В природе русской мне больше всего дороги разливы рек,
в народе русском - его подъёмы к общему делу.
М. Пришвин. 1921
И в мире нет людей бесслезней,
Надменнее и проще нас.
А. Ахматова. 1922, 1961
От автора.
Выехал я в США в 1991 году на временную работу по приглашению одного из научных центров. Так тут и остался. До отъезда особых чувств родства со своей родиной не испытывал. Я был, как бы, посторонним внутренним наблюдателем происходящего в России и внешним наблюдателем происходящего на Западе. Диссидентом никогда не был. Более того, в общении с ними возникали смутные чувства их неприятия как чего-то болезненного. Но вдали от них их мысли разделял. Оказавшись за границей стал наблюдать США изнутри, а Россию снаружи. После грязи, в которой тонула Москва в начале перестройки, красочность золотой осени Вашингтона и порядок этой страны впечатлили. На вопросы простых американцев о том, как обстоят дела с демократией в России, отвечал односложно: дела идут успешно - "чёрный рынок" демократично забирает власть. Под первыми впечатлениями стал соблазняться возможностью начать новую жизнь в новом для меня мире. Учитывая это легко понять, что круг вопросов, связанных с решением имигрировать, ограничивался лишь теми, которые обычно возникали при желании сменить квартиру или при выборе места проведения отдыха.
Вживаясь в Америку стал замечать знакомые мне черты нашей советской действительности; всё более убеждался в том, что несмотря на столь значительные различия в политическом и социальном устройстве, как и в экономическом состоянии этих двух стран, их внешняя и внутренняя политики, методы и приёмы пропаганды, методы воспитания менталитета населения различались по существу лишь "местным колоритом". Пища наших политических злословий в компаниях друзей на кухне или сослуживцев на работе была диетой в сравнении с утончённой политической гастрономией Запада. Но желаний злословить у американцев не наблюдал - ко многому подобному тому над чем мы насмехались и издевались, американцы относятся, порой вызывая умиление, ответственно и чистосердечно. Во время одного из "дней дружбы народов", ежегодно проводимых в разных городах США, на вопрос случайного встречного американца, заинтересовавшегося моим мнением о причинах развала Советского Союза, ответил - мы были очень весёлыми и над всем насмехались. Тот с обиженным видом отвернулся и высокомерной походкой удалился. Я же не стал его догонять, чтобы объяснить ему суть моей неуместной шутки.
В то же время, наблюдая снаружи развитие событий перестройки в России, внезапно проникся состраданием к своей родине, к своему народу. Так внезапно проникаются состраданием, неожиданно осознав серьёзность болезни близкого человека. Недавние Кущевская резня и скандал с Киркоровым - разные ягоды одного поля - воцарение безнаказанности хамской силы. Понял, что всё это не столько пороки отдельных людей, как симптомы социального состояния общества: одиночество людей, живущих "под собою не чуя страны".
Так стал испытывать острую потребность разобраться в причинах столь неожиданного для всех развития событий перестройки.
Народ - таков, что и поэт
Раздумывая над началом эссе вспомнил забавную старую шутку, с которой и решил начать. "Болезнь Алзхаймера (Alzheimer) - это прекрасная болезнь: ничто не болит, и каждый день - новость". Защитить от превратности новостей поражённого ею способна лишь любовь и забота окружающих. Но кто защитит народ от недуга потери своей исторической памяти? Рассчитывать на любовь и заботу окружающих народов не приходится - тут в обнажённом виде выступает безжалостный своей хладнокровностью закон естественного отбора. Только любовь и забота друг о друге способны на это. "Прежде всего человек должен любить свою землю, любить во всех её противоречиях, с её грехами и недостатками. Без любви к своей земле человек бессилен что-либо сотворить, превращаясь в паразита земли" (М. Пришвин). Любовь к отечеству- это не выдумка поэтов-романтиков. Это тайна этногенеза - чувство принадлежности к единому роду [1]. "Россия не есть условность территории, а непреложная память и кровь" (М. Цветаева). "Никакой ценности, нет родины, нет отечества, нет русского человека. А между прочим, я жалею родину и русского человека. Ну что это значит?!" (М. Пришвин). Известный философ Н. Бердяев много раз подчёркивал, что отрицание и глумление над прошлым своего народа является проявлением безкультурья и дикости.
Эти утверждения основаны на чувственных восприятиях. Поэтому их нельзя логично ни подтвердить, ни опровергнуть. Остановим наше внимание на том факте, что замечательные люди русской культуры, многие из которых внесли вклад в культуру мира, признавались в своей любви к России и к русскому человеку. Многие из интеллигентных слоёв современной России наперебой признаются в презрении к ней.
Изменить свои чувства человек может лишь изменившись - это давно известное правило. Поэтому мы не можем обсуждать кто из них прав, как и судить их. Мы не можем сказать к добру или ко злу такая перемена. Мы можем проследить ход исторических событий, при которых произошли столь значительные изменения менталитета русских людей. Но прежде чем обращаться к историческим источникам необходимо договориться о правилах, следуя которым можно отделять действительность от выдумок, правду от обманов.
I. О законах истории.
1. Правды и обманы.
Согласно Википедии, привлекающей широкий круг специалистов к обсуждению определений всевозможных терминов, истина это "отражение объекта познающим субъектом, создающее информацию, соответствующую действительности". Генеалогия этого определения представляет ветвистое дерево, образованное массой классов и подклассов разного масштабного уровня. Это дробление и ветвление понятия отражает специфику практического приложения данного определения, учитывающую особенности многообразных ненакопляемых культурныых связей и накопляемых форм деятельности людей. Тем не менее в обсуждениях текущих социальных и политических событий, во многом благодаря здравому смыслу их участников, потребности в таких утончённых познаниях не возникает.
Согласно тому же источнику мысль есть "чувственный образ, складывающийся из множества ощущений разных органов чувств". Это определение столь же ветвисто, как и предыдущее. В этих двух определениях чувствуется родство, свойственное тавтологии. Это в какой-то степени проясняет, почему интуитивно принятое в обиходе определение истины, как мысли правильной, а заблуждение, как мысли неправильной в вопросах повседневной жизни всех удовлетворяет.
Таким образом, мысли есть отражения частей структуры природы в других её частях, часто называемых сферами сознания людей. Люди, как и сферы их сознания, являются частями той же Природы. Логично признать, что и мысли людей также являются частями Природы. Как солнечные зайчики меж множества зеркал. В такой формулировке это правило распространяется на все элементы структуры Природы и должно касаться не только живого. Для людей, являющихся внешними наблюдателями этих зайчиков, все они "правильные", поскольку их многообразие подчиняется уже известным человеку законам. Человека не интересует, что они (эти зайчики), не знающие этих законов, думают о себе и о себе подобных.
В природе всё взаимосвязано. Этого никто уже не отрицает. Это означает, что нет независимых, а следовательно, и нет безответной свободы. Всё наблюдает за всем, вплоть до мельчайших частиц природы (вплоть до электрона на краю галактики [30]). Как в паутине, каждый узелок которой чувствует вибрации всех других. Спектр ритмов вибраций всех узелков паутины определяет её состояние, её динамический портрет. Применительно к паутинам людских сообществ этот спектор ритмов называют духом времени, отражающим отклик "паутины" на свободные действия людей. Нити "паутины" - это невидимые вибрирующие струны людей связывающие. Декодировка этого портрета, его "спектрального анализа", занимала умы человечества на всём протяжении исторического пространства.
Паутине людских сообществ всё ведомо! Человеку же, как отдельному узелку паутины, не ведомо как, когда, и на ком откликнется свободное действие объекта, посчитавшего себя субьектом. Наши предки, чувствуя это, обобщили данный феномен природы понятием Бога.
Каждый им шелест
Внятен и шорох...
Остерегайся
зоркого неба...
Каждый им волос
Ведом на гребне.
Тысячеоки Боги как древле. ....
