Согласно Wikipedia - мысль есть чувственный образ, складывающийся из множества ощущений разных органов чувств. Интуитивно принятое в обиходе (но не выдерживающее строгой критики) определение истины как мысли правильной, а заблуждения - как мысли неправильной, в повседневной жизни большинство удовлетворяет. "Мышление правильное" является мышлением, соблюдающим определённые общепринятые правила, ... самими же людьми на себя возложенными. Люди, как мы знаем (но в этом не признаёмся), часто предпочитают делать не то, что важно, а то, что проще. Это может таить в себе подвох, который не легко распознать, ибо "истинность и ложность есть отношения равного статуса между знаками и обозначениями" (Витгенштейн).
Мысли - есть отражения частей структуры природы в других её частях, часто называемых сферами сознания людей. Люди, как и сферы их сознания, являются частями той же природы. Логично признать, что и мысли людей также являются её частями. "Всякое знание, - есть уже вместе с тем и преобразование действительности" (А. Белый). Как солнечные зайчики, переносимые лучами света меж множества зеркал. В такой абстрактной формулировке это правило распространяется на все элементы структуры природы и касается не только живого.
Энергия падающего света частично отражается от поверхности объекта (получателя сигнала). Другая его часть им поглощается, изменяя тем самым его энергетическое состояние (температуру, например). Отражённый луч несёт информацию об отражателе, как и об изменении его состояния под действием падающего луча. Способность объекта сохранять эффект внешнего воздействия называют памятью. Накопленная объектами энергия может быть абстрактно рассмотрена как мера их ментального состояния, поскольку влияет на реакцию их на последующие воздействия. Этот эффект называют обучаемостью.
Чтобы изменить цвет и форму отражённого зайчика, отражающий предмет должен измениться. Это изменение происходит либо под действием поглощённой энергии падающего света, либо в результате изменения внешних условий (окружающей температуры, например). Так и люди - изменить своё чувственное восприятие наблюдаемого объекта человек может лишь изменившись в результате внешних причин (политических, социальных, личных, ..). Человек распространяет свои мысли через людей, которые образуют среду их распространения, образующую коммуникационную паутину общества. Излишне пояснять, что такая среда влияет на содержание распространяемой мысли. Как в оптике: среда может искажать и поглощать одни волны света или когерентно распространять другие, образуя информационные потоки. Произнесёшь одно, а откликается часто совсем нежданное. В философии и психологии информационные потоки, отражаемые в сознании людей, часто называют потоками сознания, определяющими ментальность индивидуума.
Под ментальным состоянием людей здесь и далее будем понимать состояние чувств, мыслей, желаний, намерений - всего того, что мы представляем собой в данный момент. Симптомами этих состояний являются поступки. "Не существует вещей: есть только действия" (А. Бергсон). Индивидуальность личности подобна ожерелью, на множество нитей которого нанизана память всех предшествующих ментальных состояний. Ментальное состояние проявляется в форме отклика на событие, который зависит от предыстории множества накопленных в памяти состояний, связываемых в единое струнами чувств. Каждый момент прибавляет нечто новое к тому, что было раньше. Так зреет личность. Повторение событий не может вызвать повторения состояния индивидуума, поскольку оно уже было включено в накопленный опыт и тем самым в нём трансформировано уникальным индивидуальным образом. Добавленный повторный фрагмент к ожерелью делает его иным, порой существенно изменяя его эстетическое восприятие, или, наоборот, оставляет малозаметным его присутствие. Так и "ожерелье сознания". Чувства скуки и раздражения вызывают у наблюдателя повторяющихся событий. Или наоборот - чувства радости, когда повторение вызывает новые неожиданные чувства и ассоциации.
Любое внешнее событие возбуждает ток сознания, передаваемый по струнам памяти. Вызываемые событием чувства создают напор потока сознания, под действием которого струны расширяются, двоятся, переплетаются, расширяя пространство потока. Понятие "потока сознания" подобное течению реки: мысли, чувства, воспоминания, ассоциации как реакция на событие внезапно перебивают друг друга и причудливо нелогично сплетаются в единый расширяющийся поток, было введено в литературу и психологию американским философом и писателем У. Джеймс в начале прошлого века. Л. Витгенштейн представлял поток сознания как вспыхивающие фрагменты памяти, изображённые на большом листе складываемой бумаги, так что воспоминания событий сближаются, удаляются и перемешиваются, образуя новые рисунки. Наглядным примером тока сознания являются сновидения. Воспроизведение ландшафта менталитета личности по попурри воспоминаний требует немалых усилий. Это попурри рисунков прошлого рождает попурри действий. Феномен потока сознания отображён в произведениях Л. Толстого, Д. Джеймса, В. Вуаль, художников Ф.Кало. (Рис. 1)
Одновременно, но независимо, французский философ А. Берген разработал концепцию потока сознания [1], которую он заложил в основу горячо обсуждаемого в первой половине двадцатого столетия представления об эволюции природы. Согласно этой гипотезе "существует общее движение жизни, которое постоянно творит на расходящихся линиях (траекториях) новые формы. Если на пересечении двух этих линий должны появиться общества (или новое ментальные структуры), то на них отразятся одновременно и расхождения путей, и общность порыва". Энергию, организующую порывы движения жизни и её эволюцию, он назвал напором потока жизни. Взаимодействие материи с потоком жизни (духом жизни) можно сравнить с образованием русел рек. Под возрастающим напором потока воды происходит бифуркация (раздвоение) русла - потоку становится энергетически более выгодно течь по двум самостоятельным более узким руслам, чем по одному более широкому, но менее глубокому (по отношению к ширине). Физика гласит, что если существует энергетически более выгодное состояние, система неизбежно найдёт тот слабый элемент структуры, который спровоцирует переход в её более устойчивое. Последовательность бифуркаций русла разделяет материю (грунт) на уменьшающиеся фрагменты двоящимися и пересекаемыми линиями тока воды. (Рис. 2) Структура материи становится более сложной. Раздвоение (бифуркация) русла отражает свойства материи (грунта) и силу напора потока. Сила напора потока зависит от степени однородности течения. Ламинарное течение создаёт наибольший напор. Турбулизация - напор ослабляет, и возникновение бифуркаций становится более вероятным. Но и от свойств материи многое зависит - в песчаных грунтах течение потоков всегда менее предсказуемо.
Подобно поток сознания разрыхляет поток органической материи. Это приводит к появлению более сложных и более организованных её видов. "Но чем больше фиксируешь внимание на этой непрерывности жизни, тем больше замечаешь, что органическая эволюция приближается к эволюции сознания. Прошлое напирает на настоящее и выдавливает из него новую форму, несоизмеримую с предшествующими. Появление растительного или животного вида вызвано определёнными причинами. Но под этим нужно понимать только то, что если бы мы задним числом узнали эти причины, то с их помощью смогли бы объяснить новую форму. Однако не может быть и речи о том, чтобы предвидеть новую форму". Эту же мысль в более лаконичной поэтической форме высказал поэт Александр Блок: - "Мир растёт в упругих ритмах. Рост задерживается, чтобы затем хлынуть. Таков закон всякой органической жизни на земле". "Земля растрескивалась под напором внутренних сил, ищущих выходы для сброса энергии агрессивных чувств оптимизма одних и разочарования других" - так индусский писатель С. Рушди в книге "Дети полуночи" представлял причину бифуркации менталитета индусов, приведшую к раздвоению Индии и образованию Пакистана. События будущего нельзя вывести из событий настоящего. Суеверие есть вера в подобную причинно следственную связь. Обратим внимание, что согласно философии Буддизма, движущей силой эволюции живой жизни является напор желания, формирующий поток сознания.
