушка непременно понравится.
  
   Достав ключи из кармана брюк, Алекс приложил брелок к пластине с кнопками, рядом с которыми красовались имена соседей, живущих в этом доме вместе с ним. В следующий момент внутри двери что-то щёлкнуло. Она открылась, как бы приглашая внутрь. Войдя в небольшой холл, молодой человек с удивлением посмотрел на прислонённые к белой стене большие пластиковые мешки, набитые какими-то тряпками. Обратившись к консьержу, сидящему в кресле перед небольшим столиком, он поинтересовался:
   - Кто-то переезжает?
   Пожилой мужчина, наблюдавший за молодым человеком с того самого момента, как тот вошёл внутрь, с сожалением в голосе ответил:
   - Это всё ваше.
   Алекс снова посмотрел на мешки, затем перевёл взгляд на консьержа, и медленно произнёс:
   - Ничего не понимаю... Это какая-то ошибка?
   Продолжая смотреть на посетителя с участием, прекрасно понимая ситуацию, в которой тот оказался, мужчина ответил:
   - Сожалею, но в этом доме вы больше не живёте.
   Задумавшись, и просуммировав новую информацию с тем, что произошло ранее, Алекс спросил:
   - Вы не буде возражать, если я зайду в свою... - на этом слове молодой человек будто споткнулся, но тут же поправился, - бывшую квартиру? Мне надо забрать кое-какие личные вещи.
   - Конечно! - ответил консьерж, затем добавил: - Но там кроме мебели ничего не осталось, всё здесь. Я помогал упаковать эти мешки, а потом подписал акт передачи помещения вместе с управляющим. Если хотите, мы с вами поднимемся, и вы сами убедитесь.
   - А компьютер? - спросил молодой человек, физически ощущая удары собственного сердца о грудную клетку, будто оно просится наружу.
   - Компьютер и всё, что к нему было подключено, сложили в две большие коробки и увезли минут пятнадцать назад. Оригинал акта изъятия они оставили, забрали лишь копию.
   - Но это тоже личная вещь! - попытался возразить Алекс. - Почему?
   - Успокойтесь, молодой человек! - ответил консьерж тем же грустным голосом. - Все необходимые документы управляющий внимательно изучил, прежде чем впускать этих людей в вашу квартиру. Я присутствовал при осмотре и подписал бумаги как свидетель. Если вы считаете, что ваши права нарушены, свяжитесь с управляющим - ему оставили копии, а также - контакты юриста, занимающегося этим делом.
   Немного подумав, Алекс развернулся и направился к выходу.
   - Молодой человек, - услышал он за спиной, - что с мешками делать? Вы их заберёте?
   - Выбросьте в мусорку! - не оборачиваясь, ответил Алекс, и открыв входную дверь, вышел на улицу.
  
   Оказавшись снаружи, молодой человек посмотрел на дорогу, ведущую в деловую часть города с высокими домами, офисами на первых этажах и нарядными магазинами, называемую попросту - Сити. По другую сторону от дороги располагалась высокая стена из звукопоглощающего материала, за которой пролегала автострада, по широкой дуге уходящая на восток, огибая самую густо застроенную часть города. Возвращаться обратно Алекс не хотел, поэтому направился в противоположную сторону - к парку, где можно было сесть на лавочку где-нибудь в тени, и подумать, что делать дальше. Или не делать вообще ничего, просто ждать, пока что-нибудь не произойдёт само собой - Конец Света, Ядерная война или падение на Землю огромного метеорита. Любое из этих событий уже не могло ни порадовать, ни огорчить. Алексу было всё равно.
   В парк можно было попасть двумя путями - через стеклянный переход в виде огромной арки, нависающей над автострадой, или через старый тоннель, до сих пор используемый для различных хозяйственных нужд, по большей части связанных с благоустройством и обслуживанием обширного паркового хозяйства. Решив, что пешая прогулка в одиночестве куда предпочтительней общества плохо управляемых детей и их строгих родителей, предвкушающих хотя бы небольшую передышку на лоне природы, Алекс выбрал более длинную дорогу, ведь торопиться ему действительно было некуда. Встретить в сумрачном тоннеле целующуюся парочку он считал куда более предпочтительным, нежели выслушивать детские капризы и увещевания взрослых.
   В тот момент, когда молодой человек прошёл мимо большого стеклянного входа, ведущего к эскалаторам, и направился дальше, стоящий неподалёку и наблюдавший за ним мужчина неторопливо двинулся в ту же сторону. Если бы сейчас кто-то внимательно следил за тем, что происходит вокруг, он непременно заподозрил бы неладное, и возможно, сообщил в полицию. Но в это время суток, между поздним утром и полднем, здесь малолюдно, а те немногочисленные прохожие, что могли заинтересоваться происходящим, спешили по своим делам, более важным.
   Пройдя ещё полквартала, Алекс свернул в широкий сумрачный тоннель с высоким сводом. Раньше здесь ездили автомобили и ходили люди, но с тех пор, как неподалёку появился современный стеклянный переход с эскалаторами, в вечернее время напоминающий яркую разноцветную радугу, даже местные жители перестали им пользоваться. Ещё не так давно по ночам здесь горели светильники, но после того как их разбили какие-то хулиганы, тоннель полностью обесточили. Но не закрыли для движения, и даже периодически делали в нём ремонт, закрашивая нецензурные надписи на стенах и обновляя асфальт в отдельных местах.
  
   Теперь, когда Алекс узнал, что компьютер и всё его содержимое увезено неизвестно куда, порвалась последняя ниточка, связывающая его с этим миром. Немного удивляясь собственному спокойствию и какому-то хладнокровию, с которыми он воспринял новость о том, что теперь у него вообще ничего нет - ни работы, ни денег, а самое главное - дела, поглощавшего всё свободное время, отрывая от сна, чтения книг, журналов, просмотров различных шоу по телевизору, общения с друзьями и девушками - он брёл без какой-либо конкретной цели. Просто шёл, куда ноги приведут.
   - Молодой человек! - прозвучал позади грубый мужской голос.
   Решив, что даже если обращаются к нему, а скорее всего, это именно так, он ничего не сможет дать страждущему - ни денег, ни сигарету, ни ободряющего слова. На окрик Алекс никак не отреагировал.
   - Ты что, не слышишь? - на этот раз голос звучал требовательно и заметно ближе. - Стой, тебе говорю!
   До конца тоннеля оставалось метров семь-восемь, и Алекс решил пройти этот путь до конца. Если это уличный бандит, он сильно разочаруется скудости добычи, ради которой пустился во все тяжкие. Даже не думая ускорять шаг, чтобы избежать неприятностей, молодой человек продолжил двигаться в направлении света - к широкому проёму туда, где тоннель заканчивался.
   Сильный удар сзади ладонью в плечо и хриплый голос, прозвучавший вслед за этим почти у самого уха: - Вот упрямый! - возымели действие. Алекс обернулся, и посмотрел на своего преследователя.
   Сказать что-то конкретное о нём было трудно - короткая стрижка, неприятное гладко выбритое лицо с грубыми чертами, спортивный молодёжный костюм серого цвета с капюшоном - типичный тренер из фильма о бейсболистах, чей возраст - большая загадка даже для тех, кто без труда определяет количество прожитых лет по манере одеваться, сложению тела или выражению лица. Этакий человек без возраста. Одень он на себя кожаные штаны, куртку с блестящими заклёпками и шлем с бычьими рогами - вылитый байкер - бомбила придорожных бензоколонок и небольших продуктовых лавок. В камуфляже цвета хаки с винтовкой М16 наперевес - классический "солдат удачи" из героического фильма со стрельбой и взрывами. Проще было сказать, на кого он точно не похож - на уличную шпану, отбирающую бумажники у сильно засидевшихся в баре добропорядочных граждан. Если бы этот "джентльмен удачи" сейчас достал нож, он сильно дискредитировал бы себя в глазах Алекса. Такой не будет брать на испуг, истерично и громко выкрикивать угрозы, помахивая блестящим лезвием, он либо вежливо предупреждает, либо убивает без разговоров.
   "Деньги его не интересуют, - с каким-то безразличием о своей дальнейшей судьбе подумал Алекс, - тогда что?"
   Какое-то время два человека - один в чёрном деловом костюме, белой рубашке и дорогих лакированных туфлях, второй - в спортивном костюме и кроссовках - смотрели друг на друга. У человека в приличном костюме вопросов к преследователю не было, поэтому он молчал, вообще не желая ни с кем разговаривать. Судя по выражению лица "джентльмена удачи", он уже прочитал в глазах своей жертвы всё, что ему было нужно. Без лишних предисловий мужчина ударил Алекса в челюсть. Любой другой на его месте, будучи готовым к драке, от такого удара, наверное, отлетел бы на пару метров. Но здесь сработал другой закон природы - мягкое поглощает силу. Будто лёгкий, но упругий мяч, голова Алекса дёрнулась, значительно отклонилась вместе с телом от условной вертикали, но он устоял на ногах, при этом не почувствовав никакой боли, что стало приятной неожиданностью. Судя по выражению лица нападавшего, тот тоже пребывал в недоумении от результата. Но дело, сделанное наполовину - лишь полдела. Следующий удар пришёлся в солнечное сплетение, и здесь рефлексы сработали, как им и положено - Алекс сложился пополам, а потом почувствовал, что задыхается. Теряя сознание, он повалился на асфальт как мешок. Болезненный удар о твёрдую опору будто бы сорвал какой-то предохранитель, и мышечный спазм, сковавший лёгкие мёртвой хваткой, неожиданно отпустил. Глубокий шумный вдох, и туман, готовый поглотить сознание, начал рассеиваться. Пару раз кашлянув, и прижав ладонь к груди, Алекс пытался отдышаться. В тишине пустого тоннеля вновь прозвучал знакомый голос, но в этот раз с какой-то уважительной интонацией:
   - Гляди-ка, живучий! Кто бы мог подумать...
   Решив, что перед смертью неплохо бы узнать её истинную причину, преодолевая ноющую боль в грудной клетке, Алекс прохрипел:
   - Почему... - резкая боль не позволила закончить фразу, так как в этот момент о себе напомнили лицевые мышцы, до этого момента никак себя не проявлявшие.
   Ухмыльнувшись, "солдат удачи" ответил:
   - Ничего личного! Это бизнес, сынок!
  
   Несмотря на то, что фраза не блистала оригинальностью, и вероятно, была подсмотрена в каком-нибудь третьесортном фильме, именно она послужила кодовым словом, в один момент отключившим "зомби режим" в мозгу Алекса. Он в буквальном смысле физически ощутил начало процесса перезагрузки. Несмотря на то, что все мышцы лица и туловища болели невыносимо, сознание будто сбросило остатки пелены, и теперь стало светлым, чистым и готовым решить задачу любого уровня сложности. Правда, только интеллектуального характера, так как тело сейчас представляло совершенно бесполезную тушку, не способную вообще ни на что. Но даже такое "просветление" стало неплохой наградой измученному болью организму.
   В какие-то доли секунды все логические цепочки в его мозгу соединились, и Алекс отчётливо увидел, что сам виноват во всём случившемся. Вся событийная картина за последние два дня, вплоть до нынешнего момента лежала прямо перед ним, как на ладони. И тот кусок кода, что показал Эрнст вместе с другими бумажками, вспомнился от первого до последнего знака, ведь он сам его написал. Не будь он таким наивным идиотом, не было бы ни разговора с шефом внутренней безопасности, ни обнуления банковских счетов, ни прогулки по городу с тупой физиономией. Сейчас он сидел бы в своём кресле, пялился в экран монитора, оптимизируя и исправляя... вместо того, чтобы валяться на асфальте посреди сумрачного тоннеля с разбитой физиономией и ноющими рёбрами.
   Сознание, словно бриллиант, на который упал случайный луч света, теперь сияло, освещая простую до банальности мысль - человек с крепкими кулаками и внешностью тренера-бейсболиста даже не представляет своей истинной роли во всём этом спектакле - компьютерной игре, запущенной простеньким макросом, написанным буквально на коленке. Последующая за этим череда событий привела его сюда - в старый тоннель, где примитивный юнит избивает своего геймера, виновного лишь в том, что тот взял в руки геймпад и запустил игру. От одной этой мысли хотелось рассмеяться в полный голос прямо сейчас, выплёвывая изо рта собственные лёгкие вперемешку с кровью, но настоящий триумф требует строгого соблюдения законов драматического жанра - реплика должна прозвучать в достойном антураже. И обращена она будет вовсе не к юниту - исполнителю роли главного отрицательного героя, а к истинному автору этого спектакля, так ловко убедившему Алекса сыграть жертву. Наконец, пришло время поприветствовать самого творца, скромно наблюдающего за всем этим действом из сумрака зрительного зала.
   Превозмогая боль, Алекс приподнял голову, и чуть повернул. Ровно настолько, чтобы видеть глаза своего истязателя. Потом он максимально напряг лицевые мышцы так, чтобы они изобразили улыбку именно в том виде, как её представляют все нормальные люди. Когда ему показалось, что всё удалось, Алекс произнёс лишь одно слово:
   - Стефан...
   В отличие от бренного тела, чистый разум ликовал - усмешка исчезла с лица человека в спортивном костюме настолько стремительно, насколько ему позволяли слух и мозги, вовсе не моментально переварившие услышанное. Сейчас юнит, каким-то удивительным образом переместившийся из компьютерной игрушки в реальный мир, смотрел на "дела рук своих" уже без былой уверенности в собственном превосходстве. Наконец, будто бы крутанув кривую ручку на плохо смазанном Ремингтоне, коими были мозги "бравого пехотинца" в сравнении с тем, что лежало у его ног, он произнёс:
   - Сейчас я не стану тебя убивать. Это стоит значительно дороже. Но хочу предупредить - если ты произнесёшь это имя ещё раз, я передумаю! Даже не сомневайся! Ты понимаешь, о чём я говорю?
   Не дожидаясь ответа, человек развернулся, и направился к выходу из тоннеля. Алекс остался лежать на холодном асфальте.
  
  

Глава 3

  
  
   Спустя примерно пятнадцать минут после произошедшего, молодой человек отполз с проезжей части на узкий тротуар. Прислонившись спиной к шершавой стене, он принял сидячее положение. Конечно, боль в грудной клетке и в набухшей щеке никуда не ушли, но заметно ослабли. Если не шевелиться и ничего не делать лицом - хмуриться или улыбаться, то можно сказать, что всё очень даже неплохо закончилось. Прошёл и внезапный приступ гениальности. Теперь сознание вернулось к своим обычным показателям производительности - 50/80, что тоже свидетельствовало в пользу возвращения в мир живых. С той лишь разницей, что в отличие от большинства людей на Земле, Алекс не видел причин продолжать жить в мире, которому на него абсолютно наплевать.
   Эта простая мысль раньше никогда не приходила в голову, просто потому, что всегда были другие - более оптимистичные, практические, амбициозные, меркантильные, иногда похотливые и уж совсем редко - развратные. Затем пришла череда вопросов самому себе. Зачем жить и ради чего? Обычные люди всегда на них могут ответить. Всё потому, что у них есть не только повседневные потребности, но и - мечты, помыслы, цели и задачи, требущие - времени, сил, желания и житейской удачливости для исполнения всего этого. Вот он - смысл жизни! А если нет желаний, тогда что делать?
   Скажи такое кому-нибудь, и он рассмеётся тебе в лицо:
   - Как это, нет желаний?! Деньги, много денег! - ответит он.
   - Много - это сколько - тысяча, миллион, миллиард?!
   - Ты, брат, будто с луны свалился! - посетует собеседник. А затем непременно добавит: - Чем больше, тем лучше!
   Но Алекс уже имел возможность убедиться в том, насколько смехотворна такая цель. У него были деньги, много! Столько, что он не знал, куда их потратить, и просто держал на депозите в надежде, что когда-нибудь они вдруг действительно понадобятся. И что? Лёгкое мановение руки фокусника - и денег нет! Какая разница сколько - тысяча, миллион, миллиард - если они могут испариться с твоего счёта нажатием лишь одной кнопки! Наличные - бумажные или пластиковые? Они могут сгореть вместе с банком. Их могут съесть мыши или плесень, а то и просто украдут - разве так не бывает? И тогда в чём смысл накопления денег?
   - Деньги нужно тратить! - добавит он, чуть подумав.
   - На что? - возникнет резонный вопрос.
   - На нужные и полезные вещи - парирует собеседник.
   - А если уже есть всё нужное и полезное, как тогда быть?
   - Покупать ненужные, бесполезные, даже вредные! - ответит тот с улыбкой.
   - А если этим ненужным-бесполезным весь дом завален от пола до потолка, куда ещё?
   Собеседник подумает-подумает, да и пойдёт дальше по своим делам - что с умалишённым разговаривать...
   Алекс вновь и вновь проводил ревизию своих прежних мыслей, ища в них хоть какую-то зацепку, позволяющую обрести цель и смысл дальнейшего существования, но не находил. Единственное, что его действительно увлекало - работа над собственным проектом. Но теперь его отобрали, а начинать заново - всё равно, что пытаться войти в одну реку дважды. Два с половиной года потерянных впустую - много или мало? Смотря, как считать - в количестве съеденной за это время еды - много. А если в Кило-Мега-Гига-Тера-байтах данных, то какие-то жалкие два винчестера, один из которых - резервная копия. Так что, по сути - один кусок железа размером с сигаретную пачку.
   Давний приятель возразит:
   - Вдохновенье нельзя посчитать в граммах или километрах! Чем измерить третью симфонию Баха до мажор? У тебя есть компьютерная игра. В каком-то смысле это даже лучше симфонии!
   На это Алекс мог бы ответить:
   - Во-первых, игры уже нет! Но даже если бы она была - в чём её ценность конкретно для меня?
   - Продать за полмиллиона евро! - ответит приятель.
   - А что потом? Садиться за написание новой, чтобы и её продать? И какой в этом смысл? - поинтересуется Алекс. - В программировании это называется - Цикл! А в обычной жизни - Хождение по кругу! Как ослик с привязанной к горбу палкой бредёт, следуя за морковкой, висящей у него перед носом! И в результате мы приходим к простой формуле: "Едим, чтобы жить, а живём, чтобы есть!"
   Приятель задумается и замолчит.
   С такими или похожими мыслями в голове, Алекс раз за разом пытался найти точку опоры, позволяющую как-то вцепиться в этот мир зубами и не отпускать. И опять не находил. Теперь он уже не сомневался, что окончательно охладел даже к тому, что считал главной своей удачей - компьютерной игре, заменившей ему всё - друзей, подруг, и даже отдых. На сон отводилось ровно столько, чтобы успеть выспаться перед работой. Алекс уже давно считал сон пустой тратой времени - обычной физиологической потребностью. Как и секс - краткий миг блаженства, а вслед за ним усталость, и мысли о чём-то ином...
   На этот раз слово "секс" в сознании Алекса по какой-то странной причине совместилось с другим - "Стефан", все разговоры которого, так или иначе, сводились к одному - с кем, сколько раз и в какой позе. Уцепившись за новый объект, мысль резко изменила направление:
   "Почему Стефан это сделал? Ради денег? Наверное, полмиллиарда, которые он таким изощрённым образом пытался украсть из собственного банка, действительно стоили того, чтобы предать друга. Хотя... Я его другом никогда не считал. Да и он, наверняка, тоже! Тогда и предательства никакого нет. Как говорится: Ничего личного! Это бизнес, сынок! - кажется, так. Он использовал меня, как туалетную бумагу, а потом выбросил в унитаз, и смыл... Чем на это ответить? Пытаться добиться справедливости, отомстить? Месть - красивое слово, но чтобы её спланировать и воплотить, нужно ненавидеть человека так, что скулы сводит. Нет у меня к Стефану, ни ненависти, ни злобы, даже жалости. Эх-х, если бы мозги включились чуть раньше, в кабинете Эрнста. Я бы ему рассказал всю историю от начала и до конца. Он бы понял, непременно понял и сделал правильные выводы. Вернуться, рассказать? Поздно! Мне уже ничего не нужно, вообще ничего! Оставайся Стефан! А я ухожу. Не думай, что из-за тебя. Просто, мне здесь уже давно нечего делать, но понял это только сейчас. В любом случае, лучше поздно, чем никогда..."
   Затем мысль вновь поменяла направление:
   "Есть ли жизнь после смерти? Если да - то опять - как ослик за морковкой? Круг за кругом, цикл за циклом, и так до бесконечности? А если нет - какой вообще смысл жить? Родиться, чтобы потом умереть? Конечно, в процессе жизни можно съесть многие тонны еды, регулярно заполняя канализационную систему результатами собственной жизнедеятельности. Оставить после себя потомство? Но для чего? Чтобы они так же, как и ты потребляли, плодились, производя мусор и отходы, раз от раза засоряя Вселенную всё больше и больше? Вот она - истинная причина Тепловой Смерти Вселенной! Она взрывается потому, что не в силах вынести её обитателей, производящих лишь хлам, тлен и бессмысленную суету... А потом заново рождается из Большого Взрыва, чтобы всё повторилось по кругу - цикл за циклом, и так до бесконечности... Нет никакого смысла - ни в жизни, ни в смерти! Но есть микроскопическая надежда на то, что смерть, всё же, способна разорвать этот бесконечный Цикл! Как минимум, для меня..."
  
   Ничуть не боясь вновь испытать резкую боль в груди, опершись о стену рукой, молодой человек встал на ноги, и изо всех сил напряг мышцы лица, в надежде, что скулы тоже сведёт от боли. В следующий миг он понял, что вообще перестал её ощущать, будто бы сознание, уже смирившись с мыслью о скорой и неминуемой смерти, попросту отключило эту "сигнальную систему". Сейчас в голове было лишь одно - страстное желание как можно быстрее свести счёты с жизнью. Не откладывая на потом, немедленно!
   Выйдя из тоннеля, Алекс посмотрел на яркое солнце над головой - улыбнулся и ему, с презрением и даже с каким-то ехидством подумав:
   "Такой же ослик, бредущий по кругу, только размером в сто миллиардов раз больше. Раз за разом, цикл за циклом!"
  
   Парк начинался сразу за обширным пустырём, когда-то используемым под стоянку для автомобилей. Сейчас в ней необходимость отпала и различная мелкая растительность метр за метром, год за годом, отвоевала себе практически весь участок до невысоких железных ворот и сетки по периметру парка. За ней специально обученные люди боролись с травой самым жестоким образом. И не безуспешно! По присыпанным мелким гравием дорожкам бродили люди с собаками на поводках, чуть в стороне от них малыши играли в мяч, катались на велосипедах, просто ходили, сидели на гладко выбритой траве, а мамы и бабушки наблюдая за своими чадами с многочисленных лавочек, увлечённо судачили о чём-то друг с другом.
   Стоя в лакированных туфлях на потрескавшемся асфальте, издали наблюдая за "праздником жизни", творящемся всего в нескольких десятках метров от него, Алекс лихорадочно размышлял о наиболее простом способе самоубийства. Вероятность найти в парке верёвку с мылом или что-то острое, тяжёлое или ядовитое, представлялась полным абсурдом. К тому же, увидев человека в порванном пиджаке и с разбитой физиономией, сердобольные мамаши сразу вызовут полицию или скорую, и тогда надежды на скорый конец рухнут в такую бездну, что лететь придётся долго...
   Последняя мысль показалась Алексу здравой, и он обернулся. Посмотрев на верхнюю кромку арки тоннеля, он оценил высоту свода, прикидывая - хватит ли её для того, чтобы раз и навсегда свести счёты с жизнью? Единственный вопрос, действительно волновавший - чтобы ему никто не помешал. Хотя, нет! Мысль о том, что он упадёт, но не разобьётся насмерть, волновала заметно больше других, тоже актуальных, но не настолько. Оказаться в больнице с переломанным позвоночником, чтобы потом вторую половину жизни провести в виде беспомощного растения, абсолютно не способного наложить на себя руки, показалась чудовищной. Значит, придётся постараться!
  
   Насыпь, прикрытая гладкими серыми панелями искусственного камня, ведущая к высоченному забору, составленному из звукопоглощающих плит, скрывающих скоростное шоссе, оказалась крутой и невероятно скользкой. Никакой подходящей лестницы в пределах видимости обнаружить не удалось. Только пластиковый водосток, ещё более скользкий. Лакированные туфли на тонкой подошве плохо цеплялись к полированному камню, и Алекс уже в который раз скатился вниз, не пройдя и половины пути.
   Сняв пиджак, уже изрядно испачканный с расползшимся швом на рукаве, молодой человек задумался. Затем, сев на асфальт, снял туфли, а потом и носки. Оставшись босиком, он провёл пальцем сначала по подошве туфля, затем по своей пятке. Решив, что теперь его шансы резко возросли, он снова ринулся в бой. Каждая из последующих попыток оказывалась успешнее предыдущей. Если первый раз он преодолел лишь половину пути и затем медленно сполз вниз, то второй раз отвоевал ещё пару метров. Загадка успеха оказалась довольно простой - пока он полз вверх, а затем скользил вниз, ступни тоже потели, и теперь они уже не были такими гладкими, как вначале. Прежде чем вновь вступить в противоборство с бездушным камнем, словно боксёр на ринге, Алекс потоптался на нагретом солнцем асфальте, и только после того, как почувствовал, что кожа на ступнях достаточно разгорячена, приступил к восхождению.
   Попытка оказалась успешной. Алекс стоял на узкой, чуть более полуметра, сервисной дорожке, проходящей вдоль звукозащитного барьера на высоте примерно шести-семи метров над землёй. Взглянув на "козырёк" тоннеля, молодой человек с удовлетворением отметил, что его средина возвышается ещё на метр-полтора. Итого - восемь метров, а внизу твёрдый асфальт. Как раз то, что нужно! Самое главное не упасть ногами вниз или плашмя, иначе будут переломаны ноги или позвоночник, а голова рискует остаться целой. Если постараться, и прыгнуть "ласточкой", как его учили в детстве, когда он первый раз оказался на море, то всё получится.
   Человек в белой рубашке и чёрных брюках, уже достаточно испачканных и имеющих множество незначительных повреждений, босиком прошёлся по ровной сервисной дорожке до бетонного козырька - выступающей наружу верхней части свода тоннеля. Посмотрев вниз, он убедился, что высота вполне приличная. Конечно, он испугался, но вовсе не падения, а того, что случайно поскользнётся, и не дойдя до самой верхней точки, упадёт как попало. И сломает позвоночник, а не голову. Поэтому Алекс с максимальной осторожностью вышел на бетонный свод, шаг за шагом приближаясь к наиболее высокой его части.
  
   Он стоял и сверху смотрел на людей в парке, высокие деревья, затем перевёл взгляд на поросшую чахлыми сорняками площадку, заканчивающуюся дорогой, выходящей из тоннеля. В этот момент Алекс представил себя богом Олимпа, с высоты наблюдающим грешную землю с людьми и многочисленными стадами, простирающуюся до горизонта, и ощутил подлинную свободу. Осталось лишь использовать её по прямому назначению. Сейчас нужно развести руки, чуть согнуть колени, затем хорошенько оттолкнуться ступнями от твёрдого бетона, а как только они окажутся в воздухе, резко вскинуть руки вперёд, что придаст дополнительный импульс и переместит центр тяжести вперёд.
   Уже готовый совершить задуманное, Алекс услышал едва слышное урчание двигателя. Посмотрев по сторонам, и не обнаружив ничего поблизости, тяжело вздохнув, он сел на нагретый солнцем бетон козырька. Устраиваясь поудобнее, он свесил босые ноги вниз, и стал ждать, что произойдёт дальше.
   Приятное слуху ровное урчание медленно нарастало, и это явно указывало на то, что скоро появится сам источник звука. Секунды через четыре прямо под босыми пятками Алекса возник чёрный блестящий в лучах солнца капот автомобиля, затем крыша. Очень дли-и-и-нная крыша с огромным тонированным стеклом сверху.
   "Лимузин, - подумал Алекс с каким-то безразличием, - и что ему здесь понадобилось?"
   Проехав ещё пару метров, автомобиль остановился. Через несколько секунд в задней его части сбоку открылась широкая дверь и оттуда появились: сначала стройные ноги в чёрных туфлях, затем голова и только потом само тело. Очевидно, это была черноволосая девушка в чёрном облегающем коротком платье с глубоким вырезом на спине. Большего разглядеть не удалось, учитывая специфический ракурс - сверху вниз.
   Продолжая наблюдать за происходящим, Алекс, сам того не желая, заинтересовался - что произойдёт дальше?
   В тот момент, когда ступив туфлями на асфальт, девушка начала выпрямляться, она вдруг резко дёрнулась вперёд, и не удержав равновесия, грохнулась на асфальт. Алексу показалось, что он даже видел руку, которая "помогла" девушке столь стремительно покинуть роскошный автомобиль. Затем дверь закрылась, и лимузин, проехав ещё пару метров вперёд, развернулся буквально на месте, что для смотрящего на всё это сверху Алекса стало полной неожиданностью. Въехав в тоннель, автомобиль скрылся из виду, урчание двигателя становилось всё тише, и наконец, пропало.
  
   Патетический настрой, целиком владевший Алексом ещё пару минут назад, вдруг куда-то испарился. Сейчас он в красках представил себе ощущение висельника, который вместо того, чтобы болтаться на верёвке с переломанными шейными позвонками, вдруг рухнул вниз и больно ударился головой о табуретку. Второй раз взбираться на неё и прилаживать верёвку, способную снова порваться - это уже не смешно! Уж если действительно решил покончить с жизнью, не нужно устраивать никакой пафосной и возвышенной "прощальной речи" с горделивым осмотром величественной панорамы - ни драмы, ни комедии, просто совершить задуманное и стать ничем. Что называется - скудными изобразительными средствами, без изысков.
   Сейчас всё сильно усложнилось - повторить задуманный полёт головой вниз, когда там уже кто-то сидит на асфальте, в данный момент представлялось затеей не самой удачной. Но и спускаться вниз молодой человек не спешил, решив продолжить наблюдать за тем, что происходит внизу.
   Обернувшись в направлении, куда скрылся автомобиль, девушка выругалась. Затем попыталась встать, но её нога вдруг подкосилась, и она снова села на асфальт.
   "Неужели, ногу сломала?" - подумал Алекс, вдруг почувствовав жалость к совершенно незнакомому человеку.
   Ругая себя за медлительность и неловкость, не позволивших совершить задуманное чуть раньше, когда лимузин ещё не въехал в тоннель, Алекс уже покинул бетонный козырёк, и пройдя по сервисной дорожке пару метров, скользнул вниз по серым облицовочным плитам. В тот момент, когда его ступни коснулись твёрдой земли, девушка взглянула на него. Увидев в паре метров от себя молодого человека в грязной белой рубашке и синяком в пол-лица, она с явным сарказмом в голосе поинтересовалась:
   - А ты откуда взялся, красавчик? С неба свалился?
   Немного удивившись такой реакции на своё внезапное появление, Алекс ответил:
   - Примерно так, - затем, подойдя ближе, спросил: - Вам помочь?
   - Спасибо! - ухмыльнулась девушка. Кивнув в сторону тоннеля, она добавила: - Мне уже помогли!
   - Что у вас с ногой? - продолжил допрос молодой человек.
   - Ерунда! - девушка улыбнулась. - Каблук отломился!
   В этот момент Алекс понял, что совершенно напрасно поторопился спуститься, и тяжело вздохнул, представляя, как снова полезет вверх, чтобы всё-таки совершить задуманное. Решимость покончить счёты с жизнью никуда не делась, "мероприятие" лишь откладывалось на неопределённый срок в связи с некоторыми обстоятельствами непредвиденного свойства. Теперь осталось дождаться, когда прекрасная незнакомка уберётся куда подальше, и тогда можно завершить задуманное.
   Наблюдая за молодым человеком и тем, как он отреагировал на новость про сломанный каблук, девушка успокаивающим тоном произнесла:
   - Не переживай, у меня этих туфель полный шкаф!
   Внимательно посмотрев на "свалившегося с неба незнакомца", потом на место, где его увидела первый раз, проследив глазами путь наверх до стены из звукопоглощающих плит, девушка поинтересовалась:
   - Интересно, чем ты тут занимаешься?
   Решив, что рассказывать первому встречному историю своей жизни - плохая затея, но и молчать тоже глупо, Алекс ответил:
   - Тренировка у меня! Дневная. По промышленному альпинизму.
   - Понятно, - ответила девушка совершенно обыденным тоном. Пожав плечами, она добавила: - И экипировка у тебя для этого самая подходящая - спортивный костюм "Nike", кроссовки "New Balance" и кепка "Vans" на голове, - затем, будто сделав какие-то дополнительные построения в голове, она подытожила: - В таком случае, я - королева Швеции Жозефина! Присмотрись хорошенько, у меня на голове случайно короны не замечаешь?
   Алекс нахмурился, пытаясь понять, что за белиберду несёт девица, сидящая на асфальте! И причём здесь королева Швеции?
   Оценив реакцию молодого человека на своё последнее замечание, девушка тоже нахмурилась, после чего продолжила, глядя на него исподлобья:
   - Знаешь что, красавчик?! Я очень не люблю, когда мне врут! В такие моменты у меня отрастают огромные когти на руках, а ноги превращаются в копыта. Если не хочешь получить копытом под зад, и ходить с расцарапанной мордой, говори правду!
   Алекс вдруг подумал, что сегодняшний день горазд на сюрпризы. Мало того, что какой-то придурок избил его до полусмерти, так ещё эта девица с внешностью ночной феи, возомнившая о себе невесть что, требует к себе особого отношения. Уже собираясь в самых резких выражениях высказать всё, что он думает по этому поводу, Алекс заметил резкое изменение в настроении девушки. Та улыбнулась, и проворковала:
   - Прости, я пошутила! Вообще-то я - самый настоящий Ангел! Правда-правда, меня Энжи зовут. А тебя?
   Столь резкая метаморфоза окончательно сбила с толку. Уже не зная, как реагировать на слова этой взбалмошной особы, он выдохнул:
   - Алекс.
   - Вот и замечательно! - продолжая мило улыбаться, ответила девушка. - Смотрю, у тебя сегодня не самый удачный день. По-моему, это прекрасный повод напиться! Как думаешь, Алекс?
   - У меня денег нет, - ухмыльнулся молодой человек, втайне надеясь, что на этот раз девица всё-таки потеряет к нему интерес и уберётся куда подальше.
   Но всё оказалось не так просто. Продолжая сидеть на асфальте, она чуть оттянула подол платья, едва прикрывающий нижнюю часть туловища, и засунув свои тонкие пальцы куда-то в район пояса, вытянула оттуда сотенную купюру. Помахав ей перед носом Алекса, Энжи громко заявила:
   - Не проблема, я угощаю!
   Понимая, что вскочить в поезд, отходящий в мир иной, сегодня никак не получается, Алекс решил отложить это дело до следующего раза.
   - Что с туфлями будешь делать? - поинтересовался он.
   - Выброшу, - ответила девушка беспечным тоном. Затем, взглянув на голые ступни своего спутника, добавила: - Пойдём в пивнуху босиком. Как самые настоящие хипаны - Но Вар! Ал-Ю Нид-из-Лов! Ливан-Лет-Дай! Классно придумала?!
   - Я похож на хиппи? - усмехнулся молодой человек. - У меня с туфлями полный порядок, я не собираюсь ходить босиком!
   - Если хочешь, можешь нести меня на руках! - лучезарно улыбнувшись, сообщила Энжи.
   Алекс снова усмехнулся, но промолчал.
  
  

Глава 4

  
  
   Выйдя из сумрачного тоннеля на узкую улочку, ведущую в сторону Сити, парочка ускорила шаг. Чуть впереди с невозмутимым видом шагал Алекс в лакированных туфлях, испачканных брюках и неряшливо заправленной белой рубашке, пятнистой от грязи, пота и чего-то ещё, трудноопределимого цвета. За ним, ступая босиком по асфальту, семенила черноволосая девушка в коротком вечернем платье с глубоким вырезом на спине, едва скрывающим часть тела, находящуюся чуть ниже пояса. Будто пританцовывая, она изящно изгибала тело при ходьбе, как раз в те моменты, когда наступала голыми пятками на мелкий мусор, камни, неровности асфальта, иногда забегая вперёд своего "кавалера", потом чуть отставая. Нечастые прохожие оглядывались на столь необычную пару, но сразу отводили глаза, словно стесняясь проявлять свой интерес.
   Стараясь не обращать внимания на свою спутницу, молодой человек периодически чуть ускорял шаг, намеренно увеличивая дистанцию, чтобы прохожие не подумали, что они идут вместе. Даже намёк на то, что Энжи может быть его знакомой, казался чем-то унизительным. В какой-то момент Алекс услышал позади себя отчётливое "Ой!", и оглянулся.
   Девушка стояла надув губу и смотрела на него укоризненно.
   - Что случилось? - спросил молодой человек, стараясь произнести это с максимально нейтральной интонацией, без грубости, но и без участия.
   - Алекс, здесь камушки... - произнесла Энжи таким тоном, будто она маленькая девочка, а её молодой спутник - суровый отец.
   - И что?
   - Возьми меня на ручки, - продолжая играть капризного ребёнка, прогнусила девушка, - ну пожа-а-алуйста!
   - Вот ещё! - резко ответил Алекс, но уже в следующую секунду, чуть мягче добавил: - Потерпи, здесь недалеко.
   Затем продолжил движение, а сам напряг слух, ожидая подтверждения того, что девушка следует за ним. Пройдя ещё пару шагов, он обернулся, и взглянув на свою спутницу, не сделавшую ни шагу, скомандовал:
   - Ну-же!
   Поразмышляв буквально секунду, девушка сделала шаг навстречу. Убедившись, что слова подействовали на непоседу, Алекс продолжил движение. Твёрдо решив, что в следующий раз уже не станет её уговаривать, он намеренно не прислушивался к тому, что творится за спиной. Увидев впереди дом, в котором жил последние три года, он чуть замедлил шаг, а когда миновал входную дверь, уверенно направился к месту, где стоял мусорный контейнер. Сворачивая за угол, он всё же посмотрел назад и убедился, что девушка следует за ним. Но с таким выражением на лице, будто она - собачка на коротком поводке, которой не позволяют сбегать за куст и утолить нужду. Алекс резко отвернулся, чтобы его спутница не заметила улыбки на его лице.
   Подойдя к контейнеру, он увидел стоящие рядом пластиковые мешки со своими вещами, которые консьерж уже успел вынести на улицу. Мусоровоз приедет только завтра утром, а сейчас можно покопаться внутри и найти что-то более соответствующее, исходя из сложившейся ситуации. Ничуть не стесняясь того, что могут подумать о нём случайные прохожие, Алекс развязал первый увесистый пакет и начал планомерно выбрасывать из него одну вещь за другой. Обнаружив нечто среднее между спортивным костюмом и пижамой, повертел в руках, оценивая степень приличия для использования вне дома, и в следующий момент бросил в остальную кучу. Затем рука нашарила следующий предмет схожего вида и назначения. Достав, и увидев на обратной стороне знакомый силуэт с двумя фигурами, прижавшимися друг к другу спинами, Алекс уже понял, что это его любимая худи, оставлять которую на помойке он точно не хотел. Не теряя времени, Алекс решительно стащил с себя грязную сорочку, оголив торс, после чего нырнул внутрь толстовки и натянул её на себя. Скинув с головы капюшон, он сунул руки в "кенгурятник" и немного поелозил плечами. Закончив с верхом, молодой человек снова пошарил в мешке, и вытащил оттуда штаны похожей расцветки. Немного потоптавшись на месте, он вылез из туфель, после чего решительно сняв с себя грязные брюки, закончил перевоплощение из банковского служащего в "тинейджера среднего возраста" - то есть, уже не пацана, но и далеко не старпёра. Стоя босиком на груде тряпья, он услышал буквально в метре от себя:
   - А я всё думала, откуда у тебя такие дорогие шмотки? Теперь понятно!
   - Места надо знать! - хмыкнул негромко Алекс, потом, вспомнив, для чего всё это купил, с удовольствием добавил: - И быстро бегать!
   Обернувшись, он увидел стоящую позади Энжи, наблюдавшую за его действиями с плохо скрываемым восхищением.
   Решив, что та не оценила каламбура, так своевременно возникшего в голове, взглянув на девушку оценивающе, и не говоря ни слова, Алекс развязал другой мешок, после чего начал планомерно выбрасывать из него одну вещь за другой. В какой-то момент, посмотрев на заметно выросшую позади мусорного контейнера кучу, он нахмурился, затем засунул руку внутрь пакета как можно глубже, нащупал что-то твёрдое и достал. Это оказались очень удобные, а потому особо любимые кроссовки "New Balance", в которых он какое-то время бегал по утрам в парке, но в силу вполне объективных причин, довольно быстро забросил это неблагодарное дело. Аккуратно поставив их рядом с собой, он снова сунул руку в мешок по самое плечо. Порывшись в нём ещё немного, достал сначала один розовый тапок и вскоре другой. Повертев их перед глазами, потом, взглянув на ноги спутницы оценивающе, подал ей со словами:
   - Примерь! Вроде твой размер.
   Пока та надевала тапки, Алекс смотрел на них, вспоминая, скольким девушкам они пришлись впору. Эти розовые мокасины внешне напоминавшие сверхлёгкие кроссовки, обычно стояли на коврике в ванной комнате и служили в качестве дежурной обуви для девиц, время от времени посещавших его скромное жилище. Не желая, чтобы очередная "спутница жизни", прежде чем влезть к нему в постель, с влажными после душа ногами шлёндала по полу, где могли валяться хлебные крошки и самая обычная пыль, Алекс специально купил их, выбрав самый востребованный размер, и поселил в ванной.
   - Ты настоящий профессионал! - произнесла девушка, уже не скрывая своего восхищения. - Я тебя сильно недооценила!
   Сидя на куче тряпья, молодой человек уже зашнуровывал надетые на ноги кроссовки, когда услышал:
   - Осталось только кепку "Vans" на голову натянуть, и будет полный комплект!
   Не сразу сообразив, о чём говорит девушка, он машинально переспросил:
   - Что ты сказала?
   С интонацией, будто приходится повторять очевидные вещи, Энжи чётко расставляя слова, произнесла:
   - Спортивный костюм "Nike", кроссовки "New Balance", осталось только кепку "Vans" на голову...
   Оглядев себя внимательно, затем приподняв пояс толстовки, и обнаружив на штанах известную загогулину, Алекс удивлённо произнёс:
   - Действительно "Nike"... - но уже через секунду, уверенным тоном добавил, - но только штаны, поэтому... Как-нибудь обойдёмся без кепки.
   Заметив, что девушка, чуть склонив голову на бок, пялится на него самым неприличным образом, он испытал некоторое смущение от столь откровенного взгляда. Решив, что это дело нужно срочно прекращать, Алекс нахмурил бровь, и уже начал в голове проговаривать фразу, указывающую на её истинное место в существующей системе координат. Но Энжи его опередила:
   - Можно, я попробую?
   - Что? - удивился Алекс, совершенно не понимая сути вопроса.
   - Пороюсь в помойке, - пояснила девушка, глядя на него лучезарным взглядом, - никогда раньше такими вещами не занималась. Можно?
   Понимая абсолютную дикость возникшей ситуации, молодой человек лишь пожал плечами.
   Восприняв это как разрешение, девушка быстро подошла к третьему мешку, попыталась развязать верёвку руками, но когда это не удалось, присев на корточки, вцепилась в узел зубами. Глядя на неё сзади, Алекс обратил внимание, что из выреза на платье показалась небольшая щель, и вдруг понял, насколько симпатичная попка у его спутницы. Ещё до конца не решив, носит Энжи трусы под одеждой или нет, молодой человек глубоко вздохнул, стараясь это сделать как можно тише, и чуть встряхнув головой, отвёл взгляд в сторону. Это позволило мыслям сменить направление, и Алекс обернулся, чтобы посмотреть на свой дом. А если точнее - нет ли в соседском окне лица, наблюдающего за всем этим безобразием.
   Услышав посади себя шуршание, а затем негромкое стрекотание и шум падающих на землю вещей, молодой человек вновь взглянул на свою спутницу. Держа мешок высоко над своей головой, Энжи вытряхивала его содержимое прямо на брусчатку. Потом, вновь присев на корточки, она начала увлечённо шарить руками среди всякой пластиковой и стеклянной мелочи, где Алекс видел зубные щётки, пластиковые стаканы, бутыли с туалетной водой и дезодорантами поверх полотенец, каких-то накидок и клеёнок со знакомыми рисунками и узорами. Наконец, из всей этой груды хлама она выудила чёрные очки, и подышав на них, затем, вытерев подвернувшимся под руку полотенцем, встала и подошла к молодому человеку, наблюдавшему за её действиями с явным неодобрением. Без каких-либо вопросов и предварительных согласований, она надела их на голову Алексу, затем чуть отстранилась, посмотрела так и сяк, после чего вынесла вердикт:
   - Удивительно, но тебе идёт всё, что под руку попадается! Подлецу - всё к лицу!
   Заранее прощая столь бесцеремонное обращение с собой, Алекс про себя усмехнулся:
   "Ещё бы! Знала бы она, сколько стоят эти очки! Девушка-консультант полчаса примеряла разные, пока выбрала именно эти!"
   Закончив пялиться на него, как на картину Рубенса, девушка протянула обе руки к голове молодого человека, сначала аккуратно поправила очки, затем растрепала его жёсткие чёрные волосы, сделала шаг чуть вбок, и обернувшись, прижалась к нему плечом. Через секунду отстранилась, и немного подтянула низ своего до неприличия короткого платья. Затем, расправив складки в районе груди и стряхнув несуществующую пыль, выпрямила спину и снова прижалась к Алексу, на этот раз коснувшись своей макушкой его уха. Ещё до конца не понимая, что всё это значит, он услышал:
   - Сейчас мы с тобой как Бонни и Клайд, не находишь?
   - Не нахожу! - ответил Алекс, стараясь произнести это как можно более безразличным тоном. - Какие такие "мы"?
   - Ну как же! - немного отстранившись, Энжи смотрела на своего спутника с недоумением. - Ты уже перестал мне "выкать", не заметил? Значит, смирился с моим существованием! Разве нет?
   - Смириться и принять - далеко не одно и то же... - глубокомысленно произнёс молодой человек.
   Услышав это, девушка легонько толкнула молодого человека ладонью в плечо, и снова изображая маленькую девочку, надув губу, ласково прощебетала:
   - Алекс! Не будь таким занудой!
   Не в силах сдержать улыбку, молодой человек посмотрел на свою спутницу уже заметно потеплевшим взглядом.
   - Вот так намного лучше! - подытожила Энжи.
   В следующий момент он одёрнул себя:
   "Что я творю! Каких-то двадцать минут назад с жизнью прощался, а сейчас уже флиртую. Позор!"
   Вновь надев на лицо маску безразличия, Алекс взглянул на девушку, и с немалым удивлением обнаружил, что та даже не смотрит на него - её мысли сейчас находились где-то совсем в другом месте. Энжи о чём-то усиленно размышляла.
   Решив, что билет на поезд в Вечность он ещё не сдал, молодой человек вновь задумался о предстоящей поездке, стараясь не обращать внимания на девицу, как с неба свалившуюся на его несчастную голову.
   - Алекс, как ты думаешь... - произнесла девушка задумчиво.
   - Что ещё? - отвлекаясь от своих мыслей, нарочито грубо спросил молодой человек.
   Не заметив, или только сделав вид, с какой-то щемящей тоской в голосе Энжи произнесла:
   - Моя фурла осталась... то есть, утрачена навсегда, - потом, взглянув вопрошающим взглядом на молодого человека, и указав пальцем на мусорный контейнер, она с надеждой в голосе спросила: - Как ты думаешь, здесь случайно нет никакой приличной сумочки? Что-нибудь из разряда Кензо или Луи Виттон...
   После такой трогательной речи Алекс посмотрел на Энжи с умилением - искренне верить в то, что в обычной помойке можно найти сокровище, способна только воистину невинная душа.
   Придав своему голосу самую добрую интонацию, он ответил:
   - Здесь точно нет, - затем, немного поиграв мышцами лица, на его взгляд, изобразившими сложную умственную работу, ободряющим тоном добавил: - Но я точно знаю, где они есть! Организуем что-нибудь приличное...
   - Правда? - Энжи смотрела на него глазами ребёнка, которому только что пообещали подарить живого щенка.
   Прекрасно сознавая, что магазин, где продаются подобные сумочки, вряд ли сегодня устраивает распродажу со скидкой в сто процентов, Алекс мысленно отругал себя за неумение держать язык за зубами. Ничуть не сомневаясь, что с отходом в мир иной обнулятся все его обязательства - финансовые и прочие, бодро ответил:
   - Не прямо сейчас! Договорились?
   - А когда?
   Всё же, вопрос задел в его душе какую-то очень тонкую струну, существование которой стало большой неожиданностью. Искренне считая, что обманывать ребёнка - великий грех, Алекс решил аккуратно съехать с темы.
   - Ещё недавно кто-то предлагал напиться... - произнёс он загадочно.
   В следующий момент в голове девушки будто вспыхнула яркая лампочка, и теперь она снова сияла, излучая какую-то дьявольскую энергию:
   - Тогда пошли скорее! А потом, будь что будет!
   - Именно так! - кивнул молодой человек, довольный тем, что на этот раз удачно выкрутился.
   "Будь что будет!" - словно эхо, пронеслось в его голове.
  
  

Глава 5

  
  
   Несмотря на то, что Алекс упорно вёл Энжи прочь от трамвайной остановки, её взгляд на реальность выглядел более прагматичным.
   - Давай пешком прогуляемся, - предложил он, втайне надеясь, что такое предложение может её чем-то заинтересовать. - Смотри, какая хорошая погода!
   - Лениво! - коротко ответила девушка. - На трамвае быстрее!
   Понимая, что последующие увещевания будут мало отличаться от занудства, Алекс решил свою судьбу целиком вручить девушке, удивлявшей его с завидной регулярностью, несмотря на то, что с момента их знакомства прошло менее получаса. На первый взгляд, поступая крайне нерационально, она добивалась своего, что казалось чем-то противоестественным. Точнее, сбивали с толку её неожиданные перевоплощения из взрослой девицы в капризного ребёнка, вносящие в его алгоритмически упорядоченный образ мышления какой-то первородный Хаос. Именно поэтому молодой человек, всячески убеждая себя в обратном, немножко побаивался её непредсказуемого поведения. Это раздражало и радовало одновременно, и Алекс до сих пор не мог для себя решить, какая чаша весов перевешивает.
   После того, как девушка уже минимум пару раз вознесла его к вершинам тщеславия, он откровенно стыдился того, что проезд в трамвае ему не по карману. Сейчас даже простое обладание транспортной картой, пускай и без денег на счету, казалось менее позорным, чем её отсутствие. Наличных денег, чтобы приобрести билет хотя бы на одну поездку, у него тоже не было, о чём он так легкомысленно сообщил девушке. В нынешней ситуации бумажка в сотню евро, которой Энжи трясла перед его глазами, казалась каким-то сказочным богатством, позволявшим не только напиться до розовых соплей в каком-нибудь не слишком дорогом баре, но и проехать с комфортом на обычном трамвае. Представить, что когда-нибудь он не сможет оплатить проезд на общественном транспорте, Алекс не мог даже в самом страшном кошмаре.
   "Величина моего падения в Бездну теперь измеряется уже не километрами, а звёздными парсеками" - подумал он с тоской, ступая на брусчатку трамвайной остановки.
   Чёрные очки, так удачно обнаруженные девушкой в куче хлама, теперь играли очень важную роль. Прикрывая лишь малую часть обширного сиреневого пятна на лице, они хорошо маскировали реальные мысли молодого человека, освобождая его от необходимости постоянного контроля за лицевыми мускулами, способными в любой момент предать своего хозяина - сообщить всем окружающим то, что афишировать он вовсе не собирался. А именно, гнетущее чувство неуверенности в собственных силах, как ему казалось, побеждённое ещё в далёком детстве. Сейчас можно расслабиться, и думать о том, что ещё полчаса назад казалось немыслимым. К примеру, любоваться складной фигурой Энжи, оригинальной стрижкой её не сильно длинных чёрных волос, формой груди, не маленькой и не большой, при этом, хорошо выделявшейся на фоне плоского подтянутого живота. И конечно, её попой, раз за разом привлекающей внимание, что казалось противоестественным. Алекс поймал себя на мысли, что редко обращал внимание на эту часть женского тела, считая бесплатным приложением к талии и бёдрам. Сейчас пришлось признать очевидное - попка Энжи - настоящее произведение искусства. Благо, непроницаемые чёрные очки позволяли смотреть на всё это без опаски. Главное не переусердствовать - решение принято окончательно и бесповоротно. Поезд ждёт!
   "Да, симпатичная, - подумал Алекс, призвав в союзники холодный разум, - но что это меняет? В другие времена она пополнила бы длинный список имён в телефоне, но даже в этом случае заняла бы там далеко не первое место. А с учётом сложившихся обстоятельств... у неё вообще нет никаких шансов!"
  
   С деловым видом изучив цифровое табло, девушка сообщила своему спутнику:
   - Отлично! Всего три минуты ждать!
   Пока длились эти нескончаемые три минуты, Алекс лихорадочно соображал, каким образом Энжи будет оплачивать проезд. Перебрав в голове массу всевозможных вариантов, он сделал единственно верный вывод - девушка собирается ехать зайцем, что в его рациональном мозгу ассоциировалось с административным нарушением, неминуемо приводящим в полицейский участок. А если учесть, что у него не было никаких документов, удостоверяющих личность, то и следующий "поезд в Вечность" с высокой долей вероятности уйдёт опять без него.
   Увидев приближающийся к остановке трамвай, Энжи приблизив губы к уху Алекса, негромко сообщила:
   - Наши двери всегда последние, не забывай!
   Информация была крайне полезной, но не исчерпывающей. Алекс отлично знал, что в тех случаях, когда на остановке мало людей, а внутри пассажиры сидят на своих местах, не собираясь сходить, водитель имеет полное право открыть лишь переднюю дверь. Если кто-то из них вдруг проспал или замешкался, то всегда можно нажать кнопку рядом с дверью, которая сразу откроется. И если в центральной части города проезд зайцем - явление довольно распространённое, то ехать с окраины, где пассажиров по определению немного, и не заплатить, казалось чем-то, не столько неприличным, сколько физически невозможным. Как назло, даже здесь, неподалёку от центра, в это околополуденное время на остановке стояло всего каких-то полтора человека, не считая их с Энжи, поэтому вероятность вхождения в переднюю дверь трамвая представлялась практически неизбежной. Но всё же, это вселяло призрачную надежду на то, что девушка внемлет голосу разума, и согласится прогуляться пешком. Перспектива ночёвки в полицейском участке Алекса никак не прельщала.
   Трамвай остановился, и действительно открылась лишь передняя дверь. Взглянув на Энжи, её спутник ждал, что произойдёт дальше. Вместо того, чтобы смириться с неизбежным, девушка начала активно пинать своим розовым тапком по стеклянной двери, одновременно с этим жестикулируя руками и лицом в направлении водителя, наблюдавшим за всем этим безобразием в большое зеркало. Вместо того чтобы проигнорировать явные хулиганские проявления, трамвай постоял ещё секунд пять, после чего большая стеклянная панель отъехала в сторону, освобождая проход. С гордо поднятой головой, всячески демонстрируя достоинство и осознание собственной правоты, Энжи вошла в распахнутую дверь, и кивком головы пригласила Алекса поступить так же. Когда молодой человек пересёк условную линию, казавшуюся непреодолимой преградой, дверь за ним сразу закрылась, и трамвай продолжил движение.
   Не обращая ни малейшего внимания на коробочку считывателя, девушка сразу уселась в кресло у окна, находящееся неподалёку. Взглянув на своего спутника, пребывающего в неком промежуточном состоянии, не только с топографической точки зрения, но и трансцендентной, постучав ладошкой по соседнему креслу, Энжи вывела его из состояния прострации. Всё ещё не веря, что самые простые действия могут оказаться столь эффективными, Алекс сделал тот самый шаг, который, как сказал бы Нил Армстронг, стал для него "гигантским прыжком" в новую реальность, где не действуют законы логики и здравого смысла. Осознав это, с гордо поднятой головой он степенно подошёл к предложенному креслу и уселся в него.
   Сидящая напротив дама среднего возраста с отталкивающей внешностью и надменным выражением лица, прекрасно видела, что новые пассажиры не оплатили проезд. Укоризненно посмотрев на Энжи, она взглядом указала ей на считыватель. В ответ девушка улыбнулась столь лучезарно, что женщина нахмурилась, изобразив на лице крайнюю степень недовольства. Не желая сдаваться, и указав взглядом на кнопку с надписью "SOS", находящуюся от неё на расстоянии вытянутой руки, женщина как бы дала понять, что это её "последнее китайское предупреждение".
   Алекс ещё помнил те "доисторические времена", когда никаких кнопок в трамваях не было. А может, по малолетству просто забыл или не обращал внимания на такую мелочь. Тогда "зайцев" ловили обычные кассиры, продававшие билеты непосредственно в вагоне. Сейчас эту почётную роль взяли на себя различные электронные устройства - видеокамеры, детекторы движения, картридеры, бесконтактные считыватели, в том числе и кнопки "SOS", использование которых было крайне разнообразным - от поимки безбилетников до вполне себе экстренных ситуаций, когда действительно требовалось вмешательство врачей или полиции. В этом случае водитель получал сигнал к немедленному прекращению движения, после чего трамвай стоял с закрытыми дверями до выяснения причин. По большей части кнопку нажимали непреднамеренно, особенно в часы пик, иногда шалили дети.
   Наблюдая за происходящим сквозь чёрные очки, Алекс с математической точностью предсказал череду дальнейших событий, по его мнению, неизбежно ведущую в полицейский участок. И всё же, надежда на благоприятный исход теплилась, ведь рядом сидела девушка, рядом с которой обычные физические законы вдруг почему-то начинали давать серьёзные сбои.
   Заметив нервозное состояние сидящей напротив женщины, поглядывающей искоса на кнопку "SOS", Энжи не сводила с неё глаз, но та упорно отводила взгляд, не позволяя "нарушительнице" вступить с ней в визуальный контакт. Тогда девушка встала со своего кресла, и пересела вперёд, как раз по соседству с дамой. Затем она что-то прошептала ей на ухо, и та вдруг успокоилась, демонстративно отвернув голову к окну, и так сидела до следующей остановки, на которой сразу сошла, не забыв при этом приложить свою транспортную карту к считывателю.
   Не скрывая своего триумфа, Энжи осталась сидеть напротив Алекса, улыбаясь ему настолько лучезарно, что тот не выдержал, и пересел на место ушедшей дамы.
   - Что ты ей сказала? - спросил он, до сих пор теряясь в догадках и версиях.
   - Ничего особенного, - пожав плечами, ответила девушка.
   - Но всё же?! - не отступал Алекс.
   - Сказала, что мой приятель - законченный псих, и если он вдруг разозлится, то крушит всё, что попадётся под руку, - Энжи посмотрела на своего спутника с нежностью, и добавила, - ты просто не видел себя со стороны - ну вылитый маньяк!
   - Так и сказала? - переспросил Алекс, не слишком довольный тем, что его называют психом, пускай и ради благого дела.
   - Я пошутила! - рассмеялась девушка. - Просто очень вежливо попросила не обращать на нас внимания, и она согласилась.
   - Что-то мне не верится... - произнёс молодой человек, нахмурившись.
   - Я никогда не вру! - беззаботно ответила Энжи, вновь перевоплощаясь в маленькую девочку, которая съела варенье, а всё свалила на кота, мирно спящего под кустом фикуса. - Разве что, иногда чуточку приукрашиваю, но ведь это так естественно... для женщины.
   - Погоди! - потряс головой Алекс. - Ты меня совсем запутала! Какая из двух версий - правда, а какая - ложь?
   Сделав обиженное лицо, девушка ответила:
   - Обе!
   Несмотря на то, что ответ представлялся полной бессмыслицей, молодой человек переспрашивать не решился. Тем более, он уже обратил внимание на болезненную реакцию Энжи, когда речь заходит о лжи.
   В следующий момент он подумал:
   "Наверное, это какая-то застарелая детская травма, кто знает? Может, её так часто обманывали, что она уже вообще никому не верит. Поэтому так агрессивно реагирует на чужую ложь..."
   Такое случалось и в его детстве. Вечно занятые родители могут что-то ляпнуть мимоходом, исключительно ради того, чтобы ребёнок от них отвязался, а он всё помнит, надеется, ждёт... Так в мир приходит маленькая ложь. Она растёт, ширится, и со временем превращается в большую. А когда человек становится совсем взрослым, ложь становится одним из инструментов достижения своих целей - благих и не очень. Тем более, многолетний опыт и каждодневная практика позволяют обернуть её в красивый фантик, на котором большими буквами написано "ПРАВДА". Со временем он так свыкается с этим состоянием, что уже и сам начинает верить в собственную ложь. Однажды Алекс услышал фразу, буквально перевернувшую его сознание. Она звучала так:
   "Правда - это то, во что мы верим"
   Поначалу казалось - в ней ни малейшего смысла, но потом Алекс понял - если очень хочется верить во что-то, будь оно четырежды ложным, рано или поздно это станет правдой. Только так можно выжить в мире, насквозь пропитанным ложью. Все лгут! И это норма.
   "Человек человеку - люпус эст! - подумал Алекс. Потом, по совету Энжи представил себя со стороны, и расслабленное сознание тут же промурлыкало: - А очкарик очкарику - друг, товарищ, брат и запасные очки!"
  