Не земнородных,
Бойся незримых. (М. Цветаева)
К Богу (к богам) прислушивались. Но позже выяснили, что бога нет. Одни говорят, что его не было вовсе, другие - что был, но умер. Воспользовавшись безконтрольностью человек сам стал судить какие мысли правильные, а какие обманы. Для убедительности провозгласил себя добрым и разумным. Непонятно только с чего это вдруг такое самозванство!? Ницше назвал это идиотизмом. Следуя этой логике приходится признать, что со смертью Бога все мысли людей стали правильными (нет судей). Это есть признание свободы слова и, соответственно, свободы дел. Это понимали древние наши предки, когда бог был ещё жив. Чтобы эта свобода не обернулась анархией вседозволенности, люди, слушая бога, добровольно стали заковывать себя в кандалы ... совести. Совесть - это самосуд за свободно принятое решение. Свобода - это добровольное принятие несвободы.
Предшественники тех кто утверждал, что Бог был, полагали, что Бог - это Природа, или Бог в природе. Но природа ещё жива. Значит и Бог ещё жив. Выход один - признать, что мысль, как чувственное отображение частей природы, увядает, как увядают по причинам старения зрение и слух: не видим и не слышим - значит этого нет. Интересно отметить, что в бога не верующие обвиняют в эпидении этой духовной глухоты и слепоты ... науку.
Чтобы изменить цвет и форму отражённого зайчика отражающий предмет должен измениться. Так и с людьми - изменить свои чувства о наблюдаемом объекте человек может лишь сам изменившись (Е. Боратынский). Это люди постигли ещё до возникновения социологии. Человек распространяет свои мысли через людей, которые тем самым образуют среду их распространения. Излишне задерживаться на том, что такая среда влияет на содержание распространяемой мысли. Как в оптике: среда может искажать и поглащать одни мысли или когерентно распространять другие, иногда с удивительно большой скоростью и громкостью, заглушающей все другие. Аукнешь одно, а откликается часто совсем не жданное. В России и Германии аукнули разумные и добрые слова Маркса. Эхо же стало распространять слова злобы и ненависти. Отголоски этого эха до сих пор звучат в мире. То-ли среда распространения этого звука была не доброй и не разумной, то-ли аукнувшие не были разумными!?
Вывод - все мысли правильные. Нет мыслей неправильных. Мысли бывают лишь глубокие или мелкие (плоские). Всё зависит от тех частей природы, которые вызвали отклик в чувственных сферах сознания наблюдателя, а также того, как эти отклики отрефлексировались в сферах его разума в виде обобщающих образов видения природы. Полнота этого образа зависит от широты угла зрения наблюдателя и разрешающей способности органов его чувственного восприятия внешнего мира, его фантазии, развитости логического мышления, т. е. всего того, что позволяет из отдельных рефлексов плести узоры ткани своего индивидуального видения бытия. Однако в жизни опять-таки всё на усмотрение людей - глубокие мысли вдруг признаются как мелкие и наоборот.
Все мысли правильные. Но не дано нам знать мысли людей. "Язык дан человеку чтоб скрывать свои мысли" - это изречение (якобы) Талейрана характеризует ментальное пространство политики. Но не только политики. В обычной (вне политики) жизни это признаётся предосудительным. Беда в том, что это ментальная природа людей и, соответственно, языка. "Язык облекакет мысли в разные одежды. Причём так, что по внешней форме одеяния невозможно определить форму мысли под ними, потому что внешняя форма одеяния не предназначена для обнажения формы тела" - писал в своём логико-философском трактате основатель логической философии Л. Витгенштейн. Без искажений передают свои мысли лишь бесформенные, какими являются например дети, юродивые, .... Но мысли этого класса людей отвергаются под разными предлогами. "Большинство суждений и вопросов философии не ложны, но бессмысленны. ... проистекает это из неспособности понять логику нашего языка. И не удивительно, что наиболее серьёзные проблемы на самом делеоказываются не прблемами вовсе." - продолжил эту мысль Витгенштейн. Обманы не всегда являются преднамеренными действиями.
Человек является частью природы и, в первую очередь, частью человеческого общества; посему видение окружающего является хотя и индивидуальным, но зависящим от состояния природы, в первую очередь от степени сытости или голода, от мыслей окружающих людей, как и своих собственных, от климата, и т. д. Иными словами, человек не является независимым (объективным) наблюдателем. Наиболее адекватное отображение рефлексируется в сознании тех, кому удаётся выйти за пределы своей личностия, своего Я, подавив в себе чувства своей национальной принадлежности, своего социального положения, своих политических взглядов, своего психического состояния и т. д. Такое наблюдение называют созерцанием. Но "даже тем редким людям, мысль которых вообще выходит за пределы их собственной личности, удаётся усматривать не эту всеобщую жизнь, а только ограниченные части последней" - писал Ф. Ницше.
Всё в природе связано. Учёные говорят, что элементы природы собраны воедино как куклы русской матрёшки (говоря научным языком - фрактально). Следовательно структура организма человека подобна структуре природы. Это подметили ещё древние греки. Для современного разумного человека древние греки особым авторитетом не пользуются, но такое восприятие близко многим искусствоведам и поэтам.
Логическое мышление для природы, как нож хирурга для тела человека. Схватил разумом часть природы - словно вырезал. Увидел опухоль, как часть тела человека, - вырезал. Сошло. Вырезал другую подобную - пошли метастазы. Значит вырезал не часть тела, а лишь часть его части. Вот и гадай, где границы частей и что такое вообще части человеческого тела. Так и с природой. Вырезали опухоль капитализма с верой в скорое исцеление от зла жадности в светлом будущем, а на её месте выросла опухоль капитализма более дикого, чем времён домарксового прошлого. "Мысль, острый луч! Бледнеет жизнь земная" - писал Е. Боратынский. "Истина неразделима, значит, она сама не может узнать себя; кто хочет узнать ее, должен быть ложью" - по иному высказал эту мысль Ф. Кафка. Выходит, что любая разумная мысль есть правда и вместе с тем обман. В гнусной лжи всегда есть капли правды. В большой правде всегда можно обнаружить капли обмана. Ф. Достоевский говорил :"Если это всё правда, значит это несправедливо".
"Портрет" природы, отрефлексированный в сознании поэта, составлен непрерывными мазками живописи. В сознании философов этот же этот портрет лишь мозаика, составленная из вырезанных разумом частей (фрагментов) природы с несопрягаемыми друг с другом краями. Несовместимость краёв при совмещении фрагментов искажет их структуру в окресностях границ, образуя тем самым пограничные слои. Эти пограничные слои являются пробелами в системах социальных понятий и являются убежищем для обманов. Эти пограничные слои как люфты (зазоры) в подшипниках - вроде как пустота, вроде как ничто, а механизм теряет управляемость. Чем больше люфты, тем хаотичнее работа механизма. Социальная структура люфтов между фрагментами социальных понятий может быть осмыслена лишь обладающими Инстинктом, Интеллектом и Мудростью.
Таким образом, истины бывают большими, как и бывают малыми. То же и с обманами. Большие истины не уживаются с большими обманами, только с малыми. Большие обманы не уживаются с большими истинами.
Не суждено, чтобы сильный с сильным
Соединились бы в мире сём....
Не суждено, чтобы равный с равным ....
М. Цветаева
Это свойство истин и обманов позволяет спекулятивному разуму придавать истине вид обмана, как и обману вид истины. Спасибо редким людям, большим художникам своего дела, этой интеллектуальной элите человечества, обострённые чувствительность и разум которых позволяет им видеть глазом невидимое, ухом неслышимое; позволяет им переноситься в "тридевятое царство, тридесятое государство времён царя Гороха", приближаясь к тому, что вне времени и пространства. Эти редкие люди ценны тем, что учат мыслить чисто, т. е. отделять большие истины от больших обманов. Нет "ничего долговечнее их царственного слова" (А. Ахматова). Общество без культурной элиты (совести народа) представляет собой скопление зомби, живущих лишь инстинктами и мыслями толпы или политиков.
Природа - это качели. Этот многим набивший оскомину афоризм очень важен для понимания исторических процессов - времена больших истин и малых обманов сменяются временами больших обманов и малых истин. Поиски истины всегда были движущей силой эволюции сообществ людей. "Мир растёт в упругих ритмах. Рост задерживается, чтобы затем хлынуть. Таков закон всякой органической жизни на земле" - писал А. Блок. Истины - это ритмы фрагментов Природы, как резонанты, вызывающие в душах людей резонансы чувств и мыслей.