Подобно развивается и индивидуальность личности, поток сознания которой есть непрерывное течение мыслей и чувств, прерываемое бифуркациями её ментального состояния, усложняющими и расширяющими её инстинкт и интеллект, как дельта реки в своём развитии утончает расширяющуюся структуру потока материи. Длительность потока сознания - это непрерывное развитие прошлого, вбирающего в себя будущее и расширяющееся по мере движения вперёд.
Однако процесс усложнения структуры материи не бесконечен, как не бесконечен размер дельты рек. Чем мельче и разветвление структура материи, тем требуется больший напор потока для прокачивания среды (энергии) через неё. Степень разрыхления материи неограниченна (?). Поток энергии ограничен. Какими бы ни были свойства материи, как и энергии потока, его напор неизбежно ослабевает. С расширением дельты, глубина потоков струй уменьшается. Это снижает энергетический порог бифуркации русла. По мере расширения дельты и увядания напора потока интенсивность её разветвления возрастает. Не найдя выхода к морю, река кончает свою жизнь в засушливых песках, либо в хаосе Броуновского движения громадных пространств болот. Структура грунта теряет организованность, а сознание, как у престарелых людей, проявляет формы "старческого маразма" (область хаоса на рис. 2)
Удачной иллюстрацией феномена памяти являются судьбы рек в засушливых областях. (Рис. 3) В засушливые периоды воды потока, накопленные в сезон дождей, иссыхают, оставляя как память былого сухие русла. С наступлением сезона дождей реки вновь оживают, используя иссохшие русла как подсказку памяти для выбора с наименьшими затратами энергии направлений потоков. Если период засухи окажется слишком длительным, и ветры засыплют русла и тем самым сотрут эту память, с наступлением сезона дождей поток вновь возникнет в ином месте, но структура ветвления сохранится в известной степени подобной если напор потоков и структура материи (грунта) не изменились. Подобен и поток сознания. Наблюдаемые события вызывают чувства, которые растекаются по засохшим руслам памяти и оживляют их своим током, дополняя новыми развилками, расширяя область чувств, охватывающих человека. "Настоящее чувство, как древние раскопки, переходит со временем в культурный слой и лежит в глубине под слоем земли. Вроде бы нет ничего, а копнешь...!" (В. Токарева). Возникшее чувство возбуждает потоки сознания, как бы сканирующие пространство его русел, возбуждая с ним ассоциированные, пока не возникнет его новая ветвь потока, порождающая новый рефлекс чувственного опыта индивидуума. Так развивается интуитивное прозрение.
Случается, что напор глубинных чувств, возбуждённых памятью, становятся столь велики, что разрыхлённая материя дельты его не выдерживает и разветвлённые струи объединяются в единый мощный поток. "Ожерелье сознания" внезапно принимает иную структуру и форму, кардинально меняя ментальность личности. Классической иллюстрацией этого является судьба Д. Нехлюдова, героя романа Л. Толстого "Воскресение", кардинально изменившаяся в результате ничем не выделявшихся своей обыденностью событий всего лишь одного дня, в течение которого герой романа превратился из судящего своим разумом в судимого своей совестью.
Обобщающей иллюстрацией циклов формирования индивидуальной культуры как людей, так и народов может служить география акваторий рек. На рис. 3 изображена акватория реки Волги. Эту зону можно условно разделить на три области: акватория истоков (условно, выше города Тольятти), акватория главного русла (условно - между Тольятти и Волгоградом) и акватория дельты ниже Волгограда. Акватория истоков - это пространство плюрализма (многообразия) вод родников. Смешиваясь друг с другом, объединяются в ручьи и далее в более крупные потоки. Акватория главного русла - это единый мощный расширяющийся поток, характеризующий индивидуальность реки (личности, народа). Ниже Волгограда течение теряет устойчивость и обращается в разветвлённую сеть струй, монотонно разрыхляющих пространство. Если немного напрячь воображение, то можно найти сходство акваторий рек с формой песочных часов, этой эмблемой вечности времени, знака его быстротечности, мимолётности, печальный символ кратковременности человеческой жизни. В верхней чаше таких часов, как области слияние разных потоков, формируется личность. Главное русло - это русло созревшей личности, как единого потока, придающего былому плюрализму разрозненных струй единое связанное течение. Созревание индивидуальной личности подобно созреванию культуры народа. В этом смысле культура есть особого рода связь между "знанием и творчеством, философией и эстетикой, религией и наукой. Скорее культура определима как деятельность сохранения и роста жизненных сил личности и расы путём развития этих сил в творческом преобразовании действительности; начало культуры поэтому коренится в росте индивидуальности; её продолжение - в индивидуальном росте суммы личностей, объединённых расовыми особенностями; продукты культуры - многообразие религиозных, эстетических, познавательных и этических форм; связующее начало этих форм - творческая деятельность отдельных личностей, образующих расу" (А. Белый). Культура возможна там, где наблюдается рост индивидуализма; культура Возрождения началась в индивидуализме; индивидуальное творчество ценностей может стать впоследствии индивидуально-коллективным, но никогда оно не превратится в норму; наоборот, индивидуальные и индивидуально-коллективные ценности породят многие нормы.
Как и судьбы рек, длительность стабильного течения потоков сознания людей и народов зависит от частоты обновления условий их течения. Широта поля чувственных восприятий непрерывно расширяется и рано или поздно настолько, что неминуемо возникает бифуркация стационарного потока - в результате рождаются новые русла течения, обогащающие личность, как и неизбежно ускоряющие истощение потока её сознания. Песчаные часы - это символ симметрии рождения, созревания и смерти. Круговорот воды в природе (гидрологический цикл) -- процесс циклического перемещения воды в земной биосфере, обновляющий потоки рек вновь очищенной родниковой водой и влагой осадков, поддерживает пространственно-временную структуру потока. Круговорот потока сознания в природе народов поддерживается смертью прошедших весь этот цикл частиц носителей потока и рождением их нового поколения, чистого как воды родников. Но воды родников не очищаются полностью. Этим они несут память о состоянии предшествовавшего цикла, влияя на последующий. Так рождаются, зреют и умирают культуры народов. Судьба и тех, и других зависит от напора жизни главного потока и прочности (материи) почвы. Зависит она также и от катаклизмов как внешних, так и внутренних - обвалы гор, оползни, землетрясения, социальные революции изменяют русла потоков или замутняют тинистой массой сам поток настолько, что структура материи (форма русла) приобретает иную структуру. Поток сознания как бы забывает своё прошлое. Гибель культуры наступает, когда уходящему поколению нечего передать приходящему кроме плюрализма мелких мыслей путаницы старческого маразма. Но опыт показывае, что из этой путаницы рождаются новые культуры. Поэтому "Ради всего святого, не бойтесь говорить ерунду. Но обращайте на неё внимание" - воскликнулоснователь логической философии Людвиг фон Витгенштейн (1889-1951). Нет идей правильных или ложных. Идеи как птицы пархают в прстранстве потока времени. Все птицы являются творениями природы. Идеи, как птицы, бывают лишь уместные или не к месту. Наивные идеи более судьбоносны, чем глубокие. "Самые тихие слова приносят бурю" (Ф. Ницше).