   Лёгкий толчок в бок вывел молодого человека из состояния дремоты, в которую его ввергло ритмичное покачивание вагона на изгибах рельсов.
   - Скоро выходим, - сообщила Энжи, глазами указывая на реальность, проплывающую по обратную сторону от трамвайного окна.
   Изобразив на лице беззаботную улыбку, будто шутит, Алекс поинтересовался:
   - А вдруг нас не выпустят? Ведь мы не заплатили.
   - А мы кнопку нажмём, - ни секунды не раздумывая, ответила девушка.
   - А водитель возьмёт, и заблокирует двери! - тут же парировал молодой человек, искренне надеясь, что девушка уже включилась в игру, и вряд ли заподозрит своего спутника в трусости.
   - Сомневаюсь... - абсолютно безразличным тоном произнесла Энжи. Затем, хитро взглянув на Алекса, продолжила: - Он за жалование трудится. У него два сына-разгильдяя и маленькая дочь-вундеркинд. Жена-маникюрша по воскресеньям изменяет с автослесарем, а говорит, что взяла подработку. И он это прекрасно знает. И она. На машине мотор немного дымит и постукивает, того и гляди "кулак дружбы" покажет. Престарелая мать, открыто называющая невестку шлюхой, клятвенно пообещала, что в завещание впишет кого угодно, только не своего непутёвого сына. Зато его дочка - умница! Через двенадцать лет она будет играть "Весеннюю рапсодию" Шопена в "Альберт-холле" и зрители будут ей рукоплескать... Вот и подумай, ему это нужно?
   Молодой человек смотрел на свою спутницу широко раскрытыми глазами, и даже приподнял очки за дужку, пытаясь понять - что за шоу она сейчас устроила?
   Изобразив смущение, Энжи прощебетала:
   - Шутка...
   Понимая, что одно слово ничего не объясняет, она добавила:
   - Во всяком случае, ты первый раз посмотрел мне в глаза, - после чего с лукавой улыбкой на лице, добавила, - а до этого только на задницу мою пялился!
   Резко опустив очки на глаза, чтобы больше никто не смел копаться в его мыслях, Алекс беззвучно выругался.
   Буквально через секунду Энжи скомандовала:
   - Приехали, выходим!
   Когда двери открылись, парочка ввинтилась в толпу людей, страстно желающих воспользоваться услугами транспортной компании, обещающей не только скорость и комфорт, но и доступные цены.
  
   Девушка шла чуть впереди, ведя молодого человека по только ей известному маршруту в "пивнуху", которая могла оказаться чем угодно, диапазон - от шикарного ресторана до третьесортной забегаловки с сомнительным контингентом. Алекс настолько привык к сюрпризам, что теперь его уже ничто не могло удивить. Мысль о предстоящем самоубийстве до сих пор значилась главной и единственной целью на ближайшее будущее, поэтому происходящее в данный момент, представлялось лишь затянувшейся прелюдией к финальному аккорду. Почему-то именно сейчас он вспомнил известное выражение: "Удачливость - это умение двигаться вперёд, независимо от направления". Как раз поэтому Алекс ничуть не сожалел о том, что брёл непонятно куда непонятно с кем, будучи абсолютно уверенным, что любая дорога обязательно приведёт к намеченной цели. К тому же, вовсе не обязательно возвращаться обратно к тоннелю. Мостов и различных эстакад, с которых можно сигануть вниз головой, в городе сколько угодно, тем более в Сити. А если не хочется мордой об асфальт, то есть и другие способы. К примеру, в ванне с тёплой водой, густо окрашенной собственной кровью. Опять же, верёвку с мылом никто не отменял. Что называется - "Широчайший выбор на самый взыскательный вкус!" - как гласит реклама какого-нибудь корма для собак или таблеток для похудения. Козырёк тоннеля привлекал лишь одним - уединённостью и каким-то спокойствием. Уж если и уходить в Великое Ничто, то и место, где всё произойдёт, должно быть никчёмным и всеми забытым. Тоннель и примыкающий к нему пустырь - как раз то, что нужно...
   Глубокомысленные суицидально-философские рассуждения прервал жизнерадостный голос Энжи:
   - Алекс, глянь! Как тебе такое?
  

Глава 6

  
  
   Обещанная девушкой "пивнуха" оказалась самым обычным уличным баром с узкими длинными окнами, вплотную прижавшимися к тротуару, и находилась в цокольном этаже старого, но очень ухоженного дома. Войдя внутрь, Энжи сразу прошла к высокой стойке, за которой стоял пожилой мужчина, протиравший большие фужеры длинным полотенцем, перекинутым через плечо. Прикрыв за собой входную дверь, Алекс шёл за ней, мимоходом осматривая внутреннее убранство довольно скромного, но чистого и уютного во всех отношениях помещения. Здесь царила поистине интимная атмосфера, поскольку солнечный свет с улицы мог проникнуть сюда, лишь отразившись от стоящего через дорогу здания, но полуденное солнце, находящееся в зените, не могло воспользоваться даже этой возможностью. Небольшие старомодные светильники, висевшие на стенах, излучали мягкий, но неяркий свет, что создавало удивительную домашнюю атмосферу в самый разгар дня с ослепительным солнцем снаружи. Посетителей было немного, пальцев двух рук для этого вполне хватало. В основном довольно пожилые люди, да парочка тинейджеров в чёрных толстовках, размера на четыре больше, чем требовала их комплекция, попивающих пиво, раскачиваясь в такт музыке, звучащей в наушниках, и периодически изображавших какие-то жесты руками. Взглянув на них, Алекс улыбнулся, вспомнив себя примерно в том же возрасте, когда мир понятен и прост, и только старпёры родители пытаются вразумить своё чадо заняться чем-то полезным, приносящим доход, вместо того чтобы просиживать целыми днями за монитором компьютера и слушать всякую ерунду.
   Для Алекса сидение допоздна за компьютером уже тогда было увлекательнейшим делом, притом, позволяющим зарабатывать неплохие деньги. Началось с элементарных вещей - переустановки системы, помощи в настройке каких-то простеньких приложений и игр, потом он увлёкся программированием и сам не заметил, как будучи обыкновенным школьником, стал вполне состоявшимся фрилансером с собственным банковским счётом, о чём его одноклассники могли только мечтать. Родителям всегда было не до него, и они проглядели момент, когда их сын перестал клянчить на карманные расходы, сам себя одевал и обувал в вещи, стоившие больше, чем они зарабатывали за месяц. Чтобы предки не задавали глупых вопросов, он им говорил, что его кроссовки с фирменным логотипом - совсем дешёвая турецкая подделка, как и куртка, и спортивный костюм. Уже по привычке то же самое он говорил и одноклассникам, чтобы нечаянно не нажить себе врагов, ведь зависть способна отравить даже самые бескорыстные отношения. Но именно их у Алекса никогда и не было - ни отношений, ни настоящих друзей. И всё потому, что дружить было попросту некогда. Учился он неплохо, но в отличники не стремился, и всё по той же причине - стойкое нежелание нажить врагов. Так и жил "серой мышью", не выпячиваясь и "прокачивая" себя втайне от остальных.
   Всех поставленных и сформулированных в детстве целей он достиг задолго до того, как устроился работать в банк, где за три года прошёл путь от стажёра до ведущего программиста - вершины карьеры, возможной для данного финансового учреждения. При условии, что ты не хочешь бросать любимое занятие, позарившись на более высокую строчку в служебном расписании. Тем более, он всё равно не мог претендовать на должность начальника, так как не имел специального образования, добившись всего, что умел, без обучения в университетах, чем втайне гордился. Его шеф имел диплом программиста, но практически никогда этим не занимался и был обычным администратором, изо дня в день заполняющим отчёты и ведомости. О такой карьере Алекс не мечтал, поэтому его всё устраивало - должность, зарплата и некоторые привилегии, которые он заслужил честным трудом и талантом, что ценил его непосредственный начальник, относящийся к Алексу, как к собственному сыну. В самом положительном смысле этого слова.
   Банк, в котором работал Алекс, относился к двадцатке лучших, но стабильно занимал низшую её строчку, при этом имел рейтинг надёжности повыше некоторых. И всё потому, что в его руководстве собрались такие "динозавры", что любые операции, казавшиеся им излишне рискованными, отстреливались менеджментом ещё на дальних подступах. Отсюда не очень высокая доходность и спокойствие, что в существующей "системе мер и весов" считалось скорее достоинством, нежели недостатком.
   Пока Алекс был занят решением повседневных задач, он не сильно тяготился отсутствием какой-либо "грандиозной цели", считая выход своей игрушки на коммерческую орбиту через каких-нибудь год или два - вполне себе достижением. Что называется - не возгордиться, а лишь аккуратно пощекотать собственное тщеславие, ведь даже стоимость игры в окончательном варианте оценивал вовсе не по трудозатратам, а исключительно - как "среднее по рынку". Конечно, к её созданию Алекс относился серьёзно и ответственно, но это дело не считал какой-то труднодостижимой, и оттого - ещё более заманчивой целью, поэтому расстанется с "плодами трудов своих" без сожаления, при условии, что покупатель готов раскошелиться. Как художник, изо дня в день создающий очередной шедевр, страдая и мучаясь, а когда последний мазок занял своё место, вытирает кисточки скипидаром и тащит картину в галерею, чтобы продать подороже и забыть о ней навсегда. С учётом сложившихся обстоятельств, для Алекса сейчас этот вопрос формулировался несколько иначе - готов ли он пройти тот же путь от начала и до конца, невзирая на потерянные два с половиной года? Простенький тест, позволяющий отличить настоящую цель от безобидного хобби. Ответ очевиден...
  
   - Алекс, ты где? - услышал он голос Энжи.
   Чуть проморгавшись, что в неярком освещении под тёмными очками вряд ли кто-то заметил, молодой человек синхронизировался с реальностью. За барной стойкой, когда-то глянцевой, но ставшей уже почти матовой от частого протирания тряпкой, стоял пожилой мужчина с обширной блестящей лысиной на голове и добротным пузом под бежевым фартуком на длинных лямках, отчего был похож на классического баварского пивовара, часто мелькавшего в рекламе "Дункеля". Не хватало только охотничьей шляпы с узкими полями на голове, а так - вылитый бюргер с добродушным лицом и простыми мыслями.
   - Повторяю вопрос - у тебя есть какие-нибудь особые предпочтения? - услышал он голос девушки.
   Алекс переместил очки себе на лоб, и посмотрел на мужчину вопросительно. Тот оживился:
   - Наше заведение, помимо известных и популярных брендов, предлагает неплохой выбор напитков собственного производства отличного качества по весьма умеренной цене...
   - Генри! - резко прервав страстную тираду, рявкнула Энжи. - Хорош выделываться!
   Нездоровый блеск в глазах мужчины мгновенно потух, и он с грустной улыбкой на лице произнёс:
   - Зачем ты так со мной, Анжела? Такой красивый монолог... Эльза сказала, что я мог бы в рекламе сниматься. А почему нет? В молодости я был стройным, как кипарис...
   Совершенно не понимая, что происходит, Алекс взглянул на свою спутницу. Та нахмурила бровь, и глядя в упор на бармена, строго сказала:
   - Не обманывай меня...
   Как бы в ответ, мужчина добродушно улыбнулся:
   - Может, и не совсем кипарис, но очень даже ничего! Красавицы за мной табунами бегали...
   Изобразив на лице мученическое выражение, Энжи выдохнула:
   - Ещё короче!
   Мужчина оценивающе посмотрел на Алекса, после чего перевёл взгляд на девушку, и коротко спросил:
   - Цель?
   - Напиться так, чтобы обо всём забыть! - ответила та, и посмотрела на своего спутника. - Я правильно говорю?
   Молодой человек кивнул, продолжая наблюдать за столь необычным диалогом.
   Бармен задал следующий вопрос:
   - Бюджет?
   Энжи протянула ему смятую сотенную бумажку, по всей видимости, заранее приготовленную. Тот её расправил и посмотрел сквозь купюру на просвет, после чего, сунув в карман, с улыбкой на лице сказал:
   - Неплохой улов! Где такие рыбки водятся?
   - Там уже нет! - ответила Энжи, ехидно улыбнувшись.
   Мужчина замолчал и будто задумался о чём-то. Затем, посмотрев на девушку с заискивающей улыбкой, произнёс:
   - Раз ты сегодня такая щедрая, может, заодно и лотерейный билетик купишь? Не ради денег, Анжела, сама понимаешь...
   - Ладно! - коротко ответила девушка, вглядываясь куда-то за плечо Алекса.
   Затем, не обращаясь ни к кому конкретно, сказала:
   - Мы туда сядем!
  
   Молодой человек в толстовке с капюшоном и девушка в коротком платье сидели на высоких металлических стульях друг против друга, опершись о барную стойку локтями, ожидая, когда бармен принесёт выпивку.
   - Ты всегда выбираешь место рядом с туалетом? - поинтересовался Алекс, посмотрев на спутницу с ухмылкой.
   - Сними очки и положи на стойку! - требовательным тоном произнесла Энжи
   - А что не так? Они мне не мешают, - сказал молодой человек, поправив очки на лбу, но не снял. - Ты не ответила на вопрос!
   Девушка протянула руку, и бесцеремонно стащив с головы молодого человека очки, положила их на глянцевую поверхность стойки со словами:
   - Мне мешают! - коротко ответила она.
   - Ты всегда такая упрямая? - Алекс улыбнулся.
   В этот момент, совершенно неожиданно оказавшийся рядом мужчина в бежевом переднике, звякнул двумя небольшими стаканами, поставив их на столешницу. Уже через секунду рядом возникла большая пузатая бутылка с жёлтой этикеткой и жидкостью янтарного цвета внутри. Вместо того чтобы сразу удалиться, бармен, чуть наклонившись над стойкой, достаточно громко произнёс:
   - Поосторожнее, молодой человек. Упрямство, далеко не худшая её черта...
   - Генри, старый чёрт! - изобразив на лице недовольство, шикнула на бармена Энжи. - Я всё слышу!
   Вместо того чтобы открыть бутылку и разлить виски по стаканам, мужчина снова наклонился над стойкой, и на этот раз чуть тише добавил:
   - И не обманывайте её, она этого...
   - Не любит... - совершенно обыденным тоном закончил фразу Алекс. Протянув руку, он взял бутылку, и посмотрев на этикетку, поставил обратно со словами: - У неё на руках вырастают огромные когти, а на ногах...
   Бармен резко поднял ладони кверху, и с показным подобострастием произнёс:
   - Всё, удаляюсь! Приятно провести время...
   "Как дети, честное слово, - подумал про себя Алекс, - изображают из себя, не пойми что..."
   Увидев, что мужчина действительно ушёл, молодой человек посмотрел ему вслед, и с удивлением в голосе сказал:
   - Вот так просто? А разливать это пойло по бока... стаканам кто будет?
   Медленно переведя свой взгляд со спины бармена на Энжи, и увидев выражение её лица, с виноватой улыбкой на лице Алекс поинтересовался:
   - Что-то не так?
   Девушка смотрела на своего спутника взглядом настолько пронзительным, что тот внутренне поёжился.
   - А ты подумай! - сказала она негромко, но требовательно.
   Ещё до конца не понимая, что происходит, Алекс вдруг обнаружил, что сейчас её глаза вовсе не тёмно-карие, а абсолютно чёрные. Такое "открытие" оказалось неожиданным и пугающим одновременно. Он знал, что в темноте или под действием различных средств чёрный зрачок может значительно увеличиться, но чтобы целиком покрыть радужку - раньше такого видеть не доводилось. В следующий момент молодой человек почувствовал, как им овладевает "зомби режим", что удивило ещё больше - отсутствие явных причин для его "включения", а также то, что голова продолжала оставаться ясной. Даже слишком ясной, но при этом, тело будто парализовало. Проверять, так это или нет, Алекс не решился, тем более, в мозгу уже творилось нечто невообразимое - те самые "300% производительности" - сумасшествие и гениальность в одном флаконе. Переход в "гениальное состояние", минуя стадию тупизны - что-то новое. Собственное сознание опять преподнесло сюрприз, оценить знак которого - плюс или минус - Алекс не мог по причине недостатка данных, которые можно было бы однозначно квалифицировать как положительные либо отрицательные. Чтобы делать какие-то выводы, как минимум, нужно дождаться, когда мозги придут в норму...
   Продолжая оставаться в прежней позе, сидя на высоком стуле рядом с барной стойкой, одновременно с этим он будто находился в необычном кинотеатре, где перед его глазами параллельно демонстрировались сразу два фильма одновременно. Причём, оба на одном экране - две совершенно разные картинки - одна поверх другой. Будь Алекс сейчас в своём нормальном состоянии, он не смог бы ничего разобрать в этом информационно-визуальном месиве. Как минимум, из-за количества элементов "в кадре", которые друг другу противоречили не только физически, но и сюжетно. Тем не менее, сознание чётко разделяло два независимых сюжета, единственный зритель которых являлся и персонажем - главным действующим лицом. На "экране" Алекс видел себя, едущего в трамвае, с лицом, выражающим скуку и презрение к окружающим. Аккуратная стрижка на голове, безупречно чистый чёрный деловой костюм, брюки с идеальными стрелками, лакированные туфли на ногах - этакий баловень судьбы, по какому-то нелепому недоразумению оказавшийся в обычном трамвае, вместо того, чтобы ехать в шикарном авто с личным водителем.
   "Неужели я так выгляжу со стороны? - подумал он. - Может, это всего лишь игра моего воображения, а на самом деле всё намного проще и обыденнее? Странное состояние..."
   В то же самое время, поверх этой картинки демонстрировалась другая:
   В грязных брюках и мятой, пятнистой от пота белой сорочке, Алекс пытается вползти по плитам на насыпь, цепляется руками, но туфли скользят по полированному камню и лицо его выражает какую-то жуткую смесь эмоций - звериную решимость, сомнение, жалость к самому себе, надежду и отчаяние.
   "Так не бывает! - возразило сознание. - Нельзя одновременно выражать столько эмоций на одном лице. Это физически невозможно!"
   Сохраняя строгую хронологию событий, оба сюжета развивались одновременно, заметно ускоряя темп повествования с каждым последующим кадром. Теперь Алекс идёт по залу со стеклянными перегородками с выражением вселенской скуки на лице - И тут же роется в пластиковом мешке, прислонённом к мусорному контейнеру. До этого мелькавшие с неимоверной скоростью события, в следующий момент начали замедляться. И наконец, финал - он стоит на козырьке тоннеля - гордо расправив спину, всматривается вдаль. Поверх этой картинки неторопливо развивается параллельный сюжет - медлен-н-но, очень медлен-н-но к его лицу приближается кулак "тренера-бейсболиста". Затем - удар в челюсть, и вместе с дёрнувшейся головой, картинка резко разворачивается. Следующий "кадр" - перед взором Алекса, того, что наблюдает за всем этим действом, сидя на высоком барном стуле - шершавая стена тоннеля, на которой очень корявым готическим шрифтом нанесена надпись "ТЫ НЕ ПРАВ", сделанная неумелой рукой аэрозольным баллончиком.
   Финал!
   Экран пуст, и уже через мгновение в "зрительном зале" вспыхивает яркий свет, от которого хочется немедленно зажмуриться.
  
   Алекс помассировал пальцами свои виски, поморгал глазами, после чего "фокусировка" зрения пришла в норму. Энжи сидела напротив, с интересом наблюдая за действиями своего спутника.
   На всякий случай, вдруг это всё же какое-то видение, Алекс встряхнул головой. Но картинка не изменилась - девушка продолжала смотреть на него с едва скрываемой усмешкой.
   - Говорила же - сними очки! С яркого солнца сразу в сумрак! - произнесла она беспечно. - Вот твои мозги и поплыли - классический когнитивный шок, обычное дело.
   - Ты уверена? - уточнил молодой человек, даже не допуская мысли о том, что столь нелепое замечание что-то объясняет.
   - Видел бы ты себя со стороны! - хмыкнула девушка, едва подавляя смешок, рвущийся наружу.
   - Только что... - произнёс машинально Алекс. Затем, сообразив, что сказать нужно что-то иное, спешно добавил: - Ничего не понимаю! Так не бывает...
   - И как часто? - спросила Энжи.
   - Ты о чём?
   - Как о чём? - девушка сделала удивлённое лицо. - Спрашиваю, тебя часто так переклинивает? Сидишь со стеклянным взглядом, будто манекен безмозглый, и на человеческие слова не реагируешь? Уже хотела тебя по щекам отхлестать, чтобы ты в сознание пришёл. Но не успела... сам справился!
   Решив, что развивать эту тему он не желает, изобразив на своём лице улыбку и придавая голосу уверенную интонацию, Алекс сказал:
   - Всё нормально! Это от переизбытка событий. Перегрузка мозга, или перезагрузка... Ну, ты поняла.
   Энжи пожала плечами.
   Прекрасно осознавая, что со стороны его поведение действительно выглядит странным, он протянул руку к бутылке, приподнял над барной стойкой, после чего, наполнив стаканы примерно на одну пятую часть, поставил её обратно.
   - А что так мало? - с удивлением спросила девушка.
   Алекс не сразу понял, что имеет в виду Энжи, так как в этот самый момент увидел на этикетке бутылки уже знакомую готическую надпись "ТЫ НЕ ПРАВ". Резко зажмурившись, он тут же открыл глаза и облегчённо выдохнул - "WHITE HORSE" - самые что ни на есть классические красные буквы на жёлтом фоне.
   "Опять зрительные галлюцинации! Когнитивный шок? Что-то, не припоминаю такого термина... - подумал Алекс. - Энжи права, сегодня обязательно нужно напиться! Иначе в психушку попаду..."
   Следуя совету спутницы, как бы соглашаясь с тем, что ей виднее, молодой человек наполнил стаканы, но не до самого верха, а лишь до половины, прекрасно понимая, что виски даже такими дозами никто не пьёт.
   Энжи взяла свой стакан, и без предисловий, смешно зажмурившись, целиком опрокинула его содержимое себе в рот. Секунд через пять открыла глаза. Посмотрев на своего спутника вопросительно, она скомандовала:
   - Чего ждёшь?! Теперь ты!
   Прежде чем проделать подобный "смертельный трюк" без страховки, Алекс мельком заглянул в глаза девушки. Увидев там самую обычную тёмно-коричневую радужку, с каким-то облегчением он опрокинул стакан себе в рот. К счастью, все задействованные в этом процессе мышцы сработали слаженно, и успешно справились даже с такой "лошадиной дозой" довольно крепкого алкогольного напитка.
   Выдержав паузу, пока её спутник придёт в себя, Энжи поинтересовалась:
   - И как тебе это пойло?
   Не желая отвечать, Алекс поинтересовался:
   - А почему ты спрашиваешь?
   Энжи улыбнулась:
   - Признайся, что раньше такого не пил?
   Алекс ничуть не сомневался, что девушка имеет в виду вовсе не степень крепости, а конкретный бренд. Тем более, слово "пойло" она не сама придумала, а лишь повторила. Действительно, "Белую лошадь" Алекс считал "пойлом для бедных", которое употребляют лишь обходчики железнодорожных путей и грузчики в порту. Девушка была абсолютно права - он ни разу не пробовал этот виски. И даже не планировал.
   - Ты не ответил!
  
   Какое-то время они сидели и молчали. Алекс не хотел прерывать это молчание, потому что сказать ему действительно было нечего. Сейчас он будто физически ощутил, как алкоголь сначала проник в кровь, а затем в мозг - возникла лёгкость, сначала едва уловимая, а затем уже вполне ощущаемая. Но пока это ещё не было настоящим опьянением, скорее - приятная расслабленность, ведь, по сути, доза лишь для одного глотка выглядела "смертельным трюком", но если то же количество разделить на три рюмки обычного размера - не так и много.
   Решив, что пора повторить, он снова протянул руку к бутылке. В этот раз идти на поводу у своей спутницы он не стал, и налил как в первый раз - на один "нормальный" глоток. Девушка внимательно наблюдала за действиями молодого человека. Когда тот поставил бутылку обратно на столешницу, она согласно кивнула, как бы давая понять, что на этот раз не возражает.
  
   Следующая "порция" ушла в желудки столь же обыденно, как и предыдущая "лошадиная доза" - без предваряющих речей, тостов и здравиц. Решив, что вот так - рюмку за рюмкой молча выпивать, всё равно, что перед зеркалом в одиночестве - признак крайней степени деградации, Алекс, кивнул в сторону бармена, и негромко спросил:
   - Ты давно знаешь Генри?
   - Сто лет! - затем, изобразив на своём лице виноватое выражение, Энжи поправилась: - Ну, почти...
   - И что?
   Молодой человек намеренно не уточнил сути вопроса, чтобы девушка сама решила, что она хочет рассказать о человеке, которого действительно знает, по её же утверждению, довольно давно. Уже готовясь услышать нечто подобное, что и о водителе трамвая, Алекс смотрел на Энжи вопросительно.
   - Жестокий убийца, руки которого по локоть в крови, - сказала девушка настолько обыденным тоном, что у Алекса на какое-то время отнялся дар речи.
   Решив, что ослышался вследствие уже упомянутого "когнитивного шока", на всякий случай, изобразив на своём лице улыбку, молодой человек беспечным тоном заявил:
   - Перестань! Ты ведь меня... - уже готовый сказать "обманываешь", Алекс вдруг осёкся, и изменил концовку фразы: - Разыгрываешь!
   - Вот ещё! - фыркнула Энжи. Затем, продолжила: - Когда Эльза его увидела первый раз, Генри был похож на живой труп - пил сутки напролёт, не переставая. Трезвел, только когда выпивка совсем заканчивалась. Отмачивался в ванной, брился, шёл в банк, чтобы уже через час снова валяться в собственном дерьме.
   Алекс смотрел на девушку с недоверием, втайне надеясь, что та рассказывает о каком-то "другом Генри". Невозможно было поверить, что этот пузатый бюргер с лысиной на голове и фартуком на длинных лямках, и есть тот самый "жестокий убийца".
   Оценив реакцию молодого человека на свою реплику, Энжи продолжила:
   - Но Эльза смогла разглядеть в Генри что-то хорошее, и буквально за волосы вытащила его из того Ада, куда тот погружался с завидным упорством! - в этом месте рассказа девушка лучезарно улыбнулась: - Так и возникла его обширная лысина!
   Несмотря на то, что история заканчивалась хэппи-эндом, Алекс серьёзным тоном произнёс:
   - Ты его назвала убийцей...
   Перестав улыбаться, девушка задумалась, затем, кинув мимолётный взгляд на суетящегося за барной стойкой мужчину, сказала:
   - Действительно, не нужно было такое говорить про Генри. Даже если - это чистая правда...
   Увидев тяжёлый взгляд Алекса, уже изрядно набравшегося, она продолжила:
   - Он в молодости действительно был красавчиком! Мечтал дослужиться до генерала, но после того случая, когда с него сорвали погоны прямо на глазах у подчинённых, обозлился, озверел - уже никого не жалел, сам под пули лез, смерти искал, за что и прославился. Крови на нём столько, что вовек не отмоешься. Звание ему вернули и даже повысили. Когда война закончилась, вернулся, а тут совсем другой мир - хиппи, пацифисты, всякие личности неопределённой ориентации, патлатые рокеры с гитарами. Он им что-то за смысл жизни, а они ржут как кони. В результате - "хулиганские действия с причинением тяжких телесных повреждений". Учитывая ветеранский статус и заслуги перед отечеством, суд присяжных его оправдал, но в качестве наказания в приговоре значилось - принести публичные извинения. Это его окончательно сломало. Дальше ты знаешь.
   - А погоны за что сорвали?
   - Печальная история, - ответила Энжи, - хотя и красивая в каком-то смысле. Неподалёку от их базы деревня находилась, он там часто бывал, с местными периодически общался. Девушку-туземку встретил, влюбился. Сам красавчик, а она и того краше. В общем, всё у них случилось. А когда её родители узнали, дикий шум подняли. Был бы из местных, может, всё уладили полюбовно, даже свадьбу сыграли, кто знает? Но тут, что называется, старые дрожжи забродили, зловонная пена поднялась. Родственники заставили девушку сказать, что Генри её изнасиловал. Упиралась как могла, а потом сдалась - против семьи не попрёшь...
  
   Алекс снова разлил, и сразу выпил. Посмотрев на своего спутника с какой-то доброжелательной усмешкой, девушка сделала то же самое.
   Пока алкоголь проходил все положенные ему стадии, продвигаясь от пищевода через кровь к мозгу, молодой человек отчётливо осознал, что фаза, условно называемая "приятная расслабленность", неуклонно переходит в следующую, имя которой - опьянение. Уже через пару минут Алекс откровенно любовался девушкой, с которой познакомился всего несколько часов назад, но до сих пор не мог для себя окончательно сформулировать - кто она такая, почему он сидит с ней в баре, пьёт дешёвый виски, и чем всё это закончится? Решив, что Энжи вполне заслуживает поощрения за то, что скрасила его одиночество, Алекс закрыл глаза и приблизил свои губы к её лицу. Когда они коснулись тёплой кожи, услышал:
   - Какой ты милый! Мне руку ещё никто не целовал...
   Открыв глаза, он увидел перед собой тыльную часть ладони, а чуть дальше - улыбающееся лицо Энжи, посылающее воздушный поцелуй. Желая выкрутиться из неловкой ситуации, в которую сам себя поставил, Алекс протянул руку, и ухватив пальцами шею девушки, с небольшим усилием попытался привлечь к себе.
   Сделав жеманный жест плечами, и тем самым освободившись от захвата, девушка застенчиво произнесла:
   - Мне кажется, ты торопишь события...
   - А что такого? - приятная расслабленность вдруг превратилась в необыкновенную бодрость, хотя язык слушался своего хозяина не так хорошо, как ещё несколько минут назад, а в движениях рук возникла какая-то особая плавность.
   Девушка нахмурилась, изображая усиленную работу мозга. Затем, в манере, свойственной школьницам-старшеклассницам, заявила:
   - С незнакомыми мальчиками не целуюсь!
   В этот момент внутри молодого человека будто распрямилась сжатая пружина. Этот насмешливый тон, с которым Энжи произнесла последние слова, показался оскорбительным для уже пьяного Алекса. Он давно привык, что девушки на него сами вешаются, и тут ему отказали самым откровенным образом. Из глубин забвения всплыла гордость - чувство, казалось, давно забытое и выброшенное на помойку. Хмель в голове лишь усилил это чувство.
   - Хватит прикидываться! - сказал Алекс нарочито грубо. - Я всё про тебя знаю - кто ты и чем занимаешься?
   Сделав удивлённое лицо, Энжи поинтересовалась:
   - Что-то новенькое! Расскажи!
   Если бы Алекс был трезвый, он вспомнил бы совсем другое, а вовсе не то, что сейчас вертелось в его хмельной голове - короткое платье, чёрные туфли на высоченных каблуках, шикарный лимузин, из которого её выбросили на пустырь, словно котёнка. Но самым сильным "аргументом" была сотенная купюра, которой девушка расплатилась за их выпивку. Не желая говорить открытым текстом обидные слова, чуть сбавив напор, с примирительной интонацией он произнёс:
   - Никаких обязательств, просто секс и мы с тобой больше никогда не увидимся. Обещаю!
   Девушка глубоко вздохнула. Затем, указав взглядом на бутылку, кивнула. Этот жест её спутник перевёл на человеческий язык, не допуская никаких других вариантов, кроме как:
   "Ещё по стакану, и в постель!"
   С удивлением обнаружив, что за такое короткое время они вылакали практически всю бутылку, Алекс слабой рукой попытался разлить остатки виски так, чтобы уровень в обоих стаканах был примерно одинаковым. Достигнув определённого успеха, он поднял рюмку, и сказал:
   - За нас! - после чего опрокинул её себе в рот.
   Энжи подняла свой стакан. Но вместо того, чтобы выпить, подала своему спутнику со словами:
   - Запей!
   Алекс взял стакан, и его содержимое устремилось по пищеводу вслед за предыдущей порцией. Он хотел ещё что-то сказать девушке, но как ни старался, не смог сфокусировать на ней взгляд. Через непродолжительное время мгла поглотила его сознание окончательно.
  

Глава 7

  
  
   Молодой человек проснулся из-за того, что мёрзли ноги. Муть в сознании постепенно проходила, но взамен пришла целая гамма ощущений - тупая головная боль, сопровождавшаяся сухостью во рту и ломотой всех мышц. Открыв глаза, Алекс увидел, что лежит в каком-то закоулке в окружении мусорных контейнеров. Волевым усилием преодолевая неприятные последствия жуткого похмелья, опершись на локоть, он приподнялся.
   - Проснулся, бедолага? - услышал он голос позади себя.
   Обернувшись, Алекс увидел человека с внешностью бездомного. Небритый бородатый мужчина с грязным лицом и длинными сальными волосами на голове, прислонившись спиной к мусорному контейнеру, смотрел на него с интересом.
   - Где я? - спросил молодой человек, напрягая мышцы лица в надежде, что это поможет ослабить пульсирующую боль в районе лба.
   - На самом дне, - ответил мужчина, кутаясь в дырявый плащ, - неужели не видишь?
   Прежде чем взглянуть по сторонам, Алекс осмотрел себя и обнаружил, что его тело прикрыто коротким шерстяным покрывалом, из-под которого торчат его голые ступни.
   - Ты моих кроссовок не видел? - поинтересовался он у своего нового знакомого.
   - Как же? Видел! - ответил тот, усмехнувшись. - Но поздно.
   - В каком смысле?
   - Вчера это было. Ты когда сюда притопал, за тобой какие-то малолетки следили. Я на них шикнул, они скрылись. Подумал, что ушли, а тут стемнело, я и вздремнул. А когда проснулся, они уже второй тапок с тебя стаскивают. Опять шикнул, они убежали.
   - А зачем им мои кроссовки понадобились?
   Мужчина усмехнулся:
   - Ходил бы как все нормальные люди, в ботинках, никто бы не позарился. А тут настоящая фирма, которую издалека видно...
   Поелозив головой и почувствовав затылком капюшон своей любимой худи, Алекс на всякий случай приподнял край покрывала. Убедившись, что его "Каппа" на месте, он немного успокоился.
   - Я с тобой тёплым покрывалом поделился, - продолжил мужчина, - так что, когда в свой мир обратно вернёшься, вспомни про Давида! Окей?
   - Про какого Давида? - спросил молодой человек.
   - Меня так зовут, - сообщил мужчина таким тоном, будто приходится объяснять очевидные вещи.
   - Хорошо, вспомню, а дальше что?
   - Ты или действительно тупой или прикидываешься, - без злобы в голосе посетовал мужчина, - толстовку мне свою отдашь.
   - Зачем? - до сих пор не понимая смысла всего этого разговора, спросил, Алекс.
   - Что-то не везёт мне сегодня на собеседников... - пробурчал человек, назвавшийся Давидом, - ладно, делай, как знаешь...
   Понимая, что действительно отвечает невпопад, Алекс подмял под себя ноги, и, закутавшись в покрывало, повернулся к Давиду.
   - Ты нормальным языком объясни, а не бурчи, - сказал он, придавая интонации доброжелательные нотки, - видишь же, человек страдает похмельем, голова трещит как...
   Потянувшись под контейнер к небольшой картонной коробке, Давид недовольным тоном сказал:
   - Раз уж сам выпрашиваешь, дам тебе лекарство. Но ты должен понимать, что в этом мире всё имеет свою цену...
   Когда в руке мужчины оказалась бутылка пива, Алекс сообразил, что означали все эти телодвижения. Протянув руку, он принял бутылку, после чего начал озираться, чем бы её открыть.
   - Видать, мозги ещё в пути, за ногами не поспевают, - усмехнулся мужчина, - там на крышке стрелки нарисованы, присмотрись!
   Сфокусировав взгляд, что вызвало очередную волну боли во лбу и висках, молодой человек действительно увидел, что на горлышке резьба, а на жестянке по всему периметру нарисованы зелёные стрелки. Сжав что есть силы крышку, и повернув в нужном направлении, Алекс открыл бутылку, из которой тут же хлынула пена.
   - Что ждёшь, быстрее в рот вставляй! - посоветовал Давид, нервно наблюдая за излишне медлительной реакцией своего собеседника.
   Решив, что сейчас нужно слушаться человека, по всей видимости, лучше разбиравшегося в жизни, Алекс не стал дожидаться пока пена перестанет выливаться наружу, а начал её глотать, в надежде, что кроме неё останется ещё что-нибудь. Такой способ употребления пива для молодого человека был в новинку, поэтому часть пены выплёскивалась наружу, но он упорно старался её глотать. Наконец, бурное пенообразование прекратилось, и Алекс с удивлением обнаружил, что жидкости в бутылке осталось совсем мало. Надеясь получить хотя бы часть удовольствия, он опрокинул бутылку себе в рот, и допил остатки. Если это действительно было пивом, то вкус у него оказался отвратительным.
   - Что это было? - спросил Алекс, когда в руке у него осталась лишь пустая бутылка с красивой зелёной этикеткой.
   Давид пожал плечами:
   - От похмелья просрочка даже лучше. Клин клином вышибают! - после чего с улыбкой на лице, добавил, - тебе ведь это было нужно?!
   - Согласен! - ответил молодой человек, чувствуя, что сухость во рту бесследно исчезла, желудку этот напиток тоже пришёлся явно по вкусу. Только вкусовые рецепторы возражали, но в сложившейся ситуации их мнения никто не спрашивал. Оживающий организм сразу дал понять, что наполнить его чем-то более существенным, было бы ещё лучше. - Давид, у тебя еды никакой нет?
   Некоторое время мужчина смотрел изучающее на своего собеседника, потом недовольным тоном произнёс:
   - Ты так и не сказал, отдашь толстовку или нет?
   Не питая какого-то особо трепетного отношения к вещам, ещё вчера Алекс легко расстался бы с любым предметом своего гардероба. Теперь ситуация выглядела иначе - оставаться на улице без тёплой худи было бы опрометчиво. Но и становиться должником бездомного, он тоже не хотел.
   - Тебе ведь не прямо сейчас? - спросил он осторожно.
   Мужчина ухмыльнулся:
   - Потом! Главное, не забудь, что мне уже пообещал. Окей?
  
   Прислонившись к серой стене здания с единственной дверью, выходящей в тупик, где стояли мусорные контейнеры, двое - молодой и постарше, сидели рядом, и уминали большую булку, отделяя от неё куски и отправляя в рот. Небритый мужчина с длинными спутанными волосами запивал из белого пакета, на который Алекс косился, но не решался попросить, вспомнив вкус пива, которое действительно сняло наиболее острую фазу абстинентного синдрома, именуемого похмельем. Если сейчас что и болело, так это мышцы щеки, на которой до сих пор красовалось пятно, но уже не сиреневое с зеленоватым отливом, а обычное красное. Да и то, лишь в моменты, когда приходилось прилагать мышечное усилие, чтобы прожевать не слишком мягкую корку.
   - Запей! - предложил Давид, видя, что его спутник давится чёрствым хлебом.
   - Тоже просрочка? - с недоверием глядя на молочный пакет, поинтересовался молодой человек.
   - Конечно!
   - Тогда, может не стоит... - осторожно ответил Алекс. - Это же не пиво...
   - Наоборот! - усмехнулся собеседник. - Здесь ты точно ничем не рискуешь. Нормальный вкус - значит, годится в пищу, а если горькое, сам пить не станешь.
   - А если кислое? - молодой человек предложил ещё один вариант, показавшийся уместным.
   - Ты, парень, с какой луны сюда свалился? - рассмеялся мужчина. - Молоко, которое киснет, на помойку не выбросят. Оно намного дороже! К тому же, из него ещё много всего можно сделать - творог, всякие блины-лепёшки, печенье, даже настоящий торт испечь. Моя жена очень хорошо готовила, так что в этом деле я знаю толк. Пей, не выделывайся! Это самое дешёвое, высокотемпературная обработка, здесь жизни нет! Во всяком случае, той, что может в желудке революцию устроить.
   Услышав столь неожиданную, но крайне полезную информацию, Алекс с недоверием взял пакет в руку. Никаких пластиковых стаканов поблизости не оказалось, и он какое-то время размышлял, стоит ли прикасаться губами к обслюнявленному Давидом клапану. И это была даже не брезгливость, а элементарная гигиеническая норма. Во всяком случае, молодой человек себя пытался всячески в этом убедить. По всей видимости, мужчина прочитал в глазах своего собеседника всё, что тот не желал сказать открытым текстом, и порывшись в кармане своего драного плаща, достал упаковку с одноразовыми салфетками.
   - Вытри горлышко, - сказал он, подавая целлофановый пакет, - тебе мои бациллы в нормальном мире не нужны. У тебя с ними договора нет.
   С благодарностью принимая салфетки, Алекс поинтересовался:
   - Что за договор такой?
   - Самый обычный, - ответил с ухмылкой Давид, - я не вызываю у людей понос, а всякие микроскопические твари не играют на кинноре. По-моему, это честно!
   Посмотрев на мужчину искоса, Алекс пытался сообразить - его собеседник шутит или говорит серьёзно. Перехватив недоумённый взгляд, тот улыбнулся:
   - Киннора - это музыкальный инструмент, которым я злых духов отпугиваю от добропорядочных граждан. Можно сказать, что сейчас я - бродячий менестрель, хотя, когда-то был воином рок-н-ролла. Тогда мы действительно бились с ожесточением, многие погибли в неравной борьбе. Война закончилась нашим безоговорочным поражением. Некоторые, типа меня - выжили, но Армии Света больше нет, а значит, я теперь на заслуженном отдыхе. Почиваю, так сказать, на лаврах... или пожинаю плоды! Война концепций и мировоззрений, по своей сути - бескровная бойня, но мозги повреждает конкретно! Мне кажется, моральный калека намного хуже морального урода. А ты как считаешь?
   После этих слов молодой человек смотрел на своего спутника уже с опаской, но говорить ничего не стал. Благо, тот пребывал в располагающем для беседы настроении, и продолжил:
   - Ты меня не бойся! Это ведь только на первый взгляд мои слова кажутся бредом воспалённого разума. Аналогии и метафоры - язык настоящего поэта - привыкай к высокому стилю!
   - Непривычно как-то, - усмехнулся Алекс, обводя взглядом обстановку, в которой собеседник предлагает общаться на языке мыслителей, философов и поэтов, - но я постараюсь...
   - Хорошо! Буду изъясняться чуть проще, чтобы не сильно тебя грузить! - согласился Давид. - В прошлой жизни я был музыкантом, в каком-то смысле рокером. Правда, мы всегда играли такой авангард, что его даже тогда никто не понимал. И сейчас тоже. Потом рок-н-ролл благополучно скончался, а переквалифицироваться на исполнение слюнявых баллад мне уже самолюбие не позволило. Да и желающих занять каюты этого корабля было столько, что до сих пор диву даюсь - как этот "Титаник" до сих пор ко дну не пошёл. А я, значит, сижу на берегу и наблюдаю, когда на горизонте айсберг появится, который заберёт все эти падшие души в лучший мир.
   - Думаешь, появится? - включился в беседу Алекс, постепенно входя во вкус общения на высоком языке иносказаний.
   - Что ты, я же не изверг! - снова улыбнулся Давид. - Ждать конца и желать его - вовсе не одно и то же. В том, что мир серьёзно болен, сомнений нет, но я пальцем о палец не ударю, чтобы приблизить его кончину.
   - Разумно... - негромко поддержал собеседника молодой человек. - Ждёшь, когда по реке проплывёт труп твоего врага...
   Вместо того чтобы продолжить рассказывать притчу своей жизни, мужчина посмотрел на Алекса, и спросил:
   - Когда планируешь из отпуска возвращаться? Нито мне не терпится твою "Каппу" примерить. Говорят, у них какая-то революционная технология - материал такой, что летом не жарко, а зимой не холодно. Как думаешь, врут?
   С одной стороны, не собираясь расписывать все достоинства своей худи, чтобы собеседник не попытался отобрать её силой, с другой - не желая врать, Алекс решил проигнорировать это замечание, переключая внимание собеседника на другое.
   - Что за отпуск? - спросил он.
   - Ты же не собираешься остаток дней провести в узком промежутке между стеной и мусорным баком?! - произнёс Давид, будто заранее готовился к такому вопросу. - Не путай туризм с иммиграцией! Сейчас лето, потом зима наступит. Придётся перебираться в тёплую резиденцию... Спрашиваю, когда к нормальной жизни планируешь возвращаться?
   Вспомнив, как ещё вчера утром стоял на козырьке тоннеля, собираясь вскочить на поезд, отходящий в мир иной, Алекс ответил:
   - Вообще не планирую.
   - Здесь тебе не место! - жёстко заявил "бывший воин рок-н-ролла". - Ты к такой жизни не приспособлен. На дне может жить - либо философ, либо падшая душа, которой отказано в праве на общественное признание, и она влачит жалкое существование, изо дня в день умерщвляя свою плоть, чтобы попасть в лучший мир по упрощённой процедуре. Ты не относишься ни к тем, ни к другим, значит - обычный турист. Посмотрел, получил впечатления, ступай дальше!
   - А если я решу здесь остаться? - с усмешкой спросил Алекс. - Кто меня отсюда прогонит, ты?!
   - Проводники - ангелы и демоны, - обыденным тоном ответил Давид, - которые следят за тем, чтобы пассажиры в их поездах занимали места, согласно купленным билетам.
   - Начинается... - молодой человек улыбнулся тому, насколько легко собеседник меняет стилистику изложения своих мыслей. - Ангелы, демоны, армия света, армия тьмы...
   Взяв пустой молочный пакет из рук собеседника, мужчина встал, и приподняв крышку контейнера, опустил внутрь. Затем, вернувшись обратно, сел рядом с Алексом, и продолжил:
   - Ты за слова не цепляйся, в суть вникай! Социальное дно - отцепленный вагон, вроде и настоящий, а никуда не движется. Стоит себе на забытом полустанке меж двух миров-антиподов...
   - Кажется, я догадываюсь, - вставил свой "грошик" Алекс, настраиваясь обсуждать подобные философские категории на языке собеседника, - под мирами-антиподами наверняка скрываются Рай и Ад.
   - Ну что ты перебиваешь?! - недовольным тоном сказал Давид. - Чтобы до рая или ада дойти, не одни ботинки истопчешь. Много жизней нужно прожить, чтобы заслужить такое право.
   Молодой человек изобразил на своём лице серьёзное выражение, как бы давая понять, что перебивать больше не станет. Его собеседник улыбнулся:
   - Тебя это действительно интересует?
   - Почему нет?! Расскажи, как выглядят Рай и Ад в твоём понимании!
   - Хорошо, - согласился Давид. - Но моя версия сильно отличается от того, к чему ты привык.
   Алекс изобразил на лице удивление, но промолчал. Его собеседник усмехнулся, после чего продолжил:
   - Кому нужны спокойствие и умиротворённость, в Рай стремятся, а те, кого это бесит, живут преодолением, каждый раз вызывая этот мир на поединок - рвутся в Ад. Но это - полярные образы, так сказать - идеальная модель. Чуть усложним задачу! По-твоему Валгалла - это Рай или Ад, если там вино рекой, каждодневный мордобой пьяных викингов, а вокруг толпа девственниц, которые только и мечтают о том, чтобы совокупиться с мужиками, когда те успокоятся? А теперь представь энтомолога, который всю жизнь занимался бабочками, пауками и тараканами. Для него люди - монстры, а насекомые - самые прекрасные существа на земле. Сомневаюсь, что его Идеальный Мир ты назовёшь Раем! Для пьяницы предел эстетических исканий - пивной ларёк, рыбаку подай реку и удочку, археологу - пустыню с развалинами древнего храма... Идея понятна?!
   Давид посмотрел на своего спутника вопрошающим взглядом.
   - Продолжай! - подначил его Алекс. - Интересно рассказываешь.
   - Да я вижу... - недовольным тоном ответил мужчина. - Хорошо, вернёмся к поездам и вагонам! Так тебе будет понятнее.
   - Валяй! - ответил Алекс, которому эта игра уже нравилась. Сытый желудок явно способствовал восприятию любых завиральных теорий и философских построений.
   - Жизнь - это некий приз в лотерее, - продолжил Давид, - который ты можешь использовать как билет до следующей пересадочной станции в далёком путешествии, которое рано или поздно приведёт к конечному пункту назначения - либо в Рай, либо в Ад, в зависимости от личных предпочтений. Смерть - остановка в пути - плановая или непреднамеренная, тут возможны вариации. И ожидание будет длиться до тех пор, пока снова в вагон не сядешь. Если ты на пересадочной станции, желательно не запутаться в расписании, иначе поедешь не туда, куда планировал. Это тот самый случай, когда стоишь перед сложным выбором, боясь упустить возможности и при этом, не сильно рисковать. У каждого из нас случались непростые моменты в жизни, когда сомневаешься - правильно ли поступаешь. Так иногда хочется, чтобы этот выбор за тебя сделал кто-то другой. Тяжело, но это всё равно лучше, чем ожидать на заброшенном полустанке, поглядывая на счастливчиков, проезжающих мимо. Как тебе такая модель?
   - Всё это звучит непривычно, но я понимаю, что ты пытаешься сказать, - включился в диалог Алекс. Немного подумав, он продолжил: - Проблема в том, что я не хочу никуда попадать - ни в Рай, ни в Ад. Ни тараканов, ни удочек! Немного приду в себя, а потом взберусь на какой-нибудь мост повыше, и вниз головой. Говоря поэтическим языком - отправлюсь в Великое Ничто.
   - Глупо, - ответил собеседник без каких-либо эмоций. - Всё равно, что выскочить на полном ходу из вагона, а потом топать пешком до полустанка, наблюдая, как мимо тебя проносятся поезда и ждать, когда какой-то из них остановится, чтобы подобрать тебя.
   - Нужны мне эти поезда, - усмехнулся молодой человек, - отвернусь и буду в небо смотреть.
   - Целую Вечность? - поинтересовался собеседник.
   - А что? Хоть и вечность.
   - Вспомни, что для тебя всегда было мучительнее - барахтаться в воде, боясь утонуть, или томительное ожидание? Согласись, что неизвестность изматывает куда больше, чем реальная опасность - ужасная, но понятная! Поэтому, когда надоест глазеть в бездонное небо, ты всё равно приползёшь на станцию и попытаешься влезть в вагон. Всегда помни, что жизнь - это движение, а смерть - бесконечно долгая стоянка, которая никуда не ведёт. Ты пойми - окружающий мир - не враг тебе и не друг. Он предлагает лишь возможности, а как ты их используешь - ему глубоко наплевать. Никто не помешает тебе сморкаться в Бездну, и даже не посмотрит в твою сторону - делай что хочешь! Для мироздания мы все на одно лицо, и имя нам - миллиард миллиардов, поэтому каждый сам решает - стоять на обочине или куда-то двигаться.
   Мужчина смотрел на своего молодого собеседника, выражение лица которого можно было охарактеризовать как - абсолютное безразличие к происходящему.
   - Хорошо! - сказал Давид. - Метод аналогий на тебя не действует. Попробую то же самое объяснить в базовых понятиях, которые ты должен помнить со школы. Готов?
   - Да.
   - В науке есть так называемый Закон Сохранения. Слышал о таком?
   - Массы, Энергии, Импульса... - ответил Алекс, пытаясь вспомнить ещё что-то из далёкого школьного прошлого.
   - Отлично! Он гласит, что количество массы во Вселенной неизменно. Это потому, что Вселенная заполняет пространство целиком, а другого пространства больше нигде нет. Масса не может уменьшиться, и увеличиться тоже не может - лишнюю массу неоткуда взять. Та же ситуация с энергией - её количество во Вселенной неизменно - ни меньше ни больше. Твоё тело - это масса, а душа - энергия. Сейчас они - единое и неделимое целое, как и для всех остальных тварей, живущих в этом мире. Одно без другого существовать не может, и в этом состоит принцип эквивалентности массы и энергии. Возражения есть?
   - Продолжай! - кивнул собеседнику Алекс.
   - Применительно к твоему случаю, Закон Сохранения будет действовать так - если ты покончишь с собой, не важно каким способом, твоя душа в виде сгустка энергии никуда не денется из этой Вселенной. Она будет искать новое тело, чтобы продолжить движение. А пока этого не произойдёт - просто застрянешь во времени и пространстве. Это и есть - Смерть. Но потом, когда энергия сольётся с массой в едином экстазе - начнётся новая Жизнь. Ты понимаешь, что речь идёт вовсе не о сексе?
   - У меня от твоих образов в голове всё перемешалось - поезда-вагоны, ангелы-демоны, жизнь-смерть, рай-ад, масса, энергия... - произнёс Алекс доброжелательным тоном, вспомнив о материях, более приземлённых. - Если ты такой умный, почему в дырявом плаще ходишь и просрочкой питаешься? Говорят ведь - нищета и ум - вещи несовместные!
   Давид улыбнулся:
   - Жизнь слишком коротка, чтобы заниматься тем, что не нравится.
   - Но ты сам сказал, что после смерти начинается другая жизнь. Вот и получай каждый раз удовольствие - виллы, яхты, дорогие вина, длинноногие красавицы! Наслаждайся!
   Мужчина посмотрел на Алекса с грустью, затем тяжело вздохнув, ответил:
   - Это моя последняя пересадочная станция. Не хочу ни о чём сожалеть, когда придёт мой час. Уйду налегке.
   Поразмыслив над словами собеседника, молодой человек посмотрел на него с лукавой улыбкой:
   - И куда сейчас движется твой поезд - в Рай или в Ад?
   Мужчина улыбнулся:
   - С чего ты решил, что они существуют?
   - Не ты ли только что мне об этом говорил? - спросил Алекс, уже сомневаясь, что правильно понял иносказания Давида. - Или я что-то путаю?
   - Я ничего не утверждал, а лишь попытался объяснить сложные вещи в доступных пониманию терминах. Когда тебе говорят Рай - у тебя одни ассоциации, когда Ад - другие. Реальный мир сложнее и шире этих понятий. Представь недавно родившегося ребёнка, только начинающего познавать окружающий мир - много он знает о нём? Достаточно, для того чтобы улыбаться, плакать и писать в пелёнку. Потом он подрастёт, и мир выйдет далеко за рамки его кроватки. Возникнут новые понятия, эмоции, образы. На младенческом уровне сознания Рай - это улыбка, а Ад - грусть и тоска, от которой хочется плакать. У подростка уже несколько иные представления о жизни, а когда он станет совсем взрослым, то поймёт, что плакать можно от радости, а смеяться от бессилия и ненависти. Не слишком туманно?
   - Подумать надо...
  
   Выждав какое-то время, мужчина повторил вопрос:
   - Когда намереваешься выныривать?
   Разговор с Давидом - философом и "городским сумасшедшим" в одном лице, зародил в душе Алекса зерно сомнения. Если вчера он был готов легко расстаться с жизнью, то новая информация, до сих пор представляющаяся бредом воспалённого разума, высветила новые акценты, вследствие чего прежние решения уже не казались столь очевидным побуждением к решительным действиям.
   - Пока ещё не решил... - ответил он, пребывая в задумчивости.
  

Глава 8

  
  
   Поднявшись на ноги, Давид посмотрел на своего невольного "ученика", и решительно скомандовал:
   - Всё, хватит предаваться праздности! Пора приступать к работе!
   - Что ты имеешь в виду? - с недоверием во взгляде поинтересовался Алекс, совершенно не понимая, что его спутник понимает под термином "работа".
   Перспектива рыться в помойках, чтобы найти там очередную "просрочку" его никак не прельщала. Заниматься попрошайничеством тоже, учитывая, что кто-то из случайных прохожих вдруг окажется знакомым или просто человеком, с которым он вместе ехал в трамвае или где-то пересекался. Любой из возможных вариантов казался ужаснее предыдущего. С другой стороны Алекс понимал, что бесплатно кормить и учить его жизни в новом мире никто не будет, поэтому готовился к самому худшему, всё же, в тайне надеясь, что "работа" окажется не столь унизительной, как представлялось в самой страшной из фантазий.
   - Пойдём демонов разгонять, - напустив на себя важности, ответил мужчина, - тебе ведь наверняка интересно, как это делается?
   Ещё пребывая в состоянии приятной утренней сытости, молодой человек не очень желал предпринимать каких-нибудь решительных действий, но такое, довольно необычное предложение подкупало возможностью как-то скрасить серые будни бездомного человека, совершенно не представляющего, как жить дальше. После разговора с Давидом Алекс уже не считал идею сведения счётов с жизнью настолько привлекательной, какой она казалась ещё вчера. Если мужчина прав хотя бы на тысячную долю процента, и смерть - это лишь долгое ожидание неизвестно чего, то перед глазами вырисовывалась не очень радостная перспектива. Во всяком случае, какого-то особого оптимизма она не внушала. Уж лучше ночевать под открытым небом, чем сидеть на берегу реки, наблюдая за движением обёртки от конфеты, плывущей неизвестно куда. Даже в этом виделся какой-то смысл, в отличие от возвышенного созерцания Вечности.
   - Тебя уговаривать нужно, или проще дать пинка под зад? - совершенно бесцеремонно заявил Давид, улыбаясь довольно дружелюбно.
   - Встаю уже... - изображая недовольство, ответил Алекс.
   Сделав пару шагов по асфальту, обильно удобренному различным бытовым мусором, среди которого попадались небольшие куски ломанного пластика, конфетные фантики и обычные камни, молодой человек недовольно поморщился. Теперь он хорошо представил, отчего Энжи так смешно пританцовывала, наступая на различные неровности голыми пятками. Алексу стало стыдно за безразличие, с которым он подверг девушку столь изысканной пытке - прогулке босиком до его дома.
   "Бытовая непреднамеренная жестокость, - подумал он, - о которой понимаешь, лишь оказавшись в чужой шкуре. Мы редко осознаём, насколько зациклены на себе, даже не пытаясь понять реальные мысли человека, находящегося на расстоянии вытянутой руки. То самое безразличие, которое так обидно, когда это относится к тебе самому, и воспринимаемое совершенно нормальным по отношению к другим"
   Наблюдая за выражением лица своего спутника, ступающего по асфальту, будто по минному полю, Давид с сожалением констатировал:
   - Да, брат! К жизни в реальном мире ты совсем не приспособлен.
   - И что делать? - спросил молодой человек, глядя на своего спутника с надеждой.
   - Мои ботинки тебе не подойдут, ты их потеряешь по дороге, - ответил мужчина, как бы размышляя вслух, - хотя, мне не привыкать ходить босиком.
   Задумавшись, Давид уже искал решение столь необычной проблемы, возникшей буквально на ровном месте, пускай и не слишком чистом. Наконец, он сказал:
   - Есть одно место, где можно поискать что-то подходящее для тебя.
   Подойдя ближе, он скомандовал:
   - Ногу подними, мне нужно знать твой размер!
   Алекс послушно подставил свою пятку, к которой мужчина приложил грязную ладонь, и сощурился, проделывая в уме какие-то расчёты и дополнительные геометрические построения.
   - Мне всё равно киннору надо забрать, я же не могу столь ценный инструмент оставить без присмотра, - он улыбнулся, - иначе демоны совсем страх потеряют. Жди меня здесь, я скоро вернусь!
   Вовремя сообразив, что последнее замечание в конкретной ситуации выглядит не слишком уместным, мужчина удовлетворённо хмыкнув, добавил:
   - И смотри не обмани, я обманщиков не люблю!
   - Что-то подобное мне уже говорили, - оценив шутку, ответил Алекс с благодарностью на лице. - Буквально вчера...
  