Мы знаем много сменявших друг друга Истин. Афоризм Модильяни "эпоха выбирает художника" можно развить: эпоха выбирает ритмы. Или наоборот: ритмы природы меняют менталитет людей. Точнее - что первично - это проблема курицы и яйца. "Мы должны уберечь наше общество от опасности в виде новых течений в музыке; потому что формы и ритмы в музыке никогда не изменяются без того, чтобы не привести изменения в самых важных политических формах и путях" - предупреждал политиков Платон. Малограмотные советские вожди интуитивно это понимали, препятствуя проникновению западной музыки в советскую среду. Они с этой задачей не справились, поскольку были уверены, что в этих вопросах курица учит яйца. Оказалось, что и яйца учат куриц. Всё кончилось тем, что оберегавшие народ от западного влияния в ходе перестройки превратились в более западных, чем ими оберегаемые, как даже и самих западных.
Донести эти ритмы до сознания людей в наиболее полной неискажённой, доступной пониманию современникам форме способно лишь искусство, в первую очередь поэзия, музыка и живопись. "Поэт издалека заводит речь, Поэта далеко заводит речь" (М. Цветаева). "На историю следует смотреть через магический кристалл искусства", писала Ахматова. Микеланжело верил, что искусство устраняет внешние массы, скрывающие внутреннюю форму. "Искусство является более гибким и более совершенным способом выражения, чем история с её голыми фактами" (Ф. Сидней, 16-ый век). Великий "часовщик" природы Декарт (17-ый век) признал, что "подлинно значительные мысли встречаются чаще в сочинениях поэтов, чем философов". К. Чуковский писал, что поэтам свойственно обострённое чувство окружающего и истории.
Религия - это не набор Божественых инструкций. Религия - это философия, социология, политика, изложенные в поэтической чувственной форме [29]. Звуковые ряды религиозных истин настолько синтетичны и обширны, что своими частями накладываются друг на друга. Христианские миссионеры, обитавшие в буддийских монастырях, отмечали неразличимось некоторых ритуалов этих столь различных религий. В структуре даосизма (V-III до н. э.) обнаружены элементы неоплатонизма (III-VI века н. э.) и даже гегелианства [7]. Динамика европейской музыки даёт линейное направление, китайской - неограниченное пространство без начала и конца [10]. "Грамофонная пластинка, музыкальная тема, нотная запись - все они находятся между собой в таком же внутреннем отношении описания, какое существует между языком и миром". (Л. Витгенштейн). Большинство востоковедов согласны, что конфуцианство является самой практичной в своей универсальности "нерелигиозной" религией, сохранившей национальную идентичность огромного по численности народа на огромном пространстве огромного исторического отрезка длиной около по крайнеё мере 5 тысяч лет. В нём звучат ритмы всех религий мира, включая даже ритмы ... прагматизма современности. "Конфуцианский" менталитет (видение природы) китайцев зародился задолго до рождения Конфуция, который лишь придал ему более чёткие словесные формы. "От Учителя можно услышать о том, что говорится в древних текстах. О природе же человека и о Пути Неба услышать от Учителя невозможно" (Конфуций).
Философия Конфуция своей линейностью хорошо вписывается в менталитет западного гуманизма. Однако от глаз западного наблюдателя скрыто, что конфуцианство является поверхностным слоем ментального пространства Китая, обвалакивающим его мистическую основу. Великий кормчий, как и великий марксист Мао, принимая политические решения, обращался к верованиями и традициям древних времён. Согласно современным популиризаторам математической теории хаоса эта скрытая мистическая основа китайского мировоззрения является хорошей иллюстрацией этой теории.
Задолго до рождения Христа на глоболизуемом Римской империей пространстве языческого мира начали звучать ритмы, упорядоченные позже партитурой христианства. Иными словами - религию творит на интуитивном уровне народ. Индивидуумы лишь офомляют её в форме, доступные для восприятия.
С наступлением эпохи Возрождения звуковые ряды европейской культуры стали постепенно сужаться. В "железный век" капитализма и связанного с ним либерализма человек начал вести диалог с природой, в котором стали преобладать железобетонные ритмы "тяжёлого рока", глущащие живые ритмы жизни. Это ритмы виртуального мира, воспринимаемого лишь как система логических связей подробностей: кто - когда - где - с кем - при каких обстоятельствах - кто что сказал и т. д. Во время либерализма и большого досуга поиски "подробностей" и их логических связей, объясняющих мотивы поступков людей и исторических процессов, стали массовым развлечением, более популярным нежели отгадывание кроссвордов. За логическим анализом бытовых подробностей жизни людей (низких истин) стали теряться большие истины культурных связей. А. Галич не подозревал, что слова из его проникнутой иронией популярной песни 60-ых годов о бытовых разбирательствах на партсобраниях советских времён - "а из зала кричат: давай подробности" - стали ритмами ментального состояния современных США. На этих ритмах возникла огромная индустрия производства "подробностей".
Символизм, ярко проявлявшийся в геральдике средневековья, - это отображение культурных связей посредством образов чувственного восприятия окружающего. Даже в современное время, когда "на смену религии приходит не гордость и прозрение, а самомнение и развлечение" (каким видит современный мир американский кибернетик и антрополог Г. Бейтсон), геральдика всё же в почёте. Но вместо гербов своего рода на стенах офисов вывешиваются дипломы престижных университетов США, Англии или Франции, на которых изображены ... гербы этих учреждений, свидетельствующие об их "породистости". Геральдика это своеобразный пограничный слой или крепостная стена, пропускающая в замок лишь достойных в глазах его обитателей. Геральдика несла социальную нагрузку. Герб являлся своего рода паспортом, свидетельством того, что у членов его рода из поколения в поколение воспитывались чувства гордости (иммунитет к влиянию мнений толпы) и достоинства; необходимости защиты слабого от сильного; способности жертвовать даже своей жизнью во имя благородных целей - этих основных компонент кодекса гуманизма.
Целью Просвещения являлось освобождение чувственного природного восприятия мира от обманов символов, содержание которых не поддаётся точному логическому осмысливанию. С низвержением символов люди в поисках логики событий и их подробностей стали погружаться в "страшное царство слов вместо дел, теряя ощущение реальности" - привёл и прокомментировал мысль Н. Гоголя замечательный советский филолог Ю. Лотман [10]. Основатель аналитической философии 20-го века Людвиг Витгенштейн признался, что в рамках логики ничего нового больше сказать нельзя. Современный человек говорлив и молчать не может. Так, чтобы сохраниться, философии приходится заняться спекулятивным решением задач с заранее известным ответом - продолжил свою мысль Лотман. Эпоху веры, основанной на разуме, сменила эпоха разума, основанного на вере [1]. Поверили, что либеральный капитализм времён холодной войны есть единственный путь в светлое будущее человечества. Сразу появилась масса тому доказательств. Математики даже получили Нобелевские премии за это. Но прошло два-три десятилетия, и с развалом СССР в динамике мировой истории стали наблюдаться события не согласующиеся с этой верой. По мнению ряда макросоциологов наступила интеллектуальная засуха - неизвестно что доказывать. Смысл ранее всем понятных истин стал теряться в хитросплетении их логических доказательств, основанных на анализе взаимосвязей массы подробностей изучаемого явления. Результат - спад интереса к философии, социологии и даже к науке. Люди оказались "в убытке: есть многодонная жизнь вне закона" (О. Мандельштам), которая стала проходить мимо. Современная интеллектуальная жизнь погружается в "беличье колесо" тавтологии. "Тавтология предоставляет реальности всю бесконечность логического пространства, ... не оставляя места реальности. Поэтому не способна определить реальность." (Л. Витгенштейн). Эпоху малых обманов и высоких истин сменила эпоха малых истин и больших обманов. "Истины не ходят тьмами. Только - обманы" (М. Цветаева). Хождение обманов тьмами порождает тьмы зомби.
Так иногда толпы ленивый ум
Из усыпления выводит
Глас, пошлый глас, вещатель общих дум
И звучный отзыв в ней находит.
Но не найдёт отзыва тот глагол,
Что страстное земное перешел.
Е. Боратынский.