Судьба культур Древней Греции является этому подтверждением. Во "Всеобщей Истории" К. Вебер обобщает динамику цикла потока сознания греческой цивилизации следующим образом: "Мы видели, что греческий гений уничтожил и разбил мало-помалому строгие формы и узкие пределы восточной организации, распространил личную свободу и равенство прав для всех граждан до крайних пределов и, наконец, в своей борьбе против всяких ограничений своей свободы, чем бы то ни было, традициями и нравами, законами и условиями, потерялся во всеобщей нестройности и непрочности" анархии инстинктов. Но из дельты этого иссыхающего потока, выродившегося в общество разбойников и пиратов, возродился новый поток сознания великой своей красотой и мощью Византийской культуры. Согласно Л. Гумилёву, византийцы знали, что произошли они от пиратов и разбойников. Но по неведомым нам причинам решили, что дальше пиратством и разбоем жить нельзя. Кто-то придумал невероятный миф, согласно которому произошли они от святых. В это поверили. Поверив, они создали замечательную культуру, привнёсшую в мир добро и красоту. Можно привести много других подобных примеров.
"В истории каждого отдельного государства действуют те же законы, как и в истории всего человечества: народам нельзя избежать судьбы своей, им даны моменты развития и гибели, через которые они должны пройти. Гениальность правителей, как и чистота нравов народа, могут отсрочить гибель, но отвратить её не могут". До сих пор этому утверждению Николло Макиавелли не найдено опровержений.
Как и все элементы природы человек обладает хранимой в "сосудах добра и зла" внутренней энергией, определяющей уровень его индивидуального напора жизни (св. Августин). Энергия производит работу имея лишь открытые каналы для её стока (сброса). Инстинкты или интуиция, заложенные природой в человеке, как средство самосохранения, есть селектор кранов, открывающих соответствующие каналы памяти потока сознания для сброса напора внутренней энергии индивидуума. Переключаются они в результате мгновенной реакции на мгновенное изменение состояния природы. Интеллект - это переключатель каналов с задержкой (надо подумать), нацеленный на будущее. Если это так, то нельзя не согласиться с Бергсоном: - "Есть вещи, которые способен искать только интеллект, но сам он никогда их не найдет. Их мог бы найти только инстинкт, но он никогда не будет их искать" [1]. Интуиция, - это бифуркация потока сознания, возбуждённого инстинктом, сделавшегося "бескорыстным, сознающим самого себя, способным размышлять о своём предмете и расширять его бесконечно". Интеллект без поддержки интуиции способен плодить лишь тавтологию. Инстинкт как и интуиция без поддержки интеллекта способны к оформлению мысли лишь в чувственную не передаваемую языком форму. Сочетание изошрённого инстинкта и глубокой интуиции с высоким интеллектом является редким даром, выделяющим Больших поэтов, художников, философов из толпы посредственных.
Анализу работ Бергсона посвящена масса публикаций. Получили они живой отклик в основном среди интеллектуалов гуманитариев (среди них был и советский писатель А. Платонов). Доступна общественности полемика Бергсона с Эйнштейном, не принимавшим ряд основных положений его философии. Именно позиция интуиционизма была причиной, в силу которой А. Эйнштейн не понимал А. Бергсона. Он писал: "Не существует логического пути, который привел бы от эмпирического материала к общему принципу, на который потом могла бы опереться логическая дедукция. ... Я не верю, что существует путь к познанию через индукцию; во всяком случае, это никак не логический метод. В общем можно сказать так. Путь от частного к общему интуитивен, путь от общего к частному - логичен". Многие суждения А. Бергсона не вписывались в традиционные представления того времени. Но позже оказалось, что именно эти новое представления о типах связи пространства и времени уже складывались в недрах молодой науки, называемой "синергетикой", исходящей к работам французского математика А. Пуанкаре. Философская интуитивная концепция эволюции Бергсона является единственной, имеющей столь много точек соприкосновения с современными математическими моделями эволюции космоса. В указанных моделях имеют место стадии неустойчивости, режимы с обострением, в ходе которых происходят качественные изменения. В них учитывается не только влияние более ранних стадий на последующие, т. е. прошлого на настоящее, но и будущего на настоящее. Современная квантовая физика во многом подтверждает идеи Бергсона. Особенно активно это стало обсуждаться после выхода в свет работ Г. Перельмана. (См. как пример, публикацию А. В. Дахина "Философский смысл теоремы Пуанкаре-Перельмана и глобальной пространственной структуры вселенной").
Философия Бергсона, в отличие от большинства систем прошлого, дуалистична. "Мир для него разделен на две в корне различные части: с одной стороны - жизнь, с другой - материя, или, вернее, то инертное "что-то", которое интеллект рассматривает как материю, которую ему приходится преодолевать. Вся вселенная есть столкновение и конфликт двух противоположных движений: жизни, которая стремится вверх, и материи, которая падает вниз. Жизнь есть единственная великая сила, единственный огромный жизненный порыв, данный единожды, в начале мира и встречающий сопротивление материи; борющийся, чтобы пробиться через материю; постепенно узнающий, как использовать материю с помощью организации; разделённый препятствиями, на которые он наталкивается, на различные течения, как ветер на углу улицы; частично подавляемый материей вследствие тех изменений (adaptations), которым материя его подвергает; все же всегда сохраняющий свою способность к свободной деятельности, всегда борющийся, чтобы найти новый выход, всегда ищущий большей свободы движения между враждебными стенами материи" - так комментировал работы Бергсона философ-аналитик Б. Рассел, классифицировавшего ее как иррациональную. Современники Рассела упрекали его в "наслаждении" от ниспровержения философских авторитетов из когорты иррационалистов и субъективистов, к которым он относил и Бергсона. Увлёкшись критикой его "интуитивистского нетерпения", упустил Рассел более важное: Бергсон явил собой прекрасное доказательство того, что интуиция является высочайшим даром природы, данным живым существам для выживания.
Чувство потока сознания (точнее говоря - потока жизни), люди испытывали намного раньше в "библейские времена", используя понятие "дерева жизни" как аллегорию мироздания, воплощающую не только пространственные, но и временные координаты его эволюции.
Ничего нет священнее Дерева Жизни ....
Дерево Жизни, коего люди - частички, клеточки, точечки.
Константин Леонтьев
Символическое понятие дерева жизни очень близко сравнению потока сознания с потоком рек и образованием их дельт: из корневой системы одиночного стебля под напором энергии жизни появляются боковые отростки, раздваиваясь, образующие со временем богатую крону. В работе иллюстрация явления бифуркации начата с бифуркации русел рек по той простой причине, что автору это явление более понятно, чем бифуркация в развитии живых организмов.
Если признать философию А. Бергсона и К. Леонтьва, то можно придти к мысли, что инвариантом смысла жизни в Природе является "страстная приверженность к жизни", интуитивно вызывающая потребность к поддержанию непрерывности потока сознания как исторической связи времён, передающей культурные особенности накопленного опыта от поколения к поколению, расширяя тем самым поток сознания людей и их жизненную силу, активируя кровеносную и нервную систему общества :
Восстанавливаются одни из других непременно,
И не уходит никто в преисподней мрачную бездну,
Ибо запас вещества поколениям нужен грядущим.
Но и они за тобой последуют, жизнь завещая.