   Уже через несколько секунд мужчина ушёл, скрывшись за поворотом. Алекс остался в одиночестве.
   Сейчас он вдруг понял, что окружающий мир действительно ничем ему не обязан, но в нём есть люди, пускай, совсем не те, к кому хотелось бы испытывать зависть и почтение, которым вовсе не наплевать на тебя. Осознание этого факта стало для молодого человека небольшим открытием. Он настолько привык вариться в собственной самодостаточности, что давно перестал воспринимать окружающих как нечто необходимое для себя. Изо дня в день, находясь в окружении множества людей, он всё равно оставался в одиночестве, что казалось естественным. Приятно ощущать чужую зависимость, давая им то, что они хотят, к тому же, если платят по тем расценкам, которые сам назначаешь. Чужие услуги Алекс покупал, не считая себя чем-то обязанным, воспринимая деньги достаточной платой за решение любых бытовых трудностей. На сантехника, приходящего чистить забившуюся канализационную трубу, он смотрел с сожалением, видя, как тот руками копается в его собственных нечистотах. Но это не было участием - обычная жалость, как к котёнку, замерзающему под дождём, без желания взять его в тёплый дом или хотя бы накормить. Алекс искренне считал, что каждый человек сам виноват в том, что не может купить себе дорогой костюм и ездить на автомобиле с личным водителем. Такого рода надменность, пускай и тщательно скрываемая, возникла ещё в юности, когда Алекс начал зарабатывать свои первые деньги. С этого момента все его одноклассники перешли в категорию попрошаек, клянчивших деньги у родителей. Гордость от собственной финансовой независимости выросла в пренебрежение сначала к ровесникам, а потом и ко всем остальным. Тех, кто зарабатывал больше него и имел более высокий социальный статус, молодой человек тоже не считал равными себе, ведь у них были родители или другие покровители, которые помогали и подталкивали наверх. Он же гордился тем, что всего достиг собственными силами. Именно поэтому так снисходительно относился к Стефану. Его вечные разговоры о великих победах на интимном фронте ещё больше подпитывали тщеславие Алекса. Ведь хвастают обычно тем, что свалилось на их голову незаслуженно, случайно или по ошибке. Полученное по праву не нуждается в огласке. Именно это постоянное хвастовство представлялось наиболее убедительным доказательством никчёмности Стефана в сравнении с ним - обычным программистом, предпочитающим умалчивать о своих победах, считая их закономерным результатом собственного мастерства и таланта, независимо от того, касалось это профессиональных навыков или интимной сферы. За три года работы в банке постель Алекса посетили даже те представительницы "прекрасного пола", о ком Стефан мог лишь мечтать. Если бы он узнал об этом, можно было не сомневаться - его месть была бы более изощрённой.
   Сейчас ситуация поменялась настолько кардинально, что Алекс поймал себя на мысли, раньше никогда не приходившей ему в голову - Стефан не настолько толстокожий, чтобы не чувствовать надменности по отношению к себе. Кому как ни ему знать об истинных мыслях своего приятеля-программиста, ведь не просто так он "выгуливал" Алекса в различные питейные заведения. Что у трезвого в голове - то у пьяного на языке. Действительно, Алекс не всегда помнил, что говорил в пьяном виде Стефану, на какие вопросы отвечал. Возможно, не раз и не два сболтнул лишнего. Кто знает...
   "Он давно мечтал отомстить, - подумал молодой человек без какого-то неприязненного отношения к давнему товарищу, - и рассчитал всё очень точно. Даже не получив полмиллиарда долларов, он достиг главной своей цели - отправил меня туда, где, по его мнению, мне и место - на социальное дно. Что на это можно ответить? Браво, Стефан! Мои самые искренние поздравления, ты добился своего!"
   Думая так, молодой человек ничуть не кривил душой, считая, что получил достойное "вознаграждение" за гордыню, с которой сросся настолько крепко, что уже перестал её замечать, считая неотъемлемой частью своей сущности. Сейчас эта "шелуха" начала потихоньку отваливаться, и если под ней обнаружится хоть что-то живое, это станет приятной неожиданностью.
   Следующим "пятном", которое Алекс разглядел в себе, было хамское поведение с девушкой, при всех своих недостатках теперь стоявшей намного выше него самого в любой системе координат, как ни посмотри.
   "Даже если она зарабатывает на жизнь проституцией, - подумал он с тоской, - Энжи не переносит лжи, а это - наиболее яркий показатель её внутренней чистоты и благородства"
   После разговора с Давидом молодой человек уже готов был согласиться с тем, что тело и душа - понятия очень даже разделимые. И в этом смысле, чем бы ни занималась Энжи, она не могла запятнать себя, что бы с ней не вытворяли её "клиенты". Просто она живёт в реальном мире, где подлость и безупречная репутация не вступают в противоречие друг с другом. Фраза: "Ничего личного - это только бизнес!" - наилучшая иллюстрация субъективности таких понятий как честь и совесть. Подлость - лишь один из инструментов достижения своих целей, и никакой этической окраски в себе не несёт, ведь по отношению к своей семье и самому близкому окружению, человек остаётся порядочным, даже если бурые пятна на его одежде не вывести никакой химией. С совестью всегда можно договориться, а честь - лишь дорогой костюм, который периодически нужно сдавать в чистку. Даже убийство Алекс уже не считал наихудшим из зол, ведь ещё вчера он готов был убить себя, не испытывая к "жертве" никакой симпатии. Большинство людей собственное убийство считают наиболее тяжким преступлением, в отличие от лишения жизни кого-то другого. Особенно, если это незнакомый человек. Получается, что Алекс оказался беспощаднее самого жестокого убийцы, раз покусился на самое дорогое - собственную жизнь. Пускай, он не успел этого совершить, обстоятельства помешали, но сам факт такой решимости - наихудшее из преступлений. Притом, что Алекс не считал себя плохим человеком. Наоборот, самомнение всегда оставалось главной чертой его характера, иногда принимая крайние формы, такие как - надменность и презрение к окружающим. Вот и получается, что убийство - не такой страшный грех. Оно встаёт в общий ряд с другими пороками, и ни в коем случае не является худшим из всех зол. Право на насилие и даже на убийство, государство часто делегирует обычным гражданам, и это не считается чем-то диким. Полицейский ходит с оружием и в критической ситуации может применить его, не страдая муками совести. Солдат убивает врага, будучи уверенным в собственной правоте, нередко считая умерщвление себе подобного неким священным долгом. Люди смертны, и не важно, по какой причине - тяжёлой болезни, случайной пули или от старости. Рано или поздно это всё равно произойдёт.
   Давид прав - нет ни Рая ни Ада, потому что нет чёткого маркера, однозначно разграничивающего Добро и Зло.
   Куда попадёт после смерти Генри, руки которого по локоть в крови убитых им людей - праведников и грешников? Нет таких весов, которыми можно измерить степень грехов солдата и добродетелей пузатого хозяина бара - мягкое с тёплым не сравнивают. После смерти он попадёт в собственное "последнее пристанище", которое вполне может оказаться чем-то похожим на Валгаллу или на что-то менее экзотическое. Но это точно не будет - ни Раем ни Адом. Во всяком случае, в том виде, какими их рисуют в книгах и показывают в кино.
   Тогда получается, что единственный судья, способный вынести беспристрастное решение о наказании за содеянное - это ты сам. И главным критерием для действительно справедливого суда будут твои собственные представления о чести и совести. Но есть ли какой-то универсальный признак, позволяющий отделить хорошее от плохого в самом общем понимании этих слов?
   Возможно, что это - честность. Понятие, о котором редко кто вспоминает, ведь оно не относится к основным церковным добродетелям. Маленькая жемчужина, совершенно незаметная - как в куче навоза, так и в сундуке, доверху набитым алмазами. Может ли она быть критерием, позволяющим отличить хорошего человека от плохого? И применима ли к понятиям - Добро и Зло?
   Почему нет? В отличие от внешних обстоятельств, которые могут свалиться на голову любого, ложь - личный выбор каждого человека - врать или говорить правду никто не заставляет. И если человек лжёт, то он это делает сознательно, независимо от того, во благо или во вред.
   И тогда Энжи, ненавидящая ложь так сильно, что у неё отрастают когти на руках и копыта на ногах, пускай лишь на уровне фигуры речи - действительно Ангел, в своём существе чистая настолько, насколько это вообще возможно в нашем мире, погрязшем в пороках...
  
   Размышления Алекса о добре и зле прервал уже знакомый шорох плаща. Давид вернулся с большой холщёвой сумкой на плече. Подойдя ближе, он сунул руку в котомку, и вытащил оттуда резиновые пляжные тапки.
   - Померяй, вроде бы твой размер!
   Алекс принял из рук бездомного шлёпанцы такого простецкого вида, что в другой ситуации даже не посмотрел бы на них, ища что-то более приличное, стильное, подходящего цвета. То есть, удовлетворяющее его эстетическим пристрастиям и представлениям о прекрасном. Рельефная надпись на подошве, недвусмысленно указывающая на то, что данная модель предназначена для носки прекрасной половиной человечества, в данной ситуации не играла особой роли. Сейчас он был рад чему угодно, что позволило бы элементарно передвигаться по земле. Вставив в тапки свои ступни, Алекс удивился, насколько такая простая обувь может быть удобной. Оказывается, не обязательно покупать дорогущие бренды, чтобы чувствовать настоящий комфорт.
   - Откуда такое чудо? - поинтересовался молодой человек, совершенно не лукавя по поводу радости, которую испытал, ощутив себя вновь готовым к любым приключениям.
   Изобразив на бородатом лице недовольное выражение, Давид ответил:
   - Украл у добропорядочных граждан.
   - Вот как? - выражая искреннее сочувствие к "коллеге по несчастью", ответил Алекс. Затем, немного подумав, добавил: - Давай назовём это иначе - взял во временное пользование. Позаимствовал!
   - Я смотрю, моя учёба пошла тебе впрок! - Давид по-дружески хлопнул молодого человека ладонью по плечу. - Ты уже начинаешь разговаривать нормальным языком, это радует.
   - Поверь, я действительно так считаю, - ответил Алекс совершенно серьёзным тоном, - мы вернём тапки сразу же, как найдём что-то другое, не прибегая к сомнительным методам. Не хочу, чтобы кого-то называли вором только потому, что он хотел помочь другому человеку. Это несправедливо.
   Мужчина задумался. Посмотрев на своего молодого спутника оценивающе, тоном, будто сомневается в своих словах, произнёс:
   - Наверное, сейчас я уже могу поинтересоваться, как тебя зовут?
   Удивившись деликатности и тону, с которым Давид произнёс последнюю фразу, молодой человек спросил:
   - Откуда такая неуверенность, Давид? - после чего продолжил: - Я бы и сам давно представился, но не решился, ведь я не знаю местных обычаев. Если официально - Лозинский Александер, но для нормального общения - просто Алекс. Будем знакомы!
   - В прошлой жизни меня звали Дэвид Кафка, сейчас просто Давид, - сказал мужчина. - Будем знакомы, Алекс!
   - А почему в прошлой? - поинтересовался молодой человек с улыбкой на лице. - У тебя как у кошки - девять жизней?
   Подумав немного, мужчина ответил:
   - Свой нынешний век я делю ровно на две части - до смерти Люси и после. В первой жизни я был рок-музыкантом. А когда встретил свою вторую половинку - отдал ей руку, сердце и свою бессмертную душу. Выбросил из своей жизни все джем-сейшены, квартирники с пьянками и беспорядочным сексом, превратившись в обычного человека. Стал зарабатывать на жизнь преподаванием игры на духовых инструментах в музыкальной школе. Мы с Люси были счастливы, но с детьми не повезло. Зато любовь у нас была самая настоящая. Когда она умерла, во мне что-то безвозвратно сломалось, ведь я отдал ей всё, что у меня было - даже душу. И тогда я решил, что прежняя жизнь для меня закончилась - быстро завершил все дела, уволился с работы, и взяв с собой лишь свою киннору, пошёл странствовать. Так оказался здесь. Вот и вся моя история... - посмотрев на своего спутника доброжелательным взглядом, Давид добавил: - Если хочешь, расскажи свою.
   - Мне особо и рассказать нечего... сказал Алекс, пожимая плечами, - учился в школе, какое-то время промышлял фрилансом, потом устроился в банк программистом. Вчера меня уволили за кражу пятисот миллионов долларов. И вот я здесь - в окружении мусорных баков, а рядом со мной философ Кафка.
   Мужчина обратил внимание на то, что последнюю фразу Алекс произнёс чуть более торжественно.
   - Надеюсь, ты не припрятал эти деньги где-нибудь в водосточной трубе? - поинтересовался Давид, продолжая улыбаться. - Просто не хочется иметь дел с полицией. Знаешь, с ними бывает очень сложно найти общий язык, будто мы представители двух планет, находящихся по разные стороны галактики.
   - К счастью, этих денег я даже не видел, - заверил мужчину молодой человек, - к тому же, их сразу нашли и вернули. Но банковские юристы меня обобрали до последнего евро. Теперь я такой же бездомный, как и ты, Давид.
   - Это хорошо, что таких денег в руках не держал, - ответил мужчина. - Великий соблазн стать не тем, кто ты есть на самом деле. Так ведь и поезд можно перепутать, отправившись совсем не туда, куда судьбой предначертано.
   - Наоборот, - возразил Алекс, - теперь я понимаю, что наконец-то вскочил в свой вагон. Ты мне лишь подсказал, на какой платформе его искать.
   Давид нахмурился:
   - Не прячься за образами, туманные метафоры сейчас совершенно неуместны! Я уже говорил, и снова повторю самым нормальным языком - выныривай с этого дна как можно скорее. Твой отпуск закончился! Никаких возражений. Делай, как тебе говорят!
   - Давид, мне некуда выныривать, - ответил Алекс растерянно, - я тебе сказал правду - у меня забрали всё - квартиру, работу и два с половиной года жизни. У меня нет друзей, нет девушки, которая помогла бы как-то устроиться в новой реальности. Родители далеко, и я их клятвенно заверил, что никогда не вернусь. Возвратиться обратно, как побитая собака, поджавши хвост, не могу - гордость не позволяет. Мне некуда идти. Потому я и хотел сигануть с моста прямо на асфальт. Прошлая жизнь закончилась. Не заставляй вновь вспоминать о прежних планах, иначе у меня опять случится когнитивный шок.
   - Ты хотел сказать - диссонанс, - поправил Давид.
   - Я сказал именно то, что хотел - когнитивный шок.
   Давид о чём-то задумался. Затем, улыбнувшись как-то очень злобно, засовывая свою руку в сумку, он произнёс:
   - Ладно! Сначала надо нечисть распугать! А потом решим, что с тобой делать дальше. Сейчас, только киннору свою достану.
   Алекс с интересом наблюдал, что вынет из сумки Давид. Увидев блестящий в солнечных лучах инструмент, он с разочарованием в голосе произнёс:
   - А я думал, что это действительно что-то экзотическое. Обычный саксофон...
   - Вовсе не обычный! - заверил бородач своего молодого спутника. - Инструмент с собственным именем, а значит - с душой!
   Погладив полированный бок раструба, Давид накинул на шею узкий ремешок. Затем, сунув мундштук в рот, быстро пробежался по клавишам, проиграв сначала минорную гамму - снизу вверх и обратно, а потом - мажорную, после чего, посмотрев на Алекса, удовлетворённо произнёс:
   - Моя киннора не потеряла свой волшебный голос. Конечно, не иерихонская труба, город не разрушит, но демонов разгонит в один момент!
  
  

Глава 9

  
  
   Какое-то время Алекс шёл чуть позади человека, размахивающего полами серого плаща, с гордо поднятой головой ступающего по мостовой. Он немного стеснялся идти рядом с Давидом, чтобы прохожие не подумали, что они вместе. Всё-таки, он был одет заметно приличнее своего спутника, не считая легкомысленных тапок на его ногах, действительно оказавшихся на редкость удобными. Наблюдая за лицами прохожих, Алекс неожиданно для себя обнаружил, что проходящие мимо люди вовсе не отворачивают нос от бездомного с огромной сумкой на плече, а даже посматривают на него с определённым уважением, тогда как сам Алекс на фоне человека с растрёпанными грязными волосами откровенно терялся. Его будто бы вообще не замечали, и это стало неприятной неожиданностью, если не сказать хуже - разочарованием. Болезненный укол самолюбия заставил чуть прибавить шагу, и когда Алекс поравнялся с бородачом, он почувствовал себя заметно увереннее. Его походка стала более лёгкой, а осознание вовлеченности в царящее вокруг суетливое броуновское движение, оказалось довольно приятным ощущением. Он уже не был невидимкой-одиночкой, изгоем, он принадлежал этому миру, что легонько пощекотало его уязвлённое самолюбие, позволив окончательно успокоиться.
   Обнаружив идущего рядом Алекса, мужчина с усмешкой произнёс:
   - Уже подумал, что у тебя нашлись дела поважнее.
   - За тобой не так просто успеть, - соврал Алекс, - несёшься как скорый поезд!
   - Как скажешь, - не стал возражать Давид, - в реальном мире даже параллельные линии иногда пересекаются.
   Почувствовав в этом пространном замечании некое подобие укора, Алекс буквально физически ощутил, как короста, уже почти отвалившаяся от него, вдруг снова начинает покрывать гладкую розовую поверхность.
   - Прости, Давид, - произнёс он с извиняющейся интонацией, - мне нужно немного привыкнуть к новой реальности. Такие изменения...
   Сделав следующий шаг чуть в сторону, мужчина приблизился к Алексу на расстояние, достаточное для того, чтобы легко толкнуть плечом.
   - Не извиняйся! Дорога в тысячу лье начинается с первого шага, - сказал он, глядя вперёд, - ты уже сделал минимум с десяток. Дальше будет легче!
   - Ты неправильно говоришь, - виновато улыбнулся Алекс, - это китайская пословица, поэтому надо говорить "Ли".
   - Знаю! - бодро ответил Давид. - Но "Лье" в десять раз длиннее, чем "Ли", поэтому я предпочитаю использовать собственную версию, как более правильную по смыслу.
   Чувствуя огромное облегчение от того, что вовремя снял грех с души, молодой человек окончательно распрямив плечи, шёл рядом с человеком, перевернувшим все его прежние представления об окружающем мире с ног на голову. Или наоборот, вернул в естественное положение, что сейчас представлялось более верным описанием тому, что творилось в голове молодого человека. А именно, полная переоценка всего, что ещё недавно казалось объективной реальностью, очевидной, и потому - правильной.
   "Трудно сказать, чем всё это закончится, - подумал Алекс, - но такая жизнь менее бессмысленна, чем ежедневное протирание задницей обивки рабочего кресла"
   Поглядывая по сторонам, чуть вдалеке, по другую сторону от проезжей части, молодой человек увидел знакомое заведение. В голову тут же хлынули воспоминания. Пока они не захватили сознание целиком, Алекс решил, что непринуждённая беседа - лучший способ укротить их дикий нрав.
   - Давид, видишь тот бар? - спросил он своего спутника.
   - Бывал там, и не раз, - ответил мужчина, - кормят неплохо, выпивка вообще отличная! Особенно та, которую Генерал собственными руками делает.
   - Ты о Генри?
   - О нём, - ответил Давид, - местные его уважают.
   - Он действительно генерал? - с сомнением поинтересовался молодой человек.
   - Вряд ли. Но то, что был бравым воякой, сомнений нет. Поговаривают, чуть в тюрьму не отправился по причине строгих нравов, но я не верю. Такие в тюрьме не нужны, от них на воле больше пользы.
   Следующий вопрос Алекс решил оформить несколько иначе:
   - Как думаешь, он в каком направлении едет?
   В полной мере оценив, как форму, так и степень неопределённости сказанного, Давид ответил:
   - Теперь уже не важно, он не выбирает своего пути.
   - Как это? - удивился молодой человек. - Поясни!
   - С тех пор, как Генерал вручил свою душу Эльзе, она решает, в каком направлении двигаться. Наилучший для него вариант, я так считаю.
   Вспомнив добродушное выражение лица человека, которого местные называют Генералом, а также его весьма упитанное телосложение, Алекс готов был согласиться с выводами Давида.
   - А почему ты каждый раз говоришь про отданную душу? Это очередная фигура речи?
   Продолжая двигаться в направлении, известном только ему, Давид ответил:
   - Скорее, важное уточнение.
   Ожидаемого разъяснения не последовало. Выждав какое-то время, Алекс уже потребовал:
   - Объясни!
   - Мне казалось, ты и сам способен сообразить! - усмехнулся Давид. - Ещё совсем недавно предложение руки и сердца считалось достаточным для заключения брака. Но с тех пор, как медицина научилась пересаживать органы от одного человека другому, клятва верности стала напоминать обычный договор донорства. Тебе не кажется это забавным?
   - Понятно... - Алекс улыбнулся, оценив всю комичность традиционной фразы в современных реалиях.
   - Вот так за разговорами мы и пришли!
   Столь резкий переход от любовной философии к реальности оказался неожиданным. Алекс моментально синхронизировался с суровой действительностью и понял, что "разгоном нечисти" Давид собирается заниматься в здании городского железнодорожного вокзала. А если точнее, на перроне под большим стеклянным куполом.
  
   Сняв с себя плащ, Давид положил его на гладкий пол и расправил складки. Алекс с удивлением для себя обнаружил, что его спутник самым откровенным образом преобразился в нормального человека, разве что давно не брившегося и не принимавшего ванну. Протёртые на коленках джинсы, подпоясанные чёрным ремнём с большим количеством блестящих заклёпок и массивной пряжкой, выглядели вполне прилично, а клетчатую рубашку в тёмных тонах, Алекс вообще признал стильной. К тому же, она выглядела практически новой, если не считать грязных манжет, но это трудно предотвратить, если рукава драного плаща явно коротковаты. Сейчас Алекс терялся в догадках, сколько его спутнику лет? Недавняя мысль о том, что возраст Давида, вероятнее всего укладывается в диапазон от 50 до 60, сейчас подверглась кардинальной коррекции. Если его голову привести в порядок - вымыть и постричь, сбрив бороду, то лет десять можно было бы смело скинуть. В любом случае, он выглядел зрелым мужчиной, а вовсе не стариком, влачащим жалкое существование на помойке.
   Даже не догадываясь, о чём сейчас думает его спутник, мужчина вернулся к тряпичной сумке, достал из неё саксофон, повесил на шею, и прислонившись к гладкой стене спиной, чуть наклонившись вперёд, выдал короткую трель, чем то похожую на паровозный гудок. Затем последовали короткие джазовые фанки, ни по мелодии, ни по ритму друг с другом никак не связанные.
   Алекс стоял неподалёку и наблюдал за проходящими мимо людьми. Несомненно, они обратили внимание на уличного музыканта, но не желали останавливаться, чтобы послушать игру на саксофоне. Такое отношение было вполне оправданным, ведь несмотря на виртуозное владение инструментом, Давид выжимал из саксофона такие звуки, которые вряд ли могли кому-то понравиться. С каждой последующей композицией он забирался в какие-то гармонические дебри, которые даже для фри-джаза звучали весьма революционно.
   В какой-то момент Алекс поймал себя на мысли, что недавнее желание находиться подальше от этого человека снова окрепло. Ему действительно было неловко за своего спутника, откровенно глумящегося над тем, что называется музыкальной гармонией. Молодой человек с трудом себе представлял, чему Давид мог научить детей, если он испытывает удовлетворение от того, чем сейчас занимается. В том, что он действительно пребывает в неком экстазе, не заметил бы только слепой.
   Увидев стоящую у высокого арочного проёма, ведущего в центральный зал вокзала, пару полицейских, внимательно наблюдавших за происходящим на их глазах шоу, молодому человеку стало не по себе. Он представил, как людям в форменных кителях и фуражках всё-таки надоест слушать эти музыкальные эскапады, и они потребуют прекратить творящееся в здании вокзала безобразие. Понимая, что Давида уже не спасти, Алекс поймал себя на мысли, что его прямо-таки тянет отойти на безопасное расстояние, чтобы не оказаться вместе со своим приятелем в полицейском участке. Никаких сомнений в том, что именно так и произойдёт, если не прямо сейчас, то чуть позже, не оставалось. Его спутник сделал для этого даже больше, чем требовалось.
   Предвидя ужасный исход организованного Давидом "музыкального шоу", Алекс уже не стеснялся своего страха за "товарища по несчастью", и внимательно наблюдал за действиями полицейских, терпение которых могло иссякнуть в любой момент. Уже готовый сорваться с места и бежать куда глаза глядят, ухватив товарища за рукав, молодой человек ловил каждое движение представителей правопорядка. И действительно, тот из них, что повыше ростом, поднял руку, явно привлекая внимание уличного музыканта. Переведя взгляд на своего спутника, Алекс не заметил каких-то изменений - тот пребывал в экстазе от извлекаемых им звуков, доведя уровень громкости инструмента до максимально возможного. Снова посмотрев на полицейского, молодой человек увидел, что тот поднял другую руку и постучал ладонью по запястью. Единственно возможный перевод этого жеста звучал так:
   "Если ты сейчас же не угомонишься, стальные браслеты на руках тебя точно успокоят!"
   Во всяком случае, действия представителя закона Алекс воспринял именно так. Посмотрев на Давида, он удивился тому хладнокровию, с которым бородач откровенно издевался над людьми в форме. Сейчас его саксофон извергал откровенные ругательства - резкие звуки, которые уже давно перестали складываться хоть в какую-то видимость мелодии. Это были отдельные ноты - резкие и противные, от которых хотелось зажать уши. Алекс так бы и сделал, но издав протяжный звук, саксофон вдруг затих. Наступила тишина, вызвавшая у молодого человека настоящее блаженство - чувство, которое он испытывал лишь от хорошего затяжного секса.
   Он украдкой посмотрел на полицейских, наблюдавших за этим странным действом, после чего вздохнул с облегчением - те неспешной походкой направились внутрь главного зала вокзала, а через пару секунд смешались с основной массой людей, стоящих небольшими группами и поодиночке, после чего окончательно скрылись из виду.
   Решив, что опасность миновала, Алекс подошёл к своему товарищу и спросил:
   - Что это было?
   Прежде чем ответить, Давид сначала отдышался. По его бороде стекали струйки пота, которые тут же вновь образовывались на лбу и щеках. Затем на лице мужчины возникла усмешка, и после очередного глубокого вдоха, он произнёс:
   - Как я их?
   - Полицейских? - спросил Алекс, и сразу ответил: - Ушли! Но ты их крепко разозлил! Ещё бы пара минут, и всё...
   - Причём здесь полицейские? - рассмеялся мужчина. - Я про нечисть - вся разбежалась?
   - Слушай, Давид, - сейчас Алекс был предельно серьёзен, - ты можешь сколько угодно изображать из себя панка, но такие игры до добра не доведут. Пошли скорее отсюда, пока они не передумали!
   Выражение лица мужчины из торжествующего превратилось в доброжелательное.
   - Так ты за меня испугался? Думал, что в участок отведут за нарушение общественного порядка?
   - Конечно! - ответил молодой человек, глядя на своего спутника осуждающим взглядом. - Если бы я знал, что ты здесь устроишь, шагу бы не сделал! Уж лучше в обнимку с мусорным баком сидеть, чем на нарах в полицейском участке.
   - Успокойся, - примирительным тоном сказал Давид, - разрешённый лимит на разгон нечисти - пять минут. А я играл четыре двадцать пять, так что...
   Услышав это, Алекс помотал головой, не обнаружив в сказанном никакого смысла.
   - Что за бред?
   - Всё под контролем, - мужчина посмотрел на своего молодого спутника с какой-то отеческой теплотой, и продолжил, - если я вдруг увлекусь, ребята подойдут, и заткнут раструб ладонью. Никаких наручников и полицейских участков. У нас с ними уговор - максимум пять минут на произвольную часть, а потом играй сколько угодно. Законы стараюсь не нарушать, я же не демон!
   В этот раз мозги его спутника совсем плохо переваривали информацию, и поэтому Давид терпеливо ждал реакции на свои слова. Наконец, Алекс спросил:
   - Что означает "потом играй сколько угодно"?
   Услышав это, бородач расцвёл:
   - Вторая часть шоу исключительно коммерческая! Надо же что-то заработать на ужин. Просрочка - это так, на всякие непредвиденные случаи, в некотором роде - консервы. Питаться нужно настоящей едой - здоровой и полезной для организма! Ты ведь не хочешь в больницу загреметь?!
   - Слушай, Давид, - Алекс улыбнулся, - как человека тебя прошу - заранее объясняй, что собираешься делать. Иначе у меня от таких поворотов окончательно крышу снесёт...
   - Хорошо! - кивнул мужчина. Указав на расправленный плащ, он пояснил: - Это наш аквариум, где мы будем держать золотых рыбок. Но в нём нужно поддерживать нормальный гомеостаз. То есть вовремя производить удаление лишних особей. Улавливаешь суть?
   Тяжело выдохнув, Алекс отрицательно покачал головой.
   - Я уж подумал, что ты на лету схватываешь! - рассмеялся Давид. - Повторяю для тех, кто на уроке биологии ворон считал, и учителя не слушал. Сейчас я закину удочку, и привлеку рыбок проверенной приманкой - Серенада солнечной долины в моей собственной интерпретации. Это три минуты сорок пять секунд - как раз достаточно, чтобы собралась небольшая толпа. Затем основная концертная программа из классики джаза и диксиленда. В общей сложности минут на тридцать-сорок. Возможно, будет выход на бис, это ещё минут пять-семь, максимум пятнадцать. Итого - час. Твоя задача - вовремя собирать мелочь, чтобы не сильно блестела, а бумажные купюры оставляем - это качественная приманка, на неё большая рыба клюёт. Всё понял?
   Уже не пытаясь понять, серьёзно говорит его спутник или всё-таки шутит, Алекс машинально кивнул, понимая, что безнадёжно отстал от современной жизни и ничего в ней не понимает. В любом случае, наручники и отправка в полицейский участок ему точно не грозят, а всё остальное - пустяки.
  
  
   Примерно с десятой минуты, после того как началась вторая - "коммерческая часть" шоу, Алекс понял, что Давид в своём деле настоящий профессионал. И дело вовсе не в том, что он виртуозно владел инструментом - это стало ясно после тех звуков, от которых ещё совсем недавно хотелось зажать уши. Давид строго соблюдал хронометраж, что наглядно показывали большие часы, расположенные сразу над аркой, ведущей в главный зал. К тому же, он точно предсказал, что мелочи на сером плаще будет более чем достаточно. Если дилетант действует по наитию, то профессионал всегда знает, какой получит результат.
   Толпа на перроне росла, но не потому, что люди шли к поездам, они действительно хотели послушать уличного музыканта, вне всякого сомнения способного дать хорошую фору небольшому духовому оркестру. И далеко не самого низкого уровня. За полчаса, отведённых на основную программу, в которой Алекс угадал много знакомых мелодий, он уже два раза "поддержал нормальный гомеостаз в аквариуме", собрав с плаща мелочь, которую накидали благодарные слушатели. Действительно были и бумажки - три "пятёрки" и даже одна "десятка", что окончательно убедило молодого человека в том, что впредь Давиду следует верить на слово, не подвергая его утверждения сомнениям. Даже те, что выглядят откровенным бредом. Уже сейчас, по самым приблизительным подсчётам он заработал тридцать пять евро, что выливалось в очень приличную "почасовку", которой могли похвастаться лишь высококлассные специалисты. Вне всякого сомнения, Давид к ним относился и без каких-либо бухгалтерских расчётов, достаточно было послушать, как он играет.
   В тот момент, когда закончились сорок минут, отведённые на "основную концертную программу", Алекс уже воспринимал себя менеджером известного музыканта, исполняя роль не только "очистителя гомеостаза", но и личного телохранителя, призывая слушателей не пересекать условную "линию сцены", указывая на неё жестами, а иногда и вежливо оттесняя "фанатов" рукой. В тот момент, когда ему пришла на помощь полиция - те самые ребята в фуражках и форменных кителях, Алекс видел в них помощников, а вовсе не блюстителей тишины и спокойствия, желающих нацепить на его товарища стальные браслеты.
   Сейчас хотелось только одного - чтобы концерт, наконец, закончился и толпа мирно разошлась. Во всяком случае, даже по самым скромным оценкам, на сегодняшний "ужин" Давид заработал более чем достаточно.
   Бородатый мужчина с саксофоном, висящим на его шее, отдыхал, с улыбкой поглядывая на собравшихся зевак, готовясь выйти на бис. Вглядываясь в толпу, он кого-то искал, и в следующий момент действительно обнаружил.
   - Дэвид, сыграй "Камиллу", - донеслось как раз с той стороны, - народ просит!
   - Мартин, ты знаешь условия! - усмехнувшись, ответил человек с саксофоном в руках. - Аквариум ждёт!
   Из плотной толпы вышел прилично одетый пожилой мужчина, и достав из бумажника купюру в пятьдесят евро, аккуратно положил на плащ.
   Посмотрев на своего "старого поклонника" с благодарностью, Давид ему негромко сказал:
   - Прошу тебя, Мартин, запиши один раз на телефон, так дешевле выйдет.
   - Ты прекрасно знаешь, Дэвид - живое исполнение ничто не заменит, - ответил мужчина, и встав чуть поближе, чем остальные "зрители", добавил: - Уж постарайся!
  
  
   Толпа окончательно рассосалась, отправившись по своим неотложным делам, но Давид продолжал сидеть на полу, прижавшись спиной к гладкой стене, облицованной гранитными плитами. Понимая, что его товарищ выложился "на все сто", Алекс решил не мешать отдыху. Собрав деньги с плаща - мелочь в один карман, а бумажные в другой, он ждал, когда Давид откроет глаза и посмотрит на него. Подождав какое-то время, молодой человек взял плащ за шиворот, подошёл и присел рядом.
   - Ну как тебе? - не открывая глаз, спросил Давид. - Не пожалел, что пошёл со мной чертей гонять?
   - Что ты! - ответил Алекс. - Я такого никогда в жизни не слышал. Не поверишь, даже слезу пустил...
   - Ты про "Камиллу"?
   - Почему не "Люси"? - спросил молодой человек. - Ведь это и есть настоящее название! Я прав?
   - Догадливый...
   Примерно прикинув, сколько денег сейчас лежит в его карманах, Алекс не выдержал, и сказал назидательным тоном:
   - Всё равно не пойму, почему ты живёшь на улице?! Можно гастролировать даже без оркестра - ты сам оркестр! И программа у тебя что надо! Не доходит до меня, прости...
   - Повторяю, - продолжая сидеть с закрытыми глазами, негромко ответил Давид, - хочу уйти налегке.
   - Понятно... - ответил молодой человек. Затем добавил: - Деньги я все собрал, плащ тоже. Когда в обратную дорогу?
   - Минуты три, пока глаза просохнут.
   Алекс не стал проверять, говорит его спутник правду или нет. Он решил, что с сегодняшнего дня не усомнится ни в едином слове Давида - человека, своей музыкой поразившего в самое сердце.
  
  

Глава 10

  
  
   Обратная дорога пролегала по тому же маршруту. Увидев уже знакомый бар, Давид предложил:
   - Как смотришь на то, чтобы прямо сейчас заглянуть к Генералу? А вечером нормально поужинаем!
   Понимая, что закинуть что-нибудь в желудок было бы сейчас совсем не лишним, Алекс ответил:
   - Давай, самое время немного перекусить.
   - Как раз избавимся от мелочи - бренчит совершенно неприлично.
  
   Войдя в уже знакомое заведение, молодой человек отметил, что основной контингент значительных изменений не претерпел, но сейчас людей было несколько больше, нежели вчера. Алекс мечтал бы встретить здесь Энжи, но её не оказалось.
   Пройдя мимо стойки бара, Давид сразу направился в конец зала. Молодой человек последовал за ним. Прежде чем присесть за стол, расположенный под невысоким окном, мужчина снял с плеча сумку с саксофоном, повесил на спинку стоящего поблизости стула. Туда же отправился и плащ. Алекс сел напротив, и стал терпеливо ждать, что произойдёт дальше, посматривая по сторонам. Обнаружив знакомые лица среди посетителей, будто бы они никуда не уходили, молодой человек отметил популярность этого заведения. Вскоре подошёл Генри, на массивном пузе которого красовался такой же передник с длинными лямками, но теперь салатового цвета. Других изменений обнаружить не удалось - то же доброжелательное лицо баварского пивовара из телевизионной рекламы.
   - Как прошёл концерт, Дэвид? - поинтересовался бармен. - Говорят, ты сегодня был в ударе!
   - Что-то на меня нашло... - усмехнулся бородатый мужчина. - Вот и проголодался раньше времени.
   - Как обычно? - поинтересовался Генри. - Или может, имеются особые пожелания?
   - Менять привычки без серьёзных оснований - дурной тон, - ответил он бармену. Затем, взглянув на своего спутника, скомандовал: - Алекс, выгребай золотой песок!
   В этот момент бармен обратил внимание на второго посетителя, и доброжелательным тоном поинтересовался:
   - Как ваше самочувствие, молодой человек?
   - Спасибо, - ответил Алекс с улыбкой, выкладывая из кармана мелочь прямо на белую скатерть, - благодаря лекарству, которое дал Давид, уже значительно лучше.
   - Догадываюсь, что он называет лекарством, - усмехнулся Генри, - учитывая его патологическую неприязнь к фармацевтике.
   Алекс с удовольствием бы поддержал беседу на какие угодно темы, но сейчас его интересовало совсем другое.
   - Генри, вы не подскажете, где можно найти Энжи?- спросил он бармена.
   - Вряд ли помогу, - тот пожал плечами, - мисс Анжела никогда не сообщает о своих планах. К тому же, вы ушли вместе.
   - Странно, - ответил молодой человек, пытаясь в голове восстановить хотя бы примерную хронологию вчерашних событий, - ничего не помню.
   - В таком случае, - улыбнулся бармен, - я справился с поставленной задачей.
   Заметив во взгляде молодого человека вопрос, он пояснил:
   - Вы хотели что-то забыть. По всей видимости, ваше желание исполнилось.
   - Наверное...
  
   Когда Генри удалился, сгрёбши всю мелочь себе на передник, Давид поинтересовался:
   - Ты здесь часто бываешь?
   - До вчерашнего дня вообще ничего не знал об этом заведении, - ответил Алекс, - хотя, должен бы.
   - Не обязательно, - ответил собеседник, - планеты никогда не меняют своих орбит. Видимо, ты вращаешься в других сферах.
   - Или я - вообще не планета, - усмехнулся молодой человек, - раз моя орбита привела сюда. Метеорит или не слишком большой астероид...
   - Видать, ты в школе совсем плохо учился, - улыбнулся Давид, - астероиды не летают по орбитам, как и метеориты.
   - Какая разница... - рассеянно ответил Алекс.
   Его мысли сейчас целиком занимала девушка, с которой он совершил короткое, но очень познавательное путешествие. Не с точки зрения географии, а в более широком смысле. Те несколько часов, которые Алекс провёл вместе с Энжи, изменили его настолько кардинально, что теперь он сам терялся в догадках - была ли эта встреча случайностью, или мироздание решило столкнуть лбами двух людей, чтобы у одного из них привычные представления об окружающем мире перевернулись с ног на голову. Если так, то это удалось. Теперь Алекс видел перед собой совершенно иной мир, где безжалостный солдат вдруг превращается в пузатого добряка-бармена, а немытый бездомный с грязными спутавшимися волосами - в гениального музыканта, способного своим искусством выдавить слезу даже из куска гранита. Вчера Алекс был готов без сожаления покинуть этот мир, считая его скучным и унылым, населённым людьми-роботами, исполняющими программу под названием - "жизнь в обмен на продовольствие". Возможно, так оно и есть на тех орбитах, где он вращался последние три года. И даже наверняка! Менеджеры в офисах, рабочие на заводах, продавцы в супермаркетах, путевые обходчики и грузчики в порту действительно внешне напоминали роботов, которые едят, чтобы жить, а живут, чтобы есть. Но теперь уже ясно, что параллельно с этим - упорядоченным и понятным миром, существует другой, где прагматизм и логика не работают. Можно жить, вообще не имея крыши над головой, ездить в трамвае не оплачивая проезд, не покупать одежду и обувь в магазине, беря "взаймы" с циновки перед входной дверью дома или порывшись в мусорном контейнере, зарабатывать огромные деньги прямо на улице, без трудового договора и налоговых деклараций. Возможно, в этом мире существуют и другие орбиты, о которых можно лишь догадываться. Поезда в Рай и Ад уже не казались такой уж вольной метафорой, а ангелы и демоны - вымышленными персонажами из детских книжек, призванных научить молодое поколение отличать Добро от Зла. А также то, что Смерть - лишь место, где нет ни времени ни пространства, и она существует совсем рядом с тем, что мы называем Жизнью, в наиболее простой интерпретации означающей движение...
  
   Запах жареного мяса и пар, поднимавшийся от лежащей рядом с ним картошки, отвлекли от мыслей о бренности существования и множестве обитаемых миров. Достаточно было лишь одного глубокого вдоха, чтобы запустился процесс неконтролируемого слюноотделения. Хотелось тут же наброситься на еду, как это сделал бы неандерталец с горящими от восторга глазами, увидевший перед собой кусок свежего мяса. Будучи человеком разумным, Алекс нашёл в себе силы взять в руки нож и вилку, буквально волевым усилием заставляя себя не слишком торопиться, и хорошо пережёвывать пищу. Сидящий напротив Давид занимался тем же самым, но едва заметная улыбка из-под его бороды явно указывала - полностью скрыть звериную сущность не удалось. Решив, что животное начало в человеке всё равно до конца неистребимо, молодой человек окончательно расслабился, и вскоре мало чем отличался от любого другого посетителя этого заведения. Когда тарелка оказалась пустой, и наступило время пить чай, его лицо выражало абсолютное спокойствие под приятное урчание сытого желудка.
   Допив чай, Алекс откинулся на спинку стула, и стал разглядывать деревянный потолок, оказавшийся ещё одной стеной заведения, правда, расположенной параллельно земле. Там обнаружились какие-то небольшие картины, фотографии, глиняные таблички с иероглифами и рисунками, а также многочисленные букеты из сушёных луговых цветов. Алекс не мог отделаться от ощущения, что за всем этим великолепием скрывается женская рука. Как минимум потому, что мужчине вряд ли придёт в голову вставлять сухие букеты в полосатые детские носки.
   - Эта моя Эльза так развлекается, - услышал Алекс голос бармена, - я ей запрещаю на стены весить свои веники, так она потолок оккупировала.
   - А мне нравится, - произнёс молодой человек, - сразу и не поймёшь, почему здесь так уютно, пока на потолок не посмотришь. Странно, что я заметил это только сейчас...
   - Люди настолько заняты своими земными делами, что перестали смотреть на небо, - произнёс Генри с сожалением в голосе. Затем, заговорщическим тоном добавил: - Но Эльзе ни слова, иначе она у меня и стены оккупирует. Для меня это будет - полная капитуляция!
   - Иному противнику хочется сдаться без боя... - глубоко вздохнув, добавил Давид.
   - А ну, прекратить вражескую агитацию! - негромко, но с соответствующей интонацией произнёс бармен. Затем, уже нормальным голосом: - Дэвид, там сегодня слишком много. Давай, я тебе на бумажные поменяю?
   - Не нужно! - тоном, не допускающим возражений, произнёс бородатый мужчина. - На день закрытых дверей.
   - Как скажешь... - пожав плечами, ответил Генри, и отправился к барной стойке.
   Оставшись наедине, Алекс спросил:
   - Что за день такой?
   Давид улыбнулся:
   - Раз в месяц Генерал устраивает закрытую вечеринку для местных бездомных - еда и сладости для всех, выпивка выборочно - только тем, кто точно праздник не испортит. Я же сказал, местные его уважают - есть за что!
  
   Идя рядом с человеком, за столь короткое время успевшего побывать - бездомным, панком, изрыгающим из своей кинноры ужасные звуки, виртуозом-саксофонистом и снова - мужчиной неопределённого возраста с грязными руками и головой, Алекс чувствовал себя уверенно и спокойно. Его ничуть не смущало, что уже через каких-то десять минут он снова окажется в окружении мусорных контейнеров в закутке, зажатом серыми невзрачными стенами. Разве что, немного удивляло, насколько легко он вписался в новую для себя роль бездомного без мыслей о будущем и прошлом, живущим лишь сегодняшним днём. Было в этом состоянии нечто новое и удивительное, что Алекс пытался понять, но не мог. Его математический склад ума противился воспринимать окружающее настоящей реальностью, будто сейчас он геймер, целиком пребывающий в виртуальном мире, существующим лишь на экране компьютера. Только с одним отличием - Алекс прекрасно понимал, что это не игра, а самая обычная жизнь. Внутри сознания боролись две его сущности - прагматичный аналитик, для которого существуют лишь строчки кода, которые должны исполняться безукоризненно, приводя к заведомо известному результату, и романтик, смотрящий вдаль, надеющийся там увидеть нечто необъяснимое, но заведомо прекрасное. Именно эта сущность сейчас взяла верх, и не желала слушать голос холодного и расчётливого разума, который будто бился о глухую стену, пытаясь доказать, что такая жизнь ни к чему хорошему не приведёт, ведь логика и здравый смысл на это указывали с неопровержимой точностью.
   - О чём молчишь? - поинтересовался Давид.
   - Всё пытаюсь понять, в каком месте допустил главную ошибку? Кража денег и моё увольнение - лишь результат. Это всё равно бы случилось, раньше или позже, а я хочу докопаться до причин. Где проблема - внутри меня или всё-таки снаружи?
   - Я уж подумал, ты о чём-то серьёзном, - усмехнулся человек в сером плаще.
   - Это для тебя всё просто, - парировал Алекс, - живёшь как птичка небесная - спустился на землю, склевал пару червяков и снова на ветку - трели высвистывать. Осень настала - в тёплые страны полетел, там снова червяки и трели.
   - Завидуешь? - без сарказма, и даже с некоторым участием поинтересовался Давид.
   Немного подумав, молодой человек согласился:
   - Наверное, ты прав - завидую!
   - И какой в этом смысл?
   - Хочется определённости. Уверенности в том, что двигаюсь в правильном направлении, - сказал Алекс. - Тебе проще - ты знаешь, куда едет твой поезд!
   Давид мельком взглянул на своего спутника, после чего продолжил движение по мостовой.
   - Твоя проблема в том, что ты излишне рационален, - продолжил он. - Ты попросту не способен ошибаться. Как робот, выполняющий программу до тех пор, пока её не поменяют, или что-то не сломается. Ошибки, которые мы допускаем - это осознанный выбор. С позиций логики он необъясним. Способность ошибаться как раз и отличает нас от механизмов, которые не могут нарушить программу, заложенную в их электронных мозгах. Но именно ошибки делают нас живыми людьми. Нарушение правил - наиболее понятный признак, по которому можно определить - робот ты или человек.
   Сделав ещё пару шагов, исключительно по инерции, Алекс остановился.
   Заметив это, Давид оглянулся.
   - Что встал? - улыбнулся он. - Ты бы и сам до этого додумался, просто подходящего повода не было.
   Сейчас Алекс испытывал странное ощущение, будто земля уходит у него из под ног. Может, и не совсем в буквальном смысле, но едва заметную дрожь в коленях он действительно ощутил. Исключительно для того, чтобы не поддаваться этому непривычному состоянию, молодой человек сделал шаг, затем другой. Когда он поравнялся со своим спутником, не только к мышечному аппарату, но и в сознание вернулась былая уверенность.
   - С возвращением в мир живых! - Давид легонько толкнул плечом своего спутника так же, как сделал по дороге на железнодорожный вокзал. - Это уже не десять шагов, а все сто!
   - Не понимаю... - пробормотал Алекс, силясь в этой фразе уловить какой-то смысл, даже метафизический. - Ты о чём?
   - Дорога в тысячу лье... - напомнил мужчина. - Забыл уже?
   - Понятно! - молодой человек улыбнулся. - Ты сказал, что я слишком рационален, чтобы совершать ошибки. Тебя послушать, так получается, что я - робот. Но это вовсе не так! Я обычный человек, такой же, как все!
   - Значит, не дошло... Жаль! - произнёс разочарованно Давид.
   - Это не ответ!
   - Всё ты понял, но отказываешься признать, застряв меж двух берегов, и не желая выбраться на один из них, - заявил мужчина. - Не стану тебя подталкивать в нужном направлении!
   - За всё время нашего знакомства ты только этим и занимался, - усмехнулся Алекс. - Тем более, у тебя есть педагогический талант и обширная практика. Продолжай!
   - Неужели с тобой нужно разговаривать как с пятилетним ребёнком, спрашивающим, что такое радуга!
   Молодой человек улыбнулся, вспомнив пешеходный переход через автостраду, который вечером действительно выглядит очень красиво. А уж сколько там детей с их вечными вопросами - Почему небо синее, а трава зелёная? Почему рыба в воде не тонет? Как птичка спит ночью и с дерева не падает...
   - Ты рассказал о себе достаточно, и даже больше, чем требовалось, - продолжил Давид. - Сделать соответствующие выводы - вовсе не высшая математика! Думаешь, мне нужна твоя толстовка?
   - Тоже хотел спросить... - ответил Алекс задумчиво. Затем, постучав себя по карману, плотно набитому смятыми банкнотами, добавил: - Здесь минимум на три таких. Наверное, это какая-то проверка, ведь так?
   - Лишь отчасти. Хотел узнать, что ты за человек, - ответил мужчина, глядя вперёд, будто бы разговаривая сам с собой. - Не будь толстовки, я спросил бы о чём-то другом.
   - Так тебе нужна моя "Каппа", или нет? - уточнил молодой человек, до сих пор не получивший внятного ответа.
   - Всё-таки, что-то человеческое в тебе есть... - улыбнулся Давид. - И только поэтому мы с тобой топаем одной дорогой. Сейчас мы попутчики, но это ненадолго...
   - Что ты этим хочешь сказать? - поинтересовался Алекс.
   - Всякому овощу - своё время... - задумчиво произнёс "попутчик", глядя вперёд.
  
  

Глава 11

  
  
   Дойдя до перекрёстка, где они должны были свернуть на узкую улочку, ведущую к тупику с мусорными баками, Давид продолжил движение вперёд, и Алексу ничего не оставалось, как последовать за ним. Пройдя со своим спутником ещё несколько десятков метров, он поинтересовался:
   - Планы поменялись?
   - Хочу киннору сдать на хранение, - ответил мужчина обыденным тоном, - заодно ещё пару вопросов уладим.
   - Интересно, каких?
   - Всякому овощу своё время! - повторил Давид, на этот раз с назидательной интонацией. И тут же добавил: - Тебе обязательно нужно всё заранее знать?!
   - Давняя привычка, - ответил Алекс самым беззаботным тоном, на который был способен. - Трудно так сразу измениться.
   - Уж постарайся.
   - Как быстро ты меняешь своё мнение... - произнёс молодой человек загадочно, в глубине души радуясь тому, что Давида удалось подловить на его собственных словах.
   - Ты о чём?
   - Помнится, кто-то недавно говорил, что менять привычки - дурной тон?
   Мужчина остановился, и с интересом взглянул на собеседника.
   - Значит, я не ошибся в своих выводах, - ответил он с удовлетворением в голосе.
   - Не увиливай! - хитро прищурившись, сказал Алекс. - Просто признайся, что я тебя подловил!
   - Признаюсь! - ответил Давид совершенно обыденным тоном. - При этом добавлю, что это лишь доказывает правоту моих выводов.
   - Интересно, каких?
   - Тебе пора возвращаться к нормальной жизни.
   Только сейчас Алекс сообразил, что собственной рукой спилил сук, где уже так удобно устроился.
   "Кто меня за язык тянул?! - выругал себя Алекс. - В кои-то веки встретил приличного человека, и сам же его оттолкнул!"
   - Давид, прости... - изображая глубокую степень раскаяния, произнёс молодой человек. - Бес попутал, честное слово...
   Вопреки ожиданиям, мужчина в сером плаще смотрел на весь этот спектакль с явным удовлетворением. Затем, улыбнувшись, добавил:
   - Допускаю, что ты хороший программист, но актёром тебе точно не быть!
   - Ты ведь, вправду не обижаешься? - Алекс смотрел на собеседника с подозрением.
   - За то, что поднял твою самооценку до прежнего уровня? - спросил тот, и сразу ответил: - Это целиком моя заслуга!
   Окончательно удостоверившись, что конфликт исчерпан, молодой человек осторожно поинтересовался:
   - Что ты понимаешь под возвращением?
   - Сказано ведь - всякому овощу своё время! - повторил Давид, но в этот раз уже без назидательной интонации. - Пошли, тут рядом!
   Не желая случайно сказать ещё какую-нибудь глупость, за которую потом придётся извиняться, Алекс с виноватым выражением на лице поплёлся вслед за своим спутником.
   Пройдя метров десять, мужчина обернулся.
   - Хватит изображать из себя жертву, - сказал он. Затем, указав рукой на здание, стоящее метрах в сорока впереди, мужчина добавил: - Раз тебе так хочется всё знать заранее, смотри!
   Присмотревшись внимательнее, Алекс увидел вдалеке большую вывеску "Отель" и название под ней, прочитать которое никак не удавалось из-за солнечных бликов. Первый этаж дома представлял собой сплошную стеклянную стену, с аркой входа в её центре. Поравнявшись со своим спутником, он поинтересовался:
   - Там ты хранишь свою киннору?
   - И деньги тоже, - ответил Давид.
   - Разумно, - ответил молодой человек.
   - Отель называется "Амели", - сообщил мужчина, - Джек - его владелец, управляющий, и в некотором роде - банкир, ведь нужно где-то хранить мои несметные богатства. Не знаю, почему, но обычным банкам я не доверяю.
   На такое откровение молодой человек лишь усмехнулся, вспомнив, как его личные "несметные богатства" будто по мановению волшебной палочки в один момент испарились, превратившись в ничто - абсолютный нуль.
   - Джек меня слёзно упрашивал научить его дочь игре на саксофоне, обещал все блага земные и загробные, но я остался непреклонен. Отказал самым решительным образом!
   - А что так? - спросил Алекс.
   - Знаешь, девочка с саксофоном в руках хороша лишь на рекламном плакате, но реальность куда прозаичнее. Представь, что сделает с детской фигурой ежедневная нагрузка на грудные мышцы? Он ведь замуж не саксофон будет выдавать.
   В красках представив, во что может превратиться женская фигура, изо дня в день дующая в трубу, Алекс едва сдержал в себе приступ смеха.
   - А вот со скрипкой юная Амели подружилась сразу, - продолжил собеседник, - что для её отца наверняка стало серьёзным испытанием. Представь, на протяжении нескольких лет слушать заунывные гаммы - тут нужно крепкую психику иметь. Зато сейчас он не скрывает слёз умиления - его красавица играет в большом симфоническом оркестре, дома редко бывает - концерты, гастроли...
   - Что с фигурой, - поинтересовался Алекс, - замуж удалось выдать?
   - Сказал же - красавица! Но замуж не хочет. Говорит, карьера важнее. Современные нравы... тут родители бессильны!
  
   Войдя в просторный холл, неторопливой походкой Давид направился к рецепшену. Увидев его, сидящая за стойкой девушка приветственно кивнула мужчине, и взглядом указала на длинный кожаный диван, стоящий неподалёку от стеклянного входа. Затем, сказав что-то по телефону, она снова кивнула посетителям, после чего положила трубку. Через минуту в холл вышел подтянутый седоволосый мужчина в деловом костюме, сидящем так, будто он всю жизнь носит только такой тип одежды. Подойдя к двум посетителям не самой презентабельной внешности, обращаясь к мужчине в грязном плаще, он сказал:
   - Мне уже доложили, что сегодня ты был великолепен, Дэвид. Поздравляю! - мельком взглянув на рецепшен, и придав голосу чуть более официальный тон, мужчина добавил: - Пройдёмте в мой кабинет.
  
   Спустя пару минут Алекс с Давидом сидели на шикарном кожаном диване, в паре метров от которого стоял большой стол с компьютерным монитором и клавиатурой. За ним в кресле с высокой спинкой восседал седовласый мужчина в дорогом костюме.
   - Сегодня ты изменил своим правилам, Дэвид, - сказал он с доброжелательной улыбкой на лице, - и почтил меня личной аудиенцией. Я могу тебе чем-то помочь?
   Указав взглядом на своего спутника, мужчина в плаще сказал:
   - Этого молодого человека зовут Алекс. Хочу попросить тебя выделить ему самый простой номер максимум на неделю.
   - А почему ты не хочешь поселить его в свою зимнюю берлогу? - поинтересовался седовласый мужчина. - Зачем зря тратить деньги?
   - Возьми с моего счёта, сколько потребуется, - ответил Давид, - не хочу, чтобы он привыкал к жизни на дне.
   - Как скажешь, - ответил управляющий, пожав плечами.
   Обратившись к молодому человеку, он сказал:
   - Через полтора часа вы сможете заселиться в свой номер. Ключ возьмёте на рецепшене, для этого достаточно сказать кодовое слово: "Алекс". Запомнили?
   Молодой человек с недоумением посмотрел сначала на управляющего, затем на своего спутника, и спросил:
   - Ты решил от меня избавиться? Что опять я сделал не так?
   - В отличие от математики, в реальном мире параллельные линии иногда пересекаются, - ответил тот задумчиво, - но не стоит этим злоупотреблять. Твой отпуск закончился, пора всплывать на поверхность.
   - А если я не хочу?
   - Давай обсудим это на свежем воздухе! - сказал Давид негромко, но достаточно убедительно для того, чтобы его спутник потерял всякое желание возражать.
   Затем он обратился к хозяину отеля:
   - Раз уж мы всё равно здесь, давай я тебе сразу деньги отдам. А киннору сам отнесу на склад.
   - Оставь сумку, - махнул рукой седовласый мужчина, - мне тоже иногда нужно ноги размять. Я ведь целыми днями в кресле сижу.
   Обернувшись к молодому человеку, Давид скомандовал:
   - Алекс, доставай из кармана всех рыбок, что мы сегодня наловили.
   Встав с дивана, молодой человек подошёл к большому столу и начал выкладывать на него разноцветные купюры. Когда последняя бумажка покинула его карман, Алекс направился обратно к дивану.
   - Минуточку! - услышал он за спиной. - Полагаю, это ваше.
   Обернувшись, молодой человек посмотрел на управляющего, указывающего на какую-то смятую бумажку. Подойдя ближе, и взяв в руки, Алекс расправил картонку и определил её как лотерейный билет.
   - Интересно, откуда это? - произнёс он, пожав плечами.
   - Вам лучше знать! - ответил мужчина с улыбкой. - Я могу принять на хранение только деньги.
   Машинально кладя в карман лотерейный билет, он направился к Давиду, который уже встал с дивана, намереваясь покинуть помещение. Как и договаривались, большую сумку с саксофоном он оставил на полу.
   - Дэвид, заходи чаще! - громко сказал седоволосый мужчина. - Только свой грязный плащ оставляй где-нибудь на улице.
   - Я подумаю! - ответил тот, и добавил: - Спасибо Джек!
   - Всегда рад помочь.
  