Наступившая эпоха знания "становится губительной для самого знания". (А. Блок). В 30-е годы прошлого столетия Ортега-и-Гассет писал, что "посредственный ум настолько осмелел, что считает себя вправе навязывать свою посредственность всем и каждому, как единственную норму жизни и мышления". 20-ый век стал началом эпохи "невежества при обширной осведомлённости" - к такому выводу пришли К. Гильберт и Г. Кун в своём фундаментальном труде, посвящённом истории эстетики. Совесть, как нравственная оценка выбранного решения, стала сводиться к логическому расчёту. Эстетическое восприятие жизни стало угасать. Ментальное остояние современого западного общества, включая Россию, хорошо передаёт стихотворение английского поэта Д. Дона (1631 - 1700):
Учёбой их запутали вконец,
Белиберды наговорил отец,
А тут ещё и поп кадилом машет ....
И результат - мозги из манной каши. (Взято из [27]).
Эстетика основывается на воображении. Воображение и фантазия - это мосты между частным и общим; это "лодка, плывущая в тумане меж островов" (св. Августин). Лишённые воображения не способны преодолеть притягательность подробностей. Современное искусство сконцентрировано на том, что приносит пользу - на архитектуре, дизайне "ширпотреба", на рекламе. Искусство в классическом понимании этого термина, как мощный поток постижения гармонии и красоты природы, разбилось на массу не связанных ручейков, питаемых в основном любителями-энтузиастами. Разного рода политики и искусствоведы молодого поколения воспринимают это многообразие течений в современном искусстве, как его оживление массовым притоком новых сил. Эстеты же старшего поколения сокрушаются, наблюдая вызванное этим притоком падение стиля и вытеснение талантливого посредственным. Советский кинорежиссёр О. Иоселиани по возвращении из Франции в самом начале перестройки на вопрос одного журналиста что ему больше всего не нравится на Западе ответил кратко - все пишут. Такое раздвоение мнений одни объясняют не заслуживающей внимания обычной проблемой отцов и детей. Другие это размельчение искусства объясняют влиянием демократии и науки с её рациональным бесчувственным отображением мира. Голоса критиков науки становятся столь громкими, что учёным приходится защищаться. Американский астроном и популяризатор науки К. Саган просил своих слушателей задуматься, сколько из них было бы живо, если бы не достижения медицины хотя бы в создании лишь элементарных антибиотиков. Не будем вмешиваться в эти споры и обратимся к прошлому.
Платон в своих трудах писал, что по мере развития наук общество будет накладывать ограничения на эстетические восприятия окружающего, концентрируя внимание на видах деятельности, приносящих пользу. С наступлением Александрийской и Римской эпох, относимых к значительным событиям в истории западной цивилизации, употребление слова разум и его производных стало модным. В это время вопросы искусства имели в значительной степени практический характер. Это был период богатый отдельными, не связанными между собой идеями [9]. Познание стало распространяться на более мелкие фрагменты структуры человеческих взаимоотношений. Согласно греческому философу III -го века д. н. э. Теофрасту "в искусстве не все пункты должны быть педантично и нудно разработаны; что-то должно быть оставлено для пытливости и выводов самого слушателя ....... Большого мастера отличает способность вовремя прекратить работу. Чрезмерная тщательность бывает во вред. ...... Когда характеристика человека составлена так, что каждая фраза толкует о детали или представляет остроту, то её пригодность для подкрепления общих истин снижается вызываемым интересом к мелочам. ... Писатели и художники предлагают читателям массу деталей, настолько занимательных, что мысли о принципах стали отходить, по меньшей мере, на задний план. ... Литература и живопись стали уделять больше внимания занимательным деталям и мелочам, чем принципам и теориям". Глубина вдохновения познания природы больших истин времён Гомера стала замещаться разумным анализом многообразных подробностей событий. Ницше увидел в этом корни краха греческой культуры.
Практические достижения древней и современной наук несравнимы. Тем не менее тенденции эволюции мировосприятия древних времён и современности поражают подобием, наводя на мысли о существовании ритмов (циклов) в динамике эволюции ментального состояния людей - от чувственного восприятия к логическому и обратно. Расцвет мировых культур всегда совпадал с моментами гармониии этих двух начал познания - эстетического и аналитического.
Стереотипом современного исторического массового мышления является видение Средних веков, как времени торжества мракобесия и невежества. Современные искусствоведы давно изменили своё мнение: именно в средние века наблюдался высочайший накал духовной жизни и эстетического (поэтического) созерцания [9, 11]. Красота воспринималась как одно из имён бога. В средние века не было "изящного искусства". Но "низкое искусство" того времени не только приближалось к уровню изящного, но и охватывало более широкие сферы. "Царство рационализма [Британии 18-ого века] произвело на свет ещё раз нечто похожее на систематичность и последовательность, отличавшие средневековый ум" (Биньён, 1918). Спиноза, представлявший крайнюю механистическую тенденцию мышления 17-го века, абсолютно равнодушный ко всем видам искусств и даже к музыке, в своём исследовании Библии и Евангелия признал, что их влияние на мир связаны в первую очередь с тем, что исторические сюжеты передаются жảром поэтического воображения их повествователей, распаляемым чувством приближения к постижению Истины. Именно эта недосказанность воображения открывает для пытливого ума тропинки, ведущие в мир тонких мыслей, раскрепощая тем самым свободу мышления.
Я человек средневековья,
Я рыцарь, я монах,
Пылаю гневом и любовью
В молитвах и в боях.
Цвет белый не смешаю с чёрным.
Задуй мою свечу -
Я взором жарким и упорным
Их всюду различу.
Таким после изучения средневековых архивов монастырей Армении представился М. Петровых дух Византии, придавший эстетике византийского общества "взволнованную одухотворённость и филигранные формы философского спиритуализма" [11].
С наступлением эпохи Возрождения в менталитет европейского общества стали вливаться новые формы познания природы. Великий живописец А. Дюрер "более желал узнать, в чём состоит его способ [каноны пропорции Якобуса], чем лицезреть царство небесное". Для Дюрера красота заключалась в природе, а природа в боге. Бог - это природа. "Математически мы сможем найти часть красоты, данной нам, и намного приблизиться к совершенной цели" - писал Дюрер в своих дневниках. Как видим, наши предки излагали свои мысли достаточно чётко и даже современно, если не обращать внимание на расхождения в терминологии.
С наступлением классической эпохи рационализма (видения мира как часового механизма) на искусство стали смотреть лишь как на источник удовольствий. Бэкон и Декарт признавали познавательную роль искусства, но смотрели на поэтов свысока. Чем больше философии удавалось усилить и упорядочить себя в соответствии с новыми научными методами, с помощью которых Гоббс превращал все вещи в материю и движение, а Спиноза сделал процесс духа автоматическим и механическим, тем больше она отвергала красочность образного мышления. Великий математик и мыслитель Лейбниц в частном письме писал, что он сожалеет о случившемся пожаре, погубившем много полотен талантливых художников, но "я всё же склонен согласиться с русским царём, сказавшим мне, что он больше восхищается некоторыми хорошими машинами, чем собранием прекрасных картин, которые ему показали в королевском дворце".
18-ый век ознаменован всеобщим восхищением германским и британским романтизмом. Это был очередной всплеск идеализма, метафизики и поэзии. В 20-ом всё это рухнуло. Подробный анализ динамики взаимотношений искусства и науки вплоть до наших дней приведён в прекрасной работе К. Гилберт и Г. Кун [9], которые отметили цикличность, как бы в противофазе, смены акцентов эстетического и логического восприятия мира. Подведём всему этому итог строкой из известного стихотворения И. Бродского:
Все это было, было,......
Имел в виду Бродский другое, но дела это не меняет.
Деятельность людей основана на рассудке, чувствах и воображении. Расцвет культур народов мира всегда совпадал с периодами гармонии этих трёх компонент интеллекта людей. Рассудок без воображения плодит тавтологию. Воображение без разметок рассудка плодит невежество. Тавтология плодит скуку и агрессивность.
Фантазия зажигает свет, притягивающий людей как свеча притягивает мотылька.
Платон отмечал, что несмотря на единство почвы философии и искусств (преданность мудрости и истине) философия и поэзия издавна в каком-то разладе в состязаниях за влияние на души людей. Это соперничество сохранялось в России вплоть до недавнего времени, как памятные многим из нас споры "физиков и лириков". В настоящее время физики изгнали лириков. Поэт Серебрянного века В. Брюсов дал объяснение этому явлению: зачем нужна философия, когда есть песни и пляски. Этот вопрос до сих пор без ответа. Контекст же современности гласит: в эпоху развлечений философия не нужна. Функции философов с облегчением возложили на политологов и социологов.