Тит Лукреций. О природе вещей
"На древних обычаях и мужах держится Римское государство" (Цицерон). В современном мире, судя по мощи сопротивления вэстернизации, наибольшую страстность к жизни сохранили мусульмане. Неспроста, пожалуй, многие советские солдаты, воевавшие в Афганистане, не вернулись на родину, предпочтя физически тяжёлую жизнь в среде мощного энергетического духовного поля ислама. А. Платонов в разных формах подчёркивал, что у русского человека "без смысла жизни тело слабеет". В общем, цель жизни не в том, чтобы жить недостойно или слишком долго, а в другом - жить хорошо и долго (Аристотель). Для этого необходимо поддерживать полноводность потока сознания своей индивидуальной и национальной культуры.
Именно эта память распространяет начало индивидуального потока сознания в прошлое, увеличивая напор жизни и, тем самым, усложняя, углубляя и расширяя интеллект индивидуума и народа, как суммы индивидуумов. Инстинкт - это память прошлого, передающая "алгоритм" дробления и ветвления линии жизни живой материи в процессе её эволюции. В этом алгоритме закодирована культура народа. Знание истории способно оказывать влияние на человеческое воображение, сквозь века возбуждая память об ушедшем прошлом, как и напор жизненной энергии. ".... История воздействует на восприимчивые души своими памятниками и мемориалами, названиями улиц и площадей, архитектурой, изменениями в моде, политическими событиями, традиционными праздниками, церемониями и парадами, литургиями"[2].
2. Мудрость Запада.
Начиная с XV века в так называемые эпохи модерна и пост модерна, Запад стал активно влиять на направление эволюции человеческого общества в масштабах всей планеты. Наука и технологии, зародившиеся на Западе, с успехом распространяются на Восток. Капиталистические отношения, как и идеи либерализма, преобразованные в требования социальной справедливости, свободы и равенства для всех, демократии, защиты прав человека, рождённые на Западе, стали менять структуры авторитарных и патриархальных стран мира. Рациональное мышление стало вытеснять иррациональные его формы во многих странах, ещё в не столь отдалённые времена народы которых признавались как носители высших форм духовности. Всезнающая Википедия, продукт современного демократического мышления (большинство всегда право), убеждает, что только рациональное мышление, способное выразить мысль адекватным образом на рациональном языке и позволит избежать алогичных (неразумных, непредсказуемых, бессмысленных) поступков, вызываемых "эмоциями, а не здравым смыслом". Короче говоря, как тут не впасть в ересь отрицая, что путь Запада, проторённый им путём многих проб и ошибок, является единственным к светлому будущему. Как тут не отдать поклон мудрости творцов этой великой культуры.
Именно этот поклон выразил Б. Рассел в своей последней книге "Мудрость Запада" [3]. Многих читателей заглавие этой книги коробило, поскольку Западная культура является продуктом интенсивного смешения культур разных народов на всём протяжении её эволюции, распространив свою корневую систему и ветви рационального сознания по всему земному шару. Рассел не заслуживает этих упрёков: западная культура является определённым самостоятельным потоком, также как понятие реки Волги подразумевает её могучее течение, хотя все знают, что она образована многочисленными притоками.
Но тем не менее возможно, что Рассел всё-таки оказался в языковой ловушке, о существовании которой его предупреждал иронизируемый им под конец его совместной дружбы Людвиг Витгенштейн. Для того чтобы разобраться в этом необходимо начать с определения термина "мудрость", которое имеет по крайней мере два общепринятых значения, не выходящих за пределы рационального мышления. Мудрость - это:
1. В практике повседневной жизни - способность грамотного применения знаний, большой, глубокий ум, способность, опираясь на жизненный опыт, находить решение различных жизненных проблем. (толковый словарь Ожёгова).
2. В философии - один из измерителей степени познания окружающего мира, обсуждаемый, как правило, в контексте стремления к углублению этого познания как специфического свойства человеческого интеллекта.
Эти два определения имеют существенно различные основы. Первое наиболее объективно, поскольку основано на наделении этим редким свойством категорию людей другими их категориями, с первой не связанными и являющимися лишь потребителями их советах. Этот вопрос решается просто: дающие советы, оказавшимися полезными, признаются мудрыми, дающие бесполезные - .... Иными словами, мерой мудрости является степень полезности и ответственности суждений. Другое определение даёт право философам самим себя наделять этим свойством. Опасность в том, что такое определение пробуждает соблазн удовлетворения тщеславия (стремление попасть в числе философов или принадлежать к категории "креативных людей"), не отягощаемый необходимостью ответственности: "ни Руссо, вдохновивший левое крыло французской революции, не несет ответственности за якобинский террор, ни Ницше - за фашизм" (Б. Рассел). Сократ искренне давал мудрые советы, которые не признавались полезными его современниками в силу вздорности характера судей, как это полагал Рассел - и был казнён. В настоящее время для сдачи минимума в кандидаты на право называться мудрыми необходимо восхищаться мудростью Сократа. В своём массовом восхищении никто не обращает внимание на то, что по-прежнему советам Сократа никто не следует! Или наши судьи по-прежнему вздорные, либо Сократ не был достаточно мудрым?!
"Говоря серьёзно, вся западная философия есть греческая философия, и бесполезно позволять себе удовольствие мыслить философски, обрывая при этом все нити, связывающие нас с великими мыслителями прошлого" - писал Рассел. Философия - это образ жизни (Сократ). Как и искусство, она является репликой с менталитета народа. Следуя этому, Запад можно определить как поток сознания, выдавленный из хаоса скопления нахлынувших культур разных народов Средиземноморья и Ближнего Востока, вызванного различными причинами, включая геофизические. Рождение этого потока вызвало расцвет греческой цивилизации, породив взрыв интеллектуальной активности, - одно из самых захватывающих событий в истории, которое благодаря множеству сохранившихся исторических памятников можно, образно говоря, расценивать как происшедшее на наших глазах. Древней Греции вот уже более 2000 лет как не существует, но засохшие русла потоков её бывшего сознания как струны памяти вновь зазвучали, оживлённые памятью потоков чувств эпохи Возрождения: - "Где бы на Западе ни расцветали умозрительные рассуждения, тени Платона и Аристотеля неизменно парили на заднем плане" (Рассел).
Нет ответа, почему это произошло именно в Греции. Есть только предположения. Истоки математики и философии зародились не в Греции. В некоторых вопросах математика Вавилона превосходила позднейшую древнегреческую. Успехи Месопотамии в астрономии в рекламе не нуждаются. Развитие древнегреческой философии и всей дальнейшей связанной с ней традиции, не было бы понято в полной мере и объяснимо без знания наследия мысли древнейших цивилизаций Ближнего Востока, оказавших значительное влияние на греческую культуру в самых древних ее слоях. В то время Египет, Вавилон, Персия сохраняли традиции (поток) своей культуры настолько сильными, что эти струи независимых от религий течений не могли распространяться достаточно глубоко. В силу этого энергетические пороги бифуркаций потоков сознания этих культур был намного выше, чем в более молодой греческой цивилизацией. С другой стороны, эта область была оживлённым торговым перекрёстком, в котором происходил интенсивный интеллектуальный обмен, оживлявший и вспенивавший потоки сознания той эпохи, в которых уже явно проступали струи аналитического мышления. С середины VIII до середины VI в. до нашей эры побережья Сицилии, Южной Италии и Черного моря были усеяны греческими городами. С ростом колоний развивалась торговля, и греки снова вступили в контакт с Востоком. Греческий архипелаг был в энергетическом плане дефектом (особенностью) исторического ментального пространства Средиземноморья, создавшим локальную неустойчивость. Островное расположение в свою очередь благоприятствовало установлению демократии, поскольку в этих условиях "всё население города можно собрать на одной рыночной площади", что является непременным условием истинной демократии (Рассел). Так, провидением судьбы была возложена на Грецию миссия разделения потоков сознания, выделив в отдельные русла потоки рационального и иррационального мышления. В результате этой бифуркации возникла двойственность греческого характера, позволившая "ему раз и навсегда изменить мир". Ницше называл два эти элемента аполлоновским и дионисийским. Ни один из этих элементов в отдельности не мог привести к столь необыкновенному расцвету греческой культуры (Рассел).