   Два человека, молодой и постарше, стояли неподалёку от входа в отель, глядя друг на друга, если и не в полной мере враждебно, то уж точно - не по-дружески.
   - Даже если в тебе проснулся романтик, - увещевал своего спутника мужчина в грязном сером плаще, - это вовсе не значит, что нужно обязательно превращаться в бездомного. У меня нет никакого желания вести тебя за руку по Зазеркалью, куда ты свалился по какой-то нелепой случайности, и каждый день показывать новые чудеса. Сказка закончилась, пора проснуться, Алекс!
   - Но я не хочу просыпаться! - возразил молодой человек. - Наоборот, мне кажется, что лишь сейчас я увидел что-то настоящее, а до этого спал. Ты никогда не работал по строгому графику, когда каждая секунда твоего дня имеет определённое название - поездка на трамвае, сидение на стуле за монитором, перерыв на обед, потом снова за стол с клавиатурой. Дома другая жизнь, но и она ничем не отличается от работы. Ты прав, я как робот изо дня в день отрабатываю программу, которую сам для себя написал. Мне кажется, в моих юнитах больше жизни, чем во мне самом - их создателе. Представь, как сложно придумать интересную историю для персонажа компьютерной игры, когда твоя собственная жизнь до примитивности уныла. Правильно говорят, вместо того чтобы высасывать из пальца сюжет картины, сидя в четырёх стенах, нужно взвалив этюдник себе на хребет, отправляться рисовать с натуры - пешком, в резиновых сапогах и куртке с капюшоном. Не видя настоящей жизни, ты пытаешься её изобразить максимально натурально, согласно своим представлениям о реальности, а потом удивляешься отзывам критиков - банально, примитивно, притом, исполнено на высочайшем техническом уровне. Все мои сюжеты - повторение того, что я видел в детстве, читал в книгах, смотрел в кино, подслушал на вечеринке от случайных знакомых. В моей голове нет ни одной оригинальной мысли, лично выстраданной! Да и откуда ей взяться? Я уже говорил, что у меня нет девушки, нет отношений, я даже не знаю, что такое любовь! И всё почему? Мне так проще, удобнее, ведь не нужно плестись вечером с гитарой, чтобы петь серенаду под балконом своей возлюбленной, когда ты не можешь оторваться от этого занятия даже на секунду, чтобы убить комара, безнаказанно пьющего твою кровь. Да что говорить - я не умею сыграть даже собачий вальс, потому что этому надо учиться, пускай и не так серьёзно как ты - со знанием нот и других профессиональных хитростей. Все мои "любовные приключения" - это однообразные телодвижения, когда тебя как телёнка ведут в постель, чтобы ты изобразил некий ритуальный танец, результат которого всегда один и тот же. Никакой игры, ухаживаний, страданий, ревности, интриг - просто секс без обязательств - обычная физиологическая потребность, как сон, принятие пищи и посещение туалета. Скажи Давид - ты специально показал мне чудеса, чтобы окончательно отравить моё дальнейшее существование?
   - Во всяком случае, ты выбросил из головы мысли о самоубийстве, - парировал собеседник. - Это уже победа.
   - Правильно, ты отравил даже эту мечту! - едва сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, ответил Алекс. - Твои разговоры про поезда очень убедительны, даже если ты всё это специально придумал, чтобы отговаривать от самоубийства подобных мне простачков. Признайся, я ведь не первый твой пациент?!
   - Ты не обязан мне верить, - уставшим голосом ответил Давид, - но я не занимаюсь психотерапией - ни за деньги, ни по велению души.
   - Можешь не переживать, - злобно процедил сквозь зубы Алекс, - с некоторых пор я верю каждому твоему слову. Если ты сейчас скажешь, что солнце - лампа, приколоченная гвоздями к небесной сфере, поверю и в это! Теперь ты понимаешь, что со мной сделал?
   - Прости, Алекс, - произнёс мужчина, глядя куда-то вдаль, - не думал, что твой случай настолько запущен. Я дал тебе самую лёгкую траву, чтобы ты расслабился и взглянул на свою прежнюю жизнь чуть с другого ракурса. Но тебя вставило так, будто ты попробовал синтетику. Это пройдёт, моя травка безвредна и не вызывает привыкания. Если ты вдруг решишь перейти на тяжёлую наркоту, я не смогу этому помешать. Я тебе не отец, чтобы ремнём вышибать дурь из твоей головы. Сам решай, как жить дальше.
  
   Уже готовый выдать очередную гневную тираду, неожиданно для себя Алекс вспомнил родителей, считая их полнейшими неудачниками, единственная заслуга которых состояла в том, что они решились родить ребёнка, вопреки всем возражениям врачей. К счастью, их прогнозы оказались излишне пессимистичными - ребёнок родился здоровым. Возможно, именно поэтому к матери Алекс относился с неким подобием сыновней любви, в то время как отца он просто терпел. Любые попытки сблизиться Алекс откровенно игнорировал, что было непросто, особенно в те годы, когда требовались карманные деньги на вещи, не относящиеся к одежде, обуви и другим предметам жизненной необходимости. Годам к пятнадцати-шестнадцати он благополучно слез с этой унизительной "иглы", и уже не нуждался ни в каких подачках, что лишь укрепило его в желании окончательно порвать со своим прошлым, а именно - покинуть родительский дом, чтобы больше никогда туда не возвращаться. К моменту окончания школы, имея собственный счёт в банке, Алекс просто сел в поезд и поехал в настоящий город, способный удовлетворить все его потребности. Провинция для неудачников - именно такая фраза витала в его голове, когда он впервые увидел Сити с его высотными домами и пёстрой рекламой.
   Сейчас он вспомнил не мать, а отца, которого старался не замечать с упорством, достойным лучшего применения. Он и не настаивал на каком-то особом отношении к себе, просто был рядом, как тень, от которой невозможно избавиться, пока светит солнце. Обычный слесарь, с удовольствием исправлявший мелкие поломки домашней техники. Он сам чистил забившиеся канализационные трубы, разбирался в электрике, мог прибить отвалившийся плинтус и замазать дырку в стене настолько профессионально, что уже через полчаса найти повреждённое место мог, разве что, опытный эксперт-криминалист, вооружившись соответствующими приборами и инструментами. Это казалось настолько обыденным и само собой разумеющимся, что Алекс никогда не считал такие навыки чем-то удивительным. Мало ли вокруг ходит электриков, сантехников и плотников, способных сделать всё быстрее и лучше, и получающих за свою работу некоторое денежное вознаграждение. Отец всё это делал мимоходом, не считая чем-то достойным обсуждения, просто брал в руки отвёртку, шпатель или кусок провода. Правда, курил он много, что Алекс считал очевидным доказательством отсутствия воли и слабости характера. Потому сам не курил - чтобы не быть похожим на отца-неудачника. Руководствуясь теми же соображениями, Алекс никогда не отказывал себе в алкоголе, ведь отец пил мало, ограничиваясь парой рюмок крепкого алкоголя, притом, пива практически не пил. Разве что, когда приходили друзья-знакомые-сослуживцы, угощавшие его, а он не мог отказаться. Их разговоры о том, что отец незаменимый человек, Алексу казались лёгким подхалимажем, направленным лишь на то, чтобы тот не просил со своих знакомых денег за исправленный утюг или помощь в замене электропроводки. Это не дружба, а банальное паразитирование на человеке, в силу банальной слабости характера не способного назначить достойную цену за свою работу. Во всяком случае, Алекс это воспринимал именно так и никак иначе. Отец никогда не повышал голос в разговоре с ним и с матерью, не мог ударить кулаком по столу, а уж о том, чтобы снять ремень и хорошенько "воспитать" своего сына хотя бы раз, вложив в "экзекуцию" всю душу, не могло быть и речи. Такого Алекс не мог представить даже в самой безумной фантазии.
   В тот день, решив окончательно покинуть дом, он сказал отцу всё, что о нём думает. И какой результат? Он просто вышел из комнаты, мягко прикрыв за собой дверь. То, что мать не вмешалась, хотя, наверняка всё слышала, послужило для Алекса лишь подтверждением его правоты. Тогда, но не сейчас...
  
   - Мне знаком этот взгляд....
   - Что ты сказал? - машинально переспросил Алекс.
   - Такое бывает лишь в одном случае, - продолжил Давид, глядя в глаза своему собеседнику, - когда подростковый инфантилизм переходит в новое качество - зрелость. Мои поздравления - твоя юность, наконец, закончилась.
   - Давид, прости, что я устроил истерику, - произнёс негромко Алекс, - мне давно нужно было разобраться со своими детскими комплексами. Самому, без чужой помощи.
   - Что собираешься делать дальше?
   - Пару-тройку дней поживу в отеле, пока не найду работу, а потом полезу вверх. Ты прав, на дне могут находиться только совсем пропащие люди и такие как ты. Мне пора возвращаться к нормальной человеческой жизни.
   - Начало хорошее! Что дальше?
   - Надо навестить родителей.
   - Отлично!
   - Но есть одна трудность...
   Давид молчал, ожидая продолжения.
   - Мне нужно доказать им, что я действительно вырос, а это возможно лишь в одном случае...
   - Продолжай! - кивнул мужчина.
   - Я должен их познакомить с девушкой, которой бы мог сдать на хранение свою душу.
   - Не слишком ли крутой поворот? - с сомнением в голосе спросил Давид. - Может, не следует так высоко забираться, чтобы падение не оказалось слишком болезненным. Выбери цель попроще...
   Покачав отрицательно головой, Алекс ответил:
   - Цель должна быть высокой. Времени мало, поэтому нужно собрать все силы в кулак, и действовать решительно.
   - Разумно...
  
   Некоторое время они молчали, каждый думая о своём. Затем, будто вспомнив о чём-то, Давид сказал:
   - Дай посмотреть на лотерейный билет, что лежит в твоём кармане?
   - Его надо было сразу выбросить, - улыбнулся Алекс. - Неужели ты думаешь, что на игре в лотерею можно разбогатеть? Говорю тебе как человек, всю жизнь имеющий дело с математикой - это пустая трата денег и времени. Вероятность выигрыша практически нулевая, уж в этом деле я профессионал, поверь мне на слово!
   - Даже не думаю спорить! - улыбнулся Давид. - Просто дай посмотреть, а потом делай с ним что хочешь.
   Алекс достал из кармана мятую картонку, и подал своему спутнику. Он её разгладил и внимательно прочитал то, что было написано мелким шрифтом.
   - Нечего там читать, - молодой человек смотрел на Давида с нескрываемой жалостью, - обычная реклама, чтобы необразованные люди поверили в такие нерациональные вещи, как фортуна, удача, везение и прочую ерунду. Неужели ты во всё это веришь?
   Не обращая внимания на колкие замечания в свой адрес, мужчина произнёс:
   - Довольно старый билет, розыгрыш был две недели назад.
   - Тем более, выбрось и забудь!
   - Так и сделаю, не сомневайся!- ответил Давид, оглядываясь по сторонам. Обнаружив то, что искал, он скомандовал: - Пошли! Заодно свою теорию проверю.
   - Начинается... - пробурчал Алекс, следуя за своим спутником в направлении почтового офиса, находящегося менее чем в ста шагах от входа в отель.
   - Никакой мистики и завиральных теорий, - продолжая идти, успокоил тот своего спутника, - лишь одно из следствий Закона Сохранения.
   Решив, что переубедить своего товарища уже не удастся, молодой человек поравнялся с ним, и спросил:
   - Расскажи хотя бы, в чём это следствие заключается?
   - Называется - Закон компенсации, - охотно ответил Давид. - Слепой с рождения или после какой-то травмы, начинает слышать так, что отлично ориентируется в пространстве, даже не видя ничего перед собой. Безрукий может научиться пользоваться ножом и вилкой, используя ноги...
   - Примеры, что надо! - улыбнулся молодой человек. - Продолжай!
   - Учёные проводили такой опыт - надели на голову человека специальные призматические очки, переворачивающие всё с ног на голову. Он пару дней помучился, а на следующее утро проснулся, и увидел перед собой обычную картинку - мозг поменял верх с низом. Правда, на возвращение к нормальному зрению тоже потребовалось какое-то время...
   - Это физиология! - возразил Алекс. - Причём тут лотерея?
   - Ты слушай, не перебивай!
   - Хорошо...
   - Когда тебя выгнали из банка, то забрали все деньги. Я так понимаю, сумма была совсем не маленькая, иначе бы даже связываться не стали.
   - Причём тут это? - спросил Алекс, прекрасно представляя, сколько денег у него забрали.
   - Но ты не крал этих денег, поэтому должен получить компенсацию в каком-нибудь виде. Не обязательно деньги, но что-то равноценное. Иначе баланс не сойдётся.
   - Во-первых, с чего ты взял, что я не причастен к ограблению? - сказал Алекс абсолютно серьёзным тоном. - Может, я сам всё придумал и попытался исполнить коварный план, но где-то прокололся. Во-вторых, кто это мне вдруг решит отдать деньги? Ты же сам сказал - мироздание не враг и не друг, а природа ничего не даёт даром! Твои слова?
   Остановившись перед дверью почтового офиса, Давид сказал:
   - Во-первых, ты честный малый. Во всяком случае, у меня нет никаких оснований думать иначе. А во-вторых... мы уже пришли. Так что, наберись терпения и придумай нужные слова, чтобы смешать с грязью все мои теории. Кстати, солнце нельзя прибивать к небу гвоздями, хрустальная сфера расколется. Нужно использовать специальный клей!
   Сказав это, Давид скрылся за дверью.
  
   Пока его спутник проверял свои теории, Алекс вспомнил случай из детства, навсегда отвративший его от игры в лотереи. Это произошло, когда он учился в начальной школе. В игрушечном магазине, находящемся неподалёку от их дома, продавалась гоночная машина с радиоуправлением, о которой Алекс мечтал, но не хотел просить денег у родителей, не желая впадать в ещё большую финансовую зависимость, нежели та, что уже была. Подачки на мороженое и газировку казались меньшим из зол, поэтому их можно было откладывать без ущерба собственному самолюбию. Когда, наконец, в копилке образовалась достаточная сумма, Алекс решил немедленно осуществить свою мечту. На его беду по дороге в магазин игрушек стояла передвижная лавка, откуда на всю округу из динамика рекламировались различные лотереи, обещая моментально разбогатеть. Во всяком случае, из всего того, что вещало радио, Алекс понял только это. Тогда он ещё не знал об удивительной способности ушей фильтровать информацию, отправляя в мозг лишь то, что хочешь услышать.
   Выбор пал на самый дешёвый вариант, где можно было, сцарапав защитный слой, сразу узнать - выиграл билет или нет. Решив, что трата двух или даже пяти евро отсрочит покупку "мечты" максимум на неделю, Алекс рискнул. И надо так случиться, что первый купленный за два евро билет оказался выигрышным. Под защитным слоем было написано "три евро". Ещё не веря своей удаче, что можно так легко заработать целый евро, Алекс взял ещё два билета, один из которых снова оказался выигрышным. Правда, под защитным слоем значилось "два евро" - нулевая прибыль, а по общей сумме - уже убыток. Но такая "кучность попадания" показалась семилетнему мальчику сулящей если не доход, то хотя бы сохранение того, что имелось. Произошедшее далее он уже не мог вспомнить в деталях, потому что сознание будто отделилось от тела, и на всё происходящее Алекс смотрел как бы со стороны, не в силах управлять руками, которые брали один билет за другим, и стирая защитный слой, тянулись к следующему. Наваждение прошло лишь тогда, когда деньги закончились, а перед ним лежала целая горсть исцарапанных ногтем картонок. Придя домой, он упал на кровать и плакал в подушку не меньше часа. И дело было вовсе не в деньгах, потерянных так бездарно, а в том, что в свои семь лет Алекс окончательно утратил веру в чудо.
   Так возникла любовь к математике, умевшей считать не только деньги, лежащие в специальной картонной коробке, но и те, что появятся через месяц и даже через год. Конечно, при условии, что "схема платежей" на мороженое и газировку кардинально не изменится. К тому же, в отличие от физики и химии, где опытные данные довольно редко совпадали с расчётными, математика представлялась самой честной из наук. Просто потому, что она никогда не ошибалась. И такая честность подкупала...
  
   Пребывая в плену воспоминаний, грустных, но в то же время, довольно поучительных, молодой человек увидел выходящего из дверей Давида. По выражению его лица можно было безошибочно определить, что тот пребывал в растерянности. Ничего другого Алекс и не ожидал, удивляясь, как такой зрелый и мудрый мужчина мог питать какие-то иллюзии, с которыми он сам расстался ещё в семилетнем возрасте.
   - Ну как, дали денег? - спросил Алекс, уже заранее зная ответ.
   Давид отрицательно покачал головой, не желая вслух признаваться в том, что был не прав. Во всяком случае, этот жест в переводе на "человеческий язык" никакого иного толкования не допускал.
   - Всё, хватит заниматься глупостями, - сказал Алекс бодрым тоном, - у нас по плану прощальный ужин. С завтрашнего дня начинаю новую жизнь!
   - Хорошо, - подал голос Давид, - но сначала прогуляемся в банк.
   - Мы только что оттуда пришли! - удивился Алекс.
   Затем, сообразив, что сам отдал все деньги, ничего не отложив на "ужин", он добавил:
   - Согласен! Сейчас вернёмся и возьмём немного с твоего личного счёта.
   - Нет, нам в обычный банк! - произнёс Давид, на лице которого до сих пор висела маска удивления.
   - Что за глупос-с-т-и-и... - произнёс Алекс, но теперь до него начало доходить, что происходит нечто незапланированное.
   Посмотрев на руку Давида, он заметил небольшой бумажный листок, совсем не похожий на лотерейный билет.
   - Что это? - продолжая пребывать в каком-то заторможенном состоянии, спросил молодой человек.
   - Чек, который можно обналичить только в банке, - ответил Давид, глядя куда-то мимо своего спутника, - потому что сумма выигрыша, превышающая три тысячи евро, облагается шестнадцатипроцентным налогом. Этим почта не занимается. Твой билет выиграл десять тысяч евро.
   Моментально произведя нехитрые вычисления, Алекс подвёл итог:
   - Восемь тысяч четыреста - именно столько предлагали за мою игрушку... Закон компенсации...
  
  

Глава 12

  
  
   Сварив кофе и налив в чашку, Алекс вышел на небольшой балкон, чтобы "вкусить повседневности", с высоты второго этажа наблюдая за броуновским движением людей на неширокой улочке, ведущей к шумному проспекту. Кто-то спешил по своим делам, иные выбирали фрукты и овощи в уличной лавке, придирчиво осматривая каждый плод, прежде чем положить в бумажный пакет на весы, параллельно с этим общаясь со смуглым продавцом, выходцем из какой-то арабской или африканской страны. Вопреки всякой логике, тот знал все самые свежие новости и имел собственное мнение буквально по любому поводу, независимо от того, касалось это политики, шоу-бизнеса или досужих сплетен, распространявшихся по району с такой скоростью, что любой профессиональный репортёр мог скромно покуривать в сторонке. Осведомлённость обычного продавца зелени поражала воображение. Но ярких личностей здесь хватало и без него. С некоторыми своими соседями Алекс был знаком лично, о других знал лишь по разговорам. Порой, даже больше, чем хотелось.
   Алекс не переставал удивляться тому, что самые простые и дешёвые продукты могут доставлять столько удовольствия. Своё прежнее чванство он оставил в прошлой жизни, и теперь даже кофе не разделял на благородную арабику и бюджетную робусту, находя в каждой из них свои достоинства. Богатый аромат арабики с её нежным чуть кисловатым вкусом представлялся более уместным для деловой встречи, на лёгком фуршете в галерее по поводу открытия выставки, или просто в уличном кафе. Для обычного домашнего применения лучше подходила "грубая" робуста, которой выпивалось значительно больше, часто мимоходом, чтобы взбодриться, не особо отвлекаясь на вкусовые оттенки и другие гастрономические изыски. Если приготовление кофе из зёрен арабики хорошо сочеталось с неким неспешным и красивым ритуалом, то бодрящий напиток из робусты можно было сотворить за считанные секунды, просто залив молотый кофе кипятком и доведя до кипения. Своеобразное "повседневное пойло", но уже не в уничижительном смысле, а как обычная бытовая потребность, стоящая в одном ряду с мытьём рук самым простым мылом и чисткой зубов пастой "нонейм". Для таких вещей не требуется ни именитость бренда, ни какие-то особые потребительские качества, а значит, и обращать внимания на это не стоит. Теперь "жизненный девиз", взятый Алексом на вооружение, звучал так:
   "Используй то, что под рукой, и не ищи себе другое"
  
   В небольшой съёмной квартире, где он проживал уже второй месяц, была вся необходимая бытовая техника, по большей части, купленная не новой, но вполне работоспособной, честно выполняя возложенные на неё обязанности. Теперь Алекс не делал серьёзного различия между обычным магазином и лавкой подержанных товаров, прекрасно осознавая достоинства и недостатки каждого из них. Иной раз бытовой прибор, проработавший много лет и до сих пор исправный, мог дать приличную фору новому аппарату, ломавшемуся буквально на ровном месте уже через неделю после покупки. И даже известность бренда не давала полной гарантии работоспособности, лишь обещая бесплатную замену на аналогичный исправный.
   Именно поэтому, компьютер, без которого Алекс чувствовал себя безруким-безногим калекой, он купил подержанный, а потому довольно дёшево. Благодаря значительному дисконту появилась возможность установить в него вполне приличную видеокарту, позволявшую отложить замену процессора на некоторое неопределённое время, пока не появятся "шальные деньги", чтобы сделать полноценный апгрейд. Прямо сейчас тратиться на ёмкий скоростной винчестер Алекс тоже не собирался, считая его объём вполне приемлемым на ближайшую перспективу. Значительный "резерв" дискового пространства всегда соблазнителен, но в подавляющем большинстве случаев он лишь отдаляет момент очистки диска от всякого ненужного хлама. Примерно так же, как квартира большой площади, где используется в лучшем случае лишь половина полезного пространства, а другая просто стоит без дела, копя пыль, которую всё равно нужно время от времени сметать. Подобное сравнение "богатой комплектации" с роскошной виллой, большую часть года пустующей, и не приносящей никакой пользы, не казалось слишком грубым преувеличением. Во всяком случае, этот компьютер честно исполнял всё, что от него требовалось.
  
   Несмотря на то, что "рабочий день" Алекса, так же как и вся неделя, были расписаны буквально поминутно, молодой человек уже не считал себя бездушным роботом, отрабатывающим некую заранее заложенную программу. Рациональное использование времени стало насущной необходимостью, позволяющей проживать каждый день более насыщенно.
   Вторник выделялся на посещение различных мероприятий культурного плана, рекламу которых в виде пёстрых буклетов и просто разноцветных листков назойливо предлагали молодые волонтёры прямо на улице. Если раньше Алекс всегда отказывался от такого рода "макулатуры", то теперь охотно брал, чтобы затем внимательно изучить и действительно посетить выставку работ подающих надежды художников или вечер скрипичной музыки. Исключительно для того, чтобы работа не занимала сознание целиком. К тому же, такого рода "проветривание мозгов" позволяло некоторые профессиональные задачи решать даже с большей эффективностью, ведь новые впечатления вносили важный творческий элемент в математически безупречные строчки кода. Момент озарения, когда смотришь на программу и удивляешься собственной гениальности, уже не требовал обязательного погружения в режим зомби, случайного и никак не контролируемого. Сейчас это удивительное состояние, не поддающееся никакому рациональному объяснению, постепенно становилось нормой, являясь результатом впечатлений, полученных днём ранее.
   Вечер среды стал традиционным временем для общения с родителями по телефону. Самые первые звонки после долгого "игнора" занимали до трёх часов, но постепенно вышли на нормальные час-полтора. Общение с матерью теперь сводилось к самым житейским вопросам - Что ел? Как спал? - и подобным, всегда заканчиваясь одним и тем же - Когда мы, наконец, встретимся?
   Алекс всячески избегал называть истинную причину своего нежелания навестить родителей, ссылаясь на неимоверную занятость, что по большому счёту было правдой. В подобного рода вопросах он был непреклонен, однажды сформировавшееся отношение ко лжи стало для него неким стержнем, позволявшим сохранять высокую самооценку и самоуважение, которые раньше довольно часто принимали неприятные формы, о чём хотелось забыть, но не получалось.
   К его большому удивлению, с отцом они быстро нашли общий язык, и дальше общались так, будто между ними никогда не было "стены молчания", воздвигнутой Алексом ещё в далёком детстве. Вспомнились какие-то занятные истории, которые обоим врезались в память так хорошо, будто это произошло только вчера, что также стало отличным поводом для сближения. Потом, чтобы меньше говорить о себе, поскольку многое приходилось умалчивать, Алекс стал спрашивать отца о каких-то повседневных делах, и тот, иногда излишне подробно, рассказывал, что интересного произошло дома за это время. Оказалось, что он неплохо осведомлён о жизни школьных приятелей своего сына, которые остались в родном городе, нашли там своё место. Даже о некоторых девочках, что стало неожиданностью, но объяснение оказалось довольно банальным - те же друзья-товарищи, совершенно случайно оказавшиеся отцами его одноклассниц.
   Несмотря на уже сложившийся непринуждённый характер беседы, Алекс всё же не мог забыть тот день, когда он окончательно покинул родительский дом. На его попытку принести извинения, отец просто сказал:
   - Забудь, и никогда об этом не вспоминай! Договорились?
   - Да, но ты мне объясни, почему?!
   - Что тут объяснять... Если любишь по-настоящему, простишь что угодно!
   - Даже измену?
   - Конечно!
   Такое заявление стало для Алекса неожиданностью, но он не стал возражать, решив, что когда-нибудь об этом серьёзно подумает и сделает собственные выводы, возможно даже - диаметрально противоположные. Хватало и других тем, достойных обсуждения.
   Руководствуясь исключительно тревогой за здоровье отца, Алекс не мог оставить без внимания вопрос курения, на что получил довольно неожиданный ответ. Будучи постоянно занятым решением каких-то мелких технических вопросов, курение позволяло отцу периодически отвлекаться, чтобы взглянуть на возникшую проблему под несколько иным углом, позволяющим найти наилучшее решение буквально сразу. Та самая "перезагрузка мозга", происходившая время от времени. Притом, абсолютно спонтанно. Отец нашёл способ сделать её управляемым инструментом, даже с учётом того, что это наносило некоторый вред его здоровью. Понимая, что тема курения для его сына достаточно болезненна, он клятвенно пообещал, что постарается снизить свою зависимость от никотина, но полностью бросать эту дурную привычку не станет, сославшись на Марка Твена, заявившего:
   "Я готов отказаться от курения! Прямо здесь и сейчас! Но при одном условии - если мне предложат взамен нечто не менее прекрасное!"
   Получив столь исчерпывающий ответ, Алекс не стал возражать, решив, что каждый человек волен сам решать, что для него вредно, а что полезно. Если отец не считает курение дурной привычкой, то имеет на это полное право. В отличие от матери, он сам догадался, почему сын не торопится приезжать, даже ненадолго, чтобы просто погостить на выходные. Это стало понятно буквально по двум-трём "кодовым фразам", которые прозвучали в весьма завуалированной форме, но Алекс понял их истинный смысл, и попросил отца не сообщать о своих "догадках" матери, чтобы не усложнять и без того непростое положение, в которое сам себя поставил. Только сейчас он понял, что за образом молчаливого слесаря, готового бесплатно помогать всем своим многочисленным друзьям-знакомым, скрывается очень острый ум, а если точнее - мудрость, до которой Алексу ещё расти и расти. Хорошо, что это понимание пришло вовремя, а не слишком поздно, как иногда случается.
  
   Алекс вернулся к привычной жизни программиста-фрилансера, поначалу хватаясь буквально за все предложения, что гуляли на "свободном рынке". Когда жизнь вошла в нормальный ритм, он уже начал отсеивать откровенно скучные проекты, берясь лишь за те, где требовался определённый артистизм и творческий подход. В этом случае "выгода" получалась двойной - где оплата труда являлась приятным компонентом, но вовсе не первостепенным. Удовлетворение конкретным результатом стимулировало в разы эффективнее денег, заработать которые можно множеством других способов. К примеру, делая то, что совсем не нравится, но приносит хороший доход. В качестве экстренного случая, вполне возможно, даже необходимо, но возвращаться к прежней жизни человека, неотличимого от робота, Алекс не собирался.
   Четверг делил основную работу с делами по хозяйству. В этот день готовилась еда "длительного потребления", хорошо хранящаяся в холодильнике, которую вовсе не обязательно было съедать сразу за один присест. Такой подход позволял сэкономить не только много времени, но и денег, учитывая разницу в цене готового к употреблению продукта, требующего лишь разогрева. Если термин "здоровое питание" Алекс никогда не понимал, то процесс рационализации и оптимизации приготовления еды для математического склада ума оказался вполне постижимым, со временем превратившись в весьма увлекательное занятие или даже в хобби. Периодически делались какие-то заготовки, к примеру - капустный салат, часть которого за неделю успевала скваситься так, что потребность в покупке маринованных салатов из магазина практически отпала. Оказалось, что готовка может быть весьма интересным занятием и занимать совсем немного времени, конечно, если для этого имеется соответствующая "малая механизация", что стало далеко не первым открытием с тех пор, как Алекс "спустился с небес на грешную землю".
   Вся эта кухонная суета проходила под мерное жужжание стиральной машины, переворачивающей мокрое бельё внутри блестящего барабана, то в одну, то в другую сторону. Теперь Алекс не гнушался даже такими "сомнительными мероприятиями", как отчистка кафеля в ванной комнате от едва заметного налёта водного камня и натирание до блеска унитаза, что в прежней жизни ему казалось занятием для плебеев, которым, что своё дерьмо, что чужое - никакой разницы.
  
   По пятницам ближе к полудню он ехал на вокзал, чтобы встретиться с Давидом, а если точнее, послушать его еженедельную концертную программу, не претерпевшую значительных изменений. Как и прежде, вначале "пятиминутка гнева", когда его бывший товарищ разгонял нечисть. Затем следовала коммерческая часть, по окончании которой нередко случался "выход на бис". Вопреки ожиданиям, "Камиллу" Давид играл не каждый раз, и Алекс, даже имея в кошельке заветную "пятидесятку", специально отложенную на подобные случаи, не злоупотреблял своей "финансовой состоятельностью", понимая, насколько "тяжела" эта вещь для психики его приятеля. Сыграть плохо он попросту не мог, а качественное исполнение отнимало изрядную долю душевных сил, что могло сказаться и на физическом состоянии Давида. Вне "концерта" они смогли относительно нормально пообщаться лишь однажды, но это не стало встречей двух старых приятелей. Алекс о многом хотел поговорить с Давидом, спросить, уточнить, но тот упорно отказывался выходить на дружеский контакт, выставив некий ментальный барьер перед своим "бывшим учеником". Когда Алекс впрямую спросил - Что не так? Давид ответил, что должно пройти много времени, чтобы из сознания Алекса окончательно выветрилось романтическое отношение к жизни на улице. Возможно, когда-то в будущем они смогут пообщаться "на равных", но точно не в ближайшие месяцы. Свыкнуться с этой мыслью было трудно, но необходимо - оба это прекрасно понимали.
  
   Суббота и воскресенье целиком посвящались как раз тому, что могло приблизить день, о котором так мечтали родители - он искал девушку, готовую принять его душу на хранение. Конечно, при условии, что её сердце не занято кем-то другим. Пожалуй, лишь эту причину Алекс считал "уважительной", тогда как все остальные даже не рассматривались. Речь шла о конкретной девушке по имени Энжи, либо чуть более официально - мисс Анжела - как её называл Генерал.
   Посещение различных "сомнительных" вечеринок и пати воспринималось им как тяжёлая, но необходимая работа. В некотором роде даже подвиг, ведь находиться абсолютно трезвым под оглушающий рейв в обществе подвыпивших и обкуренных "ярких индивидуальностей" - то ещё развлечение. Он искал Энжи, полагая, что именно здесь вероятность её обнаружения поднималась до приемлемых значений. Возможно, он просто оказывался не там и не тогда, ведь таких заведений в Сити было пруд пруди. К счастью, фейсконтроль в виде атлетического вида юношей его обычно пропускал внутрь, что было, пожалуй, единственным приятным моментом на этом "празднике жизни". Различные миловидные особы откровенно навязывали ему своё общество, пытаясь разговорить на "интересующие их темы", и даже предлагали угостить за свой счёт, но тут Алекс действовал предельно хладнокровно - вежливо давал понять, что у него на сегодня совсем другие планы. Подобные предложения поступали и от мужчин с подкрашенными бровями, но им говорить ничего не требовалось - однажды отработанная перед зеркалом снисходительная улыбка на них действовала получше "Смит Вессона" двадцать пятого калибра. Не насмерть, но достаточно болезненно для тонкой и ранимой натуры.
   Иногда он пытался разговорить барменов и "завсегдатаев" таких заведений на предмет знакомства с девушкой, которую пытался описать по памяти. Даже предлагал деньги за любую полезную информацию, но либо был не слишком убедительным, либо те действительно ничего не знали. После такого рода расследований у Алекса нередко возникало ощущение, что Энжи ему попросту приснилась, но выйдя на свежий воздух, и выдохнув из себя сладковатый привкус различных "весёлых дымов", он синхронизировался с реальностью, и снова начинал с "чистого листа". Список заведений был длинным, но это его ничуть не смущало.
  
   В голове Алекса никак не укладывалась поразительная "неуловимость" мисс Анжелы. Но это ещё больше подогревало интерес и непреодолимое желание встречи с девушкой, положившей начало цепочке удивительных событий, открывших дверь в совершенно иной мир - с настоящими живыми людьми, и чудесами, теперь обнаруживаемыми в самых обыденных явлениях. Конечно, это не было настоящим Зазеркальем, проводником по которому стал рок-панк-саксофонист Давид, но всё же, вполне достойным отражением, где тоже случались чудеса, масштабом поменьше и не такие заметные. Но "учёба" не прошла бесследно, уровень эмпатии, ранее находившийся в области отрицательных значений, сейчас пребывал на пике - настолько далеко от нулевой отметки, что дух захватывало. Не хватало лишь человека, готового разделить этот восторг. А именно - Энжи с её непосредственностью ребёнка и житейской мудростью опытной женщины.
   Конечно, периодически Алекс вспоминал симпатичную попку девушки, в чём стеснялся признаться, тщетно убеждая себя в том, что это не имеет для него принципиального значения. Кроме складной фигуры и других физиологических признаков, причин для поиска именно этой девушки имелось предостаточно. Алекс хотел извиниться за своё поведение на улице, когда заставил её босиком идти по камням, случайно или намеренно рассыпанным на дороге. Сейчас он не задумываясь нёс бы Энжи на руках, но увы! А за поведение в баре, так вообще следовало бы поставить ещё один синяк под другой глаз, тут извинения неуместны. Что называется - по гамбургскому счёту! Просить прощения также следовало за дешёвую уловку, когда разговор о сумочке свёлся к банальной выпивке за чужой счёт. Принять угощение из женских рук не так постыдно, как пообещать то, что не в силах исполнить. Чтобы снять грех с души, молодой человек однажды специально заглянул в магазин, где видел именно то, о чём говорила Энжи, но буквально сбежал оттуда - такие деньги в его кошельке заведутся не скоро.
   Алекс часто задавал себе вопрос:
   "Что я могу дать этой девушке?"
   Каждый раз он отвечал по-разному, исходя из тех представлений о жизни Энжи, которые сам придумал. Как-то даже представил себя суперменом, вырывающим девушку из лап насильника. Но эти фантазии не выдерживали никакой критики - она способна выкрутиться из любой сложной ситуации, в этом нет никаких сомнений. Рациональный ум не мог сложить единой картины из противоречивых фрагментов, никак не вязавшихся друг с другом. Возможно, именно поэтому даже будучи очень пьяным, Алекс не смог назвать "профессию" Энжи вслух, пробормотав стандартную банальность про "секс без обязательств". Тогда ему не хватило решимости, а сейчас элементарной уверенности в том, что девушка действительно занимается проституцией, даже не смотря на то, что некоторые "факты" определённо на это указывали.
   Рациональный ум из "всего богатства выбора" в качестве рабочих оставил лишь две версии. Согласно первой - Энжи стала жертвой какого-то очень изощрённого шантажа, вследствие чего сама избрала путь покорности. Вторая версия выглядела чуть более экзотично, но в формальную логику тоже вписывалась - девушка сама желала такого отношения к себе, испытывая особое наслаждение от собственного унижения. Психологи утверждают, что садо-мазо вполне органично уживается в одном человеке, и в зависимости от "правил игры" садист из господина легко трансформируется в покорную жертву. То есть, чисто теоретически, Энжи могла в себе совмещать оба этих начала, что при высокой доле допущения объясняло её удивительные перевоплощения из эксцентричной взрослой особы в капризного ребёнка.
   Алекс чувствовал в себе решимость разорвать этот порочный круг. В первом случае он готов был использовать весь свой потенциал, чтобы расправиться с шантажистом, даже если для этого придётся рисковать собственной жизнью. Во втором - дать девушке равноценную замену её порочной страсти. Правда, в чём это может выражаться, молодой человек внятно сформулировать не мог, была лишь решимость без какой-либо конкретики. Так или иначе, сначала нужно было с ней встретиться, а потом уже думать, как поступать дальше. Определив это как первый этап, Алекс сосредоточился на поставленной задаче.
   Кроме различных заведений сомнительного толка существовала и вполне реальная локация, которую не следовало сбрасывать со счетов. Алекс нередко заходил в бар, где хозяином был отставной военный по прозвищу Генерал, но к успеху это не приблизило ни на шаг. Либо Генри по какой-то причине не желал их встречи, либо действительно ничем не мог помочь. Алекс даже предположил, что с девушкой случилось что-то ужасное, либо она покинула город, но пузатый хозяин заведения его заверил - мисс Анжела в полном порядке и никуда не уехала, просто она редко сюда заходит. На всякий случай молодой человек оставил номер своего телефона, чтобы Генри передал его девушке, но пошла уже третья неделя, и никакого результата.
   Вывод напрашивался вполне однозначный - Энжи не желала с ним встречаться, что с позиций здравого смысла выглядело более чем логично. Но для Алекса это не имело никакого значения. Чтобы отступить, он должен был увидеть её хотя бы раз и поговорить. Во всяком случае, это представлялось очевидным как день, а потому обсуждению не подлежало. Пускай Энжи сама скажет, что не желает его видеть. Так, чтобы он слышал её голос и видел её карие глаза.
   Только так, и никак иначе!
  

Глава 13

  
  
   Этот воскресный вечер дался Алексу особенно тяжело. Список заведений "сомнительного толка" отрабатывался с присущей ему тщательностью. Как минимум, потому, что был составлен по всем правилам программирования, поэтому в сознании молодого человека мало отличался от макроса, рано или поздно приводящего к заранее известному результату. На подсознательном уровне Алекс понимал, что в этой "программе" существует какая-то ошибка, ускользающая от намётанного глаза, но выявить её никак не удавалось. Измотанный бренчащим из динамиков рейвом, яркими вспышками разноцветных огней и тяжёлым запахом травы, буквально пропитавшим насквозь всю его одежду, Алекс решил напиться в заведении, которое считал полной противоположностью молодёжным клубам. Если точнее, выпить ровно столько, чтобы снять давящее на него напряжение, ни в коем случае не допуская стадии, именуемой опьянением. Благо, с Генералом всегда можно договориться о том, чтобы он вовремя остановил процесс, если вдруг заметит в посетителе потерю контроля над ситуацией. Конечно, это следовало заранее оплатить, чтобы у Генри не возникло соблазна заработать чуть больше обычного, ведь коммерция не должна страдать от таких специфических факторов, как "индивидуальные особенности организма". Что называется, лучше раньше, чем позже. Эту маленькую "хитрость" ему поведал один из завсегдатаев заведения, с которым Алекс беседовал две или три недели назад, надеясь, что тот выдаст и "главный секрет" пузатого бармена.
   Интересовал ответ лишь на один вопрос, в самом общем виде формулировавшийся следующим образом:
   "Почему Генри упорно отказывается помогать в поисках Энжи?"
   Наверняка он знал что-то, способное, как нить Ариадны, вывести Алекса из лабиринта, где тот застрял. Тем более, это никак не влияло на кассу, что казалось веским аргументом в пользу проявления одной из библейских добродетелей - взаимовыручки. Вместо того чтобы вывести Генри на чистую воду, довольно сумрачного вида собеседник, поведал массу "профессиональных секретов" Генерала, ничего не сказав о главном - как часто здесь бывает мисс Анжела, и не утаивает ли бармен какую-то информацию, с ней связанную. Конечно, для создания "доверительных отношений" молодому человеку тоже пришлось немного выпить, но он больше играл роль пьяного человека, нежели реально захмелел. На эти "игрища" Генри посматривал со своего "командного пункта" с едва заметной улыбкой, но не вмешивался. Если один посетитель желает напоить другого, касса будет только рада, а значит - пускай развлекаются как хотят.
   Поскольку в честности Генерала мог усомниться лишь абсолютный чужак, Алекс сразу оплатил не только саму выпивку, но и возможные "дополнительные услуги" заготовленной "пятидесяткой", которой хватило бы на три "обычных" посещений бара, действительно считавшегося одним из самых дешёвых в этом районе. Занимать отдельный столик вечером выходного дня, когда гостей в заведении бывает даже с избытком, Алекс не стал, усевшись на высокий стул в конце барной стойки, как раз неподалёку от туалета. Даже понимая, что крепкий алкоголь "местного" приготовления по качеству будет лучше, а цена дешевле, Алекс всё равно заказал "Белую лошадь", которая по вкусу ему уже нравилась, несмотря на прежнее весьма негативное к ней отношение. Как говорится - простой продукт с хорошо прогнозируемыми последствиями. Именно это сейчас и требовалось. К тому же, эта марка виски в сознании молодого человека навсегда "прилипла" к образу прекрасной незнакомки, разыскиваемой на протяжении последнего месяца - упорно, но безуспешно.
   "Укромное местечко" за барной стойкой вдали от "командного пункта" с кассовым аппаратом, массивными пивными кранами и большой кофейной машиной, казалось идеальным пристанищем одинокого романтика, грезящего о встрече с любимой - такой желанной и абсолютно недоступной. Конечно же, не в поэтическом смысле, а сугубо практическом - её попросту не было рядом, только и всего. Алекс поймал себя на мысли, что уже давно считает Энжи своей путеводной звездой, в нужный момент осветившей дорогу и скрывшейся за горизонтом вследствие банальной небесной механики. Если это так, то вопрос новой встречи определялся лишь временем - нужно набраться терпения и попросту дождаться, когда она снова появится на небосводе, ведь звёзды, как и планеты, не меняют своих привычных орбит.
   "Как легко сознание подсовывает нужные образы, чтобы убедить меня отказаться от активных поисков, - подумал Алекс, внутренне усмехнувшись игре в поддавки с самим собой. - Так не годится! Если слишком долго ждать, то и состариться можно! Когда есть чёткий и конкретный план поисков, ему нужно следовать неукоснительно. Без спешки и лишней суеты, и тогда результат не заставит себя долго ждать!"
   Посмотрев на часы, висящие над входом в заведение, Алекс прикинул, что ещё минут пятнадцать посидит в обнимку с рюмкой, после чего отправится спать. Приятная расслабленность уже пришла через кровь в уставший от бесконечного лязга и ярких вспышек мозг, нашёптывая мысль о том, что было бы совсем неплохо как можно быстрее принять горизонтальное положение. Сунув руку в карман джинсов, Алекс нащупал телефон, после чего залез в другой, надеясь найти там хотя бы "пятёрку", чтобы доехать до дома на такси, а не топать пешком. По субботам и воскресеньям кошелёк традиционно оставлялся дома из сугубо практических соображений. Вместо купюры рука нащупала социальную карточку, в обычной жизни исполняющую роль удостоверения личности. К счастью, восстанавливать её не пришлось - пиджак с телефоном и документами остался лежать на пустыре, куда народная тропа давно заросла, да и представители коммунальных служб туда вряд ли часто наведывались. Возможно, вернись Алекс на место, где собирался свести счёты с жизнью, даже через неделю, чёрный дорогой пиджак так бы и ждал своего хозяина.
   Молодой человек достал глянцевую пластинку с разноцветными надписями, нанесёнными мелким шрифтом, и несколько минут тупо пялился на едва видимый голографический знак, в зависимости от наклона менявший картинку. Там же была и фотография, ничуть не похожая на то, что Алекс каждый день видел в зеркале. Этот "оптический эффект" отмечали все, особенно женщины, намного критичнее относившиеся к любым своим изображениям, нежели мужчины. Причём, прекрасную часть человечества волновало не столько сходство с "оригиналом", сколько более высокие материи, о которых можно лишь догадываться.
   "Сколько лет ношу с собой эту карточку, а так ни разу и не воспользовался ей по прямому назначению, - подумал молодой человек, усмехнувшись. - Может, заболеть хотя бы раз, или ногу сломать. Всё ж будет какая-то польза. Ни разу не был в соцзащите, даже не знаю, где она находится..."
   Отправив пластик обратно в карман, Алекс поднял руку, привлекая внимание Генри. Сейчас самое время рассчитаться и можно топать домой.
   Меньше чем через минуту бармен подошёл к посетителю, сидящему в самом конце барной стойки. Протянув две "двадцатки", он с добродушной улыбкой на лице произнёс:
   - Скромно ты сегодня посидел. Не порадовал мою кассу.
   Взяв из руки Генри только одну купюру, Алекс ответил:
   - Порадую старую леди в следующий раз.
   На немой вопрос бармена, продолжающего держать остатки сдачи, он добавил:
   - Это на день закрытых дверей!
   Молча кивнув, Генерал отправился на свой "командный пункт". Это была ещё одна негласная традиция, известная всем завсегдатаям. С постоянными посетителями Генри не здоровался и не прощался, будто они вообще не покидали его гостеприимного бара, а просто отлучались покурить или до туалета, чтобы тут же вернуться обратно. И за пожертвования на "день закрытых дверей" никогда не благодарил, ведь эти деньги не отражались в бухгалтерской отчётности, а значит, своими он их не считал.
  
   Доехав на такси до дома, и получив от водителя сдачу, молодой человек вошёл в подъезд и поднялся на второй этаж по лестнице, отказавшись от идеи воспользоваться лифтом. Решив, что сегодняшний день закончился, почистив зубы, Алекс забрался в постель. Прежде чем выключить торшер, он задумался:
   "Что я делаю не так? С позиций логики и здравого смысла всё верно, тут ошибки быть не может"
   В следующий момент в голове прозвучал знакомый голос:
   "Твоя проблема в том, что ты излишне рационален. Ошибки, которые мы допускаем - это осознанный выбор, с позиций логики необъяснимый. Но именно они делают нас живыми людьми..."
   Алекс крепко зажмурился. Открыв глаза, он произнёс:
   - Слуховые галлюцинации. Это уже настоящее сумасшествие.... - и чуть задумавшись, добавил с сожалением: - Ты бы знал, Давид, как мне сейчас не хватает твоих завиральных теорий...
   Протянув руку к выключателю, он погасил торшер. Спустя пару минут Алекс уже спал и видел сон...
  
   Сейчас он ехал в вагоне электрички, рассеянным взглядом посматривая на динамично проплывающий за широким окном пейзаж. Как это обычно бывает во сне, Алекса совершенно не волновало, почему он оказался в этом вагоне скоростного поезда и куда едет. Расслабленное состояние в полной мере владело им. Оно могло длиться бесконечно долго, но в следующий момент тишину нарушил громкий голос:
   - Проверка проездных документов!
   Отвернув голову от окна, молодой человек посмотрел в направлении, откуда прозвучал голос и увидел там знакомое лицо. Эрнст Хозенштайнер в униформе контролёра обращался именно к нему.
   - Не задерживайте, молодой человек, у меня ещё много работы, - произнёс старый знакомый, всем своим видом показывая, что не знает Алекса.
   Молодой человек на секунду задумался, пытаясь сообразить, что в этом "сюжете" не так, но уже в следующий момент сунул руку в задний карман джинсов, и достал оттуда небольшую картонку лотерейного билета. Протянув её контролёру, Алекс отвернулся к окну, решив, что выполнил всё, что от него требуется.
   - Хорошо! - послышался голос Эрнста. - Ваши документы в порядке. Девочка тоже с вами?
   Ещё не понимая, что имеет в виду мужчина в униформе, Алекс снова отвлёкся от созерцания проплывающего снаружи пейзажа, и обратив взор на контролёра, поинтересовался:
   - Простите, что вы сказали?
   Выждав буквально пару секунд, движением глаз Эрнст указал на соседнее кресло. Молодой человек перевёл взгляд туда же, и увидел рядом с собой черноволосую девочку в коротком бледно-зелёном сарафане. Она сидела с закрытыми глазами и раскачивалась в такт песенке, которую неслышно напевала, шевеля губами и болтая босыми ногами. На полу под сиденьем стояли её розовые шлёпанцы. Пожав плечами, Алекс перевёл взгляд на мужчину, потом снова на юную особу.
   - Молодой человек, - уставшим голосом произнёс Эрнст, - не задерживайте меня.
   Новый персонаж сна ещё не успел окончательно вписаться в ранее исполняемый алгоритм, поэтому Алекс терялся в догадках, чего от него хочет работник транспортной компании.
   - Вы же сами сказали, что с моим билетом полный порядок, - ответил он недовольным тоном, - какие ещё могут быть вопросы?
   По всей видимости, контролёр сообразил, что ситуация действительно нестандартная. Наклонившись к девочке, он негромко её спросил:
   - Малышка, ты с кем едешь?
   Та открыла глаза, и, посмотрев на пожилого мужчину в железнодорожной форме, с милой улыбкой на лице ответила:
   - Я с Алексом! Мы вместе, - затем, посмотрев на своего попутчика, сидящего в соседнем кресле, требовательным тоном добавила: - Скажи ему!
   Молодой человек пребывал в растерянности. Эту юную особу он видел впервые. Но всё же, её лицо казалось знакомым, особенно, карие глаза. Её поведение, а также то, что девочка сидит рядом, однозначно указывало - они действительно едут вместе. При этом вспомнить, кто она и почему здесь оказалась, Алекс так и не смог.
   - Я жду! - чуть повысив голос, произнёс контролёр с внешностью Эрнста Хозенштайнера.
   - Что вам от меня нужно? - произнёс Алекс, всё ещё надеясь, что ситуация разрешится сама собой.
   - Это не ответ! - Эрнст уже не мог скрыть своего раздражения. - Хотя бы, соври что-нибудь!
   Последняя фраза показалась молодому человеку знакомой, но где и когда она звучала раньше, вспомнить не удалось.
   - Прости, Алекс! Раз ты сам ничего не хочешь рассказать, я не смогу тебе помочь...
   Мужчина протянул руку к кнопке, под которой располагалась пластинка с надписью "SOS", и нажал на неё. Вагон тряхнуло, снаружи возник едва слышный шелест тормозных колодок о стальные колёса. Движение за окном стало замедляться, после чего поезд остановился.
  
   Посмотрев вслед удаляющейся электричке, Алекс перевёл взгляд на свою спутницу.
   Мило улыбаясь, девочка спросила:
   - И что ты собираешься делать?
   - Пойду вперёд, - ответил молодой человек уверенным тоном, но сообразив, что уже не один, поправился, - вместе пойдём.
   - Я не могу-у-у, здесь камушки... - плаксивым голосом ответила юная леди.
   Посмотрев на ноги девочки, Алекс увидел, что та стоит босиком на песчаной насыпи.
   - А где твои тапки? - поинтересовался он.
   - В поезде забыла, - ответила юная леди таким тоном, будто это и так понятно. В следующий момент, изобразив виноватую улыбку, она прощебетала: - Алекс, возьми меня на ручки!
   Улыбнувшись такой бесцеремонности, он протянул руки к ребёнку, и негромко произнёс:
   - А что мне ещё остаётся...
  
   Некоторое время Алекс шёл молча, неся на руках девочку, показавшуюся ему очень знакомой. Как её зовут, кто она такая и почему они вместе, он не знал. Но, как обычно бывает во сне, эти вопросы лишь на очень краткое мгновение возникли в голове, и тут же её покинули, улетев по своим делам. Его сознание занимал лишь вопрос, как далеко ещё придётся идти.
   - И куда мы сейчас? - прозвучал детский голос рядом с его ухом.
   - До следующей станции.
   - А что потом? - не унималась спутница, крепко держась руками за шею Алекса.
   - Вернусь домой, и продолжу поиски одной девушки, которая...
   Фразу он не стал заканчивать, вовремя сообразив, что для таких откровений ему попалась не самая подходящая собеседница.
   - Ты её любишь? - спросила юная леди.
   Усмехнувшись, Алекс назидательным тоном ответил:
   - Ты ещё слишком маленькая, чтобы задавать такие вопросы!
   - Не суди о человеке по внешнему виду, - последовал ответ, - зрение часто обманывает, ему нельзя доверять.
   - Откуда такие взрослые мысли? - удивился Алекс.
   На этот раз ответа не последовало. Перед глазами возникла белёсая пелена, железная дорога подёрнулась дымкой и уже через мгновение бесследно растворилась. Боясь выронить ребёнка из своих рук, Алекс максимально напряг мышцы... и в следующий момент проснулся.
   Открыв глаза, он посмотрел на будильник с большими красными цифрами, указывающими на то, что сейчас ровно полночь. С трудом разжав пальцы, вцепившиеся в предплечья так крепко, что на коже наверняка остались следы, молодой человек расслабился.
   "Опять приснился какой-то бред... - подумал Алекс. - Нужно было сразу идти домой. Мог бы и сам догадаться, что после такого ада алкоголь не поможет..."
   С этими мыслями молодой человек закрыл глаза и сразу провалился в сон без сновидений.
  
  

Глава 14

  
  
   Проснувшись утром несколько позже обычного, Алекс не ощутил в себе лёгкости и безмятежности, которые обычно сопутствовали процессу пробуждения. Было это следствием вчерашнего бурного вечера, или по какой-то другой причине, думать не хотелось. В любом случае, понедельник как раз для того и существует, чтобы компенсировать возможный негатив, нередко накапливавшийся за выходные дни, которые лично для него не являлись днями отдохновения, как для всех нормальных людей. Алекс и рад бы развлекаться или наоборот, бездельничать по субботам и воскресеньям, но стратегия, принятая на вооружение, исправно исполнявшаяся на протяжении последнего месяца, не предполагала иной модели поведения.
   По обыкновению сварив утренний кофе, налив его в большую кружку, Алекс вышел на балкон и сделал первый глоток напитка, призванного сообщить бодрость на весь день не только телу, но и духу. Несмотря на его крепость, ожидаемого чувства "вхождения в новый день" не последовало, что стало неожиданностью. Посмотрев вниз на лавку торговца овощами и фруктами, Алекс не обнаружил никакого интереса к тому, о чём смуглый южный мужчина громко вещает на всю улицу, общаясь с покупателями. Это стало второй неожиданностью за те полчаса, что отсчитывались с момента, как он покинул постель. Сделав ещё пару глотков и вообще не ощутив вкуса, будто это обычная вода из-под крана, молодой человек не на шутку испугался.
   "Может, я заболел? - подумал он. - Тогда понятно, почему такая вялость и апатия..."
   Приложив ладонь ко лбу, затем, прислушавшись к собственному организму, Алекс констатировал факт пребывания в полном физическом здравии, но понимание того, что его состояние далеко от нормы, лишь окрепло. Последним тестом, позволявшим окончательно убедиться в собственном психическом благополучии, был компьютер, который ассоциировался исключительно с работой, не всегда интересной и захватывающей, но моментально принимающей в свои липкие объятия. Тест провалился, несмотря на то, что один из проектов был практически готов. На его завершение в пятницу не хватило каких-то пары часов, и Алекса буквально подмывало сварить кофе и взбодриться, чтобы не клевать носом в клавиатуру. Решив, что в понедельник утром он всё сделает быстрее и качественнее, проект был отложен с огромным желанием завершить его как можно скорее.
   Понимая, что с ним творится что-то неладное, Алекс даже не представлял, что в таких случаях обычно делают нормальные люди. Если бы дома были какие-то антидепрессанты, он рассмотрел бы и этот вариант, но последнее посещение врача он уже не помнил, поскольку давно прошли те беззаботные школьные годы, когда врачебный осмотр проводился не по желанию, а по графику профилактических мероприятий, уклониться от которых представлялось задачей принципиально невыполнимой. Школьников никто не спрашивал, хотят они дышать в трубку или вставать на стенд, измеряющий рост и вес - это являлось принудительной процедурой, не подразумевающей никаких отговорок.
   Когда детское бесправие, наконец, закончилось, желания вновь войти в эту реку не возникло ни разу. На все непредвиденные случаи, как то - пожар, автокатастрофа, случайное падение на рельсы за секунду до прохождения по ним скорого поезда, удар по голове мачтой высокого напряжения или взрыв живота от случайно съеденной противотанковой гранаты - существовала социальная карта. Она гарантировала своевременное пришитие оторванных рук-ног, квалифицированный ремонт или замену повреждённых частей тела на функционально аналогичные, на худой случай, схожих по внешнему виду. Какую-нибудь деятельную реакцию на другие стихийные бедствия и обстоятельства, не связанные с оказанием экстренной помощи, Алекс считал пустой тратой времени, поскольку знал наверняка, что любая болячка по времени проходит одинаково, независимо от того, принимаешь ты лекарства или нет. Имея рациональное отношение к окружающему миру, молодой человек исходил из простого императива, который основывался на том, что человек по определению смертен, поэтому любые попытки этого как-то избежать, изначально обречены на неудачу. К тому же, если люди действительно созданы по образу и подобию божьему, то в организме все необходимые механизмы для его нормального функционирования уже предусмотрены, пускай и не задействованы в полной мере. Трудно себе представить, что бог при урчании в желудке или головной боли обращается в какую-то "божественную клинику", где ему ставят "божественную клизму" или дают столь же "божественную таблетку от головы".
   Подобного рода мысли несколько улучшили настроение, но к полному психическому выздоровлению не привели. Оставался единственный вариант, хорошо зарекомендовавший себя, как эффективное средство от вяло текущей депрессии - прогулка по городу без какой-либо определённой цели и заранее выбранного маршрута. Благо, понедельник в плотном недельном графике числился как "свободный" от любых обязательств, что ничуть не вступало в противоречие с логикой и здравым смыслом, которые для Алекса всегда являлись базовыми понятиями, ведь именно на них стояло высоченное здание его мировоззрения - прочно и незыблемо.
  
   За последнюю неделю погода на улице установилась по-настоящему летняя - полный штиль, тепло и солнечно, поэтому Алекс решил не надевать на себя ничего заведомо тёплого, чтобы не пришлось потом снимать и нести в руках. На ноги кроссовки, самые обычные с каким-то иностранным логотипом, светлую рубашку с коротким рукавом и просторные брюки из тонкой ткани. Бумажник брать не стал, просто достал его небогатое содержимое и положил вместе с телефоном в задний карман брюк, а в другой ключи. Подумав буквально пару секунд, взял с полки в прихожей солнцезащитные очки, водрузил их себе на лоб, и решительно вышел за дверь.
  
   Молодой человек шёл неторопливо, внимательно рассматривая витрины небольших магазинов, торговавших какими-то безделушками, сувенирами, развешанными и расставленными за большими стёклами, порой совершенно бессистемно, и удивлялся - Кому всё это нужно? Ну, хорошо, пара статуэток в книжный шкаф, исключительно для создания уюта, с десяток магнитных липучек на холодильник, пару-тройку картин на стены, а остальное куда? Неужели дом нужно превращать в такой же магазин всякой всячины, только без ценников и покупателей? Но даже если это рассчитано на туристов, оказавшихся здесь по какой-то нужде или с экскурсией - Зачем им статуэтки слонов, дельфинов, мыслителей с книгами и полуобнажённых дев, если такого рода ширпотреб можно купить в любом городе какой угодно страны? Те же антикварные лавки, где даже самый неискушённый покупатель сразу поймёт, что всё это - такие же фабричные товары, разве что выполненные "под старину". Даже потрескавшийся лак на шкатулках и настенных часах имел одинаковый узор - трещинка к трещинке. Это же откровенный обман! Наверняка к каждому такому "раритету" даётся гарантийный сертификат, где указан срок эксплуатации, в течение которого "неисправный товар будет заменен на аналогичный исправный". Вряд ли... Проще поверить, что за каждым таким магазином скрывается его владелец-наркоторговец, который в лучшем случае отмывает через "легальную кассу" свои преступные доходы, в худшем, использует его как точку сбыта "весёлой травы" или чего покрепче. И тогда все эти старинные папирусы, лакированные глобусы, астролябии-компасы и клавесины - просто декорация, ширма, за которой - беспросветное дно с его грязью и кровоточащими социальными язвами.
   "Что-то совсем невесёлые мысли, - усмехнулся про себя Алекс, - вот уж точно, сознание управляет тем, что мы видим и слышим. Хорошее настроение - праздничная витрина с милыми безделушками, плохое - ширма, скрывающая бордель для извращенцев или подпольная лаборатория, торгующая человеческими органами - оптом и в розницу".
   Решив, что нужно настраиваться на позитивный лад, Алекс старался обращать внимание лишь на те вещи, которые не вызывали никаких других ассоциаций, кроме положительных. Благо, по дороге попалось несколько магазинов игрушек, никак не ассоциировавшиеся с притонами и борделями. Ближе к центру стали появляться небольшие уличные кафе и продуктовые магазины, и сознание действительно перестало подкидывать образы трущоб и гетто, где малолетние преступники изготавливают свои первые ножи из напильников.
  