Искусствоведами и философами подмечено, что разлад поэзии и философии распространяется на людей, вызывая в них чувства беспокойства и агрессивности, невзирая на то, кто из них берёт верх. Когда между ними достигается перемирие, на земле устанавливается мир и покой. Но не надолго.
Мир и покой во все времена были идеалом человечества. Именно в такой формулировке его чеканили на монетах древнего Рима и чеканят вплоть до наших дней на различного рода значках и медалях. Издавна верят, что с достижением единства разума и чувств (природы) мир замрёт в своём духовном совершенстве. Наш соврменник американский кибернетик, философ, антрополог Г. Бейтсон даже свою последнюю книгу назвал "Разум и природа. Неизбежное единство" [27]. Известный современный американский философ K.Wilber [5] предвидит новый виток эволюции человечества, который вновь объединит все чувственные сферы человеческого сознания со сферами разума и памяти. Это будет виток образования единой этики человечества. Исходя из имеющегося опыта можно предположить, что в случае развития событий по данному сценарию, структура будущего мира будет напоминать структуру мега колоний "аргентинских муравьёв" [13]. Наиболее близким аналогом этого сообщества в современном мире является "идеальная" тоталитарность еврейской диаспоры в США - тесные внутренние связи между людьми и бесприкословное подчинение решениям своей политической и (или) духовной элите [25]. Существует и другое мнение, согласно которому в недалёком будущем конфуцианство станет одной из важнейших компонент мировосприятия, которое объединит народы [26]. Но в любом случае, как бы этот виток эволюции не развивался, он не сулит быть мирным. Потребовались кровопролитнейшие войны, чтобы в Европе воцарилась "диктатура разума" (D. Soul). Нет оснований надеяться, что движение в обратном направлении будет покойным - опрощаться проще, чем усложняться. Для эволюции менталитета живых организмов должны быть причины. Современный западный человек живёт, образно говоря, в тепличных условиях, которые его вполне устраивают. Самоусложняться ему нет оснований. Для этого что-то должно существенно измениться в условиях жизни людей! Только "жизнь научит, жизнь заставит" (В. Высоцкий). Только "жизнь может научить верить в Бога" (Л. Витгенштейн).
Неоплатоники начала новой эры утверждали, что "мир всегда существовал и будет существовать, как синтез бытия и небытия, смысла и бессмыслицы, полного совершенства и неисправимого несовершенства". С тех пор прошло много
столетий, но доказательств, опровергающих это утверждение, до сих пор нет [28]. Возможно, что покой нам, как и Сизифу, только снится.
Согласно Александру Блоку мы живём во время, когда "одни строят, другие разрушают, ибо всему своё время под солнцем. Но все будут рабами пока не появится третье, равно не похожее на строительство и на разрушение". Декарт, Лейбниц и позже Рассел и Витгенштейн видели основополагающим этому "третьему" создание новой лингвистики, способной реформирать человеческое мышление. Может быть это обратное движение исторического маятника привнесёт в мир людей это третье!?
2. Принцип неопределённости
Мир истории - это не мир понятных нам причинно-следственных связей мира классических наук. Это мир, где человек выступает в двух ипостасях. С одной стороны он наблюдатель себя и себя окружающих. С другой стороны он пытается увидеть себя глазами окружающих. Реакция человека на событие является компромиссом личного (эгоистичного) побуждения и побуждения социального. Потребность в последнем питается природным чувством взаимосвязи людей (сочувствием к окружающим, чувством ответственности за их судьбу, ...), как и сознанием необходимости находиться в пределах, намеченных нравами общества. В общем случае решения принимаются в результате колебаний принятия решения. Такое развитие событий (в данном случае - ход мышления) называют бифуркацией. Хождение по канату или лезвию рано или поздно заканчивается падением. Только не знаешь заранее, когда и в какую сторону упадёшь. "Жизнь словно тропа вдоль горного хребта: слева и справа тянутся покатые склоны, по которым съезжаешь в ту или другую сторону, не в силах зацепиться" (Витгенштейн). Исход бифуркации непредсказуем для принимающего решение (иначе не было бы колебаний). Наблюдателю, находящемуся под таким же двойным контролем, также остаётся лишь отгадывать реакцию наблюдаемого на события, как и мотивацию его решения. Для сужения пространства отгадывания мотивов действий наблюдаемого требуется психоанализ не только его состояния, но и состояния самого наблюдателя (его личного отношения к наблюдаемому, его нравственная ориентация, ...). Дело чрезвычайно осложняется необходимостью "психоанализа" времени обоих, отражающего непрерывно меняющиеся ценностные ориентации и образ мышления людей.Классической иллюстрацией бифуркации ментального состояния человека является судьба Д. Нехлюдова, героя романа Л. Толстого "Воскресение", кординально изменившаяся в результате ничем не выделявшихся своей обыденностью событий всего лишь одного дня, в течение которого герой романа превратился из судящего своим разумом в судимого своей совестью.
Один из ярчайших мыслителей Итальянского Возрождения Джованни Пико отличался княжеским богатством и княжеским же бескорыстием: за переводы книг с арабского он расплачивался арабскими скакунами. Он поражал воображение современников и потомков необыкновенно ранней одаренностью и ученостью. Жил он в то время, о котором его современник Марсилио Фичино писал: "Я ничего не слышу, кроме шума оружия, топота коней, ударов бомбард, я ничего не вижу, кроме слез, грабежа, пожаров, убийств". За свою короткую (31 год) жизнь Пико прошел путь от честолюбивого вундеркинда, баловня судьбы до аскета, умертвляющего свою плоть и раздающего свои имения бедным.
Иллюстрацией бифуркации ментального состояния политических лидеров могут служить карьеры таких влиятельных людей, какими были Наполеон и Сталин. Начал Наполеон своё восхождение под знаменем идей Просвещения и свободы. Закончил как раздражённый диктатор. Слова свобода и освобождение вызывали в нём лишь гнев. Своё политическое восхождение Сталин начал как марксист-демократ, за что и был выведен из состава Политбюро (требовавал соблюдения дисциплины в партии, был сторонником сотрудничества с Временным правительством [3]). Закончил же как жёсткий непримиримый последователь Маркса: "Бросьте вы эти вечные причитания о любви и покажите этим поэтам-лирикам как это надо делать - бичом" (из письма Маркса своему другу поэту Гейне). На что Гейне ответил: "[Коммунистическое] будущее пахнет кнутом, кровью, безбожием и обильными побоями. Не могу без страха думать, когда к власти придут эти тёмные иконоборцы".
Мудрецы Востока утверждали, что человек свободен на выбор лишь первого шага. На этом свобода его действий кончается. Судьбы Нехлюдова, Пико, как и политиков Наполеона или Сталина, определялись глубинными историческими процессами, которые меняли их желания или оказывались сильнее их желаний или стремлений и которые, быть может, они не могли достаточно отчётливо осознать. Это заставляло их делать многое иначе, чем они предполагали и хотели изначально. Даже непосредственные наблюдатели действий этих людей не в состоянии оценить всего многообразия факторов, влияющих на исход бифуркации их ментального состояния. Тем более на это не способны аналитики последующих поколений.
История России - это блуждание по лезвию, разделяющему Восток и Запад в поле порой ураганных социальных ветров как с одной, так и с другой сторон. История России - это поиски золотой середины, способной объединить мудрость одного и разум другого. Такое пограничное положение породило внутреннюю разорванность и неустойчивость русской культуры:
И отвращение от жизн,
И к ней безумная любовь,
И страсть и ненависть к отчизне ..
Сулит ..
Неслыханные перемены,
Невиданные мятежи.
Далее А. Блок продолжил
Но, право, может только хам
Над русской жизнью издеваться.
Она всегда - меж двух огней
Не всякий может стать героем,
И люди лучшие - не скроем -
Бессильны часто перед ней.
Так неожиданно сурова
И вечных перемен полна
Как вешняя река, она
Внезапно тронуться готова
На льдины льдины громоздить
И на пути своём крушить
Виновных как и невиновных.
Согласно Ю. Лотман [10] причиной нестабильности общества являлась дуальность русского менталитета: либо добро - либо зло; либо Русская земля - либо Запад; либо всё - либо ничего; либо всем - либо никому. Иными словами, не было нечто среднего, как компромисса этих крайностей. Об этой дуальности много говорил в своё время Н. Бердяев.