Этот исторический процесс сравним с половодьем. Скованная льдом поверхность реки начинает взбухать от притока талых окрестных вод. Лёд начинает растрескиваться, пока в его наиболее слабом месте не разрушится, открывая пространство для сброса накопившейся массы энергии, разрушающей все препоны и увлекающего всё попутное. Люди, освободившись от уз устаревающих традиций, сковывающих их движения, испытывают восторг от свободы и стремительности потока времени. Напор сознания, раздвоивший его поток, передался людям, породив громадное чувство жизненной силы и уверенности в себе. Разрешается все, и никакая цель не кажется недоступной для человека. Много могущественных созданий существует, но ни одно не превосходит могущества человека. Устранение от участия в политической и общественной жизни расценивалось как идиотизм. Обучение во время ренессанса было разновидностью joie de vivre (радость жизни, франц.), наравне с вином или любовью. Это чувство превосходства человека над всеми другими созданиями было утеряно позднее, но проявилось вновь во времена Возрождения. В работах итальянского гуманиста Альберти можно найти весьма схожие взгляды на положение человека. Мировой поток сознания стал разделяться на две части, как головной мозг разделился на две сферы - рационального разумного мышления и иррационального чувственного. В век мощного порыва такой жизненной силы человек не приглядывается к себе. Но такая самоуверенность может привести к тупику, в котором в конце концов оказалась Греция.
Тем не менее, Греция не представляла собой в политическом плане единого целого. Тирания и демократия с этого времени чередовались между собой, перемещаясь с одного острова (города-государства) на другой. "Спарта отличалась от Афин как тюрьма от спортивной площадки" (Рассел). Греция, таким образом, была слишком разделена внутренней завистью и разрушительным индивидуализмом, чтобы когда-либо достичь национальной стабильности. Тем не менее были общие установления и идеалы, которые обеспечивали ее выживание как культурной общности. Этот калейдоскоп смены политических укладов жизни предоставлял богатейший материал для анализа, позволивший Платону и Аристотелю сформулировать жизненные принципы политических устройств, поражающие нас своей не увядшей своевременностью.
Интересно, что спустя почти 2000 лет взрыв возрождения гуманизма греческой культуры произошёл на землях Италии, фрагментированной множеством итальянских городов-республик, что предоставило Макиавелли обширный материал для политических раздумий, принёсших ему заслуженную славу. С тем же восторгом, с каким Рассел воспринимал рождение греческой культуры, воспринимал русский историк Т. Грановский её возрождение в средневековой Италии: - "Может быть, в целой истории человечества нет такой торжественной и радостной эпохи, как эта".
Как уже отмечалось, философия и науки зародились не в Греции, а в Египте, и Вавилонии. Там они носили исключительно прагматичный характер, подчиняющий их практическим целям. Математика, которая решала в Вавилонии практические задачи (существенные для измерения полей, создания построек и ирригационных сооружений и т. п.), начала освобождаться от влияния догм религиозных представлений и смогла достигнуть в храмовых школах Вавилонии наибольших успехов. Греческая философия в этом плане непрактична. Мудрый Гераклит часто это подчёркивал, видимо выражая недоумение по этому поводу. Греция представляла собой котёл, кипящий от множества порой сумасбродных идей в стремлении понять суть не нужных в то время обществу идей. Являлось ли это проявлением нетерпения "ребяческого империализма" постичь мир обнаруженными возможностями рационального мышления? Современный человек слова Аристотеля: - "философия начинается с удивления" воспринимает с умиление, обычно вызываемым детским лепетом младенцев, вещающих истины? В любом случае мудростью это назвать нельзя.
Стереотипом современного мышления является обвинении Галилея в слабости духа в связи с его отступничеством от гелиоцентрической концепции мира пред судом инквизиции. А. Камю расценивал этот шаг именно как проявление его мудрости: он не променял свою жизнь на никому в то время не нужное знание. Это знание отнюдь не ново. По крайней мере оно известно было греческой Академии около 2000 лет до Галилея. Но люди его не приняли. А мыслители Греции не настаивали признании всеми этой мысли. Для людей было важно верить, что в будущем, как и в пришлом, дни будут начинаться с восходом солнца, а заканчиваться с его заходом. Что вокруг чего крутится в этом плане вопрос не столь важный. Другое дело психология. Сознание, что человек обитает не где-то на задворках космоса, а в самом его центре, вселяло в него столь необходимую ему по тем жестоким нравам уверенность в своей космической избранности. Неизвестно как сложилась бы судьба человечества будь оно лишено этой веры. Мудрость подсказывала разумность поддержания этой неразумной веры. Можно увидеть в этом невежество и дикость наших древних предков. Но будем осторожны с таким выводом. Многие советские эмигранты черпают внутренние силы для демонстрации своего превосходства благодаря обретённую без усилий и ничем не заслуженную принадлежность к США, расцениваемые ими как центр современного земного мира людей. Многие из них с более агрессивной ревностью чем сами американцы воспринимают сведения о каких либо частных превосходствах культур других народов.
В школе нас убеждали в невежестве наших предков, считавших Землю плоской. Шарообразность формы Земли была признана опять-таки по крайней мере 2000 лет до её массового признания. Признание её таковой на заре цивилизаций создавало бы ничем не оправданные трудности. Представьте себе сколько неудобств вызвала бы необходимость пользоваться глобусом для обсуждения маршрута прогулки где-то в Подмосковье. Мы знаем, что Земля круглая, но у нас достаточно мудрости пользоваться плоскими картами, даже отправляясь в заморское странствие. Но как только мореплаватели прошлого начали бороздить просторы океанов, Земля тут-же оказалась признанной шаром, а нашему светилу было возвращено заслуженное им положение. Всему своё время.
Создание концепции механики непрерывных сред является другим блестящим примером мудрости Запада. Её создатели прекрасно знали, что таких сред (материалов) в реальном мире нет "и быть не может". Мне, на моём веку, приходилось встречать недоумения среди физиков-материаловедов, не способных представить себе, как этой совершенно "нефизической" концепции материалов удаётся предсказывать их поведения, необъяснимые с точки зрения классической атомной физики (микромеханики). Классическая механика не является наукой, Это поэзия, написанная языком математики. Этот замечательный экземпляр умозрительного творчества следовало бы отнести к категориям философии. Но по недоразумениям логического разбиение мира на лабиринт из разных классов, разрядов и т. д. поместили эту концепцию в раздел науки. Механика - мать всех наук. Это наука об общем. Именно ей Запад обязан своими достижениями не только в науке, но и в накоплении экономических благ, что легло в основу решения многих социальных проблем современности.
Да и сам Рассел порой плутал в этом лабиринте разума. Обсуждая разные философские концепции, он большое внимание уделял представлению в них вопросов нравственности. Он безусловно знал, что прерогатива в этой области принадлежит религиям. Будучи непримиримым их противником, не позволяя себе переступить этот порог, он передал её на откуп политикам. Именно чувство сострадания, социальной несправедливости толкали людей на поиски концепций политических структур, минимизирующих зло. Политики же лишь руководствуясь своими политическими целями внедряли эти концепции в жизнь. Религия основывается на вере. Вера принадлежит к пространству чувств, которое Рассел пытался вытеснить из языка философии.