   Свернув с проспекта на пешеходную улицу и пройдя по ней пару кварталов, Алекс оказался в исторической части города, где плотность торговых точек заметно разрядилась, появилось больше настоящей зелени и меньше людей с непроницаемыми лицами. Здания уже не стремились налезть друг на друга, а стояли особняком, окружая небольшую площадь или располагаясь по разные стороны от сквера с высокими деревьями и чугунными лавками, где сидели люди пожилого возраста, отдыхая, и негромко разговаривая друг с другом.
   Проходя мимо одной из них, Алекс услышал:
   - Молодой человек!
   Предположив, что обращаются к нему, он повернул голову, и увидел пожилую даму в летнем бежевом плаще с кожаной сумочкой на коленях, и старомодной, но вполне симпатичной шляпкой на голове. Она приветливо смотрела на молодого человека, явно прогуливавшегося без какой-то определённой цели. Во всяком случае, она увидела именно это.
   - Вы мне? - уточнил Алекс.
   Та утвердительно кивнула.
   - Мне показалось, что вы не очень торопитесь, - произнесла она с вопросительной интонацией, и тут же добавила, - я не ошиблась?
   Пожав плечами, молодой человек ответил:
   - Нет! А что вы хотели?
   - Знаете, так иногда бывает с пожилыми людьми - посмотришь на улицу из окна, увидишь яркое солнце, и уже думаешь, что силы вновь вернулись. Будто молодеешь...
   - Мне кажется, это от возраста вообще не зависит, - решил поддержать беседу молодой человек. - Как видите, меня на улицу тоже солнце выгнало!
   На последнем слове он улыбнулся, понимая, что если и не впрямую обманывает пожилую даму, то уж точно лукавит - солнце - лишь предлог, а истинная причина в другом.
   - Но есть отличие! - приподняв свою ладонь, дама направила указательный палец в небо, как это делает учительница в классе, призывая к вниманию. - Пройдя едва ли половину пути, понимаешь, что лучше было вызвать такси и доехать с комфортом, вместо того, чтобы останавливаться каждые сто шагов для отдыха. Полагаю, вам такая проблема не знакома. Вы ещё очень молоды, у вас вся жизнь впереди, и вы наверняка думаете, что никогда не состаритесь.
   После этой фразы она мило улыбнулась:
   - Я права?
   Изобразив на лице некое подобие смущения, Алекс ответил:
   - Действительно, мысли о старости мне пока ещё не приходили в голову.
   Услышав это, женщина опустила руку себе на колени и смущенно произнесла:
   - Простите, если своей назойливостью нарушила ваши планы, знаете...
   Стараясь сделать это как можно деликатнее, с доброжелательной улыбкой на лице Алекс перебил собеседницу:
   - Что вы! Мне даже интересно поговорить с человеком, жизненный опыт которого уж точно больше моего.
   - Вы мне льстите... - кокетливо ответила дама.
   Алексу показалось, что морщины на её лице чуть разгладились и даже появился лёгкий румянец на щеках. Скрыть умиления от такого преображения он не смог.
   - Не хотите прогуляться?! - предложил молодой человек, решив, что ему всё равно куда идти, а даме наверняка будет приятно. - Вы куда направляетесь?
   - Мне так неловко злоупотреблять вашим вниманием, - продолжая изображать кокетливую особу, произнесла женщина, но в её глазах мелькнула едва заметная искорка, не укрывшаяся от взгляда молодого человека.
   Он подошёл ближе, и чуть склонившись, выставил вперёд согнутую в локте руку, будто приглашает на танец.
   - Уверена, вы пользуетесь вниманием у девушек, - произнесла дама, вставая с лавочки. - Такие изысканные манеры сейчас большая редкость.
   Понимая, что его собеседница, увидев знакомый жест, трактовала его излишне идеалистично, Алекс подумал:
   "Не стоит судить о человеке по внешнему виду. Зрение часто обманывает. Ему нельзя доверять"
   В следующий момент молодой человек нахмурился, силясь вспомнить, откуда эта фраза, но память будто специально поставила прочный барьер.
   - Что-то не так? - услышал он голос.
   - Простите, задумался! - встряхнув головой, и виновато улыбнувшись даме, сказал Алекс. Затем, бодрым голосом, добавил: - Итак, куда мы направляемся?
   - Если это не нарушит ваших планов, - проворковала пожилая спутница, - в службу социальной защиты. Здесь недалеко.
   Приподняв старомодную кожаную сумочку, она легонько хлопнула по ней ладонью, и сообщила:
   - Давно собиралась отнести документы моего покойного мужа, но никак не могла выбрать удачный момент. А тут такая погода... Вот и решила прогуляться.
   - Симпатичная сумочка, - произнёс Алекс, искренне считая, что это будет лестно слышать пожилой даме, которая уже заметно расцвела, приняв его предложение прогуляться.
   - Вы находите? - спросила она удивлённо, и не дожидаясь ответа, продолжила: - А ведь эту фурлу я приняла от своего жениха в тот день, когда он признался мне в любви и верности. Представляете, не банальное обручальное кольцо, как это принято, а именно - кожаную сумочку. Тот день я запомнила на всю жизнь! Погодите, сейчас скажу, в каком это было году...
   - Попрошу без подробностей! - изображая возмущение, произнёс Алекс, - иначе мой математический ум тут же попытается вычислить ваш возраст, а этого я знать не хочу!
   - Какой вы галантный кавалер, - проворковала дама. - Сегодня у меня воистину волшебный день. Я снова чувствую себя молодой. Спасибо!
   - Только не перехвалите! - напустив на себя важности, ответил Алекс. - И попрошу, направляйте меня, я не знаю дороги!
   - Можете не сомневаться! Вместе мы легко преодолеем это расстояние. Такой уверенности я уже давно не испытывала...
   За разговорами они миновали сквер со скамейками и сейчас направлялись в более современную часть города. Дама что-то рассказывала, молодой человек отвечал, но уже через пять минут пути его спутница вышла на сольный монолог и просто рассказывала историю свой жизни, не нуждаясь в слушателе. Алекс неспешно шёл под ручку с пожилой дамой, понимая, что неудачно начавшийся день всё-таки подарил ему душевное спокойствие - эта прогулка оказалась самым приятным времяпрепровождением, минимум, за последние три дня. Брандмауэр его мозга хорошо фильтровал поступающую извне информацию, позволяя вовремя вставлять одобрительные ремарки в монолог дамы, когда это требовалось, при этом не мешал собственным рассуждениям, с каждым новым циклом возвращаясь к мыслям о девушке, которую так безуспешно искал.
   - Мне кажется, ваши мысли где-то далеко отсюда...
   Только сейчас Алекс заметил, что его спутница уже закончила свой монолог и внимательно смотрела на него, неторопливо ступая по тротуару.
   - Простите, задумался, - молодой человек улыбнулся, - продолжайте! Клятвенно обещаю, что не буду отвлекаться!
   - Это вы меня простите, - проворковала дама. - Долгая жизнь подразумевает слишком большой багаж воспоминаний. Лучше, расскажите что-нибудь о себе. У вас есть девушка?
   - Я нахожусь в поиске! - почти машинально ответил Алекс, немного удивившись тому, что фраза, давно ставшая банальностью, его случай описывает наилучшим образом.
   - Но вы точно знаете, что ищете! - уверенным тоном заявила пожилая спутница. - Это написано на вашем лице огромными буквами!
   - Как раз для таких случаев и существуют чёрные очки. Чтобы скрывать реальные мысли! - парировал молодой человек. - Мои глаза меня всегда выдают.
   - Не скрывайте своих чувств, - посоветовала дама, - вокруг слишком много людей с непроницаемыми лицами. Будьте собой, и мироздание ответит вам взаимностью.
   - Что вы имеете в виду? - Алекс посмотрел на собеседницу с интересом.
   Дама немного смутилась, после чего произнесла:
   - Знаете, однажды я оказалась в очень непростой ситуации, когда казалось, что всё вокруг пропитано злобой и ненавистью, даже небо будто бы смотрело на меня с укором. Такое с вами бывало?
   Вспомнив тяжёлый взгляд Эрнста, когда тот ещё надеялся как-то помочь разрешить проблему, возникшую целиком по вине Алекса, молодой человек кивнул.
   Увидев это, пожилая собеседница продолжила:
   - Один очень мудрый человек однажды дал мне совет, впоследствии ставший едва ли не пророческим. Звучал он примерно так: "Окружающий мир - это огромное зеркало, где ты видишь лишь своё собственное отражение. Если взгляд замутнён злостью и отчаянием, ты увидишь вокруг себя множество врагов, коварных и жестоких. Но стоит улыбнуться, как всё вокруг расцветёт, сверкая яркими красками и радостью".
   Алекс задумался, и вспомнил слова Давида о том, что окружающий мир - не друг, и не враг. С идеей и смыслом этой довольно сомнительной "прописной истины" он уже как-то смирился. Но то, что сказала дама, идущая рядом, стало неожиданностью. Притом, ничуть не опровергая слова приятеля-саксофониста, а в некотором роде, даже дополняя их. К тому же, он и сам давно заметил, что человеческий мозг способен окрашивать любую картинку в широчайшей цветовой гамме - от безнадёжно чёрного, до разноцветного и жизнерадостного. Разве что, сформулировать так чётко, как это сделала его пожилая спутница, он бы точно не смог.
   - Не забывайте улыбаться. Просто так, без причины, - произнесла дама, прервав размышления своего молодого спутника, после чего с сожалением добавила: - Вот мы и пришли...
  
   Посмотрев вперёд, Алекс увидел широкое крыльцо с хромированными поручнями, и высокую двустворчатую дверь, по обе стороны от которой на серой стене висели большие таблички с надписями серебристого цвета. Неподалёку от входа стояла жёлтая машина такси с заведённым двигателем. В следующий момент из дверей службы соцзащиты вышла стройная девушка в чёрном деловом костюме с длинной юбкой, скрывающей ноги ниже колен. Несмотря на сравнительно небольшое расстояние, учитывая ракурс - со спины, лица незнакомки увидеть всё равно бы не удалось. Пройдя по широкому тротуару, девушка подошла к машине, взялась за ручку, и, открыв дверь, скрылась в салоне. Затем машина тронулась с места и быстро удалилась.
   Алекс пребывал в странном состоянии, боясь пошевелиться. Ему показалось, что когда незнакомка наклонилась, и сделала шаг внутрь салона авто, её юбка чуть натянулась, и там он увидел нечто очень знакомое. Резко зажмурив глаза, и сразу открыв, молодой человек решил, что всё произошедшее ему просто привиделось. Когда желаешь что-то увидеть настолько сильно, что не можешь уснуть, любая тень будет принимать нужный образ, подстраивать под сознание. И даже если не хочешь, как это не раз бывало в детстве, когда лежишь в тёмной комнате, принимая висящую на стуле одежду за страшного монстра. Цвет волос и стрижка - вообще не аргумент. Во всяком случае, с точки зрения статистики, учитывая количество людей, по той или иной необходимости оказавшихся именно в это время в деловой части Сити с офисами, различными государственными и муниципальными службами. Нет никаких сомнений, что добрая треть из них - стройные брюнетки, предпочитающие деловой стиль одежды. Возможно, в другой части города женщины придерживаются других правил, и блондинок среди них чуть больше, но здесь - это норма. К тому же, походка. Незнакомка шла так, будто уже родилась в обуви на шпильках - уверенно и стремительно.
   "Зрение часто обманывает, - пронеслось эхом в голове, - ему нельзя доверять!"
   - Мне кажется, вы уже нашли, что искали... - прозвучал голос пожилой спутницы, выводя Алекса из состояния оцепенения.
   Посмотрев на даму, он отрицательно покачал головой:
   - Чаще всего мы видим то, что хотим увидеть...
   - Прислушайтесь к своему сердцу - что оно вам говорит? - произнесла его пожилая спутница, лукаво улыбнувшись.
  
  

Глава 15

  
  
   Стараясь не подавать виду, что его сердце усиленно просится наружу, безуспешно пытаясь пробить грудную клетку, Алекс проводил пожилую даму до крыльца, и даже порекомендовал обратно возвращаться с комфортом на такси.
   Посмотрев на своего кавалера с мечтательной улыбкой, она произнесла:
   - Если бы вы знали, как я вам завидую... - затем, едва нахмурившись, но продолжая улыбаться, она добавила: - У вас всё получится, даже не сомневайтесь!
   - Вы думаете? - спросил Алекс с надеждой.
   - Непременно! Желаю вам удачи! - уверенным тоном ответила дама, и отвернувшись, направилась внутрь помещения, воспользовавшись тем, что другой посетитель выходил из здания, вежливо придержав дверь в открытом положении.
   - Спасибо... - произнёс молодой человек, скорее самому себе, нежели скрывшейся за стеклянными дверями собеседнице.
  
   Резко развернувшись, он быстрой походкой направился к своему дому по кратчайшему маршруту. Уже ни секунды не сомневаясь, что сейчас вот-вот наступит состояние "перезагрузки", всегда сопровождавшееся многократным увеличением интеллектуального потенциала, боясь растратить его впустую, Алекс перешёл на бег. Рисковать драгоценными секундами, когда мозг работает на триста процентов мощности, он не собирался. Продолжая бежать в направлении дома, молодой человек прокручивал возможные варианты дальнейших действий, позволявших выполнить "программу" с минимальным количеством строк - та самая оптимизация, значительно ускорявшая исполнение алгоритма, но что ещё важнее - дающая меньшее количество "багов", непременно возникающих из-за наличия в коде "избыточных символов".
   Целиком полагаясь на мнение своей недавней спутницы, а если точнее, на её богатейший жизненный опыт, молодой человек уже ничуть не сомневался, что в такси садилась именно Энжи. Грозно рявкнув на сомнения, имевших смелость подать свой писклявый голосок из того закутка сознания, где им и место, Алекс спешил к компьютеру. Пожалуй, главным доказательством того, что зрение не обмануло, была попка девушки, которую он узнал бы из миллиона ей подобных. Такой второй не найти во всей Вселенной, это ясно как восход и закат солнца. Возможно, будь Алекс чуть более внимательным к своей симпатичной спутнице, у него имелись бы другие "зацепки" и "улики", но в тот день он находился в состоянии полной готовности к отходу в Мир Иной, и всё обыденное казалось чем-то неважным и второстепенным. Сейчас ситуация кардинально поменялась - поиски девушки на какое-то время затмили все другие дела, став приоритетной задачей, действительно важной и имеющей смысл - настоящей целью.
   Несущаяся со скоростью экспресса мысль вдруг сделала неожиданный кульбит, и Алекс ещё раз быстро проиграл в голове все моменты, помеченные тегом "попка Энжи". Он поймал себя на мысли, что уже не испытывает никакого смущения от мысленного произнесения слова, обозначающего, пожалуй, самую прекрасную часть женского тела, заняв законное место в ряду с другими символами и знаками, необходимыми для исполнения программы, алгоритм которой уже приобретал привычную визуальную форму. В голове возникла блок-схема, где самый верхний ромбик предлагал выбор "да-нет".
   Его следовало подписать следующим образом:
   "Имеет ли Энжи какое-то отношение к социальной службе, либо она обычная посетительница?"
   Вариант "да" выглядел предпочтительнее, поскольку дальнейшие поиски девушки в значительной мере упрощались. Но и отрицательный ответ ничуть не смущал молодого человека, ведь трек движения городского такси, вызванного к государственному учреждению, отслеживался "на раз-два". Зная конечную точку следования, можно было заметно сузить пространство поиска. В этом случае вовсе не требовалось знать регистрационный номер автомобиля, на который Алекс всё равно не обратил никакого внимания. И даже хорошо, что он этого не сделал, поскольку краткий миг, длящийся лишь сотую долю секунды, позволивший увидеть главное, стоил всех земных благ. Теперь очевидно, что висящая в голове блок-схема утратила всякую актуальность, запросив избыточные данные для модели, всё более представляющейся второстепенной.
   Чтобы не расходовать драгоценные секунды "300%-ной производительности" на бесполезное созерцании плиток мостовой, мелькавших под ногами со стробоскопической скоростью, следовало переключиться с алгоритмического языка на нормальные человеческие рассуждения. Пока мозги работают на максимальных оборотах, их нужно использовать по прямому назначению.
   С каждой последующей секундой "основной" вариант обрастал массой дополнительных аргументов в свою пользу.
   А именно:
   Обычный посетитель социальной службы вряд ли станет наряжаться в стильный деловой костюм. Как минимум, чтобы не выглядеть попугаем среди "нормальных" посетителей. Даже с приличного расстояния нетрудно определить реальную стоимость любого заметного стороннему взгляду предмета гардероба, в чём Алекс неплохо разбирался, считая себя, если не экспертом, то уж профессиональным пользователем - абсолютно точно. Трусы и носки не в счёт - это относится к интимной сфере, но то, что находится снаружи - костюм, галстук или модный аксессуар в руках или на лацкане пиджака - это видно издалека. Специально покупать дорогую одежду лишь для того, чтобы просить денег или направления к профильным специалистам, находясь в здравом уме, никто не станет. Наоборот, лучше прикинуться бедной овечкой, нарядившись попроще, чтобы вызвать к себе жалость социальных работников, тем самым ускорив решение своих бытовых или социальных неурядиц.
   В то же время, для госслужащего строгий дресс-код - обычное явление. А значит, первый вариант окончательно признаётся приоритетным. Такси откладывается!
   Единственное, что немного смущало - это одежда Энжи в тот день, когда они встретились на пустыре.
   Что может заставить девушку, работающую в официальном учреждении, в самый разгар рабочего дня облачиться в столь сомнительный наряд? Уж точно не профессиональная необходимость!
   Ответ на этот вопрос требовал введения в вариативную матрицу дополнительных данных, поэтому Алекс решил временно переместить его в область комментариев и пояснений, выведя за пределы "основного кода программы". Но то, что произошло дальше - на трамвайной остановке и потом внутри вагона - здесь явно прослеживался некий "профессиональный почерк", как раз свойственный всем сотрудникам социальных служб, имеющих дело с конкретными людьми и хорошо разбиравшихся в человеческой психологии. Рассказ о том, что у водителя трамвая имеются какие-то семейные проблемы, теперь выглядел типичной жизненной ситуацией, ведь кому как не соцработнику помочь девочке-вундеркинду в полной мере реализовать свой природный дар? И то, что она когда-то станет великой пианисткой - самая обычная мечта ребёнка - как стремление мальчика стать космонавтом или знаменитым футболистом. Могла ли девочка довериться социальному работнику? Почему нет, вполне!
   Нетерпимость Энжи к чужой лжи определённо указывает на её личную честность, невозможно требовать от других того, что для тебя самого не является нормой. Историю про девочку-вундеркинда и её несчастного отца девушка свела к невинной шутке, но теперь нет никаких сомнений в том, что всё сказанное ей - чистая правда.
   Почему водитель открыл дверь?
   Ответ очевиден - он узнал Энжи в огромное зеркало заднего вида, когда та пинала своим розовым тапком стеклянную дверь, активно жестикулируя и привлекая к себе внимание. Что ему ещё оставалось? А вход через заднюю дверь - естественное желание избежать лишних вопросов, учитывая крайне необычный наряд девушки.
   Мелькнула мысль:
   "Энжи не могла знать наверняка, что водителем трамвая на этом маршруте окажется именно этот человек. Совпадение? Возможно..."
   С другой стороны:
   Как должен отреагировать любой другой, находясь на месте водителя?
   Возможно - так же, ведь транспортная компания заинтересована в количестве пассажиров и положительных отзывах, независимо от их внешнего вида и манеры поведения. Тинейджеры в драных джинсах с сиреневыми волосами и кольцами в носу - тоже люди, имеющие такие же гражданские права. Во всяком случае, через какое-то время ими обязательно станут, и их лояльность нужно завоёвывать уже сейчас. Безбилетник-рецидивист всё равно понесёт наказание, рано или поздно. Иначе "баланс не сойдётся", как сказал Давид - Природа ничего не даёт даром.
   В повседневной жизни это утверждение имело "народное название" - Ведро Удачи. Суть "теории" заключалась в том, что каждому человеку при рождении даётся некоторое количество житейской удачливости, которую он может истратить сразу, занимаясь различным экстримом, пренебрегая при этом элементарными требованиями безопасности, либо расходовать экономно, стараясь справиться с различными жизненными ситуациями самостоятельно - физической силой, выносливостью, терпением, интеллектом - не полагаясь на везение и фортуну. Тем самым, стараясь сохранить значительную часть содержимого "ведра" до старости, когда удача действительно необходима. На любителей посещать различные игорные заведения "теория ведра" также распространялась. В этом случае человек попросту продавал свою удачу, меняя её на звонкую монету за рулеткой или дёргая ручку "однорукого бандита". Притом, "лёгкие деньги" столь же стремительно покидали кошелёк своего "удачливого владельца", как и появлялись, что вряд ли кто-то станет отрицать. Алекс к таким "доморощенным теориям" относился с изрядной долей скепсиса, но всё же, признавал в подобных утверждениях наличие некоего рационального зерна.
   Так это или нет, но работа водителя - рулить, а безбилетники - уж точно не его забота!
   Случившееся в вагоне трамвая вполне укладывалось в событийную матрицу без каких-либо трудностей - наверняка Энжи сказала нечто успокаивающее, и недовольная дама изменила свои первоначальные намерения. Возможно, девушка действительно назвала Алекса психом, посчитав этот термин наиболее подходящим для разрешения возникшей проблемы, ведь имея каждодневную практику работы с раздражительными людьми, достаточно лишь пары нужных слов, чтобы человек успокоился. Да и как назвать человека, готового прыгнуть ласточкой в бассейне, где вместо воды асфальт? Самый настоящий псих - по-другому и не скажешь!
   Поведение Энжи в баре вопросов также не вызывало.
   Информации для взвешенного анализа по этой части имелось даже с избытком.
   Уважительное обращение владельца бара к девушке - мисс Анжела - в отношении человека, самое первое знакомство с которым, вероятно, произошло в формальной обстановке, выглядело более уместным, нежели уменьшительное Энжи, годящееся, в том числе, и для домашних питомцев. Нередко случается и такое - когда взаимоотношения из официальных переходят в личные, первоначальные "имена" закрепляются столь прочно, что их уже никаким напалмом не выжжешь. Да и в обычной жизни такое происходит сплошь и рядом. Когда Алекс только устроился стажёром в банк, местному "мастеру на все руки", совмещавшему в себе сразу несколько специальностей - слесаря, плотника, электрика и много чего другого, его представили как "Кудряшка Джо". При этом прозвище никак не подходило под "описание" - среднего возраста мужчина не имел на своей голове ни единого волоска. Окончательно вписавшись в коллектив и познакомившись с сотрудниками банка более обстоятельно, Алекс убедился в том, что когда-то Джо действительно носил на своей голове шикарную шевелюру, но она покинула его стремительно, буквально за пару месяцев. На то были свои причины, довольно веские. С течением времени молодого программиста перестали удивлять такого рода курьёзы - порой реальная жизнь куда изобретательнее, чем самая крылатая фантазия.
   Генри прав - невзирая на разницу в возрасте, девушка навсегда останется для него - мисс Анжела - и это уже не изменить. Конечно, в его гостеприимном баре все равны, но всегда есть и те, кто "ровнее".
   Даже если Энжи сама не занималась делом отставного военного, получившего тяжелейшую психологическую травму на войне, девушка могла читать его личное досье, имея для этого все законные основания. К примеру, получив это дело "по наследству" от предыдущего сотрудника, ушедшего в отпуск или на заслуженный отдых. Назвав его жестоким убийцей, Энжи повела себя как опытный хирург, не испытывающий никакой жалости к пациенту, требующему срочной операции. Боязнь причинить лишнюю боль может привести к катастрофическим последствиям. Голова профессионала должна быть холодной, как лёд, а руки действовать как остро отточенный скальпель.
   Некоторая фамильярность при общении Энжи с хозяином бара - ни в коем случае не пренебрежение к пожилому человеку, а наоборот - явное доказательство их давней дружбы. Во всяком случае, Алексу показалось, что девушке действительно стало неловко, когда он решил уточнить, что в действительности та хотела сказать о Генри. Отношения, основанные на доверии и взаимопонимании - дорогого стоят. Если Энжи попросила Генерала ничего не сообщать о себе случайным людям, в том числе и Алексу, Генри даже под пытками будет молчать, в этом можно не сомневаться!
   Сеанс психотерапии, проведённый с использованием препарата, именуемого - "Белая лошадь" - несомненно, принёс свои плоды. Лекарство вовсе не обязано иметь приятный вкус, его главное достоинство - эффективность! Рискуя собственным самочувствием, Энжи довела склонного к самоубийству пациента до такого состояния, что он уже ничего не помнил и не хотел. Своеобразная анестезия, призванная снять шоковое состояние, вызванное причинами, о которых девушка не имела ни малейшего представления. Требовалась полная очистка кэша, с чем она, несомненно, справилась.
   Чтобы понять реальные мысли Алекса, забравшегося на козырёк тоннеля, не нужно обладать специальными знаниями по суицидальной симптоматике, одного взгляда на человека в дорогой грязной одежде, и туда, откуда он возник, достаточно для однозначных выводов. Совершенно необязательно для этого называться Шерлоком Холмсом или мисс Марпл - любой практикующий психолог решит такого рода задачку максимум в два действия. Дневная тренировка по промышленному альпинизму - та ещё отговорка. Будь он чуть более изобретательным, нашёл бы другое объяснение, похожее на правду, и тогда Энжи, возможно, отказалась бы от "экстренного вмешательства", отправившись по своим делам, тут же забыв о существовании молодого человека, случайно пересёкшего её орбиту. В реальной жизни и параллельные линии нередко пересекаются. Неэвклидова геометрия, вроде бы так...
   Несмотря на то, что Алекс совершенно не помнил, как оказался в обнимку с мусорным баком днём позже, событийная картина вряд ли предлагала какое-либо сюжетное разнообразие:
   Энжи проводила своего невменяемого спутника до того места, где он точно не замёрз бы ночью и не стал жертвой уличных хулиганов, которые могли снять с него не только кроссовки, но и раздеть практически до гола. Привычка покупать одежду в магазинах, торгующих исключительно брендовыми товарами, едва не сыграла с Алексом злую шутку. Правильно сказал Давид - носил бы обычные ботинки, не остался бы босиком на улице. Разговор о том, что неплохо бы подарить бездомному "Каппу", в сложившихся обстоятельствах выглядел грозным предостережением - Будь Осторожен! Твоя Одежда Стоит Слишком Дорого! - а вовсе не попрошайничеством. К тому же, он не мог не заметить, что размер толстовки ему явно маловат. У Давида достаточно денег, чтобы купить всё, что ни пожелает.
   Конечно, он не крал шлёпанцы у "добропорядочных граждан", а просто взял со склада вместе с киннорой. Надпись на подошве, немного смутившая Алекса - название отеля, только и всего. Нетрудно догадаться, почему эти два слова - одно на вывеске отеля, второе на тапках, не привели к очевидным выводам. Во-первых, на второй день после неудачной попытки суицида он ещё лелеял надежду на скорую отправку в Великое Ничто, и поэтому мирское его мало интересовало. Во-вторых, абстинентный синдром, заметно ослабленный "лекарством", но в полной мере непобеждённый, давал о себе знать. Это сейчас, когда жизнь вошла в привычный ритм, Алекс способен обращать внимание на такие мелочи, но в тот момент вопросы из категории: "Какая половая принадлежность может быть у пляжных шлёпанцев?" и "Чем мужские резиновые тапки радикально отличаются от женских?" - его точно не волновали. Давид натыкался на коробки с ними не реже двух раз в неделю, когда забирал саксофон со склада и возвращал обратно. Поэтому действовал наверняка, заранее "измерив" ногу Алекса. Никакой кражи не было! Для этого не требовалось даже спрашивать разрешения у Джека, ведь шлёпанцы с надписью "Амели" на подошве - обычный мерч, сувенир на память, который раздаётся всем постояльцам бесплатно. Тогда столь очевидная мысль голову Алекса не посетила, поэтому он, как и обещал, вернул их на следующий день после того, как обналичил чек в банке и начал "всплытие". Точнее, положил в коробку с просрочкой, стоящую под мусорным контейнером. Встретить Давида в тот день не удалось.
   Пожалуй, единственный вопрос, на который мозг, продолжавший работать в режиме "300% производительности", не имел однозначного ответа, формулировался следующим образом:
   Знакома ли Энжи с "бывшим воином рок-н-ролла"?
   Вариант, что Давид ничего не знал о существовании девушки, представлялся вполне реалистичным. При этом сам городской бездомный по фамилии Кафка, вряд ли мог укрыться от "всевидящего ока" социальных служб. Вовсе не обязательно помогать, пытаясь всеми силами вытащить со дна, раз он сам того не желает, но "держать на контроле" - их прямая обязанность. Если даже случайные прохожие смотрели на Давида с явным уважением, то Энжи по роду своей прямой деятельности полагалось знать куда больше. Его пятничные концерты, собирающие не только случайных зрителей, но и "давних поклонников", таких как Мартин - прямое тому доказательство. Если бы девушка хоть на секунду усомнилась в способности Давида отговорить Алекса от суицидальных мыслей, то привела бы его совсем в другое место.
   К себе домой? С какой стати?!
   Когда человек не дорожит своей жизнью, нетрудно догадаться, насколько высоко он ценит чужую. Нет, к себе домой такого точно приводить нельзя, тут без вариантов!
   А вот полицейский участок, где уж точно проследят за затем, чтобы их подопечный не наложил на себя руки - для потенциальных самоубийц самое место. Огромная благодарность Энжи - проснуться в тюремной камере для Алекса стало бы не меньшим потрясением, чем увольнение из банка. В этом случае последствия когнитивного шока могли привести к абсолютно непредсказуемым последствиям.
   Кстати, когда встреча с Энжи произойдёт, нужно обязательно её спросить - Что означает этот термин? И в чём состоит его отличие от когнитивного диссонанса? Исключительно для расширения кругозора, не более того.
  
   Оказавшись перед домом, где снимал очень скромную квартиру, удовлетворяющую всем его нынешним потребностям, Алекс усмехнулся:
   "И всё же, Давид, в одном ты ошибся - Мироздание иногда даёт человеку в долг что-то очень ценное, в надежде, что тот расплатится чуть позже. Эти 300% производительности мозга - штука крайне полезная!"
   Понимая, что "приступ гениальности" исчерпан в полной мере, Алекс уже не сомневался, что оставшихся "50/80" будет достаточно для того, чтобы довести начатое до понятного финала. Сейчас спокойно, без суеты и дрожи в пальцах нужно проделать всё необходимое, чтобы встреча с Энжи непременно состоялась.
   Поиск её в различных "злачных заведениях" изначально был обречён на неудачу. Теперь это не вызывало никаких сомнений. Безупречная логика и холодный рационализм оказались бесполезными применительно к обычной человеческой жизни, не вмещавшейся ни в какой, даже очень сложный многофакторный алгоритм. Естество разнообразнее, и в этом его главное отличие от любой, даже самой громоздкой и безупречной математической модели. Компьютерная игра никогда не сравнится с обычной жизнью, ни по логической части, ни по графике. Просто потому, что машина не может ошибаться. Искусственный интеллект появится лишь тогда, когда намеренно совершит ошибку, в полной мере осознавая свои действия.
   Математика - вовсе не Царица всех наук, ведь она оперирует идеальными величинами, бесконечно далёкими от реальности. Просто хороший инструмент, как молоток или отвёртка, но совершенно непригодный для роли памятника, на постаменте которого большими буквами высечено - "ИСТИНА". Никакая наука не заменит чувств, ведь именно они являются языком души - сгустка космической энергии, которой по определению чуждо состояние покоя. Ведь жизнь - это бесконечное движение, независимо от направления и выбранной цели.
  
   Примерно с такими мыслями молодой человек вошёл в парадную дверь и сразу направился к лестнице, ведущей на второй этаж дома. Чашка горячего крепкого кофе - хорошее подспорье в работе с данными, которые непременно приведут к положительному результату.
   "У меня всё получится! - приободрил себя Алекс. - Нет никаких сомнений!"
  
  

Глава 16

  
  
   Несмотря на то, что прогулка с пожилой дамой действительно дала новую информацию о девушке, безуспешно разыскиваемой уже на протяжении длительного времени, на общую ситуацию это никак не повлияло. Казалось бы - вот она зацепка, способная вывести процесс поиска на финишную прямую. Увы, к результату это не привело - лишь яркая вспышка, но ожидаемого взрыва за ней не последовало. Информация о том, что Энжи работает в муниципальном отделе социальной защиты, представлялась открытой дверью, куда стоит лишь войти, и вот он счастливый конец всей этой, более чем месячной, эпопеи. Но нет! Дверь оказалась лишь нарисованным на стене изображением - бутафорией, аттракционом, фикцией, лишь обозначавшей вход-выход, но в физическом смысле она никуда не вела.
  
   Алекс снова вспомнил фразу: "Зрение часто обманывает, ему нельзя доверять!" - авторство которой так и не удалось установить. Тем не менее, последние три дня это словосочетание посещало голову молодого человека с пугающей регулярностью. В более широком толковании она относилась и к мыслям. Точнее, к той их разновидности, что называются умозаключениями. Получалось, что любые логические построения, основанные на опыте, причинно-следственной связи и житейской мудрости, приходящей к людям порой слишком поздно, могут разбиться как хрустальная ваза, случайно уроненная на кафельный пол. Что толку от логики и здравого смысла, когда с тобой начинает играть более мощная сила, расставляя открытые колодцы на пути следования, вынимая перекладины из лестницы, по которой карабкаешься, рисуя двери на стенах, где под штукатуркой - глухая кирпичная кладка. Сейчас Алекс чувствовал себя пешкой на шахматной доске, где фигуры перемещаются с одной клетки на другую, не имея никакой реальной возможности выразить собственное мнение или каким-то другим образом повлиять на ход игры. Но даже не это удручало - пускай и переставляют куда вздумается, игра есть игра - корень проблемы в том, что не видно никакой логики в этих действиях. Будто бы против опытного гроссмейстера играет ребёнок, второй раз в жизни увидевший перед собой шахматную доску. Наверное, хорошо быть пешкой на шахматном поле, зная, что играющий тобой - мастер своего дела - гроссмейстер. В этом случае даже жертва фигуры, коей ты являешься, не так обидна. Что называется - ради всеобщего блага. Существующая ситуация усугублялась тем, что месяц безуспешных поисков выглядел как игра без стратегии, тактики и какого-либо желания победить соперника.
   Нечто подобное происходило в далёком детстве, когда ребята ещё только начинали овладевать премудростями различных игр, в том числе и шахмат, в которых знали лишь правила - как фигуры "умеют" ходить, а как нет. По сути, вся игра сводилась лишь к пустым "маневрам" на шахматной доске, когда конь прыгает вперёд и вбок, ладья ходит прямо или в сторону, слон по диагонали, а ферзь так и сяк, периодически "поедая" фигуры, по большей части случайно - просто потому, что те оказались не в том месте и не вовремя. Естественно, на завершающей стадии игроки "поедали" всё, что только возможно, вовсе не приводя к победе одного из них. На последнем этапе игра сводилась к бесполезному перешагиванию туда-сюда, пока это всем не надоедало. Далее следовало пожимание рук и слово: Ничья!
   Сейчас происходило нечто подобное - "игрок", водивший Алекса неделей ранее по "злачным заведениям", а сейчас - от дома до здания, где располагалась городская служба соцзащиты, и обратно, не проявил не только гроссмейстерских качеств, но, по всей видимости, даже не задавался вопросом - Зачем и кому всё это нужно? Уже несколько дней ощущая себя пешкой в чужой игре, Алекс даже не надеялся дойти до последней линии, чтобы превратиться в ферзя или какую-то другую фигуру. Будто бы тот "небожитель", что сидел за шахматной доской, вообще не руководствовался никакими правилами, водя фигурами, как ему вздумается.
   Правда, во всей этой "схеме" не виделось противника - другого игрока, но в качестве вольной метафоры сравнение нынешнего состояния с плохой шахматной игрой вполне годилось.
  
   В тот день, даже не пытаясь отдышаться от вынужденной пробежки, Алекс сразу включил компьютер и взялся за дело. Ощущение собственного величия и всезнания, медленно покидающее сознание после очередного "приступа гениальности", заставляло часто биться сердце в предвкушении скорой победы. Но, увы!
   Удалось узнать лишь то, что в здании, которое так стремительно покинула Энжи, работает несколько женщин по имени Анжела, начиная от кладовщицы и заканчивая помощником главного бухгалтера. Наиболее вероятной "претенденткой" в списке сотрудников представлялась Анжела Редич, занимавшая должность штатного психолога, но как она выглядит, сколько ей лет и какого рода дела ведёт - сплошное белое пятно. Никаких контактных данных - ни телефона, ни адреса, просто сотрудник в штатном расписании. Попытка получить дополнительную информацию из "нелегальных источников" также провалилась - абсолютно ничего, будто Анжела Редич существует лишь в виде строчки в длинном списке имён лишь для того, чтобы подразнить Алекса, не давая никаких внятных ориентиров, кто она такая и может ли оказаться тем человеком, кого так необходимо найти.
  
   Второй "вариант", связанный с жёлтым такси, в котором Энжи столь стремительно умчалась от здания соцзащиты, также оказался тупиковым. Узнать номер авто не составило никакого труда, а также маршрут, ведущий в ничем не примечательный спальный район, коих в этом городе достаточно. Обычная поездка без каких-либо полезных зацепок. Как и следовало ожидать, каждый день к зданию соцзащиты такси заказывались ничуть не реже, чем на железнодорожный вокзал и в аэропорт, что теперь казалось очевидным как день. Почему эта мысль тогда не пришла в голову, Алекс терялся в догадках. В следующий момент он усмехнулся, подумав:
   "Друзья нужны вовсе не для того, чтобы весело убивать время. И даже не в качестве бесплатной рабочей силы, когда нужно перетащить тяжёлый шкаф из одной комнаты в другую, не прибегая к услугам профессиональных грузчиков. Только настоящий друг скажет тебе - кто ты есть на самом деле. Мог бы и раньше догадаться..."
   В этот момент "индекс самооценки", обычно находящийся выше условной линии, означавший если не самолюбование, то хотя бы какое-то уважение к собственной персоне, резко провалился в область отрицательных значений. Такого Алекс не испытывал даже будучи школьником, получившим неуд за невыученный урок, зная наверняка, что помешали некие обстоятельства, а вовсе не природная тупость. Сейчас в собственных умственных способностях он уже сомневался по-настоящему. По крайней мере, в той их части, что необходимы для обычной жизни, не связанной с работой, где он действительно чего-то стоил.
   "Правильно говорят - подели самомнение пополам и получишь результат, близкий к реальности, - подумал молодой человек, - а ещё лучше на три - так вернее!"
  
   Окончательно выбросив из головы отработку "списка злачных заведений", молодой человек будто заглянул в Пустоту. Прежняя стратегия, пускай и заведомо ошибочная, давала хотя бы надежду, что вот-вот, и чудо произойдёт, в то время как нынешняя, что называется - ни уму ни сердцу. Но что ещё хуже - рукам и ногам, уже привыкшим куда-то ходить и что-то делать, даже если это абсолютно бесполезно.
   В глубине души ругая себя за мальчишество, свойственное пятнадцатилетним подросткам, Алекс околачивался у порога здания, откуда "блеснул лучик надежды". На протяжении последних трёх дней, приходя к нему утром, до начала рабочего дня, а потом вечером, когда все сотрудники устремляются с работы домой. Не исключено, что среди них была и та самая Анжела Редич, которую молодой человек "вычислил", опираясь на жалкие остатки логики и здравого смысла, теперь уже не казавшиеся эффективными инструментами, но Энжи среди них точно не было.
   Продолжать "дежурить" у здания соцзащиты не имело никакого смысла. К тому же, Анжела Редич вполне могла оказаться совершенно несимпатичной женщиной предпенсионного возраста с отвратительным характером, а вовсе не лёгкой на подъём Энжи, для которой любая проблема - сущий пустяк.
  
   Тупо уставившись на экран монитора с рабочим столом и многочисленными папочками на нём, молодой человек судорожно искал выход из тупика, в котором пребывал уже достаточно долго. Требовалась какая-то новая мысль, направление, ориентир, пускай и туманный. Ну, хоть что-то! В голове наблюдался если не полный вакуум, то нечто близкое.
   "Хотя бы ветерок какой, - подумал Алекс. - Для лесного зверя он как утренняя газета, стоит только носом пошевелить и уловить запах зайчатины, пасущегося неподалёку оленя, других зверей, коих в лесу навалом. Если ты волк, вот тебе и пища, не только для размышлений, но и для желудка. Стоит только задницу поднять, и выйти из логова на свежий воздух..."
   Мысль о том, что неплохо бы прогуляться подкупала, но не сулила никаких бонусов. Снова слоняться без дела по городу, пройтись до соцзащиты, куда последние три дня Алекс и так ходил как на работу - занятие бесполезное. А может, и вредное...
   Оставались два незавершённых проекта, по которым клиенты не торопили, что лишь усиливало нарастающую апатию. Когда тебя постоянно дёргают за рукав со словами: Давай быстрее! Нужно было ещё вчера! - такого рода понукания помогают отвлечься от всего. Даже заставляют, что предпочтительнее. Работа - действительно спасение, и не только от безденежья, но и от тяжёлых мыслей. Но именно сейчас не хотелось даже дотрагиваться до клавиатуры.
  
   Преодолевая апатию, волевым усилием вынув себя из удобного кресла, Алекс поплёлся на кухню, чтобы сварить уже "дневной" кофе, в надежде, что тот взбодрит не только тело, но и изрядно потрёпанную волю к достижению цели, формулировавшейся очень просто: "найти Энжи". Открыв дверцу шкафа, где хранились различные крупы и специи, молодой человек направил указательный палец сначала на жестяную банку с надписью "арабика", потом на "робуста". Поводив пальцем туда-сюда, он остановился на первом варианте, исключительно потому, что кофейный напиток из робусты под кодовым названием "пять секунд", готовился максимум минуту, а в условиях, когда время течёт непозволительно медленно, его нужно убивать самым решительным образом.
   "Время на нас обиделось... - прозвучала в голове фраза из сказки про Алису, - и теперь у нас постоянно пять часов - время пить чай!"
   Алекс улыбнулся своим мыслям, едва не проморгав кофе, уже готовый выскочить наружу, обещая доставить немало хлопот по уборке грязи с плиты. Перелив тёмно-коричневую жидкость в кружку, он поплёлся на балкон. Во всяком случае, броуновское движение, происходящее внизу, отдалённо напоминало мельтешение языков пламени в камине, струю водопада, падающую с грохотом вниз, шевеление ветвей деревьев и листьев на ветру... То есть, любое движение, внушающее надежду, заставляя двигаться самому, иными словами - жить.
   Никаких особых событий за это время не произошло, всё так же малолюдно внизу, тот же продавец зелени, в отсутствии покупателей занятый натиранием до блеска яблок, ожидая вечернего наплыва покупателей, когда все потянутся к своим любимым креслам перед телевизором и другим приятностям, кои уже сугубо индивидуальны. Не обнаружив никакой пищи для ума за пределами своей квартиры, Алекс переместился обратно за рабочий стол, поставив кружку рядом с клавиатурой.
   Сделав небольшой глоток кофе, он откинулся на высокую спинку кожаного кресла, и закрыв глаза, подумал:
   "Где же выход?"
   "Там, где дверь!" - ответил голос Давида, прозвучавший в голове настолько явственно, будто это произошло в действительности.
   Покачав головой, Алекс нахмурился:
   "Уже не первый раз такое! Не пора ли преодолеть детские комплексы, и всё-таки, обратиться к опытному специалисту?! Психиатру или психо-о-о-логу..."
   Перед мысленным взором молодого человека сейчас маячила дверь, но не та, что нарисована на стене, а самая натуральная, из которой Энжи выскочила как метеор и умчалась на жёлтом такси неизвестно куда. Сунув руку в задний карман джинсов, Алекс достал карточку соцстрахования и напрягая зрение, попытался увидеть там что-то новое, как это недавно делал в баре Генерала. Тогда он баловался с голографическим знаком, едва налезающим на фотографию. Сейчас он впервые в жизни обратил внимание на обратную сторону пластикового прямоугольника, которая оказалась вовсе не серым размытым пятном, а "памяткой для владельца карты соцстрахования". По крайней мере, эта надпись была исполнена чуть более крупным шрифтом, чем всё остальное. Можно было предположить, что дальше сообщается примерный список "услуг", которые оказывала столь полезная государственная служба населению за те налоги, которые, как предполагается, они платили регулярно и в полном объёме.
   Неожиданно подумав о том, что возможно, он первый человек в этом городе, а может, и во всей стране, который за много лет владения карточкой, исполнявшей роль банального удостоверения личности, заинтересовался тем, что там вообще что-то написано с обратной стороны. Тем более, даже имея феноменальное зрение, прочитать такой текст без специальных приспособлений нереально - слишком мелко. Решив, что идти за увеличительным стеклом вряд ли стоит, Алекс включил настольную лампу, и приблизив к лицу, подставил карточку под яркий свет. Вследствие хорошего освещения "глубина резкости" в значительной степени возросла, и удалось прочитать самый конец сообщения:
   "И многое другое..."
   Усмехнувшись про себя тому, что, пожалуй, эта фраза настолько ёмкая, что вмещает в себя смысл всего сообщения, молодой человек принял решение, наконец, воспользоваться услугами государственного учреждения, о местонахождении которого узнал буквально три дня назад, пребывая уже в достаточно зрелом возрасте.
   "Правильно говорил Давид - окружающий мир - не враг и не друг, он лишь предлагает инструмент. Пользуешься ты им или нет - ему всё равно. А вдруг карта соцстрахования - и есть тот самый инструмент? - подумал Алекс, сделав очередной глоток кофе. - Уже который раз её достаю, верчу в руках, пытаясь обнаружить какие-то тайные письмена. Пришло время воспользоваться карточкой по прямому назначению! Прямо сейчас, немедленно! Рабочий день ещё в самом разгаре!"
   Оттого, что появилось хоть какое-то занятие, настроение резко улучшилось, поэтому следующая мысль прозвучала совсем позитивно:
   "Том Сойер назвал бы это приключением..."
  
   Ещё до конца не представляя, какую именно услугу он желает получить в государственном учреждении, молодой человек спешил туда, где казалось, уже знал каждую трещинку на стене и скол на тротуарной плитке. За три дня "околачивания груш" поблизости от центрального входа с блестящими никелированными перилами, он изучил это крыльцо настолько досконально, что мог по памяти нарисовать довольно подробно, даже если разбудить его посреди ночи и заставить проявить талант живописца. Но что находилось за высокими деревянными дверями с большими стёклами, он даже представить себе не мог. Возможно, это длинный коридор с креслами по стенам, а может что-то иное. В любом случае, пока не увидишь собственными глазами, не узнаешь. Спрашивать всё равно некого...
  
   Довольно быстро добравшись до уже знакомого крыльца, не бегом, но лишь немногим медленнее, Алекс стоял перед высокой двустворчатой дверью с поблескивающими в солнечных лучах стёклами, разглядеть сквозь которые ничего не удавалось. Вместо того чтобы войти внутрь, он рассматривал небольшие трещинки на лакированных филёнках, ища на них неровности, сучки, сколы, царапины, способные отдалить момент принятия решения - входить или нет? Другими словами, Алекс испытывал какую-то нерешительность, рационального объяснения которой не находил.
   "И что я там собрался делать? - подумал он, ощущая мелкую дрожь в коленях, как в детстве перед посещением зубного врача. - С кем разговаривать, о чём спрашивать? На кого жаловаться..."
   Алекс поймал себя на мысли, что ведёт себя как ребёнок, готовый при первой же возможности развернуться и бежать от ненавистного дантиста, желающего поковыряться в чужом рту жужжащей штуковиной. С глубоким облегчением от того, что выбора делать не придётся, он увидел, как дверь открылась сама. Вышедший из неё пожилой мужчина, придержав створку, произнёс:
   - Проходите.
   - Благодарю, - ответил молодой человек, и сделал шаг в неизвестность.
  
  

Глава 17

  
  
  
   Небольшой вестибюль с лестницей, по обе стороны от которого высились широкие арочные проёмы, упирался в запертую дверь. Налево располагался широкий коридор с одинаковыми высокими дверьми. Друг от друга их отличало лишь расположение и металлические рельефные цифры, прибитые чуть выше уровня глаз. Блики от ярких потолочных светильников играли с полированной поверхностью, отражая свет, но разглядеть порядок нумерации дверей из вестибюля не удалось. Расставленные вдоль стены стулья пустовали. Решив, что эта часть здания предназначена для собственных нужд организации, Алекс посмотрел в противоположном направлении.
   Правая арка вела в большой зал. По всей видимости, туда и следовало идти. Сразу за широким проёмом находилось просторное светлое помещение, отдалённо напоминавшее офис. Места для сотрудников располагались не отдельными ячейками, а наподобие железнодорожной кассы в один ряд - сплошная прозрачная стена, разделённая на секции, пронумерованные большими цифрами, нарисованными краской прямо на стекле. Остальное пространство занимали места для посетителей - длинные кожаные диваны, а также, отдельно стоящие пуфики перед небольшими столиками с бланками и ручками в пластиковых стаканах. Другими словами, ничего такого, чего бы Алекс не видел раньше, периодически забегая в мэрию по тем или иным надобностям.
   "Все официальные учреждения похожи друг на друга как близнецы-братья, - подумал молодой человек, усмехнувшись, - почему служба соцзащиты должна чем-то отличаться?"
   Подойдя к "чекомату" - терминалу системы "Электронная очередь", не только рекламирующему предлагаемые услуги, но и выдающему бумажки с номерами, Алекс углубился в чтение, довольно смутно представляя, в какое место экрана следует тыкать пальцем. Ничуть не удивившись тому, что прямоугольник с надписью "Пенсионное обеспечение" занимал больше пространства, нежели остальные "социальные услуги", молодой человек продолжил изучение остального "содержимого", явно не помещавшегося на экран, о чём свидетельствовали две крупные стрелки, указывающие вверх и вниз.
   Если Алекса когда и посещали мысли о старости, то он никак не связывал её с пенсией, искренне надеясь "сколотить личный пенсионный счёт" задолго до наступления немощи, чтобы не ждать подачек от государства, считая роль просителя с протянутой рукой для себя унизительной. Пара табличек, относящихся к медицинскому страхованию, также не привлекли никакого внимания молодого человека, старавшегося от "всего этого" находиться как можно дальше, не только с топографической точки зрения, но и ментально, руководствуясь простым правилом:
   "Не лезь в мотор, не мешай ему работать!"
   Субсидий на оплату коммунальных услуг и прочих форм помощи малообеспеченным слоям населения он никогда не получал, имея самое смутное представление о такой форме государственной поддержки.
   Чтобы ознакомиться с другими "услугами" органа соцзащиты, молодой человек ткнул в кнопку, указывающую вниз, и продолжил изучать содержимое экрана. Его случай уж точно не относился, ни к бытовому насилию, ни к психологическим проблемам в семье, поскольку для этого сначала надо найти того, с кем планируешь конфликтовать на кухне под звон посуды, разбивающейся о кафельный пол. Всему своё время! Детей он тоже не успел завести, поэтому вопросы с устройством в дошкольные и школьные учреждения в его голове как-то пока не возникали.
   Кнопка, подписанная "Досуг и Отдых" на экране терминала представлялась какой-то неудачной шуткой, и лишь значительное волевое усилие позволило преодолеть природную любознательность, чтобы не ткнуть в неё пальцем. Табличка с надписью "общественный транспорт" поражала своей лаконичностью и информативностью, ровно в той же мере, как если бы там было написано: "кран башенный", "кирпич силикатный" или "гравий мелкий". Узнавать, что под ней "скрывается", желания не возникло. Вспомнив, насколько быстро он получил обратно транспортную карточку, так легкомысленно отправленную в "вечный игнор", в своём родном муниципалитете, молодой человек даже немного удивился подобной услуге в общем перечне. Сестру-близнеца карточки можно было столь же стремительно восстановить и в транспортной компании - исключительно коммерческой организации, но она располагалась чуть дальше, чем мэрия, поэтому из сугубого рационализма выбор пал на более удобный вариант, как минимум, с точки зрения физических затрат на пешую прогулку. Услуга, именуемая "трудовые споры и отношения", на некоторое время ввергла Алекса в состояние глубокой задумчивости. Он с трудом представлял, каким образом его права может защитить государство, если на руках имеется контракт, каждая строчка которого согласована и буквально выстрадана опытными юристами, как со стороны работодателя, так и органов, стоящих на защите интересов работника, редко владеющего специальными знаниями в части трудового законодательства.
   Решив, что думать на такие темы он будет, когда действительно возникнет такая необходимость, молодой человек на экране искал рамочку, где написано что-то из разряда: "Несчастная любовь", либо "где искать Энжи". На худой конец: "Убирайтесь отсюда, и не мешайте людям работать!".
   Правда, для получения последней "услуги" вряд ли требуется ожидать своей очереди.
   "Выход там, где дверь!" - промурлыкало сознание, пребывая в знакомой для себя обстановке.
   - Простите! - услышал Алекс, и обернулся.
   Позади него стояла женщина среднего возраста. Воспользовавшись удобным случаем, она пару раз ткнула в экран пальцем, и аппарат, тут же прожужжав в ответ что-то на своём механическом языке, выдал чек с номером. Увидев, что это не единственный представитель "населения", желающий получить подобную бумажку, Алекс сделал шаг назад, пропуская страждущих к "живительному источнику социальных благ", ибо сам таковым себя не считал.
   Тыкать в экран без серьёзного изучения каждой предлагаемой опции он не собирался, так как ещё сызмальства был приучен не поднимать с земли ничего съедобного, мыть руки перед едой и всегда внимательно читать контракт с дьяволом, прежде чем подписать его кровью. Правда, реальная жизнь внесла некоторые коррективы и в эти "прописные истины". Оказалось, что уже упавшая ягода обычно слаще, чем та, что висит на ветке, а от яблока, хотя бы пару часов пролежавшего на земле, вероятность получить желудочное несварение значительно ниже, чем от сорванного с дерева и сразу отправленного в рот. И дело вовсе не в микробах, а фитонцидах, как ему потом объяснили грамотные люди. От частого мытья рук кожа сохнет, а если питаться гамбургерами, продающимися в уличных киосках, то поиск ближайшего крана с чистой водой с высокой долей вероятности оставит тебя голодным и злым. Никаких контрактов в ближайшее время Алекс подписывать не собирался, а значит, в их внимательном прочтении не видел никакой необходимости.
   Такого рода "правила" чем-то напоминали ситуацию с делением на ноль. Когда он учился в школе, преподаватель математики за такое сразу влепил бы "неуд", посчитав откровенным глумлением над самой точной из наук. Ещё пребывая в стенах своей альма-матер, занявшись программированием, требующим чуть более глубоких математических знаний, Алекс с удивлением для себя обнаружил, что во взрослой жизни люди вытворяют с нулём такие непотребства, от которых у школьного учителя волосы встали бы дыбом во всех местах, исключая, разве что единственную часть человеческого тела - обширная плешь на голове не позволяла ему такого счастья. Будучи ребёнком скромным и не слишком общительным, Алекс оставил свои "открытия" при себе, прекрасно сознавая, что портить выпускной табель из-за такой безделицы как - "ноль", вряд ли стоит. Но, понимание того, что все вокруг, если не откровенно врут, то что-то явно умалчивают, уже тогда легло зерном в подготовленную почву. Укоренившись, это "знание" впоследствии расцвело пышным цветом. Все лгут...
  
   Увидев неподалёку от себя стеклянную ячейку с надписью "дежурный администратор", за которой сидела женщина самой обычной внешности с располагающим к общению выражением на лице, Алекс направился туда, понимая, что изучение опций, предлагаемых "чекоматом", может длиться довольно долго, порождая различные мысли. В том числе и те, что обычно именуют неприличными. Не подавая виду, что именно эта сотрудница ведомства уже назначена на роль "потенциальной жертвы", молодой человек не особенно торопился. Только сейчас он обратил внимание, что не только она, но и другие работники, сидящие в своих "скворечниках", облачены в одинаковые форменные костюмы, в точности похожие на тот, в котором выскочила Энжи, тут же умчавшаяся куда-то на такси. Конечно, не все из них сидели в пиджаках, многие просто в ослепительно белых сорочках, в которых проглядывался тот же деловой стиль и дороговизна материала.
   "Государство не экономит на своих сотрудниках, - подумал Алекс, оценив качество и крой форменной одежды, - может, и не совсем хот-кутюр, но рука опытного дизайнера видна издалека"
   Также молодой человек оценил и то, что пиджаки, в отличие от юбок и брюк, которых по вполне объективным причинам рассмотреть не удалось, не выглядели спецодеждой, когда особенности фигуры не имеют значения, важно лишь удобство и крепость швов. Независимо от роста и комплекции, костюмы на сотрудниках смотрелись точно подогнанными под фигуру, что вызвало определённое уважение, не столько к ним самим, сколько к руководству службы, по представлениям Алекса находящейся на самой низшей ступени в государственной иерархии.
   "Интересно, кем обшиваются высшие должностные лица в ведомствах, поприличнее этого? - последовал закономерный вопрос. - Вот куда идут деньги налогоплательщиков..."
  