Эта дуальность сохранилась и по сию пору в русском менталитете (компромисс многими рассматривается как признак беспринципности и слабости). Говоря языком современной политнауки, в русском менталитете не было развито чувство компромисса, поскольку не было достаточно развитого среднего класса. Русская жизнь была
Меж двух огней, ....
Меж волей царской и народной ..
Они [русские люди] испытывали боль
Нередко от обеих воль.
А .Блок
Бифуркацию менталитета испытывают не только люди, но и народы. Существует много версий о природе фашизма. Многие взаимно исключающие. P. R. Ehrlich, автор фундаментального труда "Human Natures" (Природа людей) [24], охватывающего исследования генетиков, историков, психологов, зоопсихологов, антропологов, социологов, признаётся, что нет даже намёков к обяснению почему романтичные немцы, потомки добрейших и честнейших Карл Иванычей времён Гёте, известных нам по нашей классической литературе, во времена фашизма развлекались тем, что заводили в лес маленьких девочек всего лишь с тем, чтобы ... выстрелить им в затылок. Современная Япония восхищает своей культурой и благополучием. Нет разумных объяснений поведению оккупировавших Китай японских солдат, массово насиловавших китаянок и затем их умертвлявших. Этого до сих пор китайцы не могут простить Японии.
Надеясь на чудо, Гитлер цеплялся за любую соломинку дабы отсрочить крах Германии. Тем не менее он не использовал химическое оружие, чтобы препятствовать высадки союзников. Союзники же завезли огромное колличесто такого оружия к берегам Италии, с твёрдым намерением его использовать в случае неудачи всадки десанта. Кто бы такое мог предсказать!
Подобное поведение отдельных людей в стабильном обществе явление редкое и расценивается как преступление, объясняемое с позиций психологии и социологии отдельных "дуэтов и трио - этих людских молекул химического взаимодействия" (К. Мэтнер, 1905). Но когда это принимает массовый коллективный общегрупповой характер в масштабах нации с классификацией этого феномена возникают трудности. Такое разорванное восприятие происшедшего, как и происходящего, накладывает предел пониманию событий, как и предел предсказанию будущего. Приблизившись к этому пределу надо "со смирением остановиться" - спустя тысячу лет повторил слова упомянутого выше Теофраста J. Donne (17 век). Переступив этот предел человек оказывается в пространстве неопределённости, в пространстве кривых зеркал, порождающем большие обманы и лишь малые истины. "Всё наше знание плавает в континиуме недостоверности и неопределённости" - к такому выводу после долгих напряжённых раздумий пришёл основатель философской концепции Прагматизма американский философ Ч. Пирс (1839-1914). Беда в том, что никто не знает где этот предел, перед которым надо со смирением остановиться. Никто, кроме больших поэтов. Следует обратить внимание на то, что А. Блок, обладавший обострённым чувством истории, анализируя те или иные исторические события, обычно заканчивал словами: "более подробный анализ становится скучным". Как и Теофраст, Блок чувствовал этот предел.
Современный человек верит во всесилие науки. Однако уже возникают подозрения, что и современная наука начинает внедряться в эту зону неопределённости [27]. Витгенштейн полагал, что философия должна ставит пределы территории естественных наук, пределы мыслимому. Похоже, что современная философия от решения этой задачи отказалась. Структура любой деятельности людей иерархична: элита говорит между собой языком понятным лишь ей; последующие слои последовательно упрощают язык, делая его доступным соответствующим слоям других сфер человеческой деятельности; нижние слои этих иерархий занимается популяризацией деятельности элит влоть до форм школьных программ. Я это к тому, что не обязательно надо быть философом, чтобы быть способным уловит тренды в современной философии.
3. Социальный заказ есть всегда приказ.
Ментальные состояния природы определяются её ритмами, которые " входят в структуру всего организма и тем самым меняют структуру зависимых организмов, последовательно доходя до исходных мельчайших организмов. Этот принцип имеет абсолютную универсальность и ни в коей степени не специфичен только в отношении живого" - писал замечательный английский философ и физик А. Уайтхед (1861 - 1947) [1].
Смысл фразы А. Блока, написанной накануне мировых войн, "Весь горизонт в огне" передаёт настроение народа того времени. "Все жили под знаком гибели, предчувствия гибели - таким передал ментальное состояние своих соотечественников в начале 20-го века К. Чуковский. Ощущение беззащитности от власти Молоха (чёрного идола) с его жаждой жертвоприношений толкало людей на отчаянные действия. "Чувство конца было развито не только у культурной элиты Серебрянного века, но и у простого народа и интеллигенции. Эсхатолоя эта давала силу большевикам, а не как просто марксистское рассуждение" (М.Пришвин . Дневники 1918-1919. Росток. Санкт-Петербург, 2008. С 100). При таком менталитете достаточно было искры от пожаров в Европе, чтобы воспламенить Россию. Пронёсшееся по русской земле пламя гражданской войны выжгло структуру русского общества, как лесной пожар выжигает структуру леса, привнеся лишь ритмы злобы и мести.
Историософия - это наука о прошлом. Прошлое это улыбка (или гримаса) Чеширского кота. В Природе нет прошлого, а только "мгновения" настоящего, частично запечатленные в сознании людей посредством индивидуальной памяти, литературы, поэзии, журналистики... По этим отпечаткам (историческим источникам) люди воспроизводят былое. Говорят, что истины рождаются только в спорах (диалогах). Беда в том, что общение с историческим источником никогда не является спором, но всегда лишь монологом. Изучающий источник задаёт ему вопрос и сам же на него отвечает, приписывая ему своё понимание ответа. Искусстным в этом деле удаётся лишь приблизить такой монолог к диалогу, т. е. приблизиться к пониманию мыслей и чувств источника, но никогда не постичь их полностью. Использование источников в большей степени свидетельствует о менталитете изучающего, чем о менталитете изучаемого. Эпохи сменяют друг друга, менталитет людей меняется. Меняются и трактовки источников. За примерами этого далеко ходить не надо.
Информативность восприятия прошлого зависит от ментального состояния эти мгновения запечатляющего, так и изучающего запечатленное. Озлобленные, раздражённые видят только тёмное. Светлые души видят гармонию всех цветов. "Творчество больших художников есть всегда прекрасный сад и с цветами, и с репейником" (А. Блок). Истинность наших познаний, проповедовал св. Августин, зависит от освещённости солнцем нашей души.
Все наши знания о прошлом являются мифами. Но эти мифы определяют судьбы людей и народов. Так было в "дикие" древние времена, так есть и в просвещённые - утверждал философ А. Пятигорский. Мифы являются движущей силой эволюции людских сообществ. "А не в том ли самое человеческое и есть, чтобы на каждой ступеньке пройденной жизни эту жизнь снова выдумывать, т. е. придавать ей тот смысл, которого фактически не было в действиях, словах и мыслях её участников? Смысл, без которого человек так и застыл бы с ногой, поднятой над следующей ступенькой, и лестница оборвалась бы с самого начала" (А. Пятигорский).
Миф - это не рассказ о прошлом. Миф - это связь с прошлым, направленная на будущее. "Мы должны изучать наше прошлое, чтобы творить настоящее. ....Если скажут, что было вчера, то скажут что будет завтра." - наставлял Конфуций более 2500 лет тому назад. "Каким мы видим наше прошлое, таким будет наше будущее" - таково наставление американцам их интеллектуалов в 21-ом веке. Согласно Л. Гумилёву, византийцы знали, что произошли они от пиратов и разбойников. Но по неведомым нам причинам решили, что дальше пиратством и разбоем жить нельзя. Они придумали миф, что произошли от святых. Поверив в это, они создали замечательную культуру, привнёсшую в мир красоту.
Миф это не история. Миф это мечта народа, это видение света в конце туннеля. Миф это фантазия, сдерживаемая разумом. Жить без мифа, значит остановиться и затем двигаться назад - так говорили мудрецы прошлого и современности, каким был замечательный философ, историк и просто добрый человек американец J. Campbell. "Холодная война" была горячей войной мифов. Россия, разуверившись в своих мифах, её проиграла, оставив после себя лишь разрушенные души. "Казанские сироты", ушибленные, не способные смотреть вперёд люди, упорно смотрят назад, травя себя давними обидами. Полагая, что идут вперёд, оказываются позади! Выискивая тёмное в светлом, дабы не повторить (для пользы человечества) это в будущем, погружаются во мрак.