Читая труд Рассела "Мудрость Запада" создаётся впечатление, что это не похвала мудрости Запада, а реквием по классической западной философии. Греческая культура придала мощный импульс последующим поколениям к поискам и познанию нового, к постижению знаний, необходимых для открытий. Запад оказался благоприятной почвой для разлива этого потока сознания. Многие из открытий европейского ума совпадают с умозрительными открытиями греков, восхищающими глубиной их видения природы. Но непосредственной связи они не имеют. Что касается философии, на упреки Ницше в адрес предшествующих философов в том, что они уверовали в "тощие абстракции своего рассудка и упустили живого человека из плоти и крови, добивающегося самоутверждения и обладающего волей к самоутверждению, включая пресловутую волю к власти", Рассел не нашёл что ответить. Сверстник Рассела, писатель и философ-экзистенциалист А. Камю так расценил философию эпохи модерн: - "Древние философы размышляли гораздо больше, чем читали. Книгопечатание все изменило. Теперь читают больше, чем размышляют. Вместо философии у нас одни комментарии. На смену эпохе философов, занимавшихся философией, пришли профессора философии, занимающиеся философами". Это наводит на мысль, что не философия эпохи модерн влияла на ход исторических событий, а философы цеплялись за события, стараясь "со своими тощими абстракциями рассудка" не отстать от бега времени .
Пожалуй, сам Рассел поставил точку на развитии на Западе греческой философии утверждением, что изменить мир можно, и что лучше всего и вернее всего это сделать путем морального совершенствования и самосовершенствования. Об этом говорили христиане. Наука не занимается вопросами о добре или зле, она не может объяснить "целей, к которым мы стремимся, или оправдать этические принципы, которым следуем. Философия должна и способна сделать это, включая разъяснения и критику этических принципов веры. На вопрос, возможно ли счастье, Рассел отвечает: - "Возможно, если у вас есть здоровье, благосостояние и способность к творческому труду". Очень похоже на текст официальных поздравлений наших советских шестидесятых годов: - "Желаем Вам здоровья, успехов в труде и счастья в личной жизни". Рассел видит спасение человечества в правильно поставленном воспитании в справедливо устроенном обществе. Правда, в другой части своей книги он высказал сомнения в однозначно позитивной роли образования. Способность к творческому пути наблюдается далеко не у всех. Что из себя должно представлять "справедливо устроенное общество" до сих пор вопрос открытый для философов Запада. Бесспорным остаётся лишь ... благосостояние. Это конечно можно расценивать как мудрый совет, но постигнут он был людьми времён, когда Запад ещё не существовал. Думаю, древние греки, прознав каким либо образом про такое обобщение конца философского пути Запада, неловко почувствовали себя в своих гробах: две с половиной тысячи лет потрачено, чтобы убедиться в правоте софистов, изгоняемых ими из философии.
Тем не менее мудрость Запада проявилась в другом. Кант прояснил это в своей работе "Что такое Просвещение?": - "Рассуждайте сколько угодно и о чем угодно, только повинуйтесь!" Честертон более последователен и растолковывает парадокс кантианского рассуждения: свобода мысли не только не подрывает существующее общественное рабство, она непосредственно служит его опорой. Старый девиз -- "Не рассуждай, повинуйся!", на который реагирует Кант, приводит к обратным результатам: единственный способ закрепить общественное рабство -- свобода мысли. Честертон озвучил лицевую сторону девиза Канта: борьба за свободу нуждается в отсылке к некоторой неоспоримой догме. Внутренне люди Запада это подозревают. Дабы не омрачать свою жизнь осознанием своего рабства Запад прибег к "маленькой хитрости": люди стали расценивать действия власти как выражение своей свободной воли. Для подкрепления этой веры стали коллективно требовать друг от друга выражения счастья своего безконфликтного бытия. Об этом много писал Ницше. "Очень скоро начинаешь видеть, что за наслаждениями -- принудительность, за постоянным ровным весельем -- жестокость и тупость ... Боже мой, какие нравы! В воскресенье я должен был сделать вид, что я объелся и сплю, а то меня арестовали бы за то, что я не наслаждаюсь" (Пастернак; из воспоминаний о поездке в Германию в 1912). В современных США за это не арестовывают (как и в Германии в буквальном смысле этого слова во время её посещения Пастернаком), но могут заподозрить в "странности", не социальности, нелояльности к стране или даже в терроризме. Об этом написано много, в основном авторами из Европы. Первое впечатление советского человека от посещения США - какие замечательные доброжелательные люди: ни о ком плохо не отзываются, друг друга приветствуют, отзывчивы и улыбчивы беспредельно. Но погрузившись в активную жизнь вскоре замечаешь, что за этим кроется полное равнодушие друг к другу. Прожив в США лет десять обнаруживаешь, что за доброжелательностью кроется самозащита от взаимных нелицеприятных нападок, как и неуверенность, поражающая дальновидной предосторожностью: кто знает - может ещё пересекутся наши пути. В книге "Фрегат Паллада" И. Гончаров оправдывал эту сторону западной культуры: не искренняя доброжелательность более приятна нежели искренняя грубость. Ницше заметил, что "Не искренняя доброжелательность связывает людей сильнее чем искренняя забота о них правительства". Поражает добросовестность исплнений как служебных, так и социальных (политических) требований. Пресловутые приветствия случайных встречных в США "How are you?" являются своего рода паролем, знаком - "я свой, я как все". Слово "сарказм" явно западного происхождения. Даже для самих американцев отличить сарказм от искренней похвалы - задача не из лёгких, не говоря уж об эмигрантах. К сарказму американцы прибегают довольно часто, когда кривить душой неуместно, а высказать "правду матку" не принято. За грубость можно и за решёткой оказаться. Американцы любят над собой подшучивать, называя себя самой законопослушной нацией. "Москва слезам не верит". Похоже, что Америка перестаёт верить сама себе. Дабы укрепить эту веру на Америку напала эпидемия слезливости. Слёзы вызывают доверие. Но когда их проливают политики, даже американские журналисты не удерживаются от иронических замечаний. Всё исполняется безоговорочно. Известны случаи признания присяжными вины оказавшихся невиновными только лишь по той причине, что доказывая свою невиновность невиновные слёз они не проливали.
Но похоже, что страну свою американцы искренне любят как сосуд, отделяющий их от других народов, позволяющий им следовать без колебаний своему стилю жизни. Французский философ Phillipe Delmas объясняет это безграничной верой американцев в то, что ничто не может быть прекраснее содержания этого сосуда. Американцы агрессивно нетерпимы ко всему, что может с ними сравниться, не говоря уж - превзойти. Это уже можно рассматривать как мудрость - отказавшись от борьбы за абстрактную никому не нужную (в силу своей абстрактности) свободу выбора дабы обрести действительную свободу достижения своих конкретных личных целей путём подчинения не ими установленного порядка. В этом есть смысл. Мыслители древних Греции и Рима отмечали, что рабы часто обладали большими свободами, чем свободные граждане. Афинский раб вовсе не был тем закованным в цепи, клеймённым и сечённым горемыкой, каким его изображают картинки школьных учебников. "Может быть, будут удивляться, - писал в начале IV века до н. э. Ксенофонт, - что позволяют рабам жить в роскоши, а некоторым даже пользоваться великолепием, но этот обычай, однако, имеет свой смысл. В стране, где флот требует значительных расходов, пришлось жалеть рабов, даже позволить им вести вольную жизнь, если хотели получить обратно плоды их трудов". "Свободу слова... вы считаете настолько общим достоянием всех живущих в государстве, - обращается к своим согражданам Демосфен, - что распространили ее на иностранцев и на рабов, и часто можно увидеть у нас рабов, которые с большей свободой высказывают то, что им хочется, чем свободные граждане".