   - Вам требуется помощь? - спросила женщина, исполнявшая обязанности дежурного администратора, когда Алекс подошёл к стеклянной ячейке без номера.
   - Да, - ответил молодой человек, всё ещё пребывая в раздумьях, зачем он здесь, и что хочет получить в результате, - я пытался найти что-то подходящее под мой случай на терминале, но увы...
   - Постараюсь вам помочь, - ответила дама, изобразив на лице участие, - карточка у вас с собой? Если помните её номер, этого будет достаточно!
   Алекс достал из кармана джинсов пластиковый прямоугольник, и подал сотруднице. Та её вставила в ридер, затем взглянула на экран монитора, после чего вернула со словами:
   - Можете убрать, она больше не понадобится, - внимательно посмотрев на посетителя, женщина спросила, - итак, Александер, какую услугу вы желаете получить?
   - Понимаете, у меня есть проблема... но, не совсем обычная. Как бы, психологического свойства...
   Буквально секундного взгляда на посетителя женщине хватило для того, чтобы примерно оценить, какую именно услугу он желает получить в органе соцзащиты.
   - Синдром повышенной усталости, эмоциональное выгорание, отсутствие новых продуктивных идей, что называется - утрата творческого нерва, когда возникает непреодолимое желание всё бросить, и улететь куда-нибудь к тёплому океану с пальмами... - быстро затараторила женщина, тем самым сбивая с толку молодого человека, уже потерявшего нить собственных рассуждений, едва начавших формироваться. - Что-то в этом роде?
   Пожав плечами, он ответил:
   - Наверное...
   - В таком случае, вам нужно обратиться не в соцзащиту, а к опытному психотерапевту, - будто продолжая предыдущую речь, ответила женщина. Не давая вставить даже одного слова, она как робот продолжила тараторить: - Существует масса профильных учреждений, где вам своевременно окажут квалифицированную психологическую помощь. Достаточно предъявить вашу карточку соцстрахования. Если желаете, список аккредитованных фирм я могу вам распечатать прямо сейчас. Широчайший выбор отработанных методик по самым актуальным направлениям - от психотерапии до психоанализа. Но даже в том случае, если вы захотите обратиться к специалисту, занимающемуся частной практикой, существует возможность оплатить и эти услуги, воспользовавшись программой частно-государственного партнёрства. В этом случае, по завершении курса терапии вам необходимо взять чек об оплате, а ещё лучше - счёт с указанием реквизитов, налогового номера, контактных данных исполнителя и принести сюда. Примерно через пару дней вы получите возврат денежных средств на карточку, банковский счёт либо наличными по вашему желанию...
   - Простите! - стараясь прервать этот поток слов, перебил Алекс, чуть повысив голос.
   С удивлением посмотрев на столь непонятливого посетителя, женщина нахмурилась:
   - Молодой человек! Вы сами сказали, что вам требуется психологическая помощь.
   - Понимаете... - начал Алекс, чувствуя, что уже нашёл нужные слова, - я могу доверить свою проблему только представителю государства. У меня есть стойкое ощущение, что все остальные...
   Теперь он ждал реакции на свои слова, надеясь, что женщина сама додумает за него, кто такие - "все остальное", и ему не придётся врать. Как раз этого Алекс сейчас никак не хотел делать.
   По всей видимости, слова молодого человека, выглядящего вполне прилично, подняли какую-то пену в душе госслужащей, и после некоторой паузы, она ответила:
   - Вы знаете, на данный момент все наши штатные психологи очень сильно загружены, - изобразив на своём лице некое подобие участия, она продолжила, - я настоятельно рекомендую вам обратиться в фирму, имеющую безупречную репутацию. Как минимум, парочку таких я могу вам порекомендовать - буквально минуту... Вы не возражаете?
   Прекрасно осознавая, что его таким деликатным образом всё равно выставляют за дверь, Алекс решил использовать свой последний козырь. Если он не сработает, тогда...
   - Простите, но этот вариант мне точно не подойдёт! - с выражением полной безнадёжности на лице, ответил молодой человек.
   Женщина отвлеклась от экрана монитора, и сняв руки с клавиатуры, вопросительно взглянула на посетителя.
   - Раз вы ничем не можете мне помочь... - произнёс Алекс негромко, стараясь вложить в свои слова глубокую тоску, которая, по его мнению, должна сопровождать такого рода фразы. Затем, более уверенным тоном добавил: - Придётся обратиться к вашему руководству, и всё равно получить услугу, в которой я крайне нуждаюсь.
   Судя по выражению лица сотрудницы соцзащиты, кое-что из задуманного, всё же удалось. Во всяком случае, размышляла она дольше обычного.
   Наконец, синхронизировавшись с реальностью, женщина взяла со стола мобильный телефон, и уже вставая с кресла, извиняющимся тоном произнесла:
   - Пожалуйста, подождите, буквально минуту! Мне необходимо позвонить.
   Подняв обе ладони кверху, Алекс заверил собеседницу:
   - Как вам будет угодно...
  
   Выйдя из своего "скворечника" и пройдя по узкому коридору до окна, располагавшемуся по заднюю сторону от стеклянной стены с ячейками, где сидели другие сотрудницы, приложив телефон к уху, женщина ждала соединения. Прикрыв глаза, будто пытается победить усталость, Алекс максимально напряг слух, в надежде, что сможет услышать хоть что-то из разговора соцработника с невидимым собеседником. Открыв глаза, молодой человек увидел, что женщина уже общается по телефону, но с кем и о чём - осталось загадкой. Тем не менее, взгляд её говорил о многом. Как минимум, об огромном желании побыстрее избавиться от назойливого посетителя со странными желаниями и туманными мыслями.
   "Надеюсь, вызывать охрану она не планирует, - подумал Алекс, усмехнувшись про себя, внешне оставаясь совершенно безучастным к происходящему вокруг. - И скорую психиатрическую помощь тоже. По сути, ничего конкретного я не сказал. А что она могла нафантазировать, это уже не моя забота... "
   Увидев, что женщина закончила разговор по телефону и возвращается на рабочее место, молодой человек ждал развязки разыгранного им спектакля. От внимательного взгляда не укрылось также и то, что на лице сотрудницы читалось удовлетворение от результата разговора с невидимым собеседником.
   - Как я уже вам сказала, все наши штатные психологи очень сильно загружены... - начала она, усаживаясь обратно в кресло.
   Алекс вопросительно посмотрел на женщину.
   - Но мне удалось уговорить коллегу выделить вам двадцать минут.
   - Этого будет достаточно, - утвердительно кивнув, ответил посетитель. - Надеюсь, долго ждать не придётся?
   - Минуточку...
   Быстро набирая что-то на клавиатуре, сотрудница пару раз посмотрела на монитор, после чего нажала кнопку "Энтер". Алекс услышал, как зажужжал аппарат, похожий на кассовый, находящийся рядом с принтером. Из него вылезла широкая бумажная полоска, такая же, как выдаёт "чекомат". В следующий момент молодой человек уже держал в руках чек с указанием номера кабинета, куда следует пойти, название услуги - "консультация психолога", и время, когда его соизволят принять - примерно через час.
   - Кабинет в левом крыле здания, первый этаж! - произнесла женщина, голосом и взглядом давая понять, что в ближайшую пару сотен лет такого посетителя она видеть не желает. То есть, никогда!
   - Большое спасибо! - ответил молодой человек с неким подобием благодарности на лице.
  
   Выйдя из здания, Алекс ещё раз посмотрел на чек, после чего сунул в карман джинсов, решив убить внезапно образовавшееся свободное время в парке, располагавшемся неподалёку. Неспешной походкой ступая по мостовой, он подумал:
   "Иногда самые простые действия могут оказаться очень эффективными"
  
   Время ожидания пролетело незаметно.
   Даже не надеясь на то, что его вдруг посетит очередной "приступ гениальности", молодой человек хорошо понимал - сейчас нужно опираться лишь на свои реальные силы. Конечно, не физические, а сугубо интеллектуальные. Если общение с администратором службы социальной защиты более походило на плохо сыгранный спектакль, то будущий разговор с её "коллегой" - профессиональным психологом, кем бы он ни оказался - мужчиной или женщиной - должен пройти в абсолютно доверительной атмосфере, не предполагающей никаких уловок, поскольку цена ошибки в этом случае возрастала многократно. Ещё раз проиграв в голове заранее заготовленные аргументы, строго следя за временем, Алекс двинулся в обратную дорогу - на приём к психологу, от которого сейчас зависело его будущее в самом прямом смысле.
  
   Понимание того, что без встречи с Энжи он надолго выпадет из нормальной жизни, пришло уже давно. И дело вовсе не в пылкой страсти, которую влюблённый юноша испытывает к девушке под воздействием "спермотоксикоза", совершенно не понимая "химии", властвующей над его действиями и мыслями. Алекс давно вышел из того счастливого периода своей жизни, когда гормоны бушуют, внося полную сумятицу в мысли и поступки. Этот этап благополучно пройден, холодный рассудок взял верх над эмоциями, сводя все "амурные воздыхания" к естественной потребности, преодолеваемой с минимальными последствиями, как для самого организма, так и для его надстройки - разума. Чтобы избежать последующего "выноса мозга", никаких "случайных связей", только "проверенный контингент", хорошо представляющий все возможные риски. Но в данный момент такого рода мысли вообще не занимали голову Алекса.
   Существовал абсолютно иной пласт размышлений, требующий скрупулёзного анализа.
   Эта девушка, со всеми своими достоинствами и недостатками, являлась своеобразным звеном цепи, мимо которого невозможно было пройти, чтобы двигаться дальше. Речь шла вовсе не о том, чтобы затащить её поскорее в постель в надежде на будущие отношения, к чему Алекс был уже готов, не боясь объявить об этом громко и открыто. Отказ девушки был бы принят без истерик и трагикомических сцен, также позволяя двигаться в будущее, пускай, в образе раненого зверя, ползущего вперёд и зализывающего кровоточащие душевные раны. Любой ответ Энжи его устраивал. Согласие продолжать отношения вознесёт к вершинам блаженства, отказ больно ударит о грешную землю. Но точно не насмерть, в чём Алекс уже не сомневался. При этом оба варианта развития событий воспринимались следствием, но вовсе не причиной, заставляющей продолжать поиски девушки.
   Главное, ради чего он так долго и безуспешно бился головой о закрытую дверь - возможность извиниться за своё поведение и выразить огромную благодарность за то, что Энжи удержала его от шага в Бездну, уже дышавшую на него своим ледяным дыханием. Обещанный пинок копытом под зад он получил, пускай не в прямом смысле этого слова, но фигурально - абсолютно точно. Как раз за это следовало благодарить Энжи, иначе Алекс так и не перешагнул бы стадию юношеского инфантилизма, витая где-то в облаках, считая важными такие эфемерные понятия, как - богатство, успех и признание.
   Почти три сотни тысяч евро, что лежали на его банковском счету, были вполне себе суммой, позволявшей вообще не думать о завтрашнем дне. Конечно, их не хватало, чтобы выкупить квартиру, где он жил и уже давно считал своей собственностью, но этого и не требовалось, ведь зарплата ведущего программиста банка с лихвой покрывала все его мыслимые и немыслимые расходы. А то, что оставалось, тупо перекладывалось на банковский счёт, и так растущий как на дрожжах. В графе Богатство - первый "крестик".
   Успех у женщин он имел такой, что будь Алекс более хвастлив, многие знакомые записали бы его в категорию личных врагов, как это сделал Стефан, наверняка знавший о победах своего приятеля-программиста на "личном фронте" больше, чем следовало. В категории Успех можно смело ставить второй жирный "крестик".
   Настоящим Признанием мог стать выход на "коммерческую орбиту" компьютерной игры, готовность которой решало лишь время - год, максимум два. Это третий "крестик".
   Другими словами - он и так обладал всем, от чего у любого нормального человека непременно вскружит голову, но не имел главного - точки опоры, позволявшей ощущать себя полноценным человеком, а не бабочкой, порхающей с цветка на цветок. Общение с Давидом - бездомным, музыкантом и философом в одном лице, открыло для Алекса новую реальность, о существовании которой он лишь догадывался, больше считая выдумкой. Вид бездомных никогда не трогал тонких струн его души. Алекс искренне полагал, что это своеобразный "экзотический бизнес", когда весь день безногий калека протирает штаны в "проходном месте", а потом встаёт, и топает на своих двоих домой, смотреть телевизор или пить пиво с такими же как он "шоуменами". Всего лишь однажды переночевав в окружении мусорных контейнеров, Алекс уже знал - это тоже реальность, и проснуться холодным утром без любимых кроссовок - вовсе не трагедия, а большая удача. Трудно сказать, в каком состоянии он мог пребывать сейчас, не поделись Давид с ним драным покрывалом. Умереть на улице - вовсе необязательно, но загреметь в больницу с пневмонией - перспектива довольно безрадостная.
   Находясь в обществе Давида всего каких-то несколько часов, Алекс увидел не только социальное дно, но и небо над головой, о существовании которого прекрасно знал, но уже давно перестал замечать. Тот самый случай, когда звёзды можно видеть и днём, если залезть глубоко в колодец. Этот оптический эффект был знаком со школы, но понять его метафизический смысл по-настоящему Алекс смог, лишь оказавшись гораздо ниже уровня городской канализации. Его выкинули как помойного кота из банка, где он себя считал едва ли не "полубогом", тем самым указав на его реальное место в существующей системе мер и весов. За это нужно благодарить, а не жаловаться на тяжкую долю отверженного, ведь теперь он прочно стоял на земле, и никакие небожители ему не указ!
  
   С такими или подобными мыслями Алекс вошёл в уже знакомую дверь, но в вестибюле повернул налево, в коридор с пронумерованными дверями и расположившимися вдоль стены стульями. Несколько удивило отсутствие каких-либо дополнительных надписей на самих дверях и на стенах рядом, но это имело вполне рациональное объяснение. Если здесь действительно работают психологи, разрешающие вопросы домашнего насилия и подобные, не подразумевающие лишней огласки, то вполне разумно не сообщать случайным людям об истинном назначении этих кабинетов, как и писать имена специалистов, чтобы не подвергать их риску общения с теми, кто является "противоположной стороной" в такого рода делах. Также Алекс не исключал и другого объяснения, никак не связанного с секретностью и деликатностью решаемых вопросов. Возможно, эти кабинеты играли исключительно служебную роль, исходя из конкретной необходимости, в зависимости от сезонных, политических, экономических или других факторов. Так называемый - резерв, как пустующие места в самолёте на случай экстренного больного, которого необходимо срочно перевезти на операцию в профильную клинику, находящуюся в другом городе или даже стране. Наличие возможности для манёвра куда лучше её отсутствия.
   В любом случае углубляться в подобные размышления уже не имело никакого смысла - до назначенного времени оставалось меньше минуты, и Алекс, убедившись, что номер на чеке совпадает с блестящими металлическими цифрами, находящимися чуть выше его носа, взялся за гладкую ручку. Предварительно стучать костяшкой пальца по дереву он как-то не догадался, поэтому вошёл внутрь без приглашения.
   В большом кабинете, выглядевшем действительно "временным пристанищем" без каких-либо признаков, указывающих на постоянное использование в какой-то конкретной "ипостаси", имелось четыре стола, полностью оборудованных оргтехникой. За одним из них, стоящим рядом с окном, сидела женщина возрастом чуть моложе среднего, но без каких-либо явных признаков, относящихся к категории - особые приметы. Алекс впервые видел перед собой человека, которого не смог бы узнать в толпе уже через час после знакомства - ни заметных родинок на коже, ни запоминающейся форма носа - симпатичной либо уродливой, ни яркого макияжа или наоборот - полного его отсутствия. Лицо ухоженное, но ровно настолько, что какого-то участия косметики в явном виде не прослеживалось. Сказать наверняка, красива ли она - молодой человек тоже затруднялся, так как не мог выделить черт, вызывающих явную симпатию или наоборот - отторжение, будто бы лицо принадлежало не живому человеку, а манекену, вообще не имеющему личности. Но это ощущение не выдерживало никакой критики - перед ним сидела настоящая женщина, приятная во всех отношениях, но ровно настолько, что любое изменение её настроения, выражения лица, могли произвести прямо противоположное впечатление. Алекс даже представил на миг, что чуть измени она изгиб губ или нахмурь бровь, и из вполне нейтрального, лицо обретёт отталкивающие, неприятные черты. Так или иначе, но любые сомнения в её реальности выглядели полным абсурдом. Также не удалось понять, блондинка она или брюнетка - что-то близкое к потемневшему серебру - светло-тёмно-пепельный, если такой цвет вообще существует. Даже длину туго стянутых на затылке волос - ни косы, ни клубка. Но это лишь потому, что женщина смотрела на посетителя в упор, не имея явного намерения продемонстрировать ему свой профиль. Алексу мгновенно на ум пришло выражение - человек без лица, имеющее "прописку" ещё где-то в далёком детстве, но точного "адреса" он уже не помнил - может песня или рассказ - трудно сказать.
   Первоначальное удивление от какой-то "безликости" сидящей за столом дамы прошло столь же стремительно, как и возникло. В голове мелькнула мысль, показавшаяся занятной:
   "Идеальный образ для социального работника. Ни показного сочувствия к посетителю, ни превосходства - лишь внимание и сосредоточенность. В разговоре с таким сотрудником бесполезно жаловаться на тяжёлую жизнь и угрожать самосожжением здесь и сейчас. Очевидно, что женщина с такой внешностью и выражением лица спокойно дождётся, когда тело посетителя догорит полностью, после чего сметёт остатки золы с пола, и пригласит следующего, оставаясь столь же невозмутимой и сосредоточенной"
   Пожалуй, единственный признак, явно бросавшийся в глаза - строгий костюм, который носили все "обитатели этого дома" - стильный и хорошо подогнанный по фигуре. Но назвать его - особой приметой - сознание отказывалось.
   Указав рукой на стул, стоящий по другую сторону стола, сотрудница произнесла приятным голосом:
   - Присаживайтесь.
   Произнесённая фраза ничего не добавила к существующему в голове молодого человека образу. Точнее, к его полному отсутствию, и Алекс терялся в догадках, как следует выстраивать беседу с тем, чьи истинные мысли невозможно определить ни по каким внешним признакам. Всё ещё надеясь составить предварительное мнение о человеке, которому собирался открыть собственные мысли, Алекс посмотрел в глаза женщине. Они выглядели какими-то бесцветными - однозначно серыми, но без заметного оттенка - зеленоватого или голубоватого, а в сочетании с цветом её волос казались бездонными, как сама Пустота.
   - Итак, вопрос, который вы хотели обсудить непременно с представителем государства, - произнесла сотрудница тем же приятным голосом, но без явного эмоционального оттенка, будто робот, не испытывающий никаких чувств. В произнесённой фразе не прозвучало, ни скрытого сарказма, ни вопросительной интонации - сухая констатация факта, отчего по спине Алекса пробежал холодок, и он, чуть поелозив спиной, сделал вид, что им движет лишь желание поудобнее устроиться на стуле, и ничего другого.
   - Молодой человек, я вас внимательно слушаю, - произнесла женщина всё тем же, ничего не выражающим тоном.
   Решив, что молчание ему вряд ли поможет, глубоко вздохнув, Алекс произнёс:
   - Хочу извиниться за своё поведение чуть более часа назад.
   Изобразив на лице некое подобие удивления, сотрудница спросила:
   - Что вы имеете в виду?
   - Пришлось разыграть небольшой спектакль, чтобы оказаться здесь, - сказал Алекс с некоторым смущением, - но у меня для этого были серьёзные основания.
   - Продолжайте, - кивнула она.
   - Сначала я расскажу короткую историю, - продолжил молодой человек, - а потом вы сами решите, как следует поступить. Договорились?
   Ответный жест головы однозначно указывал на согласие.
   Быстро проиграв в голове заготовленные ранее "аргументы", Алекс продолжил:
   - Чуть больше месяца назад в моей жизни произошли неприятные события, в результате которых я принял решение свести счёты с жизнью.
   Не увидев в глазах женщины даже намёка на сочувствие, молодой человек продолжил:
   - Но в тот момент, когда всё должно было произойти, появилась девушка, разрушившая мои планы. Случайность это или закономерность - не знаю. Сказать наверняка можно лишь то, что моя жизнь полностью изменилась - это очевидно. В некотором роде, я даже благодарен за то, что всё произошло именно так, а не иначе. Но возникла другая проблема - я будто застрял между прошлым и будущим. Чтобы начать движение вперёд, мне необходимо встретиться с этой девушкой и просто поговорить. Но я не представляю, где её искать. Уже месяц прошёл с того момента, как мы с ней расстались. Так я оказался здесь...
   Алекс закончил свои словоизлияния, и с надеждой посмотрел на сидящую по другую сторону стола даму. Ему показалось, что на этот раз он увидел во взгляде психолога нечто вроде сочувствия. Так это или нет, но сейчас он ожидал любой реакции на свои слова.
   - Почему вы обратились в службу социальной защиты? - спросила женщина тем же приятным голосом, но совершенно нейтральным тоном.
   Ожидая такого вопроса, Алекс ответил:
   - Я точно знаю, что интересующая меня девушка работает в этом здании.
   Не обнаружив желания психолога вступить с ним в диалог, Алекс продолжил:
   - Карие глаза, чёрные волосы средней длины, стройная фигура, имя - Анжела.
   Упоминать о главной "отличительной черте" молодой человек не стал, понимая, что в официальной обстановке такого рода информация вряд ли поможет, скорее навредит.
   Надеясь услышать от посетителя ещё что-то, женщина выждала некоторое время, после чего произнесла, будто бы с сожалением в голосе:
   - Рассказанная вами история действительно необычная, но личная информация о сотрудниках не может быть передана никому без их согласия.
   - Я это понимаю, - согласился Алекс, - поэтому ничего не прошу.
   После такого ответа дама задумалась, затем спросила, уже с явным интересом:
   - Пожалуйста, уточните - какую услугу вы желали получить, записываясь на приём к психологу?
   Молодой человек задумчиво произнёс:
   - Мне и самому хотелось бы знать... - затем, виновато улыбнувшись, добавил: - но даже то, что меня кто-то выслушал, уже немало.
   Женщина изучающее смотрела на посетителя, ожидая, что тот ещё что-то добавит. Алекс молчал.
   - В таком случае, приём закончен! - подытожила она. - Желаю всего хорошего!
   Вставая со стула, Алекс потянулся к заднему карману джинсов, достал оттуда небольшую бумажку с написанными от руки цифрами, и положив её на стол, сказал:
   - Благодарю, вы мне очень помогли!
   Посмотрев на лежащий перед ней листок, женщина перевела взгляд на посетителя:
   - Повторяю, личную информацию о сотрудниках мы не сообщаем. Номер вашего телефона мне не нужен.
   Алекс коротко ответил:
   - Это не вам, а мне.
   Уже направляясь к выходу из кабинета, он услышал:
   - Поясните, я не поняла последнюю фразу.
   Обернувшись, с какой-то мечтательностью в голосе, Алекс произнёс:
   - Так будет проще верить в чудо... - увидев на лице женщины недоумение, он добавил: - Это просто листок бумаги! Вы можете его смело выбросить, как только я выйду за дверь. Повторяю - это нужно мне, а не вам. Всего хорошего!
  
   Выйдя из здания, молодой человек направился к своему дому, ощущая огромное облегчение от предоставленной возможности высказать постороннему человеку всё, что он планировал, сидя на лавочке в парке. Даже несмотря на то, что сотрудница органа соцзащиты в какой-либо явной форме не выразила ни сострадания, ни участия, уже сам факт "исповеди" оказал благотворное воздействие на измотанное сознание. Номер телефона, записанный на клочке бумаги, что остался в кабинете психолога, сейчас представлялся волшебным амулетом, зарытым в "тайном месте". Верить в его чудесную силу или нет - каждый решает сам...
  
  

Глава 18

  
  
   Ощущение зарытого в землю амулета действительно принесло свои положительные плоды.
   Алекс сам удивился тому, насколько быстро приходит в норму от каждодневного угнетающего "синдрома выходного дня", являющегося прямым следствием "отработки списка" в ночных клубах. В такие моменты он с тоской вспоминал фразу Давида:
   "Жизнь слишком коротка, чтобы заниматься тем, что не нравится!"
   Произошедшие изменения откровенно радовали.
   Постепенно выветрился тяжёлый запах из одежды, который стиральная машина не могла до конца победить даже с использованием двойной дозы кондиционера. Освободившиеся выходные позволили перевести не только вторник в разряд полноценного рабочего дня, но и понедельник. Если раньше Алекс едва справлялся по срокам с тремя не слишком сложными проектами, то сейчас одновременно вёл от семи до восьми, что оказалось даже удобнее с точки зрения интеллектуальных и прочих затрат.
   Привычка, доставшаяся "по наследству" от работы в банке заниматься лишь одним проектом от начала до конца, и только потом браться за другой, хороша при стабильном ежемесячном доходе, когда твою производительность никто не может оценить. Алекс никогда не был лентяем, готовым в любой момент предаться безделью, как только ослабнет начальственный контроль, скорее наоборот, трудоголиком. Разве что, в самой лёгкой форме этого страшного "профессионального заболевания". Что называется - работа ради работы - не наш выбор! Уж если делать что-то, то с максимальной эффективностью, получая за это не только достойное вознаграждение, но и удовлетворение от результата труда. Сейчас за Алексом наблюдал самый строгий контролёр, которого невозможно ни обмануть, ни подкупить, а его компетенция в вопросах рационального использования рабочего времени сомнений вообще не вызывала.
   Если поначалу "многозадачность" являлась насущной необходимостью, диктуемой исключительно недостатком денег, то сейчас она представлялась отличным способом поднять эффективность труда на новый качественный уровень. Рутинные задачи, не требующие участия головы, активно чередовались с теми, что делались буквально на одном дыхании, после чего возврат к тупому набиванию символов уже не казался каторжным трудом, становясь своеобразным отдохновением для мозгов. Подслушанная где-то фраза: "Я люблю мыть посуду, потому что это меня успокаивает", уже не казалась низкосортной "шуткой юмора", скорее - рациональным взглядом на жизнь, когда периодическая смена деятельности позволяет вообще не уставать. Алекс уже стал забывать те времена, когда до часу ночи пялился в экран монитора, набивая строчки кода и перемещая блоки-модули туда-сюда путём копипаста со слезящимися от усталости глазами. Теперь он чаще засыпал вовремя, а просыпался отдохнувшим, притом, что в его "виртуальном портфолио" в разной степени готовности находилось минимум в два раза больше проектов, чем месяцем ранее.
   Денежный запас тоже постепенно рос, но не так стремительно, как хотелось. Выигранные в лотерею деньги практически все ушли в оплату аренды жилья, поскольку предложение оказалось слишком заманчивым - нынешняя квартира, находящаяся на "второй линии" от центра, намного ближе чем его прежняя, обходилась по цене окраины, но только в том случае, если оплата производится сразу за полгода. Имея на руках восемь тысяч евро, Алекс не стал долго раздумывать, прекрасно осознавая все минусы жизни в спальном районе на "задворках цивилизации". Он не собирался вести затворническую жизнь, а значит, расходы на один лишь транспорт составили бы значительную часть бюджета. Притом, что коммунальные платежи для центра и окраины одинаковы, и тут выигрыша он точно не получал. Кучность различных торговых точек в центральной части города также радовала, а с учётом высокой конкуренции между ними, на продуктах можно было даже серьёзно сэкономить, периодически закупаясь привычными товарами по акциям и различным программам лояльности.
   Если бы Алекс не провёл серьёзный апгрейд, не только кухонной техники, но и рабочего компьютера, в его "картонной коробочке" уже было бы не меньше трёх тысяч евро, но теперь он понимал, как эфемерны все сбережения, и поэтому копить деньги ради денег не считал наилучшей стратегией. Тем более, какую-то часть бюджета составляли авансовые платежи за ещё несделанные проекты. Их расходовать Алекс точно не собирался, предпочитая в случае крайней необходимости вообще отказаться от "незавершёнки", отдав задаток, нежели пахать от зари до зари на неизвестного заказчика, в подобных ситуациях нередко начинавшего "выкручивать руки", выставляя ранее не оговоренные "допопции", в результате обесценивающие всю сделанную работу. В этом случае недоделанный проект отправлялся в специальную папку, чтобы "дозреть" чуть позже, в надежде обрести более адекватного "покупателя", потребности которых редко отличались особой оригинальностью. Благо, на этом рынке заказчиков было всегда больше, чем исполнителей, поэтому, вернувшись в "естественную среду", Алекс ощущал себя хозяином положения.
  
   Но была проблема, лишь поначалу не казавшаяся серьёзной, с каждым днём становящаяся всё более ощутимой - отсутствие секса. Если раньше хватало и других забот, то сейчас, когда жизнь начала входить в нормальный ритм, становилось всё труднее подавлять в себе эту абсолютно естественную физиологическую потребность. В отличие от внешних факторов, победить которые можно, и даже нужно, борьба с самим собой при любом раскладе означала неминуемое поражение. Алекс понимал, что его воля не безгранична, и когда-то придётся уступить телу, уже давно находящемуся на голодном пайке. От желания тут же броситься в "омут с головой", отправившись в ближайший бар или даже в ночной клуб, где девушки сами липнут, не особо отягощая себя условностями, удерживало лишь обещание самому себе - сначала встретиться с Энжи, и лишь потом "пускаться во все тяжкие". Только разговор с ней открывал дорогу действиям, способным разрешить вопрос, обещавший уже скоро превратиться в серьёзную проблему.
   Днём бороться с похотью не составляло никакого труда - всегда находилось что-то более важное, нежели секс, но изматывать себя работой так, чтобы без ног валиться в постель - метод, который рано или поздно сломает физически, либо доведёт до сумасшествия. Вариант самоудовлетворения не исключался, но лишь в самом крайнем случае, так как негативно влиял на самооценку, являвшейся важной составляющей эффективной работы. Если сам себя не уважаешь, не нужно строить амбиционных планов - плыви по течению, питаясь тем, что само попадает в рот. Возможно, такое суровое решение являлось следствием непобеждённых юношеских комплексов, и стоило бы время от времени устраивать "разрядку" в одиночестве, как это делали практически все его знакомые. Причём, даже не скрывая и объясняя ленью напрягать себя поиском партнёра для секса или по другими, только им известными причинами. Девушки сами нередко заводили разговор о том, что занимаются "этим" даже с большим удовольствием, нежели со своими мужьями и "друзьями", которые "так хорошо" не могут или не хотят. Поначалу подобным откровенным признаниям молодой человек не верил, считая особым психологическим методом, призванным мотивировать партнёра, чтобы тот исполнил "ритуальный танец" с особой тщательностью, доведя партнёршу до "самой высшей точки", и желательно не один раз. Изображая галантного кавалера, Алекс аккуратно выражал сомнение в том, что девушка говорит правду, но представленные "доказательства" всех форм, цветов и размеров его окончательно убедили - в среде тех, с кем он общался на более-менее регулярной основе - это норма, а вовсе не отклонение, которого нужно стесняться. Даже если стойкое неприятие "игры соло" - лишь отголосок юношеских комплексов и весь мир уже давно живёт по другим законам, Алекс решил пока не отступать, держась до последнего под натиском "превосходящих сил противника", в надежде, что Энжи всё же отыщется, и ему не придётся сдавать "последний рубеж обороны".
  
   Сидя в кресле перед чёрным экраном монитора Алекс думал о ней. Но вовсе не о стройной фигуре девушки, причёске или о конкретной "физиологической особенности", от которой захватывало дух, стоило лишь вспомнить, как Энжи копалась в груде хлама в платье с таким вырезом на спине, что ткани едва хватало, чтобы вообще что-то прикрывать. Такого рода мысли Алекс гнал от себя поганой метлой.
   Сейчас он размышлял над тем, что вскользь брошенная фраза, призванная лишь приободрить свою спутницу, ничего по своей сути не означавшая, сейчас превратилась в проблему галактического масштаба. Он пообещал ей подарить сумочку, но не абы какую, а действительно стильную, цена которой в сложившихся обстоятельствах казалась какой-то заоблачной. Алекс с тоской вспоминал те благословенные времена, когда мог позволить себе купить всё, что душа пожелает, но они ушли безвозвратно - в эту реку он не сунется даже под дулом пистолета. Но что делать с обещанием? Сумочка для Энжи была чем-то большим, чем просто предметом галантерейного производства, достаточно было увидеть её глаза, когда она произнесла слово "фурла". Та щемящая тоска во взгляде и два слова: "утрачена навсегда...", не давали покоя, буквально рвали душу на части, и Алекс не знал, что противопоставить ощущению вины, давящему изнутри. Холодный разум, вместо того чтобы поддержать, вступив в противоборство с эмоциями, решил окончательно добить остатки самообладания:
   "Энжи не терпит лжи, а это уже настоящий обман... - пронеслось в голове. - Она такого никогда не простит..."
   Понимая, что бороться с подобными мыслями бесполезно, нужно что-то делать, как минимум, двигаться, молодой человек встал из-за стола и направился в прихожую. Там он быстро облачился в кроссовки и лёгкую летнюю куртку, рассовав по карманам ключи и бумажник, после чего вышел за дверь.
   Неприятные мысли чуть притихли, но хитро поглядывали из дальнего закутка сознания, готовые с новой силой наброситься на своего хозяина, как только тот решит расслабиться, или изменить уже сформировавшееся намерение вновь посетить магазин модных аксессуаров, находящийся буквально в трёх кварталах от дома. Благо, теперь его квартира находилась почти в центре Сити, и буквально в любую его точку можно было дойти пешком, не пользуясь услугами транспортной компании, регулярно утверждавшей, что её цены доступны, но теперь в это верить стало намного сложнее. Обычно реклама не врёт, но очень часто многого не договаривает. Как раз по такому поводу Алексу вспомнилась известная шутка, звучащая примерно так:
   "Наша компания предлагает низкие цены, высокое качество и короткие сроки. Но, в связи с высокой загруженностью персонала, сейчас мы можем гарантировать выполнение лишь двух условий из трёх!"
  
   Не так давно, задумавшись на тему реальной стоимости поездки на городском транспорте, молодой человек не поленился и сделал расчёт тарифа, взяв за основу наиболее востребованный для себя маршрут. Оказалось, что дороже всего обходятся самые короткие поездки, буквально в одну-две остановки, тогда как проезд на окраину города в расчёте на километры стоил заметно дешевле. Стараясь зря не тратить деньги, которые сейчас вовсе не валились с неба, Алекс составил таблицу на листке бумаги, куда внёс названия остановок и сумму, что списывала транспортная компания, когда он сходил. Придя домой, он включил компьютер, и уже имея перед глазами реальные расстояния, произвёл нехитрые вычисления, получив вполне ожидаемый результат - стоимость одного километра пути в общей сумме действительно невысока. Основная цена - те самые скорость и комфорт, о которых звучащая в трамвае реклама постоянно напоминала, как о главном достоинстве такого способа передвижения. Алексу пришлось признать - обмана никакого нет, просто мы слышим лишь то, что приятно слышать, но главный смысл сообщения, как обычно, проносится мимо. Говоря простым языком, львиную долю стоимости проезда составлял сам факт вхождения в вагон трамвая, а вовсе не его движение, о чём с математической точностью сообщала таблица, составленная буквально за пару минут.
  
   Издалека увидев модный бутик, где продавались не только сумочки, но и всё то, что выделяет обычного человека из серой массы себе подобных, Алекс чуть сбавил шаг, внутренне готовясь к удару в самое сердце - неспособности выполнить обещание, данное мимоходом, просто из желания отвязаться. Возможно, уже через пару недель или месяц, он будет вспоминать о своей финансовой несостоятельности с лёгкой иронией, но сейчас ему было вовсе не до шуток. Когда до огромной витрины, блестящей в лучах солнца, словно бриллиант, оставалось каких-то пять-семь метров, движение совсем замедлилось, будто ноги отказываются повиноваться, активно сопротивляясь приказам, идущим от мозга. В этот момент молодой человек услышал:
   - Алекс, ты что здесь делаешь?
   Обернувшись на голос, он увидел неподалёку от себя Клэр - девушку во всех отношениях очень эффектную. Это определение в полной мере касалось, как её внешних данных - просто неподражаемых, так и безупречного чувства стиля, когда самые простые предметы гардероба, каждый в отдельности ничего собой не представляющие, вместе образовывали настолько удачное сочетание цвета и формы, что дух захватывало. Всего три элемента - светлая блузка навыпуск, чуть более тёмные укороченные брюки, и лёгкие, будто воздушные теннисные туфли - достойное завершение стройных щиколоток. Просто, даже скудно, но при этом - изящно.
   Встретить Клэр, именно здесь и в это время суток, молодой человек никак не ожидал, поэтому пребывал в растерянности. В нём боролись два противоречивых и взаимно исключающих желания - подойти ближе и крепко обнять девушку, либо, сделав вид, что незнаком с этой красавицей, продолжить исполнение прежней программы, подразумевавшей посещение фэшен-салона, находящегося буквально в трёх метрах. Оба варианта представлялись абсолютно неприемлемыми, поэтому Алекс выбрал нечто среднее.
   - Привет, - ответил он, пожав плечами с застенчивым выражением на лице, - решил прогуляться.
   Подойдя ближе, девушка взяла его за руку, и глядя в глаза, произнесла:
   - Ты даже не представляешь, как я рада, что нашла тебя.
   - Не представляю, - улыбнулся Алекс. - Меня не надо искать, я же не гриб.
   - Можешь не сомневаться, я помогу тебе вернуться к нормальной жизни, - заговорщическим тоном произнесла Клэр, - ты же знаешь, для меня нет ничего невозможного!
   - Ещё как знаю, - согласился молодой человек, продолжая застенчиво улыбаться. - Но мне не нужно помогать, я уже сам справился.
   Во взгляде Клэр на мгновение мелькнуло удивление, но в следующий момент тоном, не допускающим никаких возражений, она сказала:
   - Сейчас можешь расслабиться, подумать о своём поведении, а вечером мы с тобой снова встретимся и обо всём поговорим! Договорились?
   - Вряд ли это возможно... - Алекс пытался уклониться от столь заманчивого предложения, но зная Клэр даже лучше, чем следовало, уже понимал, что отвертеться никак не получится. Тем не менее, желая хотя бы попытаться это сделать, добавил: - У меня на вечер уже есть планы...
   - Отменишь, перенесёшь! - быстро ответила девушка, глядя в глаза собеседника с требовательной мягкостью. - Давай сюда телефон!
   - Зачем? - ещё до конца не понимая замысла Клэр, спросил молодой человек, но рука уже послушно тянулась к карману куртки, будто бы именно эта девушка являлась настоящим хозяином его тела, а он скромно стоит где-то неподалёку.
   Принимая телефон в руки, она продолжила свой монолог:
   - Я тебя везде искала, но ты будто сквозь землю провалился. Подумала, ты вообще уехал из города. Когда телефонный робот сказал - "набранного номера не существует", я сразу поняла, что ты решил покончить с прежней жизнью окончательно и бесповоротно. Даже заехала к тебе домой, но консьерж ответил, что ты теперь живёшь где-то в другом месте. Адреса он не знает, - сняв экран с блокировки, Клэр уже набирала свой номер. - Как ты меня напугал! Если бы ты только знал...
   В тот момент, когда в её сумочке заиграла мелодия, девушка коснулась красного кружка на экране. Вернув телефон пребывающему в каком-то заторможенном состоянии Алексу, она подытожила:
   - Ни о чём не думай, я всё организую! Сегодня вечером мы посидим в каком-нибудь тихом уютном местечке, и всё обсудим. Хорошо?
   - Может, в другой раз? - вновь попытался возразить молодой человек, понимая - с кем угодно, но с Клэр этот фокус не пройдёт. - У меня действительно на сегодня планы...
   - Никогда не откладывай на завтра то, что можно сделать послезавтра! - девушка улыбнулась настолько лучезарно, что у Алекса пропало всякое желание возражать - именно "эта улыбка" не предвещала ничего хорошего. В том смысле, что переубедить её точно не получится.
   - Тогда, до вечера! - девушка привлекла рукой его голову к своей, и вознамерилась поцеловать в губы, но Алекс, будто заинтересовавшись чем-то вдалеке, чуть повернул шею, и поцелуй получился совсем невинным - в щёку.
   - Грубо! Но я тебя прощаю! - звонко рассмеялась Клэр. Затем, сделав строгое лицо, командным тоном, добавила: - Больше не пропадай, я этого не переживу! Жди звонка!
   С этими словами она направилась к заведенному автомобилю, боковыми колёсами заехавшему на тротуар, стоящему в паре метров от автобусной остановки. Алекс смотрел на стремительно удаляющуюся девушку, и любовался, как с её длинными распущенными волосами играет солнце, прячась и выглядывая наружу, то здесь, то там. Быстро сев в машину, и хлопнув дверью, Клэр исчезла за глухо тонированными стёклами ярко красного "Ягуара". Затем негромкий гулкий звук, похожий на форсаж реактивного двигателя самолёта, готового к взлёту, и автомобиль резко тронувшись с места, ловким, но небезопасным манёвром, вписался в неплотный дорожный трафик и вскоре скрылся из виду. Алекс остался стоять на тротуаре с растерянным выражением на лице.
  
   Вполне естественно, что до бутика с сумочками и другими фэшен-аксессуарами он так и не дошёл. Неспешной походкой топая к своему дому, он пребывал в странном состоянии, когда чувства и разум, соревнуясь в убедительности, ведут меж собой жаркую дискуссию - хорошо или плохо, что Алекс встретил Клэр? Понимая, что чаши весов действительно находятся в положении нестабильного баланса, молодой человек сейчас исполнял роль рефери, готового засчитать победу любому из противников, независимо от того, какие навыки будут использованы в борьбе - сила, ловкость или хитрость.
  
   Кларисса Баумгартнер отличалась от всех женщин, которых молодой человек когда-либо встречал в жизни. Будучи ровесницей, Клэр была старше Алекса всего на три дня - факт занятный, но ничего не значащий. Чем-то она напоминала атомный ректор с неисчерпаемой энергетикой, обжигающей, но не испепеляющей своим пламенем - наоборот, заряжающей настолько плотно, что задачи, казавшиеся невыполнимыми в принципе, рядом с ней казались сущей ерундой. Правда, стоило отдалиться от неё, как прежние мысли возвращались.
   Её лицо и всё, что к нему относилось непосредственно, можно было смело назвать безупречными - большие выразительные глаза небесного цвета, длинные тёмные волосы, чуть припухлые губы, ровно до той степени, что ещё чуть-чуть, это выглядело бы ещё более эффектно, но уже неестественно. То же самое можно было сказать и о фигуре. Независимо от того, в одежде она или абсолютно голая, Клэр смотрелась великолепно и ослепительно - ростом её родители наградили самым, что ни на есть, модельным - ни больше, ни меньше. Тонкая талия удивительным образом сочеталась с её грудью, плотной, упругой, того самого размера, что не оставил бы равнодушным никого из представителей сильного пола. Разве что, любителей откровенной экзотики, к коим Алекс себя уж точно не причислял.
   Наблюдая со стороны, как восторженный разум расписывает все достоинства Клэр, он ничуть не удивился тому, что чувства притихли в сторонке, даже не пытаясь возражать. Действительно, при "лобовом" сравнении Энжи проигрывала практически по всем фронтам. Наверное, потому Алекс и повёл себя с ней как последняя скотина, заставив идти босиком по камням, рыться в помойке, выслушивать плохо завуалированные оскорбления в баре Генерала, и ещё много того, за что Алекс к себе чувствовал нечто вроде омерзения.
   Будучи симпатичной, хорошо сложенной девушкой, Энжи не имела главного, что было у Клэр - ослепительного шарма. Возможно, именно поэтому, за те считанные секунды, что молодой человек находился рядом с этой красавицей, он вновь ощутил в собственном теле какой-то особый мышечный тонус, будто все мускулы заранее напряглись, предвкушая безумную оргию, способную случиться сразу после обещанного делового ужина. Если Клэр захочет, так и будет. Она всегда знала - что делает, зачем, и какой желает получить результат. Такой уверенности в своих силах Алекс не обнаружил ни у одной девушки, с кем его когда-либо сводила судьба.
   "Разве что Энжи... - негромко пропищали чувства, но разум их резко осадил: - Которую вышвырнули из лимузина, как..."
   Пребывая в роли рефери, Алекс поморщился от явного использования запрещенного приёма, но схватку разума с чувствами не остановил, ожидая естественного разрешения поединка.
  
   В постели Клэр вела себя по-разному, что предугадать было абсолютно невозможно. Иногда, как ненасытный хищник, забавляясь со своей жертвой настолько умело, что в какой-то момент возникало непреодолимое желание отдаться ей целиком, не страшась ужасного финала. И то состояние, когда всё заканчивалось, можно было сравнить лишь с блаженством выжившего, ещё мгновение назад ничуть не сомневавшегося в том, что единственно возможным исходом всего этого действа будет смерть - неотвратимая, но вовсе не пугающая. Но она умела быть и ласковым котёнком, которого рука сама тянулась почесать за ушком, погладить животик... и всё остальное, получая от этого даже большее наслаждение, чем она сама.
   Клэр не боялась экспериментов, и не всегда такие "опыты" в полной мере можно было назвать сексуальными. Они резвились как дети, порой вытворяя такое, о чём Алекс не рассказал бы никому, даже будучи в совершенно невменяемом состоянии. Если игра в больницу, когда они попеременно изображали внимательного доктора, "слушающего" пациента через трубочку, ощупывающего во всех местах и выносящего самый страшный из возможных "диагнозов", содержала явный эротический подтекст, не всегда заканчивающийся сексом, то игра в школу выглядела совсем невинной "ролёвкой" с обязательным в таких случаях переодеванием в самые причудливые наряды для создания подходящего антуража. Строгий учитель произносил откровенные глупости, а прилежный ученик повторял их с таким сосредоточенным выражением лица, что всё это действо непременно заканчивалось взрывом безудержного веселья, а иногда и битвой подушками - достойным наказанием за невыученный урок "непроходимого тупицы" или "размалёванной вертихвостки" в зависимости от исполняемой "роли". Алекс и Клэр будто бы планомерно навёрстывали то, чего не смогли испытать в далёком детстве, когда подобные забавы ещё не выглядят серьёзным расстройством личности, требующим немедленного вмешательства психиатра. Такие моменты молодой человек не воспринимал чем-то запретным или постыдным для себя и Клэр - скорее, неким таинством, о котором не положено знать никому, кроме двух его участников. Во всяком случае, всё, что не наносит реальных физических травм, Алекс считал допустимым и естественным, а касаемо этики - это уже вопрос личного восприятия.
  
   Занимая довольно высокий пост, при этом, не являясь "небожителем", Клэр не дала ни единого повода усомниться в том, что "ничего личного" с ведущим программистом банка не имеет, что являлось нетривиальной задачей, учитывая их многолетнее пребывание в одном здании, пускай и на разных его этажах. При непосредственных встречах лицом к лицу на различных мероприятиях делового характера, таких как конференции или банкеты, руководитель отдела маркетинга вела себя с Алексом подчёркнуто вежливо, без косых взглядов и завуалированных намёков, что казалось противоестественным, учитывая наличие общей "тайны". Но именно такое поведение молодой человек ценил крайне высоко. На подобного рода "раутах" он вёл себя подобающим образом, то есть, в полном соответствии с общебанковской иерархией, где начальник отдела маркетинга пребывает на более высокой позиции, нежели программист, пускай и ведущий. Своеобразный негласный договор, строго исполнявшийся обеими сторонами.
   Встречи "неделового характера", случавшиеся без какой-то системы, нерегулярно и нечасто, ни в коем случае не являлись "отношениями". Что-то другое, чему Алекс не мог найти правильного определения, как ни старался. Существовал лишь единственный вариант связи, позволявший случиться очередному "Содому и Гоморре в эдемском саду под пение свирели Пана" - телефонный номер Алекса. Иных вариантов не предусматривалось - лишь Клэр имела "эксклюзивное право" назначать встречи. Зная её телефон, Алекс никогда ей не звонил, но почему так поступает, объяснить не мог.
  
   Со всеми остальными представительницами прекрасного пола подобных проблем не возникало - кому-то из них Алекс звонил сам, когда считал нужным, всегда принимал звонки и шёл на контакт даже с теми, кто не оставил никакого заметного следа в его воспоминаниях. Никто из них - ни ровесницы, ни молодые практикантки, едва закончившие университет и пришедшие в банк на стажировку, имея ничуть не меньшие "вокальные данные", такую симфонию, что извлекала из него Клэр, сыграть не могли. Но этого и не требовалось - тот самый случай физиологической потребности, после чего можно вежливо выставить девушку за порог квартиры, в редких случаях, проводить до дома, наградив прощальным поцелуем, чтобы сразу вернуться к работе над компьютерной игрушкой, несомненно являвшейся более приоритетным занятием, нежели "секс без обязательств". Некоторые из них в постели вели себя очень уверенно, всеми своими действиями показывая, что эту науку изучили вдоль и поперёк, но какого-то особого таланта в их действиях Алекс не обнаружил. Он давал лишь то, чего от него ждали, взамен получая необходимую "разрядку" для тела. Никаких акций и бонусов, подразумевающих будущие отношения, либо что-то в этом роде.
   Иногда в его постели оказывались и работницы банка более зрелого возраста, нежели он сам. В такого рода контактах Алекс находил нечто иное для себя. А именно - приятное ощущение сделанного "доброго дела", что-то из разряда благотворительности, не влекущей никаких издержек - ни моральных, ни материальных. Они не требовали от него, ни физической выносливости, ни изобретательности, лишь нежности и участия, что Алекс давал абсолютно бескорыстно. Несмотря на редкость подобных "случайных связей", этот "контингент" молодой человек считал беспроигрышным вариантом, так как любые "возможные риски" представлялись числом с большим количеством нулей после запятой. В подобных случаях о презервативах он даже не вспоминал, не боясь подцепить неприятную болячку или неожиданно стать отцом. Хранить тайны они тоже умели, прекрасно представляя собственные риски. В отличие от молодой и незамужней, для зрелой женщины репутация - слишком ценный актив, чтобы растратить его столь бездарно. Желания оценить подобные "встречи" с позиций этики даже не возникало, так как они по-настоящему любили своих мужей и довольно взрослых детишек, охотно показывая семейные фотографии и делясь победами своих чад в той или иной сфере. Им требовалось лишь чуть больше тепла и ласки, чем способны были дать их вечно занятые мужья, устающие морально и физически, и Алекс не отказывал. Намёков на то, что "следующая встреча" вряд ли состоится, не требовалось - "взрослые" женщины будто моряки, случайно оказавшиеся в небольшой рыбацкой деревушке, уже не возвращались, навсегда уплывая в море, унося с собой маленькую искорку, коих внутри молодого программиста было достаточно.
  
   Но была у Клэр и другая черта, о чём напомнили чувства, дослушав, наконец, торжественные фанфары разума, солидарного с телом, истосковавшемся по женской ласке.
   Отсутствие каких-либо взаимных обязательств и нерегулярность встреч создавали полную видимость равноправия - они друг другу не принадлежали и не состояли в отношениях в традиционном понимании этого слова. Всё происходило спонтанно, как стихийное бедствие - внезапный ураган в ясную погоду или прорыв плотины, когда этого никто не ждёт. И заканчивалось так же неожиданно - на высокой ноте, когда вместо финального аккорда вдруг возникает тишина. Как раз то, что требовалось - тот самый "секс без обязательство", устраивавший их обоих. Но Алекс не мог избавиться от стойкого ощущения нестабильного равновесия, будто Клэр каждый раз водит его над пропастью по ветхому канатному мосту, способному оборваться в любой момент. Это щекотало нервы, придавало остроту ощущениям, но вместе с тем и пугало. Будто существовал какой-то негласный запрет - табу, и время от времени нарушая его, Алекс ждал неминуемого наказания для себя и Клэр, совершенно не представляя, что за кара их ждёт. Сформулировать для себя более чётко, что именно вызывало чувство тревоги, молодой человек так и не смог.
   Была и другая причина, значительно более серьёзная, о которой Алекс знал, но упорно не желал признавать. Он никак не мог избавиться от ощущения своей вторичности, представляя себя малюсеньким Меркурием рядом с огромным ослепительным Солнцем, испытывая настоящее блаженство, греясь в его лучах, и при этом, продолжая оставаться величиной, сравнимой со статистической погрешностью. То, что у Клэр имеются свои Юпитеры-Сатурны - настоящие гиганты в сравнении с ним - обычным программистом, сомневаться не приходилось. Представить, что у неё нет влиятельных и сказочно богатых поклонников, всё равно, что отрицать существование дня и ночи. Даже думать об этом, или того хуже - спрашивать, Алекс не желал, предпочитая пребывать в полном неведении по поводу личной жизни Клэр. Она тоже ничего не рассказывала - и без того хватало чем заняться вдвоём. Но всё же, на грязные слухи о Клэр, распространявшиеся по всем этажам банка моментально, Алекс реагировал крайне болезненно. В отличие от неё самой, будто заряжавшейся сплетнями и интригами, плетущимися вокруг неё всякими ничтожествами, периодически доказывая им свою недостижимость и неуязвимость.
   Любой опытный психолог, расскажи ему подобную историю, вынес бы точный и жестокий диагноз - ревность.
   Глубоко в душе понимая, какие мотивы им движут в действительности, Алекс не позволял себе даже думать о том, что создание компьютерной игры, занимавшей все его мысли и свободное время - это единственный способ доказать Клэр - Он вовсе не статистическая погрешность, а Личность, имеющая своё законное место на небосводе. Свою значимость Алекс мог доказать лишь на профессиональном поприще, тогда как все другие "подвиги и свершения" выглядели откровенным детским лепетом. Наверное, как раз поэтому адекватной "денежной" оценке своего будущего творения молодой человек не придавал особого значения - двести или пятьсот тысяч евро - какая разница? Общественное признание его "скромных трудов" - вот истинная причина! И так день за днём, закончив основную работу, Алекс спешил к домашнему компьютеру, на время забывая даже о сексе, недостатка в котором не испытывал с того момента, как переехал в Сити с его яркими огнями и широкими проспектами.
  
   В маленьком городе, где никуда не скроешься от взглядов всезнающих соседей, школьных приятелей и их родителей, ты будто жук под стеклянным колпаком, которого рассматривают все кому не лень. Куда бы ты ни пошёл - этот "коллективный Большой Брат" всегда где-то рядом. Занятие сексом в провинции, не порицаемое и даже, в некотором роде - поощряемое общественным мнением, всё равно сопровождалось таким количеством условностей, что казалось, будто твоя постель стоит на сцене оперного театра, а в партере - до отказа заполненный зрительный зал. Родители знакомых девушек здоровались в магазине, на улице, приглашали в гости, как бы, сами подталкивая к сексу с их дочерью - такой милашкой, что глаз не отвести. Отдельная комната с жизнерадостной отделкой, чистая, светлая с крепким замком в двери и отличным видом из окна - занимайтесь чем хотите, когда угодно и сколько сил хватит! Что называется - плодитесь и размножайтесь! Свежие пончики, соки и напитки - в любом количестве, только попроси!
   Весь этот спектакль настолько сильно давил на нервы, что желание подростка уехать в большой город, где понятие "секс без обязательств" являлось тем, что оно в действительности и должно означать, лишь окрепло, став настоящей целью. Алекс рвал со своим прошлым осознанно, дав себе обещание никогда не возвращаться обратно, чтобы стать тем, кем он себя ощущал - человеком, принимающим решения самостоятельно. В том числе, и касающихся секса - без помощников и советчиков.
  
   С профессиональной точки зрения, ведущий программист и руководитель отдела маркетинга, работая в одном банке, не имели никаких общих задач, требующих координации совместных действий. Во всяком случае, на регулярной основе. Алекс вполне мог представить, что однажды Клэр вдруг возникнет в отделе автоматизации и посетит его "келью" лично, но такое можно было бы сравнить, разве что, со вторым пришествием - событием ожидаемым, но не в этой жизни. И дело вовсе не в том, что для посещения этой части здания требовался специальный бейдж, открывающий двери - это как раз решалось за несколько минут, а в том, что у каждого небесного тела свой путь на небосклоне. Орбита, от которой не положено отклоняться ни звёздам, ни планетам.
   И это хорошо - частые встречи с Клэр его бы точно погубили. Алекс хорошо помнил то состояние, когда за яркой вспышкой следует абсолютная темнота - полная утрата желания чем-либо заниматься, когда приходилось лишь создавать видимость работы, на самом деле пребывая в прострации, вяло отбиваясь от потребности тела просто двигаться. И мыслей, укоряющих за безволие прекратить эти странные отношения раз и навсегда.
   Казалось, прошедший месяц, изменивший все прежние представления молодого человека об окружающем мире и себе самом, поставил окончательную точку на прошлом, но встреча с Клэр с пугающей очевидностью обещала нарисовать на новой жизни большой жирный крест. Этого Алекс боялся больше всего. Потому и был скован в словах, не решаясь проявить твёрдость, решительно отвергнув предложение столь обворожительной девушки. Вечернему свиданию с Клэр противилась его душа - малюсенький сгусток космической энергии, страшащийся немедленно сгореть без остатка, если дистанция между Солнцем и Меркурием вдруг сократиться на какие-то жалкие пару-тройку миллиардов километров. Она прекрасно знала, чем всё это закончится.
   Именно так и произошло бы, приди Алекс с предложением руки и сердца к Клэр. Она наверняка согласилась бы принять маленькое кольцо в знак верности. Этот вариант представлялся очевидным, ведь Клэр не раз шутила, что детишки у них могли быть просто чудесными - умными и красивыми. При этом она не позволяла упоминать слово "любовь" даже в шутку, с чем Алекс не спорил, стараясь не произносить его даже мысленно, ведь рациональное сознание, как и чувства, в один голос предупреждали - ничего хорошего из этого не выйдет.
   Чем бы ни являлась такая "связь", её закономерный финал представлялся плохим либо очень плохим. Умереть от разрыва сердца в порыве страсти казалось более предпочтительным, нежели сгореть от ревности к совершенству, к которому тянут свои потные руки все кому не лень. По своей массе и размерам Меркурию даже с Марсом не сравниться, что уж говорить о различных Юпитерах и Сатурнах...
  
   Вместо того чтобы сразу зайти в дом, Алекс остановился перед входной дверью, пребывая в растерянности. Явной победы в противоборстве разума с чувствами он не мог засчитать ни одному из противников. Конечно, очевидный перевес был на стороне разума, которому активно помогало тело, сидящее в первом ряду и громко подбадривая своего "фаворита", но такую схватку вряд ли можно назвать честной - двое против одного. Не решив, как поступать дальше, молодой человек с тоской подумал:
   "Даже очаровательная попка Энжи мне сейчас не поможет... Нужно выбросить из головы вообще все мысли о женщинах, иначе тело мне устроит такие "Содом и Гоморру", что представить страшно!"
   Преисполненный решимости из прихожей сразу направиться к компьютеру, чтобы заняться работой - самой сложной, загружающей мозг по максимуму, молодой человек повернул ручку и вошёл внутрь.
  
  

Глава 19

  
  
   Работа спорилась лишь до того момента, пока не позвонила Клэр. Деловитым тоном она сообщила - когда заберёт его из дома, приехав на такси. Задав лишь один вопрос - нынешний адрес Алекса, и получив на него ответ, далёкая собеседница завершила звонок, не позволяя своему протеже вставить ни единого слова. Дальше всё покатилось к чертям - смотреть на экран было уже бесполезно - строчки прыгали, двоились и размазывались, не желая становиться компьютерной программой, способной справиться даже с элементарнейшей задачей. Борьба с собственным зрением и его командиром - разумом, была проиграна окончательно, по сути, не успев даже начаться.
  
   Оставалось чуть менее двух часов до момента "Х", с математической точностью обещавшего вернуть Алекса на ту орбиту, с которой тот слетел не по собственной воле. Возвращаться обратно он точно не собирался, и готов был приложить максимум усилий, чтобы этого никогда не произошло. Нынешняя жизнь его полностью устраивала, не хватало лишь того, кто желал разделить это приятное ощущение на двоих.
   Выключив компьютер, молодой человек пошёл на кухню, где сделал самый "длинный кофе" в своей жизни - с чарующим ароматом, специями и сантиметром удивительно красивой бежевой пены, лёгкой как пух, но, в то же время, хорошо сохраняющей форму. Сейчас на ней можно было написать своё имя, точно зная, что буквы не расползутся и не размажутся, пока не будет сделан первый глоток.
   Выйдя на балкон, Алекс понял, что ему не хватает сигары во рту. Ради такого "живописного образа" он готов был даже научиться курить, чтобы понять, что в этой привычке находит столько людей, включая его собственного отца, как оказалось, человека далеко не глупого и знающего толк в жизни. Сигарет, а уж тем более - сигар, Алекс никогда не имел, а идти в магазин по такому, довольно странному поводу, не собирался. К тому же, он отлично представлял, чем может закончиться столь эффектное появление на балконе с сигарой в зубах и чашкой кофе в руке - утренним кашлем курильщика, когда лёгкие просятся наружу, сотрясая всё тело в конвульсиях. Возникшая ещё недавно в воображении "живописная картинка" тут же поблекла, потеряв былое очарование.
   Посмотрев с высоты второго этажа вниз, молодой человек вдруг ощутил, насколько всё это ему близко и дорого. Даже смуглый продавец зелени, ежедневно ведущий свой нехитрый бизнес, с какой-то непостижимой для такого рода деятельности изобретательностью, которой мог позавидовать любой профессиональный мерчендайзер, знающий о товарах всё, и умеющий их красиво подать. Не зная имени этого человека, независимо от того, зовут его Рашидом или Джамалем, молодой человек покупал у него яблоки и помидоры даже тогда, когда в них абсолютно не нуждался. Что называется - талант, пускай и в такой специфической сфере. Этот человек никогда не жаловался на свою жизнь и множество "потенциальных" детей, чтобы продать побольше картофеля или апельсинов. Не нахваливал свой товар, как это делают другие торговцы, не втирался в доверие. Он просто излучал жизнерадостность и человеколюбие, раздавая их даром, вместе с яблоками и редиской, за которые брал деньги строго по означенному на белой картонке ценнику. Рядом с его лавкой всегда стояло несколько пластиковых ящиков, куда он складывал подпорченные фрукты, чтобы отдать тёзке Алекса - местному самогонщику Алессандро Моретти, варившему изумительного вкуса "огненную воду", как он утверждал - по старинным рецептам, передававшимся в их семье из поколения в поколение от отца сыну на протяжении последних двухсот лет. Сомневаться в правдивости слов пожилого итальянца Алекс даже не собирался, поскольку тот внушал симпатию и угощал своими напитками всех соседей, с которыми поддерживал дружеские отношения, не беря за это никакой платы. И торговца зеленью тоже, никогда не отказывавшегося принять любой дар "из добрых рук", хотя алкоголя точно не употреблял. Притом, открыто заявлял о своей любви к "весёлой травке", но все попытки учуять до рвоты знакомый запах успехом не увенчались - "Али", как его молодой человек именовал в своих мыслях, если и покуривал марихуану, делал это абсолютно незаметно для окружающих. Его одежда всегда пахла свежестью, как и всё то, чем он торговал.
   "Давно пора познакомиться, - подумал Алекс, - даже неудобно как-то - живой человек и без имени"
   Вспоминать о том месте, где он жил ещё недавно, молодому человеку не хотелось, притом, что люди, проживавшие там, вряд ли отличались от его нынешних соседей в лучшую или худшую сторону. С хозяином своих шикарных апартаментов он не приятельствовал, но относился с уважением, как и к пожилому консьержу, всегда вежливому и приветливому. Проживающих в его доме людей он просто не знал, лишь здоровался кивком головы или парой вежливых слов, встречаясь в холле или в лифте. Но там не было такой жизни, как здесь - не всегда динамичной, но уютной, почти домашней. Не в четырёх стенах, как это сейчас принято, а на более широком пространстве, напоминая чем-то его молодость в небольшом городе, где жизнь проходит у всех на виду. С одним отличием - здесь была возможность уединиться, оставив свои маленькие тайны при себе, что Алекс ценил.
  
