Пересмотрел текст одного именитого английского искусствоведа, специалиста по античности, жившего в конце ХIХ столетия. Там, в числе прочих прелестей аттической и островной Греции, были представлены микенские и критские вазы 2-ого тысячелетия до Р.Х..
В те далёкие, но совершенно не дикие времена, вазопись считалась наипервейшим жанром живописи. Были ещё фрески, но такие интерьерные излишества можно встретить только в царских покоях, или в храмовых залах лабиринтообразного дворца в Кноссе. Так вот, сей достойный исследователь ни на секунду не сомневается в подлинности каждого из предметов, выставленных в залах крито-микенской культуры музея Виктория и Альберт. Подробнейшим образом описывая каждую из вещей он, не моргнув глазом, вписывает в историю искусства многие десятки более чем сомнительных экспонатов.
Тут надо себе представить, ценность этих гидрий, киликов, амфор там разных и прочих, не поддающихся классификации начала ХХ века сосудов с геометрическими, абстрактными и зооморфными орнаментами. Из них не пили, и уж конечно тонкая надглазурная роспись не была рассчитана чтобы носить воду и вино или перевозить ячмень и просо. Это было изначально искусство в чистом виде, хотя объектом декорации являлся вполне бытовой предмет.
В эпоху греческой классики за хорошую чернофигурную вазу давали 5-6 рабов, в Пропилеях Акрополя был выставочный зал с постоянной экспозицией, а даже малоизвестные мастера-живописцы были крайне небедные люди.
Во времена эллинизма уже краснофигурная живопись на чёрном фоне изображала подвиги Александра Македонского и коллекционеры почитали предыдущую живописную моду как архаизм. Но когда пришли римляне, чернофигурные вазы стали настоящим антиквариатом и за ними гонялись буквально все, кто не хотел казаться в глазах окружающих профаном, которому наплевать на историческую ценность большой красоты. Ещё, конечно, это было хорошее вложение средств.
Именно когда аттическим художникам стали доверять больше чем мелким золотым монетам, которые начал штамповать ещё папаша Александра Великого, вот тут-то и появляется великая прорва сомнительных сосудов с подозрительным для Микен прозрачным лаком и смелыми, объёмными формами, достойных не сколько 2-ого тысячелетия до Р.Х., а скорее первого века нашей эры.
Видать эти же умельцы разорили римскую казну, представляя сумашедшему Калигуле, страстному собирателю вазописи, всё новые и новые "шедевры". Конечно, когда императора-коллекционера завалили в корридоре казарм преторианской гвардии, сенат постановил всё его имущество продать с молотка. Четырёхлетнее правление окончательно подорвало психику Каллигулы, но вазы он скупал всегда отменные. Даже в Грецию посылал своих разведчиков выведывать наилучшие коллекции для последующих конфискаций. К превеликому его изумлению, на родине этого ремесла шедевров не оказалось вовсе, а те что нашлись были привезены из Рима.
Император Клавдий, дядюшка этого сорванца, лучшие вещи приберёг, но даже то, что было выставлено на продажу пополнило казну почти втрое. Напомним, что последние приобретения Калигулы были сделаны на средства, вырученные от имперского борделя, куда в обязательном порядке приглашались все патрицианки и даже жёны сенаторов. Подробнее у Светония или в работах Т.Момзена.
Сейчас, разумеется, не совсем удачное время для выяснений честности античных антикваров, но то, что на любой предмет старины надобно смотреть критично, а не восторжено-идиотски совершенно очевидно. Есть, правда вид экспертов, не признающих за подлинник никаких предметов кроме как из музейных собраний, но это уже паранойя.