Сердцу ненавидеть непривычно,
Сердцу ненавидеть несподручно,
Ненависть глуха, косноязычн
До чего с тобой, старуха, скучно.
Видишь зорко, да ведь мало толку
В этом зреньи хищном и подробном.
В стоге сена выглядишь иголку,
Стены раздвигаешь взором злобным.
Ты права, во всём права, но этой
Правотой меня уж не обманешь, -
С ней глаза отводятся от света
С ней сама вот-вот старухой станешь.
М. Петровых
"Люди, живущие прошлым, оказываются достойными уничтожения" - подчеркнул это слово автор этой фразы А. Пятигорский.
Культура - это базовая система координат духовного (творческого) пространства народа, позволяющая отслеживать и классифицировать траектории пируэтов чувств, мыслей и поступков людей в социальном пространстве [31]. С увяданием культуры люди теряют почву под ногами - перестают "под собою чуять страну". Границы между добром и злом размываются. Каждый начинает жить как хочет, воспринимая окружающих, как тому помехи. Люди становятся агрессивными и эгоистичными.
Культура народа подразумевает его непрерывный диалог с внешним для него пространством. В результате диалога общество структурирует своё пространство, приспосабливая его к внешнему таким образом, чтобы не утратить свою национальную идентичность. Этим сохраняется преемственность событий, уменьшающая болезненные разрывы с прежней политической и культурной практикой. Культура - это коллективная память народа, его коллективное сознание. Народ, подверженный болезни Алзхаймера, ведя диалог с окружающим миром, оказывается в положении Буратино в обществе Кота Базилио и Лисы Алисы.
Cовременный американский философ K. Wilber [5] расценивает эпоху модерна, зародившегося в 15-16-ых веках в Европе, как исторический исток опрощения современного мышления. Это было вызвано под давлением успехов прикладной науки постепенным вымыванием многообразных чувственных мод человеческого восприятия таких как искусство, религия, эстетика, мораль. На рубеже 19 и 20 столетий многомерная и многополярная иерархическая структура восприятия мира стала рушиться, стягиваясь к "плоской бесцветной равнине" разумного бесчувственного аргументирования, доходящего до "логического безумия" (В дневниках Пришвина 1918 г. есть фраза: "Его (Ленина) статья в "Правде" - образец логического безумия"). Так богатый диалог человека с Природой стал сводиться к монологу профессионализма. "Профессионализм сужает границы поиска решения, облегчая поиск ответа, но незаметно ограничивает способности мышления. В результате направляющая сила разума ослабевает" [1]. Человек оказывается "в убытке: есть многодонная жизнь вне закона" (Мандельштам). "Наука: обогощение и обнищание" (Л. Витгенштейн).
K. Wilber подразделял сферы общения человека с природой на три группы: Я, МЫ и ДРУГОЕ. Под ДРУГОЕ он понимал физику, метафизику, этику, эстетику, религию. Но физика есть Я. В результате размывания компонент метафизического, эстетического и религиозного мышления диалог человека с природой стал сводиться лишь к "Я" (эгоизация). Писатель Серебрянного века А. Белый в начале прошлого столетия определил путь нравственного развития: - "Идя от себя, повернись на себя; корень Я в МЫ; но МЫ нам загаданно; сделай его, и ты сделаешь Я". Индивидуализм, иссякающий в собственных истоках - это и есть "плоскостность" бытия и мышления. "Сужение мировых стремлений во мне (бессознательная эгоизация), ведущие к развалу всего плана жизни, ... итог -мумификация теперь уже бессвязных стремлений: "музей-паноптикум", выставка портретов, мелких силуэтов, вызывающих лишь усталость и только [скуку]. "Только Я - это тьма. Каждый в этой тьме уже не чувствует другого, чувствует только себя самого... Правда становится доступной только для дураков" - писал А. Блок [23]. В дневнике 1918 года М. Пришвина есть фраза: "Я зажал в себе своё личное чувство, и от этого всё во мне стало светиться". Утверждение личности - крах индивидуализма; утверждение индивидуализма (эгоизация) - крах личностности, её коррупция. Эгоизация сознания искажает восприятие окружающего - во тьме какая только чертовщина не сойдёт за истину.
На историю надо смотреть из "далёкого близкого". Взгляд издали - это историография, исторический ланшафт народа. Взгляд вблизи - это социальные ветры, этот ланшафт создающие, бег времени задающие. Никто кроме очевидцев событий, особенно больших художников, не способен передать запахи, цвета и силы этих ветров, создающих потоки чувств, людей увлекающих и которым трудно противиться. Эти ветра называют духом или контекстом времени. Эти ветра передают истинные чувства людей, а не декларируемые. Поведение людей являются симптомами этих ветров. "Вне контекста времени любые достоверные факты оборачиваются неправдой" (М. Цветаева. "Мой Пушкин").
Роман "Доктор Живаго" передаёт чувство тоски. Пятигорский в своей статье "Пастернак и доктор Живаго" объяснил, что эта тоска была предчувствием гибели русской культуры. Близкое этому понимание того времени высказал мне как-то простой парень лет тридцати на вид, водитель московского такси. Пастернака он не читал. Таксисты народ наблюдательный, что в Москве, что в Нью-Уорке. К молчанию народа надо прислушиваться. Народные массы менее честолюбивы и мыслят более интуитивно и более коллективно чем интеллигенция, и потому более созерцательны. Особенно русские - "у Руси глаза велики" (М. Цветаева). Народ, как дети - пропускают мимо ушей назидания родителей, но жадно впитывают их разговоры на кухне.
Наблюдатель получает адекватное отображение наблюдаемого, когда не существует их взаимного влияния - это основной закон познания. Людей связывает с историей чувства радости и любви, обиды и злобы - неудачники жизнь поносят, удачливые её превозносят. Наблюдательность (способность созерцать) есть редкий дар. "И мне приходится силой отворачиваться от жизни, чтобы сохранить способность к созерцательному наблюдению этой же жизни" - признался А. Пятигорский.
Пастернак дух революционного времени ощутил как тоску. Бабель - как скуку непонимания смысла братоубийственной войны. Одним, чтобы скуку заглушить, приходилось "забыть, что на носу очки, а в душе осень"; в других эта скука лишь распаляла "сладость мечтательной злобы, горькое презрение к псам и свиньям человечества, огонь молчаливого и упоительного мщения" - таким передал нам И. Бабель дух легендарной конармии Будённого. В повести "Конармия" часто встречаются слова скука и тоска. Никто не понимал смысла братоубийства. Понимали, что красные убивают потому что они революционеры, а белые убивают потому что они контрреволюционеры. Красные переходили к белым, а белые к красным - какая разница с кем убивать, если все убивают друг друга. Эта скука лишь распаляла злобу. "Ненависть преследовала всех ..... Своевольное хотение боя объединяло нас". Единственной отрадой для них были песни "душевного и старинного распева".
Для историков важно понимать ментальные состояния общества, чтобы адекватно воспринимать действия людей, ибо посредством "словесности" фальшивому обману человек способен придать видимость истины (И. Гердер, 18 век). И напротив - притворные выражения чувств отличить от искренних проще, несмотря на то, что человек наиболее искренен когда лжёт (А. Камю, 20 век). Сильные мира сего могут заставить говорить фальшивые слова, но они не могут заставить изменить чувства. Чтобы изменить своё чувственное восприятие мира человек должен измениться.
Коллективное чувственное восприятие происходящего определяет дух времени. Дух времени - это ахматовский герой "без лица и названия, кто невидимо сопровождает нас всю жизнь"; это наши проводники из знаменитой картины Питера Брейгеля "Притча о слепых". Дух времени - это социальный заказ. "Беда социального заказа в том, что он всегда приказ" (Цветаева М. Пленный дух. Азбука-Классика. 2005. С.118.). Как на корабле в штормовую погоду: при наклоне корабля в одну сторону все инстинктивно, словно по приказу, бросаются в противоположную.