   Лёжа на диване, уставившись взором в потолок, молодой человек размышлял о том, чем ему грозит сегодняшний вечер.
   "Ничем хорошим! - практически одновременно заявили разум с чувствами. Истосковавшееся по женской ласке тело, едва слышно проскулило: - Может, всё-таки... - но поддержки не получило"
   По привычке Алекс начал выстраивать примерную линию своего поведения с Клэр, руководствуясь алгоритмическим языком, уже рисуя в голове блок-схему, где ромб - это выбор "да-нет", а стрелки, расходившиеся в разные стороны, упирались в прямоугольники, означавшие какой-то результат действия. Но схема разваливалась на самом начальном этапе - Из чего выбирать?
   В том, что Клэр будет отчаянно тянуть Алекса назад, сомневаться не приходилось, ведь она открытым текстом заявила: "помогу вернуться к нормальной жизни". Возражать бесполезно - если она что-то решила, не поможет, ни шестой флот США, ни совместные усилия мирового сообщества в лице ООН. И речь вовсе не шла о их "странной связи", которую можно было прекратить раз и навсегда, просто сменив номер или перестав отвечать на звонки. Вопрос касался радикальной смены самой парадигмы взаимодействия с окружающим миром. Прошлая жизнь закончилась, если не в момент его выхода через служебную дверь банка, то после того, как он услышал "Камиллу" на перроне вокзала - вне всякого сомнения. Возврата не будет, просто потому, что прежний Алекс Лозинский мёртв, благополучно прыгнув с козырька тоннеля и разбившись об асфальт. Даже если в действительности всё произошло чуть иначе, суть от этого не меняется.
   "Но как об этом сказать Клэр..."
   Понимая, что не способен причинить боль девушке, с которой чувствовал близость даже на расстоянии, будто они с Клэр - сиамские близнецы, имеющие одно тело, но разные сознания и личную жизнь, Алекс не находил ответа на главный вопрос:
   Как безболезненно разойтись на безопасное расстояние, не потеряв того, что их связывало?
   Если свою будущую жизнь молодой человек представлял себе в роли калеки, у которого со временем отрастут утраченные "части", то подобной участи для Клэр он никак не желал. Не имея того, что обычно называется отношениями, Алекс чувствовал незримую нить, прочно связавшую двух человек, живущих в совершенно разных мирах, ничего не знающих о личной жизни друг друга, кроме того, о чём сплетничают какие-то малопонятные личности. Ни общих интересов, ни конкретных мест на карте, где они могли встретиться в неформальной обстановке - ровным счётом ничего такого, что можно было подержать в руках или нарисовать на листке бумаги. Их редкие "свидания", происходили настолько нерегулярно, что могло пройти два месяца и пять, прежде чем снова случится "оргия под пение свирели". При этом Алекс всегда знал, что Клэр в полном порядке - он её чувствовал. И периодически встречал, появляясь на этаже "небожителей" по той или иной надобности, неспешно прогуливаясь мимо огромного кабинета руководителя отдела маркетинга, скорее похожего на зал презентаций, нежели на его "келью". Но всегда проходил мимо, редко удостаивая вниманием его хозяйку. Лишь убедиться, что девушка жива, здорова, большего и не нужно!
   Да, он понимал свой истинный масштаб рядом с ней, порой удивляясь, зачем Солнцу нужен такой маленький Меркурий, как он. Ведь, не ради забавы! Планеты должны находиться на почтительном расстоянии от звёзд - таков закон природы. Странные вопросы, и не менее странные ответы...
   И всё же:
   Почему две столь разновеликие величины время от времени встречались, занимались сексом, плюя на "запрет свыше", совершенно не представляя, откуда он взялся? Как такое возможно?
   На этот вопрос Алекс уже знал ответ, его подсказал Давид:
   Потому что в реальном мире даже параллельные линии иногда пересекаются...
  
   Не в состоянии понять логику своих отношений с Клэр, Алекс искал нужную линию поведения с девушкой, которой сегодня обязан отказать. Жёстко, а возможно, даже жестоко. Что называется - резать по живому, быстро и решительно, как это делает опытный хирург, без жалости и сострадания к пациенту, неспособному пережить общую анестезию. Никакого секса, ни оргии, ни Содома, ни Гоморры, ни свирели в райском саду! Сухая констатация факта, что у него теперь началась новая жизнь, где нет места для Клэр.
   "Солнце переживёт утрату Меркурия, - подумал Алекс, исполненный решимости, наконец, внять голосу трезвого рассудка, и прекратить эти странные отношения. - В солнечной системе достаточно планет, чтобы найти себе что-то более подходящее по масштабу!"
   Решив, что Клэр в любом случае разрыв перенесёт легче, чем он сам, Алекс окончательно успокоился. Взглянув на часы, он встал с дивана, и направился к шкафу-купе, где располагался его нехитрый гардероб. Оценив не слишком ясное небо, не предвещавшее дождя, и вполне свежий воздух на улице, выбор пал на джинсы, "Каппу" с капюшоном и "безымянные" кроссовки, уже перешедшие в категорию любимых. Были не очень дорогие, но вполне приличные туфли, шикарный пиджак, оставшийся ещё с "прошлой жизни", подходящие к нему брюки, которые не слишком намётанный глаз мог бы принять за "комплект", и даже пара белых рубашек, купленных скорее по привычке, нежели для сугубой надобности. Если их надевать не слишком часто, то они могли сохранить свой почти безупречный вид надолго. А учитывая то, что ему не нужно каждый день выглядеть столичным денди, то и смысла покупать дорогие сорочки - никакого.
  
   Резкий звук автомобильного клаксона возвестил о том, что момент "Х" наступил, прервав поток мыслей, не самых оптимистичных и жизнеутверждающих. Сунув в кенгурятник толстовки ключи и бумажник, Алекс вышел из квартиры. Уже на улице, увидев такси с сидящим на заднем сидении пассажиром, он открыл дверь и сел рядом. Машина тронулась с места медленно, направляясь к вечернему проспекту, пока ещё без ярких огней, но уже с разрядившимся дорожным трафиком.
   Увидев рядом с собой девушку в серой толстовке, на два размера больше, чем следовало, и лицо Клэр, частично скрытое капюшоном, молодой человек сказал:
   - Привет.
   - Виделись уже, - сухим тоном ответила девушка.
   Такой "встречи старых друзей" он никак не ожидал, поэтому поинтересовался:
   - Что-то случилось?
   Резким движением скинув с головы капюшон, Клэр повернулась к нему, и посмотрев колючим взглядом, произнесла:
   - Сам не догадываешься?! - в её голосе прозвучали металлические нотки. - Если тебя вышвырнули с работы, отобрали деньги и квартиру, это вовсе не повод вычёркивать меня из своей жизни, и разговаривать так, будто мы едва знакомы. Ладно, это мы ещё обсудим, позже! Но ты мог хотя бы оставить адрес консьержу, чтобы я знала, где тебя искать! О чём ты думал, Алекс?!
   - Кларисса, это осознанное решение, - произнёс молодой человек негромко, - моя жизнь изменилась.
   Подумав буквально пару секунд, чуть тише, но с той же интонацией, девушка сказала:
   - Ведь прекрасно знаешь, что это имя мне не нравится... Ты изменился...
   - Это правда, - ответил молодой человек, стараясь сохранить в себе решимость, не позволявшую прямо сейчас обнять сидящую рядом девушку, прижаться к ней крепко, и повиниться во всех грехах, которые совершил, собирался совершить и не совершал вовсе.
   Вместо того чтобы продолжить обвинять своего спутника, Клэр отвела взгляд от лица молодого человека, и теперь смотрела куда-то вдаль сквозь лобовое стекло.
   - Когда я была маленькой девочкой, - будто бы разговаривая сама с собой, произнесла она, - совершенно не могла понять, за что другие дети любят своих отцов. Именно он решил назвать меня таким дурацким именем. Светлая и чистая - это не про меня! Почему мама согласилась, не знаю, но во мне всё вскипало, когда кто-то из детей или взрослых меня так называл. Я мечтала сменить имя, когда стану совершеннолетней, чтобы навсегда забыть этот позор. Иногда я его ненавидела, настолько жёстким он был. Мои слёзы его не трогали, так мне тогда казалось, плакать бесполезно - это я усвоила довольно быстро. Но он не был и деспотом, чего детский разум понять не мог. Множество раз я задавала себе один и тот же вопрос - почему мой отец ведёт себя так, когда все остальные просто любили своих дочерей, баловали, потакали любым их капризам... Осознание его поступков пришло позже. Став взрослее и умнее, я поняла, что детская злость и воспалённое чувство справедливости сделали меня той, кто я сейчас - целеустремлённой, решительной и неуязвимой. Сейчас я благодарна отцу за то, что ещё в раннем детстве он одел меня в броню, которую не способно пробить даже самое мощное оружие.
   Клэр ненадолго задумалась, после чего продолжила свою исповедь:
   - Не сомневаюсь - родись я мальчиком, он научил бы меня драться задолго до того, как в этом возникнет необходимость. Отец знал то, о чём я не могла догадаться сама, будучи просто симпатичным ребёнком, ничем особо не отличаясь от всех остальных. Он уже тогда понимал, какой я стану, когда повзрослею, поэтому заранее побеспокоился о моём благополучии. Красота - это не только дар природы, но и проклятье. Таким как я очень сложно жить, не имея тяжёлых доспехов, но только они гарантируют абсолютную защиту. По крайней мере, до тех пор, пока рядом не появится тот, кому можно довериться по-настоящему. Отец исполнил непростую роль, став тренером по выживанию в мире, который не прощает слабости. Нанося довольно болезненные удары по моему самолюбию, он не допускал серьёзных душевных травм, способных сломать и покалечить.
   Переведя дух, девушка перешла к заключительной части своего монолога:
   - Сейчас мы с отцом даже ближе, чем с матерью, потому что я увидела его таким, каким он был всегда - любящим и страдающим за тебя, в каком бы возрасте ты не находилась. Теперь я не сомневаюсь - только отец может дать дочери чувство безопасности и защищённости. Это дорогого стоит.
  
   Едва ли понимая, какую мысль пытается донести до него Клэр, молодой человек даже не думал перебивать. Девушка чуть обернулась, и посмотрела на собеседника настолько пронзительным взглядом, что у того возникло невольное желание закрыться руками, спрятаться, провалиться сквозь землю. Сделав над собой титаническое усилие, чтобы не отвести взгляда, он продолжил слушать:
   - Но ты, Алекс, меня едва не убил! Когда ты пропал, с меня будто кожу содрали, стало больно и холодно. Ты не представляешь, что я испытала, обнаружив тебя сегодня - живого и здорового! Ты был груб, смотрел на меня так, будто мы едва знакомы, и всё равно я была счастлива. Сейчас уже успокоилась, поэтому готовься к жёсткому разговору, и не вздумай нападать - я умею делать не только приятно, но и очень больно!
  
   Глядя сквозь девушку куда-то вдаль, молодой человек силился понять, в чём конкретно его упрекает Клэр, не будучи законной женой или подругой, с которой он состоял бы в более менее регулярных "отношениях". Казалось, само понятие "секс без обязательств", освобождает от необходимости подобных "семейных ссор". К тому же, мешало большое количество сказанных слов и образность языка, которым та выражала свои мысли.
   - О том, что с тобой произошло, - продолжила девушка, - я узнала слишком поздно, поэтому не успела вовремя вмешаться. Разговор с Эрнстом многое прояснил, но не дал ответа на главный вопрос - Где тебя искать?
   - Что он тебе сказал? - заинтересовавшись, Алекс вновь сфокусировался на собеседнице.
   Теперь уже Клэр отвела взгляд и смотрела на проплывавшие за окном здания:
   - Сказал, что ты виноват, но не настолько, чтобы поступать с тобой так жестоко. Ты - лишь соучастник преступления, не понимающий своей истинной роли.
   - Так и сказал? - с удивлением спросил молодой человек.
   Клэр повернула голову. Её голубые глаза сейчас напоминали замёрзшие льдинки.
   - Он всегда относился к тебе, как к родному сыну. Даже сейчас, после всего, что ты натворил...
   - С чего ты это взяла?
   - Мы с Эрнстом очень близки, - ответила девушка, продолжая смотреть на собеседника, - мне он может сообщить то, чего не скажет никому другому, даже собственной жене.
   Такой "откровенности" Алекс не ожидал. Желание как можно скорее высказать всё, что он заготовил заранее, лишь окрепло. Прямо сейчас, не откладывая на потом! Остановило лишь выражение лица Клэр. Чуть скривив губы, она произнесла:
   - Когда ты научишься скрывать свои мысли?
   Вопрос застал Алекса врасплох. Вжав голову в плечи, он нахмурился, став похожим на воробья, сидящего на ветке под проливным дождём.
   - Сейчас ты подумал, что мы с Эрнстом любовники... - во взгляде Клэр не было ни насмешки, ни превосходства - сухая констатация факта. - Он слишком любит свою жену и детей, чтобы запрыгнуть на первую же смазливую девицу, подвернувшуюся под руку. Эрнст - самый порядочный из всех, кого я когда-либо знала. Пожалуй, он - единственный сотрудник банка, кто видит во мне человека, а не резиновую куклу, с которой можно вытворять всякие непотребства. Входя в его кабинет, я оставляю свою броню за дверью, точно зная, что рядом с Эрнстом мне ничто не грозит.
   - Прости, Клэр, - глубоко вздохнув, ответил молодой человек, - во мне говорит ревность...
   Сам не ожидая от себя такого откровения, Алекс уже не знал - следует ли ему что-то говорить или лучше молчать, понимая, что собеседница читает его словно открытую книгу.
   - Извиняться будешь позже! - ответила Клэр, но интонация её голоса заметно смягчилась. Теперь она смотрела на своего спутника с пониманием. - Тебе интересно, что он ещё сказал?
   Алекс кивнул.
   - Заказчика и главного виновника он знает, но не может дать делу ход, пока не поговорит с важным свидетелем. Ты понимаешь, о ком я говорю?
   Снова кивнув, молодой человек продолжил слушать.
   - Это уже вопрос репутации. Эрнст не может предъявить голословного обвинения, не имея твоих свидетельских показаний. Поэтому, когда я тебя, наконец, нашла, то уже не могла потерять. Твоё бегство многим осложнило жизнь, не только мне. Но разве в твою голову могло придти такое, ведь ты всегда думал только о себе!
   - Уже нет, - виновато улыбнулся Алекс, - многое пришлось переосмыслить, и это далось совсем непросто.
   - Ты повзрослел... - на этот раз Клэр смотрела на него с прежней теплотой. В следующий момент, она добавила: - Кстати, мы приехали.
   Сообразив, что машина стоит вовсе не на светофоре, а действительно, достигла конечной точки следования, Алекс открыл дверь, и выйдя, подал руку девушке в толстовке, смотрящейся на ней бесформенным балахоном.
   - Твоя галантность осталась, - девушка застенчиво улыбнулась, - приятно, что ты её прихватил из прошлой жизни...
  
  
   Молодые люди сидели на открытой веранде небольшого кафе, находящегося на площади, по другую сторону брусчатки заканчивающейся старинной ратушей с высоким остроконечным шпилем, подсвеченной с земли яркими прожекторами, отчего та казалась готовой к старту ракетой из детских комиксов - большой и громоздкой, нацеленной в неведомые космические дали. Казалось, ещё чуть-чуть, и будет дана команда на взлёт. Площадь осветится ярким пламенем стартовых двигателей, после чего ратуша оторвётся от земли, сначала медленно, но потом всё быстрее, быстрее, пока не исчезнет в ночном небе, оставив после себя осиротевшую площадь.
   Сделав заказ, больше Клэр не произнесла ни слова, позволяя своему спутнику подготовиться к продолжению разговора, начатого в такси. Но, как это обычно бывает, не представляя, о чём думает его очаровательная спутница, Алекс решил, что всё уже сказано, и продолжил сочинять историю о доблестных покорителях космоса, несущих мудрость человеческого разума в самые дальние уголки Вселенной. Молодому человеку показалось забавным, что в бесконечном пространстве существуют какие-то уголки, и теперь хотелось представить, как они могут выглядеть. Улыбаясь своим мыслям, он смотрел мимо Клэр, чтобы случайно не увидеть её осуждения или чего-то подобного.
   Сначала официант поставил большую бутылку, затем бокалы на высоких ножках, а после того, как на столе очутились две симпатичные менажницы с каким-то сладким десертом, вряд ли имеющим какое-то конкретное название, он разлил вино по бокалам, и со словами: "Приятно провести вечер", удалился.
   Вернув свои мысли из безбрежного космоса на грешную землю, Алекс протянул руку к бутылке, чуть повернул этикеткой к себе, и прочитав название, с грустью посмотрел на Клэр.
   - Сегодня я угощаю, - улыбнулась девушка, - ты ведь не хотел встречаться, упирался руками и ногами. Поэтому банкет оплачиваю я. Даже не возражай!
   Взяв бокал с жидкостью рубинового цвета, она взглядом указала своему спутнику сделать то же самое. Тот подчинился.
   - За нас! - с торжественной интонацией произнесла Клэр. - Мы снова вместе!
   Уже готовый попробовать вино, которое давно собирался, но тогда не было повода, а сейчас - таких денег, Алекс посмотрел непонимающим взглядом на свою спутницу, вознамерившись поставить бокал обратно на стол.
   - Прости, Клэр! - сказал он с грустью. - Никаких "нас" нет. Давай выпьем за что-нибудь другое...
   Девушка посмотрела на своего спутника с хитрой улыбкой, и отрицательно покачав головой, ответила:
   - Хватит выделываться! У тебя на лбу написано, что ты мечтаешь попробовать это вино.
   Решив, что менять первоначальные планы - дурной тон, Алекс без колебаний поставил бокал на стол, и с тоской в голосе произнёс:
   - Что бы ты сейчас ни сказала, и ни подумала, я не изменю своего решения. Мы должны расстаться навсегда. Так будет лучше для нас обоих...
   Ожидая увидеть в глазах девушки, к которой испытывал самые нежные чувства, что угодно - ненависть, злобу и даже презрение, Алекс готовился принять удар в самое сердце. Но он точно знал, что выживет, хотя долгое время будет напоминать живого мертвеца с тянущимся за ним кровавым следом.
   - Я тебя долго искала, - так и не отпив из бокала, Клэр поставила его обратно на стол, продолжая смотреть на своего спутника с нежностью. - Подключила к твоим поискам всех, кого знала. Потом до меня начали доходить сведения, в которые не хотелось верить. Тебя видели с проституткой. Она волочила тебя на собственном горбу, а ты едва ноги переставлял.
   От этих слов глаза Алекса вдруг увлажнились, и он, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, прохрипел:
   - Энжи не проститутка! Не смей её так называть...
   Приподняв ладони над столом, будто пытается сдаться, Клэр примирительным тоном произнесла:
   - Успокойся, Алекс, я только повторила. Если ты считаешь, что она хорошая, спорить не буду. Я тебе верю...
   - Только благодаря Энжи мы сейчас разговариваем. Она спасла меня...
   - Если хочешь, я попрошу у неё прощения.
   - Не нужно, - ответил молодой человек, окончательно справившись с нахлынувшими эмоциями. - Что тебе ещё донесли?
   Посмотрев на собеседника оценивающе, девушка продолжила:
   - Тебя видели с бездомным, вы шли по проспекту. Надеюсь, он тоже хороший человек...
   Алекс молча кивнул.
   - Потом ты надолго пропал. Никто из моих знакомых тебя больше не встречал, и я подумала, что ты вернулся в родной город. По моей просьбе Эрнст поднял твои личные данные, и обнаружил школьный табель. Через пару минут он вручил мне листок с адресом. Бросив все дела, я села в машину, надеясь встретить тебя уже через каких-то пару часов. Твои родители - очень приятные люди. Они сказали, что ты очень давно не был дома, но клятвенно заверили, что с тобой всё в порядке. Алекс, ты не представляешь, как я была счастлива это услышать!
   Отрицательно покачав головой, молодой человек как бы ответил: "Не представляю", продолжая смотреть на Клэр с нежностью.
   - В любом случае поездка оказалась полезной - я точно знала, что скоро увижу тебя, - сказав это, девушка виновато улыбнулась. - А сегодня, проснувшись рано утром, поняла, что этот день наступил. Позвонила администратору, и сказала, что у меня внезапно начались критические дни - взяла выходной. Потом просто каталась по городу, соблюдая все правила, что для меня несколько непривычно...
   Сидящий напротив собеседник изобразил на лице смущённое выражение, как бы сомневаясь в её словах. Но промолчал.
   - ...и действительно тебя нашла. Ехала за тобой очень медленно, пока не сообразила, куда ты направляешься.
   Алекс вопросительно посмотрел на девушку. Она на него. Оба молчали. Затем в глазах Клэр вспыхнул огонёк, и она, словно боясь ошибиться, осторожно спросила:
   - Ты собирался что-то купить своей девушке? - прочитав нужные знаки в глазах Алекса, она добавила: - Что-то для Энжи?
  
   Алекс смотрел на свою спутницу так, будто видел её впервые. Сейчас он не мог сказать Клэр ничего из того, что может её расстроить или обидеть. С трудом перебирая слова и фразы, которые едва ли подходили для продолжения разговора, он пытался включить мозги на полную мощность. Но этого не потребовалось. Девушка подняла бокал, и сказала:
   - За тебя и Энжи! Не сомневаюсь - вы будете отличной парой!
   Понимая, что этот мир сошёл с ума, но он вряд ли может что-то изменить, молодой человек поднял бокал.
   Клэр улыбнулась. С нежностью посмотрев на Алекса, она негромко, но властно сказала:
   - Давай уже, пей!
   Сделав глоток, потом ещё один, Алекс понял, что откровенно тупит, но ощущения того, что вот-вот наступит "приступ гениальности" никак не возникало. Мир уходил из под ног, но вовсе не от вина. Клэр, которую он знал буквально до последнего волоска и родинки, вновь его удивила. Без толку готовить речи, аргументы, строить трёхэтажные логически выверенные конструкции, когда она лишь парой слов всё переворачивает с ног на голову. Нужно было сразу довериться, а не сопротивляться. Примерно такие мысли блуждали в голове молодого человека, периодически просачиваясь наружу, о чём он знал, но поделать с собой всё равно ничего не мог.
  
   Сидящая напротив Клэр наслаждалась не только вкусом отличного вина, но и чтением ярких надписей на лбу Алекса, которые видела только она.
   Решив, что уже давно пора перейти к главному, девушка сказала:
   - Я всегда была умнее тебя, - затем, невинно улыбнувшись, добавила: - Прости, если тебя это обижает.
   - Да ладно... - ехидно улыбнулся Алекс, - кому, как ни тебе, знать обо мне всё.
   - Я много думала, что с нами не так. Почему нам так хорошо вместе, но догадалась совсем недавно. Точнее, знала всегда, но не могла чётко сформулировать.
   - Продолжай!
   - Тебе с твоим рациональным умом будет трудно это понять, но ты обладаешь удивительным даром чувствовать то, что скрывается за словами. Ты очень чувствительный, хотя всячески это пытаешься скрывать. Только глаза тебя выдают.
   Молодой человек смотрел на свою спутницу с нежностью, ничуть не сомневаясь, что сейчас она выдаст самую главную тайну Вселенной.
   Понимая, что Алекс уже настроился на её волну, Клэр решилась сказать то, о чём долгое время даже думать боялась, а уж говорить вслух, тем более.
   - В этом мире произошла ужасная ошибка. Хотя, нет! Правильнее сказать, незапланированный сбой какой-то глобальной программы. Так случилось, что в двух семьях, живущих в разных городах, родились близнецы. У одних - мальчик, у других - девочка. Брат и сестра - близнецы - от разных родителей. Звучит дико, согласись?!
   Собеседник снова кивнул, примерно догадываясь, что хочет сказать Клэр.
   - Медицина поставила на мне крест задолго до моего рождения, - сообщила она с милой улыбкой на лице, - но отец уговорил мать попытаться, и оказался прав...
   - У меня похожая история, - усмехнулся Алекс, - какое совпадение!
   - И родились мы практически в один день...
   Молодой человек уточнил:
   - Разница в три дня...
   Сделав вид, что последнее замечание пропустила мимо ушей, Клэр продолжила:
   - Брат и сестра - это мы с тобой. Согласись, было бы странно, если бы две "ошибки природы" продолжили жить в разных городах, а потом умерли, так и не встретив друг друга? Наверное, это было бы несправедливо. Как думаешь?
   Не зная, что ответить, Алекс лишь пожал плечами.
   - Когда-нибудь я тебе расскажу, как стала начальником отдела маркетинга нашего банка. Поверь, это очень смешная история...
   Слушая с предельным вниманием, молодой человек чувствовал, что его сознание скромно удалилось на задний ряд зрительного зала, в то время как чувства, усевшись прямо на краю сцены, болтали от удовольствия ножками. В его собственной истории, в результате которой обычный фрилансер, не имеющий никакого диплома, уже через каких-то три года стал ведущим программистом банка, тоже имелись моменты, требующие внимательного анализа. Что-то мистическое здесь определённо присутствовало...
   Оценив неподдельный интерес во взгляде своего спутника, девушка продолжила:
   - В детском возрасте мальчики играют в войну, а девочки в куклы, не особо интересуясь, почему одним можно носить юбки и платья, а другим только штаны. Но в семьях, где растут разнополые дети, брат и сестра хорошо представляют, чем девочки отличаются от мальчиков, особенно если моются в одной ванне, имея возможность не только смотреть, но и трогать друг друга за разные места. Многое из того, что потом будет считаться неприличным, для них - норма, ведь они ещё не могут сделать ничего такого, что во взрослой жизни назовут инцестом. Но мы не знали, поэтому могли и делали!
   - Отсюда ощущение канатного моста над пропастью... - произнёс молодой человек, уже понимая причину не только своего иррационального страха, но и эйфории от захватывающей дух высоты. Эти два чувства, сплетаясь вместе, вызывали настолько яркие ощущения, что скручивали тело и сознание в тугой жгут. Настолько крепко, что хотелось стонать от боли и удовольствия. Сейчас Алекс понял со всей очевидностью - вместе с Клэр они занимались вовсе не сексом, а тем, что нормальный человек вслух поостережётся произносить.
   - Мне это всегда представлялось чуть иначе, - с улыбкой произнесла девушка, - ангел и демон занимаются любовью, а вокруг пылает пламя и хлещет дождь. Это здорово, когда две противоборствующие стихии не могут победить друг друга. Дико красиво, согласись?!
   - И какая роль в твоей эротической фантазии поручена мне? - Алекс хитро прищурился.
   - Сам не догадался? - усмехнулась Клэр. - Ты - Ангел, добрый и чувствительный, я - Демон, безжалостный и ненасытный.
   Некоторое время молодой человек ещё находился под впечатлением образа совокупления двух мифических существ. Затем, выбросив всю эту ерунду из головы, спросил свою "сестру-близнеца":
   - И что нам теперь делать?
   - Ты уже знаешь ответ! Давно знал! - Клэр изобразила на лице недовольное выражение. - И даже попытался разыграть трагическое расставание, буквально пять минут назад. Но получилось как-то не слишком...
   Алекс готов был согласиться - сцена, выстраданная многими часами размышлений, в конечном счёте едва ли дотянула до уровня простенькой мелодрамы.
   "Правильно сказал Давид, - подумал он, - актёром мне не быть!"
   Понимая, что на последнее замечание ответить действительно нечем, молодой человек изобразил на лице смущённую улыбку.
   Будто прочитав его мысли, Клэр подвела итог:
   - Мы выросли! Все наши детские игрушки пора отнести в чулан. Теперь будем мыться по отдельности, как взрослые люди.
   - Прошу, ответь нормальным языком, без метафор! - взмолился Алекс.
   Она поднялась со стула, подошла к молодому человеку, прижала свои тёплые ладони к его щекам, и склонив голову, поцеловала "брата-близнеца" в лоб.
   - Больше никакого секса, и поцелуев в губы! Мы слишком долго нарушали запрет! - сказала она, чётко разделяя слова. Затем, посмотрев Алексу в глаза, добавила: - Но ты навсегда останешься моим любимым братом, а я твоей любящей сестрой! Просто с этого дня наша любовь станет абсолютно чистой - такой, какой и должна быть между близкими родственниками! Так понятно?
   Молодой человек разлил вино по бокалам, поднял свой, и сказал:
   - За тебя, любимая сестрёнка! - но, прежде чем выпить, добавил: - Мы снова вместе!
   Вино казалось настолько восхитительным, что сейчас Алекс реально слышал свирель Пана. На фоне этой музыки прозвучал голос Клэр:
   - Познакомь меня с Энжи! Уверена, мы с ней подружимся. Пообещай!
   - Как только найду...
  

Глава 20

  
  
   Город казался очень знакомым, но Алекс почему-то всё равно сомневался. Было в нём что-то неестественное, но уловить, что именно, никак не удавалось. Он точно знал, что по этим улицам ходил много раз, видел их из окна трамвая в ежедневных поездках на работу и обратно. Несмотря на вполне достойную детализацию всех статических объектов, спешащие куда-то люди не выглядели в полной мере живыми, вызывая смутное ощущение ненатуральности, но без конкретики. При этом к солнцу никаких претензий, свет ровный, тени чёткие, направление правильное. Расположение домов в полном соответствии с картой, добытой из управления землеустройства. Отдельные дефекты штукатурки, детские рисунки мелом и надписи аэрозольным баллончиком, как раз то, что нужно - неброские, не портящие внешний вид, но создающие ощущение уюта и обитаемости. Деревья, кустарники, трава - это антураж для другой локации, здесь они избыточны. И тёплый асфальт под ногами, местами потрескавшийся, имеющий отдельные "заплатки" чуть другого цвета, чем остальное полотно, как бы суммирующий все остальные элементы в единый ансамбль.
   Со статикой полный порядок, значит, проблема кроется в динамических объектах. Автомобили, автобусы, картонные коробки рядом с магазином, лотки уличных продавцов с фруктами, овощами, соками и свежей выпечкой - пускай и не везде к месту, но город есть город, это не гарнизонный плац, где всё строго параллельно-перпендикулярно. Нужно будет ещё раз присмотреться, но потом, в другой раз, свежим взглядом...
   "Что не так с людьми? - металось сознание. - Может, следует поговорить с кем-то из них? Задать ничего не значащий вопрос и посмотреть на реакцию? Нет! Не стоит их отрывать от важных дел - пускай идут, спешат, суетятся..."
   Пройдя ещё один квартал по широкому проспекту, Алекс свернул меж двух высотных домов, и увидел перед собой знакомую улицу, по обе стороны от которой - однотипные двухэтажные коттеджи, различавшиеся лишь цветом стен и небольшими архитектурными изысками, едва ли способными скрыть их полную идентичность. Этот район Алекс рисовал квадратно-гнездовым методом исключительно по памяти - одинаковые лужайки, примыкавшие к дороге, и такие же внутренние дворы, с парой-тройкой деревьев, призванных хоть как-то разрядить общее однообразие. Даже место под мусорные баки у всех одно и то же, чтобы удобнее было их собирать два раза в неделю большому грузовому фургону, к которому обязательно прилагается пара дюжих мужчин с сильными руками. Сто двадцать литров или двести, картонные коробки или битый кирпич со штукатуркой, какая разница? Такому супермену всё нипочём! Специальный механизм, переворачивающий содержимое мусорного бака в жерло мусоровоза - для слабаков! А ты попробуй как он, одной рукой сто килограммов, да так, чтобы ни один мускул не напрягся! Чуть попроще одежду, порезче движения и отсутствие крупных планов, чтобы даже желания не возникло любоваться их мускулами. Простые юниты, без эмоций, зато много - типичная массовка, статисты.
   И вот уже Алекс стоит перед домом со знакомыми занавесками на окнах, определённо такой лишь один на всю округу, несмотря на полную идентичность по отношению ко всем остальным типовым коттеджам. Слева от главного входа въезд в подземный гараж, ворота открыты, внутри человек копошится с газонокосилкой, подкручивает отвёрткой какой-то винт, дёргает за ручку, привязанную к длинному шнуру, и снова что-то регулирует.
   - Это отец - подсказал голос, прозвучавший будто эхо.
   - Чей? - спросил Алекс.
   - Твой, - ответил тот же голос.
   - Странно...
   "Нужно подойти и поинтересоваться, вдруг это действительно мой отец? - пронеслась мысль. - Необычно как-то..."
   Подойдя ближе, Алекс заметил, что человек выглядит заметно натуральней, нежели остальные люди - детализация отличная - футболка с коротким рукавом, мускулистые руки, измазанные чем-то чёрным, но всё равно что-то с ним не так. Попытка дотронуться до плеча мужчины успехом не увенчалась - рука беспрепятственно вошла внутрь тела. Вправо-влево, вверх-вниз - тот же результат.
   "Иллюзия, дополнительный слой на основном фоне, - подтвердила мысль, - как и всё в этом сне..."
   Слово "сон" наверняка являлось неким ключом к пониманию происходящего, но в какую замочную скважину его вставлять, Алекс не знал.
   Безо всякого предупреждения одну картинку сменила другая.
   Пропали дома и лужайки, теперь здесь комната - знакомая мебель, стол с монитором и клавиатурой, внизу системный блок с перемигивающимися огоньками. Алекс сидит за ним, вглядываясь в экран, где мало что поменялось - дом, гараж, человек за верстаком, на нём газонокосилка со снятым кожухом.
   "Это ближе к реальности, - усмехнулось сознание, - вся неигровая статика прочно привязана к виртуальному ландшафту, её можно редактировать, но с каждым объектом работать придётся отдельно - дом, дорога, дерево, куст - адов труд. Другое дело юниты - переменные величины, объекты связанного списка. С ними не нужно церемониться, твори что хочешь. Потому и просвечивают, что находятся поверх основного слоя..."
   Перед глазами уже мелькали строчки кода, где временные величины перемежались с постоянными. Выделив строку, ограниченную открывающим и закрывающим ключом с отсылкой к библиотеке, содержащей данные о юнитах, Алекс нажал "Ctrl+Х". Все динамические объекты - люди, автомобили, даже мусорные баки - исчезли, будто их никогда и не было. Остался лишь городской район с однотипными домами и прорисовкой всего, что к нему "жёстко" прилагается - трава, асфальт на дороге, брусчатка тротуара. Теперь другая комбинация "Ctrl+Z" - всё вернулось обратно. Как просто!
   Очередная смена локации.
   На экране монитора центральный район города с высокими домами и широкими проспектами. Здесь менять ничего не нужно, лишь немного подрихтовать, местами сбить штукатурку на цоколе, кое где добавить "городскую живопись" на стенах, придав пущей натуральности - чуть пошалить, и будет тип-топ. Но прежде необходимо снова избавиться от людей и автомобилей. Для этого воспользуемся уже знакомой комбинации на клавиатуре, предварительно выделив строчку со ссылкой.
   Пробуем!
   Как и следовало ожидать - юниты вернулись туда, где им и место - в специальный раздел связанного списка.
   Хотя, нет! Не все!
   Девочка в бледно-зелёном сарафане с большой сумкой на плече никуда не пропала, продолжая топать по тротуару, будто команда "Ctrl+Х" не для неё. Непорядок!
   Смена локации.
   Комнаты с мебелью и компьютером уже нет. Вокруг большие дома, широкий проспект - ни машин, ни людей, даже мусора - светло и чисто. А вдалеке всё тот же ребёнок шлёпает своими розовыми тапками по брусчатке.
   "Что это за юнит такой, для которого законы не писаны? - пронеслось в сознании. - Догнать и спросить!"
   Алекс ускорил шаг, но девочка в сарафане с большой сумкой на плече ещё достаточно далеко. Расстояние сокращалось слишком медленно. Мысль развивалась:
   "Нужно торопиться, иначе она достигнет триггера раньше, и перейдёт в другую локацию. Ищи её потом! Не успею, нужно бежать!"
   - Не пугай ребёнка! - прозвучал уже знакомый голос. - Не будь маньяком!
   - Отстань! - рявкнул Алекс. - Я должен знать, почему юнит не подчинился команде удаления!
   - С чего ты решил, что это юнит? - поинтересовался невидимый собеседник.
   - Моя игра! Здесь я устанавливаю правила!
   - Хорошо, - согласился голос, - догони и спроси! Посмотрим, что из этого получится...
   Дистанция быстро сокращалась, и Алекс уже ясно осознавал - перед ним вовсе не юнит. Просто потому, что столь высокая детализация требовала каких-то запредельных графических мощностей. С такого расстояния уже можно было разглядеть не только шагающую по мостовой "нарушительницу", но и её кожаную сумку, болтающуюся на длинном ремешке, периодически задевающую за коленки. Это не стафф, не джанк, а именно женская сумочка, причём, довольно стильная. Из всех отличительных признаков только сверкающая в лучах солнца никелированная застёжка в виде двух букв "F" и "A", слившихся в одну.
   В тот момент, когда до "нарушительницы" оставалось всего несколько метров, Алекс перешёл с бега на быстрый шаг, намеренно смещаясь немного вбок, чтобы не выглядеть маньяком, охотящимся за маленькими детьми средь бела дня. Сейчас он - обычный прохожий, желающий узнать, почему столь юные девочки ходят по большому городу без родителей. Только и всего.
   Буквально секунд через пять-семь они поравняются настолько, что заподозрить его в дурных намерениях уже никто не посмеет. Нужно лишь придать лицу самое доброжелательное выражение. Уже готовый заговорить, он увидел прямо перед ребёнком обычную деревянную дверь с металлической ручкой, возникшую буквально из воздуха. Он мог поклясться на чём угодно, что в этой локации нет никаких девайсов со встроенными триггерами, стоящих посреди тротуара.
   "Что за ерунда?! - подумал Алекс с негодованием. - Такого быть не должно!"
   "Нарушительница" взялась за ручку, потянула на себя, и быстро прошмыгнула в образовавшийся проём. Ожидая, что дверь исчезнет так же внезапно, как и возникла, Алекс стремительно метнулся к ней, буквально через секунду оказавшись там, где недавно стояла девочка в зелёном сарафане и розовых тапках. Не желая упускать столь ценного "свидетеля", он решительно дёрнул за ручку, и вошёл следом. Дверь захлопнулась сама.
  
   Очередная смена локации.
   Широкий коридор с высоким аркообразным сводом, а впереди свет.
   "Старый тоннель, - подсказала услужливая память, - за ним пустырь и парк"
   - Эй, красавчик! - послышался знакомый женский голос за его спиной. - Куда так торопишься?
   Уже готовый увидеть перед собой девушку, которую так долго искал, Алекс обернулся. Вместо радости он испытал то, что правильнее было бы назвать "когнитивным шоком".
   - Что молчишь? - произнесло чудовище в два человеческих роста с длинными когтями вместо пальцев на том, что у людей именуется руками, и копытами вместо ступней. - Не рад меня видеть?
   Подавляя в себе естественный страх перед мифическим существом, выглядевшем действительно зловеще, молодой человек смотрел в лицо демону, говорящему голосом Энжи, пытаясь найти хоть какое-то сходство с ней, но безуспешно. В следующий момент шоковое состояние сменилось полной апатией. Потеряв всякий интерес к чудовищу, стоящему в нескольких метрах от него, Алекс подошёл к стене тоннеля, прислонился к ней спиной, и сел на холодный асфальт, обхватив голову руками. Если это ужасное существо явилось лишь для того, чтобы забрать его в преисподнюю, так тому и быть. В полной готовности принять любую уготованную судьбу, молодой человек закрыл глаза. В этот момент лишь одна мысль занимала голову:
   "Люди смертны. Рано или поздно это непременно случится".
   - Видел бы ты себя со стороны! - прозвучал насмешливый голос Энжи совсем рядом. - Ну, вылитый маньяк!
   Открыв глаза, и увидев прежнее чудовище, сидящее перед ним на корточках, молодой человек ещё раз попытался разглядеть в лице монстра нечто знакомое, но ничего подобного не обнаружил. Общаться с демоном на какие угодно темы, даже если тот умеет ловко имитировать речь дорогого для него человека, Алекс не имел никакого желания и снова закрыл глаза.
   - Это ты виноват... - прозвучал голос Энжи, на этот раз совсем тихо. - А ведь я предупреждала...
   - О чём?
   - Меня нельзя обманывать...
   - Знаю! У тебя отрастают длинные когти, а ноги превращаются в копыта... - закончил фразу Алекс.
   В следующий момент на него будто вылили тонну ледяной воды. Через всё тело прошла судорога, затронув буквально каждую мышцу, и он... проснулся.
  
   Сердце ещё бешено колотилось в грудную клетку, просясь наружу, но постепенно успокаивалось, сбавляя темп. Когда оно окончательно затихло, а глаза адаптировались к сумраку, Алекс перевернулся на другой бок и взглянул на будильник, сообщавший о том, что сейчас половина третьего ночи.
   "Приснится же такое... - подумал он, на всякий случай пару раз встряхнув головой так, как это делает мокрая собака, вылезшая из воды. - Точно говорят - сон разума рождает чудовищ..."
   Не рискнув переворачиваться обратно, чтобы не видеть продолжение недавнего кошмара, молодой человек снова закрыл глаза, и уже через пару минут спал. Теперь уже без сновидений.
  
  
  
   В полном согласии с уже установленными правилами, вторник целиком посвящался работе. В этот день предусматривались лишь несколько обязательных дел - поздний завтрак, обед, несколько кофейно-чайных перерывов и плотный ужин, после которого можно было продолжить трудиться, пока не выработается весь "творческий керосин", либо занять себя чем-то отвлечённым. Даже сходить в кино, если вышла какая-то новинка с рейтингом не ниже "шесть-плюс", либо "семь-минус". Тратить драгоценное время на всякий "шлак" не имело никакого смысла, от него сплошной вред, и как следствие - временная утрата "творческого нерва", что в нынешней ситуации - непозволительная роскошь.
   Утро началось великолепно, и весь день обещал стать таким же, но ближе к полудню всё полетело к чертям. Именно тогда состоялся пятнадцатиминутный разговор с заказчиком, начавшим "выкручивать руки" задолго до момента сдачи проекта - действительно интересного, заставившего отложить несколько мелких задач, явно не тянущих на звание - "проект", что Алекс уже урегулировал, заранее предупредив "всех заинтересованных лиц" в том, что наступили некие "обстоятельства непреодолимой силы". Получив неделю на урегулирование "обстоятельств", он снова включился в работу, строго следуя графику, обещавшему со стопроцентной гарантией уложиться в сроки даже раньше, чем планировалось. Задаток был действительно приличный, позволявший организовать себе небольшой отпуск - до недели полного "творческого безделья" без мыслей о работе.
   Телефонный звонок с номером, числившемся в банковской квитанции, только поначалу казавшийся обычным уточнением, в результате рисковал вылиться в новое "техзадание", не только начисто перечёркивающее уже сделанную работу, но и ставящее "новую высоту". Согласие с "допусловиями" гарантированно отправляло почти готовую программу в "папку дозрева", что проблемой как раз не являлось. Пугало другое - настоящее рабство минимум на пару ближайших недель. "Новая версия" программы неминуемо вела к разделению проекта на части, что требовало участия компаньонов - абсолютно надёжных исполнителей, с которыми Алекс поддерживал не только деловые, но и дружеские контакты. Такого рода кооперация не раз выручала, когда приходилось часть работы делить с другими фрилансерами, оплачивая их работу по повышенному тарифу. Взаимовыручка в среде программистов, нередко находящихся в самых экзотических частях планеты, дорогого стоит. Конечно, не в денежном выражении, а исключительно с позиций готовности собраться вместе и толкнуть очередную "гору поближе к Магомету", готовому раскошелиться за своё нежелание топать к ней собственными ногами.
   К огромному сожалению, заказчик оказался из другой категории людей - тех, кто на чужом горбу пытается пролезть в Рай, шагая по головам, как по лестнице в небо. Но его уверенность в успехе, строившаяся на обещании "устроить проблемы юридического характера" изначально была обречена на провал, так как Алекс уже имел дело с такими "джентльменами удачи" ещё на заре своего фрилансерского бытия. Подписывая "трёхсторонний договор" он подкладывал такой кирпич под колесо своей телеги, что двигаться она могла лишь в одну сторону - в "светлое будущее", не позволяя откатиться даже на миллиметр в "унылое вчера". Такой "фиче" его научил знакомый юрист, ничего не смысливший в программировании, но знавший толк в делопроизводстве. Третьей стороной-подписантом, визировавшей стандартный договор оказания услуг, выступала фирма, в случае "непреодолимых разногласий" охотно бравшаяся за великое дело защиты "вольных тружеников" от "акул капитализма". Обычно одного упоминания названия этой юридической конторы хватало, чтобы охладить пыл зарвавшихся коммерсантов, но не всегда. Желающих "поиграть мускулами" перед заведомо более слабым противником, постигала неминуемая расплата - серьёзные финансовые издержки. Такая бизнес-модель лишь на первый взгляд выглядела благотворительностью, по своей сути являясь отличным "регулятором гомеостаза", позволяя выживать мелкой рыбёшке и кормиться крупной, существующим в некоем подобии симбиоза.
   Как и ожидалось, намечавшийся конфликт урегулировался обычным возвратом задатка, что повлекло за собой незапланированный поход в банк, окончательно сломавший весь творческий настрой, ещё утром казавшийся неисчерпаемым. Но эта сторона дела, безусловно приятная, тянула за собой следствия - уже не столь радостные. Во-первых, желание "подчищать хвосты" - доделывать мелкие проекты, отложенные на следующую неделю, не имело необходимого стимула - заказчики не торопили. Вторая, более важная причина наступающего уныния крылась в том, что небольшая картонная коробочка серьёзно обмелела. Прошедшая неделя оказалась рекордной на расходы - вовсе не крупные, но их количество превысило самые смелые ожидания. Некоторый оптимизм внушала мысль, что к концу недели денежный запас прирастёт, минимум, парой тысяч евро, но испорченное настроение не желало слышать голос разума, предпочитая грустить, даже при отсутствии веских на то оснований. Управление собственными эмоциями - великое искусство, которому Алекс учился прилежно, но экзамены по нему проваливал с завидной регулярностью.
   С тоской посмотрев на жалкое содержимое коробочки, закрыв и сунув в тумбочку, Алекс отправился на кухню, сварить себе "пятисекундный кофе", законно считая, что более приличного напитка он сегодня не заслужил. Залив кипятком пару ложек коричневого порошка, и доведя до кипения на плите, он перелил содержимое турки в небольшую глиняную кружку, и вышел на балкон.
  
   Сегодня на улице, ставшей уже почти родной, необычайно тихо. Торговец зеленью - Камран, с которым Алекс "познакомился" ещё на прошлой неделе, улетел в свой родной Пакистан на свадьбу дочери. Её фотографию он показывал всем на протяжении последних трёх дней - сразу, как купил билет до Карачи. Алекс с удивлением узнал, что у этого жизнерадостного смуглого мужчины четыре дочери-красавицы. Старшая - Салима, живёт в Лондоне с мужем, работающим хирургом в очень приличной клинике, и двумя сыновьями - внуками Камрана. Та, что младше - Малика - бесстрашный борец за права пакистанских женщин, замуж вообще не собирается, предпочитая "свободные отношения", а самая младшая - Лейла - ещё школьница и ей пока рано думать о таких "взрослых вещах".
   Замуж выходила его средняя дочь Алия - писаная красавица, чем-то похожая на Клэр, с такими же выразительными голубыми глазами и чёрными, как смоль, длинными волосами. Рискуя навлечь на себя гнев всегда лучезарного и приветливого Камрана, Алекс поинтересовался по поводу паранджи, которую обычно носят девушки на востоке, на что получил вполне внятный ответ. Конечно, в Пакистане девушки иногда носят хиджаб, но только в очень религиозных семьях. Карачи огромный и современный город, где фешен-индустрия зарабатывает в сотни и тысячи раз больше, чем в Париже или Милане, потому что все пакистанские девушки - не только красавицы, но и модницы. В глубине душе понимая, что Камран несколько преувеличивает, как о количестве денег, зарабатываемых модными домами в Пакистане, так и по поводу женской красоты пакистанок, Алекс всё же признал, что по поводу своих дочерей торговец ничуть не кривит душой, ведь собственные дети - всегда самые красивые и умные. Спрашивать Камрана о его жене и о том, почему он живёт вдали от своих прекрасных дочерей, Алекс не решился, понимая, что тот сам расскажет, если посчитает нужным. Жизненные ситуации бывают всякие, и не всегда такие, о чём хочется поделиться с первым встречным.
  
   Допив кофе, и просто дыша свежим воздухом, Алекс собирался вернуться в комнату, чтобы всё-таки заставить себя сесть за клавиатуру, и начать "подчищать хвосты", чего делать абсолютно не хотелось. В то же время он знал, что работа - лучшее лекарство от депрессии, и на "дороге в тысячу лье", труден лишь первый шаг, а потом всё покатится так, что не остановить. Эта пословица, несмотря на то, что Давид её намеренно искажал, упорно произнося слово "Лье" на французский манер, довольно часто помогала сдвинуться с места, когда чувства и разум, будто сговорившись, требовали покоя.
   Телефон зазвонил вовремя - как раз в тот момент, когда необходимо было делать тот самый "первый шаг", по степени нежелания его совершать, сравнимый лишь с затяжным прыжком через Бездну. Достав из кармана джинсов аппарат и взглянув на его экран, Алекс удивился, что вместо номера высветилось слово "неизвестно". Быстро перебрав в голове все возможные варианты, он решил, что даже если на том "конце провода" скрывается тайный недоброжелатель, то в собственной квартире ему точно ничто не грозит. Дотронувшись пальцем до зелёного кружка на экране, молодой человек приложил аппарат к уху.
   Приятный женский голос сообщил:
   - Бертольда Брехта семь-двенадцать, - после чего прозвучал сигнал отбоя.
   Самая первая мысль, пришедшая в голову, однозначно сообщала о том, что сработал "амулет, зарытый в землю" - бумажный листок, что Алекс оставил на столе психолога в здании соцзащиты. Логика указывала именно на это, но разум перебирал и другие возможные варианты. К счастью, их оказалось не так много. Абсолютно новый номер, неизвестный никому из тех, кто знал его в "прошлой жизни". Конечно, кроме Клэр, с которой он навечно связан "братскими узами". Телефонные номера девушек, с разной степенью регулярности оказывавшихся в его постели, тоже находились в памяти телефона, но лишь потому, что стереть их попросту руки не доходили. Звонить им Алекс точно не собирался. По крайней мере до тех пор, пока не встретится с Энжи, и не получит от неё согласие на дальнейшие отношения либо решительный отказ. Этот номер знали коллеги-программисты и заказчики, но их всех можно было пересчитать по пальцам рук и ног. Новым друзьям идея подшутить над своим приятелям, придти в голову попросту не могла, так как все они жили в других городах и странах. Заказчикам, тем более.
   Прекрасно зная, что логика, как и зрение, часто обманывают, Алекс не видел никаких причин сомневаться в уже сделанных выводах. Этот звонок мог быть только от психолога с таким незапоминающимся лицом, что, даже сильно напрягая мозг, молодой человек мог вспомнить лишь каждый элемент по отдельности - тёмно-светло-пепельные волосы, серые глаза, прямой нос и лишь смутно овал лица - не узкий и не широкий - самый обычный, средний. Но цельности картинки все эти элементы не давали, поэтому сохранившийся в памяти образ, мог принадлежать минимум сотне людей, которых молодой человек видел каждый день на улице. Даже сегодня, во время похода в банк, чтобы вернуть деньги "неприятному" заказчику.
   "А голос похож, - подумал Алекс, - очень приятный, что называется - бархатистый..."
   Когда сознание окончательно уверилось в том, что названный адрес - именно то место, где он, наконец-то, встретит Энжи, в коленках образовалась слабость. Да такая, что пришлось крепче вцепиться в балконные перила. Алекс чувствовал, что с ним творится нечто такое, чего он раньше никогда не испытывал - боязнь встречи с девушкой, которую хотел так сильно, что готов был по первому же её слову броситься с небоскрёба вниз головой. Правда, слово "хотел" - вовсе не означало секса или чего-то близкого по смыслу. Просто оно лучше всего описывало желание видеть, слышать, чувствовать, находиться рядом. То есть, всё, что можно назвать отношениями.
   "Может, это и есть Любовь? - подумал молодой человек. - Просто я никогда такого не испытывал, и поэтому не знаю, какими словами описать. Вот угораздило, дожить до таких лет, переспать с огромным количеством девушек и почти бабушек, ни разу не испытав любви. Позор!"
   Приходилось признать очевидное - по всей видимости, это действительно похоже на любовь, если слабость в ногах возникает одновременно с решимостью исполнить самое дикое желание человека, к которому испытываешь настолько сильную привязанность, что не можешь сопротивляться. Во всяком случае, настоящее безумие должно выглядеть как-то иначе...
   - И что ты стоишь?! - прозвучал в голове голос Давида, да так явно, будто это произошло на самом деле. - Действуй!
   - А что мне делать, подскажи! - громко произнёс Алекс, после чего виновато посмотрел по сторонам - не услышал ли этот вопль кто-то из знакомых, проходящих внизу.
   Загадочно улыбнувшись, молодой человек посмотрел вниз, сначала налево, затем направо.
   "Очень хорошо, - произнёс он, на этот раз мысленно. - Подумают ещё, что я шизофреник. Потом объясняй им, что Алекс Лозинский попросту влюбился..."
  
   Вернувшись в комнату, он достал коробочку с наличными, и тяжко вздохнув, переложил её скудное содержимое в карман джинсов. Чуть подумав, он снова сунул руку в тумбочку, на этот раз чуть дальше, и выгреб оттуда ещё несколько купюр - те самые задатки за ещё не сделанные проекты.
   Решимость на некоторое время впасть в рабство была непоколебимой. На ум тут же пришло мудрое изречение, случайно подслушанное ещё в детстве:
   "Рабство от неволи отличается тем, что раб не мечтает о свободе. Его истинное желание - иметь собственных рабов"
   Именно сейчас потратить деньги, которые держал в руках, но ещё не заработал, Алекс считал меньшим из зол, переводящим его в разряд невольника, временно оказавшегося в сложной ситуации. Но уж точно - не раба, живущего и умирающего, так и не познав истинного смысла такого понятия, как - Свобода.
  
   "Сначала в фэшен-салон, - с грустной улыбкой на лице подумал Алекс, - иначе нет никакого смысла вообще куда-то идти. Прыгать со второго этажа - пустая трата времени. Застрелиться нечем, отравиться тоже, верёвка может порваться или крюк обломится - синяки и ссадины, ничего существенного. Пустить кровь в ванной - единственный приличный вариант, но тоже без стопроцентной гарантии, а потом бурые пятна оттирать замучаешься! Теперь у меня только одна дорога. Какой уже по счёту "первый шаг"?"
   Выйдя из комнаты в прихожую, он взглянул на себя в зеркало, и подумал - где угодно, но в салоне модных аксессуаров в дорогом пиджаке с дешёвыми брюками и туфлями он будет смотреться как рождественский гусь - симпатичный, румяный, но с печёными яблоками внутри. А когда достанет из кармана "свои капиталы", то вызов охранника станет наилучшим финалом этого, во всех смыслах - дешёвого спектакля. Уж лучше как есть - протёртые джинсы, не слишком свежая, но удобная "Каппа", капюшон на голове и тёмные очки на глаза, чтобы со стыда заживо не сгореть.
  
   Войдя внутрь салона, Алекс понял, что витрина, сияющая словно бриллиант - это яркий фасад, привлекающий не только знающих толк, но и всех остальных, ничего не понимающих в высоком стиле людей. Что называется, не всем дано, но если у тебя есть лишние пара тысяч евро, почему бы не потратить их с шиком, широким размашистым движением, почесав собственное самолюбие и смежные с ним чувства - гордость, высокомерие, показной аристократизм человека, заработавшего свой первый миллион на производстве пластиковых пакетов для крупной торговой сети.
   Внутри оказалось то, что и должно - строгий стиль во всём, начиная от освещения до расположения каждого предмета именно так, как его видит производитель - модный бренд, заботящийся не только о прибыли, но и собственной репутации. Здесь уже нет блеска фианитов, так похожих на бриллианты - бутылочное стекло никогда не даст сияния, присущего алмазу, как ни старайся! Подобие от оригинала отличается ровно так же, как чистое небо от лужи с затхлой водой, где оно отражается. Притом, Роскошь и Стиль - вовсе не синонимы. Мягкое освещение, хром, никель, полированный алюминий, бархат и даже качественный пластик могут отражать дизайнерскую идею во сто крат выигрышнее, чем чистейшее золото и настоящие самоцветы. Так и в повседневной жизни - удачное сочетание простых, совсем недорогих предметов гардероба, но подобранных со вкусом, дадут приличную фору дорогущим нарядам хот кутюр, подходящим далеко не всякому. Здесь тоже существуют свои неписаные правила и строгие законы, нарушение которых сразу выдаст Золушку, случайно нарядившуюся в бальное платье. Только в сказках кухарку можно спутать с принцессой. Рояль "Стейнвей" по-настоящему зазвучит лишь в тот момент, когда его клавиш коснутся пальцы опытного пианиста.
   Сейчас Алекс ругал себя за то, что не посетил это место в те далёкие времена, когда был сказочно богат. Не для того, чтобы купить себе дорогую безделушку - просто зайти, и впитать в себя нечто большее, нежели повседневность...
   - Вам что-то подсказать?
   Обернувшись на голос, Алекс увидел продавца-консультанта - девушку с приветливым выражением на лице.
   - Да, - ответил он, - меня интересует женская сумочка.
   - Конкретный бренд? - уточнила она.
   - Фурла, - ответил молодой человек, чувствуя неловкость от того, что его внешний вид вряд ли согласуется с этим словом.
   - Пройдёмте в другой зал, - произнесла девушка, указав раскрытой ладонью направление.
   Немного удивляясь доброжелательному тону, с которым к нему обращается сотрудница салона, прекрасно осознавая, что человек в подобном "прикиде" попросту отнимает её время, и уж точно ничего не купит, Алекс принял предложение. Продавец-консультант вела его в просторный зал, где находились предметы несколько иной ценовой категории - прочь из сверкающего помещения с довольно плотной "выставкой" товаров, относящихся к средней и низкой ценовой категории - той самой "бюджетки", приносящей максимальную прибыль.
   Желая прояснить ситуацию, молодой человек спросил:
   - Вас не смущает мой внешний вид?
   Идущая впереди девушка обернулась, и тем же приветливым тоном ответила:
   - Ничуть! - затем, сообразив, что одно слово мало что объясняет, добавила: - Знаете, зрению нельзя доверять на сто процентов...
   - Оно часто обманывает! - закончил фразу Алекс, немного удивившись тому, что подобного рода мысли не являются его "эксклюзивной собственностью".
   - Вот видите, - улыбнулась она, - вы сами ответили на свой вопрос.
   Оказавшись в следующем зале с чуть приглушенным освещением, молодой человек сразу нашёл взглядом секцию с уже знакомой ему большой блестящей эмблемой на чёрном фоне. Под ней на глянцевых тумбах разной ширины и высоты стояли сумочки с блестящими застёжками, в которых легко угадывались буквы "F" и "A", составляющие единый знак.
   - Полагаю, моя помощь вам не потребуется, - предположила продавец-консультант.
   - Почему вы так решили? - спросил Алекс, посмотрев на неё сквозь тёмные очки.
   - Простите, но это уже профессиональное, - чуть смутившись, ответила девушка.
   - Мне интересно, - с некоторой настойчивостью в голосе произнёс молодой человек.
   Затем, решив, что ведёт себя неприлично, стараясь придать голосу шутливую интонацию, добавил:
   - Если это не представляет коммерческую тайну?
   Оценив "шутку", сотрудница салона охотно ответила:
   - Никакой тайны. Для нашей профессии очень важен высокий уровень эмпатии - это обязательное условие. Но, мы немного отвлеклись от более важного занятия...
   - Простите.
   Решив, что самым неприличным образом поставил девушку в неудобное положение, Алекс сосредоточился на сумочках различного дизайна и цветов, выглядящих действительно великолепно. Возможно, свою роль сыграло удачное освещение или какие-то иные "психологические инструменты", о существовании которых он мог лишь догадываться, будучи полным дилетантом в сфере фэшен-индустрии. Стильные вещи Алекс привык видеть в жизни, а не на полке модного салона, где уж точно не был завсегдатаем, как некоторые его знакомые девушки - типичные шопоголики. Для них посещение такого рода заведений хотя бы раз в неделю так же необходимо, как яркое солнце и глоток морского воздуха на каком-нибудь пляже под пальмами.
   Вскользь просмотрев всю коллекцию, он увидел сумочку, на первый взгляд довольно невзрачную, но чем дольше Алекс смотрел на неё, тем симпатичнее она ему казалась. На вопрос - Почему именно она? - молодой человек ответить не мог.
   - У вас хороший вкус, - голос продавца-консультанта вывел Алекса из какого-то гипнотического состояния.
   - Что вы сказали? - по привычке переспросил молодой человек.
   - Карточка или наличные? - поинтересовалась сотрудница, понимая, что покупатель уже сделал свой выбор.
   Терзаясь самыми неприятными предчувствиями, Алекс подошёл ближе, чтобы рассмотреть ценник. Когда увидел цифру на блестящей табличке, сердце будто остановилось - к его скромным запасам необходимо было приложить ещё порядка четырёхсот евро, чтобы стать счастливым обладателем именно этого предмета.
   - Боюсь, эта сумочка мне не по карману... - честно признался молодой человек, ощущая себя полным ничтожеством.
   От испытанного эмоционального потрясения, выступивший на лбу и щеках пот нужно было стереть с лица как можно скорее. Сняв с головы тёмные очки, молодой человек провёл ладонью по коже, обратив внимание на то, что продавец-консультант смотрит на него очень внимательно. Быстро возвратив очки на прежнее место, Алекс сказал:
   - Простите, что зря потратил ваше время. Мне действительно жаль... - он решительно развернулся, чтобы тут же покинуть модный салон, и никогда сюда не возвращаться.
   - Вы куда-то торопитесь? - спросила девушка, внимательно наблюдавшая за действиями молодого человека. - Мне кажется, я смогу вам помочь.
   - Вряд ли, - ответил Алекс, примерно догадываясь, что та имеет в виду.
  
   Любой возможный вариант, приходивший сейчас в голову, однозначно отвергался. Кредит на ипотечную квартиру он взял единственный раз в жизни. Да и то, в собственном банке, главный юрист которого вообще предлагал заключить контракт по оплате "служебного жилья" на весь срок действия трудового соглашения. Случись какая угодно другая жизненная ситуация, возможно, Алекс подумал бы, прежде чем отказаться от кредита. Но подарок женской сумочки подразумевал нечто большее, чем вручение Энжи просто предмета, имеющего определённую стоимость. В некотором роде сумочка являлась символом передачи его души на хранение человеку, готовому принять столь ценный "дар". Если использовать метод аналогий, то получалась, что его душа - это обручальное кольцо, а футляр для него - вот эта сумочка.
   Подобное сравнение ставило жирный крест на любых вариантах раздобыть денег каким угодно способом - просить милостыню в подземном переходе, устроить дерзкое ограбление банка, пытаясь напугать охранника игрушечным пистолетом, или даже выиграть на рулетке, остановив шарик в нужной ячейке исключительно силой мысли. Эти четыреста евро можно было взять у Клэр или Давида, которые легко расстались бы с такой безделицей, как четыре сотенных бумажки. Исключительно в качестве "благотворительной помощи". Но сам факт того, что "футляр для кольца" будет куплен на деньги, добытые "сомнительным способом", изначально пропитывал ядом будущие отношения. В момент признания в любви твои помыслы должны быть светлыми и чистыми, как горный источник. Что будет потом - уже не важно, но в момент, когда произносишь клятву верности, ни жульничать, ни обманывать нельзя.
   Но был и другой вариант.
   Работа продавца-консультанта заключается вовсе не в том, чтобы строить глазки покупателям, главный критерий её эффективности - реальные продажи. Очевидно, что стоящая рядом девушка собиралась предложить что-то более бюджетное, ведь она - настоящий профессионал, что уже не раз доказала буквально парой ничего не значащих фраз.
   - Молодой человек! - прозвучал настойчивый голос девушки.
   - Простите, задумался...
   - Скажите, сколько вы желаете потратить денег?
   - Не хватает трёхсот восьмидесяти евро, - честно признался Алекс. И тут же добавил: - Более дешёвый вариант мне не подойдёт. Так что, ещё раз простите...
   Стараясь произнести эту фразу как можно более нейтральным тоном, продавец-консультант ответила:
   - Я знаю, что вам нужна именно эта сумочка. Только она.
   - Почему вы так решили? - Алекс посмотрел на свою собеседницу пристальным взглядом, но ничего кроме участливого выражения на её лице не обнаружил.
   - Когда вы сняли очки...
   Алекс улыбнулся, и сам закончил фразу:
   - У меня на лбу всё написано!
   - Если вы действительно не торопитесь, я постараюсь уладить ваш вопрос, - произнесла она с доброжелательной улыбкой, и добавила, - но пообещайте, что дождётесь!
   - Хорошо! - утвердительно кивнул молодой человек.
   В тот момент, когда сотрудница салона подошла к двери, на небольшой пластине, прикрепленной к стене примерно на уровне её груди, загорелся зелёный огонёк. Потянув за ручку, она покинула помещение.
  
   Оставшись в полном одиночестве, Алекс размышлял, какое чудо должно произойти, чтобы прямо из воздуха появились недостающие четыреста евро, и упали ему в руки. Ещё с раннего детства он знал, что никакой магии без специального "волшебного слова" не бывает. Сейчас в голову лезли какие-то совсем нелепые для такого случая заклинания - "сим-сим" открывал двери, "абракадабра" превращала камень в золото. Может, не камень, и вовсе не в золото, но что-то действительно ценное, иначе вообще какой смысл произносить вслух подобную белиберду?! К огромному сожалению, ничего подходящего, заставляющего возникнуть четырём купюрам с волшебной надписью "сто евро" прямо из воздуха, припомнить не удалось.
   В следующий момент голову посетила другая мысль:
   "Я слишком рационален для того, чтобы верить в такое специфическое чудо, как материализация денежных знаков. Это не музыка, не стихи и даже не любовь. Нет ничего более материального, чем деньги. Значит, безжалостно выбрасываем из головы всякую магию, ритуалы, заклинания... Сейчас не средневековье с драконами-рыцарями-принцессами, а суровая реальность с её физическими законами, которые при всём желании не нарушишь!"
   Подняв голову к небу, а точнее, направив её на белый потолок с большим количеством светильников, взгляд скользнул по размашистой надписи - фирменному логотипу на чёрном фоне.
   - Фурла! - вслух прочитал Алекс, после чего услышал негромкий звук открывающейся двери.
   В торговый зал вернулась уже знакомая девушка с цветущим выражением на лице.
   - С вас семьсот сорок евро, - подойдя к тумбе, где стояла сумочка, она взяла её за ремешок, и добавила, - пройдёмте к кассе.
   Совершенно не понимая, что происходит, Алекс шёл за продавцом-консультантом, не решаясь произнести ни слова, чтобы не разрушить волшебство, творящееся буквально у него на глазах.
  
   Получая в руки большой бумажный пакет с логотипом салона, Алекс попросил:
   - Объясните, я не понимаю...
   - Простите, но этого я вам сказать не могу, - с извиняющейся улыбкой на лице, ответила сотрудница салона, - коммерческая тайна!
   Посмотрев на девушку с благодарностью, он произнёс:
   - Вы даже не представляете, как мне помогли, - перед тем как направиться к выходу, он добавил, - спасибо!
   - Всегда рада помочь! - ответила девушка с приветливой улыбкой на лице.
   Когда молодой человек уже приближался к дверям, она спросила:
   - Простите, можно один совет?
   - Да, конечно! - ответил Алекс, обернувшись.
   - Подарите вашей девушке большой букет цветов! - сказала она. Затем, после короткой паузы, добавила: - И коробку вкусных конфет! Все женщины обожают сладости, уж поверьте!
  
  
   Довольно быстро, если не сказать - стремительно, Алекс добрался до дома, чтобы привести себя в порядок, прежде чем отправиться по уже известному адресу.
   Не теряя драгоценных минут, скинув с себя грязную одежду и стоя в трусах перед зеркалом в ванной комнате, он раздумывал, стоит ли второй раз за день залезать под душ или просто хорошенько умыть лицо и обтереться мокрым полотенцем, тщательно пройдясь по основным местам - "традиционным" источникам различных запахов. Исключительно для того, чтобы не излучать "мужской аромат" сильнее, чем положено в обычных обстоятельствах, то есть, не будучи сталеваром или грузчиком. Вариант с обтиранием не предусматривал мытья головы и её последующей сушки, поэтому выигрывал немного времени и был избран вполне приемлемым. Бриться тоже не требовалось, так как он это сделал ещё перед походом в банк. Сказалась привычка из "прошлой жизни", когда бриться приходилось каждое утро. С возвратом на "вольные хлеба" такая необходимость отпала сама собой. Теперь трёхдневная щетина, а иногда и недельная, стала для Алекса обычным делом, как и джинсы с протёртыми добела коленками и что-то простое на тело, в зависимости от погоды за окном и температуры внутри.
   Строгий дресс-код, существовавший в банке, в основном касался внешнего вида, подразумевая идеальную чистоту, не только одежды, но и заметных частей тела, таких как голова и руки. Некоторым образом регламентировались и запахи, что нигде конкретно не прописывалось, но доносилось в понятном виде до каждого сотрудника при подписании трудового соглашения. Здесь тоже существовала своеобразная иерархия. На первом этаже здания, где сотрудники работали с клиентами, использование туалетной воды не допускалось ни в каком виде. Значительная часть второго этажа с расположенными там техническими, сервисными службами и большим количеством техники, производящей не только тепло, но и собственные "ароматы", в разное время суток могла пахнуть как угодно, в диапазоне от ацетона до жареных сосисок, несмотря на исправно работающую вентиляцию. Никто на это не обращал внимания, поскольку клиентам в этой части здания делать нечего, а "небожители" имели собственный "ареал", занимавший два последних этажа здания. Насколько строги требования к запахам там, можно было лишь догадываться, но на третьем этаже в воздухе витал аромат, совмещавший в себе множество оттенков, в целом приятный. Во всяком случае, проходя вблизи отдела маркетинга или пресс-зоны, желания задержать дыхание у Алекса никогда не возникало.
   Несмотря на то, что серверная и отдел автоматизации, где находилось его рабочее место, топографически располагались на втором этаже, он не считал себя частью "технической элиты" - большей частью состоящей из патлатых хиппи в халатах с пятнами смазки и тонера на самых неожиданных местах. Как минимум потому, что эта часть здания имела отдельный вход, никак не связанный с техническими службами, автономную систему пожаротушения и вентиляции, а также строгую систему контроля доступа, учитывая важность данных, приходящих сюда по многочисленным проводам со всех рабочих станций банка. Соответственно, воздух здесь имел заданную температуру, влажность и полное отсутствие каких-либо посторонних запахов.
   Руководители ключевых отделов банка определённо пользовались туалетной водой, всегда дорогой, что Алекс определял безошибочно, имея некоторый опыт общения с постоянно обитающими там представительницами прекрасной половины человечества, и не только в формальной обстановке. Самый верхний этаж - тот самый "Олимп" не всегда оставлял благостное впечатление. Здесь каждый кабинет имел собственную "ауру", порой настолько неповторимую, что приходилось выходить на улицу, чтобы выветрить из себя запах никотина и сопутствующих смол, и только потом возвращаться в собственную "келью" с практически стерильным микроклиматом.
  
   Сняв трусы, и сразу засунув их в стиральную машину, Алекс ещё раз критически себя осмотрел - от пяток до груди, затем, приподняв одну руку и другую - подмышки.
   Отсутствие регулярного секса хотя бы раз в неделю, привело все его "интимные места" в крайне несимпатичное состояние. И это касалось не только паха, но и растительности на груди и в других местах, где она представлялась абсолютно лишней, будучи настолько чахлой, что гордиться собой не позволяла. К случаю вспомнилось изречение одного давнего приятеля с головой, гладкость которой можно было сравнить с бильярдным шаром:
   "Если лысину уже невозможно скрыть, значит пришло время ей гордиться!"
   Что на практике означало следующее - чем постоянно портить себе настроение, рассматривая в зеркало расширяющуюся плешь на лбу и затылке, проще сбрить окончательно, и ходить с гордо поднятой головой. Следуя этому "золотому правилу", Алекс безжалостно ликвидировал всю непонятную растительность, торчащую не пойми как - то тут, то там. Волосы на ногах он удалял только летом, когда это действительно актуально, а на груди и в области пупка, регулярно, как только это становилось заметным, когда особо не присматриваешься. Пах и подмышки он лишь периодически постригал, хотя из гигиенических соображений правильнее было сбрить начисто. К большому его сожалению, на "причинном месте" волосы росли жёсткие и довольно быстро, поэтому поддержание этой части тела в более приличном состоянии могло превратиться в каждодневную процедуру, если не хочешь чесаться через каждые десять минут. С лицом гораздо проще - трёхдневная щетина почти не мешает жить.
   К "растительности" у девушек Алекс относился весьма демократично. Он не одобрял лишь небритые подмышки и полное безразличие к уходу за волосами в самой нижней части туловища. То есть, когда они не скрываются трусами, что вряд ли эстетично. Но прекрасно понимал, чем руководствуются женщины, оставляя эти места нетронутыми - вместе с Клэр эту "науку" они изучили основательно, развлекаясь как дети, заодно набравшись полезного опыта. Оригинальные варианты "стрижек" он всячески приветствовал, особо отмечая наиболее удачные "дизайнерские решения". И всё же, полное отсутствие волос на этой части тела он считал наиболее предпочтительным, и не только из гигиенических соображений, немного завидуя тем, у кого волосы растут мягкими и шелковистыми, не требуя к себе постоянного внимания. Растительность на ногах, шее и других местах, состоящая из тонких, почти воздушных волосков, придающая коже бархатистость и очаровательный перламутровый блеск, встречалась редко, запоминаясь надолго, как нечто удивительное и нереальное.
   Чуть нахмурившись, Алекс тяжко вздохнул, и решил - поскольку занятие сексом сегодня не планируется, приводить в порядок свою "интимную сферу" нет никакой необходимости. Достаточно гладко выбритого ещё утром лица, остальное подождёт. Но сам факт того, что за этот месяц себя запустил, не радовал. Взяв в руки большое полотенце, и подставив под струю тёплой воды, он его обильно смочил, после чего заученными движениями провёл необходимые "водные процедуры".
  
   Примерно через десять минут Алекс выглядел, если не особо стильно, то вполне достойно, как для признания в любви, так и для позорного выставления на улицу. То есть, совсем недорого, но чисто и опрятно - абсолютно новая белоснежная сорочка, чёрные брюки и туфли на ногах. Едва ли расстраиваясь из-за того, что не догадался прикупить недорогой пиджак соответствующего цвета и фасона, глядя в большое зеркало в прихожей, молодой человек ещё раз себя критически осмотрел. Чуть взъерошив волосы на голове в качестве "важного штриха" к образу, на данный момент казавшимся наиболее подходящим, Алекс констатировал, что теперь его внешний вид вполне соответствует внутреннему содержанию. К такому случаю вспомнилась фраза:
   "В человеке главное не внешность, а внутренность!"
   Усмехнувшись двусмысленности подобного утверждения, претендующего на звание философского, рассовав по карманам брюк ключи, телефон и жалкие остатки денег, Алекс подхватил бумажный пакет с логотипом салона, который посетил менее получаса назад, и выскочил из квартиры.
  
   Выйдя на улицу, он вызвал такси, воспользовавшись телефоном, и уже через пять минут ехал туда, где, наконец, решится главный вопрос:
   Готова ли Энжи простить его за всё то, что он натворил?
   Остальные вопросы, также требовавшие ответов, молодой человек решительно задвинул на второй план, исключительно потому, что не желал заниматься "делением шкуры неубитого мамонта" раньше времени. Программа-минимум, которую он ставил перед собой - вручить девушке фурлу, чтобы окончательно избавиться от чувства вины, преследовавшего его уже более месяца. Ежедневная борьба с собственными мыслями постепенно приняла очертания бесконечного тренинга, а если точнее - поединка, где он регулярно одерживал победу, но такого рода рефлексия сильно отвлекала от решения повседневных задач. Даже если Энжи, не обязательно вежливо, выставит его за дверь, всё равно одним камнем на душе меньше.
  
   Но был и другой вопрос, стоящий особняком от всех остальных. К категории повседневных и житейских он явно не относился, так как в нём удивительным образом переплеталась философия и математика. Формулировался он следующим образом:
   Способны ли две параллельные линии, однажды пересекшись, слиться в одну, и при этом, не потерять собственных свойств?
   Математика отвечала на подобные вопросы вполне однозначно, в то время как реальность предлагала совершенно иной взгляд, опровергая любые логические построения самым неприличным образом. Такого рода задачка не решалась в одно-два действия, подразумевая "Да" либо "Нет". Требовался совершенно иной инструментарий, которым Алекс не владел. Абсолютно другая логика, учитывающая всё разнообразие жизненных ситуаций, а значит, и ответ выглядел "пророчеством Пифии", расшифровка которого - то ещё развлечение. Виной тому - постоянная математическая практика, необходимая в повседневной работе как воздух. К сожалению, для решения задач, не относящихся к программированию, она не годилась. С того момента, как жизнь Алекса резко развернулась на девяносто градусов, плюс-минус ещё два раза по столько, он уже не мог утверждать наверняка - какое направление верное, а какое нет. Успокаивала лишь мысль о том, что земля круглая, и этот "научно доказанный факт" в каком-то смысле обесценивал любой выбор - куда ни пойди, всё равно будешь двигаться вперёд. А если ты в лодке и сам гребёшь вёслами, сидя задом наперёд - тем более! Получается, что даже разворот на сто восемьдесят градусов принципиально ничего не меняет.
   Школьные задачки про поезда, где движение выражалось через скорость, а направление строго привязывалось к рельсам, приучили к тому, что эти два понятия связаны настолько прочно, что их разделение в принципе невозможно. Реальность разбивала этот "научно доказанный факт" с первого же выстрела, что повергало в полную растерянность сознание, не приученное думать иначе, как с опорой на логику и здравый смысл, ведь это всегда представлялось таким очевидным. Казалось, ещё чуть-чуть, и он окончательно разочаруется в математике, кормившей в прямом и переносном смысле этого слова, будучи инструментом, без которого Алекс не мыслил своего физического существования, как плотник без молотка, а лесоруб без топора. Всё из-за того, что зарабатывать на жизнь каким-то другим способом он попросту не умел. Вспомнив отца, разбиравшегося практически во всём, и способного найти решение любой возникающей проблемы, Алекс в очередной раз отругал себя за высокомерие, проявленное к родному человеку как раз тогда, когда нужно было впитывать любые знания. Не только профессионального плана, но и сугубо житейские.
   "Сколько времени потеряно зря... - подумал он. - И всё из-за раздутого до небес Эго, взявшегося неизвестно откуда!"
   Не забыв похвалить себя за то, что смог-таки преодолеть глупейшее обещание, данное самому себе ещё в юности - вычеркнуть из своей жизни всё прошлое, включая собственных родителей, Алекс вновь переключился на задачку "о параллельных прямых", никак не желающую отцепиться от него. Как назойливый шлягер, состоящий из трёх-пяти нот, что крутится в мозгах, оторвать который от себя можно лишь вместе с головой.
   Математика отказывалась помогать, утверждая, что линии - либо параллельны, либо пересекаются, либо это - одна линия, имеющая лишь собственные свойства и никаких иных. Другими словами - семейная жизнь рано или поздно приведёт к подавлению чьей-то индивидуальности, что представлялось очевидным и неотвратимым. В противном случае, нужно сразу разойтись как в море корабли, и не мешать друг другу жить так, как каждый считает нужным. Вариант "близкой параллельности" не устраивал уже самого Алекса, прекрасно понимавшего, что совместная жизнь без "общей ноты" называется "сожительством двух одиночеств". Ради такого не стоило вообще напрягаться, выстраивая какие-то отношения. Однозначно - математика в "делах сердечных" - абсолютно негодный инструмент. Точна, но излишне прямолинейна. Она хороша на гарнизонном плацу, где всё расчерчено так, как велит устав.
   Если математика бесполезна, может, философия как-то справится с ответом на интересующий вопрос?
  
   Чувствуя, что ступает на "минное поле", где явно не являлся профессионалом, и любой "неверный шаг" может привести к ошибочным выводам, Алекс с облегчением выдохнул - водитель произнёс такое приятное слово:
   - Приехали!
   Произведя благоприятное впечатление на сидящего за рулём мужчину, расплатившись "десяткой" и отказавшись от сдачи, исключительно по причине ненужного металлического звона в кармане, а вовсе не из щедрости, молодой человек вышел из автомобиля и посмотрел на дом, где по его мнению проживала Энжи. Стандартное для этого района кубическое строение, в основании которого располагался нулевой этаж с просторным холлом за входной дверью, лифтом, лестницей, уходящей вверх, и большой дверью, ведущей к стораджам - небольшим кладовкам, куда жильцы отправляли всё то, что по каким-то причинам не использовалось, но всё ещё представляло определённую ценность. Выше находились жилые этажи, на каждом из которых четыре одинаковые квартиры - две комнаты, большая и маленькая, плюс просторная гостиная, совмещённая с кухней. Идеальный вариант для обычной семьи из трёх человек - мама, папа и ребёнок.
   Такое "логическое построение" совсем не обрадовало Алекса, сразу представившего мысли человека, живущего в квартире, явно не располагавшей к одиночеству. В голове тут же возник образ "потенциального сожителя" Энжи - парня с трёхдневной щетиной в ковбойской шляпе на голове и гаванской сигарой во рту. От такой "фантазии" Алексу стало не по себе, и он решительно направился к главному входу, не позволяя мыслям отвлекаться на всякие глупости.
   На стене рядом с дверью висела обычная металлическая панель с пронумерованными кнопками. Никаких наклеек и бумажек с именами хозяев квартир, позволявших заранее подготовиться к визиту, что уверенности в дальнейших действиях явно не способствовало.
   "А вдруг ответит не Энжи, а недовольная пожилая дама, живущая здесь со времён Всемирного Потопа? - подумал Алекс. - И что в этом случае делать?"
   В доме, где молодой человек жил последние три года, своих соседей он знал, если не лично, то под теми именами, что числились на панели домофона. Очень удобно!
   Отсутствие каких-либо надписей под пластиковыми заглушками, сообщавшими о проживающих здесь людях, могло объясняться очень просто - обычный спальный район вдали от центра, где нет пафоса, свойственного центральной части города. Дом, где Алекс проживал последние три года, располагался в престижном районе, отсюда и консьерж в холле, необходимость в котором сейчас представлялась сомнительной. Здесь это попросту не нужно.
   Не решаясь ткнуть пальцем в кнопку с номером "12", Алекс несколько раз глубоко вздохнул, чтобы набраться решимости и совершить то, что планировал изначально. Как минимум, отдать бумажный пакет, и получив от Энжи пламенное напутствие идти куда подальше, отправиться по означенному адресу. Почему-то другой вариант, более оптимистичный, сейчас не выглядел столь очевидным, как ещё несколько минут назад. Совет сотрудницы модного салона подарить Энжи цветы, или на худой случай - коробку конфет, Алекс решительно отверг ещё раньше, в красках представляя картину, где он с букетом, весь такой влюблённый, а дверь откроет небритый "сожитель" со свирепым взглядом. Тут не только домой, но и в больницу нетрудно загреметь.
   Разве что, думать о подобных вещах, даже не войдя в дом, несколько преждевременно.
   Встряхнув головой, чтобы отогнать всех химер и другую нечисть подальше от себя, Алекс поднял руку, чтобы, наконец, ткнуть пальцем в кнопку с номером "12", но буквально за миг до этого волнительного момента... дверь открылась сама.
   Из дома вышел мальчик лет десяти с большим мохнатым сенбернаром на поводке. Используя столь удачный момент, молодой человек прошмыгнул внутрь, и оказался в хорошо освещённом холле с большой металлической дверью прямо перед собой, справа от которой - дверной проём, где располагалась обычная бетонная лестница, ведущая наверх. Воспользовавшись лифтом, уже через минуту Алекс находился настолько близко от Энжи, насколько это вообще возможно. Теперь от неё отделяла лишь воронёная металлическая дверь, не имеющая никаких декоративных изысков, своим строгим видом излучая прочность и неприступность.
   Отсутствие на ней "глазка" легко объяснялось наличием внизу домофона, не позволявшего проникнуть даже в холл. Возможно, в панель с кнопками была вмонтирована и видеокамера, но на такие мелочи Алекс редко обращал внимание, считая себя аккуратным налогоплательщиком, вовсе не обязанным думать о вопросах уличной преступности. Бандитов и других сомнительных личностей должна ловить полиция, а не работники службы соцзащиты, и уж точно, не программисты в лакированных туфлях.
   Ощущая себя Алисой, стоящей перед дверью, сразу за которой - Страна Чудес, Алекс улыбнулся своим мыслям - довольно оптимистичным. Былая решимость вернулась, и молодой человек смело нажал кнопку звонка.
   Ничего не произошло.
   Выждав ещё секунд пятнадцать, он снова позвонил, прислонив ухо к двери.
   "Звонок внутри работает. Звук негромкий, но вполне отчётливый, - подумал он, уже начиная верить в то, что кто-то его действительно разыграл. - И зачем нужно было столько времени топтаться у дома?"
   Следом пришла другая мысль:
   "Или Энжи попросту нет дома. Она вовсе не фрилансер, который может сидеть под пальмой, посасывая мохито через трубочку, делая вид, что работает. Наверняка вернётся только вечером. Приду в другое время, и сразу станет ясно - её квартира или нет? Прежде чем жать кнопку, посмотрю на окна. Если горит свет, значит она дома! Так даже проще..."
  
   Медленно развернувшись, и подойдя к двери лифта, чтобы отправиться в обратный путь, Алекс стоял и смотрел на большую круглую кнопку, которая будто гипнотизировала.
   "Сейчас нужно выбросить из головы все ненужные мысли, - подумал он отрешённо, - телефонный звонок, приятный женский голос, и даже поход в магазин, где произошло настоящее чудо..."
   Это слово вертелось в голове настолько назойливо, что вдруг вылезло наружу:
   - Чудо... - произнёс задумчиво Алекс, услышав свой голос, будто издалека.
   Понимая умом, что таким нехитрым образом переключил себя в режим зомби, он попытался сопротивляться, но положительного результата это не возымело. Теперь тело действовало самостоятельно, руководствуясь только ему понятной логикой, в то время как рациональная часть сознания наблюдала за происходящим со стороны, пребывая в роли абсолютно несчастного зрителя, не имеющего никакой реальной возможности покинуть этот балаган задолго до финала. Предыдущие случаи незапланированного перехода в "зомби режим" происходили одинаково - мозг откровенно тупил, при этом все необходимые движения рук и ног выполнялись более или менее осмысленно. Сейчас произошло нечто противоположное - мысли текли своим естественным чередом, но тело обрело полную автономность. А значит, ожидать последующего за этим "приступа гениальности" бесполезно. Свои дальнейшие действия Алекс предсказать тоже не мог.
   "Раньше так никогда не накатывало, - пронеслось в мозгу, - здесь без опытного психиатра уже не обойтись, мне самому не справиться..."
   Вместо того, чтобы вызвать лифт, тело развернулось, и сделав пару шагов, снова оказалось у двери, пронумерованной числом "12". Рука медленно приподнялась, и выставив палец вперёд, сильно прижала кнопку звонка, не отпуская ни на секунду, что незамедлительно вызвало ответную реакцию активной части сознания:
   "Ты что творишь? Перестань немедленно!"
   Но тело не слушалось, продолжая удерживать кнопку в нажатом состоянии.
   Через какое-то время послышался щелчок открываемого замка, и резко распахнувшись, металлическая дверь сильным ударом в голову отправила в нокаут стоящего перед ней человека. В следующую секунду ноги Алекса подкосились, и он рухнул на кафельный пол.
   За миг до того, как окончательно отключиться, сознание послало короткое сообщение: "Финита ля комедия!"
  

Глава 21

  
  
  
   Критическое рассогласование симбиотической связи между энергетической компонентой, в самом общем смысле именуемой душой, и её органической оболочкой - телом, в совокупности составляющих сложную живую систему, называемую человеком, на этот раз представлялось настолько серьёзным, что потребовало использования значительного потенциала для его исправления. И без того низкая восприимчивость тканей мозга к метасимбиотическому контакту, являвшаяся серьёзной патологией ещё с момента рождения, на этот раз усугубилась внешним механическим воздействием, буквально вытряхнувшим душу из тела. Благо, низший аппаратный уровень, отвечавший за работу органов, практически всегда функционировал исправно.
   Состояние частичной утраты связи между главными компонентами единой системы, когда управление телом целиком осуществляет субсознание, отвечающее за мышечную моторику и другие действия, не требующие какого-либо интеллектуального напряжения, может длиться сколь угодно долго. Нередко так и происходит - изо дня в день выполняя стандартные однообразные процедуры, в самом общем понимании называемые повседневной жизнью, поведенческий алгоритм, видоизменяясь и усложняясь под воздействием внешних факторов, постепенно заменяет разум, полностью исключая участие энергетической компоненты в управлении организмом. В глобальном плане симбиоз души и тела необходим лишь на самом начальном этапе для формирования жизнеспособной органической оболочки, после чего роль энергетической компоненты уже не так важна, зачастую сводясь лишь к созерцанию окружающего пространства и редким всплескам интеллектуальной активности. По мере взросления и обретения жизненного опыта, управление организмом целиком передаётся сложной многоуровневой программе, учитывающей бесконечное количество внешних и внутренних факторов - субсознанию - от момента наступления физиологической зрелости до конечной точки жизненного цикла - физической смерти. Далее следует естественный переход в новую органическую оболочку, находящуюся в эмбриональной стадии, формирование на её основе жизнеспособной материальной структуры, затем повторение уже пройденного пути - этап за этапом, цикл за циклом. Растянутая во времени событийная цепь, когда следующее звено мало отличается от предыдущего - наиболее удобный вариант. Простой симбиоз, не требующий никаких усилий - идеальные условия для неуклонного роста энергетического потенциала. Без экстремумов, взлётов и падений - та самая стабильность, не несущая, ни рисков, ни угроз. Рождение-жизнь-смерть, затем переход, и снова рождение-жизнь-смерть...
   Автомобильная катастрофа, приведшая к смерти супружеской пары, ждавшей появления на свет близнецов, нарушила естественный ход событий. Необходимость бросить практически сделанную работу - вынужденная мера, но недостаточная. Требовалось срочно искать другой организм для образования симбиотической связи. Выбор пал на эмбрион, едва ли способный развиться в здоровое существо, но возврат в исходное состояние - сугубо энергетическое, на тот момент представлялся ещё более плохим вариантом. Однажды выпав из естественной цепи переходов, вернуться в неё невероятно сложно, а пребывание вне материальной структуры - худшее из наказаний для сущности, главное предназначение которой - вечное движение.
   Особое беспокойство внушал достаточно приличный срок с момента зачатия, в значительной мере осложнявший формирование жизнеспособной органической оболочки. С этим удалось справиться. По мере взросления человека, душа и тело которого теперь взаимодействовали довольно слаженно, определённые трудности возникали с завидной регулярностью, но теперь они не казались чем-то непреодолимым, требуя чуть большего внимания и упорства.
   Настоящий симбиоз - достойная цель, оправдывающая любые энергетические затраты. Субсознание - очень удобный инструмент, жизненно важный для любого биологического существа, но он не может в полной мере заменить того, что именуется интеллектом.
  

* * *

  
   Возвращение к жизни в этот раз Алексу далось совсем непросто. Ставшее уже чем-то привычным периодическое "выпадение из реальности" никогда не было столь неприятным.
   Вокруг звучал монотонный гул, временами усиливаясь, затем ослабляясь, но окончательно не пропадал. Пребывая в каком-то промежуточном состоянии между сном и явью, сознание лишь признавало факт своего существования, но пока без конкретики. Мыслительный процесс медленно, но верно, выходил на привычные обороты. Спокойно, без суеты и спешки...
  
   Первым заработал слух. Стало ясно, что гудящий звук вокруг, периодически нарастающий, а затем затухающий - это человеческая речь, но какая-то зудящая, настолько искажённая вибрацией, что понять смысла произносимых слов не удавалось. Следующее чувство уже имело вполне конкретное воплощение - головная боль. После оценки её степени и глубины, последовал полезный вывод - вибрацию вызывает боль, прочно обосновавшаяся в лобной части черепа. Вслед за этим включилась память, подсказавшая причину - не такой сильный, но абсолютно неожиданный удар головой о железную дверь. Далее начала раскручиваться ретроспектива событий, предшествующая нынешнему состоянию, но без подробностей, в виде краткого изложения, что в нынешней ситуации представлялось более предпочтительным, поскольку глубокое размышление требовало мозговых усилий, а они лишь усиливали болезненные ощущения. Но даже размытая событийная картинка намного лучше, чем её отсутствие.
   "Главное, жив, - произнёс внутренний голос, - теперь без спешки придти в себя, и понять, что делать дальше. Торопиться некуда, умереть я всегда успею..."
   Следующей "сигнальной системой", включенной мозгом, стало обоняние.
   Резкий запах и довольно бесцеремонные удары по щекам возымели результат - Алекс открыл глаза, и увидел прямо перед собой тёмное пятно на белом фоне.
   "Зрение тоже работает, - последовала мысль, - но с фокусировкой какие-то трудности..."
   Как он ни старался напрягать и ослаблять глазные мышцы, понять - что находится прямо перед ним, никак не удавалось. Боль в лобной части отступила лишь в тот момент, когда Алекс окончательно расслабился. Большое чёрное пятно начало удаляться, уменьшаясь в размерах, и фокусировка зрения восстановилась сама по себе. Молодой человек увидел перед собой испуганное лицо Клэр.
   В тот момент, когда её губы пришли в движение, в голове опять возник вибрирующий гул, а с ним вернулись болевые ощущения. Алекс резко зажмурился, как бы сообщая девушке, что её речь вызывает резкую боль. По всей видимости, она это поняла, и замолчала. Сделав глубокий вдох, молодой человек уже собирался снова открыть глаза, но возникшее приятное шелестение в ухе сложилось в слова:
   - Как ты меня напугал, Алекс...
   - Клэр... - услышал он свой голос, с удовлетворением отметив, что и эта "система" тоже работает.
   - Как ты? - теперь шелестение более походило на человеческий голос.
   - Уже лучше, - ответил он, - но в голове всё гудит.
   - Глаза не открывай! Сейчас положу компресс, - негромко сказала Клэр, и добавила, - отдыхай, набирайся сил...
   - Ничего, потерплю, - ответил Алекс, ощущая что-то мокрое и холодное, коснувшееся лба, а затем глаз и носа.
  
   Дождавшись, когда неприятная вибрация в голове окончательно стихнет, пошевелив пальцами, он ощутил прикосновение к своей ладони. Согнув другую руку в локте, Алекс снял с головы мокрое полотенце и осмотрелся. Увидев перед собой Энжи, он резко зажмурился, решив, что собственное сознание в очередной раз решило над ним поиздеваться. Вновь открыв глаза, он увидел то же лицо.
   - Это, правда ты? - спросил молодой человек, отказываясь доверять зрению.
   Девушка едва заметно кивнула, и смущённо улыбаясь, сказала:
   - Всё произошло так неожиданно... Кто знал, что ты так неудачно встанешь перед дверью?!
   - А почему сразу не открыла?
   - В ванной была. Сначала подумала, что показалось. А потом, когда кран закрыла, звонок стал трезвонить так, будто что-то серьёзное случилось. Быстро накинула халат, и побежала открывать...
   - Я тебя искал...
   - Знаю, мне Генри сказал. Уговаривал, чтобы я тебе позвонила...
   - А ты?
   - Я не могла, - с виноватым выражением на лице ответила девушка. - Собиралась только завтра...
   - Почему? - удивился Алекс.
   В этот момент в комнату вошла Клэр, и скомандовала:
   - Ещё успеете поговорить! Идите в гостиную, я кофе сварила.
  
   Шатающейся походкой, на всякий случай придерживая Энжи рукой, будто опасаясь, что та вдруг исчезнет и её снова придётся искать, Алекс вошёл в большое светлое помещение, объединявшее в себе гостиную и кухню. Значительную часть пространства занимал широкий кожаный диван, по периметру огибавший большой стеклянный стол, и лишь по одной стене - кухонный гарнитур с мойкой, варочной панелью, длинной столешницей и висящим над ними шкафом с дверцами разного размера. На располагавшемся рядом высоком узком столе, чем-то напоминавшим барную стойку, стояла пара наполненных кофейных кружек с поднимавшимся от них паром.
   - Почему только две? - удивлённо спросил он.
   - Мне нужно бежать! Пришлось бросить все дела! - ответила Клэр извиняющимся тоном, после чего с ехидным выражением на лице, добавила: - Передаю тебя в надёжные руки! Будь хорошим мальчиком, не капризничай и веди себя хорошо...
   Изображая нашкодившего ребёнка, оторвавшего старшую сестру от важных дел, Алекс едва заметно улыбнулся.
   Переведя взгляд на девушку в бледно-зелёном шёлковом халате и розовых тапках на ногах, Клэр добавила:
   - Анжела, присмотри за моим братишкой! Хорошо?
   С этими словами быстро вышла из гостиной. Входная дверь хлопнула и наступила тишина.
   Прежде чем подойти к столу, Алекс выглянул в окно и увидел стоящий на газоне красный "Ягуар" с открытой водительской дверью. Уже буквально через минуту к нему подошла эффектная черноволосая девушка в длинной юбке и обтягивающей светлой блузке. Когда дверь захлопнулась, послышалось довольное урчание мотора, и плавно покачиваясь по неровностям, автомобиль съехал с газона на дорогу. Далее последовал свист резины об асфальт, и Клэр стремительно умчалась по своим делам.
   "Когда-нибудь она доиграется! - с недовольством подумал Алекс, усаживаясь за стол. - Шумахер в юбке..."
   В следующий момент, посмотрев мечтательным взглядом на девушку, которую так долго искал, он произнёс:
   - У меня к тебе столько вопросов, что даже не знаю, с какого начать...
   - У меня тоже, - застенчиво улыбаясь, кивнула Энжи. - Начинай первым!
   - Почему ты не позвонила раньше?
   - Не могла, - тяжко вздохнув, ответила девушка, - иначе бы завалила защиту. Не успевала по срокам... Мы с Генри чуть не поругались из-за тебя. Но я твёрдо решила - сначала диссертация, а потом всё остальное.
   Молодой человек кивнул, соглашаясь с таким доводом. Следующий вопрос, мучивший Алекса, сформулировать оказалось непросто. Наконец, подобрав нужные слова, он произнёс:
   - Когда мы с тобой встретились у тоннеля, ты была одета... так необычно...
   - Ты хотел сказать - вульгарно! - Энжи улыбнулась. - Изучать социологию, сидя в удобном кабинете - не мой метод. Чтобы понять окружающий тебя мир, требуется глубокое погружение. Ты понимаешь, о чём я?
   - Повесить этюдник на плечо, и отправиться рисовать с натуры! - утвердительно кивнув, ответил Алекс.
   Ответ на следующий вопрос молодой человек уже знал, но решил уточнить:
   - Ты позвонила Клэр с моего телефона?
   - Блокировки не стояло, - чуть смущённо ответила девушка, - мне показалось, что ты не сильно расстроишься, если...
   - Вот ещё! - улыбнулся Алекс. - У меня нет секретов... во всяком случае, от тебя!
   - Сначала хотела вызвать скорую. Потом решила посоветоваться с кем-нибудь из твоих родственников. Вдруг у тебя проблемы со страховкой? Беспокоить родителей я бы точно не стала. А когда в списке номеров увидела - "любимая сестрёнка", сразу ей позвонила. Клэр примчалась так быстро, что я даже переодеться не успела.
   - Она такая! Стремительная...
   Алекс смотрел на Энжи влюблённым взглядом. Осталось лишь решиться сказать то, что он планировал уже так долго...
   Оценив взгляд своего спутника, девушка выждала какое-то время, затем встала. Едва уловимым движением дав понять, что скоро вернётся, она вышла из гостиной. Молодой человек вновь отметил самую симпатичную часть женского тела, которая ему, разве что, не снилась. Халат из тонкого шёлка ничего не приукрашивал, а лишь честно отражал то, что и так существует в действительности.
   Уже знакомые розовые тапки на её ногах выглядели более чем уместными. Те самые, что он достал из мусорного пакета и вручил босой девушке, вообще не представляя тогда, какая романтическая история начнётся, и во что, в конечном счёте, превратится. Энжи их не выбросила сразу после того "приключения", а продолжила использовать по прямому назначению, что Алексу было вдвойне приятно. Во-первых, тапки наконец-то обрели "постоянного хозяина", хотя изначально предназначались в качестве "дежурной обуви" для кого попало. Во-вторых, они выступали в роли некоего талисмана - связующего звена между ним и Энжи. И наконец, эти розовые тапки просто симпатичные!
  
   Девушка вернулась, держа в вытянутой руке бумажный пакет с логотипом салона, и сходу спросила:
   - Это что?
   Уже зная ответ, Алекс произнёс:
   - Небольшой футляр, в котором хранится моя душа.
   - Как-то очень туманно... - с лукавой улыбкой на лице произнесла девушка, прекрасно понимая, о чём речь.
   - Мисс Анжела! - торжественно произнёс Алекс. - Я вручаю тебе свою душу на хранение! Пока смерть не разлучит нас!
   Ожидая реакции на свои слова, молодой человек спросил:
   - Так понятнее?
   - Полагаю, ты только что признался мне в любви? - девушка сделала вид, что немного сомневается в своих выводах.
   - Да, - подтвердил Алекс.
   Вместо того чтобы как-то более конкретно отреагировать на услышанное, Энжи достала из пакета сумочку, и внимательно осмотрела со всех сторон.
   - Даже не верится, что сюда может поместиться целая душа, - произнесла она задумчиво, всем своим видом изображая сомнение.
   Затем, улыбнувшись, спросила:
   - Почему ты купил именно эту фурлу?
   Не зная, как ответить на такой простой вопрос, Алекс просто пожал плечами.
  

* * *

  
  
   Странный сон.
   Без живых людей, ужасных монстров и каких-то других персонажей. Ничего такого, что возникает в сонном сознании в качестве реакции на прожитый день или видения, называемые Дежавю, когда вдруг понимаешь - это уже было. Но где, когда?
   Алексу снилась Бесконечность, насквозь пронизанная тонкой серебристой линией. Как туго натянутая струна она звучала, негромко, но очень приятно. Желание рассмотреть это странное явление внимательнее позволило приблизиться настолько, что в какой-то момент стало ясно - это вовсе не прямая линия, а сплетённые воедино спирали. Отсюда и звук с множеством обертонов, почти мелодия. Две искрящиеся линии, тянущиеся из прошлого в будущее, а между ними целая гамма едва заметных гармоник, образующих дополнительные связи, каждая из которых имеет собственный неповторимый рисунок, осознать который в полной мере нет никакой возможности.
   Задачка о параллельных прямых, стремящихся пересечься, не имеет решения. Ни математического, ни философского. Просто потому, что изначально ошибочна. Ещё на уровне условия. Это так очевидно, понятно, просто...
  
   Проснувшись от того, что с него только что стащили одеяло, Алекс посмотрел на лежащую рядом девушку. А если точнее, на часть спины и то, чем она обычно заканчивается, по какой-то удивительной причине не прикрытую одеялом. Свет полной луны падал на кровать, придавая всему, что на ней находилось какой-то неповторимый серебристый оттенок. В таком освещении бёдра и ягодицы Энжи отдавали перламутром, поэтому желания прикрыть их, а самому пойти и взять из шкафа другое одеяло, как-то даже не возникло. Он просто лежал и смотрел, пытаясь запомнить это удивительное состояние близости с любимым человеком, которого так долго искал, и наконец, нашёл.
   Недавнее желание закрыть глаза и тут же уснуть, казалось настолько нелепым, что даже думать об этом не хотелось. Лежащая на расстоянии вытянутой руки девушка теперь была не просто - его любимая Энжи, а целый Доктор социологии Анжела Редич, что звучало непривычно, но жутко солидно.
   "Интересно, насколько красиво будут выглядеть визитки с припиской "Др." перед её именем? - подумал Алекс. - Наверняка, очень эффектно!"
  
   Сейчас вся история с поисками Энжи представлялась совсем иначе, чем тогда, когда он не знал ничего, только догадывался - как звучит полное имя девушки, где она живёт, чем занимается. Некоторые догадки оказались верными, во всяком случае, её фамилию он знал задолго до того, как "познакомился" второй раз, вследствие удара головой о резко открывшуюся дверь. Представить, что раскатывая на лимузине в образе "уличной феи", обычный психолог службы соцзащиты собирает информацию для научной работы по социологии, Алекс точно не мог. Просто потому, что слишком далёк от подобных сфер, а глаза видят лишь то, что хорошо складывается в привычную событийную матрицу. Имей он чуть больше "данных", и зрение выдало бы другую картинку, в полной мере подчиняясь мозгу и его представлениям о реальности. Так же работает слух, обоняние и осязание - они лишь инструменты, собирающие информацию о внешнем мире, но конечное решение всё равно принимает разум. От того, насколько он адекватно оценивает окружающий мир и от качества сопутствующих "данных", будет зависеть - что конкретно ты видишь - унылое настоящее, или мир, полный удивительных вещей и событий.
   Ближайшее будущее представлялось Алексу в целом понятным, за исключением нюансов, о которых он заранее знать не хотел, считая, что именно они придают особый цвет, вкус и запах повседневности. Ожидание чуда ничуть не менее волнительное чувство, чем само его проявление в том или ином виде. Пусть будет больше сюрпризов - больших, маленьких и микроскопических. Как фейерверк, когда из яркой вспышки возникает множество маленьких огоньков, не менее прекрасных, чем породившее его великолепие.
   Окончательно удостоверившись в том, что Энжи носит фамилию Редич, необычную, явно славянского происхождения, вызывающую стойкую ассоциацию с быстрой горной речкой, резко меняющей направление, уклоняясь от столкновения с огромными валунами, Алекс не мог себе представить, что девушка вдруг воспылает желанием стать Анжелой Лозинской. Он сам этого не хотел. Но был вариант, позволяющий сохранить девичью фамилию после свадьбы и при этом не нарушать сложившуюся веками традицию. Для доктора социологии - Редич-Лозинская - звучит ничуть не хуже, чем - Склодовская-Кюри - ставшая в научной среде чем-то вроде легенды. И если Мария Склодовская вряд ли представляла реальную опасность работы с радиоактивными материалами, то Энжи точно знала, во что ввязывается, погружаясь за материалом для диссертации на "социальное дно", где немало светлых душ, но откровенных негодяев куда как больше. Столь стремительный "выход" из лимузина - явное тому подтверждение. Энжи не только настоящий учёный, но и бесстрашная девушка, что у Алекса вызывало восхищение. В свете открывшихся фактов, уважительное обращение к ней отставного военного - мисс Анжела - сейчас приобретало совсем другой смысл. Для Генри место работы и должность - пустой звук, здесь что-то другое, о чём Алекс обязательно спросит. Торопиться не стоит, времени достаточно. А вот разговор о смене фамилии, точнее, её сохранении, откладывать никак нельзя! Алексу хотелось верить, что девушка об этом ещё не задумывалась, и своим предложением он сможет её удивить. Маленький рукотворный сюрприз!
   Завтра Энжи в торжественной обстановке объявят доктором наук, и Алекс будет наблюдать за всем этим действом как обычный зритель. На устроенный по такому случаю банкет молодой человек идти даже не планировал, собираясь подождать девушку где-нибудь неподалёку, чтобы потом вместе отправиться домой. Теперь академическая среда для Анжелы Редич - родная стихия, и Алексу в этом "террариуме единомышленников" точно не место. Та самая "научная тусовка" с её типичными "учёными мужами" - высокомерными и надменными по отношению ко всем недоучкам, к коим молодой человек себя тоже причислял, но ничуть не стыдился. Он точно знал - несмотря на все звания и регалии, для него эта девушка навсегда останется - просто Энжи, которую он любит.
  
   - Алекс, перестань немедленно! - прозвучал недовольный голос.
   - Что перестань? - не понял он, и негромко добавил: - Я сплю.
   - Не обманывай меня, - недовольным тоном произнесла девушка, - сейчас ты сверлишь взглядом мою задницу...
   Встать с кровати, чтобы взять второе одеяло, Алекс не успел - девушка повернулась к нему. На всякий случай, изобразив на лице смущение от "содеянного", он ждал продолжения разговора. Несмотря на недовольный тон произнесённых ранее слов, Энжи смотрела на него влюблённым взглядом.
   - У меня завтра тяжёлый день, - сказала она, и притянув рукой голову Алекса к своей, нежно поцеловала молодого человека в нос. - Давай спать...
   - Прости, Энжи, - негромко ответил Алекс. - Только, возьму другое одеяло...
   Вовремя сообразив, что сама оказалась виновницей случившегося, девушка расправила одеяло, часть его вытащив из-под себя, и нежно прикрыла лежащего рядом молодого человека.
   - Иногда я бываю такой эгоисткой... - произнесла она смущённо.
   Алекс чуть придвинулся к девушке, и нежно её поцеловал, но уже не в нос, а в губы. После чего демонстративно отстранился, намереваясь перевернуться на другой бок.
   - Спокойной ночи, любимая.
   - А поговорить? - лукаво улыбнувшись, негромко произнесла Энжи.
   - Ты же сама только что...
   - Не будь таким занудой... - произнесла она уже знакомым тоном капризного ребёнка.
   Изобразив на лице гримасу, призванную изображать сосредоточенность и внимание, Алекс кивнул:
   - Начинай!
   - Знаешь, Клэр предложила поучаствовать в одном неприличном мероприятии... - произнесла Энжи неуверенно, - никак не могу решить, согласиться или отказаться?
   В голове Алекса промелькнуло несколько вариантов, каждый из которых, по его мнению, можно было бы признать в достаточной мере "неприличным". Но, прежде чем ответить, требовалось уточнение - какой из них принять в качестве "рабочей версии".
   - Твоя сестрёнка взяла с меня слово, что я никому не скажу, - продолжила девушка, глядя на Алекса с виноватым выражением на лице, - даже тебе.
   Дополнительная информация едва ли что-то прояснила, поэтому молодой человек ждал, когда она скажет нечто, позволяющее отсеять хотя бы часть вариантов из "общего списка".
   - Надеюсь, Клэр не обидится на меня за то, что я нарушу обещание... - произнесла Энжи неуверенно и замолчала, ожидая реакции Алекса.
   Тот улыбнулся, и процитировал армейскую шутку, наверняка старую, как мир:
   - Прошу командование доверить мне новую государственную тайну, потому что предыдущую я уже разболтал!
   Никак не отреагировав на последнюю реплику, девушка добавила:
   - Мне кажется, что скрывать от тебя такое нечестно.
  
   Сообразив, что шутка действительно несмешная, Алекс сосредоточился, и ещё раз перебрал в уме все возможные варианты. Зацепившись за слово "такое" - сознание почему-то именно его посчитало наиболее полезным "уточняющим признаком", позволившим перетасовать "список неприличных мероприятий", отодвинув на задний план все версии, кроме одной.
   Явным фаворитом выглядел пункт, согласно которому Клэр предложила Энжи заняться сексом.
   Отношения "мальчик-мальчик" и "девочка-девочка" Алекс считал сугубо интимным делом, неким таинством, о чём положено знать только его непосредственным участникам. Если человек видит мир иначе, чем другие, это вовсе не повод записывать его в моральные уроды. Добропорядочные граждане - поборники общественной морали и нравственности пускай пороются в собственных "чуланах души"! Наверняка они найдут там многое из того, что вряд ли решатся выставить напоказ. Ханжество и лицемерие - верные спутники благочестия! В этом Алекс успел убедиться ещё в юности, живя в маленьком городе, где каждый встречный настолько внимателен и учтив, что хотелось выть от бессилия. Вежливое участие - лишь повод порыться в "чужом шкафу" в надежде обнаружить там скелета, о котором потом можно будет сообщить в приватной беседе тому, кто уж точно позаботится, чтобы твою "тайну" знали все. И только оказавшись в Сити, Алекс вздохнул с облегчением - здесь каждый волен сам решать, соблюдать правила приличия или нет. В качестве продолжения последней мысли в сознании всплыла фраза, в последнее время занявшая законное место в ряду прочих "девизов на каждый день", позволявших ощущать себя живым человеком, а не бездушным роботом:
   "Если нельзя, но очень хочется - то можно!"
   Теперь, когда девушки познакомились, и, судя по их регулярным и довольно продолжительным беседам по телефону - подружились, они могли договориться о чём угодно. Даже о "таком", что представлялось вполне возможным, учитывая любознательность Энжи и неуёмную фантазию Клэр с её непреодолимой тягой к экспериментам. Решение творческих задач требует нестандартного взгляда на окружающий мир. Чтобы "увидеть небо" - отвлечься от рутины и повседневности - одному требуется сигарета, другому "перезагрузка мозга", а кому-то - безудержный секс, словно ураган, сносящий все преграды и запреты. Если смысл жизни в постоянном движении, то нет никакой разницы, каким способом это достигается.
   "Два демона в огненном танце, и языки пламени облизывают их, но не могут сжечь, - подумал Алекс. - Если включить фантазию на полную мощность, зрелище должно быть воистину завораживающее! Главное, чтобы случайно не покалечились, если вдруг решат заняться "акробатическими этюдами" - от Клэр чего угодно можно ожидать!"
   Он любил их нежно и искренне, каждую по-своему, и если им будет хорошо вместе, пускай вытворяют всё, что вздумается. Во всяком случае, ревновать он точно не собирается. Но разговор о "таких вещах" всё равно лучше свести к шутке...
  
   - Тебе не нужно нарушать клятву! - произнёс он бодрым тоном. - Похоже, я догадываюсь, о чём речь...
   Девушка вопросительно посмотрела на него, но промолчала.
   Приняв выражение лица Энжи за элементарную стеснительность, Алекс решительно отбросил все остальные версии, как окончательно утратившие актуальность.
   Хитро прищурившись, он спросил:
   - А меня не хотите взять в команду? Я тоже кое-что могу...
   - Нет! - решительно ответила девушка. - Тебе нельзя!
   - Потому, что Клэр - моя сестра?
   - Погоди, Алекс! Что ты имеешь в виду?
   На лице Энжи возникло странное выражение, однозначно интерпретировать которое не удалось - либо она притворяется, либо вообще не представляет, о чём речь. Похоже, она действительно не понимала. В таком случае, все его "эротические фантазии" - лишь игра воображения. Те самые "чуланы души", где ещё предстоит устроить грандиозную чистку, безжалостно выбрасывая всё, что мешает нормально жить самому и портит жизнь окружающим.
   - А ты? - спросил он, с подозрением смотря в карие глаза.
   Прочитав на лице Алекса растерянность, Энжи уже не сомневалась, что поступает правильно:
   - Хорошо! Сейчас всё расскажу, но это строго между нами! Договорились?
   Тот кивнул.
   - Клэр предложила мне проучить Стефана за то, что он с тобой сделал. Ей нужна помощница - достаточно смазливая и лишённая "ненужных предрассудков". Но обязательно незнакомка, иначе Стефан сразу догадается, что всё заранее подстроено. Мне кажется, я подхожу на роль девушки без комплексов. Как считаешь?
   Этот "вариант" оказался настолько неожиданным, что молодой человек думал несколько дольше, чем следовало.
   Наконец, он произнёс:
   - Думаю, это плохая затея.
   - Почему?
   - Хотя Стефан - последняя скотина, мы с тобой встретились только благодаря нему, как бы нелепо это не звучало...
   Немного подумав, он добавил:
   - Пускай Эрнст решает, как следует поступать - ему виднее. Не хочу никому мстить... Даже Стефану!
   На этот раз задумалась девушка.
   - Может, ты и прав... - сказала она.
   - Давай спать! - предложил молодой человек. - У тебя завтра тяжёлый день - поздравления, потом банкет...
   - Не хочу никакого банкета, - произнесла девушка, глядя на молодого человека с нежностью. - Предлагаю сразу после официальной части отправиться в бар к Генри, и там устроить грандиозную пьянку! "День закрытых дверей" для всех присутствующих! Удивим Генерала! Как тебе такая идея?
   - Отлично придумала! - ответил Алекс, и поцеловал Энжи. - Всё! Теперь точно спим!
   Девушка отвернулась.
   Приблизившись максимально осторожно, чтобы не вызвать у себя и у неё желания заняться чем-то другим, Алекс нежно обнял Энжи и закрыл глаза.
   Уже начиная проваливаться в сон, он услышал негромкий голос:
   - Знаешь, твоя идея тоже интересная...
   - Какая?
   - Заняться с Клэр сексом...
   - Хорошо, я не против, - согласился Алекс, - для тебя это будет полезный опыт. Потом напишешь ещё одну диссертацию...
   - Только ради науки, - ответила негромко девушка, - ты сам сказал, иногда полезно повесить этюдник на плечо, и отправиться рисовать с натуры...
   - Конечно! - ответил Алекс, и нежно поцеловал, коснувшись губами её шеи. - Спим...
   - Я пошутила... - произнесла девушка совсем тихо, - хочу заниматься этим только с тобой...
   - Договорились... - прошептал он, и крепче обнял ту, с кем даже смерть не сможет его разлучить. Сейчас он в это верил абсолютно искренне.
  
   Вплотную прижавшись к спине девушки, чувствуя удары её сердца, удивительным образом совпадающие с его собственным, прежде чем уснуть, Алекс успел подумать о многом.
   О том, что жизнь - удивительная штука. Её нужно ценить за те маленькие чудеса, которые мы разучились замечать за повседневной рутиной и суетой. О том, что нет Добра и Зла, а есть огромное зеркало, отражающее наши собственные мысли - хорошие и плохие. О том, что Ангелы и Демоны - вовсе не мифические существа, а мы сами, принимая тот или иной облик в силу разных обстоятельств. Так иногда случается, что хороший человек вынужден вести себя плохо, но потом всё меняется. Поэтому зрению нельзя доверять на сто процентов, есть вероятность ошибки...
   А также о том, что Любовь существует. Её обязательно нужно искать, даже если никто не знает, что это такое.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"