Из книги Рассела ясно следует, что научный, технический и социальный прогресс придал стремительный бег историческим событиям. Было предпринято масса попыток объяснить загадку экономического успеха Запада как и неспособности других стран следовать его примеру. Обобщением этих попыток может служить книга Hermando de Soto ("Miracle of The Capital", 2000), в которой обобщён более чем 20 летний труд большой группы экономистов, политиков и философов, пытавшихся найти экономический или политический ответ на загадку мудрости Запада. Помимо научного анализа, члены этой группы беседовали со многими ведущими экспертами в экономике и политике почти всех развитых и развивающихся стран (включая и перестраиваемую в то время Россию). Авторы утверждают, что все участники этого исследования: а) признают компонент стихийности; б) полагают, что ответ надо искать не только в политике и экономике, но и в особенностях исторического пути каждой нации, как и в глобальном историческом пути развития человеческого общества в целом; в) никто не имеет представления, с какой стороны подойти к этой проблеме.
Не следует искать ответа в логическом анализе происшедшего. Его нет. Запад достиг такого состояния, претерпев по крайней мере три бифуркации: в древней Греции, в Италии и на грани 19 - 20 столетий в Америке. Как уже обсуждалось ранее, можно объяснить причину бифуркаций, но невозможно предсказать ее исход. Должны признать, что история Запада не повторима. Струи рационального потока сознания, зародившиеся в Европе, как лавина выдавились в могучий самостоятельный поток на неустойчивом пространстве нежданно открытых просторов Америки под мощным напором слияния потоков сознания, вносимых массовым переселением народов мира. Как и в Греции и в Италии, демократия США возникла на пространствах малых городов-поселений пилигримов из Европы, непрерывно враждующих между собой как на востоке США, так и не их Диком Западе. В результате этой бифуркации возникла двойственность американского характера: высокая степень религиозности, поразительный всплеск которой наблюдался в начале XIX столетия, и противоречащее ей видение мира как безупречной машины. Этим последнее привлекало многих, как и многих отпугивало: цель жизни должна быть рациональной; реакция на любое событие должна быть однозначной; всё, что нарушает однозначность или замедляет реакцию должно мгновенно устраняться; всё, включая предметы обихода, должно быть исключительно функциональным, как описанный Ф. Кафкой в романе "Америка" письменный стол с чрезмерно сложной системой рычажков и колёсиков, мгновенно приспосабливающих его конструкцию к нуждам его обладателя. А. Михалков-Кончаловский в книге "Низкие истины" подробно описал подготовку в Голливуде съёмок фильмов: учитывается всё вплоть до таких мелочей, как выбор марки автомобилей, типов и производителей мебели, .... . Всё чётко и однозначно. Это результат компромисса со внешними экономическими и политическими элементами структурами общества. Вновь прибывшему в США трудно представить, что вся Америка организована подобным образом. Никакой самодеятельности! Вспоминился мне прощальный концерт "художественной самодеятельности" в исполнении команды туристического лайнера в последний день круиза по окрестностям Карибских островов. Концерт был вполне удачным; одно резало глаз обилие гипертрофированных до вульгарности движений и поз, ассоциируемых с половой активностью животных и людей. На следующее утро, выразив удовольствие от концерта, спросил мнение одной из исполнительниц о причинах столь "сексуальной озабоченности" корабельной команды. Она мне ответила, что по поводу такой озабоченности ничего сказать не может. Что же касается самодеятельного капустника, то он был срежиссирован некой организацией из Флориды, специализирующейся в режиссуре разного рода массовых увеселений и имеющей на то специальную лицензию. Этой организацией было поставлено жёсткое условие - никакой самодеятельности. Трудно поверить, но все массовые развлечения в США в той или иной степени срежиссированы до такой степени, что стали общепринятыми стандартами американской культуры.
На первый взгляд между романами Кафки "Америка" и "Замок" нет никакой связи. Но всё же этими "новыми американцами" были эмигрировавшие в Америку "жители Деревни и служащие Замка" разных стран Европы. В "Замке" Кафка изобразил социальную конструкцию (он именно так называл социальный строй), имеющую все признаки тоталитарного общества: замкнутость, строгая олигархия, бюрократический формализм, жесткий контроль, слежка и доносы, нетерпимость и враждебность ко всему, что приходит извне. Здесь, как и во многих других своих произведениях Кафки, не обозначает ни место, ни время действия, что рождает ассоциации с событиями инвариантными ко времени и пространству. При таком подходе нельзя свалить вину за происходящее ни на особенности исторического периода, ни на местные, национальные традиции. Это страшный неподвижный мир, похожий на трясину - чем больше прикладываешь усилий, чтобы выбраться, тем сильнее тебя засасывает. Тем не менее для жителей Деревни "замковая" система верна и безошибочна; для постороннего - это "дурацкая путаница, от которой, при некоторых условиях, зависит жизнь человека. .... Хозяйство тут, видно такое, что при одной только мысли, что контроль отсутствует, человеку становится жутко". Томас Манн определил Деревню как добропорядочную нормальность, образ жизни земли, а Замок - божественное, небесное управление.
В конструкции "письменного стола" нет путаницы. Связь причины и следствия однозначна. Попадая в ящичек такой конструкции человек обретает в себе уверенность - всё под контролем. Реакция на чёткую однозначно выраженную цель вызывает чёткое однозначное исполнение. Однозначное исполнение - это думайте что угодно и сколько угодно, но исполняйте. Подтверждением качества исполнения являются удовлетворение обслуживаемых, как и взаимная слежка и доносы обслуживающих, усиливаемые завистью, демонстрацией превосходства. "Зависть соперников, этих коварных и влиятельных богачей, не может не причинять нам боль, пока мы зажаты на старте, пока не вырвались на свободное пространство, обогнав других, тоже поспешающих к горизонту" (Кафка. "Созерцание").
Бифуркация проявляется в сбросе чрезмерно накопившейся сдерживаемой энергии, вызывающем ускорение потока как при прорыве плотины. Как и их предшественники в древней Греции или в Италии времени Возрождения, американцы, освободившись от уз устаревающих традиций, сковывающих их движения, испытали восторг от свободы и стремительности потока своего времени, породившего громадное чувство жизненной силы и уверенности в себе. Разрешается все, и никакая цель не кажется недоступной для человека. Темп жизни резко возрос - быстрота производства, быстрота потребления, быстрота питания, быстрота отдыха и развлечений - основные черты образа жизни в современных США. Уверенность в себе американцев и их жизненный задор хорошо передают фильмы середины прошлого столетия. Всё в этом новом обществе переменилось, за исключением одного: человек Запада как был принадлежностью Замка, так ею и остался, не смотря на обманчивую прозрачность его стен и стенок его структуры. Мощный ускоряющий толчок приобрела Америка во время Второй Мировой войны, неимоверно разбогатев от неимоверных инвестиций в военную и сельскохозяйственную отрасли капитала из Британии, СССР, Австралии и Китая. С завершением войны этот поток рационализма менталитета стал растекаться по Европе, оказавшейся благоприятной почвой.
В этом нет ничего удивительного. Замок Кафки отпугивает только лишь при первом взгляде. Кант и Кафка ассоциировали свои наблюдения с Германией, над чинопочитанием и исполнительностью как основы ее культуры было сложено масса насмешек. Однако в XVII - XIX в веках Германия дала миру плеяду гениев в поэзии и философии; в Первой Мировой войне её солдаты проявляли высочайший уровень профессиональности и стойкости; перед Второй Мировой войной во время правления Гитлера Германия поразила мир своим интеллектуальным и технологическим прогрессом. Так что унизительный для современного человека принцип, сформулированный Кантом, оказался приемлимой платой за материальное благополучие. "Ранняя глава в истории христианства была зловещим провозвестником духовных перспектив западного общества XX-го в., ибо поклонение Левиафану, которому ранняя христианская церковь нанесла решительное поражение, охватило в конце концов как восточное православие, так и западное христианство. В православно-христианском мире призрак Римской империи успешно процветал до VIII в.н.э.; затем, пережив катастрофу, постигшую православное христианство в Х в., он вновь напомнил о себе установлением христианства в России. В западном мире за падением австразийской машины Карла Великого, в чем-то сопоставимой с достижением Льва Исаврийца, в конце концов последовало появление тоталитарного типа государства, сочетающего в себе западный гений организации и механизации с дьявольской способностью порабощения душ, способностью, которой могли позавидовать тираны всех времен и народов (А. Тойнби).
Секрет успехов Запада - послушным и увлечённым играми детям разрешают больше, чем непослушным и ленивым! Успех зависит от исполнительности воли ... Бога, императора или демократично выбранных толпою. Кого из них - так это по обстоятельствам. Только любящие могут стать ответственными исполнителями. Николай Карамзин во вступлении к "Истории государства Российского" отметил, что цель его произведения дать возможность своим соотечественникам "знать то, что любишь". Позже в этой же книге он переставил акценты: надо сперва любить, а затем знать - последнее в общем то не столь важно. Своим рациональным умом, прожив в США более двадцати лет и начитавшись западной литературы, не могу постичь за что можно любить Замки Германии и Америки. Но жители этих замков их любили. Может быть то был инстинкт самосохранения, говорящий о необходимости любви к предкам чтобы выжить!? Любовь - это чувство общности. Если нет любви, человек как "путник, просыпающийся в степи: ступай куда хочешь, - есть следы, есть кости погибнувших, есть дикие звери и пустота во все стороны, в которой погибнуть легко, а бороться невозможно. Единственная вещь, которую можно продолжить честно и с любовью - это ученье." (А. Герцен).
Вселенский опыт говорит,
что погибают царства
не оттого, что тяжек быт
или страшны мытарства,
А погибают от того
(и тем больней, тем дольше),
что люди царства своего
не уважают больше.
Б. Окуджава
С окончанием войн поток рационального сознания, расплывающийся по Европе и за ее пределы, стал мелеть: в путанице на глазах стало глохнуть многообразие мыслей, традиций; гуманистические формы искусства и философии стала превращаться в поп-арт или политическую науку, столь же догматичную как марксизм. Движение хиппи в США оказалось предсмертной агонией умирающего слабого инфантильного всплеска гуманизма. С тех пор Америка изменилась. Напор потока её рационального и религиозного сознания намного ослаб. Да и сами американцы признаются, что они становятся всё более и более ленивыми. Однако тщательно смазываемая и совершенствуемая достижениями науки социальная машина США продолжает набирать обороты, всё более и более, как Молох, подчиняя себе события и судьбы людей. "Только ради любопытства" собираются клонировать людей, ради любопытства намереваются продлить жизнь людей до 200 и более лет. Осознают губительность таких действий, но ничего поделать с собой не могут. Поток обвинений науки в этих злоключениях расширяется. В книге Р. Тарнаса "История западного мышления" этому запугиванию посвящена целая глава. Так кто же заставляет людей заниматься разрушающей себя деятельностью? Канадский писатель Сол назвал эту силу диктатурой разума (Р. Сол. Диктатура Разума на Западе. Изд. "Астрель", 2006). Но и это не удовлетворительное объяснение. Лучшее объяснение этому дал Гегель в своём эссе о карточной игре: "Что главным образом сообщает игре интерес, так это страсть. Для хладнокровного игрока, лишённого к тому же стремления нажиться, игра в карты имеет смысл главным образом со стороны рассудка и способности суждения - как упражнение этих способностей. Но кроме этого, не считая жажды наживы, тут действует ещё и игра страстей, колеблющихся между страхом и надеждой, которую вообще возбуждает игра в карты: состояние духа, несовместимое с душевным спокойствием, характерным для более возвышенного умонастроения - того самого, которым дышат все деяния древних греков и которое сохраняется в самых дерзновенных взлетах страстей до тех пор, пока человек остается человеком, а не игрушкой демонических сил. Это исполненное страха и беспокойства состояние духа, характерное для нашей эпохи, и есть то, чему мы обязаны широким распространением карточной игры. В этом влечении страстей нет ни грамма разума".
Так куда же заведёт нас унаследованное от греков "знание ради знания" лишь с целью удовлетворения любопытства? Одни считают это шагом в "светлое будущее", другие - к возрождению рабства тоталитаризма или даже к гибели человечества. Мудрый Запад на этот вопрос не даёт чёткого ответа. Людям же следует проявить мудрость и повременить с признанием мудрости Запада до поры, пока этот вопрос не разрешится сам собой. Мы все со школьной скамьи усвоили истину, что всё развивается по спирали. Если это так, то Классическая Наука тому не исключение. Чрезвычайно быстро расширяясь, она начала внедряться в пространство морали и этики, тем самым завершая свой "классический" виток свободного творчества. Там где мораль, там неизбежна цензура, как политическая, так и социальная. Там где мораль, там уж нет свободы, столь избаловавшей Классическую Науку. Уже слышатся голоса сторонников запрета некоторых направлений науки, связанных с клонированием живых существ. Пока все эти предупреждения находятся в стадии предположений и спекуляций, массовый почитатель поп-науки воспринимает клонирование и т. п. не более как развлечение. Но если эти предостережения начнут оправдываться и люди начнут на себе испытывать последствия этих исследований, не исключено, что память об огнях "костров Аутодафе" начнёт вновь возбуждать их негуманные инстинкты. Мир продолжает катиться как камни по законам механики (Ницше). Катясь, камни увеличивают свой моментум (количество движения), которого может оказаться достаточным для преодоления преграды к иному ментальному пространству. Надо только осознать это препятствие. Если оно не будет осознано, камни остановятся сам собой, и история прекратится. "Наука только развивается. А чем кончится?!" (А. Платонов).
В заключение своего труда Рассел допускает, что наступает новая эпоха в философии. А это значит, что он начал осознавать грядущие перемены. Вероятно философия нового времени будет основываться на идеях Пуанкаре. Наиболее близким к этой мысли во времена Рассела был А. Уайхед, критикуемый им как идеалист, рассматривавший мир как систему. А это уже вторжению в сферы мудрости Востока. Будет ли то эпоха синтеза мудрости Запада и Востока?! В любом случае новые средние век на подходе.
Но этот путь далёк и долог. Писательница В. Токарева заметила, что из под пера талантливых писателей выходили талантливые книги, но с появлением компьютеров из под картриджей их принтеров стали выходить посредственные.
Библиография
--
А. Бергсон. "Творческая эволюция", 1907. psylib.ukrweb.net/books/bergs01/index.htm