"С уничтожением ненавистного строя народ приобретёт свободу и всё сразу само собой расцветёт" - таков был социальный заказ времени прихода к власти Б. Ельцина. Своей непревзойдённой нелепостью мышления - политического, философского или просто здравого - эта мысль достойна быть занесённой в книгу Гиннеса. Обернулось всё мародёрством и грабежами, в чём обвиняют Ельцина. Но такое обвинение сомнительно. Из бесед со свердловчанами времён его правления в Свердловске я вынес лишь уважение к нему народа. Это вызывало доверие к искренности его предвыборных обещаний. С другой стороны, не обладая культурой, не имея достаточного ни государственного, ни международного политического опыта, он, по-видимому, исполнял приказ соцзаказа, руководствуясь лишь благими намерениями. Как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад. Не исключаю, что его легендарные запои были вызваны осознанием, что всё идёт не так как было задумано, что многое заставляло его делать иначе, чем он предполагал и хотел.
Социальный заказ есть приказ. Приказы не обсуждают. Приказы исполняют. Ельцин выполнил приказ, дав людям свободу. Как люди распорядятся данной им свободой - возможности государей влиять на это весьма ограничены.
Поток чувств, толкающих к исполнению приказа, доступен пониманию лишь созерцателям. "Но я не размышляю над стихом / И, правда, никогда не сочиняю" - говорил о себе поэт К. Бальмонт. Гёте не скрывал секрет своего успеха: он никогда не задумывался, как надо думать. Согласно В. Дальтей, методом работы Гёте было "созерцательное мышление".
Сужается какой-то тайный круг,
Но в этой бездне шепотов и звонов
Встаёт один всё победивший звук....
И просто продиктованные строчки
Ложатся в белоснежную тетрадь.
Таким Ахматова в стихах из серии "Тайны ремесла" передала процесс отображения мира поэтами. Обладание этим таинством постижения мимолётных истин, из которых плетутся картины бытия, отличает большого художника от художника-рабочего, от художника-служащего, художника пропагандиста. "Поэт - живописец и ваятель, поэт- миросозерцатель, никогда не лирик как строй души" (Цветаева).
Как-то, находясь уже в США, посмотрел "Восхождение" - фильм юдбмилы. Шапитько 1974 года. Этот фильм не о войне. Это фильм о любви, преданности и предательстве. Война лишь фон, на котором души людей проступают наиболее контрастно. Что же заставило Шапитько в самое благополучное время за всю историю советской власти взяться за столь насыщенную трагизмом тему?! Тут вспомнился фильм В. Шукшина "Калина красная", созданный в том же году. Хорошо помню то тягостное впечатление, которое произвела на зрителей Московского Дома Кино его премьера. И тут я понял, что и Шапитько, и Шукшин почувствовали дух своего времени, явившийся предвестником распада русской культуры. Фильм Шукшина породил шутку: "шелест "зелёненьких" начинает заглушать шелест берёзок". Прошло около десяти лет, и эта шутка стала явью.
4. Зачем нужны поэты?
В обыденной жизни большие художники многолики и противоречивы. Цветаева видела в Пушкине предательство в любви и верность в дружбе; страстную сыновность России - не матери, а мачехе, и неверность идеям или лицам (нынче ода декабристам, завтра послание их убийцам); ревность в браке и неверность в браке. В определённой степени подобное можно сказать и о Пастернаке. Бесчисленность ликов и обличий больших художников связаны в единое их поэзией, отражающей мимолётные турбулентные всплески (ручейки) духа времени. Большие художники могли быть противоречивы в быту, но всегда безукоризненно честны в "книгах своей жизни". Пастернак своим романом "Доктор Живаго" не бросал вызов "ненавистному строю" (согласно мировоззрению диссидентов), не преследовал каких либо политических целей. Не уверен, что он предупреждал о гибели русской культуры. Он хотел одного - поделиться с миром своим чувственным видением своего времени. В его романе нет проявлений ни близости, ни неприязни, нет ни осуждения, ни оправдания событий или поступков людей. В его романе нет его Я. Как большой художник-созерцатель он вышел за пределы своей личности, своего Я. Этим заслуживает доверие.
Многие большие художники оказывались на грани бифуркации своего творчества, в нравственных муках решая дилемму: исполнять долг гражданина, служа неправде жизни, или стать безучастным наблюдателем, отражая её правду. "Гоголь, который из любви к нашим живым душам свои Мёртвые - сжёг. На огне собственной совести. Этим он сделал для добра против искусства больше, чем вся долголетняя проповедь Толстого". (Цветаева. Пленный дух. Азбука-Классика. 2005. С. 368.) Выстрел Маяковского - приведение в исполнение приговора, вынесенного своей совестью. за измену правде поэзии ради неправды "верой и правдой, душой и телом" служения делу революции. Большие художники могут ошибаться в своих суждениях, но, как и большие учёные, они не способны на подтасовку своих наблюдений (описывать то, что не видели). Правдивость искусства в том, что оно ничего не предлагает, а лишь отражает. Именно поэтому описаниям исторических событий большими художниками можно доверять.
Нужны ли людям поэты? История этого вопроса уходит в древние времена. "Уйди, дурак" - как-то сказал Цезарь поэту, докучавшему всем вечными ценностями. Уйди, дурак - подумали, но не осмелились сказать это вслух В. Путину новые русские поэты, когда тот на их просьбу денежных государственных премий напомнил им о существовании вечных ценностей. "За исключением дармоедов во всех их разновидностях - все важнее нас [поэтов]" (М. Цветаева). Но всё же это не так. "Если обращать взор преимущественно на исключения - я хочу сказать, на высокие дарования и богатые души, - если их возникновение считать целью мирового развития и наслаждаться их деятельностью, то можно верить в ценность жизни именно потому, что при этом упускаешь из виду других людей, т. е. мыслящих нечисто" - писал Ницше
Искусство Существует тысячи лет ..
С ним и без света миру светло.
А. Ахматова.
М. Бахтин, крупный учёный из плеяды творцов Серебрянного века, авторитет которого признан элитой мира современных филологов, утверждал, что для понимания феномена языка требуется понимание искусства. А коль скоро для понимания языка, то это значит, что искусство важно и для понимания всего остального. Один из величайших поэтов 19-го столетия П. Шелли, обладавший пламенной верой в полновластный и всеразрешающий разум, в 1821году обобщил мировой исторический опыт: поэты совмещают в себе функции пророка и законодателя, оказывая более значимое чем философы влияние на менталитет общества. Намного ранее Аристотель писал, что "поэзия философичнее и серьёзнее истории: поэзия говорит более об общем, история - о одиночном". Спустя немногим более ста лет в 1934 году логистический философ Л. Витгенштейн написал: "Полагаю, что я подитоживаю своё место в философии, когда говорю: "на самом деле философский труд надо сочинять так, как сочиняют стихи. Это, по моему мнению, должно показать,сколь глубоко моё мышление принадлежит настоящему, прошлому и будущему".
Знание общего порой более важно чем знание одиночного. Современная наука зародилась с изучения общего - с трудов Фурье, Лагранжа, ... Без работ этих учёных из "эпохи гениев" [1] (наука об общем) атомная физика (наука об "одиночном") не получила бы развития.
А. Ахматова писала, что "о народах мы судим прежде всего по их гениям, по их вершинам, а не по обыденной жизни человеческих масс. Эсхил в известном смысле исполнял социальный заказ афинской демократии, но не потому, что получил директиву свыше, а потому что был глубиной греческого народа". Замечательный английский философ и искусствовед, изучавший помимо вопросы социологии и политэкономии, Д. Рескин (1819-1900) утверждал, что поэты и художники представляют "наглядное проявление достоинств (способностей) целой нации". "Народ - таков, что и поэт" - строка из стихотворения "Народ" Цветаевой, (1939г.). О русских творцах мирового искусства Блок писал, что они, как народная душа, их вспоившая. Многочисленность подобных утверждений и признанный миром авторитет их носителей должны быть достаточными для нас, простых смертных, основанием, чтобы принять эти высказывания как истину. Пушкин, Тютчев, Боратынский воспринимали мир через "магический кристалл" русской культуры. Биограф актрисы Ф. Раневской А. Щеглов передаёт, что она не могла себе представить, как можно покинуть навсегда родину Пушкина, Тютчева, Достоевского, Толстого с её берёзками. Б. Пастернак в стихах определил своё отношение к России и к русскому народу: